— Вы упрямая жердь! Вы зануда! Консерватор и рутинер! — выкрикивал доктор Плюс, расхаживая широкими шагами по кабинету. — Поймите, наконец, что пренебречь — это старо. Это не эффективно. Это уже ни на кого не производит впечатления.

Доктор Минус, весь залепленный пластырями, злобно следил за ним из-за стола и упрямо твердил свое:

— Пренебречь, только пренебречь. Пусть старо. Пусть не эффективно. Но это мой преступник. У меня с ним счеты. Личные. Пренебречь и только. Без пощады.

— Какая пощада? Кто здесь говорит о пощаде? Но эффект! Вы представляете, какой эффект даст приумножение? Как он раздуется на глазах всех зрителей Парадного поля и лопнет, словно воздушный шар.

Тимоша, сидевший тут же в углу, при этих словах весь съежился: приумножение показалось ему куда страшнее пренебрежения.

— Нет, нет и нет, — стоял на своем доктор Минус. — А мой позор? Мои раны? Я должен отомстить. Я — и никто другой.

— А я? Разве я не должен отомстить? Вы посмотрите, что он сделал с котюней. Животное утратило нюх, все таланты и вообще вкус к жизни. Чего стоят по сравнению с этим ваши болячки.

— Не болячки, а раны.

— Жалкие царапины.

— Все равно, пренебречь.

— Приумножить.

— Стереть в порошок.

— Нет, развеять по ветру.

Они долго еще так препирались, пока вдруг доктор Плюс не остановился и не хлопнул себя по лбу.

— Идея! — завопил он. — Колоссально! Мы устроим с вами соревнование. Турнир! Вы только представьте себе.

— Какое еще соревнование?

— Небывалое! Сверхэффектное! Вы и я — кто кого? Преступника ставим между нами — вы пренебрегаете, я приумножаю. И кто кого пересилит. Ну, как? Годится?

— Хм-м. Действительно. Это может быть любопытно.

— Любопытно? — передразнил его доктор Плюс. — Гениально, а не любопытно! Неужели вы не можете хоть раз в жизни пересилить свою зависть и честно признать мои заслуги?

— Но ведь я готов согласиться. Я уже почти согласен.

— Еще бы вы не были согласны! Да что бы вы вообще делали без меня с вашей паутиной вместо мозгов, с вашим убожеством, узостью интересов…

— Короче — чего вы от меня еще хотите?

— Признания, — устало сказал доктор Плюс. — Ни орденов, ни почестей — только признания. Чтобы люди, с которыми я вынужден работать, умели хотя бы ценить талант. Чтоб кто-нибудь, кроме меня самого, восклицал: «Гениальная мысль, изумительная штука…».

— Ну, хорошо, хорошо, — попытался успокоить его доктор Минус. — Идея, и правда, замечательная. Думаю, мы с вами от души позабавимся.

— Наконец-то, — вздохнул обиженный доктор Плюс.

— Если хотите, я даже возьму на себя всю подготовку. Думаю, двух часов мне хватит.

— Да, прошу вас. Я как раз успею отдохнуть от умственного напряжения. Впрочем, сомневаюсь, чтобы вам было известно, что это такое.

И он, подхватив кота и гордо задрав голову, вышел из кабинета.

…Два часа спустя все было готово.

Трибуны Парадного поля были полны, зрители галдели, ссорились из-за мест, покупали у разносчиков стаканы с торчащей трубочкой и сосали кому что нравится. Хлопали флаги, изукрашенные столбцами разноцветных чисел. Посреди зеленого поля стоял специальный пластмассовый помост, на который с двух сторон вели ступеньки, покрытые ковром. Когда Тимошу вывели на помост, по трибунам пронесся шелест изумления — никто не ожидал, что знаменитый преступник окажется просто-напросто десятилетним мальчишкой. Но все равно никому, по-видимому, не стало его жалко: как Тимоша ни всматривался, он не увидел ни одного человека, который бы перестал болтать, смеяться или сосать что-то через трубочку из своего стакана.

Он пытался найти взглядом Желтенького — не потому, что надеялся на какую-то помощь от него, но чтобы убедиться, что тот на свободе и ему не грозит никакая опасность. Впрочем, если бы Желтенького схватили, он бы скорее всего стоял сейчас рядом с ним на помосте. «Может быть, ему все-таки удалось улизнуть? — с надеждой подумал Тимоша. — Все же я его чему-то научил…»

Когда же появились оба доктора, Плюс и Минус, их встретили дружными аплодисментами и растягиванием губ в улыбку. Все с нетерпением ждали необычайного соревнования.

— Друзья! — сказал доктор Плюс, поднявшись по ступенькам на помост. — Вам уже известны страшные дела этого маленького негодяя. Теперь вы сможете наглядно убедиться в последствиях его злодеяний. Дорогой доктор, продемонстрируйте вещественные доказательства.

Доктор Минус задрал штанину, показал синяк на колене, потом поднял над головой две щепки и объявил:

— Макеты заноз. Вытащенных из моего живота. Стократное увеличение.

— Ух, ты! Вот это да! Глядите, глядите, — прокатилось по трибунам.

— Теперь преступник в наших руках, — продолжал доктор Плюс, — и будет немедленно предан заслуженной казни. Как говорится, любил кататься, люби и саночки возить. У-ха-ха-ха!

Оба доктора стали по краям помоста и уставились на Тимошу.

— Прошу вас, начинайте, — сказал один.

— Нет, давайте вы, а я за вами, — сказал другой.

— Слишком большая честь для меня.

— Но ведь вы ее вполне заслужили.

На людях они не ссорились, не ругались, а изо всех сил изображали дружбу и предупредительность.

— Ну, хорошо, — сказал наконец доктор Плюс. — Уговорили.

А Тимоша? Неужели он уже смирился, неужели стоял и покорно ждал наказания, которого не заслужил?

Нет, конечно, нет. Он стоял, весь напрягшись, как маленькая пружина, готовый к борьбе, и упрямо повторял про себя: «Не сдаваться, не сдаваться».

— Я тебе покажу «не сдаваться»! — сказал доктор Плюс и начал растопыривать руки.

Но Тимоша напрягся, сосредоточился и, глядя ему прямо в глаза, вообразил себя танком с ревущим мотором и сделал несколько шагов вперед.

— Помогите! — завопил доктор Плюс, бросился бежать и кубарем свалился с помоста.

Тимоша, не теряя времени, «развернулся и поехал» в другую сторону. Но доктор Минус, делая огромные прыжки, уже несся прочь от него, подобрав плащ до самых подмышек.

На трибунах смеялись, вытягивали шеи, тормошили передних — никто не понимал, что произошло.

Караульные в растерянности метались вокруг помоста: одни поднимали доктора Плюса, другие держали Тимошу, третьи пытались успокоить публику. Общее замешательство длилось до тех пор, пока толстый Плюс не пришел в себя и не влез снова на помост. В Тимошину сторону он старался не смотреть.

— Друзья! — воскликнул он. — Да это мы нарочно! Это шуточный номер. Заранее задуманный аттракцион, чтобы вы сами могли убедиться, как опасен преступник. А теперь мы начнем по-настоящему. Принесите мысленепробиваемый колпак.

Двое караульных поднялись на помост, неся в руках что-то прозрачное, похожее по форме на рыцарский шлем, только без всякой щели или забрала. Они надели этот шлем-колпак Тимоше на голову и пристегнули ремнями.

— Ха-ха! — торжествовал Плюс. — Теперь посмотрим, помогут ли тебе твои хитрости.

Тимоша поглядел на него сквозь прозрачные стенки, попробовал по очереди вообразить себя танком, пушкой, пулеметом — ничего не помогало. Вещество, из которого был сделан колпак, действительно не пропускало ни одной мысли.

Оба доктора снова вернулись на свои места. Публика на трибунах успокоилась и ждала, затаив дыхание. Даже флаги перестали биться на ветру.

«Ну, все, — с ужасом подумал Тимоша. — теперь уж точно конец».

Он обвел взглядом все поле, людей на трибунах, поднял глаза к небу и тут…

Если б на нем не было колпака, он бы протер глаза, чтобы убедиться — это не фантазия.

В небе появилось и начало быстро расти красное пятнышко.

Вертолет!

Это был тот самый вертолет, на котором прилетала девочка! И он летел прямо к нему. Неужели она решила спасти его?

«Скорей, скорей!» — мысленно умолял ее Тимоша.

Доктора уже начали растопыривать руки, и черные их плащи превращались в огромные плюс и минус.

Вертолет был теперь совсем близко, и Тимоша мог ясно разглядеть за стеклами кабины знакомый профиль и даже ленту в волосах. Да, это была она — девочка из сада! Ах, если б она догадалась подлететь поближе и сбросить ему лестницу. Ведь руки у него были свободны — он бы уцепился и мигом вскарабкался наверх, и они были бы спасены. Если б только она догадалась!

Но что же она делает?!

Зачем опускается на поле? Зачем заглушает мотор и открывает дверцу? Ведь он не может добежать до нее — его схватят… Ой — зачем она выходит сама? Сейчас ее заметят! Да, уже заметили — мерзкие докторишки сбегают с помоста и бегут в ее сторону. Сейчас они добегут, сейчас схватят и ее тоже. Вот они уже рядом, сейчас…