Следуя настоятельному требованию Стива, а больше опасаясь, что он осуществит свою угрозу и запрет меня в комнате, я послушно пролежала в постели до обеда.

Стоило мне прилечь, как тошнота и головокружение отступили.

Сперва я читала «Грозовой перевал», продолжив с того места, на котором остановилась вчера, а по возвращении Стива слушала его занятные байки о буднях врачей Медицинского центра Мэна, где он работал. Причем я не сомневалась, что бо́льшую их часть он выдумывал тут же, на ходу. Вот кому следовало книги писать!

После того как мы закончили обедать вдвоем (проводив меня в комнату, Ричард так больше и не появился), Стив развлекал меня не менее часа, непостижимым образом устроившись сразу на двух креслах, пока в дверь не постучал Гордон:

– С вашего позволения, мисс, – буркнул он. – Мистер Логан, вас просят к телефону.

– Боже, опять?

Стив театрально воздел руки к потолку, однако перестарался и свалился на пол. Но меня больше позабавило не его падение (нечего было сидеть на двух креслах и разыгрывать комедию), а выражение лица дворецкого-садовника, на котором не дрогнула ни одна мышца. Бесстрастно наблюдая, как его молодой хозяин неуклюже поднимается на ноги, Гордон проскрипел все тем же невозмутимым голосом:

– Пожалуйста, спуститесь в библиотеку, сэр. Если вас это, конечно, теперь не затруднит.

– Нет, Гордон, меня это нисколько не затруднит, – пропыхтел Стив, одергивая брюки. – Спасибо, друг. Одну минуту.

Келлер бесшумно исчез, так и не проявив никаких чувств. Интересно, он когда-нибудь вообще улыбается? Хмурится? Морщится от боли?

– А почему здесь нет телефонов в комнатах? – поинтересовалась я, совершенно позабыв о том, что и у нас дома телефон был только в гостиной.

– Ричард посчитал это лишним, – объяснил Стив, с видимым сожалением оглядываясь на пару кресел, которые ему пришлось временно покинуть, да еще и таким экстравагантным образом. – Сам он проводит большую часть времени в библиотеке или в кабинете, куда телефонная линия проведена.

Он подошел к кровати и подал мне книгу, которую я отложила в сторону с его приходом:

– Не скучай тут без меня. Я мигом.

– Хорошо.

– Да, и вот еще что, – Стив с явным неодобрением покосился на «Грозовой перевал». – Это, конечно, не мое дело, но на твоем месте я бы выбрал для чтения что-нибудь другое.

– Почему? – я инстинктивно прижала томик к груди, словно Стив мог его отобрать. – Это одна из моих любимых книг!

– Да хоть самая любимая, дело не в этом.

– А в чем тогда дело?

– В чувствах и эмоциях, которые она у тебя вызывает. Ты приехала сюда отдохнуть, отвлечься от грустных мыслей, и читаешь произведение, которое никак не способствует душевной гармонии, спокойному сну и общему позитивному настрою, который тебе крайне необходим.

Я сочла разумным умолчать о том, что на самом деле мешает моему спокойному сну и позитивному настрою, и поторопилась согласиться:

– Ладно. Дочитаю и возьму другую. Послушай, ты мне так и не сказал, что случилось в больнице. Если что-то серьезное, может…

– Я разберусь, Селена, не беспокойся, – оборвал меня Стив и тут же постарался смягчить тон: – Не бери в голову. Не хватало, чтобы ты расстраивалась еще и по этому поводу. Это моя работа.

Он с подчеркнутым нетерпением оглянулся на дверь. А ведь еще минуту назад никуда не торопился, отчитывая меня за неудачный выбор книги!

– Хорошо. Иди. Я пока встану и оденусь.

– Не самая удачная мысль, – бросил Логан уже в дверях.

Чуть позже, зашнуровывая ботинки, я вынуждена была признать его очевидную правоту: стоило мне наклониться, как кровь прилила к голове, и в ушах зашумело. Движения, хоть и не были скованы, отзывались ноющей болью. Но не раздеваться же обратно, когда я совершила такой подвиг!

Одевшись, я выпила стакан воды в надежде подавить вернувшуюся тошноту, затем села в кресло и раскрыла книгу.

От чтения меня отвлек негромкий бой часов, и, взглянув на старинный циферблат с крупными затейливыми цифрами, я удивилась: прошло около получаса, а Стив все не возвращался. Неужели так долго длится его телефонный разговор?

Поколебавшись с минуту, я все-таки решила спуститься вниз. Правда, мне пришлось крепко держаться за перила и сосредоточиться на вишневом пятне ковра в самом низу, у лестницы, чтобы не потерять равновесие.

Почему мне вдруг стало так плохо? Ведь еще утром я чувствовала себя довольно сносно, а сейчас у меня все плыло перед глазами, стоило мне подняться с постели. Неужели Стив не ошибся в своих опасениях и у меня все-таки сотрясение мозга после падения? Только этого не хватало!

В холле было пусто. И в гостиной, и в столовой не обнаружилось ни души. Стоя посреди коридора и размышляя, куда пойти, чтобы встретить хоть кого-нибудь в этом огромном доме, я подумала о библиотеке. Вдруг со стороны кабинета послышались голоса, и я поспешила туда, однако то, что мне пришлось услышать и увидеть в приоткрытую дверь, заставило меня остановиться, не заходя внутрь.

Ричард Логан бушевал, нависнув тяжелой громадой над столом, за которым сгорбился Стив. Похоже, я застала не самый приятный момент их разговора, потому что Ричард (я не верила своим ушам и глазам!) почти кричал:

– Ты, Стивен! Именно ты должен был это знать! Ты должен был дважды, трижды все взвесить, прежде чем приглашать ее сюда. Господи, о чем ты вообще думал?

– Я всего лишь хотел забрать ее из города. Пойми, сейчас ей там очень тяжело одной.

– Я-то как раз понимаю. Но отдаешь ли ты себе отчет в том, что она не должна здесь находиться? Ей не место в этом доме!

Мои ноги буквально приросли к месту. Затаив дыхание, я боялась пошевелиться. От внезапно накатившей слабости мне пришлось опереться о дверной косяк.

Неужели Ричард говорит обо мне? Глупый вопрос, о ком же еще? Тогда почему он говорит обо мне так? Что я ему сделала? Еще вчера он был таким внимательным и заботливым, а сегодня, сейчас его словно подменили.

Что произошло?

Я терялась в догадках, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, но слезы обиды уже вскипали на глазах.

Между тем Стив попытался перейти в наступление:

– Ты же сам пригласил нас сюда! И Селену тоже. Разве не так?

Ричард рывком перегнулся через стол.

– Я лишь не мешал тебе осуществить задуманное. Будь я проклят! Мне следовало запретить тебе приезжать сюда с девушкой. Если бы я не поддался на твои уговоры, ноги бы ее не было на этом острове!

Стив не уступал:

– Ну что ты так взъелся? Успокойся, пожалуйста, ведь ничего особенного не случилось.

Старший Логан выпрямился. Его и без того бледное лицо приобрело мертвенный оттенок. Глаза потемнели от сдерживаемой ярости, которая рвалась наружу. Он отошел от стола и приблизился к окну. Минуту он молчал, затем резко обернулся и почти простонал:

– Неужели ты до сих пор ничего не понял, Стивен? Неужели ты настолько слеп, чтобы не замечать очевидное? Или ты настолько упрям, чтобы не признавать то, что видишь? Ты действительно полагаешь, что ничего особенного не произошло? Ни-че-го? А то, что вчера, да и сегодня Селена чуть не погибла, для тебя не имеет значения?

Услышав это, Стив ощетинился:

– Не говори ерунды! Без сомнения, вчерашний несчастный случай ужасен, но он произошел по естественным причинам. Ты же знаешь, что доски лестницы насквозь прогнили. Ты сам отказался укрепить лестницу во время ремонта, так? Тогда я не понимаю, почему ты упорно ищешь какие-то мистические причины, когда единственная возможная и, к слову, вполне реальная и так ясна. Я виноват, что оставил Селену одну, черт бы побрал эту больницу, не могут без меня обойтись пару дней. Да! Я виноват! – его звенящий голос сорвался на крик. – Но что ты в очередной раз пытаешься мне доказать? Во что я должен, в конце концов, поверить? В то, что сегодня дуб рухнул вовсе не потому, что его корни прогнили, а почва обрыва просто не выдержала его тяжести?

Я невольно зажмурилась, слушая, как нарастает громкость его голоса, но потребность понять происходящее заставила меня открыть глаза и продолжить постыдное наблюдение за жуткой сценой в кабинете.

Стив в подчеркнутом недоумении развел руками и вопросительно смотрел на брата.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – мрачно ответил Ричард.

– Нет, не знаю, – упрямо возразил мой друг. – Никогда не знал, никогда ничего не видел и ни о чем таком не думал, хотя, позволь тебе напомнить, тоже родился и вырос здесь, на острове. Я считаю, что все эти нелепые предрассудки не более чем сказки на ночь, придуманные невежественными рыбаками на побережье для не в меру шаловливых ребятишек. Я сам могу тебе рассказать с дюжину подобных историй, которые шепотом передают друг другу дежурные сиделки у нас в больнице. Морг, летаргия, сомнамбулизм и тому подобная чушь. Чушь, Ричард! Как и это твое… твое…

Он сделал выразительный жест рукой, который должен был продемонстрировать невыразимое словами отношение младшего Логана к чему-то, чего я еще не поняла. Ричард никак не отреагировал на это проявление эмоционального характера брата, с которым, видимо, уже смирился.

В кабинете повисло долгое молчание. Стив нервно барабанил пальцами по полированной поверхности стола, глядя себе под ноги. Видно было, что разговор его тяготит, он устал и хотел бы прекратить бессмысленную для него перепалку. Бессмысленную, но отнюдь не новую. Судя по всему, они поднимали эту тему, предмет которой ускользал от меня, уже не впервые, и до сих пор не могли прийти к согласию.

Наконец Стив не выдержал и, потирая виски, обреченно спросил:

– Ричард, сколько можно, а? Мы, взрослые образованные люди, говорим о какой-то надуманной средневековой дикости…

– Ты так считаешь? – голос Ричарда упал до еле слышного шепота, который тем не менее бил сильнее оглушительного крика. – Позволь поинтересоваться: а что ты вообще знаешь о Розе?

Стив в сердцах хлопнул ладонью по стопке книг:

– О господи, опять! Только не начинай, я тебя умоляю! Как я от этого устал! От всей этой ерунды, от которой я каждый раз отвыкаю лишь в Портленде. Мне хватало бреда отца, хотя, признаться, к старости он совсем сдал. Но ты! Ты, Ричард! Прошу тебя, не заводи опять свою шарманку! У меня мгновенно начинает раскалываться голова и сводить челюсти. Сколько можно, а? Пойми, я не переубедить тебя пытаюсь, потому что ты всегда в это верил, я просто прошу оставить в покое меня! Меня и Селену.

Услышав свое имя, я вздрогнула. Сгорая от стыда и отвращения к самой себе, я не заметила, как вся превратилась в слух. Но Ричард подошел к брату вплотную и заговорил настолько тихо, что я еле различала отдельные слова, а мне стало крайне важно узнать его ответ, ведь то, что он сейчас едва слышно втолковывал Стиву, многое бы объяснило: и предостережение старого рыбака в кафе, и видение в студии, чуть было не ставшее причиной трагедии, и необъяснимый приступ астмы, и обрушение обрыва…

Я коснулась бедра, которое снова заныло, стоило мне вспомнить о своем падении, и услышала деликатное покашливание за спиной.

Этот звук проник в мое сознание, погруженное в воспоминания о пережитом ужасе, подобно вспышке молнии, и я чуть не закричала от неожиданности. Лоскутки обрывочных мыслей завертелись у меня в голове со стремительной быстротой. Я начала медленно оборачиваться, а перед глазами, сменяя один другого, мелькали образы возможного источника звука. Неужели это опять она, та женщина из башни, или нечто столь же иррациональное и жуткое настигло меня в пустых коридорах дома, чтобы покарать за своеволие и… я не знаю, за что еще. Или…

Передо мной с большим кувшином в руках стоял Гордон. При виде его я испытала невероятное облегчение. Напряжение отпустило меня, но его место занял стыд: ведь Гордон застал меня за довольно низким занятием – подслушиванием чужого разговора под дверью.

Я почувствовала, как к лицу приливает краска, и крепче ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть.

– Мисс Сагамор? С вами все в порядке? – учтиво осведомился свидетель моего нечаянного проступка.

– Да, спасибо, мистер Келлер, – я глубоко вздохнула, чтобы дать себе возможность собраться с мыслями. – Меня просто испугало ваше внезапное появление.

– Прошу меня извинить, мисс.

Если Гордон и осуждал меня за шпионаж в чужом доме, то внешне он никак это не выразил: лицо его оставалось бесстрастным.

– Я иду полить цветы в гостиной, – он кивнул на кувшин. – Толстый ковер скрадывает все звуки, поэтому вы и не слышали моего приближения. Еще раз приношу вам свои извинения. Как вы себя чувствуете, мисс Сагамор? Могу я вам чем-нибудь помочь?

Удивленная столь длинной и любезной речью человека, который отказывался со мной общаться и тяготился моим присутствием, я ответила:

– Благодарю вас, мне значительно лучше. Я искала мистера Логана. Как оказалось, они с братом сейчас… немного заняты, – я показала рукой на дверь. – Я не хочу им мешать. Наверное, мне лучше… лучше вернуться к себе в комнату.

– Как вам будет угодно, мисс, – чопорно ответил дворецкий, сопровождая свои слова легким кивком головы, и зашагал по коридору в сторону гостиной.

Я смотрела ему вслед. Действительно, он двигался совершенно бесшумно, словно тень.

Как нелепо, должно быть, я выглядела! И что сказал бы папа на месте Гордона? Боже мой… Ради чего я пережила такой стыд? Ради того, чтобы узнать, что Ричард едва выносит мое присутствие на острове? Я и так об этом догадывалась. Это многое объясняет, но взамен порождает еще больше вопросов.

Стоило мне оторваться от дверного косяка, как пол у меня под ногами превратился в желе, и стало очевидно, что без посторонней помощи до своей постели мне не добраться. Сквозь сгущающуюся пелену сознания я сообразила, что ближайшее помещение, где можно присесть, – это библиотека. Придерживаясь рукой за стену, я медленно побрела в ее сторону, мучаясь не столько от дурноты, сколько от невозможности разрешить вопрос, который вертелся у меня в голове, как ржавый гвоздь: что или кого имел в виду Ричард, когда пытался достучаться до Стива? Какую Розу?

Остров, дом или его покойную владелицу?