Глава 1

Пока веришь — чудеса возможны!

Нас окружали горы. Небо затягивалось угрожающими серо-фиолетовыми тучами. Иногда в них сверкали молнии. Потом гремел гром.

Наверху горели погребальные костры. Там мои сёстры, амазонки из племени уннийских воительниц, прощались с боевыми подругами. Мужчины жгли своих павших воинов. Им тоже пришлось не сладко. Не так давно нас разбили вампиры — те, которых считали выдумкой, легендой. Эти озлобленные твари, думаю, мстили нам. Ведь нам с моим наставником, представителем их расы, Шелестом, удалось побывать в тайном логове первенцев бога Линкарана. Город в синем лесу был скрыт от посторонних. Изолирован от обычных смертных. Их первый правитель постарался и закрыл своих потомков, оградив невидимой Гранью. Мы сбежали, отвергнув их гостеприимство, а они разозлились, и смогли прорваться сквозь заслон, чтобы прикончить нас. В сражении умер мой… мой друг. Его звали Тай. Хотя нет. Он не умер. Я верю, что он жив! Верю! А пока верю, значит всё возможно!

«Ты зря мучишь себя. Отпусти его!» — устало уговаривал меня Руи, тот самый правитель первенцев, сердце которого сейчас болталось на верёвочке, в качестве украшения на моей груди. Точнее оно было заключено в кристалле, вместе с его душой. И этот мудрый советчик сейчас пытался посеять во мне крупицу горя, будто мне этого мало. А я отчаянно не хотела сдаваться. Посылала его во мрак, к бесам, и науськивала оборотня, мчащегося впереди, искать Тайрелла из Карры, доброго советника, хорошего друга. Да что там друга! Он намного большее — родной и близкий человек! Вот, кто для меня Тайрелл.

Мы бежали и бежали. Долго, давно. Не останавливаясь. Не чувствуя усталости. Не обращая внимания на раны. Деревья, скалы, кустарники, валуны — мелькали где-то сбоку, а мы видели лишь петляющую под ногами тропу, по которой неслись сломя голову.

Волк чётко знал, куда идёт. Он двигался быстро, увлекаясь поиском друга. И это давало мне надежду увидеть Тая живым.

Иногда Тень останавливался, чтобы подождать меня, не поспевающую за ним следом. В конце-концов, оборотень просто опустил голову, уговаривая меня сесть ему на спину. Нести медлительную амазонку на шее, ему показалось проще, чем постоянно сбавлять темп бега. Теперь он мчался не в пример быстрее, позволяя себе прыгать с камня на камень вдоль берега. Он жадно втягивал воздух, теряя и снова находя необходимый запах. Мы продвинулись вдоль истощавшего русла реки — вода здесь была, но тянулась небольшим ручейком. Я подняла голову. Дождь совсем скоро польёт. Он смоет следы.

— Нужно поскорее его найти! — приговорила я, но волк итак прекрасно понимал.

Когда началась гроза, и мы промокли, оборотень остановился у входа в пещеру. Я думала, что этот предатель хочет бросить поиски.

— Нет! Ищи! — приказывала я.

Тень грустно смотрел на меня, укоряя за то, что я срываю злость на него.

— Пожалуйста, — взмолилась я и разревелась. Дождь полил сильнее, вымочив меня до нитки. Тень завыл, призывая войти в пещеру и переждать дождь. Он сам проскользнул в расщелину, подавая мне пример. Без него Тая не найти и мне пришлось послушаться.

Войдя внутрь, я обомлела. Тень стоял над бездыханным израненным серым телом, толкал носом распластавшегося на холодных камнях Тая. Ноги сами донесли меня до него, потом подкосились, и я рухнула на колени. Вцепилась в руку мужчины, с ужасом ловя себя на мысли, что пальцы его холодны как лёд, и ладонь тоже.

— Тай! — хрипло позвала его я. — Очнись!

Он не шевелился, не реагировал. Даже глаза под веками не двигались. Грудь с жуткой раной по центру не вздымалась от дыхания.

Я потрусила его за плечо, пытаясь привести в чувства. Но безрезультатно.

— Тай!

Пощечины, ругательства — ничто не заставило его даже бровью повести.

Дождь стучал по камням. Наверное, задался идеей наполнить иссохшую некогда реку водой. Мои слёзы орошали лицо мёртвого друга, омывая его горечью.

Я не знала, что делать. Мне не хотелось двигаться. Не хотелось думать, дышать… Просто смотрела на бледное лицо, когда-то улыбчивого парня, и не знала, как жить дальше, без его улыбки. Оказывается, она была для меня важнее благ, других друзей.

Волк толкал меня носом, скрёб лапой по плечу, скулил, пытаясь утешить, позвать за собой. А я не хотела оставлять его здесь, совсем одного.

И вдруг оборотень прижался к земле, скаля клыки и рыча на темноту в глубине пещеры. Там что-то было. Оно зашевелилось, всколыхнув и растревожив тени. Я поднялась. Сделала пару шагов навстречу неизвестности и встретилась взглядом с двумя огромными жёлтыми огнями. Каждый был, наверное, размером с мою голову. Они внимательно меня изучали.

— Кто? — громыхнул нечеловеческий голос, в котором смешивались звуки яростной грозы, шипение змей и предупреждающая, игривая трель хвостовой гремучки ползущих гадов. Жар, вырвавшийся из пасти создания, согрел меня и чуть не сжёг одновременно.

— Покажись! — потребовала я — та, в которой больше не было страхов или других чувств — только боль.

На слабый свет выдвинулась огромная тень. И не вся! Дракон показал только голову и передние лапы. Этого вполне хватило бы, чтобы напугать кого-угодно. Но не меня, и не сейчас…

— Ты съешь меня? — мой наивный вопрос удивил хозяина пещеры.

— Нет! — пророкотало надо мной, и жёлтые глазищи сузились.

— А я говорю: «Съешь меня!» — наглое требование чуть не вернуло дракона обратно в укрытие. Зверь попятился, а оборотень вылетел вперёд, прикрывая меня собой.

— Чумная девка! — оценил мои способности представитель сказок. — Умом тронулась! С горя шш-што ли?

— А что, разве драконы не питаются человечиной? — заинтересовалась я, обходя волка.

— Только если человечина сильно донимает! — отозвалась темнота, в которой трусливое создание спряталось.

— И как же тебя надо донимать, чтобы ты меня съел?

Мне показалось, что тьма крестится, а потом ещё и хохочет. Хотя нет — не показалось. Похоже, меня не воспринимали всерьёз. От обиды я села прямо на камни и расплакалась.

— Дурррра! — насмешливо произнёс дракон. — Неужели этот труп тебе настолько был важен?

Слово «труп» просто взорвало мои внутренности. Я ревела так, что ящур не выдержал, и на третьей ноте какофонии, прошипел:

— Ты мне всю пещеру затопишшшшшь! Перестань! Иди отсюда, забудь этого… — чтобы не вызвать очередной приступ истерики дракон, видимо, решил подобрать другое слово, но то же неудачное: — Холодного. И живи дальше!

Я представила, каково это существовать без Тая, зная, что его нет… Сердце пропустило удар. Стало дико больно, и захотелось повторить подвиг Руи, вырвав израненный орган из груди. Кристалл не согласно засветился, пульсируя, и пытаясь объяснить всю глупость моей затеи. Но сдаётся мне, вампиру не хотелось делиться местом в камне.

— Уааааа — Взвыла я, и волк поддержал мои душевные муки.

— Всё! — рявкнуло из темноты. — Я помогу тебе Ориана, кровь от крови Селены Прекрасной! Но если ты пообещаешь мне заткнуться и молчать! Псине пасть закрой!

Мы с Тенью синхронно клацнули челюстями и умолкли. Дракон шумно выдохнул, пустив дым, сделал пару шагов вперёд, пнул какие-то кости с палками и, дыхнув, запалил небольшой костёр.

— Откуда вы?.. — промямлила я.

— Я знаю всё! Когда Мать и Отец создавали этот мир, в самом начале, были только я и ветер. Потом появилось много таких, как я, а Родители создали для нас леса, горы, реки. Я видела, как на свет появились бессмертные, — дракониха скосила один глаз на оборотня, — и мохнатые…

— Да врёшь ты всё, Мхареши! — раздавшийся позади мужской голос, напугал меня настолько, что я чуть не рухнула с камня к ногам высокого светловолосого мужчины. Он подмигнул мне озорными голубыми глазами и снова обратился к ящуру. — Это я рассказал ей о тебе! Кстати, пока ты тут затягиваешь старую песню, — он передразнил хранителя мудрости, — «Я самое старое на свете существо»! Душа парня окончательно тело покинет! Так что не разглагольствуй!

— Сам балабол! Шшшшшшшш… — донеслось обиженное шипение.

— Кто вы? — завертелась я, переводя взгляд с одного на другого собеседника.

Мужчина (кстати, абсолютно сухой!) весело рассмеялся, подошёл ко мне и протянул руку.

— Вей! Твой дедушка! — заявил он, ловя меня в попытке рухнуть на землю. — Эй! Зачем так реагировать! Стой ровно!

— Но ты же бог!.. — брякнула я. — Из сказки…

Он обиделся.

— Горазда же Селена детям мозги промывать своими сказками! — бурчал он, водрузив меня на ноги, и нервно зашагал по пещере туда-сюда. Мы с оборотнем таращились на восприимчивое божество. — Твоя мать, знаешь ли, тоже не воспринимала нашего родства. Пришлось присматривать за ней тайно. Но, знаешь, как это противно держаться в стороне от собственного ребёнка? Всё, милая, с тобой всё будет иначе! — Он остановился и посмотрел на меня, а я попятилась. — Обещаю баловать подарками и всячески помогать!

Если это была угроза, то она подействовала. Я вжалась в стену.

— Я тронулась умом! Галлюцинации! Это всё от расстройства! А может я валяюсь в отключке? С Таем всё в порядке, и мне всё снится? — бормотала я. Добрый волк, чтобы развеять мои сомнения грызнул меня за ногу. — Ай! Верю!

— Ну и славненько! — потёр ладошки ветреник из бабушкиных сказок и обратился к драконихе, которая то же встречалась в одной байке о Селене. Кажется, именно Мхареши сделала меч для неё.

Пока я размышляла, те двое с нездоровым энтузиазмом стали обсуждать Тая, его ранения, словно повёрнутые на работе лекари.

— Сейчас мы его починим! — пообещал мне Вей.

— А если не приживётся? — ненавязчиво поинтересовалась, не такая уверенная в своих силах дракониха.

— Цыц! — топнул ногой бог и оглянулся на меня. Подмигнул. — Не пугай мне ребёнка! Она сейчас испугается, что её любимый окончательно сапоги откинет, и что мне тогда её от самоубийства отговаривать?

— Да, странная она у тебя, — согласилась Мхареши, — я тут от неё чуть по всей пещере не бегала, когда она себя в качестве ужина предлагала. Ещё и этот мохнатый гарнир!..

Волк робко рыкнул, но, испугавшись щелчка драконьего хвоста, присмирел.

Вей и ящур склонились к Таю. Дракон пыхнул огнём прямо на парня, и я всерьёз испугалась, что его сожгут. Невольно схватилась за сердце. Почему-то вспомнила слова про любимого, и задумалась, глядя, как бог серебристыми струями ветра направляет пламя прямо в зияющую дыру на груди Тая. Жар впитался телом бледного парня. Когда дар дракона всосался окончательно, и края раны немного, но не до конца, стянулись, в пещере воцарилась тишина. Мхареши и Вей чего-то ждали, не сводя напряжённых взглядов со своего пациента. Спустя долгое мгновение синева с кожи парня стала исчезать. Грудь мерно вздымалась… Он оживал, а я опять рыдала, подползая к нему на четвереньках по камням, раздирая штаны и ноги об острые булыжники. Уцепилась в него, уложив у себя на коленях, и стала раскачиваться, успокаивая себя: «Он жив! Жив! Жив!». На плечо легла рука бога. Вей протянул мне кусок мокрой тряпки. Не в силах даже проговорить слов благодарности, я приняла лоскут и обтёрла своё сокровище, очищая его тело от запёкшейся крови. Вслушиваясь в тихое уверенное дыхание, я поняла, что не хочу отпускать этого мужчину никогда! Я буду жить дальше, ведь он теперь тоже будет жить.

— Так его любишь? — застал врасплох вопрос Вея, присевшего на корточки напротив нас.

— Да, — не задумываясь, ответила я, потом замялась, хотела отрицать, ещё разок подумала и поняла, что в этом нет смыла. Действительно люблю. Чуть с ума не сошла потеряв. И радуюсь, как полная дура, обретя его снова. — Да! Спасибо! Вам обоим спасибо!

Бог и дракон немного смутились.

— Бабушку вы тоже так оживляли? — задумалась я.

— Селену? — немного помрачнел Вей, которому неприятно было вспоминать прошлое. — Почти. Драконов присутствовало больше, да и боги старались все. А я… Я, как ты сейчас, держал её на руках.

— Потом чуть не отдал её Добрану… — припечатала Мхареши.

Мужчина злобно стрельнул глазами в сторону дракона, потом взглянул на меня и решил уже не останавливаться — рассказал всю правду. Уселся удобнее, на хвосте ящура, заложил руки за голову и затянул свою историю.

— С ней было очень сложно. Как вобьёт себе в голову какую-то блажь — хоть в лепёшку расшибётся, но сделает! Так получилось и с тем магом. Мойрусом. Понимаешь, не сиделось ей на месте. Приключений хотелось. Умчалась на подвиги. Бросила меня. Подобрала колдуна, стала его защитницей. Потом влезла в разборки, чуть не погибла. Хотя нет. Она погибла! Там на поле, я понял, что потеряю её. Сам чуть смертным не стал с перепугу. Но Мать, она ведь великая и мудрая, явилась вместе с Отцом, на помощь. Они вложили в неё жизнь предоставив выбор: либо она возвращается к смертным, либо становится одной из нас. Селена же отдала жизнь за общее благо.

— И что? — заинтересовалась я, прислонившись щекой к затылку Тая. Я слушала бога и нарезая из собственной рубахи лоскутки, перематывала раны моего мужчины. Чувствуя, как он согревается и наполняется жизнью заново.

— Что она могла сказать? — хмыкнул бог. — Она же без сознания была. Я подумал, что её выбор очевиден и отнёс к вратам столицы.

— Сам отдал королю, Златоусому! — перебила его я. — Разве ты не любил её?

И прикусила язык, не зная, в праве ли обращаться так вот запросто на «ты» к божеству. Но раз уж он назвал меня внучкой, то стало быть можно. Во всяком случае, сам виноват! Вей, словно читая мои мысли, рассмеялся.

— Любил и люблю! Просто богом быть не так весело, как некоторым кажется. А король этот… Он на нашу бабушку глаз основательно положил. Обеспечил ей такой уход, столько заботы. Дал всё, чего женщины хотят: шелка, украшения, власть… Я только наблюдал. Мне даже казалось, что она счастлива…

— Пока не получил от неё по шее! — снова влезла Мхареши.

Бог потёр указанное место, припомнив тяжёлую руку бабушки.

— В общем, не смог долго прятаться. Показался на балконе их покоев и она меня увидела. Устроила взбучку, обвинила во всех смертных грехах.

— А ты? Предложил уйти с тобой?

— Нет, — покачал головой бог. — Молчал. Она сама всё решила. Теперь твоя бабуля официальный хранитель Унны.

Я задумалась, крепче прижимая к себе Тая — свое сокровище.

— Не знаю, смогла бы я его отпустить… — промычала я.

— Любовь толкает нас к пропасти. Даже из богов делает глупцов, способных разбить лоб. — Сказал Вей. — Ты лучше отдохни немного.

Но я боялась уснуть. А подлый дед, сговорившись с драконом, мало того, что устроили в пещере парилку, чтобы я разомлела, так ещё и принялись байками почивать. В общем, поспособствовали моему усыплению.

 

Глава 2

Готов ли ты принять правду?

Меня гладили по голове и целовали в макушку. Приятно! Сначала я подумала, будто Вей так развлекается, приводя в исполнение угрозы по поводу обязанностей дедушки. Но, когда открыла глаза — ахнула. Это Тай ласкал меня.

— Тай! Мой Тай! — приговаривала я, целуя любимые шею, уши, нос, губы.

— Ты меня задушишь! — сдавленно промычал он. Но только я отодвинулась, как его придавил Тень, вознамерившись окончательно добить своим проявлением радости. Воскрешенный слабо отбивался, наверное, не хватало сил — пациент чувствовал слабость, хоть тело его уже и исцелилось. Остались только синяки в местах, где раньше были серьёзные раны.

Краем глаза, я заметила, что в пещере снова тихо и пусто: будто дракона и не было, будто Вей не приходил. Вчерашнее знакомство и разговор с дедом я бы списала на расшалившуюся фантазию. Но живой Тай — доказательство того, что всё произошло наяву.

Я села, любуясь подарком Мхареши и чудного ветродува. Тай тоже смотрел на меня и улыбался, умастившись полусидя на камнях, которые за ночь согрелись от дыхания дракона. Я провела пальцами рядом с раной на его груди. Сейчас она почти полностью затянулась и больше походила на росчерк тонким ножом, такой — трёхдневной давности, а вовсе не на здоровенную дырку, в которой ещё вчера проглядывались кости и другие органы. Тай скосил глаза на эту смешную царапину, поймал мою руку, притянул к себе и очень удивился тому, что я не только не сопротивляюсь, а с удовольствием обнимаю его.

— Ори, — произнёс моё имя он. — Как мы здесь оказались?

— Ты ничего не помнишь? — Парень только хмыкнул. — И не вспоминай! Не надо! Просто благодари богов! Я тоже обязательно скажу им спасибо! — пообещала я, наслаждаясь теплом, исходящим от советника. Тай замолчал, и мы лежали вот так в тишине, прижавшись друг к другу. Время тянулось, но на его бег никто не обращал внимания. Нам и в голову не приходило, что можно подняться и уйти из пещеры, что там наверху, волнуются друзья. Мы даже исчезновение оборотня проигнорировали.

— Ты как-то изменилась… — сказал Тай, поглаживая меня по плечу.

— В худшую сторону? — сразу заинтересовалась я.

— Нет, — улыбнулся он, чмокнув меня в макушку. — Вроде как повзрослела…

И было из-за чего! Когда видишь, как убивают твоих друзей и любимый человек летит в пропасть, тут и поседеть можно или вообще лысым остаться.

— Ори, я хотел давно тебе кое-что рассказать, — начал Тай, а я надеялась и боялась одновременно, что так и произнесённое им раньше — это «люблю». Просто я ещё с трудом представляла, как реагировать.

— Привет, потери! — раздался голос Шелеста с порога нашей скромной обители, и вампир весело отсалютовав нам, брякнул: — Да здравствует король! Как погляжу, ты жив и здоров!

Около друга топтался волк. Оказывается, он ходил за Шелестом и привел его к нам. Не могу сказать, что была очень рада их компании. Мне пока вполне хватало Тайрелла. Он, кстати, тоже не испытывал прилива положительных эмоций от появления товарища. Почему-то позеленел и скрипнул зубами.

— Ты всё-таки его нашла! Прости за сомнения в твоих силах. — Подмигнул мне Шел. — Раз у вас всё хорошо, то давайте, вставайте, и двигаем обратно, а то там уже всё войско на ушах стоит. Ольгерд грозится скинуть Улиана с обрыва, приговаривая, что не быть ему королём, пока твой труп не найдут и он лично не убедится, что твоё величество копыта двинуло.

Тай крепко сжал моё плечо. Но ему лучше было помочь мне челюсть придержать — до меня начало доходить о чём беспрерывно болтал друг…

— Ты!.. — поперхнулась я, поворачиваясь к мрачному парню. — Ты…

Тут-то меня осенило, почему он никогда не снимает с себя кожаный обруч, за который я, не задумываясь, дёрнула, стаскивая с головы лжеца. Убедилась: под лентой, якобы придерживающей волосы, скрывался золотой обруч правителя со всеми полагающимися символами власти, драгоценными камнями и прочим.

Я отскочила от него, как от чумного. Тай самостоятельно сел, опустил плечи и болезненным, молящим о прощении взглядом уставился на меня.

— Об этом я и хотел тебе рассказать, — он зыркнул на болтливого вампира. — Но кое-кто меня опередил!

— Подожди, — догадалась ещё кое о чём я. — И там в камере у вампиров, ты тоже это хотел сказать?

Он кивнул. А я-то, идиотка, надеялась на что-то… другое! Наивная дура!

— Ты, — вампир попятился, когда я тыча пальцем ему в грудь оттесняла его к выходу. — Ты всё знал! И как давно?

— С первой встречи! — признался он, и то было последним камнем новостей, рухнувшим на мою несчастную голову.

Прежде чем я успела съездить кулаком по наглой морде упыря, меня сгрёб в охапку Тай, и оттащил от Шелеста. И силы ведь нашлись!

— А ещё я хотел сказать, что люблю тебя! — выпалил его величество, чтобы отвлечь меня от мыслей об избиении друга. — Понимаешь? Ори, я люблю тебя!

— Эт я тоже знал! — ухмыльнулся вампир, а я едва не разревелась у двух обманщиков на глазах. Сдержалась, не желая дарить им такого.

— Пусти меня! — прорычала я настолько убедительно, что руки Тая разжались.

Оттолкнув вампира с пути, я быстро и уверенно пошла прочь. Парни брели позади, пытаясь меня догнать. Кричали что-то про мою глупость, про то, как мне стоит себя вести, и что они уже устали играть в догонялки, и кое-кто, между прочим, ещё не настолько окреп, чтобы бегать по буеракам за ненормальными девицами! Я безжалостно посылала их на три весёлые… дорожки, ломать себе ножки. После очередных «ой» и «твою ж мать!..», доносившихся откуда-то сзади, убедилась, что конечности они таки покорёжили.

* * *

Остатки нашей армии разбили небольшой лагерь, после того, как отгорели прощальные костры. Все зализывали раны и топили горе по погибшим в спиртном, которое с барского плеча раздавал направо и налево кухарь. Мы подоспели как раз в минуты общей туги-грусти. Увидев Тая живого и невредимого, воины возликовали, что-то выкрикивали и даже бросились к нему, чтобы подхватив на руки, пару раз подкинуть. Я искренне посоветовала уронить его в особо колючие кусты! Судя по всему, об истинном положении в обществе Тая не знал и Кроха. Он вращал башкой в разные стороны и глупо хлопал глазками.

Ольгерд чуть ли не рыдая облапил своего лучшего друга, и короля по совместительству, причитая, что уж не знал куда и деваться, когда увидел, как его протыкали ножами, аки тренировочное чучело… Потом посмотрел на меня и попытался обнять «спасительницу», за что чуть не получил прямо с ноги. Короче говоря, командующий передумал проявлять какую-либо благодарность, выпихнул принца из его шатра, втолкнул туда Тая и исчез с глаз долой. Шелест, чувствуя свою вину, не лез ко мне. Предпочтя мужское общество спрятался в том же тканевом домике. Бедному Улиану пришлось требовать от своей рати поднять зады и поставить ещё одну палатку.

Раненые воины топтались около меня, с опаской поглядывая и размышляя, стоит ли обращаться к единственной знахарке, у которой явно садистское настроение. Самым смелым оказался Кроха, и сунул мне прямо под нос распоротое плечо. После чего мужественно терпел все мои измывательства.

— Ты вернулась другой! — заключила Фая, внимательно разглядывая меня, издевающуюся над флегматичным богатырём.

— Я обычная! — рычала я, затягивая повязку на конечности друга.

— Рука синеет, — решил просветить нас Кроха, вмешиваясь в разговор. Впрочем, нам было не до него, и мы продолжали препираться не реагируя на жалобные всхлипывания.

— А я говорю, что ты стала другой! — не отставала подруга. Воспользовавшись богатырём, как скамейкой, она поставила ногу ему прямо на причинное место.

— И ещё кое-что теперь отпадёт! — прохрипел несчастный, но на парня решительно никто не обращал внимания.

— Фая! Со мной всё нормально! — настаивала я, завязывая всё туже кусок тряпки на руке верзилы.

— Зато со мной нет! Рука же синеет, и кое-что расплющивается! — чуть ли не пропел парень. Мы с подругой сжалились: она убрала ногу, а я руки… Кроха по-быстрому улепётал от нас жаловаться друзьям, чтоб те ни за что на свете не просили чокнутых девок их лечить: «Залечуть насмерть, ещё и самого ценного под шумок лишат!» — делился ощущениями он, придерживая целой рукой мотню штанов.

— На перевязку придёшь! — догнал мой крик друга.

Он вжал голову в плечи и клятвенно уверял, что с перевязкой справится сам, а если и нет, то на крайний случай попросит друзей, чтоб руку отрубили.

— Что-то с тобой не так! — заключила подруга.

— Фая! — срываясь в истерику прорычала я. — Он… Он… Он — король! Он врал мне!

— Ну и что? — пожала плечами сестра. — Насколько я помню, ты от него готова была бельём грязным отмахиваться, лишь бы не подходил. Или что-то изменилось?

Я опустила голову, шмыгнула носом.

— Изменилось, — созналась я, и она замолчала, понимая насколько всё плохо.

Фая сочувственно похлопала меня по плечу.

— Держись! — сказала она и тут явился Шелест-предатель, ухватил меня за руку и поволок в шатёр. Он втолкнул меня первой, чтоб не сбежала. Шагнув пред светлы очи товарищей, я замерла не зная, как себя вести. Боялась поднять глаза, поэтому смотрела в пол. Тень поглядывал на меня с интересом — смущение на моей физиономии он видел не так часто. Тай сидел в раскладном кресле. Ольгерд стоял рядом с ним, а позади меня, отступные пути перекрыл Шелест. Все трое мужчин вонзили в меня взгляды.

Тишина. Они молчат. Я молчу. Ждём чего-то.

Не выдержал Шелест.

— Ну может, не будешь нас томить и всё расскажешь?

Я лично собиралась играть в партизанов долго, а парни начали допрос.

— Мы все видели, как его пырнули в самую грудь. И поверь, мы точно знаем, что после такого ранения не выживают! — говорил Шелест.

— К тому же, упав с такой высоты на камни… — дополнил Ольгерд.

— Мальчики! — вышла из себя я. — Какая разница «как»?! Главное, результат! Он жив. Он цел. Это самое важное!

Только я хотела удрать, как меня остановили.

— Ольгерд, пусть принесут воду! — приказал король. — Ори, останься.

Шелест и Тень, поняли намек и отправились вместе с командующим, а Тай сидел, ожидая, когда я подойду. Но… Ему пришлось позвать меня. А я старалась не плакать, и шаркая сапогами медленно, чуть ли не крадучись, добралась до него, словно шла к разъярённому зверю на растерзание.

— Ори, ну же! Я всего лишь король, а не вампир. Я не кусаюсь! — насмешливо проговорил он.

Я сделала ещё шаг. Тут, как раз вовремя, принесли корыто, воду, полотенца.

— Ты поможешь мне? — попросил Тай.

Конечно, я не оставила бы его сражаться за чистоту в одиночку, помогла снять грязные вещи, помыться. Обтирала его плечи, шрамы, и с досадой думала о том, что всё это мне придётся уже завтра отдать другой женщине. Ведь я не имею на него прав. Кто я по сравнению с принцессами и графинями, княжьими дочерьми? Пустое место?

Тай поймал меня за руку.

— Ори, останься сегодня в моём шалаше! — попросил он.

— Если так хочет его величество! — покорно ответила я, бесцветным голосом, хотя внутри все горело синим пламенем.

— Что это значит? — разозлился он, бросив мою руку. Отвлёкся на завязывание пояса на штанах. — Там в пещере ты была другой… нежной, ласковой.

— Там в пещере, ты был моим… Таем… А сейчас… — припечатал я, так и не решившись посмотреть ему в глаза.

— Я остался тем же, Ори! — сцепив зубы, говорил он. — Если бы я раньше сказал, ты повела бы себя так, как сейчас?

Я всё же посмотрела ему в глаза, и он окончательно взвился, поняв, что я бы в таком случае и не подошла к нему. Король схватил меня, бросил на подушки, целуя, сжимая под собой. Не встречая сопротивления, отпустил, сел на краю, отвернувшись спиной ко мне. Его бесило и раздражало все, включая мою покладистость.

— Уходи! — приказал Тайрелл, плюнув в сердцах.

— Да, ваше величество, — донеслось до него и, я выскочила из шатра, как ужаленная, в поисках места, где можно разреветься или отпинать какой-нибудь пень, согнав на нём всё зло.

 

Глава 3

Дождливое прощание

Мы не разговаривали. Он почти не выходил из шатра, а я всегда старалась удрать вместе с волком, чтобы не попадаться никому на глаза. Днём мы намного медленнее плелись по тракту. Вскоре показалась деревня. Но когда до неё оставалось всего несколько часов езды, Ольгерд отдал приказ разбить лагерь.

Вечерело. Я сидела у костра в одиночестве, размышляя о нелёгкой жизни глупой амазонки, которую угораздило делить кров и хлеб с вампиром, оборотнем и влюбиться в короля, готовящегося дать обет верности другой.

— Я не могу понять, что тебя не устраивает! — присела рядом со мной Войка, посчитав, что я нуждаюсь в её обществе. — Тебе все завидуют. Отхватить такой лакомый кусочек! А ты сидишь здесь с таким мрачным лицом…

— Что я могу, Воя? — я честно старалась не плакать, но слёзы срывались сами собой. — Ты знаешь, зачем мы едем в Ладонис?

Она внимательно на меня смотрела, ожидая продолжения, потому что уже догадалась о совершенно иной причине, нежели озвученная нам Матерью перед отъездом.

— Мы не принца едем знакомить с невестой, а его. Я не смогу смотреть на это. Знаю, что так нужно, так должно быть. Он — король и собирается этим браком уладить государственные проблемы. Но, честное слово, не смогу стоять спокойно в стороне и смотреть, как он будет любезничать с ней, обхаживать! Я не из тех, кто делится тем, что дорого. Но быть далеко от него невыносимо.

— А если он призовёт тебя, скажем, как шпионку? Такое ведь возможно. Когда мы вернёмся и о твоих подвигах, достойных подвигах, — подчеркнула она, — станет известно, ты вполне можешь получить знак отличия и быть…

— Нет! — от размышлений становилось всё хуже и хуже. — Стоять всегда за его спиной, охранять — это то, чего я действительно хочу. Но медленно умирать, мучить себя, зная, что каждую ночь он уходит к ней…

Войка странно и грустно смотрела на меня. Потом обняла, а я чуть не разревелась на её плече. Будущее казалось чёрным от сгустившихся над ним туч и мрака безысходности.

— Вот ты и поняла меня. Выросла и стала настоящей амазонкой. Поверь, после всего, что мы вместе пережили, каждая из нас гордится тем, что в нашем племени есть ты!

Я подняла глаза. Только сейчас заметила собравшихся вокруг нас сестёр из некогда большой команды воительниц. Все они смотрели на меня. Достали мечи и скрестили лезвия, делая призыв. Я знала, что это означает. Но раньше мы только слышали о подобном и никогда сами не участвовали, а теперь настало время новому поколению амазонок повторить традицию Единства.

* * *

Мужчины с нескрываемым интересом наблюдали, как женское общество войска оголяет свои тела, сбрасывает тяжёлые вещи, оставаясь только в кожаных набедренных и нагрудных повязках. Таким было правило: отчистить душу и тело от всего ненужного. Затем наносились тотемные рисунки, повторявшие знаки отличия каст, на лица. Войка лично нарисовала на моём лбу символ лисы и, украсила хитрыми сплетениями угольных полос глаза. Волосы каждая из нас заплела в тугую косу. Из оружия у нас остались только ножи.

— Шел, — шёпотом позвала я, стоявшего на другой стороне площадки вампира, и он уже зная, о чём попрошу, улыбнулся. Кивнул.

Немногочисленные женщины встали у кромки леса. Мы подняли клич, как дикие волчицы, задрав головы к тёмному небу, взвывая к Богине и её супругу, и помчались в чащу. Сделав первый шаг, я малодушно обернулась, посмотрела на Тая рядом с вампиром. Сердце раздиралось, подсказывая, что печать боли на лице короля появилась по моей вине.

Всё! Больше так не могу! Бежать! Прочь от боли! Подальше от него! Не думать о нём!

И я бежала наравне с сёстрами. Мы стаей мчались через лес. Дыхание наше сливалось в одно. Стук сердца подстраивался под другие. Мы становились единой живой волной. Я перестала называться Орианой.

Никаких имён.

Ничего.

Только шум ветра и листьев. Сумасшедший бег, когда открывается второе дыхание и пульс отдаётся в ушах, и кровь из дёсен наполняет рот. Но ты не останавливаешься! Только пересилив себя, можно пройти ритуал Единства.

В этом лесу под полной луной исчезла Ориана — внучка знаменитой Селены, пропала Войка — умелая искусительница, не стало Фаины — смелой и отважной, растворились во тьме: Настасья и другие.

* * *

— И что они там делают? — король, в который раз, поглядывал на место, где исчезли амазонки. Сидевший с ним вампир так же с тревогой осмотрел деревья и кусты, откусил кусок хлеба, но ничего не сказал. Потому что внимательно прислушивался ко всему, что происходит в глубине чащи. Волк, лежащий у его ног, навострил уши. Его чуткий слух уловил, как некое сильное существо прощалось с жизнью. Кажется, то была рысь. Глаза вампира и оборотня встретились, передав какую-то важную информацию, а потом оба отвернулись.

— Может, стоит пойти и найти их? — предложил командующий.

— Поверь, не стоит! — запретил Шелест. — Они там не самогон распевают и бабскими секретами делятся!

— А что делают? — заинтересовался Ольгерд.

— Скоро узнаешь! — коротко ответил вампир, скривился, уловив какой-то неприятный звук не человеческим слухом и, вгрызся клыками в кусок мяса.

Шелест и раньше слышал истории об этом обряде, оттого и знал, какой вернётся его маленькая девочка.

Спустя несколько часов на полянку бесшумно вышли тени, не помнящие своих имён. Измазанные кровью, в ссадинах и царапинах, дикарки молча, по-звериному, крались к огню. Мужчины затаили дыхание. Их пугал вид недавних боевых подруг. Тайрелл Справедливый, король Карры, вместе со своим другом командующим армиями Ольгердом Отчаянным с ужасом следили за ночными созданиями. Среди них властелин судеб видел ту, ради которой бешено билось его сердце. Но она не была похожа на себя, на ту улыбчивую, своенравную, весёлую, милую девушку. Дикая и необузданная, сотканная из света Луны, рождённая Темнотой — она, склонив голову, как лесная зверюшка, смотрела прямо перед собой на пламя в костре. На её плече ранами отпечатались когти какого-то хищника. Щёки и лоб измазанные запёкшейся кровью, свидетельствовали о победе.

— Ори, — невольно сорвалось с губ мужчины, но на первом же шаге его остановил вампир.

— Нет! — покачал головой наставник и опекун девушки, запрещая приближаться к ней. — Они сейчас все лягут спать. Их нельзя трогать! Они ещё не вернулись… в себя!

Королю ничего не оставалось кроме, как наблюдать. Амазонки умастились на сырой земле, прижимаясь друг к другу, чем-то напоминая стаю волчиц или других хищных созданий. Так они и проспали до самого утра.

Не могу сказать, что на рассвете мне стало легче. Боль так просто не сдаёт позиции. Она всегда оставляет след. Но чувствовала я себя сильной. Не считая затёкшей спины и ноющей на плече раны, всё было хорошо. Шелест сидел надо мной и ждал, когда я открою глаза. Стоило подать первые признаки жизни, как выяснилось, что рядом со мной дремал Тень. Оборотень бросился меня облизывать.

— Прости, что вчера напугала! Но принимать утренние ванны из слюней волка не слишком приятно! — бухтела я, оттягивая от себя зверя.

Тень простил меня очень быстро, о чём свидетельствовало очередное лобызание моей немытой физиономии.

— Ты напугала не только его! — тихо проговорил вампир.

Я знала о ком он. Знала, и боялась оборачиваться, смотреть в сторону шатра. Кожей ощущала тяжёлый взгляд повелителя Карры, простоявшего с ночи до утра, словно это он нёс караул, а не воины.

* * *

Его, да и меня тоже, выводил из себя тот факт, что я отказываюсь от него. Ну, а что я могла сделать? Претендовать на его внимание как любовница, наложница? Меня это не устраивало. Я хотела большего и прекрасно отдавала себе отчет, что не получу желаемого по причине не знатного рождения.

По привычке, я сидела у костра, словно мне не хватало тепла. Но я действительно не могла согреться. Думала о способах приглушить бурю внутри: отвлечься на что-то другое, влюбиться в кого-то другого или пойти на смертный бой с Крохой (три удара по голове его крепкой рукой и никаких воспоминаний о Тае). Боль можно перекрыть немного другой мукой. Если я коснусь огня, суну руку в костёр, наверное, ничего не почувствую… Пальцы почти дотянулись до жара. Но нежное, и сильное прикосновение не позволило мне сделать глупость, заставило остановится. Рядом стоял Локай, и крепко сжимал моё запястье. Серьёзные, полные мудрости, любви глаза глядели на меня. Он положил ладонь мне на плечо, сел на бревно поблизости. В его присутствии мне стало совсем невыносимо терпеть кипящую обиду. Однако и расплакаться не вышло.

К нам присоединилась и Ринара, окончательно подрывая мои оборонительные силы.

— Огонь может обжечь! И оставить следы на твоей нежной коже! — проговорил Локай.

— Как и любовь! Они с огнём очень похожи! — горько улыбнулась Ринара, и провела ладонью над языком пламени — ничего не произошло. Он лизнул её руку, но не нанёс вреда.

— Я открою тебе тайну, — сказал мужчина. — Огонь есть везде, и здесь тоже.

Он постучал пальцами по груди, указывая на место, где прячется пламя.

— Мы способны разжечь его в других сердцах, и не важно, кому они принадлежат: амазонкам или королям! — заключил Локай.

— Вам проще. Вы равны. — Вздохнула я. — Или нет? Как вы встретились?

Локай и Ринара усмехнулись. Женщина мечтательно закатила глаза.

— Все мы путники. Я долго скиталась по свету, когда моя семья выбросила меня… — рассказывала она, ни капли не скорбя о прошлом. Наоборот, была очень довольна настоящим и ничего не собиралась менять. — Я так устала, что однажды забрела в пустыню. Сидела там, смотрела на палящее солнце. Готовилась умереть. Песок почти погрёб меня, превращая в один из многочисленных барханов. Но я не исчезла. Пришёл Локай. Ему хватило всего одного взгляда, чтобы вернуть мне желание жить. Он протянул мне руку и пообещал отвести туда, где нет пустоты и одиночества. Он пообещал заботиться обо мне…

— И ты вот так запросто поверила незнакомцу? — исключительно для поддержания разговора спросила я, ведь интересоваться сдержал ли он слово, было бессмысленно — итак видно, что мужчина дорожит своей женой больше жизни.

— Послушай, девочка моя, — она обняла меня. — Мы колесим по неведомым дорогам, ищем себе пристанище и всем нам нужен проводник, на плечо которого можно опереться, кому можно довериться. Локай стал моим проводником, а я — его.

— Ринара, — разрушила торжественный момент я, сбросив ее руки с себя. — Вам пора завести детей! А то ты так меня всё время обнимаешь, и пытаешься опекать, что становится страшно — вдруг однажды проснусь уже спелёнатая.

Она не обиделась, но очень уж громко расхохоталась, потрепав меня за щёки. Локай тоже смеялся — то ли представляя, как его жена крадётся ночью и пеленает взрослую амазонку, спящую с мечом вместо погремушки.

Я попала в точку, и чуть не открыла ещё один секрет о нашей сумасшедшей парочке. Наверное, они ехали к родственникам, потому что Ринара беременна.

— Знаешь, — продолжала хихикать она. — Ты — просто чудо! Локай научился смеяться благодаря тебе! Из него обычно и улыбочку не вытянешь, весь такой он у меня воинственный. А тут… Мне всё кажется, что ты моя дочь, вот и хочется тебя защитить от всего. Ты уж прости, что так навязчиво иногда это делаю.

Воспоминания о маме окончательно испортили настроение. Я готова была реветь, что в принципе и сделала, уткнувшись в плечо мастера Локая. Ринара поглаживала меня по голове и напевала старинную колыбельную, призванную успокоить встревоженное дитя. Забота двух странных людей помогла — спустя час я уже сидела смирно, ровно, не билась в истерике, не орала, ничего и ни от кого не требовала. Просто смотрела на пляшущие в огне фигурки, которые появились там, стоило только Локаю взмахнуть рукой над пламенем. Он явно был заклинателем пламени. Его фокус прокомментировала Ринара, заявив полушёпотом: «Чем бы дитя не тешилось… А отец найдёт, чем утешить!». Она заливисто рассмеялась, подмигнув, и вместе со мной наблюдала за разыгранным спектаклем огненных человечков. Я всё больше убеждалась, что они волшебники. Да и чему тут удивляться: с богом я уже общалась, оборотень спит под ногами, вампир — мой лучший друг, дракона, вот, недавно видела. Так почему не быть магам в моей компании?! Или меня в их…

— Я хочу поговорить с тобой! — вмешался в нашу идиллию тот, кто поселил в моей душе искорку. Благодаря колдунам, явно притупившим мою боль своим колдовством, я могла смотреть на него без слез и горя. Потому поднялась и пошла следом.

Мы покинули лагерь. Выбрали удалённое место для разговора — остановившись у огромного раскидистого дуба на широкой поляне. Тай какое-то время стоял спиной ко мне, молчал, собираясь с силами. Вдали от Ринары и Локая истерика накатила с новой силой. Наверное, их магия здесь не действовала. По моей щеке поползли змейками мокрые солёные капли, а за ними, смешиваясь, заструились и слёзы неба — дождь хлынул неожиданно, окатив нас холодной водой. Пришлось прятаться под кроной старого дуба. Тай притянул меня к себе, укрыл краем своей накидки. Его нос и губы прижались к моей шее, согревая и мучая. Так хотелось стать эгоисткой, заявить: «Я не отдам тебя!». И всё было бы на своих местах. Но так нельзя поступать. Ведь даже если я и скажу это, счастья нам не видать.

И я нервно кусала губы, чтобы сдержать желание признаться ему.

— Ты хоть что-то ко мне чувствуешь? — спросил он, вынуждая говорить правду. Но я не знала, что ответить. Сказать ему «нет» — забить в недавно оживлённое сердце кол. «Да» — то же запретное слово.

— Разве это важно? — нашлась я, прижимаясь к нему. — Завтра ты войдёшь в Ладонис, как король Карры и наречённый принцессы. Исполнишь свой долг перед королевством и своей страной. И уже будет совершенно не важно, что чувствует какая-то там амазонка. Всё забудется.

Я потерлась лицом об его плечо, вдохнула окруживший меня любимый запах. Решила, что запомню его таким — хоть на минуточку, но моим!

— Я же сказал, что люблю тебя! — возмутился он.

— Пусть меня любит Тай, советник и простой человек, не обременённый титулами, властью, обязанностями перед тысячами людей. А король даже не смотрит в мою сторону. Так лучше! Поверь! — говорила, а собственное сердце стыло и рвалось прочь из груди, требовало вернуть слова обратно.

Мы простояли так, под деревом долго. И я молила Великую Мать поливать землю своими слезами, чтобы наше уединение продлилось ещё чуточку дольше. Но как только ливень кончился, мы вернулись в лагерь: хмурые, молчаливые, спокойные. Следующим утром, я лично помогла королю собраться, одеться в парадное, накинуть мантию. Потом ехала в общем строе позади всех, рядом с Локаем и Ринарой, которые не отпускали меня от себя, и все колдовали, колдовали над моим спокойствием, над моим сердцем. От бед грядущего меня также берегли Фая и Кроха, ехавшие немного впереди. Шелест и Тень пристроились за спиной, охраняя от напастей из прошлого. Друзья создали для меня маленький панцирь. Но дышать я всё равно не могла.

 

Глава 4

Шакаре Рейно

Король Карры, вместе со своим кузеном — принцем Улианом, прибыл в Ладонис под шум ликующей толпы. Жители столицы встречали будущего супруга своей обожаемой принцессы (любительницы раздавать милостыню, строить пансионы для бедных, и больницы для страждущих, а также не забывающей чтить богов, и жертвующей приличные деньги на благо храмов). Они видели красоту нашего короля. И сразу пришли к выводу, что пара из её высочества Лейаны и его величества Тайрелла I получится просто безупречная! Я не видела принцессу, и сказать наверняка не могла. А через день вообще не могла говорить, предпочитая напиваться до такой степени, что не только лыко у не вязала, но и язык сам в трубочку сворачивался.

Шелест, Ринара и Локай не одобряли моих попоек. Сначала пытались читать нравоучения, потом отпаивали травами, и в итоге перестали обращать внимание. Зато сёстры, в особенности Настасья, Войка и Фая поддерживали не только морально, а ещё и физически. Они таскались со мной по всем приличным и неприличным заведениям, где мы развлекали завсегдатаев сначала турниром «Кто больше бочек осилит?», а потом зажигательными танцами. Кроха был оформлен на постой со всем войском величественного гостя где-то во дворце. Тень я очень попросила быть осторожным и не появляться на глаза местным жителям, чтоб не подняли моего волка на вилы. Он меня понял явно превратно и вообще пропал на несколько дней.

Протрезвев к среде я, прибывая в гадком настроении, решила пройтись по городу и найти пропащую мохнатую морду. Точнее поиски были предлогом, на самом деле злющая амазонка рыскала по улицам в надежде испортить кому-нибудь жизнь, а если повезёт, то и лицо. Короче, я требовала срочных приключений, досадуя, что отказалась в своё время бороздить моря-океаны с Лазуритом. С ним всё было бы гораздо проще.

Народ в Ладонисе оказался на редкость занудным. Видя помятую физиономию скалящейся амазонки, они прятались по домам. А когда начинала требовать с них хоть бы закурить (хоть и не курю — это просто повод для драки) давали! Боялись проблем.

Спустя какое-то время я пёрла вдоль рынковой площади уже прилично загруженная дарами ладонцев, не понимая, что с сим добром делать. Вдруг за спиной послышались увесистые шаги, и я уже обрадовалась — быть драке! Не оборачиваясь дошла до безлюдного переулка, а потом как… Трясь кулаком в пузо. А пузо-то крепкое. Даже каменное. А рука-то у меня бо-бо!

Я запрыгала, придерживая несчастную, увечную конечность. Здоровенный смуглый детина глядел на меня с такой наивной и счастливой улыбочкой, будто родственницу во мне признал. Ростом он был, наверное, с Шелеста. Нет, скорее с Кроху — такой же огромный в плечах. Только длинный и худой.

— Чего тебе, бандит? Сломал девушке руку и счастлив! Душегуб! — рявкнула я, и парень расстроился.

— Ничего… — пробасил он, пожав широкими плечищами.

— Так иди своей дорогой! — с таким драться не в кайф. Стоит ему опустить кулак мне на голову, и я окажусь по самые уши в земле, аки цветочек — только поливать и удобрять не забывайте, люди добрые!

Стоило мне отвернуться и, протиснувшись между парнем и стеной, шагнуть к площади, как поняла, что его дорога так или иначе связана с моей. Я решила игнорировать эту улыбчивую угрозу и дёрнула в сторону постоялого двора, надеясь, что Шелест уж точно с ним разберётся. Преследователь, как и полагается, не отставал. Уже у самой харчевни мои нервы не выдержали:

— Да чего же тебе надо?

— Ничего. Просто решил проводить. — Глядя на меня наивными детскими глазёнками отчеканил парень.

— Я в провожатых не нуждаюсь!

Тут из-за моей спины раздался голос вампира, заставивший аж подпрыгнуть от неожиданности:

— У, волчьим духом пахнет!

Я пыталась разглядеть что-то в кустах, за заборами и углами. Но так ничего и не обнаружила. Ну не было оборотня нигде. А потом мой взгляд снова вернулся к раздражённому присутствием вампира парню. От осознания, что я проморгала очевидное, раскрыла рот, чуть не уронив челюсть на коленки.

— Ты… Тень? — я обошла крепкого парнишку. Хвоста не обнаружила. Вампир потешался над моей озадаченностью, оборотень с недоумением таращился на меня. Я же с трудом осилила новую информацию, которая раньше валялась у меня под носом: оборотень — существо оборачивающееся в другое существо, к примеру, в человека!.. Кстати, человек из волка получился очень симпатичный.

— А ты думала кто? — удивился Шел.

— Шакаре Рейно, — поклонился парень.

— Ах ты! Да ты… Да я… искала, переживала… — Естественно, похвалы за свой маскарад он от меня не дождался. Вместо распростёртых объятий, чуть не схлопотал затрещину, ради которой мне пришлось подпрыгнуть. Уклоняясь от нападок, Тень спрятался за вампира. Это смешно выглядело. Ведь он действительно оказался выше Шелеста.

— Может быть наш мудрый кровопийца вставит своё веское слово? — взмолился парень.

Шелест слегка повернул к нему голову и гордо, серьёзным отеческим тоном ответил:

— Скажет! — после чего съездил оборотню по физиономии. Тот рухнул на землю, потирая челюсть.

— Поздравляю с обращением. И мы, действительно волновались! — сказал, возвышаясь над ним Шелест, и протянул руку, помогая Шакаре Рейно подняться. — Пойдём.

Но длинный коренастый мальчишка, дёрнул друга на себя и вывалял вампира в пыли.

— Давно мечтал это сделать! — заявил он, а потом драпанул к харчевне, не дожидаясь пока поверженный опомнится и отомстит.

— Значит, испорченных вещей ему было мало, — бурчал, как старик тот, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. — Так он мне ещё морду, тьфу ты, лицо набить хотел! Зачем ты подобрала это неблагодарное создание?!

Всю дорогу он бузил и препирался с оборотнем. Их пламенная речь кончилась только за столом, да и то по причине поедания жаркого. Тень, конечно, даже с набитым ртом пытался задирать вампира всякими глупостями. Как выяснилось, болтлив наш друг волк, ой болтлив!

— Ясно. Будем звать тебя Шака. — В какой-то момент решил вампир.

— Вообще-то это фамилия, но как хотите. — Оборотень не сводил глаз с мяса, и я пододвинула к нему свою тарелку.

— Ты расскажи, почему раньше не показывал свой человеческий облик? — поинтересовался Шелест.

— А зачем? С вами гораздо интереснее притворяться. К тому же, животного меньше стесняются…

Я покраснела, подсчитав сколько раз переодевалась в присутствии этого извращенца. А он растянул на физиономии очередную ухмылку, свидетельствовавшую: «Да, я такой!».

— Ко всему прочему, я не знал как перекинуться в человека. Но это получилось само собой. — Весело рассказал он. — Конечно, неприятно и немного больно. Но я смог.

— Раз уж у тебя язык развязался, поведаешь нам о себе? — отпил пива Шелест.

Шака помрачнел. Прошлое его было не тем, которое хочется вспоминать, а тем более рассказывать о нём.

— Мой дед был вожаком, и отец тоже был вожаком. И я должен был стать им… Но в день посвящения в нашем селении появились вампиры. Они уничтожили всех! — Он сверкнул полным ненависти взглядом на единственного представителя вражьей расы. — Я был ранен и успел спрятаться в выгребной яме, под трупами своих сородичей. А потом выбрался, похоронил родных и ушёл в мир людей. Но будь ты в человеческом облике или зверином, все пытаются сделать тебя рабом, обманывают, хотят убить. Я странствовал с циркачами, потом они продали меня одному колдуну и он ставил надо мной опыты. Я даже не знаю сколько провёл в его лаборатории, дожидаясь смерти. Однажды, я так устал, что когда он пришёл издеваться надо мной, собрался отгрызть себе лапу, чтобы высвободиться из цепей… Но отгрыз ему руку! Чудом смог вырваться. Колдун оказался живучий и мы катались по полу стараясь убить друг друга. Он был слабее. Я сбежал. Сил не хватало. Перекинуться человеком я уже не мог и упал под кустом, ожидая, когда Луна призовёт меня. И вот тогда пришла ты. — Он взял меня за руку, потёрся об пальцы, как кот или собака, оставляющая на хозяине свой запах. — Ты помогла мне. Попыталась залечить мои раны. Говорила со мной. В тебе не было той злости и жажды наживы, как у других, кого я встречал. И я решил, что если выживу, найду тебя и буду защищать несмотря ни на что!

— Очень мило! — буркнул Шелест. — Теперь нам придётся снять ещё одну комнату для этого нахлебника.

— Зачем? — обиделся нахлебник. — Я буду с ней!

И тут же получил ещё одну затрещину.

— Я волку в облике мужика не доверю свою девочку. Будешь спать в моей комнате!

Как уж не возмущался оборотень, но спать ему пришлось действительно рядом с Шелестом. Правда, утром я проснулась от того, что мне тяжело дышать. С ужасом обнаружила на себе спящего Шаку. Причём он ещё и пытался свернуться клубочком.

— Слезь с меня! — спихнула его я.

Он послушно перекатился на пол и улёгся на коврике у кровати. Сжалившись над ним, я принесла завтрак в комнату, и воду, чтобы помыться. Пока он одевался, я стояла у окна. Вспомнила, как бегала за ним в лес, испугавшись, что мой волк попал в яму или ранен, надеялась его спасти, а потом он сам прибежал и спас меня-глупую от диких зверей. Или они тоже были оборотнями?

— Шака?

— У? — отозвался он.

— Ты помнишь, как защищал меня от волков в лесу? То ведь тоже были…

— Оборотни? Да, — подтвердил друг. — Я думал, что остался один. Но потом наткнулся на них. Их было всего пятеро. И когда ты пошла в лес… Кстати, зачем?

— Мне показалось, что я чувствую тебя. И тебе больно. Думала, нужна моя помощь. — Рассказала я.

Парень улыбнулся. Сел около меня, на подоконнике.

— Я думал о тебе. И ты пришла. Интересно. — Хмыкнул он. — Когда ты прибежала с факелом в руках, мы боролись. Им не нужен был еще один вожак на территории. То есть стал выбор: либо я подчиняюсь их законам и становлюсь частью стаи, либо я возглавляю её. Но когда я заявил, что они мне и даром не сдались, и мой путь с тобой… В общем, Шелест в чём-то прав: ты умеешь влезать в неприятности. Они сразу почуяли тебя и, забыв обо мне, рванули на твой запах. Я, хоть и устал, но побежал за ними. Иначе от тебя бы ничего не осталось. Оборотни не слишком хорошо относятся в людям.

— Мне показалось, что в итоге, они тебя признали вожаком. — Пробубнила я, стараясь не думать: «Что, если бы он не успел?».

— Есть такое, — довольно усмехнулся он. — Но мне не нужно это бремя. Мне и тебя хватает с вампиром!

Я чуть не поперхнулась от оскорбления.

— Это я, значит, для тебя бремя? — возмутилась, ухватилась за сапог и замахнулась на Шаку.

Тут распахнулась дверь и к нам пожаловал вампир.

— О! Ты его уже воспитываешь? Хорошо! — одобрил Шелест, присел в кресло и ждал, когда я начну лупить оборотня. Но две пакости в наших лицах набросились на него. После семейной драки мы выбили из вампира признание: он собирался удрать от нас на ближайшем корабле…

 

Глава 5

Амазонка идёт на бал!

Амазонки и воины весело проводили время, громя местную пивную. Причём блюстители порядка сжимали кулаки и степенно отводили глаза в сторону, так как этой ночью «гостям» дозволено свободно «отдыхать» велением самого повелителя. Обнаглевшие захватчики пользовались дарованной благодатью совершенно бесцеремонно ломая мебель, стены, и затевая драки на ровном месте. Только несколько человек сидели тихие и мрачные в углу за самым дальним столиком, безучастно наблюдая за происходящим хаосом. В той компании сидела и я. И разговор наш не вязался уже который час. Мы напивались: я и Войка синхронно, Шелест — с неохотой и скорее от скуки, Шака — задумчиво, но с удовольствием, и каждый раз был бит вампиром по рукам. «Мал ещё!» — приговаривал он, чем жутко злил оборотня, старающегося выпить кружку быстрее, чем она коснётся стола, когда её приносит разносчица. Мои мысли время от времени метались вокруг дворца. Слёзы сами накатывались и ползли по щекам, а дурной язык, на правах освобождённых спиртным органов, несмело заявил:

— Шелест возьми меня с собой! Ты же хотел, чтобы я стала твоей женой?

Оборотень и сестры подавились одновременно, и этично отвернулись, делая вид, что не подслушивают. Короче, прикинулись предметами итак разбитой окружающей меблировки.

— Ори, я сам не знаю, куда отправлюсь. — Стараясь убрать из голоса горечь, отказался от меня друг, родитель, наставник и самое близкое существо в этом мире. — Зачем тебе портить свою молодую жизнь со мной?

— А я всё равно пойду с тобой! — упрямствовала я, не желая ничего слышать. — Возьми меня в жёны!

— Но ты же не любишь меня… — в его глазах мелькала боль, но мою она не смогла затмить.

— Я научусь. Я уже почти люблю тебя. Точнее люблю, но пока иначе. Со временем всё станет на свои места и… — ему не нужны были ни мои обещания, ни я сама. Он совершенно чётко дал понять:

— Я привык отвечать за себя самого! Разве смогу я втянуть тебя в свои неприятности? Помнишь, как там в лесу, когда мы попали в темницу? — осознав, что я категорически отказываюсь принимать его объяснения, он перешёл к другой тактике. — Я не могу! Из этого ничего не выйдет. Прости.

Мужчина поднялся, встав передо мной во весь рост, чтобы смотреть сверху вниз. То, что я увидела в его глазах, разбило остатки окружающей реальности вдребезги. Я не нужна ему. Тот, кого я считала родным и близким, уже завтра утром исчезнет навсегда, оставив после себя огромную дыру в сердце, потому что просто смертное дитя для него — мимолётное видение, пыль для первенца Линкарана. И ему будет плевать на мою дальнейшую судьбу, даже, если я погибну.

Мужчина повернулся спиной и зашагал прочь. Я глядела ему в след, а мир вокруг окрашивался багряным, чёрным… Послышался треск. Это мироздание рассыпалось на части, которые нельзя собрать. Или это разбился последний глиняный кувшин? Всё равно! Пустота ширилась внутри, поглощала душу, сжигала своим холодом. Камень на груди светился болезненным жёлтым светом, отражая грязь, мрак, бурю, поселившиеся в сердце. Я поднялась, игнорируя оклики друзей направилась к выходу. Пронизывающий ветер ласково коснулся красного заплаканного лица.

— Ты нужна! — шептал властелин ветров.

— Только тебе. Только бабушке. Но я не могу терпеть боль сама, и делиться ею то же не хочу!

Ноги несли меня прочь от шума довольных жизнью и пьяных от удовольствия товарищей. Кажется кто-то хотел догнать меня, но Фая сказала: «Дай ей подумать в одиночестве!». А мне было тошно от него — от этого убийственного и холодного одиночества!

Дома незнакомого города мелькали перед глазами, не отпечатываясь в памяти. Луна печально и отстранёно поглядывала сверху вниз. Ей тоже не было до меня дела. Я всё думала, как и чем заглушить боль, убивающую меня изнутри.

— Гляди, да эта ж одна из амазонок! — чужой нахальный голос прорезался сквозь мысли. Оторвав взгляд от каменной кладки дороги, я увидела трёх крупных, грязных мужиков, беззастенчиво разглядывающих меня словно я девица из салона. Оглядевшись по сторонам, убедилась, что район отдалённый и вполне может кишеть такими нехорошими личностями. Хотя мне сейчас требовалось немного размять кулаки.

— Уходи немедленно! — прошипел Вей, но было поздно. Я уже поняла, что заглушит внутренние муки.

Троица охочих до женской ласки насильников увеличилась до шести человек — компаньоны отделились от тени ближайших домов и сомкнули вокруг меня ряд. Я только облизнулась. Ощущение чего-то дикого, предвкушающего кровопролитие, проснулось внутри. Оно такое же, каким было там в лесу, во время Единения — словно в тебе пробуждается дикий, древний зверь, он голоден и хочет свежего мяса. Пусть я совершенно точно отдавала себе отчёт, что не выстою в таком состоянии против шестерых амбалов… Но!

— Говорят, они просто жрицы любви в постели. — Похвастался слухами кто-то из них, обходя меня вокруг, чтобы лучше рассмотреть.

— Ты будешь первым, кого примут в храме!.. — голосом демона из ада пообещала я, забыв уточнить по какому поводу он в этом святом месте окажется, и кому именно храм принадлежит. Я намекала на отпевание. Во всяком случае, меня поняли, и первые шаги были сделаны.

Меня схватили и потянули за длинные волосы, чуть ли не вырывая их с корнями из головы. Я достала скилт, выгнулась, ударила меж ног мужчину, тут же выпустившего меня. И получила ответный удар от его товарищей: ногой в поясницу, и я лечу лицом на мостовую. Вот она — чистая, настоящая боль!

Тело изнывает, изгибается, терпит, отбивается, пока есть силы. Ломаются с жутким звуком кости. Мои кости… Красный, кровавый туман застилает глаза. Сознание покидает и наступает чудесный миг встречи с НИЧТО.

* * *

Вчерашнее или позавчерашнее «самолечение» отзывалась дичайшей болью в каждой клеточке моего несчастного тела. Пошевелиться казалось пыткой, причём особо извращённой. Я очень постаралась открыть опухшие глаза. Свет так и резал, впивался и пытался выколупать очи из глазниц. Я впадала в дрёму и снова из неё выкарабкивалась дня два. Когда стало немного легче, и веки уже открывались нормально, мне удалось выяснить одну важную деталь. Лежу я в светлом помещении с высокими потолками, на кровати (мягкой), голая, под одеялом (что немного успокоило). О финале душевной терапии я совершенно ничегошеньки не помнила. И думать не хотела! Вообще ни о чём! По этой причине, я блаженно уставилась в белый потолок, увенчанный красивейшими вензелями. Дом, любезно приютивший меня, принадлежал какому-то богатому незнакомцу. Только мысли мои коснулись этой загадочной персоны, как уловив ход моих размышлений, скрип двери провозгласил о явлении хозяина. Это был высокий рыжеволосый молодой человек, с лицом в форме удлинённого овала, тонким носом, и кривящимися, словно от брезгливости, губами. Бледный, высокомерный, утончённый, одетый по последней моде в шелка, богатый. Короче, как минимум принц! Слишком уж Улиана напоминал. Подобрав край своего длинного расшитого золотом и драгоценными камнями халата, незнакомец расселся в кресле, стоявшем рядом с постелью.

— Вы всё же очнулись. — Не слишком радостным голосом констатировал он, осматривая мою бледную физиономию. Ну согласна, не слишком привлекательно я выгляжу, но зачем так кривиться! А он, считает, что после такой передряги, был бы красавчиком? Ну, если бы отсиживался на дереве вместо кукушки — то да!

— Где я? — позволила себе поинтересоваться я, стараясь по возможности притвориться очень вежливой, благодарной и наивной.

— Вы во дворце его величества Донга. Я — кронпринц. Его высочество Гаюл. — Гордо представился парень, и я чуть не подавилась хи-хи… то есть прочувствовала всю великую снизошедшую на меня честь. Он же продолжал. — Недавно я стал свидетелем неприятной картины, неравного боя… Хотя признаюсь, вы мастерски защищались. Впрочем, шестеро мужчин так или иначе избили бы вас. Моё врождённое чувство справедливости, — (О да! Оно у него было. Но где-то очень глубоко закопалось!), — не позволило мне и моим слугам пройти мимо. К тому же, в жертве я разглядел амазонку из свиты сопровождавшей дружину короля Тайрелла Первого. К счастью, ваше милое личико и тело слишком не пострадали, когда мы подоспели…

Вот как! Он еще меня и милой считает! Значит, я зачем-то ему нужна. Иначе прошёл бы мимо, не вытаскивая своё хвалёное чувство справедливости из подвалов тёмной души. Что же задумал наш прекрасный принц? Интересно послушать. Но прежде, притворимся порядочной девочкой, и поиграем.

— Как я могу отблагодарить вас, сир? — уставилась на него преданными глазищами, в надежде на доверие. И он действительно попался.

— Если позволит ваше здоровье, проведите этот вечер со мной. Вы станете моей компаньонкой на балу. Придёт мой личный лекарь и сделает что-нибудь с вашими синяками. Нам ведь нужно, чтобы вы выглядели прилично в обществе. Затем служанки принесут платье, помогут одеться и приведут в порядок ваш внешний вид. Я же посещу вас вечером. — Тон не позволял отказаться, и мои раздробленные рёбра его совершенно не интересовали. Делаем вывод: мной хотят воспользоваться. Как минимум просто с помощью вульгарной амазонки шокировать публику новой диковинной игрушкой. И как максимум — выведать у меня компрометирующие факты о высокопоставленном госте, чтобы в дальнейшем было чем шантажировать. Амазонки же славятся умением выведывать информацию — вот он и понадеялся, что мы тесно пообщались с Таем.

В ответ на сказанное я степенно проронила:

— Как пожелает мой спаситель!

Принц довольный моей покорностью вышел из комнаты, прикрыв за собой двери. Со мной остались тишина и собственные мысли… Ровно на несколько секунд. Потому что примчался лекарь. Страшный мужик! Намазал меня какой-то гадостью. Всю: от ушей до пяток. Однако после его хитрых манипуляций и дурно пахнущих кремов, я разглядела себя в зеркале и отметила: синяков нет, кожа вполне свеженькая. Только дверь захлопнулась за искусником, как прибежали гомонящие служанки. Они всерьез занялись моей внешностью, намереваясь сделать из меня красавицу достойную их хозяина. Но даже шум десяти женщин смог перекричать голос одного единственного мужчины. Очень такого растерянного, напуганного мужчины, собиравшегося переломать носы, руки и ноги не пускавшим его охранникам (сдаётся мне, что не ради покоя несчастной побитой амазонки они стояли на пороге!).

— Это ваш друг? — бросилась ко мне молоденькая девушка. — Он со вчерашнего дня требует увидеть вас. Оставить вас наедине?

Я кивнула, и уже через мгновение подле меня хряпнулся на колени очумелый вампир, вопя: «Деточка прости! Ни за что больше не оставлю!». Очень хотелось изобразить оскорблённую невинность, разыграть драматическую постановку «Умирающий лебедь», но удержалась. Шелест целовал мои руки.

— Прости, прости меня! — убивался мужчина.

— Почему не уехал? Ты же собирался? — не забыла отомстить я, ткнув его носом в то, что он планировал подло бросить меня.

Вампир уселся на полу удобнее, и печально рассматривал собственные ноги.

— Я… наговорил лишнего. Не хотел, чтобы ты шла за мной. А тебе итак было плохо, а я… — Его мучили совесть, страх, что маленькая амазонка, которую он считал своей, никогда его не простит.

— Бросил меня! — безжалостно припечатала я, заметив, как скривился от моих слов товарищ. Он прислонился головой к моей ладошке и шумно задышал.

— Ори, — прохрипел вампир, — если ты так этого хочешь, я женюсь на тебе хоть завтра.

Обещание вампира меня почему-то развеселило.

— Прости, но на завтра у меня другие планы. К тому же, сегодня твоя маленькая девочка идёт на бал с принцем! И, ещё одно… — Я вдруг, поняла, что на мне не хватает кое-чего очень существенного, важного — небольшого кристалла. И я нашептала другу… скромные планы на будущее.

Шелест ушёл, и его место заняли щебечущие на все лады служанки. Со мной никто не разговаривал и вообще можно сказать внимания не обращал. Просто женщины между обсуждением последней сплетни о привлекательной особе прибывшего свататься жениха макали меня в горячую ванну, мыли, обтирали какими-то очень приятно пахнущими маслами, после чего бесцеремонно впихивали в кучи юбок и непосредственно платье нежно голубого цвета. Но слишком откровенное, и с такими вырезами! А местами оно было вообще с прозрачной тканью, не скрывающей ничего, и предоставляющей широкие горизонты для фантазии.

— Зиля, рассказывал, что он такой стройный и молодой, и красивый, что наша принцесса влюбилась в него аж с первого взгляда. — Затягивая на мне шнуровку жутко узкого корсета, громким шепотком повествовала полненькая служанка.

— Но пока он только с его величеством на охоту ездит, а с невестой то совсем небось не говорил толком…

Да, видела я его величество во время торжественной охоты вместе с его королевским тестем! Они промчались по главной площади, как раз мимо нас. Тай сильно изменился. Он гордо восседал на коне, облаченный в новые чистые дорогие одежды. На его лбу блестел золотой обруч, а холодные глаза цинично глядели вдаль. Теперь он был выше всех нас. Он ведь король!

Как бы при осознании этого ни было больно, я желаю ему добра, надеюсь, эта вельможная невеста принесёт ему счастье. Мне же остаётся сегодня исполнить свою роль, и уговорить спутников вернуться домой вместе — большой разношерстной семьей: амазонка, оборотень и вампир. Но куда возвращаться? В деревню. Нет! Там есть по крайней мере три места, которые напомнят о встрече с советником. Если Шелест не шутил, а судя по его испуганному лицу — совершенно серьёзно предлагал замужество — я отправлюсь с ним, но не как жена, а как союзница, друг. Шаку придётся взять с собой. Может, сяду на первый попавшийся корабль, окажусь в море, и при небольшом везении встречусь с одним очень красивым пиратом.

Больно! Треснувшие рёбра дали о себе знать, когда плотная ткань стянула и сдвинула их поближе друг к другу.

— Что с вами? Я сильно затянула? — моим побледневшим лицом заинтересовались все служанки сразу, резко прекратив сплетничать.

— Нет. У вас очень хорошо получается. — Теперь меня стали собирать к балу более бережно. — Расскажите мне о вашем принце. — Чтобы больше не слушать разговоров о новоиспеченном женишке, пришлось просить информацию о Гаюле, хотя он меня, как личность не интересовал вообще.

Женщины пожали плечами и задумались. Им он, видимо, то же не нравился. О собственном принце разговор как-то не клеился.

— Строгий. Часто хмурый ходит. Пропадает всё неизвестно где. — Взвешивая каждое слово говорила пухленькая служанка недавно шнуровавшая меня, а теперь расчёсывающая мои волосы, из которых то и дело выпадали ножи… Я сконфуженно их собирала и незаметно запихивала в подвязки под юбкой.

— Говорят, у него покровительница с того света… — брякнула та, что помоложе, и все перекрестились.

— Люня, ты что говоришь?! — разозлилась на неё вторая.

— Ничего. Я никому не расскажу. Честное слово. — Заверила я и навострила уши.

— Я видела её как-то. — Обрадовалась девушка, отыскав во мне благодарного слушателя, и принялась разбалтывать жуткие тайны Гаюла. — Такая высокая женщина. Волосы у неё, как смоль чёрные, и глаза, главное, как звериные — во тьме светятся… Она всегда через тайный ход является, ночью… Ведьма небось! — по широко распахнутым наивным глазам, можно было понять, что девушка верит в эти глупости. Пока вторая служанка посмеивалась над догадками младшей, я нащупала в услышанном что-то знакомое. Узнать бы по-больше и сопоставить. Может, повезёт увидеть эту таинственную покровительницу?

* * *

Бал уже давно начался. Гаюл хотел появиться неожиданно, причём нанеся удар по спокойствию собравшихся, представ рука об руку с амазонкой. Легко вообразить, как удивятся король и королева. А сколько сплетен будет! Похоже, праздник удастся на славу.

Мы вошли в зал. Как я и ожидала, по толпе понеслось нарастающее перешёптывание. Все оглядывались, старались незаметно указать пальцем. Я шла воинственно, гордо, высоко задрав голову, под стать своему спутнику. Моя уверенность поколебалась только на миг, когда взгляд отыскал правителя Карры. Рёбра заныли, за ними кольнуло сердце, задрожали коленки. Пришлось мысленно дать себе пощёчины три, чтобы успокоиться.

Он стоял в праздничном светлом костюме, с короткой накидкой обшитой серебром и золотом. Рядом с ним не менее высоко держались отец-король, его супруга и молодая рыжеволосая красотка с печальными глубокими голубыми глазами. На вид она была немного старше меня, но уж слишком кроткая, как мне показалось. Хотя все знают, что в тихом омуте не только черти водятся.

— Ваше величество, — обратился ухмыляющийся принц к невысокому толстенькому мужчине в короне и бардовой накидке. Тот расплылся в улыбке, положил руку на голову отрока, и бросил на меня жадный оценивающий взгляд. Я склонилась перед правителем, хоть и не в глубочайшем реверансе, но всё же почтительном поклоне.

Тай тоже смотрел, но в его взгляде что-то дрожало: королевская холодность боролась с человеческой душой и натыкалась на любящее горячее сердце с его жаркими эмоциями.

— Кто твоя спутница? — долгожданный вопрос, к которому я готовилась прозвучал от Донга.

— Ваше величество, позвольте представить. Ориана Уннийская, внучка и воспитанница Селены Прекрасной. — С вызовом произнёс принц, будто он гордился трофеем. Потом одарил повелителя Карры ехидным взглядом — дескать вот, увёл у вас из-под носа, не обессудьте!

На лицах королевской семьи отразился оживлённый интерес к моей персоне. А у меня к принцу — либо его разведка хорошо работала, либо он заранее вёл за мной слежку.

Во всяком случае, сейчас слава бабушки играла мне на руку. Хорошо, что они ещё не знали, кто мой дед!

— Это правда? Ваша бабушка была Селеной Прекрасной? — изумлённо проронила королева, нарушив этикет, ведь в тайне мечтала, хоть чуточку походить на женщину из многочисленных легенд.

— Почему была? Она и сейчас есть, — я решила не отставать от её величества, и подыграла. Королева не меньше служанок любила сплетни и от такой новости глаза её округлились. Она была довольна.

— Кстати, Ориана прибыла в свите его величества Тайрелла Первого. — Маленький камешек из рук принца красиво полетел в огород правителя Карры.

Но Тай его не слушал. Казалось, он вообще ничего не слышал. Смотрел на меня не моргая.

— Да? — удивился светлейший тесть. — Что же вы скрывали её от нас, Тайрелл?

Его имя, произнесённое другим человеком, больно полоснуло по груди, но я держала себя в руках лучше, чем мой король, пропустивший вопрос сквозь уши.

— Простите, ваше величество, я просто решила остаться с войском. Балы для меня вещь новая. — Вместо Тая ответила я, и он, наконец, пришёл в себя. А что? Ну подумаешь нарушила этикет. Нам, амазонкам, многое прощается.

— Мы обязательно, должны с вами пообщаться! — радостно пригласила на беседу королева, и её муж поддержал эту идею.

Я поклонилась.

— Веселитесь! — благословил король, и принц потащил меня обратно в толпу.

Музыка играла громко, а Гаюл шептал мне в самое ухо:

— Ты держалась молодцом. Не ожидал. Но, хотя с королями ты ведь и раньше общалась. Что ж…

Как и когда мы перешли на «ты» я пропустила. А он постепенно выходил из образа воспитанного великосветского льва, и принимал более подходящий ему звериный облик — крысы. Меня привели сюда не папеньку с маменькой шокировать. Мною нервировали Тая! Откуда-то принц знал о наших отношениях и собирался использовать это в своей странной игре. Но выведать суть забавы мне не довелось, так как мальчик-паж, разодетый по дворцовой моде, принёс сообщение его высочеству. Принц отступил на шаг, взял с подноса лист бумаги и, мельком прочитал послание. Его лицо изменилось. Что-то в написанном ему очень не понравилось.

— Пообщайтесь пока с гостями, — отпустил в мою сторону он, и быстрым шагом направился к входу прикрытому занавеской, за которой мелькнула загадочная женская фигура в тёмном фиолетовом камзоле.

А вот и ведьма! Что-то она слишком уверенно является среди такого скопления народа. Инквизиторов на неё нет, что ли?!

Мне очень хотелось хоть краем уха подслушать их беседу, но нагло крутиться вокруг заговорщиков мог только Вей. К сожалению, его не было слышно, как и Руи (последнего я не досчиталась на себе в момент пробуждения). А сама я соваться в гущу готовящегося переворота побоялась. Почему переворота? Разве может принц шептаться за спиной своего отца с кем-то и не замышлять, как бы половчее устроить революцию, отобрав у папеньки корону?! Гаюл не смиренный сын. Он такой же, как и Улиан, который всю дорогу подстраивал покушения на своего коронованного родственника.

Вот даже не сомневаюсь, что рыжий замышляет кровавую бойню! К тому же, на будущего зятя он уже нашёл компромат, судя по отпущенной мне фразе. Подумав немного, я решила сыграть в дурочку. Подожду, пока его высочество вернётся по мою душу. Чтоб ему такого наврать-то, чтоб поинтереснее было?

Я отошла к стеночке. Общаться с разодетыми богачами не собиралась, поэтому постаралась проскользнуть поближе к балкону и пристроиться в тени. Но меня уже ждал там знакомый силуэт в мундире.

— Привет! Каким чудом? — улыбался Ольгерд, протягивая ко мне руку.

— Очень подозрительным и слишком самодовольным! — я пристроилась рядом с товарищем, рассматривая толпу. — Как наш жених?

— Третьи сутки мрачен и холоден, каким был обычно на советах в родном дворце. Скучно ему в общем. — Честно рассказал Ольгерд.

— Так не пойдёт! За нас никакая принцесса не выйдет, если мы будет кукситься! — Пробурчала я. Видеть Тая с другой оказалось проще, чем раньше могла подумать. Может, терапия помогла? Или легче было оттого, что я рядом, что вижу его! Если так, то махну на всё рукой, сдам два испытания, стану шпионкой и буду умолять короля взять меня к себе, если его будущая супруга не будет против.

Как раз в этот момент Тай посмотрел на меня. Я скорчила рожицу: скосила глаза и показала язык. Он рассмеялся, а принцесса рядом с ним, восторженно пританцовывала на месте, приняв улыбку жениха за одобрение или согласие.

— У тебя удивительная способность всё расставлять на свои места. — Немного грустно заметил командующий, наблюдая за моей выходкой. — Ори, а как же ты?.. Что будешь делать, когда всё это закончится?

— Женю на себе вампира, — хохотнула я, но заметив испуганное лицо Ольгерда, поспешила успокоить. — Не знаю. Но в Унну, как бы её не любила, возвращаться не хочу.

Планы на будущее действительно выглядели слишком туманно, чтобы их придерживаться. Ольгерд понимал меня и горько улыбнулся, сжав мою руку в своей.

— Я надеялся, что ты останешься с нами. — Заслонив обзор зала, он встал прямо передо мной.

— С кем? — не поняла я.

Боль в сердце говорила, что я уже мудрее этак лет на сорок. Но глуховата на оба уха, поэтому и не расслышала его слов.

— С королем, со мной…

— Я… Я буду не нуж… — из-за плеча друга появилась горделивая рожа принца.

— Вы же не откажите мне в танце? — Выбора Гаюл не оставлял, и я порадовалась тому, что Тай вынудил меня учиться танцам. Я приняла приглашение и последовала за его высочеством в самый центр зала.

Лёгкая музыка в начале «Страстного цветка» обманчиво позволяла расслабиться. Но несколько па и нарастающие ритмы заставляли партнёров прижиматься друг к другу, впиваться в подставленные объятия. Я вспомнила всё, чему учил меня Тай. Старалась держать осанку, не смотреть на ноги и слушать музыку. Раздражало огромное количество глаз, следящих за моими пробами на публичном поприще. Я не собиралась предоставлять им удовольствие и превзошла, пожалуй, все ожидания…

Но его высочество, может быть, позабыв, а может и специально, сжал руку прямо на рёбрах, поддерживая меня во время наклона. Адская боль затуманила рассудок. Желание бросить всё, завыть и умчаться прочь, сбив кого-нибудь по дороге с ног, билось мощным пульсом в голове. Чтобы стерпеть, я прикусила губу чуть ли не до крови. Слёзы полились из глаз.

Потерпеть бы ещё несколько тактов, кружение и найти любую причину, только бы уйти от всей этой своры крыс! Уйти!..

Прыжок… Поклон… Шаг… Другой…

Всё почти с закрытыми глазами, за которыми нет ничего кроме кроваво-красной пелены.

Терпеть! Не сдаваться!

Рука партнёра сильнее сжала раздробленное ребро, вынуждая кричать, но я только сильнее стиснула зубы. Легче не стало.

Последний круг. Поклон. Всё.

— Что-то здесь очень душно. Вы позволите? Я отдышусь. Не знала, что в Ладонисе такие страстные танцоры… — Играть до конца, когда чувствуешь, будто истекаешь кровью изнутри, сложно. Я старалась. Лицо принца выражало скорее лёгкое недовольство. На это мне было плевать, как и на окружающих. Собрав последние силы, не теряя самообладания и гордости, я проскользнула мимо многочисленной толпы к ближайшему балкону.

Наконец, прохладный воздух нежным прикосновением ласкал раскрасневшиеся щёки. Я согнула колени, обхватила рёбра и долго, в полусогнутой позе, пыталась уравновешенно дышать. Здесь не было никого, кто бы стал свидетелем моих мук. Чем я и воспользовалась, выругавшись всеми нецензурными выражениями, которые только были в моём запасе.

— Ого, какие слова мы знаем! — воскликнул Вей.

— Уйди! Не до тебя сейчас! — но привычный к подобному негодованию бог, не двинулся с места.

— Все вы такие. Ропщете! Но мы вас любим несмотря ни на что! — прохладная рука коснулась моего подбородка, поднимая лицо. — Ого!

Божество с ужасом осмотрело мою измученную красную физиономию, дотронулось до начинающей ныть губы.

— Что с тобой? Кто тебя так? Я же несколько часов назад видел тебя спокойно собирающейся на бал…

Вей показал мне капли крови, собранные с прокушенной губы. Я и не заметила, что ран на моём теле стало больше, и одну сделала лично.

— Это я сама себя, чтобы стерпеть… — отмахнулась я, вытирая кровь.

— Ну, у тебя и логика, деточка. Чтобы вытерпеть одни муки навредить себе ещё больше. — Иногда от Вея был толк, как сейчас например, когда он воспользовавшись божественной силой, остудил опухающую губу. Вот если бы ещё не читал нотации, вообще обрадовалась бы его появлению. — Теперь будет получше!

— Спасибо! — выдохнула я. — А с рёбрами так можно? Хоть чуточку?

— Я же тебе не знахарь, и не маг, исполняющий желания… — Запротестовал бог, но сжалился, пожал плечами и протянул холодные руки к больному месту. — Чем смогу, помогу.

Я закрыла глаза, выровнялась. Прохлада просачивалась сквозь одежды, сквозь тугой корсет, обволакивая больное место. Я даже немного продрогла.

— Ори, — позвал голос, который я так боялась услышать. — Почему ты с Гаюлом?

— Рада видеть, что у вас, ваше величество, всё хорошо! — Хоть раньше я и хотела быть рядом с ним, но сейчас отдала бы многое, чтобы остаться в одиночестве.

Мой самый безобидный ответ произвёл на него странное впечатление: король замер на месте, выпучив глаза и сжав кулаки. Он нервно кусал губы, как я несколько минут назад во время танца. Слова застряли в горле. Я прокрутила в голове сказанное, но так и не поняла, что могло его так зацепить.

— Значит, ты до сих пор видишь во мне только короля чужого королевства… — сцедил он сквозь зубы, и настала моя очередь потерянным взглядом взирать на стоявшего передо мной мужчину.

Я, конечно, и раньше знала, что он всё воспринимает на свой счёт, но зачем так реагировать на правду? А как ещё я должна с ним себя вести? Мой удел самой обычной амазонки, самой простой женщины, — обожать и любить на расстоянии, раз уж угораздило влюбиться в правителя.

Болезненную тишину прервали шаги. Между мной и моим королём встал осточертевший принц. На его лице поблескивала гаденькая белозубая ухмылочка.

— Простите, что прервал, но… — Он слегка склонился перед Таем, и в этом поклоне было столько гордости, что он едва согнул шею, чтобы просто ею качнуть. — Ори, вы обещали сопровождать меня.

Мне тонко намекнули, что я не исполняю своих обязанностей рабыни случая, и предательски исчезаю, чтобы уделить внимание другой чуждой королевской персоне.

— Я выходила подышать воздухом. — Оправдывалась я, всё ещё глядя на любимое лицо короля. — И кажется, надышалась. Я полна сил, чтобы ещё разок с вами станцевать.

Ух, как я сейчас ему станцую!

Принцу того было и надо. Он увёл меня обратно к толпе народа. Несчастный не знал, что его ждёт. За 5 минут я очень смело и артистично оттоптала ему ноги, каждый раз вздыхая и охая, краснея и смущаясь. Он попытался провернуть прошлый фокус и ударить по больному месту: как бы невзначай прижав меня к себе, тем самым задев рёбра. А я увернулась, в пятый раз наступив каблуком на носок его туфли. Терпение принца лопнуло на втором круге, и, наплевав на правила приличия, он ухватил меня под локоть, оттаскивая в сторону.

— Вы устали? — наивно поинтересовалась я, хотя по озлобленному лицу его высочества было понятно, что он сыт по горло моими плясками на его нежных ножках.

— Почему вы не сказали, что не умеете танцевать? — злился его высочество, оглядываясь на зевак, чтобы завтра внести в чёрный список всех, кто был свидетелем его позора.

— Я умею… Но только один танец. Чего же вы хотите от простой необразованной амазонки? — Играть с ним было весело, но главное, чтобы игрушка не потеряла интерес. — Просто нас учат другому, не танцам… — и я как полагается приличным дамам в таких случаях покраснела.

Принц воздел глаза к потолку. Ещё пара секунд и он уйдет.

— Соблазнению… В этом мы лучше осведомлены, чем другие. — Обронённая мной фраза, оказалась крючком, на который тут же подцепился принц.

Его высочество бросил многозначительный взгляд на правителя Карры, потом на меня, немного ниже — в декольте платья, и решил, что ещё не вышел из игры.

— Вы расскажите мне немного о своём образовании? — заинтересовался он, придвигаясь ближе, почти дыша мне в лицо.

— Если вам так интересно… Конечно, я смогу открыть вам пару тайн. — Пикантные ответы, опущенные глаза, взгляд из-под ресниц, лёгкое, незаметное прикосновение к ткани его штанины. Мои воспитательницы гордились бы мной, если бы видели! Птичка попалась в клетку.

— Продолжим разговор в более уединенном месте?

Ещё одно мимолётное движение, нежное касание и принца всё затягивало представление. Хоть он и не особо верил в моё искреннее расположение, считая амазонку продажной.

— Кхе, кхе, — прогремел рядом театральный кашель короля Карры. Тай подошёл к нам в сопровождении его невесты. — Не составите нам компанию? — Тайрелл вонзил ледяной взгляд в принца. — Ваша сестра хвалила сад. Может, покажите его нам?

Его высочество хотел было выразиться вроде, а не пойти бы вам… в одиночестве прогуляться и желательно заблудиться! Но, посмотрев на отца, стиснул зубы и согласился. Естественно, на эту прогулку взяли и меня, а так же Ольгерда, который держался немного позади своего повелителя. Пока мы шли среди высоких зелёных стен, мужчины болтали о политических хитростях, принцессе стало так скучно, что ей пришло в голову проявить внимание ко мне. Подхватив амазонку под руку, эта великосветская дама завела не слишком приятный разговор.

— Вы провели достаточно долгое время в свите моего жениха, — начала она. — Расскажите мне о нём. Меня интересует ваше мнение.

— Мнение простой воительницы? — удивилась я.

— Разве вы простая? — приостановилась принцесса.

Я посмотрела на неё: разодетая в шелка и кружева, локоны с оттенком огня сплетены серебристыми сетками, сколоты жемчужинами и бриллиантами, голубые большие глаза словно нарисованы великим художником, видящим ангелов. И прикинула, как на её фоне выгляжу я! В общем, небо и земля — несравнимо. Она сидит на облачке, нежится в лучах солнца и болтает ножками, а я ползаю в пыли.

— Самая простая, — подытожила свои рассуждения я, и уточнила у любопытной дамочки. — Что именно вас интересует?

— Расскажите мне, какой он.

Я чуть не подавилась.

— Ну, — оглянулась через плечо на Тая, и меня понесло. — То, что он красив, думаю, вы итак прекрасно видите. И вам в этом повезло. Ведь насколько мне известно, когда заключаются браки между правящими семействами чаще всего жених и невеста не привлекают друг друга физически, но им приходится мириться.

Принцесса опустила глаза, соглашаясь с моими доводами, и тайно радея, что её будущий супруг не калека, не старик, не уродец, не кривоногий алкаш.

— Он справедливый. Иногда слишком серьёзный. — Продолжала я с трепетом прощаясь в мыслях со своим тёплым и близким Таем, советником, другом, любимым. Ведь практически передавала его в руки другой. — Прекрасный воин. Сильный, умелый, смелый и отважный. Наблюдать за ним даже во время тренировок — просто удовольствие. Сосредоточенный взгляд, уверенность в каждом жесте. Рядом с ним вам нечего и некого боятся! А ещё он очень чуткий к проблемам других. Но и ему нужна опора. Скажите, вы сможете стать таковой для него?

Мой вопрос поразил её высочество. А я только сейчас заметила, что голоса идущих позади мужчин стихли. Прежде чем принцесса ответила, к Гаюлу снова примчался паж, на ушко сообщив какую-то новость. Расшаркавшись, рыжий змей оставил нас одних. Ольгерд подошёл к королю. Они тоже зашептались о своём, о мужском.

— Вы переживаете за него? — задала вопрос моя соперница.

— Понимаете, ваше высочество, он не только король и человек, которого мы, амазонки, поклялись защищать ценой собственной жизни. — Выдохнула я, ощущая очередной прилив боли в рёбрах от этого движения. — Для меня, он в первую очередь друг. Он спас жизнь мне, я — ему.

— Мне, кажется, что он для вас немного большее! — заявила она, и моё смущение вовремя прервал Ольгерд.

— Если вы хорошенько подумаете над этим, то, как и я, поймёте, что сие не существенно. Скоро он возьмёт в жёны вас. Я же буду его телохранителем до последнего вздоха, если он разрешит. — Созналась я, не скрывая ничего перед ней и ничего ей толком не открывая.

— Если он разрешит, — рассматривала все варианты не только своего, но и нашего общего будущего она. — Мы сможем подружиться?

Я улыбнулась. Все же Лейана была милой.

— Пожалуй, — согласилась я.

— Ори… — по привычке позвал он, затем исправился и перешёл на официальный уровень, поклонившись сначала принцессе. — Прошу прощения, ваше высочество, но одно неотложное дело требует участия в обсуждении вашей компаньонки. Вы не против, если я отберу у вас её не на долго?

Естественно, в правилах хорошего тона, она, как воспитанная девочка, позволила отвести меня в сторону. Я думала, что Тай пойдёт к ней, но король позволил себе очень некрасивый жест, продолжая стоять поодаль. К нему Ольгерд меня и подвёл.

— Что ты делаешь? — зарычал на меня его величество.

— А что? — удивилась я, нахально ухмыляясь. — Расслабься! Мы ведь здесь ради того, чтобы заполучить сердце той прекрасной дамы! Точнее, ради продажи свободы одного молодого короля во имя счастья его народа. Так что не мешай мне продавать тебя в три дорога.

Он обиделся, хотел совершенно не по-королевски вспылить и закатить скандал, но не успел.

— Если это и было то самое неотложное дело, о котором мы должны были поговорить, то стоит вернуться к нашей миссии! — настаивала я. Зная Тая, сейчас он с удовольствием наплевал бы на приличия, присутствующих, подхватил бы меня на руки и, за каким-нибудь кустом, отвёл бы душу, отлупив, как следует. Но…

— Прошу прощения, — Гаюл доводил меня до нервного тика своим бесшумным шагом. — Давайте вернёмся во дворец.

* * *

Весь остаток вечера я провела в глупейших разговорах с вельможами, которым была интересна моя персона, и под двумя обжигающими взглядами: Тай смотрел с болезненной злостью, принц — как голодный тигр на овечку. В любом случае мне было не уютно. Когда праздник подошёл к концу, я с удовольствием шла по тёмному коридору, освещенному свечами к своим покоям вместе с принцем. Стоило мне только прикрыть дверь комнаты, как его высочество властно впился в меня холодными ручищами, больно прижав к стене. Я застонала, что было воспринято за стон страсти, хотя на самом деле — боли. Пухлые губы принца впились в мою шею, руки заскользили по талии к бёдрам. Переборов отвращение, я грубо оттолкнула его от себя. Ошарашенный принц замер, рассматривая меня. Я приняла решительное грубовато-страстное выражение на лице и медленно шла к нему, как кошка. Он пятился до самой кровати, там я опрокинула его на ложе. Ему моё поведение понравилось. Слащаво заулыбавшись, он потянулся ко мне, ухватив за волосы и привлёк к себе. Я оказалась сверху, он полез целоваться. Может быть, я должна была отреагировать как-то по-другому. У девочек же всё прошло хорошо, некоторым даже понравилось… Но я чувствовала только грязь и отвращение.

Перед глазами всплыла картинка из недавнего прошлого, когда меня впервые поцеловал Тай, считая призраком. Тогда во мне всё трепетало и каждый раз содрогается при одном только прикосновении тёплой руки короля, случайном нежном взгляде. На мгновение я представила перед собой моего единственного властелина. Но стоило открыть глаза и увидеть эту наглую рыжую морду…

К горлу подступила тошнота. В голове зашумело. Но я упорно продолжала изображать похоть.

Его руки заскользили под юбками, взбираясь по ноге к левому бедру. Дыхание скользило по моей шее. А я вспоминала день, когда Тай, спасая мне жизнь, согревал собственным дыханием, прижимая к себе на берегу озера…

Невыразимая боль рвалась наружу. Я сильнее сжимала плечо принца, когда он уверенно целовал мою шею и развязывал шнуровку платья на левом рукаве. Теперь оголённые плечи подверглись страстному порыву принца, которого я пыталась оттолкнуть.

Но тут вместо ожидаемого, произошло кое-что из ряда вон выходящее: в дверь постучали. Гаюл замер, уставился на меня. Я покачала головой, объясняя, что никого не ждала.

— Ори, открой! — донеслось из-за двери.

Меня передёрнуло. Мурашки табуном промчались по коже. Бросило сначала в холод, потом в жар.

Видимо его величество узнал от служанок, где меня разместили. И зачем-то пришёл. Так не вовремя!

— Я хочу с тобой поговорить! — настаивал голос Тая.

Мне казалось, что обида заставит его вычеркнуть меня из памяти. Позабыв о растрёпанном виде, я отпихнула от себя Гаюла, тут же разместившегося в ожидании на кровати, и быстро пересекла комнату, чтобы распахнуть дверь. Король стоял в том же светлом праздничном костюме, в каком был на балу. Он осмотрел меня с ног до головы, и очень удивился.

— Что? — раздражённо потребовала я.

— А что ты делала? — заинтересовался король, бросив взгляд на мои оголённые плечи. Похоже, он забыл, зачем пришёл. Я попыталась вернуть ткань на место, прикрыться. Рукава платья болтались как тряпки, волосы выбились из прически, свалившись локонами в разные стороны. Так что вид у меня был аки у ведьмы в разгар шабаша.

— Спала, — уверенно солгала я.

— А почему вся мокрая? — на этот вопрос было ответить сложнее. Я ведь так старалась притворяться, что вся вспотела. Трудное это занятие, между прочим!

— Кошмары снились! Ваше величество, если хотите поговорить, то лучше устроить встречу завтра, а не среди ночи. А ещё то слухи пойдут… Вашей невесте это не понравится! — И пока он не успел что-либо ответить в противовес, закрыла дверь.

Принц уже скинул с себя рубаху, и, расстегнул штаны, чтобы зря времени не терять. Короткий разговор с ненавистным ему королём произвёл на его высочество положительное впечатление, так что улыбался он ярче любого факела. Игра должна была продолжиться. Но только я сделала шаг, как стук прогремел громче, яростнее.

За что мне это всё? А, Вей? Может, ты бы рассказал? — Но мольбы и вопросы всегда остаются без ответа, если вокруг тебя слишком много людей, потому что боги предпочитают являться наедине к своим просителям.

Король всё ещё стоял на пороге, уже более решительный, чем до этого. Его интересовало только одно:

— Ты ведь не спишь! — догадался он. — Что ты делаешь?

— Ваше величество, у вас завтра тяжёлый день! Идите… отдохните! — не выдержала я, но провернуть дважды фокус с закрывающейся дверью мне не позволили. Тай придержал меня, отодвинул и шагнул в комнату. Мне оставалось только закрыть за ним, и проследовать в покои.

Представшая перед ним картина — полуобнаженный принц на моей постели — слегка озадачила его. Но потом задачка решилась. Тай закатал рукава, сжал кулаки. С грозными видом его величество двинулось к шокированному принцу.

— Сейчас мы разберёмся с причиной твоих кошмаров! — заявил Тай.

Разговор двух мужчин был слишком коротким, так что я не успела даже возразить королю о его вмешательстве в мою личную жизнь. Принца к тому моменту уже отправили в тяжёлый продолжительный сон.

— Что ты наделал? — вздохнула я, глядя на величество, рассматривающее обмякшее тело поверженного высочества.

Тут из-за тяжёлых штор балкона вывалились две хохочущие высокие тени.

— А здорово ты его! У меня у самого руки чесались выйти и вмазать ему, когда он нашу девочку трогал… — сокрушалась одна тень, не обращая внимания, как от его слов перекосило короля.

— Мне то же там сидеть надоело и слушать всё это! — промычала вторая тень.

— Значит все в сборе! — Тай начинал понимать, что вмешался в когда-то стройный и коварный план.

— Ага. Ты б ещё с собой Ольгерда притащил! — злилась я.

И даже не удивилась, когда после моей фразы в дверь постучали. Естественно на пороге нашёлся недостающий член компании…

— А мы как раз тебя ждали! — пригласила его пройти я. Ольгерд не понял шутки, но с интересом рассматривал, как двое — вампир и ещё какой-то незнакомый ему смуглый парень — весело связываю принца, размышляя вслух, а не завязать ли ему ещё кое-что узлом?

— О, да у вас тут продолжение пира? — съязвил командующий.

— Скорее лёгкий заговор по перевороту правительства. Присоединяйся и тебя казнят вместе с нами завтра утром… — Глупое высказывание заставило всех мужчин разом повернуться. Сначала они посмотрели на меня, потом на Тая. Тот только пожал плечами и закрыл глаза. Этот жест означал либо «На эшафот так вместе», либо «Да, у неё абсолютно отвратительное чувство юмора» — я не успела разобраться.

 

Глава 6

Переворот… всего с ног на голову

Я металась по комнате в ожидании пробуждения принца. Он явно не хотел возвращаться в сознание. Остановилась. Подумала: «Хорошо же его приложил кулаком наше величество!». Кстати, Тай успокоился и стоял тихо у стены, наблюдая за подолом моего платья, ползающего по полу то туда, то обратно вслед за мной. Раздражающе длинная юбка постоянно строила козни, когда я пыталась строить план возмездия, и неудобные туфли путались в ней носками. Постоянно спотыкаясь, я останавливалась чтобы выругаться. Такое поведение веселило Шелеста валяющегося на мягкой постели. Тень стоял у балкона, рассматривая полную луну.

— Он проснулся! — окликнул вампир, нечеловеческий слух которого не обманешь. Пленный понял, что прикидываться бессмысленно и расплющил очи. Точнее открыл он один глаз, ведь второй, благодаря его величеству каррскому, немного заплыл и уже оформлялся в приличный королевский фингал. Я сразу попыталась вспомнить, где дела свою сумку с лекарствами. Там был очень хороший пузырёк с мазью. Хотя… Зачем напрягаться? У меня где-то оставалась волшебная жижа, которой меня саму исцеляли от синяков. Но вылечу я его потом, если будет с нами сотрудничать.

— Доброй ночи! — ехидно начала я. — Ваше высочество, Гаюл, прошу прощения. Нас так не во время прерывали…

Тай позади прокашлялся, мол, очень даже вовремя! Я от него отмахнулась.

— Я даже не успела поблагодарить вас и спросить. Помните, тот день, когда вы меня спасли и принесли сюда? Лично мне сложно забыть! Так вот на мне был кулон в виде кристалла. Он мне дорог, как память. Представляете, эта безделушка куда-то пропала. Вы случайно не знаете куда?

Но вместо ответа я услышала почти полный список издевательств, которые проведут с нами любезные и во всех отношениях приятные палачи в подземельях, и на центральной площади. Причём на глазах толпы и с применением разных очень интересных штук, вроде колов, топоров и т. п.

— Шалунишка! — меня ни капельки не проняло. Хотя за моего короля я переживала, ведь он по моей вине ввязывался в международный скандал. Если мы с Шелестом и Шакой пойдём на плаху — не страшно (в смысле, мы до неё попросту не дойдём!). А вот ему после нашего побега краснеть перед обществом придётся. Поэтому мой милый тон испарился и дальше я говорила с Гаюлом сцепив зубы и сжав кулаки. — Вы просто вогнали приличную девушку в краску!

Он снова разразился пламенной речью, но уже по поводу «приличной девушки» и моей персоны конкретно. Прежде чем я успела хоть слово сказать, Тай и Шелест практически одновременно отправили принца в небытие. Короче, он просто потерял сознание.

— И чего с ним делать? — обиделась я на парней. Взяла баночку со стола с мазью и швырнула её Шелесту. — Намажь его, а то побои слишком красноречивые.

Вампир бубнил что-то неблагозвучное о моей чрезмерной доброте по отношению к некоторым недостойным личностям, а я молчала, прислушиваясь к ощущениям. По ногам потянуло холодом. Сначала я даже не обратила внимания. Но когда мне второй и третий раз намекнули, сообразила выйти на балкон.

— Вей? — робко позвала я, стараясь говорить шёпотом, чтобы никто из друзей не услышал.

Дед явился сразу же.

— Ну, ты и тупишь! — возмущался он. — Как мне ещё показать тебе, что в комнате есть потайной ход? Лично открыть, что ли? Ещё и крикнуть: «Эй, ребятки, вам сюда! Камешек за тем поворотом. Если поторопитесь, успеете застать вампиршу?»

— Погоди, — уцепилась в его рукав я. — Вампирша? Ты уверен? Но как же она через их кордон просочилась?

Вей нахмурился, пожал плечами.

— Как и те, которые вас на выходе из леса прижали — нашли рваную ткань в Грани, и спокойненько себе вышли.

— Спокойненько? — огрызнулась я. — Это вряд ли. Так не получится. Мы прорвались благодаря Руи. А второго такого проводника у них нет. Шелест в первый раз чуть не погиб. Как же эти живы остались? Здесь что-то не так!..

Кошмар! — наверное, это отразилось на моём лице, когда Вей прочитал красноречивую мимику и, побоялся, что я забьюсь в истерике.

— Так, так, так… — Занервничала я. — Если два варианта: у них есть очень сильный пособник, или Грань вообще рухнула и теперь они на свободе. А значит война…

Словно подтверждая мои слова, ветер, против воли своего хозяина, поднялся, взвился и жестоко согнул ветви деревьев, будто намекая: «Вот так склонитесь и вы перед более сильными». По коже пробежали мурашки. Я вдруг замёрзла. Пожалела, что нет мудрого Руи. У него всегда найдутся и слова, чтобы подбодрить (или наоборот, добить), и достойные идеи.

Не заметила, в процессе нервных своих метаний, как вышла с балкона и вернулась в комнату. На меня уставились все четверо мужчин (за исключением валяющегося в отрубе принца). Особенно подозрительными мне показались Шелест и Шака, которые вперили такие недоверчивые взгляды, что мне дурно стало. Казалось, будто перед ними стоит не амазонка, а оживший труп, причём ещё и домогается от них непонятно чего.

— Что-то не так? — попятилась я.

— Знаешь, — затянул вампир, — я видел, что ты разговаривала сама с собой, твой рот открывался, но ни одного слова не было слышно — только шум ветра. Не объяснишь, как такое возможно? А то я уже начинаю не доверять своим ушам и глазам!

— И я! — поддержал Шака, но из вредности добавил: — Его ушам и глазам я никогда не доверял!

За что в него полетела подушка… И о проблемах он только всхлипывал с пола.

— Точно! — щёлкнула пальцами я, после чего опять выскочила на балкон. Впрочем, Вея звать не пришлось. Он ожидал моего возвращения и не двигался с места. — Слушай, а ты можешь немного помочь?

План был рискованным, но провернуть его, как я считала, не составляло ничего сложного: просочиться сквозь потайной лаз в моей комнате, пройти по указателям Вея к нужному помещению, подслушать, что не положено, стырить плохо лежащие (то есть украденное у меня), и благополучно прошмыгнуть обратно. При этом, желательно, чтобы его высочеству провели внушение и быстро погрузили в сон — то есть, обеспечили пару ударов по голове, без синяков, зато со снотворным действием до самого утра. А чтобы нас никто не смог унюхать в подземелье, куда мы спустимся, Вей будет дуть! Бог прикроет нас своими ветрами — так и запах развеется и разговоров чуткий слух вампирши не уловит (на Шелесте испробовано!).

Поделившись своими идеями с друзьями, и опустив некоторые подробности о божественном пособничестве, я заметалась по комнате.

— Прежде чем туда идти, мне нужно переодеться…

— Зачем? Мне очень нравится твоё платье! — возразил Шелест, и я уставилась на него прикидывая, как насильно напялить на него эту «красоту». Он растянул на физиономии ухмылочку, свидетельствующую о нездоровой любви к подобным развлечениям. Не зря мне Кёрт рассказывал, как они притворялись дамами, чтобы прокрасться в один гарем.

— По подземелью в юбке лазить, прикажешь? — оскалилась на вампира я, и он опомнился.

— Давай я помогу, — предложил Тай. Одним лёгким движением руки за несколько секунд освободил шнуровку на моей спине. Платье тяжёлой голубоватой грудой тряпья рухнуло на пол, оставив меня в подштанниках и корсете.

— Ты в таком виде на бал ходила? — катаясь по кровати от смеха, Шелест тыкал пальцами в привязанные к моим ногам ножи.

— Хватит ржать! — рявкнула я.

Приоткрытое женское тело пробудило в присутствующих мужчинах небывалый интерес и они, перестав смеяться, как-то подозрительно вздыхая и краснея, уставились на мою грудь. Тай прокашлялся. Компания потупила взгляды, изучая кто пол, кто стены, кто носки собственных сапог. Всё же я была рада присутствию короля.

— Освободи немного корсет, — попросила я.

Когда шнуровка ослабла и, я смогла нормально дышать, заболели рёбра, до этого прочно сдерживаемые упругой тканью. Вырвался еле слышный стон, я схватилась за повреждённое место.

— Что такое? — поймал меня Тай, испугавшись, что я упаду и обхватил меня за плечи.

Шелест и Тень, по привычке, поспешили ко мне, но так как их опередили, то замерли с тревожными лицами.

— Ничего, — отмахнулась я, убеждая и себя, и их. — Где ты так научился раздевать девушек? Хотя не надо… я не хочу знать!

Несмотря на боль, я упрямо стискивала зубы, натягивая штаны. Тай посмотрел на это минуты две, и поставил меня ровно перед собой, молча зашнуровал корсет заново. Я обратилась к оборотню:

— Шака ты со мной?

— Нет. — Остановил его король. — Я пойду с тобой, а они пусть охраняют пленника.

— Ну да, — тихонько согласилась я, — а то ведь кто нас выручать будет, если мы всё же вляпаемся…

— В чём я не сомневаюсь, — подытожил, молчавший всё это время Ольгерд.

* * *

В стене напротив кровати действительно оказался ход. Открывался он нажатием на особо подозрительный камень — единственный на оттенок отличающийся от других. Тай шёл позади меня, а я норовила быть первой, потому что боялась идти следом за ним. Вот посмотрю на его широкие плечи, спину и захочу к нему прижаться… А он ведь уже не мой вроде бы… И трогать его нельзя! Поэтому я старалась отвлечься. К примеру, на дорогу. Длинная витиеватая лестница, слишком узкая, вела нас куда-то вниз. Я держала свечу в руках. Она обжигала своим воском руки, но зато не оставляла след на полу. Минус — ещё и гасла периодически из-за кокона ветров. В итоге, я просто её задула и двигалась на ощупь, аккуратно ступая, и стараясь не шуметь. Наконец, появился коридор.

— Мы с тобой так уже гуляли! — раздалось позади.

— И что же вы, ваше величество, не с невестой? — для поддержания разговора спросила я, но большей части, чтобы поддеть.

— Приличные и благовоспитанные девушки в это время спят! — отомстил он.

— А неприличные шляются по подземельям с их женихами… — съязвила я.

Тут меня вдруг резко дёрнули назад и прижали к стене, прикрывая собственным телом. По коридору раздавалась чья-то лёгкая поступь. И я подозревала, что принадлежит она вампирше. Шла она в компании какого-то щуплого мужчины в серой широкой мантии. Они остановились в нескольких шагах от нас, так и не заметив, и дав возможность посторонним личностям подслушать.

— Этот глупец считает, что в праве повелевать мной! — шипела женщина. — Он позволяет себе говорить со мной, как с равной ему… Нет, как с рабыней! Он командует. Клянусь, я не дождусь, когда он сядет на трон, и убью его уже завтра! Он ведь всё равно нам не нужен. Так какая разница, когда я сверну ему шею?

— Тише, моя леди! — шипя, как змей, успокаивал разбушевавшуюся дамочку дядька в мантии (тоже вампир или полукровка). — Вы сможете покончить с ним сразу после переворота. Сначала убьём нынешнего короля, королеву и принцессу, дождёмся, когда осудят гостя. Будет объявлена война, кровная месть — всё как полагается, как вы любите. А потом можно и с принцем покончить.

— Но этот мальчишка! — не успокаивалась женщина. — Он ведёт себя так, будто у нас неоплачиваемый долг перед ним! Верит, что он нас вызволил, разбил Грань. Но мы-то с тобой знаем, кто подсказал ему эту идею! — усмехнулась, радуясь гениальности коварного напарника, она.

Послышался самодовольный смех — дядька явно наслаждался недосказанным комплиментом.

— Ну, разве мог я молча смотреть, как такие могущественные существа, как вы страдают запертые на крошечном клочке земли и вымирают… — пропел мужчина. — Не будем отвлекаться. Дело не ждёт. Уже к утру наёмники должны быть на местах. Сколько с вами прибыло?

— Всего трое. Но, поверь, этого будет более, чем достаточно. — Дама запнулась, поразмышляла, и продолжила. — Хотя, меня терзают сомнения. Я знаю, что вместе с каррцами прибыла несостоявшаяся оракул нашего племени, и предатель. У неё есть древняя реликвия. Эта штуковина уже показала свою мощь.

— Девчонка обезврежена! — усмехнулся дядька, наивно полагая, что меня из их плана можно вычеркнуть. — Принц Гаюл привёл её во дворец, собираясь немного развлечься, и теперь ваша реликвия у меня.

— Только не прикасайтесь к камню! — зашипела, оскалив клыки женщина. — Не смейте осквернять святыню!

Видимо, я ошиблась, и мужчина не имеет никакого отношения к вампирскому племени. Мало того, это пресловутое общество брезгует с ним общаться, но в виду обстоятельств решило принять его помощь.

— Не буду, клянусь! — пообещал лгун. — Воспользуйтесь тайными ходами. В опочивальне короля и королевы один скрыт за постелью. В комнате принцессы — за зеркалом. Не оставляйте следов. Никаких укусов! Хотя… если хотите. Ведь тогда нам придётся только на руку присутствие ещё одного вампира, моя леди!

Они распрощались. Женщина ушла в одном направлении, мужчина в другом. Мы же продолжали стоять, вжимаясь в стенку.

— От тебя приятно пахнет розами! — шепнул Тай. — Для Гаюла старалась?

— Какая тебе разница?

Он ещё сильнее прижал меня. Я прикусила губу от боли.

— Что с рёбрами? — поинтересовался король, сделав правильные выводы на счёт моих кривляний.

— Ничего, — просипела я, вырвалась и побрела в туже сторону, что и недавно дядька в развивающемся плаще.

Ветер подталкивал в спину, указывая направление. Мы немного попетляли коридорами, а потом остановились у тяжёлой деревянной двери, из-за которой струился свет. И не какой-нибудь, а знакомое призрачное свечение, которое обычно выдавал Руи. Я заглянула в щёлочку. Дядька в мантии, как раз тянул свои грязные клешни к кристаллу, несмотря на клятвенные заверения, данные несколько минут назад вампирке.

Секунда-другая и я поняла, почему камень нельзя трогать. Руи не всем давался в руки. Поэтому, когда мужчина захотел взять его, то принял позу прибитой мухи на соседней стене. Я порадовалась тому, что враг в отключке и открыла дверь.

— Интересно, как его с тебя сняли? И остался ли тот человек жив! — озадачился Тайрелл.

— Херуийенэ! — рявкнула я, как можно тише, чтобы не нарушить покой и сон коварного существа в плаще. Он так удачно упал, что даже лица рассмотреть не удалось. А камень почему-то не горел желанием признавать меня, пока я не законючила: «Подлец! Бросил меня! Как ты мог!»

На что в моей голове раздалось удивлённое и обиженное: «Я?! Да если бы не я, ты бы уже трупом в подворотне валялась. Точнее разлагалась!»

Я рассмеялась.

— Напоминает ссору влюблённых. Не скажешь, как тебя увели у меня из-под носа? — настаивала я, разговаривая с призраком в голос. Тай, решив меня не отвлекать от беседы с самой собой, захотел поближе познакомиться с бессознательным дядькой.

Кристалл, наконец-то оказался на моей шее, приятно отяжеляя её.

«Спал я! После того, что ты устроила, я так измотался!.. Не забывай, что боль мы чувствуем на двоих. И если бы не я, у тебя вообще целых костей не осталось! — отчитывал меня Руи. — Какого… было такой стресс мне устраивать?! Ну, подумаешь, мужик от тебя отказался… — Помолчал, и спросил. — А чё, этот уже вернулся? По-моему, зря ты так с ним. Ведь признался. Любит и всё такое. Мужчины такими признаниями не разбрасываются!»

— Помолчи! — не выдержала я и повернулась к Таю, который уже добыл где-то верёвку и связывал типа в плаще. — Что будем делать с заговорщиком?

— Даже не знаю, — пожал плечами Тай. — По-хорошему, нужно перетащить его и держать под присмотром, но один я его тащить не собираюсь, ты мне в этом не помощница, а оставлять тебя здесь одну или отсылать за помощью я не собираюсь. Так что, свяжем покрепче, кляп в рот и пусть лежит, пока не разберёмся с остальным. Мы же сюда спускались за подвеской.

«Подвеска» очень обиделась на новую кличку. Конечно, озвучивать все интересные словечки в адрес Тая я не стала. А король быстро спеленал заговорщика, закрыл ему рот, чтоб не орал, подумал, и даже глаза скрыл повязкой. После чего мы спокойно вышли в коридор.

* * *

— Так, — Шелест начал наше заседание (переименованное с «Даёшь переворот?» на «Спасём чужое государство!») со своего любимого восклицания. — Нам нужно рассредоточиться. Я не знаю, кто эта дама, но так как вампиров всего трое, то нас реально мало!

— Всё нормально будет! — отмахнулась я. — Ольгерд присмотрит за нашим пленником. За ним в ближайшее время, надеюсь, не придут. Только надо будет перекрыть тайный ход чем-то тяжёлым, шкафом, к примеру. Его величество, — Тай обхватил голову руками и шумно выдохнул, а я, кажется, поняла, что его так раздражает, и ухмыльнулась. — Он пойдёт охранять свою невесту. Шелест пойдёт с ним. А мы с тобой, Шака, будем прятаться в комнате короля и королевы.

— Я не согласен! — тут же заявил Тай, и начались разборки. Мужчины препирались целых пятнадцать минут по поводу, кто и где должен занять боевую позицию. И только Шака сидел молча, улыбался и подмигивал мне. Ему было всё равно куда, лишь бы со мной.

— Короче! — гаркнула, устав от их шума я. — Значит, Шелест и Тай идут к королю и королеве. Вам будет проще объяснить им ситуацию, подготовиться и обезвредить убийц. А мы с Шакой идём к принцессе! И меньше болтовни, иначе опоздаем!

Они ещё возмущались по поводу моего командирского тона. А я подло сослалась на Руи — мол, это его тлетворное влияние. Во всяком случае, Шелест замолчал, испытывая к призраку уважение. Пока мужчины не опомнились, мы с Шакой выскочили в коридор, прокрались на третий этаж к покоям принцессы. Вход караулил маленький паж. Караулил — мягко сказано — он просто спал! Мы его ещё и оглушили, потом втащили в комнату, бросив на пол у порога, ну и связали для безопасности.

Принцесса с перепугу чуть не завопила, увидев нашим кровожадные морды серди ночи. Попыталась натянуть одеяло по самые уши. Мы заверили, что не за честью её пришли, и нагло потребовали подвинуться. Точнее, просто выдернули из постели и велели сидеть под кроватью, считать паучков! Шака быстро обнюхал зеркало. Пока за ним никого не наблюдалось, и оборотень шмыгнул в укрытие к принцессе. Находиться с мужчиной под собственной кроватью ей почему-то не нравилось… первые минуты три. А потом оттуда начали доноситься такие подозрительные смешки, что я не выдержала и свесилась через край.

— Не соблазняй невесту короля! — пригрозила я Шаке, и парочка притихла. — А вы, ваше высочество, ни за что не соглашайтесь, если он предложит вам показать свой хвост!

После этого комментария под кроватью стало идеально тихо. Я даже слышала, как покрасневшая принцесса забилась в угол под стенкой.

Поскольку я играла роль наживки, то прикинулась спящей. И настолько хорошо вошла в роль, что чуть не уснула.

Вей и тут нам помог, выдувая запах оборотня — иначе вампир, притаившийся за зеркалом, расколол бы нашу затею в считанные секунды, и поубивал бы всех… ну или сбежал, решив не связываться. Благо дед вовремя разбудил — когда тебе дуют прямо в ухо, хочешь — не хочешь, а проснёшься.

Руки врага уже тянулись к незащищённой шее, чтобы одним мгновенным движением крепко сжать, а потом разорвать горло.

— Оторву! — мой тихий шёпот напугал вампира.

Он замер не веря своим ушам и уже понимая, что план по уничтожению королевской семьи рухнул… Лже-принцесса оказалась амазонкой, и сейчас убийственным взглядом глядела на наёмника, приставив к горлу того разящий и карающий скилт. Точнее, к горлу наёмницы — той вампирки, которую нам довелось подслушать в тайных коридорах.

— Сюрприз! — хихикнула я, когда из-под кровати вылез Шака. — А мы тут сидим и ждём, а вы всё не идёте нас убивать…

В ответ она зарычала и дёрнулась. Замахнулась на меня ножом, но получила под дых. Слетела с кровати, перевернулась на ноги и хотела броситься обратно к зеркалу. Но на короткую дистанцию преградил оборотень. Тогда она снова рванулась ко мне, чтобы убить — я по её мнению более слабое создание. Но меня не дал в обиду Руи. Он взял всё в свои руки. То есть, моими руками стал орудовать скилтом так, что мы прижали вампиршу к стене. Она заскулила.

— Ради чего? Вам нужна власть?

Ни на один из моих вопросов она отвечать не собиралась. Лишь озвучила банальную угрозу о моём смертоубийстве. Пришлось применить грубую силу и треснуть её. На это она тоже ответила… Как именно, помню плохо. Очнулась на полу, а Шака уже гонял вампиршу по всей комнате. Они мутузили друг друга так вдохновенно, что не хотелось им мешать. Но потом, я сунула кристалл в отверстие на скилте и, выставив стальную палицу впереди себя, приказала: «Замри!» Наёмница рухнула на колени.

— Мы не будем тебя убивать! Нам нужна информация! — обрадовала я, но вместо благодарности за сохранённую жизнь услышала столько всего интересного в свой адрес!..

— Сколько вас прошло сквозь Грань? — врать перед Руи она не смогла бы, даже если сильно захотела. Дух предка говорил с ней, и сама кровь, язык, против воли хозяйки отвечал.

— Двадцать, — крепко стиснув зубы, выдавила из себя она.

— Куда вы направляетесь?

— Ладонис, Мехей и Карра.

Такие скромные планы у них оказались. Всего-то собирались подчинить себе крупные места нашей части континента.

— Вы хотите их захватить?

Она рассмеялась.

— Они сами падут, когда… — но до конца так и не договорила, понимая, что сейчас выдаст секрет. И видимо такой, на который затрачено много усилий. Потом она поняла, какая участь её ждёт, когда однополчане узнают о длинном языке одной вампирши.

Превозмогая приказ своего повелителя, женщина поднялась. У неё кровь из ушей струилась, но она двигалась. Она слабла, теряла основу своей силы, но не сдавалась. Наёмница поднялась, нарушая приказ крови. Мы с Шакой глядели на неё с ужасом. А она подошла к окну и выбросилась вниз, распластавшись среди камней палисадника. Вампирка лежала там, без сомнения мёртвая, с переломанными конечностями.

— Да, — выдохнула я, с горечью и болью. — Не утешительны прогнозы наши! Ваше высочество, хватит вам сидеть под кроватью, там же всё-таки пыльно…

— И пауки, — пропел рядом Шака. Принцесса вылетела из своего укрытия, как уже укушенная либо испуганная многоногим, но крошечным монстриком.

Оборотень сцедил усмешку в кулак. Получил от меня тычок в бок, и снова выглянул в окно.

— Ори! — позвал он, тыча пальцем куда-то вниз. — Её нет!

Я выглянула и удостоверилась, что тело, помявшее кусты сбежало.

— Жива, — не знаю почему, но от осознания удивительной истины стало немного легче на душе. — Пойдём, посмотрим, что там у наших друзей?

Шака кивнул, а принцесса отказалась оставаться в своей комнате одна, вцепилась в нас с оборотнем и поплелась следом.

* * *

В покоях короля и королевы уже топтались представители тайной стражи и личной гвардии его величества Донга. Они осматривали тела, выносили неприглядные тушки через секретные ходы, параллельно обследуя каждый миллиметр системы скрытых коридоров. Королева сидела в кресле, и с чувством собственного достоинства тянула из кубка воду — судя по всему, ей нужна была помощь. Я порадовалась тому, что в моём обычном наряде амазонки всегда есть незаменимый пояс с тремя мешочками. В одном как раз было что-то из успокоительных трав. Так что её величество благодарно кивнула, принимая наскоро приготовленный мною отвар. Отвернувшись от происходящего в комнате, она предпочла наблюдать за огнём в камине.

Мужчины толпились около стола. Короли тихо переговаривались, а Шелест делал вид, что он вообще мимо проходил, и рассматривал картины. Принцесса робко пристроилась под стеночкой рядом с оборотнем, но, соблюдая хоть какую-то видимость приличия, немного от него отодвинулась.

— Ты как? — подошла я к вампиру.

— Со мной всё хорошо! — улыбнулся он и распростёр широко руки. — Как видишь, ни царапины. А вот наше величество немного помяли.

Я бросила взгляд на Тая. Действительно, на его правой руке была разорвана рубаха и края пропитались кровью. Наплевав на присутствие толпы посторонних людей, я подошла к нему.

— Надо промыть и перемотать! — пробурчала я, не обращая внимания на странный взгляд со стороны короля Ладониса.

— Я уже приказал привести нашего придворного лекаря, — сказал тот, и в дверях появился сухощавый высокий старик с полной сумкой всяких склянок, тряпок, жутких железяк. Мы с ним уже виделись.

— Благодарю, — окинув взглядом лекаря, сказал Тай. — Но пусть моей раной займётся Ори. Это одна из её обязанностей. Я полностью ей доверяю… в этом.

Зря он так сказал, потому что теперь на меня таращились все. И в каждом взгляде была целая смесь эмоций: презрение, уважение, раздражение, любопытство, насмешка, а от принцессы исходила горечь. Мне хотелось извиниться перед ней, ведь отныне таких случаев, когда кто-то из нас будет у нашего любимого мужчины на первом месте, а другая будет страдать — увеличится.

Мне передали полотенца для омовения, а так же таз с водой, чистые полоски тряпок. Тай присел в дальнее кресло. Сквозь разрез ткани на рукаве виднелась не такая уж и значительная рана. Чтобы удостовериться, я обмакнула кусок полотенца, стёрла запёкшуюся кровь и убедилась — края стягивались быстро, как на груди после огня дракона.

— С тобой всё в порядке? — тихо поинтересовался он.

— Да, мне Руи помог. И Шака. — Успокоила его я, перематывая рану чистыми лентами, чтобы быстрое заживление ни у кого не вызвало желания задавать глупые вопросы.

— Хорошо… а то я волновался, — признался Тай, заметил как на нас покосились любопытные присутствующие и стёр с лица тревогу. — Кстати, кто такой Шака?

Оборотень усмехнулся.

— Он — Тень! — пожала плечами я.

Тай буквально выпучил глаза на смуглого парня. А тот задорно ему подмигнул и жестом показал, что его рот на замке, ключ давно потерян. Король задумался и помрачнел, что ещё больше веселило оборотня. Меня же заставляло задуматься о том, какой секрет подслушал наш волк.

— Нам удалось кое-что узнать, — проговорила я, отвлекая Тая от размышлений. Он поднял на меня глаза, и мне почему-то захотелось, чтобы все исчезли. Мой король незаметно для большинства нежно прикоснулся к моей руке. Поднялся.

— Соберите в этой комнате только тех, кому доверяете, друг мой, — проговорил Тай, обращаясь к своему брату по титулу.

Уже через несколько мгновений появились генералы и двое советников. Увеличилось количество человек из личной охраны правителя. А мы столпились вокруг стола. Мне было не по себе, но рядом стоял Тай и придерживал меня за руку, когда никто не видел.

— Рассказывай! — подбадривал меня он.

Я и поведала о вампирше, о тонкостях борьбы с воинственной расой, о планах на будущее и частично о перевороте (об участии в нём Гаюла, я решила поведать королю Ладониса отдельно). Тай, услышав о готовящемся набеге на его родную страну, позеленел от злости. Настал мой черёд успокаивать мужчину, поглаживая руку. Ладосский правитель отправил посланника в следующее на пути вампиров государство, а Тай хотел было поступить также, но я его заверила, что мы найдём способ обо всём узнать раньше. Потом короли поднимали на уши своих военных, расставляли посты и отдавали приказы по усилению охраны. Мы же с Шелестом и Шакой пятились к выходу, мечтая нормально поспать. Но у меня ведь в комнате находился принц! Кроме того…

— А что с тем дядькой? — заинтересовалась я судьбой мужчины в плаще, скидывая с себя вещи уже в своей комнате.

Вампир, оборотень и Ольгерд стояли в коридоре. Принц по-прежнему занимал мою постель, а Тай прохаживался по комнате туда и сюда, отказываясь покидать апартаменты. Когда понял, что я собираюсь раздеться до нижнего белья, или даже вообще обнажиться, и лечь рядом с Гаюлом, мужчина весь пошёл красными пятнами.

— Я всего лишь его разыграю! — намеревалась убедить короля я. — Иди! Не стой тут. Ты итак сегодня дал предостаточно поводов для слухов. Подумай, как это отразится на твоей невесте.

Мышцы на его лице нервно дёрнулись. Он подошёл ближе.

— Ори, — прорычал король моё имя. — Повторить тебе то, что я сказал в пещере?

Я прекрасно помнила те слова и они разрывали мне сердце.

— Иди, Тай! — прикоснулась к его губам пальцами я.

Он разозлился и ушёл. Дверь за ребятами закрылась, а я умастилась на постели, ожидая пробуждения принца.

 

Глава 7

В обратный путь

Он распахнул глаза. Тряпичный потолок балдахина двоился, а веки открывались с большим трудом. Так и хотелось сорваться на неподобающий визг, кликнуть прислугу царственным воплем: «Поднимите мне веки!». Голова гудела, как старый колокол в храме. Принц попытался вспомнить хоть что-то из событий вчерашнего вечера, но увы — память ему изменила.

— Ваше высочество! — раздался рядом женский голос.

Принц Гаюл повернул непослушную чугунную голову на звук, и расплылся в улыбке. Точно! Он ведь затащил в постель саму любовницу их гостя и будущего зятя в одном лице. Или это она его совратила? Нет! Он! Конечно, он играл с ней! И судя по цветущей улыбке девицы, игра стоила свеч.

— Ваше высочество, ну честное слово, не ожидала, — заговорила девица, улыбаясь и выводя на его груди какие-то символы указательным пальчиком. — Всё было так… Так… Многообещающе! — и вдруг припечатала, капризно надув губки: — И вы уснули в самый неподходящий момент! Я просто жутко расстроена! Не думала, что вы можете так поступить с девушкой.

Гаюл чуть сквозь землю не провалился. Но обошёлся просто падением с кровати.

Быстро застегнул на себе вещи, что-то грозное пробубнил неудовлетворённой девушке и покинул её покои. В свои он влетел, как ураган… А там его уже ждал папенька. Не один. С палачом и министром тайных дел. Они мирно пили вино и о чём-то беседовали.

— Доволен? — поинтересовалась у балдахина я, когда принца и след простыл. Не забыв порадоваться, что вчера вытребовала у Шаки сгонять на постоялый двор и принести мою сумку с зельями. Там было нечто такое из рецептов бабушки, что отшибало мозги, то есть память похлеще, чем приличное количество спиртного. Этим средством мы принца и напоили.

Тай вышел из своего укрытия. Он откровенно веселился над проблемами несостоявшегося любовника. Шака выполз из-под кровати, давясь смехом и пылью.

Эти двое так и не оставили меня одну. Оборотень — по привычке, а король — из ревности.

Оба подали вещи, чтобы я смогла одеться. Кстати, его величество был уже при полном параде. Он успел привести себя в должный вид и вернулся ко мне, когда я надеялась подремать.

— Умеешь ты, оказывается, над мужчинами издеваться. — Заключил мой король, сверкая зелёными глазами.

— Это ему моя месть! За танцы и то, что использовал меня. И так будет с каждым! — пыхтела я, поднимаясь с перин. — Шака! — протянула к нему руки, чтобы оборотень помог мне встать.

Лечь с поломанными рёбрами оказалось не так сложно и больно, а вот подняться — само слово вызывало во мне бурю неприятных эмоций.

— Ты ничего не хочешь нам рассказать? — наблюдая за моим передвижением, спросил Тай. Я скорчила физиономию.

— Что у тебя с рёбрами? — потребовал, в конце концов, ответа он.

— Сломаны. Два. — Выдал оборотень и получил по голове за разглашение тайн.

— И где ты?.. — начал допытываться приставучий повелитель Карры.

— Нам, кажется, пора! — отвернулась я.

В дверь как раз постучали. Ольгерд с Шелестом пришли по наши души, чтобы провести в приёмный зал, где должно было произойти важное событие — объявление помолвки. Мы выстроились за спиной короля. И молча, но гордо, прошагали следом за своим предводителем.

Просторное помещение приняло в себя около ста с лишним человек. Здесь был даже наш Улиан. Весь напомаженный, в свеженьком костюме, с кучей полагающихся его должности атрибутов. Принцесса стояла подле трона своего родителя. Тоже принаряженная. Следы недосыпа тщательно закрасила. Хотя, по моему скромному мнению, если её и среди ночи разбудишь, всё равно будет красивой. О чём это я? Мы ведь примерно так и поступили вчера!

Гаюла видно не было. Ольгерд вскользь упомянул о том, что принц даёт показания, а потом будет быстро собирать вещи. Отец пожаловал ему устроить каникулы… и чем дальше они будут проходить от родного дома, тем лучше для здоровья наследника, и сохранности его проблемной точки приземления.

При виде нашей компании придворные кланялись, но не забывали тут же распускать сплетни, особенно о присутствующей в свите гостя амазонке. Я шла вместе с оборотнем, гордо задрав нос, и про себя отсчитывала шаги. Один, два… Хрусть… Кость противно сдвинулась, принеся жуткую боль. Я сдержалась. Лишь вспотела от натуги.

Церемониймейстер потребовал тишины. Правитель Ладониса поднялся со своего трона и, поприветствовав коронованного гостя, заговорил:

— Этот день войдёт в историю нашей страны, как славный праздник. Ведь сегодня мы не только заключаем мир с дружественной нам Каррой, но и объявляем о не менее важном событии — помолвке нашей дочери, принцессы, Лейаны…

— И нашего кузена, принца Улиана Шейнского. — Продолжил Тай вместо своего сородича.

Лейана и Улиан, услышав новость, были как никогда солидарны во мнениях. О чем свидетельствовали отвисшие до пола челюсти. Впрочем, весь зал молчал. Люди полагали, что принцессу отдадут в жёны королю Карры. А тут…

Я и сама прибывала в шоке. Наверное, так и стояла бы, таращась на Тая, если бы Шелест не пихнул меня в бок. От боли сделалось дурно, и я вызверилась на вампира такими словами, от которых у него уши свернулись. И еще у пары человек, которые это слышали. Шел смолк, потупился в пол. Шака просто давился смехом, а Тайрелл, продолжая стоять на ступеньке постамента рядом с королём, уже благословляющим вставших перед ним на колени детей, смотрел на меня.

* * *

— Ничего не понимаю, — бормотала я, прохаживаясь вокруг своей лошадки.

Мы торчали во дворе, готовые отправляться в путь. Принцесса стояла у окна и печальным взглядом провожала спускавшегося по лестнице несостоявшегося жениха. Улиан тоже топтался рядом с её высочеством и сверлил спину кузена ненавидящим взглядом, потому что его оставляли здесь надолго — как минимум на месяц, и это не считая дороги обратно!

— Что не понятного? — посмеивался рядом со мной Шелест. — Он сделал это ради тебя.

— Ну, и ради себя тоже, — поддержал его Шака.

— Он ещё вчера ночью обо всём договорился с их королём, — не унимался болтун, проснувшийся в вампире. — Сразу после того, как спас ему жизнь! Услуга за услугу, так сказать.

Ольгерд подал сигнал, вынуждая нас замолчать и выровняться по стойке смирно. Отсалютовав, как бравые вояки, мы лихо вскочили в сёдла и направили своих коней за командующим — прочь со двора, в город, где нас уже ждали остатки нашей доблестной армии. Я вдруг вспомнила, что так и не успела попрощаться с Локаем и Ринарой. Даже «спасибо» им не сказала. Но они оказались в первых рядах любопытной толпы на площади, и я хотя бы кивком, смогла показать, как благодарна им за доброту.

Фая и Кроха пристроились рядом, таща на своих лошадях мои скромные пожитки. Друзья оттеснили Шаку и Шелеста, чтобы поведать мне о том, как волновались за меня и попутно отвесить пару подзатыльников — дабы неповадно было нервировать их слабые организмы. По весу ударов, могу со всей уверенностью заявить, что не такие они уж и слабые, эти организмы!

За городской чертой мы прибавили ходу, потому что Таю не терпелось скорее оказаться дома. И не важно, что там всё в порядке, тихо и спокойно — я успела всё разведать у Вея, и передать королю. Он ничего не хотел слушать — мчался вперёд.

А я… Ох. Не знаю, что помогло мне держаться так долго! Но сейчас каждый шаг кобылки подо мной отдавался дикой болью, словно по стянутым корсетом рёбрам лупили кулаками Крохи. Наверное, благодаря моей наследственности, я смогла терпеть муки примерно полдня. А потом бледно-зелёный цвет моего лица стал привлекать слишком много внимания. Первым ко мне подъехал Шелест, намереваясь придерживаться собственной клятвы не отходить от меня ни на шаг. Я старалась даже не думать, что произойдёт, когда захочу отлучиться по нужде в кустики.

— Что с тобой? — очень тихо спросил он.

— Всё хорошо! — соврала я, стиснув зубы.

— Ты похожа на плесень! — отвесила милый комплимент Фая.

— На себя посмотри! — рявкнула я, не зная, как усесться в седле удобнее.

Заставить друзей отцепиться, не проронив ни единого слова, а только взглядом указать Шелесту направление в путь неблизкий, но живописный — не получилось. Уж слишком поздно сообразила, что можно отъехать назад к Войке и Настасье. Они бы не лезли в душу.

Тай, обеспокоенный смутой в наших рядах, притормозил коня, внимательно глядя на проблему — то есть на меня! По грозно сдвинутым бровям короля, я поняла, что этот со мной сюсюкаться, как Шелест, не собирается. Поравнявшись с нами, он спрыгнул на землю и подхватил под узды мою Ши.

— Слазь немедленно! — приказал король.

— Пользуешься своим положением? Не выйдет! — к сожалению, мой фирменный злобный взгляд не сработал, получилось очень жалостливо. Его величество, не желая ничего слышать, дёрнул меня за ногу, повторив требование.

Войско позади нас загорелось желанием оказать повелителю посильную помощь и столкнуть непослушную амазонку с лошади. Но так как приказа выпихивать меня из седла не давал Ольгерд, мужики просто пялились.

Лицо моего короля изменилось. Он продемонстрировал, как тревожится обо мне. Протянул руки и попросил:

— Доверься мне!

Сопротивляться подобной просьбе я не стала бы. Но какая-то неведомая назойливая сила испугала мою Ши, и кобылка резко поднялась на дыбы. Я потеряла сознание, рухнув со спины лошади прямо в руки короля.

* * *

Возвращение к реальности принесло массу разнообразных сюрпризов и новостей. Во-первых, над моей головой небо было в складках и какого-то странного цвета. Только с третьей попытки я догадалась, что нахожусь в шатре своего короля. Во-вторых, мягкая земля оказалась подушками! Что жутко обрадовало. В-третьих…

Попытка приподняться, озвучилась самыми красочными матами, которые я только знала. Рёбра всё также отвратительно болели. А я надеялась на чудо!..

— Вей! — стон, вознесённый к богу, как всегда подействовал лучше всякой молитвы.

Плоть ветреника сложилась прямо из воздуха перед моим ошарашенным взором. Он склонился над смертной внучкой, встал на колени, с горестью осматривая моё бледное лицо. Прохладная рука коснулась лба.

— Тебе плохо! — констатировал он. — Я не могу прогнать боль.

С печалью бог признавался в своей несостоятельности. Он едва ли не оплакивал меня, а потом взгляд молодого божества пал на древний вампирий кристалл. В небесно-голубых глазах бессмертного деда засияла искра азарта.

— Ори, — произнёс он уже весело, довольный какой-то своей догадкой. — Убеди саму себя в том, что ты цела и невредима.

— Ты издеваешься? Да у меня кости переломаны! — разозлилась я, а за своё своенравие тут же получила затрещину. — Вот теперь у меня ещё и голова болит! Спасибо, блин. Помог!

— Прости, — засюсюкал дед. — Но пора бы уже научиться слушать старших!

Он рассмеялся, потирая ушибленное им же место. Я ещё чуточку позлилась на него, а потом подумала: «Почему бы и не сделать, как он велит?». Закрыла глаза и стала твердить про себя, как заклинание:

— Я цела и невредима! У меня ничего не болит! Я здорова!

«Ты абсолютно здорова… — поддержал голос призрака. — Только с головой у тебя не в порядке! И задница приключений так и ищет, с плетью познакомиться хочет!..»

— Сволочь! — сцедила я сквозь стиснутые от боли зубы.

— Кто? — не понял дед.

Тут в ответ на его вопрос кристалл засветился так ярко, что захотелось жмуриться. Но я разглядела в свете очертания высокого воина, который один раз уже спас мне жизнь.

— Руи! Старый пройдоха! — обрадовался бог и кинулся обниматься со знакомым, чуть не наступив на меня.

Мужчины углубились в воспоминания прошлого, обсуждая особо интересные моменты, и совершенно игнорировали подвывающую от боли меня. Выяснилось, что Вей и Наос Херуийенэ те ещё закадычные дружки. Таких делов понаворотили в своё время — такое похабство ни в одну летопись не вписали, постыдились. Повздыхав о чудных деньках, эти двое стали издеваться надо мной. Сели вокруг, и давай приговаривать: «Ты здорова! Ты здорова! Ты — дрова! Ты — в дрова! А как мы когда-то в дрова!.. Ой. Что-то не то!».

— А ну всё это! Пусть поспит! — махнул рукой Руи. — Кристалл поработает, а мы прошвырнёмся…

— Ты можешь его покидать? — обалдела я.

— Ну, — потупился призрак.

— Проваливай! — обиделась я.

— Ну, ты держись… — как-то немного растеряно посоветовал дед, наверное, терзаясь муками совести. Ведь ему и со старым другом хотелось развлечься, но ещё и за мной присматривать надо.

— И не забудь повторять фразу! Только ничего не перепутай! — назидательно проворчал последние наставления призрак.

Мужчины исчезли, а я сосредоточилась на проговаривании: «Я здорова!». После тридцать седьмого повтора волшебной фразы, я уснула.

Шорох тяжёлой ткани вытянул меня из дремоты. Я открыла глаза, но не шевелилась, опасаясь растревожить не окрепший организм.

— Ты не спишь? — осторожно поинтересовался голос Тая.

Король присел рядом со мной, так чтобы я смогла его видеть.

— Нет. Не сплю. — Промямлила я. — Ваше величество хотели поговорить?

Его величество взбесился. Ещё и как! Он очень хотел высказать мне, всё что думает! Но потом посмотрел на лежащую бледную покалеченную амазонку и прикусил язык, посчитав, что я итак наказана. Хотя всё же не выдержал.

— Дура, ты Ори! Разве не видишь, что я не хочу быть для тебя «величеством»? Меня бесит, когда ты ко мне так обращаешься! Я хочу, чтобы между нами всё было как раньше… — обиделся он и отвернулся.

— Как раньше не получится! — заявила я, прикусив губу. Он расстроился. Собирался уйти, но я схватила его за руку. — Ты побудешь со мной, пока я не усну?

Король замер. Внимательно посмотрел на меня, пытаясь понять, почему прошлых отношений не вернуть, и кажется, прочёл в моём взгляде правильные объяснения. Он лёг рядом. Я крепко сжала его руку и снова погрузилась в повторение лечебной фразы: «Я — дрова! Я — дрова!» Выругалась, обвинив во всем Руи, с его дурацкими замечаниями, и попробовала снова: «Я — здорова!».

Тайрелл лежал около меня, поглаживая и боясь обнять. А, посчитав мой сон достаточно глубоким, поцеловал. Тай так и не узнал о том, как мне и кристаллу помогло это мимолётное нежное касание губ.

* * *

Как же сладко спится в объятиях человека, без которого уже тяжело представить собственную жизнь! Как приятно, чувствовать его горячее дыхание на своей шее, а руки на бёдрах…

— Ори! — полный смешинок голос, нежно шептал на ухо моё имя.

Я лениво промычала в ответ.

— Ори, — снова позвал Тайрелл. — Кажется, ты выздоровела!

Странный вывод был пропущен мной сквозь уши. Я продолжала улыбаться своим собственным ощущениям и сильнее прижималась к мужской груди.

— Ори! — более требовательно повторил моё имя он. — Ты слышишь меня? Ты здорова! Хватит спать, открой глаза.

— А? — до меня, наконец, дошло, что я лежу на боку, забросив одну ногу на бедро короля, а руками вцепилась в его рубашку и мне совсем не больно! Чтобы удостовериться в целостности и сохранности рёбер, я решила провернуть один хитрый трюк — толкнула его величество, и он лёг на спину, а коварная амазонка уселась на мужчине сверху. Действительно, со мной всё в порядке. Вампирий амулет подействовал.

Тай, довольный манёвром, позволил себе положить руки на мои бёдра, огладив их.

— Но-но! — пригрозила я, и рывком приподнявшийся мужчина снова вернул меня в лежачее положение, нависнув сверху.

— Мне так нравится больше! — протянул искуситель, сияя от счастья. — Рад, что ты цела.

Ольгерд, по привычке вошедший в шатёр без предупреждения, замер, увидев нас с Таем в странной позе. Командующий отвёл глаза, прокашлялся в кулак, и собрался было уходить.

— Я позже зайду, — промямлил покрасневший друг.

— Можешь вернуться! — с досадой позвал его король. — Мы не спим.

— Да я заметил! — вырвалось ехидное у того.

А я пока они друг друга сверлили взглядами, наслаждалась брошенной его величеством фразой, в которой нашла кое-что безумно для себя интересное: «Мы!». Как хорошо звучит!

— Я просто хотел спросить… — Подошёл ближе Ольгерд. — Мы добыли в ближайшем селе повозку… Но вижу, она уже не понадобится. Кстати, как?

— Самой интересно! — ответила я на его искреннее удивление, а потом мне в голову пришла просто сумасшедшая и явно какая-то не моя мысль. — Шелест! Тащи свой зад сюда! Я знаю, что ты подслушиваешь!

Обращение в пустоту всё ещё удивляло мужчин, не привыкших к тому, что у моего лучшего друга очень чуткий слух. На пороге появился виноватый такой вампир. Он решил сыграть в святое невежество и запрыгал вокруг меня с воплями: «Ура! Она жива! Это просто чудо!».

— Шел!

Вампир остановился, смущённый, как приличная девица в первую брачную ночь, потупил глазки к полу, и только что ножкой игриво не шаркал.

— Ты со мной что-то сделал?

Все взгляды устремились к взрослому мужчине, притворяющемуся сейчас невесть кем. Он же явно чувствовал себя приговорённым, и боялся рот раскрыть, глядя на меня будто я — бессовестный палач.

— Когда ты была маленькой. — Заговорил он, отвернувшись. — Точнее, когда я смог остановиться и перестал пить твою кровь, понял, что для тебя уже поздно. Ты умирала на моих руках. Я смотрел на тебя, и мне стало так пусто и одиноко на этом свете!.. В тот миг, мне вспомнился рассказ Сейола про одного чокнутого, который хотел сотворить собственного маленького вампира, вместо погибшего сына. Он провёл непростой обряд единения и вливал свою кровь в человеческое дитя. Я считал это всё глупостью, но сам не знаю почему, проделал это с тобой. Правда, в истории было сказано, что мальчик всё равно не прожил долго. Я не надеялся на успех. Но ты выжила.

Глубокая тишина впитывала в себя каждое сказанное вампиром слово.

— В пещере, где я спрятал тебя, сидел и смотрел, как ты исчезаешь из этого мира. Но самое страшное началось потом! Двое суток спустя, я наконец, услышал твоё сердце, медленное, и слабое. Потом ты билась в агонии так сильно, что я боялся, если ты всё же очнёшься, то мне придётся снова убить тебя. Я думал, ты проснёшься… сумасшедшей.

Он замолчал, закрыл лицо руками, сел на землю и продолжал говорить сквозь заслон из ладоней.

— Я думал, что всё кончено. Я готов был убить тебя повторно, этими руками!

Вампир плакал. Такое я видела впервые.

— Но ты открыла глаза, смотрела на меня без злобы, ненависти или страха. Осознанно смотрела, внимательно.

Он опустил руки, перевёл дыхание, и посмотрел на меня.

— Ни одна легенда, и ни одна книга не хранила очень важного знания о связи между вампиром и его смертным приемником. С того момента я слышал твоё сердце ото всюду! Оно всегда меня звало вернуться. Я не мог сопротивляться. Я подчинил свою жизнь тебе. И не важно, что говорил там, в таверне, когда ты на меня разозлилась. Я бы не смог уехать ещё раз.

Шелест замолчал. Слёзы стекали по его щекам. Он ждал моего приговора, а я медлила. Если бы во мне не было примеси божественной крови, я действительно прожила бы два года, а то и год, как тот ребёнок из легенды. Но я жива, и спасибо за это Вею.

— Мне всё равно! — выдала я, подползла к Шелесту, который не решался ко мне прикоснуться, а потом обнял крепко и сильно.

— Я люблю тебя больше этого мира! ТЫ — единственная причина, по которой я здесь.

Мужчины онемели.

— Вот и хорошо! — успокаивала вампира я, выслушав его признания.

Тай и Ольгерд с ужасом взирали на нас. Меня больше всего взбесил король! Кому-кому, а не ему нас с Шелестом осуждать.

— И не надо на меня так смотреть! — фыркнула я, обращаясь к его величеству. — У тебя тоже, знаешь ли, примесей хватает!

После чего закрыла самовольный рот и пообещала накормить самым жгучим перцем за болтливость.

— О чём ты? — не упустил момента Тай, давно подозревавший, что не травами едиными и моими мольбами был спасён после грациозного падения с огромной скалы, да ещё и с проткнутым сердцем.

— Э… — спрятаться за Шелестом не удавалось, так как я просто в него упёрлась и подталкивала к выходу, а он ещё не пришедший окончательно в себя, и тоже заинтересованный слетевшими с моего языка словами, нарочно не двигался с места. — Ну. Как бы… Не одни мы сидели в пещере.

— А кто там ещё был? — собирался все выведать у меня король.

— Ну… Как бы… Кое-кто… — Я переползла к нему, задрала рукав его рубашки и сорвала уже давно не нужную повязку, под которой и шрама не осталось от недавнего ранения. Все уставились на Тая.

— Такой когтистый, крылатый и с запахом изо рта, как из печки… не чищенной. — Договорила я.

— Кто? — начинал догадываться Тай.

Раз уж сегодня у нас день признаний, то пришлось сесть и договорить:

— В общем, — набравшись мужества, я начала. — Ты фактически был мёртв, когда мы нашли тебя. Холодный, как камень, не дышал. А я рыдала. Сидела и рыдала, потому что ничего не могла поделать. Кое-кому, живущему в той пещере, очень не нравились мои вопли. Она сжалилась, поняла насколько ты мне дорог, сказала, что поможет, и вдохнула в тебя жизнь. Остальное доделывала я. Вот и всё. Потом ты открыл глаза, а Она спряталась.

Про Вея я не стала рассказывать. Тогда точно подумали бы, что я свихнулась. Мужчины смотрели на меня с раззявленными ртами. Ольгерд и Шелест переводили взгляды от покаявшейся амазонки к абсолютно обалдевшему королю и обратно. Причём, мысли нашего командующего было не трудно угадать: «Богиня, куда я попал?» или «Я здесь единственный нормальный человек!». Мне очень хотелось подпортить ему настроение, припомнив вслух историю с ведьмой! Но потрясений на сегодня итак хватало. А Тай не долго размышляя, выдал:

— Я что стану ящерицей?

Меня просто разорвало от смеха.

— Нет. Не станешь! Ты просто будешь жить долго! И практически не будешь болеть!

Напряжённая атмосфера исчезла. Мы несколько минут смеялись друг с друга, с предположения нашего короля и просто так.

 

Глава 8

Ночь сомнений

Оставшиеся дни мы проводили вместе. С Таем практически не расставались. Шакаре Рейно снова исчез, зато вернулся Тень — ему так удобнее было гонять лошадей, охотиться и спать, никого не смущая своим присутствием. Каноний мастерил какую-то гадость для Ольгерда, которая была призвана помочь в военных действиях (мои дорогие друзья всерьёз задумались над обороной Карры). Дорогу мы выбрали очень короткую, не в пример прошлой, так сказать обходной, которую Тай специально наметил, чтобы оттянуть момент знакомства с невестой. Хотя меня это тяготило. Я имею ввиду то, что совсем скоро придётся расстаться. И вот, не успела я и моргнуть, как до Унны осталось всего сутки хода. Тайрелл приказал остановиться на ближайшем постоялом дворе Ихтиарового королевства, чтобы попрощаться.

На дворе царила ночь. Воины, изрядно перебрав хмельного, спали кто под забором, кто в будке злого дворового пса, выгнав оттуда хозяина. Шелест уговорил Тень перекинуться обратно человеком и потащил его в бордель. Оттуда они не возвращались уже несколько часов — наука вампира, видимо, шла по полной программе. А я сидела, предаваясь тоске у камина в пустой зале, грызла яблоко и терзалась бессонницей.

— Не спишь? — король, снова притворялся простым советником. В обычном для меня виде, он присел позади, чтобы иметь возможность обнять меня. Я с удовольствием утонула в его руках, прижавшись к крепкой груди спиной. — О чём думаешь?

— О будущем, — честно призналась я.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной! — заявил он, поцеловав меня в висок.

— Я приеду к тебе, но позже. — Пообещала я. — Сначала вернусь со всеми, повидаюсь с бабушкой. Нам с ней есть о чём поговорить!

О да! Хоть бы о божественном дедушке, который мне покоя не даёт. Только хочешь уединиться, поцеловаться с любимым мужчиной, как является он! Ещё и советами раскидывается направо и налево.

— Сделаю выбор касты и тогда сбегу из Унны к тебе.

— Хорошо! — протянул он, а потом до него дошло. — Ты же не хочешь сказать, что собираешься пройти те последние два испытания? Если так, то тот, с кем ты… то есть мужчина… то есть… Это я! Должен быть я! — заявил Тай. А я чуть не поперхнулась яблоком, когда он полез целоваться.

— Я, конечно, благодарна тебе за готовность помочь! — остановила его я. — Но идти вопреки принципам не собираюсь. Успокойся! Мы говорили с Войкой и Настасьей, они помогут.

— Как? — не понимал Тай, видимо уже нафантазировав себе какую-то совершенно немыслимую пошлую картину с участием меня, моих сестёр и неизвестного мужика. Я чуть не послала товарища с его милыми фантазиями в бордель к вампиру. Он уж точно оценил бы способности короля, придумывать всякие непотребства. Пришлось объяснять, что у нас есть коварный план по запудриванию мозгов старостам. Тайрелл всё услышанное взвесил и успокоился. После чего расслабленно откинулся назад.

— Ори, — мягко прошептал он. — Я буду ждать тебя.

— Я постараюсь справиться быстрее, — улыбнулась я, засыпая в его объятиях.

* * *

Видеть, как он смотрит мне в след с таким, грустным выражением на лице, будто считает, что я не вернусь… Самой больно было! Не знаю, как всё сложится. Он — король, я — амазонка. И выбор у нас не велик. Во всяком случае, если хочу быть рядом с ним, придётся терпеть его будущую жену, какой бы она не была, ведь мне её участь не грозит — нельзя персонам у власти брать себе в супруги непонятного кого. А супругу ему обязательно найдут. Не получилось женить на принцессе Лейане, сыщут из того же Мехея жгучую смугляночку. Я же буду молча ревновать, стиснув зубы, а ещё — держать ручки подальше от всяких там ядов. Иначе останется наш правитель вдовцом. Ему снова найдут жену… А я такими темпами все запасы ядов в стране истрачу! Шучу, конечно, травить не виновных — не в моих правилах.

Войка потянула Ши за удила, и мне пришлось отвернуться от небольшого отряда мужчин сворачивавших в противоположном от нас направлении. Сестра грустно улыбнулась, пытаясь ободрить. Я только шмыгнула носом.

Надеюсь, что они доберутся до Карры целыми и невредимыми! Во всяком случае, Шелест присмотрит за Таем и Ольгердом.

Сёстры не особо торопились домой, а может, привыкли к размеренному ритму нашего путешествия в обществе мужчин, — привалы мы делали достаточно часто. Ночью выбрали себе небольшую полянку у самой границы Унны, и грустно поглядывая на кромку леса, в нескольких шагах от нас, погрузились каждая в свои мысли.

— Ори? — позвала Настасья. — У тебя ещё осталась бутылочка Селениной настойки?

— Нет. Кончилась. — Ответ расстроил сестёр, и я поспешила исправить ситуацию. — Зато есть две бутылки вина из королевских погребов Ладониса.

— И ещё одна! — весело подмигнула Фая, извлекая из сумки увесистый бутыль.

Все обрадовались возможности напиться и забыться. Все… кроме постовых. Им-то дозор ночью нести!

— Откуда? — покосилась я на сестру, та скорчила коварную физиономию.

— Ну, нам не сиделось утром в казармах… — хихикнула Файка, вспомнив единственный день, когда наше войско пустили вместе с королём во дворец. Это был первый и единственный день, а потом всех выгнали за шумиху и спаивание общины бравых солдат. На проверку, оказалось, что не все воины мужского пола могут спокойно переносить компанию амазонок. Наши, вот каррские ребята уже давно привыкли ко всем глупостям, на которые способны женщины с мечами.

— Обворовали… — возмутилась Настасья.

— Нет! — тут же перекрестилась подруга. — Никого мы не обворовывали — просто угостились…

— Да, — выдохнула я, вспоминая случившееся в Ладонисе. — Мы там тоже очень так «угостились»… Чуть войну не развязали. Благо во время принца сбагрили тамошней принцессе.

Вино заплескалось в походных чарках. Настасья поднялась на ноги, воздевая над костром протянутую руку с напитком, и призывая нас встать.

— За тех, кто всегда будет рядом бродить невидимой тенью! — короткий тост, поддержанный тишиной и увенчанный грустными вымученными взглядами к небесам. Горечь вина, горечь потери, горечь расставания — я приказывала себе не плакать, и как только все опять вернулись в сидячее положение, поинтересовалась:

— Насть, а Насть, что вы с принцем в шатре делали?

Вопрос, конечно, глупый и наивный, но зачем же так смеяться было?! Сёстры даже вином подавились.

— Ну, вокруг тебя столько мужчин вилось, а ты не знаешь? Что ты как маленькая! — возмутилась, покраснев Фаина. Но почему-то после её слов сёстры захлебнулись смехом и начали ещё и ползать по земле, а местами и кататься, похрюкивая и хватаясь за животы.

— Понимаешь, — отсмеявшись, села ровно Настасья, и попыталась доступно мне объяснить. — Только никому ни слова!

Мы, как самые честные, изобразили жестами — клянёмся! И если проговоримся, то только по пьянее, но того, кто слышал — убьём.

— Короче, он как-то, первый раз, потребовал в палатке, чтобы я сняла с себя всю одежду…

Представив себе эту картину и хлюпика Улиана в качестве главного действующего лица, меня начало мутить. А Настасья с Войкой продолжали рассказ, по-прежнему давясь накатывающими смешками.

— Я же думала, что он… Ну, как все нормальные мужики — игрищ хочет… Ну, разделась. — Сестра сделала небольшую паузу, подавляя желание снова расхохотаться. — И вот стою я, голая… Ну, с ножом в руке (за спиной держу). Так, на всякий случай. А он раздевается, поднимает мои шмотки и облачается в них. Представляете, что со мной было, когда я увидела этого красавца в костюме амазонки?

Над полянкой повисла тишина — сёстры представляли себе Улиана в набедренной юбке, тонкой женской рубахе, а я — ещё и с косами… Громовой хохот, вспугнул всех мирно спящих и не спящих животных в лесу. Теперь по земле катались все.

— Он просил называть его Улейна Недоступная! — хрюкала амазонка, и я подумала, что больше разогнуться не смогу, но всё же, превозмогая рвущийся наружу беззвучный гогот, прошелестела:

— Э, какую мы свинью ладосской принцессе подбросили…

Моя фраза добила подруг. У них слёзы покатились. Конечно, от радости за тамошнюю принцессу.

Краснощёкие и всё ещё посмеивающиеся мы улеглись спать только к утру. Рядом меня грел Тень, довольный, что его не заставили ехать со всеми мужчинами. Я закрыла глаза и перенеслась душой к своему королю. Надеюсь, ему снился тот же сон: его шатёр, мягкие подушки и нежные объятия, долгий сладкий поцелуй, такой, каким он наградил меня перед расставанием… Мне так хотелось сказать ему нечто очень важное — то, что я давно хранила в секрете даже от самой себя. Вот мои губы раскрываются, дабы произнести эти жизненно необходимые слова, и… В шалаш врывается принц в костюме амазонки, с диким воплем отталкивает меня и припадает к груди ошалелого от такого явления Тая.

— Он мой! — заявляет третий лишний. — Он принадлежит мне — Улейне Страстной!..

Жуть! Нет, надеюсь, королю снится совершенно другой сон! А то утром его Кондратий… то есть Каноний хватит…

 

Глава 9

Знак отличия для отличницы

Родной дом встретил нас настороженно и тихо. Любаша со своей животиной замерла у забора, глядя на нашу немногочисленную компанию. Мать Марты и Миры сплюнула себе под ноги, не увидев среди нашего нестройного отряда дочерей, и ушла в дом, хлопнув дверью. Знаю, будет пить — глушить боль. Малявки, которых мы оставляли совсем не смышлёными, сейчас весело посмеивались и крались за нами, фантазируя о том, в каких приключениях побывали их старшие сёстры, и какие достанутся им, когда девчонки подрастут. Волк плёлся за мной, опустив голову. Но то, что вокруг одни женщины ему очень нравилось. А бабы здоровенную псину осматривали с огромным интересом, прикидывая хватит ли зимой на шубу! Шуба для женщин — тема больная.

Мудрейшая стояла на пороге «комнаты пошептушки», опираясь на свой любимый посох. Мы спешились перед ней, встали на колено, кланяясь и приветствуя.

— С возвращением, дети! — обратилась к нам она и расплылась в улыбке. Правда на меня глянула, ожидая очередной пакости, но… пришлось долго всматриваться. Я слишком устала, чтобы радовать её глупостями.

Тут вышла бабушка, и я не сдерживая эмоций, повисла у неё на шее, хлюпая носом и ревя, как пятилетняя девочка. Ба погладила меня, успокаивая. Потом к нам присоединилась Фая и я заплакала оттого, что мои рёбра опять затрещали.

— Пойдёмте домой! — позвала бабушка, от которой так приятно пахло мятой и чем-то ещё освежающим.

— Мудрейшая Мать! — обратилась к предводительнице Настасья, не успели мы и отойти. — Дозвольте Ориане и Фаине присутствовать во время доклада о нашем путешествии.

Говорила она таким тоном, что Мудрейшая, хоть и собиралась отказаться, но всё же согласилась. Нас отпустили восвояси: мыться, причёсываться, отдыхать.

Бабушка растопила баню. Мы с Файкой засели там надолго, смывая с себя пыль дорог, воспоминания. Потом сестра предложила попарить меня веничком, и я позорно дезертировала от этой костоломши, в чём мать родила, чтобы спрятаться за бабушкиной юбкой. И фиг она бы меня оттуда выманила, если б я не влезла по дороге в какую-то чёрную жижу, которой Ба собиралась крышу мазать. Короче, пришлось возвращаться на растерзание сестры. А она ещё так главное, похлопывая веничком по ладошке, пригрозила: «Не боись, я не больно!» Но я то точно знала, что она собирается припомнить мне все обиды! Тень даже в звериной подобе ржал, предатель. Хорошо, хоть не подглядывал.

После бани бабушка накормила нас мясом, салатом и картошкой. Счастливые, мы с Файкой попадали в соломнике, да так и уснули. О Вее, Мхареши и другом, я решила поговорить с Ба, когда наберусь сил. А пока, я просто наслаждалась.

Вечером в «комнате пошептушки» был накрыт… пол. Да. Обычно, когда амазонки не принимали гостей, то просто стелился огромный ковёр, на который выставлялись вкуснейшие блюда, местный самогон Любашкиного производства. Все усаживались по краю, общаясь на разные темы. Настасья уже битый час вела рассказ о принце Улиане и его пристрастиям к моде. Бабы хохотали так, что мне порой казалась, крыша рухнет. Но обошлось. Потом Войка сдала меня с потрохами, поведав, как я победила её в честном бою за сердце советника, который на самом деле оказался королём. Тут подключилась Рада, описав моего хорошего знакомого Шелеста. Благо не упомянула…

— Так он вампиром оказался! — брякнула сестра, и все уставились на меня.

— Да он классный мужик! — заверила присутствующих Фаина. — Так мечами рубится, что аж загляденье. У него ещё сабли есть! Вот такая штука!

Нахваливала вампира подруга. Бабы немного успокоились, но Ба и Мудрейшая косились на меня, собираясь узнать правду об упыре. Только не понимаю почему Селена такое любопытство проявила. Вей небось уже всё разболтал.

— А потом в Ори влюбились и король, и его командующий! — не успокаивалась языкатая Рада, и я уже грешным делом стала помышлять, как бы её дёрнуть за косу.

— Ну и пират тоже там был! — поддержала Файка, ехидно усмехнувшись. Серьга, подаренная Лазуритом, пустила весёлый лучик, вроде как напомнив о своём хозяине.

Кёрт. Интересно, как он? Вспоминает ли?

— Хорошо, — согласилась Мудрейшая. — Будем считать твоё испытание по любовным игрищам успешно пройденным.

— Это вы ещё не знаете, что она на бал ходила во дворец к ладосским королям! — похвасталась мною Фая.

— Кстати, Ориана оказалась очень хорошей шпионкой! — похвалила Войка, опустив момент, как меня занесло в этот дворец и в каком состоянии, и вообще с какого перепугу. — Она у нас владеет последними новостями о жизни царственных семей.

— Хорошо, — согласилась главная разведчица Нина. — Собрание сплетен и слухов тоже зачтём!

— Ну-ка, Ориана, расскажи, что ты видела, что слышала, — попросила Мудрейшая и выдвинулась немного вперёд.

Я смутилась.

— Ну, — неуверенно начала «отважная и хитрая» я. — Проснулась я, значит, голая…

Бабы ахнули. Бабушка закатила глаза, а Файка расхохоталась.

— Тут принц пришёл. Говорит, зову вас на бал и всё такое. Я глазки состроила, согласилась. Он ушёл, а я глядь — подвески моей на мне нет. А я её, между прочим, у вампиров украла. В общем, стало мне обидно. Думаю, пойду, найду. Тут и парни пришли. Короче, мы спустились в тайное подземелье, случайно подслушали заговорщиков и той же ночью погоняли их по дворцу.

— А что вы подслушали? — заинтересовалась Рая, старая шпионка, обожающая узнавать что-нибудь новенькое, и… высасывать сплетни буквально из пальцев.

— Война. — Уже совершенно серьёзно заговорила я. — Три государства будут ею охвачены, и мы не сможем остаться в стороне. Нужно готовиться сейчас. Можете отправить запрос в Мехей. Узнайте, нет ли там волнений. Потому что совсем скоро оттуда придёт призыв. Как и от Карры, и Ладониса. В последнем укрепляют границу. Беда идёт от тех, кого считали выдумкой. Мы называем их вампирами, они себя — первенцами Линкарана. Я не знаю, чего конкретно они хотят. Но мы видели их в действии. Во время сражения многие наши погибли.

Мои слова звучали в полной тишине. Свободные женщины думали. Они уже ощущали всей кожей жар, витающий в воздухе — это бог Линкаран достаёт свой огненный меч, предвещающий перемены, войны, гибель и очищение. Но пока он не извлёк его из ножен — всё можно исправить. Амазонки знали это. Мы ведь не только дочери Всевидящей, а и его дети тоже!

— Тогда нам понадобятся лишние руки! — потирала ладошки Тамара, наш мастер по ближнему и дальнему бою, у которой мне так и не удалось пройти финальное испытание. — Вставай! Прямо сейчас проверим тебя на выносливость…

Я чуть не расплакалась. Войка подавила нервный смешок, вспомнив, как меня гонял Шелест на тренировках. А Тамара уже вскочила на ноги и, ухватив меня за шиворот, как котёнка за загривок, поволокла во двор. Вся толпа вывалилась вслед за нами.

— Держи, — протянула бабушка свой меч, наблюдая за разминающейся наставницей.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Но пусть останется в твоих руках. У меня теперь есть личное оружие.

И я достала скилт. Руи в моей голове молчал с тех самых пор, как его увёл с собой Вей, так что помогать в управлении стальной палкой я могла рассчитывать только на себя. Бабушка улыбнулась, оценив моё оружие. Бьюсь об заклад, она прекрасно знала историю этого предмета. Другие, видели такую штуковину впервые. Тамара сразу заявила, что я могу «своей палицей» в зубах поколупаться, а её даже не достану. Но когда я нажала одну кнопочку на рукояти, стальной посох удлинился, демонстрируя лезвия на двух своих окончаниях, и наставница облизнулась. Мы обе приготовились, покружились немного по свободному месту, и Тамара сделала первый шаг, распоров мечом воздух в миллиметре от моего уха. Я плавно перетекла из одной позиции в другую, ушла вниз, зацепила скилтом ноги противницы, дёрнула, опрокидывая её на землю. Тамара упала, и очень быстро вскочила, злая как голодная волчица. Ещё ни одна из учениц не смогла в первые минуты боя уложить наставницу на лопатки. А тут вдруг, ещё и в пыль! Она пыталась загнать меня в угол. Но я каждый раз уходила от её атак. Скилт оказался очень удобным в применении. Даже лучше чем меч. Ведь им можно пользоваться, как шестом, чтобы перепрыгнуть через противника. Наносить не только раны, но и бороться без ущерба для других. Короче, я прыгала аки лань лесная, резво, красиво, плавно, озорно. В душе просыпался животный азарт, и на лице просияла хитрая ухмылочка, как у моего друга Шелеста, когда он чувствует поблизости наличие борделя.

Бой с наставницей закончился весьма быстро… к сожалению для Тамары. Она четыре раза оказывалась на земле в разных позах. Очень смешных. И однажды рухнула в кадку с водой. Мудрейшая прекратила это безобразие, дабы избежать дальнейшего унижения преподавателя, и усиленно стала вливать в Тамару самогон, чтобы успокоить разъярённую и обиженную воительницу.

— Принимается! — сказала предводительница. — Выбери свою стезю, определись с кастой и через неделю мы проведём обряд!

Таков был вердикт. Я не спорила. С кастой всё было решено давным-давно. Вот только ждать распорядительной бумаги из Карры и начала обряда столько времени оказалось тоскливо.

Фаина стала часто пропадать в соседнем селении. Мы с Войкой и Тенью проследили за ней и открыли для себя шокирующую новость. В Большие Хренушки прибыл новый кузнец. Специализировался он в основном на оружии, гнул подковы голыми руками и украл всё внимание нашей сестры — ведь бегала она именно к нему по вечерам и пропадала почти до утра. Со дня прозрения, мы глушили утрату подруги вином и бабушкиным самогоном, прячась от всех на сеновале с Настасьей, Войкой и остатками нашей бравой команды путешественниц. Горланили песни, пьяными стреляли из лука, вспоминали былое…

Правда, утром являлись наставницы во главе с Мудрейшей, и гоняли нас по всему селению лозинами, как Любашиных коз — не разбирая по какому месту бьют. Ну, было за что… Вскоре предводительница уже и не радовалась тому, что мы с сёстрами перестали грызться. Мы ведь объединились и направили свои коварства против окружающих! Больше всех от пьяных амазонок пострадали Большие и Малые Хренушки… Зато нас знали в лицо и уважали, а ещё побаивались. Даже легенды о нас сочиняли. По большей части неприличные: о девах — покровительницах вина, драки и брани.

И вот, наконец, настал вечер моего посвящения. На главной площади разожгли огромный костёр. Вокруг горели дурманящие рассудок травы, делая воздух тяжелым и ароматным. Матери, сёстры, наставницы оделись в традиционные боевые облачения: длинные юбки, короткие нагрудники. Надели украшения. Пели и танцевали, создав хоровод, в центре которого стояли бабушка, Мудрейшая и верные мои соратницы по пакостям.

— Кем ты хочешь стать, дочь наша? — спросила предводительница, как полагается — с пафосом.

— Шпионкой, — потупившись ответила я, и шаркнула ножкой.

— Хорошо, я подумаю, куда тебя определить! — согласилась Мудрейшая и тут вперёд выступила Настасья.

— Её путь уже предопределён. Вот прочтите! — она протянула старшей свёрнутый трубочкой лист, перевязанный лентами и украшенный знакомой эмблемой. Прочитав строки, Мудрейшая хмыкнула и снова посмотрела на меня.

— Быть по сему! Ориана ты отправишься в Карру, и поступишь в распоряжение его величества Тайрелла I Справедливого.

Я сдержала охватившую меня радость, хотя очень хотелось прыгать до небес, прищелкивая каблуками сапог и подвывать. Но я смирно стояла на месте, стараясь не слишком откровенно ухмыляться.

Когда он только успел незаметно всё обговорить с Настасьей и даже сварганить письменное приглашение? Хотя с него станется! Он ведь и план свой женитьбы на принцессе быстро изменил…

Дальнейшее я помню с трудом. Меня поили какой-то настойкой, очень отдающей душистыми травами и мятой. Пение становилось всё громче, огонь — ярче. А потом мне набили татуировку чуть пониже поясницы…

* * *

— Отличительный знак! Символ уважения, касты!.. — бубнила я на второй день, лёжа на животе в доме бабушки, пока она осматривала мою татуировку, из-за которой я сесть даже не могла. Отомстила же мне Тамара. Ох, и тяжёлая у неё рука!

— Терпи! — приговаривала бабушка.

— Ну, ты же богиня! Ну, сделай же что-нибудь! — на моё нытьё сбежались все, кто мог. Тень тыкал холодным носом в ладони, а Вей сидел с такими же страдальческим лицом, как у меня, только прижимал холодную тряпку не к попе (как в моём случае), а к голове. Рядом с ним, примерно в таком же состоянии, распластался призрак первого правителя вампиров. Оба мужчины стонали, подхватывая мои завывания, и бабушке приходилось всё это выслушивать, пока её божественное терпение не лопнуло.

— А ну цыц! — рявкнула она, и мужчины мгновенно смолкли, даже выровнялись, расправив плечи.

— Вей, — обратилась Ба к супругу. — Ответь мне, как ты умудрился призрака споить?

— Это не я! — промычал ветреник, попытался мотнуть головой. Получилось плохо и он чуть не врезался в стену. — Это он меня споил! А как он при жизни пил!.. Ужас просто!

Бабушка закатила глаза. По дому, в отсутствии Фаи, она ходила в своём нормальном божественном облике молодой прекрасной девы. Поэтому называть её бабушкой язык не поворачивался.

— Вот! — проворчала Ба. — У тебя не дед, а бог-алкоголик!

— Ну, солнышко моё, — подкрался к ней сзади Вей. — А у нас нет разве рассольника? Может в погребе осталась хоть одна баночка?

Этой самой баночкой он и получил по носу за подхалимаж. Пока бог и призрак наслаждались соком от помидор, я принялась за старое — то есть затянула вой о том, как у меня задница болит.

— Хватит ныть! — оборвала меня на самой жалостливой ноте богиня. — Это всего лишь маленькая татуировка.

— Да? — разозлилась, что меня никто не хочет пожалеть. — Маленькая? Да у меня вся задница болит! Моя бесценная попочка!..

— Отойди! — подвинул Селену Вей, присел рядом со мной и подул на больное место. Стало легче.

— Дед! Ты настоящий друг! — успокоилась я.

— О как с детьми надо! — похвастался Вей перед супругой, а потом снова повернулся ко мне. — Назовёшь меня ещё хоть раз дедом, я тебе ещё одну татуировку сделаю, на лбу, внученька!

Я боялась даже представить себе, что он собирался начертить на моём лице. Поэтому пока помалкивала, размышляя, а чего это вдруг наш дед расхотел быть дедом? Вей и Руи быстро успокоились… И через час опять разбушевались. Достали самогон и принялись квасить. Ещё часом спустя мы втроём — я, Ба, и Тень — сбежали на улицу, не выдержав фальшивого пения пьяных существ.

Заняв всю лавку, я играла с хвостом, развалившегося под ней волка. Естественно, лежала на животе, потому что сидеть не могла. Ба пристроилась на пне и задумчиво глядела на звёзды.

— А расскажи мне о маме! Как так получилось, что все думают, мол, мы с ней от Златоусого родились, ведь на самом деле…

Селена загрустила.

— Я родила Ланию ещё до того, как встретила Мойруса и Златоусого. — Заговорила она. — Я не понимала прелести материнства. Не думала, что вообще когда-нибудь на свет появится моя дочь. Но так случилось. Мы с Веем уединились в месте, куда обычно уходили драконы. Построили себе небольшой дом. Вей оказался терпеливым, заботливым отцом и мужем. Он так радовался дочери! А мне чего-то не хватало. Я смотрела, как он играет с ней, сюсюкает, а сама слушала лес. Ждала беды. И однажды утром я проснулась с желанием снова взять в руки меч. Мхареши улетела вместе со мной. Дальнейшую историю ты знаешь: я отправилась в Перехрестье, там наткнулась на Мойруса. А дочь моя росла без меня. И думаю, Лания ненавидела меня за это. Нет! Я точно это знаю. — Признавать собственные грехи не так просто, как кажется. Селена, пусть и богиня, но сожалела о прошлом. — Вей, гоняясь за мной, по свету отдал Ланию сюда. Она прошла тот же путь, что и я в детстве. Без матери. Без отца. Под надзором старост. А когда мы стояли там, с Мойрусом у бездны, я думала о ней. Вспоминала её личико, большие глаза. Поняла, насколько соскучилась, и отдала бы всё, ради неё… Но я знала, что больше не увижу свою девочку.

Селена заплакала. Утёрла слёзы и продолжила.

— После всего, что произошло я проснулась во дворце. У Златоусого. Он был хорошим человеком. Ему почти удалось уговорить меня выйти замуж. Но как-то ночью, я вышла на балкон, а там стоял Вей. Говорил, какую-то ерунду, что отпускает меня… А я ведь люблю его сильнее, чем весь этот мир, за который уже расплатилась собственной жизнью. Мы ушли вместе на рассвете. Я вернулась в Унну. Думала, получится стать матерью для Лании. Но она уже была слишком самостоятельной и во мне не нуждалась. Мы так и не смогли стать семьёй. Затем она встретила Иро. Я видела, как сильно моя девочка любит этого мужчину. И позволила ей уйти вместе с ним: я лично устроила их побег… Иро поймали как лазутчика и держали в одинокой яме. Ему светила казнь по старым законам. Я же вытащила его и открыла им ворота, подпоив стражниц. Тогда она впервые меня обняла за долгие годы. Вей присматривал за вами и страшно мучился, когда не смог защитить твоих родителей. Но ты спасла его и меня от боли… И всё было бы хорошо, если бы наш драгоценный дедушка, — Ба заговорила громко, зная, что нас подслушивают. Вей вышел на порог, присев рядом с ней. — Не привёл в мой лес вампира! Женихов он, видите ли, искал! Бессмертия для внучки ему захотелось!

— А по-моему, — вступился за себя ветродув, — идея была хорошая. Пока не появился этот король. Причём ты же сразу за него ухватилась…

— Я не причём! — замотала головой Ба. — Это судьба. А я просто решила немного судьбе помочь. К тому же, как говорит наша Великая Мать, каждому путнику нужен провожатый, опора на его дороге. Вот они и стали друг другу проводниками по жизненному пути!

Меня пробрало холодком. Где-то я уже слышала эти слова.

— Я не понял! — оглядев моё печальное лицо, пробурчал дед. — А чего ты всё ещё здесь? Там твой король небось соскучился. Извёлся весь. Ты и дальше собираешься испытывать его терпение? Что будет, если он бросит все и поедет тебя искать?

— Не поедет. У него дел — по горло! — отмахивалась я.

— Эт ты так думаешь. У вас это наследственное — измываться над нашим мужским терпением. Знаешь, как твоя бабушка мне нервы выматывала!

Он опять получил по лбу. А я вскочила на ноги. Что я и впрямь все ещё делаю здесь, где нет моего мужчины?

— Твоя сумка готова, Ши в стойле! — понимающе улыбнулась Селена, богиня уннийской земли, мудрая и прекрасная амазонка, и самая лучшая на свете бабушка.

Я расцеловала божественных родственников и, прихрамывая, поплелась к конюшне. Тень виляя хвостом, в предчувствии очередных приключений, трусил рядом. Зато Ши лениво и сонно покосилась на меня, когда я вошла и попробовала ее оседлать. В ее планы очередное путешествие не входило. Только набросила потник на спину своей лошадки, как позади раздались еле слышные шаги. Повернулась и увидела Войку.

— Уже уезжаешь? Не будешь дожидаться, когда выдадут направление, приготовят бумаги? — заговорила она, помогая мне поднять седло с земли и набросить его поверх потника.

Наверное, моя физиономия, поджатые, дрожащие губы, и немного сумасшедшие глаза ответили намного раньше, чем я успела раскрыть рот, ведь сестра не стала ждать, и продолжила:

— Тогда едь! — она ухватила меня за шею, придвинула к себе и сказала: — Не позволь никому отобрать то, что принадлежит тебе по праву! Не отдавай его никому: ни принцессам, ни другим королевам, ни соблазнительницам. Будь счастлива Ориана!

— Спасибо! — мы обнялись и… я пискнула от боли.

— Татуировка, мать её! — бурчала я, а Войка смеялась.

— И как будешь в седле добираться? — хихикнула она.

— Не знаю! Хоть подушку вешай к седлу! — просковчала я, забираясь при помощи сестры на спину лошади.

Не скажу, что было очень удобно, но я стиснула зубы. Войка открыла ворота и ударила по крупу Ши. Коняшка помчалась вперед. «Пока!» — только и успела крикнуть я на прощание, покидая под покровом ночи селение вольных женщин. Волк мчался рядом довольный и счастливый, иногда подвывал, словно пугая, угрожая дороге, он явно обещал ей истоптать её. Мы летели сквозь ночь, ни с кем толком не попрощавшись, не задумываясь о том, что нас может поджидать в темноте. Мы искали своё место. И было оно в ином городе, ином государстве.

 

Глава 10

Беспокойный лес

Я летела сломя голову, за мной бежал такой же ненормальный волк, которому совершенно не хотелось искать себе стаю или что-то вроде того. Хотя, думалось мне, что стаю свою он давно нашёл, и входили в неё мы: вампир и, как минимум, трое людей. Если подумать, то мы создали свой собственный маленький мир внутри огромного, оставили горе, ненависть и зло, расовые распри, непонимание за его чертой. Если бы вот так могли жить все люди на земле, принимая каждое живое существо равным себе!.. Если бы они чувствовали ту боль, которую испытывает другой, сопереживали… Всё было бы иначе.

О Боги! Зачем вы сделали нас такими толстокожими? — думала я, но двое знакомых мне богов остались где-то позади и были заняты вполне человеческими делами — семейными ссорами и борьбой с Бодуном!

А я, предоставленная сама себе, погрузилась в различные мысли, иногда гнетущие и пугающие, потому что внезапно меня осенило: «Вдруг Тайрелл уже и забыл обо мне? Может его чувства остыли?» Собственно именно потому я и вела демагогию на тему любви во всем мире.

За несколько дней мы с Тенью преодолели много вёрст. И не сосчитать сколько. И бежали бы дальше, пока я не сообразила, что совершенно не ориентируюсь в местности. Волк пребывал в жутком недоумении, когда смотрел, как я ссорюсь с собственной лошадью, выясняя, кто из нас полная дура, которая дороги не знает. Впрочем, минутой спустя оборотню тоже досталось, ведь дальше я стала допытываться у кого из нас нюх острее, и кто должен был искать след! Пристыдив Тень, я пришла к выводу, что лучше сбавить темп и немного передохнуть. Мы облюбовали скромную полянку, развели костёр. Оборотень, чтобы загладить свою вину, приволок дичь, которую тут же ощипали, распотрошили, и пожарили, после чего поделили поровну. Спать легли сытыми и довольными. А потом… мне снились кошмары: люди с красными глазами, вампиры в крови, Шелест охваченный безумием. Но хуже всего было идиотское ощущение того, что в мире больше нет Тая. Как тогда, когда он практически умер…

Проснулась я вся мокрая. И не из-за того, что покрылась холодным потом. Волк так переживал за меня, что облобызал с ног до головы, пытаясь разбудить.

— Ничего! Всё в порядке! — я смотрела на оборотня, а уговаривала саму себя. Липкое тошнотворное ощущение так и осталось где-то внутри. Оно затаилось в глубине сердца, чтобы не показываться до более подходящих времён.

Прошло ещё три дня, показавшихся мне просто вечностью, в плутании незнакомыми тропами. На четвёртый день, мы добрались до скромного селения, и только тогда поняли насколько вымотались. Пришлось проситься на ночлег в ближайший домик. Как ни странно, нас приняли, даже накормили. Подозреваю, такую честь оказали с перепугу. Когда на ночь глядя я постучалась в дверь избы, никто не встречал меня с радостным криком: «Проходите, гости, дорогие!». Хозяин, увидев волка, схватился за топорик. Однако крестьянин отложил его, после одного единственного вопроса: «Амазонка, чё ли?».

— Без «чё ли»! — фыркнула я.

— Ну, проходи! — широким жестом пригласил дяденька. Был он лесником и звали его Семёном Потапычем. Славный мужик такой. Меня впустил к себе только потому, что в молодые годы воевал. На поле брани встретил единственную женщину-воительницу, к которой проникся светлым чувством. Она погибла. А он, вернувшись в родню деревню, осел, построил дом, и стал лесничим. В память о прошлом, дяденька растопил для меня баньку, приготовил скромный ужин, и мы сели попивать травяной чай, беседуя обо всём. Семён Потапыч просветил меня о короткой дороге к столице. Судя по его рассказу и, моим скромным меркам, то трусить в седле мне предстояло ещё дня три с лишним: проехать Марганцы, Кутятишки и Попичи (Смешное название! Представляю, какие там люди живут!). А потом…

— Лес! От сразу за ним Карра. — Он замолчал, сощурился, а потом смешно выкатывая глаза для моего устрашения, выдал. — Но ты, девица сквозь него не думай ехати! Объедь его!

— А сколько ж мне его объезжать? — постаралась представить я.

— Ну, — он принялся загибать пальцы (мои почему-то). — Дня четыре!

— Чего? — воскликнула я. — А почему сквозь него-то пройти нельзя? Небось короче будет! Или там топи?

— Не. Нет там никаких топей, — замотал головой мужик. — А вот тати и привиды есть!

— Тю! — махнула рукой я. — После стольких злополучных приключений нас никакими татями не запугаешь. А привидения… Есть у нас один знакомый из их братии, авось чего подскажет.

Про себя же подумала: «Подскажет… Если в себя пришёл и Ба не упокоила его окончательно за надругательство над её погребом!» А судя по тому, что кристалл вообще не светился, Руи скорее был пьян, чем жив…

Распрощавшись с Семёном Потапычем, я отправилась в путь, но так и не прислушалась к совету хозяина. Проехала сёла, и к вечеру, мы ступили в слишком уж тихий лес. Волк сразу насторожился, опустил голову к земле и шёл, кося глазами на кусты и деревья, подозревая в них врагов. Ши двигала лапами медленно и боязко, аккуратно ступая по усыпанной листвой дороге. Даже я чувствовала скрытую угрозу, исходящую от великанов в зелёных нарядах. И ощущения не подвели. Спустя час, когда мы прошли почти в самую чащу, нам преградили путь шесть мужиков с дубинами. Немытые, скалящиеся во все свои редкие зубы.

— Кстати, вот и тати! — хихикнула я, а волк фыркнул, не одобрив рифму.

— Слышь, девка, — прямо передо мной, спрыгнув откуда-то сверху, возник здоровенный тать. Судя по размерам — родственник Крохи.

— Ну, слышу. Чай не глухая! — в тон ответила ему я. Прикидывая, сколько мне сил нужно потратить на бандитов, чтобы разложить их по краям дороги и ехать себе дальше.

— Слазь с кобылы! — приказал другой мужик.

Ну, слезла, значит. Тут ещё один так обрадовался моей покладистости, что говорит:

— Мы сейчас с тобой того будем…

И показал странный жест руками: постучал ладошкой по кулаку.

— В «камень, режики, бумага» сыграть хочешь? — смело предположила я. — Ну тогда вот тебе мой режик! — и достала бабушкин меч из ножен. — Чем крыть будешь?

Как выяснилось, крыл он исключительно матом. Причём шепелявым и не стройным!

За порчу моего девичьего слуха он и его товарищи поплатились ранениями (не смертельными — воспитательными) в мягкие и особо выпирающие места: то есть в зад, пузо, и некоторые другие части тела. Тех, кто был ко мне ближе, ясное дело, перевоспитывала я, а дальними занимался Тень, изображая из себя ну очень голодного и злого оборотня, возможно больного бешенством.

Спустя какое-то время в тайное логово бандитов ровным рядочком, мерно чеканя шаг, под моим командованием гордо маршировали побитые и покусанные романтики с большой дороги. Волк шёл рядом и откровенно любовался делом своих зубов — почти все бандиты могли похвастаться разорванными сзади штанами, через дыры которых просвечивало грязное белье, либо его отсутствие. Я не считала это особо привлекательным зрелищем!

На встречу нам из ближайшего, сбитого абы как, домика выскочил крепкий, низкорослый мужик. Широкий в плечах. Мордой весь в веснушках. Сплюнул в сторону. Подтянул штаны, и подошёл ко мне. Я, так и быть, слезла с лошади.

— Ты тут главный? — спросила его.

Он прищурился. Осмотрел сначала меня, потом волка.

— А кто спрашивает? — ответил вопросом тать.

— Кто надо, — продолжила увлекательное знакомство я. — Это твои молодцы?

— Мои, — кивнул он. — А чё? Нашкодили?

— Не то чтобы сильно… В общем, мы с ними немного поиграли…

И не успела договорить, как нашу беседу прервал удар по темечку. По моему темечку! Чьим-то чужим, поганым кулаком. Волк огрызнулся и…

Падая, я услышала лишь:

— Васёк, ты чего девушку по голове то?

— А чё? Эта баба нам так накостыляла!.. Пущай полежит немного.

— И то, дело говоришь. — Согласился низкорослый. — Вяжи её, да в землянку тащи. И псину её то же, хорошенько свяжи.

* * *

Мы сидели в яме, которую скрывала плетёная решётка. Солнце почти не проступало сквозь заслонку. По тому, насколько похолодало, я сделала вывод, что дело близилось к вечеру. Волк грустно сверкал на меня глазищами. Ему и лапы, и пасть обмотали верёвкой. И смотрел он так печально, потому что прощения просил. «Не знаю я, как так получилось» — читалось в его глазах.

Я пошевелилась. Попробовала развязать здоровенный узел. Вот с детства не люблю быть без движения. Однако освободиться не вышло. Я расстроилась. А тут, как нельзя кстати, явился мой божественный дед… с синяком под глазом. Я даже в полумраке разглядела творение бабушкиных рук.

— Привет! — прокряхтела я. — Откуда фингал?

— Ну не от верблюда же! — буркнул Вей, потрогав больное место. — От бабушки твоей. Так припечатала плошкой, что я звёздочки увидел!

— И за что? Опять с Руи обчистили её погреб? Или за бабами подглядывали в бане? — предположила я.

— Нет. Внучку любимую без присмотра оставили! — всплеснул руками дед, а потом обратил внимание на мою раскоряченную позу. — А что ты делаешь?

— О! — проныла я, выкрутив руки из-за спины, через ноги. — Это такая забавная игра «Амазонки-разбойники» называется. Вот если ты сейчас поможешь мне развязать эти верёвки, я пойду и настукалю кому-нибудь по голове.

— Одобряю, — согласился Вей и дёрнул за хвостик пут. Потом и волка освободил.

— Ну, что? — ухмыльнулась я, потёрла запястья и влезла на спину Тени. — Поиграем?

В один прыжок, мы вылетели из ямы, напугав праздновавших татей. Все переполошились, похватались за дубины, сабельки и луки. Я перехватила крепче, попавшую под руку палицу и оскалилась вровень с оборотнем, прикидываясь такой же, как и он, больной бешенством.

— Кто не спрятался, сейчас получит..! — оскалилась я.

* * *

Мы с Тенью славно погоняли местное население. Волк на каждом поставил отметину — теперь у всех татей штаны были с особыми отверстиями для проветривания. Из многочисленной толпы на ногах осталось стоять лишь трое. Главарь запыхался, косил подбитым глазом на оборотня. А крупный верзила по кличке Шотик, никак не мог избавиться от дурной привычки замахиваться на меня своим ржавым топориком. Впрочем, в очередной раз, при попытке достать вертлявую амазонку его оружие застряло в бревне. Чем я решила воспользоваться.

— Эй, шепелявый! — окликнула его я, целясь дубиной.

Тот оглянулся, но не понял, с чего это такого славного парня обозвали не хорошо. Вроде ж говорит нормально. Собственно, я собиралась исправить это.

— Я не шепелявый! — обиделся Шотик, и собрался бросить рукоять топора, чтобы вмазать мне промеж глаз.

Тынц…

— Ссссссстоб себя, стесссссва! — ещё сильнее обиделся тать, лишившись пары передних зубов.

— Я ж говорю, шепелявый! — потирая дубинку, улыбнулась ему. — А я, между прочим, редко в людях ошибаюсь!

— Сас я тебя! — угрожал он, пока у него были ещё штук десять зубов… А как-только мы дружно, всей компанией, пересчитали и их, при этом собрав их ему в ладошку — приумолк. Состроил такую мордаху, что я подумала — ей богу, разревётся.

— Всё, девка, давай мириться, — пропыхтел главарь. — Отзови свою псину.

— А вы драться больше не хотите? — удивилась я, хотя, если честно, сама измоталась.

— Не, — ответил вожак, приблизился, протянул руку, чтобы заключить перемирие.

Я осмотрела немытую, грязную конечность, что заставило мужика потереть её об не менее испачканную рубаху.

— Алекса, — представился он.

— Ориана, — пожала его жёсткую руку я, и уже через секунду оказалась в объятиях главаря татей, посмевшего чмокнуть меня в губы.

— А выходи за меня! Атаманшей будешь! — выдал мужик.

— Боюсь, твои бравые хлопцы мое правление не одобрят! — вежливо отказалась я, пнув его между ног.

 

Глава 11

История безымянной богини

Приграничный лес, внушающий ужас на окружающих, ночью оказался вовсе не таким жутким, как его малевали себе жители ближних деревень, сёл и городов. А его обитатели мне представились вполне классными ребятами, умеющими травить байки у дружелюбного костра. Они знали всё: и что творится в королевстве Карры, и какие платья любят царевны соседней страны (не раз грабили поставщиков украшений и белья), и какую дань собирают мытари с севера. Короче говоря, если бы я не знала Тая, то, наверное, осталась здесь погостить. Но меня уже давно и безнадёжно тянуло только к одному человеку, и тратить время на разбой не хотелось.

— Землю этого леса топтали всякие мерзкие существа, — повествовал старый дряхлый тать со стажем. — Встретился мне, как-то адский лис. Глядел на меня красными глазами, голодную пену изо рта пускал. На силу удрал от него. Я тогда ещё мальчишкой был. Меня отец уберёг, да сам погиб. Потому как тварь та забрала его душу.

— Ты гостье про любовь расскажи, а не про ужасы, — толкнул его Алекса, наливая мне в кружку хмеля.

— Про любовь? — задумался сказитель. — Ладно. Будет вам.

В мире, где нет таких зеленых холмов и равнин, как в нашем. Где больше каменных сводов, чем в нашем. Где люди уподобились муравьям, и строят дома один над другим. Там, где стальные драконы парят в небесах, и все же падают, уничтожая жизни. Там жила одна богиня. И грустила. Но однажды её тоске настал конец. Потому что один умелец (наш он был, местный), который и в богов то не верил (чем жутко их злил, и поэтому они перестали обращать на него внимание!), решил проверить действенный способ вызвать создателей. Он взял необходимое: по капле крови от каждого из детей Великой Матери. Принёс в жертву самое чистое создание.

— Это какое? — заинтересовалась я.

— Какое надо! — ответил сварливый дед, махнул на меня рукой и продолжил.

Жертву он принёс у старого алтаря на закате дня, призывая… А, да хоть кого-нибудь. И так как, старые боги слышать ничего о нём не хотели, потому и не отзывались, то на его клич явилась Иная. Кажись, так Зекий и назвал ту, что появилась босой на белом камне. Ой и красива она была!.. И нага.

— Потому и красива! Потому что голая! — прокомментировал поблизости Вей. А Руи солидарно икнул.

— Самая красивая баба — голая баба! — сделал вывод призрак.

Слушая их речи, я подавилась хмелем, и получила не слабый тычок по спине от Алексы, решившего спасти меня от удушья, но переломать кости.

— Балбесина, — не удержался дед, глядя на вожака татей. — Он же нам ребёнка так покалечит! У неё ж на спине синяки теперь будут!

Я даже не сомневалась. Но промолчала, оставив месть Вею. В дальнейшие несколько часов бог развлекался тем, что не позволял Алексе и глотка сделать — всё куда-то мимо губ лилось.

Ой, увидев божиню, мужик и забыл, что способ действенный оказался. Хлопнулся перед Иной на колени, стопы ей облобызал и молвит:

— Кто ты? Богиня любви?

— Нет, — качает головой она.

— Богиня страсти? — снова пытает её мужик.

— Нет, — отвечает Иная.

Короче, долго они так в гадалки играли, пока мужик не сказал:

— Ну, коль пока не определилась, живи у меня. Я буду делать для тебя всё, но и ты мне не отказывай.

— Сориентировался мужик! — оценил Руи смекалку баечного героя.

Привёл он Иную к себе в дом. Одежду дал. Накормил, напоил. Спать рядом с собой уложил. Хотел жениться на ней, да знал, что богине не ровня — откажет она. Вот и терпел молча. Смотрел на неё украдкой, надеялся. Как увидел её с дитём соседским на руках, о собственных задумался… Пока Иная не потребовала того мальца на ужин приготовить. Так Зекий её и бояться начал. Кровавой прозвал. Но любить не перестал.

Иная, меж тем, за чудеса взялась. То солнце тучами закроет, то воду в реке кровью зальёт, то на скот мор натравит…

— Сомнительные у неё чудеса какие-то! — не выдержала я, и волк заскулил. — Нет, чтобы людям зерна вырастить дополнительного, от голода сберечь, она мор чудит!

Впрочем, с моих слов смеялся или наоборот почёрпывал новый смысл лишь Алекса. Старый дед-рассказчик меня игнорировал, продолжая пересказывать старую легенду.

Как-то в дом к ним со своими пожитками брат явился. Бросил на пороге мешок, и сказал, мол, пусти меня под крышу, пока свой дом не построю. Был он мужик работящий. Но и баб любил, просто спуску ни одной юбке не давал. Руки у него золотые были — каменщик всё ж. Учёный. Всё время с братом соревновался в любых начинаниях. А увидел он Иную — голову потерял. Было в ней таки что-то от богини любви.

Случилось как-то, мужику нашему за порог ступить. В свет пошёл, людей в веру обращать (всех прислужников, кто поклонялся Иной легко было узнать — у них глаза красным горели). Имущество да заботу о богине на брата своего оставил. Зря, конечно. Потому как, возвратившись в родной дом Зекий, хоп и видит — а лежак то его занятый!..

— Ага, не приёмные часы у богини были! — не унимался призрак, и Вей ржал вместе с ним, пока не услышал мой вопрос к Алексе.

— Он сказал, «Зекий»?

Вампир и бог перестали ухахатываться и обратились во внимание. Потому что фраза о красных глазах и упоминание персонажа самой известной и древней легенды всем показались далеко не совпадением.

— Не тот ли это Зекий из легенд, который родного брата отдал во имя знаний секретных?

— Не. То тёзка, наверное, — махнул рукой тать и решил попытать счастья с другой кружкой хмеля, но изменение тары на месть Вея не влияла.

Мужчины бойню устроили. Иная помирила их, и утром ушла вместе с Зекием чудеса творить. А по дороге стала ему рассказывать, мол, принеси мне последнюю жертву и станешь ты таким умным, что даже летать сможешь.

— Я подарую тебе знание, какого ещё ни у кого нет!

Зекий себя никогда дураком не считал, но ой-как хотел прославиться умнющим! Вот и послушался.

Как-то до заката, они с братом вышли в лес, бродили, камни собирали на постройку новой церкви для своей богини. Ровий увидел здоровенный булыжник посреди поляны.

— Из него можно статую вырезать, — сказал он, и обошёл вокруг ровного белого камня (Ну, вы то уже поняли, что той камень был алтарём, на который ступила богиня). И пока Ровий думал, как его перетащить в деревню, Зекий достал ножичек и порешил брата, пролив его кровь на алтарь Иной. Богиня дождалась момента, вышла из-за дерева, испила крови жертвенного чада и подарила своему верному Зекию обещанное. Он стал дюже вумный. Сделал себе большие крылья, как у птицы, и полетел за море… Но так и не вернулся. Говорят, там, где он приземлился, его драконы съели.

А Иная нашла себе нового раба. Да сама в него влюбилась. Он же думал: «Зачем мне богиня? Она каши не сварит, рубаху не заштопает, портянки не постирает. Только сам на её благо горбаться. Ну не богиня, а барин просто!» В общем, хотел уже отречься. Но она ему уйти не позволила. Обещала одарить, если останется. Вот он и попросил у неё любви в дар. Иная пообещала, а на следующий день её раб ушёл в поле, где встретил крестьянку. Та в своей красоте Иной не уступала. Вот богиня и обиделась. Схватила раба своего за грудки и потребовала, чтоб он убил девицу, в жертву ей принёс. Бедняга так и сделал. Не мог богине противоречить. Да только, испив крови крестьянки Иная прозевала, когда и любимый раб её себя жизни лишил. Сказал: «Не мила мне кручинушка, без любимой моей». Да как сиганул с обрыва… Осталась Иная совсем одна. Стала ещё боле до крови жадная. Да в тоске и одиночестве, без своих рабов, совсем в лесу затерялась. Многие считали, что у своего алтаря она и померла.

— Но боги не могут умереть! — воскликнул кто-то, и понёсся спор.

— Не могли! — тихо поправил Вей. — Раньше. Пока эта Иная не появилась. Да и то, то были местные боги. Хотя Мать наша, да и Отец наш, пришли сюда из других миров. Но этот они создали сами и всегда были его дыханием. А Иная…

— Чужинка! — подытожил Руи. — Да и была ли она богиней — ещё вопрос!

— А если и была, — присоединилась к их размышлениям я. — Что случается после смерти с теми, кто попал к нам из другого мира? К Великой Матери, на небо, или в новый круг перевоплощений, они же не вливаются.

— Нет, — покачал головой Вей.

Дед выглядел очень серьёзным, что ему совершенно не шло. Пока он боролся с собственными мыслями, сказитель озвучил финал легенды.

Все думали, что Иной не стало. Но, покинув тело, она нашла свою нишу, и стала кровавой богиней. На смертном одре Иная сказала: «Я — зерно, в душе каждого существа. Я пущу в вас свои корни и буду расти, пока вы не примите меня и не станете единым целым, собравшись у моего алтаря. Тогда я снова приду и подарую вам желанное. Каждому то, чего он заслужил».

А наш король, точнее, его праотец, запретил память об Иной. Приказал всех на кол сажать за ересь. Так люди забыли со временем кровавую богиню. Тропы к алтарю её уже давно поросли травой. Никто не найдёт к проклятому месту дороги.

— Ага, — брякнула я. — Что несказанно радует! А откуда вы, деда, знаете всё это, коли сами сказали, что царь на кол еретиков сажал?

— Я, детка, не пальцем деланный. Меня один церковник читать учил. Вот и прочёл в книге, которую прятали при храме, пока в топке не спалили. А писана она была последним пастырем Иной.

— Да брешет он всё! — похлопал меня по плечу Алекса. — У тебя, дед Кондратий, сказки все жуткие. Я про любовь просил, а ты нам чё выдал?

— А чё ж не про любовь? — переспросил дед.

— И где в твоей истории хоть слово о ней?

— А «красивая»? А «нагая»? — возмутился Кондратий.

— Семьсят лет в обед, а он всё не угомонится! — бурчал атаман, потом скомандовал. — Постовые по местам! Остальные — на боковую.

И так ко мне повернулся, глазом подмигнул. Намекнул на что-то.

— Ну, где тебя селить будем? Могу предложить свой уголок…

Положил мне руку на плечо.

— Слышь, шепелявый… — сбросила его клешню я. Он оглянулся на Шотика, увлечёно нанизывавшего собственные зубы на ниточку, и передумал ко мне лезть. Сам, видать, ожерелье такое носить не хотел.

— Спокойной ночи! — помахала ему я, и мы с Тенью заняли укромный уголок у костра. Я разлеглась на волке, как раньше, когда на кровати спать можно было только в мечтах, и задумалась. Из головы никак не шёл рассказ Кондратия.

— Значит, все те ужасы, о которых рассказывала бабушка, связаны с Иной, — проговорила я.

— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — возник рядом ветреник.

— Ты же слышал, что он сказал. Красные глаза. Единство. — Повторила я. — Далеко ли отсюда бывшие владения Добрана?

— Хочешь знать, где находилось то место с ямой? — понял Вей. — Для меня близко. Но я уже давно не исчисляю расстояние человеческими мерками. К тому же, это было где-то на самой границе королевств. С тех пор многое изменилось.

— Вей, а вы, боги, знаете, где находится алтарь? Как его найти?

Мне пришло в голову, что стоит найти точку отсчёта наших несчастий и проверить, хорошо ли она скрыта. Если нет — уничтожить. Руи, наверное, тоже так считал, поэтому присоединился к беседе.

— Нет, — грустно ответил ветреник. — Не знаем. Не чувствуем. Только вы, люди, способны на это.

— А почему?

— Потому что все боги хорошенько прячут свои игрушки! — сказал он. — Это Мать с Отцом придумали, чтоб мы не дрались из-за них. Вот никто и не в курсе, где чей храм, чей алтарь находится. На эту Иную, видимо, тоже как-то распространилось указание Всевышней.

— По хорошему счёту, уничтожить его надо! — выдал Руи.

— Да! — согласились все, и даже Тень.

— Только как? — тяжёлая мысль серьёзно озадачила всех.

— Ладно, потом об этом подумаем, — погладил меня по голове Вей. — Ведь это не к спеху. Ничего ведь пока нам не угрожает…

Мне очень не понравилось то, как он говорил это. И Руи тоже уставился на него с особым интересом. Но, поймав взгляд моего деда, усмехнулся.

— Действительно. Отдыхай, — поддержал призрак. — А то явишься к своему королёнку грязная, уставшая. Он на тебя и смотреть не захочет.

Я в который раз пожалела, что не могу хотя бы попробовать и накостылять ему.

— Эй, дядьки, а призраки и боги могут врать? — на всякий случай уточнила я.

— Конечно, нет! — заверили они, синхронно изобразили крест на пузе и исчезли.

— Как же всё странно, — сорвалось с губ. — Я думала, что за время, пока мы просидели в Унне будут хотя бы нападения, попытки завоевания. А здесь тихо.

Волк шумно вздохнул.

— Я не каркаю! — поняла его. — Просто это… Подозрительно. Или они армию собирают?

Волк ответа не знал. А тот, кто мог бы подсказку дать, судя по всему, удрал куда-то вместе с Веем.

Тень положил морду на лапы и прикрыл глаза. Я последовала его примеру. Уткнулась носом в тёплую шерсть…

— Фу! — тут же отстранилась. — Тебя надо помыть!

Тень недовольно на меня посмотрел. Отвернулся. Я постаралась примоститься так, чтобы не нюхать его. Долго не могла улечься. Постаралась избавиться от дурных мыслей и думать о том, что завтра-послезавтра проеду две-три деревни, два крупных города, и окажусь в столице Карры — Сулане. А там меня встретит Тай.

Но сказ об Иной так угнездился в моей голове, что снились кошмары. Умирающая темноволосая женщина на белом камне. Её дух отделился от тела, но домой, в родной мир не отправился — не знал как. Поэтому и остался. Рассердился и вселялся в каждого встречного, оставляя в нём по крупице себя. А потом эти частички, подпитанные мерзкими чувствами жадности, ревности, росли и заполоняли души. И вот уже целая толпа людей с красными глазами, лишённых собственного разума, становилась единым целым — Иной, её новым обликом. И она снова могла чувствовать, говорить, дышать… Но была безумной. Совершенно безумной. Не понимающей, что творит. Хотя… Она перестала понимать собственные поступки сразу после того, как попала к нам. Она считала все сном. А во снах ведь все возможно…

 

Глава 12

Тень в городе

Алекса вызвался проводить меня до Сулана. Правда, за нами увязались ещё двое ребят — боялись, что их бравый предводитель попадёт в облаву по моей вине. Один из славных охранников, Шотик, до сих пор был жутко обижен на меня. Ехал и звенел своим новым украшением. В Сулан он напросился, чтобы сходить к местному доктору. Надеялся получить вставную челюсть. Я слышала от Шелеста, что такие делают.

С весёлой компанией я потеряла былую скорость, с которой рвалась в столицу. Хотя, проблема заключалась скорее в другом. Признаюсь, что меня мучили сомнения: а) вдруг, уже и возвращаться не к кому, б) если город уже захвачен?

В попытке отвлечься, я принялась донимать атамана татей.

— Почему ты в романтики с большой дороги подался-то?

— Ну, так романтика! — ухмыльнулся он, и всё-таки рассказал о прошлом. — Просто вот так судьбинушка сложилась. Я ведь мытарем был.

Во мне сразу ожили воспоминания. Мытари убившие моих родителей. Я уже не смотрела с прежней дружеской улыбкой на Алексу.

— Как-то мы приехали в одно село, дань собирать. Я смотрю, а люди ну такие бедные, что им остается только рубаху последнюю снять. Говорю нашему старшему, мол, пошли отсюда. Он съездил мне по физиономии, послал ко всем чертям. Он был жутким стариком, жадным до денег. Я видел, как он пару раз собранное себе в карман откладывал. В общем, в тот день мы друг другу морды начистили. Так он пошёл да нажаловался на меня. И знаешь, в чём беда? Такое сочинил, что не подкопаешься. А ребята поддержали командира. Представляешь? Я с психу и рубанул его промеж глаз. Попал не хило. Силушку не рассчитал. Дядька на покой, а я — в тюрьму. Потом бежал. Меня нанял один товарищ, деньги хорошие платил, чтоб я расправлялся с зазнавшимися и зажравшимися богатеями. Я думал, что вершу доброе дело — очищаю нашу страну от ничтожеств, плюющих на простых людей. Да случилось так, что в моём списке оказался хороший человек. Лекарь. Просто он перешёл дорогу моему нанимателю. И тот решил от него избавиться. А я то знал того мужика. Он мою жену спасти пытался, когда она умирала. Даже денег за услуги не взял. Я отказался от работы и сбежал сюда, в лес. Вот промышлять разбоем и стал.

— Ясно, — вздохнула я.

— Так зачем тебе в нашу столицу? — затеял разговор Алекса, увидев впереди белые стены Сулана.

— Вот любопытный! — комментировал Руи, скучая в своём заточении.

— Там друзья, — коротко ответила я.

— Подруги? — уточнил атаман. — Тоже амазонки?

— Да, представляю себе твоего опекуна и остальных в женском костюме с косами до задницы! — хохотал вампирий предок.

Моя фантазия тут же срисовала себе эту картину. Потом вспомнила рассказ Настасьи о принце Улиане, и я вообще согнулась пополам от хохота.

— Нет. Просто друзья.

— Столичные. Значит богатые, — как бы задумался Алекса.

— Похищать меня бесполезно, да и не выйдет! — мило улыбнулась ему я. Шотик грустно и тяжело вздохнул, подтверждая мои слова.

— А где твой волк? — огляделся по сторонам мужчина.

— Волк? — тоже удивилась его отсутствию я. Впрочем, с Тени станется куда-нибудь слинять. Он и раньше убегал, но всегда возвращался.

— Ну, охотится. Думаю, сам найдёт меня. — Махнула рукой я, и уставилась вдаль.

Впереди нас, прямо посреди дороги, стоял здоровенный смуглый парень. Одет он был в до боли знакомые вещички. И улыбался во все зубы. Я пощупала немного опустевший вещь-мешок. Остановила Ши, выпрыгнула из седла и побежала навстречу путнику.

— Шака! — радостно кричала я, обнимая друга, чтобы все поняли — первого боевого товарища уже повстречала. А сама шёпотом спросила: — Ты же не собираешься ехать верхом вместе со мной?

— А ты хочешь, чтобы я бежал рядом на четвереньках и гавкал? — съехидничал оборотень. — Без проблем! Но как ты объяснишь это окружающим?

— Мало тебя Шелест лупил! — заключила я.

— Этот тоже твой друг? — подъехал к нам ближе Алекса, смерив взглядом рослого парня.

— Да! Самый лучший! — ответила я и влезла в седло. Шака лихо запрыгнул назад. Ши слегка пошатнулась. — И самый тяжёлый! Тебя надо на сухой паёк посадить.

— Напомнила, — рассмеялся друг. — Я же ещё не завтракал. Я голоден, как волк!

И до конца пути, я слушала недовольное бурчание его живота.

Добравшись до больших ворот, мы стали в очередь. Купцы и прочие проходили осмотр у стражи. Я только сейчас вспомнила, что помчалась в Карру без документов.

— Ой! — проронила я.

— Не боись! — усмехнулся мне Алекса, подмигнул и подошёл к стражу. Обнялся с ним, как с ближайшим родичем, ловко сунув в карман его накидки пару монет.

— Да, фигово, а твой королёк стражу вообще не воспитывает? — бурчал Руи. — Такими темпами они при первой же осаде сдадут и правителя, и казну!

— Сама в шоке! — буркнула я, когда Алекса вернулся. — И часто вы так… эм… город посещаете?

— Бывает, — загадочно ухмыльнулся атаман татей.

«Надо бы Ольгерду нажаловаться!» — подумала я, смерила взглядом того любителя взяток, проезжая мимо и… В следующую секунду о многом забыла.

Сулан — красивое имя красивого города. Здесь стояли большие дома в несколько этажей с яркими окнами, украшенными фресками и резными ставнями. Причём каждое здание имело свой цвет. Забавные вывески поскрипывали у входов в постоялые дворы, таверны. Насмешливые девчонки любезничали у лавок ткачей с молоденькими помощниками торговцев. На главной площади, у фонтана сделал себе импровизированную сцену скрипач. Какая-то сгорбленная бабушка рассыпала яблоки, и маленький мальчик помогал ей их собрать. Впрочем, одно яблоко всё-таки унесла дворняга. Довольно виляя хвостом, она проскочила мимо нас.

— И как мы здесь найдём вам… — осёкся Шака. — Нашего важного друга?

— Хороший вопрос, — вздохнула я. — Думала, они нас сами встретят.

— А что? Вы разве не договорились о месте? — удивился Алекса.

— Как-то забыли, — почесала затылок я, понимая, что сглупила. По хорошему счёту, нужно было бы прямиком во дворец идти. Но мы с оборотнем сейчас так жутко выглядели, что нас сопроводили бы в тюрьму, а не к королю. То есть, стоило бы сначала привести себя в порядок, а уж потом идти кланяться в ножки к страже.

— Эй, вы! — громовой голос напугал татей больше, чем его хозяин — крупных размеров детина в форме стражника.

Я медленно обернулась и не успела пискнуть, как меня сгребли в объятия, оторвали от земли, помахали мною в разные стороны и вернули обратно, откуда взяли.

— Ори! — хлопнул по мне со всей дури, и по-видимому от большой радости, ручищами Кроха.

— Ай, — я смогла, наконец, издать тяжёлый и кроткий вопль, потирая примятые и прибитые места.

— Я тебе говорил, здесь засада! — услышала сбоку. — Её дружки, стражники, сейчас нас скрутят…

— Живым не дамся! — ответил Алекса.

Я повернулась к татям.

— Простите ребята, это знакомый мой. Хороший малый. — Пояснила я, ткнув в бок хихикающего Шаку. — Спасибо, что проводили. Пока!

Представители лесного народа раскрыли рты. Но Алекса, как самый сообразительный, быстро поднял с пола челюсть и, откланявшись, уволок своих телохранителей от стражей подальше. Я же повернулась лицом к Крохе и широко улыбнулась ему.

— Как же я рада тебя видеть!

Его, правда, моё заявление, как и поведение, слегка напугало.

— Да, брат, ты во время подоспел! А то мы думали, как бы нам во дворец пробраться. — Полез к верзиле обниматься Шака.

Кроха выпучил на него глаза. Он то оборотня видел исключительно в подобе зверя. Но Шака в облике человека был настолько наглым, что добродушный страж порядка сразу зачислил его в семью (во всяком случае, по росту они очень даже подходили друг другу).

Проведя несколько часов с Крохой и его бойцами, я не узнала ничего интересного. Тай обо мне не говорил и даже не спрашивал. Зато боевой товарищ сыпал вопросами, узнавал у меня о Фае, о других сёстрах. Сказал, что остальные, уцелевшие после наших приключений в Ладонисе, скучают по амазонкам, часто вспоминают их. Особенно погибших. Мы выпили за тех, кого нет среди живых. Потом ещё немного выпили и понеслось… Когда добрый Кроха решил со мной потанцевать, я сопротивлялась, цеплялась пальцами за дверные лутки, бодалась, мотыляла ногами и орала не своим голосом: «Оставь меня, ирод!». Как раз на этом месте в таверну, где мы развлекались, заглянули Шелест с Ольгердом. Меня повторно придушили в объятиях, в честь воссоединения. И лишь потом нормально накормили, напоили (хотя с опекуном выпивку я могла только понюхать и проводить тоскливым взглядом), отвели через тайный лаз во дворец. Шелест похвастался своими хоромами. Достаточно широкая комната, когда-то чистая, сейчас была захламлена разбросанными повсюду вещами, мечами, саблями, сапогами не первой свежести и т. п. Короче дворцовая палата для гостя превратилась в чисто мужскую берлогу, куда служанкам с тряпками и вениками соваться было категорически воспрещено! Впрочем они и сами не горели желанием. По крайней мере, некоторые. Потому что Шелест щупал всех подряд.

Я целый час просидела в большой бадье, смывая с себя дорожную пыль, запахи волка, лошади, пота и тесного знакомства с лесными бандитами. Девушки приносили мне горячую воду и предлагали потереть спинку.

— Нет, спасибо! — отказалась я. — Как-нибудь сама справлюсь.

— А массаж хочешь? — Шака спокойно прошёл в банную комнату и уселся на лавке, скрестив ноги. Уставился на меня. Служанки странно на него покосились. Вроде бы территория в данный момент была чисто женской.

— Проваливай отсюда. Дай мне помыться спокойно! — потребовала я, но оборотень обиделся.

— А чем я тебе мешаю? Я даже помочь могу. Массаж там сделать, спинку потереть, водичкой полить, полотенечко подать.

— Ты чего не понимаешь? Ты — мужчина. Я — женщина. Голая!

— И что? — наивно спросил парень.

Служанки рассмеялись.

— А! — дошло до него. — Я тебя смущаю? Но раньше ведь моё присутствие тебя совершенно не…

— То было другое дело!

— Значит, когда я на четвереньках, ты чувствуешь себя спокойнее? — добил окружающих и меня Шака. Все уже представили, как он сгибается и плавно опускается на пол, на коленки, чтобы меня не доводить до красноты.

Я покраснела. Служанки выпучили глаза.

— Шелест! — заорала я, призывая на помощь вампира. Наивно надеялась, что он растолкует балбесу правила приличия.

Тот влетел в комнату в одних штанах, босиком, и уставился на меня, совершенно не смущаясь моего голого вида.

— Чего уже случилось? — деловито спросил он, поставив руки в боки. — Тебе спинку потереть?

Шака согнулся пополам от смеха. Наверное, со стороны происходящее напоминало цирковой балаган.

— Оба свалите отсюда! — вышла из себя я.

Шелест вытащил оборотня за ухо в другую комнату. Уходя, не забыл ущипнуть девчонку моего возраста за грудь. Та покраснела и постаралась слиться со стеной, пропуская его к двери.

— Если тебе не нравится такое поведение, то дай сдачи! — посоветовала ей, а она ещё пуще зарумянилась и чуть не разревелась.

— Как же можно, сударыня? — хлопнулась на колени служанка.

Вторая, умудренная опытом бабенция, потянула её за локоть.

— Оставьте её! — попросила я, вылезла из бадьи и, замотавшись в полотнище для обтирания, присела рядом с девушкой. — Как тебя зовут?

— Эня, — ответила она. — Простите меня. Я не должна себя так вести.

— Хочешь, научиться давать отпор мужикам?

Она кивнула.

— Тогда, как только освободишься от дел, приходи ко мне. Я покажу тебе кое-что.

— Спасибо, госпожа амазонка, — улыбнулась Эня. — Что я могу для вас сделать?

— Ори, — снова влетел в помещение Шака. — А ты к королю пойдёшь?

— Не знаю, — замялась немного я. — Кажется, я ещё не готова.

— А когда же будешь готова? — пристроился рядом с ним вампир. Присмотрелся и понял всё без лишних слов. — Никогда? Тогда зачем приехала?

— Я же обещала, — неуверенно ответила я, и вовремя дала дёру, когда Шелест лёгким движением руки стащил с себя ремень, дабы отлупить. Помнится, я успела с налёту взять преграду в виде бадьи, через которую сиганула, как лань, улепётывая от разъярённого опекуна.

— Нельзя меня лупить! Я уже взрослая! — кричала я, а добрый Шака, выступив в мою защиту, подставил вампиру подножку и тот ухнул на пол, распластавшись там в виде живого и матерящегося коврика.

— Предатель! — сцедил Шелест. Оборотень растянул на физиономии довольнейшую ухмылку, в которой угадывался смысл: «Спасибо, за комплимент!». Вампир только махнул на него рукой, поднялся и, пригрозив мне пальцем, сказал: — Короче, как хочешь, но советую сходить. Я не буду лезть в ваши дела. Сами разбирайтесь! Только не пойму, зачем переться в такую даль? Чтобы просто выполнить «обещание»? Идиотизм. Я слишком хорошо тебя знаю, и могу сказать, что ты боишься… Ори, возьми себя в руки, и хотя бы пойди в зал на приём, посмотри на него. А там уже решай.

— Да поняла я! — огрызнулась из своего укрытия.

Парни ушли. Служанки принялись за уборку помещения: мы ведь насвинячили здесь прилично. Вода была и на полу, и на стенах. Тряпки и полотенца мокрые.

— А этот господин, он кто? — осмелела Эня.

— Сволочь, — объяснила ей я, задумавшись над советом Шелеста. — Но мудрая. Эня, а знаешь, что? Ты можешь мне кое-чем помочь.

Сегодня был приёмный день. В смысле, его величество Тайрелл I принимал просителей, кляузников и других милых людей, выслушивал их просьбы и жалобы, и выносил вердикт: подарить, пожаловать или отправить куда подальше. Народу собралось видимо-невидимо. Шумная толпа из придворных, обсуждала последние сплетни. Они до сих пор смаковали новость о женитьбе принца Улиана, и гадали, какие земли выделит король своему родственнику. Как ни странно, но о вампирском отряде, о грядущих нападениях никто не слышал.

Церемониймейстер трижды ударил посохом об пол, прокричал, что его величество сейчас войдёт в зал, и люди синхронно опустились в поклоне. Я чуть не забыла об этом, и тоже слегка присела. Он шёл уверенной поступью через весь зал, глядя куда-то вдаль перед собой. Подозреваю, смотрел на трон, проверяя, не занял ли его место какой-нибудь мерзкий таракан. Тай гордо держал голову, чтобы все видели королевский обруч на его лбу. Люди молчали, пока повелитель Карры не занял позу отягощённого ответственностью строгого судьи. Он отбросил подол мантии, сложил руки на подлокотники и, нахмурив брови, посмотрел на одного из своих советников. Сухощавый, высокий и седой мужчина в дорогой одежде, с какими-то важными побрякушками на груди (подтверждающими его положение в обществе, как правой, так и левой рук, а также одного из полушарий мозга его величества) повернулся к толпе, кому-то кивнул и встал рядом с правителем. Пред грозны очи короля предстали две семейные пары.

— Мы слушаем, — прогремел голос Тая.

Нет. Скорее всего так звучал голос Тайрелла I. А не моего любимого.

Мне стало горько от осознания того, насколько далеки мы теперь друг от друга. Но я продолжала стоять, скрытая толпой от него и втайне наблюдала, надеясь увидеть хоть проблеск милой улыбки.

— Мы ведь разговаривали с вами до моего отъезда! — припомнил король.

— Да, ваше величество, — хором ответили просители.

— Что на этот раз не поделили уважаемые Минерли и Ковы?

Вышеуказанные смущённо опустили головы. Хотя нет. Только мужчины. Женщины смотрели друг на друга, как хищницы, занятые дележом территории.

Скрип зубов его величества разнёсся по залу эхом, наводя леденящий ужас на людей. Присутствующие сжались от страха. Король стукнул кулаком по подлокотнику и вскочил.

— Разве мы не решили этот вопрос? — вышел из себя он, как родитель, отчитывающий ну совсем уж отсталое дитя. — Какой срок был назначен для раздела земель и перенесения ограды?

— Два месяца, ваше величество, — отозвался советник.

— Но, государь, — робко проблеял один из мужчин какого-то там уважаемого семейства. — Минерли разрушили ограду только для того, чтобы выдвинуть её ещё дальше, отобрав себе каменоломни. Теперь они продают камень втридорога, и нам приходится заказывать товар у приезжих, а это затратно и долго. Мы никак не можем построить церковь.

— Без каменоломен, мудрейший, — склонился другой мужчина. — Наш рынок падёт. Это основная прибыль для нашего графства.

— Вот как? — сощурил глаза его величество. — А как же шерсть? Или ваших овец украл мор? Насколько я помню, шерсть ваших овец ценилась дороже камня из каменоломен в Гранжи.

— Нет, их украли Ковы! — ляпнула хозяйка дома Минерли.

— Мы? — искренне обиделась представительница второго рода и отреагировала, как простая бабка с базара. — Следи за языком, ведьма! Иначе я расскажу его величеству, что ты им делала с моей мужем!

Оба мужчины покосились, оценивая рост рогов у соперника. Госпожа Кова покраснела до кончиков ушей. Её супруг уже потянулся к мечу. По залу прокатился смешок. Зрители ожидали продолжения спектакля, который, судя по всему, здесь был традиционным.

Когда гвалт достиг максимальной отметки, я покинула представление, так же как и пришла на него посмотреть: скрытая плащом, который мне принесла служанка.

Сначала я заглянула в комнату Шелеста. Но моих драгоценных мужчин и след простыл. В смысле, мужчин не было, а наследили они по всему полу, по кровати, столам. Везде валялись вещи, испачканные чьими-то жирными пальцами. Хотя почему «чьими-то»?! Шака собирался на прогулку и что-то ел попутно. Скорее всего, баранью ножку. Кость от неё я откопала прямо в одеяле, сев на неё.

— Ну, ладно-то он — волк, живёт по-звериному, еду с запасом прячет там, где спит. Но Шелест куда смотрел? — ругалась я, переодеваясь.

Накинула на себя плащ, в котором пряталась от внимательных взглядов придворных в зале и, через уже знакомый мне тайный лаз, прошла на улицу, минуя посты. Оглядывалась и сокрушалась о том, какая нездоровая обстановка среди военных: они вели себя в высшей мере расхлябанно! Я не считаю, что настолько сильна в маскировке, и меня никто не заметит, если постараюсь. Однако меня откровенно игнорировали. Уже думала, подойти к одному охраннику, щёлкнуть его по носу и сделать шокирующее заявление: «Здрасти, а вы не подскажите, где здесь лазутчиков, шпиёнов и диверсантов принимают? У нас просто слёт, а я что-то адрес забыла. Да и пароль не помню». Потом представила, чем всё могло бы закончиться: дикий смех охранника. И командира стражи. Я в попытке доказать воякам, что на самом деле засланная вражеская единица, бью морду мужикам. Тоже смеюсь, когда меня уводят в тюремные пенаты. Только там понимаю, какую глупость сделала и долго торгуюсь с палачом… Затем в пыточную врывается Шелест. Следом за ним Тень и Ольгерд. Последним входит король. И я такая, вися на дыбе, улыбаюсь ему и говорю: «Здравствуй, родной. Я так скучала!»

В общем, отказалась от компрометирующих поступков, решив, что наш славный командующий Ольгерд уже успел обойти посты и попросить подчинённых: «Мальчики, тут к нам подруга приехала. Будет лазить в мужской одежде по округе. Не сочтите за труд, сделайте девушке приятное — притворитесь, что не замечаете её».

Я вышла к рынку. Оценила местных барышень. Обзавидовалась. Они выглядели, как куклы в витринах торговых лавок: стройные, красивые, обряженные в платья самых разных цветов. Их волосы были сплетены в такие затейливые причёски, что казалось, будто над ними поработали феи или волшебники. Сравнила нас. То есть их и себя. Впала в меланхолию. Даже Войка на фоне этих девиц меркла. А я… чувствовала себя удобрением в палисаднике, где росли розы.

Руи отрицать не стал. Он вообще помалкивал. Вот! Даже призрачные мужчины оставили меня одну.

— Эй! — оклик незнакомца, скрытого от солнечных лучей во мраке кареты, застал меня выбирающей подходящий кинжальчик для собственного убиения. Шучу. Но я действительно, задумалась настолько, что дошла до любимого Файкиного занятия — разглядывания оружия. Отложив режущий предмет обратно на прилавок, повернулась к экипажу. Меня оттуда поманили пухлой ручонкой, проглядывающей сквозь бесконечные рюши рукава. Какая прелесть! Я спутала женщину с мужчиной.

Дверь открылась, и меня пригласили прокатиться. Я любезно согласилась. Не подумайте, что совсем уж тупая, и не знаю, что в кареты к незнакомым людям садиться нельзя. Просто надо же было как-то развеяться.

Скользнув в полутьму экипажа, поняла, что ушам и глазам доверять совершенно нельзя, так как на соседнем сидении в кружевной рубашке, утопая в украшениях и шёлке, сидел мужчина. Не старый. Слишком уж ухоженный. Потому и возраст определить я затруднялась.

— К какой гильдии наёмников вы принадлежите? — удивил меня вопросом дяденька, не удосуживаясь представиться.

— Я? — не сдержала эмоций, а в следующую секунду решила, подыграть сумасшедшему. — Но с чего вы вдруг опознали во мне члена гильдии? Знака то на мне никакого нет.

Мужчина скользнул по мне неприятным взглядом.

— Ваш внешний вид. То как вы двигаетесь. И, наконец, проникновение во дворец. — Перечислил он.

— Так вы тоже там бываете? — обрадовалась хоть какой-то зацепке я.

— Вам обо мне лучше ничего не знать! — остудил мой пыл он. Я нахмурилась. Скрестила руки на груди и откинулась на мягкую спинку сидения, поглаживая скилт, подвязанный на ремне к левому плечу. Меч с собой таскать было бесполезно. Торчит из-под накидки, сразу бросается в глаза. А скилт — ну железная палка и что тут скажешь?! Подозрения он не вызывал. Во всяком случае, не в боевом виде.

— За кем вы ведёте слежку? — пристал богатей.

— Я на допросе? — уточнила я.

— Нет, что вы! — притворно ухмыльнулся мужик и сел удобнее. Однако глаза его выдавали совершенно иные чувства: напряжение, хитрость, злость. — Мы просто ведём беседу.

— Беседу значит, — ответила ему такой же фальшивой улыбкой я. — Погода хорошая. Птички поют!

Он замолчал. Наверное, искал среди шума толпы, тявканья собак и блеяния животины, птичьи трели. Призадумался, повторно меня оглядел. Более внимательно. Не знаю, что он такого обнаружил в моей внешности, но улыбнулся задорнее. Кстати, ему это совершенно не шло. Будто змея пасть растягивает, чтобы поглотить мышь — такое впечатление у меня осталось.

— Да. Орлы парят. — Подтвердил странный человек.

Я чуть не подавилась. Весёленькая поездка. С сумасшедшим в одном экипаже.

— Ага, — кивнула, чтобы не расстраивать его.

— Вы любите охотиться на орлов? — спросил мужчина.

— А как же. Из них получается великолепный суп. Но охота на грифонов куда интереснее и опаснее, — ляпнула я, пустив фантазию на волю. Я же не знала, что мой бред так повлияет на незнакомого господина. Его глаза расширились, потом уж очень сузились и заблестели. Губы растянулись.

— За суп из грифона я бы заплатил вам крупную сумму! — сказал ненормальный и сунул мне в руку плотный кошель с золотыми монетами. — Это лишь малая часть того, что вы получите после охоты. — Подмигнул он.

Карета остановилась. Двери открыли. Я поспешила покинуть экипаж.

— Мой человек найдёт вас, — загадочно проронил щедрый благодетель и укатил, оставив меня посреди улицы у окраины Сулана.

 

Глава 13

Ночные развлечения

Во дворец я вернулась на закате. Компания отчаянных молодцев так и не появлялась в покоях. Шесть раз переставив сапоги Шелеста, я спрятала их под кровать, запихнула в них даренные мне за приятную беседу деньги и не смогла придумать себе занятие. Здесь всё было чужим. Мне хотелось ещё разок посмотреть на Тая, и определиться, что делать дальше.

Тук. Тук. — Робко постучались в двери.

— Входи, Эня! — обрадовалась служанке я. — Хоть ты меня не бросила!

— Простите, госпожа, я не знаю… — Замялась она. — Правильно ли поступаю…

— Правильно, правильно!

Освободив место посреди комнаты, я взялась обучать девушку нехитрым, но действенным приёмам. Эне это было в новинку. Она даже немного смущалась по началу. Говорила, что не справится. А через час уже охотно впитывала мои слова и точно повторяла приёмы, броски, попутно ломая и круша мебель моим мечом. В какой-то момент, я поняла, что играть с оружием ей рано и перешла к упрощённой программе. С каждым удачным ударом она становилась более уверенной в себе. Эня напоминала мне маленького игривого котёнка, которому дали клубок. Правда, этим клубком она устроила погром… Но оказалась способной девчонкой. Уже утром она продемонстрировала новые умения на поварёнке и конюхе, считавших служанку лёгкой добычей. Кроткая жертва оставила на физиономиях мужчин знатные синяки. До меня новости о боевых подвигах дошли гораздо позже остальных.

Эня ушла, когда все жители дворца укладывались спать. Довольная, она прикрыла двери. Лишь в коридоре вспомнила, что надо бы отвернуть завязанную на боку юбку. Её наряд дико мешал тренировке, и когда я приказала ей раздеться, девушка посмотрела на меня, как на извращенку. Вспомнила утренний инцидент с купанием, спросила себя, зачем вообще пошла ночью к ненормальной амазонке. Я же наслаждалась общением с ней, потому что отчаянно скучала по сёстрам. Даже по Войке. И когда ученица оставила меня, то тоска вернулась.

Я стояла у окна и смотрела, как зажигаются фонари. Внизу было тихо. Кроме птиц и собак, покой нарушали только шуточки дозорных. И тут в окне третьего этажа, напротив, зажёгся свет. Король промелькнул в этом видении и исчез. Сердце предательски ёкнуло.

— Подсматриваешь? — Вей явился неожиданно.

Что ж, у меня было приготовлено для него кое-что. Не дожидаясь реакции, я повесила ему на шею колокольчик. Удивлённые тёмные брови поднялись вверх.

— Спасибо за подарок, конечно, — протянул бог. — Но я к таким украшениям не слишком…

— Это чтоб ты не пугал меня!

— А ты ещё не привыкла разве? — изумился он.

— Слушай, у меня к тебе просьба! — отважилась я. Вей всмотрелся в моё лицо, читая мысли. Его плечи резко опустились. Сдался.

Увидел бы кто со стороны, как девка в мужском костюме парит в воздухе рядом с королевским балконом, разразился бы скандал, а сонные стражники устроили бы облаву на нарушителя спокойствия. Но к моему счастью, всё происходило незаметно. Наверное, Вею надо сказать спасибо и за это.

— Твоя бабка такой капризной не была! Ты вся в отца наверное, пошла! — бурчал бог, опуская меня на каменный пол.

— Не бухти! — прозвучало вместо благодарности.

Не обращая внимания на возмущённое божество, я прокралась на цыпочках к спящему в кресле мужчине. В широких и пустых покоях кроме него никого не было. Государь уснул возле камина под треск поленьев.

Не так я представляла себе нашу встречу после долгого расставания. Думала, что приеду, а он будет ждать меня у городских ворот. Или на крайний случай, я войду в набитую народом залу, толпа расступиться, и он бросится ко мне, обнимет. Но нет. Вместо того, чтобы ещё утром в той самой зале показаться ему на глаза, я спряталась. Теперь же под покровом ночи прокралась в его комнату, чтобы опять поглазеть. Ну не трусиха?

Он спал. С таким же серьёзным выражением на лице, как и утром. Только сейчас его обруч лежал на столе, а на лбу остались отпечатки от металлической полоски. Даже во сне Тайрелл I решал проблемы государства.

Я стащила с огромной кровати покрывало и бережно накинула его на властелина. Бессознательно умащиваясь удобнее, он выронил какой-то лоскуток, который держал зажатым в кулаке. Я подняла его, и рассмеялась. То был кусочек моей рубахи, которую я пожертвовала на перевязки, спасая советника, а не короля. Значит, не так и сильно он изменился.

Мои радостные переживания прервал шум за дверью. Голос какого-то мальчугана допытывался у некой дамы о цели визита к королю в столь поздний час. Пора было покидать обитель повелителя и возвращаться обратно. Я выскочила на балкон, но уйти не смогла. Любопытство перевесило чашу здравомыслия. А может быть ревность оказалась сильнее?.. Мне стало интересно, что за особа позволила себе среди ночи явиться в покои владыки Карры. Приличные девушки, как я уже знала, так не поступают, и теоретически должны мирно сопеть в своих мягких постельках. Я же была неприличной амазонкой (что выяснилось ещё в Ладонисе), и могла позволить себе шляться под покровом ночи где-попало и с кем пожелаю!

Дверь скрипнула. Король проснулся. Наличие на нём покрывала немного удивило государя, но из-за прибывшей гостьи он не стал придавать сему большого значения. Тай встал, скрывая оголённый торс, кутаясь в складках тяжёлого полотна. Склонилась перед ним в вежливом поклоне миленькая светловолосая девушка с пышненькими губками, как я могла заметить. То есть по меркам Шелеста, была очень привлекательной, поскольку вампир утверждал, что мужчину влекут такие губы, маня желанием поцеловать.

Кулаки сжались, больно впиваясь ногтями в ладонь. Я поняла, что раню себя только, когда пошла кровь.

Тай не ждал меня. А клочок ткани хотел сжечь, чтобы распрощаться с памятью обо мне. Он заменил меня этой придворной красоткой, и теперь она явилась к нему, чтобы насладиться любовными утехами с самим королем.

От вспыхнувшего желания вцепиться в горло соперницы отвлёк тихий гаденький смешок.

— Не насмотрелась?

Мне удалось пнуть Вея локтем под рёбра, впервые застав бога-всезнайку врасплох.

— Что-то случилось? Ризиль, вы так поздно. — Холодный и надменный тон коронованной особы излился на девушку.

— Позвольте говорить, — молвила нежными переливами голоска она.

Тай махнул рукой, дозволяя.

— Ваше величество, дело в том, что ваша матушка…

Подслушать не дал Вей, пришедший в себя после моей выходки.

— Тебе не говорили, что есть такое слово «ересь»! Что ж ты, смертная, на бога руку поднимаешь?! — ругался молодой дед.

— Ризи, — уже более ласково прозвучало обращение к красотке, что совершенно меня взбесило.

— Уходим отсюда! Немедленно! — Я готова была покинуть не только балкон, замок, но и страну. Мчаться как можно дальше и скорее от этого места, от любимого мною короля. Но вредный Вей отказывался спускать меня вниз. Чтобы не оставлять ему выбора, я сама перемахнула через перила. Подумала: ну, не даст же божественный дедушка своей любимой внучке разбиться насмерть! Обманулась! Ветреный предок и пальцем не пошевелил. Так что пришлось рассчитывать исключительно на собственные силы и ухватиться за карниз. Я повисла. Руки болели. Ситуация выходила из-под контроля.

— Вей! — прорычала я в возникшее перед моим носом ухмыляющееся лицо.

— Ты так рано решила уходить? А я хотел ещё подслушать…

— Помоги мне! — потребовала я.

— А ты помолись, еретичка! Может бог услышит тебя и простит.

— Вей! — пальцы ныли, соскальзывали, а этот ветродув висел в воздухе и насмехался.

— Дедушка, ну помоги! — взмолилась я.

— Помочь?… — Вей задумался, и мерзко так ухмыльнулся. — Хорошо.

По тому как блеснули его глаза, я догадалась, что помощь будет своеобразной.

И тут, какая-то совершенно невидимая сила разбила стоявший на балконе сосуд. Разлетевшиеся во все стороны кусочки кувшина создали жуткий шум, ударяясь о мраморный пол дождём. Разговор короля и его любовницы утих. Тяжёлые шаги приблизились к месту загадочного шума.

— Придурок! — разозлилась я, стараясь хорошенько раскачаться, чтобы хоть ногой пнуть вредного бога.

— Кто здесь? — раздался надо мной голос короля, привлечённого подозрительным разговором под его покоями.

— Никого, — зачем-то ответила я.

Ещё более удивлённый государь перегнулся вниз.

— Ори? Что ты тут делаешь?

Странный вопрос. Неужели итак не понятно? — Висела я, мирно и никого не трогала!

— Наслаждаюсь видами. Так красиво! — изо всех сил стараясь улыбаться, я изобразила искреннюю заинтересованность в окружающих меня стенах. Вея нигде не было, но его ехидный въедливый смешок слышался поблизости.

— Так мне уйти и не мешать? — уточнил Тай, собираясь уже вернуться в комнату. Он улыбался так, как раньше, когда представился советником. Просто разительная перемена!

— Нет, нет, нет… — Запротестовала я, но мгновенно опомнилась. — Можешь остаться и понаблюдать вместе со мной!

Король облокотился о перила, подпёр голову рукой и всмотрелся в висящее на карнизе тело. Причём совершенно не на моё лицо был направлен его взгляд.

— Да виды, очень даже ничего! — саркастично заметил он, и я поняла куда он смотрит. Тоже скосила туда глаза. Лично я ничего сверхъестественного в собственной груди не нашла.

— Эй! — возмутилась я такому наглому разглядыванию.

— Может, поднимешься и поболтаем о красоте ночной природы? — Тай тонко намекнул о помощи, не предлагая её открыто. — Давай руку.

Я потянулась к нему, и он втянул меня обратно на балкон. Но прежде, чем успела сказать хоть слово, меня заключили в крепкие объятия, и я просто растаяла, проглотив речи, заготовленные на случай встречи с ним. Обмякнув в его руках, я наслаждалась запахом, по которому так соскучилась; теплом, которого мне так не хватало, и близостью. Казалось, что и он тоже: его рука вцепилась в мои волосы, а сам Тай с жадностью втягивал мой запах.

— Я ждал тебя, — шептал он, и его дыхание приятно обжигало шею. — Как ты здесь оказалась?

— Ветром занесло, — в шутке была доля правды, но Тай не знал, и я не стала раскрывать всех секретов.

— Когда ты приехала? — он сыпал и сыпал вопросами, всё ещё не отпуская меня от себя, а только сильнее сжимая.

— Вчера утром.

— Почему сразу не пришла ко мне?

— Я и пришла, но ты был занят. — Ещё несколько вопросов, и слёзы полились бы по щекам. Сейчас я плевала на весь свет, только бы это мгновение продолжалось вечно. Однако о несбыточности желаний напомнил притворный кашель ночной гостьи. Тай нехотя разжал железные объятия, и повернулся к девушке, уже не стесняясь собственной лёгкой обнажённости. Мою руку он не отпустил, спрятав себе за спину.

— Ризи, ваша проблема может потерпеть до завтра? Мы сейчас немного заняты. — Это «мы» обдало меня жаром, хоть я и понимала, что скорее всего обозначает персону его величества.

Недовольная ответом государя, Ризи склонилась в почтительном поклоне и скрылась за дверью. Когда хрупкая фигурка в пышном платье покинула комнату, Тай снова вернулся к прерванному занятию — объятиям.

— Я боялся, что ты не приедешь, — признание короля, отбросило всю мою неуверенность в нём. А когда он меня поцеловал, сама пожаловалась.

— Я тоже этого боялась. Но я здесь.

Он молчал, тихо дыша в мои волосы.

— Теперь всё будет… легче… — проговорил после паузы Тай.

— О чём ты?

У него не было настроения пояснять. Вместо этого, схватив меня за руку, повелитель Карры превратился в моего Тая, и потащил за собой к стене с гобеленом.

— Я кое-что покажу тебе! — сказал он, а я не могла ничего возразить. Не поспевая за ним, старалась не упасть. Король что-то нащупал за полотном, надавил, и стена бесшумно двинулась назад и вбок, демонстрируя нам тёмный проход, ведущий в неизвестность. Тайрелл потянул меня туда. Я быстро перебирала ногами, торопясь за ним, практически срываясь на бег по слабо освещённым ступенькам. Длинный коридор имел не одну и не две потайные двери, но шли мы прямо. Потом свернули направо. Я летела словно во сне, по бесконечным ступеням, придерживаемая тёплой рукой, не позволяющей упасть.

Тай сбавил скорость только около деревянной преграды в половину его роста. Дёрнул ручку, и не поворачиваясь бросил в мою сторону: «Осторожно, не ударься!» — но было уже поздно, я сильно треснулась головой, даже наклонившись, потому что мой король всё ещё тащил меня волоком, а останавливаться не собирался. Когда звёздочки прекратили летать перед глазами, как настойчивые мухи, я обнаружила, что мы уже за пределами замка и идём по тропинке вдоль стен кустарника по лабиринту парка. Проходы из одного зелёного проулка в другой сменялись так быстро, что я уже не соображала где мы. А о том, как отсюда выйти без сопровождения, даже не задумывалась.

Наконец, он остановился, и я по инерции, чуть не врезалась в его спину. Перевела дух, осмотрелась по сторонам. Понимание, зачем меня привели сюда пришло не сразу. И только, когда дурманящий и освежающий аромат мяты коснулся лица, я увидела крохотный участок, плотно засаженный моим любимым растением. Тай сел в траву, призывая меня сделать тоже самое. Он протянул руки вперёд, притягивая меня.

— Я недавно нашёл это место и сразу вспомнил о тебе. Хотел сбежать от дел, от шума и людей. Спрятался здесь, и вдруг, увидел её. Сразу вспомнилось наше знакомство. — Восторженно рассказывал король, растянувшись на травке. Он смотрел на меня, а мне казалось, что в его глазах горит огонь домашнего камина. Даже его голос больше не жёг холодом.

— Позже, мы посадим целый садик… — пообещал Тай, и снова от слова «мы» мне стало приятно и странно.

Подозрительный румянец на моих щеках, встревожил короля. Его ладонь коснулась моего лица.

— Что-то не так?

Во мне всё задрожало. Я прижалась к нему, боясь рассыпаться на кусочки. Тай заставил мой внутренний мир успокоиться, всего одним движением — обняв.

Мы разлеглись в кустах мяты. Держались за руки, обнимались и смотрели в ночное небо.

— Я скучала, очень. — Призналась я. — Думала, ты забудешь обо мне. Увидела эту Ризи и… Кстати, кто эта Ризи?

Он моментально отвлёкся от рассматривания звёзд, и приподнялся, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ори, ты ревнуешь? — догадался король.

— Я? Конечно, нет. — Честно соврала я. — Просто исходя из твоих же слов о приличии, можно заключить, что эта Ризи совершенно не воспитанная или просто твоя любовница.

Тай сначала подавился хохотом, а потом рассмеялся.

— Если, ты хочешь знать, Ризи — воспитанница моей матери. И входить ко мне среди ночи, без позволения, она действительно не должна была. Но об этом я поговорю с ней завтра. А что ты делала у меня в комнате?

— Я-то? Ну, это… — Пытливый взгляд будто щипцами вытаскивал из меня правду. — Увидела тебя в окне, и решила навестить, ну так чтобы ты этого не заметил…

— Я заметил.

Непонятно чему он радовался: тому, что я неприличная такая лазаю по ночам к мужчинам или, что не дала ему замёрзнуть. Но улыбка на его лице сияла такая, будто перед ним блестела гора золотых монет. Тай никогда не был алчным. Поэтому я сделала вывод: блестела я.

— Прости, я не хотела нарушать твой сон или… — язык нёс околесицу. Я совсем разнервничалась.

— Ты разве не поняла, что я рад твоему вмешательству? Ты не представляешь, каково было мучиться в догадках: передумаешь ты или нет, приедешь, как обещала или решишь пойти другой дорогой… А потом волновался, что с тобой что-то могло случиться. Я несколько раз просил Шелеста выехать на разведку.

— Вот почему они меня бросили! — теперь понятно, куда делся вампир. Устав от причитаний Тая, увидел меня и решил сбежать от проблем. Наверняка, развлекаются сейчас с Ольгердом в харчевне, пьют вдалеке от нас и пристают к девкам.

Я села. И тут поняла, судя по воплю Тая, что совсем забыла поделиться с ним одной новостью.

— Что это такое?! — чуть не содрал с меня штаны король. Дёрнул за пояс, чтобы лучше рассмотреть татуировку чуть пониже поясницы. — Только не говори мне, что ты… — Он выпучил налитые кровью глаза. — Ты… прошла последнее испытание! С кем? Где? Когда? Кто он? Я его…

— Успокойся ты! Разве ты не помнишь, о чём мы с тобой говорили, когда прощались? — рассердилась я, и он как-то нервно сглотнул, но не спешил успокаиваться. Пришлось перечислить. — Сёстры, ложь о моих любовных подвигах. Припоминаешь? Причём, самое удивительное, что больше всех преуспели Войка и Настя! Представляешь?

Он явно себе что-то не то представил. Сощурился. Покраснел.

— Присвоили мне честь совращения Ольгерда, и кронпринца. — Вот это его и привело в чувства. Тай выдохнул, а я продолжила. — О нас с тобой рассказали вкратце. Опустили подробности о, ну, о том, что между нами на самом деле…

— А что между нами на самом деле? — шокировал меня вопросом он. Я даже руку к его лбу приложила, чтобы проверить нет ли у него температуры.

— А ты не в курсе? — приготовилась развить скандальную тему я, и даже разогрела голосовые связки.

— В курсе. Просто хочу услышать от тебя. — Перевернулся на живот он. — Я уже говорил, что люблю тебя. От тебя я подобного не услышал. Для меня это унизительно. И внушает неуверенность.

— Вот же глупости какие-то, — фыркнула я. — Ты — и не уверен. Такого быть не может.

Тайрелл молчал, ожидая от меня признания. Я же напрягла память. И действительно не припомнила ни одного раза, когда, глядя ему в лицо, сказала о своих чувствах. Вею проболталась, а самому любимому человеку зажабилась.

— Для меня это впервой. Мне нужно время. — Пробурчала я.

— Можно подумать, я бегаю по дворцу и каждой придворной даме в любви признаюсь. Поэтому опыта у меня больше.

Пусть он и пошутил, но я то себе это представила. Разнервничалась, стукнула его. Тай мягко улыбнулся, привлёк меня к себе, возвращая обратно на траву.

— Больше ты никуда от меня не уйдёшь! — шепнул он, а я не стала возражать, ведь затем и вернулась, чтобы остаться. — Иначе я пойду к Ризи и скажу, что люблю её.

Честно, чуть не совершила страшное преступление, за которое либо на плаху ведут, либо провозглашают предводителем революционного движения. Другими словами, я едва не придушила короля. Он, конечно, отбивался. Подумал немного и провёл обманный манёвр — поцеловал. У меня сразу блажь о государственном перевороте прошла. Остались мысли лишь о поцелуях.

— Тай, а какое решение ты принял по поводу этих Ковов и Мине… — разрушила я неловкую и счастливую тишину, когда хотела очередной порции поцелуев, а коварный правитель морозился, хитро ухмылялся и ждал, когда я начну требовать.

— Минерлей? — он положил руку мне под голову, вместо подушки. — Значит, я действительно видел тебя в зале! А семейства эти… Если я снова дам кому-то из них поблажку — они и дальше будут доставать меня своими скандалами. Я отдал часть той земли, из-за которой они устраивают балаган, монастырю рыцарей чистого сердца. Там живут послушники, которые с детства учатся искусству боя и, всегда поступают по совести. Думаю, такое соседство научит оба ненормальных семейства вести себя смирно.

— А они не поднимут бунт?

— Поднимут. Но ты не знаешь отца-настоятеля ордена. Он с ними поработает. Сходит в гости пару раз, и между Ковами и Минерли наступит мир. Они объединятся и будут дружить против ордена. Впрочем, вреда никакого не принесут. Поверь, отец-настоятель Верон тот ещё… — Он задумался, огляделся, боясь встретиться лицом к лицу с упомянутым, потому и закрыл тему.

— Змей? — предположила я, прижалась к оголённой груди моего мужчины, волнуясь, как бы его величество не подхватил простуду в прохладный вечер. Куртку-то он так и не соизволил одеть, когда мы выскочили из замка.

Не знаю каким чудом, но мне удалось уговорить короля вернуться в покои ещё до рассвета. То ли от усталости, то ли от переизбытка эмоций он очень хотел спать, уговаривал и меня остаться с ним. Но какие-никакие, а грани приличия в моём понимании существовали, и свой последний обряд посвящения я так и не прошла. Так что воспользовавшись усталостью Тая, я покинула его так же как и появилась — через балкон. В этот раз Вей явился сам и предложил помощь. Опустил меня на дорожку в садике. Я сделала всего три шага, а потом на меня из кустов выскочил мужик в сером балахоне, сунул в руки большой красивый бутыль и сказал:

— Хозяин велел передать вам это.

— Славно, — осмотрела подарочек я. — А что там? Вино?

— Подлива для грифона, — ухмыльнулся незнакомец, и я вспомнила странного дяденьку, наш дурацкий разговор в карете.

«Сколько же сумасшедших в этом городе!» — подумала я, потянула бутылку ко рту, чтобы попробовать, что за дрянь мне принесли. Пахло хорошо. Вином.

— А вы всегда перед делом, яд на себе пробуете? — озадачил меня дядька.

— Да, хотела узнать, насколько действенный, — брякнула я, начиная соображать, что припрятанные денежки в сапоге Шелеста — плата за какое-то грязное дельце. И через секунду даже услышала, на что подписалась.

Мужчина склонился ко мне и прошептал:

— Этой ночью охрана у покоев его величества, то есть у гнезда грифона, будет глуха и слепа. Вас никто не услышит и не заметит.

Потом он ушёл, а я так и стояла с бутылем в руках и хлопала глазками.

Когда вернулась в покои вампира, голова моя была занята попыткой решить поставленную Таем задачу и предстоящим убийством. Оттого я не особо расстроилась, увидев кавардак в комнате, и даже не поиздевалась над алкашами, дрыхнущими в объятиях друг друга.

— Вот так вляпалась, — пробормотала я, спрятав бутыль, чтобы никто не нашёл. А то вдруг, опохмелится вздумают отравленным вином-то! Встала рядом со спящими в обнимку вампиром и оборотнем. Полюбовалась пару минут, прежде чем вылить на головы товарищей кувшин воды. Они раскрыли рты, поймали влагу и захрапели громче. К их хору присоединился третий баритон. Доносился он с балкона, где я обнаружила тело певца: командующий мирно посапывал, прижимая к себе ночной горшок. Уж его то я будить не стала — не хотела лишать его такого славного отдыха.

Уселась на стуле за столом, и задумалась о том, как изменить собственный облик.

— Что за мрачный вид? — поинтересовались с кровати.

— На себя посмотри, восставший из гроба! — огрызнулась я.

— Не обижаюсь. Примерно оттуда я себя вылезшим и чувствую…

Пошатываясь, вампир добрёл до стола и, приземлившись на соседний стул, потянулся к пустому кувшину. Расстроился, не обнаружив там ничего питьевого. Побрёл к кровати, дёрнул за верёвку колокольчика, вызывая слуг. Ему здесь очень нравилось! Тут же прибежала Эня с водой. Осушив почти ведро, половину он опрокинул на голову, после чего забрызгал всю комнату. Вода с мокрых волос достигла даже мирно сопящего оборотня и тот сполз под кровать, чтобы вампир больше не смел тревожить его сон. Шелест по привычке, собирался ущипнуть служанку, но неожиданно получил по руке… Ногой!

— Ай! — похвалил мои учительские способности он. — Это ты её науськала?

Я ухмыльнулась.

— Не цепляйся к ней, — пожав плечами, сказала в своё оправдание.

— Ты из меня монаха сделать хочешь? — уточнил вампир.

Из-под кровати раздался смех. Шака даже во сне представил себе упыря послушником. Правда, в женском монастыре.

Шелест рассердился, поднял одной рукой постель, извлёк оборотня и… тот дыхнул перегаром на вампира. Наставник скривился.

— Принеси нам ещё пару вёдер, — попросил он у Эни. — Чтобы я мог этого мокнуть мордой в них!

Эня улыбнулась и скрылась за дверью. Шелест вернулся к разговору.

— Так в чём проблема? Нападение? Заговор? Травма? — строил догадки он, примостившись на пороге балкона, и рассматривая пьяного Ольгерда.

— Хуже! Знакомство с её светлостью Элеонорой! — поделилась одной проблемой я. Тай ошарашил меня сим приказом ночью, перед тем, как уснул. Взял с меня клятву, что буду вести себя прилично, никуда не сбегу и обязательно пообщаюсь с его мамашей. А я раньше никогда не заводила дружбы с дамами из правящих семей. И меня этот факт пугал. Я не знала, в чём явиться к ней, о чём говорить. Короче, я хотела понравиться. При этом понимала, что не справлюсь.

Вампир расхохотался. Толкнул Ольгерда, и развеселил новостью.

— Значит, лететь за мной в город, где больше трёх сотен кровожадных вампиров с радостью растерзали бы любого — ей не страшно! С оборотнем она общается на равных — приручила. В драки лезет — героиня! А тут встречи с какой-то королевой испугалась! Нет, ну ты слышал?

Командующему было не до смеха. У него болела голова. Поэтому, когда Эня принесла ещё два ведра воды, он посмотрел на неё, как на идеал доброты. Отмечу, что сама девушка покраснела. Видимо, Ольгерд не так безнадёжен и у него есть шанс на собственное счастье.

Шелест встал передо мной, скрестив руки на груди. Ждал, когда же во мне проснётся стыд за трусливость. Я потупила взгляд. Замялась. Пошаркала ножкой.

— Ну, это же мама Тая, понимаешь…

Он не понимал. Он смеялся с меня. И ещё больше хохотал, когда эта мужская компания, вызвала портного и швей, чтобы обрядить меня в пристойное платье. Я сопротивлялась. Искала помощи у оборотня, у Эни. Но все были против меня.

* * *

Ночь спустилась на столицу Карры. Не спали в Сулане гуляки, продажные женщины и ещё полгорода. Короче, с наступлением темноты, люди продолжали бодрствовать. Не дремали и нечистые совестью. Одной из них была я. Сон от меня отгоняли мысли о яде. Я собиралась отработать полученную кругленькую сумму. Ведь мы с товарищами успели её потратить на наряд, в котором я должна была предстать перед матерью короля.

И вот я кралась по коридорам, ведущим к покоям правящей персоны. Старалась слиться с тенями и не издавать лишнего шума. Правда, большой бутыль яда в руках осложнял задачу.

Если честно, я даже не представляла, как всё будет происходить.

— Привет, Тай! — можно начать с привычного, а потом перейти к делу. — У меня тут яд. Давай выпьем!

Вот он удивится!

Хихикнула и спряталась за углом. Потому что во мраке длинного коридора замаячила высокая мужская фигура. Она нервно металась из стороны в сторону, ругалась на древнем вампирьем и вертела в руках какой-то блестящий предмет.

Упырь, наконец, остановился и для сравнения пощупал собственные клыки, явно посчитав их гораздо острее лезвия кинжала.

— Шелест! — мужчина дрогнул и спрятал нож за спину, оглядываясь по сторонам. — Ты что тут делаешь?

— Прогуливался. Решил заглянуть к нашему другу, королю. — Вампир то и дело покачивался, и переступал с пятки на носок.

— Да? — мне слабо верилось в его ночную прогулку. Вот по физиономии видно — задумал подлость. Или его тоже встретил любитель супа из грифонов. Интересно, какой разговор у них состоялся с Шелестом? — Дай, угадаю, ты шёл к Таю, чтобы кое-что ему передать.

Глаза Шелеста округлились, он замер, а потом кивнул.

— Ну, да, — промямлил он.

— А передать ты ему должен тот нож, который прячешь за спиной!

— Да, — кивнул честный вампир, а потом опомнился и замотал головой. — То есть, нет. То есть…

Затем Шелест пришёл к выводу, что лучшая защита — нападение и выхватил у меня бутыль вина. Раскупорил, принюхался.

— М-м-м! — сладко промычал он, состроив соответствующую гримасу. — Шаллисское вино, двадцатилетней выдержки. Да ещё и с ядом!

Блестящие во тьме глаза, присмотрелись ко мне с большим интересом.

— Я так понимаю нам по пути?

— А тебя это просили «передать»? — намекнула на кинжал в его руке я.

— Вообще-то, — вернул мне бутыль Шелест. — Просили передать зубы. Не знаю, откуда этот тип узнал, что я вампир. А нож — на всякий случай. Чтоб после укуса заказанный не поднялся. Кстати, не поверишь, он из осины!

Сжав кинжал, Шелест несколько раз взмахнул им в воздухе, демонстрируя, как собирается лично «вручить» его королю.

— Ну, пойдём тогда, — пожала плечами я. — Всё равно по дороге! Вдвоём убивать… — сболтнув лишнего, я оглянулась по сторонам, но никого не обнаружила. — То есть, навещать веселее будет!

Любитель супчиков хорошенько приготовился к нашему появлению: у покоев его величества не было ни одного стражника, а паж вообще исчез. Так что мы прошли в комнату без проблем, преград и лишних жертв. В просторных палатах украшенных коврами, напротив камина располагалось ложе с балдахином, на котором и дремал король. Спал он сладко и безмятежно, даже не подозревая о том, какая опасность притаилась прямо у его изголовья.

— Ну? — подтолкнул меня вампир.

— Что ну? Ты первый! — воспротивилась я, глядя на спящего Тая. Так не хотелось его будить. У него ведь день тяжёлый был.

— Нет, уж! Только после дам! — пихнул меня в спину Шелест.

— Ну и чего? Теперь ещё и ссориться будем, кто первый начнёт?!

Непонимающим, испуганным взором молодой правитель уставился на пришедших за его жизнью. Тайрелл попытался приподняться, но вампир бесцеремонно толкнул жертву в плечо и король рухнул обратно на подушку.

— Не вставай, — ласково проговорил Шелест, а Тай перевёл взгляд с осинового кинжала в руках вампира, на подозрительный бутыль в моих. — Мы по быстрому. Убьём тебя, и тихонько уйдём. Ты только не волнуйся!

После такого очаровательного предисловия жертва послушно закрыла рот, и выпучила глаза. Я подозревала, что на это больше повлиял шок.

Тайрелл ещё раз осмотрел предметы, принесённые убийцами.

— Тебя как просили убить? — не обращая внимания на короля, поинтересовался у меня Шелест.

— Ну… — протянула я, стараясь вести себя как можно более непринужденно, в тон своему другу. — Жестоко! Споить отравленным вином!

— Да, — протянул вампир, оценивая возможную смерть правителя от алкоголизма. — Бутыля как-то маловато будет! Заказчик у нас жадный. Не мог две-три бутылки выделить? Хотя мне бы и погреба оказалось мало!

Тай отчаянно пытался понять, кто же перед ним: убийцы или совершенно рехнувшиеся друзья. Несколько раз ущипнул себя, надеясь на то, что это сон. Жуткий сон.

Шелест, наконец, решился на подвиг.

— Слушай, а давай поменяемся! — предложил он, присаживаясь на край кровати. — Я его… того… и жестоко. А ты его кусать будешь.

Поразмыслив, а смогут ли мои несчастные зубы нанести вред королю, я всё-таки согласилась. Под громкие подбадривания вампира, влезла на постель, уселась сверху на Тае, и примерилась.

— Не! — остановил мою попытку Шелест. — Ты не правильно делаешь!

— Это глупо, — разозлилась я. — Давай ты — кусай, а я его потом вином подпою. Или тебя, чтоб избавиться от свидетеля.

— Ладно! — быстро принял моё предложение друг и, мы поменялись местами.

— Что на вас нашло? — не понимал король.

— Цыть! — гаркнул на него убийца, примеряясь к укусу.

Я перевернулась на живот, расположилась удобнее рядом с жертвой, рассматривая бутыль с ядом. А Шелест приступил к мучительному истязанию несчастного, затянув обличительную речь:

— Ты был плохим другом! Ты отобрал у меня женщину!..

— Какую женщину? — спохватилась я. Даже Тай на меня злобно сверкнул глазами.

— Тебя! — отмахнулся вампир. — Не мешай, а? По идее, ты его убить должна, а я тебя потом устранить. Но давай, подойдём к заданию творчески.

Набрав воздуха для продолжения издевательств над ушами короля, он собрался затянуть начатое, как минимум часа на три. Но только зашипел, как я снова вмешалась:

— Думаешь, он быстрее умрёт от скуки? Пока ты закончишь болтать, даже я помру! — нагло перебила его я, уничтожив вдохновение коллеги.

— Вы что-то пили? — догадался король, намекая на вино.

— Молчи, о, несчастный! — снова принялся за свою роль Шелест. Я же, устав от его монологов, укусила Тая по собственной инициативе. Вампиру ничего не оставалось, как пустить в ход кинжал…

Спустя какое-то время полный мужчина в кружевной рубахе (он же любитель супа из грифонов), примчался в палаты короля с целым отрядом воинов и Ольгердом в придачу, дабы арестовать убийц. Но его ожидал небольшой и весьма шокирующий сюрприз. Обнаглевшие в край наёмники (то есть мы с Шелестом) совершенно не таясь от карателей, восседали на королевском ложе посреди устроенного нами же хаоса: всюду летали перья из разорванной подушки, в которой, кстати, и сейчас, торчал кинжал. Разбросанные вещи, мусор и красные пятна на полу свидетельствовали о честном выполнении договора, вот только трупа нигде не было. Толстячок-заказчик посмотрел на играющих в карты и попивающих отравленное вино убийц. Вообще-то, он рассчитывал, что мы слиняем после содеянного, долго будет царить неразбериха, все кинутся искать убийц, а он захватит трон. Но не вышло. Дядя не растерялся — заорал во всю глотку:

— Схватить их! Они убили нашего короля!

Господин гурман тыкал в нас пальцем, а сам оглядывался, пытаясь понять, где же тело убиенного?

— Кого? — переспросил у меня вампир.

Я пожала плечами, дескать, ничего и сама не поняла. Мне не до разборок было! У меня не хватало двух рыцарей для второй победы над Шелестом. Я ему итак между прочим уже трижды продула, и сейчас нуждалась в выигрыше.

— Где вы спрятали труп, злодеи!

— Чей? — не отвлекаясь от игры, уточнил вампир.

— Короля! — оскорбился нашими тупостью и хамством мужчина. — Где вы его дели?

Как раз этот момент мама Тайрелла выбрала для общения с сыном и стала новым действующим лицом в нашей театральной постановке. Женщина не высокого роста, прошла в покои, с двумя дамами из свиты. Оглядела «кровавые пятна» на коврах, бардак в округе, потом красного от злости дядьку в кружевах, утверждавшего, что мы жестоко расправились с её чадом, после чего расчленили труп и спрятали, а теперь отказываемся предоставлять доказательства душегубства. Я ещё тогда подумала: может не откладывать знакомство и представиться? Но, кажется, впечатлений ей итак хватало. Да и она была занята: не кричала, просто бледнела и готовилась упасть в обморок.

— Где вы дели труп? Признавайтесь! — настаивал заказчик.

— Чей? — снова безукоризненно сыграл свою роль вампир, наивно хлопая ресничками, и даже в ухе повозил пальцем, надеясь таким образом поправить то ли слух, то ли мозг.

— Короля! — топнул ногой грозный крикун.

— А этот! Так бы и сказали, — Шелест стукнул себя ладонью по лбу и громко заорал на всю комнату: — Убиенный, это к вам!

Собственно, орать не было никакой надобности — Тайрелл в одной простыне стоял позади честной компании. Он только что вышел из личной ванной комнаты.

Народ обернулся к восставшему из мёртвых. Воины замерли, разинув рты. Ольгерд переводил взгляд с нас на короля, а физиономия заказчика исказилась гримасой ужаса. Я никак не могла понять, какого он становился цвета — уж слишком быстро менялись краски на его лице: от густо багрового до серовато-зелёного.

— Господин заказчик, — встал и поклонился перед ним вампир. — Мы просто решили подождать, пока он помоется. А то вам же его заново мыть, правда, уже холодного и неподвижного. Неудобно, всё-таки.

Королева с воплем упала на руки командующего, не выдержав кошмара. Тай бросился к матери, роняя единственное, что прикрывало его королевское богатство. То есть, полотно упало по дороге. Я покраснела, а Шелест закрыл мне глаза рукой, заявив, что маленькая ещё, и продолжил издеваться над мужчиной в кружевах.

— Господин заказчик, нам бы следовало доплатить! По крайней мере, мне. Ведь после того, как его величество умрёт от яда, я должен убить девушку. А у меня, знаете ли, на этот счёт есть убеждения. К тому же, она — мой друг. — Не успокаивался Шелест. — Да и совесть как-то гложет за такую мизерную сумму друга убивать.

Ольгерд покосился на вампира, а потом на гурмана в кружевах практически потерявшего дар речи. Дяденька не в курсе был, что у нас тут своя банда. Шелеста и меня король не успел представить общественности. О том, кто мы и какое отношение имеем к правителю Карры, имели представление лишь избранные: несколько слуг и воины из свадебной свиты.

— Он лжёт! — отмахивался заказчик, и даже два раза перекрестился. Вот только вампиру эти жесты ничего ровным счётом не сделали.

— В тюрьму их! — вскричал злодей.

— Что вы так разнервничались? — Шелест просто пример подражания для актёров. Абсолютно спокойный, он изображал заботу о господине. — В вашем возрасте, так нервничать нельзя. Вот, сделайте глоточек вина.

Я нашла бокал, налила туда напиток и подсунула его мужичку. Тот уже поднёс сосуд ко рту, как Шелест снова заговорил:

— Пейте же. Хорошее вино. Замечательное, — нахваливал коварный вампир. — Было… пока вы туда лично яду не подсыпали. А так, вкус почти не испорчен.

Коварный заговорщик, успевший набрать вина в рот, поперхнулся и выплюнул остатки, забрызгав окружавших его солдат. Бокал из рук выскользнул на пол. Сам заказчик тоже чуть не рухнул, но мужчину поддержали стражники.

— Взять их! — последний раз, со всхлипом, выдал гурман.

— Спокойно! Мы уже уходим! — всплеснул руками вампир, ухватил меня за локоть и, под ошеломленными взглядами, направился к двери.

— Вы куда? — остановил нас у выхода озадаченный голос командующего.

— В тюрьму, — пожал плечами невозмутимый упырь. — Надеюсь, мы успели к завтраку? А?

 

Глава 14

Сижу я в темнице сырой…

Шелест не врал, отвечая на вопрос Ольгерда. Наше появление в тюрьме произвело не абы какой фурор среди узников и их хранителей. Начальник тюрьмы лично вышел встречать дорогих гостей в нашем лице.

— Свободные места есть? — поинтересовался мой друг у него, будто стоял перед ним хозяин постоялого двора. Тот смутился, но кивнул.

— Проводите нас? — уточнил вампир.

Плечистый и грубоватый мужик, побрякивая ключами, повёл нас к самой дальней камере по коридору. Как выразился Шелест: «Карцер! Прелесть! Уединённые апартаменты». Мы прошли внутрь.

— Вас закрыть? — растеряно хлопая ресничками, спросил главный тюремщик. С добровольными заключёнными он ещё не сталкивался.

— А бессмысленно, — махнул рукой новоиспечённый арестант. — Ещё, не дай бог, придётся выламывать. После нас железо потом ровняй, заказывай у кузнеца. Нет! Лучше просто прикройте дверь.

Начальник сделал лицо, вроде, «Любое пожелание за счёт заведения», и, пожав плечами, просто толкнул решётку. После чего ушёл, оставив нас одних.

— Да, — выдохнул Шелест, рассматривая помещение, провёл пальцами по влажной стене. — Не царские палаты, но то же ничего. Кстати, о коронованных личностях… Ну, и мужика ты себе выбрала! Его же постоянно кто-то убить пытается. Хотя…

Я собиралась возмутиться. Но в следующее мгновение и меня причислили к списку самых проблемных личностей на свете.

— Ты тоже влезаешь в неприятности, стоит только отвернуться. — Бубнил он. Получил от меня удар под колено. Чуть не рухнул. Успел ухватиться за выступающий камень, удержался на ногах, и тут же метнулся ко мне, чтобы отомстить.

Короче говоря, когда гостеприимного хозяина тюрьмы заинтересовал подозрительно весёлый шум из дальней камеры, и он выглянул в наш коридор, то увидел весьма смущающую сцену. То есть, по идее, происходящее должно было смутить меня. Ведь со стороны казалось, будто двое ненормальных предаются особо извращенной усладе тел в грязном помещении для заключённых: я лежала на коленях вампира, а он лупил меня, как отец шкодливого ребёнка, ремнём по заднице. Ещё и штаны с меня хотел стащить, но я завопила так, что все обитатели темницы искренне уверовали в наличие поблизости пыточной.

— О! А что это у нас за татуировка? Детка, ты получила отличительный знак?! — увидел отметину Шелест и отпустил меня.

Пока я переводила дыхание после беготни и семейных разборок, вампир очень сурово и придирчиво осматривал меня, выражением лица очень напоминая Тайрелла.

— Нет. Любовные игрища я так и не прошла! — опередила его я.

Шелест выдохнул с облегчением.

— Хорошо. А то не знаю, что было бы с твоим драгоценным королём, если бы он…

— Уже видел!

Вампир удивился.

— Пока уж мы в таком уединении, — хотела присесть рядом с Шелестом я, айкнула и подскочила, забыв, какая всё-таки тяжёлая у него рука. Место притяжения бед и неприятностей болело и жгло. Друг посмеялся. В его глазах просто блестела гордость — считал, что наука удалась и впиталась моей проблемной точкой приземления.

Я примостилась на корточках, упираясь спиной в стену.

— Шел, выезжая из Ладониса, я боялась. Думала вампиры начнут атаку на города. Но пока сюда добралась, даже признаков боевых действий не заметила. Никто не готовится к войне. Никакой паники. Что происходит? Вы что, забыли об опасности? Или игнорируете её?

— Не говори глупостей, — махнул рукой он. — Тай отправил часть своих войск в Мехей. Скоро сюда прибудет поддержка от соседских королевств. Он хоть и молод, но соображает. Поверь, он не сидел сложа руки. Просто действует тихо и аккуратно, чтобы не нагнетать обстановку. Рекруты работают качественно. Вербовка идёт во всех уголках. Жаль, что людей всё равно не хватает.

— Шел, почему они медлят и до сих пор не показались? — этот вопрос меня беспокоил куда больше, чем подготовка армий.

— Не знаю, — пожал плечами вампир.

— Двоечник! — припечатал Руи, соизволив воплотиться перед нами. Плоть, конечно, была прозрачная до безобразия и мерцающая слабым синим светом. Но на своего потомка призрак впечатление произвёл. Шелест не задумываясь, хлопнулся на пол, встав на одно колено и склонив голову перед душой величайшего правителя первенцев воинственного бога Линкарана.

— Ой, да встань ты! — махнул рукой давно усопший. — Ты же не знаешь, кто на этот пол плевал и справлял нужду…

Шелест мигом вскочил. Скривился, подумав о том, как бы скорее вернуться в комнату и попросить служанок отстирать штаны. А предок развернулся ко мне, отвечая на вопрос.

— Помнишь, что за пределами Грани они уже не бессмертны? Они устают так же, как и вы, истекают кровью. — Говорил Руи о своих детях. — Только остаются по-прежнему сильнее вас. Так что, думаю, они сейчас набираются сил. Меняют планы из-за твоего вмешательства.

— Не бессмертны… — проговорила я и вспомнила, лежащую со сломанными костями на клумбе вампиршу, прыгнувшую из окна в Ладонисе. — Но одна…

Руи и сам припомнил тот выходящий из рамок реальности случай.

— А это не связано с той легендой, которую мы слушали в лесу?

Призрак властелина насупил брови. Он тоже считал, что совпадений не бывает.

— Как думаешь, они ищут алтарь? — предположила я.

Шелест вертел головой и почтительно помалкивал. Я пообещала поделиться с ним секретами позже.

— Очень возможно, — согласился со мной Руи, и похвалил. — Я не зря тебя выбрал! Смышлёная девчонка.

— Спасибо, конечно. Но не отвлекайся. Выходит, их интересует Иная, и её обещание сказочных подарков. А драться они будут лишь там, где найдут алтарь… — не останавливалась в своих размышлениях я.

— И там, где найдут, не останется никого живого. История с красноглазыми повторится. Те, кто не падёт, да и падшие от мечей первенцев тоже, вновь поднимутся. И уже не будут ни живыми, ни мёртвыми. — Предрёк Руи.

Я очень хорошо помнила бабушкины сказки, и возможное будущее рисовалось мне алым от крови и чёрным от страха, горя и пустоты. Иная заполонит всё. Вытеснит богов. Они умрут, потому что поклоняться им больше никто не будет — люди превратятся в стадо под руководством одного единственного разума, принадлежащего давно исчезнувшей чужачке из другого мира.

— Да, да, — кивнул вампирий повелитель. — Именно то, о чём ты подумала и случится.

— Что случится? — уточнил Шелест.

— Капец! Окончательный и бесповоротный. — Припечатал Руи.

Друг раскрыл рот и выпучил глаза. Сказать ничего толком не успел, потому что вместо него голос подал Ольгерд, разбавив нашу компанию.

— Что вы устроили? — с ходу взялся за нас командующий.

— Ничего особенного, — пожал плечами Шел. — Так, лёгкая диверсия. Убийство короля. Но мы, как видишь, уже отбываем наказание.

— В незапертой камере? — уточнил Ольгерд.

— А толку запираться? — резонно подметил вампир.

— Выходите, Тайрелл ждёт вас. Особенно тебя, — кивнул он на меня, и я трусливо предложила таки повесить на дверку большой амбарный замок. Шелест рассмеялся, вытащил меня из вполне уютного убежища.

— А это кто? — кивнул на призрака командующий.

— Не обращай внимания, — махнула рукой я.

— Правильно, не обращай, — согласился Наос Херуийенэ. — Поклонения будет вполне достаточно!

Ольгерд подавился, а Руи подло исчез. Кристалл на моей груди сверкнул, и снова повёл себя вполне обычно, притворяясь подвесным булыжником.

— Слушай, а кем был тот дяденька в кружевной рубахе? — допытывалась я по дороге у командующего.

— Дядя нашего короля. Родной. Он же отец принца Улиана. — Устало проговорил Ольгерд. — Убийства родственников — это его хобби. Думаю, после того, что вы устроили, он переключится на вас. Хотя Тайрелл, наверное, уже подобрал ему достойное наказание и отправил куда-нибудь.

— Утешает, — вздохнула я. — Скажи, а у Тая ещё родственники есть? Просто хочется знать весь список местных ненормальных.

Ближе к вечеру разговор с королём Карры состоялся примерно такой.

— Может не надо? Я не хочу. — Протестовала я, затормаживая ход по коридору, по которому меня вели под конвоем, за ручку, ещё и пинали сзади.

К этому моменту друзья успели сделать из амазонки чуть ли не царевну. Эня помогла надеть платье, накрасила какими-то женскими штучками и смастерила на моей голове нечто под гордым названием «причёска». Моя коса мне нравилась куда больше, чем все эти завивающиеся локоны. Как оказалось, процесс сказочно красивого вида волос — болезненный. Меня только шесть раз прижги раскаленными щипцами, когда накручивали локоны.

Штаны, сапоги и рубаху я любила до беспамятства и тихо ненавидела бесчисленные подъюбники, панталончики, рюши, туфли на каблуке, шнуровку и длиннющий шлейф. Платья в Ладонисе были куда проще и удобнее! В них даже оружие пряталось без проблем.

— Надо! — убеждённо твердил Тай, целенаправленно шагая к покоям своей мамаши. Он в отличие от других моих товарищей, не волок меня, как бурёнку на заклание. Королям ведь не подобает таскать девиц по дворцу за локоть. Нет! Эту честь ему оказали Шелест, Ольгерд и Шака. Последний отрезал мне путь к побегу и подпихивал в спину. В тюрьме мир казался более доброжелательным. На свободе, мне снова хотелось оказаться на нижнем этаже, в милой мрачной камере, где из собеседников только крысы. С ними хоть знаешь о чём разговор вести. А с маманей любимого человека — только краснеть можно, потому как светской львице с амазонкой говорить не о чем.

— А ты тоже там будешь? — спросила я у его величества.

— Буду, — ответил мне он и оставил в покое у больших белых дверей, украшенных позолоченными вензелями. Прозвучали традиционные три удара посохом. Пожилой дяденька в камзоле и с куцым хвостиком на голове, возвестил о высоком госте, и Тай проскользнул в другое помещение. Пажи, слуги, охранники и прочие уставились на нас. Мы же замерли мраморной композицией в самом центре примолкшей толпы. Я сделала робкий шаг назад. Наступила на собственную юбку. Прокляла всё на свете, доставив оборотню удовольствие. Он рассмеялся.

— Хочешь сказать, что тебе во всём этом тряпье удобно? — прорычала я так тихо, чтобы слышал только Шака.

— Леди Ори, — начал он, видя, как я зеленею от злости. — Будьте леди!

— Я придушу его! — озвучила планы на будущее Шелесту. Он согласно кивнул.

— Позже! — сказал вампир. — С королевой познакомишься, и хоть четвертуй его. Если поймаешь.

Шака улыбнулся во все зубы, намекая, что мне его ловить — не переловить.

Двери комнаты снова торжественно распахнулись. Король вышел к нам. На лице повелителя сияла мерзкая и коварная ухмылочка.

— Всё! Я там был, теперь твоя очередь, — заявило подлое величество и указало мне направление передвижения, ткнув перстом в сторону отворённых дверей.

— Ненавижу! — разозлилась я, но пошла. Откладывать знакомство с его матерью было бессмысленно.

— Слушай, детка, — шепнул мне в самое ухо голос Вея, и я отвлеклась.

Дед-ветродув донёс до меня интересный разговор, состоявшийся в тех самых покоях, куда я шла.

— Посмотрим на эту боевую подругу! — очень едко так сказала пожилая дама, судя по всему, мама короля.

— Представляю, что за чучело к нам сейчас придёт, — хохотнула другая воспитанная леди из числа придворных.

— Тише. Начнём. — Оборвала зловещее совещание родительница Тая.

И в это кубло меня отправил любимый мужчина! Сволочь, а не мужчина!

— Двоих отлуплю! И не посмотрю, что на одном корона! — добавила в список дел на остаток дня я.

В очень просторных палатах, сравнимых по величине с домом бабушки в купе с сараем и стойлом для Ши, было не слишком много мебели. Пара столов, предостаточно красивых и мягких кресел, а главное — диванчик, на котором сидела сударыня мать, её две собаки и, особая любимица — девушка по имени Ризи. Она, наверное, занимала место домашней кошки.

Вокруг них расселись многочисленные фрейлины в светлых платьях. Они обмахивались веерами и прятались за ними, как за ширмами, чтобы поделиться впечатлением о моей слишком пёстрой персоне.

Встав перед матерью короля, я немного склонилась. Правда, про реверанс забыла. Так, — слегка опустила голову, чтобы вновь гордо поднять её и показать придворным сплетницам, что не собираюсь уступать в элегантности и деликатности никому.

— Присаживайтесь, — предложила родительница.

Естественно, сесть можно было либо на стол, либо на пол.

— Спасибо. Но боюсь, раздавить своим весом одну из ваших фрейлин, если присяду ей на колени. — Отчеканила я, ткнув ее светлость носом в недочёт по вопросу мебели. — Я могу сесть на пол, если вас это не смутит. Однако так, помнётся платье. Лучше постою.

Мама Тая скривилась. Дамы интенсивнее зашептались. И после щелчка пальцев, мне вынесли кресло. Поставили его прямо перед пожилой женщиной с собаками и одной любимицей.

— Итак, вы амазонка, насколько мне известно, — заговорила её светлость.

— Да. Не отрицаю. Я была рождена, как вольная женщина, способная самостоятельно делать выбор и отвечающая за свою судьбу! — не смогла удержаться от очередной издёвки я, ткнув женщин носом в то, чего они лишены.

— Но, похоже, самостоятельно платье выбрать себе вы не в силах, милая, — с насмешкой выдала мама Тая, и судя по хихиканью вельможных леди наш счёт стал 2:1.

— Зато я способна выбрать себе оружие и поставить мужчину на колени! — не отступала я.

— Лучше научитесь быть истинной леди, и тогда мужчины будут падать к вашим ногам без опаски за свою жизнь! — уела меня её светлость. Мы добавили по одному балу друг другу.

— А что значит быть истинной леди? — наивно похлопала ресничками я. — Плести в свете свечи и вздыхать у окна, в то время, когда супруг, навязанный обществом и старшими, прохлаждается в заведениях в обществе друзей и оголённых женщин?

Её светлость покраснела. Игра ей быстро надоела, и она прекратила обмен любезностями.

— Оставим шутки! — суровым тоном заговорила дама, остальные, наверное, перестали дышать, потому что в зале воцарилась тишина. — Я, кажется, уже видела вас раньше, Ориана.

— Да, сударыня. Мы встречались. Сегодня утром в покоях вашего сына. То есть, его величества.

Фрейлины ужаснулись и подавились слюной. Её светлость покраснела, затем побледнела, вспомнив жуткий инцидент. Совладала с собой и вспомнила ещё одну деталь.

— Мне, кажется, вы слишком часто находитесь в покоях моего сына! Ризи, недавно, упоминала, что видела вас наедине с королём!

— Это правда, ваша светлость. Госпожа Ризи, как раз зашла к его величеству поздно ночью, когда мы разговаривали о государственно важных делах. Я добиралась сюда в объезд приграничных постов и узнала много интересного, что заслуживало внимания его величества.

Частичная ложь влетела в одно ухо её светлости и вылетела в другое, а вот иная информация, любезно предоставленная мной, заставила маму Тая задуматься и с подозрением обратить взгляд к скромнице Ризи.

— Простите меня, неотёсанную амазонку, но что-то запамятовала, а можно ли честным, благовоспитанным незамужним дамам приходить к мужчинам под покровом ночи? Или у вас, в Карре, другие нравы?

Её светлость скосила сощуренные глаза на любимицу. Ризи зашлась краской. Всё-таки она не имела никакого права входить к королю в столь поздний час.

— Молодец! — похвалил меня Вей. — Ты их уделала!

— Мне ещё столькому предстоит научиться! — вздохнула я.

— Скажите, милое дитя, — обратилась ко мне родительница правителя. — Как долго вы намерены у нас оставаться?

— Вот так. Только приехала, а уже сбагрить норовят! — влез со своим комментарием Руи.

— Как пожелает его величество, — ответила я и растянула наивную-пренаивную улыбку. — Это он меня вызвал. И я приняла его предложение.

Её светлость чуть не икнула от неприятного ощущения беды, понимая, что терпеть меня придётся очень долго. Хотя она искренне верила, а точнее надеялась, на скорые перемены, мол, пресытится сын экзотической девицей и погонит гостью прочь.

— Ори, я хочу оказать вам честь, — подумала и решила мама Тая. — Станьте моей фрейлин. У нас, как раз освободилось одно место.

— Держи друзей при себе, а врагов вообще рядом спать укладывай! — съехидничал Руи.

Ризи этой военной мудрости не знала, и пришла в неописуемый шок. Раскрыла рот, хватала воздух, выкатывала глаза и краснела от злости — короче всем своим видом сигнализировала воспитательнице, что делать меня придворной дамой плохая идея. Её светлость незаметно, прикрываясь веером, придержала любимицу за руку, успокаивая нервную подопечную.

— Я польщена, — поклонилась я. — Но простите меня, разве интересно вам будет моё общество, сударыня? Я только и способна, что драться плечом к плечу на поле брани с мужчинами, пить в тавернах, песни петь о славе боевой. К тому же, я слишком быстро утомлю вас рассказами о кулачных спорах, да разновидностях колющего оружия.

— Ты себя недооцениваешь! — пробурчал поблизости дед.

— Ага, сама скромность просто! — не отставал от него Руи.

Следующие два часа я с удовольствием слушала комментарии призрака и старалась не брать в голову ни одного слова, произнесённого её светлостью. Кивала и притворялась почтительной. Меня отпустили с целым списком правил поведения во дворце: штанов не носить, обтягивающего не надевать, не орать, не бегать, ни к кому не приставать, желательно быть ниже травы, тише воды и вообще, находиться подальше от цивилизованных людей, к примеру, в самой высокой башне, смирно посапывая на половичке у затворённой на замок двери.

Моё впечатление после знакомства с матерью Тая можно было описать так: я боролась со змеем и пока отделалась лёгким, не смертельным укусом. Хотя слуги, встречавшие меня в коридорах, убеждённо считали, что у меня уже агония — наверное, из-за пены у рта, которую я пускала от злости, клацая зубами, как бешеная псина.

Тай ждал меня в комнате Шелеста. Он развалился на кровати и улыбался… пока я не влетела, злым и шипящим ураганом, расшнуровывающим на себе платье и норовящим оторвать от его величества кусок мяса. Особо мягкого. Ниже копчика.

— Мама была строга? — улепётывал от меня правитель.

— Задушу! — грозила я ему, откорректировав планы по отмщению. Шелест наступил на подол моего платья, не позволив сдвинуться с места. Я дёрнулась, потянулась руками к горлу короля и замерла. Шака покатывался со смеху, уминая виноград. Он ни капли не жалел, что променял титул вожака стаи на скитанье в компании амазонки и вампира.

— Ори, но… — подскочил ко мне Тай.

— Уйди, пока я тебе что-нибудь не сломала! — попросила я.

— Ты, действительно, иди. — Поддержал Шелест. — Иди, пока я её держу.

Я посмотрела на него так, словно в моей руке уже был осиновый кол. Вампир убрал ногу с тяжёлой юбки, и поднял руки вверх. Тай, расстроенный, покинул комнату, попросив Шелеста, оповестить его, когда моё буйство пройдёт.

 

Глава 15

Наперекор с улыбкой

Его величество Тайрелл I так старался вернуть моё расположение, что приказал выделить простой амазонке апартаменты, прислугу и всякие другие излишества, которые вызвали в неблагодарной мне дополнительную порцию агрессии. При этом я смело портила нервы не только королю, но и его матушке. Последняя, непонятно по какой причине, пыталась то ли перевоспитать подругу сына, то ли адаптировать дикарку к культурной жизни в столице. Каждое утро начиналось с того, что наши с Шелестом тренировки в саду прерывались охами и ахами, причитаниями высокой леди. Меня уводили, утаскивали под любым предлогом, наряжали в платье и проводили изнурительные экзекуции вроде уроков этикета и прочего, что до колик веселило придворных дам, и доводило меня, и маму Тая до нервного скрипения зубами. В какой-то момент я срывалась, выходила из себя, потом выходила из комнаты и позорно пыталась скрыться где-нибудь, где я никому не выдерну лишние в причёске волосы и, где искать меня не станут. К примеру, в доме Ольгерда. Но, как выяснилось, я слишком недооценила светлую леди, потому что после двух-трёх минут пребывания в тишине, в шкафу товарища, в дверку неизменно стучались и требовали капитулировать. И я, размахивая белыми подштанниками командующего, сдавала позицию обороны.

Все начиналось заново…

Я ходила в дурацких платьях (не потому, что мне не нравились платья, а потому что фасоны у них были дурацкие!). Я улыбалась незнакомым людям, и даже тем, кого терпеть не могу. В душе радовалась присутствию рядом молчаливого Шаки, который всегда поддерживал и не давал упасть лицом (главным образом тем, что падал раньше меня). В сотый раз выслушав: «Девушка должна носить юбку! Это указывает на её половую принадлежность, социальный статус и…» в том же духе — я показала воспитательнице… меч! Достала его из-под многочисленных подъюбников и пошла на тренировку, выпустить пар. Её светлость удержалась на ногах после моего фокуса-покуса с шокирующим эффектом, и, подозреваю из интереса, пошла следом, опасаясь, что я кого-нибудь зарублю по дороге. Слуги и придворные остались целы. Потому что на дуэль я вызвала Шелеста, поймав его во дворе.

— Амазонкам нужно! — твердила ей я, увлекаясь битвой.

Элеонора спустя мгновение сплюнула себе под ноги, когда мы с вампиром превратили дорогой наряд светской леди (то есть мой) в лоскутки.

— Вам стоит больше времени проводить в женском обществе! — настаивала мама Тая, качая головой. Думала воспользоваться моментом — я стояла рядом с ней, запыхавшаяся и поглощала воду из кувшина, поднесённого Эней.

— Я в женском обществе все сознательные и несознательные годы провела. Поверьте, лучше с мужиками в карты перекидываться! — бормотала я, доводя её до нервного шипения.

Шака тут же достал из кармана колоду и перетасовал, с лёгкостью подхватив мою идею об игре. Брови Элеоноры Светлой вздёрнулись от ужаса и осознания того, что её дом постепенно превращается в притон дикарей. Шелест свистнул мне, поймал, брошенный ему сосуд с водой. Опрокинул его на себя и подмигнул служанке. Матушка короля сдержала эмоции, но поинтересовалась:

— Кто эти мужчины вам? — кивнула она на представителей сильного пола.

— Мои фрейлины, — огрызнулась я. — Родственники. Самые близкие существа на свете. Принимайте, как хотите. Только не называйте «любовниками». Нам это не нравится.

Она пробормотала что-то сложное для моего понимания и удалилась. По дороге, встретив сына, долго ему высказывала своё негодование, забыв о наличии людей вокруг. После фразы: «Она же ведёт себя, как уличная девка!» — Тай убедил её перенести разговор в более уединённое место, а спустя пару часов, влетел в мою комнату, чтобы отомстить за маму.

— Ори, — журил меня за поведение Тай, норовя воспользоваться воспитательным методом Шелеста и отлупить. — Что ты ей сделала?

— Ничего! — фыркнула я, вскочив на подоконник. — Если не хотел нервировать свою мать, так зачем сталкивал нас лбами? Каждая жила бы в своём углу дворца, никогда бы не виделись… Нет. Тебе, видите ли, вздумалось нас познакомить!

— Не терзайся так, — успокаивал короля вампир. — Одна перепсихует, вторая подрастёт и сбавит норов.

— Наверное, — принял его слова Тай, сел в кресло. — На завтра объявлена охота. Я хочу, чтобы и вы поехали.

— Развлечение! — обрадовался Шака. — А можно я?..

Он всмотрелся в суровое лицо вампира. Тот призадумался, почесал подбородок, посмотрел на хозяина земель и кивнул. Оборотень в ту же секунду перекинулся в зверя.

— Соврём, мол, новый вид гончих? — предположила я, Шелест кивнул.

Осмотрев довольного, мечущегося по комнате и громящего стоявшие у кровати кувшины, мы поняли, что врать придётся очень искусно.

— Ага, смесь свиньи, гончей и слона. — Брякнул Шел и в следующую секунду бросился к оборотню, задравшему лапу над его любимыми сапогами из тонкой кожи.

* * *

Увидев Ризи в женском седле, я едва не рассмеялась. «Пирог на коне» — хохотал вампир, наблюдая за тем, как количество юбок в несколько слоёв торчат во все стороны поверх крупа коня. За платьем самой воспитанницы её светлости и видно не было. Чувствовала она себя совершенно не в своей тарелке, однако не подавала виду и преданно глядела на Тайрелла.

Я же, за короткое время пребывания во дворце, наконец, была в своей стихии, на коне, с луком за спиной. Мы быстро преодолели путь до ворот столицы, потом проскакали через ближайший город и оказались в лесу. Ветер шумел в ушах, я жадно дышала свободой. А потом слезла с лошади и прыгнула волку на спину. Вояки и вельможи ужаснулись, ведь только друзья знали, что оборотень вполне сойдёт и за лошадку. Мы ушли в глубь. Выслеживали зверя, затравливали и загоняли в ловушку. Король приказал охотникам оставить лошадей на попечение слуг. Ведь нет никакой радости запугивать жертву, если есть возможность её обхитрить. Ризи, как ни странно, поплелась за нами. Она издавала столько шума, что я поинтересовалась у Тая о наличии медведей в округе. Впрочем, Шелест вполне сошёл за косолапого, когда выскочил из-за кустов, рыча и ревя, ещё и поцеловаться требовал. Ризи подняла такой крик, что все живые существа в лесу узнали о нашем прибытии. Потом она рухнула в обморок. Пышный наряд смягчил падение.

— А может так и оставим её для приманки? — задумался вампир, стоя над телом поверженной.

— Не хорошо, господин, так издеваться над дамами, — попытался усовестить Шелеста какой-то граф. — С ними по-другому надо. Вы ведь должны знать!

— Ой, не надо моралей! — махнул рукой друг. — Дам надо дома оставлять!

— Некоторых, — уточнила я.

— Прекратите уже, — не выдержал его величество, склоняясь над Ризи, чтобы привести её в сознание. Она — это коварное создание в кружевах — вовсе не блаженствовала в отключке. Я заметила, как пышные губки слегка дёрнулись и потянулись, надеясь на поцелуй короля. Тень тоже слабым зрением не страдал, поэтому опередил Тайрелла и чмокнул припадочную девицу, обслюнявив от груди до шляпки. Воспитанница её светлости Элеоноры мигом пришла в себя. Только планировала завопить, как Шел закрыл ей рот ладонью. Мужчина потянул носом запах.

— Кабан. Тяжёлый. Близко. — Выдал он и, всем стало плевать на выбрыки благовоспитанной леди. Охотники устремились к зарослям, двигаясь бесшумно и медленно. Каждый достал оружие. Я натянула тетиву.

* * *

В плену азарта, я растеряла из поля зрения друзей, даже волка не могла найти. Шла с луком и прислушивалась к малейшему шуму. За широким дубом хрустнула ветка, и естественно, остриё стрелы обратилось к цели. А цель (подлая и коварная) ухмыльнулась, поймала меня за запястье и, опустив оружие, чтобы не мешало, стало приставать с поцелуями. Не скажу, что сильно отбивалась…

— Ты что это делаешь, твоё величество? — отодвинулась я, но из его объятий так и не вырвалась. Ведь сегодня мы впервые остались наедине. Вдали от чопорной мамаши, навязчивой Ризи и толпы людей.

— Во-первых, не я, а мы. — Рассмеялся он. — Во-вторых, не моё, а твоё величество (и можно без последнего слова). Ты ведь моя. Значит и я твой…

— Ага. Ты это своей Ризи скажи! — брякнула я, окончательно разрушив романтический момент. Тай изменился в лице и отошёл от меня.

— Ризи! Мы совсем о ней забыли! — схватив за руку, король потащил меня за собой, приговаривая. — Надо её найти.

Я уперлась, притормаживая его.

— Эй, ты что так о ней волнуешься? — обиделась и хотела продемонстрировать свою ревность. Вырвалась. Нахмурилась. Короче оскорбилась. — Ну и ищи её сам!

Он рассмеялся. Поцеловал ещё раз.

— Да мне она не нужна. Но мама меня четвертует, если с её любимицей что-то случится! — объяснил Тай.

— Мама? Она может, — согласилась я.

Не зря его величество так волновался. Ризи ухитрилась заблудиться. Причём кричать «На помощь!», «Ау, люди!» — ей не позволило воспитание и гордость. Дама печального облика присела на пенёк и заплакала. Мы метались по лесу, начав от того места, где оставили лошадей и звали Ризиль. Ольгерд с охотниками рассредоточились на несколько метров по округе. Шелест хотел идти на нюх. На нюх оборотня.

— Тень, ищи Ризи! — приказал друг. — Что он зря с нами пошёл?

Оборотень рванул, взяв след. Вампир, видимо решив устроить маленькое соревнование, побежал за волком. Мы постарались не отстать, хоть и было это трудно. И вскоре обнаружили пропавшую… Но не на пеньке, как я думала раньше, а на дереве. Причём юбка осталась болтаться где-то на нижних ветках. Сама Ризи крепко обнимала ствол и смущалась пышных панталонов, скрываясь за густой листвой. Оборотень, довольно виляя хвостом, прыгал внизу. Хорошо, что он не сообразил забраться наверх, иначе девица бы полетела на землю. Шелест давился ехидным смешком — ему пышная мода на нижнее бельё не нравилась. Тай тоже не смог сдержаться. Хохотнул, и мигом спрятал неподобающий смех.

— Ризи, спускайтесь! — потребовал король.

— Не могу, — ревела девушка.

— Помочь? — предложил вампир, и оборотень затянул протяжный вой, мол, и он не может оставить леди в беде. Сейчас как запрыгнет на дерево…

— Я сама! — тут же нашла в себе силы сползти чуть ниже она.

— Шел, ты бы сгонял, подыскал ей штаны, — попросила его я.

Друг не хотел пропустить представление, и за одеждой для спасённой сбегал быстро. Принёс штаны. Хотя меня лично просто подмывало состряпать для Ризи юбку из листьев. Но не решилась портить итак напряжённые отношения с Элеонорой.

Воспитанница её светлости неохотно напялила на себя мужской наряд. Чтобы она не слишком стеснялась и соизволила выбраться из кустов, где меняла гардероб, Таю пришлось похвалить её костюм.

— Не смущайтесь, — улыбался ей он, протягивая руку. — Вам идёт. Вы так на амазонку похожи.

Описать мою реакцию на услышанное? А реакцию вампира и оборотня, которых я чуть не перестреляла за издевательский смешок?

Зато Ризи выросла в собственных глазах, и шла под руку с его величеством, воображая себя не просто равной ему, а уже законной супругой. Девица не отлипала от него даже, когда мы ехали обратно. Мало того, из-за неё мы сбавили шаг, и король занял место не со мной, а рядом с ней. Вылазка на природу потеряла весь шарм и обрела кровавые тона, ведь я пару раз целилась из лука вовсе не по пернатой или клыкастой дичи — новый вид лесного зверя «рюшастая лосиха» мне нравился куда больше!

— Но любит-то он тебя! — успокаивающе похлопал по плечу Шелест, притормозив коня около меня, и на всякий случай отобрал у меня лук. Стрелами теперь можно было только кидаться.

— Может быть. Но замуж за него выйдет она. — Как-то непроизвольно выдохнула я, хоть и не могу сказать, что думала, будто когда-то последую по стопам матери и захочу связать свою судьбу с мужчиной на законных основаниях.

— С чего ты взяла? — возмутился наставник и пустился в долгие объяснения, с перечислением разнообразных случаев истории, когда правители брали себе в жёны бедных замухрышек и жили долго и счастливо.

Пока он самозабвенно проводил лекцию, я натянула поводья. Ши зашагала медленнее, увеличив расстояние от надоедливого упыря.

Вдруг ветер подул с такой силой, что деревья недовольно покачнулись. Я поморщилась, а потом увидела, куда меня манят. Заросли будто раздвинулись, явив моему взгляду тропинку. Кристалл на груди загорелся, намекая, что стоит утолить любопытство и размять ноги. Я слезла с лошади. Привязала её около берёзки и пошла на зов. Что я искала, не понимала, пока в это не упёрлась. Оно было крупным, каменным, большим, поросшим травой и бурьяном — расколотая надвое плита с полустёртыми рунами. Я провела по ним пальцами, и они отозвались тусклым светом огня. Мне в душу забралась горечь.

— Он чувствует в тебе божественную кровь, — встал по правую руку от меня Вей.

— Это… — проронила я, вспомнив, услышанную в берлоге татей историю о Зекие и его брате.

— Да. Ты нашла его. Алтарь, на котором Ровий отдал свою жизнь за Иную. — Подтвердил бог. — И тот самый, на котором она впервые предстала перед Зекием. Что ты чувствуешь? — спросил дед.

— Страх, — призналась я.

Шорох отвлёк внимание. Я оглянулась и чуть не вспрыгнула на разломанный алтарь, увидев шествующего к нам мужчину в сером истерзанном временем балахоне.

— Спокойно, — сказал Вей. — Он не причинит тебе вреда.

Незнакомец снял с себя капюшон. Я закрыла рот ладошкой, чтобы не кричать. Передо мной стояло нечто: когда-то его можно было назвать человеком, но сейчас язык не поворачивался. Его кожа вздулась волдырями, глаза наполнились чернотой, с плещущимся в ней огнём.

— М… ойрус? — протянула я. В бабушкиных сказках ничего не упоминалось о том, куда подевался колдун, за которым охотилась Тьма, остался ли он жив.

— Почти, — выдал бог. — То, что от него осталось. Хотя по большей части, это Шисей.

Незнакомец кивнул.

— Он слишком свыкся с жизнью в паре с человеком, и когда его друг и хозяин умирал, демон огня впервые проявил верность, оставшись с ним до конца.

— Но ведь сделал это не просто так, — поняла я, и ещё одно: собственный дед заманил меня в ловушку. — Потому что…

— Он должен был сделать кое-что, — стыдливо опустил глаза бог.

Моя рука оказалась в цепких пальцах демона. А потом…

Слабый свет, словно я смотрю сквозь крохотную щёлочку — подглядываю через дверной замок. Действие же происходит где-то далеко и в то же время близко. Там, куда устремлён мой взгляд, творятся жуткие вещи. Молчаливые люди окружают женщину, испуганную до смерти. Я когда-то видела её. Из-за страха на лице несчастной не могу понять, кто она. Потом лишь осознаю, что она — Ринара, — та маленькая волшебница, оберегавшая меня, словно свою родную дочь. А люди вокруг — мои друзья. Только в них нет ничего от родных мне и близких. Их глаза красные от крови.

Ринару ловят и… Разрывают. Да! На части. В диких муках она лишается рук, ног. А потом меркнет в яркой вспышке.

Меня стошнило. Особенно, когда я взглянула в лицо одного из изуверов. Это был Тай…

Затем всё заливается багрянцем, когда вижу себя, лежащей в тёмной луже у самого обрыва какой-то ямы, и кровь, льющаяся из меня, стекает во тьму бездонного провала.

Что делать? Что это? — бьётся мысль. Мне холодно и противно, и вдруг вспыхивает огонь.

— Смотри! — говорит он, и я вижу бабушку. Молодую и красивую, танцующую в круге колдунов. Чёрные щупальца тянутся к ней, и проникают внутрь.

— Но она же убила тогда Иную! — говорю я демону огня, и сжимаюсь от страха, глядя на то, как бабушку сначала сжигают, а потом она сама, напоровшись на нож, летит в пропасть. Затем гибнут колдуны, и Мойрус падает вместе с ними. Но Шисей остаётся рядом.

— Ты свободен! — отпускает его маг.

— Да, — отвечает тот, но не уходит. — Пожалуй, мне будет скучно без вас, людишки!

Мойрус вымучено улыбнулся. Шисей загорелся голубым пламенем и спрятался в теле хозяина. Когда свидетелей не осталось, на арену сражения вышли боги. Они сияли будто звёзды. С ними были и драконы. Всего четверо. Воздвигли камень алтаря на место прохода, а потом запечатали его. Уже знакомые мне руны засветились, скрепляя печать.

Всё меркнет, но ужас не заканчивается. Очередная вспышка и я вижу себя. Только глаза у меня красные. Да и руки в крови. О том, кому принадлежит багровая жидкость, увенчавшая меня до самых локтей, не хочу даже думать.

Вдруг раздаётся детский плач и я, та — другая, опускаю голову. Смотрю вниз. У ног лежит мёртвое тело моего Тая. А у него на груди — маленький свёрток. Я беру его. Смотрю в личико ребёнка. Девочки… И, кажется, я знаю, кто смотрит на меня в ответ из этого свёртка…

— Нет! — кричу и бьюсь я, настоящая, в истерике. Картинка растворяется в гари огня.

С отчаянным воплем ужаса, я открыла глаза. Надо мной сидел бледный Шелест. Волк выглядывал из-за его плеча. Он очень хотел помочь, но боялся.

— Ори? — озадачился вампир. — Удрала, чтобы прилечь и отдохнуть?

— Да, дурной сон… — отмахнулась я, переводя дыхание. Оглянулась: никаких следов Вея и Шисея не было. Я даже решила, что мне просто в голову солнцем напекло, пока Шел не обратил внимание на ожоги на моём запястье.

— Где ты только так умудрилась? — не понимал он.

Перестегнув кожаный браслет на другую руку, чтобы скрыть отпечатки демона, которые не болели, видимо по причине божественного вмешательства, я попыталась улыбнуться другу. Вышло неестественно и жутко.

— А вот не ври мне! — зарычал он. — Не знаю, что произошло, но… Признавайся, где тебя угораздило обжечься? Огня здесь нет.

— Эй! — окликнул нас Ольгерд, спасая меня от лишнего вранья и ссоры с другом на этой почве. — Мы вас потеряли.

— Уже идём! — радостно пропела я, сбрасывая с плеч тяжёлый груз от увиденного в бреду.

— Мы с тобой во дворце поговорим! — пригрозил вампир, намекая, мол, есть в его комнате свободный угол для непослушных амазонок.

Я прыгнула в седло, подстегнула Ши и побыстрее постаралась пристроиться к другим охотникам. На спине чувствовала недовольный взгляд Шелеста.

Через пару часов его гнев поутих. Мы мирно ползли по городку. Впереди ехал Тайрелл со своей Ризи. Она то и дело жаловалась на жару. Я же крутилась и таращилась на всё, лишь бы выкинуть из головы мысли о видениях, подаренных демоном.

На центральной площади дома были украшены флажками, тканями. Играла музыка. Собралось много народа. Празднично одетые люди веселились и пели. В огромном фонтане прямо в воде стояли двое. Парень и девушка. Вдруг, все смолкли. Я остановилась, с любопытством рассматривая.

К двоим в фонтане вышла женщина в белом. Заговорила, обращаясь к паре.

— А что они делают? — поинтересовалась я, но мне никто не ответил. Хотя Ольгерд притормозил лошадь и присоединился ко мне, чтобы посмотреть на праздник.

— Венчаются, по обычаю здешних жителей. — Пояснил друг. — Это вторая часть обряда. Во время первого жених приходит к родителям невесты, просить за неё. Убеждает старших, что способен нести ответственность за выбранную им женщину. На втором этапе, влюблённые, одеваются в традиционные синие одежды — это вроде символа, что они становятся немного ближе к небесам и богам. Омывают друг другу ноги водой, произносят клятву. Потом пьют из одной чаши, показывая доверие и желание быть единым целым, делить всё поровну. Третья часть заключается в поселении супругов в общем доме и, ну, понимаешь, в брачной ночи. А потом…

Девушка повторила вслед за ним эти слова. Молитва-клятва брачующихся о чём-то мне напомнила…

Озноб после холодной воды тёмного озера. Шатёр советника, ведро с горячей водой. Руки, стягивающие с меня сапоги…

Парень тоже омыл ноги девушки. Темноволосая женщина в белом подала молодым красивую чашу, которую они поднесли к фонтану. Зачерпнув немного воды, новобрачные по очереди отпили из сосуда. Толпа ликовала, а двое в фонтане целовались.

Я тем временем погрузилась в не такое далекое прошедшее.

Серебренный кубок, плещущаяся в нём Черногорка, и Тай, который среди ночи растолкал меня, требуя повторить за ним какой-то стишок. Там, вроде, то же было что-то о дороге, о пути и судьбе…

— Ё! — сорвалось с моих губ, и я чуть не ухнула с лошади. — Тай!

Но король меня подло игнорировал. Пригнув голову, пустил коня вскачь, чтобы сбежать от объяснений. Догнать его я не успела. А в замке на мои расспросы он ответил, что слишком занят. Потом два с лишним дня избегал меня, трусливо скрываясь в многочисленных палатах, на собраниях, тренировках и приёмах.

 

Глава 16

Не все такие, какими кажутся

В кошмарах ко мне возвращались видения, дарованные демоном. Дед, чувствуя за собой вину, не появлялся, даже когда я звала его или, когда я намеренно строила из себя еретичку и придумывала богу новые имена. Других это, конечно, пугало. Шелест закрывал мне рот рукой, грозил пальцем и приговаривал: «Тише, деточка! Боженька услышит и обидится. Ты же не хочешь получить молнией по заднице?» Я ответила, что молнии — это по части грозного Линкарана. Однако на очередном воспитательном уроке у Элеоноры, сев многострадальным местом на иголку, я поняла: «Вот оно — наказание за ересь!»

Руи притих, притворялся бездушным, бесплотным и вообще отсутствующим. Впрочем, чем он мог помочь мне? Ну, работал по ночам вместо лампады, однако Тьму его слабый свет не отгонял от меня. Она так и липла ко мне, проникая в сон и мастеря из него кошмар.

Проснувшись в холодном поту, как-то ночью, я сбросила с кровати Шаку, который храпел у меня на ногах, будучи в облике человека, а не зверя. Причём голого человека! Мужчины очень привлекательного, конечно. Но таким своим поведением он ставил под угрозу мою честь… Ой! Вот оно общение с Элеонорой. Я теперь волнуюсь из-за того, что обо мне подумают люди.

Шака хлопнулся на пол. Произвёл дикий шум, разбудил вампира, спавшего в кресле, в обнимку с кувшином крепкого вина.

— Как ты здесь оказался? — уставилась на Шелеста я.

— Меня задолбали твои кошмары. У тебя сердце прям наружу просится. То в пятки уходит. — Возмущался он, пошатываясь, брёл ко мне. Споткнулся об оборотня. Выругался.

— Ага. И напился ты, чтобы заглушить чесотку в пятках? В своих. Мог бы разбудить! — обиделась на него за бездействие.

— Тебя разбудишь! — фыркнул мужчина, подвинул меня и увалился на нагретое место. Махнув на него рукой, я замоталась в лёгкое одеяло и вышла в поисках того самого участка с мятой, который мне показывал Тай. На сонную голову зелёный лабиринт в садике у дворца превратился в серьёзное испытание. Когда остатки дрёмы отпустили меня из своего омута, я поняла, что потерялась, запуталась и не могу разобраться, с какой стороны вошла и куда мне нужно идти.

Вот бы Тень сюда! — вспомнила о волке я. Но так, как мохнатый (то есть голый) комок сейчас отвоёвывал пространство у вампира, я сама себя на время вообразила оборотнем. Подумала, что смогу унюхать мяту и на расстоянии. Тем не менее, уловила лишь едва слышный запах сирени. Точнее духов на их основе. Откуда-то я их знаю!

Выскользнувшая прямо из-за широкой стены кустарника её светлость чуть не довела меня до заикания. Хотя она тоже испугалась.

— Ааааа! — вскрикнула она.

— Ааааа! — согласилась с ней я, но слишком страшной ни себя, ни её не считала. — Зачем так кричать?

— Ваша светлость? Ваша светлость! — доносились встревоженные вопли охранников из-за ближайших кустов. Вся гвардия торопилась к нам, чтобы спасать Элеонору.

— Волк! — пищала женщина.

Я отшатнулась — ведь она тыкала пальцем мне за спину. Оглянулась. Наверное, мой разум был настолько озабочен мыслями о жутких видениях, что я испугалась собственной Тени, то есть зверя, шагавшего за мной следом всю дорогу. Тоже вскрикнула. Повторно заверещала, когда бравые ребята с копьями и мечами, вылезли, разламывая стены кустов, и стали тыкать в моего шерстяного друга оружием.

— Отставить! — заорала я. — Он со мной! Это мой зверь!

— Ваш, сударыня? — последнее слово начальник стражи произнёс робко и неуверенно, с интересом рассматривая мой наряд (босые ноги, штаны, тунику на выпуск, одеяло поверх). Да, леди меня никогда назвать нельзя было. Хотя некоторые отчаянно пытались.

— Мой, мой, — вздохнула я.

— Почему без ошейника? — нахмурившись пробасил кто-то другой.

— Не нравятся они ему, — буркнула я, поманив Тень рукой. — Он предпочитает ожерелье из людских черепов. Но это ведь не модно при дворе…

Пока бравые солдафоны размышляли над моей шуткой (смеяться или принимать слова всерьёз), волк медленно, злобно зыркая на охрану, прошёл ко мне. Потом встав на задние лапы, выровнялся во весь рост и взгромоздив передние любимой подруге на плечи, лизнул в лицо.

— Фу! — скривилась я, а он решил пойти и умыть ещё кого-нибудь, например, маму Тая.

Но светлая леди попятилась от огромного монстра, наивно полагая, что её хотят съесть.

— Ориана, отзовите своего пса немедленно! — потребовала она.

— Это волк, ваша светлость. — Ехидно поправила я. — Да расслабьтесь вы. Он добрый и никому не причинит вреда… — Тут же чуть тише добавила. — Пока не проголодается.

Дама снова заверещала.

— Тень прекрати дурачиться! Я тебя сейчас к Шелесту пошлю! — пригрозила ему и волк недовольно хмыкнул, мол, нашла чем запугивать. Впрочем послушался и увеличил расстояние между ним и мамой Тайрелла. Охранники не спешили расходиться, пока я не затеяла очень тяжёлый для себя самой разговор. С видом кающейся, опустила голову и произнесла: — Ваша светлость, я хотела попросить у вас про…

Она взмахнула рукой и воины испарились, оставив нас одних. А леди уставилась на меня с таким выражением на лице, что в пору было ползать у её ног. Я обошлась лишь:

— Простите.

— За что? — надумала уточнить женщина.

— Сама не знаю, — огрызнулась я. — Просто чувствую, что так надо.

Элеонора поманила меня к себе, и мы вместе пошли по лабиринту.

— Это хорошо, что у тебя есть совесть, — похвалила она.

— Сомневаюсь, — не согласилась я. — Совесть — плохая черта характера, и она задушена во мне ещё в раннем детстве.

Мама Тая рассмеялась.

— О, богиня! — воскликнула она. — Вы с моим сыном ещё такие дети! Он постоянно со мной спорит. Ты упираешься… Я начинаю чувствовать себя нянькой!

— Извините, — просипела я, глядя на собственные ноги. — Просто мы не любим подстраиваться под чужие уставы. Для нас это равносильно, что ломать себя.

— Ты права, — внезапно поддержала меня её светлость. — Вот только он осознаёт, что, как король обязан многим жертвовать, и собой в том числе. — Пару секунд помолчала, а потом исправила сказанное. — Осознавал. Женитьбу он ведь из-за тебя расторг.

— Ой, да не переживайте так! — махнула рукой я. — Женим его ещё на ком-то соответствующем. Будут у вас наследники.

Моя собеседница подавилась и закашлялась. Потом посмотрела на меня, как на чокнутую.

— Не думала, что ты скажешь такое! — отбросив вычурные и жеманные повадки, она превратилась в самую обычную женщину.

— Ну, я тоже кое-что осознаю. Например, свое место. И пока оно рядом с ним. И не важно где: по правую руку, по левую, или за спиной.

Её светлость долго молчала. Потом немного поразмыслив, позволила себе опереться о меня и доверительно заявила:

— Называй меня просто Элеонора.

После этого я поняла, что барьер между нами пал. А моя собеседница — что перевоспитывать меня бесполезно, и лучше оставить всё так, как есть. Я невольно выдохнула.

— Расскажи мне о вашем знакомстве с моим сыном, — попросила Элеонора, и я поведала, как впервые увидела Тая, подбив глаз косточкой одному из его воинов. Не скрыла и то, насколько сильно он бесил меня в дальнейшем, что убегала, стоило ему только приблизиться, а потом поняла — некуда бежать, да и не зачем. Элеонора Светлая хохотала. Весело и задорно, как деревенская девчонка, услышав анекдот.

— Да, девочка. У тебя интересная жизнь, — с лёгкой примесью зависти сказала она. — Мне порой и самой кажется, что я в заточении. Но ничего не поделаешь.

Потом замерла на месте и вперила в меня такой суровый взгляд, мол, болтуны у нас долго не живут… Я поняла её намёк.

— Не волнуйтесь, Элеонора. Я никому не расскажу. — И изобразила крест на пузе. Детский жест вроде бы взрослой амазонки, снова подействовал и разрядил атмосферу. Её светлость теперь улыбалась без натуги. Какое-то время мы шли молча, а потом, она видимо вспомнив о правилах хорошего тона (впитанных с молоком матери), решила проявить участие и спросила:

— И что тебя, Ориана, выгнало поздней ночью из тёплой постели? Тебе не нравится спать на мягком?

— Нравится. Просто кошмары снились. — Сорвалось с моих губ.

— Какие? — ухватилась за новую тему она, но вместо ответа получила вопрос.

— Скажите, Элеонора, на что мать способна ради своего ребёнка? Убить любимого мужа? Предать всех, кого впустила, однажды, в свою жизнь?

Её ошарашил не столько резкий поворот диалога, сколько мой тон. Сама не ожидала, но говорила я таким голосом, будто стояла перед выбором и сжимала отравленный кинжал.

Пока она приходила в себя и переваривала услышанное, возникла пауза, вернувшая меня в мир кошмаров. Я снова оказалась в том жутком месте, где лично распарываю грудь Тая, вынимая его сердце. А потом отдаю его маленькой девочке. Она смотрит на мой подарок, не представляя, как применить слизкое нечто, после чего впивается зубками в…

Я передёрнула плечами, чтобы прогнать ледяной холод, коснувшийся моего позвоночника.

— Ты беременна? — ужаснулась мама Тайрелла I.

— Да упаси богиня! — отшатнулась я, осенила себя святым перехрестьем. — Просто…

Элеонору отпустил страх, когда она всмотрелась в моё перекошенное от ужаса лицо. Потом эта женщина опять надо мной посмеялась, решив объяснить причину столь нервной радости.

— Ты, как и все мы. Тоже боишься неизвестности. Не бойся. Если у тебя появится ребёнок ты будешь его любить!

— Или её… — машинально добавила я. Но это осталось вне внимания женщины.

— Сам процесс родов болезненный. — Продолжала рассказывать она. — Однако все мысли о муках отходят на второй план, когда ты подносишь к груди свою кроху. Такую беззащитную. И понимаешь, что никому не позволишь обидеть, не позволишь отнять.

Теперь смеялась я, глядя на её жадное выражение лица. Женщина остановилась. Она явно представляла на свои руках маленького Тая, а в итоге тискала морду волка. Сказать, что Тень сильно удивился? Нет! У него глаза на лоб полезли. Испуганный зверь уставился на меня, моля о помощи.

— Элеонора, полегче! — отдернула её от оборотня я, получив ответ на свои самые страшные мысли: то, что я делала во сне, я делала по своей воле и ради Неё! Но кто она — та маленькая девочка? Моя маленькая девочка. Меня снова бросило в холодный пот. Мама Тая не могла этого не заметить.

— Настолько жуткие кошмары? Может вернёмся, и ты приготовишь какой-нибудь свой целительный напиток на травах? Сын говорил, что тебе хорошо даются успокоительные. — Предложила она.

— Нет! Не хочу. К тому же поспать мне не даст Шелест. Он всю кровать занял. — Пробурчала и только потом сообразила, что подобных вещей (ну, о посторонних мужчинах в спальне) при матери любимого человека не стоит говорить. Тонкие брови Элеоноры вздёрнулись вверх.

— Есть у него такая дурацкая привычка — дрыхнуть в моей комнате. Но что поделать? Он мой наставник и друг. Пусть поспит. — Пожала плечами я, и меня осенило гениальной идеей, когда увидела чуть подальше большой фонтан. Мы, наконец, вышли из зелёного лабиринта. — Может искупаемся?

Тень задорно подтявкнул. А её светлость расценила идею как не благовидную. Жаль. Но я не стала отказываться от задуманного, и пока Элеонора расслаблялась на скамейке у берега, я преодолевала дистанцию от края до края. Оборотень пожалел, что перекинуться в человека негде, и грёб по-собачьи рядом, но более медленно, чем я. Иногда выныривая, и оборачиваясь, я махала рукой терпеливой к моим выходкам женщине. Она сидела неподвижно, всматривалась вдаль, хотя мгновенно реагировала на призывы и слегка склоняла голову на бок. Придворные таращились на нас из окон. Ризи прибежала к своей хозяйке в слезах, мол, как вы могли госпожа так со мной поступить и променять на амазонку?! Элеонора что-то шепнула ей на ушко и свои слёзы девушка глотала втихомолку.

Когда мы возвращались во дворец, другим путём, не таким путанным, каким пришли к фонтану, нас выскочил встречать лично его величество. Осмотрев мать, всё ещё обряженную в ночной костюм, её воспитанницу с опухшими красными глазами, и нас с волком, оставляющих за собой мокрый след, Тай нахмурился.

— Что ты опять натворила? — сердито спросил он.

— Ого! Отшлёпать хочешь? — съехидничала я, но дико оскорбилась его нападками.

— Дорогой, — вклинилась между нами его мать. — Она всего лишь купалась в фонтане.

На мгновение Тай искренне поверил, что спит! Даже ущипнул сам себя. Но разве такой крошечной боли поверишь? Нужно вмазать чем-нибудь тяжёлым или попросить кого-нибудь укусить тебя. Вот волка и уговаривать не надо. Подошёл и помог повелителю, клацнув зубами по его пальцам. Тай отскочило, однако в ясности собственного ума утвердился.

— И ты ей ничего не сказала? — уточнил у Элеоноры король. — Ни об одежде, ни о том, что приличным леди так не подобает делать?

Немного стушевавшись её светлость отвела взгляд, поймала сына под локоть и направила во дворец, на ходу что-то полушёпотом растолковывая. Я не слышала о чём они говорили, но была ей благодарна. Ссориться с ним мне не хотелось.

Шелест всё ещё дрых. Тень рассудил, что холодный душ ему не помешает. Зря волк, что ли, приволок на своей шерсти столько воды??? Поэтому он взобрался на кровать и струсил всё на вампира. Как тот орал!..

— Доброе утро! — вместо оборотня проговорила я, а потом меня поймали. Пару раз замахнулись на многострадальное мягкое место. Хотя Шелест тут же сжалился. Отпустил и уселся в кресло.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

— Нормально, — почти не соврала, однако от друга ничего не утаишь. — Есть неприятный привкус от сна. Но я справлюсь. Не волнуйся… — Чтобы его отвлечь, да и себя, похвасталась. — Я с Элеонорой помирилась.

— С кем? — уточнил вампир.

— С мамой Тая.

— Раньше ты называла её не иначе как: «Эта нудная тётка!» — подметил Шел.

— Эх, мне бы сюда моих фрейлин, с луками и мечами. Ох мы бы тут развернулись, — размечталась я, затем подумала, что неплохо и просто развеяться. — Давай поохотимся на разбойников. Я знаю, одно замечательное логово!

Вампир просиял. Ему уже изрядно осточертело разыгрывать из себя благовоспитанного упыря, и общаться с придворными дамами. Тень тоже засуетился, раздумывая в каком виде ему отправиться на охоту: волком или человеком. Вспомнив, все неудачные поездки на лошадях, оборотень решил, что в облике зверя охота будет куда веселее. Ведь когда кусаешь разбойника за зад в человеческом облике, тебя совершенно не правильно воспринимают. Хотя убегают так же быстро.

* * *

Наша отважная тройка весело обсуждала предстоящие приключения во дворе около конюшни, когда к нам соизволил присоединиться его величество.

— Куда это вы? — заинтересовался он. По его сияющему виду, я поняла, что моё примирение с его мамой Тай воспринял положительно и был мною доволен.

— На охоту! — радостно сообщил вампир, и волк согласно ему подвыл.

— На уток?

— Обижаешь! — заулыбался Шелест. — Как можно стрелять по беззащитным животным? Это же совершенно не интересно. Мы на людей идём.

Душе излияние вампира ввергло Тая в ступор. Он какое-то время глядел на Шелеста, пытаясь понять: лжёт ли тот, но упырь сладко ухмылялся.

— Ты не волнуйся, мы их только немножко покусаем… Кровь пить, честное слово, не буду! — и для пущей уверенности перекрестился, трижды.

Я хихикнула.

— Без меня вы не поедете! — Безапелляционно заявил король, опасаясь за здоровье граждан собственного государства.

— Вы же так заняты ваше величество! — подколола я, запрыгнув в седло.

Тай хмыкнул. Но через несколько минут был готов к выезду.

* * *

Никакой охраны, не считая Ольгерда и Крохи. Только мы. Тай снова просто Тай, скромный парень без титулов и привилегий. Обычный советник. Хотя бросив взгляд на кожаный обруч, я тяжело вздохнула, зная, что под ним скрывается золото с резьбой и древними символами.

Ветер принёс мне лёгкий поцелуй, коснувшийся лба. Это дед дал о себе знать и намекнул, чтобы я не расстраивалась. Поздно, блин! Значит, запугивать меня демонами и видениями можно, а как расстроюсь: «Это ещё не конец света, не переживай!»… И мигом начинаешь думать, что совсем скоро нагрянут вампиры…

Вот бы ещё разок с демоном повидаться! — думала я. Мне нужно было знать больше. К примеру, почему наш род и жизни моих друзей, так тесно связаны с Иной.

Волк завыл, обращая наше внимание на рощу впереди. Мы уже подъезжали к тому месту, где я встретилась с разбойниками. Посмотрев на Тая, вспомнила, как рвалась к нему.

— Ваше величество ничего не хочет мне рассказать? — в очередной раз спросила я, а вампир тут же навострил уши.

— Ничего! — отмахнулся чересчур серьёзный король, по-прежнему избегающий темы местных обрядов.

— Ну и ладно! — обиделась я, заставляя Ши сбавить шаг. Мы ступили под ветви деревьев. Учуяв хищника в нашей компании, птицы притихли. И снова стали перекрикиваться, но уж до боли знакомыми шепелявыми голосами. Тень радостно оскалился и озорно завилял хвостом — сомнений в том, что наши лесные товарищи уже подлатали штаны, и вышли встречать дорогих гостей, не было.

Как только мы пересекли условную полосу, многочисленная толпа скалящихся оборванцев вынырнула из-за всех возможных зарослей. Тай заставил жеребца остановиться. Сам нахмурился, опустив одну руку на эфес меча. Неужели он действительно думал, что мы едем охотиться на уток?

Шелест наоборот выглядел довольным, как и оборотень. Во дворце им места не хватало. А здесь разойтись было где! И с кем. И главное — никто бы не обиделся.

Вперёд вышел симпатяга со шрамом на левой стороне лица, опёрся на внушительную дубинку и мило улыбнулся.

— Куда путь держите, господа? — любезно заговорил предводитель банды.

— А с разбойниками хотим познакомиться! Не знаете, где таких найти можно? — Опередив Тая, заговорила я.

Толпа захихикала, предводитель осмотрелся.

— Не знаю. У нас таких не сыскать. Здесь живут только добрые и честные люди! — пожал плечами он.

Я спрыгнула с лошади и направилась к нему. Тай хотел меня остановить, но у него это, как всегда, плохо получалось. Они с Шелестом тоже медленно слезли с лошадей, приготовившись к бою. Ольгерд вздохнул, размял пальцы и стащил с пояса ножны. Волк, зная, в чём соль, расслабленно вилял хвостом. Только Кроха не рассчитывал на оружие. У него давно руки чесались (думаю оттого, что не мыл!).

— Врёшь! А не те ли вы разбойнички, что хлеб у крестьян воруют да девок портят? — злорадно припомнила я одну историю этими же бандюганами рассказанную.

— А те девки сами нам хлеб предлагали! — расхохотался главарь.

— Снова врёшь, рожа твоя козлиная! — моё приветствие главарю не понравилось и он пару раз махнул дубинкой. Я хохоча уварачивалась, пока этот подлец не застал меня врасплох и, прижав дубиной к себе, поцеловал.

Когда я опомнилась и собралась отреагировать, Тай уже был рядом, разъярённый до беспамятства. Мне подумалось, что он Алексу сейчас взглядом прожжёт. А учитывая вложенное в него дыхание дракона, то такой исход дела вполне вероятен. Я выкрутилась из загребущих рук и со всего размаху заехала бандиту по роже раньше, чем это сделал Тайрелл.

— Я тоже рад тебя видеть, Ори! — поглаживая опухшую щеку, пробубнил Алекса. Шелест раздосадовано вздохнул.

— И я. Драка — ещё понимаю. Но целоваться зачем!? Я с тобой не в таких хороших отношениях! — Отплёвывалась я, стоя перед Таем, на всякий случай заслоняя ему доступ к горлу бандита — чтоб переговоры не сорвал, а то с принцем в Ладонисе, он уже подпортил дружеский диалог. Я же не из праздности в гости приехала.

Шелест пришёл на выручку и придержал короля за плечо. Побагровевший Тай не сводил глаз с главаря.

— Зачем пожаловала? — уже спокойно спросил Алекса, косясь на моих товарищей и в особенности на Тая.

— Поговорить надо.

— Кто это с тобой?

— Друзья, — коротко ответила я.

— Хорошо. Пойдём, поговорим. Но информация будет стоить денег. — Главарь шайки был падок на деньжата, и привык извлекать выгоду даже из воздуха.

— Алекса, а может по старой дружбе?

— Не заговаривай мне зубы. У меня до сих пор раны оставленные тобой не зажили! — Упрекнул он.

— Алчный тать… — Пробубнила я и помахала рукой верзиле, по имени Шотик. — Улыбнись, маленький!

Поддела его я, и чуть не отгребла палицей по темечку. Он ещё и клацнул зубами, чтобы показать мне свою новую челюсть. Правда, вставную.

— Что ты ему сделала? — заинтересовался Ольгерд, осматривая скалящегося дылду.

— Научила считать, — призналась я, и уточнила. — На его собственных зубах.

Шелест ржал в голос, и хлопал по плечу Тайрелла. Тот игнорировал общее веселье. Он шёл молчаливый и злой. Вампир от него не отставал ни на шаг, то ли оберегая, то ли по какой-то другой причине.

Мы пошли к логову разбойников, в глубь леса. Конечно, нас поводили кругами, чтобы не запомнили дорогу. Я чувствовала, как в спину вонзается острый взгляд. А ходить с колющим между лопатками не приятно. И я приостановилась, чтобы выяснить, в чём проблема.

— Что с лицом? — спросила у Тая.

— Что у тебя с этим? — в свою очередь пожелал узнать король.

— Абсолютно ничего. А что тебя так заинтересовало? — не понимала я.

— С Гаюлом у тебя тоже «ничего» не было. И при этом ты с ним целовалась. И с этим целовалась, — слова грубо и жестоко слетали с его губ.

— Ты чего? — разозлилась я.

— Ничего. С кем у тебя ещё это «ничего»? Может заранее предупредишь? — он посмотрел мне в глаза так, что я смогла прочесть в них каждую мысль, источающую ненависть и презрение.

— Ревнивый идиот! — взбесилась я, и пошла быстрее, догнав Алексу.

— Так говоришь, «друзья»? — усмехнулся главарь, оглянувшись назад. — Что-то один твой друг совсем не по-дружески смотрит. — И чтобы ещё больше взбесить Тая, обнял меня за талию. Я струсила его руку, услышав, как Шелест успокаивает короля, уговаривая не лезть в драку.

Волк влетел на поляну первым. Поднял вой, напугав половину лесного населения. Некоторый древесные тати, то есть те, кто нёс дозор, восседая на ветках, ухнули с высоты на землю, заработав не мало ушибов. Хотя думаю, без переломов не обошлось.

— Да, детка, смотрю, вы тут с комком шерсти всех знаете! — похлопал меня по плечу Шелест.

— В прошлый раз мы произвели здесь просто фурор! — согласилась я.

Алекса попросил бандитов не разбегаться и не хвататься за оружия, объяснил, что мы пришли с миром. Нас пригласили к костру, и за кружкой браги разговор потянулся вполне дружественный.

— Так какая информация тебе нужна? — перешёл к делу атаман.

— Да не особо важная. Просто хотела ещё раз послушать сказки вашего сказителя. Где он, кстати? — прошлась взглядом по толпе, и не встретила его физиономии.

— Странное дело, — вздохнул Алекса. — Мы не видели его с того дня, как с тобой распрощались. А что? Так по душе его бредни?

— Было в них нечто, — сцедила я, сознавая потерю информатора и судорожно прикидывая, кого бы ещё попытать об Иной. Кроме Вея и Шисея подходящих кандидатур не было. А следовательно, придётся снова возвращаться к алтарю.

От одной только мысли меня пробрало холодом. Ощущение, что если ступлю на землю, окружающую плиту, то мир перевернётся с ног на голову, совершенно чётко врезалось в сердце.

— Слышь, Алекса, — я уставилась на него так пристально, что он занервничал и перестал пить. — Случись война, ты за кого будешь?

Он осмотрел моих товарищей. Нет сомнений, что в Ольгерде сразу же, только мы заявились в их владения, тать признал военного, а в Тае — богача. Поэтому скривился.

— Вербовать пришла? — кивнул в их сторону атаман. — Так мы не по этой части.

— Ну, а предположим, завтра или послезавтра к нам нагрянет враг и не тот, который даст тебе денег, а тот, что хочет завладеть твоей душой…

— Владыка демонов, чё ли? — хихикнул он, и восприняв мою серьёзность, отставил кружку. — Говори, на чистоту!

— Помнишь, тот дед говорил о чудищах с красными глазами, как его батя спас от такого? Так вот, не сказки это. И вполне возможно, что за нами всеми придут.

— Ты грибов объелась? Или в провидицы подалась? — смерил меня взглядом, а потом нервно хмыкнул. — Ну, нам к поработителям не привыкать, — пожал плечами мужчина.

— При этих ты собой не будешь. Они заберут твои разум, волю, сердце. Ты станешь куклой без души, мыслей, чувств.

— Тогда смерть лучше! — заявил Алекса, сплюнув в костёр.

— В смерти не будет покоя. Поднимут и заставят драться за них! — я была настолько убедительна, что тать впервые очень долго молчал и напряг все имеющиеся извилины.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Я не прошу примкнуть к нам, к армии. Будь собой. Не пропусти в лес, и из леса то же не позволь им выйти. Тем, кого будут выдавать глаза. Красные. Помни об этом.

Алекса стиснул зубы. Нервно сглотнул слюну и кивнул.

— И ещё одно, — не отставала я. — Если ты мне понадобишься, как профессиональный губитель душ, сможешь прийти?

Он выпучил глаза.

— На что это ты намекаешь? — возмутился атаман. — На тот свет моими руками собралась?

Шелест, сидящий вместе с Ольгердом и Таем на другой стороне круга, напрягся. Вслед за ним растеряли веселье и другие. Тень грустными большими очами рассматривал меня. Ткнулся носом в ладонь, уговаривая не брать дурное в голову.

— Всякое может случиться, — горько усмехнулась я, погладив оборотня.

Тай пересел к нам, и душевный разговор с атаманом прервался.

— Я подам тебе знак, — шепнула Алексе, которому порядочно испортила настроение. До конца вечера он хмурился и думал о чём-то. Мрачную обстановку разрядил Шотик со своей вставной челюстью. Он так ею хвастался, что исхитрился уронить в чан с кашей. Вся община татей отказалась есть похлёбку вареную на чужих зубах. Повариха от досады треснула плошкой вредителя по темечку и сунула её в руки верзиле, чтоб тот сам искал пропажу. Спустя час Шотик смекнул, что худа без добра нет, и лучший способ изъять челюсть из каши съесть приготовленное. Мы делали ставки: осилит али нет дерзкий великан не маленькую порцию еды. Чем ближе процесс двигался к завершению, тем большим уважением мы проникались к верзиле. Когда тот продемонстрировал поднятые со дна чана челюсти, Кроха подскочил к нему, как к родному, и приобнял, в качестве похвалы… Зря! Шотику было и до этого не слишком хорошо. Кожа на пузе растянулась, глаза заплыли, и если бы его никто не трогал, то бандит мирно уснул. Но теперь ползал в кустах, а наш личный великан метался в поисках ручья, чтобы отмыться.

— Только продукты перепортил! — сокрушалась повариха. Все смеялись. Даже Тай. Хоть и кривлялся сначала вместе с Ольгердом, изображая из себя утончённых персон.

* * *

Покидать славное логово было грустно в какой-то степени. Но, бросив взгляд на хмурого Алексу, я только порадовалась. Он думал над моим предложением.

— Какой знак то? — атаман принял просьбу, и своим вопросом подтверждал согласие.

— Листок мяты. Ветер принесёт тебе. — Сказала я, и пошла к Таю. Мне не давала покоя его мрачность.

— Не бесись! Ну, подумаешь, Алекса пошутил, поцеловал. Привыкай. Я, как никак, шпионка.

Король резко остановился, обхватил меня за талию, и поцеловал так, что Алекса и другие просто обзавидовались. Отовсюду доносился похвальный свист. Моё сознание собралось покинуть реальность и улететь куда-нибудь в уединённое место.

— Потому что ты моя. Жена. Должна быть ею. Понятно? — Признание, слетевшее с его уст, огорошило меня как Шотик когда-то дубиной по голове (или то был кулак?). А король простыми словами стёр реальность, после чего оставил меня в полной растерянности, наедине с мыслями. Сам вскочил в седло и поехал прочь.

Амазонки не могут быть королевами! У нас более прозаичные роли. Хотя Златоусый тоже уговаривал бабушку стать его женой. Но из этого ничего не вышло.

Я уставилась на Ольгерда. Он отмолчался, мол, сам ничего не знал (но я то помнила, их таинственный разговор у пруда, когда командующий не хотел поддерживать друга в его выборе развернуться и не ехать в Ладонис за невестой — то есть ещё тогда он уже выбрал меня!). Мужчина поступил в точности, как товарищ, то есть слинял. Кроха стоял не менее ошарашенный, чем я. Только моя челюсть прибывала на месте, а его — валялась на земле. Шелест с Тенью ничему не удивлялись. Лишь подтолкнули меня к лошади.

* * *

Сначала я пыталась догнать Тая, чтобы поговорить. Но подлый муженёк (или кем он себя возомнил?), слыша моё приближение, гнал коня вперёд, намереваясь в очередной раз улизнуть от разъяснительной беседы. Я сама чуть удила не прикусила от злости. С тех пор как я приехала между нами сплошные недопонимания, тайны, недоговорённости и прочее. Мы не общаемся неделями, потом перекидываемся парой-тройкой фраз, за которыми следует ссора и снова дни тишины вдали друг от друга.

— Дай ему время, — посоветовал Шелест, и я притормозила Ши, чтобы быть наравне с вампиром. — Так о чём он там говорил?

— Сама не понимаю, — зарычала я. — То есть, соображаю, но пока туго. Понимаешь, как-то мы свалились в озеро на охоте. Оно было дико холодным. На силу выбрались. Оба простудились. Я тогда его лечила бабушкиной «Черногоркой». Мы сидели в шатре, парили ноги в одном ведре. И… — в памяти всплыл обряд, увиденный на площади. — Он омыл мои ноги, попросил, чтобы я сделала то же самое. Как те двое, с вениками, то есть с венками на головах, в фонтане. Пили из одного кубка. А потом он меня ещё полночи доставал, требуя, чтоб я за ним какой-то стишок повторила…

Шелест от души ржал.

— Каков хитрец! А ко мне приходит и спрашивает: «Ты же дашь своё благословение, если она согласиться?» — припомнил друг.

— И что ты сказал? — даже оборотень поднял морду, чтобы услышать ответ.

— Не помню. Я пьяный был. Мы все были пьяные. — Почесал затылок он, а потом прогнал смешливость и поверг меня в ужас одним только вопросом: — У вас же с ним любовных игрищ не было?

Я замотала головой.

— Ну, значит обряд не завершён, и вообще — не считается, потому что не все традиции соблюдены. Расслабься! — махнул рукой он.

К его совету я так и не прислушалась. Напряглась. В мыслях царил кавардак.

— Элеонора меня убьёт! — поняла я.

— С чего бы? — не видел причин для казни вампир.

— О! Я недавно намекнула, что готова помочь ей найти жену Тайреллу. А теперь вроде как обманула… Шел, что делать?

— Ничего, — успокоил друг. — Всё как-нибудь само решится. И раз обещала найти жену, знать не соврала. Нашла.

Я не разделяла его оптимизма и сразу представила следующую встречу с Элеонорой Светлой. Вряд ли она меня задушит или плюнет в лицо. Подозреваю, что даже не заговорит со мной. И почему-то мне показалось это дико неприятным. Обо всём, что тревожит хотелось поболтать с кем-то близким и женского пола, а не с толпой мужиков, которые только посмеются над моими переживаниями. Фаю или Войку сюда бы — и Карра, с её Суланом были бы менее жестокими и отторгающими.

* * *

В столицу мы вернулись достаточно быстро. В городе сбавили темп, и вели коней медленнее, ведь там слишком много народу на квадратный метр дороги.

Фактически волочась в хвосте, вместе с Крохой… Хотя нет, после его братаний с Шотиком, рядом с товарищем дышать могли лишь навозные мухи. Я старалась держаться дальше ото всех. Шелест не донимал, предпочёл общаться с Таем. Ну, разговор их ограничился рыком короля: «Отстань!» А я, глядя в спины мужчин, вдруг задумалась, что было бы, если я проиграла Войке и она заняла моё место? Как бы сестра поступила в такой ситуации? Наверное, обрадовалась. Может, даже быстро научилась ладить с Элеонорой.

— Эй! Наездница! — крик, проигнорированный мной, повторился, но и его я тоже не заметила. Тогда в меня очень метко полетел помидор. Тухлый помидор. Шмякнулся прямо по лбу и мерзкой жижей скатился на грудь, оставив след не только на лице, но и рубахе, куртке. Первая мысль, завладевшая разумом, была очень жестокой: «Оторву: руки и ноги стрелку!». Но когда я увидела метких задир, то пришла в неописуемый восторг, и решила ничего никому не отрывать — просто придушить! Да и то от большой любви. Поэтому рванула к ним, забыв, что на лошади и мчусь, как угорелая. А девушки, вжавшиеся в стену, думали: «Либо затопчет, либо раньше доберётся волк и откусит что-нибудь!» То, что я просто счастлива их видеть им и в голову не пришло.

 

Глава 17

Не ждали?

Утро — безжалостное. Им ведал жестокий бог Бодун. Поэтому начало дня казалось мне беспросветным и мрачным. Но выяснилось, что мир и был таким жутким из-за тяжёлых штор, почти не пропускавших солнце.

Где-то на полу поскуливал оборотень. Я подняла голову и… убедилась, что страдальческие звуки издавала Фаина, а Тени и подавно не было в комнате. Напряглась, соображая, где мы вчера потеряли волка и не продали ли его кому-то доброму, указавшему нам путь ко дворцу. Но кроме прыгающего по столу лимона не вспомнила ничего. Стоп! Лимон! Лимоны не прыгают. Им не положено.

Толкнула Войку, храпящую рядом.

— У… — отозвалась она.

— Слушай, что за лимон? — спросила я.

На меня посмотрели красными глазами.

— Какой лимон? — у сестры спросонья соображаловка работала гораздо хуже моей.

— Ну, по столу вчера лимон прыгал? — задала «наводящий» вопрос я.

— Ори, это не лимон был! — раздался голос другой сестры. — Это цыплёнок! Тебе же вчера объясняли, ещё когда ты его в кружку выжать пыталась.

Я ужаснулась собственным действиям. Посмотрела на свои руки. Неужели этими самыми пальцами я…

— Да ничего с ним не случилось. Ты его отпустила. — Успокоила Фая.

— Ага, как только он с тобой заговорил и вполне по-человечески попросил. — Усугубила моё положение Войка. После минутной паузы, насладившись моим вытянутым лицом, рассмеялась. — Шучу. Ты сказала, что бражка с лимоном — не то.

— А Тень где дели? — вопрос снова породил тишину. Сёстры углубились в пучину рваных воспоминаний о вчерашнем… или уже о позавчерашнем дне.

Стук кулаком в двери вытянул нас троих из мыслительного процесса. Вслед за Шелестом, не ставшим дожидаться приглашения, просунул морду потерянный зверь. Выражение, застывшее на его физиономии свидетельствовало о том, что он так и не нашёлся. В смысле, Тень выглядел дико перепуганным, растерянным и предпочитал прятаться за вампиром.

— Так! — протянул Шелест, окинув взглядом бедлам в помещении и наши раскоряченные фигуры. — Хорошо погуляла? Я, конечно, рад, что ты развеялась, но…

— Шел, а чего он так странно себя ведёт? — кивнула на оборотня я.

— А ты себя как вела, если бы я на тебе хотел покататься, как на лошади? — усовестил друг.

— Я на нём и раньше каталась, — сказала в своё оправдание, и Шелест уточнил.

— Когда он был голым парнем в почти два метра ростом?

Они с Тенью синхронно покачали головами, мол, ну ты вообще обнаглела, мать! Сёстры при этом ржали, тычась в подушки, чтобы хоть чуточку приглушить гогот. По их реакции я поняла, что таки оседлала обнажённого парня. Покраснела.

— Тай этого не… — с робкой надеждой спросила я.

Тут на пороге объявился Ольгерд и разбил все мои упования на лучшее.

— Сердит, — выдал он. — Ушёл на совет со знатью. Думаю, они легко отделаются, если наш уважаемый король оттяпает у них пару пастбищ в казну государства. А ещё тебя хочет видеть её светлость.

— Нет. Нет. Соври ей. Скажи, что я заболела. Что плохо себя чувствую. — Умоляла я, закапываясь в одеяло, которое Войка тянула на себя.

— Хочешь, чтобы она сама к тебе спустилась? — спросил Ольгерд.

— Класс, заодно с мамой познакомимся, — обрадовалась Фая.

— Ничего классного! — вскочила с кровати я, судорожно соображая за что хвататься: приводить в порядок себя, комнату или подруг. — Подозреваю, мне собираются напомнить о подобающем поведении и снова заставить носить юбку, туфли, говорить о погоде и вообще вести себя, как леди.

— Так тебя здесь воспитывают! — рассмеялась Фая.

— А ещё, и это самое худшее, если Тай ей рассказал о… — я бросила жалобный взгляд на мужчин. Они рассмеялись, но предоставили мне возможность самой выяснить, поведал ли наше величество своей маман о том, на ком собирается жениться.

— Мы не в курсе! — хором соврали представители сильного пола.

В личных апартаментах королевской персоны царил приятный полумрак. Мне не пришлось жмуриться от света или идти на ощупь. Вряд ли её светлость, Элеонора, веселилась, как я, но почему-то предпочла щадящее освещение.

Эта коварная женщина притворялась не осведомлённой и занималась писаниной, выводя пером каракули на документе с официальным гербом страны. Ризи находилась подле своей воспитательницы и моё появление в покоях, как и раньше, восприняла очень болезненно. Глаза девушки тут же взмокли. Я остановилась в шаге от неё, ожидая, когда она разревётся, как малое дитя, с полагающимися возрасту воплями, ударами кулачками об пол.

— Только не реви! — попросила я. Ведь голова и без её слезливой истерии болела.

— Оставь нас! — приказала Элеонора девушке, и та, порёвывая на ходу, побрела в другую комнату.

А мамаша правителя, сверля меня недовольным взглядом, даже не удосужилась пригласить присесть. Я не выдержала, плюхнулась на подоконник около её стола и тут же выдала всю правду-матку.

— Я знаю, почему вы так на меня сердитесь! Да, вчера мы встретились с сёстрами и пили. Много. Даже лишнее. В харчевне. Среди мужиков. Да, мы танцевали на столах…Согласна, я вела себя не достойно. Как свинья.

Чем больше я говорила, тем круглее становились её глаза. Наверное, я сболтнула лишнего.

— Вы об этом хотели поговорить со мной? — на всякий случай уточнила я.

Элеонора покачала головой.

— А может, лучше об этом поговорим? — понадеялась заменить совершенно другую неприятную тему.

— Нет, — отказалась женщина.

— Уверены? — она кивнула, а я всё равно затянула старую песню: — Просто так накипело!.. — не останавливалась я. — Мне необходимо было развеяться. Очень! Вы не представляете себе, каково быть среди… одной… то есть…

— Среди нас. — Уточнила она. — Почему же не представляю? Я прекрасно тебя понимаю. Подойди сюда Ориана.

Я пересела на небольшой мягкий диванчик, поближе к её светлости.

— Не буду скрывать, что не одобряю ваших с Тайреллом отношений, как бы вы их не называли — «дружбой» или чем-то иным. Хотя мне, кажется, кто-то из вас не честен в своих чувствах.

Я пригорюнилась.

— Да, — согласилась. — Сын у вас враль ещё тот!

Элеонора выпучила глаза, подавилась гневом и хотела удавить меня. Пока она боролась с нормами морали, запрещающими светским дамам убивать амазонок, я передвинулась чуть подальше.

— А сама? — стиснув зубы, сцедила она.

— Что я? — наивно похлопала ресничками в надежде, что в меня не будут метать молнии.

Элеонора выдохнула, и заговорила:

— Запомни на будущее, все мы узники в этом обществе. И я, и он, и ты. Я понимаю твои муки. — Откровенничала она. — Мне тоже пришлось не сладко, когда я стала королевой. Хоть и привыкла к дворцовым интригам с детства, но… Наверное, притерпеться с этой грязью я никогда не смогу. Тебе же только предстоит всему научиться, пресекать попытки очернить твоё доброе имя. Хотя ещё больше запятнать невозможно.

— Клянусь, я больше не буду шастать по кабакам! — вскочила, выровнялась по струнке, и намалевала в воздухе крест на пузе. Элеонора махнула рукой, мол, не поверю, усядься уже.

— Здесь у тебя не будет подруг. Я живу во дворце давно, но до сих пор не привыкла. Взяла себе Ризи, вырастила, надеясь, что она будет на моей стороне. Но…

Видимо милая скромница успела расстроить чем-то её светлость.

— Ори, я хочу, чтобы ты всегда была на стороне моего сына. Ты говоришь, что вы друзья, так оставайся ему другом и опорой вечно. Не подведи его.

— А куда я денусь?! — хмыкнула я, повеселив женщину.

— И ещё одно. Ты должна поклясться, — настаивала она.

Но тут двери с грохотом распахнулись. К нам пришёл Тайрелл в образе очень серьёзного государя. Я подумала, что он, как в прошлый раз набросится на меня с обвинениями. Но нет.

— Пойдём со мной, — сухо позвал властитель. — Ты мне нужна!

Извинившись перед Элеонорой, я поднялась и прошагала к нему. На пороге оглянулась.

— Какую клятву вы хотели с меня взять?

— Ничего, — загрустив, махнула рукой она. — Просто будь собой!

Я рассмеялась. Что может быть проще?

— Без проблем! — Подмигнула ей, и мы оставили женщину одну, чтобы присутствовать на военном собрании. Но, видя её в настолько подавленном настроении, внутри меня ожило неприятное ощущение холода. Я не стала об этом говорить, и просто шла за королём.

За две ночи, пока мы гуляли с сёстрами, многое изменилось. Масштабы этих перемен просто пугали до дрожи в коленях. В столице было подозрительно тихо, и лишь отряды военных своим маршем содрогали воздух и землю. Армия подтягивалась к границе города, а сам он напрягся и смолк в ожидании ужасного.

— Это они? — ухватила Тая за край королевской мантии, догадываясь об угрозе, подступившей к стенам Сулана.

— Не совсем. — Отозвался правитель. Настроение у него было препаршивейшее, он продумывал стратегию дальнейших действий. — Наши войска, которые мы отправляли в помощь Мехею, вернулись…

— Это же хорошо! — понадеялась я.

— Они вернулись не для того, чтобы помочь! — сцедил сквозь зубы Тайрелл.

— Там же нет вампиров? — с надеждой спросила я.

— Не знаю. Они вообще ведут себя странно. — Он остановился перед дверью из красного дерева, чтобы сказать: — Войдёшь молча. Сядешь позади меня так, чтобы всех видеть. Молчи. Ничего не спрашивай, просто слушай и смотри. Поняла?

Я кивнула, в следующую секунду мы оказались в зале среди советников и воевод. Мужчины при виде короля поднялись, отвесили поклон и снова сели, дождавшись взмаха руки. Первым взял речь одноглазый мужчина (второе око было белым и распоротым старым шрамом). По таким отметинам сразу узнаёшь мастеров войны.

— Ваше величество, — начал он.

— Не нужно, Симон, я итак знаю, что всё плохо. — Отказался от оправданий Тай. — Объясни присутствующей даме, что происходит и, озвучь свои предложения.

Сэр Симон, не интересуясь, кто я и по какому праву нахожусь среди уважаемых господ, поклонился и поведал:

— Мехей пал. Королевская семья погибла. Нам известно, что дочь его величества Тардаша бежала. Никто не знает куда. Но боюсь, её участь не завидна. — Говорил он, а король тихонечко скрипел зубами. — Наши войска вернулись, почти целым составом. Сейчас они под стенами города Имирэ, недалеко от столицы. Они не движутся дальше. Не собираются возвращаться. Просто заняли позиции и ждут. Такого приказа из генштаба не поступало. Так, что это самовольное решение командиров. Думаю, они переметнулись на сторону врага и хотят захватить власть. Через графства и окружающие нас селения они прошли ночью без шума, сдавливая кольцо вокруг Сулана. Люди не оказывают им сопротивления. Из раненых и убитых всего пять жертв. Как им удаётся занимать территорию без боя — не пониманию. — Сжал кулаки мужчина. — Чего они хотят, и кто ими руководит то же не известно.

— Эм, — неуверенно протянула я, забыв о приказе короля помалкивать в тряпочку. — А вампиры среди них есть?

Мужчины переглянулись, будто я ляпнула несусветную глупость. Тай несмотря на просьбу, одобрил мою заинтересованность (наверное, он и не верил, что я буду вести себя смирно). Военные уставились на короля.

— Ваше величество, но это же предрассудки, нечисти не бывает! — возмутился ухоженный худощавый советник с до блеска натёртой лысиной. Насколько я заметила, в ожившую сказку поверил лишь один присутствующий чиновник, пожилой седовласый мужчина с бородой, заплетённой в косу. Он мудро молчал, и доплетал своё украшение.

— Ты это нечисти в глаза скажи! — Объявился Руи, собственной полупрозрачной персоной. Окинул взглядом Тая, сидящего на троне, будто хотел подойти, толкнуть в плечо и потребовать подвинуться. Советники, генералы и прочие вперили взгляды в призрака, раскрыв рты. Кто-то даже попытался пощупать его. Понятное дело — ничего не вышло. Мало того, сам Руи потребовал убрать от него клешни, и послал: «Девиц лапай, невежа!»

— Моё почтение, Наос! — кивнул ему король и с чувством собственного достоинства, обратился к военному совету. — Это дух повелителя первенцев Линкарана. Наос Херуийэне. Проявите уважение к нему!

— Как это дух? — не понимали они.

— А ты выпей яду и узнаешь, — ответил вместо Тая призрак. Я спрятала лицо за руками, чтобы не видеть творящегося ужаса, в который внезапно перетёк военный совет.

— Ты и своим помогал управлять вот так? — прошептала я.

— Нет. Там реагировали по-другому. — Хмыкнул Руи. — Падали ниц, обещали жертву принести. А тут…

И так злобно зыркнул на советников, что им стоило бы уже тянуть жребий на то, кого лишить жизни во имя воина с того света.

— Это хитрые штучки вашего изобретателя! — обвинил короля одетый в жёлтый камзол моложавый мужчина, намекая на проделки Канония. Видимо, вредный механик и тут всем жизнь подпортил. Кстати, удивительно, что я его до сих пор не встретила! Напроситься к нему в гости? Только адресок надо у Ольгерда выведать.

— Терен, не забывайтесь! Король никогда не врёт! — хлопнул кулаком по подлокотнику Тайрелл.

«Да-да, — ехидно подумала я. — Король не врёт, он просто недоговаривает! Как в моём случае.»

— А даже если и соврал пару раз, так ведь об этом никто не узнает. Короли свидетелей не оставляют, — поддержал Тая Руи, наводя жути на собравшихся. Терен сразу смолк и уселся на место.

— Если вы хотите доказательств, тогда получите. — И тут его величество повернулся ко мне с намёком, мол, позови Шелеста. Я задумалась, услышит ли вампир меня. Ну и позвала. Все ждали, а ничего не происходило. Руи ехидно помалкивал, хотя было видно, что он давится смехом. Следующее, что пришло мне в голову, это уколоть себя тонким лезвием, спрятанным в косе. Две капли крови капнули на пол и уже через пару мгновений в окно влетел вооружённый и дико сердитый Шелест. Штаны с него спадали (занят был, наверное). А следом за ним, верхом на охраннике, и Шака проехал в раскрытую дверь.

— Так, — начал вампир, размахивая саблей и придирчиво осматривая членов военного совета на предмет отрубывания конечностей. — Кто тут обижает мою девочку?

В самый неподходящий момент с вампира таки слетели штаны. Он сунул сабли под мышки и, попросив прощения, быстро зашнуровал завязку, вернув одежду на бёдра. После чего снова принял воинственную позу, схватив оружие и наставив его на мужчин. Тай стукнул себя по лбу, и грустно так протянул, чуть ли не срываясь на стон:

— Вот вам наглядный пример, господа. Шелест, представься, пожалуйста!

Наставник нахмурился. Посмотрел на меня, пообещав разобраться с одной вредной амазонкой чуть позже, и, показав господам вельможам клыки, выдал…

— Гад кровососущий одна штука! — брякнул вместо него Шака, за что мигом схлопотал подзатыльник.

Все неверующие сразу же напряглись.

— Он на нашей стороне, — вздохнул Тайрелл, опасаясь, что советники кликнут стражу и разразится бой. — Итак, вернёмся к проблеме. Есть ли среди них бойцы древней расы мы не знаем. Почему? От гонцов вести есть?

— Нет, — покачал головой генерал Симон. — Ни один из трёх.

— Я предлагаю атаковать! — внёс конструктивное предложение Терен. И мне сразу стало понятно, кто разлагает дисциплину во дворце.

— Вот и атакуй сам! — фыркнул Шелест, примащиваясь справа от меня. Шака пристроился слева. Короче облепили.

— Если они до сих пор не бросились в атаку и не захватили Сулан, значит чего-то хотят. — Подал голос мудрый Руи. — Что здесь есть такого ценного, ради чего внушительное войско осторожничает?

В том, что у предателей есть особая задача догадывались абсолютно все. Но никто не мог представить, чего именно так сильно возжелали враги. Богатств? Тогда они бы начали грабить, продвигаясь ещё с самой границы. Переворот в государстве? — Действовали бы осмотрительно, тихо и незаметно, либо наоборот, резко и шумно. Земли? Нет! Похоже, перечисленное их не интересовало. Может, они сами не разобрались толком? Но если ими управляют собратья Шелеста, подверженные воле Иной, то цель у них одна. И я знаю, где она.

Запаниковав, дала себе пару пощёчин, чтобы успокоиться. Не время парить горячку. Буду действовать, как только узнаю, есть ли с той стороны баррикады первенцы Линкарана.

Я посмотрела на Тая. Теперь понятно, почему он выглядел таким уставшим — всю ночь, наверное, ломал голову над вопросом обороны.

— Что говорит разведка? — нахмурился король.

— Пока ничего, — вздохнул седой мужчина с бородой-косичкой.

Тай перевёл взгляд на Руи.

— Чувствуешь, напряжение в воздухе? — спросил призрак.

Оборотень и вампир принюхались. Но почему-то друг к другу. «Это не я, честное слово!» — донеслось голосом Шаки. От подзатыльника он увернулся. Правда, ладонь вампира задела мою несчастную макушку. Я треснула обоих и столкнула с насиженных мест.

— Если сейчас кто-то, не дожидаясь команды, бросится на них, серьёзных жертв не избежать. — Объяснял Руи, игнорируя детские выходки оборотня. — Это эффект натянутой стрелы. Когда держишь лук, и тебе не терпится пустить его в дело, мышцы уже ноют, но ты не отпускаешь стрелу. Ждёшь. А потом она срывается. Запомни: тетива пропоёт так или иначе. Они надеются на провокацию с вашей стороны. Тебе нужны лишние жертвы и кровопролитие, учитывая то, что у тебя армия уменьшилась и подданных мало? Лучше хорошенько укрепи стены, и выведай, кто у врага главный. Потом разговаривай с ним. Либо убей его.

— Каноний уже давно работает над новым планом обороны, — кивал Тайрелл. — Симон, Верон, нам стоит прямо сейчас отправиться в мастерскую. Каноний обещал нечто грандиозное.

Я ещё раз посмотрела на старика с бородой из косичек и, наконец, поняла, кто он. А стоило нам покинуть зал и выйти в коридор, нас представили:

— Ориана, — кивнул мне король. — Познакомься, это Верон — настоятель при монастыре, о котором я тебе рассказывал. Верон, а эта девушка — та самая амазонка.

Настоятель душевно улыбнулся и протянул ко мне руку. Но я не спешила принимать сей жест. В добреньком старикашке было нечто подозрительное, что пугало меня.

— Мой ученик сравнил вас с драгоценным камнем небес, — вогнал меня в краску Верон. — С камнем, испускающим молнии.

— А вам он определение не подобрал. Всё колебался между «змеем» и «огнедышащим ящуром», — в отместку выдала я, из вредности дёрнув короля за накидку. Его величество подавился.

Настоятель, тем не менее, не обиделся. Рассмеялся.

— Надеюсь, вы посетите нашу обитель, когда эта история закончится? — пригласил он.

— Не нужно Верон. — Не одобрил Тайрелл. — Половина твоих рыцарей, после общения с ней, отречётся от устава и уйдёт в подполье!

— А вот и не правда! — огрызнулась я.

— Конечно нет! — поддержал Шелест. — Они просто из окон повыпрыгивают.

— Да может они в меня влюбятся! — обиделась на мужчин я, а те в один голос выдали:

— Тем более!

* * *

К Канонию мы заглянули смело. Сначала… А потом в нас полетел здоровенный деревянный молоток, привязанный к потолку. Дальше визитёры продвигались медленно и осторожно, пока не добрались до центра мастерской… «Грандиозное» было там. И слово — очень смягчённая форма того ада, что творился в крыле постройки, отдалённой от замка. Здоровенные идолы стояли под стеклянным куполом крыши, практически упираясь в него. Они замыкали круг и пускали молнии в разные стороны. В центре вихря, образовавшегося из сверкающих природных стрел, стоял сам изобретатель. Волосы его торчали и двигались, словно жили собственной жизнью, глаза горели сумасшествием, и хохотал он очень пугающе. Так и захотелось перекреститься и призвать Великую Мать…

— Твою М… — чуть не позвала её я, и быстро прикрыла рот рукой, чтобы остальная часть крылатой фразочки не вылетела. — Что это?

— Я назвал это Столпами Линкарана. — Прекратив ржать, оповестил Каноний. Потребовал от крупной бабенции-служанки опустить какой-то рычаг, и молнии рассеялись, вихрь успокоился. Механик сошёл с пьедестала к нам.

— И как они действуют? — заинтересовался сэр Симон.

— Вот как, — очень мерзко ухмыльнулся изобретатель, и потянув рычаг вверх, снова включил систему столпов. Молнии взвились, а Каноний достал из клетки птичку и выпустил её на свободу…

Белокрылое создание полетело к столпам, и между двух железных великанов… Пшик. Моментальное попадание молнией. Несчастное существо упало на пол, где пускало дым и запах палёного мяса.

— Ты чего ревёшь? — дёрнул меня Шелест.

— Птичку жалко, — пробурчала я, утирая невольно скатившуюся слезу. — Изверг! — отпустила Канонию, а он расплылся в улыбочке, услышав похвалу.

— Что ж с тобой будет, когда увидишь действие моего изобретения на людях, амазонка? — съехидничал он, и я захотела пожать гению горло. Но от признания в нём великого учёного, причём посмертно, меня уберёг Шака.

— Мы установим такие вокруг столицы и ближайших, не захваченных, селений. Обеспечим себе безопасность. Враги не смогут пройти. — Радовался механик.

— А мы — выйти, — дополнил его оборотень.

— Поздравляю, детка, вы только что изобрели собственную Грань! — выдал Руи.

— Тай!!! — забыв о присутствии посторонних зарычала я, спохватилась… В смысле, ухватив короля за рукав, потащила в сторону. — Ваше величество на два слова! Ты что забыл печальный опыт вампиров? Если мы закроемся, то и сами выйти не сможем. Мы отрежем себя от другого мира. Города и сёла, поставляющие продукты во дворец, останутся за чертой. Понимаешь? Где ты собираешься охотиться, добывать воду и прочее?

— Успокойся. Это только крайняя мера. — Заверил правитель. — Каноний!

Механик взгрустнул. Щёлкнул пальцами и попросил помощницу выкатить очередной шедевр его гениального разума.

— Зинаида! — рявкнул он.

Крупная тётка напыжилась и, вообразив себя лошадкой, пашущей поле, впряглась в обоз, выволакивая для осмотра нечто скрытое пыльным полотном. Под тканью оказалась аркбалиста заправленная десятью стрелами. Она приводилась в движение с помощью рычага.

— Не прокатит! — мы сошлись во мнении с Симоном и Вероном (как выяснилось позже, уважаемые воины были родными братьями).

— Из десяти стрел лишь пять или шесть вероятно попадут по целям. В то время, как опытные лучники не станут растрачивать стрелы попусту и, каждая пронзит врага! — Обосновал воевода.

— Согласен! — поддержал его настоятель, подмигнув мне, и шепнул. — Ты всё-таки заходи к нам в гости. Чай попьём.

— Кхе, кхе! — короля наше перешёптывание возмущало. — Верон, она если и придёт то со всеми своими друзьями: вампиром, оборотнем и призраком. Учтите, что чаепитие окончится грабежом вашего винного погреба.

Подтверждая его слова Шелест и Шака синхронно ухмыльнулись, растянув губы чуть ли не от уха до уха. Руи тоже присоединился к честной компании. Не хватало только бога-алкаша. Но мы с ним в последнее время не в ладах.

— Очень увлекательная встреча получится, ваше величество, — ни капельки не испугался настоятель. — Вы бы тоже присоединились!

Тай махнул рукой и снова вернулся к досмотру идей Канония по обороне и атаке. Изобретатель кликнул помощницу:

— Зинаида!

И та, укатила аркбалисту, привезла вместо неё железное ведёрко на колёсиках. Мы над ним столпились.

— Что там? — взглянув на ярко зелёную жидкость, спросил Шака, когда Каноний приоткрыл крышку.

— Яд. Мы разбрызгаем его перед вражеским войском. На кого эта дрянь попадёт (ну или кто в неё вступит), тому Кирдык придёт. — Упомянул имя одного из демонов мужчина.

— Ага, а разливать эту дрянь у самого носа врага пошлём обнажённых девиц. — Вмешался Руи. — Ну, чтоб отвлечь внимание. Иначе секретным оружие сие назвать не удастся!

Мужчины рассмеялись и немного покраснели. Уже представили себе впечатляющее начало боевых действий: стоит армия и глазеет на голых баб, выплясывающих с ведром на линии огня. Причём наши то тоже таращиться будут! Мне подумалось, что таким образом воевать с Каррой захотят все без исключения, просто ради выступления голых смертниц.

— Да, да, — кивал Шелест. — Главное, только баб красивых выбирать, чтоб у врага не появилось желания сразу всех перестрелять.

— Так! Травить землю и жертвовать своими же людьми, мы не будем. Следующее, пожалуйста! — попросила я, и дальше наша почётная комиссия пересмотрела ещё пять вариантов. Ничего не подошло. А Зинаида пыхтела и потела, таская тяжесть туда и обратно. Видно было, что она уже рада бы послать своего господина или опрокинуть на него тот самый яд. Но обошлась всего лишь оттаптыванием ног повозкой. Механик орал на неё. Женщина смотрела на него, как бык, готовый забодать деревенского дурочка с красной тряпкой в руках. Наконец, Каноний выдохся и извлёк из кармана подозрительно знакомый мешочек.

— Тай, что-то меня этот загадочный кошель пугает! — толкнула короля я. — Мы с тобой подобное уже видели.

Каноний потащил нас во двор. Попросил закрыть уши. Сыпанул что-то из пузырька в маленькую котомку и как запустил предмет в небо. Мешок взорвался с диким грохотом, рассыпался мелкой стружкой, которая, соприкасаясь не только со своими частицами, но и с камнями, травой и прочим устраивала маленькие взрывы. В итоге когда-то зелёная милая полянка превратилась в выжженное поле, с клубящимся над ним туманом.

— Вот так Сейол и держал всех в страхе, — констатировал Руи, напомнив, как страшились вампиры слеповатого старика. — Один мешочек и в тронной зале не осталось ни одно предмета мебели.

Воевода и настоятель просияли. Им очень понравилось представление.

— Отлично. Вот и решили. — Выдохнул Тай, и отдал приказ Ольгерду. — Аркбалисты всё-таки установите на необходимое расстояние от линии фронта. Возьмёшь Канония с собой в казармы, проведёте учения, чтобы все поняли как пользоваться техникой и этим… Как оно называется?

— Это усовершенствованный порох, ваше величество. Я добавил в него один секретный ингредиент… — похвастался изобретатель.

— Учёные — страшные люди. Они несут совершенство и расплёскивают его по дороге, отравляя наш мир знанием! — выдал призрак правителя мудрость, которую никто из нас не запомнил. Кроме, конечно, смысла. Канония стали недолюбливать и остерегаться.

 

Глава 18

Гром и молнии

Поздняя ночь. Бессонница правила во дворце. Повелитель Карры стоял на балконе и смотрел на горизонт. Ему было не до меня, ведь душу моего Тайрелла терзали волнения о завтрашнем дне. Он не знал, чего ожидать от смирных врагов, которые не нападали, а только изматывали своим присутствием.

Людей с линии огня переселили ближе ко дворцу, за крепкие стены. Вражеская армия даже не пошевелилась и на метр не сдвинулась. Они просто смотрели.

Командующий Ольгерд расставил на позиции лучников, пеших. Дозорные заняли места и готовились в любой момент подать сигнал об атаке. Но было тихо. И это нервировало.

Даже её светлость Элеонора ворочалась в своей постели. Позвала к себе прислугу, чтобы попросить наполнить ванную. Но паж долгое время носился по дворцу и вернулся ни с чем. Он не знал, куда запропастились служанки и поварихи. А я знала. Собственно за сие и получила от первой леди королевства, когда она застукала нас, вытаптывающими траву на её любимой лужайке. Женщины, в пределах замка, дружно махали ногами, руками и лупили по манекенам, любезно предоставленным швеями. Среди толпы начинающих воительниц были замечены три особо дерзкие и бойкие фрейлины (хоть и опасались встретить негодование своей повелительницы — на что и напоролись).

— Запомнила? — обучала прачку Фая. Та кивнула. — Итак. Зачем тебе вёдра?

— Воды принести? — робко проблеяла ученица и получила затрещину за несообразительность, после чего громко отчеканила, выравниваясь по струнке. — То есть, для сражения! — потом всё равно смутилась и решилась спросить. — А можно мне меч или булаву?

Сестра не поскупилась и дала… ещё одну оплеуху. Она вообще у меня девушка щедрая. Особенно на подзатыльники.

— Чем это тебе не оружие? — Фая подхватила коромысло и так его лихо раскрутила, что одним ведром запустила в Шелеста, наглядно продемонстрировав, как легко и просто обезвредить шпиона. Он успел отбиться, но ушиб руку.

— Я не враг! — кричал мой наставник.

— А нечего подглядывать! — ответила ему Фая и швырнула в вампира вторым ведром. Тень это одобрял. Он прыгал вокруг упыря и весело лаял, предлагая амазонке бросить в Шелеста ещё чем-нибудь.

— Нарываешься? — уточнил мужчина, поймав метательный предмет. Бабы застыли, ожидая продолжения (вампир всем успел насолить и каждую облапал).

— А хоть бы и так, — ухмыльнулась сестра, собираясь отбиваться от него коромыслом.

— Ты б лучше за скалкой на кухню сходила, чтоб образ воительницы более полным был! — позволил отпустить шпильку ей он.

И повариха поделилась с Фаей своим грозным оружием. Шелест согнулся пополам от смеха, увидев Фаину с грозным оружием. Но быстро собрался с силами, потому что на него тараном летела моя сестра. Вскоре вампир ощутил на себе прелесть семейных скандалов в обычных деревенских домах и обзавёлся пятью шишками. После чего рассердился. Скрутил сестру в бараний рог и пообещал сделать скалкой очень «приятный массаж». Женщины хохотали. Фая ругалась. И вдруг…

— Ориана! — моё имя разнеслось над тренировочной площадкой, как проклятье, отпущенное ведьмой.

Вздрогнули все. Притворились будто мимо проходили, были не в себе и вообще страдают лунатизмом. Её светлость злобно щурилась на бунтовщиц, и главное — на меня. Я очень медленным шагом добралась до Элеоноры. Остановилась. Шаркнула ножкой и виновато произнесла:

— А мы тут играем… в… войнушку.

— Война — мужское дело! — злобно сцедила её светлость.

— Простите, — вмешалась Войка. — Но существование амазонок это опровергает. Мы то же способны и хотим защищать свои землю и дома.

— Да и разве способны мы стоять в стороне, когда наши мужья и сыновья гибнут… — Робко пробурчала кухарка. Впрочем, Элеонора услышала.

— Пока никто не гибнет! — упорствовала она.

— Пока, — грустно вздохнула Войка.

— Ориана! — вцепилась в меня мать короля и оттащила в сторонку, чтобы разобраться с зачинщицей бунта. Она ведь не знала, что виновница ночной тренировки Эня, которая продемонстрировала свои скромные умения подругам, а те обзавидовались и тоже захотели научиться. Фрейлины же подумали: «А чем мы хуже?!».

— Ориана, мне всё это не нравится! — злилась на меня Элеонора.

— Война никому не нравится, — ответила я. — Но, судя по тому, что творится, она неизбежна. Или Тай не посвящал вас в последние события? Мы окружены собственными воинами. Они переметнулись к врагам. Со дня на день прогремит клич и армия отправится на передовую. Ваш сын тоже там будет. И я пойду с ним. Но, что случится, если мы не справимся? Подумайте. Вы ведь не сможете защитить себя. Позвольте нам продолжить тренировку, и тогда у вас появится шанс. Вас защитят ваши слуги. Поверьте в нас, Элеонора!

Она кусала губы. В глазах читался страх: уже представила павшую линию обороны и себя, отбивающейся книгами и веером от захватчиков. Или того хуже: с королевскими семьями во время войны поступают так же, как и в эпоху революций — казнят.

— Хорошо, — нехотя согласилась женщина, крепко сжала мою руку, признав правоту осточертевшей амазонки.

— Может, присоединитесь? Вам не помешает узнать пару приёмов. Вдруг, пригодятся.

Однако светлая леди отклонила мое приглашение. А зря! Сомневаюсь, что ей удалось бы уснуть этим вечером, так — размялась бы, развеялась. Но она ушла, надеясь на сон.

Подозрительный свистящий звук выдернул меня из мыслей о матери Тая и заставил пригнуться. Ведро пролетело прямо над головой и разбилось, встретившись со стеной.

— Кто? — обернулась с намерением кому-то что-то сломать я.

Все смеялись и только Фая с Шелестом ткнули пальцами в волка. Тень сначала довольно вилял хвостом, а потом понял, что его хотят подставить… Дальше тренировка прошла под лозунгом: «Догонялки — не позорная, но важная практика отступления».

Пока мы бегали друг за другом и разминались в традиционном для нас искусстве дружеской склоки, служанки и фрейлины веселились. А могла бы позволить себе такое поведение будущая королева Карры? Вряд ли. Что ещё раз доказывало — мне не быть женой Тайрелла I!

Кстати о нём.

Только я приволокла избитое Шелестом телом (то есть моё собственное) к кровати и собралась утонуть на мягкой перине, как стена около камина отодвинулась, пропуская короля. Я даже не удивилась наличию потайного хода в своей обители.

— Ты спишь? — спросил он, встав надо мной.

— Почти. Случилось что? — лениво дёрнула рукой я. Потрусила ногами, чтобы сапоги сами с меня свалились.

— Нет. Просто устал. — Признался Тай, нагло подвинул меня и лёг рядом. Потом обнял и засопел.

— А у себя спать ты уже не можешь?

Моя кровать проигрывала его лежаку в габаритах.

— Могу. Но ты же ко мне не приходишь… — Ответил на мой вопрос измотанный повелитель и, чмокнул в лоб. Перед сим, успел брякнуть. — От тебя потом пахнет!

— Знаешь, у меня нет сил, чтобы идти в ванную. Да и воду никто не принесёт. Половина слуг сейчас такие же побитые, как я. Так что, раз уж пришёл, нюхай такую, какая есть!

Тай смеялся. По сути, ему было всё равно. Он просто хотел совсем немного передохнуть от политических дел и гаданий на ромашке, посвящённых войне, поэтому пришёл ко мне за мгновениями покоя.

От окна потянуло сквозняком. Я приоткрыла один глаз и увидела, как ветер принёс листья мяты, наполнив комнату приятным ароматом свежести. Сон наш был сладким. Но не долгим… Утром пришёл оборотень и всё испортил. Прыгнул на кровать и облобызал нас. Поэтому день начался не с пожеланий доброго пробуждения, а с фразы: «У-у псина слюнявая!»

— Хватит обниматься! Поцелуи и другие приятные вещи, будешь делать с ней только после свадьбы! — попытался усовестить короля Шелест, вошедший следом за волком. Описал те самые «приятные», заставив меня покраснеть, а Тая помечтать.

— О! Об этом! — вспомнила я, и повернулась к правителю за адекватным ответом о его намерениях на мой счёт. Но он быстро собрался, вспомнив о важных государственных заботах.

— Мне пора! У меня дел полно! — буркнул Тай и скрылся за дверью раньше, чем я запустила в него сапогом.

* * *

Мягкое солнышко ласкало кожу, прогоняя тревоги и дурные мысли. Облачка плыли белыми кораблями по небу. Мы с Войкой и Тенью валялись на зелёном покрывале травы во дворе, вслушиваясь… К сожалению, не в трели птиц, а в возгласы новоявленных амазонок.

— Ай! Ой! Может не надо?

— Надо, мать вашу! Упали! Отжались! — отвечала им строгая учительница Фаина и дальше вместо робких криков, было усердное пыхтение под счёт: «Раз, два, три…»

Я радовалась тому, что сестра нашла своё призвание и оставила меня в покое.

— У тебя круги под глазами. Ты что не высыпаешься? — заговорила Войка.

— Кошмары спать не дают, — пожаловалась я.

— А я думала — король! — хихикнула она. — Говорят, он провёл ночь у тебя.

— Кто? — решила выяснить список сплетниц я.

— Они! — ткнула пальцем в сторону Фаины гоняющей человек пять служанок по небольшому палисаднику. Постовые и пажи уже не шарахались от нас. Даже не смеялись, и не мешали. Они целомудренно глазели в другую сторону, чтобы не получить фингал под глаз. Парочка любителей поржать над юными бойцами в юбках, уже хвасталась синяками, страдая болью в ягодицах и паху. Я ведь уже говорила, что моя Фая — щедрая девушка — всем раздаёт по заслугам: кому подзатыльник, кому по морде кулаком.

— Так как у вас? — утоляла любопытство Войка.

— Не очень. Он сердится на меня, я на него.

— А причина?

— Какая разница! Сейчас важнее другое. — Перевернулась на другой бок я, но сестра твёрдо вознамерилась выудить информацию.

— Если верить в бога зла, он придёт. А ты думай о хорошем, и объясни, что вы не поделили с нашим красавчиком.

— С моим! — из вредности поправила я, сестра посмеялась над этим. — Он ждёт, когда я скажу ему это.

— Ты ещё не сказала? — ужаснулась она.

— Мне, казалось, это итак понятно.

Прежде, чем мне выдали инструкцию по обращению с мужчинами, на площадке появилась замученная Элеонора. Я была права, и выспаться ей не удалось: под глазами чётко виднелись жуткие серые круги, белки покраснели. Сама женщина еле передвигалась, но гордо держала спину и сверлила меня взглядом. Я сразу поднялась.

— Сейчас меня распилят пополам! — буркнула Войке, и направилась к родительнице короля, чтоб моё позорное наказание видело поменьше людей. — Не очень доброе утро? — обратилась к её светлости.

— Нам с тобой нужно серьёзно поговорить! — сцепив зубы, произнесла она, и я поняла, раньше, чем она сказала: — О тебе и моём сыне. Но не здесь, у меня болит голова от вашего шума.

— Могу помочь, хотя бы в этом вопросе. — Сдалась я, попросила оборотня принести высушенную мяту из моей комнаты и, когда он вернулся с моей сумкой, полной разных зелий, передала Элеоноре лечебное средство. — Одну щепотку бросите в горячую воду. Как только остынет, выпейте. А по поводу нас с Таем… Я…

Мы отошли к арочному окну, где я присела на подоконник. Её светлость клацнула зубами, чуть не выдав: «Приличные леди так не делают!». Но вовремя спохватилась.

— Он рассказал вам о выбранной невесте?

Я краем глаза заметила испуганную собственным любопытством Эню. Девушка стояла у куста розы и таращилась на меня. Я показала, что ей следует пойти и заняться полезными делами, а не изображать из себя уши стен.

— Королева должна быть из знати, с репутацией, манерами, приданным, с титулом. Она — пример подражания, законодательница мод. А теперь посмотрим на тебя. — Продолжала говорить её светлость и теперь место Эни заняла Войка. Только сестра не пряталась, а медленно подвигалась к нам поближе, чтобы защитить младшую неуверенную меня, если я вдруг забуду сама это сделать.

— Не такая. — Кивнула я. — Вам не стоит тратить время на то, чтобы убедить меня оставить его. Не нужно перечислять мои недостатки, Элеонора. Если мы выживем в войне, даю вам слово, я постараюсь стать достойной королевой!

В её глазах блеснули непонятные мне эмоции. Казалось, она не злилась. Испытывала меня.

— Посмотрим, — заявила её светлость и медленно пошла к себе, на ходу подбрасывая мешочек с мятой.

— Кажется, тебя только что взяли на слабо! — констатировала Войка, перепрыгнув через невысокий подоконник. — Но, знаешь, мне тоже хочется посмотреть, какая из тебя получится королева.

— Фиговая, — брякнула я, самокритично оценив будущие попытки вписаться в мир высшего сословия.

— Забудь это слово. Тебе вообще нужно следить за своим языком! — Принялась учить меня Войка и уже собиралась озвучить список грозящих мне обязанностей, как пришёл Ольгерд. Командующий добрался до меня, чтобы спасти мои уши от тирании сестры. Впрочем, лишь увидев хмурого мужчину, амазонка смолкла сама.

— Идём. Его величество просил привести тебя. К нам пожаловал посланник. — Ошарашил новостью он, и я со всех ног побежала в тронную залу. За мной вприпрыжку мчался волк. Втроём мы прошмыгнули за двери и затесались в толпе. Я просочилась сквозь толпу вельмож, поближе к Шелесту, Верону и сэру Симону. Они стояли ближе всех к постаменту с царским креслом. Элеонора уже сидела рядом с сыном, а Тай увидев меня, кивнул, и приказал впустить загадочного вестника. Он был высоким, худым, хорошо одетым светловолосым мужчиной. По тому, как нервно дёргались желваки на лице Шела, я поняла, что посланник — вампир. Чеканя шаг от двери до короля, он скользил пытливым взглядом по присутствующим. Остановился на мне. Пару секунд помедлил и повернулся к правителю. Склонился, приветствуя его, как положено по этикету.

— Моё имя Грейон, ваше величество, — представился мужчина. — Я здесь, чтобы передать вам слова нашего предводителя: «Сдавайтесь. Присоединяйтесь к нам и вы ничего не потеряете. Лишь приобретёте новую силу, новые земли. Просто скажите „Да“, и мы не будем убивать, сохраним ваши жизни и тех, кто вам дорог».

— Что вам нужно? Земля? Золото? — не сдержался старик-советник и паникёр в одном лице. Тай всего лишь посмотрел на него, и тот прикусил язык.

— У нас этого достаточно. Нам нужны вы! — выдал Грейон, запутав нас окончательно. Но не всех.

— Началось! — прозвучал голос Руи в моей голове. Я слышала скрип его зубов. Призрак досадовал о своём заточении. Он бы с удовольствием бросился в бой.

— Мы даём вам время, сир. Подумайте. На рассвете пятого дня мы начнём наступление, и будем убивать каждого, не зависимо от пола, сословия и возраста. — Это он произнёс с такой кровожадной мордой, словно уже представлял, как насаживает кого-то на кол. Грейон поклонился и зашагал к выходу, не дожидаясь ответа. У порога обернулся, посмотрел на меня и улыбнулся. Его глаза заволокла красная пелена.

Всё стало яснее некуда. Им нужны были рабы.

Наплевав на придворные законы и правила обращения к правителю, я подскочила на ступеньку постамента, ухватившись за подлокотник королевского кресла. Своим поведением, естественно, разозлила Элеонору и посеяла ропот среди собравшихся чиновников.

— Прикажи выставить Столпы Линкарана по округе! — потребовала от Тайрелла я.

Он нахмурился.

— Прошу тебя! Нельзя медлить. Если это уже пробралось сюда, то всем конец! Прикажи! — теребила его за руку я.

— Ориана вернись на место! Его величество сам позовёт тебя, если захочет услышать твоё мнение! — сердилась и краснела из-за меня Элеонора.

— Объяснись! — потребовал Тай, игнорируя бунт вельмож и собственную мать. — Ты сама говорила, что…

— Уже не важно, что я говорила. Послушай! Нужно действовать. Сейчас! — Выдернула из толпы Верона и притянула его к трону. — Вам ведь известна легенда о кровавой богине, настоятель?

Он удивился вопросу, как и прочие. Люди шумно ахнули, ведь об Иной уже многие годы никто не вспоминал. Её история хранилась под печатями строжайшей секретности. Насколько мне было известно, закон о казне любого, кто хоть словом обмолвится о проклятой богине, по-прежнему имел силу.

— Знаю, — признался мужчина.

— Расскажите обо всём его величеству, а потом можете устраивать советы и прочие ненужные собрания. А я пока сбегаю к Канонию.

Тай успел отдать приказ об установке столпов, когда я бежала из зала терзать несчастного механика… Эм… Оговорка. То есть за помощью к изобретателю.

* * *

— Чего тебе от меня надо? — верещал истеричный мужик, прижимая к себе кусок ценного металла. Он влез на стол с ногами, упёрся спиной в стену и, таращился на меня, выпучив глаза. Я же в этот момент создавала бардак в мастерской, раскидывая вещи. Из сундуков и с полок летели не подходящие для обороны алтаря предметы. Что-то разбивалось, что-то взрывалось, что-то доламывал и разгрызал Тень. Бесплодные поиски чего-то важного, но не имеющего пока даже очертаний, выбили меня из колеи. Я опечалилась. Посидела минут десять на полу, играя ножом, а потом решила ответить на вопрос Канония.

— Мне нужны твои мозги! — бросившись к нему, я и не ожидала, что он так слабовольно упадёт в обморок, скосив глазёнки на лезвие ножика. Отложив оружие (которое держала в руке по непонятной для самой себя причине), я пару раз ударила припадочного изобретателя по щекам. Сие не дало никаких результатов.

— Ладно, пошарю у тебя здесь ещё немного, — заключила я и принялась за продолжение погрома. Волк подвыл, соглашаясь переломать ещё пару изделий.

Перерыв шкафы с банками и склянками, ничего хорошо не выбрала, зато доставила удовольствие оборотню, гонявшему стеклянные сосуды по комнате, как котёнок клубки. Остановилась у стола, где лежали пять камней. Потянулась к ним, и получила по пальцам маленькими молниями.

— Так, к этим лезть не будем! — заключила я, оттащив Тень за шкирку от стола. Он уже собирался их лизнуть. — Наверное, это кусочки от тех больших, которые Каноний в столбы вкрутил.

— Берегись! — подстраховал меня Руи. Я пригнулась. Однако опасность, нависшую надо мной в облике сбрендившего Канония, сбила с ног Эня. Хотя, не могу сказать, что она была при себе. Девушка вопила и пыталась выкрутить горло мужчины, как мокрую тряпку. Рядом с механиком валялся обронённый булыжник, которым он планировал меня пришибить. Посмотрев на его муки, я забыла о несостоявшемся нападении, и испугалась за изобретателя. Он, конечно, паршивец, но без него нам не победить в войне.

— Спасите! — хрипел несчастный.

— Сам. Сам спасайся. Ты меня убить хотел? Хотел! Кстати, за что? — не торопилась оттягивать служанку я, надеясь проучить гада. Тень рычал на копошащихся на полу.

— Ты мне прибор сломала… — Задыхался он, потом перестал трепыхаться. Ухватив Эню за плечи, потянула. Поняла, что не так то и просто оторвать её от понравившегося ей занятия. Пришлось упереться ногами в пол, чтобы хоть немного ослабить хватку девушки.

— Фу! — приказала, как собаке я, и меня послушались. Тень удивлённо уставился, мол: «Ты чего, мать? От вампирюги набралась дурных манер?»

Служанка отползла в сторону и замерла. Каноний потёр горло, поправил очки, отдышался. А потом мы вместе повернулись к Эне. Что-то в ней было не так. Тень продолжал рычать, как выяснилось на девушку.

— Кровоизлияние! — промямлил учёный. — Смотри, какие глаза красные. Прям, как в той сказке про вампиров да волчин, когда они друг против друга пошли.

— То есть бешенство? — вспомнила ещё один вариант, объяснявший перевоплощение хороших оборотней в злых. — Блин! А такая славная девочка была. И что теперь делать?

— Я хочу её изучить, — загорелся интересом Каноний, потребовав от меня, чтобы я изловила служанку, и помогла привязать её к столу. Услышав его речи, Эня дёрнулась, попятилась назад и, споткнувшись о многочисленный мусор, полетела куда-то назад. В итоге приземлилась на стол, где покоились громовые камни. Тело служанки забилось в конвульсиях. Она кричала и пускала пену изо рта. Затем утихла. Сползла на пол и замерла. Малодушный Каноний пнул её ногой.

— Эй! — возмутилась я. — Она же девушка!

Он сходил за водой и вылил на бедняжку пол кувшина. Она снова задёргалась. От несчастной поднялся странный дымок, как от той птички, которую механик выпустил, чтобы показать нам действие столпов. Чтоб не прибить горе-изобретателя я отпустила ему подзатыльник. Его бесценный мозг не пострадал, а вот самообладание дало трещину. Ко мне тут же протянули руки.

— Ты сейчас ноги протянешь! — пообещала я.

С пола донёсся душераздирающий стон. Эня приоткрыла глаза.

— Ты как? Живая? — склонилась к ней я.

— Су-дары-ня, — совсем печально пролепетала она, едва шевеля пересохшими губами. — Боль-но. Не чувствую рук…

— Ты в мастерской этого чокнутого идиота! Помнишь, как и зачем сюда пришла? — нежно и ласково спросила я.

— Кто из нас чокнутый? — возмутился мужчина.

— Так и знал, что ты здесь. По какому поводу мордобитие устраиваете? — разбавил нашу компанию Шелест, увидел лежащую на полу девушку. — О! Уже есть первые жертвы. За что девочку то?

— Это не мы, — открестился Каноний.

— Её бы нужно перенести в более спокойное место, — обратилась к другу я. — Может отнесёшь её ко мне? Пусть поспит там. Объясни Файке, что помощь нужна. Она в моих травах разбирается…

Про себя же подумала: «Лишь бы не траванула беднягу. Ей и так на сегодня достаточно». Вампир нахмурился. Осмотрел Эню, понял, насколько плохи дела и, подняв её на руки, оставил нас с изобретателем наедине.

— Заметил? Глаза стали нормальными. — Поделилась наблюдением я, и спросила. — А много у тебя таких камней?

— Неа. Штук десять. Остальное — труха. — Прикинул Каноний.

— Мне нужны все! — жадно выдала я. Мужчина порылся в ящике под лестницей и протянул мне зажатый в клещах жёлтый камень. Второй, более мелкий, и в деревянной оправе, он держал в другой руке.

— А что ты с ними делать собираешься?

— Помнишь истории? То, что сидело в Эне — заразно. Если она подхватила «семя Иной»… Ну, назовём его так, и не надо ржать! Пошляк! То могла и другому передать частичку. Значит во дворце не одна красноглазая. Их нужно найти. А эти камешки помогут нам выкурить эту дрянь из них, и почти без вреда.

— Ты собираешься бегать по дворцу и всех бить током? — уточнил Каноний.

Я представила себе, как это будет выглядеть. Хихикнула. Ткнула в мужчину камнем. Он смешно хлопнулся на пол, дёргаясь и таращась на меня. Видимо, сила заряда зависела от размера камня.

— Надо бы узнать с кем она успела пообщаться… — вслух задумалась я.

— За что? — сумел выговорить изобретатель.

— Ну, а вдруг на тебя её бешенство перекинулось? — оправдала своё отношение к нему я.

— Нет! — стиснул зубы мужчина, дотянулся до моей ноги и коснулся камнем.

Мгновение. Вспышка. И я лежу на полу, рядом с Канонием, на собственной шкуре ощущая всю прелесть жизни подопытной крысы. Внутри моего тела бегали искорки, прыгая по органам и заставляя их сжиматься. Когда отпускало печень, прихватывало почки и т. д.

Тень посмотрел на нас, на камни, и… оказался умнее глупых людишек. Он лёг, положил морду на лапы, понимая, что придётся подождать, пока мы с Канонием вернёмся в себя. А гад-изобретатель, несмотря на дрожь, ещё и посмеяться надо мной умудрился. Я ткнула в него его же находкой повторно. Мужчина вскрикнул и обозлился. После чего попытался дотянуться до меня и наказать.

Кататься по полу, мстя друг дружке и тыкать камнями, мы перестали лишь потеряв полдня. Подняться на ноги смогли ближе к закату. Волосы у меня от экспериментов торчали во все стороны.

— Будешь каждого встречного током шарашить? — осведомился на счёт моих планов мужчина.

— Почему это я? То есть в единственном экземпляре? — нахмурилась, дав ему понять, что лучше по-доброму присоединиться, чем опять лежать на полу. Каноний призадумался. Вообразил картину: подходит к какому-нибудь господину, интересуется (так ненавязчиво), нравится ли погодка… и сражает током наповал. Подпортить настроение богачам — оказалось заманчивой перспективой.

— Хорошо. Вдвоём мы справимся быстрее. — Согласился он.

— Ау-у! — подписался добровольцем волк, и ему тоже выдали грозное оружие, привязав его к хвосту.

Прежде чем мы покинули мастерскую, Каноний провёл нуднейший урок о сути и происхождении тока. Мы с Тенью ничего не поняли, кроме того, что ток — это больно! Ну, и совсем иногда — весело. Если им кого-нибудь ударить…

 

Глава 19

В затишье перед бурей

слышны лишь плачь и стук сердца

Грядущие военные действия, нерешительность короля в вопросе капитуляции и сказки, окутывающие вражескую армию — были самой обсуждаемой новостью в будуарах, закоулках, парке и других укромных местах, где собирались дворяне. Но вскоре досужие сплетни сменили тему. И срываясь на пугливый шёпот люди пересказывали историю о сумасшедшей любовнице короля, которая бегает по коридорам и гробит всех без разбору.

— Даже монаха из храма Всевышней не обошла вниманием. Треснула. — Прохрипела дама в кружевной накидке, кавалеру.

— И что он проклял её? — широко раскрыв глаза, таращилась на неё другая дама.

— Не успел, — вздохнула первая и воцарилась тревожная тишь.

Сплетники наскоро окрестили чокнутую бабу короля «ведьмой-поморницей» и заранее упали в обморок, увидев её в другом конце аллеи.

А было чего испугаться. Я шествовала по замку, гордой поступью Пожинательницы: позади меня на полу корчилось уже человек двадцать вельмож, попавших под удар камня Линкарана.

— Прямо по курсу! — заставил меня обратиться во внимание Руи, решив принять участие в увеселении.

Печально известный господин Терен, посмевший поставить под сомнение правдивость слов его величества на совете, углядев меня через площадку, замер. Быстро оценил ситуацию. Лежащие вокруг меня подвывающие тела, щипцы в моих руках — подсказали, мол, будет беда, если он сию же секунду не унесет ноги подальше от сбрендившей амазонки.

— Господин Терен, погодите! — кричала я ему вдогонку, набирая скорость, и прыгая через кусты роз. — Как хорошо, что мы с вами встретились! Мне бы задать вам пару вопросов!

— Мне не о чем с вами говорить! — на ходу кричал он, не сбавляя шагу.

— Есть! — не соглашалась я, уже настигая его.

— Лови подлеца! — смеялся взахлёб в моей голове призрак правителя вампиров, и сыпал предложениями, как и куда лучше сунуть уважаемому Терену мои щипчики с камешком. Я чуть не подавилась собственным «хи-хи». Но, повинуясь велению Руи, протянула вперёд щипцы, надеясь дотронуться до поясницы улепётывающего мужчины. Он споткнулся, и очень удачно подставил мне зад, в который я не преминула ткнуть своим грозным оружием.

— Всё! Готово! — радостно выдала я, когда мужчина, вспахав носом земельку клумбы, остановился, как вкопанный.

Мои старания вознаградили аплодисментами. Я от удивления дёрнулась. Оказалось, что, гоняясь за Тереном, я добежала до тренировочной площадки новобранцев-амазонок. Причём боевые подруги устроили перерыв дабы оценить композицию, украсившую территорию.

— Веселишься? — спросила Фая, кивнув на подрагивающего на ветру Терена.

— Как выразился бы Каноний: «Провожу эксперимент!» — хихикнула я. — А как дела у вас? Никто не хочет поучаствовать?

Сделала шаг к ним и все попятились, опасаясь разделить участь мужчины. Для дальнейшего общения с подругами пришлось отложить камень Линкарана.

— А не лучше ли сдаться? — услышав вести от меня, прачка почему-то приготовилась размахивать белым передником и идти на мировую.

— Нет, — покачала головой Войка. — Капитулировать — в нашем случае равносильно смерти.

Каким бы ни было велико желание опровергнуть её слова, я лишь подтвердила их, кивнув на молчаливый вопрос женщин.

— Я понимаю, это страшно, — думала утешить их, но выдала собственные переживания на общий суд. — Бояться смерти — нормально. Я тоже боюсь.

Войка и Фая шумно вздохнули. Гнетущая пауза насытилась нашими волнениями. Кровь застыла в жилах. Лёгкая истерия пробилась сквозь маски невозмутимости на лицах служанок и фрейлин.

— Но давайте удивим Пожинательницу! — предложила я и подмигнула им совсем, как сумасшедшая, коей меня считали. — Покажем из какого теста слепила нас Великая Мать. Когда настанет час браться за клинки, мы не будем прятаться. Посмотрим в лицо своим кошмарам…

— И морду им поисцарапаем! — подхватила идею прачка, воодушивилась, угрожающе взмахнула коромыслом (она по-прежнему практиковалась с ним, как с новым видом оружия).

Фрейлины осмотрели собственные точёные ноготки, с досадой охнули. Впрочем, красотой своих пальчиков они согласились пожертвовать во имя общего блага.

— Мы порвём их! — вскочила другая воительница, мастерица ложки и плошки.

— Молодец! Настроила новобранцев! — смотрела на бунтующих против смерти баб Войка.

— Ага, главное, чтобы они дворец до утра не разнесли! — поддакнула Фая, глядя на прачку, вдребезги расколотившую своим коромыслом статую голого мужика.

— А говорила, что из тебя не получится королева… Ты на правильном пути! — похлопала меня по плечу Войка и объявила продолжение тренировки. Вскоре на маленькой площадке собрались все слуги, включая мальцов-пажей, конюхов и прочих. Равнодушных не было. Люди собирались бороться до последнего. Мне, как идейному лидеру, позволили немного поспать.

* * *

Я открыла дверь и обнаружила в своей комнате не только мирно дремлющую Эню, но и Ольгерда. Как он то там оказался — даже не представляла. Но он сидел в кресле, придвинутом к постели и держал девушку за руку. Милая картина. Я бы полюбовалась, если бы была в другом настроении и не так сильно хотела спать. Услышав скрип двери, командующий выровнялся, взволнованно дёрнулся, собираясь уходить. Спящая красавица протестующе застонала, а мой друг растерялся. Понимал, что ситуация, мягко говоря, странная, объяснить её он не мог.

— Я зашёл, искал… — оправдывался мужчина.

— Как она? — остановила его я, облегчив труд.

— Уже лучше. Когда я пришёл, Фаина торопилась на тренировку. Попросила присмотреть за ней…

— Не нужно. Думаю, с ней ты забудешь о своём прошлом. Ольгерд, я обещала стать твоим проводником на время: так вот, я считаю, что она хорошая, и ты сам видишь это. Мне и тебе её происхождение не важно. — Тихо заговорила я, чтобы не тревожить больную. — Я помогу тебе. Уйду. А ты останешься здесь, и хоть не на долго вспомнишь, что ты — мужчина, которому надоело терпеть одиночество! Пока ты будешь думать об этом, я схожу к королю и наябедничаю на тебя, а потом попрошу дать нашей девочке простенький титул. Пора и тебе стать счастливым.

Он не нашёлся с ответом. Смотрел на меня, раскрыв рот. Эня крепче сжала его ладонь. Ольгерд отвлёкся, перевёл взгляд на её руку в своей, скользнул по светлому лицу девушки. Я вышла в коридор. Притворяя двери, услышала: «Пора…»

Этой ночью я намеревалась выспаться. Поэтому пробралась в покои короля, так же, как и он в мои — через секретный ход. Так как Тайрелла не было, я позволила себе оккупировать его ложе, распластавшись на нём в позе звезды. Мягкие подушки, впитавшие запах любимого человека подействовали на меня волшебным образом. Я быстро уснула. И нехотя открыла глаза, когда ласково касаясь моей щеки пальцами, на край постели присели он.

— Привет. Я ждала тебя.

— Ты меня удивила, — его голос звучал красиво и мелодично, успокаивающе. — Не ожидал, что приду, а ты будешь здесь.

— Сюрприз! — усмехнулась я, дёрнув его за накидку.

Тай скинул обременяющие вещи, остался только в лёгких штанах и рубахе, лёг ко мне. Я примостила голову у него на груди, слушая уверенный стук родного сердца.

— Как день прошёл? — внезапно спросил он, и я поняла, на что его величество намекает.

— Нормально, — перевернулась и легла спиной к нему.

— Действительно, скоро подобное станет вполне нормальным явлением. Мои подданные привыкнут вытирать собой пол, когда ты будешь испытывать на них новые изобретения Канония…

— Зато пол будет чистым! А ты оптимистично настроен! Мне это нравится. — Одобрила я.

— Ори, — придвинулся Тай, обнял, но на сим хорошее закончилось, а нравоучения продолжились. — Канония мы изловили, когда он пробрался в зал совещаний. Он так и сказал: «Это всё идея вашей бабы!».

— Зря! Он, между прочим, ответственную миссию выполнял!

— Ну да, — с сарказмом протянул король. — А знаешь, где после всего этого оказался Шелест?

— Его тоже Каноний? — уточнила я. Даже интересно стало: неужели механик так обнаглел, что добрался до вампира и остался при этом цел!

— Нет. К нему Тень приходил с камнем, привязанным к хвосту. Шелеста до сих пор служанки и лекари опекают…

— Ой, да ничего с ним не станется. А для профилактики ему полезно! — отмахнулась я, повернулась к моему мужчине. — О птичках! Тебя то проверили на заражение Иной?

Тай побледнел. А я потянулась через него, за оставленными на полу щипцами, с зажатым в них камнем (не могла же оставить оружие около итак травмированной Эни!). Проверить на короле действие тока не удалось, потому что меня перекинули на спину, вжав в подушки и испробовали действие нового орудия, направленного на устранение врага, а точнее конкретной амазонки. Короче поцеловал так, что я сдалась, забыла об опытах, военных действиях и прочем.

— Ты не одержим, это я, как эксперт говорю! — констатировала я, когда меня на пару секунд отпустили.

Мой король рассмеялся. Поцеловал ещё раз.

— Одержим. Я давно тобой одержим, — пробормотал он, снова припадая к моим губам.

Ещё немного и я сдала бы последнее испытание на звание шпионки добровольно. Но очень вовремя в покои буквально вломился Ольгерд.

— Прошу прощения! — поборов одышку начал он, согнувшись пополам посреди комнаты. — Её светлость… У неё лекарь. Он не может определить от чего она…

Мы с Таем сорвались с места одновременно. Через пару минут оба стояли на коленях рядом с мягким диванчиком, на котором еле дышала матушка правителя Карры. По глазам женщины было видно, что она боролась за собственный рассудок с семенем Иной. Как мне стало понятно? Просто кровавая пелена тянулась к зрачку от уголков, но никак не могла добраться. Нечто останавливало её. Возможно, то, что утром я приняла за усталость, на самом деле было первыми признаками одержимости.

— Элеонора, — позвала я.

Тай припал лбом к руке женщины, скрыв от присутствующих испуг, отпечатавшийся на его лице. Правителю ведь нельзя показывать слабость. Ольгерд выгнал посторонних, стражников, служанок и прочих. В покоях остались только мы, придворный лекарь, ревущая без остановки Ризи.

— Сделай что-нибудь, — потребовал от меня король.

— Ты уже сделала! — за долгие дни, впервые, заговорил со мной ветер. Я посмотрела на серебряный кубок на столике. Потянулась, взяла, понюхала жидкость в нём. Мята! Та самая, которую я дала Элеоноре до встречи с Грейоном.

— Отвар и сила воли всё ещё удерживают её здесь. — Объяснял Вей.

— Она не выживет! — припечатал Руи,

Я резко встала. Элеонора сама ухватила меня за запястье, вынуждая сесть.

— Ори! — обратилась она.

— Держитесь!

— Нет, — стиснув зубы, покачала головой женщина.

— Что значит «Нет!»? — вспыхнула от злости я. — Ольгерд! Неси мою сумку!..

Я была полна утопических надежд спасти будущую свекруху. И не ради Тая, а ради неё самой.

Командующий выглянул за двери, хотел отдать приказ, как в щёлку проскользнул волк с моими вещами в зубах. Он сплюнул сумку передо мной. Я яростно в ней рылась несколько минут, и так и не смогла поймать ни одну подходящую идею или рецепт. От чего мне готовить зелье? Её отравила богиня, а не обычный яд. А разве есть лекарство от бога в сердце?

— Помоги! — шептала я другому божеству. Вей молчал. Как и Руи, когда понял, что ничего путного не подскажет.

Зато примчавшийся Каноний совершенно безвозмездно предложил стукнуть её светлость током. На мгновение я подумала, что от механика ничего не останется, ведь Тай был готов рвать и метать. Ольгерд вовремя поймал короля. Хотя я вдруг подумала, что может изобретатель и прав… И прикусила губу, боясь выразить мысль в присутствии доведенного до бешенства Тайрелла, и совершенно не верившего в нетрадиционную медицину, лекаря. Благо он пока сосредоточился на короле, уговаривая выпить успокоительное.

— Ори, — издав стон, позвала меня Элеонора, и пришлось бросить поиски чудодейственного эликсира, чтобы внять её предсмертным словам. — Я знаю… Ей нужна…

Она не смогла договорить. Выгнулась от боли. Но мужественно не проронила ни звука, крепко сжав челюсти. Зато Тайрелл едва ли не ревел от горя, вместо матери. Я выскочила на балкон. Вей мгновенно предстал передо мной.

— Если я дам ей ещё раз настойку мяты… — дрожала от страха неизбежности я. Чувствуя, что время поджимает, и смерть не обмануть.

— Она умрёт, — предположил бог.

— Почему мята? — хотела знать я.

— Понимаю, почему ты не заметила… — Вздохнул грустный Вей. — Но она растёт повсюду на той поляне, вокруг алтаря.

Я напрягла память о дне, когда дед свёл меня с демоном. Однако кроме жуткого облика действительно не видела ничего.

— Если я сейчас ничего не сделаю, сама себе не прощу.

Определившись с планом действий, я вернулась в покои. Достала остатки сушёной мяты и, молясь богине о спасении, попросила принести казанок. Пока заваривала, слушала адский вой Иной в теле Элеоноры. Она ощущала запах травы и, демонстрировала насколько сильно ненавидит растение, окутавшее её тюрьму. Мужчины держали беснующуюся женщину. Тай кричал на меня, опасаясь, что я отравлю его мать. Примерно о том же бормотал лекарь, протестуя против шаманских методов.

— Я не позволю! — бунтовал служитель науки.

— Извините, но против яда богини не одна ваша микстура не подействует. Так что выхода два: либо камень, либо мята! — пояснила я, не став произносить ещё одну перспективу на будущее, озвученную Руи. Он сказал: «Либо смерть». Впрочем король и сам понимал. Поэтому позволил подойти с чашкой отвара к одержимой. Она скалилась и плакала одновременно.

Только поднесла сосуд к её губам, как Элеонора на краткий миг стала собой.

— Если это не поможет, — прошептала она хриплым голосом. — Я не хочу жить! Ориана…

— С ума сошли? Хотите чтобы я вас?.. Не дурите! Кто будет читать мне нотации о приличии, если вас не станет? — бурчала я, стараясь добавить хоть капельку юмора в горечь.

Взмокшая от мук женщина улыбнулась. Сама сжала ледяными пальцами мою руку и сделала большой глоток. Потом мы все держали её, пока она билась в конвульсиях. Помню, корила себя, кричала на Ризи, чтоб та заткнулась и прекратила ныть. Даже отхлестала её по щекам, велев взять платок и вытирать пену, проступавшую у рта Элеоноры. Воспитанница её светлости временно исполнила роль служанки. Она бегала за водой, и ассистировала лекарю.

После продолжительных часов страданий Элеонора успокоилась. Её дыхание было слабым. Глаза больше не застила краснота. Лекарь отмалчивался на счёт прогнозов. А мы ждали. Измотанный король сидел на полу, положив голову на край диванчика, и прислонив щёку к руке матери. В ближайшем кресле спала Ризи. Я накрыла её шалью и отошла к окну. Там рассвет играл красками, расписывая небо тревожными алыми цветами.

— Почему мята? — играла в догадки я. — Символ проигрыша? Не похоже.

— Главное, что помогло! Тебе бы отдохнуть. — Настаивал Руи, встав около меня. — Сегодня ты совершила чудо.

— Вчера, — поправила я, глядя на начало нового дня. — А что будет сегодня?

Ни он (вестник прошлого), ни бог (теоретически ведающий будущим) не смогли ответить мне.

* * *

Я валилась с ног. Войдя к себе в комнату, вспомнила об Эне. К моему счастью девушка освободила место и могла самостоятельно двигаться, мало того, перестилала постель и собиралась заниматься привычными для служанок делами.

— Сударыня, — поклонилась она, увидев меня.

— Рада, что ты в порядке! — с такими словами я упала носом вниз на подушку, смяв под собой только поправленное бельё.

— Вчера я… — пробормотала она.

— Надеюсь, этого не повторится. И мне не придётся ещё раз бить тебя током, — бормотала я.

Эня хлопнулась на колени, явно моля меня повторить подвиг и треснуть её громовым камнем.

— Я буду служить вам. Вы для меня… — лепетала она, пока у меня не лопнуло терпение.

— Стой! — прервала попытку возведения замученной амазонки в ранг идеалов. — Я — просто я! А ты — это ты. А сейчас иди, дай мне отдохнуть. У меня была очень тяжёлая ночь.

День обещал стать не менее впечатляющим. Потому как, провалявшись в очередном бреду почти до самого вечера, меня подняли плохими новостями.

— Элеонора скончалась. — Поведал Шелест, заглянув ко мне в комнату.

— Нет, — не поверила я, усаживаясь на кровати. Ущипнула себя, убеждаясь в реальности происходящего. Слова друга с удовольствием списала бы на бред. Но увы! — Я вчера оставляла её живой… Сколько же я спала?

— Уже почти вечер. Вот и считай сама. — Ответил такой же истощённый, как и я сама вампир. — Элеонора пришла в себя, поговорила о чём-то с Таем наедине, а потом её пришёл осмотреть лекарь. Ей стало хуже. Позвали служителя храма, отпеть её и…

— Нет! — я со скоростью ветра промчалась до палат её светлости. Двое стражников, скрипя зубами, пропустили меня в комнату. Там шли приготовления к похоронам. Элеонору обмывали. А Тай, официально одетый в траурный наряд, серый от усталости, угрюмый и пустой, стоял у окна. Не моргая он следил за процессом обтирания тела. В то время как я, замерев при входе, боялась сделать хоть шаг, рядом с ним оказалась Ризи. Он незамедлительно принял её в свои объятия. И долго так держал.

— Прости Элеонора, — сорвался у меня шёпот. Его никто не слышал, кроме Шелеста, Тени, подоспевших за мной и Руи, который практически сросся с моей душой.

Взгляд снова коснулся мёртвого лица женщины. Я не могла понять, какой была её смерть: мучительной или нет. Надеялась, что Элеонора «уснула» тихо и мирно, и никакой подлец не заявил своих прав на её жизнь.

Волк проскользнул в помещение, втиснулся между плакальщицами и стал выколупывать что-то из-под дивана, на котором вчера страдала одержимая. Шум, производимый при этом, заставил Тая оторваться от Ризи. Они оба уставились на волка. Потом на меня. Больше всего на свете, я боялась увидеть этот взгляд — осуждающий, полный злости. Если бы не Шелест, я бы убежала. Но он подпирал меня плечом.

Играя с найденной вещью, оборотень подтолкнул её ко мне. Небольшой стеклянный сосуд ударился об мою ногу. Вампир поднял сие и понюхал.

— Духи? — выдала я, ещё не успев уловить запах.

— Яд, — опознал друг, передав мне стекляшку.

Честно — от сердца отлегло. А то начала винить себя в гибели Элеоноры. Впрочем, Тай сделал это гораздо раньше. Его глаза врать не могли.

— Я видела такую вчера. У… — начала я, а Шелест подхватил.

— Это колба, как у…

— Лекаря! — в один голос мы озвучили вероятного убийцу.

— А-ууу! — похвалил нас Тень, и тут же ткнулся носом в пол, отыскивая след. Дальше всё превратилась в сплошную суматоху. Мы с Шелом прихватили камни Линкарана, даренные для устрашения знати, прыгнули в сёдла, погнали лошадей из конюшен за оборотнем. А он носился по Сулану, заглядывал то в один дом, то в другой, потом в кабак. Нигде не останавливался дольше пары минут и мчал вперёд.

Лекаря мы обнаружили в имении последнего пациента. Травить никого он не собирался — всего лишь сделать очередным слугой Иной. Хотя, как по мне, так Терена и обращать в другую веру не надобно. Трусость и предательство у него в крови.

— Что вам нужно? Уходите! — вышел встречать нас хозяин владений, как только наша поисковая команда ворвалась на его территорию, распугивая слуг и животину. Терен выглянул на балкон, чтобы мы сломали себе шеи, глядя на него снизу вверх. Я хотела пустить в ход всё своё хвалёное красноречие и высказать ему, описать муки, ожидающие его в случае не повиновение нам. Но двери огромного дома распахнулись, на пороге возник лекарь. От того мужчины в годах, серьёзного владельца мудрости и знаний о человеческом теле, ничего не осталось. Он был доволен кровавым даром, спокоен.

— Зачем же вы так с гостями? — упрекнул богача лекарь. — Лучше бы пригласили, напоили вином, чаем.

— Спасибо, спиртное с ядом мы можем и у себя дома смешать. — Отозвался Шелест, собираясь слезть с лошади и схватить убийцу. Тот скривил губы в надменной улыбке. С места так и не сдвинулся.

— И действительно, — присмотрелась я к Терену. — Хозяин явно не выспался. Вон глаза красные какие. Пусть отдохнёт.

— Хватит языками чесать! — рычал внутри меня Руи. — Лови мерзавца.

— Тень, в дом. Ты за старшего! — отдала команду я, перебрасывая ногу через седло. Волк прыгнул прямо на балкон к Терену. Даже с Иной в душе, мужчина оставался таким же хилым и слабым. Поэтому шарахнулся в сторону, переворотив кучу добра. Звон посуды, грохот мебели смешались с руганью вампира. Шелест не успел добраться до цели, когда она швырнула ему под ноги колбу с жидкостью. Поднялась дикая вонь, отбившая желание дышать не только у друга, но и у меня.

— Тварь! — разозлился вампир, мгновенно оказался в седле и поехал туда, где нет аромата сточной ямы. То есть погнался за успевшим прыгнуть на коня лекарем. Одна я стояла, жмурясь и закрывая нос.

— Тебя вкопали здесь?! — подталкивал меня Руи, и если бы действительно мог, то пнул сапогом.

 

Глава 20

Если прощаешься, то уходи навсегда

Мы загоняли лошадей. Шелест буквально летел верхом на жеребце впереди меня, ведь моя коняшка, Ши, тяжеловес и передвигаться так быстро не могла. Убийца, не оглядываясь, подстёгивал животное, требуя от него невозможного. В паре метров от нас показался дозорный пост. Воины, выставленные для охраны границы и столпов Линкарана, насторожились, приготовились дать бой незапланированным гостям. Заблокировав путь дальше, они собирались грозно объявить нам: «Дорога закрыта, господа. Вворачивайте обратно!» И уложиться планировали всего в три матерных слова. Но не тут-то было! Они увидели Шелеста… Точнее услышали, и раздумали останавливать брызжущего слюной и матами вампира. А лекарь… он просто сиганул на лошади через преграду.

— Я бы на своих двух, быстрее его догнал! — сделал вывод Шелест, удерживая равновесие, встал на спину лошади ногами, достал сабли и прыгнул. Обалдела не только его ездовая животина, когда хозяин пролетел над нею и, приземляясь, выбил из седла убийцу, но и я. А как удивился сам пойманный! Только он быстро понял, что не справится с представителем древней расы воинов и прибегнул к козырному тузу в рукаве, то есть к дару Иной. Тут-то кошмары Шелеста, о которых он когда-то рассказывал, описывая войну вампиров с оборотнями, ожили. Травитель чудом избежал тесного общения с моим другом, отскочил подальше и неестественно замер на четвереньках.

— Схватить! — приказал расторопный старшина, быстро сообразив, где свои, а где чужие. Или мне показалось. Наверное, планировал изловить всех, а потом уже разбираться.

— Назад! — заорал Шел не своим голосом. Он был напуган не меньше моего. Солдаты попятились, услышав треск костей. Лекарь менялся: сквозь одежду проступали кровавые пятна и хребет искажался, вырываясь «резцами» наружу, пальцы удлинились за счёт резко выросших костяшек, из-под тонких губ пробились жёлтые клыки.

Позади меня кого-то стошнило от такого зрелища. Да и меня бы вывернуло, но лелеять собственную слабость было некогда. Я вытащила из специальной сумки, привязанной к седлу, щипцы с крепко-накрепко зажатым в них камнем. Бросила взгляд на Шелеста. Он кивнул. Следующий шаг мы сделали одновременно. Годы дружбы, тренировок не прошли даром. Мы действовали, как одно целое, против такого же врага, объединившегося с богиней. Вампир резал его на куски саблями, а я, уловив момент, добивала током. Он рычал, скалился, клацал зубами и рвал когтями. Шел чуть не остался без руки, когда убийца ухватился за неё и выкрутил из сустава, желая оторвать лакомый кусочек живого мяса. Я успела прикрыть наставника. Правда, благодаря Руи. Призрак вызвался помогать и взял управление мною на себя: не помню как, но я изъяла скилт и пошла с ним на монстра. Заехав щипцами прямо в глаз чудищу, я смогла сосредоточить его внимание на себе, что позволило вампиру передохнуть и перемотать рану, вернув сустав на место. Тем не менее, его куртка ошмётками свисала с плеч, а следы от когтей хвастались глубиной. Но вампиров нельзя безнаказанно ранить. Шел тоже захотел крови, и показал клыки.

— Дура! — неожиданный оклик, исполненный страха, напугал меня до дрожи. Руи попытался предупредить, но бестолку: «когти» урода прошлись по моему боку. И внезапно всё замерло. Воины смотрели на меня, на одержимого позади. Он любовался своей работой, и казалось, ухмылялся. А я, придерживая струи крови, не сводила глаз с обезумевшего Шелеста. Жажда первенца всё тяжелела на чаше весов. Друг облизывался, улавливая ароматы ценной жидкости, покидавшей моё тело.

— Шелест, пожалуйста, — взмолилась я.

— Твою мать! — психонул Руи, покинул кристалл и меня, заслонив своим прозрачным телом. — Не двигайся!

Его приказы первенцы Линкарана выполняли безукоризненно. Потому что слушаться «батька» (как иногда сам называл себя великий правитель) у них заложено изначально, ещё с рождения. Я похвалила саму себя за то, что когда-то давно, путешествуя по подвалам вампирьего логова, украла его сердце, заточённое в красивой побрякушке.

Однако рёв одержимого дикаря разбил хрупкую надежду на лучшее. Побороть его в одиночку без Шелеста и Руи я не могла. И осознавала это. А он пёр на меня, как разъярённый бык, намереваясь растоптать.

— Эй, порох вам привозили? — допытывалась я, подпрыгивая и уварачиваясь от урода.

— Есть! — отозвались из рядов солдат, быстро отыскали парочку мешочков с изобретением Канония и, благо, что не додумались мне сие подкинуть! Старшина всё-таки оказался на редкость сообразительным.

— По моей команде — в него! — успела предупредить я, а потом меня повалили и чуть не загрызли. Слюнявые челюсти сомкнулись и разомкнулись раз десять прямо у моей шеи. Я упиралась щипцами в пузо мерзкому существу. Его колотило мелкой дрожью от тока, но он не останавливался, упёрто наваливаясь и терзая меня. Кажется, на мне живого места не было. Я думала только об острых зубах одержимого, когда солдаты отогнали его. Несколько лучников удачно всадили в крупную цель пару горящих стрел. Это, естественно, не понравилось монстру. Он повалился на землю, заскулил, как побитая псина. Я вспомнила бабушкину историю о путешествии по морю и о красноглазых в огне.

— Демон так и не ушёл от алтаря! — пробормотала я, глядя в лицо молодого старшины. Мужчина поднимал меня на ноги, и кивал на утверждение, не придавая ему значения, списывая мои слова на шок.

— Сильная вы девушка, но с таким одной не справиться, — сказал он.

— Ему конец! — встала я. — Гоните его к столпам!

Стрелы полетели в одержимого, оттесняя его к границе. Армия Иной хладнокровно наблюдала и не шевелилась. Охваченный пламенем убийца у самого края выровнялся, посмотрел на меня и почти прокричал:

— Ты знаешь, как остановить это!

Потом самовольно ступил назад и сгорел окончательно, попав на границу столпов. Ток облизал его тело. Всюду разошлась жуткая вонь. Воины морщились, всматривались в краснеющие от бликов огня лица соратников, переметнувшихся на сторону врага. А тех, похоже, ни капельки не волновала гибель товарища. Ни один не дрогнул. И это шло вразрез с тем, что я знала о порабощённых Иной. Они больше не были едины. Или просто не все???

— Сборище мертвецов, — высказался старшина.

— Да, — моё согласие утонуло в хрипе, потому что неожиданно горло сжали родные руки. Зубы вампира разорвали вены. Он пил меня, сдавливая в объятиях и совсем потеряв рассудок. Руи больше не держал Шелеста. Не знаю уж, что могло меня спасти на сей раз.

— Мочи кровопийцу! — очередной приказ главного пронёсся свистом ветра над площадкой и заброшенными домами, ныне заселёнными солдатами.

— Он… он свой… не надо… — неуловимым шёпотом просила я, падая в бездну темноты.

* * *

Четверо. Понурые. Сливались серостью с тенями комнаты. Их силуэты замерли у шкафа, у кровати, у окна и в кресле. Они предпочитали горькую тишину. Правда, не все.

— Хватит себя казнить! — не выдержала Войка.

— Правильно! Я сама его казню! — сорвалась с места Фаина, выхватила меч и приставила к горлу вампира. Оборотень был согласен с амазонкой, как никто. Он рычал на товарища, интересуясь, что конкретно ему отгрызть? Шелест самокритично разделял их мнение, поэтому лично передвинул кончик лезвия, выставив его по центру груди.

— Вгоняешь со всей силой, потом отрубаешь голову! — проинструктировал мужчина, окончательно добив подруг.

Фаина сплюнула под ноги, чуть не угодив в волка. Тот фыркнул, отошёл в сторонку и, чтоб его больше за половичок не считали, перекинулся в человека. Неприятные звуки, сопровождавшие переход из одной ипостаси в другую, никто не одобрил.

— Ты её чуть не убил! — продолжила грызть вампира вместо совести Фая, уселась на стол и вперила взгляд в мужчину.

— Убил, — монотонным, пустым голосом поправил её мужчина.

Амазонки замолчали. Шелест и не подозревал, что был на волосок от гибели. Или, наоборот, уповал на смерть от рук девушек.

— Ты сейчас дождёшься! — щеголял голышом Шака, пользуясь тем, что друзья погрузились в тяжкие думы.

— А что же ты не пришёл на помощь? — отвернулся вампир.

— Она меня с этим трусом оставила. — Обижался парень. — Он так же легко расстался с одержимостью, как и принял её. Упал в обморок и не вышел из него. Сволочь! Умер раньше, чем мы его королю привели.

— Как думаешь, — Войка, единственная, не питала сейчас ненависти к Шелесту. — Он сдержит обещание? Спасёт её?

— Наос не всемогущ. Но уже спасал Ориану. Будем верить ему! — ответил он.

— Вот ещё! — не унималась Фая. — Отдать её жизнь вампиру! Одному вон уже доверили — всю до капли выпил, тварь.

Шелест дёрнулся к ней, сестра сразу выставила меч, и как её научили, прицелилась чётко в грудь.

— Эй! — влезла между ними Войка.

— Прекратите шуметь, я её дыхание не слышу! — остановил склоку Шака, склонившись надо мной. — Ровное. Пришла в себя!

И от радости прыгнул на кровать. Я-то надеялась подольше притворяться мёртвой.

— Как ты себя чувствуешь? — робко поинтересовалась Фая.

Войка проявила всю нежность, на которую была способна — взяла меня за руку. Шелест хлопнулся на колени. Так и стоял, молча глотая слёзы. Я сосредоточилась на нём.

— Ничего, — заговорила, не признав собственного голоса.

— Странно, — вглядывалась в меня, как в речку Фая. — Когда та сволочь клыкастая закончила тебя пить, у тебя сердце не билось. Мы тебя такую и принесли сюда… — Подумала, прежде чем уточнить и, решив, что меня уже ничем не добьёшь, выдала. — Мёртвую.

— Я вроде в порядке, — заверила сестру я, перевела взгляд на Войку и на собственные пальцы, зажатые в её руке. — Только ничего не чувствую. Совершенно.

Войка тоже скосила глаза на мою конечность. Нахмурилась, сжала сильнее. Снова посмотрела на меня. Впрочем, все таращились, ожидая реакции.

— Если сожму ещё, боюсь, пальцы ей переломаю. — Поделилась наблюдением она.

— А я говорила, что вампирам верить нельзя! — вспылила Фая, и они с Шакой повалились на Шелеста с обвинениями и тумаками. Он не отбивался. Терпел. А когда друзьям надоело мутузить флегматичную цель, оставили его и отправились на покой, то есть спать. Устав от тяжёлых будней в компании неподвижной меня, вампир единственный остался на страже покоя. Разминал мои суставы, делал массаж. Говорил со мной, через каждое слово извиняясь за то, что убил. Вскоре я смогла двигаться и отвесила ему затрещину.

— Перестань уже. Содеянного не воротишь! — самостоятельно села на кровати я. Сняла с шеи кристалл и убедилась в отсутствии в нём Руи. Камень не светился. Он был просто камнем. — Надеюсь, он вернётся.

— Не знаю, — вздохнул Шелест. — Наос не каждому жизнь спасал. Точнее, никому. Даже моему другу.

— Кстати, о королях, вы Таю не рассказали обо мне?

— Шутишь? — нервно сглотнул вампир. — Не рискнули. Представь, что с ним было бы: лишиться двух любимых женщин за раз!

— Думаю, Ризи сгладила бы его тоску, — озвучила неприятные мысли я.

Мы с Шелестом вышли на балкон. Присели на мраморные перила. Сделав пару глотков холодного вечернего воздуха. Я так и не определилась: жить — хорошо или не стоило просыпаться в этой реальности?

— Элеонору похоронили вчера. Вон там её положили, — ткнул пальцем в небольшую постройку с печальными скульптурами вампир. Она виднелась сразу за парковой аллеей. — Тай просидел в склепе чуть ли не полдня. Ольгерд не мог его выволокти оттуда. Потом пришла эта Ризи…

— Думаю, она станет ему хорошей женой. — Сухо констатировала я. — Элеонора так хотела. Не зря же она воспитывала её. Шел, приехать сюда было плохой идеей.

— Хочешь сказать, смогла бы бросить его сейчас? После всего? После того, как призналась ему в любви?

— Я ничего не говорила ему. — Ответила я, глядя на угасающее солнце. Отчего-то я в последнее время вижу мир красным: во снах от крови, в реальности — от восходов и закатов.

— Мне нет здесь места, Шелест. Посмотри правде в глаза. И тебе нет. И Шаке. Никому!

Вампир очень хотел влепить мне пощёчину — просто руки чесались. Но на его беду дверь скрипнула и через комнату к нам бесшумно пробрался командующий.

— Жива, — у него даже сил не было, чтобы улыбнуться этому факту. — А я и не знал уже, что соврать ему. Он хочет видеть тебя, Ори. Пойдём со мной. Я отведу тебя к королю.

Шелест сверлил меня взглядом. Всё ещё хотел меня стукнуть. Я решила, что хорошего с него достаточно и быстро покинула покои вместе с Ольгердом.

— Тебе стоило бы отдохнуть. — Подметила я осунувшееся лицо, впалые щёки и синяки под глазами.

Друг пожал плечами.

— Успею. Ты заставила меня понервничать! — укорил он.

— Уж такая я, — не стала оправдываться, впервые не ощутив наличия совести.

Когда коридоры кончились, он распахнул передо мной двери в королевский покой. Я шагнула вперёд и все мои чувства вернулись. Например, страх. Я боялась пройти дальше. Ольгерд подтолкнул меня. Кивнув ему в благодарность, я таки вошла в палаты. В тишине и мраке король сидел на краю огромного ложе. Он ссутулился, опустил голову на ладони и устремил взгляд к балкону.

Я не смогла даже шевельнуться. Думала, что сказать, как вести себя. Но ничего, кроме презренной мольбы о прощении, стоя перед ним на коленях, в голову не приходило.

— Подойди! — приказал властным, холодным тоном, будто незнакомый мне правитель.

Подумалось, что он попросит меня уехать или отправит в тюрьму, обвинив в смерти матери. Пожалуй, я не буду сопротивляться. Значит, этим вечером мы прощаемся с тем, что между нами было.

Я подошла. Остановилась всего в нескольких шагах от его величества.

— Ближе! — потребовал он, не поднимая головы.

Я встала прямо перед ним. Приготовилась к неприятному разговору. Но король вдруг схватил меня за руку, дёрнул на себя, обхватил за талию и прижался лбом к моему животу. Сильный мужчина, властитель, дрожал, обнимая меня. Тот непроницаемый щит, который всё это время укрывал повелителя от чужих взоров, рухнул, оголяя натяжённые нервы. Ему было гораздо хуже и больнее, чем я предполагала. Моё собственное сердце сжималось, отвечая его мукам. Слёзы заструились по щекам, а непослушные ноги отказывались держать меня. Руки так и застыли над венценосной головой правителя.

— Ты сможешь сейчас его бросить? — зазвучали в голове слова Шелеста. Теперь я знаю, какой ответ дала бы другу.

Ладони всё же опустились на тёмные волосы короля, бережно поглаживая, успокаивая. А он крепче сжал меня.

— Где ты была? — спрашивал он.

— Боялась прийти к тебе, — соврала я. — Тебе не до меня. С тобой была Ризи. И казалось, будто тебе этого достаточно. А я играла в мстителей. Нашла ту паскуду, лекаря, отравившего Элеонору и… Привезти его тебе не смогла. Извини.

— Глупая, — немного успокоившись сказал он, подняв лицо. — Ты была мне так нужна!

Стены, законы, принципы и надежды — всё рухнуло в одночасье. Я больше ничего не знала, кроме того, что хочу всегда быть рядом с ним. Мне просто необходимо смотреть в его зелёные глаза, чувствовать прикосновение, чтобы жить. Без него ничего нет.

— Ты мне нужна. Я нуждаюсь в тебе, Ори! — повторил он, и я расплакалась.

Когда-то мне были чужды подобные волнения. Да и могла ли я когда-нибудь осмелиться даже мечтать о том, что король признается мне в любви? Нет. Я мнила себя вольной женщиной. Но оказалась слабой перед одной лишь улыбкой мужчины.

— Ори, — он ожидал от меня слов, признаний, а я ничего не могла произнести.

Король поднялся, смахнул с моей щеки слёзы, поднял на руки и уложил на постель, заняв место рядом.

— Тот обряд…. — Заговорил Тай. — Я выбрал тебя для себя. Сразу. Ещё когда увидел, на крыше. Потом ты всё больше притягивала меня. Но ты убегала или отталкивала. Поэтому я эгоистично сделал всё без твоего ведома. То, что было в шатре. Будем считать это репетицией. Хотя я поверил, что ты будешь моей. Но потом… Я не хотел лишать тебя права выбора. Если бы ты отказалась от меня, я бы не рассказал, ты бы не узнала. И жениться на принцессе я не собирался. Сразу подумал, что отдам им Улиана. Сейчас, когда ты здесь, со мной…

Он сел, и снова превратившись в монарха, с величественным видом обратился к амазонке.

— Я — король, Тайрелл Первый Справедливый из рода Лоттеров, признаюсь тебе в своей любви и преданности Ориана. И предлагаю разделить со мной это ложе, трон и всю оставшуюся жизнь. Примешь ли ты мою руку? Разделишь ли судьбу со мной? Будешь ли моей опорой в правлении, жизни, на пути?

Он коснулся моих колен. Ждал, когда я отвечу. Но глупая женщина, истерзанная собственными демонами, пророчествами, молчала, не веря в счастье. Смотрела и не произносила ни звука. Я знала, что любое слово, сорвавшееся с губ, необратимо изменит моё будущее и его тоже. В роли супруги монарха я себя совершенно не представляла. Это ведь ответственность. А я совершенно безалаберная личность. Мне нельзя доверять судьбы живых существ.

Молчание нанесло королю последний удар лезвием в спину. Он поднялся, встал у балкона, отвернувшись от меня. Ожидал, когда уйду. Я слезла с кровати, на дрожащих ногах пошла к оскорблённому королю. Встав по правую руку от него, коснулась ладони. Но он даже головы в мою сторону не повернул.

— Я пойду за тобой, куда бы ты не отправился. Разделю на двоих боль, которую уготовили тебе Боги. Я всё сделаю, чтобы быть достойной тебя.

Тай не верил.

— Из жалости или дружбы? — спросил мужчина.

Переместившись, чтобы видеть его лицо, и чтобы он не смел отвести взгляд, я дотянулась до его губ, поцеловала.

Он всё ещё был холоден. Моё прикосновение сделало ему больнее.

— Не из жалости, и даже не из-за дружбы. А потому что люблю!

Мука, тоска, тепло и радость смешались. Он смотрел на меня. Но теперь сам играл в молчанку, в то время как я ждала от него повторного предложения. Так и не услышав, сама сделала первый шаг.

— Тайрелл I Справедливый из славного рода Лоттеров, возьмёшь ли ты меня в жёны? Простолюдинку. Амазонку. Без титулов, приданного, влиятельной родни и прочего. Такую, какая есть?

Он рассмеялся, сказал, что подумает: нужна ли ему супруга-тугодумка, не умеющая вышивать крестиком, зато преуспевающая в распространении слухов, и которая шляется по окрестностям с вампирами, оборотнями и прочей нечистью. И получил бы по шее… Но поймал мою руку, сгрёб меня в охапку и поцеловал.

— Мне другой жены не надо, — таким был его приговор, и я осталась.

Рассвет застал меня в чём мать родила, спящую на плече моего короля и супруга по совместительству. Я боялась пошевелиться и спугнуть сладкое видение. Однако муж совершенно не походил на призрачного пришельца из мира сновидений. Реальный, тёплый, счастливый. Не знаю почему, но я решила сбежать от этого. Поэтому тихонько поднялась, собрала с пола одежду и только нарядилась, остановившись на шнуровке куртки, как сильная рука требовательно и резко потянула меня назад, схватив за пояс штанов. Я рухнула обратно на кровать. Тай подтянул к себе.

— Куда собралась?

Потупив глаза, я сразу вспомнила произошедшее ночью и покраснела.

— Хотела поговорить с Шелестом, — призналась я.

— Думаю, он и сам всё прекрасно понял. Он же слышит, как бьётся твоё сердце, — напомнил муж, устыдив меня окончательно. — А ночью оно должно было расписать все твои чувства в ярких красках.

Из просто алой я стала варено-буряковой. Тай расхохотался.

— Ори! Ты до сих пор стесняешься?

— Не смейся! — противилась я, а он навис сверху и стал целовать. У меня сразу же закружилась голова. Мысли о Шелесте вылетели пуганными воронами.

— Сейчас я встану, ты поможешь мне одеться и пойдём к Шелесту просить благословения, как у опекуна. Хотя думаю, что для этого поздно. — Улыбнулся король. Поцеловал, а я поняла, что хоть секунда промедления и вообще не встану с кровати. Приняв меры, оттолкнув разгорячённого мужа, я вскочила на ноги.

— Так, — переведя дыхание, и осмелев, заговорила я. — Хочу сначала сама с ним поговорить. Кстати, а ты что одеваться разучился?

Тай приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как его, не ознакомленная с местными традициями, молодая жена мучается с завязками на собственном наряде, который он так легко несколько секунд назад развязал.

— Жена должна помочь мужу одеться после первой ночи. Это традиция! — спокойно пояснил он.

— Как-то неправильно у нас с тобой всё, — задумалась я.

— Да, — выдохнул он. — По окончании траура мы проведём официальную церемонию, и ты станешь моей женой перед богами и подданными.

— То есть, другими словами, я тебе ещё не жена? Вот и одевайся сам! — фыркнула я и демонстративно сложила руки на груди.

Тай обиделся. Встал, как есть, голый. Вызвал слуг. Уже через минуту в палаты ворвались шумной толпой румяные, весёлые служанки. Меня они сначала окинули недобрым взглядом, а потом и вовсе решили игнорировать. Все они бросились к королю, подавая ему вещи, одевая. Тай с нескрываемым ехидством наблюдал, как я тихо кипячусь в сторонке. Меня просто передёрнуло, когда одна из девушек, высокая, пышногрудая — красивая в общем, прикоснулась к обнажённому торсу моего супруга.

— Ладно! Сдаюсь! — выдохнула я.

Этого хватило, чтобы король хлопнул в ладоши и приказал рабыням уйти.

— Дальше мне поможет моя… — не удержался он.

— Я, помогу, помогу! — не позволила договорить ему я. И поняла, что смысла в официальном проведении свадьбы нет, ведь новости итак расползутся по всему замку за считанные секунды, как только служанки покинут комнату. «Моя жена» — он всё равно договорил. Правда, более тихо. Пришлось признать, что это словосочетание, произнесённое Таем, придаёт мне сил. Кажется, теперь я увереннее стою на земле и способна на подвиг ради того, чем дорожу.

— Теперь ты должна забыть о других мужчинах, понятно?! — сказал король, прижимая к себе подаренную мной собственность — то есть меня. — Ты больше не шпионка, а скоро станешь королевой.

— Интересно, чтобы на это сказала твоя мама. Насколько помню, она была не лучшего мнения о моей кандидатуре. — Брякнула я не подумав, что могу причинить ему боль.

Тай спал с лица. Сел на кровать, остановив мои руки, дёргающие шнурки его камзола.

— Она не была против, Ори. Я сразу рассказал ей о своих намерениях, как только вернулся домой. Поэтому она так старалась сделать из тебя светскую леди. Не знаю, о чём вы с ней говорили тем утром у фонтана, но перед смертью, она одобрила мой выбор. А остальное не важно.

Я поцеловала его и продолжила мучиться со шнуровкой. Одеть мужа оказалось не таким простым занятием. Думаю, служанки справились бы за считанные секунды, а я провозилась полчаса. Причём Тай уже и сам помогал себя одевать. Хотя он ни разу не упрекнул. Терпеливый. С чем ещё ему доведётся смириться в будущем?

— Ори? — обхватив за плечи, он посмотрел мне в глаза.

Тепло и трепет прошедшей ночи снова завладели моим рассудком. Захотелось оказаться в кровати в его руках. Но как вспомнила, что опять придётся одевать мужа…

— Всё хорошо! — улыбнулась ему я, как кошка потёрлась об его ладонь и поцеловала руку короля. — Отныне всё будет хорошо. И никто не посмеет это изменить. А тем, кто осмелится мы отрубим головы!.. Короли мы или нет?

Тайрелл неуверенно хмыкнул. Думал — я шучу…

* * *

После всего, мне казалось, что я заново родилась. Странное чувство свежести и прохлады. А ещё — глупая улыбка, не сползающая с лица. Шелест и Шака сидели на ступеньках перед парковой аллеей и потягивали вино из конфискованного у поварихи бутыля. Их взоры были прикованы к плывущим над крышами облакам. Позволив мне потоптаться за их спинами мужчины, соизволили обратить на меня внимание.

— Поздравляем, — как-то грустно сказал Шелест.

— Извини, — замялась я.

— За что? — хихикнул он, мечтательно закатывая глаза. — Такие эмоции!.. Я прям…

Шака прокашлялся и опасливо отодвинулся от вампира. Видимо ночка у них прошла не менее впечатляюще. Во всяком случае, на психике оборотня оставила неизгладимый отпечаток, и теперь он не просто стыдился упыря, а откровенно боялся.

— Мы вовремя удрали. А Тося, с вёдрами не смогла, — пояснил свою недоверчивость по отношению к другу он. — Хотя, она осталась довольна.

— А ты то чем расстроен? — возмущался Шелест.

— Спать во дворе, как последняя псина, я как-то отвык. — Огрызался парень.

Наставник растянул на физиономии такую улыбку… Ярче моей. Только Шака выглядел опечаленным.

— Ори, мы тебе ещё нужны? — заговорил оборотень. Мне стало понятно, почему они до моего появления сидели такие мрачные.

— Всегда, — ответила я, стараясь не смотреть им в глаза. Ведь иначе, оба друга сразу смекнули бы к чему веду беседу. — Вы у меня не в печёнках застряли, как думают некоторые, а здесь. — Похлопала себя по груди ладонью, чтобы показать укромное место, где спрятана память о них. — Но я не могу вечно удерживать вас рядом. Выбирайте свой путь. И когда с Иной будет покончено, постарайтесь получить от жизни всё, не думая обо мне.

— Ты… — заподозрил Шелест.

— Я, — весело кивнула. — Я предлагаю праздновать!

 

Глава 21

Оглянуться — значит струсить

Друзья пили вино, не обращая внимания на горечь. Сегодня она была везде: в кубках, в словах, в сердцах. Мы пытались шутить. Особенно преуспел Шака, в какой-то момент подставивший Шелесту вместо стула вазон, в который вампир неприминул рухнуть задом и застрять. Потом ходил за Фаей и просил её помочь. Подруга, если бы была трезва, взяла бы маленький молоток… А так: сначала предложила полить вампира маслом или жиром, чтобы сам выскользнул.

— Остаётся его ощипать и на сковороду положить, — прокомментировал оборотень. И следующую гениальную идею Фаины мы смогли осуществить лишь спустя время, когда нетерпимые друзья набегались. Затем сестра взяла таки молоток… Одолжила у кузнеца. Большой такой. Прицелилась.

Шелест сразу согласился с тем, что прилипший к его заду сосуд совершенно ему не мешает, наоборот, даже украшает его со спины, делает привлекательнее и вообще является очень удобной штукой, заменяющей в походе табурет. Мы с Войкой и Шакой катались от смеха под столом. В попытке улизнуть от сестры через окно, вампир всё же освободился, разбив вазон об раму.

— За свободу! — прозвучал очередной ехидный тост от оборотня.

— За справедливость! — предложил свой тост Шелест и продемонстрировал работу справедливости, треснув парня.

— За вас! — свой кубок я подняла во имя и благо друзей. Сделала крошечный, притворный глоток и дождалась, когда они осушат свои кубки. Потом товарищи неуверенно сели на стулья за стол. Пытались шутить и незаметно для себя уснули. Я полюбовалась ими, спящими, такими славными и беззащитными. Поднялась и ушла, прикрыв дверь. Меня ждал Тай. Он не присутствовал на попойке из-за траура. Впрочем, снотворное зелье я прихватила и для него…

Король сидел на кровати и смотрел на собственные ноги.

— Привет! — мы целый день не виделись, и я его поцеловала. — Устал?

— Да, но не совсем. Иди ко мне, — зачем-то попросил он, и сам же перекинул меня на подушки…

Ласки вымотали его окончательно, и он лёг на живот, позволив мне водить пальцами по обнажённой спине.

— Завтра заканчивается срок, отведённый для решения, — проговорил Тайрелл. — Чиновники хотят сдаться. Они буквально сейчас готовы пойти и упасть на колени перед армией. Я сказал, что, если они будут устраивать панику, лично выброшу их к границе, опробовать на собственной шкуре действие последнего изобретения Канония.

— Испугались?

— Ещё бы, — хмыкнул король. — После вашей последней выходки его все боятся. И тебя…

— Славно. Я войду в историю, как амазонка, запугавшая весь царский двор! — оценила перспективу я. — Повесишь мой портрет где-нибудь в мрачном уголке, среди паутины. И как только кто-то проштрафится, веди посмотреть на него.

Тай повернулся ко мне лицом. Смеяться с моих неудачных шуток у него не было настроения.

— Ори, если они прорвутся, ты же не полезешь на рожон? — испортил счастливый вечер своим вопросом он.

— Не полезу, — пробурчала я. — Что я дура, по-твоему?

Он не стал отвечать на последний риторический вопрос. Лишь крепко прижал к своей груди, поцеловал в макушку и сказал:

— Я не хочу тебя потерять.

— А я тебя, — слова вырвались с такой болью и обречённостью, что я чуть не расплакалась.

— Завтра всё изменится, — словно зная, сказал Тай.

— Не думай об этом, — поцеловала его я, дотянулась до кубка с графином, налила воды и кое-что ещё. Подала ему. — Вот выпей и успокойся. Всё будет хорошо.

— Опять мята и ромашка? — нахмурился король.

— Совсем немного.

Он выпил. Откинулся на подушку. А через пару минут, как любимый уснул, я уже одевалась.

* * *

Громогласный стук в двери пробудил Канония, вырвав из крепких объятий помощницы Зинаиды. Отворив, он даже не надеялся на такое счастье, как встретить меня… Поэтому перекрестился и пообещал вызвать мне монаха из храма Великой Матери, чтоб отпел.

— А то шастаешь, как неупокоенная, — брякнул он, поясняя свой первый порыв послать меня в могильник.

— Это поправимо, — огрызнулась я, оттесняя его назад. — Доставай, оставшиеся у тебя камни Линкарана!

— Грабить пришла? — прикрылся ночным колпаком механик.

— Нет, блин, — осмотрела его я. — За твоей девичьей честью пришла!

Мужчина задумался. Вспоминал в каком флаконе, на какой полке у него сие сокровище спрятано. Потом нервно хихикнул.

— Если обмен любезностями окончен, то тащи сюда камни! — потребовала я, внезапно вспомнив о серьёзной бреши в моём плане, которую без механика не заделать. — И сам собирайся. Вели Зинаиде, по-тихому, гнать в конюшню и вывести для нас лошадей.

— Никуда я не поеду среди ночи! — отказывался Каноний.

— Жить хочешь? Тогда поедешь! — для убедительности я достала скилт.

— Король разозлится, если ты меня убьёшь, — бурчал мужчина.

— Он в любом случае разозлится. — Вздохнула я, представив, как Тайрелл проснётся, увидит, что меня нет, потом сходит к друзьям, и они тоже меня не обнаружат… — Слушай, давай решим всё быстро, если хочешь, чтобы я больше никогда в жизни тебя не донимала.

При таком условии он даже не раздумывал — метнулся к сундуку с одеждой, быстро нашарил там штаны, рубаху, куртку, сунул ноги в сапоги и был готов к выезду. Правда, с Зинаидой возникли проблемы. Она, как ломовая лошадка, нуждалась в стимуле — то есть в хлысте. Мы её трижды тормошили, посылали в конюшню… И в результате, прихватив камни, сами пошли туда. Во дворе наткнулись на Ризи, слоняющуюся по дворцу, как привидение. Без своей воспитательницы она не знала, кому ещё нужна в этом мире, и не могла найти себе места. Поэтому я нашла его для неё.

— Прикажешь оседлать Ши, а я сейчас подойду. — Толкнула в бок механика и поймала под руку девушку, которую раньше терпеть не могла. — Доброй ночи! А давайте поговорим немного…

— Прямо сейчас? — испугалась меня она, но я не позволила ей уйти и прогулочным шагом направила леди к стойлам.

— Когда ещё? Сейчас самое лучшее время. Никто не мешает. Погодка чудесная!

— А куда мы идём? Там же конюшни… — общение со мной её пугало. Она всё ожидала подвоха.

— Знаю. Вот сходим, навоз понюхаем и… — Неудачно пошутила я, добив окончательно дрожащую девицу. — Да успокойтесь! Я ничего не сделаю вам. Точнее сделаю. Но только хорошее. Я собираюсь доверить вам самое ценное, что у меня есть…

Она остановилась, рассматривая моё лицо. И сразу же догадалась о чём я.

— Вы хотите сказать, что…

— Да, Ризи, он ваш. — Опередила её я.

Девушка икнула от испуга. Заглянула мне в глаза, чтобы удостовериться в искренности. Увидела там боль, истерику и спросила:

— Вы что-то задумали? — Ризи перестала притворяться бедной, наивной овечкой. Приобрела хорошо знакомые мне черты строгости, перенятые у Элеоноры. — Я думала, вы от своего не отступитесь!

И мне на мгновение показалось, будто я говорю не с воспитанницей, а с её светлостью. Стало стыдно. Ведь столько всего пообещала.

— Я не отступаюсь. Просто бегу. И так как меня не будет, кто-то должен присмотреть за ним, и… — Фантазии о том, что случится с Таем, болью просыпались на душевные раны. — Кто-то должен не дать ему сойти с ума.

Взяв её за руку, я крепко сжала тоненькие нежные пальчики и потребовала:

— Ризи, обещайте, быть ему верной женой. Вы сможете вытеснить меня из его памяти?

— Зачем это? — она вырвалась, отшатнулась от меня.

— Чтобы он мог жить дальше, — отвернулась я. Нетерпеливый Каноний свистнул, призывая меня поторопиться. Сам справиться с Ши он не мог, и я поспешила, оборвав разговор. Времени всё равно не было. — Я полагаюсь на вас, Ризи.

Не дав ей опомниться, я побежала к своему невольному напарнику. Мы вывели лошадей к воротам. Проходя мимо старой часовни, я заглянула в усыпальницу Элеоноры. Постояла на пороге. Прикоснулась к мрамору ступеней и шепнув в пустоту прощание: «Извини за всё!» — отправилась в путь. Выезжая в раскрытые врата, подумала, что история повторяется. Такой же — немного испуганной — я покидала собственный дом, следуя за Тайреллом. И не хотела оглядываться. Потому что бросить хоть один взгляд назад — означало потерять решительность, сдаться, убить всех, кто остаётся в городе.

* * *

Заброшенный город. Черта, за которую ступить могут лишь военные. И вот я, та, кто не является солдатом и никак к армии не отношусь, кроме должности шпионки его величества, топчусь у перекладины и очень стараюсь удержать в себе желание разбить морду тупоголовому мужчине. На счастье Канония, агрессия моя была направлена вовсе не на него.

— А я говорю: «Пропусти!» — препиралась я с дубиной-стражем.

— Хоть кричите! У вас документа нет! А значит вам туда — зась! Штатским не можна! Не положено никого пропускать! — отчеканил упёртый балбес и, чтобы позлить меня, сплюнул прямо к моим ногам.

— Да тресни ты его промеж глаз и поехали дальше, — зевал, сидя на лошади Каноний, и периодически поправлял суму с камнями, спадающую с плеча.

— Кричать? — зацепилась за любезно предоставленную идею я, набрала воздуха и заорала: — На помощь!!!! Помогите!!!!

Каноний задержал дыхание, готовясь ко второму акту представления. На мой вопль сбежались добрые рыцари, чтобы спасти даму или прибить (ведь я орала в особой зоне прямо под носом врагов).

— Что стряслось? — выскочил из смотровой вышки старый знакомый, старшина.

— Ой, — улыбнулась ему я, и вспомнив уроки Элеоноры, протянула к нему руки, забросив ногу на преграждающую палицу. — Помогите! Помогите же даме.

Он подхватил меня, и я спокойно перебралась на ту сторону.

— Живы? А я уж думал тот упырь вас сцапал, — удивлялся он.

— Не сцапал. Зубы обломились! — поблагодарив мужчину, и проигнорировав обалдевшего стража, я обошла их, дёрнула рычаг, поднимающий заслонку. Каноний, посмеиваясь, провёл лошадей. Я же продолжила беседу со старшиной. — И как вы тут? Не шалите?

Мужчина усмехнулся.

— Нет, миледи. Кстати, могу я узнать имя отважной дамы?

Я хотела уже пококетничать и задать пару глупых вопросов, типа: «А зачем вам?» или «Какая такая отважная леди? Здесь был ещё кто-то, кроме меня?» Но бодрый голос нарушил мою стратегию игры в дурочка.

— Леди Ори, зачем пожаловали? — из ближайшего дома на порог выглянул никто иной, как сам сэр Верон — настоятель знаменитого монастыря. — В прошлый раз вы, говорят, здесь монстра какого-то воспитывали.

— А было дело, — махнула рукой я. — Сэр Верон, вы здесь не заскучали? Король отправил вас сюда за порядком следить?

— В какой-то степени да. — Ответил он. — Что касается тоски, то думаю, вы не позволите нам грустить.

— Как я могу?! Вот прям сейчас начну вас развлекать! Хотите сказку?

— На это она горазда! — кивал Каноний.

Сказку я поведала ему простую и нелепую. К тому же не смешную, потому что, выслушав меня, мужчинам оставалось только оплакивать маленькую амазонку.

— В общем вот так обстоят дела. — Закончила повествование я.

— То есть, — решил уточнить, все ли он правильно понял, Верон. — Вы хотите повторить подвиг своей бабушки и положить жизнь на алтарь?

— Совершенно точно! Маг знакомый у меня есть. Он как раз на той стороне баррикады. Камни, конечно, не такие, какими пользовался Мойрус, но думаю, сойдут. Кровь моя сгодится… — Размышляла я. — Иная за ней и пришла. Думаю, все, что происходит — банальная женская месть. Бабушку ей не достать, а меня получить она может…

— И вам не страшно? — спросил настоятель.

Я не стала говорить, что у меня сердце каждый раз само останавливается и кровь в жилах леденеет, а разум говорит: «ДУРА! Вернись к любимому, ляг в постель и притворись, что ничего этого не было!». Но откуда-то, я знала: мой поступок — единственное верное решение для нашего мира.

— Вы же не вернетесь! — искренне переживал за меня старшина.

— Кто-то же должен… — ответила ему я.

— Не хотелось бы мне пускать вас одну… — нахмурился Верон. — Наши рыцари здесь, недалеко, на постоялом дворе…

— Отлично. Вы поможете мне в одном деле, я все подготовлю, и если останусь жива, на тот момент, когда вы выберетесь за ограду, чтобы дать бой — встретимся! — подмигнула я. — Ну, а теперь, прошу на вторую часть, моего ярмарочного шоу!

Обещанное настоятелю веселье заключалось почти в цирковом трюке. Механик перенастроил балисту на мой вес, я же морально приготовилась исполнить роль метательного ядра.

— Ориана, что конкретно вы собираетесь делать? — надумал спросить Верон. Они вместе со старшиной, которого, как выяснилось, звали Кодиаком, стояли позади меня и следили за разминкой. Я выгибалась, приседала, делала растяжки, отжималась, подпрыгивала… и пыталась предугадать, какая часть моего несчастного тела пострадает во время приземления. В предвкушении ушибов, внезапно заболело всё тело, суставы выкручивало. Хотелось прислушаться голоса разума и бросить убийственную затею, вернуться к любимому мужчине под бок, спрятаться под одеялом и притвориться вполне счастливой и спокойной. Но нет! Кто-то же должен пожертвовать собой. И сейчас, я прекрасно понимала бабушку, стоявшую у края бездны.

— Я то? — оглянулась на него, перестав нервничать. — Ну, планирую опровергнуть теорию того, что люди не летают. И красивой такой ласточкой пролететь над забором из столпов Линкарана.

У Кодиака отвалилась челюсть. Он всего один раз видел изобретение Канония в действии и осознавал, что приблизиться, как и перебраться через него невозможно. Сразу вспомнил горящее чудище, ступившее на границу. Мнение — «Баба, да ты с ума сошла!» — он выразил подёргиванием левого глаза и отпаданием челюсти.

— Вы ведь знаете легенду о единственном, кто смог взлететь? — уточнил Верон, тонко намекая, что мне стоит оставить затею и заняться рукоделием, более подходящим для женщин.

— Да-да. Зекий сделал себе крылья и взлетел… Попал на остров чудовищ и больше не вернулся. — Вкратце пересказала я, вернувшись к прежнему успокоительному делу — разминке перед боем.

— Вы хотите повторить его подвиг? — совсем не верил в меня настоятель.

— Чудовища вас ждут прямо за той границей, — заговорил Кодиак. — И вы понимаете, что можете не вернуться. Только крыльев у вас нет.

Мужчина явно надеялся, что факт отсутствия у меня механизма, который помог Зекию, образумит ненормальную амазонку.

— Ей не надо, — бодро прокричал Каноний, похлопал ладошкой по огромной плошке, в которую кладут ядро перед броском. Я мигом в неё залезла, прижала к себе данную изобретателем сумку с камнями. Механик встал у рычага, потёр руки. — Я мечтал это сделать с момента нашей первой встречи.

— Не можешь простить нам с Фаей убийство твоего ящура?

— Домашней зверушки? — из чистой праздности пробормотал старшина.

— Почти. Спросите у него, когда я…

Щелчок. Звук вращения деревянных балок. Бросок. Лечу. Лечу. Лечу и кричу.

— Мог предупредить, гад!

В ответ услышала:

— Плохая из неё ласточка получилась, — прокомментировал Каноний и посоветовал. — Ты руками-то, руками маши!

Я и махала. Правда не долго. Потому как гордой птицей летела прямо на врага, грозясь своими бренными мощами разбить армию… То есть разбиться о неподвижных кукол Иной. Кодиак и Верон с ужасом взирали на это и затаили дыхание. Я не видела, но подозревала, что так и было.

— Держу! — подхватил меня порыв воздуха и аккуратно поставил на землю. — Я буду рядом, моя девочка.

— Ой, да ну тебя! — огрызнулась я, наконец, ощутив себя жертвенным агнцем. — Лучше бы шлялся где-нибудь. Тебе надо смотреть на смерть внучки?

Ветер горестно притих, потом злобно засвител, наклонил деревья, чуть не перерос в маленький ураган, но снова утих. Обиделся.

Не поворачиваясь лицом к тем, кто остался позади, я помахала рукой на прощание и медленно пошла вперёд. Чем ближе я подходила к первой линии солдат, тем сильнее стучало сердце, камнем билось об рёбра, а ноги подкашивались и дрожали коленки. Глаза неподвижных воинов были прикованы ко мне.

Шаг. Остановилась. Меня никто не собирался ловить или стрелять. Я более уверенно и быстро двинулась дальше, подсчитывая количество солдат, чтобы не свихнуться от страха. На двести десятом ряду почувствовала, как руки мёрзнут от того, что вся эта компания таращится на меня. И вдруг, я не смогла побороть дикого желания обернуться… Все они шли за мной. Бесшумно, неторопливо, прочь от Сулана, столпов и прочего.

Отчего-то я представила себя крошечной мышью на помойке среди толпы голодных ободранных котов. Пара секунд промедления и меня, наверное, растерзают. И что делать? — Проскользнула мысль, повлекла за собой варианты ответов. — Достать скилт и всем накостылять? Но, боюсь, без Руи шансы выбраться из переделки нулевые. С двумя-тремя справлюсь, остальные меня разорвут.

Нужно бежать и очень быстро!

Я шагнула назад. Воины, продолжая глядеть на меня стеклянными, пустыми глазёнками, тоже двинулись за мной. Ещё один шаг, второй — более быстро. И они повторили движения с той же скоростью. Плохой сон: словно бежишь от охотника, а он в точности угадывает, что ты сделаешь в следующую секунду, словно он — есть ты, то есть твоя чёрная сторона.

— Вей, — с надеждой и мольбой позвала я деда, рассчитывая на его поддержку. В смысле, он бы смог меня перекинуть подальше от вооружённых воинов. Но и этот план рухнул, когда я услышала:

— Мы ждали вас, — в самое ухо прошептал сладким голоском Грейон. Натянутые струны нервов дрогнули и порвались. Я выхватила скилт, замахнулась, чтобы ударить. С вестником я бы уж точно справилась. Однако он легко ушёл от атаки, как листок, скользящий по воздуху. Я снова и снова била лишь по воздуху, ни разу не коснувшись даже одежды мужчины. Взмокла и устала. Пот лился с меня в три ручья. А я никак не могла остановиться и ветряной мельницей крутила посохом вокруг себя, не подпуская солдат, и намереваясь угодить хоть по ногам Грейона. Тем не менее, сколько я ни пыталась вызвать его агрессию, зацепить, ранить — ничего! В итоге он просто выхватил у меня сумку, а я, запыхавшись, согнулась, опираясь на своё оружие. Только и могла, что ругаться на саму себя и беспомощно злиться на Иную, которая дала этому мерзавцу такую силу.

— Подозреваю, здесь камни? — весело размахивая моей вещью и единственной надеждой на спасение, уточнил мужчина.

— Нет, блин, смерть твоя! — огрызнулась я, снова предприняла попытку снести ему голову скилтом.

Грейон цокнул языком, общаясь со мной так, словно я — малое дитя, которое пытается проделать дырку в старом матёром драконе, сожравшем уже штук сто рыцарей. Благополучно миновал очередного удара и кивнул воинам за моей спиной. Штыки, пики, мечи — всё, что было у солдат армии Иной устремилось ко мне.

— Ну, если вы так ждали, как говорите… — убрала скилт я.

— Отлично, — радовался Грейон. — Позвольте проводить вас. Кое-кто хочет познакомиться с вами.

— Дыба? — уточнила имя загадочной персоны я. — С ней я знакомиться не хочу.

Вестник Иной лишь смеялся.

— Не волнуйтесь, вам не причинят вреда… — Успокоил он. — Может совсем чуть-чуть.

— Радужная перспектива. Уже предвкушаю! — бормотала я, нервно поглядывая по сторонам. Выбраться целой из этой ловушки не было ни одного варианта. — Зови Алексу! — попросила ветер я. Мне подумалось, что смерть от знакомого татя будет гораздо легче и скорее, чем неведомая и мучительная гибель от приспешников кровавой богини.

Шагнув на поляну у алтаря, я совсем не удивилась вражескому лагерю. Где ещё армия Иной могла раскинуть полигон? Конечно, оберегая место гибели драгоценной богини, они расставили шатры именно тут. Точнее шатёр был всего один. И меня к нему вели.

Приподняв полотно, Грейон пропустил пленницу вперёд.

— После вас, — решила поиграть в этикет я.

Мужчина безжалостно толкнул меня в спину, и я, едва ли не рухнув лицом вниз, впорхнула в шатёр. Там меня ждал сюрприз. Выглядел он точь-в-точь, как тот заговорщик из Ладониса, который помогал вампирам и принцу Гаюлу устроить переворот. Только вид у него был весьма помятый, и глаза такие, словно их выжечь пытались: кожа вокруг век сморщилась, радужка едва-едва проглядывала сквозь алый цвет белков. Потрёпанную мантию он тоже давно не менял. О том, что от него пахло даже не портянками не первой свежести, а чем-то другим и не хорошим, я вообще молчу.

— Кажется, мы уже встречались, — неловко ступив назад, промямлила я. Почувствовала, как крепко сжимаются на моих локтях пальцы вестника, и поняла: «Всё! Конец славной амазонке, по имени Ориана!» Я мужчина в мантии подошёл ближе. И судя по раскрытому рту, пытался либо поцеловать меня, либо съесть.

— Ой-ой-ой, — мимо воли вырвалось у меня. Стараясь избежать тесного общения с давешним товарищем, я напирала на Грейона, наступая ему на ноги, толкая и отворачиваясь от мужчины в мантии.

— Это всего лишь пару минут не приятно, а потом… — говорил Грейон.

— Вас он тоже целовал? — отказывалась принимать объятия одержимого я.

— Нет. С нами проще. В каждом есть семя и оно развито в определённой мере. В вас оно отсутствует. Так что приходится идти на такие неприятные меры. Хотя, может вам и понравится, моя леди. — Подталкивал меня он.

— Да ни капельки! — вырвалась я, оставив часть своей одежды в его кулаках. Без рукавов было прохладней, не слишком приятно, зато вполне свободно. Только вот мужчины рассердились. То ли их смущали мои обнажённые плечи, то ли раздражала моя прыткость, с которой я лихо прыгала по пространству, надеясь выбраться из ловушки, разорвав плотную ткань шатра. В общем, их не устраивало всё! Одержимый и вестник рассредоточились, зашли с разных сторон, загоняя меня в угол. Отбиваясь от красноглазого скилтом, я изранила его физиономию, сделав ещё страшнее, чем он был до встречи со мной. Из распоротых надрезов струилась багровая липкая жидкость, стекая на шею, одежду, впитываясь и распространяя неприятный запах гнили. Его сие мало тревожило. Он целенаправленно шёл на меня. Ароматы, витающие в воздухе, страх и многое другое привели к тому, что я замешкалась, потеряла былую подвижность и попалась Грейону. Он сбил меня, повалил на землю. Прижал. Его товарищ в мантии взгромоздился на меня сверху, как на коня. Я, словно парнокопытное, брыкалась и бодалась, клацала зубами, плевалась. Да лишь бестолку тратила силы. Вестник насильно разжал мои челюсти и придавил коленями плечи.

— Этого не избежать, моя леди, — подал голос красноглазый душегубец. — Вы станете одной из нас.

Я не согласилась. Хотела сомкнуть зубы на пальцах Грейона и откусить их. Но он больнее тянул за щёки, норовя порвать рот. Помню, не выдержала и закричала, как маленькая девчонка. Уродец неумолимо склонялся.

Последнее, что я увидела перед собой — изуродованное лицо одержимого, его испорченные зубы. Брызжущее кровью лицо, опустилось к моему. Холодные, как у мертвеца губы, сначала прижались к моим, а потом в меня полилось что-то тошнотворное. Жидкость. Кровь? Я чуть не подавилась, силясь выплюнуть мерзость, которой наполняли мой рот в поцелуе. Всё же захлебнулась и пропала…

Чёрное небо. Красное раскалённое солнце. Вокруг пустынно. Никого нет. Лишь я лежу на песке, мучаясь от жары. Ни ветерка, ни дуновения. Ничего нет. Мир искажён. Он чужой, мёртвый.

Мои губы потрескались от обезвоживания. Облизала их, но стало гораздо хуже. Желудок сжался.

Встала. Пошла куда глаза глядят. Брела, ползла, иногда просто лежала, распластавшись посреди песков. Я утопала в них. Я ненавидела их. Снова ползла. Почти чёрная лужа показалась до умопомрачения привлекательной. Согнувшись над ней, я увидела своё отражение. Не помню, чтобы раньше видела себя такой. Или то не я смотрела на себя?

Отражение медленно поднималось из лужи, обретая форму. Красно-чёрная густая жидкость стекала по её телу, открывая светлую кожу, тёмные волосы, заплетённые в косы, белую просторную одежду. И вот она уже ступила на песок собственными ногами.

— Здравствуй мама, — сказала мне.

— Мама? — смешное слово. Сомневаюсь, что слышала его. — Что это значит?

— Мама — женщина, которая даёт жизнь, любит и готова пожертвовать всем, ради своего дитя. — Ответило отражение, присев напротив. — Ты будешь моей мамой? Я хочу, чтобы ты дала мне жизнь.

— Не знаю. — Пожала плечами я, и поняла: — Я ничего не знаю. Ты покажешь как?

Она рассмеялась. Протянула руку.

— Конечно, Ориана. — Улыбнулась она, помогая мне встать. — Пойдём.

— Куда? Что такое «Ориана»?

— Это твоё имя. Не переживай, ты вспомнишь. Позже. — Пообещала она, поддерживая меня под руку. И мы вместе пошли.

— Ориана, — попробовала на вкус «своё» имя я. — А как зовут тебя?

— Сама придумай. Ты же моя мама.

Я остановилась, хотела внимательно рассмотреть её, и имя сорвалось с языка:

— Алания. Тебе нравится?

Она молчала. Я заметила маленькую капельку, оставляющую мокрый след на её щеке. Потянулась, чтобы стереть, а она поймала мою руку, прижав ладонь к прохладной коже.

— Очень, мама.

 

Глава 22

Лист мяты сквозь прошлое, будущее и время

Открыв глаза, я помнила только одно: я — Ориана — мать, сильная женщина, которая должна оберегать своё дитя. Однако моей Алании не было рядом. Да и окружающее существенно отличалось от того, где я оставила мою девочку. Здесь были люди. Мужчины. По голосам я не могла понять, кто они, знакомы ли мне.

— Почему ты присоединился к ним? Поверил в сказки, мол, дадут всё, чего не пожелаешь? — вопрос, обращённый к товарищу или напарнику, прозвучал из-за тканевой заслонки, отделяющей меня от тревог.

— Насмешил, — пробасил другой мужчина. — Просто смекнул, что лучше уж с ними примириться, чем потерять те крохи, которые есть. Да и подумал, коли они нападать будут, так и мне найдётся, чем поживиться…

— Или кем! — поддерживая его, второй ёмким комментарием выдал свои скромные мечты изувера, жадного до издевательств над живыми существами. — Кстати, знаешь, что мы охраняем?

— А бабу какую-то, — с брезгливостью ответили. — Они её три дня назад притащили. Спит всё время, али умерла? Хрен её знает. Да только сюда редко наведываются. Смену за сменой охранников меняют. Что будем делать после своей? Пойдём, ограбим ближайшую деревню?

— Да. Тело бы бабское пощупать! Истосковался я…

— Ты ещё и об этом думать можешь? Я только на каменных солдафонов гляну, и жить не хочется, не то, что баб щупать! Они все тут, как с того света.

Оба замолчали. Меня это обрадовало, ведь я хотела скорее вернуться к моей Алании. А из-за их болтовни пробраться в тот мир, где есть часть меня, никак не могла. Попробовала сомкнуть веки. Но ничего не произошло — я осталась в полумраке одна.

— Зачем за бабами ходить далеко? Эта ж спит. Если мы её сторожим, знать она — военнопленная. С такими, что хочешь делай и ничего тебе за это не будет. — Рассуждал стражник.

И, наверное, напарник согласился с такими доводами, ведь полотно пропустило слабый свет луны сквозь небольшую щель, в которую просочились и двое мужчин. Они приблизились. Быстро расшнуровали штаны, определились кто из них более изголодавшийся и, не особо рассчитывая на мою покладистость, потянулись к рукам и ногам.

— Прочь от меня! — крик вырвался с животным рычанием.

Один из стражей рухнул спиной на землю, разрывая собственное горло ногтями. Горло второго храбреца пальцами вырвал влетевший в шатёр знакомый мне светловолосый. Его белые гладкие волосы аккуратными пряди легли на плечи и не растрепались даже после таких резких манёвров. Испачканную кровью руку он отвёл за спину, и сосредоточил взгляд на мне.

— Простите моя госпожа, — слегка склонил голову он. Ещё разок посмотрел на уже окоченевшие тела и окликнул кого-то. — Хейла!

Женщина, прибежавшая на его зов, тоже была мне знакома. Она поклонилась низко-низко перед мужчиной, признавая его силу.

— Капитан Грейон? — обратилась Хейла.

— Уберите трупы. И чтоб больше не брали добровольцев из людей! — пнув сапогом мертвеца, он вонзил окровавленные ногти в подбородок подчинённой, приподняв лицо. — На страже должны стоять наши воины, либо воины богини. Кроме меня и Дарейга никто сюда не имеет права входить. Даже ты! Всё ясно?

— Слушаюсь, — отчеканила женщина.

Через мгновение растерзанных стражников убрали. Капитан Грейон присел рядом со мной. Я невольно отползла в сторону.

— Вас больше никто не потревожит, — обещал он свою защиту.

— Алания, мне нужно к ней! — пожаловалась ему я.

— Дарейг сейчас что-нибудь принесёт вам. Это облегчит переход.

В шатёр вошёл человек, укутанный в мантию настолько, что казалось, будто это балахон с руками, а носителя там и вовсе нет. Только запястья были открыты. Дарейг подал мне золотой кубок с тёмным напитком. После долгих прогулок по пустыне, я приняла его и выпила не чувствуя ни вкуса, ни запаха.

* * *

Она сидела в чёрно-красной пустоте, прижав колени к груди. Раскачивалась и бормотала что-то. Плакала и злилась из-за того, что я неожиданно бросила её. Подбежав к ней, я обняла за плечи обиженную девушку, свою дочь. Гладила по голове и приговаривала: «Ничего не бойся, я рядом!»

— Ты! — оттолкнула меня она, и я упала, не понимая, чем разозлила.

Бросилась трепать меня, словно тряпичную куклу, ударила головой об песок.

— Вставай! — приказала Алания. — Пойдём, я покажу тебе, что происходит с теми, кто бросает своих детей!

Схватив за локоть, она подняла и потащила меня к тёмной клубящейся дымке. Мы шагнули в неё и оказались в очередном, незнакомом и чужом мире, или сне — я уже не отличала одно от другого. Наверное, моя прежняя жизнь, которой я не помню, была чьим-то сном.

Таких домов я раньше не видела. Сомневаюсь, конечно, но всё же этот был совсем странным, как и то, что находилось в нём: вычурная мебель, коробка с картинками и человечками, другая коробка со льдом, вместо привычной печи или камина — не чадящее нечто с четырьмя огненными пластинами. Как раз около последней суетилась женщина в коротком платье цвета молодого вина. Она что-то готовила. Маленькая девочка с двумя косичками сидела за столом и смотрела ей в спину. Ждала обеда. Хлопнула дверь и в маленьком помещении появился мужчина. Лысоватый, некрасивый, в забавной одежде, совершенно не скрывающей его огромное пузо (прямо, как у беременной). Женщина повернулась к нему. Крепко сжимая сковороду, она обернулась к мужу. Два нецензурных слова вместо приветствия и стало понятно, где провёл ночь и часть дня хозяин дома, какого мнения о нём супруга, и как лучше поступить дальше. То есть они разошлись. Мужчина мигом собрал свои вещи и снова хлопнул дверью. Женщина уставилась в окно и долго, надрывно ревела, не обращая внимания на ребёнка, до сих пор сидящего за столом в ожидании обеда. Девочка слезла со стула, дёрнула маму за юбку и получила такую пощёчину, что детская головка просто чудом удержалась на тонкой шее. В зелёных глазах ребёнка мелькнул пожар злости. Она не расплакалась. Проглотила унизительное чувство и оставила мать одну — мучиться. А ночью, когда женщина уснула, чьи-то маленькие пальчики открыли вентиль на кухне и дом наполнился вонючим воздухом…

Утром приехали кареты с мигающими фонарями на крышах. Из них вышли люди. Девочку забрали и отвезли к отцу и его новой семье. Её маму тоже забрали и отвезли на кладбище.

— Она меня не любила! — сказала Алания. — Ты ведь такой не будешь?

Я не знала, что ответить. А она повела меня дальше.

Маленькая девочка теперь подозрительно, словно прицениваясь, рассматривала мачеху. Женщина раскачивалась в кресле с младенцем на руках. Пела колыбельную. У неё был такой прекрасный голос, как у дивной птицы — мягкий, сладкий. Хотелось слушать и слушать. Малышу тоже нравилось. Он притих, задремал, прижавшись к её груди.

— Я есть хочу! — выглянув из-за двери, заявила девочка с косичками.

— Ты уже взрослая, — улыбнулась ей мачеха. — Попробуй приготовить что-нибудь сама. Вас же в школе на трудах учили? А я уложу твоего братика спать, приду и мы вместе с тобой покушаем. Хорошо?

— Значит, его ты кормишь, а меня… — оскорбилась падчерица.

— Он маленький. Он сам не может приготовить. Побудь нашей помощницей, приготовь сама. — Ласково просила её женщина.

Девочка ушла на кухню. Она вскипятила воду, сварила бульон, щедро приправила его ядом от грызунов, и угостила мачеху. Младший братик кричал в своей колыбельке, словно чувствуя беду. Но было поздно. Сестрёнка заглянула в комнату и, посчитав, что ребёнок замёрз, туго спеленала его одеяльцем. А потом и подушку сверху положила…

Отец, когда увидел всё это, сошёл с ума и повесился. Дочка не возражала — он должен был понести наказание за то, что бросил маму и её.

— Она же ничего плохого тебе не сделала, — заикнулась я, глотая слёзы. Тельце маленького мальчика, замотанное в кокон тряпок, стояло перед глазами. Не в силах удержаться на ногах, я просто упала на колени. Безжалостная Алания схватила меня за ворот и потащила.

— Ты должна знать всё! Учись на их ошибках!

Следующей жертвой стала старенькая бабушка, взявшая себе внучку на попечение. И её соседка. За что?

— За длинный язык! — пояснила Алания.

— Валюш, — шепотом позвала пожилая женщина, спрятавшая седины под ярким жёлтым платком. Её подруга доковыляла до забора, отделяющего один участок от другого.

— Чего тебе Галя? — таким было приветствие.

— Не хочу пугать тебя, — начала та. — Но во внучке твоей бес сидит. В церковь своди её, пусть над ней молитвы почитают.

— Да что ты такое говоришь?! — оскорбилась бабушка Валюша и перекрестила несколько раз физиономию соседки.

— Не злись, — дёргала её за рукав подруга. — Ты слушай, что скажу. Я видела, как она кошку дохлую в огороде закапывала.

— Ну и что? Жалко твари, вот и похоронила.

— Ага, по частям! — фыркнула Галина. — Отведи её в церковь, к батюшке! Говорю тебе, не кличь беду!

Бабка лишь рассмеялась и послала соседку к чертям. Когда я увидела мелькнувшую косичку за углом, сердце больно сжалось.

Этой ночью Валентина сладко спала — снотворное помогло. А вот Галина уснуть никак не могла. Пёс во дворе выл и рычал, драку с кем-то вязал.

— Ну, паразит! Я сейчас тебе… — ругалась соседка, открывая двери. Но не успела и на порог ступить, как в круг света влетел и хлопнулся окровавленный, со вспоротым пузом пёс. Бабушка подняла вой, схватилась за сердце и упала бездыханная.

На следующий день бабушка Валя всё-таки повела внучку в церковь. Точнее смогла дотащить её до ворот, да не смогла продвинуться дальше. Потому что девочка упёрлась руками и ногами в столбы ворот. На визг сбежалась вся деревня. Даже поп вышел из храма. Он попробовал по-хорошему, добром и лаской заманить ребёнка в святую обитель. Когда служитель получил плевок в лицо, люди уверовали в одержимость бесами и помогли скрутить девочку, перевести через порог. Она ненавидела всех. Проклинала. Над ней читали молитвы, монотонность которых бесила. Ей хотелось заткнуть уши, но руки крепко были зажаты. Потом её поливали святой водой. И на время девочка сдалась. Поверив в исцеление, взрослые разошлись. Девочка вскочила на ноги и побежала. Споткнулась в саду, окружавшем храм, упала. Запах мяты окутал её, и навсегда остался в памяти о том жутком дне, когда мир объявил войну и ясно дал понять, что она никому здесь не нужна!

Мята преследовала её и позже, когда девочка попала в приют. Нянечка регулярно наливала ей чай с этим растением. А в лечебнице, где было много разных, таких же, ненужных детей, люди в белых костюмах, словно нарочно, выращивали мяту под окнами комнат.

Однажды она проснулась там, где никто не отказывался от неё. Мужчина, выдернувший её из кошмара, обращался к ней, как к богине. Поклонялся. Делал ради неё всё. И постепенно, она действительно поверила, что является большим, нежели никому ненужное создание. Прошлое она забыла — то был сон. Плохой сон, в который нет возврата.

— Теперь ты меня боишься? — спросила Алания, внимательно рассматривая меня.

— Нет. Ты же моя дочь. — Я обняла её, не думая о том, что прижимаю к себе чудовище. Мои мысли зацепились за серьёзный вопрос: кто из нас реален — я или она? Чей мир — больная фантазия: тот, где жила я или тот, который прогнал из себя мою дочь?

Она отодвинулась от меня, заглянула в глаза, но страха и отвращения не увидела. Оттого, наверное, и расстроилась. Стиснула зубы. Нахмурилась.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь наше будущее.

Красивый, темноволосый, зеленоглазый в золотой короне, венчавшей его голову, он шёл по мраморному полу. Его шаги эхом раздавались во всех залах дворца. Спину величественного правителя прикрывали верные помощники: смуглый высокий сухощавый парень в чёрном мундире и бородатый плечистый мужчина.

— Нравятся? — спросила Алания, заметив, как меня тянет к этой троице. — Они твои. Сейчас убедишься.

Маленькая компания толкнула двери и вошла в тронную залу, где в кресле на постаменте сидела моя копия, только какая-то пустая. И никакие шёлковые наряды, блестящие украшения не скрывали моего холода. Зеленоглазый правитель подошёл к той фарфоровой кукле на троне, поцеловал. Подвёл к окну, широким жестом указал на город, алый от закатных лучей. И тихий отчего-то. Наверное, из-за того, что большинство его жителей болтались на виселицах.

— Никто не посмеет поднимать восстание. Вы в безопасности! — произнёс он. — Вампиры хорошо охраняют замок. Волки — леса.

— Ты молодец, папочка! — похвалила его маленькая девочка, с такими же яркими глазами.

Правитель поднял её на руки. Не успел сказать дочери, как сильно любит — она вонзила нож ему в спину…

— Он же… — задыхалась от слёз я.

— Он бы всё равно тебя предал. Как меня, как моих прошлых матерей. — Заверила Алания. — Если ты будешь хорошей, это не значит, что он будет таким же!

Мне показалось, что я умерла вместе с моим зеленоглазым правителем.

— Ты ещё любишь меня? — словно издеваясь, спрашивала она. Я не отвечала. Ревела, сев на песок, который снова оказался вокруг. Теперь Алания обнимала меня. — Ну не плачь! Я всегда буду с тобой. Я тебя не предам. Нам не нужны такие папы! Нам вообще с тобой никто не нужен. Не плачь мамочка. Воины, которые сейчас тебя охраняют завоевали для нас соседние государства. У нас будет всё! Потом они захватят весь континент. Мы станем богинями, а о прежних заставим забыть.

— Как ты заставишь их сделать это?

— Вампиры хотят славы и господства. Люди — наживы. Я осуществлю их желания.

— Потому Греойн защищает меня? Из-за твоих обещаний власти?

— Скажи, симпатичный? — усмехнулась Алания. — Я пообещала ему тебя. И когда мы избавимся от моего папочки, ты сможешь немного поиграть с нашим капитаном. Он будет верным тебе, пока не посадишь его на трон возле себя. Так что надо сразу продумать стратегию, как морочить ему голову подольше. К сожалению, я не настолько сильна, как раньше и приходится идти на банальные женские уловки. Даже воскрешённые уже не те… Но что-то я ещё могу.

Заметив мой ступор, она ласково погладила меня по плечу.

— Мамочка, доверься мне!

Очередное пробуждение я восприняла настороженно. Долго лежала на земле в шатре и смотрела на складки ткани, ожидая, когда войдёт Алания и кошмар продолжится. Скрывать от неё там свой страх было тяжело. Не знаю, поверила ли она в мою игру, но начиная с того момента, как я увидела Тая, — вспомнила всё: кто я, кто он, кто сама Алания. Сначала она взяла под контроль сбежавших из-за Грани вампиров. Это ведь они уничтожали сёла и деревни поблизости своего леса. А потом в план обычной мести вмешались мы. Тогда она решила: зачем отбирать земли, просто так убивать людей, если можно родиться в доме правящей семьи, диктовать свои условия, владеть судьбами. Для этого всего лишь нужно вселиться в жену короля. И я для неё — лучшая кандидатура — та, кто дружит с сильнейшими существами: вампирами и оборотнями. Они уж точно стали бы лучшими защитниками моей дочери. У Шелеста есть все задатки, чтобы возглавить его сородичей. Тень итак вожак стаи, только отказался от этого ради меня. Тай и не знал, какое горе привёл в свою страну — меня!

Представила, как завтра или послезавтра сама пойду к границе, он, истосковавшийся, встретит меня. О войне все забудут. Мы поженимся и настанет время, когда родится она…

А теперь самое главное — могу ли я позволить её ожиданиям сбыться?

— Моя леди, — на пороге тут же объявился Грейон — страж, дарованный мне дочерью. Именно страж, а не просто телохранитель. Он ведь защищает меня пока ему выгодно. — Дарейг принесёт сейчас…

— Не нужно! — отказалась я. — Мне не хватает воздуха. Хочу подышать там…

— Как хотите, моя леди, — поклонился вампир, не препятствуя. Краснота моих глаз служила ему гарантом того, что я не сбегу.

Вокруг шатра бродило много воинов из простых людей, которые присоединились к армии кровавой богини добровольно. По сути, все они были бандитами. Однако товарищей-татей я здесь не видела, пожалуй, они единственные, кто пытался дать отпор и сложил свои головы за родину. Зато первенцев Линкарана хватало. Вампиры точили мечи и втайне мечтали всадить лезвия в смертных соратников. Грейон сдерживал их порывы, запретив драться без нужды. Людей он планировал в случае чрезвычайных обстоятельств пустить, как пушечное мясо — в первые ряды атакующих.

Одержимые стояли сплошной стеной, окружая алтарь, и не моргая, глядели на меня. Кажется, они давно перестали дышать. Сейчас я ловила трупный смрад, исходящий от них. Неподвижные — такие же пешки, каких видела Селена на поле у Врат — восставшие мертвецы. Через них Алания следила за своей мамой, вдруг покинувшей её, чтобы прогуляться в одиночестве.

Я прошлась от шатра к треснувшим плитам, открывшим бездну. Бабушка когда-то прыгнула туда, унеся с собой Иную, то есть Аланию. Я посмотрела в черноту провала.

Может это и лучшее решение сейчас? — Подумалось мне. Ну, я имею в виду — упасть туда, и забрать с собой её. Но как узнать, не вселится ли она в кого-нибудь другого?

Подняла голову к небу, и, надеясь, что боги услышат, попросила:

— Великие мать и отец! Помогите мне сделать шаг — о большем и не молю!

Подул слабый ветер — он ведь обещал всегда быть рядом. К моим ногам упал крошечный листик мяты. Алания во мне взбунтовалась. Я, неожиданно, растоптала его, словно мной руководила она.

— Я выполняю данное обещание, — прозвучавшие слова принадлежали Алексе. Он стоял далеко, в толпе смертных наёмников. И его голос до меня доносился ветром.

Выдохнула и замерла, чтобы не мешать убийце исполнять его работу. Но это не так просто — умереть. Алания испугалась потерять такую возможность — просочиться в наш мир на правах богатой и влиятельной наследницы трона. Усилила контроль надо мной: ноги сделали шаг, второй, с языка уже срывалось «Грейон!». Но я до крови прокусила губы. Ногтями разодрала ладони, сжимая кулаки, возвращая себе чувствительность, возвращая собственное тело разуму. Никто и никогда не будет управлять мной против моей воли!

Я медленно повернулась лицом к убийце. Опустила голову, чтобы не искать его взглядом, и тем самым не выдать. Он достал небольшую трубочку, вложил в неё отравленный дротик и прицелился.

— Давай же! Скорее! — обращалась к нему я, сомневаясь, что услышит и, позабыв о других, в ком есть часть Алании. Грейон, Дарейг — сторожевые псы моей девочки — будто услышав сигнальный свисток, направились к Алексе.

— Давай! — мой крик пронёсся над площадкой, подняв на ноги всех вампиров и наёмников.

Дротик таки полетел. Даже молниеносный капитан Грейон не успел поймать его или отбить. Жаль только самого убийцу — Дарейг добрался до него первым, вонзив в живот, выхваченный у кого-то меч. Поднялся бунт. Смертные собирались отстаивать своих и напасть на вампиров, не разбираясь, за что положили их товарища.

— Спасибо, друг, — успела поблагодарить его я. Алекса был точен как никогда. Слабый укол, вроде бы и не мог меня убить, но повалил на землю. Яд действовал: пальцы синели, вены отчётливо проявлялись, набухали. Желудок свело коликами. Появилась отдышка. Лёгкие словно разрывало. Смерть уже шла за мной. Пожинательница… Я видела её. Она отделилась от тени ивы и медленно надвигалась. Она сняла капюшон своего истрёпанного временем наряда, показав истинное лицо, объятое пламенем.

— Ши… Шисей, — сообразила я, вынырнув из тумана предсмертного бреда. И тут меня осенило: ведь Алания не даст умереть — поднимет, воскресит, как прочих одержимых. Бабушка тоже стала бы такой, если бы не огонь. Всё живое на свете боится его. Из последних сил, я заставила себя встать на четвереньки и ползти к демону. А он окрашенный синим огнём, распахнул объятья, попав в которые я должна была сгореть вместе с тем, что сидело сейчас во мне. Вампиры быстро перебили человеческих наёмников. Грейон и Дарейг (личность и участие которого во всём этом оставались для меня загадкой) переключились на Шисея. Они стреляли в него из лука, метали ножи — но пламя не остановили. Одержимые выли и кричали. Бросались на него — сгорали и устилали путь демона собственными трупами. Прочие подойти к нему не отважились.

— Продержись совсем немного, — шептал ветер. — Они уже рядом.

Тай и Каноний нашли способ перебраться через границу и столпы. Я бы многое отдала, чтобы ещё разок посмотреть на любимого. Наверное, он сердится, и отправился меня искать. Не обнаружив вражеской армии, удивился. Потом узнал от настоятеля о моём подвиге и совсем рассвирепел. Простит ли? Тень обязательно приведёт их всех сюда. Но поздно.

— Не успеют! — ответила ветру я, подавляя в себе чужой разум и не сводя взгляда с горящего мужчины. Всё расплывалось. Удерживать рассудок в узде не получалось. Я боялась забыться и очнуться уже куклой. Шисею оставалось сделать один шаг ко мне и муки закончились бы.

В самый ответственный миг между нами возник кто-то ещё. С трудом подняв голову, я сосредоточилась на мягкой улыбке женщины. И испугалась. Уставилась на Ринару.

— Ты с ними?! — промямлила я. Хотя стоило сказать «вы», ведь Локай никогда не оставлял жену.

— Мы с тобой, моя девочка! — сказала женщина, положила ладошку мне на лоб. Её прикосновение подарило лёгкость, прогнав тяжесть отравы. Я выровнялась, посмотрела на руки, лишённые мертвенной синевы — чистые, светлые. Снова обратила всё внимание на колдунью.

— Как? — уставилась я на Ринару.

— Шшш, — подмигнула она, помогая мне встать.

Локай заслонил нас от солдат Алании, Грейона и вампиров. Он крепко и нетерпеливо сжимал рукоять своего меча, спрятанного в ножнах. Помнится, раньше мастер отказывался обнажать лезвие.

— Раскайтесь и уходите. Или примите наказание! — заговорил он к ним.

— Отдайте её! — жадно потребовал Дарейг.

— Силы не равны, — воззвал к здравому расчету Грейон. — Мы разорвём вас на части. Лучше по-хорошему отдайте нам мать нашей богини и уходите. Либо, если она так вам дорога, присоединяйтесь.

Локай расхохотался так громко и едко, что его смех навёл ужас даже на меня. Я вздрогнула, заметила, что и остальные поморщились.

— Ты не знаешь, кто перед тобой? — спокойным, но полным угрозы голосом спросил мужчина. — Посмотри внимательно. Инстинкты не должны тебя обмануть.

И он слегка вытащил меч. Из ножен полыхнуло голубое холодное пламя. Вампиры отшатнулись. У мужчины в руках горело оружие великого бога справедливости Линкарана. А это означало только одно — с нами делили хлеб, лежак и костёр сами боги! Ну, если сей артефакт не украл какой-нибудь смертный мастер меча.

— Отвернись, милая, — шепнула Ринара. — Не бойся.

Я послушалась. Шисей перешёл к Локаю, а потом поляна вспыхнула. За моей спиной кричали и выли от боли. Страх холодил жилы во мне. Алания, ещё не рождённая, дрожала. Она боялась умереть, как её игрушки.

Наконец всё стихло. Мне позволили взглянуть на место казни целой армии. Вампиры, мертвецы, люди серыми статуями застыли в разных позах. Передо мной стоял целый жуткий сад безумного скульптора.

Вей воплотился рядом со своим Отцом и, оценив изваяния, подул на них. Те тот час осыпались пеплом. Да и следов от них не осталось — ветры деда согнали мусор к яме. Великий и страшный (но для меня просто уважаемый и весьма привлекательный) бог Линкаран, известный некоторым смертным, как мастер Локай, всё ещё сжимал в руках огненный меч. Маленькие игривые сквозняки вокруг него превращались в небольшие ураганы-воронки, подхватывали пламя Шисея и кружились, кружились. Земля затряслась. В бездну рядом со мной повалились разломанные плиты. Небо заволокли фиолетово-розовые тучи. Засверкали молнии. Огромный валун, сломав пару деревьев, прикатился неведомо откуда и заслонил собой впадину в земле. Но стихии на этом не ограничились и продолжали буйствовать.

— Милый! — нахмурилась Ринара. Локай понял её без дальнейших укоров и быстро спрятал оружие в ножны. Погода мигом изменилась.

— Шисей, прощайся. — Настоятельно обратился он к демону.

— Думаешь, мне это удовольствие приносит — торчать в изношенном теле? Давай уже — вызволяй! — без толики уважения посмел разговаривать с ним тот.

Бог покачал головой, потом ухватился за язычок огня и потянул его, как ниточку, намотав на эфес. Свет от Шисея постепенно угасал и угасал, а потом потух, впитавшись в меч. То, что оставалось от колдуна, обликом которого пользовался демон, истлело.

— А теперь с тобой разберёмся, — перешёл к решению моего вопроса Великий Отец.

Я приготовилась проститься, но более уважительно, чем Шисей. Почему собиралась умереть? А какой ещё судьбы ожидать той, кто принесёт в мир кровавую богиню? Но обошлось без убийств. Ринара положила руки на мой живот и отняла их, удерживая крошечный светящийся шарик.

— Иногда боги должны вмешиваться в судьбы своих детей! — подмигнул Локай, и улыбнулся одной из своих редких тёплых улыбок.

— Что это? — спросила я, глядя на сгусток света.

— Она, — ёмко объяснила Ринара.

— Что ты с ней сделаешь? Уничтожишь? — вздрогнула я. Расставаться с частичкой себя было как-то не правильно. Я привыкла считать её своей… — Может не стоит? Пусть останется. Я попробую воспитать её другой, хорошей. Научу её доброте, чести.

— Нет! — не согласился Локай, однако мягко, хоть и категорично. — Есть такая порода существ, в которых жестокость и жажда насилия выше, чем у других. Она будет проявляться во всех воплощениях. И, к сожалению, неискоренима. Как бы ты ни старалась, ни пыталась наставить её на праведный путь, она найдёт выход к тьме.

— Но ты ещё будешь мамой, — намекнула Ринара.

— И хорошей! — согласился с ней божественный супруг.

— А я буду классным прадедом! — влез Вей.

Его родители посмотрели на него с подозрением.

— Мы с тобой позже поговорим! — сцедил строгий Великий Отец, и я поняла: а) Вей уже где-то нашкодил; б) огненный меч в этой семье иногда используют не по назначению, то есть в качестве наказательного ремня! Ветренник сразу потёр «место родительских диалогов», шумно вздохнул и опустил голову.

Я не удержалась — хихикнула. Правда, нервно.

Из-за деревьев послышался боевой вой Тени. За ним торопилась целая гвардия спасения. Раздавались родные голоса. Шелест и Тай подгоняли друг друга. Ольгерд просил не ломиться напролом. Верон и Симон соглашались с ним.

— Пора прощаться, — поцеловала меня в лоб Ринара, оглядываясь на шумные дебри.

— Сотрёте мне память, чтобы я никому не рассказала о произошедшем? — предположила я.

— Зачем? — снова рассмеялся Локай. — Хорошая легенда нам не помешает. Легенды — это связь людей и богов. Так что, придумай достойную вечности историю, Ориана.

— Постараюсь, — пообещала я.

— Только не такую, как у твоей бабушки! А то про Златоусого и колдуна она целые поэмы слагала, а про меня всего две коротенькие повести… — бурчал Вей.

Он всё же получил свой законный подзатыльник от Отца.

— Мой авторитет же пострадает! — тут же возмутился мой дед. — Не мог подождать, когда исчезнем?

И все трое вознамерились раствориться в прозрачной белой дымке.

— Ринара, а что будет с ней? С Аланией? — не удержалась я от беспокойства о той, которую звала дочерью.

— Не волнуйся о ней. Мы отправим её в родной мир. Или найдём для неё подходящий. Но в этом ей места нет!

Мне было жаль ненужную богиню. Очень.

Боги покинули поляну. И когда на неё ворвались мои друзья, я сидела на крошечном пятачке зелёной травы, уставшая и сонная. Король подбежал ко мне, остановился. Осмотрелся. Он ничего не понимал в этой дурацкой войне, в истории с древней запрещенной богиней и толпами воскресших мертвецов, вампиров и прочим. Не веря в то, что все слишком быстро и просто окончилось, приказал воинам осмотреть окрестности. Не знаю, о чем он думал, наверное: «Может враги спрятались в кустах!» Основная часть воинов рассредоточилась, с повелителем остались лишь приближённые, две амазонки, вампир, оборотень, генералы. И только сейчас его величество дал волю чувствам… Чуть не прибил. Орал так, что весь лес и ближайшие окрестности слышали: Ориана — дура полнейшая, возведена в ранг отсталой кретинки, врунья, предательница и вообще, по таким виселица плачет.

— Да! — поддерживала его Фаина, опираясь на плечо Войки. Та смотрела на меня с тревогой и слезами. Старшина Кодиак, настоятель и генерал Симон посмеивались, не заметив на моем лице ни капли раскаянья. Воины почтительно держались в стороне, ожидая приказа закрыть уши и глаза. Но Ольгерд забыл его отдать и теперь все любовались моим позором.

— Я тебя убить готов! Задушить… — не останавливался Тай. Шелест уточнил.

— Задушить! Вот этими руками! — и руки Крохи показал — у него же они громадные.

— Да! — не забыла поддержать Фая.

— Смелая, вражескую армию она увела!

— Кстати, где они? — заинтересовались Ольгерд и Верон.

— Сгорели, — зевнула я, надеясь, что король переключится на тему войны, а не продолжит придумывать мне достойную кару.

— Да я из-за тебя чуть с ума не сошёл! — всё громче кричал он.

— Два раза! — подсчитал вампир.

— Да! — брякнула своё коронное сестра, видимо от переизбытка чувств, другие слова вспомнить не могла.

Я продолжала сидеть на земле и наблюдать за ними. Иногда зевала и обнимала волка. Тень облизывал меня — единственный, кто просто демонстрировал радость от того, что я жива, и не хотел загрызть за это. Или у него облизывание — способ утопить в слюне?

— Почему ты молчишь? Скажи хоть что-то в своё оправдание! — потребовал Тай.

Окружившая меня толпа ждала.

— Спать! Хочу. — Смогла выдавить из себя я, попыталась прилечь и отдохнуть прямо на полянке.

Описывать угрозы и дальнейшие действия Тайрелла не буду — не для летописи, да и для легенды не подходит. Скажу только, что когда он успокоился, то крепко обнял.

— Я люблю тебя, ненормальная амазонка! — шептал король.

— Да! — поддакнула Фая.

— Это ты сейчас по поводу «ненормальной»? — полюбопытствовала Войка.

— Ты расскажешь, что здесь случилось? — Ольгерд хоть и радовался, но не забывал о насущном.

— Да, — использовала Файкино словечко я, и к ближайшему совету, сидя рядом с Вероном и Симоном, поведала сочинённую мной легенду о гостях из других миров и богах, которые бродят среди нас потому, что им тоже интересно посмотреть, чем и как живут их создания. Им ведь не чужды собственные дети с их проблемами.

 

Глава 23

За подвиги награда — счастье

Добрых татей, Шотика и прочих мы нашли в разрушенном логове. Похоронили. Разваленные наёмниками деревни восстанавливали постепенно. Этим занимались уцелевшие предатели, во времена смуты переметнувшиеся на сторону Алании. Шелест и Тай долго не могли меня простить за обман и сонное зелье. Ходили за мной по пятам, следили, но не разговаривали. Зато Каноний моему возвращению обрадовался, и предложил испытать на придворных действие нового изобретения. В итоге, нас за плохое поведение сослали в монастырь к Верону: дескать, звал в гости, — сам виноват! Но мы и там нашли развлечение.

— Точно сработает? — проверяла мигающие камни я.

— Головой отвечаю! — клялся механик.

— Именно её тебе и оторвут! — согласилась на его пожертвование я.

— А ты типа не при делах? — перестал собираться он. До этого Каноний проверял рычаги, вращающие мелкие детали стальной оболочки, которую водрузил на волка. Закинув необходимое в большую сумку, уставился на меня.

— Главное в нашей затее что? — приобняла его за плечи я и повела к выходу. Тень брёл следом, громыхая железными пластинами, привязанными к его спине.

— Создавать меньше шума, — пришёл к выводу мужчина, снял с оборотня «украшения» и понёс их сам до места грядущего праздника суеверий. Целый месяц мы упорно трудились над легендой о диком звере из ада, который отбирает души у нечестных, взяточников и склочников. Сначала распространяли сплетни. Потом мастерили монстра. Затем сломали его, «случайно» запустив на тренировочную площадку к рыцарям. Мне пришлось успокаивать безутешного Канония, ведь паразиты-рыцари расчленили нашего зверёныша топорами и мечами. Мы получили по шеям от настоятеля, посидели немного в карцере, потом собрали остатки монстра и передислоцировались поближе к другим подопытным. Ведь монастырь окружали владения двух воинственных семей — Ковов и Минерли.

* * *

В поместье почти не горел свет. Только кое-где ещё не спали слуги и охрана. Впрочем, сам хозяин дома Минерли тоже не мог сомкнуть глаз. Ему совесть мешала. А подогревали и ворошили давно утерянное чувство в господине бабки-сплетницы. Две стряпухи, окончив с работой на кухне, выбрались во дворик, присели на лавочке, собрали вокруг себя толпу молодёжи и давай сказки травить. Первым делом они пересказали придуманную мной байку о борьбе с кровавой богиней. Естественно приукрасили и исказили многое.

— И де ж сейчас та воительница-спасительница? — спрашивал кто-то.

— Да хто ж знает? — отвечали ему. — Пропала сразу, как бойня закончилась.

— Может её боги с собой забрали? — предположил один сухощавый парень. И все подняли головы к небу, опасаясь, что вошедшая в легенду святая амазонка Ориана услышит. Расхохотались. Зря! Я прекрасно всё слышала! Правда, не с неба, а с крыши, где мы делали из Тени чудище.

— Да, много ты, баба Саля, сказок знаешь, — отложил курительную трубку конюх.

— А то! — приняла иронию за похвалу стряпуха. — Хотите ещё? Ну, чтоб ночью вообще не спалось?

— Давай! — потребовали собравшиеся. Девушки пугливо прижимали руки к губам, мол, ничего не хотят, но не торопились уходить.

— Недавеча подслушала в городе. — Зловещим тоном начала Саля. — Про одного богатея, который поступил на службу к нашему государю. Пост занял знатный. Ну и почуяв власть, стал всякое воротить: кого подставит, кого посадит, а гроши тех, имущество какое — всё к рукам приберёт.

— И что? Никто его не наказал? — не выдержала молоденькая служанка.

— Дай дорассказать-то! — возмутилась баба Саля. — Так вот, неведомо сколько бы его бесчинства продолжались, да только пришёл он как-то домой. Пересчитал перед сном нечестно заработанное, и лёг себе баиньки… Ровно в полночь окно в его покоях распахнулось. «Сквозняк!» — подумал богатей и поднялся с кровати. Только ноги на пол поставил, чу — рычит кто-то. Мужик за сердце схватился. Потом, конечно, спички нащупал. Дрожащими руками зажёг. Фитилёк свечи подпалил и медленно так повернулся. Очень надеялся дворнягу какую увидеть. Ан нет! Чуть не уссявся богатей, когда глядит, а посреди комнаты стоит чудище! Вестник, знать, из ада. Был он ростом огромен. Клыки у него страшные, глаза во тьме светятся. Шипы на спине торчать во все стороны. Яд с них капает. Пена из пасти струится. И недобро он так облизуется. Мужик верещал, как свинья на убое — так, по крайней мере, соседи говаривали. Богатей к двери метнулся, чтоб сбежать далече. Да вот беда — потянул за ручку, открыл, а там хозяин зверюги, с серпом в руках. Чик один раз, чик второй… — Взмахнула крючком для вязания сказительница и слушатели охнули. — В общем, к утру от того нехорошего хапуги остались только косточки обглоданные.

— И трусы грязные! — выискался свидетель происшествия.

Слуги загоготали, отбив у подслушивающего хозяина всё желание спать.

— Вот чё, Саля, врёшь ты всё! — авторитетно заявил конюх. — Если ж от него ничего не осталось, так кто ж историю то поведал тебе?

— Жинка его! — тут же выдала доносчика она. — Хавронией звать её. Мы на рынке вместе скуплялись. Адский вестник не тронул её. Пригрозил серпом, сказал: «Ты, Хаврония, баба хорошая. Живи себе! Да, смотри, праведно: не обижай никого, не наказывай слуг, не ври, не желай то, что у других есть! А то и за тобой приду!»

— Круто! — восхищались мальчишки-поварёшки.

— Ага, ага, — кивали другие и на всякий случай решили узнать: — А зверь тот только богачами харчуется?

— Всякими не брезгует. — Скосила хитрющие глаза баба Саля. — Теми, кто другим зло делает, кто над несчастными, горемычными, бедными издевается — за любым придёт и в ад утащить!

Люди осенили себя священными перехрестьями дорог.

— Так и за нашим господарем тоже явится! Он меня сегодня ремнём лупил за то, что ведро ему на ногу уронила. Злой он у нас! — предрекла одна молодица.

Сказительница молчала. Глянула на хозяйский балкон и, заметив там господина, утвердительно покачала головой.

— И его наказание не минует!

Мужчина фыркнул и отошёл в глубь комнаты, чтоб никто не заметил, как на него сказка повлияла — ведь поверил! Слуги ещё немного посмеялись под его окнами, и постепенно разошлись.

— Всю историю исковеркала! — возмущался Каноний. — Где кишки на стенах? Где головы отрубленные? Где это: «Отдай своё сердце»?

— Не умеешь сплетни распускать — не берись! — оттянула его от края крыши я.

— А ты, типа, лучше справляешься! — не мог принять моего таланта сказительницы он.

— Талант не пропьешь! — хихикнула я. — Ну, что будем ждать до полуночи?

— А раньше нельзя? Я надеялся до утра в погреб заглянуть, проверить, что у наших монахов вкусного имеется.

— Нельзя. Сказка обязывает! — села рядом с ним, достав из мешка карты. — Сдавай.

Механик выставил свои мигающие камни, перетасовал колоду и раскинул первую партию. Волк фыркнул, примостился спать — делать то больше нечего.

Байки на ночь подействовали на господина Зантола Минерли, как слабительное. Он несколько раз бегал со свечкой в руках в уборную, дрожал от каждого шороха, озирался. Возвращался в постель. Вертелся. Только уснул — настал роковой час. Грохот мигом прогнал дрёму. Зантол вскочил и, на всякий случай, прикрылся большой подушкой, надеясь спрятаться за ней от зверя. А тот влетел в комнату через окно. Правда, оно было закрыто. Так что монстр из преисподней в процессе полёта натолкнулся на существенное препятствие, пробил его лбом и чуть не вышел из строя. Грозное и раскатистое «Аууууууууу» сократилось до: «Ау!». Однако даже такое появление произвело нужный и немного неожиданный эффект — с господином Минерли случилась оказия. Почувствовав мокрую простыню под собой, его супруга проснулась.

— Охра… — заголосила жена, увидев непрошенного гостя, но ей быстро закрыл рот хозяин зверя, поэтому окончание слова, «на», она прошептала.

— Ох… — изменила свои цели женщина, раздумала тревожить стражу, зевнула. — Сон дурной снится.

Убедив себя в этом, она отодвинула от шеи изогнутое лезвие серпа, и притворилась сладко сопящей.

— Не… не… уби… вай! — её супруг сразу понял за кем пожаловали вестники ада. — Я больше не буду.

Как я и предполагала, Зантол мучился сюжетом сказки до нашего появления. Избавиться от навязчивой страшилки не смог: проигрывал в голове события, только с иными участниками. Так что господин Минерли сам себя наказывал. Он вылез из-под одеяла, упал на колени, расплакался. Хотел даже откупиться — щедро дозволил брать что угодно. Зверю его добра не надо было… Разве что на колбасу позарился бы. Но монстр ведь пришёл не за едой. Точнее за ней — за человечиной. Он оскалил клыки, намекая, мол, изголодался по злым и жадным людишкам. Его деликатес пал ниц, обхватил ноги (Каноний исполнял роль жнеца) хозяина адской псины, омывая слезами и соплями ботинки.

— Покайся! — обратился к своей жертве вестник Пожинательницы и замахнулся серпом над головой мужчины. Госпожа Минерли — плохая актриса — вышла из образа спящей, не сдержалась и заголосила.

Пока она кричала и звала на помощь, Зантол перечислял все грехи. Список оказался огромен. Господин Минерли за свою короткую жизнь успел постараться на поприще зла: подкупал некоторых людей, чтобы они пакостили соседям, развращал слуг, избивал старых и молодых, устанавливал высокие поборы, изменял супруге. Последний факт закрыл рот крикливой бабе. Она вознамерилась покончить с благоверным раньше, чем растерявшийся вестник ада. К несчастью последнего, двери спальни отворились. На пороге стояли и охранники, и слуги, вооружённые кто чем: от мечей до скалок. Увидев монстра (слегка ошарашенного прибавлением в компании), его хозяина с серпом в руках и господина, которого душила госпожа, народ сначала прошагал к жнецу. Наблюдая за всем из-за окна, я подумала, что Каноний больше никогда и ни за что не пойдёт со мной на авантюрные мероприятия. Ну, если он вообще жив останется. Пока я продумывала план отступления и возможность вызволения напарника, его окружили. Слуги внимательно смотрели на хозяина зверя-демона. Тень вышел из ступора и зарычал. Лица воинственно настроенных обитателей дома изменились: вытянулись, приобрели несколько отрешённые выражения. Фактически синхронно выполнив поворот, и развернувшись спиной к жнецу, как заводные куклы побрели к собственному хозяину. Секунды тишины, промедления и наш фарс принял совершенно иное развитие. Уставшие от скверного характера господ, рабочие сначала робко пинали своего рабовладельца, а потом вошли во вкус. Лупили и приговаривали: «Ой, простите нас, господин! То не мы бьём — то жнец, коварный. То его воля! Зачаровал он нас!». Коварный жнец и его зверь переглянулись. Их посетила одна мысль на двоих: «Нужно линять». И они бочком, аккуратненько протиснулись к выходу. На пороге Каноний оглянулся.

— Ну, вы это… — на миг вышел из образа жнец. — Вы не сильно его. А то если убьёте… Одно дело, если б я его забрал. Другое дело вы…

Но увлечённые своим занятием рыцари возмездия не слушали вестника ада.

Унося ноги из гостеприимного дома господ Минерли, мы хохотали, вспоминая приключение. Волк тащил на своей спине плату за жизнь — ведь мы таки воспользовались любезностью сэра Зантола и немного угостились. Тень умудрялся ещё на ходу жевать, доедая украденную с кухни колбасу.

— Как думаешь, они его убьют? — переживал о судьбе Зантола недавний жнец. Правда, угрызения совести к нему пришли после опустошения половины бутылки хорошего вина.

— Ничего с ним не случится. Я бы на твоём месте волновалась о слугах. Представляешь, какой нагоняй он им устроит утром?! — отняла у него спиртное я, тоже сделала пару глотков. — Они ведь смелые такие, пока над ними смерть стоит.

— Да. Ну и наворотили мы с тобой! Вот не думал, что так будет, — сокрушался Каноний.

— Кстати, а чего это ты со мной в изгнание увязался? Тебя вроде во дворце кормили, поили, снабжали всем необходимым…

— Зинаида претензии стала предъявлять. Предлагала жениться… — поведал о тяжёлой судьбе изобретатель.

— На ком? — поддела я, он уставился на меня, как на рогатую скотину.

— На мне!

— Тебе жениться на тебе? — уточнила я и расхохоталась. — Кошмар! Правильно сделал, что сбежал!

— Я вспомнил, почему терпеть тебя не мог!

— Не мог?

— Ну, ты ничего, если присмотреться, — признался он. И я было уже приняла его комплимент, как услышала для себя совершенно невообразимое: — Настоящий мужик! На тебе жениться не надо. Со всякими там ужимками и замашками не лезешь…

Я подавилась вином. Тень — колбасой. Вдруг пришло в голову, что король тоже видит во мне «классного мужика»…

— Не, для него то ты другая. — Тут же развеял мои сомнения новый товарищ. — Ты и не замечаешь, но ты меняешься, когда рядом с ним.

Его слова укололи меня в сердце, а волк укусил Канония за ногу, чтобы не портил настроение. Я не видела Тая уже очень давно… Мне просто нужно было сбежать, расстаться с ним и с другими, и самостоятельно пережить полученные травмы.

* * *

Мы вернулись в монастырь ближе к рассвету. Давились смехом, боясь разбудить магистров. Ведь послушники давно не спали. Прокрались через охранные посты, сад и уже у самой тайной двери нас застал врасплох брат Ивон: красивый, высокий, молодой человек из знатного рода, слишком серьёзный и ответственный, преданный делу — настоящий рыцарь и один из старших в нашем крыле. Я частенько любовалась им на занятиях, когда он брал в руки меч. Он очень плавно и быстро двигается — такая себе молниеносная змея. Что мне ещё в нём нравилось — длинные шёлковые волосы, которые он всегда сплетал тонкой синей лентой (подозреваю, её ему подарила какая-нибудь дама сердца).

— Мне стоит напоминать вам, господа, что послушникам запрещено покидать стены обители без дозволения магистрата? — преградил нам ход он.

— Друг мой, — подмигнула ему я. — Вы всегда такой хмурый, вам стоит разок-другой прогуляться с нами.

Канонию идея не понравилась. Он почему-то не представлял брата Ивона с нами в засаде. Хотя нет — представил. У механика физиономия вытянулась.

— Если вы не поторопитесь в свои кельи, то вместе с вами я прогуляюсь к настоятелю и после неприятной нравоучительной речи, разделю наказание. Будьте добры, не подставляйте меня под угрозы подобного рода! — отчеканил он.

— Просим прощения, — поклонились мы и быстро удрали восвояси.

Только привели себя в порядок и переоделись, как колокол прозвонил дважды, зазывая нас на службу в храм Линкарана. Там, сидя на коленях в самом дальнем ряду, я смотрела на лик верховного бога и мысленно отмечала, насколько он не похож на оригинал. Затем мы стройными рядами с другими послушниками и монахами, а также мастерами, переместились в столовую. Позавтракали сухими невкусными харчами. Впрочем, Каноний давно нашёл выход из положения — он всегда таскал с собой фляжку с вином, хлебал из неё втихаря под столом, якобы роняя ложку, и вкус пищи ему был по барабану! Я несколько раз пыталась накормить Тень продуктами из столовой… При виде меня с котлетой в руках, оборотень сразу скулил и прятался под кровать.

— Не хочешь — не надо! — фыркнула я и выбросила котлету в окно. Ею оказался пришиблен садовник. Я побоялась выглядывать и проверять целостность его головы, потому что могла получить по своей граблями или чем-нибудь другим.

Желудок протестовал, отказываясь переваривать слишком жидкую кашу. Урчал, требуя дать ему кусок хорошего мяса. Однако, прислушавшись, поняла, что к хорошей еде взывают мой организм и волк заодно. Упав на постель, прикрыла глаза. Услышала очередной «уррррррр».

— Ой, да сходи на охоту, — толкнула сапогом оборотня. — Только не попадись! Сгоняй к Ковам. Всё равно вечером к ним идти. Разведаешь обстановку.

Волк облизнулся и, взмахнув хвостом, как помелом, выскочил в коридор. В приоткрытую дверь просочился Каноний. Хвастаясь розовым цветом лица, уселся на край кровати рядом со мной.

— Я такими темпами к лекарю на постой попрошусь, — жаловалась ему.

— Становись в очередь! Желающих много. Сегодня только человек пять к нему отправились после завтрака. — Поделился наблюдениями мужчина. — Мне начинает казаться, что наш кухарь и лекарь в сговоре. Один портит, а другой за лечение деньги требует. Сам настоятель за живот схватился.

— Знать, не долго им обогащаться за наш счёт! Слушай, — оживилась я (со мной так всегда, когда есть возможность сделать пакость). — Знаешь, куда Жнец со зверем направятся, а?

— Я понял намёк, — хохотнул Каноний. — Буду готов.

Снова зазвенел колокол. Через несколько минут начинались занятия.

— У тебя сегодня что? — спросила напарника я.

— Стрельба из лука по жирному заду мастера Хайна. Потом два часа стратегии… Почему два? А я больше не смогу притворяться и усну! — Перечислял он. — Когда же нас выгонят на очередной забег вокруг монастыря, и эти честные рыцари будут прикидываться лошадьми, я честно спрячусь и…

— Пойдешь испытывать очередное приспособление?

Как послушникам нам приходилось придерживаться местного расписания, и мы понесли свои обременённые тела на занятия.

— Я видела, как ты воровал здоровенный свёрток ткани у ткача! Признавайся, зачем он тебе?

— Лестницей пользоваться надоело. — Туманно пояснил он.

— И?

— Сама увидишь, — загадочно улыбнулся мужчина.

Учения в монастыре. Обычно все нормальные послушники, уже заслуженные рыцари и прочие, упорно трудились на тренировках по военной подготовке и в классах истории и культуры, а также в огородах, на виноградниках и в храме. Я же благополучно филонила. Нет, над книгами сидела, что-то даже читала. А вот в остальном… На мечах дралась — без особого желания. При виде Ивона с оружием, сразу сдавалась. Победить его мне под силу, но обижать хорошего парня не хотелось. К тому же, я сюда не за боевыми подвигами приехала, а отдохнуть. Что касается остального, то: кулачные бои вызывали у меня изжогу и расстройство желудка; верховая езда — проблемы — от волка в моей свите шарахались лошади; метание копья — двойные неприятности, потому что я неизменно промахивалась и попадала в окна, огород, в движущиеся цели (один раз «случайно» пригвоздила наряд нашего учителя к земле — после чего он меня чуть на кол не посадил, и полдня гонялся за мной по полю с тем самым колом). В огороде я не столько сажу овощи и не собираю, сколько их надкусываю. В храме, когда искусники раскрашивают фрески и иконы, я могу только надпись неприличную краской сделать…

Ясное дело, всё совершённое мною было намеренной провокацией, как когда-то давно в деревне амазонок. Вскоре, по специальному распоряжению настоятеля послушника Орина, в моём лице (так как в монастыре все равны, то я состригла волосы и выдавала себя за тщедушного паренька), перестали напрягать и позволили учиться в меру сил и возможностей. То есть, сие означало стоять в сторонке и не мешаться под ногами. Я планировала именно так и провести чудесный зимний день. Однако, встав вместе с остальными послушниками в ряд, удивилась — перед нами важным гусем курсировал новый преподаватель, которого я доселе не видела.

— Кто такой? — шепнула я своему соседу.

Мерин вздохнул и лишь одними губами, не поворачивая ко мне даже головы, ответил:

— Иориус Контис — приехал вчера вечером по назначению рыцарского ордена Семи печатей.

— Разговоры в строю! — услышал нас учитель и оказался рядом, чтобы угрожающе зыркнуть на непослушных.

Мерин, трижды получав из-за меня «по шапке» (точнее по шлему), взмолился.

— Как ваше имя? — сразу же отыскал виновника во мне Иориус.

— Брат Орин, — отчеканила я, как настоящий солдат, но тут же исправилась и кокетливо подмигнула. Его это взбесило.

— Брат Орин, надеюсь, умеет обращаться с секирой? — спросил он, и сразу же ответил. — Наверное, владеет ею великолепно, раз позволил себе отвлекаться на болтовню во время занятия. Прошу вас, брат Орин!

Пригласив меня выйти вперёд к здоровенному топору, встрявшему в камне, он и не подозревал, на что напросился. Ученики знали, а мастер — нет. Поэтому все отступили на шаг назад, другой, и незаметно добрались до укрытия. Иориус остался стоять на линии огня. Я, пожав плечами, летящей походкой, чуть ли не вприпрыжку добралась до камня, залезла на него, ухватилась за рукоять и потянула. Не вытянула. Попробовала ещё разок. Послушники усиленно прятали рвущийся наружу смех. Иориус оглянулся на них, возмутился их подозрительным поведением и потребовал покинуть позорное пристанище. Те помотали головами в знак протеста. Учитель рассердился, воздел глаза к небу. На лице у него было написано: «О, великий, смогу ли я из этих мышей воспитать львов?» Его упования на силы господни разрушил мой возглас. Заприметив оборотня, слонявшегося по территории монастыря, окликнула:

— Тень! — и фарс продолжился, но уже с участием в нём оборотня. Волк, уцепившись зубами за край моей рубахи, потянул-потянул, да ничего не вытянул. Товарищи послушники ржали, катаясь по земле в небольшом рве. Я состроила деловитую гримасу, сплюнула на ладошки, потёрла и снова ухватилась за жердь. Волк взялся за меня. И вот он тянет меня, я — секиру, а вместе мы тянем-потянем, да вытянуть не можем.

— Теперь нужно позвать кошку, — хохотнул брат Юми.

— И мышку не забыть! — не остался безмолвным брат Бурей, вспомнив всех персонажей старой сказки про необыкновенный урожай.

— Цыть! — приструнил их Мерин. — Ложись. Сейчас полетит!

И был он прав! Потому что я поднатужилась и одолела оружие. Выдернула его, удержать толком не смогла, поэтому замахнулась, закружилась… Волк, поджав хвост и уши, быстро удалился с поля боя.

— Куда метать то? — уточнила я, продолжая вращаться.

— Никуда! — вскричал Иориус, наконец, сообразив, чем моё выступление может закончиться.

— Тогда «ОЙ!» — мой новый боевой клич был известен всем жителям монастыря. Обычно он предвещал беды, поджоги, обвалы, апокалипсис и прочее. Сегодня — лёгкий испуг для преподавателя. Секира взмыла в небо, целенаправленно метя в голову мастера Контиса. Он раззявил рот, и таращился на оружие, не веря, что его гибель может прийти вот так внезапно, да ещё и от рук какого-то неуча.

— Ложитесь! — прокричал вовремя Мерин. Иориус — истинный воин — пригнулся, ведь исполнять приказания у него заложено в крови, как и отдавать их.

Где-то в районе теплиц матюкался садовник и слышался треск стекла.

— Вот поэтому брат Орин у нас на особом положении, — подполз к учителю Мерин. — Ему кроме лука, стрел и конкретной цели ничего не дают.

— Прошу прощения, — возвысился над поверженным преподавателем Ивон. Протянул руку мастеру, помог подняться. Бросил на меня недовольный взгляд. — Отец-настоятель просил привести к нему брата Орина.

— Забирайте! — махнул рукой учитель.

— Ну, я пошёл? — уточнила я и была послана. Куда? К настоятелю. Только, если верить Иориусу, сэр Верон поменял место дислокации. Но меня не обманешь! Я точно знала, где коротает время мастер.

Ивон зачем-то вёл меня итак знакомой дорогой. Длинной. Иди я одна, выбрала бы короткий путь. Боялся, что ли побега? С чего бы? И вообще, он странно себя вёл, постоянно оборачивался и смотрел на меня, будто хотел что-то сказать. Уже у самого кабинета я остановила его.

— Брат Ивон, не стоит сдерживаться — говорите открыто!

Он остановился. Оттеснил меня к стене, проигнорировав рычание оборотня, и шёпотом на ухо поведал тайну:

— Я знаю, кто вы, леди Ориана!

Мне пришлось схватить Тень за загривок, потому что он собирался всадить клыки в тело рыцаря.

— Надеюсь, вам хватит ума держать ваши знания в секрете? — оскалилась я.

— Мой рот на замке, леди Ориана! — улыбнулся он, намеренно поддразнивая меня этим своим «леди Ориана», и оставил меня одну перед дверью.

— Вот проблемка на нашу голову, — вздохнула я, глядя в след рыцарю. Тень фыркнул.

В небольшом помещении с прекрасными видом из окна помещался стол, несколько стульев и множество стеллажей с книгами, манускриптами — сэр Верон устроил из рабочего пространства настоящую библиотеку. Однажды вечером, я пыталась найти что-то интересное для себя, почитать и обнаружила старинный роман. Долго потешалась над настоятелем, хранившем в своём арсенале литературы совершенно женское чтиво о прекрасной даме и её возлюбленном.

— Отец-настоятель, — постучалась я, впрочем вошла раньше.

За столом сидели глава монастыря и его брат. Сэр Симон пил местное вино, а Верон вертел в руках письмо.

— Проходи Ориана, садись. — Пригласил меня он.

— Мастер Контис остался цел после тренировки? — первым делом спросил генерал.

— Вы видели?

— Ещё бы! — усмехался мужчина.

— Кроме того, мы в курсе твоего последнего похождения, — повертел у меня перед глазами донесением от господ Минерли. Даже дал ознакомиться с письменами.

— Не последним, — пробурчала я.

— Что? — спохватился Верон.

— Ничего, вам послышалось, — углубилась в чтение я, и дальше старалась не смеяться. А было с чего! Слуги не растерялись. Как только мы покинули усадьбу, они попинали немного хозяина и разбежались по спальням. Утром притворились, словно ничего не случилось. Зантолу, не желавшему огласки его позора, ничего не оставалось, как подыграть. Лишь леди Дора Минерли сориентировалась в ситуации и написала святым защитникам, борцам с нечистью — рыцарям ордена.

«Этой ночью на нас напали. Неизвестный бандит. Опознать его весьма сложно, так как скрывался он под дланью тьмы… — Э, какая поэтическая у неё душа! — Однако нам известно, что его прозвали в народе Жнецом. Главная отличительная черта этого головореза: серп, которым он убивает своих жертв, и здоровый пёс в два метра ростом…»

Я покосилась на оборотня, тоже читавшего кляузу, сунув морду мне под руку.

— Фантазия у госпожи Минерли развита! — оценила я.

«В результате нападения пострадали семейная сокровищница, кухня, погреб и честь нашей любимой дочери… — Внизу была приписка: два раза. — Просим вас разобраться с бандитом, поселившимся на нашей земле и наказать по всей строгости закона! А также вернуть награбленное!»

Я всё-таки сложилась пополам от хохота. Мужчины, явно читавшие сие комедийное произведение, подавили смешки. Наверное, долго думали над проблемой: как вернуть девичью честь дважды.

— Довольно Ориана! — приструнил меня настоятель, сам с трудом придав физиономии суровость. — Признавайся!

— В чём? — посмотрев на Симона, случайно скользнула взглядом по окну и закашлялась, проглотив визг. С той стороны птичкой пролетел Каноний. Помахал мне, мол, вот так я полотно и использую — прыгая на нём. И снова ухнул вниз.

Мужчины, заинтересовались моим уж слишком хорошим настроением, тоже устремили взгляды к пейзажу. Ничего — солнышко, бугорочки, поля…

Только отвернулись, — изобретатель появился, скорчил мину, высунул язык, уронил очки, озадачился, и опять исчез.

— Я по определению не могу быть жнецом. Серпа у меня нет, да и лишить девицу… два раза — тем более! — отнекивалась я, иногда отвлекаясь на Канония.

Верон кивнул на оборотня, намекая, мол, человек со зверем в округе только один!

— В нём разве есть два метра роста? — своим вопросом я просто добила сдержанного генерала Симона. Он расплескал вино. Вскочил со стула и отошёл к окну, чтобы не мешать воспитательному процессу. Столкнулся лицом к лицу с диковинной птицей, Каононием, отпрыгнул, схватившись за сердце.

— Извините, — попросил механик, падая куда-то вниз.

Я хрюкнула от смеха. Симон быстро оправился от шока и сам засмеялся.

— Кажется, я догадываюсь, кто у нас играл роль жнеца. — Генерал боролся с истерическим и неподобающим смехом, краснел и кряхтел.

— Чего ты веселишься? — журил его Верон. — Хочешь я тебе её, в армию отдам с тем, прыгающим довеском?

Угроза прогнала смешливость второго брата. Он даже глаза выпучил, обернувшись к настоятелю.

— Она итак с половиной моих парней знакома, а вторая половина о ней наслышана. Представляешь, что будет в казармах твориться? У тебя она хоть более смирной стала.

— Эй! Господа, вы меня обсуждаете при мне! — подала голос я, и мужчины выдохнули.

— Так, Ориана, — вернулся к проблеме с Минерли настоятель. — Прекратите терроризировать соседей.

— Ой, неужели вы, увидев меня на пороге вашей обители, Верон, надеялись перевоспитать? — удивилась я. — Вы же знали, кто я! Да и соседей вы не слишком то и чтите! Дались вам их проблемы! Они, кажется, недавеча пытались взять вашу обитель силой, потом хотели вас отравить, а потом запятнать честь моностыря…

— Даже не думал что-то в вас менять, — вырвал у меня из рук бумагу он. — Перевоспитать человека могут только обстоятельства. А я на себя такую роль брать никогда не хотел.

Его замечание задело меня. Я смолкла. Оба брата тоже притихли. Как весьма мудрые старики, они подозревали, что я не просто так пришла в монастырь. Но при этом ни один из них не требовал от меня правды, не лез в душу. И я была благодарна за понимание.

— Ладно. Такое… — Знаю, что Верон ожидал услышать, но всё равно сказала: — Повторится один раз. Ну, два… Мы же ещё не заглядывали в гости к Ковам!

Настоятель раскрыл рот, а я, не дожидаясь нравоучений, поднялась.

— Вам же это выгодно, сэр! — издевалась я. — В письме, в самом низу написано, что Минерли никаких средств не пожалеют, чтобы отблагодарить вас. Пользуйтесь! Вам ведь нужно отремонтировать конюшни и библиотеку…

— От кого ещё нам жалоб ожидать? — напоследок уточнил Симон.

— Жнец обещал на нашу кухню заглянуть…

— Одобряю, — выдал генерал.

Верон очень смешно надул губы.

— Что тебе не нравится? — не понимал его брат. — Ты сам жаловался утром!

Настоятель кивнул, но в меня всё равно полетела книга. Я пригнулась.

— Шельма! — совсем без злости окрестил Верон, и пока он прибывал в добром расположении духа, я намерилась быстро удрать. — Стой! Тебе письмо, сама знаешь от кого.

Он швырнул в меня посланием. Поймав весточку, крепко сжала её, спрятала в карман и прикрыла за собой дверь, оставив братьев делиться впечатлениями о моих выходках.

— Жнеца ловить будем? — услышала печальный вопрос Симона.

— На чём он там прыгал хоть? — выглянул в окно настоятель. — Ткань какая-то?

На улице я глубоко вдохнула, посмотрела на тренировочное поле. Занятие у Иориуса продолжалось. Ученики упражнялись с секирами, вертели их, дрались. Поразмыслив, я решила присоединиться к товарищам.

— Интересно, как он нас примет? — спрашивала у волка я. — В обморок упадёт или отлупит?

Оборотень выбрал последний вариант. Но мы оба не угадали.

Мастер не оценил моей тяги к знаниям. Пусть он и был отважным, сильным воином, но икал, как испуганный подросток, когда увидел меня, спешащей к нему. Мерин мигом подал ему воду.

— Брат Орин, ты вот, пока с палицей упражняйся, — дал мне дубинку он.

— Он и этим кого-нибудь пришибёт, — громко прошептал Юм, и толпа захихикав, отодвинулась от меня подальше.

Подражая остальным, я размахивала грозным деревянным оружием и краем глаза следила за Ивоном. Он стоял на тропинке и наблюдал.

* * *

Мой день закончился незаметно и скучно. Даже прогулка к Ковам не порадовала. Поэтому мы с Канонием поспешили на кухню…

Через час летели оттуда пуганными воронами, с сыром в зубах, разбрасывая позади себя горох — чтоб повар поскользнулся. Над нами свистели половники, ножи и вилки. Громыхая чайником, обутым вместо тапки, нас преследовал кухарь. Он оказался не из пугливых. Оборотня рассекретил сразу.

Шумиха подняла на ноги монахов, рыцарей, мастеров. Все выглянули в коридор. Тень выпрыгнул в окно. Каноний поскользнулся. Получил скалкой по затылку, и остался лежать на полу.

— Контузия! — оценил брат Мерин состояние Жнеца.

— Конфузия, — лучше сказано! — заржал Юм, похлопал его по щекам, пока кухарь не добежал и не похлопал ножом. — Ты давай, ползи отсюда, а то месть близится.

Каноний очухался, поблагодарил собратьев и унёсся на крыльях страха, почему-то в сторону погреба. Я бежала очень быстро, перепрыгивая через препятствия. Однако подлый смех вызывал отдышку, поэтому скорость уменьшалась. Свернув за угол, была поймана… Слава богам — не кухарем.

Меня втянули в ближайшую комнату и быстро захлопнули дверь.

— Доброй ночи! — поздоровался Ивон, прижимая меня к себе и к стене одновременно. — Печально известный Жнец промышлял у нас на кухне?

— А почему вы не спите? — хотела выскользнуть из его объятий я. Они вызывали во мне путанные чувства.

— Разве в общежитии в данный момент кто-то спит? — ехидно спросил рыцарь.

— Бессонница, — пожала плечами я.

— Тише! — прислонил палец к моим губам он, и наклонился совсем близко, подслушивая разговор в коридоре.

— Это брат Орин и его псина! — кричал, требуя наказать меня, повар. — Кто вообще дозволил держать животину в храме???

— Свидетели? — обратился к ученикам сонный настоятель.

— Мы ничего не видели, — синхронно шли в отказ братья.

В какой-то момент меня перестало интересовать: сдадут имена проказников или нет. Я слушала дыхание Ивона. Краснела от стыда, потому что не могла заставить себя уйти, оттолкнуть его. Хуже всего — мне хотелось стоять вот так, около него (кстати, одетого всего-то по пояс).

— Надо спрятать вас, леди Ори! — прошептал он, щекоча горячим дыханием мочку моего уха.

Взял за руку и провёл к постели. Откинул одеяло, приказал лечь. Я чуть окончательно не сгорела от угрызений совести. Но нырнула в тёплую постель. Ивон накинул на меня простыню, покрывало. Сам лёг рядом.

И вот лежу я с мужчиной, к которому меня без сомнения влечёт, и думаю о том, кого оставила. Тай… Сердце больно сжалось, покрылось морозным холодком, и истекло кровью. Король сейчас казался мне совершенно далёким, чужим человеком. Мысли о нём убивали меня. Впрочем, той амазонки Орианы уже давно не было.

Тук-тук! Постучались к нам.

— Да?! — зевнул Ивон, и слегка приподнялся на руках, удостоверившись, что меня не видно.

— Брат Ивон, вы спите? — заглянул отец-настоятель.

— Уже нет, сэр. Что-то случилось?

— А вы разве этот шум не слышали? — удивился Верон.

— Вы же знаете, я крепко сплю, — улыбнулся Ивон.

— Ну да, — не поверили ему. — Скажите, а брат Орин мимо вас не пробегал?

— Шутите? — уточнил рыцарь.

Я чуть не рассмеялась. Ущипнула его за бок. Ивон стерпел и доиграл роль.

— Знаю, глупый вопрос. Но нужно было всех опросить. Вот поймаю поршивца и устрою ему иной допрос… с пристрастием!

Ага! Спросит почему украденными сосисками не поделились. — Подумала я, и ещё кое-что: Верон сразу раскусил, что к чему. Тем не менее, разогнал послушников по опочивальням, и, пожелав Ивону спокойной ночи, ушёл.

Я ждала, когда край одеяла оттянут, и заговорят со мной на тему случившейся со всеми бессонницы. Но Ивон не торопился. Я сама вынырнула. Он лежал, подпирая голову рукой, и смотрел на меня.

— Спасибо, конечно, — поблагодарила я, скользя взглядом по мебели в его комнате.

— А почему нельзя было спрятать меня в шкаф или под кровать? И вообще, почему вы не сдали меня? Вроде бы, я вам не нравлюсь…

— Вы ошибаетесь, леди Ориана. — Ответил рыцарь, встал, протянул руку мне, помогая подняться, и осторожно вывел из своей кельи.

Во мраке коридора я слилась с тенями и добралась до комнаты, где меня уже ждал Тень. Я зажгла пару свечей и обнаружила на столе алую розу, дремлющую поверх листка бумаги. Подобных посланий я ни разу не получала. Хотя нет… Достала из кармана очередное письмо с королевской печатью и бросила к стопке его товарищей — ни одно я не раскрыла и не прочла. Пока и не собиралась.

Скинула с себя сапоги. Уселась удобнее, закинула ноги на стол. Волк улёгся на кровати и уснул.

— Привет, внук! — радостно выкрикнул Вей, объявившись в комнате.

— Привет, дед! Какие новости?

— К твоей сестре, Фаине, приехал её кузнец. Я наблюдал за этим счастливым воссоединением: она — такая крупная, мускулистая, и он — маленький, но тоже не слабый. Как обнялись!.. Как сломали друг другу пару костей от радости!.. — описывал бог.

Он присел на край стола и развернул письмо. Прошёлся взглядом по строчкам. Хихикнул.

— Да мальчик в тебя просто влюблён, леди Ориана! — комментировал Вей. — «Я не претендую на ваше сердце, но хотел бы стать близким вам. Вы можете доверять мне. Я знаю, что вы сильная и смелая, но хотел бы стать вам опорой. Я давно наблюдаю за вами, Ориана. Мне не даёт покоя грусть в ваших глазах. Как бы вы не скрывали её за улыбкой, она всегда проявляется. Позвольте мне стать вашим верным другом, и может быть, однажды, я заслужу вашу любовь.» Подпись: Ивон ДьюУйэсес. Так и не пойму: он в друзья набивается или таки хочет занять место твоего драгоценного королевича?

— Ты его видел? Как он? — сразу же навострила уши я.

— Видел. Весь в делах и заботах. Скучает по тебе.

— А Войка и Ризи?

— Они заняты. Первая тренирует новых амазонок. Они даже школу открыли. Вторая изредка заглядывает к нему, но парню не до неё.

— Много работы, — поняла я.

— Ты не надумала вернуться?

Я взвешивала чувства и желания, чтобы ответить. Пока не могла сказать точно. После исчезновения Алании внутри появилась дыра. Я порой жалела, что боги не отобрали мою память — так жизнь была бы легче. А получилось сложнее некуда. Я вернулась во дворец, смотрела на Тая и тут же отгоняла образы, которые приходили: убийства, смерть, кровь. Когда долго боишься что-то потерять, — идёшь на необдуманный шаг и сам избавляешься от драгоценности. Чувствуешь облегчение, словно то, над чем дрожал, мешало жить. Вот и я сбежала от всего и всех. И не знала, вернулись ли обратно. Мне снова хотелось отправиться к морю, а один пират даже снился пару раз, зазывая отправиться в путешествие…

— Раз уж ты здесь, расскажи мне о Дарейге. Я хочу понять, почему он присоединился к ней.

— Дарейг. — Произнёс дед. — Он полукровка. Не поверишь, когда узнаешь, кто его мать! Иная! Он появился от последнего её раба. Когда она умерла, как смертная женщина и возродилась, как богиня, он оставался единственным хранителем знаний о ней. Слонялся повсюду, обзаводился полезными связями, промывал мозг тем, кому выгодно, ширил веру в свою мамашу. Добрался до Синего леса. Разузнал, как проделать дыру в Грани. Тут же нашлись желающие выбраться. Они заключили договор: в обмен на власть, славу и силу отряд Грейона будет служить новой богине. Вампиры выбрались из заточения и пошли испытывать новый дар на ближайших деревнях — уничтожили другими словами. Вы когда к лесу подбирались, сами всё видели, даже хоронили тех несчастных.

— Почему она их не воскресила?

— Ослабла. Только настоящие боги могут всё. — Объяснил Вей. — Наша сила не меркнет. Потому что этот мир наш и он подпитывает нас. Не забывай, она не отсюда! Вернёмся к теме! Дарейг. Хоть он и был частично созданием здешним, прижиться никак не мог. Тьма родной матери уничтожала его постепенно. Вспомни, каким он неописуемым красавцем в итоге перед тобой предстал.

Я поморщилась. Произошедшее очень хотелось забыть, а не пробуждать из памяти по первой просьбе.

— Так или иначе, ему всё равно светила смерть! — продолжил ветреник. — А мамаша его убедила, что если возродится вновь, то и он получит новую жизнь. Но знаешь, это вопрос спорный. Как дитя богини он своё на земле отходил. Лания, твоя мать, к примеру, прожила бы гораздо больше его, если бы не объявились те мытари.

— Слушай, — ухватилась за предоставленную возможность я. — Бабушка после смерти стала богиней, а почему мама не стала?

Вей поджал губы.

— Жертвующий собой способен возвыситься над смертными, а тот, кто убивает подобных себе — нет. — Он ответил совершенно не свойственной ему манерой складывать слова. Наверное, когда мама умерла, дед допытывался о том же у Великой и её супруга. Сразу стало видно, что Вей до сих пор не простил их.

— Я люблю тебя, дед! — поддалась внезапному желанию сгладить его волнения.

Он разрыдался, бросился обниматься. Пришлось терпеть подвывания бога у себя на плече.

— Всё! Пора тебе. Оставь меня одну. — Попросила его.

Вей собрался исчезать.

— Ах, да! Погоди. Забери с собой это. — Я протянула ему кристалл, в котором хранилось сердце первого правителя вампиров. — Руи нужно подыскать тихое местечко.

Подвеска уже давно не светилась. Повелитель первенцев то ли погиб в схватке за мою жизнь, то ли беспробудно спал. Я верила во второе, впрочем, уже давно не надеялась ещё хоть раз поговорить с ним, отблагодарить или просто сказать ему «Спасибо!».

— Вей, если он вернётся…

— Обязательно, скажу за тебя, как ты его обожаешь! — поцеловал меня в щёку дедушка и испарился.

Я взяла письмо со стола, перечитала. Удостоверилась в подписи воздыхателя.

— Ивон. Не ожидала от него.

Выдохнув и отложив бумагу, я подвинула оборотня и легла спать.

* * *

На утро выпал снег. Мягкий и пушистый он сыпался красивыми хлопьями с неба. Весь сад накрыло белым одеялом. Я шла и оставляла на нём следы. Морозная погода дарила чудесное настроение. Казалось, будто у меня вырастают крылья… Хотя ноги мёрзли, руки тоже. Перестав хихикать над самой собой, я вдруг поняла, что снег хрустит не только под моими стопами.

Обернулась. Преследователь накинул мне на плечи плед.

— Вы планировали замёрзнуть, леди Ориана? — спросил он.

— Нет, сэр Ивон. Спасибо! — замотавшись в тёплое, я только сейчас осознала, насколько продрогла. Или это на меня общество рыцаря так влияло?

Мой воздыхатель к прогулке подготовился куда лучше: меховая накидка, сапоги из плотной кожи. Теперь понятно, почему Верон ему не поверил насчет крепкого сна. Ивон — слишком чуток к происходящему, и всегда, ко всему без исключения, готов.

— Я думала, снега вообще не будет. Сколько уже зимних месяцев прошло? Два? — надеялась отвлечь его я, ведь знала, зачем он вышел так рано.

— Ваша наивная детская радость по отношению к снегу, не оправдывает возможности простудиться! — за несколько месяцев пребывания в монастыре, я уже давно утвердилась, что Ивон родился таким серьёзным и слишком взрослым.

— О! — протянула я. — Вам стоит хоть немного расслабиться!

— С вами это невозможно, моя леди, — шёл со мной нога в ногу он.

— А вот и не правда! — капризно выдала я и обсыпала его снегом. Ивон так и стоял, неподвижно, позволяя делать из него ледяной монумент. А потом, когда я слишком вошла в кураж и отвлеклась, схватил. Но лишь для того, чтобы укутать в плед.

— Люди вокруг вас, леди Ори, не могут спокойно и тихо проводить свои будни, но и не остаются беспристрастными. Вы меняете всё. — Говорил он. Мне вдруг захотелось сбежать из-под его пристального взгляда и я продолжила путешествие по заснеженной аллее.

— Я был в отряде сэра Верона, когда он присоединился к той небольшой армии, которая у нас осталась. — Признался Ивон.

— Вот откуда вы обо мне знаете! — догадалась я.

— Да, — кивнул он. — Я видел, как преобразился наш спокойный настоятель, рассказывая королю о вашем полёте через границу и столпы. Заметил, насколько сильно переживал о вашей судьбе сам правитель, и все, кто был с ним. Я хотел сказать вам, леди Ориана, вы удивительная женщина. Не каждая способна защищать своих друзей и страну ценой собственной жизни. Вы не побоялись.

— Вы делаете из меня героиню. — Бурчала я. — Боялась. Мне было страшно. И до сих пор. Кошмары не прекращаются.

— Вы умело это скрываете, — усмехнулся Ивон. — Но я считаю, что даже вам нужно сильное плечо, на которое можно опереться.

Я вдруг замерла. Постаралась скрыть насколько меня тронули его слова, и ещё медленнее зашагала.

— Вы получили моё послание? — сменил тему разговора рыцарь.

— Эм… Роза красивая. Мне никто не дарил цветов. Это приятно. Но смущает.

— А письмо? — торопил Ивон.

— Читала, — пробурчала я.

— Вам неприятно моё внимание?

— Любой девушке было бы приятно.

— Но не вам, — заранее расстроился он.

Я остановилась. Дальнейший разговор стоило вести глядя глаза в глаза. И посмотрев на симпатичного во всех отношениях мужчину, невольно подумала, что я почти разрушила своё счастье с Таем. Если Войка и Ризи постараются, то моя любовь будет утеряна раз и навсегда. Наверное, Ивон — мой новый шанс…

— Чего конкретно вы хотите от меня? — зачем-то спросила я, словно в этом был смысл.

— Вас, — он взял мои руки и поцеловал каждый палец. — Если вы согласитесь хотя бы дать мне возможность…

— Ивон, я уже принадлежу другому. — Истерично сорвалась я. — Простите.

Он замер. Выпустил мои руки из своих.

— Я не хотела обидеть вас. Просто давать надежду, если её нет, и не предвидится — не честно. Не хочу обманывать. Вы достойны другого отношения к себе, Ивон.

Рыцарь не сдался — не в его правилах так легко отступать.

— Почту за честь быть другом легендарной амазонки. — Поклонился он и ещё раз поцеловал мои руки.

Вдруг стало очень тихо. Даже в ушах зазвенело. Ивон поднял голову, посмотрел на меня и тут же склонился, сделав шаг в сторону. За моей спиной стоял король! Звон в ушах достиг такого пика, что я чуть не заплакала от боли. Тёплый плед не спасал — у меня зуб на зуб не попадал. Повернуться к нему? Встретиться взглядом? Разве я могла? Та, которая бросила его, обманула, усыпив зельем, а потом сбежала в монастырь, не объяснив почему. Как я должна была повести себя?

Я почтительно склонилась, освободив ему дорогу. Именно так простому послушнику предписывает этикет.

— Ваше величество, вы хотите увидеть отца-настоятеля? — осмелилась обратиться к нему я.

— Да. Проводите меня. — Приказал он. Хотя на самом деле приехал ко мне. Сегодня наш диалог, если он состоится, поставит точку в отношениях либо…

— Прости, — ещё раз извинилась перед Ивоном я, не решаясь выровняться и посмотреть на короля, направилась обратно к зданию.

Тайрелл оставил своих охранников во дворе. Следовал за мной и сохранял напряжённое молчание, сверля взглядом мой стриженый затылок.

Интересно, какую часть нашего с Ивоном разговора ему довелось услышать? Что он думает обо мне? Злится ли? Ревнует?

Постучав кулачком в двери настоятеля, рассмеялась, услышав недовольное: «Ну, брат Орин, если это ты, то жнец за тобой явится!» Верон открыл с сапогом в руке и в смешном ночном наряде. Спросонья попытался стукнуть меня по лбу, но потом обратил внимание на персону позади.

— Ваше величество? Какие черти… — Оговорился настоятель. — То есть дела привели вас в такую рань к нам?

Я снова поклонилась, и дабы не мешать им, испросила дозволения уйти. Верон уточнил у короля — отпускать меня или нет. Тот согласно кивнул. Я расстроилась. Неужели он не ко мне приехал? Я больше ничего не значу для него? Путаясь в догадках и злясь на короля за его переменчивость, я вернулась к себе в келью. Истоптала пол, шатаясь от стенки к стенке. Пнула стул. Ушибла пальцы на ноге. Села прямо на пол и обиделась. Тени надоело наблюдать за моей истерикой, он перекинулся в человека, чтобы спросить:

— Возвращаемся к упырю и остальным?

— Не знаю, Шака.

— Тайрелл же здесь. Ты не хочешь к нему?

— А он не за мной… То есть не ко мне приехал! — огрызнулась я.

— Чего ты хотела? Чтобы он всё время за тобой бегал? Он не понимает, почему ты наплевала на него, на его дворец, на твоих сестёр, вампира и остальных. Я вот тоже. Но я — другой. И бегаю быстрее — от меня не удерёшь!

Получив пледом, оборотень замолчал.

— Брат Орин, отец-настоятель, зовёт вас! — после тактичного стука уведомили меня голосом слуги.

Шака сразу оживился. Достал наш общий мешок, принялся прятать мои вещи.

— Отлично. Ты пойди. И если вернёшься с хорошими новостями, знай: я собран и готов к отъезду!

Больше запустить в него было нечем — он всё упаковал за считанные секунды. Хотя не так и много у нас имелось добра, чтоб перевозить.

* * *

Поборов глупую дрожь, я вошла в кабинет настоятеля. Самого Верона там не наблюдалось. А король стоял, опираясь на подоконник, и ждал. Теперь, когда мы одни и посторонних поблизости нет, он заговорил со мной открыто — сразу начал с претензий.

— Кто он?

— Кто? — уточнила я, удержав на несколько минут его взгляд. Усмехнулась. Опустила голову.

— С кем ты была там! — слова вырывались у него сквозь стиснутые зубы. Всё-таки ревновал!

— Его зовут Ивон. — Отвечала я, медленно преодолевая расстояние между нами. — Он признался мне.

— В чём?

— В своём расположении ко мне. — С удовольствием терзала его сердце я. Встала рядом. Посмотрела, гордо вскинув голову. — В парке, я объясняла ему, почему не могу принять его чувств.

— Почему? — более мягко, сбавив суровость, задал вопрос Тайрелл. Он едва сдерживал улыбку, зная ответ. Просто хотел услышать его от меня.

— Потому что без ума от другого мужчины. Знаешь, такого: он сидит на троне, хмурит брови и не знает, куда деваться от многочисленных невест.

В следующую секунду меня сгребли в объятия. Целовали и целовали. Лишь потом он прервался, чтобы сказать:

— Этот мужчина скучает по амазонке, которая сбежала, — шептал король. — Подстриглась. Притворяешься мужчиной. Ори, вернись ко мне!

— А тебе разве без меня не весело? Как же Войка и Ризи? — съехидничала я.

— Мне нужна ты! — поймал мой поцелуй он. — Ты вернёшься?

— Ты хочешь этого?

Он слегка отодвинулся.

— Ты ни одного моего письма не прочла, да?

— Читала, — попыталась соврать и была поймана на лжи.

— Нет! Иначе бы… — Не договорив, король разжал объятия. — Иди, собирайся. Ты сегодня же возвращаешься со мной — это не обсуждается! Об остальном позже поговорим.

Противиться воле государя, и любимого человека не смог бы никто. Я помчалась собираться. Только у порога вспомнила, что вещи то уже собраны оборотнем. Зато было время исправить недочёт и перечитать письма Тайрелла. Усевшись за столом, я раскрыла первое.

«Не хочу называть тебя „любимой“ — приторно сладко и глупо. Я не мальчишка, а король, в сердце которого стрелой попала самая прекрасная лучница на свете. Я повторяю твоё имя во сне. Но, просыпаясь, вижу пустоту. Тебя нет рядом. Моей вины в том нет (хочу надеяться), однако вопреки своей гордости, извинюсь, если ты того пожелаешь. Моё же желание одно: хочу увидеть тебя, обнять…» — я прослезилась. Душа затрепетала. Совесть проснулась и, вгрызаясь в сердце, принялась повторять: «Идиотка! Ты чуть не потеряла такого мужика!». Отгоняя её надокучливые вопли, прочла следующее послание.

«Я ищу тебя повсюду. Не могу ходить на собрания знати, не могу сосредоточиться. Закрываю глаза и вижу тебя. Злюсь на себя. Шелеста просил не показываться мне, потому что он — напоминание о тебе. Избегаю твоих сестёр. Ори, садись на коня и поезжай сюда! Ты обещала всегда быть рядом, быть моей!»

В следующем сквозило тоской и болью. Заканчивалось оно приказом: «Немедленно вернись!»

«Я с ума сойду! Ори, сегодня ночью ты снилась мне. На тебе было нежно синее одеяние. Совершенно прозрачное. Я сорвал его с тебя. Целовал. Целовал шею, плечи…»

— Ого! — зачитался письмом Шака, склонившись через моё плечо.

— Эй! Это глубоко личное!

— И очень интересное! — собирался узнать о фантазиях короля все подробности он.

Крайне увлекательное письмо довелось спрятать, сунув его за воротник, чтобы оболтус не достал. Я порылась в других бумагах, изъяла ещё пару и рассмеялась. Признания в любви чередовались с провокациями. Последние два письма отличались лаконичностью.

«Ориана, если ты не приедешь сегодня — я вышлю за тобой войско и Кроху! Они перевернут всё к верху дном, найдут тебя и приволокут! Ты же знаешь, своего друга — его ничто не остановит!»

«Дура!!!» — это я во втором прочитала. Одно слово на большом листе.

— Домой, домой, домой! — приплясывал рядом Шака, пиная мешок с вещами, и меня за одно. Схватил меня, оторвал от земли, покружил.

— Эй! — возник в дверях недовольный король. — Прежде чем обнимать её, следовало одеться!

— Ой! — опомнился Шака, лишь сейчас сообразив, почему его поддувает сквозняками со всех сторон. Отпустил меня, покопался в мешке, достал свои вещи, оделся.

— Я готов. Поехали! — выдал он.

— Да, — кивнула ему. — Только ты кое-что забыл!

— Что? — спохватился оборотень.

— Канония упакуй! — напомнила о механике. Шака откопал верёвку в мешке и пошёл за изобретателем.

Мы покинули монастырь в обед. Мастера вздохнули с облегчением. Особенно сэр Иориус Контис. Верон не знал печалиться ему или радоваться. Лишь Ивон определился — он грустил, оттого и провожать не пожелал. Рыцарь выглянул в окно, ограничился сухим кивком на прощание. Тайрелл улыбался. Я соскучилась по его улыбке и выражению зелёных глаз.

— Кстати, ваше величество! — припомнилось кое-что неотложное, что следовало срочно обсудить.

— Да? — повернулся он.

— Сам дурак!

Тай рассмеялся.

— Вы подходите друг другу, — констатировал Шака, и запел весёлую песенку. Каноний не в такт подвывал — оборотень его связал и тащил за собой, вроде груза.

* * *

Весна в Сулане — красивейшее время года. Природа расцветает, люди становятся добрее. Тепло исходит не только от солнца, но и от жителей города. Стоя в прохладной воде фонтана, я могла думать только о тепле, потому что мои ноги мёрзли! А венчальная речь настоятельницы храма Великой Матери сильно затянулась. Самое смешное, что сама Великая стояла неподалёку, рядом с бабушкой, Веем и своим супругом. Она слушала бред, которым нас пичкали и подмигивала мне. Тайреллу жаловаться на холод не полагалось — правитель переносил подобные тяготы молча.

Я посмотрела на него: в светлом наряде, с венком на голове, улыбка до ушей, глаза блестят — в общем, влюбилась повторно. Порадовалась, что сей господин в расшитом камзоле, на зависть дамам, теперь весь мой, причём официально. Мигом согрелась.

Мы омыли друг другу ноги, произнесли слова обрядовой песни, выпили из поднесённого бабушкой кубка. И тут, в финале церемонии, Таю поднесли маленькую золотую корону — женский вариант. Подняв её над моей головой, он произнёс:

— Ориана, наследница Селены Прекрасной и нашего уважаемого брата по крови и престолу Добрана Златоусого, отныне ты разделишь со мной ложе и трон, как законная супруга, как равная мне, как моя королева.

Я услышала, как Вей подавился. Только хотел подать голос, мол, не было Златоусого в моей родословной — и бабушка ткнула его локтем в живот. Ветренник отвлёкся. А Тай надел на меня корону поверх венка и обратился к толпе:

— Любите, почитайте, уважайте свою королеву, так как любите, почитаете и уважаете меня…

«И бойтесь! Бойтесь так, как никого не боялись, ибо злая и вредная у вас королева» — от себя добавила пару слов я. Правда, мысленно. Во всяком случае, богам, ведающим думами людей, понравилось. Все четверо подавили смешки.

Тай окончил речь. Толпа ликовала и провожала нас во дворец. Под ноги летели цветы, на голову сыпались крупа, лепестки и, какой-то болван запустил рогаликом. Подозреваю, как символом сладкой семейной жизни. Подозреваю, этот болван — Фая!

Празднования и шумиха для нас с Таем закончились поздней ночью. Впрочем, в городе веселье продолжалось. Гудели таверны, постоялые дворы. Нас, по крайней мере, оставили одних — для исполнения супружеского долга. Мы пользовались уединением ради тишины и отдыха: лежали на постели, обнявшись и разговаривали.

— А с чего ты взял, что моим дедом был Добран Златоусый? — решила всё-таки выяснить я у своего законного супруга.

— Разве нет? Или колдун его опередил? — изумился Тай.

— Нет. А для тебя так важна моя родословная? — собиралась рассердиться я.

— Просто все считали, что…

Он сразу замолчал, когда увидел моё лицо.

— Та-дам! — объявился из ниоткуда Вей посреди нашей спальни. — А вот и я!

Тай опешил. Вытаращился на бога, собрался звать стражу.

— Ори, ты ничего не хочешь мне сказать? — намекнул на неверность он.

— Хочу, — вздохнула я. — Знакомься, это моё преданное. Дед-ветренник. Он же бог, властелин ветров, Вей.

— Ты даже не представляешь, в какую семейку попал! — ухмылялся довольный собой родственник, протягивая руку королю. — Бог, очень приятно!

— Что значит… бог? — не верил собственным ушам Тай. А коварный Вей испарился и появился снова, уже разлёгшись на кровати между мной и мужем.

— А вот так. Бог ветра. Должность у меня такая. Вот ты — король, а я — бог. — Не унимался Вей. Я попыталась столкнуть его с кровати. Тай побледнел. А ветродув, чтобы окончательно разбудить в нём желание поклоняться, поднялся в воздухе на метр и завис.

— Ну, как? — подмигнул он.

— Очаровательно! — хмыкнула я. — Но ты, как бы, нам мешаешь!

— Милая моя, я не могу вам мешать… — не собирался исчезать бог.

Тут с грохотом распахнулись двери и через пару секунд в нашей опочивальне появился ещё один действующий герой. Бабушка — собственной персоной. Увидев её, Вей грохнулся с той высоты, на которой парил, прямо на кровать. Виновато нахмурился, надул губы.

— Я тебя просила?! — уточнила Селена, игнорируя нас.

— А я ничего… Так мимо проходил… — выводил что-то пальчиком на шёлковой подушке ветреник, притворяясь нашкодившим ребёнком.

— И как? Прошёл? Дуй домой! — рявкнула на него бабушка.

Вей мигом освободил место на кровати и быстро засеменил к выходу.

— Простите нас, — поклонилась Селена, улыбнулась Таю. — Береги её!

Тот кивнул. Родственники поспешили покинуть спальню. На ходу Вей оправдывался.

— Я же должен был проконтролировать: всё ли они правильно делают. Я всё-таки правнуков хочу. А они!.. Селенушка, не поверишь! Знаешь, чем занимались? Болтали! Кто ж в первую брачную ночь пустыми разговорами занимается?!

— Без тебя разберутся! — подталкивала его бабушка.

— Если твой дед бог, — продолжал таращиться на двери Тай. — Кто Селена?

— Богиня. — Пожала плечами я, поцеловала супруга. — Что с тобой будет, когда ты об остальных родственниках узнаешь!..

Рассмеялась, отметив его удивление. Увлекла на подушки, и заставила на краткое время забыть о богах, о войнах, слугах, и прочем. Забыть до утра…