1

Васька вскоре на собственном опыте убедился, что его новый друг Иван был настоящим московским пацаном, отлично знающим свой город. До одной из московских котельной они добирались дремучими московскими дворами, переулками и проулками. На пути им не встретился ни один милицейский наряд, армейский или энкеведешный патруль. Только пару раз по улице Энгельса проехали грузовики, но что это были за грузовики, ни Ванька, ни Васька их так и не увидели. Когда они снова встретились, то Иван сказу же сказал, что у него на примете имеется еще одно секретное место, где их никто ней найлет, где они могут проспать до утра, ни о чем не беспокоясь. Как и на деле оказалось, этот шустрый московский пацан имел много друзей в самых невероятных местах этого города. К одному такому своему другу он обратился сразу же после того, как нашел Ваську на углу улиц Малой Почтовой и 8-го Марта. Им оказался кочегар котельной, обогревавшей восемь многоэтажных жилых домов по улице Энгельса.

Когда они подошли к одноэтажному зданию, то Ванька улыбнулся Ваське и тихим голосом проговорил:

— Дядя Пантелеймон, ты меня здесь немного подожди! Мне нужно переговорить с человеком! Я быстренько сбегаю в котельную, очень скоро к тебе вернусь!

Ванька после Васькиного утвердительного кивка головой юрким ужом проскользнул в едва приоткрытую дверь входа в здание котельной. Пацан отсутствовал всего лишь минуту или две, за это время Васька лишь успел своим пальцем провести по оконному стеклу, в котором даже не отражался свет луны. На стекле осталась темная борозда, как Васька понял, стекло было покрыто толстым слоем угольной пыли. Его, видимо, не мыли с момента постройки котельной. Вскоре голова Ваньки показалась в дверях, на этот раз уже малец утвердительно кивнул головой приглашая его заходить в котельную.

Им пришлось по деревянной и очень скрипучей лестнице, спускаться вниз на ее целый пролет, прежде чем они оба оказались в помещении самой котельной. Васька впервые оказался в подобном помещении, поэтому с большим интересом принялся его разглядывать.

Это помещение представляло собой бетонно-кирпичную вытянутую в длину камеру. По его потолку проходило очень много различных труб, между ними потолок практически не проглядывался. Между этими трубами на длинном проводе свисала электрическая лампочка, но она давала очень мало света, так как эта сама лампочка, как и оконное стекло котельной, была покрыта слоем угольной пыли.

В этом помещении было четыре огненные топки, из жерла каждой топки раздавался сильный звук ревущего, пытающегося вырваться на волю пламени. К каждой топке бетонном полу котельной были проложены узкие рельсы для подвоза угля вагонетками. Громадная гора настоящего антрацита высилась в дальней стороне котельной, рядом с этой горой стояли все четыре пустые вагонетки. Еще одна небольшая куча угля была навалена неподалеку от самих топок. Между топками и кучей угля расхаживал кочегар в рабочей робе с большой лопатой совком в руках. Он то и дело подходил к угольной куче, зачерпнув полный совок угля, он отправлялся к одной из топок. Неуловимым и ловким движением левой руки он открывал дверцу-заглушку той или иной топки, а затем сильным толчком обеих рук отправлял в жерло топки порцию угля с лопаты.

Васька был совершенно уверен в том, что этот кочегар их давно заметил, но ничем этого не выдал. Он продолжал свою работу, переходя от одной топки к другой, никак не реагируя на их появление. Тогда он первым склонил голову, приветствуя старика кочегара. В этот момент послышался голос Ивана:

— Астафий Никифорович, познакомься, это дядя Пантелеймон! Ему сегодня негде поспать! Ты не пустишь ли нас на свою лежанку?

Астафий Никифорович прекратил свою работу по загрузке угля в топки котельной, облокотился на черенок своей совковой лопаты и внимательно осмотрел Василия. Если судить по морщинам на лице, то ему было уже за далеко пятьдесят. Усы на верхней губе утратили прежнюю пышность, но они, по-прежнему, браво топорщились в разные стороны. Старик имел поджарое телосложение, был высокого роста, в его плечах, в руках и в самой манере работать лопатой ощущалась большая физическая сила!

— Кто будешь? И звать тебя по-человечески, как? — Сухо, строго поинтересовался Астафий Никифорович.

— Сержант Васильков, Василий Васильевич!

Васька мгновенно отреагировал, он по-военному вытянулся перед стариком. Он вдруг осознал, что этому старику-кочегару нельзя врать, говорить неправду! Афанасий Никифорович еще раз оценивающе его осмотрел, утвердительно кивнул головой, он снова принялся за свою работу. Этот могучий старик в одиночестве успешно управлялся с четырьмя топками, поддерживая тепло в квартирах москвичей.

Ванька снова взял Ваську за руку, чуть ли не силком потащил его в дальний угол котельной, куда не проникал свет от лампочки. Туда, где высилась настоящая гора угля антрацита. Афанасий Никифорович, не разгибаясь, продолжая работать лопатой, крикнул им вслед:

— Свое пальто сними! Повесь его на вешалку, а не то испачкаешь его моей лежанкой! Позже будет стыдно в нем на людях показаться!

Сразу же за топками и малой кучей угля на каменной стене по левую от них руку была закреплена вешалка, на которой уже висело несколько ватников, а также рабочие робы и кожаные фартуки. Васька на секунду у нее задержался, на свободный крючок повесил свое пальто. При этом он не забыл из его кармана забрать свой ТТ с запасной обоймой. И на ходу, перехватив восхищенный взгляд мальца, увидевшего пистолет, вместе с ним отправился к горе ватников, небрежно брошенных на куче противопожарного песка, высившейся в стороне от кучи угля. Песок хорошо прогрелся и, когда Васька вместе с Ванькой без сил рухнули на ватники, то они сразу же почувствовали блаженное тепло, поднимавшееся от песка! Веки их глаз моментально закрылись, они оба, московский пацан и сельский парень, тут же забылись глубоким сном.

Их сон был настолько крепким, что они не проснулись даже тогда, когда старик-кочегар к ним дважды подходил среди ночи, чтобы проверить, как они оба спят, надежно ли они укрыты во время своего сна?! Афанасий Никифорович немного постоял, внимательно их рассматривая, а затем снова возвращался к своей непрекращающейся работе, загружая углем топки котельной.

Ванька был первым, кто проснулся от непонятных звуков, громких голосов, вдруг прозвучавших в котельной. Даже рев горящего угля в топках не смог заглушить эти голоса. Даже несмотря на то, что он только что спал, Иван моментально сообразил, что, видимо, у Астафия Никифоровича появились нежданные гости. Он внимательно прислушался, но из-за общего шума, стоявшей в котельной, так и не смог разобрать, что именно кричали, требовали эти голоса. В тот момент Васька все еще продолжал крепко спать, тихо посапывая чуть ли не в ухо Ивану. Его центральная нервная система дала сбой, она не выдержала напряжения последних дней. Поэтому сейчас Васька спал, словно медведь в берлоге, его ничто не могло побеспокоить. В нашем случае было бы вернее сказать, что Васька находился скорее в отключке, чем в нормальном сне. Поэтому он и не прореагировал на громкие голоса людей, неожиданно зазвучавшие в котельной.

В какой-то момент Иван с трудом, но сумел разобрать чей-то громкий выкрик:

— Ты, сволочь полосатая, почему молчишь? Отвечай, где находится парнишка с мужиком? Говори, а не то тебя я сгною в тюрьме!

Этого услышанного выкрика оказалось вполне достаточным для того, чтобы Ванька сообразил, что к ним пришла беда, пришла настоящая беда! Милиция их нашла в котельной Астафия Никифоровича. Его котельная была одним из самых надежных укрытий Москвы, но, к сожалению, она имела один единственный вход и выход! Они с Пантелеймоном теперь не смогут ее покинуть, пока в ее помещении будут находиться эти враждебно настроенные милиционеры. Ванька осторожно, одним только локтем попытался разбудить Пантелеймона. Он настолько крепко спал, что на это ушла целая минута. Когда же Васька поднял веки своих глаз, то он сразу же увидел встревоженные глаза Ивана. Сержант сразу же догадался о том, что ему следует быть готовым к чему-то очень нехорошему.

— Милиция нас нашла… — Очень тихо, практически одними губами прошептал Ванька.

Первым же долом Васька проверил на месте ли находится его ТТ, его он достал из внутреннего кармана приличного ватника, в котором проспал ночь. Ловко передернув патронную рамку, он дослал патрон в его ствол, взвел курок. Проверяя магазин пистолета, Васька машинально обратил внимание на то, что в него вошло вдвое больше патронов, чем у обычного ТТ. После всех приготовлений, он перевернулся на живот, начал присматриваться, прислушиваться ко всему тому, что сейчас происходило в кругу света, образованного потолочной лампочкой. На первых же секундах он сообразил, что пока они находятся в выгодной позиции. Если тщательно не обыскивать всей котельной, то их с трудом можно было бы обнаружить! Гора антрацита и гора песка надежно их скрывали от глаз милиционеров!

Тем временем в кругу света начала разыгрываться настоящая трагедия. Афанасия Никифоровича изо всех сил молотили кулаками четыре милиционера! Но старик держался, молчал, он не защищался и не отвечал на вопросы милиционеров. Васька узнал сначала по голосу, а затем увидел капитана Алексея Малинину, в тот момент он был одет в шинель с погонами старшины милиции. Этот энкеведешный капитан, видимо, сделал Васькин розыск и поимку целью своей жизнью! Всю эту ночь он его преследует, идет за ним чуть ли не по самым его пятам. Нашел Ваську и Ваньку в таком месте, где не должен был бы их найти! Васька на секунду задумался, размышляя над тем, что же ему с Иваном дальше делать в этой ситуации?! В сознании этого пацана он только что узнал о том, что они попали в ловушку, своего рода мышеловку с одним единственным входом и выходом! В настоящий момент они оказались в ловушке, но об этом пока не знали сами энкеведешниками!

Тем временем Алексей Малинин от выкриков и кулаков перешел к настоящему избиению Астафия Никифоровича. Он начал бить его рукояткой своего табельного нагана по лицу и голове. По седым волосам старика ручьями заструилась кровь, но он, по-прежнему, хранил молчание, не раскрывал своего рта! Вид крови, молчание старика — все это только раззадоривало энкеведешного капитана-садиста, Алексей Малинин стервенел с каждой последующей минутой, избивая беззащитного старика-кочегара. В этот момент Алексей Валерьевич вспоминал, как вчера утром на конспиративной квартире его избивал государственный комиссар 3-го ранга Виктор Семенович Авакумов. Нанося удары кулаками по его лицу, он кричал:

— Ты, Лешка, оказался гнидой подколодной, самой настоящей сволочью! Это ты прибежал ко мне, чтобы рассказать о сержанте-гаде Василькове. Ты знаешь, сволочь, кем на самом деле оказался этот твой приятель сержант? Он оказался штандартенфюрером СС Альфредом Нетцке, прибывшим в Москву со специальным заданием! И я, понимаешь ты, сволочь, я сам этого Нетцке привел к Лаврентию Павловичу! За этого штандартенфюрера товарищ Сталин мне морду чуть не набил, назвав меня уродом! Этого улизнувшего немецкого гада, ты, Лешка, должен разыскать в трехдневный срок! Если не разыщешь, если не арестуешь, не приведешь его ко мне, то лучше сам пусти себе пулю в лоб, не то я с тобой сотворю нечто такое, что мама родная тебя никогда не узнает!

В этот момент избиение старика Афанасия Никифоровича капитаном Малининым прервал голос еще одного энкеведешника. В тот момент он рыскал вокруг, особо не углубляясь в темноту котельной.

— Товарищ капитан, вы только на это посмотрите! Чье-то пальто висит на вешалке среди рабочих ватников! Можно будет предположить, что наш преследуемый в данный момент прячется в этой котельной! Прав был тот жирный урод, подсказавший нам о месте, где двое беглецов могут прятаться в настоящий момент! Товарищ капитан, мне кажется, что нам следует быть поосторожней с этим стариком-кочегаром.

— Жиртрес! — Ванька пробормотал вполголоса. — Это ведь Жиртрес предал нас, но почему он это сделал? Черпак не любил его далеко от себя отпускать. Он ему не доверял, говорил, что Жиртрес человек непредсказуемый, без его пригляда, может всяких гадостей натворить!

— Он и натворил! Черпака, своего благодетеля и опекуна, Жиртрес предал! Он его и твоего Федьку сдал на руки капитану Малинину! Тот тут же пристрелил Черпака, Федьку сделал инвалидом, ножом отрезав пальцы на правой руке, чтобы он больше не смог бы заниматься криминальным ремеслом! Но Федя так и не пошел по пути Жиртреса, он тебя и меня не предал!

В этот момент капитан Малинин с огромным вниманием рассматривал демисезонное пальто, которое НКВД выдало сержанту Василькову для ношения вне пределов тюремной камеры. Это пальто капитан даже примерил на самого себя, сняв с плеч свою шинель старшины милиции! Но Васька по телосложению оказался шире в плечах и выше ростом. Видимо, в этом пальто капитан Малинин выглядел смешно, он истерически рассмеялся, самого себя в этом пальто рассматривая в большом осколке зеркала. Этот осколок зеркала в свое время, еще до начала войны Астафий Никифорович повесил на стену котельной рядом со своей вешалкой. Продолжая истерически смеяться, Алексей Малинин вдруг суровым голосом приказал:

— Эй, вы там кончайте с этим стариком кочегаром! Он больше нам не нужен!

Тут же последовал сухой, приглушенный выстрел из нагана. Последовавшая за выстрелом секундная тишина была нарушена громким криком Ваньки. Отбрасывая в стороны руки Васьки, попытавшегося его удержать, Ванька стремительно вскочил на ноги, он бегом рванул к группе людей, собравшимся в кругу света, недалеко от топок.

— Астафий Никифорович, как ты там, ты все еще жив?

Отчаянно кричал этот малец, выбегая из затемненного угла котельной, где находилась спальная лежанка кочегара. Он стремительно ворвался в полосу света, в которой на данный момент находились четыре командира НКВД во главе с капитаном Малининым. На полу, широко раскинув руки, лицом в бетон пола лежал старый кочегар Астафий Никифорович. Из разбитого револьверной пулей затылка уже натекла большая лужа темно-красной крови. К этому мгновению старый кочегар Астафий Никифорович, без сомнения, был уже мертв.

В этот круг ворвался Иван. Не обращая ни на кого внимания, он упал на колени, щекой лица прижался к спине убитого старика. Ванька громко плакал и приговаривал:

— Деда, Астафий Никифорович, вставай, поднимайся на ноги! Ты не лежи, поднимайся скорей на ноги! Скажи, что ты живой…

Пацан плакал, слезы струей текли из его мальчишеских глаз. Совершенно случайно одна его рука соскользнула со спины уже начавшего остывать трупа старого человека, она совершенно случайно попала в лужу крови, собравшуюся вокруг его головы. Мальчишка оторопело эту руку, ладонь которой оказалась в крови, преподнес к своим глазам, некоторое время он с явным недоумением ее разглядывал. В этот момент со всех сторон Ванька был окружен энкеведешниками. Некоторые из них с явным недоумением посматривали на плачущего московского мальчишку, другие прятали свои глаза, чтобы его не видеть!

Между энкеведешниками вдруг проскользнула фигура Жиртреса. Он жирной лягушкой со спины подскочил к Ваньке. Своей левой рукой схватил его за волосы, голову пацана он подтянул к своей груди, правой рукой он свой нож-тесак поднес лезвием к открытому горлу мальчишки. Жиртрес был готов в любую секунду совершить круговое движение своей правой рукой, чтобы перерезать беззащитное мальчишеское горло. В этот момент предатель повернул голову в сторону капитана НКВД Алексея Малинина, ожидая его команды. Тот же все еще продолжал сотрясаться от истерического смеха. Между приступами этого практически безумного смеха он с силой выталкивал из своей груди слова, примерно следующего содержания:

— Штандартенфюрер, советую тебе поучиться тому, как у нас в НКВД решаются проблемы с бежавшими злоумышленниками! Знай, гад, что я знал, где именно тебя прятал этот змееныш в комнате своей матери! Если бы не бандюги из того барака, то я давно бы тебя арестовал, доставил бы на ковер к товарищу Авакумову! Так что, штандартенфюрер, вылезай, выходи из своего убежища. Полюбуйся на то, как Жиртрес, наш засланный агент в банде Черпака, покончит с твоим лучшим другом Ванькой. Он порежет ему горло, если ты не покинешь своего убежища! Если ты покажешься, то я тебя отвезу обратно в наш изолятор на Лубянке.

Васька больше не раздумывал, он выпрямился во весь свой рост. Первым же выстрелом из своего ТТ он прикончил Жиртреса, предавшего всех и вся! Тот разжал свои руки, выпустив из них Ваньку, к тому времени потерявшего сознание от страха перед смертью! Его тело вместе с безвольной жирной тушей своего бывшего товарища, ставшего предателем, свалился на бетонный пол котельной. Последующими выстрелами из пистолета Васьки прикончил одного из четырех энкеведешников. Два оставшихся энкеведешника вместе с капитаном Малининым разбежались по различным углам котельной. Тьма надежно их укрыла, оттуда они повели ответный огонь, всеми силами стараясь перекрыть Ваське выход из котельной. Видимо, до их мозгов дошло понимание о том, что помещение котельной могло бы стать ловушкой для отлавливаемого ими беглеца!

Эти три энкеведешника, включая и капитана Алексея Малинина, успели повоевать на фронте. Поэтому они втроем сейчас пытались вполне грамотно и разумно перекрыть Ваське выход из котельной. В какой-то момент он оказался в их окружении. Выстрелами из своих наганов они не позволяли ему и носа показать из-за кучи песка. Через некоторое время Алексей Малинин осмелел до то того, что из своего угла прокричал:

— Штандартенфюрер, ты же не идиот?! Ты же должен хорошо понимать, что живым мы тебя из котельной не выпустим. Нами перекрыт единственный из нее выход. Очень скоро к нам подойдет на подмогу бойцы тревожной роты НКВД! Чтобы ты сейчас бы не предпринял против нас троих, тебе все равно с нами не справиться! Так что сдавайся, выходи из своего угла с поднятыми руками!

Васька в свою очередь хорошо понимал, что в настоящий момент Алексей Малинин был прав, честным боем он из этой котельной не сможет выбраться! Но Малинин пока еще не знал того, что у одного из его товарищей в табельном нагане только что закончились патроны, а запасных патронов у него не было. Сейчас в своей руке этот энкеведешник баюкал гранату-лимонку. Он уже сорвал с нее чеку, в любой момент он был готов ее бросить в пытающего прорваться к выходу противника. Ваське же решил воспользоваться этим моментом, заставить этого энкеведешника взорвать гранату, имитировав свой прорыв из котельной.

Васька прицелился, этим выстрелом он разбил единственную электролампочку, висевшую под потолком, оставив противника без света. Сам же тут же перешел на ночное зрение!

В котельной наступила совершенная темнота, полная тишина. Энкеведешники замерли в ожидании следующего шага со стороны Васьки, они были более чем уверены в том, что он вот-вот пойдет на прорыв. Тем временем Васька бесшумно дополз до Ивана, осторожно оттащил его в сторону от трупов энкеведешника, Жиртреса и Астафия Никифоровича. Затем он поднялся во весь свой рост, бешено затопал своими разбитыми красноармейскими сапогами. Одним словом, притворился человеком, бегущим к лестнице на выход, при этом он заорал дурным голосом:

— Эй, вы, энкеведешные крысы, берегитесь! Я вам покажу, как поднимать руки верх, сдаваться! Истинные эсэсовцы в плен никогда не сдаются!

В ответ на эти выкрики капитан Малинин, второй энкеведешник открыли неприцельный огонь, стреляя в темноту котельной. У третьего энкеведешника не выдержали нервы, он поднялся на ноги и свою лимонку-гранату швырнул на звук топота ног бегущего человека. Увидев гранату, летевшую в его сторону, Васька отбежал в сторону, бросился на пол, чтобы своим телом прикрыть Ваньку, в тот момент начавшего приходить в сознание. Граната разорвалась вблизи топок, своим взрывом она разрушила дверцы-заглушки двух топок. В появившиеся отверстия тут же выплеснулось жаркое пламя огня, своим языком оно коснулось ближайшую кучу антрацита. Этот язык пламени оказался настолько жарким, что уголь-антрацит сразу же принялся гореть. Сначала он горел маленькими огоньками, но вскоре все эти огоньки слились в единое большое пламя!

Пользуясь ночным зрением, Васька успел пристрелить энкеведешника, бросившего в него гранату. Затем он подхватил в охапку Ваньку, бросил его на свое левое плечо, быстро побежал к скрипучей лестницы, начав по ней подниматься к выходу из котельной. В этот момент с двух сторон раздались два выстрела, стреляли капитан Малинин, второй энкеведешник. Васька заметил, как две пули попали в деревянный настил лестницы прямо перед ним. Он не видел стрелявших, поэтому наугад Васька произвел два выстрела из своего ТТ, направив его ствол себе под ноги. Откуда-то снизу до его ушей донесся продолжительный человеческий стон, но он не остался останавливать, добивать противника.

Васька с Ванькой на левом плече еще бежал по двору многоэтажного жилого дома, когда за его спиной пожар охватил здание котельной. От жары стали лопаться оконные стекла, поэтому он не услышал, как капитан Малинин разбил стекло одного из окон, вывалился из здания котельной. Вслед за ним на свежий воздух вывалился еще один энкеведешник, раненый же энкеведешник не успел добраться до этого окна!

На свободу вырвались первые языки пламени пожара. Тут же послышались тревожные голоса людей, свистки дворников. Но Васька продолжал бежать, на эти звуки не обращая внимания. В данный момент он всеми силами стремился добежать до грузовичка полуторка, стоявшего невдалеке. Его водитель, увидев Ваську с мальчишкой на плечах, попытался ему воспрепятствовать сесть в кабину грузовичка. Молодой красноармеец выскочил из кабины ему навстречу, мощным ударом правой ноги Васька выбил из его рук карабин Симонова. Затем строгим голосом он приказал красноармейцу:

— Прекращай дурака валять, парень, а не то я тебя сейчас убью! Быстрей садись за руль, поехали! Я скажу тебе, куда нам надо рулить!

2

Когда совсем рассвело, то Ванька, наконец-то, ожил! Самым непонятным образом, находясь без сознания, этот пацаненок сумел восстановить свои физические силы. По крайней мере, он, мгновенно сообразив, где находится пришел в прекрасное расположение духа! На глазах Васьки он превратился в нормального московского пацана, шустрого, все знающего! В кабине полуторки Ива повел себя, подобно парижскому Гаврошу, стал острым на язык! Он тут же принялся Кузьме Лепехину, шоферу полуторки, давать советы, учить его, как следует добираться до того или до иного места в городе. Кузьма его спокойно выслушивал, порой он следовал мальчишеским указаниям, но чаще всего крутил баранку грузовичка сам по себе. Тем не менее, они ни разу не заблудились в этом диком переплетении городских улиц, проспектов и площадей этого большого, красивого города!

Ваське почему-то захотелось, как можно быстрей из него выбраться на сельские просторы, подышать свежим воздухом свободы. Порой ему казалось, что энкеведешные ищейки их преследуют по пятам, вот-вот его поймают! Но, тем не менее, их грузовичок полуторка резво пробегал по городским улицам мимо строгих постовых милиционеров, никто из них их не останавливал, не требовал показать документы. Васька сразу же задумался по этому поводу!

Их первая же попытка выбраться за город претерпела полный провал! Чем ближе они приближались к городской окраине по Калужскому шоссе, тем чаще им на пути встречались патрули, как пешие, так и верховые. При выезде на шоссе он совершенно случайно едва не столкнулись с парой грузовиков, в кузовах которых сидело по десятку милиционеров с винтовками в руках и с противогазами на боку. Кузька, разумеется, обматерил обоих шоферов этих грузовиков, громогласно их обвинив в незнании правил дорожного движения, хотя сам в тот момент катил по левой стороне улицы. Васька обратил внимание и на этот факт, слишком уж храбрым оказался красноармеец Лепехин! И на то обстоятельство, что в этот момент к ним не подбежал ни один постовой милиционер, а так же никто из патрулей на их полуторку, нарушившую правила дорожного, никто из патрулей не обратил внимания, словно они были заговоренными.

Возможно, это происходило потому, что в тот момент на ветровом стекле их полуторки красовался большой пропуск со многими печатями, со словом «НКВД», написанного крупными буквами! Все эти обстоятельства наводили на некоторые грустные размышления!

Во время этой, казалось бы, совершенно бесцельной езды по Москве Васька на деле попытался выйти на Абверовских разведчиков! Ведь, если судить по получаемой Минском от них информации, то они якобы создали разветвленную агентурную сеть своих агентов в Москве и в ее пригороде?! Но, видимо, эта информация была все-таки недостоверной, а может быть, эти агенты работали под колпаком НКВД. Проезжая по адресам их явочных квартир, Васька каждый раз убеждался в том, что там ему было бы лучше не появляться. Его внимание все привлекало одно интересное обстоятельство. Неподалеку от домов с явочными квартирами почему-то всегда стоял автомобиль «Паккард» или «Эмка». В этих автомобилях сидели мордовороты, сильно похожие на тех, которые его арестовывали на фронте. Эти люди имели могучую фигуру, с большим пивным животом, пудовые кулаки и одну лишь извилину в своих мозгах! Все, что они умели делать, так это хватать, крутить и вязать руки и ноги, а также уж они любили распускать свои кулаки по всякому поводу и без повода! Поэтому Васька встречу с немецкой агентурой не пошел, отложил ее до лучших времен, решив несколько позже по этому вопросу пообщаться с самим Волхвом, главным московским резидентом Абвера!

Проезжая по Сухаревке одного взгляда ему хватило для того, чтобы сообразить, что газетный киоск, стоявший на углу Сухаревки и Сретинки, это чистая западня не для умных разведчиков. Слишком уж молодым и бойким оказался его продавец газетами и журналами! К тому же он был не очень-то похож на киоскера пенсионера Пал Палыча, в прошлом врангелевского офицера. Словом, Васька оказался в ситуации, когда ему было чрезвычайно опасным обращаться в московскую немецкую резидентуру с просьбой о документах!

Из-за столь не очень хорошего мнения Васьки по отношению к немецким агентам военной разведке, Альфред Нетцке сильно разнервничался. За свой родной Абвер он на Ваську сильно обиделся. Он забился в самый дальний уголок Васькиного сознания, перестал отвечать на его обращения, зовы!

Оставшись наедине с самим собой, Васька в тот момент задумался о судьбе своего друга Ивана. Он понимал, отслеживая поведение Кузьмы Лепехина, что этим его бесцельным поездкам по Москве, скоро будет положен конец. Кузькино начальство, наконец-то сообразило, что Васька сейчас их попросту водит за нос, словно пытаясь выиграть время! Словом, этого московского пацаненка следовало, как можно быстрее, вернуть в семью, пока по нему не начали стрелять! Да и по поведению самого Ваньки становилось понятным, что этот московский Гаврош не забыл смерти старика-кочегара Афанасия Никифоровича, порой Ванька замолкал, взгляд его глаз становился наполненным горечью, грустью. В тот момент он, видимо, вспоминал некоторые детали происходившего прошлой ночью. Тогда он вдруг вскидывал голову, смотрел Ваське в глаза и спрашивал:

— Дядя Пантелеймон, а что это такое «штандартенфюрер СС», «эсэсовцы», или «враг народа»?

Этот умница пацан пока еще не совсем разобрался в том, что же произошло с ним, с его корешами по банде Черпака прошлой ночью. О подоплеке некоторых событий той ночи он все-таки дошел своим умом. Ванька хорошо уяснил, что его бывший кореш по банде, Жиртрес, скуксился, оказался милицейским стукачом, дерьмовым предателем! Но он до сих пор не понимал, почему энкеведешники без какой-либо на то причины зверски убили такого доброго, мирного старика-кочегара, Астафия Никифоровича?! Ванька на этом не остановился, он продолжал ломать свою юную голову над всем тем, что произло в котельной прошлой ночью. Возвращаясь от Калужского шоссе, он так глубоко задумался, что даже перестал приставать к Кузьме Лепехину со своими советами!

Словом, Иван призадумался и, после некоторого колебания, он сам, без излишних понуканий со стороны Васьки, вдруг предложил:

— Дядя Пантелеймон, ты уж меня, пожалуй, извини! Но, как мне кажется, нам обоим следует расстаться! Отвези меня домой к мамке, не то она с ума сойдет, думая, что меня убили!

— А ты не боишься, что к тебе снова придут энкеведешники? — Как бы между прочим поинтересовался Васька.

— А чего мне их бояться?! Они ж тебя, дядя Пантелеймон, искали! Они тебя арестовать хотели, а не меня! Я еще совсем маленький, много плохого пока еще в своей жизни не натворил! Чуть что, то меня парни из барака поддержат, они в обиду меня никому не дадут! Они парни крутые, ничего не боятся! Помогут, как помогли прошлой ночью, заставив энкеведешников покинуть барак!

Наталья Георгиевна дико обрадовалась, увидев свою кровиночку Ванечку, живым и здоровым. Она бросилась его обнимать, ласкать, целовать и, обнимая, плача приговаривала:

— Сынулечка, ты мой, жив и здоров? Ничего с тобой не случилось! Кровиночка моя, как я рада тебя снова видеть! Может быть, ты, Ванечка, хочешь покушать? Так я сейчас тебе на керосинке картошечку разогрею, которая у нас с вечера осталась!

Материнская воркотня вокруг Вани продолжалась и продолжалась, но Наталья Георгиевна ни одного своего взгляда так и не бросила в сторону Васьки, словно его не существовало! Он же стоял у порога, в нерешительности переминался с ноги на ногу.

Немного постояв, чувствуя себя не своей тарелке, Васька сунул руку в карман ватника, нащупал там какие-то бумажные деньги и, их не пересчитывая, выложил помятой горстью на тумбочку, стоявшую у двери. Затем он сделал осторожный шаг назад, своей спиной тихо, без скрипа открыл дверь, затем боком выскользнул в узкий, плохо освещенный коридор барака. Уже с той стороны двери он осторожно прикрыл дверь, затем быстрыми шагами направился к выходу.

У самой двери выхода из барака Васька столкнулся с молодым, высоким парнем. Тот неожиданно вынырнул из затемненного коридора и, перекрывая своим телом ему проход, предстал перед ним во всей своей блатной красе. Это был хорошо, не по-рабочему одетый парень, на нем была кожаная куртка с металлическими пуговицами, черные галифе, заправленные в хромовые командирские сапоги.

Этот парень смело посмотрел в глаза Василию, веселым голосом произнес:

— Привет, паря! Ты, видимо, новый человек в нашей Москве? Общих правил поведения русских мужиков на людях не знаешь?! Так вот тебе мой первый совет. Если носишь гражданские брюки, а на ногах — сапоги, то штанины этих брюк следует заправлять в голенища сапог! Так поступают все русские мужики, тогда на тебя мало кто будет обращать внимания на московских улицах! Ты ведь парень призывного возраста, поэтому гражданского пальто тебе носить не стоит. Как я вижу, ты сам до этого додумался, сменил интеллигентское пальто на мужицкий ватник. Русская душегрейка — сегодня самая лучшая, самая новомодная одежда для любого москвича и не москвича!

— Парень, прекрати паясничать! Я тебя не знаю, да и знать не хочу! Да и кто ты такой, чтобы меня чему-либо учить! Дай мне пройти!

— Я один из тех, кто вчера ночью прикрывал твой зад от энкеведешников! За одно лишь это ты должен быть мне благодарен. Поэтому советую тебе внимательно выслушать мои советы, как тебе следует вести в Москве, не привлекая к себе внимания ни милиции, ни сотрудников НКВД!

— Почему ты вдруг решил, что мною могут заинтересоваться и милиция, и НКВД?

— Мы не дураки, у нас много хороших друзей в московской милиции. Милиционеры так же, как и мы, не любят энкеведешников. Слишком уж те борзые, ради достижения своей цели они ни с чем, ни с кем не считаются! Мы слышали, что ты назвался Пантелеймоном, но мы знаем, что на деле ты не Пантелеймон! Совсем недавно мы встречались с настоящим Пантелеймоном, беседовали с ним по-дружески. Так вот во время этой беседы Пантелеймон вдруг упомянул о том, что в Москве может появиться человек, назвавшийся его именем! Он попросил нас в случае чего помочь этому человеку, несмотря на то, что он самозванец! Именно поэтому мы тебя не прикончили, когда Ванька тебя привел, спрятал в тайнике комнаты своей матери, Натальи Георгиевны! Именно поэтому мы потребовали, чтобы энкеведешники прекратили бы свои безобразия, чтобы они быстрей покинули бы наш барак! Я очень надеюсь, что ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, я кое-что понял! Правда, не все, разумеется, но всего сказанного мне хватит для тоо, чтобы разобраться во всем том, о чем ты мне только что рассказал! Ну, а дальше, что вы со мной собираетесь делать, будете ли в дальнейшем мне помогать?

— Ничего особенного с тобой не произойдет, так как я не собираюсь тебя задерживать! Но ты должен понять, что мы тебе не помощники, больше помогать не будем! Сейчас мы не на фронте, жизнь по понятиям не позволяет нам взять в руки винтовку, защищать отечество! Но мы также не собираемся помогать врагам нашей родины в эти сложные для нее времена! Узнав, что ты спас нашего пацана Ивана, мы решили тебя отблагодарить за этот храбрый поступок. Мы решили тебе помочь новыми документами. Вот бери, это документы на одного человека, который очень на тебя похож! Денька два-три ты можешь ими смело попользоваться, а дальше уже сам решай, что должен делать для того, чтобы не попасть в руки чекистов.

Парень протянул Василию аккуратную, тонкую пачку бумаг.

— Прежде чем мы расстанемся, я хочу тебя попросить передать Пантелеймону, что он нужен мне. Пусть он меня найдет!

Ни слова, не произнося в ответ, парень сделал шаг в сторону, чтобы тут же исчезнуть из Васькиного поля зрения. Он, словно какой-то фантом, растворился в неосвещенном барачном коридоре. Недоуменно пожав плечами, Васька пачку документов засунул во внутренний карман ватника, затем нагнулся и штанины своих гражданских брюк заправил в сапоги. Притопнул ногами в сапогах, взялся за ручку двери, потянул ее на себя. Прошел прямо, метров пятьдесят, по расчищенной от снега пешеходной дорожке, вышел на Малую Почтовую улицу.

Кузя Лепехин сидел за рулем своей полуторки. Положив голову на баранку руля, он спал глубоким сном праведника. Василию пришлось несколько раз рукой потрепать его по плечу, чтобы разбудить. Кузьма рывком поднял голову, сонным взглядом осмотрелся. Увидев Василия, он улыбнулся, опять-таки сонным, извиняющимся голосом произнес:

— Товарищ капитан, вы уж меня извините! Всю ночь протерпел, не спал, а сейчас этим утром глаза сами собой закрылись. Я и не заметил, как уснул! Куда прикажете ехать? Вот только скажу вам, что бензина у нас маловато! Бензобак практически пустой, нам нужно где-нибудь заправиться! А то по дороге бензин закончится, тогда придется нам куковать?! Где мы тогда бензин будем искать?

— Кузьма, ты мне сам не посоветуешь, где бы мы могли заправиться? Я ведь не москвич, Москву плохо знаю! Не очень хорошо в этом городе ориентируюсь! Поэтому не знаю, где можно было бы купить бензина?!

— Хорошо, товарищ капитан, у меня на примете имеется одна такая заправка для гарнизонных грузовиков. Командует ею старшина, большой любитель денег и водочки! Вот он и балуется, налево распродавая бензинчик своим знакомым и друзьям! Я уже пару раз у него за деньги заправлялся! Скажу вам, что бензин у него не ахти какой! Но самое главное у этого старшины заправка бензобака помимо талона на бензин двух червонцев стоит!

— Поезжай, давай, поезжай туда, Кузьма, водку и деньги для твоего старшины мы обязательно найдем!

3

Полуторка тронулась с места, грузовичок начал медленно подниматься по Малой Почтовой улице. Кузьма увлеченно крутил свою баранку, не обращая внимания на Ваську, прогрузившегося в свои мысли. В этот момент вдруг ожил Альфред, видимо, он успел забыть о своей обиде, нанесенной его собратом Васькой.

— Васенька, а не пора ли нам с этим водителем, с этой его полуторкой распрощаться?! Слишком уж долго, по моему мнению, ты на ней разъезжаешь. При этом обрати внимание на то, что вас ни разу за все это время не остановили! Казалось бы, Москва прифронтовой город, жесткая пропускная структура должна работать и днем и ночью, на деле же получается пустой звон! Этот водитель, по всей вероятности, работает в гараже наркомата НКВД?! Его должны были бы уже разыскивать по всей Москве! Так что сам понимаешь, Вася, что сейчас ты, возможно, имеешь дело либо с подставным агентом НКВД, либо с дураком?!

— Ты прав, Альфред, как я полагаю, Кузьма Лепехин все же подставной агент, но мы еще успеем от него избавиться! Вот только вместе с ним мы съездим в Битцевский лес, там нам нужно будет найти, раскопать один схрон, чтобы кое-что из него забрать! Ты сам в свое время мне об этом схроне рассказывал, что его подготовили дипломатические работники немецкого посольства в Москве. Они его выкопали, заложили в него все самое необходимое, что могло бы потребоваться немецкому разведчику, в военное время работающего в Москве! Думаю, что и мы должны воспользоваться содержимым этого схрона, так как нам вскоре потребуется много денег, приличная одежда, а главное — документы! В такой поездке в пригород без грузовика мы вряд ли обойдемся?! Так что после Битцевского леса с Кузьмой мы распрощаемся!

— Ну, что ж ты предложил вполне разумный план действий, Вася! Сталин, благодаря нашим усилиям получил весточку с предложением о сотрудничестве от Канариса. Сейчас он думает принимать ли или не принимать предложение Седого! В этой ситуации нам ничего не остается, как ожидать его ответа!

— Ну, да, Альфред, если Лаврентий Павлович не перейдет нам дорогу! Его люди могут нас разыскать еще до ответа, полученного от Сталина. Понимаешь, Берии хочется прижать меня к ногтю, сделать своим агентом?! Тогда он окажется как бы на коне, в кое-каких вопросах он будет превосходить своего великого учителя товарища Сталина!

— Васька, как я сейчас посмотрю, в твоем голосе прозвучала некоторая доля неуверенности! Раньше ты всегда был большим оптимистом! Когда ты только начинал работать в Минске, то все вопросы решал походя, здоровый оптимизм так и пер из тебя! Сейчас же мы с тобой находимся в Советском Союзе, в твоей родной стране, а ты почему-то не уверен в своем ближайшем будущем! Ты знаешь, хочу тебе сказать, что ни один человек в мире, как бы он при этом не старался этого достичь, никогда не сможет заставить двести миллионов человек жить по его единым правилам! Народ вообще нельзя согнуть в бараний рог, миллионы и миллионы людей нельзя заставить выдувать одну и ту же мелодию из единственной дуды в оркестре?! Среди людей обязательно найдутся те, кто не пожелает стать музыкантом одного только оркестра! А это в свою очередь означает, что даже в Москве найдутся люди, готовые тебе помочь! Они тебе помогут уйти, скрыться от преследований НКВД. Да и со следователем Татьяной Метелиной тебе следует пообщаться с глазу на глаз, поговорить с ней по душам! Ведь, она совсем не похожа на твоего любимчика, капитана Малинина! У нее, как мне показалось, порой проскальзывала своя точка зрения по некоторым вопросам! Да и помимо встречи со следователем, ты собирался отыскать концы для установления радиосвязи с Берлином?!

— После того, как найду схрон в Битцевском лесу, я обязательно позвоню по номеру телефона, который оставила связная Лиза. Думаю, что настала пора по этому телефону заявить о своем появлении в Москве! С только что мне подаренными, хорошо сделанными документами, Альфред, я как-то более уверенно себя чувствую!

Тем временем, их полуторка свернула в какой-то московский переулок на Солянке, сплошь застроенный одноэтажными деревянными жилыми домами. Сам переулок по обе стороны был заставлен грузовыми ЗИСами. Ловко маневрируя между грузовиками, Кузьма Лепехин свою полуторку подогнал чуть ли не вплотную к какому-то дощатому одноэтажному строению. Он ее остановил, громко просигналил, кулаком ударяя по клаксону. Из окна здания выглянуло краснощекое лицо человека, одетого в форму старшины РККА:

— Чего сигналишь, солобон? Чего ты хочешь от меня получить? — Прокричал в окно этот старшина.

— Товарищ старшина, у меня имеются талоны на бензин.

— Ну, так тащи их сюда, чего там стоишь? Давай, шевелись быстрей, а то я спешу, вот-вой уйду по своим делам!

Ответив на вопросы Лепехина, краснощекий старшины прикрыл окно, но и этого мгновения Ваське хватило для того, чтобы его узнать. Этим старшиной оказался тюремный фотограф, снимавший его в фас и профиль, когда оформлял его тюремные документы. Васька запомнил черты его лица еще в тот момент, когда тот обливал его ледяной водой из шланга!

— Вася, все это напоминает мне энкеведешную постановку! Похоже НКВД тебя снова обнаружил! Что же ты собираешься делать в этой связи? Как будешь выбираться из этой ловушки? — Всполошился Альфред Нетцке.

К этому времени Кузьма Лепехин, как ни в чем не бывало, размашистым шагом подошел ко входу в строение. Васька прикрыл глаза, чтобы быстренько просканировать пространство вокруг. Ему пришлось тут же огорченно присвистнуть, на этот раз энкеведешники его обыграли, они здорово поработали, для него готовя для него эту западню. Едва ли не во всех кабинах грузовиков, стоявших припаркованными вдоль тротуара, сидели вооруженные бойцы конвойных войск НКВД. Васька сразу же догадался, что развернуть полуторку в этом узком переулке попросту невозможно! Впереди переулок был перегорожен строительными работами!

Кузьма Лепехин подошел к входной двери строения, за ручку приоткрыл дощатую дверь, чтобы тут эе за ней скрыться.

— В этом дощатом строении располагается штаб войсковой облавы, которая проводится с целью тебя поймать, арестовать, мой дорогой Вася, НКВД охотится на тебя, как на крупного немецкого шпиона! Твой давний знакомый, капитан Алексей Малинин, не является членом этого штаба, но он принимает самое активное участие в его работе. Сейчас он вместе с другими командирами облавы обсуждает вопрос, когда эту облаву следует начать? В принципе, все уже готово, чтобы объявить начало облавы, сигнал об ее начале вот-вот прозвучит! — Прошелестел в Васькиной голове мысленный голос Альфреда Нетцке. — Васька, что же ты собираешься делать в этой немыслимой ситуации? Как мне кажется, попадать нам в руки НКВД никак нельзя!

— Попытаться-то они могут, никто им этого не запретит! Но вот я думаю, что арестовать нас им вряд ли получится, руки у них слишком коротки! Для этого еще нас нужно поймать, но мы вряд ли им позволим это сделать?!

Последнюю свою фразу Васька произнес вслух. Он, не выходя из кабины полуторки, с пассажирского перебрался на водительское сидение. Следует признать, что при этом ему пришлось проявить акробатическую гибкость, перебираясь с одного на другое место в такой маленькой, узкой водительской кабине грузовичка! Он поудобней устроился на водительском сидение, левой ногой выжал до пола педаль сцепления. Правой рукой — рычаг скоростей перевел в позицию третьей скорости. После выполнения всех этих операций Васька своей правой ногой нажал кнопку зажигания, расположенную в полу. Заработал стартер, он позволил ему пару раз прокрутить двигатель, а затем резко освободил педаль сцепления.

Полуторка вначале дернулась, Васька же правой ногой продолжал удерживать кнопку стартера, заставляя грузовичок двигаться не от работы двигателя, а от стартера. Легкая и юркая полуторка в одно мгновение набрала скорость, проехав метров пятьдесят, она на скорости врезалась в дощатую дверь одноэтажного здания, за которой только что скрылся рядовой красноармеец. Кузьма Лепехин.

Эта дверь, да и само здание, на деле оказавшееся театральной бутафорией, разрушились. От удара радиатором грузовичка передняя стена разлетелась на мелкие щепки! Перед глазами Васька вдруг проявилась интересная, незабываемая картина. Кузьма Лепехин с протянутой рукой, в кулаке которой зажат стакан водки, стоит перед столом, за которым сидели командиры НКВД высокого звания. Он успел заметить и капитана Алексея Малинина, приютившегося на дальнем конце этого же стола.

Эта картина исчезла в облаке пара, вдруг повалившего из разбитого радиатора полуторки. Василий, не теряя даром времени, подхватив карабин, принадлежавший Лепехину, он вылез из кабины полуторки на ее подножку, оттуда перелез в кузов грузовичка. Из кузова он взобрался на крышу кабины, а оттуда перебрался на крышу полуразрушенного строения. Балансируя широко расставленными руками, Васька прошелся по верхней кромке крыши этого здания. Затем он перебрался на крышу другого здания, с крыши которого спрыгнул в глубокий сугроб совершенно в другом московском переулке.

Васька вылез из сугроба, отряхнул свою одежду от налипшего на ней снега. Осмотрел автоматический карабин Симонова, это было неплохое оружие. Но с карабином в руках появляться на улицах Москвы в светлое время суток, было бы по меньшей мере идиотизмом! Тогда Васька этот карабин с силой зашвырнул в сугроб пока еще пушистого снега. Вскоре по одному из московских переулков к Сретенке поднимался ничем не примечательный москвич призывного возраста.

4

С большим трудом Васька в карманах своего ватника разыскал монету в две копейки. Вставил ее в монетоприемник московского таксофона, кабинка которого стояла на углу здания ЦК ВЛКСМ, одним своим пальцем он набрал номер телефона К7-67-67. Сигнал вызова в микрофоне телефонной трубке прогудел два раза, затем в трубке послышался явно детский голосок:

— Квартира Красиных слушает! Кто говорит, отвечайте?

Васька совсем было собрался телефонную трубку вернуть обратно на рычаг таксофона, но в самую последнюю минуту вдруг проговорил:

— Говорит Кароль! Мне нужна рация!

— Мамы нет дома! Позвоните ей ровно в восемь часов вечера по другому номеру телефона! Я сейчас его вам продиктую! Вы готовы его записать?

— Говорите номер телефона, я его запомню!

— Я же вам все же советую, найти карандаш и листок бумаги, чтобы записать номер телефона! — Продолжал не по-детски настаивать милый детский голосок.

— Васька, бросай трепаться по телефону, а не то тебя сейчас засекут, чтобы узнать из какого таксофона, ты связался по данному номеру! — Мысленно прокричал Альфред Нетцке.

Ни мгновения не раздумывая, Васька швырнул телефонную трубку на рычаг таксофона, пулей вылетел из его кабинки. Быстрым шагом он перешел Покровку, чтобы войти в дверь аптеки, расположенной напротив здания ЦК ВЛКСМ. Пожилая дама в белом халате за прилавком внимательно на него посмотрела, вежливым голосом она поинтересовалась:

— Какое лекарство, молодой человек, вы хотели бы приобрести? Только знайте, война значительно сократила то количество лекарств, которые мы можем вам предложить по коммерческим ценам!

— Последнее время у меня стала сильно болеть голова! Не найдется ли у вас анальгин? Я думаю, что таблетки анальгина мне помогут справиться с головной болью.

Дама за прилавком с откровенной жалостью посмотрела на Ваську, такой молодой, такой симпатичный мужчина и страдает хроническим менингитом. Она отошла к задней зеркально-стеклянной витрине, разыскивая пачку анальгина. При этом ее язык ни на секунду не останавливался. Она жалела молодого человека, одновременно успевая проклинать душегубов немцев, которые не дают пожить нормальным людям!

В тот момент Васька ее практически не слушал, он внимательно через витрину аптеки наблюдал за тем, что в данный момент происходило на противоположной стороне Покровки.

Там уже начали развиваться очень интересные события. На Покровке вдруг неизвестно откуда появился молодой человек. Он торопливо, чуть ли не бегом, подлетел к кабинке таксофона, по телефону которого только что разговаривал Васька. Сейчас же в кабинке этого таксофона находился пожилой москвич, почти старик. Молодой человек принялся оттираться рядом с этой таксофонной будкой. Он, видимо, хотел кому-то позвонить, при этом всеми силами он старался через грязное, промерзшее стекло кабинки таксофона разглядеть лицо этого старика, в тот момент разговаривавшего по телефонному аппарату. Старик был слегка глуховат, поэтому в телефонную трубку он не говорил, а почти кричал.

В этот момент с Ильинки появился большой, черного цвета «Паккард». Этот автомобиль, нарушая все правила уличного движения, пересек Покровку, чтобы остановиться как раз напротив таксофонной кабинки. Из салона автомобиля вывались четыре громадных амбала в командирских шинелях и в хромовых сапогах. Один из них сильным рывком на себя, распахнул дверцу таксофона, два других подхватили старика за руки, за ноги. Вместе с телефонной трубкой, оставшейся в его руке, они вырвали его из таксофонной кабинки…

— Молодой человек, вы будет брать свой анальгин или не будете? — Послышался голос аптечной продавщицы.

Васька тут перевел на нее свое внимание, взгляд своих глаз. Он сразу же заметил, что глаза дамы-продавца выражали искреннюю обиду из-за невнимания им проявленного. Видимо, она достаточно долгое время простояла за прилавком с протянутой к нему рукой. В этой руке она держала пачку таблеток анальгина.

— Ой, извините меня, мадам, — вежливо произнес Василий, забирая анальгин, — сколько я буду вам должен заплатить, пожалуйста?

— Один рубль сорок копеек, пожалуйста!

Васька из внутреннего кармана своего ватника вытащил помятый червонец, расплатился им за таблетки. Получив сдачу, он вежливо поблагодарил аптекаршу, вышел на Покровку. В этот момент на противоположно стороне улицы Алексей Малинин наглядно демонстрировал свои садистские наклонности, он избивал молодого соглядатая, при этом громко на всю улицу кричал:

— Упустил, гад, упустил немецкого шпиона! Да, я тебя за это, гнида болотная, в тюремных подвалах сгною!

Больше ни на что, не обращая внимания, Васька по противоположной стороне Покровки неторопливым шагом направился в сторону Сретенских ворот бульварного кольца. Отойдя подальше от разборки, происходившей у здания ЦК ВЛКСМ, устроенной его преследователями-энкеведешниками, он остановился у первого же таксофона. Войдя в кабинку, он снова набрал номер телефона: К7-67-67. На этот раз ему ответила женщина, она тихим, каким-то потерянным голосом произнесла:

— Квартира Красиных, кто говорит?

— Как я понимаю, энкеведешники сейчас находятся в твоей квартире?

— Да, но кто говорит?

— Кароль, Лиза перед смертью попросила меня тебе помочь.

— Кароль, возьмите листок бумаги и запишите номер телефона, по которому вы должны позвонить ровно в восемь часов вечера. А ребенок?

— Ребенок умер, одна и та же пуля убила Лизу и ее ребенка. Мне нужен адрес вашей квартиры. Сами будьте ко всему готовы!

— Я же вам сказала, что вы позвонили в квартиру инженера Красина, восемь! Вы же, Кароль, вероятно ошиблись, набрав не тот телефонный номер. — И женщина прервала контакт, положив телефонную трубку на рычаги аппарата.

Васька повесил свою телефонную трубку, задумался, размышляя о том, как в этой Москве разыскать квартиру Урасиных?!.

— Ты, чего замер на месте, бестолочь безголовая? Давай, беги из этой таксофонной кабины, на полной скорости мотай отсюда, куда подальше! Если энкеведешники засекли этот твой второй звонок, то вскоре они будут здесь, теперь у этой таксофонной кабины. Но на этот раз они в радиусе километра от этого таксофона через сито просеют всю окружающую местность. Они проведут самый тщательный опрос всех людей, которые окажутся в этом радиусе! Словом, через два часа они после завершения этого опроса, они составят твое точное описание, каким ты выглядишь в этом ватнике, штанах, засунутых в голенища сапог. За это время ты должен успеть освободить мать Лизы из-под ареста, из-под наблюдения энкеведешников. Поле этого должен снова изменить свою внешность.

— Но, адрес…?

— Васька, ты что действительно становишься полным идиотом? Женщина тебе только что назвала свой полный адрес. Если твоя голова перестала соображать, тогда я тебе помогу, как с этим адресом определиться. Итак, адрес читается следующим образом: улица Красина, дом восемь, квартира восемь! Так что, молодой человек, бери ноги в руки, стрелой мчись по указанному адресу. Для этого воспользуйся московским трамваем.

Василию пришлось поменять немало трамваев, пересаживаясь с одного трамвайного маршрута на другой, прежде чем трамваем доехать до улицы Красина. В салонах этих трамваев он старался держать себя таким образом, чтобы не привлекать внимания кондукторш, продававших проездные билеты, а также чересчур любопытных пассажиров. В трамваях Васька изображал из себя слегка подвыпившего молодого рабочего, возвращающегося домой после рабочей смены.

На некоторых маршрутах трамваи были порой до такой степени забиты пассажирами, из-за столпотворения в них дышалось с большим трудом. В трамвайных салонах в основном встречались женщины различных возрастов, там были и пожилые мужчины, и старики, а также московские пацаны школьного возраста. Порой он ловил на себе любопытные, какие-то странные, словно оценивающие, взгляды молодых девчат и женщин. А одна из молодух, кровь с молоком, не выдержала, прямо в салоне трамвая она прошла мимо него с эдаким независимым прищуром глаз, слегка подкрашенных карандашом. На него она не посмотрела, но, проходя, своим бедром так мазнула по его бедру, что даже недогадливый Васька сообразил, что предлагают продолжить знакомство! Щеки Васьки начали покрываться красными пятнами, ем на помощь пришла кондукторша трамвая, она громко на салон трамвая объявила:

— Следующая остановка нашего трамвая — улица Красина. Эй, молодой человек с красными пятнами на щеках, вы там интересовались началом улицы Красина, так я советую тебе сойти на следующей остановке! Граждане пассажиры, давайте, немного потеснимся, дадим проход на выход этому нашему красавчику-производителю. Скоро его заберут в армию, поэтому он спешит поженихаться…, но не с вами, гражданка. Вам бы, мадам, сбросить с плеч десяток годиков, тогда бы этот красавчик, наверняка, ответил бы на ваше призыв покувыркаться вместе с ним в тепленькой постельке!

Васька уже сошел с подножки трамвая, стоял на остановке, а в салоне трамвая все еще продолжался сыр-бор, затеянной кондукторшей. Этой кондукторши, видимо, было, видимо, скучно во время поездки на трамвае попросту глазеть на своих пассажиров, поэтому она облаяла ту молодуху, нечаянно своим бедром его пометившая. Через минуту вагоновожатый этого трамвая тронул его с места, трамвай неторопливо покатил к следующей своей остановке своего сорокового маршрута.

Васька осторожно осмотрелся вокруг, он пытался рассмотреть, какие номера имеют здания, расположенные по обеим сторонам этой улицы. В деревнях Васильках все было просто, Васька хорошо знал, какое семейство проживает в том или ином доме. Тут же, в Москве, сам черт голову сломает, прежде чем разберется в путаных номерах зданий, разбросанных тут и там по улице Красина?! Сколько бы Васька не крутил бы по сторонам своей головой, он так и не смог разобраться, в каком конце улицы Красина сейчас находится, в ее начале или в ее конце?! Поблизости не было видно ни единого указателя с названием улицы, номером дома, все дома анонимно стояли вдоль этой улицы, которая, возможно, и было улицей Красина.

— Васька, что с тобой происходит? Где твоя сообразительность, порой мне кажется, что ты тупеешь не по дням, а по часам! Наши страны находятся в состоянии войны, поэтому и в Москве, и в Берлине ты не отыщешь уличных указателей с названием той или иной улицы, или вывески с названием улицы и номером дома. В этом случае прими мой совет, Василий. Первый дом слева по улице предположи, что он имеет номер один, стоит по улице Красина! Тогда первый дом справа от себя считай домом номер два по той же самой улице. Тогда требуемый тебе дом номер восемь будет стоять четвертым домом по правую сторону улицы Красина. Так что, парнишка, смело отправляйся к этому дому. Там, не привлекая внимания его жильцов, постарайся найти подъезд номер восемь. А дальше ты уж действуй по обстановке, но постарайся мать Лизы из рук энкеведешников освободить живой и здоровой! Она нам, возможно, сможет рассказать кое-что интересное!

Слушая мысленную речь Альфреда Нетцке, Васька по расчищенным дворниками дорожкам продвигался по улице Красина, держа направление на дому N 8. С улицы, заворачивая во двор этого дома, он обратил внимание на то, что, если судить по пробитой автомобильной колее, то этот двор последнее время посещали автомобили. Не многие московские дома в те военные время могли бы похвастаться тем, что в них регулярно приезжают автомобили! Словом, эта колея Ваське как бы подсказала, что он находится на правильном пути!

Оказавшись во дворе дома N 8 по улице Красина, Васька сразу же убедился в том, что он идет по правильному адресу. Только у одного из десяти подъездов этой десятиэтажной высотки стоял автомобиль «Паккард» черного цвета. Только до этого подъезда дворниками дома была расчищена дорога, по ней мог проехать автомобиль в одну сторону. До остававшихся двух других подъездов вела обыкновенная пешеходная тропинка, расчищенная теми же самыми дворниками. Как все дворники других стран мира, московские дворники не любили делать лишнюю работу! Это по их разумению, конечно, зачем, скажем, очищать от снега широкую дорогу, если по ней не ездят автомобили?! Проложил пешеходную тропинку, чтобы мать, держа ребенка за руку, могла бы по ней пройти, жители всего дома, наверняка, будут довольны работой своих дворников!

Васька, стоя за сугробами белого снего, на глазок попытался измерить расстояние до этого автомобиля, одновременно обдумывая последовательность своих действий! Ему предстояло добраться до этого автомобиля, не привлекая к себе особого внимания со стороны пассажиров «Паккарда», а также со стороны дворника, усердно работающего попеременно лопатой и ломом. Этот дворник, здоровый дядька-татарин в летах, подчищал тропинку в снегу, ведущую к последнему подъезду. Его также беспокоили пассажиры этого черного автомобиля, из-за сугробов и с такого дальнего расстояния он никак не мог определить их точное количество. Тогда он решил провести ближнее сканирование. Оно ему вполне удалось сканирование ему показало, что в черном «Паккарде» находится только один человек, он занимал сидение водителя.

— Будь, осторожен, мой друг Вася, один водитель в автомобиле совершенно не означает, что Лизину маму стережет всего лишь один этот энкеведешник?! Их, наверняка, может быть три или четыре таких же амбала, что и водитель. Теперь ты должен подумать о том, как, не привлекая к себе внимания со стороны, подобраться к водителю, также незаметно его нейтрализовать. Затем тебе придется заняться нейтрализацией сотрудников НКВД, находящихся в квартире N 8, занимающихся непосредственной охраной матери Лизы и ее дочери.

В голове Васьки созрел план его действий, выполнение этого плана могло бы ему позволить, не привлекая к себе внимания, подобраться к «Паккарду».

В рамках воплощения своего плана Васька вышел из-за сугроба, еще издали он помахал рукой дворнику-татарину, что-то весело ему прокричал. При этом он изображал из себя слегка поддатого парня, возвращающегося домой после рабочей смены. Он шел по расчищенной от снега дороге, немного пошатываясь из стороны в сторону, веселую мелодию песенки «Три танкиста, три веселых друга» негромко, но так, чтобы и другие слышали во дворе, напевал себе под нос. Дворник, естественно, помахал ему в ответ своей рукой. Этим жестом он, видимо, хотел сказать, что не слышит, что не понимает, чего от него хочет этот пьяный парень.

Тогда Васька безнадежно махнул ему рукой, мол, сейчас я к тебе подойду, мы объяснимся, я тебе все расскажу. Он прошел уже половину своего запланированного пути, как вдруг открылась водительская дверь «Паккарда», на свежий воздух вывалился амбал в добротной командирской шинели, в сапогах, но без петлиц со знаками различия на воротнике шинели. Амбал начал размахивать руками, делая упражнение на дыхание, приседать на корточки, разгоняя застоявшуюся кровь по своим жилам. Он все это время не сводил своих глаз с фигуры рабочего, с песней приближавшегося к его автомобилю. Даже придурку стало бы понятным, что этому идиоту с одной извилиной в мозгах, захотелось поглумиться над рабочим человеком, проверяя его документы!

Васька, заметив появление энкеведешного амбала на свежем воздухе, сразу же догадался, что он все-таки привлек к себе внимание этого энкеведешника. Одним словом, этим своим неожиданным появлением на белый свет этот амбал как бы сам решил Васькину проблему, как можно было бы его без лишнего шума вытащить на белый свет из этой машины без громкого шумаи скандала. Когда Васька к нему приблизил на пять шагов, то амбал подал свой голос, сказав:

— Эй, горе-работяга, остановись! Покажи мне свой паспорт! И вообще, откуда ты вдруг появился во дворе этого дома?

При этом амбал-энкеведешник не прекратил делать физические упражнения, разминая свое тело. В тот момент Ваське требовалось только одно, войти с ним контакт, чтобы, не применяя огнестрельного оружия, одними голыми руками с ним расправиться. До такого физического контакта с амбалом ему осталось сделать всего лишь один шаг, когда тот протянул в его сторону свою левую, требуя остановиться, предъявить свой паспорт.

Не сбавляя шага, все еще поддатый Васька сделал шаг вперед, идя с амбалом на тесный контакт, при этом он начал пороть всякую словесную глупость:

— В чем дело, господин хороший? Кто ты такой, чтобы требовать мой паспорт? Да и потом, почему я должен остановиться, когда иду на встречу со своим старым другом? Да и кто дал тебе право, чтобы требовать документы у рабочего человека, возвращающегося домой после смены на заводе? Ты же не милиционер, так что не имеешь никакого право меня останавливать, требовать мои документы?!