— Мне не нравится, что ты ходишь одна, — Демид вошел следом за мной в мою квартиру и с порога заявил это.

— Я должна выгуливать Боньку, — сняв ошейник с собаки, повесила его на гвоздик возле зеркала в коридоре и не подозревая насколько серьезно непрошенный гость сделал замечание, беззаботно пояснила ему.

— Этот город — настоящая дыра, где не место для таких девчонок как ты, — ударилось об мой затылок. Я не почувствовала то, как быстро лысый здоровяк оказался возле меня. — Все хотят воспользоваться тобой.

На этом две большие руки сцепились у меня на талии, а его нос уткнулся в затылок напуганной пленницы.

— Со мной ничего не может случится, я здесь никому не нужна.

Я говорила это абсолютно искренне. Давно уже привыкла к ежедневной опасности на улицах нашего города. Все мои знакомые мечтают отсюда уехать, не видя себя в этом месте ни сегодня, никогда-либо еще. Серость круглый год, грязь, разбитые дороги и полный кавардак во всем городе. Но у них есть, ради чего стремиться к лучшей жизни, для меня же этот город и есть моя жизнь. Мама похоронена здесь, отец сидит здесь. Я не тешу надежды найти хорошего мужа, хоть и мечтаю об этом. Да, вечером и по выходным из дома лучше не выходить, но моей собаке надо гулять и это отменить нельзя. Некоторые мои знакомые девушки не боятся здесь ничего. Потому что за них есть, кому заступиться. За меня же некому и то, что сегодня утром сделал этот нелюдимый лысый человек — было первым моим спасением от опасности. Красть у меня нечего — в курсе этого чуть не весь наш район, благо, здесь все друг друга знают. А если красть нечего, то выпившим парням от меня может быть нужно только одно… Я давно уже перестала боятся таких ситуаций, тем более что уже не раз в них попадала. Особенно, когда почувствовала собственное взросление.

— И дверь сменю, — жарко выдохнув все в мой же затылок и окунувшись в мои волосы лицом, сказал Демид. — У тебя есть какая-нибудь знакомая бабка, которой можно кинуть бабла, чтобы за тебя пса выгуливала?

Почти уплывшая в его объятиях я, вырвалась из них и отскочила, получилось, что сразу на кухню (места в моей квартире совсем немного, далеко не убежишь). Отскочила и сразу занялась чайником, сделав вид, будто собираюсь готовить завтрак.

— Я сама выгуляю своего Боньку. Тем более, что у меня все равно денег нет.

За моей спиной что-то упало на стол. По звуку, это что-то не было тяжелым, как, например, кружка или деревянная подставка, всю жизнь стоявшая у меня на холодильнике. Я обернулась и посмотрела туда, откуда по моему мнению послышался стук. И каково же было мое удивление, когда увидела на чистом столе пачку денег! Толщиной примерно в два сантиметра и номиналом в пять тысяч каждая купюра.

— Эт-то что? — выдавила из себя, будто почувствовав, что вместе с этими деньгами в моей жизни начинаются крупные проблемы. Такие же непомерно крупные, как и эта пачка.

— Деньги, как видишь, — ухмыльнулся небритый бандит, оперев свое плечо в косяк двери. — Этого тебе хватит на бабку? И платьев себе купи.

— Откуда эти деньги? — услышала вдалеке свой голос.

Мне почему-то сразу иначе увиделась его усталость. Может быть, это не пробежка была? А на самом деле он кого-то уже успел ограбить и бежал с места преступления? Поэтому он и ходит постоянно в капюшоне, натянутом на глаза? Может быть он в розыске?!

— Первый раз, — недовольно хмыкнув, проворчал бугай, — вижу девчонку, которая при виде бабла еще и допытывается откуда оно.

— Мне не нужны ваши деньги! — выпалила ему прямо в лицо и очень хотела убежать с кухни, только вот это не представлялось возможным — мужская фигура загородила весь проход. Почудилось, что в этот самый момент к моему дому подъезжают полицейские машины и вот-вот стражи порядка в черной угрожающей форме, с автоматами наперевес снесут хлипкую дверь в мою квартиру! — Заберите их и… лучше будет, если вы прямо сейчас уйдете отсюда!

— Забавно, — взгляд Демида стал колючим донельзя. — То есть, в твоем понимании, если мужик ведет себя так, как должен, то этим он тебя оскорбляет? Ну, окей, может быть соблаговолишь пояснить, как все должно происходить, чтобы принцесса была удовлетворена?

Что-то в его голосе заставило меня остановиться и больше не поднимать панику, сдать назад. Он как будто изучал меня, не злился, а скорее был обижен и даже озадачен. Однако, это никак не умоляло угрозу, постоянно исходившую от него.

— Сначала заберите свои деньги, я их не возьму, — ответила тоном тише и отведя взгляд в сторону. Трудно смотреть в его слишком проницательные карие глаза, вечно прожигающие меня насквозь.

— А потом? Ты меня будешь содержать?

— Нет, я не собираюсь вас содержать!

— Тогда возьми деньги.

— Нет. Я не знаю откуда они, а нечестные деньги в руки не возьму!

— А с чего же ты решила, крошка, что эти деньги, как ты говоришь, нечестные? — вот тут я уже почувствовала не просто обиду в голосе уголовника, но и настоящую, неприкрытую злобу. Эти слова он словно бы выдавил сквозь стиснутые зубы. В карих глазах сверкнула молния, грозившая в следующий раз воткнуться прямо в меня.

Мои щеки вспыхнули рыжим огнем и это, естественно, не укрылось от него. Он так это сказал, что даже без каких-либо доказательств было ясно, что он не врет.

— Я… я приготовлю завтрак, — поспешно развернулась к нему спиной и открыла ящик кухонной тумбочки, с целью найти маленькую кастрюльку.

— Пса своего корми, — все же молния воткнулась в мою спину, а через несколько секунд где-то в коридоре прозвучали тяжелые шаги, за которыми раздался стук входной двери.

Так получилось, что мы с Бонькой оба оказались в коридоре одновременно. И оба застыв, смотрели на входную дверь, за которой только что исчез тот, кому здесь не были рады. Однако уже в то мгновение я ясно почувствовала, насколько глубоко заблуждалась…