Грегори очнулся от удушливого тяжелого запаха. Он поднялся и сплюнул попавший в рот пепел: темные хлопья кружили, покрывали всё вокруг. Дым закрывал небо. Вулкан извергал лаву. А вдалеке виднелась маленькая деревушка.

Грегори замер. На нем белое одеяние и верный меч в руке: Сила с ним. И даже нет сомнений, что он спасет и поможет. «Хранитель, нареченный Фаэтоном», — такова его судьба.

Без раздумий воткнул верный меч в землю, и чистое сияние от него прошло — Великая Мощь, Великая Сила требовала его душу и сердце, и Грег отдавал их, частичкой за частичкой. И сияние обволокло лаву, вулкан, потушила. Грегори резко выдернул меч, возвел острием к небу: темный дым рассеялся.

Грег вытер проступившие частички пота, тяжело дыша, едва смог улыбнуться. Вулкан потух и больше не побеспокоит мирный народ — Грегори это знает точно. Мужчина устало опустился на землю, почти любовно перебрал пальцами оставшийся на той пепел, сосредоточился.

«Графства спорят за земли, но пока не воюют, народ простой то сыт, то голоден, справляется. Но зреет раскол между старым и новым», — почти воочию увидел, осознал, почувствовал он.

Грегори медленно встал и направился в сторону деревушки. Ему нужен отдых, нужно привести мысли в порядок. Он уже понял, что Сила переместила его туда, где столь нужна была помощь Хранителя. Но почему так взволнован и расстроен был Верховный? И слова Креоса о Фаэтоне-спутнике не давали покоя. Грегори на мгновение остановился и посмотрел в небо: спутника не видно.

«Или не видно главной планеты?», — возникла навязчивая мысль.

Грег не спеша зашел в деревню. К радости и одновременно к сожалению понял, что говорят здесь на его родном языке. С подсказки местных, нашел местную таверну. Вот только монет при нем не было, ни в одном облике, ни в другом.

«Как не предусмотрительно», — с досадой подумал на себя, присаживаясь в тени стены таверны. Оперся спиной на прохладный камень — прикрыл глаза. Доблестный хозяин дома Первого, Хранитель, нареченный Фаэтоном, сидит как последний оборванец. «Вот „спасибо“, Сила».

— Выпей, тебе пригодится, — раздался рядом знакомый голос. Грег улыбнулся, открыл глаза и с благодарностью принял кружку из рук Чародея.

— Фаэтон — спутник? — первым делом спросил он. — И Анфиянна с Креосом сейчас там? — указал пальцем на небо.

— Я посчитал, что те знания будут излишни для тебя, — признался Чародей, кивнув.

— Это сложно принять, — согласился Грег. — Мой прадед считал выдумками то, что за океаном есть жизнь, впрочем, он был очень стар, — грустно произнес мужчина.

— Фаэтон — единственный обитаемый спутник. Анфея — так вскоре будут называть главную планету. Это имя с Силой пришло в разум Анфиянны — её Хранительницы. Одна планета и один Хранитель, нареченный именем её. Так было и будет. Ты Фаэтон. Она Анфея. Оба — душа и тело Силы.

— И много еще таких душ? Ученые мужи из города Креоса говорили, что видели в телескоп еще одну планету…

— Немало, — уклончиво ответил Верховный Лорд и задумался. — Я открою больше знаний о вселенной, о звездах и о том, как устроен наш мир. Они пригодятся тебе не раз.

Грег кивнул.

— Тот Воин, о котором говорила Анфиянна, Фаэтон. Я ведь не первый Хранитель своей планеты?

Желтые глаза Верховного наполнились печалью и болью.

— Второй, — коротко ответил Чародей. — Та внешность, что на тебе сейчас… вы очень похожи.

— И я, и прошлый Хранитель слышали её зов?

— Ты и Анфи взаимосвязаны сильнее, чем все остальные в этом мире. Вы зависимы и не можете друг без друга. И Фаэтон — верный спутник Анфеи — всегда появляется, когда нужен ей и её Хранительнице.

— И я нужен ей опять, — мягко произнес Грегори, — я чувствую это. Здесь я был нужен совсем недолго. Я чувствую, как Анфея просит о помощи, пусть сама в этом не признается. Но скажи, мой друг, что значило двадцать?

— Прости, — с трудом произнес Верховный. Он явно собирался сказать что-то еще, но зов Анфеи стал громче и четче, Грег отчетливо видел её бушующее пламя, вновь готовое сжечь всё.

— Анфи, — прошептал Грег, представил её, увидеть захотел и перед глазами всё померкло.

* * *

— Подумай как следует, Анфиянна! — услышал Грег недовольный голос Креоса Инари. — Я могу лишить тебя Силы!

— Пустые угрозы, — слишком спокойный голос Анфи.

И тут оба замолчали, заметив его.

Грег очутился в просторном зале, посреди которого стоял широкий стол с разложенной на нем картой. Грегори прошествовал к нему: красные пески — великая пустыня, два города Анфея, оазисы, город Креоса, моря, озера, высокие холмы и за ними еще два града.

— Что произошло? — спросил Грег, оторвав взгляд от карты. Только сейчас он заметил, что Креос смотрит на него с изумлением, словно не веря, а в глазах Анфиянны полыхает ненависть.

— Ты, — прошипела Огненная правительница и, не раздумывая, метнула в него горящий шар.

* * *

От огненного удара Грег уклонился, а Креос мановением руки потушил пожар и не дал Анфиянне зажечь следующий шар.

— Что произошло? — недовольно повторил Грегори вопрос.

— Еще смеешь спрашивать?! — Огненная Дева была готова растерзать его.

— Прекрати, — Креос мягко положил руку на её плечо, успокаивая. — Он сам не знает, — с грустью произнес правитель, и его голос переполняли сожаление и вина. — Я оставлю вас, — Креос развернулся и покинул зал через массивную позолоченную арку.

— Знаешь, сколько тебя не было? — на этот раз опустошенно и устало спросила Анфиянна.

Грег покачал головой. Он не знал, как лучше объяснить ей, почему пропал и где был. В прошлый раз Огненная чуть не сожгла его за упоминание Фаэтона, как их планеты.

— Пойдем, — кивнула Анфи на выход.

Анфиянна повела его по широким светлым коридорам, устеленным мягкими разноцветными коврами, по золотистым комнатам с купелями, с утварью, с ветвистыми зелеными растениями. Грегори узнавал и не узнавал это место. Но без сомнения он находился в доме Анфиянны, в Первом граде Анфея.

Они спустились по винтовой лестнице, вышли в роскошный сад, тот, что когда-то высадил Грег. Но деревья стали крепче и больше. И сам сад вырос. И сам дом Анфиянны — Грегори не верил своим глазам — теперь этому месту еще больше подходило название «дворец»: большой, с шпилями, украшенный фигурками трех сливающихся светил, могучий и могущественный.

Анфи кивком пригласила Грега в сад.

— Два века, — отстранено заговорила Анфиянна, любовно проводя рукой по стволам и листьям, — я жила, не давая себе права на любовь и чувства. Жила, отдаваясь долгу. Редкие ночи с тем Воином. Редкие любовники. Я думала, этого достаточно. А потом появился ты. Искренний и честный. Мне захотелось тебя. Захотелось, чтобы ты стал моим. Ты стал, но всё равно передо мной не склонялся. Два века я не жила, два века я словно застыла во времени. Ты мог разбудить, но только больше погружал меня в тот сон: долг, народ, долг. А потом мы пришли к Креосу Инари.

Через сад Анфиянна вывела его в город. Но то была не привычная Грегори Анфея — она скорее походила на город Креоса — чистота и благоухание, по широким, мощенным дорогам резво скачут песчаные верблюды, из выросших до четырех этажей домов раздается гул разнообразных: веселых и сердитых — голосов, следом за верблюдом проходит железный конь, не живой, но двигается, тащит тяжкую ношу, и пирамиды с отсеченным верхом уже нет — вместо нее фонтан на главной площади.

— Креос пробудил меня. Раскрыл глаза, — Анфиянна говорила медленно, но Грегори не хотелось её торопить. Страшное осознание начинало глодать душу, Анфи скажет, подтвердит, и уже ничто не будет прежним.

Анфиянна вывела его к глубокому рву, в котором текла огненная река, лава, но вулкана нигде не было видно. И сам ров был огорожен высоким забором.

— Вот что произошло, когда ты исчез. Боль моя огнем пролилась, — Анфиянна развернулась и побрела обратно к дворцу. — Ни Креос, ни даже Великий Чародей не смогли тогда остановить её, только следили, чтоб никому вреда не причинила, простерлись слезы мои и в граде Креоса, и в двух Анфеях. Огненные реки — напоминание о боли и гневе моем на тебя.

Они молча дошли до дворца, вернулись в сад.

— Чародей говорил, что ты вернешься, но не сразу, и что против твоей воли это произошло, — Анфиянна оперлась спиной на древесный ствол, глубоко вдыхая и выдыхая. — Но я знаю тебя, Грегори, — посмотрела она на него: в глазах уже не было ярости, только тихая печаль и сострадание, — даже будь у тебя выбор, ты предпочел бы долг. Ты исчез, Грегори, а Креос был рядом, обнимал и утешал меня. И Креос предложил мне брак, — Анфиянна грустно улыбнулась, заметив как на этих словах напрягся Грегори. — Как видишь, Креос жив, — мягко произнесла она, провела ладонью по щеке Грега: боль в её глазах и боль в его. И выбор, что тогда сделала Анфиянна Грег понимает.

— Его град — самый величественный и прекрасный, а он — самый мудрый правитель его. Да, я могла отказать ему в браке, как делала это всегда, — продолжила Анфиянна. — И был бы раздор. Но я помнила, как почти на коленях просил ты избежать войны. И я взошла на красный престол с самым достойным мужем, с тем, кто готов восславить меня. И сделали мы города наши великими и процветающими.

Анфиянна отвернулась и повела его дальше, вглубь сада.

— Два века я правила, не позволяя себе даже думать о семье. Зная, что потом может быть слишком больно. Не верила мужчинам, считая, что лишь власти и тела моего они желают. Ты показал мне, что важен мир. Креос показал мне, что важна я. Но потом появилась она, и тогда я познала, что такое истинная любовь.

Анфиянна указала рукой.

— Её зовут Сусанна Анфиянна Инари, — с безграничной нежностью произнесла Огненная правительница.

Сердце Грегори и его душа замерли. Дурное предчувствие обрело плоть, все худшие предположения окончательно подтвердились: в саду средь высоких деревьев стояла темноволосая и кареглазая дева: статная и юная.

— Ей скоро минет восемнадцать лет, — как приговор произнесла Анфиянна, любуясь дочерью. — Тебя не было двадцать, — чуть тише с болью добавила она.