В станицу возвращались другим путём, чтоб побыстрее попасть на центральную площадь, где правление колхоза, где среди деревьев парка строится клуб. Пошли вдоль лесополосы, по блестящей, хорошо наезженной колее, а потом волнистым скатом. Внизу — глубокое русло Убегая, а дальше, на возвышении, — окраинные дома станицы.

Жулька держался впереди. Опустив голову, он семенил по траве, иногда пропадал в гуще — лишь хвост ходил ходуном, сбивая высохшие головки цветов.

Разбросанные по скату, зеленели островки кустарника.

По цвету Костик даже издали узнавал, что там, на островках. Потемнее — держи-дерево, посветлее — кизил. Между островками трава сочнее, чем на открытом месте. Ярко цветёт колючий чертополох.

На прямо вскинутых ветвях кизила розовеют продолговатые плоды. Им ещё зреть и зреть. Пожалуй, перед самым учебным годом, не раньше, можно прийти сюда и набрать ведёрко кизила.

Близко застрекотала сорока: кого-то предупреждала о появлении посторонних. В траве зашуршала ящерица, Жулька бросился вдогон.

— Назад! Жулька, кому говорю!

Увлечённый охотой, Жулька не слышал Костика, а может, сделал вид, что не слышит. Костик вслед за ним юркнул под куст и повис — в рубашку вцепилось держи-дерево.

Жулька потерял след и громко лаял, наверное, хотел обмануть ящерицу: мол, вижу тебя, вылезай, всё равно не скроешься!

Костик дал задний ход и с трудом выбрался из объятий держи-дерева. Кожа на руках и спине горела — исцарапался.

— Жулька, как тебе не стыдно! Неладный ты, Жулька! — корил Костик друга.

Тот понял, что нехорошо поступил — вылез из-под куста, лёг, покорно ожидая наказания.

— Ладно, на этот раз прощаю, — сказал Костик. — В другой раз не смей своевольничать. Пошли!

Жулька послушно брёл за Костиком, его не привлекла даже большая белая бабочка, трепыхавшая над травой.

Жара спадала. Потянуло влажным ветром, край неба всё больше заволакивало тучами. Темнее и гуще становились нити, связавшие на горизонте землю с тучами. Ветер принёс слабую прохладу и мог пригнать дождь.

«Не ко времени он, — с досадой подумал Костик. — Хоть бы стороной прошёл. На леса далёкие-далёкие пролился бы, на горы…»

А он был недалеко, этот нежеланный дождь. Где-то там, где начинался Убегай, дождь уже шёл. Костик и Жулька подошли к речке — воды в ней заметно прибавилось. Моста в этом месте не было, речку переходили по камням. Теперь камни заливало. Они едва виднелись из-под воды. Рискованно скакать по ним — поскользнёшься. А прямо по воде идти страшновато — течение быстрое, воды много, потоком может с ног сбить. Что же делать? Если в обход направиться, много времени уйдёт. Надо перебираться здесь. Что он — трус какой? Что — не решится он? Перед Жулькой стыдно за эти колебания. Вперёд, Костик Герасимов! Поудобнее обхватив одной рукой Жульку, другой, с сандалиями, балансируя, Костик ступил в речку. Поток бил по ногам, пенился и шумел. С каждым шагом речка становилась глубже. Вернуться? Но уже середина Убегая. Вода — по пояс. Костик стоял, не решаясь шевельнуться. Казалось, любой шаг — назад ли, вперёд ли — опасен: потеряешь равновесие, шлёпнешься в воду и понесёт она, стукая о камни. И никого на берегах, не от кого ждать помощи.

Пёс едва слышно скулил, тыкался мордочкой Костику в шею — Жулька боялся, Жулька ждал спасения от Костика. И Костик переборол страх: он делал маленькие шажки, совсем маленькие, но каждый такой шажок вёл к берегу, что впереди. Прежде чем опустить ногу, Костик ощупывал дно. А опустив ногу, ждал — не вымывает ли из-под неё камней? Только затем он переносил на эту ногу всю тяжесть своего тела и поднимал другую. Хотелось побыстрее перейти речку, но Костик сдерживал себя: он не только себя спасал, но и своего друга Жульку, маленького, неуклюжего, напуганного и доверчивого друга!

Шажок!.. Ещё шажок! Ещё один шажок!..

Берег!

Костик вышел на сухое и сел, усталый, взволнованный и обрадованный. Не сдрейфил! Не повернул назад, а пошёл напрямик! Сам спасся и друга спас!

Жулька тоже радовался — прыгал на руках, лизал Костика в подбородок: хвалил и благодарил друга, смелого и верного друга Костика.

С одежды текло, под Костиком образовалась лужа. Он поднялся, осмотрелся: где укромный уголок найти? В нескольких шагах от берега, на подъёме, перед старым покосившимся плетнём густо росла бузина. Кое-где её повредили свиньи, сделали проходы, повалив стебли и разрыв землю, — искали, что бы поесть. По одному из проходов Костик забрался в глубину зарослей. Запах бузины — до головокружения, но куда денешься? Он снял с себя всё, выжал и развесил на кустах, чтоб хоть слегка просохло.

Жулька норовил удрать, но Костик держал его, убеждая:

— Заблудишься, непутёвый, или на кабана наскочишь. Покусает он тебя, наплачешься.

За разговором и время быстрее летит и не так жутко: по верхушкам кустов ходит ветер, таинственно шумит. Как в джунглях. Костик в джунглях не бывал, но представляет, что так же шуршит бамбук, когда к водопою пробирается тигр…

Часов у Костика нет, но потому, что солнце еще высоко, он определил, что сидел в зарослях недолго. Можно было одеваться — что не совсем высохло, на нём досохнет.

Пока дошагал до центра станицы, одежда просохла, а от страха, пережитого на стремнине Убегая, и следа не осталось.

Центр станицы — это большая площадь с памятником Ленину, окружённым цветником и ёлочками.

По сторонам площади стоят здания сельского Совета, правления колхоза, магазина, кафе «Встреча». На площадь выходит и станичный парк. В глубине парка строится новый Дом культуры. Стены уже возведены — на самой высокой бьётся красный флажок.

Огромный будет Дом культуры — самое видное здание на площади. Да и во всей станице, если не считать средней школы, в которой учится Костик. Три этажа новой школы растянулись на квартал — от угла до угла.

Саша, брат Костика, работает в колхозе прорабом — производителем работ, если полностью сказать. Отец называет его начальником строительства. Саша обычно возражает, но не может скрыть, что ему приятно это слышать.

Костик легко нашёл Сашу — он стоял наверху с рабочими и что-то показывал им на чертеже.

Костик помахал развёрнутой телеграммой. Саша заметил и движением руки позвал: поднимайся сюда! Это была удача. Костик уверен был, что Саша велит подождать внизу и придётся потом просить разрешения полазить по этажам. Жулька встал на задние лапы, упираясь передними в колени Костика: возьми меня, друг! Схватив Жульку, Костик кинулся к лесам.

Леса — длинные деревянные мостки, приделанные к стенам. С мостка на мосток ведут наклонные переходы с поперечными планками, чтоб удобнее ступать. Мостки и переходы ограждены перильцами. Вроде бы гигантскую этажерку, полки которой связаны лестницами, приставили к стене здания. На первую полку этой этажерки Костик вбежал смело и быстро. По пути на вторую почудилось, что этажерка подрагивает. А вдруг повалится? Или рассыплется на доски и брёвнышки? До земли лететь далеко! Снизу казалось, что второй этаж — вот он, рукой достать, а сверху глянешь — жуть берёт. За перильца браться боязно — шаткие! Костик, едва не прижимаясь к стене, медленно пошёл дальше.

А вылез наверх, посмотрел по сторонам и ахнул: ну и вид же открылся! Вся станица перед глазами — дома, сады, школа. Поля за станицей видны, виноградники, дороги, по которым мчатся автомашины. За ними — огромные пыльные хвосты, будто не грузовики, а кометы торопятся к элеватору! Лесополосы зелёными заслонами протянулись. И дождевые тучи на краю неба. Они движутся вдоль горизонта, значит, обойдут станицу и поля, уплывут к горам, значит, не помешают отцу убирать хлеб!

Бетонные плиты перекрытия устойчивы — идёшь, как по земле. Пошагал к группе, в которой стоял брат. Жулька вертелся на руках, побегать хотел. Костик не разрешил ему — может, несмышлёныш, сорваться!

Саша говорил о непонятном. А в чертёж заглянуть не удавалось — рабочие загораживали, и ветер норовил смять лист, и Саша заслонял его собой.

Поговорив с рабочими, Саша сложил чертёж.

— Ну, что там у тебя?

Узнав, в чём дело, солидно сказал:

— Сейчас председателя и в правлении поймать нелегко. Разве что вечером — на наряде… Но о машине договорюсь.

Костик слушал брата и разглядывал уголок чертежа, да разве что поймёшь по уголку.

— Любопытно? — спросил Саша, перехватив взгляд Костика. — Минутку уделить смогу…

Громко, точно к нему экскурсия пришла, Саша рассказал, что в Доме культуры будут зрительный зал на четыреста пятьдесят мест, спортивный зал, библиотека, комнаты для художественной самодеятельности, кабинеты для музыкальной школы, для фотокружка, для изостудии, а возле Дома культуры — открытый плавательный бассейн-лягушатник для малышей.

— Ты успеешь ещё поплескаться в нём — построим, пока ты маленький, — пообещал Саша.

Костик не считал себя маленьким, но не обиделся — соблазнительно побарахтаться в бассейне.

В это время к строительной площадке подъехала «Волга». Председатель, рослый, грузный, выбрался из неё и поманил Сашу: дескать, слезай-ка с верхотуры!

Саша начал быстро спускаться. Костик — следом. Он шёл и гордился собой: он поднялся наверх, а председатель не решился!

Председатель спросил Сашу — не нужно ли чего для стройки. Саша перечислил, загибая пальцы, председатель кивал головой: обеспечим.

Разговор о стройке закончился, и Саша показал председателю телеграмму.

— Встретить надо, — сказал председатель. — Лида — наш будущий садовод, как не уважить её!.. Свободных машин, сам понимаешь, у меня нет. Я попрошу водителей, что возят хлеб на элеватор: Лиду встретят и доставят домой в кабине. Не обидится, думаю, у нас — жатва.

— Не обидится, — сказал Саша.

— Ну, а ты на кого выучишься? — обратился председатель к Костику. — Если, допустим, в космонавты пойдёшь, ко мне не обращайся — машины не дам, пешком ходи по земле.

А если на инженера-электрика, или на музыкального руководителя, или на ветврача, то я за тобой на станцию свою «Волгу» вышлю. Даю слово! Договорились?

Костик не знал, что ответить: он ещё не решил, кем станет. Можно и космонавтом, и инженером, и оператором на ферме, как мама, и комбайнером, как папа, и строителем, как Саша. Разве просто решить?

— Ты подумай, а потом поделись со мной, — сказал председатель, садясь в машину.

— Подумаю, — произнёс Костик.

Костик солидно вышагивал по улице. Жулька бежал впереди. Бабушкино задание Костик выполнил. Под обрывом и на речке не сплоховал. Если обо всём этом узнает бабушка, непременно похвалит:

— Ты, Костик, парень — что надо!

Только как ей об этом расскажешь? Неудобно самому о себе. Жаль, что Жулька, толковый пёсик, не умеет говорить по-нашему, по-людски.