Репетиции могли продолжаться часами, впрочем, ей с недавних пор было все равно. Она предпочитала полностью посвятить себя работе, не идти домой, ни о чем не думать — только петь, танцевать. Такая трудоспособностью полностью окупалась: фото в журналах, интервью, концертная программа, просьбы выступить на разных мероприятиях. Но продюсеру этого было мало. Он хотел, чтобы его «маленький шедевр» затмил старый, то есть, чтобы Джульетта отобрала первое и заслуженное место у поп-дивы Селины.

— Ты должна улыбаться! — кричал Генри на тренировке, и она исполняла любой его приказ. Только Габриэла и Диана ужасались таким переменам в своей подопечной. Однажды они не выдержали и напрямую спросили:

— Что с тобой?

— У тебя в глазах пустота! — добавила от себя Диана, брезгливо сморщив нос.

Их поддерживала и Меган, когда девушка приходила в Центр.

— Раньше ты была пожаром, а сейчас больше похожа на слабый язычок пламени свечи, которая вот-вот потухнет. Мне даже страшно думать об этом! — призналась однажды она.

Джулия слушала все молча, никого не удостоив ответа. Пару раз пыталась соврать окружающим, но знакомые не верили. Ее стали считать каменной леди. Но истинные чувства проявились всего на миг, когда Честер имел свойство прокомментировать ее действия:

— Ты превратилась в настоящего профи! Смеешься по необходимости, играешь свою роль, сквозь боль, болезни…

А потом осекся. На него смотрели лихорадочно горящие ненавистью вперемешку с отчаянием, яростью, мукой зеленые глаза. Менеджеру вдруг показалось, что ему дали пощечину, такую, — отрезвляющую. С той секунды его отношение к девушке изменилось. Он отбросил пренебрежение и жалел ее, стараясь оберегать. День за днем Честер научился смотреть на Джулию, как на дочь, тяжело больного ребенка, которому нужна помощь если не психиатра, то какого-нибудь шамана, изгоняющего злых духов.

Невыносимый день окончился ливнем. Джулия вышла из здания компании «Стоунхерст» прямо под струи дождя. Запрокинула голову к серому небу, наслаждаясь моментом. Это ведь самое удачное время… можно плакать и никто этого не увидит. Но ее видели, за ней следили из машины на другой стороне улицы. «Неужели никто не скроет ее зонтом?» — думал кто-то и кусал губы. Доброжелатель нашелся быстро, правда, девушка не сразу поняла, почему серо-фиолетовое небо внезапно стало черным.

— Привет! — раздалось совсем рядом, и Джулия повернула голову, сосредоточив взгляд на знакомом лице мужчины. Почему-то ей не сразу удалось понять, кто перед ней.

— Ричард? — удивленно и рассеянно спросила она.

— Я шел мимо и увидел тебя, — начал было объясняться мужчина, но его перебил командирский голос Честера.

— Джули!

Он недоверчиво покосился на парня в смешной шляпе, затем осмотрел бледное лицо промокшей до нитки девушки.

— Чес, я доеду сама! — заявила внезапно оживившаяся украинка и не забыла представить незнакомца. — Это мой друг, Ричард Портер.

— Не уверен, — отказался оставлять ее на попечение сомнительной личности менеджер. — Вы собираетесь ловить кэб?

— Нет! — сквозь зубы процедила Джулия, не позволяя Ричарду и слова проронить, ухватила его за локоть и уже подталкивала в сторону ближайшего супермаркета. — Мы сначала в магазин, за… э… лекарством, витаминами там… и домой.

Мысль о том, что эта чахоточная девица, наконец, вспомнила о еде, обрадовала Честера, поэтому он позволил ей уйти в компании чудаковатого типа.

Спустя каких-то три часа Сара открыла дверь и… снова захлопнула ее перед носами притащивших с собой четыре бутылки виски друзей. Но в итоге впустила их в дом и пила со всеми, а потом за компанию водила хороводы вокруг телевизора, напевая при этом «Yellow submarin», дико и глупо хохотала, ползала по полу, изображая то ли свинюшку, то ли собачку (короче, гибрид указанных животных)… Потом были звездочки. Они кружились, подмигивали и не давались в руки.

Утром ее разбудила фраза: «Ну вот! А ты от меня бегала. Пряталась. А сама вон с замашками лесбиянки!».

Распахнув глаза, модель с ужасом обнаружила себя лежащей на пышной груди украинки, которую, собственно говоря, беззастенчиво сжимала вместо подушки. Впрочем, подруга флегматично продолжала валяться на полу и пялиться в потолок. Сара мигом отползла в сторонку.

— Хорошо сняли стресс! — констатировала Джулия, подымаясь и усаживаясь удобнее. — А где наш сумасшедший шляпочник?

Девушки заглянули под диван, под столик, но знаменитого и нетрезвого режиссера не обнаружили. А он, оказалось, мирно спал на коврике в прихожей, развалившись в позе умирающей черепахи. Пускал слюни и похрапывал одновременно. В общем-то, его и нашли по звуку.

— Не дошел! — поняла Джулия, заметив, что тело режиссера продолжало тянуть руку к двери.

— Ножницы? Краска? Лак? — перечислила все пришедшие в голову возможные издевательства модель и плотоядно покосилась на сопящий предмет интерьера.

— В лом! — махнула рукой Джулия, и пошла на кухню за стаканом с водой, который безжалостно вылился на голову мирно дремавшего мужчины.

— Садистка! — вместо «Доброе утро, милые дамы» выдал Ричард.

— Я знала, что ты меня любишь! — нашлась украинка. — Подымайся! Мне скоро выходить на работу, а оставлять тебя наедине с Сарой я боюсь… — и посмотрела на модель. — Мало ли, чего она тебе сделает!

Ричард тоже посмотрел на блондинку и испугался: «Действительно, если они живут под одной крышей, значит, обе ненормальные!».