1

Линкоры «Роммель», «Дениц» и «Рихтгофен» едва ли не одновременно вывались из гиперпространственного тоннеля всего в шестистах тысячах километрах от зоны дрейфа вьедских линкоров. Молодой флагманский командующий германской эскадры, контр-адмирал Шернер, от возбуждения перед предстоящим боем с противником, первого космического сражения линейных кораблей, на всю вселенную проорал:

— Германская эскадра вышла из гиперпрыжка! Корабли гуманоидной расы готовы помериться силами с рептилиями!

Но в действительности же дело с германской эскадрой обстояло не совсем так, как заявлял об этом адмирал! Старшины и матросы экипажей трех германских линкоров пока еще лежали вповалку и были неработоспособны!. Они пока еще находились в отключке, и только-только начинали приходить в себя после пребывания в гиперпространственном тоннеле. Экипажам германским линкоров требовалось еще целых четыре минуты для того, что снова вернуться к здравому мышлению и стать работоспособными существами! По космическим меркам четыре минуты во временном эквиваленте это было меньше, чем миг, но в космическом сражение за это время корабль мог бы погибнуть, навсегда вместе с экипажем исчезнуть! К слову сказать, вьедское командование, вернее, вице-адмирал Улусчек и команды рептилий его линкоров так и не сумели воспользоваться этим преимуществом, настоящим подарком судьбы, чтобы в полной мере этим подарком судьбы воспользоваться.

Катастрофа, только что произошедшая с линкором «Мессе» парализовала сознание вьедского адмирала и офицеров вахтенной смены линкора «Генок». Они не отрывали взглядов от обзорных экранов, наблюдая за трагедией гибели своих собратьев, и были пока не в состоянии, чтобы здраво отреагировать на все то, что происходило в космическом пространстве. Словом сказать, вьедский флагман, опытный и боевой вице-адмирал Улусчек, попросту прозевал выход германцев из гиперпрыжка. Но это его состояние каталепсии продолжалось не так уж долго, офицер вахтенного поста разведки и обнаружения линкора «Генок» тихим голосом проинформировал адмирала о том, что в шестистах тысячах километрах от них появились линкоры противника. Действуя в соответствии со своими обязанностями, этот офицер приказал ИскИну сектора разведки произвести опознание этих вражеских линкоров.

В этот же момент второй офицер оператор этого поста разведки и обнаружения передал адмиралу еще одну информацию:

— Три минуты тому назад ракетная батарея спутника Беатрис произвела залп из восьми гиперракет по ракетной батарее спутника Виргиния. Виргинская ракетная батарея и пост наблюдения этим залпом уничтожены, командир станции и ее дежурные офицеры не отвечают на наши запросы!

Через секунду этот же офицер продолжил поток неприятных сообщений:

— Господин адмирал, по вашему приказанию просканировали орбиты спутника Беатрис. Наша станция РЛС засекла вражеский корабль, класса «артиллеристский монитор» на одной из спутниковых орбит. В настоящий момент еще одна группа из шести малоразмерных и малотоннажных космических судов выходит их атмосферы Ли Йети. Эти суда нашему опознанию не поддаются. В наших разведывательных каталогах они не значатся! Что касается линкоров противника, только что вышедших из гиперпространства, то их опознание произведено. Это новейшие германские линкоры «Рихтгофен», «Роммель» и «Дениц», недавно сошедшие со стапелей Рас-Альхаге. Две минуты осталось до того момента, когда их команды восстановят работоспособность.

— Внимание, артиллеристским постам! — Тут же сурово проклекотал вице-адмирал Улусчек. — Открыть огонь главным калибром по уничтожению линкоров противника. Гиперракетами и торпедами, двумя волнами, атаковать объект, находящийся на орбите Беатрис. Офицерам поста наблюдения проследить за тем, чем будут заниматься малотоннажные суда!

После отданной команды, вьедский адмирал вернулся в свое адмиральское кресло на капитанском мостике, чтобы уже со стороны понаблюдать за тем, как каперанг Дедро, капитан и командир линкора «Генок», будет работать по исполнению его приказа.

Вскоре в коммуникационных каналах, которые были заведены на адмиральское кресло, послышались многие голоса комендоров, ракетчиков и других корабельных служб, сообщающих о готовности к открытию артиллерийского огня, пуска ракет и торпед. Каперанг Дедро, ни разу не обернувшись и не посмотрев на своего адмирала, твердым и уверенным голосом подтвердил разрешение на открытие огня, пуска гиперракет и торпед. Адмиралу Улусчеку даже показалось, что линкор аж вздрогнул, когда только пара десятков многотонных энергосгустков, а также множество ракет и торпед покинули его борт. Но такого и, в принципе, не могло бы случиться, слишком уж массивен был сам по себе линкор «Генок», пара десятков тонн никак не могла бы сказаться на его общей массе.

На какой-то момент вице-адмирал Улусчек даже заскучал, космические сражения линейных кораблей, это слишком медленное и утомительное дело. После волнительных минут начала боя, когда события мгновенно развивались и так неожиданно и по непонятной причине погиб линкор «Мессе» со всей командой, все становилось на привычные места, космический бой начал развиваться, как и всегда, ничем не отличаясь от предыдущих боев. Это было не первое сражение адмирала, до настоящего момента он еще не проиграл ни одного из них! И все сейчас началось, как и в предыдущих сражениях, развиваться таким же образом, дал зал по врагу. А теперь сиди, ожидай результата этого залпа. Одновременно готовь второй залп, одновременно размышляя о маневре уклонения от артиллерийского огня противника. Но сейчас, может быть, его линкорам не придется давать второго залпа, ведь германцы еще никогда и ни с кем не сражались своими линкорами.

Первыми цели достигли гиперракеты из-за своей высокой скорости перемещения в космическом пространстве, но вражеской цели на прежнем месте почему-то не оказалось. Орбиты над спутником Беатрис оказались свободными от каких-либо летающих объектов. Разреженная атмосфера этого спутника сыграла злую шутку с двадцатью гиперракетами, они попросту сгорели в его разреженной атмосфере, уж настолько высокой скоростью гиперракеты обладали!

Тем временем разведчики вьедского линкора заметили вспышки, как будто бы артиллерийских залпов, произведенных с поверхности Беатрис. Оказывается, что вражеский монитор успел прилуниться, и сейчас с поверхности спутника ведет артиллерийский огонь по вьедским линкорам. Артиллеристы второго вьедского линкора «Зеппо» сумели-таки быстро отреагировать на эти вражеские залпы. Они сумели перехватить управление торпедами первой волны, которые обладали гораздо меньшей, чем гиперракеты, скоростью перемещения в космическом пространстве и их перенацелить на вражеский монитор. Правда, из двадцати торпед, только две торпеды поразили вражескую цель, остальные же торпеды были сбиты теми малоразмерными объектами, предназначение которых вьедские разведчики пока никак не могли определить. Но, когда подошли другие две волны торпед, запущенных с бортов линкоров «Генок» и «Норке», то судьба вражеского артиллеристского линкора была окончательно предрешена.

Взрывы торпед накрыли его лежбище, подняв в разреженном воздухе естественного спутника такое густое облако пыли, что оно полностью укрыло монитор от электронных глаз и поисковых лучей локаторных станций флагманского линкора. Некоторое время вьедские разведчики были не в состоянии определить, что же конкретно происходит в этом облаке пыли, но когда оно разошлось, то электронные глаза увидели искореженный корпус артиллерийского монитора Германского союза. По его общему состоянию можно было бы смело говорить, что вражеский монитор вместе со своей командой уничтожен! Но сколько бы телеметристы и локаторщики вьедских линкоров своими поисковыми лучами не прощупывали место гибели германского монитора, они так ничего не обнаружили. Те маленькие, малогабаритные объекты, которые некоторое время назад защищали этот монитор от торпед, бесследно исчезли.

К этому времени линкоры «Генок», «Зеппо» и «Норке» дали энергию на свои главные, маршевые двигатели, в результате чего они смогли начать пока еще медленно расползаться друг от друга. Адмирал Улусчек и капитаны этих линкоров хорошо понимали, что противник, германские линкоры, одним объединенным залпом эмиттеров главного калибра могли бы их накрыть.

Наконец-то, и залп главного калибра трех вьедских линкоров докатился до точки выхода германских линкоров из гиперпространственного прыжка, но опять-таки линкоров противника там тоже не оказалось! В свое время капитан Панин предложил контр-адмиралу Шернеру самое наипростейшее решение проблемы, когда после выхода в евклидово пространство линкоры представляли собой неподвижные цели. Никита предложил так запрограммировать корабельных ИскИнов, чтобы они маневрировали бы этими кораблями до тех пор, пока пришедшие в сознание члены их команд не возьмут линкоры под свое управление.

Поэтому «Рихтгофен», «Роммель» и «Дениц», появившись в евклидовом пространстве, тут же, не снижая скорости, продолжили свое перемещение в космическом пространстве под управлением своего корабельного ИскИна. Они начали веером расходиться в стороны друг от друга. Разумеется, находясь от противника на таком близком расстоянии, было бы невозможно одним маневром от него оторваться, но первый зал трех вражеских линкоров все же прошел мимо цели. Линкор «Роммель» слегка зацепила, но не повредила откатная волна, образовавшаяся из мельчайших атомов пыли, которой почему-то много оказалось в созвездии Гаммы Змееносца.

Пару раз, качнувшись на откатной волне, «Роммель» без проблем вышел в запланированную точку, в которой экипаж принял линкор под свое полное командование, и, не замедляя его перемещения, начал готовить залп главного калибра по врагу. Аналогичная картина наблюдалась в отсеках и на капитанских мостиках других германских линкоров, которые один за другим поступали под общее командование флагмана эскадры, контр-адмирала Фердинанда Шернера. Германская эскадра завершила маневр выхода из гиперпрыжка и начала готовиться к активному участию в космическом сражении с вьедами.

На капитанский мостик вьедского линкора «Генок», вице-адмиралу Улусчеку, поступила срочная депеша из главного штаба вьедского военно-космического флота, в которой содержался приказ, любой ценой сдержать прорвавшуюся в звездную систему Гаммы Змееносца германскую эскадру, не дать ей позволить высадить десант на планету Ли Йети и почему-то на спутник Беатрис. Совершенно по-человечески адмирал Улусчек передней лапой почесал свой затылок и на недолгое время задумался над тем, извещать ли или не извещать свой главный штаб о том, что спутник Беатрис уже потерян, что он захвачен германцами. В последнюю минуту он решил ничего не делать для того, чтобы вызывать на себя ранний гнев вышестоящих адмиралов флота. Если он победит в этом сражении, то победителей не сулят! А если — проиграет, то тогда ему лично будет все равно, он или погибнет в бою или его казнят по приказу императора.

Офицеры артиллерийского поста доложили, что второй залп главным калибром подготовлен. Принимая во внимание тот факт, что линкоры противника не стояли на месте, а перемещались в космическом пространстве, то адмирал Улусчек придумал небольшую хитрость. Он залп линкора «Генок» решил положить в той точке космического пространства, где предположительно должен быть находиться один из вражеских линкоров. Линкор же «Зеппо» свой залп главного калибра должен был бы выложить на пятьдесят тысяч километров дальше, а «Норке» — еще на пятьдесят тысяч километров дальше. Этот артиллерийский каскад, по мнению адмирала и комендоров линкора «Генок», позволит поразить хотя бы один из вражеских линкоров.

Одновременно пост разведки и наблюдения доложил и о том, что вражеские линкоры открыли ответный огонь по их линкорам. Намечалась интересная артиллеристская перестрелка главным калибром, победителем в которой станут более опытные комендоры артиллеристы, которые лучше прицелятся или быстрее перезарядят резонаторы главного калибра.

Адмирал Улусчек сидел в своем удобнейшим адмиральском кресле и, кажется, даже начал подремывать, от его личного участия судьба этого сражения мало зависела. Она теперь находилась в лапах рептилий комендоров и офицеров артиллеристов, но в этот момент он вдруг почувствовал страшный зуд под адмиральским мундиром. Дремота моментально исчезла, адмирал крокодил воспрянул духом, выпрямился в своем адмиральском кресле и начал раздумывать о том, что он забыл и чего еще не сделал, потому этот его зуд всегда предшествовал большому несчастью.

На всякий случай адмирал Улусчек поинтересовался тем, как обстоят дела на спутнике Беатрис и что там происходит. На его вопрос ответил оператор поста разведки и наблюдения, который доложил о том, что было зарегистрировано какое движение в двух местах, источники которого и цель этого движения им так и не удалось определить. Адмирал сквозь стиснутые зубы поинтересовался тем, где именно наблюдалось это непонятное движение?

— Господин адмирал, движение наблюдалось и происходило в районе сбитого вражеского артиллерийского монитора и на нашей бывшей ракетной базе!

От чего вице адмирал Улусчек понял, что именно ракетная база Беатрис несет в себе угрозу существования его славным линкорам, своими баллистическими гиперракетами эта база могла нанести по ним смертельный удар. Он уже совсем собрался отдать приказ, чтобы один из трех его линкоров своим главным калибром в пух и прах разнес бы эту ракетную базу на Беатрис. Но в этот момент офицер разведчик доложил адмиралу о том, что вторым залпом главного калибра сильно поврежден концевой вражеский линкор.

По мнению офицера разведчика, это, по всей очевидности, был германский линкор «Дениц»!

В результате прямых попаданий был поврежден его главный маршевой двигатель. В настоящее время этот германский линкор замедляет движение в космическом пространстве.

2

Война непредсказуема, к ней тщательно и долго готовятся, ее заранее планируют! Знамение полководцы и флотоводцы на много шагов продумывают свои шаги, передвижения армий и флотов в соответствии с ими же продуманным планам. Но, когда война начинается, то, разумеется, не все происходит в точном соответствии с планами этих полководцев и флотоводцев. Тогда в действие вступают плохо учитываемые фактора, как-то боевая подготовка войск и флотов, их технико-технологическая база, а также характеры воинов и бойцов, по которым часто ошибаются полководцы и флотоводцы. Одни люди вдруг оказываются настоящими героями, другие же — слабаками, которые без какой-либо на то причины могут бежав, оставив поле боя.

Так вот, никто из германских линкоров не бежал с поля боя, начавшегося с рептилиями, они только выполняли маневр ухода из-под вьедского обстрела главным калибром. Причем, линкор «Роммель», будучи флагманским линкором, вместо того, чтобы идти впереди колонны и прокладывать путь двум другим линкорам, он почему плелся позади колонны, видимо, стремясь собой прикрыть своих собратьев, линкоры «Дениц» и «Рихтгофен». Сегодня никто не знает ответов на то, почему это так получилось, был ли на это специальный приказ контр-адмирала Фердинанда Шернера. Сейчас можно по этому поводу сказать одно лишь то, что письменного такого приказа не было, но он же мог бы быть отдан адмиралом и в устной форме.

Одним словом, все произошло именно так, как этого никто этого не планировал и не подозревал, что так это может случиться в самом начале боя. До этого момента все то, что планировалось заранее, исполнялось в полном соответствии и даже перевыполнялось. Истребительная группа капитана Панина и монитор «Адмирал фон Шпеер» выполнила свое задание в точно определенное время. Ими была уничтожена строящаяся наземная база вьедского флота вторжения вместе со всем ее наземным персоналом. Более двухсот флотских офицеров высшего ранга взлетели на воздух вместе с штабными зданиями после бомбоштурмовых ударов истребителей группы Никиты Панина. Артиллерийский монитор «Адмирал фон Шпеер» всю территорию этой базы превратил в пожарища, четырьмя своими залпами стерев базу с лица планеты Республика Троя.

Истребительная группа полковника Нанки Зарастры выполнила и свое задание, она атаковала линкорскую группу противника, отвлекла ее внимание от того, что в этот момент происходило со штабом вьедского флота вторжения. А главное, по Нанкиному предположению, разумеется, именно позитронные торпеды, выпущенные истребителями группы Зарастры, уничтожили громадный вьедский линкор «Мессе». Может быть, в это дело вмешались потусторонние силы, но главное, вьедский линкор и его экипаж погиб от одной или двух позитронных торпед. Сами вьеды были потрясены этой трагедией, разыгравшейся на их глазах. Причем их потрясение было настолько глубоким, что вьедское командование позволило истребителям Зарастры беспрепятственно покинуть зону бою, прибыть на Беатрис и пополнить боекомплекты.

Но самая страшная ошибка вьедов состояла в том, что они позволили линкорской группе Германского союза беспрепятственно выйти из гиперпрыжка в самом центре космического пространства созвездия Гаммы Змееносца, в непосредственной близости от своих дрейфующих линкоров. Некоторые вьедские офицеры высшего ранга помнили еще те времена, когда за меньшие ошибки флагманских командующих расстреливали на месте. Но флотоводцы вьедского флота вторжения были под корень уничтожены вместе со строящейся главной базой флота вторжения в созвездие Альфы Змееносца. Адмирала Улусчека, допустившего такие серьезные просчеты не расстреляли на месте, а повысили в должности, назначив главнокомандующим вьедскими армейскими силами и флотом в созвездии Гаммы Змееносца.

И в этот момент происходит еще одна катастрофа, маршевых двигателей лишается германский линкор «Роммель», флагман германской эскадры. Сегодня никто не может ответить на вопрос, почему командующий эскадрой, контр-адмирал Фердинанд Шернер, не перешел на борт любого другого неповрежденного линкора, а остался на «Роммеле»?! Причем, у адмирала имелось достаточно времени для того, чтобы на адмиральском катере покинуть гибнущий линкор и перебраться на «Зеппо» или «Норке». Но адмиральский катер так и остался на борту флагманского линкора, а вместе с ним и контр-адмирал Фердинанд Шернер.

Вместо перехода на другой линкор, адмирал Шернер обратился с речью к каперангам Хельмуту фон Хартманну и Йохану Шмидту и к их командам линкоров «Дениц» и «Рихтгофен» соответственно. В этой адмиральской речи не прозвучало мужественных призывов сражаться с вьедами до последней капли крови! Фердинанд Шернер извинился за то, что не вовремя покидает товарищей, и напомнил им о том, что только они могут предотвратить вьедское вторжение в Германский союз, в результате которого погибнут миллионы и миллиарды людей.

После адмиральской речи «Роммель» вдруг покрылся защитным желтым облаком, которое продержалось всего двадцать минут, и открыл огонь главным калибром своих эмиттеров по противнику. Огнем главного калибра его поддержали и два других германских линкора, «Рихтгофен» и «Дениц». Это была славная картина, огнем залпов с обеих сторон заполыхало космическое пространство Гаммы Змееносца. Пилоты группы Зарастры, которые в этот момент находились на Беатрис, стояли у входа в соляную пещеру и наблюдали за этим заревом, разливавшемся в нескольких сотнях тысячах километрах от Республики Троя. Это зарево хорошо видели и партизаны последних двух отрядов, которых пока не выловили охранные части вьедов.

Линкоры обеих сторон маневрировали, уходя из-под залпов противника. Только линкор «Роммель», окутанный желтым облаком, неподвижно стоял на одном месте. Он погиб на третьем залпе своего главного калибра, когда на двадцатой минуте с него опало защитное желтое облако. Опять-таки, что конкретно с линкором в этот момент произошло, никто рассказать не мог, так как в живых не осталось ни одного свидетеля, который мог бы рассказать, что творилось на палубах гибнущего линкора?! Но погибающий германский линкор «Роммель» сумел-таки своим последним залпом серьезно повредить вьедский линкор «Норке».

Как только энергосгустки последнего залпа покинули направляющие его эмиттеров главного калибра, то корпус линкора вдруг начал страшно раздуваться, в результате чего он порвался во многих местах! Вокруг погибающего линкора образовался кислородный пузырь, кислород вырвался в космос из разбитых и потерявших компрессию отсеков. В конце концов, «Роммель» вдруг расцвел пышным ярко-красным цветком с багрово-черным обрамлением. Обычно космические корабли класса линкоров умирают не в одночасье, агония их долго длится, переходя с одного корабельного отсека на другой. «Роммель» же полыхнул ярким цветом и навсегда пропал с экранов локаторов, словно он со всей своей командой перешел в другое измерение. После беззвучного взрыва линкора на этой точке космического пространства ничего не осталось, ни обломков корпуса линкора, ни единого трупа матроса!

Два других линкора германской эскадры с великим достоинством восприняли гибель своего флагмана, они выправили курс и пошли в лобовую атаку на медленно приближающиеся к месту гибели «Роммеля» трех вьедских линкора. Капитаны этих линкоров не были адмиралами, не командовали большими соединениями боевых судов. Они заранее не продумывали маневры своих линкоров, чтобы и действовать в соответствии с определенной тактикой. Каперанги Хартманн и Шмидт, как пришли во флот лейтенантами, чтобы погонять на скоростных торпедных катерах, так и сейчас они этими своими неповоротливыми линкорами командовали словно так, как будто бы снова стояли на мостиках торпедных катеров. Артиллерийская автоматика линкоров «Рихтгофен» и «Дениц» работала в таком усиленном режиме, что можно было бы только диву даваться тому, что залпы их главного калибра следовали одни за другим, не давая вьедам передышку.

Когда взбрыкнулся линкор «Норке», он принял в носовой отсек полновесный залп главного калибра линкора «Роммель», то адмирал Улусчек этому сильно удивился. Линкор «Норке» был линкором последней модификации и только что сошел со стапелей вьедской метрополии. Его отцы создатели, передавая этот линкор во флот, прямо-таки говорили, что он не потопляемый и неуничтожаемый. Что этому линкору нет равных в галактике гуманоидов, которую они сами почему-то назвали Млечный путь.

Так вот, этот линкор «Норке», получив залп главным калибром линкора «Роммель», начал сильно отклоняться в сторону от направления своего движения. Эта девиация была настолько велика, что «Норке» подставился всем своим бортом под залп эмиттерами главного калибра «Рихтгофена». Залп последнего разорвал надвое вьедский линкор, и тогда детонировали реакторы и накопители энергии энергетического отсека «Норке». Снова множество мертвых тел рептилий в космосе. Многие из тел рептилий были в простой матросской робе или в полетных комбинезонах.

Хладнокровный вице-адмирал Улусчек приказал капитанам линкоров «Генок» и «Зеппо» сделать разворот «все вдруг» и временно выйти из боя, чтобы экипажи могли бы оправиться от двух поражений в этом сражении и с новой силой подготовиться к решающей битве с противником. Улусчек даже и не подумал о том, чтобы остановить свои неповрежденные линкоры для того, чтобы оказать помощь погибающему линкору. Оба эти вьедских линкоры прошли всего в семи тысячах километрах от места катастрофы и даже не замедлили скорости своего перемещения в космическом пространстве. К тому же в кильватерной пылевой струе, а попросту в возмущении космического пространства от прохода многомиллионного тоннажем судна, погибло немало матросов, старшин и офицеров «Норке». Если судить по взглядам, которые офицеры операторы вахтенной смены бросали в сторону своего адмирала, то такое его поведение им не понравилось, они его явно не одобряли!

Следует честно признать, что этот маневр противника оказался неожиданным для двух каперангов Германских военно-космических сил, фон Хартманна и Шмидта. На своих могучих линкорах они так лихо миновали точку разворота вьедских линкоров, словно на линкорах они гоняли так, как на торпедных катерах, в дни своей молодости. Но прекратить перемещение своих линкоров и повернуть вслед за вражескими линкорами было невозможно. Для этого потребовалось несколько часов неустанной работы обоих тысячных экипажей для того, чтобы развернуть «Дениц» и «Рихтгофен» и чтобы снова, зарядив эмиттеры главного калибра, двинуться на вьедов.

Вьедский же адмирал Улусчек для германцев подготовил небольшой тактический сюрприз, он выбрал позицию вблизи спутника Виргиния, где свой правый фланг прикрыл этим спутником, желая заставить своего противника, чтобы он атаковал бы только с левого фланга, куда выдвинул линкор «Зеппо» с баллистическими гиперракетами на борту. У вьедов оказалось более чем достаточно времени для того, чтобы привести себя в порядок и приготовиться к новому бою. Вахтенная смена линкора «Генок» работа подобно хронометру, вовремя собирала информацию по противнику и ее передавала каперангу Дедро, капитану линкора, и адмиралу Улусчеку, флагману эскадры.

Но на этот раз противник явно не спешил с атакой.

То, что противник первым пойдет в атаку вьедский вице-адмирал почему-то был уверен, но он был не в состоянии объяснить этой своей уверенности.

Если бы рептилия с адмиральскими знаками отличия на правом рукаве только узнала бы о том, почему эти слабые гуманоиды не идут в атаку на его линкоры, то адмирал рептилия просто расхохотался.

В этот момент каперанг фон Хартманн оспаривал свое право первым идти в атаку на вьедов перед своим ближайшим другом и ровесником каперангом Шмидтом?! Никто из этих капитанов не хотел уступать товарищу, который был его близким другом?! Но время каперангов, в любую минуту могло бы открыться гиперокно и в созвездии появиться помощь вьедам! Чтобы отбросить в сторону свои сомнения оба каперанга договорились о том, чтобы вьедские линкоры атаковать с двух противоположным сторон так, чтобы и самим не остаться в обиде друг к другу.

Подброшенная монетка третьим сторонним лицом разрешила их дружеский спор. Выпала решка, что означало, что линкор «Рихтгофен» атакует вьедские линкоры с фронта, а линкор «Дениц» — с тыла!

3

Полковник Зарастра не находила себе места, куда-то исчез капитан Панин, с тех пор от него ни слуха, ни духа. Несколько раз Нанка сама пыталась вызывать капитана по ментальному каналу, но капитан на ментальные вызовы не откликнулся. Никита Панин не отозвался и тогда, когда все пилоты истребителей объединили свои усилия и попытались его вызвать на связь, как бы хором, все одновременно. Этот случай отказа ментального канала стал первым таким случаем в жизни Нанки Зарастры, поэтому она, разумеется, не знала, что нужно было бы делать в таких случаях, как можно было бы наладить ментальную связь.

Когда истребители ее группы пополнили боекомплект, то каплейт Эрнст Грегори вышел с ней на радиосвязь и предложил полковнику, чтобы она пилотам своей группы дала бы пару часов на то, чтобы они отдохнули перед возвращением на борт линкора «Роммель» в резерв адмирала Шернера. Это было весьма разумным предложением, тем более, что Нанка Зарастра уже подумывала о возможности, чтобы еще раз своей группой истребителей атаковать вьедские линкоры по пути возвращения на «Роммель». Для этого нужно было, что пилоты ее группы хотя бы немного отдохнули! К тому же Эрнст Грегори ей любезно на электронной карте показал месторасположение солевой пещеры, где совсем недавно он прятался со своим монитором и с группой истребителей капитана Панина. Подумав о возможности встретиться с Никитой, чтобы с ним посоветоваться по вопросу о проведении второй атаки вьедских линкоров, Нанка Зарастра приняла предложение такого симпатичного и обаятельного каплейта, как Грегори.

Практически одновременно монитор «Адмирал фон Шпеер» и шестерка истребителей Зарастры пошли на прилунение. Только-только истребители скрылись в зеве соляной пещеры, как прилунившийся монитор приступил к подготовке своего залпа эмиттерами главного калибра, цель была одна вьедские линкоры. Через некоторое время монитор дал залп эмиттерами главного калибра, который чуть ли не вертикально ушел в зенит. Это был первый его залп по линкорской группе противника.

Нанка Зарастра была вся переполнена плохими предчувствиями, она приказала двум парам своих истребителей уйти в космос для патрулирования космического пространства Беатрис и для охраны места прилунения монитора каплейта Грегори и его команды. Вскоре этот приказ полковника был выполнен, четверка лучших истребителей крутилась вокруг Беатрис в космосе. Именно пилоты этих истребителей тревожными голосами проинформировали Зарастру о том, что из космоса к Беатрис приближаются вражеские ракеты и торпеды. Эти парни на своих истребителя пошли на перехват первой волны вражеских ракет и уничтожили восемьдесят процентов ракет этой волны.

Полковник Зарастра собственными глазами наблюдали за тем, как взрывы двух тяжелых вражеских торпед пришлись по корпусу монитора. Она попыталась по радиосвязи связаться с каплейтом Грегори и потребовать, чтобы тот срочно поменял бы огневую позицию. Но только лицо Эрнста показалось на ее дисплее связи, как оно тут же внезапно исчезло. В этот момент солевая пещера внезапно озарились всплеском огненного зарева, которое в поднялось в черное небо нескольких километрах от пещеры. Нанка Зарастра вместе с тремя пилотами выскочила из пещеры, чтобы посмотреть, что же произошло, что явилось причиной этого гигантского взрыва и огненной вспышки?! Но все, что они увидели, находясь в нескольких шагах за пределами пещеры, так это было пылевое облако, поднявшееся над местом взрыва. Видимо, пыль моментально забила огонь и она была настолько плотной, что напрочь скрыла от пилотских глаз место катастрофы.

Один из патрульных пилотов сообщил, что монитор «Адмирал фон Шпеер» уничтожен вражескими торпедами.

Примерно, через час, группа из трех пилотов во главе с полковником Зарастрой добрела до места взрыва. Там в диком беспорядке были разбросаны металлические детали, куски металла, порванные и покореженные металлические конструкции. По всему этому металлолому не трудно было бы догадаться о том, что в недавнем прошлом это был германским артиллеристским монитором «Адмирал фон Шпеер». Когда монитор был жив, то в его отсеках можно было встретить сто девяносто девять молодых и веселых парней, членов его команды, которые любили жизнь и отдавались ей с беспечностью молодости.

Но сейчас как бы пилоты Нанки Зарастры не старались, растаскивая кучи металла или раскапывая завалы грунта, они так и не нашли хотя бы одного тела мертвого матроса или офицера! В данную минуту Нанке Зарастре и ее парням оставалось только констатировать, что экипаж монитора погиб! От множественного взрыва большая часть корпуса монитора глубоко вошла в грунт вместе со своей командой. Разбросанные повсюду металлические железяки невозможно было бы втроем переложить с места на место, а вести раскопки было и вовсе бесполезно?! Для этого сейчас у них не было ни роботов, ни дроидов землекопов!

Таким образом, четверо пилотов, постояв на краю котлована могилы почти двухсот человек, молча, поклонились павшим друзьям! Понимая, что ни она, ни ее пилоты не в состоянии что-либо изменить, полковник Зарастра приказала пилотом возвращаться назад в солевую пещеру.

Семь пилотов во главе с полковником Зарастрой совершенно случайно оказались предоставленными самим себе, они должны были принять решение о том, что должны делать дальше. Не смотря на то, что их истребители имели полный боекомплект и накопители энергии, эти пилоты во главе со своим командиром оказались вне сражения, у них не было связи как с капитаном Паниным, так и с командованием германской эскадры. Подобное иногда случается, что можно было бы с чистой совестью отнести к так называемым военным факторам, которые невозможно заранее предусмотреть, планируя ход военных действий. Ведь полковник Зарастра все это время пыталась связаться с адмиралом Шернером или его штабом, которые базировались на линкоре «Роммель». Она, разумеется, не могла знать того, что каких-то шесть часов тому назад этот линкор вместе со своим адмиралом перестал существовать в этом мире.

Еще раз, убедившись в том, что она не может связаться ни с капитаном Паниным, ни с адмиралом Шернером полковник Зарастра собрала пилотов и объявила им о том, что она приняла решение о возвращении на борт «Роммеля». Следует отметить, что такое решение полковника Зарастры было единственным правильным решением в тех условиях, в которых сейчас находилась эскадрилья космических истребителей! Перед самым вылетом она переговорила с двумя — тремя своими пилотами, которые посоветовали полковнику, если сложится удобная ситуация, то по дороге домой нанести еще один удар по противнику.

Вскоре три пары космических истребителей во главе со своим лидером, Нанкой Зарастрой, вышли на орбиту Беатрис. Своими бортовыми, поэтому весьма слабенькими локаторами и сканерами пилоты обследовали космическое пространство созвездия Гаммы Змееносца. Оно, если судить по экранам мониторов локаторов и дисплеев сканеров, было в основном свободным от вражеских и германских кораблей. Только в секторе спутника Виргиния наблюдались четыре крупных космических корабля. Полковник Зарастра предположила, что там собрались обе противоборствующие эскадры, германская и вьедская. Она решила бросить свою эскадрилью на весы фортуны, чтобы судьбу склонить на сторону германцев. В этих целях ей следует группу своих истребителей из минигиперпрыжка вывести в такой зоне за спутником Виргиния, которая не просматривалась бы локаторами и сканерами обеих сторон, что ей позволит провести внезапную атаку с обратной стороны спутника!

Линкор «Рихтгофен» каперанга Йохана Шмидта действовал тактически грамотно и правильно. Он на средней скорости перемещался от одной точки космического пространства к другой, этаким гигантским космическим зигзагом. Каждый раз, резко меняя свой курс следования, германский линкор не позволял комендорам рептилиям «Зеппо» вести прицельный огонь. Не смотря на то, что вьеды были рептилиями, то есть хладнокровными существами, артиллеристы линкора «Зеппо» пару раз не выдержали напряжения и давали залпы своими резонаторами главного калибра. Многотонные сгустки энергии каждого такого залпа проходили в стороне от цели, чем вносили существенное смятение в сердца души рептилий артиллеристов и канониров «Зеппо».

Но и единственный залп эмиттерами главного калибра линкора «Рихтгофен» не принес положительного результата! В тот момент, когда был произведен этот залп, раздосадованный промахами своих артиллеристов капитан «Зеппо» переводил линкор на новую огневую позицию.

Дистанция между двумя линкорами сократилась до такого минимума, при котором расстояние уже не имело значения. Как бы артиллеристы обоих линкоров ни старались бы промахнуться, это было уже невозможно. Настал момент, когда победителем в этом поединке станет тот линкор, который первым откроет огонь главным калибром. Теперь победа зависела от сноровки и профессиональной подготовке артиллеристов обоих линкоров, кто из них быстрее подготовит новый залп главным калибром.

Но следовало бы также учитывать и то, что, в принципе, в тот момент инициатива была на стороне артиллеристов линкора «Рихтгофен», которые к этому времени произвели только один залп. Им уже не нужно было время для подготовки второго залпа, эмиттеры линкора были заряжены и готовы к залпу. Для «Рихтгофена» создалась уникальная ситуация, в которой сделай залп и ты становишься победителем этого корабельного поединка!

Капитан первого ранга Йохан Шмидт, командир «Рихтгофена», всей душой и сердцем ощущал свое преимущество перед противником. Он только чуть-чуть промедлил, чтобы уже наверняка произвести залп эмиттерами главного калибра по борту вражеского линкора. Но как часто это случается на войне, любое промедление смерти подобно! Чуть промедлил, стратегическая инициатива навсегда тебя покинула, таким образом и победа навсегда ушла из рук каперанга Йохана Шмидта!

Казалось бы, всеми забытый и неуважаемый вице-адмирал Улусчек, отодвинув в сторону каперанга Дедро, приказал навигаторам «Генок» слегка продвинуть свой линкор вперед линкора «Зеппо» и, дав залп резонаторами главного калибра по атакующему противнику, тотчас же вернуться на прежнюю огневую позицию. Что немедленно было исполнено экипажем линкора «Генок». Всего на сотую долю секунды линкор «Генок» своим залпом главного калибра опередил залп эмиттеров главного калибра линкора «Рихтгофен» по «Зеппо»!

Но последствия этого залпа для германского линкора оказались по-настоящему катастрофическими. Вражеский залп пришелся по отсеку линкора, в котором располагался его капитанский мостик. Мгновенно погибла вахтенная смена во главе каперангом Йоханом Шмидтом! Многотонные сгустки энергии, рвали обшивку и внутренние перегородки линкора. Были мгновенно разгерметизированы большинство отсеков линкоров, в которых работали большинство матросов и старшин его экипажа. Они мгновенно погибали из-за отсутствия кислорода, им нечем было дышать. В мгновение ока «Рихтгофен» превратился в некое подобие пустой консервной банки. Линкор практически мгновенно лишился всех членов своей команды, они умерли в безмолвии космического пространства.

Взрывы вражеские энергосгустков прошлись и по внешней обшивке линкора, им были повреждены три четверти эмиттеров главного калибра.

Перед самой своей смертью каперанг Йохан Шмидт успел-таки приказать корабельному ИскИну, открыть огонь эмиттерами главного калибра. Но этот залп прозвучал через секунду после того, как «Рихтгофен» полностью лишился своего экипажа и части эмиттеров главного калибра.