Луна застала нас на одной из самых высоких точек города — памятнике жертвам фашизма. Мы не собирались осквернять светлую память или что-то в этом духе. Просто колдовали, надеясь, что похороненные в кургане под нами, поймут.

Стоя наверху, укрылись невидимостью, оставив демонов на страже. Ведь тот, против кого было направлено колдовство, мог явиться и все испортить. Припомнив некогда брошенные Константином слова о том, что сестры земли увеличивают силу будучи вместе, я позвала Люсю. В принципе, Жанна тоже очень хотела присоединиться к нам, но ее удержал дома авторитет мужа… или наручники — Юл грозился приковать любимую к постели. Наверное, так и поступил.

— Причем ей это понравилось, — рассмеялась близняшка. — Ладно, давайте уже начнем. Холодает.

— Предупреждаю в последний раз! — завел свою шарманку маг. — Это опасно. За вход на ту сторону, у нас могут потребовать что-то взамен.

— А можно уточнить, что именно? — спохватилась Люся. Она впервые участвовала в серьезном колдовстве. Дома ей подобное запрещали, и Константин тоже не позволял баловаться магией, по крайней мере, без него. — Деньги?

Ее надежда лопнула, как мыльный пузырь. Сашка покачал головой и многообещающе провел большим пальцем у горла.

— Дискотека для самоубийц! — брякнул внизу Марк.

— Очень смешно! — откомментировала я. — Не переживай Люся.

— Правильно, — соглашался демон. — Будешь переживать, когда не досчитаешься глаза.

Девушка поперхнулась. Слова — "Извини, я кажется забыла чайник на плите" — застряли у нее в горле.

— Не бойся, с тебя спрос невелик, — подмигнула ей. — Я знаю, что ему предложить.

Сашка бросил мне кинжал и, прикрыв глаза, встал спиной к лестнице. Протянул руки к давно не горящему "вечному огню", и воодушевленно принялся бормотать слова обращения к духам, призывая тех в помощники.

— Ты же не в зубах будешь этим колупаться? — проронила Люся, и поняла, что все гораздо серьезнее: я полоснула себя по ладони, вознося окровавленный кулачок над жерлом, где, отзываясь, вспыхнуло пламя.

Растерянность подруги сменилась магическим помешательством. В миг, когда веки Александра поднялись, открывая обозрению сплошные белки без радужки, и я, и Люся попали в ловушку его разума. Наши голоса слились в один, равно как и мысли. Мы говорили на непонятном языке, не вдумываясь в произносимое. Просили отвести от нас беду, защитить, прогнать неугодного, отвести угрозу, воздать ему по заслугам.

"Чтоб не видел, чтоб не нашел, чтоб прочь ушел!.." — лейтмотивом пронеслась на фоне колдовской тарабарщины мысль-желание.

Не знаю, чем закончился наш обряд. Да и что было после того, как кровь перестала стекать с моей руки в огонь и утихли слова, — короче говоря, случившееся восстановлению в памяти не подлежало. Знаю лишь, что я витала где-то во тьме, уютной тьме. И когда из ее ласковых объятий выглянула в реальный мир, с изумлением обнаружила себя распластанной на каменных плитах местного памятника. Первое увиденное — языки пламени.

— Огонечки, — глупо хихикнул собственный голос.

— Ага, — согласился со мной баритон некроманта. — Да, "огонечки" весело прыгают по твоему кеду! Смотри, чтоб не съели. А то домой босиком пойдешь.

— Я горю, — подтвердила я, и до меня снизошло. А потом разум и ощущения включились и стало жарко. — Я ГОРЮ! Горю! Туши меня!

Так как спасать меня никто не торопился, я вскочила и пять минут, на радость демонам, изображала из себя горную козочку в брачный период: то есть прыгала вокруг, и иногда ударялась об стены памятника. Последний раз вмазала ногой об плиту монумента. Взвыла от боли и плюхнулась на пол, обхватив поврежденную конечность.

— У больно! — подвывала и дула на кед, а безжалостные товарищи просто пялились.

— Зато потушила! — осмотрел мою ногу Марк. — Я думал уже пожарных звать.

— Надо запомнить этот ритуальный танец! — выдала Лиза, и попыталась повторить мои движения.

— У! Кед испорчен! — взвыла я, рассмотрев торчащий и немного подпаленный педикюр сквозь дыру в обуви.

— Считай это данью тем, к кому вы обращались, — демон протянул ко мне руку, помогая встать. — Лучше ботинок, чем вся нога целиком!

— Успокоил! А что с Сашкой? — оглянулась я.

— Спит. Крепко! — осмотрела парня, обнимающего сопящую ведьму, Лиза. — Пожалуй, его нужно отнести домой.

— А можно и меня отнести? — напросилась я, ведь шагать по асфальту в одном кеде не казалось привлекательной перспективой. Пока ребята думали, я уже приготовилась прыгнуть Марку на подставленные руки, но он, очень не кстати, их спрятал в карманы. Я снова приземлилась на камни. Ушибла копчик и расстроилась еще сильнее. Демон злорадно ухмыльнулся.

— Миленькая, — присел рядом со мной на корточки Константин, но в его сопереживание моей пояснице я не верила. — Что ты видела, там?

— Там? — уточнила я, — в смысле, когда выпала отсюда? Темноту.

— Странно, — нахмурился и почесал за ухом он. — А ощущения какие были?

— Обычные. Приятные даже.

— Ну, хорошо! — подмигнул некромант и беззаботно улыбнулся. — Тогда все в порядке.

Мужчина вырвал из загребущих рук мага свою жену, поднял и развернулся к ступенькам.

— Эй, а что?.. — меня охватило любопытство. Поэтому отпустить колдуна без объяснений не могла.

— Все обошлось ведь? — обернулся он. — А остального тебе лучше не знать!

После чего ушел, решив сохранить небольшой секрет при себе.

— Вредина, — бросила ему вдогонку я, и услышала смех. — Ух. Хорошо, что все закончилось хорошо. Отправите Сашу, вернетесь за мной?

Демоны кивнули, и уже приготовились телепортировать Александра до родных пенат. Я ухватила Марка за штанину.

— Мне нужно кое-что у тебя спросить. Поговорим, как вернешься?

Парень скосил глаза на переносицу, словно искал там подсказку. Нашел. Через секунду кивнул, потом, с хлопком, растаял в воздухе, оставив после себя серовато-сиреневый дым.

Демон мне нужен был, чтобы воплотить подброшенную Кураном идею — узнать историю его семьи.

Родители спали под шумящим телевизором. Голубой экран показывал самую усыпляющую программу всех времен и народов — белые полоски разной длины. Судя по синхрону в храпе, передача им очень нравилась. Я пыталась выключить телек. Меня схватили за руку, потребовали положить пульт обратно и не мешать смотреть!

— Но звук же выключен! — возразила я.

— Я смотрю! — ответил отец и перевернулся на другой бок, упираясь носом в подушку. Куда он там глядел, для меня оставалось загадкой. Но передачу я не переключила, и вернулась к себе в комнату.

Мы же с друзьями заняли мою спальню. Расселись на кровати. Я и Лизка обнимали плюшевых медведей, Марк не понимал нашей любви к игрушкам, хотя честно попробовал прижать к себе моего говорящего поросенка… Мы расхохотались, а он выругался и бросил тряпочное создание в угол. Наигравшись, принялся рассказывать нам сказку под названием "Вампиры тоже плачут!". Повесть эта украсилась спецэффектами, когда демон любезно пригласил прошвырнуться туда и обратно в карете его памяти. Скажу вам, что, наученная прошлым опытом путешествий в чужих "потемках", то есть мозгах, я неохотно приняла его широкий жест. Но мне очень нужно было узнать, с чего началась заварушка, в которой погибли родители Курана.

Жил-был себе странный чувак Таван. Завел он себе как-то… не зверушку, а настоящую жену. Завел в лес и там укусил. Дал ей крови своей напиться, и обвенчался по придуманным им же законам. Вскоре у Софи Куран, так звали ту женщину, родились детки. То были первенцы Тавана и, поэтому Кураны всегда считались любимчиками. Понятное дело, что вскоре родились на свет вторая жена, и новые отпрыски, потом и внуки, правнуки и т. д. Праотец клыкастых не отличался излишней верностью. А первая его, и к тому моменту уже бывшая, дама сердца могла похвастаться очень сложным характером, эгоизмом и нарциссизмом. В общем, она привила своим потомкам осознание привилегированности. Кураны росли, убежденные в собственной уникальности перед другими кланами. И дабы не потерять эту особую черту, размножались исключительно в пределах собственной семьи. Их популяция, не слишком расширилась, но имела силу крови, то есть в ней же огонь, дар все воспламенять (явление это редкое). Влияние на других вампиров, тоже не меркло. Иногда, когда кому-то из Куранов не находилось пары внутри ареала, дочери и сыновья клана соединяли свои судьбы с другими чистокровными. Что только укрепляло их позиции в обществе.

Короче, продолжительная и счастливая жизнь первенцев и дальше текла бы в привычном русле (склоки, ссоры, побоища, заговоры, месть — традиционные развлечения). Но как-то вечером в родовое поместье заглянула оракул, она же последняя и обожаемая дочурка творца, Патриция. Попивая свежую кровушку из дорогого "сервиза" (коим предстал прекрасный молодой юноша), очаровашка Патриция поведала прабабке Софи Куран о своем видении. Оно, естественно, касалось славного семейства. Точнее скорого пополнения. Должна была родиться двойня: пол — мужской, характеры — совершенно противоположные, как зло и добро. Мало того, один из малышей имел все задатки губителя душ.

Софи испугалась ни на шутку, услышав, что по вине еще не рожденного ребенка будет истреблен весь ее клан. Убивать младенцев она не собиралась. Ведь неизвестно, кто из них хороший, а кто плохой. Да и воспроизводимость у вампирок уже не та, что раньше. Кровосмешение давало о себе знать, проявляясь во всяческих "побочных эффектах".

О чем думала эта женщина — не знаю. Но долгие лабиринты ложных выводов привели ее к мысли, что сохранить семью можно, разделив детей. Так один, названный Полем, отправился в клан господ Дорье. Где воспитывался родным дядькой. Его брат, Жульен, остался под присмотром строгой бабушки. Мать мальчишек умерла при родах третьего ребенка — девочки — которую оракул почему-то не увидела в первом своем сне. Все трое росли вдали друг от друга, в разных условиях. Пока не настал очень важный день — День выбора.

Намечался бал. Все молодое поколение вампиров собралось в доме Куран. Мадемуазель Сюзи возвращалась из Баварии. О ее красоте ходили кривотолки, а порой просто легенды. Грубо говоря, ей завидовали до чертиков. Как и двум братьям очаровательной молодой леди — Жулю и Полю. Им исполнилось по семнадцать лет, и все знакомые девушки готовы были перегрызть соперницам глотки, лишь бы урвать долю внимания завидных женихов. Так как в семье первенцев отдавали предпочтение кровным бракам, то Сюзи во время бала предстояло выбрать себе супруга, то есть украсть у прочих воздыхательниц сердце одного из собственных братьев. Что должно было обернуться для избранника не просто почестями, а закреплением за ним главенства рода.

Она приехала с серьезным эскортом, состоящим из демонов, нанятых бабушкой в качестве охраны. При девушке всегда, днем и ночью, находилась няня. Непростая няня, а крутая, так как знала каратэ, у-шу и много других страшных боевых дисциплин, дралась на разных видах оружия… и иногда пыталась научить этому свою подопечную. Сюзи только отмахивалась. Ей нравилась роль светской львицы.

— Обожаю карнавалы! — приговаривала восторженная девушка, а ее охранница только кивала головой. Свое мнение о подобных развлечениях она оставила при себе.

Из экипажа Сюзи вышла, скрыв личико под маской. Так же поступили ее спутники. Проникнув в большой зал, где проходило торжество, девушка растворилась в толпе (по крайней мере, она так думала). Остановилась. Втянула носом воздух, уловив аромат близкой ей, родной крови. И без труда обнаружила молодого человека, окруженного девицами. Он не прятался под маской, предпочитая открытость.

"Красивая улыбка! — подумала она, рассматривая его. — Я знала, что он будет именно таким! А где же второй?"

Молодой человек отвлекся на мгновение от пустой болтовни. Устремил взгляд мягких карих глаз к ней. Наверное, он подошел бы и пригласил ее на танец, завел бы какую-нибудь беседу… Однако от входа подул сквозняк. Отвлек внимание Сюзи. Вытащил из ее прически пару локонов, тут же спутав их. А секундой спустя, она почувствовала прохладное прикосновение губ к своей руке. Моргнула, увидев перед собой второго кандидата в мужья. Его глаза излучали одновременно и холод льда (левый), и жар страсти (правый), так как имели разные цвета радужек.

"Шарм в наличии! — мысленно оценила парня она. — Что ж, это становится интересным!"

— Могу я пригласить вас на танец? — спросил он, хоть по тону стало понятно, что отказа мсье не потерпит. Сюзи слегка склонилась, демонстрируя согласие, и прошла под руку с партнером в центр зала. Дальше все происходило в лучших традициях сказок… жутких. Все же бал проводился в резиденции вампиров!

— Хорошо ли добрались? — завел разговор Поль, не прекращая кружить ее под музыку и рассматривать.

— Да, спасибо, — кокетливо улыбнулась она, ни капли не смущаясь, обдающих жаром прикосновений. Ему это нравилось!

— Скажи, сестра, ты вспоминала о нас, там, вдали? — он бросил взгляд на своего брата, зачарованно замершего у кромки танцпола. Жуль сосредоточенно следил за их передвижением, игнорируя Поля, и сосредоточив все внимание лишь на фигуре девушки.

— Ты сразу понял, кто я! — вздохнула она, но не перестала улыбаться. — Мог и подыграть!

— Зачем? Ты единственное новое лицо здесь. К тому же, твой запах, наш запах, никто и ни с кем не спутает! — хмыкнул парень и снял с ее лица маску.

Сейчас на него смотрела по истине прекрасная особа: темные каштановые волосы, завивались и спускались прядями к тонкой шее, большие глаза были насыщенного коричневого цвета с красными огоньками, напоминали драгоценные камни, живые и игривые; пухлые розовые губы манили к себе. Подмигнув очарованному ее внешними данными парню, Сюзи чмокнула его в щеку и протанцевала вокруг. Дотронулась до его щеки.

— Улыбнись, Поль, пожалуйста! — капризно надув губки, потребовала она. Но он давно не улыбался. Почему-то не мог. — Ты всегда такой хмурый?

Поль не двигался. Сюзи теперь танцевала сама, завораживая его все сильнее и сильнее. И вдруг, ее руку перехватил второй.

— Вся семья в сборе, — одарил ее легким поцелуем в шею Жуль и, обхватив за талию, повел в танце. Былое игривое настроение девушки куда-то подевалось. Она посмотрела на другого парня, он на нее. Разговоры прекратились. Впрочем, музыка тоже превратилась в тишину. Взгляды гостей обратились к наследникам рода Куран.

— Мы привлекаем слишком много внимания. Давайте, выйдем и подышим свежим воздухом! — ухватив девушку за локоть, сцедил сквозь зубы Поль, оглядываясь по сторонам.

Сюзи перевела взгляд на его пальцы, впивающиеся в ее руку. С другой стороны, Жуль нежно переложил ладошку девушки на свой локоть и, улыбаясь брату (наверное, знал, что Поля это просто бесило), направился к веранде, увлекая за собой родственников.

— Похоже, Поль влюбился! — съехидничал Жульен то ли, чтобы отвлечь компанию разговором, то ли, чтобы задеть брата за живое. Во всяком случае, последнее ему удалось. Поль зарычал.

— А ты? — вдруг спросила у него Сюзи и посмотрела на парня, ожидая ответа.

Светлая улыбка Жуля засияла ярче, но уголки губ смущенно опустились. Глаза он тоже прикрыл на мгновение, намереваясь спрятать свои чувства. Потом снова обратил взгляд к девушке. Отвечать было уже совершенно бесполезно.

— Вот ведь дилемма, — снова усмехнулся Жульен, обращаясь к брату. Он ни на секунду так и не выпустил руки сестры, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ее ладони. Сюзи при этом выглядела немного растерянной. Поль не желал уступать брату, поэтому взял девушку за другую руку.

— Что будем делать? — спросил Жуль.

— Мы уже не дети, чтобы драться. Пусть она выберет одного из нас! — сказал брат.

— Я не хочу выбирать, — отступила назад Сюзи, вырвавшись из мужских захватов. Слегка разнервничавшись, она прокрутила на пальце, полученный в наследство от мамы, перстень с перевернутой лилией. И тут ей в голову пришла идея повторить опыт одной героини из старой русской сказки, которую она читала, будучи еще совсем маленькой.

— Я не хочу решать за судьбу. Пусть она делает выбор, — заявила девушка и в ее глазах на мгновение сверкнули огоньки азартного бреда. Она ставила на кон свое счастье! — Тот, кто наденет мне этот перстень на палец, станет мои женихом.

После чего медленно развернулась спиной к парням, стащила украшение и, закрыв глаза, бросила его через себя куда-то во тьму сада. Оба брата сорвались с мест. А девушке только и оставалось, как с замиранием сердца ждать победителя этого состязания.

— Вот ты где! — застукала Сюзи бабушка. — Милая моя, я хотела с тобой поговорить на серьезную тему!

Девушка склонилась перед прародительницей рода в неглубоком реверансе, показывая свое уважение.

— Ты уже взрослая и должна понимать, зачем я попросила тебя вернуться домой! — говорила Софи Куран, не обращая внимания на копошение и крики в кустах. — Сегодня ты сделаешь выбор, от которого зависит твоя дальнейшая судьба и…

— Я уже сделала его, госпожа, — зачарованно глядя вдаль, пролепетала невеста на выданье.

Бабушка изогнула тонкую бровь и развернулась к саду. Как раз в этот момент из кустов вывалился избранник молодой особы: в изодранной одежде, с ореолом из веток и листьев вокруг головы, с синяком под правым глазом, но с блаженной улыбкой на лице и кольцом, крепко зажатым в кулаке.

— Отчего мне кажется, что ты сделала выбор до того, как метнуть безделушку? — ехидно поинтересовалась няня, возникнув из воздуха за левым плечом девушки.

— Цыть, я сказала! — грозно выпалила Сюзи, приструнив насмешливую компаньонку, чтобы она не портила своими комментариями трогательный, романтичный момент.

— Добрый вечер, госпожа, — поздоровался с родительницей парень, перепрыгнул через перила и, оказавшись перед невестой, встал на одно колено. — Вы позволите?

Сюзи кивнула и протянула руку вперед, чтобы ей надели на палец перстень. Сделав это, вампир поднялся, и поклонился старейшей рода.

— Я поздравляю тебя Жульен! — снисходительно улыбнулась Софи Куран, развернулась к выходу в зал. — О помолвке объявим через час. Будь добр, поднимись к себе в комнату и предстань перед невестой и гостями в подобающем виде!

Стоило ей отвернуться, как Сюзи повисла на шее жениха и крепко поцеловала его в губы.

— Я сразу понял, что ты моя! — сказал он, подмигнув суженной.

То была первая удача Жульена Курана в череде дальнейших несчастий, которые посыпались на пути молодоженов.

Общение четы с их родственником Полем проходило начинаясь и заканчиваясь словами: "Прости, меня ждет Сюзи (Жульен)". Как правило, брат всегда улыбался ясно и светло, как и его супруга. Становилось понятно, что им никто больше не нужен, их мир сузился до двух людей.

Поль женился. На старшей дочери клана Дорье. К сожалению, его семейное счастье длилось очень не долго. Вскоре он вошел в статус вдовца, так как супруга пропала неизвестно каким образом и неизвестно в каком направлении. Кто-то поговаривал, что она сбежала от жестокого тирана-мужа, кто-то судачил о любовнике, и лишь немногие, шепотом, выдвигали версии об убийстве… или самоубийстве…

— Я сожалею, брат, — пришел к нему Жульен, когда оплакивали супругу Поля.

Двуцветные глаза вампира ножами впились в переносицу кровного родственника. Вдовец некоторое время молчал, медлил, будто подбирал слова. Жульен крепче сжал руку своей жены, и посчитав горе брата непереносимым, решил оставить его в покое. Чета Куран направилась к выходу.

— Однажды, — заговорил, глядя им в спины Поль. — Я скажу тебе то же самое!