Любимое занятие — чтение — увлекло хозяина птиц. Он перелистывал ветхие страницы книги, за которую в иных мирах продали бы не только собственный дом, но и жизнь. Когда-то вороны принесли сей труд человеческого ума, выкрав из другого мира. И поначалу, владарь отругал воришек… А потом зачитался… С тех пор маленькое хобби ворон и сорок, (назовем это взаимствованием) процветало — повелитель просто закрывал на то глаза, лишь просил не тащить в Ирий непотребство и опасные предметы. За книги же благодарил… И иногда, после прочтения, отдавал с просьбой вернуть.

От захватывающей истории его могли отвлечь лишь две вещи: непосредственные обязанности господина рая и неуемный нрав скучающей молодой особы. Особа, словно нарочно, испытывала терпение Квада. Она сидела на полу, у его ног, облокотившись о колени мужчины, и преспокойно рисовала.

— Тебе не надо помогать Пелагее? — спросил он, подсмотрев рисунок. Сегодня на листке расцвели дикие цветы дальнего широкого поля, близ гор.

— Если бы было надо, то ты тоже не сидел тут с книгой в руках! — заметила девушка, продолжая наносить штрихи крошечным кусочком уголька. Тонкие длинные пальчики она измазала настолько, что реши сейчас почесать нос…

— Держи! — Квад выдал ей платок.

— Спасибо, — поблагодарив, художница тут же замарала вещицу.

Оба вновь замолчали, каждый вернулся к своему занятию. Однако владарь, достаточно хорошо знакомый с характером взращенного в домашних условиях светловолосого создания, просто ожидал, когда посыплются докучливые вопросы или просьбы. И вот первый:

— Кто такой любовник?

Квад прикрыл глаза и сосчитал до трех, после чего поинтересовался:

— Кто именно удосужился тебе о таком рассказывать?

— А это плохое слово? — искренне изумилась Элишка, уставившись на владаря в надежде, что ее просветят на данную тему. — Я думала, что любовник — это тот, который всех любит… Я не права?

Владарь подавился подкатившим к горлу комком.

— Почти права. Любовник — это враг мужа. — Влетел в комнату, нарушив идиллию, сокол, и сразу начал с пояснений.

— Но у Аннутки нет мужа… — брякнула, не подумав, при ком отпускает такую ценную информацию, Элишка.

— Зато любовник есть! — хохотнул Борис Васильевич. — И мозгов — ни на грош!

— Ворона! — сцедил владарь и поднялся с кресла.

— Ой… — осознала ошибку болтушка, и ухватила повелителя за сапог. — Ты куда?

«Делать из вороны сороку! Чтоб новый облик соответствовал старому наполнению! — подумал владарь. — А может и ощипанную курицу!»

Но, посмотрев на девушку, немного замялся с ответом. Не одобрила бы она нового вида подруги, и устроила бы такой крик!..

Мужчина перевел взгляд на картинку и протянул руку:

— Вставай! Полетаем.

Элишка несказанно обрадовалась. Это ж событие века — владарь сам предлагает немного отвлечься и полетать!

— Ты только плащ возьми, чтоб не замерзнуть! — успел напомнить сокол, когда девчонка, не своя от счастья, бросилась к повелителю обниматься.

— На крыше? — уточнила она.

Владарь кивнул. По его глазам, Элишка заметила, как он улыбнулся, хоть губы его остались неподвижными. Она выскочила за двери… и буквально секундой спустя, вновь заглянула:

— Ты же не полетишь без меня??? — не верилось ей в такую щедрость.

— Я буду ждать наверху. — Коротко ответил владарь.

Тогда Элишка помчалась со всех ног к себе в комнату и быстро достала из сундука плащ, набросила на плечи, потуже завязала, чтобы не спадал капюшон, и не менее быстро побежала обратно вверх по витиеватой лестнице, к круглой двери, ведущей на широкую площадку. Владарь уже ждал там, сурово косясь на сокола.

— Да разберусь я. — Говорил Бориска. — Не изволь так беспокоиться.

Краем глаза заметив Элишку, Квад прекратил все разговоры. Протянул руку ладонью вверх, предлагая девушке опору. Она с удовольствием ухватилась за такую возможность — почувствовать прохладную ладонь повелителя. И, взявшись за руки, они подошли к самому краю. Элишка нетерпеливо, с замиранием сердца посмотрела вниз на воду и камни.

— А можно я… — начала она.

— Нет! Никаких прыжков! — на корню отрезал ее идею он, даже не дождавшись конца предложения. Однако, увидев, как надула алые губки белокурая девушка, отступил назад, уступая ее желаниям. Элишка встала лицом к мужчине, а в следующую минуту, широко расставив руки, отдалась во власть ветра и притяжения земли, полетев в пропасть.

— Я бы на твоем месте ее не ловил! — посоветовал Борис Васильевич.

Но Квад всегда поступал по своему разумению, отпустил соколу недовольный взгляд, дескать тебя-то ловить и не просили, и сам прыгнул вниз. Он обрушился камнем следом за Элишкой. Легко и быстро догнал ее в свободном падении к воде.

Кроме прохлады ласковых ветров девушка в какой-то момент почувствовала, как время замедлило свой ход (это словно все на мгновение замерло, даже ветер и полет, шум птиц умолк), и широкие ладони с длинными пальцами крепко обхватили ее за талию. А потом одним рывком маленькую фигурку забросили назад, за спину, сотканной из воздуха черной птицы. Вот уже парой секунд спустя в небо взвилась гигантская тень с белокурой наездницей на спине.

За некоторым исключением можно было бы сказать, что картина, нарисованная грифелем, ожила, обрела множество красок… С одним лишь дополнением — в этом безупречном пейзаже появились горы, и самое главное — в самом центре живописи — стройная, бескрылая фигурка, пляшущая в море цветов. Пожалуй, во всем Ирие не нашлось бы ни единой души, которая не оценила бы ее красоты. Сейчас владарь был самым главным ценителем. Ему казалось, что его край расцветает вместе с этой девушкой, что растения набираются от нее жизненной силы, чтобы благоухать и радовать, вдохновлять. Да и сам повелитель чувствовал себя сильнее. Такое непривычное явление, как улыбка, медленно и уверенно расползалось по лицу обычно скупого на проявление эмоций хозяина Ирия.

Он любовался человеком, будто чудом, а не призирал.

Ее светлые волосы на фоне немного помрачневшего, фиолетово-розового неба, казались золотыми нитями. И почему-то, улыбка, казалась, намного красивее любого здешнего цветка. Вполне возможно, что владарь уже слишком привык к голосу этого создания, и слушал бы с удовольствием вместо трелей соловьев.

— Иди сюда! Потанцуй со мной! — звала повелителя оторваться от насиженного места Элишка. А так как он танцевать не умел…

— Ты просто не пробовал! — заявила она, не принимая отказа, и потянула за собой. Но большая, грациозная черная птица была таковой только в небе. На поле, заменившем танцевальный пол, владарь стоял, словно вкопанный сторожевой валун, а юная белокурая девушка плясала вокруг него. Хотя иногда он кружил ее, чувствуя себя действительно вовлеченным в затейливый танец, и даже получал сомнительное удовольствие, рвущееся наружу едва заметной улыбкой. Но в итоге, она все равно отпустила его руку и долго парила, как бабочка, среди трав и цветов, ткани длинной юбки развивались, будто крылья.

Квад стоял в центре поляны, завороженный, и жадно слушал переливы ее смеха. На мгновение, он задумался о том, какие бы крылья подарил наивному созданию: пожалуй, у нее были бы золотистые, переливающиеся на солнце перья… или бирюзовые, и голубые, с раскраской, как у павлина, а на головке птицы непременно появилась бы корона-хохолок, как у венценосного голубя. В воображении повелителя Ирия нарисовался образ новой дивной птицы, похожей на многих и в то же время единственной, неповторимой. Правда, цвет ее оперения так и остался неясным. Впрочем, птица получилась бы действительно красивая и необычная… но немного неуклюжая. Выплясывая и кружась, Элишка внезапно пропала в волнах трав…

— Со мной все в порядке, я просто споткнулась! — заверила владаря, склонившегося над ней. — Немного ударилась локтем…

Она, как в детстве, продемонстрировала ему покалеченную руку, и владарь, наверное, по привычке подул на локоть. Элишка растянула на лице довольную улыбку, так и не решив подняться с земли. Квад понял, что его поймали на очередную женскую хитрость. Чтобы укорить в коварстве белокурое создание, он нахмурился.

— Не злись! — щелкнула его по носу девушка, чем могла бы разозлить еще больше. Однако владарь не стал обижаться. Наоборот, замер, размышляя над чем-то…

— Захотела бы ты себя сейчас нарисовать? — вслух задумался Квад. Элишке очень нравилось смешение цветов на закате, безмятежная и прекрасная глубина озера, загадочность туманов, и непременно она оценила бы мягкие переходы тонов: собственной нежной кожи, золотых прядей волос и засохших трав с голубыми и красными цветами на веточках. Ее глаза стали такими яркими сейчас.

— Если бы ты видела себя, как вижу я… — невольно сорвалось с губ владаря, и его рука коснулась нежной щеки, залившейся румянцем.

Впервые его взгляд смутил Элишку. На краткий миг она замерла в смятении. Но оно уступило место сладкому теплу, будто медом, пролившемуся по сердцу. И тогда девушка приподнялась, потянулась, прикоснулась губами к щеке владаря, и медленно отодвинулась, чтобы рассмотреть в его глазах…

Только вот не было в них ни любви, ни ласки. Они пугали холодом, отчужденностью и мраком, ибо непроницаемо черные они смотрели куда-то за горизонт Ирия.

Тело его напряглось, окаменели мускулы. Он более не любовался красотой природы и девушки, а весь обратился в слух — где-то в другом мире повелителя пернатых призывали детские души.

— Тебе надо лететь. — Поняла Элиша, ощутив укол разочарования.

— Ты не доберешься до башни сама. До дождя. — Огляделся владарь. Тучи сгущались, обещая непогоду.

— Ты же можешь развеять тучи? — с надеждой спросила она.

— Не сегодня. — Покачал головой он. Времени оставалось совсем мало.

— Тогда я полечу с тобой! — решила упертая девушка, уверенно поднимаясь вслед за повелителем. Владарь не стал долго раздумывать — не до того ему было — повернулся спиной к собеседнице, и она, привстав на носочки, крепко обхватила его за шею. Короткий прыжок — и над поляной распахнула крылья черная большая птица. Элишка с горечью обернулась назад, уже пролетая над «пристанищем счастья», наградила поляну взглядом сожаления: как бы ей хотелось подольше оставаться на земле рядом с Квадом!.. Увы, повелителя душ часто отвлекали и сопротивляться зову смерти он никак не мог.

Девушка пригнулась и накинула капюшон, чтобы не замерзнуть — ветер между мирами был ледяной.