— Что ж, господа, хвалитесь! — произнёс князь обступившим его инженерам. — Знаю, что вы хорошо потрудились, но хотелось бы воочию увидеть то, над чем вы работали эти годы.

— Попрошу сюда, Александр Яковлевич, — инженер Кузьминский подвел князя к большому сборочному стенду с лежащей на нем паровой турбиной. — Вот наша красавица! Почти тысячу лошадиных сил. Причём замечу, это уже третья промышленная. Эта поедет на Кыштымский медный завод, — и он ласково погладил обшивку собираемого агрегата.

— Первую опытную мы сделали ещё в 96-м. Она, кстати, тут недалеко работает. Но там всего на 300 лошадей. А эта уже можно сказать серийная. Где-то через месяца два оборудуем ещё одно сборочное место и она станет полностью серийной.

— А где ж генератор?

— Генератор мы больше сюда с Перми не возим. Смысла нет. В соседнем цеху поставили испытательный стенд, там есть и генератор. А штатный уже на месте устанавливаем на вал, центрируем, ну и так далее.

Агренев обошел стенд.

— Молодцы! Что сказать, просто молодцы! Надеюсь с премией вас не обидели? — усмехнулся он.

— Не извольте беспокоиться, Ваше сиятельство. Всех поощрили честь по чести.

— А мощнее проекты есть?

— Есть, как не быть, Александр Яковлевич. Следующий шаг — это турбина на 2.5 тысячи лошадиных сил. Но в металле пока есть только единичные детали. Нужны специальные станки. Что-то заказали у швейцарцев, что то нам соседи общались сделать. Там ведь как… Заказанное нами оборудование позволит в будущем изготавливать на нем турбины до 5–6 тысяч лошадиных сил. А может и больше. Но это дело весьма отдаленного будущего. Но мы заказали с запасом. На перспективу. А так у нас сейчас заказов на полтора десятка турбин этой мощности уже есть. Причём все внутренние. Сонин пока извне заказы не берет, хотя, как говорят, уже желающие имеются.

— Ну что ж, господа, порадовали, так порадовали. Спасибо вам огромное! Доброе дело вы сделали, — Агренев по очереди пожал руки инженерам и мастерам.

— Ваше сиятельство, дозвольте обратиться! — подошедший сотрудник внутренней охраны вытянулся в струнку. — Господин Сонин просил передать, что начальники заводов собрались. Просит вас прибыть. Ждут-с! Позволите сопроводить?

— Так, господа, я не прощаюсь, потом я к вам ещё загляну, — обратился князь к инженерам турбинного цеха. И повернувшись к охраннику, молвил:

— Ну веди, братец, веди.

На улице мела февральская подземка. Впрочем после амурских погод подмосковный февраль выглядел не слишком морозным.

Там же. На следующий день

— А есть ещё что-нибудь из новинок? — спросил Агренев начальника опытного цеха, откладывая в сторону револьвер под 4,2 линии с несколько укороченным стволом.

— Есть, ваше сиятельство. — Оружейник открыл большой металлический шкаф, повозился в нем и достал что-то продолговатое, завернутое в тряпицу. Развернул. На свет показался короткий карабин. Даже весьма короткий.

— Под патрон 7,62×25. На семь патронов. Дальность стрельбы метров 300. Работа Мосина. Браунинг, как увидел, долго языком цокал. А потом назвал гениальной халтурой. Максимально простой и дешёвый. Произвести все можно и в обычной мастерской. Кроме ствола. Пострелял он из карабина, потом я. Не винтарь, конечно. Но поворотистый. Для леса может пойдёт, для зарослей, да для забавы. А вечером Джон ко мне подошёл и говорит:

— Ты, Петрович, эту вещь убери и никому не показывай. Нехорошая это вещь. Вот князь приедет, ему на суд отдашь. Пусть сам решает, что с ней делать.

Я потом карабин этот пару раз доставал, да кумекал над ним. Думаю он и в два раза более мощный патрон потянет. Но у нас такого нет.