Князь Агренев вышел на балкон второго этажа дома. Под ним колыхалась огромная агрессивно настроенная толпа рабочих. От самого здания толпу ограждала цепь солдат, за которой напряженно переминались с ноги на ногу несколько офицеров. А в проулках конными стояла сотня терских казаков. На балконе Александра сразу обступили четверо экспедиторов и прикрыли его двумя бронещитами. Перед таким количеством народа и столь недружелюбно настроенного Агреневу ещё не приходилось выступать. Более того, сейчас ему предстояло как-то сбить эту агрессивность, принудить толпу разойтись и вернуться к работе.

Высочайший вызов застал Александра в Новороссии на химическом заводе. Михаил приказывал срочно бросить все дела и мчаться в Баку, где стачка, начатая на нескольких нефтяных участках, грозила перерасти во всеобщую бакинскую. А что делать? Сам вызвался в доверенные порученцы. Когда Александр наконец добрался поездом до Баку, забастовка местами переросла даже в столкновения с полицией и казаками. Бастовало уже две трети всего города и окрестностей. Причём в числе бастующих, как ему сообщили на месте, было весьма немало и рабочих Манташева. Впрочем, тут же выяснилось, что часть бастующих бросила работу не сама, а под давлением агрессивно настроенных групп, которые врывались на заводы и места добычи. И останавливали работу принудительно. Где-то местной охране удалось отстоять порядок, но часто толпа просто не пускала идущих на работу и заставляла присоединиться к себе.

Александр поднял руку. Шум на площади стал постепенно стихать. Он взял в руки поданный ему рупор.

— Я — князь Агренев. Некоторые из вас меня знают. Наш Государь Михаил Александрович послал меня к вам прекратить смуту и узнать ваши нужды, дабы впредь не происходило подобного. Мне известны ваши просьбы, которые изложены вот тут, — он махнул перед собой отпечатанным на желтоватом листке тексте.

— Мне также известно, что среди вас находятся те, кто подбивал вас к этой смуте. И среди вас есть те, которые не прочь устроить бойню. Провокаторы, которые готовы к сопротивлению законным властям. У них есть оружие, которое они не прочь пустить в ход.

На балкон два казака вытолкнули связанного человека с бланшем под правым глазом.

— Вот это один из них. У него был найден револьвер и антигосударственные листовки. Он призывал вас идти до конца и умереть, но не отступить ни шагу от своих требований. Он готов был из толпы стрелять в полицию и солдат. Которые в ответ стреляли бы в вас. Он называл вас товарищами. Но собирался подставить вас под пули. Все как во время смуты, случившейся на Обуховском заводе в позапрошлом году. Нужны ли вам такие «товарищи», которые поставят вас под пули, а сами спрячутся за ваши спины?

Толпа заволновалась и зашумела. По ней пошли различные нелицеприятные выкрики.

— Я здесь для того, чтобы постараться решить ваши проблемы, — ещё более возвысил голос Агренев, — но договориться с таким количеством народа можно, только пообещав исполнить все, а потом обмануть. Поэтому!

Он передохнул и продолжил.

— Поэтому я сейчас прошу вас разойтись и выбрать среди вас 6–7 человек из тех, которых вы хорошо и давно знаете. Тех, которым вы полностью доверяете. Тех, с которыми я буду обсуждать и решать ваши проблемы. Я также настаиваю, чтобы вы вернулись на работу. От того, что вы продолжите бастовать, ничего хорошего ни для вас, ни для ваших хозяев не выйдет.

Из толпы понеслись выкрики:

— Да щас! Держи карман шире.

— Мы сейчас разойдемся, а назавтра аресты пойдут.

— Будем стоять до конца!

— Анамана! Сыктым курдюк!

— Оплату давай увеличивай!

— Деньга давай! Талона сам кушай…

— Выходной давай! Восьмичасовой рабочий день!

И так далее. Агренев опять поднял руку. Только минут через пять стало немного потише.

— Я обещаю, что арестам могут подвергнуться только те зачинщики, которые подстрекали вас к прямому неповиновению властям. Вот как этот, — Александр указал на все ещё стоящего на балконе связанного человека. — И те, которые активно участвовали в беспорядках у здания полиции. Закон новый вы знаете. Он един для всех. Для того, чтобы вам подняли зарплату и уменьшили рабочий день, совершенно не обязательно громить отделение полиции. Этот опасный путь ведёт прямиком в тюрьму.

Домой в Москву он вернулся только через три недели. Ему удалось таки уговорить толпу, и люди через два дня вернулись к работе. Не все правда сразу, но вернулись. А через три дня после первого разговора с толпой он сел за стол переговоров с семью их представителями. Некоторые вопросы удалось согласовать на месте. Некоторые он обещал доложить Императору и ждать, когда последует Высочайшее решение. Пришлось пообещать и кое-что из того, что выполнить он уже не мог. Но обещал это он уже не от своего имени. И не от имени Императора. Он уговаривал, убеждал, согласовывал, разбирался с хозяевами нефтяных компаний, опять убеждал. Некоторым даже пришлось пригрозить. Как хозяевам, так и паре переговорщиков от рабочих. Но ему в конце концов удалось и погасить стачку, и договориться с обеими сторонами. А уж как они будут соблюдать взятые на себя обязательства, должна была следить специальная рабочая комиссия. Его партнёр Манташев тоже многое понял. И кое-что начал делать из того, что даже не было согласовано с рабочими. Все-таки съездил в прошлом году в Сулин он не напрасно. Манташев просто не успел сделать того, что запланировал. А ещё вмешалась толпа, насильно прекратившая работу некоторых его предприятий. К сожалению, уезжая, Александр уже понимал, что не все согласованное нефтепромышленники будут выполнять. Это сейчас они были напуганы массовой стачкой. Но пройдёт время и испуг забудется. А потому требовалось назначить кого-то кроме рабочей комиссии с правом штрафовать особо жадных хозяев прямо на месте. Но это уже удел Императора. И это только в его власти.

За время нахождения в Баку было отловлено с три десятка подстрекателей и особо буйных, участвовавших в нападении на полицейский участок. Их просто вывезли в Тифлис, чтобы судить уже там. И процесс этот пока продолжался. Причем четверо из них оказались не местными, а приезжими. А двое из них вообще находилось в розыске. И Александру очень хотелось бы знать, откуда пожаловали эти господа-товарищи. И по чьему заданию. Или даже прямому заказу. Поэтому двоих своих экспедиторов он отправил в Тифлис вместе с арестованными. Пусть поспрашивают этих господ вдумчиво и с расстановкой. А там, глядишь, появится работа для других его парней, которые сейчас находились в Европе. Да и подпольную типографию группы социалистов, на которой печатались воззвания к рабочим Баку, удалось накрыть вместе с одним из её хозяев.

Удалось также договориться с главой города, чтобы полиция не особо усердствовала. А брала в оборот только явных смутьянов и агитаторов. Впрочем после завершения забастовки в Баку стало относительно спокойно. Особо активные личности либо были отловлены, либо разбежались, либо притаились до следующего подходящего случая. А вот после выезда из города верст через сто поезд обстреляли какие-то местные абреки. Сделав несколько выстрелов по составу, они пришпорили своих коней и умчались прочь куда-то в сторону гор.