– Антон Викторович, с днём рождения вас, - прощебетала "Макар Игнатьич" и поставила на стол кружку с задорной щенячьей мордой.

– Спасибо, Юль, только оно у меня в октябре...

– Не может быть.

– Да серьёзно! - Антону стало смешно. - Ну хочешь, паспорт покажу?

– Это я так ошиблась? Ой, ну надо же! - трепетный эльф едва не всхлипнул.

– Да ладно, Юль, с кем не бывает. Поздравление авансом - это здорово.

Несколько минут Антон сидел, тупо глядя в монитор. Под ложечкой шевелилось нехорошее чувство.

Март. Да, конечно, только в конце марта и могла родиться Агриппина. В самом конце марта, когда с крыш падают тяжёлые капли, когда с неба сыплется то колючий дождь, то смёрзшиеся снежинки, а иногда то и другое одновременно. Когда снег слёживается в неопрятные груды под тяжестью грязной корки, когда всё больше света достаётся дню и тем мрачнее кажутся сумерки, когда на душе так томно и странно. На стыке воды и огня, когда заканчиваются неповоротливые Рыбы и начинается непредсказуемый Овен.

Агриппина, да. Но не он же!

Рассердившись на себя, Антон принялся раскапывать бумажный мусор, какой всегда накапливается вокруг компьютера. Старые номера "Взгляда в невозможное", распечатки науч-попа, наброски вкривь и вкось на мятых бумажках, mp3-сборники, книжка по html-вёрстке...

Неровно оборванный листок спланировал на пол, Антон дёрнулся его поймать и рассыпал всю стопку. Чертыхаясь, полез собирать. Дотянулся до улетевшей под батарею бумажки и недоумённо уставился на чёткие строчки:

"Феномен "нехороших мест" весьма разнообразен как по своему происхождению, так и по симптомам проявления. Соответственно, и объясняющих теорий существует великое множество..."

Что за чёрт! Это был его недавний материал, набросанный округлым, даже изящным почерком с манерными петлями над "д" и "в". Юлька что ли переписывала с экрана? Да нет, глупости, зачем бы это. И потом текст выглядит натуральным черновиком - с зачёркиваниями, исправлениями.

Словно испугавшись, он засунул листок в середину стопки и разом запихал весь бумажный хлам в корзину.

На следующее утро на рабочем месте его ждала кружка с горячим, только что заваренным чаем.

Можно было бы списать это на дружеский жест Козловского или робкие ухаживания Юльки, если бы не одно но: на дорогах не оказалось пробок, и Антон прибыл в редакцию первым.

Чай был зелёный с жасмином, его любимый.

Словно подстёгиваемый невнятной тревогой, Антон дописал ответы на очередную порцию глупых писем ("Как отличить чёрного колдуна от белого?", "Что делать, если нашёл чужую булавку в одежде?", "Покупать ли квартиру, если кошка не хочет в неё заходить?"), набросал материальчик по контактам с зелёными человечками и распечатал пару статей о контролируемых сновидениях - на будущее.

На следующий день на полях статей обнаружились заметки тем же округлым почерком. Заметки были дельными, сам Антон не написал бы лучше.

Или написал бы?

Или - написал?

В мусорной корзине валялся закончившийся тюбик губной помады. Довольно тёмный цвет, скорее коричневый, чем красный.

Антон почувствовал, что сходит с ума.