Нет, на этот раз я не потеряла сознания, но мое состояние было едва ли не хуже обморока. Я лежала в библиотеке на той самой кушетке, где две ночи назад меня успокаивал Ричард. Сил думать и анализировать происходящее не осталось. Я пребывала в полной прострации и лишь безвольно наблюдала, как обрывки мыслей, складываясь в размытые образы, кружились в тумане перед моим внутренним взором, словно фигуры на ярмарочной карусели: скалистый неприветливый остров, кровь на руках у Гордона, призрак девушки в студии, перила ветхого балкона в моей спальне, падающее с обрыва мертвое дерево, словно молящее о спасении…
Образы скользили друг за другом, подобно расписным лошадкам, по кругу, в строгой последовательности, один за другим, без какой-либо определенной связи, и вновь возвращались в том же порядке. Центром, осью всей этой карусели, вызывающей у меня тошноту своим непрерывным монотонным кружением, был хозяин острова – Ричард Логан. А прямо за ним и над ним поднималось нечто черное, зловещее, оно тянуло ко мне свои щупальца и душило меня невыносимым ужасом.
Мое лицо обдавало жаром от невидимого полыхающего пламени, и становилось все труднее дышать. Когда жар стал нестерпимым, я застонала и пришла в себя.
В библиотеке никого не было. Я поднялась с кушетки и, хватаясь за все попадающиеся мне под руку предметы – спинку стула, столешницу, стеллаж, добралась до столика, где на подносе стоял кувшин с водой. Только после двух стаканов, которые я выпила подряд большими жадными глотками, мне стало немного легче.
Дверь за моей спиной скрипнула, и, обернувшись, я увидела Стива. Против своего обыкновения, он не влетел в комнату, а вошел медленно и даже как-то нерешительно. Постоял на пороге, потом прикрыл дверь и огляделся.
Обнаружив меня у окна, он испуганно бросился ко мне:
– Селена, что с тобой?
– А что со мной?
– Ты в порядке?
– Да, наверное, – неуверенно проговорила я, касаясь своего лица, мокрого и холодного. – А что такое?
– Если бы я знал, то не спрашивал бы. Ну, ты меня и напугала! Видела бы ты себя со стороны! Может, расскажешь, что произошло?
– Не знаю, – отпираться не было смысла: достаточно было взглянуть в глаза Стива, чтобы понять, что выгляжу я и в самом деле не очень. – Понимаешь, я встала…
Стив закатил глаза и покачал головой с видом, говорящим: «Я же тебя просил этого не делать!»
– …оделась и спустилась вниз. И здесь… здесь мне стало плохо, я не могу объяснить, что на самом деле произошло, но я очнулась в библиотеке, а дальше… ты и сам знаешь.
– Селена, ты меня пугаешь. Боюсь, я свалял дурака, вытащив тебя на улицу. Неужели я что-то упустил, и все намного серьезнее? Как же так…
Он сел на кушетку и опустил голову на сжатые на коленях руки. Весь его вид, сведенные плечи, опущенные уголки губ и тусклый голос свидетельствовали о том, что Стив страшно устал или обеспокоен. Или то и другое вместе.
Я подошла к нему и присела рядом.
– Стив, мне действительно лучше.
– И почему я тебе не верю?
– Вероятно, потому что я говорю неправду.
Мне удалось заставить его улыбнуться, но улыбка вышла невеселой.
– Знаешь, сам ты тоже неважно выглядишь. Что-нибудь случилось?
– Да, есть одна неприятная новость, – со вздохом сказал он, с силой потирая переносицу знакомым мне жестом.
Сердце у меня болезненно сжалось от нехорошего предчувствия: сейчас Стив расскажет мне о разговоре в кабинете, и я узнаю причину такой перемены в отношении ко мне Ричарда Логана. Но, к моему удивлению и разочарованию, Стив заговорил совершенно о другом.
Вот уж второй день ему звонили из госпиталя. Пациенту, которому незадолго до отъезда он сделал операцию, стало хуже, и заведующая отделением просила его приехать. Коллега Стива, заменявший его, сегодня утром был вынужден улететь в Сиэтл по семейным обстоятельствам, а ситуация требовала немедленного хирургического вмешательства.
– В общем, – завершил свой рассказ Стив, – похоже, мне придется сегодня же вернуться в Портленд.
– Что? – я даже привстала. – Нет! Стив, только не уезжай!
– Я должен ехать, понимаешь?
– Да. Но в таком случае я поеду с тобой.
– В этом нет необходимости. Если мне удастся сегодня добраться до Портленда, я постараюсь вернуться на следующий день к вечеру, максимум послезавтра.
– Прошу тебя, Стив, не оставляй меня тут одну! – голос мне изменил, и я закашлялась, но это было и к лучшему, иначе я не смогла бы скрыть охватившую меня панику.
– Селена, – терпеливо продолжал Логан, и я почувствовала на своих ледяных пальцах его теплые ладони, но рук не отняла: мысли мои были заняты совершенно другим. – Я не могу сейчас поручиться, что в твоем состоянии ты выдержишь такой долгий переезд.
– Я в порядке, – упрямо возразила я, когда приступ кашля прошел.
– Ну да, конечно, только на тебя смотреть больно.
– Я нормально выгляжу.
– Да ну? – скривил губы Стив. – А твоя болезненная бледность, холодная испарина и совершенно невероятный пульс (я тут же высвободила руку, но было поздно) наталкивают меня на мысли об очередном обмороке. Или только что перенесенном, или неизбежно грядущем.
Разумеется, он, как и Ричард, видел меня насквозь, только по-иному, глазами врача и близкого друга. И притворяться перед ним было бесполезно.
– А ты не можешь… просто отказаться поехать?
– Нет, – коротко ответил Стив, и не нужно было обладать тонкой интуицией, чтобы понять: он не преувеличивает, не притворяется и не лжет.
У меня осталась последняя надежда, за которую я ухватилась, как утопающий за соломинку. Это был запрещенный удар, и мне было стыдно, но я все равно это произнесла: до того мне было страшно оставаться тут одной, без него:
– Ради меня…
Стив долго молчал, глядя в пол.
– У меня умирает пациент, – тихо проговорил он наконец, и я увидела, как его руки сжались в кулаки. – Я оперировал его на прошлой неделе. Операция прошла успешно… все было хорошо… и вот три дня назад ему стало хуже. Я узнал об этом у тебя дома, пока ты собирала вещи.
– Все настолько серьезно?
– Да, серьезно. Пошел тромб, а еще… черт… короче, его родные просят, чтобы я вернулся и прооперировал его повторно. У нас была с ними договоренность, что если… если что-то случится, я буду с ним рядом и помогу.
– Зачем же ты уехал?
– Да кто же знал?! – Стив вскочил с кушетки и принялся нервно вышагивать по комнате. Я потерянно наблюдала за ним. – Той ночью я отвез тебя домой и поехал в госпиталь. Когда ты прислала мне сообщение, что согласна ехать со мной на остров, я как раз разговаривал с его матерью и не мог сразу тебе ответить. Я надеялся, что он выкарабкается, ведь исход операции и результаты исследований были очень, очень обнадеживающими! Я понимаю, что поступил опрометчиво, но я надеялся… и мне так хотелось вытащить тебя из города.
Подойдя к окну, Стив выпил стакан воды так же жадно, как и я сама несколько минут назад.
Мысль о том, что он уедет, пусть и на пару дней, приводила меня в замешательство. Особенно теперь, когда я узнала, что Ричард по каким-то неизвестным причинам так раздосадован моим появлением на острове, меня не радовала перспектива остаться с ним наедине.
Но как объяснить это Стиву?
И надо ли?
К старшему Логану я испытывала смешанные чувства, которые мне не удавалось четко определить. Здесь было и смущение, и настороженность, и страх. От Ричарда веяло холодом и в прямом, и в переносном смысле. Его сдержанность я воспринимала как неприятие, подтвердившееся сегодня утром. Более того, меня не покидало ощущение, что он читает мои мысли, а это тоже не добавляло уверенности и покоя. Поэтому мне совсем не хотелось остаться в Розе Ветров без поддержки Стива.
И вместе с тем… вместе с тем мной владело необъяснимое, почти парадоксальное желание быть рядом с Ричардом. Как будто на всем белом свете у меня осталась одна-единственная родственная душа, и душа эта была его. Каждый раз, умирая от страха, я все равно чувствовала себя возле него словно на своем месте, словно я снова жила…
Наверное, я схожу с ума, если у меня возникают такие мысли. Но этот мрачный замкнутый человек стал единственным нужным мне после смерти папы, настолько нужным, что я прямо-таки терзалась его отсутствием. И это по прошествии каких-то часов после знакомства с ним!
Мне было безумно страшно рядом с Ричардом и в то же время удивительно спокойно.
Что же со мной происходит?
Я замерла, обескураженная открытием, которое только что сделала относительно своих чувств к хозяину дома, позабыв о Стиве, и оттого вздрогнула, когда он присел рядом.
– Ну что ты, Селена, не волнуйся так. Все будет хорошо, – он погладил меня по руке.
– Да, но…
– Что? Напрасно я тебе все рассказал, теперь ты будешь переживать еще и из-за этого.
– Конечно, буду. Ведь тебе предстоит долгая дорога, и это не считая переезда на материк. Даже если тебе не помешает непогода и на трассе не возникнет проблем, к себе домой ты вернешься только ночью.
– Зато с утра я уже буду в клинике, – Стив ободряюще улыбнулся, словно это не ему, а мне была необходима поддержка. – Если все пройдет удачно, я вернусь как раз на празднование дня рождения Ричарда, ведь для этого мы сюда и приехали, так ведь?
Я молча кивнула.
– Вот и славно. Поверь, мне самому очень досадно, что приходится бросить вас, но я должен ехать. Хотя и не рад. Я постараюсь обернуться как можно быстрее, даже вещи собирать не буду, только документы захвачу. Кстати, забыл тебе сказать, Гордон уже пошел к катеру. Они с Марией довезут меня до Торнвилля.
– Как с Марией? Она что, тоже уезжает? – мое сердце екнуло, когда до меня дошло, что на острове не останется ни одной живой души, кроме меня и Ричарда.
– Да, ей нужны свежие продукты для праздничного ужина, ведь, если ты помнишь, Гордон не смог привезти все ее заказы. А ему нужно отправить документы Ричарда. Это нормальное дело, они часто так катаются. Иногда мне кажется, что Гордон проводит в катере гораздо больше времени, чем на суше.
Я пыталась осознать услышанное.
– Ну что ж, – Стив встал, – пойду к себе переоденусь. Может, отвести тебя в комнату? Ты как себя чувствуешь? Только честно!
– Хорошо, – ответила я упавшим голосом. – Я провожу тебя на пристань.
Мы остаемся вдвоем с Ричардом. А скорее всего, я остаюсь одна, потому что он наверняка закроется у себя в кабинете и предоставит меня самой себе.
Я чувствовала сильную растерянность. Желание поехать со Стивом и желание остаться здесь.
Что же это такое?
– Селена, ну что ты! Обещаю, я вернусь как можно скорее, – Стив вновь тихонько сжал мои ладони, а я нашла в себе силы слабо улыбнуться в ответ.
Вдруг выражение его лица изменилось, он рывком притянул меня к себе и припал к моим губам с такой страстью, что у меня перехватило дыхание. Все произошло настолько быстро, что я просто не успела отреагировать и застыла на месте, изумленная и напуганная. Руки Стива судорожно скользили по моей спине, все сильнее сжимая меня в объятиях. Я чувствовала и слышала, как гулко бьется его сердце. Он сдавил меня и неистово целовал, не давая возможности ни вырваться, ни вздохнуть. Недавние синяки и ушибы отзывались болью в ответ на каждое его прикосновение.
– Стивен, катер отплывает через полчаса, – в библиотеку вошел Ричард, но, увидев нас, тут же шагнул назад. – Прошу меня извинить.
Сквозь шум в ушах я услышала, как за ним закрылась тяжелая дверь.
– Господи, Стив, ты сошел с ума! – я попыталась отстраниться, но Логан крепко держал меня в кольце рук. – Отпусти меня, слышишь? Отпусти! Да что с тобой?
Я подняла глаза и внутренне содрогнулась: видеть Стива таким мне еще не доводилось.
На меня смотрел чужой человек. С разгоряченными щеками, расширенными зрачками и растрепанными волосами Стив был не похож сам на себя. Рот его был приоткрыт, и тяжелое хриплое дыхание касалось моей кожи. Он не отпускал меня и пытливо вглядывался в мое лицо, словно пытаясь найти хотя бы тень ответного чувства.
– Стив, – прошептала я. – Мне больно. Отпусти, пожалуйста.
Он наконец разжал железный капкан рук, отступил на шаг и дрожащими пальцами пригладил волосы. Потом отошел к камину и, отвернувшись, спрятал пылающее лицо в ладони. Я стояла посреди комнаты, переводя взгляд с двери на его сгорбившуюся фигуру и обратно. Губы саднило, и дыхание никак не приходило в норму.
Ричард видел, как мы целовались. Почему-то это беспокоило меня не меньше самого поцелуя.
Прошло несколько тягостных минут.
– Селена, – нарушил молчание Стив, не отнимая рук от лица, – прости меня, ради бога. Я сам не понимаю, что на меня нашло. Прости.
Приблизившись, я неуверенно коснулась его плеча.
– Ничего. Все нормально.
– Да нет, ты знаешь, не все нормально, – горько усмехнулся он и повернулся ко мне. – Точнее сказать, все совсем не нормально.
Я присела на ручку кресла, так как колени мои дрожали, а в спине пульсировала боль.
Нет, не стоило сегодня вставать с постели. Сколького бы не произошло! Сколького бы мне удалось избежать, в том числе и этого мучительного разговора со Стивом!
Он все так же стоял, опираясь на каминную полку, и смотрел в сторону.
– Все очень и очень плохо.
– Прости, я не знала…
Какую же я несу ерунду!
Стив повернулся в мою сторону, и от его взгляда у меня по спине пробежал холодок понимания.
– Как же ты можешь ничего не знать, ничего не замечать, когда я тебя так люблю?
– Стив, это нечестно! Ты же знаешь, как я привязана к тебе…
На его красивом лице промелькнула обида и разочарование. Он скрестил на груди руки, и я увидела, как побелели костяшки его пальцев.
– Знаю. Только привязанность – это не то, что мне нужно, ради чего, собственно, я привез тебя сюда. Я надеялся, что, может быть, проводя со мной больше времени, ты изменишь свое отношение ко мне, – он вновь усмехнулся. – Какой же я все-таки дурак! Глупо с моей стороны было полагать, что ты полюбишь меня за несколько дней. Но я думал… Я испробовал все остальное, после твоего отказа решил остаться рядом хотя бы в качестве друга. И… я не могу. Не могу, понимаешь?
Звенящий, ставший почти мальчишеским голос Стива выдавал его крайнее волнение. Он взглянул на меня, и в его глазах я увидела такую безысходность, что мне стало совсем не по себе.
– У меня не получается…
Он умолк, словно собираясь с мыслями.
– После гибели мистера Энтони я старался тебе помочь, очень старался, но ты гнала меня, отвергала все мои попытки поддержать тебя, утешить. Я поэтому и придумал эту поездку на остров, чтобы вытащить тебя из твоего оцепенения и добровольного заточения в своем горе. Чтобы мы стали хоть немного ближе. Хотел дать тебе возможность в новой обстановке отпустить прошлое. Ты думаешь, я не заметил, что ты проплакала всю ночь накануне нашего отъезда из Портленда? Неужели ты считаешь меня слепым бесчувственным болваном? Я ничего тебе не сказал, только еще раз порадовался, что мы уезжаем. Ты начала оживать буквально на глазах. И это просто замечательно! Но дай предположить, в отношении меня ведь ничего не изменилось, верно?
У меня перехватило горло. Пальцы закололо, желудок скрутился в тугой узел. Если бы я могла почувствовать хотя бы половину, хоть маленькую толику той любви, что он испытывал ко мне, я бы не колебалась ни секунды.
Но я не могу. Не могу!
– Стив, мне очень жаль, что все так вышло. Пожалуйста, пойми меня. Хотя бы постарайся понять! Я не знаю, что тебе ответить. Мне просто нечего больше сказать, ведь однажды мы говорили с тобой об этом.
Он прервал меня движением руки.
– Да, говорили. Поверь, я очень хорошо помню тот разговор. Слишком хорошо. Тогда еще так пахло водой…
В комнате опять повисло молчание.
– Сюда заходил Ричард, – проговорила я.
– Я знаю. Знал, что он собирается зайти.
Заметив удивление на моем лице, Стив вспыхнул:
– Что? Ты думаешь, я поцеловал тебя специально? Правильно думаешь. Отчасти. Я видел, как вы смотрите друг на друга, как разговариваете. Мне показалось, что… ну, в общем, что он нравится тебе. И я приревновал. Я даже хотел, чтобы он нас увидел.
– Стив, ты сошел с ума, – только и смогла ответить я, вконец ошарашенная. – Ты же взрослый человек! Ну что ты ведешь себя, как глупый мальчишка?
– Пожалуй, ты права, глупый. Возражать не стану, – Логан оттолкнулся от каминной полки и шагнул к двери. – Ну что ж. Вот и поговорили.
Я опустила взгляд на ковер. На ум не приходила ни одна приличная фраза, достаточная для того, чтобы закончить этот сложный разговор.
Стив меня опередил:
– Ладно, Селена. Мне нужно еще кое-что сделать, а ты давай одевайся потеплее, если действительно намерена выйти на улицу. Что-то мне не нравится погода! Может, тебе не стоит идти на пристань? Полежала бы денек в кровати, как раз до моего возвращения. И мне было бы спокойнее знать, что ты не забрела в какой-нибудь очередной волшебный уголок этого старого дома.
Господи, как же все-таки хорошо, что Стив такой! Мигом сменит тему, если видит, что продолжать уже нельзя, мигом разрядит обстановку, когда это нужно больше всего.
Однако и накалить ее он тоже вполне способен.
– Нет, я выйду тебя проводить. Только надену куртку.
– И шарф!
Стив грозно нахмурился, и я улыбнулась, несмотря на смятение, царившее в душе.
– И шарф, – покорно повторила я. – Я не заболею, не беспокойся.
– Я не умею о тебе не беспокоиться, Спящая красавица. При всем твоем характере, патологической сдержанности и отсутствии чисто женского и вполне объяснимого любопытства ты умудряешься с завидной периодичностью попадать в какую-нибудь переделку. Что за редкий и отнюдь не завидный талант?
– Стив, перестань!
– Хорошо. Ты не обиделась на меня?
– Нет, не обиделась, – честно ответила я. – Только не делай так больше.
– Хотел бы пообещать.
– Пообещай.
– Не могу.
Мое сердце вновь заныло, но, увидев, что Стив улыбается своей обычной хитрющей улыбкой, я приняла его правила игры и сделала вид, что вынуждена со всем смириться.
Мы поднялись на второй этаж и разошлись по своим комнатам одеться, к счастью, не встретив по дороге Ричарда.
Я пока еще не была готова посмотреть ему в глаза.
* * *
Накинув куртку и плотно обмотав вокруг шеи теплый шарф, я спустилась вниз. Из кухни доносились громкие голоса, и я, уже неплохо ориентируясь в коридорах, направилась туда.
Похоже, Келлеры ссорились.
Сам по себе этот факт был поразительным, у меня даже промелькнула мысль, что на остров кто-то приехал, настолько трудно было представить, чтобы тихая и робкая Мария кричала на своего мужа, но, прислушавшись, я убедилась в том, что женский голос принадлежал именно ей. Я не хотела вновь становиться тайной свидетельницей чужих споров и вошла в кухню, где меня окутал теплый ванильный аромат.
– Прекрати, я тебе говорю, – брюзжал Гордон, склонившись над дорожной сумкой, куда он укладывал какие-то свертки. – Бабьи домыслы и бабья же дурь, вот что это такое!
– Бог тебе судья, но добром это не кончится. Не кончится, помяни мое слово! Она не простит, и в долине появится еще один серый камень. Ты думаешь, хозяин переживет это? Он не сможет еще раз…
Услышав мои шаги, Мария обернулась, и я успела уловить, как принужденная улыбка стирает с лица старушки панику и гасит отблески слез в морщинках у глаз.
– Простите, что помешала.
Гордон выпрямился, забросил сумку на плечо и без слов прошествовал к выходу.
– Вы вовсе не помешали, мисс Селена, мы уже собирались выходить, – Мария сняла со спинки стула плащ, суетливо пробежалась по кухне, проверяя одной ей известные мелочи, и подошла ко мне. – Я смотрю, вы тоже собираетесь на пристань. Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, намного лучше. Но мне неловко от того, что я прервала ваш разговор с мистером Келлером.
– Ничего, мисс, не беспокойтесь. Гордон забыл у нас в комнате счета, ему все равно нужно было туда вернуться. А мистер Логан с братом, должно быть, уже внизу, у катера. Я слышала их голоса во дворе.
– Спасибо, Мария, тогда я выйду к ним.
– Если вы позволите, мисс, я присоединюсь к вам. А Гордон нас догонит.
Пока мы с Марией спускались к причалу, я думала об их перепалке с Гордоном. Мне почему-то казалось, что их разговор каким-то образом касался меня, но спросить об этом было невежливо.
А ведь подслушивание становится моей дурной привычкой! Папа бы точно меня за это не похвалил.
Когда Мария повернула в сторону от берега, я ее окликнула:
– Миссис Келлер, куда мы идем?
– На новый причал, мисс, – старушка остановилась и показала куда-то вправо. – Раньше катер подходил вон туда, но после шторма на прошлое Рождество мостки совсем разрушились и пользоваться этим причалом стало небезопасно, особенно в ветреную погоду.
Я посмотрела в сторону небольшой бухточки, которую мы миновали, и заметила остатки деревянного мостика и обломанные доски, скрывающиеся под водой. С одной стороны к старому причалу еще можно было подойти на судне, но, судя по торчащим из воды кольям, это было весьма рискованно.
– Иногда Гордон пришвартовывается здесь, – продолжала рассказывать Мария, – но даже в штиль я схожу с ума от страха. Ругаю его, но он меня не слушает. Куда там…
– А старый причал можно починить?
– Было бы неплохо, мисс. Это хорошее место. Бухту видно из дома. Мне с моими ногами уже не так-то просто добираться до нового причала… Но Гордон почти все время занят, да и одному ему не справиться, нужно приглашать мастеров с материка, а ведь к нам не очень-то и едут, – она тяжко вздохнула и умолкла.
Вскоре мы спустились к воде.
Братья стояли рядом и молчали. Мне показалось, они чувствуют взаимную неловкость, так же как и я сама по отношению к каждому из них.
Ричард неотрывно смотрел вдаль, скрестив на груди руки.
Стив, похоже, нервничал. Он переминался с ноги на ногу, низко опустив голову, и то и дело ерошил волосы. Увидев меня, он оживился:
– А вот и ты! Смотри-ка, даже румянец появился! Какая же ты все-таки хорошенькая, Спящая красавица!
– Стив! – я смущенно покосилась на Ричарда, но тот никак не отреагировал, даже не пошевелился.
– Ладно-ладно, ну прости меня, – примирительно протянул Стив, шагая ко мне. – Ну что ж, не скучай, я вернусь завтра, обещаю.
– Мы будем ждать, – эти, в общем-то, самые обычные слова вырвались у меня против воли, и я тут же о них пожалела: Стиву явно не понравилось это двусмысленное «мы», но он сдержался и ничего не ответил. Однако я успела заметить, как он поджал губы и глубоко вдохнул, подавляя вспышку гневной ревности.
Я переводила взгляд с Ричарда на Стива, не в силах понять, с которым из братьев мне легче.
Откуда-то сверху посыпались мелкие камешки, а минуту спустя из-за скалистого выступа показался Гордон. Как раз вовремя, потому что никто из нас четверых не знал, что сказать.
Пропустив Келлеров к катеру, Стив обнял меня и повернулся к Ричарду, который все так же молча стоял в стороне.
– До завтра, Ричард.
– До свидания, Стивен, – Ричард пожал протянутую руку брата. – Удачи тебе. Возвращайся. И будь осторожнее.
– Не беспокойся, я буду вовремя. Позаботься о Селене. Думаю, длительные прогулки по дому и окрестностям лучше пока отложить, – он подмигнул мне и ступил на причал.
Гордон подсадил Марию, и, устроившись на сиденье, она помахала мне рукой. Рев мотора смешался с шумом волн, бьющихся о скалы.
Хмурое небо падало в океан, и ветер заметно усиливался.
Обхватив себя руками, я смотрела, как катер уходит все дальше от берега, вся во власти мучительных сомнений в правильности решения остаться. Минуту назад у меня еще был шанс уехать, но я его не использовала, и теперь мне оставалось только провожать глазами удаляющееся судно.
Взглянув на Стива, я заметила, что он уже не улыбается. Одними губами он проговорил: «Прости меня», и я кивнула ему в ответ.
Ричард, прищурившись, смотрел на далекую полосу горизонта, которая едва угадывалась за пеленой соленых брызг.
– Вам больно? – обернувшись, он увидел, как я поморщилась, поднимая руку, чтобы помахать Стиву и Марии в последний раз.
– Да, немного.
– Пойдемте в дом. Я бы не хотел, чтобы вы простыли в довершение всего. Кажется, начинается шторм.
Разумеется, он не хотел бы, чтобы я заболела, ведь тогда ему поневоле придется покинуть тихий склеп своего кабинета и общаться со мной, ведь больше ухаживать за больной на острове некому.
Я споткнулась и, почувствовав, как Ричард подхватил меня под руку, не давая упасть, устыдилась своих невесть откуда взявшихся недобрых мыслей. Даже если хозяин острова и не прочел их (Боже, неужели я все-таки в это верю?), с моей стороны было низко и неблагодарно так думать. Как бы он ко мне ни относился, он был вежлив и предупредителен со мной. Пусть обстоятельства и вынуждали его оказывать мне гостеприимство, к которому он не был расположен, он ничем этого не выказывал. И я не имела права быть неблагодарной.
Он спас меня от гибели.
И несмотря ни на что нравился мне.