С момента последней встречи продюсер заметно изменился. Исчезла та простота и легкость, заинтересованность, искра. Теперь он смотрел на стоящую перед ним рыжую девчонку с придирчивым и недовольным видом покупателя, которому пытаются всучить хромоногую кобылу. Украинка, естественно, чувствовала себя мерзко, а главное — грязно, как невольница легкого поведения в первый рабочий день по принуждению.

— Прежде, чем я окончательно решу, стоит ли брать на себя заботу о тебе, скажи: почему ты хочешь стать певицей? — его голос звучал, как певучий металл.

Джулия задумалась, снова вернувшись в день, когда ее мир содрогнулся и рассыпался, когда единственный человек, ради которого жила, предал. Она стиснула зубы, сдерживая боль. Генри, не дождавшись ее ответа, предположил:

— Деньги? Известность? Чтобы показали по телевизору?

— Нет! Доказать всем, кто отвернулся от меня и предал, что я не сломлена! Вот моя цель! — глядя в отражение на гладкой поверхности лифта, ответила, стиснув зубы, девушка.

Брови мужчины дернулись. Он внимательно всматривался в уверенную, и наивную девчонку. Генри одобрительно ухмыльнулся. Это был правильный ответ, объединивший его и будущую певицу.

— Хорошо, — кивнул своим мыслям продюсер. — Первую часть испытания ты прошла. Теперь вторая!

Двери лифта открылись, выпуская пассажиров. Генри быстрым шагом направился прямо по коридору и остановился у четвертого по счету кабинета. Звукозаписывающие студии располагались на том же этаже, только немного дальше. Джули даже подумала о том, что возможно хотела бы увидеть Блайда.

«Интересно, он закончил обрабатывать песню?» — гадала она, замерев на месте, когда Генри пропустил ее в просторный кабинет. Почти в полупустом помещении стоял рояль. Когда-то Эрик сидел на лавочке перед ним и увлеченно играл, а Джули подсматривала. Сейчас клавиш инструмента касались тонкие длинные пальцы худой, жилистой женщины в возрасте. Светлые, с едва проступившей сединой волосы были собраны в пучок. Тонкая, когда-то изящная, фигура скрывалась под шикарным плотным расписным платком. А в целом…

«Нос крючком, глазки ящерицы и наверняка раздвоенный язык!» — мысленно охарактеризовала незнакомку девушка, когда та, прекратив играть неопознанное произведение Шопена, обернулась.

— Диана, — обратился к ней Генри, поприветствовав едва заметным кивком головы. — Рад, что ты все-таки согласилась прийти!

— Посмотрим, не зря ли я трачу свое время! — холодно ответила на формальную любезность женщина, впиваясь взглядом-ножом в украинку. Она обошла девушку, рассматривая с ног до головы.

«Еще б рот попросила открыть, проверила гланды и наличие всех зубов!» — злобно комментировал внутренний спесивый голосок второго Я.

— Возьми «ля»! — потребовала эта дама.

— Вам в какой тональности? — скрестив руки на груди, мстительно спросила Джулия.

— В какой сможешь! — хмыкнула та.

Девчонка продемонстрировала свои возможности, следя краем глаза за кружащей вокруг нее теткой. Ее передвижения напоминали Джулии поведение дикого волка, присмотревшего себе сочного оленя. Девчонка шкурой ощущала, что совсем скоро в тонкую шею вопьются безжалостные клыки зверя.

— Ладно, — сощурив глазенки, Диана вернулась к роялю, взяла ноту и потребовала. — Повторяй не задумываясь!

После чего стала нажимать одну клавишу за другой, достаточно быстро, но при этом чутко вслушивалась в звучащий голос девушки. Когда исполнение не соответствовало взятыми нотами, женщина недовольно морщила свой крючковатый нос. Потом она резко закрыла крышку, сложила на нее руки и задумалась. Генри всматривался в ее лицо, ожидая вердикта.

— Да, — недовольно и тяжело выдохнула Диана. — Есть с чем работать. Возможно, из нее что-то получится!

— Это уж мне решать! — оставил за собой последнее слово продюсер, словно уже владел судьбой Джулии.

— Я берусь! — полностью развернулась к нему женщина.

— Отлично. — Хоть Генри и был доволен положением дел, но скрывал это за маской ледяной скульптуры. Только по взгляду можно было определить его настроение. — Но! Ты должна сделать ей идеальный голос за месяц!

— Что? — взвилась женщина, вскочив на ноги и явно готовая к скандалу. — Это же… Это же…

— Я знаю. — Спокойно отрезал продюсер. — И только ты сможешь справиться!

Диана проглотила это. Закрыла не эстетично раскрытый рот, стиснула крепче зубы, так, что Джулия услышала отвратительный скрип.

— Неужели ты растратила свое умение муштровать? — тут же взял на слабо ее Генри.

Скрип челюстей будущей учительницы резанул слух. Джули содрогнулась, скривилась и замотала головой, чтобы избавиться от противного звука, будто въедающегося в мозг. У нее самой челюсти заныли. Диана с каждой секундой приобретала новый оттенок красного, становясь багровой от злости. Генри смотрел ей прямо в глаза, словно пытался загипнотизировать.

— Тогда наш график будет очень плотным! — прошипела «ящерка» Диана.

— Плотнее не куда! — усмехнулся мужчина. — Можете начинать прямо сегодня.

Высказавшись, он развернулся и оставил Джулию наедине с учительницей. Когда дверь за ним захлопнулась, Диана обернулась к певичке. Украинка искренне пожелала провалиться под землю, отречься от глупейшей идеи петь на сцене — и все это из-за одного взгляда этой дамы в возрасте.

— Сейчас мы будем делать тебе голос! — угрожающе заявила учительница, уже через час получившая кличку «немка Ди» за непримиримость фальшивым нотам. Каждая ошибка сопровождалась нравоучениями, которые вгоняли неокрепший разум девушки в депрессию, убеждая Джулию в немощности и отсутствии таланта. Еще спустя минут сорок учительница вокала объявила перерыв и покинула зал. А рыжая девчонка валялась на полу, скрутившись калачиком, чтобы хоть немного успокоиться. Дальше занятие изменило направленность.

— Что ты слушаешь? — Диана задавала вопросы, касающиеся музыки, вкуса, предпочтений.

— Рок, немного попсы, кантри, соул, — пожала плечами Джулия.

— Соул — это хорошо! — кивнула немка. — Ты должна подготовиться к завтрашнему занятию. Послушаешь исполнителей джаза! Что-нибудь из блюза. Выберешь того, кто, по твоему мнению, обладает наиболее приятным голосом. Отныне мы будем развивать твои связки два часа утром, два часа вечером и один час в обед! У тебя неправильное дыхание. Будем работать над этим, нужно что-то делать с диафрагмой!

— Так точно! — отчеканила девица.

— И не надейся на поблажки! Их не будет! Мы должны сделать за месяц невозможное! — командирским тоном заявила Диана.

— Не сомневалась! — равнодушно пожала плечами Джулия. — Сама выбрала эту дорогу, значит, буду идти до конца!

Диана одарила ее странным взглядом, но не стала озвучивать возникшие мысли. Только усмехнулась недоброй улыбкой и отвернулась, зашагав к выходу.

— На сегодня все! Не пей ничего холодного, не ешь жирного! На горячее тоже табу! Только теплое! Газировка запрещена! — она остановилась у двери, закатила глаза, явно соображая, все ли перечислила. — Яйца — сырые! Пить! Утром! Теплое молоко — вечером! Если хочешь сладкого, то лучше черный шоколад! На занятия не опаздывать!

Она ушла. Джулия снова села на пол, перевела дыхание и схватилась за голову.

— И на холодном полу не сидеть! — напугал ее возглас, донесшийся из приоткрытой двери.

— Уже встала! — спохватилась Джулия.

— И не кричи! — снова раздалось из коридора.

— Ну и локаторы у нее! — выдохнула девчонка.

После занятия она не то что петь больше не хотела, но и говорить. Главная проблема состояла в другом. Голос действительно пропал. Горло пекло холодом, хотелось его разодрать. Впрочем, боль появилась сама, заставляя глаза слезиться. Джули чувствовала себя разбитой, словно ее пытали средневековые мастера в своих игровых комнатах, увешанных всякими шипастыми и острыми предметами. Из зала она просто выползла, кутаясь в легкую кофточку. Медленно брела по коридору и молилась, чтобы ночью не поднялась температура, а утром дар речи вернулся. Сотовый зазвенел в сумке, настойчиво требуя освободить его из заточения.

— Да? — постаралась спокойно говорить Джули, напрягла связки, и по горлу будто наждачной бумагой проскребли.

— Это Генри!

Услышав его, девушка впала в панику.

«Только бы не догадался!» — единственная мысль, отразившаяся на ее лице, горела большим буквами. Девушка нервно сглотнула, но только раздразнила горло.

— Диана пока тобой довольна. Сегодня можешь отдохнуть. Завтра в 11.00 начнется твое второе занятие. Не опаздывай! — и отключился.

Джулия выдохнула. Как хорошо, что он — эгоист, и кроме себя больше не желает кого-то слышать! Но только она сделала несколько шагов, миновав студийные с надеждой на благосклонность Бога… как за спиной раздалось:

— Привет!

От доброжелательного простого слова девчонку передернуло. Она шарахнулась в сторону и застыла.

— Джули? — по изгибу ее спины Эрик заподозрил неладное. — Повернись!

Она собралась с силами и встретила его взгляд улыбаясь как ни в чем не бывало. Блайд же рассматривал готовую рассыпаться маску на лице девушки.

— Как прошел первый день занятий с репетитором?

«Откуда он знает? — подумала она. — Наверное, Харман рассказал! — тут же пришло озарение.»

Украинка склонила голову на бок и продемонстрировал кулачок с поднятым вверх большим пальцем, показала — дескать нормально все, круто! Но по напряжению мускул угадывался и другой подтекст: «Блайд, отстань от меня! Я домой хочу!». Эрик прислонился к стене плечом, демонстрируя, мол, идею уловил, но: «Так легко от меня ты не избавишься!».

— Хорошо? Я думал, Диана Хольц — садистка каких мало! — выдал Эрик.

«Точно! Немка!» — обрадовалось непонятно чему внутреннее Я девушки. Ее плечи резко опустились. Она согласно кивнула головой.

— Значит, тяжело прошло! — догадался Блайд.

Из студии выскочил Роберт. Увидев в компании друга рыжую девчонку, он сбавил шаг, притормозил рядом с музыкантом и поздоровался с подозрительно тихой Джулией.

— Привет! Как дела? Дин говорил, Генри вернулся. Он нанял Диану Хольц? Теперь она будет твоим репетитором по вокалу? У, не завидую, о ней ходят жуткие слухи! — по степени нарастания вопросов и утверждений у Джулии начали выкатываться глаза.

«Нет! Ну нормально?! — злобно рычали мысли. — Все все знают, а для меня это стало открытием только сегодня! Ну, Харман! Он бы еще в холле в громкоговоритель это протрубил! А может, он так и сделал?..»

— А чего ты молчишь? — внезапно заинтересовался Роберт. — Думал, ты будешь по крайней мере злиться…

Эрик нахмурился. Джулия изобразила улыбку, и тут снова зазвонил сотовый. Как же девушка проклинала его изобретателя сейчас!..

Спрятав раздражение, она шаркающим жестом откланялась, чтобы отойти на несколько шагов в сторону и ответить хрипом на бодрое приветствие подруги:

— Да!

— Ой! — замялась Сара. — А что у тебя с голосом?

— М… — провыла Джулия. — Ничего.

— И все-таки?

— Чего ты хочешь? Говори!

— Намечается вечеринка после показа, ты пойдешь вместе со мной? — наконец выдала модель, но в конце не забыла добавить, — Так что у тебя с голосом?

Рассердившись на подругу, Джулия нажала сброс и быстро набрала сообщение: «У меня болит горло. Не могу говорить! Никуда не пойду! Всех ненавижу… Ты не в счет! Прости!»

Через двадцать секунд после отправки Сара опять набрала номер подруги.

— Так плохо? — явно решила убедиться блондинка.

— Угу, — грустно подтвердила подруга.

— Совсем говорить не можешь?

— Угу!

— Болит?

— М! — подтвердило мычание в трубке.

— Ладно. Хочешь, я останусь с тобой?

— У-У! — отказалась Джулия, представив, как над ней будет издеваться модель, если никуда не пойдет! Очередная ссора обеспечена хотя бы по той причине, что сиделка из манекенщицы никакая. Это, может быть, ноги у нее откуда надо растут, а вот руки… В общем, примерно из того же места.

— Хочешь побыть одна? — ну хоть в сообразительности не упрекнешь.

— Угу.

— Тогда держись! — и наконец допрос закончился.

Джули обернулась, с ужасом осознав, что Блайд и его менеджер все это время стояли позади и слышали каждое ее «му». Причем музыкант смотрел на нее так… Собственно именно такое выражение на его лице застыло, когда Джули умудрилась художественно разукрасить черным кофе его рубашку… прямо на нем!

«Ну почему все сегодня пытаются меня унизить?» — в сердцах топнула она, чуть ли не всхлипывая от обиды.

— Кто звонил? — потребовал Блайд, а Роб за его спиной, уже обо всем догадался, и боялся слово вставить, подозревая, что друг специально вынуждает девушку на диалог.

— Я голос сорвала, — раскаялась она. — Ну, давай издевайся над моей профнепригодностью.

— Сорвала? — вместо музыканта повторил менеджер.

Эрик молчал. Смотрел на нее и о чем-то думал. А Джули ждала, когда же польется обличительная речь. Минута-две и даже три… Ничего не происходило. Девушка хотела посмотреть на парня, осмелившись поднять на него глаза. Но Блайд только протянул руку, схватив ее за запястье, и повел в студию.

На ходу Эрик соизволил ответить на немой вопрос, пропечатавшийся на лице испуганной девчонки.

— Ты же сама сказала — издевайся! Вот я и собираюсь этим заняться!

Джулия задрожала от страха. Спорить с Блайдом она не могла, вырваться и убежать — тоже. Так что обреченно шла следом, уже представляя, как отыграется на ней парень за все оскорбления и унижения прошлого. Тихо надеялась, что муки ее будут краткими, а смерть мгновенной.

В студии он не отпустил ее запястья, просто отвел руку за спину. Никто из присутствующих, кроме Роберта, не заметил этого жеста. А девушка, опустив глаза долу, старалась спрятаться за плечом музыканта.

— Парни! — обратился он к толпившимся в аппаратной членам группы.

Те, заметив рыжую шевелюру, выглядывающую из-за певца, поздоровались с Джулией. Она помахала им свободной рукой, но «укрытия» не покинула.

— Давайте перенесем все на завтра. Встретимся здесь в 11:00! — потом Эрик повернулся к менеджеру и немного тише заговорил. — Роб, ты…

— Понял! — сказывались долгие годы совместной работы, и друг понял музыканта с полуслова.

Блайд одарил его улыбкой, а Джули грозно, глядя Роберту в глаза, провела большим пальцем в воздухе у горла, явно намекая на секретность информации ну или на террористический акт по отношению к болтуну. Тот показал, что рот его на замке, а ключ далеко-далеко…

«Главное, чтобы не додумался подобрать!» — подумала она, ведомая Эриком на стоянку. А потом, глядя в спину парня, нащупала другое шокирующее откровение — теперь отомстит по полной, причем за все! В машине ее посетили холодящие душу фантазии о возможных экзекуциях, поэтому, как только BMW певца притормозил около дома Блайда, Джулия, убежденная в извращенном отношении к ней парня, намеревалась сбежать. Он же, не тратя драгоценную нервную систему, поднял брыкающуюся и мычащую девчонку на руки и понес к себе домой. В квартире она еще немного посопротивлялась, но все же поняла, что против загребущих рук парня все ее уловки — ничто! Села на табуретку в кухне и просто наблюдала за ним. Эрик извлек из холодильника небольшой графин, мед, лимон, еще кое-какие ингредиенты и принялся готовить подозрительную смесь, показавшуюся девушке достойной заменой ее «серо-зеленому вареву». Взболтав все это в блендере, он протянул ей стаканчик самодельной пакости. Но там, где оставлял девчонку несколько секунд назад, было пусто. Блайд обернулся, обнаружив нахальную девицу, сунувшей голову в холодильник. Увидев принесенную Марией курицу, Джулия нахмурилась, двумя пальцами отодвинула поднесенный ей напиток и покачала головой, мол: «Ай-ай-ай, мистер Блайд!». Эрик так и не понял, в чем его обвинили, и предпочел дождаться объяснений в письменном виде. А их не последовало. Так как говорить она все равно не могла, поэтому без лишних слов оккупировала часть кухни, разогревая курицу и нарезая найденную в ящике картошку. Эрик глупо хлопал ресницами, стоя со стаканом в руках, и следил за девушкой.

Когда дольками нарезанный картофель, приправленный томатной пастой, сыром и зеленью, был отправлен в духовку, Джулия наконец отвлеклась. Эрик встретил ее протянутой кружкой. Девушка поморщилась, с подозрением и недоверием отнеслась к кулинарному шедевру парня, памятуя его слова о заготовленных издевательствах.

— Не яд! Пей! — прочитав ее мысли по мимике, проговорил музыкант.

Хоть и сомневалась, стоит ли ему верить, но Джулия выпила предложенную смесь и к великому удивлению — не отравилась. Скривилась. Не слишком-то и приятное на вкус, однако, пожаловаться Джули все равно не смогла — только разве что зашипеть. А через двадцать минут она предоставила парню ужин. Эрик смерил блюда недовольным взглядом.

«Ешь! Это не ядовито!» — написала на листке блокнота девушка.

Эрик подавил смешок, жестом предложил Джулии сесть напротив. Наколол кусочек снеди на вилку, и поднес его украинке.

«Проверяет! — подумала она. — Причем на мне! Хорошо, что слабительного не подсыпала!»

Джулс съела картошку, развернулась, достала вторую вилку и повторила жест Блайда, заставив его есть из ее рук. Так они разделили порцию на двоих.

После ужина Эрик ушел переодеваться, а Джули собралась домой. Только обулась, как услышала позади сердитый кашель. Обернулась, посмотрела на недовольную физиономию парня и также медленно, демонстративно сбросила кофту, разулась, под чутким контролем со стороны. Она вернулась в гостиную, села на диван, куда ткнул перст музыканта. Блайд принес плед, бросил его девушке, повелев укрыться и не двигаться с места. Сам же сел рядом, взял исписанный листок с текстом новой песни и полностью погрузился в работу над недочетами музыки. Когда Джулии становилось интересно, она придвигалась ближе, заглядывала парню через плечо и писала карандашом предложения — ну не выдерживала ее творческая натура оставаться в стороне, если появляются идеи, как и чем помочь! Он принимал поправки, но не все.

«У тебя есть что-нибудь джазовое или блюзовое?» — написала она на уголочке листка, вспомнив о домашнем задании, и раз больше не пускают чиркать музыкальные каракули в нотном стане, решила провести свободное время с пользой.

— Хочешь послушать? — он мигом поднялся, отыскал диски и поставил в плеер. Заиграла музыка, теплыми, насыщенными переливами, исхитряясь сочетать в себе совершенно разные инструменты. А потом хриплый, глубокий, немного грубый мужской бас запел о женщине с пылким характером, не доверяющей словам и заверениям в искренности любви.

Блайд бросил взгляд на укутавшуюся в плед девчонку. Она внимательно слушала. Джулия растворилась в музыке, принимая в свою душу блюз. Эрик уселся на диване и тоже поддался очарованию мелодии, слегка прикрыв глаза, чтобы почувствовать всю тонкость каждой партии инструментов. Гостья долго сидела неподвижно, а потом придвинулась к парню, взяла карандаш и дописала в проигрыше: «Тебе нужен саксофон!». Музыкант задумался: «Почему бы и нет!» и снова вернулся к работе, пока Джули наслаждалась окутавшей ее гармонией звуков. Время от времени девушка вмешивалась в создание песни.

— Да, — согласился на дополнительную партию басов парень, потом оглянулся на рыжую, с минуту побуравил ее взглядом и, бросив карандаш, пошел на кухню, чтобы вернуться с дополнительной порцией «неприятного эликсира». — Пей!

Джули даже не возмущалась, приняла все как есть, опустошила стакан, и послушно укутавшись в плед, ожидала, когда же Блайд потребует что-либо взамен за помощь. Он ничего не говорил. Сел на свое место, пересматривая сделанные записи. Потом взял гитару, беззвучно перебирая струны, он представлял, как должна звучать мелодия. Сомневаясь, все же выключил проигрыватель и сыграл для единственной слушательницы гитарную партию.

— Как тебе? — довольный, спустя время обратился Эрик, но в ответ услышал едва уловимое сопение. Он повернулся и увидел ее спящей. Щеки девушки покраснели — она согрелась, расслабилась после выпитого лекарства и, спрятав нос в складке пледа дремала.

Джули спала сладко, спокойно. Она уже однажды просыпалась от ощущения такого несвойственного ее привычному сну удобства. И также, как в прошлый раз, сбоку оказался Эрик. Его плечо заменяло девушке подушку. Судя по лицу, он-то на диване спал редко и комфорта от проведенной ночи на жестком не испытывал. Джули смотрела на парня и не могла припомнить, как так вышло, что они уснули в обнимку. Еще возмутилась собственной позе, ведь лежала не только прижавшись к груди парня, так еще и ногу на него забросила. Он, в свою очередь, удобно расположил ладонь на ее бедре!

«Интересненько, и кто ж ему позволил?» — источала ехидство мысль, а память любезно предоставила подробности вечера и последний фрагмент — Эрик, играющий на гитаре…

«Так как же так получилось?» — гадала Джулия, не спеша выбираться из теплых объятий.

На лице Блайда застыло измученное выражение, даже морщинка между бровей появилась. Стало вдруг любопытно, что такое ему снится, заставляющее нахмуриться. Пальцем она попробовала разгладить складку над переносицей. Эрик заметно расслабился. Наверное, сон все же оказался приятным…

Утром он открыл глаза. Под головой лежала мягкая подушка, а с плеч, при повороте, спал плед. Рыжей «грелки» уже и след остыл. Зато в кухне ожидал манящий ароматом завтрак и кружка горячего кофе. Рядом на столе Эрик увидел записку: «Спасибо за помощь. И за плечо?. P.S: Плечо очень удобное! P.S.S: Позавтракай обязательно!» — читал он, доставая из стола вилку и вонзая ее зубцами в омлет.