Уильям

— Ты не можешь продолжать избегать встречи, Уильям, — говорит мой брат Бен в трубку.

— Я прекрасно понимаю это, Бен, но у меня есть несколько важных дел, требующих моего внимания прямо сейчас.

— Это займет всего час.

Я вздыхаю, потирая виски.

— Ладно, приеду на час.

— Тогда увидимся позже.

Я кладу трубку, чувствуя, как челюсти сжимаются. Бен и есть вся моя семья, тот, кому не все равно, кто регулярно интересуется, как и что со мной. Он работает на моего отца, а я "невидимый" партнер, выполняющий свою работу прямо отсюда. Меня единственного он не хочет представлять миру. Я ребенок, которого он стыдится.

Поворачиваюсь к столу и набираю номер Джорджа, поднимая телефон к уху. Он отвечает после первого гудка, как и всегда.

— Да, Мастер?

— Я должен пойти и встретиться с Беном. Меня не будет приблизительно полтора часа. Мне нужно, чтобы ты убедился, что девушки в безопасности в своих комнатах.

— Я сделаю это, сэр.

— Спасибо, Джордж.

Я кладу трубку, встаю, затем, одевшись, выхожу из комнаты. Иду через заднюю дверь в гараж за машиной. У меня нет водителя. Я не трус. Хорошо, я не могу позволить другому человеку рисковать своей жизнью ради меня. Открыв небольшую Audi, передвигаюсь на соседнее сидение.

Здесь пройдет час моей жизни с мужчиной, которого я презираю.

***

Уильям

Встреча по делам с отцом назначена в центре города. Это довольно известное место и подобные филиалы у него по всей стране. Паркую свою машину в зарезервированной для меня зоне и натягиваю на глаз повязку, без которой отказываюсь появляться на публике. Расправив плечи, выхожу из машины и ступаю на парковку. Здесь имеется лифт, ведущий непосредственно к секретарше моего отца.

Увидев, как я вхожу в комнату, она улыбается мне. Она всегда так делает, и я, конечно, в курсе, что это все из жалости. Люди всегда жалеют дефектных, но они никак не могут понять, что нам не нужна их жалость, мы хотим, чтобы к нам относились, как к нормальным. Она знает, что мне нужно повидаться с отцом, поэтому и кивает в сторону офиса, бормоча: "Они ожидают Вас". Кратко кивнув в её сторону подбородком, направляюсь в кабинет. Войдя внутрь, замечаю, что Бен стоит у окна, пыхтя сигаретой. Заметив моё присутствие, у него немедля засверкали глаза, за которыми скрывается вся его боль, просматривающаяся в этом пристальном взгляде. Мне известно, что в произошедшем он винит только себя, неважно сколько раз я пытался убедить его в обратном.

Его волосы довольно коротко пострижены и закручиваются вокруг ушей. У него светло-голубые глаза, прямо как... у меня. Он внушительный мужчина, почти метр девяносто ростом. Силен и хорошо сложен. На нем отутюженный серый и, естественно, дорогой костюм и синий галстук, подчеркивающий цвет глаз.

Я поворачиваюсь к отцу, который пристально смотрит на меня. Он уже стареет и его волосы становятся седыми. Кожа покрылась морщинами, но глаза все такие же ярко голубые, как и всегда.

В кабинете присутствует также незнакомый мне мужчина, сидящий за столом. Он не похож ни на одного их моих знакомых: старше, уже лысеет и носит квадратные очки. Если его живот еще хоть немного вырастет, то просто порвет костюм, который сейчас пытается его сдержать. Он не замечает моего присутствия; просто смотрит вниз на кучу бумаг. Подходит Бен и хлопает меня по плечу.

— Здорово видеть тебя, брат.

Я киваю ему.

— Давай покончим с этим.

— Сядь, Бенджамин, — мой отец, скрепя зубами, приказывает Бену сидеть.

Что тот и делает. Внимание отца возвращается ко мне, и с рычанием я тоже усаживаюсь.

— Джеймс, — начинает мой отец, обращаясь к незнакомому мужчине. — Это мой сын, Бенджамин. Он займет мое место в компании, когда я уйду. Он очень талантлив, и я уверен, что ты найдешь его подходящим для тех задач, к которым мы определили его.

Человек привстает из-за стола и протягивает руку Бену.

— Рад познакомиться с тобой, сынок.

— А это Уилл, — мой отец смотрит мне в лицо, когда говорит с человеком. — Он компаньон, — не его сын. И, наверное, никогда им не буду. — Но он приходит, чтобы быть в курсе дел, — голос отца пуст, как будто я не больше, чем кусок грязи на его ботинке.

Он не обращается ко мне, как к сыну, потому что стыдится меня; он всегда стыдился. В груди тяжелеет, и желание схватить его за воротник и душить, пока он не перестанет дышать, становится особенно сильным.

— Меня зовут Уильям, — рычу я, глядя на отца. Он фыркает и отмахивается от меня.

Кроме Бена никто не зовет меня Уилл. Отец это знает, но продолжает так делать, потому что ему нравится причинять мне боль. Мужчина поворачивает ко мне свое скучающее лицо и изучает меня.

— Что с тобой случилось?

Я напрягаюсь, но тут вступает Бен, как и каждый раз, когда кто-то задает этот вопрос.

— Это не твое дело. Мы здесь обсуждаем финансы, так что давайте начинать, или мы уходим. Понятно?

Я смотрю на Бена, и он тепло мне улыбается, прежде чем повернуться и приступить к финансам.

Это закончится не скоро.