Жилой блок встретил его напряженным молчанием. Александра стояла посреди модельной площадки с закаменевшим лицом, даже под маской хранившим печать тревоги. Федор прошел было к себе, но остановился, почуяв неладное.

– Что?..

– Я нашла титу.

На экране нелепая груда тряпок и палок... Ничего похожего на тело.

Вот черт! Он же только оттолкнул старуху. Пихнул ее в тощую грудь, освобождая дорогу. Он же не убивал! Она еще бормотала какую-то чушь им вслед... нет, бормотала она сначала, когда хватала его за руки, а потом он толкнул ее, чтобы не мешалась под ногами. Она сразу отстала...

Стало жарко, мелко запульсировало в висках. Хорошо, Александра не обращала на него внимания, водя камеру над трупом.

– Кажется, шея сломана...

Единственный глаз старухи сурово и обвиняюще глядел в камеру. Федора продрало холодом по спине.

– Если это борьба за власть... - начал Женька.

– То очень не вовремя, - отрезала женщина. - Вождя еще не похоронили, Тикуа-Хша исчезла.

– Как раз вовремя. Вот тебе вариант: кто-то метит в новые шаманки. Спрятала вдову вождя, пристукнула бабку, и ставит ультиматум. Или выбираете меня, или я эту... Хша выпущу, и всем придет каюк.

Александра чуть поморщилась.

– Как думаешь, Федь, прокатит у узурпаторши? - с наигранной веселостью спросил Женька.

Застигнутый врасплох, Федор одновременно кивнул, дернул плечом и неразборчиво пробурчал, что все может быть.

– Ты насмотрелся три-ди, - холодно возразила Александра. - У туа нет борьбы за власть, все решения диктуются духами, никто не осмеливался перечить им до сих пор.

– Все когда-то бывает в первый раз.

– Что мне нравится меньше всего, это исчезновение Тикуа-Хша, - пробормотала Александра. - Знаете, ведь титу держит жену вождя на травяных настоях. Всю жизнь. А потом все эти ритуалы с погляделками; похоже на внушение под гипнозом. Если хотите знать мое мнение, все Тикуа-Хша определенно сумасшедшие.

Федор молча глотал тепловатый чай. Сейчас, после внезапной и стремительной близости он испытывал легкую неловкость, сдобренную чувством, похожим на отвращение. Раздражала ватная слабость в коленях. Кела оказалась слишком доступной и чересчур примитивной. Туземка...

Следующий труп был найден часа через три. Здоровенному аборигену в кашу раздробили череп. Женьку стошнило, он едва успел добежать до санузла; Александра сорвала маску и судорожно, прерывисто дышала, бледная как смерть.

– Это Хша, - констатировала она.

Федору стало здорово не по себе, хотя он-то точно знал, что запертая в гараже девушка с рыжими волосами ни при чем.

К ночи камеры показали еще двоих.

– Я не понимаю, - глаза Александры казались совсем темными на бледном лице, - что происходит. Такая злоба, кровожадность - откуда? Чем она вообще убивает их - ломом?

Камера таращилась в спину трупу. В дыру под левой лопаткой можно было бы просунуть кулак, плечи размолоты в сплошное месиво.

Федор скользнул к выходу. Лицо горело, перед глазами стояло пустое личико Келы, а руки снова ощущали прохладную гладкость ее кожи.

– Ты куда?

– В гараж схожу. Глаза в чистку поставлю.

Александра проводила его недоверчивым взглядом.