Вещи, о которых она не могла говорить, вещи, о которых она даже боялась задумываться, оставаясь наедине с собой, снова не давали ей покоя.

Один благородный человек позвал ее к себе, чтобы помочь, и тем самым дал надежду. Теперь она шла за своей надеждой. Но боялась задумываться о счастливой концовке. Так как она привыкла считать плохое, хорошее казалось ей невероятным образом недостижимым…

В этот новогодний день она должна была отправиться в Гекчайский район, где родилась. Вместе с матерью и сестрой они должны были отметить Новый год в доме у деда. В эти два года, когда она была студенткой, каждый праздник отправлялась к родным, немного успокаивалась в их окружении, отдалялась от печали и грусти. А на этот раз отправиться не смогла… Она находилась в очень трудном положении. Кое-как уговорив мать с сестрой, убедила их отправиться без нее… Сказала, что у нее срез и за эти два-три дня должна сходить к преподавателю и подготовиться, чтобы получить оценку. В противном случае с колледжем придется распрощаться…

Утром просыпаться не хотелось. Знала, что дома одна. Одиночества она очень боялась. В этой однокомнатной хрущевке, которую они снимали, она бродила как призрак…

Было пасмурно. Иногда накрапывал дождь. Всегда в таких случаях думала, что дождь оплакивает ее участь. Небо – это голова, облака – глаза, а дождь – слезы.

Ей надо было отправиться пешком по тому адресу, что назвал благородный человек – в «Железный базар», о котором прежде она не слышала, потому что не было даже лишней копейки, чтобы заплатить за проезд в маршрутке. Точнее, мать перед уходом оставила ей два маната. Но она не могла притронуться к этим деньгам. Требовалась сотня таких же манатов, чтобы выбраться из того трудного положения, в которое она попала.

О «Железном базаре» она узнала то, что это большая мусорка из железных отходов. Люди приносят сюда ненужные, старые железные трубы, обогреватели, различные автозапчасти и бытовое оборудование, железные баки, шифер и сдают за гроши. А здешние дельцы прямо здесь перепродают некоторые вещи, например, железные трубы, баки тем, кто не в состоянии купить новые, а остальное сдают в сталелитейные заводы и хорошо зарабатывают.

Ей сказали, что это место в юго-восточной части города. Возле каменного базара, намного ниже, на дне оврага.

Дорога была дальняя, но надо было идти, и она шла…

Отчего-то в праздничные дни она особенно горевала по отцу. В такие дни никак не могла забыть этого родного человека, который, оставшись один на один с горестями и бедами, всё равно не переставал улыбаться. Однажды она услышала, как после очередной шутки отец сказал матери: «У меня кроме смеха нет оружия против горя…»

Они очень бедствовали. В ту пору жили в районе. Когда она училась в 5-м, дядя забрал ее в Сумгаит – к себе, сказал: «Пусть Гюнель остается с нами». Ее называли «дядиной дочкой». Раньше она думала, что дядя забрал ее в свою семью оттого, что любил. Лишь много спустя узнала, что мать уговорила состоятельного брата забрать старшую дочь к себе, так как она была не в силах прокормить двоих…

Было 17 февраля – один из дней, когда она оставалась у дяди. Мороз пробирал до костей. Она вышла на балкон, смотрела вдаль. Дома дядя играл с детьми в лото. Затем ее позвала двоюродная сестра: «Иди обедать». Дядина жена дала ей бутерброд с колбасой. Дядина семья называла копченую колбасу «черной», а вареную – «белой». Теперь они ели «черную колбасу»…

Она была готова заплакать. Больше всего из съестных продуктов ее отец любил «черную колбасу». Есть она не смогла, прошла в ванную и тайком проплакала. Часто так бывало. Здесь вкусная снедь в горло ей не лезла, перед глазами вставали не могущие прокормиться родные в районе…

В ту же минуту позвонили из района, сказали, что умер Ашраф. Она сразу же подумала, что это кузен матери, зовут Ашраф, наверно, это он умер. Она даже думать не хотела, что это мог быть ее отец. Когда дядины дети стали ее упрекать («Почему ты не плачешь? Твой отец умер»), она провалилась под землю…

По дороге в район она умоляла Бога увидеть отца живым.

Соорудили большую палатку. Ее отца уложили посреди комнаты, накрыли красной шелковой тканью.

Она всегда прижималась щекой к его губам, чтобы он ее поцеловал. И сейчас поступила так же. Подумала, снова поцелует…

В ту ночь ее никак не смогли оттащить от тела отца, она до утра лежала с ним в обнимку, под утро так и заснула…Улицы были полны людьми. Повсюду продавались елки, разноцветные игрушки, серпантин, хлопушки. Дед Мороз и Снегурочка фотографировались с детьми на фоне искусственной елки…

Она была еще в центре города. До «Железного базара» было еще далеко.

Дождь время от времени усиливался, потом снова моросил. Во всех ее воспоминаниях в связи с праздником находился отец, а воспоминания, связанные с дождем, имели один адрес: Азер – ее сокурсник и первая любовь.

Воспоминания находились внутри старого сундука с тяжелой крышкой. Каждый раз ей приходилось с трудом, запыхаясь, поднимать и опускать эту крышку.

«Не стану смотреть ни на одного парня, нельзя допускать никакой любви. Только учеба!» – говорила себе девчушка, поступившая в колледж, но однажды обнаружила, что влюблена.

Молния вероломна. Сверкает и тут же угасает. Мгновенный свет так же краткосрочен, как мгновенная радость. Она обманулась в свете молнии тому, что будет радоваться вечно, и увидела Азера. Устремилась вслед за этим светом. Но в конце осталась одна. Одна со своим сердцем, одиночеством и ближайшей подругой – слезами…Однажды была точно такая же погода – дождливый, холодный день. Азер ждал ее. Они вышли из школы и сели в автобус. Должны были сесть на тот, который едет вниз. Но сели на тот, который ехал наверх и затем поворачивал, чтобы растянуть совместный путь.

Ей было очень холодно. Азер взял ее за руки, увидел, что они ледяные. Затем расстегнул пуговицу на рукаве своей рубашки, просунул ее руки туда и застегнул пуговицу…

Для нее не было большего счастья, чем находиться возле Азера. Он звонил ей каждый день, каждый час. Когда заканчивались контуры, переходил на телефоны друзей…

Она очень боялась потерять любимого. Имей такую возможность, она вселила бы его в свое сердце, опекала бы там… Однажды Азер позвонил. Было воскресенье. Спросил, чем она занимается. «Я дома одна, скучаю», – ответила она. «Где твоя мама?» – спросил Азер. «Поехала в Баку», – сказала она.

И Азер пришел к ним. Обещал, что увидит ее на минуточку и уйдет. Но он зашел внутрь, улыбнулся:

– Мне очень интересно, где ты готовишь уроки, где спишь…

После знакомства с квартирой, он внезапно схватил ее за талию, прижал к себе и стал целовать.

Ей было 19. Это был первый в ее жизни поцелуй. Хотелось расплакаться. Ей казалось, что отныне все об этом прознают. Она даже взглянула на себя в зеркало, подумалось, следы от поцелуев отчетливо видны… До того дня она думала, что, по сути, девушка теряет девственность с первым поцелуем…

И в дальнейшем, когда она была несколько раз дома одна, Азер приходил ее целовать… Она думала, что должна допустить эти поцелуи, чтобы крепче привязать его к себе… Не то Азер от нее отдалился бы, стал бы интересоваться другими…Можно было пройти до конца по этой улице, затем повернуть в сторону «Шерг базары» (Восточного базара – авт .)… Можно было бы повернуть направо и выйти на проспект… Как срезать путь?

Она выбрала первое…Каждую минуту, каждую секунду она стремилась к Азеру. Будто бы она была кораблем, а он портом, где надо было бросить якорь… В ушах звенели слова Азера: «Скоро пошлю своих сватов», «Я тебя очень люблю», «Без тебя мне жизнь не жизнь». Жизнь была прекрасной. Она парила в небесах от любви, неповторимых мгновений, чувств и ноток волнений, грез о счастливом будущем. Она была очень счастлива… Нашла принца на белом коне, о котором мечтала, чего же еще желать…

Она одевалась и вела себя так, как того хотел Азер. У него была одна любимая песня: «Если я тебя потеряю, мир обернется вспять…». Она тоже полюбила эту песню. Больше всех Азер любил своего 3-летнего племянника. Она тоже поместила на экран своего телефона фотографию того малыша…

Была зима прошлого года. Они должны были быть на практике. Но вышло так, что сперва надо было зайти в колледж за документами, а потом отправиться на практику. Тогда тоже шел дождь. Ей надо было спуститься во двор и позвать преподавателя по практике. Когда она дошла до угла здания, то застыла не месте как вкопанная. Азер был с девушкой из другой группы. Они обнимались…

Она и прежде пару раз их видела за разговором, на вопрос «Кто это?» Азер тогда ответил: «Родственница».

Она прошла рядом с ними, чтобы увидеть: сможет ли Азер посмотреть ей в глаза. Он смог…

Когда на следующий день она, рыдая, спросила у Азера причину такого поведения, он сказал: «Плачешь из-за меня? Не будь дурочкой. Ей-богу, это не стоит твоих слез. Я обещал той девушке, поэтому не могу ее бросить. Ее брат тоже меня знает. Если б не это, я был бы с тобой до конца. Но будь уверена, я всегда рядом». Его ответ чуть ли не свел ее в могилу.

О Боже, как легко и спокойно Азер вышел сухим из воды… Воспользовался ее плачевным положением… Как он ее сломал, унизил. И самое ужасное: однажды потребовал, чтобы она пошла и поговорила с его любимой девушкой. Та девушка прознала об их отношениях. Пусть она пойдет к ней и поклянется, что между ними не было никакой любви, что они просто дружили…

И она на это пошла. Сделала это, вызывая жалость. Она так любила Азера, что даже брошенная им грязь не могла запачкать ее чувства… Это «Шерг базары». Более половины пути уже позади. Ей надо пройти до конца улицы, затем спуститься прямо по проспекту, где окажется «Каменный базар». Оттуда она спустится вниз и дойдет до «Железного базара».

Она привыкла ходить пешком. Не очень устает. Тот благородный человек сказал ей: «Приходи до 3-х пополудни, из-за праздника мы не будем работать после обеда». Который час? Она посмотрела на экран мобильного – 13:44. Прибавила шагу.

Что только не приключилось с ней за эти последние дни… Кроме удара, нанесенного Азером, остался срез, надо было уплатить половину денег за обучение, но сделать этого она не смогла. Дядя, воспитавший ее, сказал: «У меня нет возможности» и тем самым снял с себя ответственность. Хотя в прежние годы плату за обучение вносил он…

Она попросила у руководства отсрочки, ей дали месяц времени…

Дома ситуация была крайне тяжелой. Денег у них не было. Откуда им было взяться?! После смерти отца они получали 100 манатов в месяц в качестве пенсии. Половина этих денег уходила на съем квартиры. Коммунальные долги, еда, одежда, необходимые для дома вещи, деньги за проезд, школьные расходы…

Мать находила кое-какую работу и иногда что-то зарабатывала, но в последнее время работать как прежде не могла, болело сердце, мучило давление…

«Бессовестное существо», которую называли «старостой», каждый день загоняла ее в колледже в угол с требованием принести деньги.

Ей было жаль маму. Она не могла изложить свою проблему. Даже если б сказала, откуда матери достать деньги?

Дни сменяли друг друга, времени оставалось все меньше. Наконец, угроза исключения из колледжа стала вполне реальной. Настал последний день отсрочки. Она была в безвыходном положении. До самого рассвета умоляла Бога явить чудо. Очень боялась наступления утра…

Как только рассвело, собрав все остатки надежды, она отправилась к дяде. Со слезами на глазах изложила суть дела открывшей дверь дядиной жене. А та захлопнула дверь со словами: «Зарабатывать становится все трудней. Своих детей еле кормим. Где твоему дяде взять деньги?».

Не переставая плакать, она вернулась домой и написала сообщение самой близкой своей подруге Назлы, попросила 50 манатов. Ответное сообщение пришло сразу же: «Денег у нас нет, сосед попросил в долг, мама отдала все, что было на руках».

Других близких людей у нее не было. С трудом подавляя смущение, она попросила денег у друга Азера Али. Тот сказал, что деньги нужны самому, предстоит экзамен.

Последним, кто пришел на ум, был другой друг Азера Рамиль. Не надеясь на благополучный исход, она написала ему сообщение и тут же получила ответ: «Не проблема, приходи забирай».

Она чуть ли не бегом взяла деньги у Рамиля и отнесла их старосте, сказала, что скоро доплатит и оставшуюся часть. Немного успокоилась.

У Рамиля она взяла деньги на пять дней, сказала, что возьмет у дяди и вернет, что дядя внезапно уехал в Россию, вернется дня через четыре…

Как только прошло пять дней Рамиль потребовал свои деньги. Она была готова умереть от стыда. Когда она попросила у Рамиля отсрочку, то изумилась тому, как сменился его тон:

– Послушай-ка, я ничего знать не хочу! Даю тебе день! Не то…

Она снова проплакала до утра. Утром еще раз собрала волю в кулак и отправилась к дяде. Дверь снова открыла дядина жена, на этот раз ее слова прозвучали гораздо жестче: «Больше сюда за деньгами не приходи!», – сказала она и хлопнула дверью. Последним, что она от нее услышала, стало слово: «Сиротка!».

Рыдая, она вернулась обратно… Надеяться было не на что. Рамиль звонил и оскорблял, ругался. Она выпросила еще один день. Ночью вся в слезах она, не переставая, думала, что делать, как спастись. В первые дни учебы в колледже в нее влюбился парень по имени Субхан, преследовал ее как тень…

Оставшись в безвыходном положении она набрала его номер. Ответа не последовало.

Она была дома одна. Мать с сестрой уже выехали в район. Она плакала, рыдала, чтобы облегчить свое горе…

Вдруг поздно ночью раздался звонок. Звонил незнакомый человек. По голосу можно было предположить, что это мужчина средних лет.

– С вашего номера поступил звонок, – сказал он дружелюбно.

Оказывается, номер Субхана она набрала ошибочно. Она извинилась и дала отбой. Ровно через полчаса снова раздался звонок:

– Ханум, у вас очень грустный голос. Кажется, вы плачете. Что-то случилось?

– Нет, ничего… – сказала она и тут же всхлипнула.

Звонящий не сдавался:

– Я могу разделить ваше горе, скажите, что случилось.

Она снова дала отбой. Но тот человек отступаться не хотел:

– Слава Богу, возможности у меня хорошие, повсюду есть друзья. Не бойтесь, скажите мне, в чем дело, поверьте, ваша проблема решится сразу же. Все знают меня как доброго человека. Такой девушке, как вы, не пристало плакать и горевать…

Поневоле она рассказала все этому незнакомому человеку. Тот рассмеялся:

– И всё это из-за 50 манатов? У меня на «Железном базаре» есть несколько объектов. Офис тоже там же. Приходите завтра до 3-х и заберите деньги. Я дам не в долг, а просто так…Она оставит позади еще один светофор и дойдет до «Каменного базара». Снова стал накрапывать дождь. Навстречу шли две разговаривающие и смеющиеся девушки под зонтом. Она всегда мечтала о таком зонтике. Темного цвета зонт с изящным узором. И всегда мечтала, чтобы и она могла улыбаться, как веселые и счастливые люди вокруг, вот впрямь как эти девушки…

Орхан… Конечно же, Орхан… Лишь он один готов был ее смешить. Он был соседом ее дяди. Целыми днями простаивал под их окном. Однажды двоюродный брат пожаловался ее дяде, что Орхан из-за Гюнель целыми днями смотрит на их окно, они уже опозорились… И дядя дал ей пощечину.

После того как Гюнель стала студенткой и ее мать с сестрой переехали из района, они стали втроем снимать квартиру. Орхан чуть ли не каждый день приходил за ней. Он любил ее искренне и чисто. Матери Гюнель он тоже нравился. Он был студентом, из хорошей семьи, с неплохим достатком.

В пору встреч с Азером она всегда убегала от Орхана, ее раздражали его визиты, но, увидев его в прошлом месяце, она обрадовалась. Ей надоело быть одинокой, надоело мучиться.

Орхан вернулся из армии, прямиком пожаловал к ним, постучался в дверь и попросил разрешения у ее матери:

– Тетя, с вашего разрешения я украду Гюнель… Есть разговор…

По соседству жила одна женщина по имени Вести. В тот день она недобро посмотрела им вслед…

Они немало погуляли, покатались на карусели в Насиминском парке, выпили чаю… Орхан сказал, что уговорил родителей, что в конце недели они к ним придут…

Он был очень ревнив. «Что это за сообщение тебе пришло?», «Кто этот парень, который на тебя так посмотрел?», «Почему так коротко одеваешься?»…

Она разбила свои грезы об Азере и возвела на их месте мечты о совместной жизни с Орханом.

Спустя два дня Орхан пришел за ней в колледж, он был очень зол:

– Оказывается, ты приводишь домой парня? Как же я не знал до сих пор, что ты распутная… Хорошо, что твоя соседка мне об этом сказала… Перед магазином электротоваров стояли несколько рабочих. Она подошла к одному из них, сравнительно пожилому, и спросила о местонахождении «Железного базара». Рабочий указал пальцем вниз – на железные горки в долине…

Порой она упрекала себя за торопливость по обретению счастья. Думала, всему свое время. Торопиться – значит, нарушать порядок…

А жизнь так и проходила в ожидании. Вот и очередной Новый год… Еще один год, полный надежд… Когда только наступал этот уже старый год, ее самой большой мечтой было воссоединение с Азером. А чего теперь ей желать?

Она снова, запыхаясь, открыла старый сундук с тяжелой крышкой, отпустила воспоминания на волю. Есть скамейка в углу зданий, когда сворачиваешь от берега во 2-й квартал, они всегда сидели с Азером на этой скамейке и смотрели на море. Азер обнимал ее за плечи и они вместе слушали песни на его телефоне:

Она слушала и все больше убеждалась, что никогда не потеряет Азера, что будущая их жизнь пройдет совместно… Даже когда они состарятся и станут бабушкой с дедом, эта песня будет жить, как их общее воспоминание…

В те годы, пока был жив отец, на Новый год она всегда ждала больших нарядных кукол. Каждый раз отец расстроенно обещал, что на сей раз не получилось, но на следующий Новый год обязательно купит ей самую большую куклу. Самую-пресамую большую…

Вокруг никого не было видно. Под ногами грязь доходила чуть ли не до самых колен. Как бы осторожно она ни передвигалась, всё-таки пачкала обувь в грязи, шла среди железных остовов, искала белый одноэтажный офис благородного человека, представившегося Османом.

Вот и офис…

Она постучалась в железную дверь.

– Войдите! – прозвучал голос изнутри, и она вошла. Осман оказался светловолосым, усатым, полным человеком средних лет. Он сидел за столом. Затем встал и подошел к ней, сказал:

– Добро пожаловать! – и тут же указал на расстеленный ковер: – Если можно, снимите обувь.

Внутри было очень жарко. Работал кондиционер.

– Куртку тоже снимайте, – сказал человек по имени Осман. Увидев, что Гюнель колеблется, он сам снял с нее куртку, резким движением запер изнутри дверь и прижал девушку к себе.

Обомлевшая на секунду Гюнель в ужасе вырвалась из его объятий и заорала:

– Что вы делаете?!

– Как это что делаю? Разве ты не за этим сюда пришла? – сказал так же невозмутимо человек по имени Осман.

– Что вы говорите?! – заикаясь от волнения выпалила Гюнель. – Я не из таких, вы ошибаетесь!

Человек по имени Осман расхохотался:

– Не старайся понапрасну, здесь тебя никто не услышит. Здесь только мы двое.

Он вновь ринулся на девушку.

Гюнель плакала, умоляла. Осман же все твердил:

– Раз пришла – раздевайся. Ты ведь пришла сюда ради пятидесяти манатов? Будь со мной – дам твой полтинник. Сделаешь мне хорошо – получишь все шестьдесят…

Гюнель, дрожа, припала к его ногам, стала умолять:

– Ничего мне не надо, дайте мне уйти, у меня есть два маната, хотите – дам вам и это, только отпустите…

Честно говоря, она не надеялась спастись. Но чудеса случаются. Внезапно в дверь постучали. Осман, не переставая ворчать, открыл дверь и принялся с кем-то беседовать.

Как только Гюнель увидела приоткрытую дверь – изо всех сил ринулась в эту щель и принялась бежать, не оглядываясь. Ей было уже не до скинутой обуви и куртки. Раздающиеся за спиной голоса оставались позади:

– Стой! Кому говорят?! Куда бежишь, сучка?!

* * *

Сюда привели ее мечты о светлом будущем. Получилось так, что здесь она лишилась не только их, но и того, что имела – своей куртки, обуви и последних денег.

Убежать от этого человека как можно дальше… Вырваться из тьмы в свет, где у нее еще есть на что надеяться. Может, вернется Азер или Орхан в ее жизнь… А может, дядя изменит свое отношение к ней и снова станет ей опорой.

Ведь на свете у нее есть еще и мать, сестра, дедушка…

* * *

Вещи, о которых она не могла говорить, вещи, о которых она даже боялась задумываться, оставаясь наедине с собой, снова не давали ей покоя…