1978 год
Мелоди пнула теннисный мячик через весь дворик, проследив глазами, как он приземлился между двумя цветочными вазонами.
– Слушай, а что там у тебя с отцом? – спросил ее Мэтти, до остроты обстругивая выдвижным строительным ножом кончик большой ветки.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, почему твои мама с папой разошлись?
– Я думаю, потому, что очень сердились друг на друга.
– Из-за чего?
– Наверное, из-за меня.
Мэтти перестал строгать и, задумавшись, посмотрел на Мелоди.
– Ты уверена?
– Да. Ну, почти уверена. В смысле, у меня была сестренка, которую назвали Романи, и она умерла, когда ей было всего два дня. И мне кажется, мама с папой так из-за этого расстроились, что стали сердиться из-за меня. Особенно мама.
Мэтти понимающе кивнул.
– Мне кажется, маму раздражало то, что я недостаточно из-за этого горевала и потому что хотела, чтобы все было так, как прежде – ходить играть на площадке и делать куличики. А потом она, наверное, стала сердиться на папу, потому что он тоже больше уже не хотел горевать, а хотел завести другого ребенка.
– Почему же ее это так злило?
– Не знаю, – пожала плечами Мелоди, – просто злило. Наверное, она боялась, что этот ребенок тоже может умереть, или еще чего-нибудь такого.
Мэтти вновь кивнул и продолжил свое занятие.
– Когда он ей это сказал, мама была просто в ярости.
– Ничего себе! А вроде должна была бы радоваться.
– Да, – горячо закивала Мелоди, – вот именно!
– Но взрослые иногда ведут себя ужасно странно. Возьмем, к примеру, мою мать…
Мелоди уставилась на него, ожидая продолжения.
– Нет, правда, взять, к примеру, мою маму…
Мелоди нахмурилась, чувствуя себя немного неловко оттого, что чего-то, что называется, «не догоняет».
– Извини, – вздохнул Мэтти, – я просто неудачно пошутил. Не обращай внимания.
– Объясни мне все же, – попросила Мелоди. – Расскажи мне о своей матери. Почему она, по-твоему, ведет себя странно?
Мальчик пожал плечами.
– Ну, потому что странно. Мой отец, честное слово, самый что ни на есть классный. Он реально здоровенный и сильный, и веселый, и вообще всё при нем. Мы все вместе жили в Лондоне, в офигенном доме, и папа был очень богатым и возил нас везде, по разным классным местам, и все такое прочее. А мама просто взяла и от него ушла.
– Почему?
– Не знаю. Она сказала, что не любит, когда он напивается, но, знаешь, на самом деле не так уж сильно он и пил. Лично я ни разу не видел его пьяным – так чтобы совсем уж вдрабадан. Так, просто слегка навеселе. А теперь мой папа живет одиноко и тоскливо, а мама замужем за идиотом, который мнит себя каким-то чертовым Иисусом Христом.
На мгновение Мелоди задумалась, о ком говорит сейчас Мэтти.
– Ты что, имеешь в виду Кена?
– Ну да, Кена. Кого ж еще!
– А почему ты думаешь, будто он считает себя Иисусом?
– Да это ж по нему даже видно! С его дурацким хвостиком, маленькой бородкой да с его вечно округленными глазами!
– Да ну, что ты, – немного обескураженно пробормотала Мелоди. – Мне он, по правде, очень нравится.
– Ну, значит, ты тоже идиотка, Мелоди Рибблздейл.
Мелоди ужаснулась. Еще никто и никогда не называл ее идиоткой.
– Этот Кен – просто сомнительный тип, прощелыга, только и всего. Мужик, который, вообще-то говоря, прибрал себе чужой дом, который никогда нигде не работал и который подбивает глупых и доверчивых женщин делать все, что ему хочется, только тем, что пялится на них своими большими щенячьими глазами.
– Да ну, что ты… – снова произнесла Мелоди.
– Вот черт, он и тебя тоже обработал, да? – вскинулся Мэтти. – Послушай-ка, Мелоди, ты отличная девчонка и ты такая еще маленькая. Вот тебе мой совет. Увози от него свою маму, пока она тоже не начала мыть его в ванне и рожать ему детей.
При этих словах Мэтти пощупал кончиками пальцев острие оструганной палки, подержал ее на свету, оглядел так и этак и повернулся, чтобы уйти.
– А куда ты идешь? – спросила Мелоди.
– Рыбу ловить, – ответил Мэтти. – Увидимся.
Когда он ушел, Мелоди еще долго и напряженно смотрела на желтый теннисный мячик, пока не заныли глаза. В голове у нее, точно газетные листки по ветреной улице, разлеталось множество мыслей и вопросов. Что имел в виду Мэтти, говоря про ванны и детей? И зачем ему такая острая палка на рыбалке? И когда же хоть кто-нибудь сядет с ней рядышком да толком объяснит, что происходит?