"Я фетишист". Мысль вяло мелькнула в сознании, когда я в сто первый раз завис на цепочке остро выступающих позвонков Агеева, сидящего впереди меня. Я покатал ее в абсолютно пустой голове, пригляделся к парню и отринул как несостоятельную. Просто первая лекционная неделя до упора забита болтовней, и на пятой паре мозг тупо идет в отстой. Но прикоснуться и пересчитать косточки хотелось.

Историк вяло жужжал за кафедрой, группа откровенно чатилась или отсыпалась после обмывания начала учебного года. Мой взгляд снова приклеился к кнопочкам позвонка. Пиздец какой-то. Пальцы Агеева легли на эти самые косточки и стали разминать шею. Я завис. Длинные пальцы, методично сжимающие и растирающие шею. Это выглядело почти порнографично. К первой руке присоединилась вторая, и теперь пальцы, бесстыже ныряя под ворот кенгурушки, разминали еще и плечи. Агеев, тихонько простонав, выгнул спину, разминая позвоночник. Мое либидо обрадовалось и махом накидало мне полсотни эротических картинок, где и при каких обстоятельствах он мог стонать и изгибаться. Я мысленно проклял неуемную фантазию: "Лежать!" и цыкнул на заинтересованно обозначившийся член: "И не дергаться!"

Но сидевший впереди парень не унимался: покончив с шеей, он улегся на скрещенные руки, предоставив моему взору полоску оголившейся кожи. Либидо, распоясавшись, село катать сценарий следующей порносессии. Я тяжко вздохнул и проклял тот день, когда купил себе такие узкие джинсы.