Алина и Маркус долго не ложились в постель, обсуждали предстоящую поездку. К тому же звуки, доносившиеся с покоев Атии, уснуть уж точно не дадут.

Маркус нежно целовал плечи принцессы, рассказывая, как будет хорошо вдали от столицы. Алина сильнее прижималась к любимому, представляя, что они уже на тёплом пляже, где прозрачная волна обнимает ноги, а буйство красок и света слепит приятно глаза. Принцесса уснула в объятьях Маркуса, улыбаясь, как дитя во сне. В их покоях царило умиротворение. Ничто не могло предвещать беду. Но тем неимение, подлитое Атией зелье, уже стало действовать. Сначала у принцессы резко закололо внизу живота, что она от неожиданности и боли, вырвалась из рук дремлющего Маркуса. Потом что-то тёплое и липкое потекло по ногам. Это была кровь. Прижав ладони к животу, она закричала. Испуганный любовник на доли секунды остолбенел. Он растерялся. Не каждую ночь твоя любимая вопит от боли. Бедняга подхватил Алина на руки и уложил на постель. Принцесса корчилась в мучениях, и под нею росло кровавое пятно. Единственное, что пришло ему в голову, это позвать Атию. И несостоявшейся отец уже через минуту был в покоях старшей принцессы. Прервав любовников Маркус глотая слова, кричал:

— Алина… кровь… ей плохо!

Атия повела себя спокойно. Отстранив ладонью Назир Синха, она не спеша покинула разгорячённую постель. Надевая на ходу лёгкую накидку, направилась к истекающей кровью сестре. Маркус весь трясущейся бежал впереди, повторяя: «быстрей, Атия, быстрей». Её примеру последовал и Назир Синх. Отставая от любовницы на несколько шагов, таким же темпом шёл на помощь истекающей кровью принцессе.

Вид у принцессы был жалок. Бледная, опухшие глаза от слёз, поджатые ноги. Её трясло. Маркус в один прыжок оказался возле любимой. Взяв её холодные ладони в свои, начал их растирать и целовать, она же вздрагивала от спазмов боли.

Посмотрев на сестру, в голову Атии пришла, в этом положении, неуместная мысль. Неужели и она так скверно выглядела. Как хорошо, что её никто такой не видел, только Зураб. Всё шло по её сценарию. Выкидыш произошёл, теперь осталось организму Алины вымыть всё изнутри матки. Суток двое — трое так будет. Потом наступит облегчение. Боль должна пройти к завтрашнему вечеру, а кровотечение через два дня. Бояться нечего.

Атия присела рядом с сестрой. Начав гладить её по голове, старалась успокоить.

— Алина, всё хорошо, — её голос был ласков, но она с трудом делала вид, что ей очень жаль, — так бывает. Но у тебя, будут ещё дети.

Услышав из уст сестры горькую правду, у принцессы началась истерика. Она стала истошно орать, что могла разбудить весь императорский двор. Нужно было её успокоить. И Атия вспомнила, у неё есть снотворные и успокоительные капли, которые по роковому стечению, тоже готовила старая ведьма. Старшая дочь императора приказала Зурабу принести их. Ни секунды не сомневаясь в его присутствии в покоях Алины. Через короткий промежуток времени принцессу держал Маркус, а Атия вливала настойку ей в рот. Та билась в истерике и не хотела пить сама. Когда средство ведьмы подействовало, Алина уснула, периодически всхлипывая и вздрагивая.

Маркус тихо плакал, сидя возле любимой. Их мечты и планы разлетелись на мелкие осколки сегодня ночью. Назир Синх всё это время незаметно стоял у центрального окна и наблюдал, как всходит солнце. Он пытался понять, где упустил и как так произошло. Вид у него был растерянный. В сложившейся ситуации можно было подумать, что он тоже очень сильно переживает за сестру любовницы. Зураб как всегда невозмутимо стоял в дверях, охраняя от посторонних глаз. Только одна Атия, казалась, была готова к такой ужасной ночи. Она источала само спокойствие и рассудительность. Когда все паниковали, принцесса твёрдо раздавала приказы.

Алина спала в кровавых простынях. Надо бы скрыть причину недуга дочери императора. Зачем лишний повод для сплетен.

— Зураб, возьми на руки принцессу. Маркус хватит хныкать! Сними всё с постели и брось в камин. Милый, а ты позови сюда Тамару, пусть сменит постельное бельё.

Назир Синх был ошеломлён таким обращением к своей персоне, но спорить не стал. Тем более, что этот африканский буйвол посмотрел на него так, что у третьего советника отпало всё желание кичится своим статусом. С растерянным и подавленным видом, впервые всё пошло наперекосяк, интриган отправился на поиски личной рабыни Атии.

Через полчаса все распоряжения Атии были выполнены. Её обессиленная сестра спала в чистой постели. Для всех остальных у Алины было недомогание, связанное с простудой. Маркус получил чёткие указания по уходу за больной, в помощь ему осталась Тамара. Сама Атия предпочла оставить сестру на особое попечение, обещая зайти ближе к вечеру, когда она проснётся. Сейчас сидеть у постели принцессы нет никого смысла. Младшая дочь императора от капель погрузилась в глубокий сон. А вот вечером ей понадобится помощь любящей сестры. Алине предстоит смириться с выкидышем. Без участия родного человека нежная Алина вряд ли справится сама с такой утратой.

Войдя в свои покои, Атия ожидала, что её ждёт нелицеприятный разговор с Назир Синхом. Он догадался о причастности старшей принцессы к нынешнему состоянию Алины. Но не понимал, как она могла принять такое важное решение не посоветовавшийся с ним, её союзником в любом деле и любовником. Ему казалось, что он полностью контролирует Атию, а тут она доказывает обратное. Нет, эта коварная и хитрая женщина достойная соперница, но не союзница. Третьему советнику придётся считаться с ней. Принцесса не просто честолюбива, и очень умна. Таких женщин он не встречал уже давно. Безвольной куклой на троне она не будет! Или он её партнёр или всё пропало. Другого плана у Назир Синха благодаря принцессе не было.

Сегодня впервые за долгие годы Назир Синх почувствовал себя ничтожным. Быть обставленным девчонкой, разве это не позор для человека, привыкшего всегда всё предвидеть наперёд и побеждать.

— Когда ты это сделала? — холодно спросил Назир Синх.

— Только не говори, что сочувствуешь Алине. Ты не из тех, у кого есть жалость. Ребёнок сестры тебе был нужен, чтобы потом сместить меня, или отравить. Я слишком дорого плачу за власть Назир Синх, чтобы из-за родственных чувств потерять её, — она посмотрела на него с высока.

Ни один мускул не пришёл в движение на её лице. Мраморная величественная статуя — вот что она сейчас напоминала. Статуя, не человек, ей не подвластны чувства и эмоции. Она кусок бездушного камня. Без изъяна снаружи и так неидеальна внутри.

— Да, я тебя недооценивал, — заключил Назир Синх. — Признаю, Вы Ваше Высочество, обыграли меня, просчитав всё наперёд. Надеюсь, наш союз будет прочным, несмотря на недоверие друг к другу. А эта ночь для нас урок. Тайн и недомолвок между нами не должно быть, если мы хотим добиться успеха.

— Хотелось бы верить в твою искренность, любимый, но ты ещё тот интриган. Гарантий нет, что при первом же удобном случаи ты не предашь меня.

— Вы отрезали для меня все ходы к отступлению, Ваше Высочество. Предать вас равносильно предать самого себя.

— Допустим, я поверила в твою искренность, Ваша Светлость, — и хитро улыбаясь, Атия добавила, — мы всё же не влюблённая парочка. Нас связывает только одно желание — править Атлантидой. А здесь, как понимаешь, власть не любит быть делимой. Так что, милый, я буду не только сидеть на троне и быть твоей ширмой. Я буду — императрицей!