2006 год

Мелоди так и не удалось найти в Бродстерсе того мужичка, что назвался Мэттью. Она раза три прогулялась по городку, заглядывая в окна пропахших свиным жиром кафешек и обходя палаточные разливушки. Осмотрела весь пляж и все скамейки – но его нигде не было. В какой-то затхлой, исписанной граффити пещере, проделанной возле самой набережной, Мелоди наткнулась на двоих молодых парней с баночками сидра, отдыхавших в тенечке на деревянных реечных скамьях. Они ничуть не походили на бездомных или опустившихся, но все же это были единственные люди, встреченные ею за последние пару часов, которые, судя по их внешнему виду, вполне могли бы водить знакомство с пьянчужкой по имени Мэттью. А потому она остановилась возле них и подождала, когда к ней обратятся.

– У вас все хорошо? – осведомился тот, что был постарше. Он заметно занервничал, и Мелоди осенило, что ее, возможно, приняли за полицейского в штатском.

– Да, – ответила она. – Я тут кое-кого ищу. Человека по имени Мэттью.

Молодые люди переглянулись и нахмурились.

– Мэттью? Не-а, не знаем. А как он выглядит?

– Ему за сорок, темные волосы, – объяснила Мелоди. – Пьяненький такой.

Парни опять переглянулись.

– А! Тот самый Мэттью! – воскликнул тот, что попрыщавее. – Бухарик здешний.

– Угу, – кивнула Мелоди. – Думаю, он.

– Да должен быть где-то в городе. Как обычно.

– А есть какое-то особое местечко, где он крутится чаще всего?

– Не-а. Да он везде на самом деле ошивается, – пожал плечами первый.

– Это точно, – подтвердил другой. – Пугает тут приезжих.

– А где он живет?

– А кто его знает, – ответил тот, что постарше. – Надо думать, бродяжничает. А вероятнее всего, где-то тут рядом и живет. Здесь обычно все бродяги и обитают: спускаются в эти пещеры по ночам.

– А зачем он вам вообще? – полюбопытствовал прыщавый.

– Видите ли, я когда-то жила здесь, когда была еще ребенком. И думаю, он наверняка должен меня помнить.

– Ну да, наверное. Мэттью мы еще детьми знали.

– И что, он всегда был таким алкашом?

– Ну, почти всегда. Хотя иногда он неожиданно просыхает. Раз в несколько недель. Он куда-то исчезает и возвращается весь такой чистенький, подстриженный, в новеньких шмотках. И опять уходит в запой.

– Ясно. Так, может, у него как раз сейчас такой перерыв?

Прыщавый пожал плечами.

– Ну да, наверное, так и есть. Раз его нет в городе.

– А вы, случайно, не знаете, куда он может уезжать?

Теперь уже оба пожали плечами.

– Может, к матери, а может, куда-нибудь в больницу. Кто знает! Ни разу не интересовались.

– Ясно. – Мелоди прикусила губу. – Скажите, а вы с ним разговаривали когда-нибудь?

– Не-а. Толком нет. Только так, мимоходом, типа: привет, пока. Никто с ним особо и не разговаривает.

– А почему?

Парни рассмеялись.

– Так потому что он бухарик, ясен пень!

Мелоди улыбнулась и кивнула. Здесь ей уже нечего было делать. Человека по имени Мэттью в городе не оказалось. Придется ей приехать сюда в другой раз.

Некоторое время Мелоди постояла на пляже, сунув руки в карманы и обозревая открывшуюся перед ней изгибом оконечность городка. Создавалось впечатление, будто он распахивается перед ней, раскрывая руки для объятий. В самой середине этого изгиба Мелоди заметила здание – большое кафе-мороженое с рыжевато-розовым интерьером и хромированными вывесками в духе пятидесятых годов. Она устремилась к кафе, быстро, через ступеньку, взлетела по каменной лестнице и, задержав дыхание, распахнула массивные стеклянные двери в стиле ар-деко, очутившись в огромном, ярко освещенном зале, отделанном в духе 1930-х, с хромированной обшивкой и огнестойким пластиком в мягких рыжевато-розовых и мятно-зеленых тонах. Мелоди на мгновение остановилась на пороге и огляделась по сторонам, увидев десятки накрашенных водостойкой косметикой лиц в окружении веселых довольных семейств. Мимо нее прошла женщина с подносом. На подносе были четыре высоких стеклянных кубка, в которых ярко пестрело слоями разного цвета мороженое с желе и фруктами, с обсыпками, вафлями, сиропом. «Полосатый чулок»!

Вот оно! Это было то самое место, мгновенно поняла Мелоди, где она бывала с Кеном.