Сьюзи пришла подготовить певицу к выступлению. Она принесла ненавистный парик. Приготовилась уговаривать девушку его одеть, ведь в последнее время Джулия вела себя, как капризный ребенок и норовила хоть под стол спрятаться, лишь бы не менять образ. Стилистка постучалась в двери номера. К ее большому удивлению сопротивления и криков «Меня нет!» не последовало. Украинка с зеленым цветом лица выползла из темноты.

— Джули, что с вами? — поперхнулась шоком Сьюзи, увидев бледное несчастное создание.

— Месть бывшего парня! — пояснила девушка.

Стилистка прошла в комнату и обнаружила на постели большую тарелку с сиротливо лежащим на ней подозрительным зелено-желтым оладиком.

— Он отравлен? — с ужасом спросила Сью, что он плесневелый, как минимум.

Джули задумалась, потом замотала головой.

— Нет! Скорее отвратительно вкусный! А я была так зла, что с дури съела все… — она попыталась подсчитать со сколькими же драниками разделалась. — Сколько бы их там ни было. А было их много, потому что предполагалось разделить их на двоих. Сью, мне так плохо!!! Спаси меня!

И она в образе умирающего лебедя хлопнулась на кровать.

— Надо что-то делать! — принялась грызть собственные ногти Сьюзи, рискуя тоже отравиться.

— Таблеточку бы! — простонала Джулия.

— Простите, — внезапно осознала кое-что стилистка. — Вы опустошили все это блюдо?

— Ну… — признала свою вину девушка.

— Придется идти за другим костюмом! В этот вы просто не влезете! — припечатала сердитая Сью. — Чем вы только думали, наедаясь перед концертом такой жирной, еще и жаренной пищей???

— Я не думала! Я злилась и ела… — честно призналась украинка, катаясь по кровати.

— Ужас! Вставайте немедленно! — приказала Сьюзен и дернула за покрывало под девушкой. Последующие десять минут она издевалась над певицей. Сначала принесла ей таблетку. Потом погоняла по номеру, заставив сделать небольшую зарядку и растрясти жирок. Затем напялила на Джулию новое платье, более просторное, нарисовала на наглой рыжей физиономии подобие очаровательной маски и принялась прикреплять шпильками парик. Девушка кривлялась, но умудрялась общаться в сети со сводной сестрой.

— А что тебе сейчас делают? — интересовалась Настя, с интересом наблюдая за измывательствами над родственницей.

— Это меня тиранят! Если бы не Ромка со своими драниками, я бы сейчас не мучилась! — вздохнула Джули.

— Кстати, как он? Передашь ему привет?

— Не знаю. Он на меня обиделся. Но попробую. — Пообещала она. — Как папа?

— Ему тяжело, но справляется. Кстати, просил тебя поблагодарить за деньги, которые ты выслала, но он не хочет, чтобы ты тратилась на нас.

— Вы же мои единственные родные! — возмутилась Джулия.

— Мужчины, — пожала плечиками не по возрасту мудрая девочка. — Добытчики. Хотят казаться независимыми. Так мама говорила.

Джули загрустила.

— Ты ему помогаешь?

— Да. Слушай, Юль, а можешь мне переслать несколько твоих песен? Хоть послушаю, как сестра поет!

Джули рассмеялась. Несмотря на все пережитые в прошлом несчастья, теперь все налаживалось. Мама ушла, но теперь у нее появилась младшая сестра, есть приемный сын и непутевый муж… Хотя последнее — скорее сомнительное счастье.

— Хорошо. Могу и клипы скинуть, если хочешь. Есть два особо любимых. Я тебе их помечу. Когда будешь смотреть, обрати внимание на парня, с которым я в дуэте. Потом скажешь мне свое мнение о нем. — Пообещала она и тут же переслала по почте клипы с Блайдом. Связь прервалась, поскольку настало время для выступления. Джули еще десять минут причитала в гримерке перед выходом, жалеясь перед Терри и парнями, уже наслышанными от Сьюзи о подвиге певицы. Харви и Роланд только смеялись, обзывая обжорой.

— Я знаю, что тебя излечит! — приплясывал рядом ударник. — Вкусные оладьи! Прожаренные…

— Еще одно слово! — прошипела на него девушка.

— Хватит вам! Она и так пострадала! — вступился за нее Терри. — Жадность — штука серьезная и не излечимая!

И получил по ребрам.

— Могла бы нас позвать. Сейчас бы не мучилась! — пояснил уворачивающийся от очередного тычка парень.

— Ребята! Пора! — в гримерную заглянул Честер, вызывая компанию к сцене. Они вышли, встретившись со спускающимся оттуда Ромео. Джули притормозила его на выходе у лестницы.

— Прости, что все так получилось. — Слабо улыбнулась она, чувствуя за собой какую-то вину. — Настя передавала тебе привет.

Но он не захотел с ней разговаривать. Ушел.

— Знаешь, — около Джулии снова оказался Терри. Глядя в след певцу, он сказал: — Я до последнего думал, что ты останешься с Блайдом. Но, похоже, ты его не любила…

— Не говори о том, в чем ты не разбираешься и чего не знаешь! — фыркнула Джули, разобидевшись на товарища. — Тебе так не дает покоя мой подвиг с оладьями, что ты решил меня замучать своими убийственными комментариями? Так я тебе их лично приготовлю! И сама же скормлю.

После концерта Джули заглянула к себе и переоделась. От Эрика ничего не было слышно. Хотя она и надеялась получить от него хоть какую-то весточку. Зато пришло сообщение от Насти.

«Симпатичный. Кто он?» — написала сестра.

«Не поверишь! Мой муж!» — отправила по электронке короткое письмо девушка.

«Мне больше Рома понравился. Уж прости!» — не оценила выбор Настя.

— Ох, — вздохнула тяжело украинка и, прервав общение, отправилась к большой трапезный зал, где собрались гастролеры-музыканты всей честной компанией, чтобы устроить вечеринку в честь близкого завершения турне. Терри, увидев Джулию, с порога прикрепился к ней и ходил за девушкой хвостиком. Ему никак не давало покоя ее настроение, испорченное разговором перед выступлением. Он извинялся и пытался завести беседу по душам. Джули сунула ему в руки бокал с вином.

— Пей и молчи! — буркнула она, бросив мимолетный взгляд на Блайда. Музыкант стоял вдалеке, около балкона и не подходил. Они поздоровались только кивками и все.

— Ты злишься на меня! — констатировал гитарист, послушно отпив из бокала.

— Терри, я не злюсь на тебя! — рявкнула на него Джули и сама же рассмеялась. Она снова с досадой устремила взгляд через весь зал к Эрику, беседующему с Робертом.

— На него злишься? — понял Терри.

— Немного. — Призналась она, не понимая, почему тот загадочный человек продолжает играть с ней в странную игру.

— Джул! — перехватила все внимание на себя Лара — жена ударника, с которым работал Блайд. — Ты тоже здесь!

Она искренне обрадовалась, повстречав украинку в общей компании на вечеринке, и бросилась обнимать подругу, а Джули потеряла мужа из виду. Пока Лара о чем-то говорила, девушка пыталась отыскать Блайда, но тщетно. А тут еще и Ромео явился. Он совершенно бесцеремонно влез в небольшой круг друзей, собравшихся вокруг девушки, и дернул ее за руку.

— Нам нужно поговорить! Срочно! — заявил он.

Удивленная таким напором, Джули согласилась выйти с ним коридор. Извинилась перед всеми и пошла с парнем. Спустившись на лестницу, к окну, Рома остановился и задумчиво, глядя на луну, отважился сказать:

— Юля, я…

Но она услышала только «бу-бу-бу».

— Если ты будешь мычать я так и не пойму, чего такого ради ты вытащил меня сюда! — насупилась девушка. Рома резко повернулся к ней и, сжав ее запястья, выпалил:

— Я люблю тебя! До сих пор люблю!

Она онемела. Она и не знала, что за углом в коридоре находится еще один человек. Он, конечно, ничегошеньки не понимал по-русски, знал только несколько слов, которым обучили его один блондин-полиглот и продюсер, но зато прекрасно читал по лицам эмоции. И его безумно бесило происходящее.

— Я люблю тебя, слышишь? — повторил Рома, молчащей девушке.

Она облокотилась о стену, с загадочной улыбкой рассматривая собственные туфли. После сказанного парнем, ей стало легче на душе.

— Я счастлива! — тихо проговорила она и подняла на него глаза. — Я сказала бы так несколько лет назад, когда верила, что нужна тебе и, бросив все, летела с тобой в Англию. Наверное, даже вернулась бы, если бы ты повторил это, когда я ушла от тебя на следующий день. Но ты не просто предал меня!.. И я не говорю об изменах. Я знала обо всех: о девочке- разносчице пиццы, о Мередит, о гримершах и костюмершах. Я прощала и закрывала глаза, потому что верила, что однажды ты скажешь мне это.

— Но я же изменился! Изменился ради тебя! Я признался! — протестовал он, ухватив ее за руку и прижимая к своей груди ладонью, чтобы она услышала, как бьется его сердце. Рома притянул Юлю к себе, поцеловал…

Подсматривающий сжал кулаки. Хотел выйти из укрытия, а потом злобно подумал: «Ах вот так, значит!..» И ушел, оставив пару наедине.

— Ты всегда была рядом. Вдохновляла меня. Когда я сходил с ума, ты оставалась, чтобы поддержать, вытаскивала меня из запоев и дурмана. — Приговаривал Рома, заставляя ее смотреть себе в глаза. — Я злился за то, что ты бросила меня. Почти забыл о тебе. И вдруг увидел снова, понял… Ты заставила меня бросить пить. Я работал в поте лице, из-за того, что ты была рядом со мной в студии! Неужели ты не заметила, что я все делал ради тебя?

— Ром! — хотела остановить его она.

— Черт возьми, не перебивай меня! Я перед тобой душу изливаю! — рявкнул он. — Такое больше не повторится, поэтому дай мне выговориться!

Юля позволила ему это и молча слушала.

— Я люблю тебя! Всегда любил, и буду любить.

— Не говори это так уверенно! — хмыкнула Юля. — Разве ты знаешь, что это такое?

— Да! — горячился парень. — Страдать, когда ты не обращаешь внимания. Желать тебя. Думать о тебе днем и ночью. Знаешь, сколько раз я возвращался в мыслях в те дни, когда ты была со мной, помогая мне выкарабкаться из… когда была ломка. Я не могу забыть тебя, стоящую в душе в моей доме…

Он скользнул ладонями по ее бедрам, жадно вдохнул аромат ее кожи, склонившись к шее девушки, все еще не реагирующей на его прикосновения.

— Не надо! — отвернулась она, когда он полез целоваться. — Ром, это не любовь! Просто желание того, что тебе не доступно. Любовь — это совсем другое. Это всегда находиться рядом, ничего не требуя взамен. Как это делает Алан. — Объясняла Юля. — Терпеть все выходки. Быть внимательным к любому изменению в настроении. Уметь поддерживать, не позволять грустить. Так я была с тобой и просто радовалась тому, что ты есть. Любовь — это особая связь, которой не страшны расстояния и постороннее вмешательство. А между нами такого нет. После всего, что было, ты для меня не пустое место. Я готова прийти к тебе на помощь. Но ты ведь и не вспоминаешь обо мне прежней. Тебя интересую я, какой стала сейчас: известная, успешная, мелькающая на экране. А мне это не нужно. Прости.

Рома всерьез разозлился. Стукнул кулаком об стену и расшиб себе руку. Он понял, что обратно ничто не вернется. Он опоздал с признанием.

Эрик стоял у окна в коридоре. В руке он держал бокал. Думать он сейчас мог только о том, что видел: Ромео, тискающий Джулию, которая даже не сопротивлялась. Вдруг кто-то выхватил у него из рук вино. Блайд повернулся. Она пришла! Стояла рядом и улыбалась ему, как ни в чем не бывало. Словно это не она только что целовалась с другим.

— Так и собираешься притворяться, что не знаешь меня? — склонив голову на бок, спросила она, игриво ему улыбаясь.

— Я тебя действительно не знаю! — выпалил он.

— Странно! Давай представлюсь! — рассмеялась девушка. — Джулия Таунсенд. Твоя жена! Будем знакомы!

— А твой любовник знает, что ты замужем? — отпил глоток, вернув себе бокал, Эрик. На девушку он старался не смотреть.

— Какой любовник? — удивилась она.

— Не строй из себя дурочку! Я о Ромео, — рыкнул он.

— Никакой он не любовник.

— Я видел вас в коридоре! — разозлился Блайд, все-таки бросив взгляд на Джули и понял, что еще пара секунд и за себя отвечать не сможет, поэтому отвернулся.

— Мы разговаривали, — тихо ответила Джули, испугавшись его.

— И что же он говорил? — ехидно спросил музыкант.

— Сказал, что любит меня, — без утайки выдала девушка.

Блайд немного удивился такой открытости и сбавил тон.

— И что сказала ты?

— А что я могла? — пожала плечами она.

— Развод не дам! — заявил Эрик, глазея в окно на отражение Джулии, и так не позволив ей договорить, потому что боялся услышать: «Я сказала, что тоже люблю его».

— Я не собираюсь у тебя ничего просить! — вспыхнула от злости она.

«Да! Будешь дурачить меня так! За моей спиной станешь развлекаться со своим Ромео! — подумал он. — Я тебе этого не позволю!»

— Блайд! — позвала его она, втиснувшись между ним и окном, чтобы смотреть ему в глаза. — Мне не нужен Рома. Ты видел, как он полез целоваться? Да? Поэтому злишься? Потому что ревнуешь?

Блайд готов был взорваться. Чтобы не навредить девушке, он выругался, обошелся разбитием бокала об пол, просто решил сбежать от нее в очередной раз, чтобы выпустить пар где-нибудь в укромном месте без лишних свидетелей. Джули, пусть и напуганная его поведением, вдруг достаточно громко сказала:

— Мне не нужен ни он, ни кто-то другой! Потому что я люблю своего мужа! — всхлипнула от обиды и тихо промолвила: — Хоть он полный кретин и я совершенно ему не нужна.

— Нужна! — Блайд развернулся и подошел к ней, стремительно преодолев расстояние, чтобы обнять ее. Он прижал ее к себе — свою, родную. Поднял, придерживая в объятиях. Девушка не касалась пола ногами, повиснув в воздухе, и крепко держалась за парня.

— Ты меня не любишь? — плакала Джули.

— Люблю!

— Тогда почему постоянно бежишь от меня?

— Потому что люблю! — пояснил Блайд, понимая, как глупо это звучит. — И потому что кретин, как ты выражаешься! Иначе давно бы плюнул на всех и никого бы к тебе не подпускал.

Она рассмеялась.

— Алан сказал тебе, что я вышла за тебя только из-за гражданства, чтобы остаться здесь? — решила узнать все Джулия.

— Не только. Сказал, что вы с ним… И как-только я… — Он сомневался в важности этих воспоминаний сейчас, поэтому не стал договаривать и поцеловал ее. — Повтори, что ты чувствуешь ко мне!

— Я люблю тебя! Очень!

— Джули, — сказал он со всей свойственной ему серьезностью, — Я люблю тебя, — и жутким акцентом произнес по-русски. — Я льюблю тибья, Юлия Крапивина.