Мое выздоровление отметилось грандиозным скандалом. После того, как я обиженно намекнула, что мой парень мог бы меня и поприветствовать нормально, после того, как долго не видел, я услышала столько всего…
— Значит, ты подрабатываешь в стрип-клубе, — абсолютно спокойным таким тоном проговорил Артем, даже не поворачиваясь ко мне лицом. — И почему я узнаю об этом последним?
— Возможно потому, что я там не работаю, — сказала я, надеясь, что на этом неприятный разговор закончится. — А откуда такая информация?
— Откуда надо! — заявил парень, и я поняла, что после такого отношения к себе разговаривать с ним в принципе не хочу. Поэтому бросила сумку, развернулась и пошла в аппаратную, пообщаться с техниками.
После этого мы не общались целых три дня. На работе он кокетничал со Снежанной, что жутко меня бесило, а я позволяла себе принимать внимание операторов телевидения. И когда Артем появлялся в студии, вокруг меня сидели парни, и я уминала конфеты, принесенные ухажерами. Чаще всего посмотреть на меня приходил Игорь: чернявый, приятный парень, робеющий при одном только моем взгляде. Вел он себя немного по-детски, но и его ненавязчивых ухаживаний хватало, чтобы Артем кривился от ревности.
Я думала, что между нами все кончено. И проводя очередной вечер в компании друзей, поняла, как странно себя веду: отпуска жесткие шуточки, злюсь по любому поводу. В общем, Сашка вынужденно обратился к Василию с просьбой напоить меня успокоительным. Я же нашла для себя совершенно другое отвлекающее от дурных мыслей занятие — училась вождению папиной машины. Несколько раз он мне показывал, что к чему, а потом я просто обнаглела и стала угонять "Копейку" по ночам. Ну не спалось мне!
Время близилось к часу ночи. На дорогах почти никого не наблюдалось. И я могла спокойно рассекать по району, не боясь кого-нибудь задавить. Папина "копеечка" медленно ползла в горку мимо мрачных домов — многие жители нашего города уже мирно спали. Я мечтала о покое, но сдерживала себя от губительного позыва закрыть глаза и разреветься. Может быть, поэтому, оглядывалась по сторонам и, заметив светлый силуэт в дальнем проулке заброшенных домов, сначала посчитала галлюцинацией уставшего разума, чуть не проехала несколько метров вперед. Но потом вернулась. Нажав на тормоз, я чуть не вмазалась лбом в руль, замерла, несколько секунд соображала, что происходит. Во-первых, то был действительно Куран! А в столь поздний час и в заброшенном проулке он дрался. Во-вторых, бой был не равным. И что лично меня как стража смутило, так это количество нападавших на него вампиров.
Светлую фигуру, как коршуны, окружили пятнадцать достаточно крупных мужиков. Все они скалились длинными клыками и сверкали на хладнокровную, скучающую жертву красными глазами. Бедный мой любимый город вместе с его жителями даже не подозревал, что сейчас намечается серьезная вампирская потасовка.
Задумываться о том, кто — кого, не было даже и смысла. Я знала, что Куран очень сильный. Но все же волновалась за бывшего врага и возможного друга. Все таки численность врагов побольше: 15 на одного! Чувство справедливости бунтовало, требуя вылезти из машины и оказать посильную помощь вампиру. Но вот здравый смысл утверждал, что глупая ведьма может получить по мягкому месту острыми клыками! Я нашла выход из положения — буду колдовать не выходя из машины!
Вампиры с явной злостью на физиономиях бросились на спокойного Курана… Он одним только взглядом красных глаз обратил рядом стоящих врагов в прах. Те вспыхнули, как свечки, и истлели за считанные секунды. Однако косить глазами направо налево, знаете ли, не слишком удобно, и естественно, что враги пользовались этим, нападая, к примеру, со спины. Тут уже помогала я — сдувала их мощным потоком ветра. Но подлецы все равно вскакивали и с новой энергией набрасывались на Курана, терзая его когтями и зубами. Они не боялись смерти, жертвуя собой по чужой прихоти. А сомнений в том, что такая западня была специально приготовлена для чистокровного вампира, не возникало — думаю, мало кто осмелился бы выступить пусть даже группой против чистокровного. Как там звали того дядьку, передававшего вампиру приветы? Гурье? Дурье? Наверное, его рук дело!
Врагов стало еще на двоих меньше, но они все еще давили численностью. Троих немножко покалечила я, точнее сорвавшиеся с крыши кирпичи. Правда, я чуть Курана не пришибла одним летающим камнем. Чисто случайно! Он вроде бы не обратил внимания.
Самым отчаянным удалось вцепиться в парня. Они повисли на нем, как псы на медведе, вонзая клыки и когти в плоть, разрывая ткань одежды, орошая ее кровью. Запах вызвал ажиотаж среди уцелевших, и толпа с большим рвением атаковала.
Лицо Курана исказилось. Он поморщился, не издав ни единого звука. Не думаю, что ему было приятно чувствовать в своем плече чужие зубы, пьющие чистую кровь. Толпа упырей подступила еще, надеясь присосаться к рукам и ногам аристократа… Похоже, мой вампир выбивался из сил, и я решила немножечко помочь. Изобразив композицию из пяти пальцев — пистолетик (не подумайте дурного)! прицелилась, и тихо шепнув "Пли!", пульнула огнем во вражеских упырей. Моя магия не была такой сильной, как у Курана, и враги не превратились в обугленные кусочки бумаги, а наоборот — злобно оскалились и стали искать причину возгорания их спин. Меня нашли достаточно быстро. Четверо ринулись ко мне, облепив машину со всех сторон, раскачивая ее и разбивая стекла. Я представила, что скажет папа!.. И как посмотрит на меня мама!.. Когда увидят то, во что превратилась семейная четырехколесная любимица после поездки дочурки…
Жутко разозлившись, зажмурилась и даже не заметила, как выпустила на волю гнев, преобразовав его в ударную волну, способную смести на своем пути все. Слава Богу, не повезло только упырям!
Машину перестало трясти. Вокруг было подозрительно тихо, и я решилась открыть глаза. Ни одного упыря… кроме, конечно, Курана. Он почему-то вместо благодарной физиономии скорчил какое-то подобие нервного тика при виде меня. Я решила на него не смотреть. Струхнула с волос осколки и попыталась завести мотор. Однако "Копеечка", видимо, испугалась не на шутку, и двигаться с места сейчас подло не хотела. Куран внимательно смотрел на мои муки, скрестив руки на груди. Не исключено, что размышлял, как меня "вознаградить" за помощь. И награда была бы долгой и жестокой!
"Копейка" противно бурчала, пыхтела, но не заводилась.
— Отвернись! Это она из-за тебя не хочет ехать! Ты ее пугаешь! — адресовала я вампиру, поглаживая руль, и заговорила с машиной: — Сглазил тебя, маленькую, этот упырь проклятый! А его дружки стеклышки повыбивали! Но ничего, мы с тобой как-нибудь приведем себя в порядок!.. — И чуть тише произнесла уже для себя. — Главное, чтобы папа в ближайшие несколько дней тебя не видел, пока я не придумаю, как отремонтировать этот ужас!
— Могла бы и не вмешиваться! — раздался совсем рядом голос вампира.
— Прости, что помешала тебе развлекаться! — фыркнула я, кивнув на его истерзанные клыками упырей плечи. Куран выглядел очень потрепанным, но горделивого вида не терял.
— И чего же они от тебя хотели? — мой вопрос вызвал у вампира реакцию, которую я назвала бы гордостью.
— То же, чего всегда хотели простолюдины от королей, — усмехнулся парень. — Голову!
Настала неловкая тишина, в которой "Копейка" усиленно пыталась подать хоть какие-то признаки жизни. Боковым зрением я видела, что Куран никуда не делся, но как-то слишком тихо себя вел. Повернулась, а он еще нос морщит.
— Что? — с ужасом поинтересовалась я причиной такой перекошенности физиономии вампира.
— У тебя кровь на лбу! — сквозь зубы прошипел он.
— Тю! Чего ж стоишь? Слизывай давай! Чего добру пропадать-то! — мое издевательское предложение разозлило Курана больше, чем нападение упырей. В их компании он как-то спокойнее себя вел. А меня был готов сейчас загрызть. И это тот человек, который предлагал мне свою дружбу! Странные у него понятия о взаимоотношениях между друзьями.
Но пока я наслаждалась сменой мимики на его физиономии, он со сверхчеловеческой скоростью обошел машину и оказался внутри, рядом со мной. Я услышала только хлопок дверцы, и вот — он на соседнем сидении. Нервно сглотнув, я все же решила доиграть роль до конца: откинулась на спинку кресла, зажмурилась и ждала, когда меня соизволят испить. Ждала, ждала каких-то действий с его стороны, и ничегошеньки не произошло. Смотрю, а он сидит весь такой гордый и глядит куда-то вдаль. Обиделся!
— Ну? — прозвучал мой многозначительный и требовательный вопрос.
— Знаешь, — сдерживая пыл, заговорил вампир, — Ко мне так… — слова он подбирал с трудом, русского языка явно казалось ему мало, чтобы описать мое поведение. — Так беспардонно никто и никогда со мной не обращался!
— Да? — нахально и язвительно протянула я, изображая неправдоподобное удивление.
Куран боролся с желанием "пожать" мне горло. Кажется, он жалел о недавнем предложении. Мне же стало жаль его.
— Прости. Тебе будет приятнее, если я буду ползать перед тобой на коленях или, как эти, бросаться убивать? — я прекрасно знала, что будь хоть немного похожей на представителей его круга общения, он ни за что не вернулся бы, да еще и с просьбой дружить. Причем он то почти уговаривал меня в прошлый раз.
Его надутые и без того пухлые губы, да и вообще застывшее выражение обиды на лице, заставили меня рассмеяться.
— Ты прямо как маленький! — хихикнула я, взяв его за руку. Он сдержанно, но смущенно отреагировал на мой жест, покосившись на мои пальцы поверх его.
— Ты очень странная! — задумчиво произнес парень.
Я могла бы развить эту тему, сделав поправку на то, что скорее не странная, а совершенно ненормальная. К тому же еще и ведьма! Но не стала вдаваться в подробности своего психического состояния. Естественно, он подключился бы к разговору и добавил к моему списку еще несколько нелицеприятных качеств. Так что я решила, пока мало о себе знаю, лучше сплю.
Обидчивость отступила. Куран втянул носом воздух, поморщился и уставился на меня.
— У тебя все еще идет кровь!
— Стекло, наверное, попало, — я потянулась, чтобы стереть набежавшие капельки, но мою руку остановили. Куран придвинулся ближе, внимательно посмотрел на меня, давая понять, что принимает мое предложение по поводу слизывания крови. Я опустила руку и закрыла глаза. Он немного помедлил, а потом я почувствовала его приятный аромат, окутывающий меня и дурманящий. Куран очень нежно прикоснулся губами к моему лбу, собирая капельки. Он не кусался, даже не пошло облизывал — как-то очень трепетно касался меня, отчего по коже пробегали мурашки, тревожа чувства. На небольшой период времени я просто выпала из реальности. Забыла, что сижу в машине с разбитыми стеклами, что рядом вампир, что сейчас уже очень поздно, мы уничтожили кучу упырей, а завтра ожидается тяжелый день и починка "Копейки". Все это было таким второстепенным. Его рука игриво запуталась в моих волосах. Я жаждала его поцелуя, чувствуя, как во рту пересыхает от этого жгучего желания.
Вампир бесшумно отсел, с довольной гримасой, внимательно рассматривая мое затуманенное беспричинным счастьем выражение лица. Знал же, какой эффект производит на девушек. Я тоже сообразила, что со мной играли, покраснела и уставилась на руль.
— Спасибо, — рассеянно промямлила я, мысленно называя себя "тупоголовой идиоткой".
— За что? — ехидно улыбнулся парень. — Это я должен тебя благодарить: помогла, накормила…
Я просто вспыхнула негодованием.
— Ну, если ты отдохнул, может, прогуляешься перед сном! Мне лично домой пора! — обижено указала на дверь вампиру я, и он вышел из машины, но только ради того, чтобы обойти ее и попытаться вытащить меня.
— Выходи! — приказал он, придерживая дверь.
— Чего? — взбунтовалась ненормальная ведьма. — Я гулять не собираюсь! Я спать хочу!
— Не веди себя как маленькая, давай пересаживайся на пассажирское сидение! — упрекнул меня парень.
Я, конечно, жутко удивилась такому поведению, но еще больше своему собственному, потому что послушалась и пересела. Чистокровный вампир-аристократ за рулем старой раздолбанной "Копейки" — зрелище по круче картины Ильи Репина "Приплыли". Я боролась с желанием расхохотаться, когда он повернул ключ зажигания и… моя подлая машина отказалась его слушаться. Куран выругался, повернул ключ еще раз. "Копеечка" все же решила уступить упертому красавчику. Женщина, что тут сказать! Я же пялилась на вампира всю дорогу до дома. Машина еще несколько раз демонстрировала характер и глохла, подозреваю, просто из вредности, чтобы послушать изысканную ругань на французском. Куран косился на меня, но ничего не говорил.
Наконец показался мой двор. Копейка со всхлипом притормозила у подъезда и утихла окончательно.
— Спасибо! — покинув салон машины, повернулась к облокотившемуся об авто парню я. — И пока!
Его глаза внимательно меня осматривали, игриво поблескивая огоньками.
— Сладких снов! — пожелал он, будто на самом деле подразумевал: "Я явлюсь к тебе во сне!". Я была не против, но все зависело от содержания этого сновидения.
— Слушай! — в голову, вдруг, пришла странная мысль. Ему ведь еще неизвестно куда среди ночи возвращаться! — А как ты доберешься?
— Не переживай! — отмахнулся он, загадочно ухмыльнувшись. За короткое время, пока мы не виделись, он стал более похож на человеческого парня, чем на вампира. Ну, согласно моим сравнительным наблюдениям. За долю секунды он преодолел расстояние и возник рядом со мной, игриво нарушая мое личное пространство.
— А как же те? — нервничала в такой близости я и сглатывала слюну в помощь пересохшему горлу. — Если они тебя по дороге…
Его откровенно забавляла моя забота. Он подставил свое лицо ближе к моему, и заглянул в глаза.
— Я смогу за себя постоять! — заявил он, коварно улыбаясь и дернув за шнурок на моей куртке. — Но мне приятна твоя забота.
Действительно, он совершенно перестал вести себя как Смерть! Теперь он просто самоуверенный красавчик, который непонятно чего от меня хочет. Я отодвинулась, отступив назад. Он заметил это и сделал шаг вперед.
— А я о них волнуюсь! — заявила я, столкнувшись спиной со стеной. Куран уперся рукой чуть выше моей головы, нависая надо мной.
Нервничая еще сильнее, я продолжила фразу:
— Если они тебе повстречаются, ты же их в пыль сотрешь! Несчастные! — покачала головой я, и вампир рассмеялся, когда я вынырнула из-под его руки, избежав объятий.
— Возможно! — улыбнулся он, но все-таки четко знал, о ком именно я переживаю. — Дина, я же как-то жил до тебя! Или тебе нравится думать обо мне?
Он стоял рядом, красивый и надменный, с безупречной улыбкой. Меня влекло к нему, тянуло так сильно, будто он магнит, а я кусочек железа. Хотелось поцелуя, и я даже представляла, каково это. Фантазия и опыт прошлых глупых шуток, адресованных бывшему убийце, позволяли придумать картину сладкого и достаточно нежного поцелуя.
— Не приставай ко мне! — гордо вскинула голову я. — У меня есть парень!
— Кто к кому пристает? — огрызнулся он, подойдя ближе. — В прошлом году ты сама лезла целоваться. В этом…
Он замолчал. Я покраснела.
— Сладких снов! — коснувшись моей щеки, Куран довел меня до стыдливой краски.
Я не понимала себя. Опуская глаза в пол, смотрела на его руку, пробурчала что-то невнятное, вроде:
— И тебе.
После чего скрылась за дверью и, поднимаясь по ступенькам, уговаривала глупое сердце заткнуться!
— Девочки мои, я пошел на работу! — рано утром провозгласил папин голос.
Я натянула одеяло на голову. Дверь хлопнула и я спала бы так и дальше, если бы не… не вспомнила, что на улице, прямо под домом стоит папина любимица без стекла. Осознав собственную глупость, я сорвалась с места и помчалась следом за папой, успев по дороге обуться в тапки.
— Дина! — тяжело выдохнул он, стоя у машины.
"Все! Сейчас он доделает то, что не смогли вчера вампиры!" — подумалось мне. Я зажмурилась, готовясь услышать много интересного в адрес плохой дочери.
— Даже помыла! Если ты всегда будешь ее такой возвращать, тогда я позволю брать ее чаще! — слова были слишком радостными и не похожими на ругательства. Странно! Я распахнула глаза, и не верила увиденному. "Копейка" стояла как новенькая. Блестящая, целая и невредимая! Ну, что я могла сказать?
— Сюрприз! — глупо протянула я, косясь на прикрепленную к лобовому стеклу записку под дворником.
Пока папа осматривал свою любимицу, я достала послание.
"Прости, — было написано красивым ровным витиеватым почерком. — Я не мог тебя поцеловать! Ты кусаешься!"
Ничего себе приписочка! Вот же гад! Он у меня еще получит! Мне казалось, он в друзья набивается! А на самом деле!.. И кто из нас кусается!
Топнув ногой, я сжала в кулаке записку и, не слушая восторженные похвалы папы по поводу отличной работы мотора, карбюратора и прочего, поднялась обратно в комнату.