— И как тебе в новом облике? — Вэру повернулся к Хьютай.

Ответ раздался из скрытого динамика белого воспринимающего устройства. Оно висело перед ним в воздухе, окруженное трепещущим ореолом силового поля.

— Очень неудобно. Если бы не ты, я бы дождалась восстановления моего тела.

— Но как ты себя чувствуешь там?

— Это трудно объяснить. Физически — как обычно. А психологически — просто невыносимо!

Анмай смутился.

— Прости. Но я так испугался… — он замолк, вспоминая прыжок.

Тогда, вновь очнувшись, он так и не увидел Хьютай. Комцентр сообщил, что она не пережила перехода — когда Анмай в первый раз лежал без сознания, машины вынесли ее тело. Прежде, чем он испугался, «Астрофайра» напомнила ему, что сознание Хьютай живо и желает говорить с ним. Так что теперь Вэру казалось, что его подруга просто уехала куда-то на полгода. Они могли общаться, когда захотят, и даже заниматься любовью — для этого, правда, Вэру надо было войти в виртуальный мир ожидавших воплощения душ. Что ж, ничего не дается даром — они уменьшили разрушительный импульс вовне, но внутри он стал сильнее. В итоге, на борту «Астрофайры» осталось едва половина из полумиллиона файа. Впрочем, через полгода все умершие воскреснут — биоформаторы уже восстанавливали их тела.

Это было не простое эмбрионирование — оно шло слишком медленно. Биоформаторы выращивали отдельные ткани из синтезированных на основе исходной генетической информации культур стволовых клеток, и уже из них собирали тело — конечно, не механически, а искусно сращивая независимо развивавшиеся его части. В это же время в растущий мозг записывалась вся информация из матрицы. Если бы этого количества воскрешенных оказалось вдруг недостаточно, «Астрофайра» могла создать копии тех, кто недавно покинул ее — оригиналы их матриц остались на борту. Если бы не хватило и их, она могла начать производить новые личности — не копии, не слуг, а совершенно полноценных файа.

Вспомнив, что умных, бесстрашных файа, даже более мудрых и благородных, чем обычные, можно производить как гайки, как сталь, в любых количествах, Анмай нахмурился. Но вся история развития науки — история умаления достоинства ее живых создателей. Скоро живых файа не останется нигде и такие казусы станут чисто историческими. Он подумал, что так будет лучше, потом встряхнул волосами. Вокруг него, в ангаре «Астрофайры», царило деловое оживление.

— Не хочешь присоединиться к нам? — спросил он Хьютай.

— Загрузившись в компьютер десантного корабля? Нет уж! Лучше я посплю полгода, а потом узнаю все сразу!

Из динамика донеслось фырканье, затем воспринимающее устройство с быстротой пули взвилось вверх и исчезло. Судя по быстроте и точности его полета, матрица Хьютай уже отключилась.

Анмай перевел взгляд на ожидающий его десантный корабль. Это была первая высадка на поверхность Линзы. Комцентр предложил вести разведку с помощью автоматических устройств, но экипаж воспротивился. Машины согласились — в конечном счете, разница была не столь и велика.

* * *

Они находились внутри уже две недели, собрав огромное количество всевозможной информации, — но вот толку от нее оказалось немного. Устройство Линзы преподнесло им целый ряд сюрпризов. Судя по показаниям гравиметров, самый ее центр занимала огромная компактная масса вещества — звезда, красный карлик. Но ни к ней, ни к силовым установкам Линзы нельзя было подобраться — ее центральную часть окружала цилиндрическая нейтридная стена диаметром в три миллиона миль, состоявшая из труб невообразимого размера и совершенно монолитная. Оставалось неясным, как сами Мэйат преодолевали эту преграду.

Периферийная часть Линзы разделялась на четырнадцать сегментов глухими, тоже нейтридными, как и ее основа, стенами, на полмиллиона миль не доходившими до центральной. В верхней части этого пространства, где гравитация центральной массы и основания уравновешивала друг друга, создавая зону невесомости, вращалось двадцать одно небесное тело — четырнадцать похожих на Файау планет, имевших атмосферы, моря и жизнь, и семь солнц — нейтридных восьмиугольников по девяносто тысяч миль диаметром. На их обращенных к поверхности Линзы плоскостях сияли колоссальные плазменные прожектора. Плазма удерживалась и нагревалась могучими магнитными полями солнц, а внутреннее магнитное поле Линзы питало их поступавшей из ее центра энергией. Падая на ее нижней плоскости почти до нуля, здесь оно достигало максимальной величины.

Температура и спектр излучения у всех солнц различались, как различались и цвета. Они соответствовали цветам радуги и в этом был скрыт какой-то смысл. Цветовой код очень легко передавал эмоции: фиолетовые тона обозначали тайну, черные — скорбь и угрозу, синие — спокойствие, желтые тревожны, зеленые — это зелень, растения, то есть буйство жизни, красные — секс и агрессивность, но это все у файа! Что это означало для Мэйат — невозможно было представить.

Солнца чередовались с парами планет. Их свет падал на них через отверстия в боковых гранях нейтридных оснований светил. Все они плыли по одной стационарной орбите, располагаясь как бы в вершинах призрачного многоугольника. Для наблюдателей на поверхности Линзы солнца и луны всегда оставались неподвижны друг относительно друга.

Сразу после не-перехода «Астрофайра» вышла в эту зону невесомости, чтобы пополнить запас массы — для этого отлично подошла одна из планет, жизнь на которой непонятно почему погибла. Звездолет завис над ней и в поверхность планеты ударил поток гамма-излучения его двигателей, испаряя кубические мили камня. Казалось, на месте горного массива зажглась звезда. Чудовищный столб плазмы, рвущийся с поверхности, достал «Астрофайры» и втягивался внутрь корабля. Через несколько минут топливные танки звездолета заполнились, но планете это дорого обошлось — на ее поверхности остался кратер диаметром в сотню миль. Пар из выкипевших океанов скрыл ее ослепительной белизной, большая часть атмосферы разлетелась — она бледной туманностью тянулась между солнц, постепенно рассеиваясь. Если в Линзе и остались автоматические устройства, наблюдающие за ее сохранностью, они никак не отреагировали на это.

Вэру очень интересовало, что бы произошло, будь эта планета обитаема. Но, насколько они смогли выяснить, ни на одной из планет Линзы не было разумной жизни.

Всю нижнюю плоскость этой колоссальной конструкции скрывала голубая вуаль атмосферы. Ее состав везде был одинаков и полностью пригоден для файа.

Поверхность всех сегментов покрывал многомильный слой земли и камня — но его масса казалась ничем по сравнению с массой нескольких дюймов подстилавшего его нейтрида. Ни вулканов, ни землетрясений в Линзе не было и не могло быть. Однако, в ней имелись горы, моря, океаны и реки — все, что составляет поверхность планет. Суши в ней оказалось больше, чем воды и нигде моря не составляли единой системы — их замкнутые группы разделялись горами, словно сеткой с тысячемильными ячейками. Лишь кольцевая зона между радиальными стенами представляла собой сплошной, без единого острова океан — Океан Мрака, как его назвали файа. Солнца освещали только внешние сегменты Линзы и их свет падал лишь на его окраину. Ее межсегментные стены и свод оказались совершенно черными — за исключением россыпи зеркал-рефлекторов. Отражая день других сегментов, они имитировали звездное небо, но в какой части Вселенной сияли некогда такие звезды — никто не знал.

Глубина каждого сегмента составляла два миллиона миль, но они являлись относительно узкими — 1,8 миллиона миль у основания и 900 тысяч у центра. Никакой смены времен года тут не было, на прилегающих к кольцевому океану участках сегментов температура постоянно оставалась тропической, у обода — близкой к нулю. Моделирование показало, что по мере удаления от центра солнца должны сначала опускаться, затем подниматься вновь и на самом краю вновь достигнуть зенита.

Поскольку тут не могло быть никакой тектонической активности, за миллиард лет, прошедший после создания Линзы, все ее геологические структуры должны были слиться в сплошное болото. Но, судя по степени эрозии, их возраст составлял всего десятки миллионов лет. Поверхность Линзы, очевидно, постоянно обновлялась, причем, относительно небольшими частями. Впрочем, последнее обновление произошло уже довольно давно.

На каждом сегменте Линзы обитали многочисленные формы высокоразвитой жизни, в том числе и разумной. Так как их число равнялось числу планет, файа предположили, что Мэйат поместили в Линзу четырнадцать миров, жизнь на которых едва достигла стадии многоклеточных организмов, а затем перенесли их жизнь на поверхность соответствующих сегментов. В условиях полной изоляции, при неизменных условиях искусственного сооружения, эволюция должна была резко замедлиться. Поэтому разумные существа в каждом сегменте возникли немногие миллионы лет назад. Впрочем, файа не знали, вводили ли Мэйат какие-либо изменения в плазму наследственности обитателей Линзы или нет. Отсутствие разума на ее планетах тоже оставалось непонятно. Может, на них жили неизмененные формы?

Изначально все сегменты Линзы были изолированы друг от друга. Вдоль всего побережья ее кольцевого океана шел ряд колоссальных стальных колонн — генераторов силового поля. Оно поднималось выше границы атмосферы и из сектора в сектор не мог попасть ни один атом. Но разумные существа легко могли преодолеть барьер — общаясь по радио или с помощью космических кораблей, причем, самых примитивных конструкций. Для чувствительных радаров «Астрофайры» не составило труда установить, что так они и делали. Впрочем, обитатели Линзы могли общаться и более простым способом — многие защитные башни давно вышли из строя и из сектора в сектор можно было попасть на обычных, морских кораблях.

Назначение Линзы по-прежнему оставалось непонятным. Наблюдения за развитием разных жизненных форм в сходных условиях требовали немыслимых затрат времени. Предусматривали ли вообще Мэйат возникновение разума в их творении? Или их цели были совершенно иными?

Но, каким бы ни был их эксперимент, вскоре он обещал закончиться — это подтверждала вышедшая из строя аппаратура Линзы. Вскоре стало ясно, что неисправности много серьезнее, что просто отказ нескольких силовых излучателей — даже на «Астрофайре» была система самовосстановления, но здесь она уже не действовала. Файа не знали, что еще вышло из строя, но понимали, что конец Линзы близок — если откажут ее энергетические системы, вся жизнь на ней просто вымерзнет в течение немногих дней. Если только раньше Линзу не уничтожит война.

Разные секторы, разные расы с различным уровнем развития буквально вгрызались друг в друга. Пока войны велись с помощью относительно скромных технических средств, но пройдут всего тысячи лет — и использование Йалис одной из сторон неизбежно разрушит Линзу. И экипаж, и сама «Астрофайра» были растеряны. Они не знали, что им делать — исследовать или спасать. Все прежние найденные Файау не-планеты были пустынны — по крайней мере, не содержали в себе разумной органической жизни. Комцентр склонялся к активному сбору информации — решение о судьбе Линзы мог принять только весь Союз Файау. Но это требовало тщательного изучения ситуации и лет работы. Экипажу оставалось только заняться разведкой — впрочем, ни о чем другом он и не мечтал.

* * *

Анмай повернулся к ожидавшему его кораблю. В гигантском ангаре «Астрофайры» тот казался крохотным и не имел имени — только труднопроизносимый номер. Это было «среднее посадочное устройство» — плоская прямоугольная коробка со скошенным носом и многокрылым оперением на корме, пятидесяти метров в длину, двадцати в ширину и восьми в высоту, не считая оперения. Оснащенный мощными ионными двигателями и генераторами силового поля корабль весил больше тысячи тонн. Его броня блестела светло-серым отливом полированной стали, снизу покрытой теплостойкой керамикой.

В первой вылазке на поверхность Линзы участвовали сто двадцать таких десантных кораблей и три с половиной тысячи файа. Они сядут во всех ее сегментах. Дальнейшие действия «Астрофайры» зависели от того, что они обнаружат.

Анмай выбрал сегмент, над которым они вышли из не-пространства. Наблюдения показали, что он заселен существами, похожими на файа и людей из древней истории — внешнее сходство, конечно, не означало тождества.

Он взлетел на платформу, затем прошел в открытый люк. Рубка — она же салон для экипажа — занимала переднюю часть верхнего яруса корабля. Стены и потолок этого просторного помещения с рядами кресел состояли из разделенных балками огромных экранов. И все. Никаких приборов — все управление было автоматическим. Приказы отдавались с помощью весмов.

Как только все файа заняли свои места и пристегнулись, корабль плавно поднялся в воздух и устремился к выходному туннелю. Вэру вдавило в сидение. От скорости у него захватило дух. Перед ними раскрылись створы шлюза. Корабль пронзил силовую мембрану. Вспыхнул ослепительный свет — и вот они уже среди черноты.

Анмай не знал, что уже никогда не вернется обратно.

* * *

Светоносная громада «Астрофайры» быстро отходила назад. Тяга продолжавшего разгоняться корабля вдавливала файа в кресла. Через несколько минут она исчезла и они смогли парить в воздухе. Им предстояло достичь зоны с умеренным климатом, расположенной в полумиллионе миль от внутреннего края сегмента и поэтому полет должен был продлиться больше суток.

Вскоре весь экипаж — тридцать юношей и девушек — покинул рубку, разойдясь по жилым помещениям. В ней остался лишь Вэру — единственный здесь член Совета и командир корабля. Он любовался странным, ни на что не похожим небом, увидеть которое можно было лишь здесь.

Звездное небо над ним казалось настоящим — только обрезанным с краев радиальными стенами Линзы. Под его куполом простерлось несколько сегментов, залитых белым, синим и оранжевым светом, разделенных темными клиньями стен и бархатной чернотой ночных зон. Сегмент, к которому они направлялись, был наполовину озарен уходящим ярко-фиолетовым солнцем. Детали его полускрытой облаками поверхности едва различались — виднелись лишь темные пятна океанов. Зато колоссальные трубы Засолнечной стены были видны так хорошо, что до них, казалось, можно дотронуться. На их фоне висели маленькие диски двух планет, сияя чистой синевой. Сбоку темнел восьмигранник одного из солнц, окруженный бледным ореолом. Сравнив размеры планет с размерами конструкции Анмай помотал головой — это было совершенно нереальным. Казалось, что перед ним искусно отделанный и освещенный макет размером всего в несколько метров. Как он ни старался, наваждение не проходило — его мозг упорно отказывался осознавать этот мир таким, каким он был.

Он усмехнулся и вылетел из рубки. Начинавшийся за ней коридор упирался в массивные двери грузового ангара. Его пересекал другой коридор, поуже, идущий от борта до борта — в него выходили двери кают. Вплыв в отведенную ему узкую комнатку, Анмай пристегнулся к постели — единственный способ выспаться в невесомости. Каюта выглядела просто — светло-серый мягкий пластик, покрывающий все плоскости, две светящихся пластины в углублениях потолка и окно-экран против входа. На нем, на фоне труб Засолнечной стены, ярко горела звезда «Астрофайры». Анмай погасил изображение.

* * *

Когда он проснулся, корабль уже углубился внутрь сегмента. Другие сегменты сузились и стали едва заметны. Невесомый, он парил в воздухе, не касаясь стен, а в окне перед ним плыла и приближалась поверхность.

Шел час за часом, но Анмай был почти неподвижен. Наконец, земля под ним засияла алым огнем заката — изо дня они влетали в ночь. Не самый лучший вариант, разумеется, но было трудно распределить места посадок ста двадцати кораблей, учитывая еще и время суток.

Сейчас поверхность Линзы сияла тончайшим ало-синим узором — едва заметные его детали на самом деле были тучами размером в гору. Этот необозримый ковер был поразительно красив — Вэру казалось, что он смотрит на страну своей мечты, на рай, но это продлилось недолго — закат угас и земля внизу стала сумрачной, пепельно-сизой.

Когда до посадки осталось чуть больше часа, Анмай вплыл в рубку. Вскоре в ней собрался весь его экипаж. Все с нетерпением смотрели вниз, хотя это было бессмысленно — под ними простиралось безбрежное облачное море, зеленовато-тусклое в свете двух лун.

За время полета, падения в гравитационном поле Линзы, корабль набрал огромную энергию. Он ворвался в атмосферу со скоростью ста миль в секунду, тараня воздух стеной силового поля и заставляя его гореть ослепительным блеском. С поверхности Линзы на тысячи миль кругом был виден огненный шар, оставлявший за собой длинный светящийся шлейф.

Вэру вдавливало в кресло с силой четырех «G», хотя траектория торможения была очень пологой. Лишь через час сияние плазмы в обзорных экранах погасло и корабль стал просто падать, опускаясь в глубину атмосферы. Когда она стала достаточно плотной, вновь заработали генераторы силового поля. Корабль завибрировал и повис в перекрестье силовых плоскостей, — они трепетали, словно крылья исполинской стрекозы. Изображения на экранах расплылись, и вновь обрели четкость, едва включились компьютерные фильтры камер.

Под ними простерлась бескрайняя, почти совсем плоская облачная равнина. На ней тлело единственное на сотни, если не на тысячи миль кругом рыжее пятно — пробивавшийся снизу свет города.

Повинуясь безмолвному приказу, корабль помчался туда, пробив тучи. Под ними оказалось почти совершенно темно, но, едва включились умножители, пейзаж засиял ярким зеленоватым светом. Внизу блестела вода, пятна лесов чередовались с полями, все опутывала густая сеть дорог. Вдали, на берегу реки, сияла россыпь медно-золотых огней города, казалось, неспешно плывших к ним.

Вэру удивило, что на дорогах нет машин. Он включил максимальное увеличение — теперь они видели даже отдельные листья, но им не удалось заметить ни одного живого существа, даже дикого.

— Может, они все спрятались? — спросил старший из юношей, его заместитель Раорин Ульта.

— И все животные тоже? — Анмай фыркнул. — Нет, это явно никак не связано с нами.

Вскоре они зависли над прямоугольником города — единственным и не очень большим островом света в море тьмы и лесов. Но горели только уличные фонари, ярко освещая четкую сетку улиц. Все окна были темными. И опять — ни машин, ни людей, никого. Город опустел не более нескольких месяцев назад, потому что зелень еще не успела поглотить его. Его окружала земляная дамба высотой в трехэтажный дом, похожая на крепостной вал, — даже со рвом или каналом, заполненным водой, но эта защита оказалась, очевидно, совершенно бесполезной.

Не нашлось, правда, никаких разрушений, воронок или подбитых машин — как и машин вообще, любого вида животных, дыма или других признаков активности. Инфракрасные детекторы не засекли никаких источников тепла — город был абсолютно мертв.

Ночная разведка стала бы, разумеется, чистым безумием. Вэру решил подождать до утра — в точном соответствии с инструкциями. Он отвел корабль миль на десять от города и оставил парить низко над землей. Здесь было почти совсем темно — только вдали, над острыми силуэтами крон, висело дымчато-рыжее зарево.

Заснуть в таких условиях казалось совершенно невозможным, но на этот случай на весме каждого файа имелась особая кнопка: если нажать на нее, он через пару минут погружался в глубокий сон.

Ночью ничего не случилось.

* * *

Утром Анмай проснулся полным энергии — как и весь его экипаж. Наступил день Белого солнца, очень похожего на солнце Файау. Под ними, на глубине мили, простерлась бескрайняя равнина, почти совсем плоская. Вдали, среди зелени, белели высокие здания города. Корабль немедля полетел в его сторону.

Город окружали ровные квадратные плантации невысоких деревьев со странной серебристой листвой. Его здания — различные вариации прямоугольных форм — стояли далеко друг от друга и оказались не очень высокими — не более пятнадцати этажей. Светлые широкие улицы и зелень преобладали.

Город выглядел совершенно обычным, но Вэру бросилось в глаза странное круглое сооружение, стоявшее в отдалении от остальных и окруженное особенно густым поясом зелени. К нему лучами сходились улицы. Оно напоминало стадион, но на наклонных стенах бетонного кольца не нашлось ни сидений, ни окон, ни амбразур — ничего, даже входов. Дно кольца было значительно ниже уровня земли и в густой тени под валом Анмай заметил ряд гигантских арок. Это все же походило на крепость, так как между валом и деревьями лежала широкая полоса голой земли.

Молодежь хотела сесть прямо в центр этого кольца, но Анмай решил посадить корабль за чертой города и окружающих его плантаций, причем, довольно далеко. Он выбрал большую поляну в лесу, широкую и достаточно ровную. Сидя в кресле он видел, как за стенами корабля бушует страшный ураган, ломая деревья, вздымая тучи листьев. Затем, когда силовые крылья коснулись поверхности, полетела земля. В массе летящих веток и пыли уже ничего не было видно. Корабль завибрировал и они не заметили, как он утвердился на поверхности. Потом все поднялись, вплотную подходя к экранам.

Мир Линзы выглядел совершенно обычным — солнце, синее небо, сплошная густая зелень — только ветки на деревьях шли по спирали вокруг стволов и их листва имела отчетливый сероватый оттенок. Анализ атмосферы и почвы не нашел каких-либо вредных примесей или искусственных кибернетических микроорганизмов — единственно опасных для файа и их машин. Радиационный фон просто отсутствовал, температура оказалась лишь на два градуса ниже, чем на борту. Можно было выходить, однако файа застыли у экранов, ожидая неизвестно чего. Но никто не спешил к ним, не было никакого движения — только слабое колыхание ветвей…

Они все наскоро поели, потом спустились из кают на нижний ярус. В его продольный коридор выходили двери множества комнат. В них размещалась различная вспомогательная аппаратура корабля, лаборатории, ремонтные мастерские и хранились всевозможные вещи, необходимые для работы на поверхности чужих планет. Поскольку первая разведка носила чисто предварительный характер, Анмай решил не брать никакого снаряжения, ограничившись лишь оружием. Так как корабль мог сам позаботиться о себе, на разведку шли все, но Вэру, как старший, взял выносной пульт управления. Затем он, вместе с остальными, прошел в дверь шлюза.

В просторном помещении повисла тишина. Несколько секунд Анмай не решался открыть внешнюю дверь, потом все же положил ладонь на квадрат контрольного устройства. Плита люка с шипением опустилась вниз, превратившись в лестницу. Он первым выглянул наружу.

Здесь оказалось прохладно. Белое солнце стояло высоко в безоблачном небе и сочетание полуденного света с утренней свежестью казалось странным. Влажный воздух пах терпкой раздавленной зеленью, землей и еще чем-то незнакомым. Кроме шороха листвы ничего не было слышно.

Анмай осторожно спустился на землю, но, ступив на нее, тут же подскочил — обломанный сучок уколол его босую ногу. Он прогнал экипаж за сандалиями, обулся сам и уже спокойно ступил на поверхность.

Вэру уже привык ходить босиком и теперь ему казалось, что его подошвы онемели, а тело стало слишком легким — гравитация здесь была процентов на десять меньше привычной ему стандартной. В результате, пройдя всего несколько шагов, он споткнулся на ровном месте и упал на четвереньки, измазав в земле руки и ткнулся лицом в куст. Как оказалось, колючий.

Первым словом великого основателя великой Файау на поверхности величайшей из построек сверхцивилизации Мэйат было ругательство. Из люка корабля раздался веселый смех и Анмай вскочил, как подброшенный.

Через минуту весь экипаж присоединился к нему. Файа держались вместе, осторожно ступая по неровной земле и заглядывая под скругленный край днища корабля — они напоминали детей в незнакомом саду. Анмай невольно положил руку на оружие.

Мощный микроволновый мазер мог парализовать практически любое живое существо за семьдесят шагов. Если же отключить предохранительный контур, то мазер мог парализовывать за двести шагов, а на меньшем расстоянии убивал. Внешних повреждений это оружие не причиняло, но вся молекулярная структура организма от нагрева превращалась в кашу, так что причиненная им смерть была абсолютной. Выстрел мазера не сопровождался ни звуком, ни вспышкой света — идеальное оружие для разведчика. Правда, совсем несложный радиодетектор мог зафиксировать его на огромном расстоянии. Питал мазер миниатюрный магнитно-монопольный аннигилятор, — универсальный энергоблок Файау. В атмосфере он мог работать практически вечно. У всех остальных файа были точно такие же мазеры и силовые пояса.

Так как микроволновый мазер, смертельно эффективный против жизни и несложных машин, не мог разрушать неживую материю, Анмай, как командир, взял и более мощное оружие — дисраптор. Это оружие было прямой противоположностью мазеру — оно посылало в цель сплошной поток огня, уничтожая буквально все на своем пути и могло снести даже полуметровую стену. Миниатюрный ускоритель дисраптора выбрасывал мощные пучки частиц дельта-уэмон, формирующих, в частности, силовые поля. При столкновении их пучка с любой плотной материей происходил взрыв, сопровождавшийся резким повышением температуры. Радиус действия дисраптора был не больше, чем у мазера, но мощность куда выше — разрушения, вызванные одним выстрелом, мог бы причинить четырех или пятидюймовый термитный снаряд. Соответственно, из-за ударной и тепловой волны стрелять из дисраптора в упор или с близкого расстояния было нельзя — по крайней мере, больше одного раза. Но такое оружие не давало никакого радиоактивного заражения, а главное — было совершенно бесполезно против любых объектов, защищенных силовыми полями. За свою долгую историю файа научились не применять без нужды оружие, которое можно было обратить против них самих. Но польза этой карманной гаубицы была несомненной: если бы Вэру удалось попасть из этой штуки в танк ближе, чем метров со ста, тому немедля пришел бы конец.

Он хлопнул в ладони, чтобы привлечь внимание.

— Если все готовы, отправляемся. Я не знаю, что здесь происходит — вы должны это выяснить. Можете делать, что хотите, но только осторожнее! Держитесь группами. Если заметите что-то необычное, не приближайтесь, сначала посмотрите. Постарайтесь поймать какое-нибудь крупное животное с развитой нервной системой — мы просканируем его память. Ну, да правила разведки вы знаете. Вперед!

Вся масса молодежи с гулом поднялась в воздух, направляясь к городу. Через несколько секунд Анмай остался один. Он усмехнулся и тоже взвился вверх. Люк корабля закрылся и над ним появился ореол силового щита.

* * *

В свежем, холодном воздухе над неведомыми просторами Вэру мгновенно охватил дикий восторг. В Файау ему больше всего понравилась именно возможность летать, самому, словно птице.

От места посадки до города было четыре или пять миль. Пролетая над плантациями, он остановился и, подумав, спустился вниз. Серебристые деревья стояли далеко друг от друга и под ними было довольно светло — это походило на парк. Анмай поддел чешуйку темной коры, вдохнул ее горький запах, затем присел. Земля оказалась голой, ее покрывали лишь серые опавшие листья. Он нагнулся, рассматривая ее. Здесь не было никаких насекомых, червей — никакой доступной глазу жизни.

Вдруг ему показалось, что на него смотрят сзади. Он мгновенно вскочил и обернулся. Никого — только ветки колыхались. Может от ветра, а может… Он секунду раздумывал, не проверить ли это, но потом стремительно поднялся вверх.

* * *

Анмай медленно проплывал над плоскими крышами городских зданий, заглядывал в окна, скользил над дворами — нигде не попадалось ничего живого. Наконец, он решился опуститься на землю посреди широкой улицы. Здесь, на солнце, стало уже жарко. Тишина же была явно неестественной.

Прищурив свои большие глаза, он вглядывался в дрожащее марево. Вдруг за его спиной раздался шорох и слабое цокание. Обернувшись, он увидел собаку. Точнее, нечто, похожее на собаку — большую, с крупной лобастой головой и мощными челюстями, поджарую, но плотную и мускулистую. Шкура была мертвенно-светлая, углубления глазниц занимали два белых пятна, скользких на вид. Уши, плоские, как у человека, плотно прилегали к черепу, отчего вытянутая вперед морда твари походила на морду огромной крысы с неестественно высоким лбом. И у нее не было никаких следов хвоста.

Анмай чувствовал, что она его как-то видит — наверняка эти бельма улавливали тепловое излучение. Во всем облике этой «собаки» было нечто неестественное, вызывающее смертельный страх и отвращение. Он невольно вздрогнул. В тот же миг, без звука, без малейшего предварительного движения, тварь бросилась на него.

Поле включалось мгновенно и она отлетела, покатившись по плитам. Едва тварь вскочила, ее пасть приоткрылась, обнажив два ряда мощных зубов — и оттуда вырвался пронзительный, почти неслышимый из-за своей высоты визг. Непонятно откуда выскочили десятки точно таких же «собак» и кинулись к нему.

Анмай мгновенно взмыл вверх. Твари собрались под ним, подскакивая неожиданно высоко вверх и вновь не издавая ни звука.

Подумав, Анмай извлек из кобуры мазер и выстрелил вниз. Он ощутил лишь слабую вибрацию оружия — но одна из тварей опрокинулась и замерла неподвижно. Остальные отпрянули от нее, как ошпаренные, однако тут же вновь уставились на него с такой злобой, что он предпочел улететь. Силовое поле включалось только по приказу — если нападение окажется внезапным или столь быстрым, что файа не успеет испугаться… оно не спасет, например, от выстрела из-за угла.

Анмай нажал кнопку весма, спеша предупредить остальных — и в его голове зазвенело от множества нетерпеливых, беззвучных голосов. Ему почти ничего не удалось разобрать, но его предупреждение опоздало — двое файа уже подверглись нападению «собак» и успели оповестить других разведчиков.

Анмай отключился, подлетел к стене длинного здания и попытался заглянуть в окно. Разглядеть ничего не удалось. Разозлившись, он выбил окно ударом силового поля и вскочил на подоконник.

Это было, очевидно, жилое помещение — странная гнутая мебель, ковры-картины на стенах и на полу. Анмай спрыгнул на пол, быстро подошел к двери, выглянул в коридор и прислушался. Ни звука.

Он обошел жилище. Оно состояло из нескольких низких, плотно заставленных мебелью комнат. Ему не удалось обнаружить никаких следов обитавших здесь людей.

Едва он открыл дверь, ведущую наружу, из-за нее донеслось слабое цоканье — словно бы собака поднималась по лестнице. Анмай невольно отступил на несколько шагов.

Вдруг в комнате за его спиной раздался грохот, зазвенело стекло. Выхватив мазер, он бросился туда.

Едва он распахнул дверь, что-то с огромной силой ударило его — он отлетел назад и врезался в стену с такой силой, что из легких вышибло весь воздух. Если бы не силовое поле, удар такой силы просто убил бы его.

Почти ослепнув от боли и слез, зевая, как подыхающая рыба, Анмай прицелился в возникший в проеме двери высокий силуэт… и тут же узнал Раорина.

— Я заметил тебя, — сказал тот. — Я тут нашел кое-что. Это страшно.

— Что?

Раорин Ульта промолчал.

* * *

Через минуту они повисли над двором. Там, в густой траве, лежал человек. Взглянув на него, Анмай вздрогнул — на его обнаженной спине сидели какие-то членистые существа. Они уже глубоко въелись внутрь. Но и они, и человек уже были мертвы.

— Я их убил, — пояснил Раорин. — Он шел по улице — я не видел, откуда он взялся — не отвечал, не замечал меня. Я увидел у него на спине… это, а потом увидел его лицо — ну и…

К ним подлетело несколько молодых файа. Их находка оказалась еще более странной — на верхнем этаже одного из домов, в глухой запертой комнате, лежала груда человеческих скелетов, наполовину заполнявшая ее. Скелеты явно сложили здесь уже в чистом виде, но вот кто это сделал?..

Анмай по очереди связался с остальными разведчиками. Везде здесь было одно и то же — стаи «собак», прятавшихся в пустых зданиях и изредка попадавшиеся кости. При этом, обитатели города исчезли не больше нескольких месяцев назад.

— Нам нужно собраться всем вместе, — решил Анмай. — Иначе кто-нибудь обязательно пропадет.

* * *

Когда все разведчики расселись на плоской крыше высокого здания, он продолжил:

— Давайте действовать методично. Пусть каждый расскажет о своих наблюдениях, а затем мы решим, что делать дальше.

Это заняло много времени и рассказы разведчиков оказались однообразны, но все же, они стали понемногу разбираться в ситуации. Судя по отсутствию ценных вещей и какого-либо транспорта, обитатели города организованно и добровольно покинули его. Но вот от кого они бежали? Кому принадлежали эти «собаки»? Здесь явно велась биологическая война, но файа не удалось обнаружить никаких признаков этого, даже тем, кто обследовал «крепость» — все ее ворота оказались заперты.

— Это явно взлетная площадка — и, судя по всему, для вертикально взлетающих машин, вертолетов или даже скиммеров, — заключил Анмай. — Никто больше не нашел входов в подземные сооружения?

— У реки, на склоне, есть портал с огромными воротами — туда ведет целое шоссе. — Сообщившая это невысокая девушка усмехнулась. — Но они тоже заперты!

— Все туда! — Анмай прикоснулся к дисраптору. — Быть может, мне удасться их открыть.

* * *

Ворота, глубоко утопленные под перекрытие бетонного портала, и впрямь оказались огромны — метров девять в высоту и еще более широкие. У них не было никаких видимых замков.

Подумав, Анмай извлек из кобуры дисраптор — это было похожее на мазер, но более широкое и массивное оружие черно-коричневого цвета. Раструб его толстого цилиндрического ствола окружали четыре загнутых внутрь трапециевидных лепестка.

Анмай включил оружие — на косо срезанной впереди рукоятке вспыхнули два резких, ярко-красных индикатора — навел его на цель и выстрелил.

На броне ворот вспыхнуло ослепительное пламя, ударной волной парившего в воздухе Вэру отбросило метров на пять — но на створке осталось лишь большое пятно раскаленной докрасна стали. Все последующие выстрелы не произвели большего эффекта.

— Однако, здесь строят на совесть, — заключил Анмай, убирая дисраптор. — Может, нам попробовать у взлетной площадки?

— Нет, — ответил Раорин. — Там ворота столь же массивны.

— Может, кто-то видел менее массивные входы?

— На центральной площади есть здание, похожее на пирамиду — из нескольких плоских уступов, — вперед вышла девушка с короткой стрижкой. — Там, в глубине вестибюля, я видела двери, явно ведущие вниз. Но они тоже заперты.

* * *

Через несколько минут все они уже разглядывали массивные створки в конце широкого пандуса. Анмай оглянулся — в высоком, просторном вестибюле царила идеальная чистота.

— Жаль портить обстановку, — сказал он, доставая дисраптор, — но ничего не поделаешь. Включайте поля.

Когда приказ был исполнен, Анмай выстрелил. У дверей вспыхнул ослепительный огненный шар, все стекла взорвались тучей осколков, парящих в воздухе файа раскидало в стороны. Дверь рухнула, но за ней оказалась вторая, за той — третья. Лишь потом они увидели длинный пологий спуск. Внутри оказалось темно, но Анмай догадался взять с корабля фонарик. Держа в руках его светящуюся пластинку, как зеркало, он медленно поплыл вниз. Вокруг него вихрилась поднятая силовым полем пыль.

Метров через сто туннель кончался крутым поворотом. Миновав его, Анмай попал в другой туннель, огромный и очень широкий. Насколько ему удалось рассмотреть, этот туннель шел подо всей улицей, начинаясь от тех ворот у реки. Его пересекали другие подобные туннели. В их стенах зияли арки входов. Это был целый подземный город, по объему в несколько раз больше наземного.

Осмотревшись, Анмай устремился в глубину туннеля. Он держал поле включенным — и только это его и спасло. Прямо под его ногами раздался взрыв — его ослепило пламя, он отлетел, закувыркавшись в воздухе. Едва он приблизился к полу, вновь грохнул взрыв и его с такой силой ударило о стену, что он несколько секунд не мог вздохнуть. Фонарик выбило из его рук, он отлетел куда-то далеко в темноту и погас. Очухавшись, Анмай поспешно вернуться назад. Покинув город, жители не тронули его, но нашпиговали все важные места минами — это действительно означало войну.

На поверхности его встретили испуганные крики. Анмай увидел сотни «собак», бегущих к ним из глубины дворов и улиц — они как-то узнали о том, что вход открыт.

Проще всего было улететь, но Вэру охватила ярость — те, кто превратил свой город в гигантскую западню, явно имели к тому серьезные основания. А эти твари были их врагами. На дальнейшие рассуждения уже не оставалось времени — твари подобрались совсем близко.

— Занять позиции у окон! — скомандовал он. — Приготовить мазеры!

Юные файа рассыпались по залу с быстротой опытных солдат. Анмай услышал ряд характерных щелчков — переключения с парализующих лучей на смертельные. «Собаки» были уже всего в нескольких метрах.

— Огонь!

Вся масса атакующих вдруг попадала, кувыркаясь через головы — все было кончено в считанные секунды. Раздались ликующие крики, но Анмай заметил в отдалении еще одну, большую стаю.

— Спокойно! — скомандовал он. — Сейчас будет вторая атака!

Несколько минут все было тихо. Файа напряженно всматривались в пустоту улиц. Но атака последовала сзади — из коридоров и лестниц здания. Их просто обошли, воспользовавшись их полным невежеством в тактике.

«Собаки» бесшумно бросились в атаку. Многие падали замертво под лучами мазеров, но уцелевшие слепо рвались вперед. Анмай заметил, что они стараются вклиниться между файа — тогда стреляющие просто перебили бы друг друга. Так бы и произошло — если бы они не догадались подняться в воздух.

От одновременной работы трех десятков силовых поясов в большом зале начался настоящий ураган — в нем летали обломки, стекла, истошно визжащие «собаки», потерявшие управление файа кувыркались в воздухе — это было совершенно бредовое зрелище.

Анмай с трудом сориентировался и вылетел в выбитое окно. За ним последовали остальные. Они расстреливали «собак» сверху, пикировали на них, поражая ударами силовых полей и раскидывая во все стороны. Вскоре сотни атакующих превратились в кровавые мешки с переломанными костями, остальные разбежались.

Файа осторожно спустились вниз, разглядывая поверженных противников. Анмай, наткнувшийся на почти не поврежденный экземпляр, вдруг вздрогнул — из затылка «собаки» торчали короткие стальные усики, очень похожие на антенны. У всех остальных оказалось то же самое.

— Что это? — спросил его Раорин.

— Нейрокибернетическое управление, — Анмай нахмурился. — Я думал, мы сражались лишь с животными! Что ж, попробуем отыскать управляющий центр.

— У нас нет аппаратуры, она на корабле, — ответил Раорин.

— Значит, нам нужно вернуться туда. Впрочем… — Анмай замолчал, вспомнив, что радиус действия нейроуправления невелик. Кто бы ни командовал этими тварями, он должен быть совсем рядом!

Анмай стремительно поднялся вверх. Улицы и дворы вокруг были пустынны, но он заметил что-то темное, огромное — нечто, что заметив его, скрылось в доме.

Взяв наизготовку мазер, он спикировал туда. Ворвавшись в туче осколков в комнату, он налетел прямо на противника и выстрелил.

Но даже луч мазера не причинил никакого вреда полусорванной шторе.

* * *

Тихо, но отчаянно выругавшись, Анмай поспешно взлетел, возвращаясь к остальным. Файа бродили по улице между тел тварей, выясняя, кто сколько уложил. Он потребовал добыть хоть одну живую — всего через несколько минут ее совместными усилиями изловили.

— Доставим ее на корабль, — решил Анмай. — Возвращаемся.

— А как же вход? — Раорин показал на ступенчатое здание. — Оставить им?

Анмай задумался.

— Нет. Пусть мы и не должны этого делать, но если жители города решили закрыть вход в подземелья — пусть будет так!

Он поднял дисраптор и, прицелившись, нажал на спуск.

Из окон здания вырвалось пламя. Взрыв следовал за взрывом, пока весь фасад не рухнул, превратившись в нагромождение бетонного крошева и мятого железа.

— Им придется долго разбирать это, — Анмай убрал дисраптор в кобуру. — А теперь возвращаемся!

Файа компактной массой поднялись в воздух и через несколько минут вернулись в свой корабль. Когда пойманную «собаку» разместили в виварии, корабль взлетел, направляясь к соседнему замеченному телескопами «Астрофайры» городу.

* * *

Через полчаса они достигли второй из своих целей и корабль медленно поплыл над плоскими крышами зданий. Они здесь все были жилые, высотой в восемь или девять этажей, с массивными пилонами, — но, когда они приблизились к центру, появились другие здания, пониже и постарше. Зияющие дыры выбитых окон и дверей, почерневшие от копоти фасады говорили о бесчинствах мародеров. Отсутствие останков людей и машин — об организованном и планомерном отъезде жителей. Здесь тоже не нашлось никаких фабрик или заводов, но к северу от основной массы застройки простиралось гигантское, в несколько миль шириной, поле, — а посреди него стояла крепость. Огромную усеченную пирамиду, окруженную глубоким, словно ущелье, рвом, венчали массивные орудийные башни, больше подходившие какому-нибудь крейсеру.

На сей раз Анмай посадил корабль прямо в поле. Он предпочел бы вовсе не совершать здесь посадки, но, пока силовое поле корабля, благодаря которому он парил в воздухе, действовало, покинуть его было, разумеется, нельзя.

Файа вновь отправились на разведку в поисках малейших признаков активности. Сам Вэру облетел вокруг крепости, пытаясь найти вход. От города к ней вела широкая дорога, спускаясь по отлогому пандусу на сухое днище рва. Здесь он расширялся квадратной выемкой и под нависающей — этажа в два толщиной — плитой перекрытия виднелись две пары глухих стальных ворот высотой метров в пять. Левые были взорваны, но пройти в них оказалось нельзя — Анмай увидел развороченные стальные слои, какие-то смятые ячейки, космы свисающего асбеста. Брешь уходила вглубь метра на два, теряясь в месиве искореженных конструкций. По толщине ворота явно не уступали крыше и выглядели слишком массивными, чтобы их можно было вскрыть. Он решил поискать другой вход.

Тридцать пар внимательных глаз могли охватить сразу большую площадь и скоро предварительный осмотр был закончен. Ничего интересного в округе не нашлось. Анмай же, кружа над крепостью, понял, что она взята — в каждой башне зияло несколько узких, оплавленных пробоин, окруженных ореолами копоти. Заметив в крыше одной из них открытый люк, он скользнул в него, миновал темный лабиринт выгоревшей стали и достиг броневого дна башни. Рваная брешь в нем вела еще ниже, в шахту с лестницами и лифтами. Узкие туннели в ее стенах вели в стороны. Свернув в ближайшие распахнутые двери, Анмай попал в квадратную камеру шириной метров в двадцать. Ее освещала крестовидная полоса длинных синевато-белых ламп. Вдоль стен в четыре яруса шли широкие решетчатые галереи, соединенные узкими лесенками. На них и на полу валялись разбросанные вещи — казалось, что укрывавшиеся здесь люди куда-то в спешке ушли. Больше здесь не было ничего — ни останков, ни следов боя.

Место было очень необычное и Вэру решил вызвать остальных. Скоро здесь собрались все разведчики. Файа быстро спустились вниз, внимательно осматриваясь.

— Мы должны быть очень осторожными, — сказал Анмай. — Достаньте оружие.

Он понимал, что они здорово рискуют. Теоретически, сигнал весма оставался безупречным на расстоянии до десяти миль от корабля, но их бессмертие было плодом технологии, а не чудом. Под толщей железобетона связь с матрицей, естественно, не действовала. Силовому щиту тоже требовался простор — он не мог разворачиваться в тесных помещениях. Впрочем, пока все эти страхи оставались явлением чисто теоретическим и разведчики осторожно двинулись вперед, собравшись небольшими группками. Вскоре Анмай убедился, что внутренность крепости целиком состоит из таких камер — четыре коротких туннеля связывали каждую с остальными, образуя сумрачные анфилады. В одном углу каждой камеры виднелась выпуклая стена, составляющая четверть круга — основания орудийных башен. Разведчики спустились на нижние ярусы, однако они ничем не отличались от первого.

Шахты вели еще ниже. Последний, четвертый ярус, представлял собой решетку из сводчатых туннелей, заполненных трубами и кабелями. Арочные проходы в его стенах вели в меньшие и ярче освещенные помещения, более разнообразные по назначению. В них кое-где попадалась какая-то аппаратура и разбросанные бумаги — естественно, написанные на совершенно непонятном файа языке.

Вдруг Анмай уловил сладковатый запах — очень слабый, но не оставлявший никаких сомнений. Определив, откуда идет воздух, он пошел навстречу сквозняку. Вонь, сперва едва заметная, скоро сделалась невыносимой. Вэру стал дышать через рот, но теперь его начало тошнить. Стало темнее, гладкая отделка стен сменилась неровным бетоном. Потом стены расступились и он увидел…

Он не смог понять, для чего предназначалось раньше это помещение — громадный сводчатый зал, почти наполовину залитый зеленоватой светящейся слизью. В ней смутно просвечивала масса перепутанных костяков, очень похожих на человеческие. Анмай попытался представить, сколько их здесь, но не смог.

Возможно, все население города.

— Что… что это? — выдавил Раорин, задыхаясь. — Утилизатор органических отходов?

— Да, — Вэру уже доводилось видеть на Уарке похожую слизь — плесневые грибки, но жидкие, подвижные и агрессивные.

— Но кто мог свалить сюда мертвецов, если все входы закрыты?

Анмай сглотнул. Сказать это было трудно, но он не видел никакой другой возможности.

— Они все покончили с собой. Наверное, у них просто не осталось выбора…

— Топиться здесь не стал бы даже безумец, — возразил Раорин. — Что могло напугать их до такой степени?

Анмай вспомнил пригородный сад — сад, в котором не было ни одного насекомого.

— Что-то в воздухе. Я думаю, это газовая атака.

— Но ведь здесь должны быть какие-то фильтры…

— Помолчи.

Анмай вновь пошел навстречу сквозняку. Стало холоднее. Скоро под ногами захрустела штукатурка и стекло. Вскоре они вышли к дыре, пронзившей наискось все этажи крепости. Оплавленные края и загнутая внутрь арматура не оставляли сомнений в ее происхождении.

— Кумулятивная бомба, — сказал Анмай, поднявшись вверх. Железобетонное перекрытие толщиной метров в шесть было пробито, словно трухлявая доска. — Я думаю, очень мощная. Сначала они распылили газ в воздухе, потом взорвали своды и пустили его сюда. Нельзя прятаться, Раорин. Надеждых укрытий не бывает. Отсидеться нельзя: если не можешь драться, надо бежать.

— Кто «они»? — спросил юноша.

— Мы должны это выяснить.

* * *

Вэру хотел, но не мог прервать разведку, — работу надлежало довести до конца. Он приказал передвигаться тройками, не теряя друг друга из виду. После всего увиденного юные файа стали молчаливыми и хмурыми. Они разбрелись по крепости, стараясь отыскать следы убийц. Анмай уже не видел своих товарищей, но, касаясь весма, мог в любой момент слышать их.

Двигаясь наугад, он вдруг вышел в просторный, как улица, и длинный — метров в пятьсот — туннель, освещенный редкими ртутными лампами. Воздух здесь был свежим и холодным, пол и тускло-серые бетонные стены в отпечатках досок слабо отблескивали в мертвенном синем свете. Редкие ворота из некрашеной, тронутой ржавчиной стали вели куда-то в темноту.

Анмай вдруг остановился, помотав волосами, — все вокруг было странно знакомым и в то же время чужим, как во сне. Что-то неопределенное трепетало на самой грани абсолютной тишины. Он замер, опустив ресницы, но не закрыл глаза полностью, вслушиваясь в едва уловимые звуки. Один из них показался ему ритмичным — как шаги, но только не его товарищей.

Вэру быстро скользнул в ту сторону и через минуту замер возле угла, из-за которого те доносились. Осторожно выглянув, он увидел второй такой же — тот же самый — туннель, гигантским квадратом огибающий нижний ярус крепости, а в нем — темный силуэт, нелепо колыхавшийся. Он медленно вырастал, приближаясь. Рассмотрев его лучше, Анмай ощутил озноб.

Это была громадная, широкая, раза в два выше его туша, покрытая темной, слабо отблескивающей кожей. Она шагала, покачиваясь, на коротких тумбообразных ногах. Руки, круглые, толстые и гибкие, словно бескостные, свисали почти до земли, казалось, кончаясь громадными клешнями, но Анмай разглядел, что это просто кисти из восьми пальцев, расположенных по четыре — друг против друга. Головы не было, толстенное туловище венчалось полукруглым бугром. Под ним помещался громадный рот — совсем человеческий, только больше раз в десять. И все. Ни лица, ни носа, ни глаз. Двуногий желудок с кошмарными хваталами как нельзя лучше подходил для иллюстрации слова «чудовище». Он был слепым, но двигался, как зрячий, и это оказалось особенно страшно. Впрочем, Анмай почти сразу же заметил блеск множества крошечных глаз, опоясавших головной купол. Если он соответствовал черепу, то мозг этой твари…

Вэру отступил из полосы ртутного света в темноту. Теперь он заметил на зверюге множество непонятных предметов, пристегнутых к чему-то вроде ременной упряжи. Один из них, возможно, был рацией, а другой — автоматическим гранатометом. Он, наконец, понял, кого видит: они не были здесь единственными разведчиками.

* * *

Отступив в узкий боковой туннель Анмай сообщил остальным о своей находке — он первым заметил существо, но это вовсе ему не понравилось. Ни его товарищи, ни даже приборы корабля не обнаружили твари — они искали кибернетических паразитов, силовые ловушки, мины — все что угодно, но не чудовищ.

Вэру собрал разведчиков в одном из квадратных залов, чтобы составить план поимки чужака, но тот опередил их — со всех четырех сторон сразу донесся нарастающий шум. В анфиладах камер замелькало, быстро приближаясь, что-то серебристое. Без приказов, инстинктивно, юные файа сбились в тесный круг, ощетинившийся стволами мазеров. А через несколько мгновений в зал хлынула лавина других, меньших тварей.

* * *

Если бы не силовые щиты, с файа было бы покончено почти сразу. Их новые противники оказались пугающе быстрыми — белесые, похожие на лемуров существа размером с человека, но с шестью длинными конечностями. Морды их походили на собачьи, с двумя рядами острых зубов. Головы были слишком узкими для разумного мозга, но на лапах блестели накладные когти из стали. Загадка разрешилась быстро: у первой же застреленной им твари Анмай увидел торчащие из головы антенны-усики.

— Нейрокибернетическое управление! — крикнул он, но в царящей вокруг суматохе его никто не услышал.

Бой занял какие-то секунды. Поняв, что их противник неуязвим, твари столь же мгновенно исчезли, оставив не более десятка тел.

Воспользовавшись брешью, файа торопливо выбрались на поверхность. В это мгновение вновь раздались испуганные крики.

— В чем дело? — Вэру поднялся последним.

— Солнце гаснет, — ответил Раорин.

Анмай поднял голову. Солнечный диск — висевший высоко в небе — действительно стал срезанным и быстро уменьшался.

— Это закат. Солнце заходит за край межсегментной стены — вы что, забыли?

Юные файа замотали головами, но все они с затаенным страхом смотрели, как высоко в ясных небесах гаснет солнце. Через несколько минут оно окончательно исчезло и сразу же сгустились сумерки.

Слизистая бездна, заполненная скелетами, подействовала на них угнетающе: они заглянули на самое дно войны. Причем войны тотальной, на уничтожение. У них не было ни разрешения, ни желания вмешиваться в нее и они вернулись к кораблю.

* * *

Когда весь экипаж оказался на борту, корабль поднялся на высоту полумили и завис, медленно сносимый ветром к югу. Затем все файа собрались в рубке, выясняя, что узнали другие команды разведчиков. Правда, общаться напрямую друг с другом они не могли. Каждый корабль передавал свои наблюдения на «Астрофайру», а она ретранслировала им наиболее важные результаты.

— Нами собран огромный массив чрезвычайно ценной информации, — доносился до них спокойный, лишенный выражения голос комцентра. На экранах сияло изображение говорившего — светоносной пирамиды «Астрофайры». — Но самое важное — кроме исчезнувших в Файау людей, мы нашли тут файа. Точно таких же, как мы, точнее, таких, как вы, Вэру — у них неизмененный генетический код. Мы уверены в этом, поскольку провели анализ их ДНК. В связи с этим мы вынуждены просить всех разведчиков немедленно вернуться.

— Нельзя ли объяснить, почему? — спросил Анмай.

Ответа пришлось ждать четверть минуты — столько времени требовалось радиоволнам, чтобы через зонды-ретрансляторы достичь «Астрофайры», уже вышедшей из зоны видимости, а затем вернуться обратно — без Эвергета сверхсветовая связь была невозможна. Даже информацию для матриц приходилось передавать лазером.

— Узнаете, когда вернетесь. Ситуация очень сложная. Уже одним фактом своего появления мы можем нанести нашим родичам невосполнимый вред. Дальнейшие исследования будут проводиться только после тщательного изучения всей собранной нами информации. Это решение всего Союза Файау. Мы обязаны подчиниться.

— Мы обязаны помочь нашим соплеменникам, это дело чести, — предложил Раорин. Он выделялся из основной массы обитателей Файау, но до среднего современника Вэру ему было, увы, далеко.

— Нет, — ответ «Астрофайры» был неожиданно резок. — Мы одной крови, да, но их культура — не наша культура. Они, несомненно, обитают здесь уже очень давно, возможно, несколько десятков тысяч лет. В сущности, они столь же чужды нам, как остальные аборигены Линзы.

— Но мы должны помочь им!

— Должны. Но даже неосторожные наблюдения за аборигенами могут принести им чудовищный вред. Ситуация очень сложная, — «Астрофайра» скорее думала вслух, чем объясняла. — Если коротко — около трех тысяч лет назад на этот сегмент вторглись обитатели соседних. Сейчас ими захвачена примерно его четверть. Пришельцы попали сюда скорее всего морем, через бреши в защитном поле. Сейчас здесь минимум четыре разумных вида. Причем, все они, включая и аборигенный — людей, — не едины. Каждый состоит из тысяч противоборствующих групп, находящихся на самых разных уровнях развития. Вмешиваясь, мы неизбежно окажемся втянутыми в борьбу одних против других, причем совершенно необязательно, что здешние файа окажутся достойны нашей поддержки. Это не так очевидно, как кажется на первый взгляд. Вам ясно?

— Да.

Юноша опустил голову.

— Значит, существовала некая первоцивилизация файа? — спросил Анмай. — Как же мы не заметили ее следов? И что с ней стало? Откуда взялась Империя Маолайн? Если ее основатели вышли отсюда, то как они могли покинуть Линзу, не оставив никаких следов своей культуры?

— Наша родина не здесь, но все же, это великое открытие, — ответила «Астрофайра». — Наш долг — выяснить, где наш родной мир, это дело чести. Мы должны найти его… или тех, кто создал нас.

* * *

Уютно рассевшись по креслам, юные файа смотрели сообщения других кораблей-разведчиков. В Линзе нашлись самые удивительные формы животных и разумных видов — разумные собаки, гиганты, крылатые и плавающие. Шесть из четырнадцати ее Плоскостей, еще закрытые силовым полем, пока были доступны лишь для космических кораблей — но на каждой обитала, как оказалось, своя разумная раса, и три из них, наиболее развитые, вторглись на соседние сегменты. Их биологические основы везде оказались различны, но не вызывали интереса: на современном уровне развития Файау все варианты низшей биологии уже были изучены. Уровни развития рас Линзы различались тоже. Все они делилились на множество независимых народов и ни одна Плоскость не была объединена под единой властью. Более того, — на каждой из них существовали и страны, строящие космические корабли, и первобытные племена, даже не подозревающие о существовании этих стран. А разнообразие обычаев, верований и знаний оказалось почти бесконечно. К сожалению, Файау не нашла здесь свою истинную родину, и даже родину людей. ДНК людей и файа не совпадали с ДНК всех местных жизненных форм. В Линзе и люди, и файа тоже оказались пришельцами. Они находились на довольно низкой стадии развития и потому не могли рассказать, откуда они. Однако на той же широте, где сел корабль Анмая, только несколько западнее, обнаружились файа, развитые настолько, что с ними имело смысл говорить.

Сердце Вэру вдруг часто забилось. Теперь он знал, что мир Линзы гораздо ближе к его миру, чем Файау. Он помотал головой и задумался. Ему совершенно не хотелось возвращаться, к тому же, на столь большом расстоянии «Астрофайра» не могла напрямую управлять их кораблем. Но достаточно ей лишь отдать приказ его компьютеру — и они вернутся. Так что их желания не имели никакого значения. Другое дело, если бы их кораблем управлял разум файа, заключенный в матрице, например…

Анмай вновь помотал головой. Решенного не изменить и думать об этом было попросту глупо. Но что, если попробовать просто переубедить комцентр? В конце концов, он ничего от этого не потеряет. Он нажал кнопку весма.

«Можете ли вы сделать исключение для моего корабля? На роль организатора контакта я, как представитель равного с местными файа уровня культуры, подхожу идеально, а эта задача очень важна, так как никаких других экспедиций в ближайшее время не планируется».

«Мы можем его сделать, — ответила «Астрофайра через четверть минуты. — Но с вами будут и другие файа — это почти дети и в них мы не столь уверены. Вы должен быть очень осторожны — ибо при опасности мы просто не успеем вам помочь».

* * *

Так как наступила ночь, отлет пришлось отложить до утра. Спать пока никому не хотелось и файа решили исследовать мозг пойманной «собаки». Встроенный в него нейрокибернетический модуль необычайно облегчал задачу. Подключившись к нему, бортовой компьютер корабля мог считать всю информацию, содержащуюся в памяти животного. Но, поскольку строение мозга было совершенно незнакомым, перевод ее в понятные файа образы оказался очень сложным. Вдобавок, никто из них не захотел воспринимать запахи, вкус и физические ощущения. От звуковой памяти тоже не оказалось толку — животные не запоминают непонятных звуков, так что от попытки расшифровать язык гигантов пришлось отказаться. Оставались лишь зрительные образы, но и их пришлось переводить из условных инфракрасных цветов в обычные. Это не заняло много времени, но теперь файа досаждали смысловые искажения образов, преломленных темным сознанием животного. Бортовому компьютеру пришлось разрабатывать для борьбы с ними специальную программу, так что они смогли ознакомиться с миром своих врагов лишь после полуночи. Впрочем, изображение все равно было не очень четким и в немногих цветах — это больше напоминало мультфильм. Файа видели собственные лица, беззвучную смерть тварей, даже свой собственный корабль. Затем пошли более интересные образы. Анмай невольно подумал, что безголовые гиганты не представляют, сколько всего можно извлечь из памяти даже животного. Он видел длинные ряды клеток, залитых ярким светом — несомненно, нейрокибернетический питомник, подобный «Золотым садам» Фамайа. Мелькали заросли, непонятные машины, здания и улицы огромного города, полные темных безголовых гигантов. Во время сцены погони в лесу, когда «собака» сбила с ног и растерзала человека — вернее, молодую женщину, юные файа негодующе зашумели.

Из беспорядочного мелькания отдельных фрагментов компьютер выделял наиболее интересные — о странных хозяевах «собаки». Они сильно отличались друг от друга, но Вэру это уже не удивило — ведь и у файа тоже были разные расы. К сожалению, на изучение всего этого у них уже не оставалось времени — пора было идти спать.

* * *

Отчаянно зевая, юные файа разбрелись по каютам. Анмай отправился в свою. Заперев дверь, он сбросил прямо на пол всю одежду и нагишом растянулся на постели. Он задремал, потом, так же незаметно очнувшись, поднял ресницы. Заснуть никак не получалось. Вэру уже понимал, что занимательной прогулки с познанием безобидных тайн природы не вышло. Против своей воли они оказались втянуты в невероятно запутанную, страшную и трагическую историю Линзы, не понимая практически ничего. Он видел, что все ее невероятное многообразие находиться на краю гибели — и кроме Файау ее никто не спасет. Но, чтобы спасти, нужно было сначала понять — а они не могли и этого. Чтобы разобраться во всем здесь, требовались многие годы. А ему хотелось совершенно другого!

«Отправиться за пределы Вселенной, — вдруг понял он. — Здесь невероятное многообразие, масса тайн, но мне хочется узнать самое главное — откуда взялось наше мироздание. Похоже, эта детская мечта намертво засела в бедной моей голове. Неужели то, что я увидел в ядре Цитадели — правда? Наверное, да — ведь часть этого уже сбылась. А остальное… слишком непонятно. Но в конце — в самом конце — я все же видел, кто… создал мир. Но что это было? Что? Нельзя же познать бесконечность, но мне, похоже, хочется именно этого! — Анмай зажмурился. Он достаточно хорошо владел своими мыслями, чтобы больше не думать об этом. — Я, кажется, начинаю понимать Мэйат, покинувших Линзу. Из всех решений лучшее то, что открывает больше возможностей. Но тогда нам придется перешагивать через наши создания и идти дальше».

Ему нестерпимо захотелось отвлечься, но единственным развлечением в каюте оказалась снятая их коллегами хроника. Она очень мало походила на фильмы его времени — основой служили реальные впечатления живых файа, но на их основе создавался некий виртуальный мир, в котором Анмай мог вести себя совершенно самостоятельно. «Просмотр» также проходил весьма своеобразно — нужно было надеть на голову массивный обруч индуктора, соединенный кабелем с блоками памяти. Эта техника обычно использовалась любителями игрофильмов для полного погружения в воображаемый мир. Она передавала не только изображение и звук, но и все ощущения. Самым ценным в ней была способность растягивать время — за час в реальном мире он мог прожить несколько виртуальных, совсем как во сне.

Анмай выбрал отчет самой северной экспедиции, которой было поручено выяснить границы обитаемой зоны — таковые обнаружились в 1200 тысячах миль к северу от места, где он сейчас находился.

* * *

Вновь Вэру целый час вдавливало в кресло, вновь он выбирал место для посадки на бескрайней пустынной равнине. На них были лишь озера, реки, да плотная низкая растительность, похожая на мох. Однообразие местности здесь оказалось исключительным — лишь после нескольких часов обзорного полета файа заметили у подножия пологих холмов скопление низких каменных зданий, похожее на город. Чтобы не напугать его обитателей, корабль сел в десяти милях от него, на берегу небольшого озера.

Покинув его, Анмай поежился — температура здесь была всего на несколько градусов выше нуля, а ночью, несомненно, наступал жестокий мороз. Тем не менее, юные файа не изменили своим привычкам — они вышли в изящных комбинезонах, пёстро-разноцветных и пушистых, но необутыми и спокойно ходили босиком по мху и холодной земле. Им даже нравился холод. Анмай улыбался, глядя на них. Сейчас они казались ему почти детьми, внимательными и счастливыми.

Немного отойдя от корабля, он осмотрелся. Покрытая сплошным темно-зеленым ковром равнина уходила в бесконечность, незаметно сливаясь с небом — здесь не было горизонта. На севере и на юге протянулись ровные темные полосы — скрытая атмосферой вогнутая поверхность Линзы. Высоко в небе висело маленькое зеленоватое солнце, почти не дающее тепла. Его свет отражался в спокойной воде маленького темного озера, на берегу которого стоял Анмай. Здесь было неожиданно тихо и спокойно. Он бродил по равнине несколько часов, упиваясь бездельем и прохладным воздухом и с грустью глядя на печальный мшистый простор. Потом он увидел селение местных файа — беспорядочную россыпь куполов из дикого камня высотой метров в пять. Между ними виднелось намного большее бесформенное нагромождение глыб. Все постройки поросли пышным мхом.

Селение походило на крепость — входы куполовидных домов маскировались каменными глыбами, такие узкие, что внутрь приходилось пробираться на четвереньках, а их стены были столь толсты, что внутренние помещения оказались небольшими. Их освещали груды углей, тлеющих в центре углубленного к центру пола. Вокруг лежали шкуры и разные самодельные вещи, казавшиеся Вэру удивительно примитивными. Центральное строение напоминало муравейник — множество камер, уходивших глубоко под землю и соединенных извилистыми ходами. В нем жили дети — самое ценное, что было у местных файа, высоких, стройных, с длинными густыми волосами. Они жили охотой и собирательством, посвящая досуг фантастическим историям и любви. Их жизнь казалась Вэру удивительно счастливой и он покинул этот мир лишь когда компьютер отключился сам — пора было лететь к их настоящей цели.

* * *

Их отлет прошел рутинно, почти незаметно. Экипаж занял места, пристегнувшись к креслам. Затем корабль устремился вверх. Когда плотность атмосферы стала недостаточной для работы силовых крыльев, ионные двигатели вспыхнули бледным огнем и корабль рванулся вперед как стрела. Через пятнадцать минут наступила невесомость. Она должна была продолжаться два часа — все время полета.

Пока корабль, подобно пуле, мчался в вакууме, Анмай почти не выходил из своей каюты. Чтобы говорить со своими местными собратьями, экипажу пришлось выучить их язык. Тот ничуть не походил на язык Файау и гиперкомпьютерам «Астрофайры» пришлось помучиться над его расшифровкой. За счет данных радиоперехвата ей удалось составить внушительный словарь, хотя значение многих слов оставалось по-прежнему совершенно неясным. Разведчикам было гораздо проще.

Поскольку за два часа даже при большом желании выучить чужой язык невозможно, оставалось прибегнуть к прямому вводу информации в мозг. Эта технология не была запрещена, но файа избегали ее, как могли, применяя лишь в исключительных случаях. Это показалось Вэру предрассудком, причем глупым, но он понимал, что такие опасения естественны — сам процесс познания был куда более важным, чем результат. Тем не менее, он с интересом подвергся этой процедуре.

Хотя высокоскоростной ввод информации в мозг был безболезненым, он требовал отключения сознания. В противном случае шок от мгновенного поступления огромного количества знаний оказался бы невыносимым.

Очнувшись, Анмай не ощутил никаких изменений — ему казалось, что третий язык файа он знал всегда. Это доказательство могущества интеллектроники изрядно его напугало, хотя он и знал, что к этому нет никаких причин. Отбросив эти мысли, он поднялся в рубку.

Посадка прошла без происшествий. Они сели в глухом распадке между поросшими диким лесом холмами. Трудно было поверить, что всего в сотне миль к югу лежит величайший город этой страны — как сообщила «Астрофайра», самый большой на этом сегменте. Здесь был отмечен наивысший уровень технического развития и здесь они должны были найти файа, еще помнящих о том, откуда они явились в этот мир.

Теперь Анмай размышлял, как отыскать местных файа без конфликтов с другими народами Линзы — об их взаимоотношениях они ничего не знали. Транспортная техника разведчиков была слишком заметна. Летающие же сами по себе файа тоже могли привлечь совершенно нежелательное внимание. Оставалось только идти пешком. Несколькими милями ниже по долине они заметили большое селение — файа вполне могли обитать в нем. А если их там и нет — через несколько часов настанет ночь, а в темноте они быстро долетят до города с помощью силовых поясов. Пока же…

Анмай хотел отправиться один, но ему пришлось уступить отчаянным просьбам экипажа и взять с собой двоих юношей — остальные настояли на этом. На сей раз у них были лишь мазеры — чтобы не причинять никому вреда больше, чем необходимо.

* * *

Шагать по камням у русла неширокого потока оказалось нелегко и файа, в основном, смотрели под ноги. С обеих сторон высились непролазные заросли. В узкой щели между ними сияло яркое чужое солнце — оранжево-желтое. Анмай никак не мог привыкнуть к тому, что каждый день здесь светит новое солнце. Он настороженно оглядывался по сторонам, силовой пояс был готов в любой миг поднять его в воздух или прикрыть непробиваемым щитом.

Внезапно впереди из зарослей выскочило несколько существ. Они преградили им путь, направив на файа какие-то составные палки из дерева и металла. Анмай с удивлением разглядывал их. Они все были заметно ниже его, хрупкие, большеголовые, в одинаковой, пятнисто-зеленой одежде. Их вполне человеческие лица сплошь покрывал блестящий коричневый мех и он уже не сомневался, что перед ним — пришельцы с другой Плоскости, «второй вид», как говорила «Астрофайра». Заметив на их «палках» тонкие рыльца дул, он включил поле, воздух замерцал вокруг него. Оглянувшись, он увидел, что его спутников тоже окружило призрачное, текучее мерцание.

Один из чужаков резко выкрикнул несколько слов, но Анмай их не понял. Затем они вскинули свои палки. Из них вырвался огонь, раздался оглушительный треск, пронзительный визг пуль, отлетавших от силовых полей файа. Без дальнейших размышлений Анмай выхватил из кобуры мазер и нажал спуск. Чужаки повалились без единого звука. Вообще-то микроволновый мазер трудно было отнести к гуманному оружию — паралич наступал вследствие теплового удара, а это едва ли было полезно. Мощность оружия и раствор луча устанавливались автоматически, в зависимости от расстояния и числа целей, но все равно, приходилось быть очень осторожным, чтобы не получить вместо добычи свежесваренный труп. На этот раз Вэру повезло — никого не убило.

— Нам нужно взять одного на корабль, — сказал он, заметив, что его товарищи осторожно разглядывают упавших. — Судя по тому, как быстро они напали на нас, они враждуют с местными файа. Просканировав его память, мы сможем, я думаю, узнать достаточно, чтобы разработать верную тактику.

Раорин с интересом вертел в руках оружие чужака. Вдруг грохнул выстрел. В зарослях, на довольно большом расстоянии, посыпались листья.

— Что это? — удивленно спросил он. — Выглядит очень примитивно, а действует как силовые лучи…

— Дай-ка сюда, — Анмай взял из его рук оружие. — Это винтовка. Она использует химическую энергию. Давление газа разгоняет куски металла — пули — до гиперзвуковой скорости. Это очень примитивное, но действенное оружие. Если бы не силовое поле, мы все были бы уже мертвы. Понятно?

— Нет. Давай возьмем ее с собой. Очень интересное устройство.

После столкновения не имело уже смысла возвращаться пешком. Прихватив одного из чужаков — того, который что-то говорил им, и заодно его оружие, они помчались к кораблю. Полет над самой землей, среди зарослей и выступов скал требовал немалой ловкости. Вэру очень это понравилось, хотя их преждевременное возвращение и вызвало насмешки.

К его радости, «Астрофайра» охотно согласилась на сканирование памяти пленника — ведь он не принадлежал к Файау. Но его мозг не очень отличался от мозга файа и не следовало ожидать особенно больших трудностей.

Однако, сканирование требовало времени, а им приходилось спешить — их вот-вот могли обнаружить. Учтя это обстоятельство, Анмай понял, что разведку придется проводить силами всего экипажа, с помощью машин, которых у них было много, — защита и скорость теперь стали гораздо важнее скрытности.

Широкая раздвижная дверь в конце коридора на первом ярусе корабля вывела его в просторный ангар с сеткой шпангоутов на матово-серых стальных стенах. Здесь размещался тяжелый вездеход и шесть скиммеров — пятиместных эллиптических машин с панорамными окнами из зеркального бронестекла, движимых силовым полем. Броня вездехода, похожего на небольшой дом, ослепительно блестела — она состояла из покрытого противолазерной сверхпроводящей пленкой железа с идеальной кристаллической структурой, в сотню раз более прочного, чем обычное. Широкая, с наклоненными наружу бортами машина перемещалась на шести конических колесах из того же материала. На ее крыше высилось целое созвездие антенн, а в переднем и заднем торцах были установлены два гигаваттных лазерных орудия.

Анмай обошел ангар, проверяя каждую машину — все было в полном порядке. Вернувшись в рубку, он разделил экипаж на шесть групп, дав им задание тщательно обследовать окрестности. Скиммеры могли быстро осмотреть огромную территорию, поскольку развивали скорость до шестисот миль в час, а файа с силовым поясом — не больше ста. Сам он решил воспользоваться вездеходом и сразу направиться к селению.

Решив, кто с кем полетит, молодежь заторопились к шлюзу, подгоняя снаряжение. Раорина Анмай оставил на корабле — на случай непредвиденных обстоятельств и наблюдения за сложным процессом сканирования.

Действуя самостоятельно, юноша допустил всего две ошибки. Так как пленник был без сознания, он не стал вводить ему наркоз, доверив это читающей машине и забыв, что мазер оглушает, самое большее, на четверть часа. И он не стал обыскивать пленника.

Ему, выросшему в безопасном мире, это просто не пришло в голову.

* * *

Когда файа собрались у борта корабля, обсуждая план разведки, Раорин перенес пленника в тихую светлую интеллектронную лабораторию. Поставив его винтовку в угол, он положил самого ару в бокс читающей машины. Подушки на его стенках раздулись, плотно зажав тело и оставив снаружи лишь голову. На нее нацелилось сканирующее устройство, похожее на полого морского ежа, сидящего на длинном гибком стержне. Оно могло намертво присасываться к черепу любой формы и запускать в мозг тысячи микроэлектродов гороздо тоньше волоса, не оставляющих никаких следов.

Занятый компьютером Раорин не заметил, что пленник неожиданно пришел в себя. Глаза ару открылись и тут же зажглись безумной яростью. Он несколько раз бешено мотнул головой. Захват сканера не сработал и он остановился, поднявшись на несколько дюймов. Машина не рассуждала ни мгновения: из ее корпуса выдвинулось длинное гибкое щупальце, кончавшееся иглой. Но прежде, чем она впилась в шею пленника, ару успел извернуться и вытащить из-за отворота своей одежды кинжал.

Острый, как бритва, клинок легко пронзил тонкий пластик и подушка тотчас лопнула с оглушительным треском. Остальные вздулись, стремясь занять ее место, и пленника просто выбросило из бокса, прямо к ногам удивленного Раорина — тот лишь сейчас заметил безобразие. Ару тут же вскочил и принял боевую позу. Файа усмехнулся его отваге — у него на поясе висел мазер, да и он сам был гораздо выше ару и вдвое тяжелее.

Юноша шагнул вперед, но ару с визгом бросился на него, пытаясь ударить коротким клинком в живот. Легко поймав его за руки, Раорин поднял пленника, поднося его к вытянувшемуся во всю длину щупальцу наркотизатора.

В этот миг маленькая, но обутая в тяжелый башмак нога метко ударила его в промежность. Раорин взвыл от боли и упал на колени, сжимая руками пах. На лице ару появилась злорадная усмешка. Затем его клинок описал стремительный полукруг. Он впился в шею файа под левым ухом и рассек его горло до правого.

Несколько секунд юноша еще смотрел на врага безумно расширенными глазами, захлебываясь своей кровью. Затем его смуглая кожа посерела, глаза погасли, он бесшумно упал лицом вниз, в последнем усилии сжался в комок и застыл. Зеленый огонек на его весме погас. Через пятнадцать секунд в далекой «Астрофайре» на его матричном блоке тоже погас индикатор. Затем он вспыхнул желтым и биоформаторы начали свою кропотливую работу.

* * *

Ару несколько секунд смотрел на труп. Затем он схватил свою винтовку, которую любознательный Раорин собирался здесь же разобрать.

Тем временем, читающая машина передала проблему в ведение центрального компьютера корабля. Дверь мягко скользнула в сторону и в нее вплыл робот, следящий за виварием. Из переднего торца его небольшого плоского корпуса торчал набор неприятного вида инструментов и ару почти рефлекторно выстрелил в него.

Шестимиллиметровая пуля легко пробила тонкую лобовую панель и вдребезги разнесла миниатюрный ускоритель — генератор силового поля. Робот взорвался фонтаном золотых искр, его отбросило в коридор, он, дребезжа, покатился по полу и замер. В передней части его корпуса, между манипуляторами, зияла эллиптическая дымящаяся дыра со светящимися краями.

Инстинктивно отшатнувшись, ару неосторожно приблизился к читающей машине, мгновенно сделавшей выпад наркотизирующим щупальцем. Она не достала совсем чуть-чуть. Ару тут же развернулся и всадил несколько пуль в панель компьютера, все еще мигавшего тревожными огнями. Внутри пробитого корпуса посыпались осколки сложнейших интеллектронных схем, затем полыхнул сизый огонь короткого замыкания и из всех щелей машины пошел дым. Теперь уже по всему кораблю завыли сигналы тревоги. Ару поудобнее перехватил винтовку и через открытую дверь выскочил в коридор.

* * *

Анмай увлекся, рассказывая молодежи о военных обычаях своего времени. Когда на его весме вспыхнул сигнал тревоги, он вскочил — и в тот же миг на скучившихся файа со всех сторон обрушился шквал огня. Автоматы и пулеметы ару извергали настоящий ливень пуль. Файа мгновенно прикрылись силовыми полями, но несколько опоздавших свалились замертво, обливаясь кровью.

Из зарослей хлынул поток ару в пятнистых комбинезонах, стреляющих от живота. Их встретил ответный огонь мазеров.

— В воздух! Все в воздух! — заорал Анмай, но диком грохоте пальбы его никто не услышал. Оставив на поле боя несколько десятков тел, ару спешно отступили — но лишь затем, чтобы пустить в ход базуки. Кумулятивные гранаты рвались среди файа, раскидывая их в разные стороны. Одна из них попала прямо в Вэру. Поле отразило даже этот удар, но его сила была такова, что Анмай закувыркался и отлетел далеко в заросли, надолго потеряв сознание.

* * *

Несколько кумулятивных гранат попало и в корабль, легко пробивая его дюймовую броню из армированной карбином стали. Одна из них разрушила всю секцию систем жизнеобеспечения. Но силовые генераторы уцелели и через секунду после нападения корабль прикрыло защитное поле. Файа, лишившиеся командира и испуганные, бездумно устремились в открытые ворота ангара. Однако радиус поля оказался слишком велик — машины стремились прикрыть всех членов экипажа. В итоге, в него попало и несколько ару. Они кинулись вперед, стреляя в спины отступавшим и вместе с ними оказались внутри. Затем ворота захлопнулись. Главный компьютер, взявший управление на себя, счел наиболее разумным решением немедленный старт.

* * *

Корабль стремительно взмыл вверх — и воздух стал со свистом выходить из пробоин. По сигналам датчиков заблокировало двери во все пораженные отсеки, в том числе и в рубку — один из ее центральных экранов был разбит и в сплетении обугленных проводов за ним зияла сквозная дыра. Большая часть файа оказалась заперта в ангаре — в его стенах светились полдюжины пробоин. Лишь несколько успели проскочить в нижний коридор до того, как захлопнулась дверь. Заметив их, ару укрылся на лестнице, ведущей на верхний ярус. Первый же файа, погнавшийся за ним, полетел вниз с простреленной головой. Остальные, включив поля и приготовив мазеры, ворвались в проем, но ару успел укрыться в поперечном коридоре. Он рванул дверь одной из кают, затем выстрелил в сенсорный квадрат.

Многослойная панель лопнула, из разбитых схем за ней посыпались искры. Второй выстрел пробил обшивку насквозь, разорвав кабель. Удерживающий дверь электромагнит отключился. Она отошла. Ару скользнул внутрь, прижавшись к стене. Помещения здесь оказались слишком тесными, чтобы силовые щиты могли действовать в них, и сунувшийся в каюту файа получил пулю в висок, даже не успев заметить выстрел. Мазер из его мертвой руки упал прямо к ногам ару и тот с интересом поднял его.

Оружие, слишком тяжелое и неудобное для его маленьких рук, представляло собой плоский треугольный блок с цилиндрическим стволом и соплом вместо дула, казалось, отлитый из цельного куска стали. Сверху был обычный пистолетный прицел, а в центре корпуса — четыре отверстия для пальцев. В верхнем из них скрывалась спусковая кнопка. Кроме спуска на мазере был еще выключатель на тыльной части — и переключатель с парализующих лучей на смертельные сбоку. Ару сдвинул его — зеленый сектор сменился красным.

Остальные файа замешкались — на какие-то мгновения, но этого оказалось достаточно, чтобы ару успел выскочить в коридор, направить на них трофейное оружие и нажать спуск. Файа упали один за другим, их бесполезные силовые щиты погасли. Заметив, что двое из них еще живы, ару спокойно разнес им головы из винтовки. Он ненавидел людей, но файа были несравненно хуже.

Он ожидал новой атаки, но ее не последовало. В то же мгновение пол выпрыгнул у него из-под ног, и стена ударила его, словно чудовищный стальной кулак.

* * *

В это время в ангаре продолжалась отчаянная схватка. Силовые щиты делали файа неуязвимыми для пуль, но в свалке противники перемешались и файа, паля по стремительным, как ртуть, ару, то и дело попадали друг по другу. Силовые поля не защищали от микроволновых лучей мазеров. Когда с ару было покончено, трое файа были убиты, а еще четверо получили серьезные ожоги.

За несколько секунд до этого компьютер, наконец, разобрался в ситуации и открыл все заблокированные двери. Файа устремились в коридор, но один из последних уцелевших ару выстрелил им вслед, промазал и мгновением позже попал сразу под два луча. Зато его граната, огненным шаром мелькнув вдоль коридора, ударила в белую стальную дверь в его торце — за ней был компьютерный отсек, мозг корабля.

Кумулятивная струя легко прожгла толстую сталь и ворвалась в тесное помещение. Она ударила прямо в стоявший посреди него на возвышении блок центрального процессора. То, что составляло разумную сущность корабля, взорвалось, разлетевшись массой пылающих осколков. Они и брызги расплавленной стали ударили в стены, состоявшие из белых аппаратных блоков, мерцающих индикаторами. Панели во многих местах подались и по смятым схемам за ними скользнул огонь короткого замыкания. Через секунду мозг, превосходящий мозг любого живого файа, стал мертвой грудой горелого железа, окутанной тучами пара, бьющего из лопнувших охладительных труб.

Его функции мгновенно перехватила автономная сеть, состоявшая из блоков, рассыпанных по всему кораблю. Но она тоже была повреждена во многих местах и не справлялась со многими из возложенных на нее функций.

Главный ускоритель, генератор силовых крыльев, которые держали корабль в воздухе, размещался в его толстом днище. Он не пострадал, но управление им мгновенно оказалось потеряно. Корабль бешено закачался в воздухе. Один из стабилизаторов, также пробитый кумулятивной гранатой, сломался. Аварийная система немедля переключила развертку силового поля на простейший, «парашютный» режим. Корабль встал на дыбы, а затем стал быстро спускаться вниз. Через три минуты он уже мягко опустился на поверхность и замер.

Опомнившись, файа поднялись на ноги. Они начали осматривать помещения, ища повреждения и пропавших товарищей. На борту был двадцать один файа, но лишь четырнадцать из них оказались живы, и из них лишь девять целы. Среди тел товарищей они нашли всего шестерых мертвых ару — их преимущество в ближнем бою оказалось внушительным. Но сильнее всего пострадал сам корабль: вместе с компьютером накрылась и матричная связь. На этот случай у них был автономный блок матриц, но повреждения обнаружились везде. Корабль уже не мог летать, но еще действующее силовое поле защищало его. Хотя «Астрофайра» знала все о случившемся, она могла прислать помощь лишь через сутки.

* * *

Корабль успел отлететь от места нападения на сорок или пятьдесят миль. Мало кто сомневался, что все оставшиеся там мертвы, но молодежь была ошеломлена своим поражением и трусостью. Они потеряли своего командира — и они собирались найти его. Поэтому, файа работали не покладая рук, стремясь устранить повреждения и привести в порядок наземные машины — все они, кроме одного скиммера, разбитого выстрелом из базуки, оказались вполне пригодны к восстановлению.

Хотя их корабль не считался военным, на борту было много оружия, которым они пока не пользовались: два ручных гиперлазера и несколько ваджр. Но самым опасным было оружие автономное — две сотни Инту, крылатых скорострелок, восемь Стражей — парящих автономных генераторов силового поля и четыре импульсных дисраптора, предназначенных для борьбы с противником, невидимым глазу — кибернетическими бактериями и нанетами. Все это оружие еще надо было расконсервировать и вышло так, что файа не смогли им воспользоваться.

* * *

Ару осторожно выглянул в коридор. Рывки и гул прекратились, убитые им файа исчезли, но его никто не искал — в суматохе все просто забыли про пленника, а в жилые каюты никто пока не заглядывал.

Убедившись, что в главном коридоре пусто, ару спустился вниз. Нижний коридор тоже был пуст, но за открытой дверью компьютерного отсека он заметил двух юношей — они осматривали разбитые блоки, из которых еще шел дым. Из открытой двери медицинского отсека доносился шум — там девушки файа хлопотали над ранеными. Впрочем, нанесенные мазерами ожоги были столь глубоки, что замена тела представлялась лучшим способом лечения. Ару хотел убить их, но вступать в бой не зная количества врагов было опасно и глупо.

Прокравшись по коридору, он вышел в ангар. В нем горел яркий свет, но за массивными корпусами машин никого не было видно.

Оглядевшись, он заметил балкон у запертой двери верхнего коридора. Туда вела железная лесенка и он бесшумно взобрался по ней. С четырехметровой высоты весь зал был, как на ладони. В его центре стояла огромная машина с шестью колесами и нестерпимо блестевшей броней. На ее крыше — спереди и сзади — размещались два массивных орудия, а между ними торчала мачта, увенчанная целым созвездием антенн. За ней легко могли спрятаться файа.

Огромные ворота в торце ангара сейчас были открыты. Оттуда доносился шум — единственная граната, попавшая в машинный отсек, пробила один из шести огромных белых цилиндров ионных двигателей, что шли вдоль его боковых стен. Еще она вывела из строя систему охлаждения и сейчас файа пытались починить ее. Ару скоро понял, что их там двое — он слышал их, но видел лишь белый, плоский корпус главного аннигилятора и окружавшие его блоки теплообменников и трансформаторов.

Он не понимал, что видит, но это его не тревожило — перед ним были файа, враги. Их надлежало убить, а уже потом выяснить, что все это значит. Он был опытным бойцом и знал, как важно умение ждать. Прямой контакт с противником грозил ему смертью и ару затаился: двигаясь, файа неизбежно выдадут себя.

Скоро по едва заметным отблескам он понял, что за машиной прячется трое файа. Отсюда он не мог в них попасть, а потому перескочил через ограждение балкона и прыгнул вниз. Легкие существа более устойчивы к падению, чем большие и он ничуть не пострадал. Массивный корпус вездехода скрыл его от врагов. Но непривычное тяжелое оружие выскользнуло из его слабых рук, с лязгом упав на пол ангара. Ару подбежал к мазеру, — но прежде, чем он успел поднять его, из-за вездехода выскочили привлеченные шумом файа. Ару отпрянул вбок, укрывшись за корпусом скиммера, затем метнулся вперед, надеясь обойти их. Он двигался гораздо быстрее, чем его рослые противники. Оказавшись за вездеходом, он заметил лежащую на полу базуку и тут же поднял ее. Убедившись, что она заряжена, он вскинул ее на плечо — и в это же мгновение увидел в воротах машинного зала еще двух файа. Один из них потянулся к мазеру. Чисто рефлекторно ару выстрелил в них.

Он промахнулся.

* * *

Граната прошла между файа и взорвалась, ударив в сверкавший идеальной белизной бок аннигилятора. Восемь дюймов карбиновой стали не стали надежной преградой для кумулятивной струи. Она впилась в скрытые за ними магниты. Замкнутые накоротко витки начали плавиться, их поле погасло. Магнитные монополи вырвались из удерживающей решетки. Они создавались парами — поровну положительных и отрицательных полюсов. По ряду причин разделять их было нельзя. Сейчас они начали сливаться и аннигилировать. Их было немного, но масса каждого монополя была огромна и конечный результат ничем не отличался от взрыва тактического ядерного заряда. Многотонный массив аннигилятора мгновенно обратился в плазменный шар.

Сокрушенные излучением и ударной волной, начали взрываться другие аннигиляторы — в вездеходе, в скиммерах, в силовых поясах файа, в оружейной камере. Корабль вспыхнул огненным шаром и разлетелся мириадами искристых брызг расплавленного металла. Затем пламя поднялось вверх, расплываясь грибом.

В радиусе ста метров не уцелело ничего. На месте корабля осталась лишь огромная воронка, окруженная широким кольцом пылавших зарослей. Вокруг нее валялись оплавленные обломки. Лишь аварийный матричный блок ничуть не пострадал и блестел в огне, как огромная елочная игрушка.

* * *

Анмай очнулся во мраке, странно слабым и бессильным. Перед его глазами еще горело огненное копье кумулятивного взрыва. Разбившись о силовой щит, оно разлетелось искрами, но поле лишь смягчило удар взрывной волны, лишивший его сознания. Он не представлял, что произошло — он говорил, вдруг начали стрелять, все закричали, одни вскакивали, другие падали, грохнул взрыв — и он уже ничего не помнил.

Он потянулся за мазером, но пальцы наткнулись на голую кожу. Пошевелившись, он понял, что совершенно обнажен. Вся одежда исчезла, даже… Он нащупал свое левое запястье — весма не было.

Анмай испугался. Он вновь стал смертным. Если его убьют, — та неуловимая сущность, непрерывность сознания, то, что можно было назвать душой, — умрет вместе с ним. И хотя его копия будет им — за исключением воспоминаний о том, что с ним происходит сейчас — он сам исчезнет навсегда…

Вэру помотал головой — сейчас не время для метафизических размышлений! Ему нужно просто остаться в живых. Голова дико кружилась, он плохо понимал, что с ним, но мускулы ему более-менее подчинялись.

Сев, Анмай ощутил на горле тяжесть стального ошейника. Отходившая от него цепь была приклепана к кольцу в стене. Ситуация прояснилась. Пока он лежал без сознания, его схватили враги, эти маленькие твари. И сейчас его жизнь, любовь, все, о чем он мечтал — все зависело от того, что сделают с ним те, кто считали его своим жалким рабом.