Славная погода. Прохлада и пение птиц. Шелест листьев и трав. Лиина уже собрала целую сумку лекарственных растений. Обнаружив целую поляну с ягодами, она не смогла устоять против такого соблазна и насобирать жменьку, другую. Представила, как обрадуется Сережка, увидев такой гостинец. А как он будет счастлив, когда вместе с Радмилой они испекут пирог!

Около раскидистого каштана на земле девушка увидела перевернутое гнездо, к которому уже кралась лисица. Птенец кричал, призывая старших птиц на помощь, но ни матери, ни отца нигде не было видно. Тогда Лиина приняла эту миссию на себя и схватив палку, пошла на лису, хлестнув ее по боку. Хищница испугалась и убежала прочь, но птенчик так и не останавливался в крике, все призывая родичей.

— Все. Никто тебя не обидит! — приговаривала, поднимая его вместе с гнездом, девушка. Она вскинула голову, пытаясь сообразить, где находится та самая ветка, некогда ставшая не такой уж и надежной опорой для птичьего дома. Она вскарабкалась на дерево, пристроила гнездышко повыше, прислонив его меж тонких прутьев, чтоб больше не упало. Вот тут то и вернулись пропащие родители.

Ступив на землю, около кустарника, девушка углядела еще ягоды и с энтузиазмом принялась их срывать, наполняя свернутый листок лопуха. Потянулась, передвигаясь на корточках к веточке, и угодила в ловушку. Веревки туго сжали лодыжку левой ноги, девушка упала на колени и больно ударилась, исцарапавшись о ветки кустарника.

— Что ж такое? — дергала за веревочку она, но как не силилась развязать возникший узел, а он становился все туже и крепче. Веревка больно врезалась в кожу, раня.

— Вот же!… - выругалась Лиина и несколько часов потратила на попытки избавиться от пут.

— Ты специально попалась в мою ловушку? — голос охотника застал ее врасплох.

Девушка подняла голову, чтобы посмотреть в глаза тому, кто расставляет капканы на животных где ни попадя.

— А ты нарочно ее для меня поставил? — задала встречный вопрос Лиина.

— Нет. — Присел рядом Варн, осматривая увечья жертвы. — Как ты попалась, зайка?

Лиина показала собранные ягоды, на которые польстилась, попав в путы. Мужчина усмехнулся, перерезая веревку ножом.

— Сладенького захотелось?

— Сережке с Радмилой собирала. Думала пирог испеку.

Его пальцы ощупали заметно распухшую после освобождения лодыжку девушки. Сначала посиневшая стопа, теперь покраснела. Девушка поморщилась.

— Вряд ли сможешь встать… — заключил охотник, обхватив Лиину под руками и поднял, придерживая. — Держи меня за шею. Я отнесу тебя к Радмиле.

— Уже и не боишься того, что люди подумать могут? — хихикнула она.

— Если хочешь ковылять сама, я с удовольствием посмотрю… — Рассмеялся Варн. — Но ты же не хочешь. Так что помолчи! — попросил ее он, направляясь к тропинке. Рассматривая его, Лиина не сказала бы, что казалась ему тяжелой. Скорее он нес ее словно ценность, что было очень приятно. И сие дорогое и без сомнения ценное внимательно глядело на охотника, смущая того пристальным взглядом. Варн иногда отвлекался, замечая краем глаз, что его персона настолько интересна девушке.

— Я могу тебя уронить! — предупредил Варн, намеком попросив отвести взгляд. И девушка положила голову ему на плечо, чтобы не лишать покоя. Но, судя по тому, как шаги мужчины замедлились, то волнений ему прибавилось из-за горячего дыхания, таких же обжигающих губ, касающихся его кожи. Впрочем, Лиина вполне могла показаться ему достаточно тяжелой. Однако охотник большой отрезок пути шел медленно, будто не хотел расставаться так быстро с Лииной, каким бы ни был ее вес.

Лишь когда деревня уже виднелась впереди, Варн поставил девушку на ноги, но продолжал удерживать ее, прижимая к себе, чтобы она не упала. И держал ее так крепко и близко, что в поле ее зрения находились лишь его губы. Сейчас они застали ее врасплох, припав к ее губам в поцелуе. Лиина едва ли не застонала, забыв как это приятно и тепло находиться в объятиях мужчины, который так нравится, который настолько притягателен. Его тепло и ласка окрыляли. А еще она чувствовала на себе пристальный взгляд черной птицы, притаившейся где-то на дереве. И не хотела открывать глаза, чтобы не испортить момент собственного небольшого счастья.

— Не ходи больше одна в лес, Лиина! — попросил Варн тяжело выдохнув, упираясь лбом в ее лоб.

— Почему? — усмехнулась девушка, вслушиваясь в стук собственного сердца. Оно вело себя, как крошечная птичка в клетке, трепеща крылышками. — Я не боюсь зверей!

— Тебе не их стоит бояться — меня! — ответил охотник, крепче сжав руки на ее талии. — Если попадешься еще раз в мою ловушку, я могу и не отпустить тебя обратно…

«А я и не против, если ты поймаешь меня!» — подумала Лиина, а сказать не успела.

Варн вновь поднял ее на руки и понес к людям, набирая скорость. Девушке даже стало слегка обидно, что после такого красивого поцелуя, ее вдруг решили так быстро отдать. Она сильнее прижалась, обхватив его за плечи, чтобы не отпускать до самого момента расставания.

Селяне оглядывались на них и только что пальцами не тыкали. Соседки замирали около заборов и скамеек, устремляя любопытные взгляды к охотнику, которого крайне редко до наступления зимы видели в деревне. Сейчас же он стал появляться на улице небольшого селения слишком часто. И причину таких перемен Варн нес на руках. Женщины мигом распространили сплетни, которые успели достичь Радмилы, стоило той только выйти во двор.

— Теперь понимаешь? Я могу причинить тебе вред. — Прошептал Варн, заметив, как Ефросинья уже торопится с новостями к своей соседке.

— Не можешь! — убеждала его Лиина, мысленно приправляя следующее угощение для соседок жгучим перцем.

— Что приключилось? — подбежала к ним Милка, но не столько встревоженная, сколько смешливая, потому что со стороны охотник и девушка выглядели вполне счастливыми и даже довольными сложившимися обстоятельствами.

— Угодила в капкан, расставленный умелым охотником. — Поведала Лиина подруге.

— Варн, тебе уже кролики да кабанчики не интересны? Девиц на зиму засаливать решил? — пошутил Николка, не отступавший от Милки ни на шаг.

— Я слышал, что мясо молодых парней куда вкуснее… — достаточно громко проговорил Варн, чтобы жених Милки прикусил язык и перестал не только шутки отпускать, но и о роспуске слухов не смел думать.

Лиина с гордостью посмотрела на своего охотника, улыбнувшись ему в знак похвалы. Она отметила одну общую для них двоих черту — им обоим не приходилось лезть в карман за острым словцом, чтобы поставить на место людей.

— Быстро спелись! — выдала Милка, так же отметив эту черту. Девушка шагала за ними до самого дома Радмилы.

Заприметив в окно целую компанию, хозяйка вышла на порог. Охала, ахала, но больше посмеивалась, прикрывая рот рукой, чтоб не слишком злить девчонку.

— Что с тобой девонька моя? — артистично причитала Радмила Меркуловна, явно припомнив свою недавнюю угрозу. — Неужто упала и ножку сломала?

— Не дождетесь, хозяюшка. — Ворчала Лиина, поглядывая на Варна. Он собрался сгрузить девушку на скамейку. При одной мысли о расставании Лиина крепче сомкнула руки на его шее, чуть не задушив. А Радмила Меркуловна как заверещит!

— Ой нет, нет!

Варн замер. Оглянулся на женщину.

— В дом ее неси!

Охотник совершенно спокойно прошел в дом, и остановился около лавки. Но…

— Нет! Не здесь! — снова вскрикнула Радмила. — На стул ее усади!

Только охотник примерился, как хозяйка вновь изменила направление:

— Все ж, лучше на кровать отнеси!

Прежде чем мужчина сделал хоть шаг в сторону спальни, девушка подала голос.

— Уж не издеваться ли ты вздумала, Радмила Меркуловна? — остановила мужчину Лиина, и они оба с Варном с упреком уставились на женщину.

— Что вы, что вы… — отмахивалась она, но губы так и тянулись в ехидной улыбке от уха до уха.

Варн посмотрел на Лиину. Та взглядом показала на лавку, куда ее усадить. Охотник бережно опустил девушку на сидение.

— Ты придешь завтра? — шепотом успела спросить его Лиина, когда он еще не отодвинулся.

Но мужчина лишь покачал головой, ничего не ответив. И вышел из дому, не обращая внимания на шум и галдеж собравшихся в доме друзей, взволнованных травмой Лиины. А она смотрела ему в след, пока он совсем не исчез из виду.

Ора сел на подставленную руку своего хозяина. Тот выглядел чем-то расстроенным. Ястреб повернул голову, интересуясь, что испортило настроение человека, ведь все складывалось замечательно — когда птица улетала на охоту, мужчина как раз шел к той самой такой удивительно родной женщине-птице.

Варн двигался к небольшому лесному домишке. Здесь они с Орой проводили не так то и много времени. Просто ночевали иногда да коротали холодные дни у камина. В основном охотники слонялись по лесу, выслеживали диких зверей, ели у костра, купались в озере (точнее купался человек, а Ора выуживал пуганную рыбу).

В доме ястреба пересадили на его стойку. А сам хозяин с недовольством осмотрел собственное жилье. Воображаемые призраки женщины и маленького ребенка с горестью глядели на него, обвиняя, что он жив, что не стремится больше к ним, и еще больше обвиняли его в вновь воскрешенных чувствах уже к другой женщине.

Варн посмотрел на печь… Она словно лежала там, кутаясь в одеяло и прижимая к себе мальчишку. Она смотрела на него тем взглядом, от которого кровь вскипает и приливает к вискам, а в ушах звенит от напряжения. Живая, красивая, странная, влекущая, таинственная…

Хотелось ли ему владеть ею? Сделать ее своей? Готов ли он был вновь быть частью чего-то большего, отречься от одиночества?

Охотник Варн не знал ответов. Пока. Но собирался открыть правду…