Вечер перед императорским ужином всегда был шумный. Изо всех углов огромного дворца звучала музыка, сливаясь в причудливую мелодию. Молодёжь устраивала танцы и игры в лабиринтах галерей – коридоров, важное старшее поколение атлантов сплетничало по укромным местечкам, часто в поисках таких мест нарушая идиллию, уединившихся парочек.

Десятки рабов накрывали на столы, без конца неся с императорской кухни изысканные яства, которые с самого утра готовили лучшие повара Атлантиды. Танцовщица разминались перед долгой ночью празднеств. Им предстоит до самого утра плясать для услады глаз повелителя и придворных. Жонглёры, шуты, фокусники, певцы… Все собирались в золотом зале императора, что бы опять повторять свои уже наизусть заученные номера. Гостей не очень-то интересовало их искусство, поэтому нового от циркачей ожидать не приходилось.

Ближе к закату гости императора в одном и том же составе занимали свои места за столом в золотом зале.

Первым всегда приходил Кампий. Глупый хранитель императорской печати надеялся, что, придя раньше, он сможет сесть рядом со старшей дочерью Аттилы. Не редко ему это удавалось. В большинстве случаев Атия предпочитала пожертвовать высоким положением при дворе отца, дающее ей право восседать по правую руку императора в непосредственной близости от царственного атланта. Но, Кампий надеялся, что сегодняшний пир может быть удачнее предыдущих. Гордая принцесса всё же сжалится над влюблённым стариком, позволив ему в очередной раз доказать свою безграничную любовь.

Кампий сходил с ума от красоты старшей дочери императора. Её лёгкая походка была изумительна. Когда принцесса прогуливалась по длинным коридорам дворца, казалось – она плывёт. Плывёт так медленно и величаво, словно лебедь по императорскому пруду. Каждый раз, видя как, Атия ступает по мрамору галерей, хранитель печати замирал, наслаждаясь этой красотой. Её зелёные глаза вводили старика в ступор. Глаза принцессы, как хамелеоны, меняли цвет. Вот она весела и её зеркала души зеленовато-серые, принцесса в гневе и они становятся тёмно-зелёные, она равнодушна – они холодно-зелёные. Фигура женщины его мечты само совершенство. Казалось, что её создавал скульптор, настолько она без изъяна. Рост у Атии не отличался высотой, скорее она была чуть выше среднего роста, но как сложена. Грудь идеальной формы, тонкая талия и не очень узкие бёдра, длинные стройные ноги. Ни одна красотка Атлантиды не может сравниться с дочерью императора. Все они становятся блёклыми тенями в её солнечно - огненном свете, когда Атия распускает свои необычные волосы.

Кампий жил одними мечтами о недоступной принцессе. Он мог бы на ней жениться, если бы император в сотый раз не отказал хранителю печати. Старый атлант просил руки Атии у Аттилы. Не просто просил, а умолял, чуть ли не валяясь в ногах, но император был не преклонен. Его императорское величество желало отдать свою дочь замуж только за лемурийского императора Ё Со. Переговоры уже шли. Но, Кампий не отчаивался. Не мужем, так любовником. Не на всю жизнь, так на мгновение, но в объятьях красавицы принцессы.

Хранитель печати, как хищный ворон следил за приходящими придворными, высматривая среди них свою рыжеволосую мучительницу.

В зал с криками и смехом ворвались наследник императора и его шайка разбойников. Именно шайка разбойников, а не приближённых и друзей. Арий со своими дружками держал в страхе весь двор. Принцу дозволялось всё. Он оскорблял, избивал и насиловал. Никто не мог ему противостоять. Не жалобы императору, не доносы советникам не утихомиривали Ария. Проще, говоря, император был глух к мольбам подданных. Любовь Его Величества к сыну напоминала идолопоклонство. Аттила считал, что Арий – это единственное, что осталось у него от любимой Со Чо. Каждый раз, смотря на принца, он видел супругу. Поэтому деяния сыночка для него были просто детской шалостью, не более.

Амурий и Марий поощряли выходки Ария, отлично понимая – он будущий император. Когда принц займёт законное место на троне Атлантиды, он должен заниматься тем, что ему приносит удовольствие, а не политикой и управлением. Арий будет таким же послушным императором, как и его папаша и милостиво поручит скучные государственные дела своим советникам. С Арием у Амурия и Мария был огромный плюс. Наследник мнимый и слабый и с ним они могут убрать с дороги всех своих недругов и не согласных. Кутила - принц поддаётся влиянию. Старшие советники потирали руки в предвкушении полной и безграничной власти.

Шумная компания втащила в пиршественный зал какую-то рабыню, и, срывая с неё одежду, веселились. Их забавляла беспомощность жертвы. Бедняжка вопила и звала на помощь, но никто из присутствующих не отважились ей помочь. Он принц и имеет право на всё.

Алина, прижавшись к своему любовнику Маркусу, старалась не смотреть на игры братца. Они ей были противны, но что она может сделать для этой несчастной. Ничего.

Даже Маркус – друг Ария, не встревал в развлечения принца. Сегодня он друг, а что завтра? Арий станет императором и припомнит Маркусу, как он испортил принцу веселье. К тому же эта всего лишь рабыня. Любовник младшей принцессы отвёл глаза от сцены, разворачивающейся в десяти метрах от него, и попытался развеяться. Он сильнее прижал к себе Алину, нашёптывая ей, что они будут делать этой ночью.

В зал вошли советники и равнодушно прошли мимо. Они даже не посмотрели в сторону, откуда доносилась мольба о помощи. А, зачем? Мальчик развлекается…

Амурий занял место рядом с троном императора и усадил себе на колени Марцию, жену сосланного Мелентия. Первый советник всюду появлялся со своей любовницей. Поговаривали, что Мелентия поэтому и сослали. Уж слишком он протестовал против открытых отношений Амурия с его женой. За что и поплатился. Мелентия назначили наместником самой отдалённой колонии на севере империи, а его жёнушка отказалась ехать так далеко. К тому же, там очень холодно и варвары частенько делают набеги. Преступные любовники надеялись на скорое вдовство Марции. Только вот, что-то Мелентий не спешил в мир иной. Десять лет надежда Марции о новом замужестве так и оставалась лишь надеждой.

А, вот и первый жрец культа отцов пожаловал. Нагбур опираясь о посох, вполз в зал и посмотрел на шумную кампанию. Все присутствующие замерли в ожидании, что хоть жрец прекратит эту мерзость, но Нагбур только опустил глаза и, вздохнув, направился к столу. Свой короткий путь жрец проделал, ни разу не оторвав взора от мраморных полов. Старик, подойдя к бархатному дивану, опустился на него со словами: «Мои глаза уже не так зорки, а слух не так остёр, как раньше». Это было его оправданием за бездействие.

Все придворные заняли свои места за столами. Марий хлопнул в ладоши. Это был сигнал для музыкантов. Громкая музыка почти заглушила крики рабыни, а частично потухшие от сквозняка свечи скрыли развлечения Ария. Танцовщицы выбежали в центр зала, двигаясь своими телами в такт музыки. Скоро придёт император, и эта ночь только начинается … Ночь веселья … Как беззаботна жизнь при дворе.

Атия не любила приходить до начала пиров отца. Ей больше нравилось появляться в самый разгар веселья. Темнота скрывала её от назойливого внимания Кампия. Этот идиот преследовал принцессу, не давая ей прохода. Его подарки бесили. Его комплименты пошлы. Его вид противен. Как он – старый осёл, мог подумать, что принцесса империи атлантов снизойдёт к нему. Пусть он хранитель печати, но не царственная особа. Пусть Кампий богат, но его золото не делает его молодым. Атия никогда не полюбит старика. Лучше выйти замуж за Ё Со, чем стать любовницей Кампия.

Рабы, увидев приближающуюся принцессу поклонившись, открыли двери в золотой зал. Она вошла и обомлела. Арий, его дружок-кузен Саладий и ещё трое верных приспешников изощрённых игр принца насиловали её новую рабыню.

Гнев принцессы не знал предела. Она подошла к веселившейся шайке и сказала:

- Арий, прекрати не медленно.

Принц даже не отреагировал. Он сделал вид, что не слышит приказного тона сестры, и продолжал своё грязное дело. Только его пособники немного опешили, разжав свои объятья. Рабыня, уловив момент, скинула своего мучителя и, бросившись к Атии, упала перед нею на колени.

Как она была жалка: изорванное платье, кровоподтёки на лице, ссадины и синяки по всему телу, растрёпанные волосы. Бедняжка стала целовать ноги своей спасительницы, причитая: « Спасите, госпожа, пожалуйста. Умоляю». Атия движением руки подозвала своего раба – телохранителя. Он сопровождал принцессу повсюду, следуя за нею, как тень. Тот не заставил себя ждать и уже в поклоне ожидал приказов своей госпожи. – Зураб, отведи её во дворец. – Махнув рукой, она добавила, - Я сегодня приду раньше, но пусть не ждут, разденусь сама. Ступай.

Раб поднял жертву принца на руки и унёс её. Арий, развалившись на просторном диване, ехидно улыбался. Он всем своим видом показывал Атии своё безразличие. Его друзья делали то же самое. Принцессу ещё больше разозлило такое отношение. Её братец вёл себя так, словно ничего не произошло. В доли секунды в голове принцессы пронеслось, неужели он будет императором. Сидит, ухмыляется и нагло подмигивает сестре.

- Атия, ты прервала моё веселье, - тон, с которым он обратился к принцессе, был насмешливым, почти издевательским. Принц, взяв бокал, протянул его сестре, - Ты сегодня не в настроении, сестричка. Наверно, Кампий подарил дешёвую безделушку, не достойную принцессы, - сказав это, он разразился смехом. Повернувшись к друзьям, добавил, - На мою красавицу сестрицу позарился только старый осёл, вот она и бесится, портя всем настроение.

Смех Ария был, как вызов. Он прямо намекал ей, что она хоть и красива, но никто не отважится ухаживать за нею. Она может рассчитывать на любовников, где не будь за пределами Атлантиды. Отец давно мечтает, как избавится от нелюбимых дочерей. Сначала он отправит Атию в Лемурию, потом сошлёт Алину в какую-нибудь захудалую провинцию. Арий в очередной раз указывал принцессе на её жалкое бесправное положение при дворе. Это не могло не задеть Атию. Она не выдержала издевательского тона принца, но ответила ему, не теряя самообладание.

- Любезный братец, если бы я захотела, все придворные, включая первых советников, дежурили возле моих покоев в надежде только увидеть мой стан, услышать мой голос, но я не вижу достойных этого. Я жду не дождусь, когда уеду в Лемурию. Говорят император Ё Со красив и молод и никто не сравнится с ним. Император лемурийцев искусный воин, его флот не давно одержал победу над нашим, а его армия разбила на голо варваров. Я слышала, что он ещё несравненный любовник. Мне явно повезло с будущим мужем,- Атия закатила глаза и вздохнула, и как бы с сожалением добавила, - Двор Атлантиды оскудел на настоящих мужчин, – принцесса довольно улыбнулась, когда увидела, как радость сползла с лица Ария.

Она задела его своими словами. Конечно, ведь принц считал себя лучшим во всём, а тут ему указали на его никчёмность. Ё Со император, а он ещё нет. Ё Со хороший воин, а он… Какой славой покрыл себя Арий. Не трудно догадаться – насильник, дебошир, избалованный юнец.

Арий вскочил с дивана и вплотную приблизился к Атии. Его глаза гневно горели, а дыхание принца обжигало шею принцессы. Только шею, пятнадцатилетний Арий был ниже принцессы на целую голову. Чтобы посмотреть в глаза Атии, ему нужно было встать на цыпочки. Это разозлило принца ещё больше. Он отступил от принцессы на шаг и пролепетал, как провинившийся ребёнок.

- Когда я стану императором, Атлантида разобьёт твоего Ё Со.

Атия улыбнулась и добавила, не скрывая своего ликования.

- Нет, милый братик, когда ты станешь императором, Атлантида превратится в беззащитную захудалую страну, для которой единственным спасением станет зависимость от более сильной империи. Атлантида перестанет существовать, как империя, и приобретёт статус провинции Лемурии, а может и Сахарии. Императором ты будешь не долго. Если повезёт, в лучшем случае наместником.

Сказав это, принцесса демонстративно повернулась к нему спиной и направилась через весь зал к свободному дивану. Наследник империи пытался реабилитироваться в глазах своих друзей, выкрикивая оскорбления и угрозы, но Атия даже не обернулась. Она всем своим видом показывала – равнодушие и пренебрежение к его обещаниям. Может быть, Арий и будет императором, но для неё он теперь не указ. Она почти невеста Ё Со – властелина и повелителя самой огромной и воинственной империи на земле, а он наследник разваливающейся Атлантиды.

Всего лишь наследник! А наследники не всегда вступают в права наследства…

Свидетелями короткой перепалки между братом и сестрой к счастью стали не многие. Полумрак и громкая музыка скрыла от придворных все нюансы ссоры. Сегодняшняя ночь положила начало самой жестокой вражде, последствия которой будут роковыми для всех, кто её слышал.

Ночная темнота выгодно скрывала Назир Синха, когда он бесшумно шёл за Атией.

Он и не думал, встретит по пути в золотой зал кого-нибудь. Обычно в столь позднее время, все жители дворца, развлекаясь, ждали появления своего императора на пиру. Не каждому дозволялось входить в золотой зал после повелителя. Привилегия самого ожидаемого гостя принадлежала Аттиле, как первому лицу империи. К тому же, каждую ночь пиршества императора приветствовали по-особенному. В момент, когда повелитель Атлантиды входил в зал - всё замирало. Музыканты, танцовщицы, слуги – падали на колени и вытягивали свои руки в сторону императора. Вельможи вставали кланяясь. Только когда всесильный и всемогущий господин садился на свой золотой трон и поднимал ладонь правой руки вверх, в знак того, что принял достойное его персоны приветствие, тишина снова превращалась в буйное веселье.

И так было каждую ночь. Весь церемониал занимал достаточно много времени. Аттила, как и все царственные особы, любил насладиться своей безграничной властью. Опоздать значило навлечь на себя гнев всесильного. Но, судя по походке старшей принцессы - она не торопилась. Император давно зол на неё. Терять Атии было не чего.

Третий советник, оставаясь не заметным, наблюдал за принцессой. Он слышал от начала до конца ссору двух детей императора. Назир Синх всегда симпатизировал нелюбимой дочери Аттилы. Он видел в ней силу и ум, которым был обделён сам император и его сынок. Если бы Со Чо не родила мальчика, то вполне возможно, что по праву перворождения именно Атия заняла место достойное только её. Она стала бы императрицей Атлантиды.

Назир Синх уловил намёк принцессы Арию. Когда она выйдет замуж за Ё Со, то империи атлантов больше не быть. Она сделает всё для её присоединения к Лемурии. Маленькая месть за все унижения при дворе отца.

«Да, Атия ты злопамятна», - подумал чужестранец, когда принцесса гордой походкой и довольная собой пересекала весь золотой зал. Танцовщицы расступались, уступая ей дорогу. В старшей дочери Аттилы окружающие чувствовали величественность свойственную только сильнейшим. Как стая волков признаёт вожака по оскалу, так вельможи Атлантиды призвали в Атии повелительницу по взгляду. Пусть реальной власти и поддержки отца у неё не было, но в лицо, никто, никогда не смел, оскорбить принцессу.

В мозгу у третьего советника появилась преступная мысль.

« А, что если принцесса станет императрицей? Время ещё есть…».

Назир Синх поклонившись Арию, последовал за Атией. Коридор из танцовщиц распался и третьему советнику пришлось пробираться чуть ли не сквозь извивающиеся танцующие тела девушек. Тем временем затрубили в горн, и наступила тишина.

Император…

Золотой зал напоминал свалку из тел. На полу лежали рабы, чуть выше склонившись над ними, словно ветви деревьев, знать. Среди этого всего больше всех выделялся третий советник. Он, как одинокий дуб склонился над полем из танцовщиц. Не мудрено, что император заметил его. Его не частого гостя своих великолепных пиров.

Аттила, усаживаясь на золотой трон, иронично спросил:

- Я вижу, мой третий советник тоже решил присоединиться к моему веселью? Что так, Назир Синх, тебя заставило изменить своё мнение. Ты мой верный подданный, так яро критиковал бессмысленную трату средств императорской казны на постоянные пиры? Ну, же ответь.

Назир Синх не поднимая глаз на величественную особу, начал искусно врать.

- Мой повелитель…

- Назир Синх, – судя по весёлому тону голоса настроение у Аттилы, было впервые намного лучше после смерти Со Чо, скорее всего причиной такого кардинального изменения была новая фаворитка императора – Силеста. – Ну, разогни наконец свою спину. Я заговорил с тобой и желаю видеть твоё лицо.

Третий советник повиновался желанию своего императора и выпрямился во весь рост. А рост чужестранца был не маленький. Славившиеся высотой атланты были на несколько сантиметров ниже Назир Синха

Император, развалившись на троне, пальцами перебирал густые чёрные локоны на голове у своей наложницы. Та, как верная собака, сидела на пуховых подушках у ног своего господина и довольно улыбалась, целуя колено императора.

В этот момент Назир Синх вздохнул с облегчением. На этой сахарийке император не женится. Она бесплодная рабыня. Это не допустят даже Амурий и Марий.

- Мой господин, я был не прав, когда так говорил, – посмотрев, как император качает головой в знак согласия, продолжил. - Я не могу выступать против веселья моего повелителя. Если всесильный господин желает праздника, то он должен быть незамедлительно. А мы, верные рабы нашего императора, должны сделать всё, что бы господину было весело. Для этого и существует казна. Золото, которое поступает в неё, должно радовать нашего императора. От золота нет толку, когда оно пылиться в императорской сокровищницы, - довольный собственной ложью Назир Синх, обрадовался ещё больше, когда увидел, как падкий на лесть Аттила, расплылся в одобрительной улыбке.

Весь вид императора говорил: «Да, так и должно быть. Я император. Всё только ради моего удовольствия».

Дальше Аттила сам всё договорил за своего третьего советника.

- Наконец, прозрел мой верный Назир Синх. Мои подданные должны быть горды, что налоги тратятся на маленькие радости их несчастного императора. Я же самый занятой человек во всей империи. Я постоянно думаю о государственных делах. Я пекусь только о благе моей империи. Ну, неужели я не заслужил хоть каплю радости, - император встал с трона и откинул ногой Силесту. Спустившись по ступенькам со своего пьедестала, подошёл к Назир Синху. - А, ты как верный раб, своего господина, узревший свою не правоту, решил разделить веселье моё, – обняв третьего советника, Аттила, спросил, ожидая конечно, утвердительный ответ. – Не так ли, мой честный Назир Синх?

Его честный Назир Синх не мог разочаровать ожидания своего повелителя.

- Вот, самый честный и достойнейший среди всех моих подданных! – громко воскликнул император, когда поднимался обратно на свой пьедестал, и указывая пальцем на Назир Синха добавил, - И пусть он заблуждался, но сказал мне правду тогда. А теперь, когда признали свою вину, мой Назир Синх, я хочу видеть вас как можно чаще возле себя, - когда император занял своё законное место в золотом зале, он поднял ладонь со словами, - Веселитесь в месте со своим повелителем.

Верные рабы императора выпрямили замлевшие спины, и веселье продолжилось.

Атия была удивлена появлением третьего советника, но ненадолго. Увидев, как к ней крадётся Кампий, её голову заняла мысль, как отвязаться от порядком надоевшего старикашки. Может подсесть кому - нибудь. Она оглянулась в поисках спасительного свободного места. Зал заполнен до отказа. Было свободно только одно место и то рядом с ней. Неужели и в этот раз хранителю печати повезёт.

Принцесса уже представляла возле себя жирного Кампия. Его дурно пахнущее тело, трущееся об неё. Его противные руки, которые всегда норовят схватить то за колено, то за грудь или стиснуть в своих потных ладонях её пальцы. Атии вертела головой, не теряя надежды, что возможно, какая-нибудь парочка захочет уединиться и уйдёт с шумного пира в более спокойное место. Например, в сад. Она нашла в полумраке свою сестру и Маркуса. Они редко засиживались, и уже подходило время, когда любовник брал Алину на руки и уносил прочь из зала. Но, судя по их жаркому спору, сегодня любовь отменяется.

Атия обречена на вынужденное соседство с Кампием. Может его вообще проигнорировать, и он сам уйдёт. Не отвечать на вопросы, не смотреть на него. Нет, не выйдет, так она уже поступала и ничего не получилось. Этот осёл становится ещё более навязчивым. В такие минуты принцесса начинает мечтать, когда за ней приплывёт флот Ё Со. Атия закрыла глаза в ожидании неизбежного.

Она почувствовала, как возле её кто-то сел, и мягкий диван заскрипел от навалившейся на его тяжести. Глаз можно было не открывать. Этот кто-то мог быть только хранитель печати. Атия ждала, когда пошлые руки Кампия начнут опять лапать её. Странно, но хранитель печати что-то не спешил. На него это совсем не похоже. И запах. Неужели старикашка помылся. От него обычно несло грязным немытым телом задолго до того, как его обладатель появлялся в поле зрения принцессы. Атия ощутила лёгкий аромат чистоты. На что ещё готов пойти глупый осёл, чтобы понравиться ей. Только все его попытки всё ровно будут безуспешны. Принцесса никогда не сможет полюбить того, кто одним только своим видом внушает отвращение. Между Атией и Кампием ничего не может быть! Когда он это поймёт.

Не выдержав, принцесса резко повернулась к своему назойливому престарелому поклоннику и в очередной раз попыталась объяснить, как он смешон, со своей никчёмной любовью.

- Кампий, послушай я устала от…, - принцесса замолчала не договорив.

Рядом с ней сидел Назир Синх.

- Устали от чего, Ваше Высочество? - его глаза прищурились от улыбки.

Третий советник императора внимательно смотрел на Атию. Принцесса словила себя на мысли - Назир Синх красив.

- Я приняла вас, Ваша Светлость, за другого, – она заметила, что Кампий стоит в нескольких шагах от них. И, явно бесится, переминаясь с ноги на ногу. Не успел старичок! Место, на которое ты сегодня метил занял другой. К великому счастью Атии, она проведёт эту ночь с самым загадочным мужчиной империи. – За Кампия. Он не даёт мне проходу.

Третий советник наклонился ближе к принцессе. Она почувствовала его дыхание своей шеей. Его голос завораживал. Он зашептал на ушко Атии.

- Поэтому я и поспешил спасти, мою маленькую принцессу, от старого развратника, – придвинувшись ближе к собеседнице, взял её ладонь и поцеловал.

Такое поведение смутило дочь императора. Назир Синх никогда не замечал принцессу, а теперь столько внимания. С чего бы это? Третий советник ничего не делает просто так, и это было известно всем. Что ему понадобилось от нелюбимой дочери Аттилы. Принцесса разочарованно вздохнула. Неужели и Назир Синх тоже свататься. Хотя он и лучше предыдущего ухажёра, но она так устала быть алмазом в короне отца, который хотят только по причине близкого родства с императорской кровью.

Все её возлюбленные разочаровывали принцессу. Она любила, а они преследовали свои цели. И учесть их – ужасна!

- Ты, Назир Синх, в любовники хочешь записаться? Им не повезло, помнишь? – Она спросила, шутя, но и доля правды была в вопросе принцессы.

- В союзники, моя повелительница, – не отрывая взгляда и губ от пальчиков на её руке.

В союзники? Что ещё за союз? Союзниками становятся только заговорщики против чего-то или кого-то. Если бы зал освещался не сотнями свечей, а слепящим солнечным светом, то все заметили бы, как быстро лицо принцессы побледнело, а глаза округлились. Это могло вызвать не нужные догадки и подозрения у окружающих.

Атия почувствовала, что её руки стали влажные, и по телу пробежала волна дрожжи. Жертвой заговора обычно становятся люди обладающие властью. В империи атлантов такой властью наделены: император и старшие советники. Заговор против них это заговор против империи, и её народа! За это – позорная смерть…

Она слишком молода, что бы умереть. Нет, она то, как представительница императорской крови не будет позорно казнена. Заговорщицу обрекут на вечное заточение в северной провинции, в самой непреступной крепости, где в лишениях и одиночестве её придётся доживать свой век. Единственное, что останется Атии это мечтать, чтобы её жизнь была не столь длинной, как хотелось бы её мучителям. А, вот Назир Синха ждёт другой конец.

На секунду в памяти всплыли жестокие казни на городской площади. Принцесса судорожно попыталась вырвать свою ладонь из лап третьего советника, когда вспомнила реки крови, стекающие по плахе на мостовую и предсмертные крики преступников. Сердца заговорщиков вырывали из груди, и они ещё долго сокращались в руках палача, а тела несчастных бились в конвульсиях, словно живые.

Назир Синх был силён. Не выпуская руку принцессы из своей ладони, он обнял её и прижал к себе, так сильно, что каждый вздох давался с трудом. Те, кто смотрел на них в этот момент, могли только заметить страстную парочку, готовых вот – вот слиться в долгом поцелуе.

Третий советник так и сделал. Его губы приблизились к губам Атии. Дыхание у обоих участилось. Правда, по разным причинам. Принцесса испытывала страх, заставивший выбросить в её кровь адреналин. Назир Синха, как и любого мужчину, просто возбудила власть над беззащитной женщиной.

Вырваться из крепких рук чужеземца она уже не пыталась. Так принцессу ещё никто не целовал. Она ослабла в жарких объятьях «верного подданного» императора и сама не заметила, как её руки обвили его мощную шею. Мир перестал существовать… Казалось, что шум, царивший вокруг них, куда-то исчез, их тела окутала невидимая оболочка. В ней было так хорошо и спокойно. Если бы это длилось вечно.

Вечность покоя…

Умиротворение принцессы было не долговечно. Оно кончилось, когда Назир Синх отстранил свою повелительницу, сказав:

- Только любовники не думают о власти, моя принцесса, – и поцеловав в обнажённое плечо, добавил, - Нам нужно поговорить и от этого разговора зависит судьба твоей империи.

- Я не понимаю, тебя, - принцесса немного отодвинулась от своего нового мучителя. Ощущать тепло этого тела становилось уже не выносимо. Поверить только, её возбудил один лишь поцелуй. Поцелуй человека, к которому она даже ничего не испытывала. По крайней мере, до сегодняшней ночи, - Назир Синх, мне даже страшно подумать, о чём ты хочешь со мной поговорить.

- Не отстраняйся от меня. Пусть все думают, что я набиваюсь в любовники на эту ночь, - и придвинулся ещё ближе к ней, положив свою огромную руку на коленка, полностью закрыв её.

- Моих любовников постигла неудача.

- Я помню, – кратко ответил третий советник. Участь их, конечно, была ужасна. Но, по мнению чужеземца, они в этом виноваты сами. – Твоей вины в этом нет.

- Я не виновата! – возмутилась Атия, - Вилентий …

- Он был глуп. Мечтатель Вилентий хотел слишком много. – Сильнее прижимая Атию, прошептал, - Он думал, через постель принцессы можно сравниться с императором.

- А, ты так не думаешь?

Назир Синх уже целовал её шею.

- Императором? Нет. А вот первым советником возможно…

Атия уже не пыталась отстраниться от своего нового поклонника. Да, и зачем? Назир Синх был намного сильнее принцессы, и любые её попытки просто казались смешны. Третий советник всё предусмотрел, когда выбрал место для столь деликатного разговора. На пиру всегда шумно, и никто не будет пытаться подслушать. Это бесполезно. В таком гуле смешались десятки голосов с музыкой и топотом танцоров, что даже рядом сидящие не могли расслышать друг друга. А попытки Атии вырваться из рук Назир Синха казались любовной игрой. Любой посмотревший со стороны сделал бы только один вывод – принцесса заигрывает с новым ухажёром и только.

Да, Назир Синх только влюблённые не думают о власти! Но, они-то не влюблённые и даже не любовники, пока не любовники. И единственное, что осталось принцессе это выслушать до конца своего политического соблазнителя.

Атия придвинулась ближе к третьиму советнику. Её руки обвили могучую шею чужеземца, а губы делая вид, что целуют его щёку, спросили:

- И как ты намерен стать первым советником, Назир Синх? Не уж-то переспав со мной сегодня, завтра ты проснёшся всемогущем после императора?

Назир Синх ещё сильнее прижав к себе принцессу, вкратце посвятил её в их заговор.

- Для начала нужно избавятся от принца, потом от императора, ну а потом придёт и очередь других неугодных нам лиц. Правда от них мы избавимся после того как вся Атлантида принесёт присягу самой мудрой и справедливой правительнице.

Принцесса, смеясь, откинулась на подушки. Так она уже давно не смеялась. Как всё просто и легко у третьего советника. От того избавимся, от того тоже, а этих… Но, Атия же не настолько глупа, что бы купиться на эту чушь. Нет уж, она в этом балагане участвовать не будет. Лучшее спасение империи это её захват. Принцесса сама направит неиссякаемую силу своего будущего мужа на слабую Атлантиду. Закрыв глаза, она уже представила, как у её ног валяются поверженные и униженные первые лица империи.

- Нет, уж мой милый Назир Синх, я вынуждена вам отказать. Зачем мне рисковать ради империи, которая доживает свои последние годы. Я и так буду императрицей. Император Ё Со ждёт только моего согласия, – принцесса, играя, бросила в третьего советника подушкой и, смеясь, добавила, - и оно будет.

- Вы так легко отступитесь от того, что вам принадлежит по праву? Неужели вам больше нравится второстепенная роль в чужом государстве, чем первая в своём? Выйдите за пределы императорского города и посмотрите, во что превратилась ваша родина, принцесса. Я не думаю, что после увиденного вы останетесь равнодушными.

Слова Назир Синха её задели за живое. Конечно, она страдала от осознания того, что родная страна быстро ползёт к своему концу. Безвольный слабый правитель, жадные советники и вельможи, глупый наследник – всё это только приближало жестокую развязку. Она отлично понимала, если сейчас что-то не предпринять, то когда-то великую империю поглотит более сильная. Нет, она непротив, занять место на золотом троне, но, по словам третьего советника, это уж слишком просто. Жизнь научила принцессу не верить тому, что кажется лёгким.

- Я буду твоей помощницей в этом деле, но только, если ты убедишь меня в полной победе.

- Нам нужно уединиться и я посвящу вас, моя повелительница, во все детали вашего восшествия на престол.

Единственным местом, где можно было не бояться, что чьи-то уши услышат тайное – это спальня принцессы. Только там верный Зураб не подпускает к дверям своей хозяйки никого. Даже, если сам император захочет нанести неожиданный визит ему надо будет для начала убить стража и только после этого беспрепятственно войти в покои своей мятежной дочери. Правда, улизнуть с пира сейчас слишком рискованно. Первым всегда уходит император и только потом его придворные. Единственная уважительная причина отсутствия на пиру и то ни надолго была « прогулка» по парку. Этой поблажкой обычно пользовались влюблённые, желающие немножко побыть наедине друг с другом. Их отсутствие оставалось практически не заметным так, как парачки всегда успевали на проводы властелина.

Император уйдёт ещё не скоро.

Парочки разбрелись по парковым аллеям.

Гости повелителя только вошли в раж. Вино лилось рекой. Вокруг царило веселье. Кое-кто из вельмож уже тащил на свои диваны прислуживающих рабынь и танцовщиц. А кто - то напившись, развалился среди множества подушек, храпел. Если они осторожно уйдут, вряд ли хмельные придворные заметят их исчезновение. Да, и сам император уже изрядно пьян, что не видит дальше своего носа. Единственное, что видел сейчас отец Атии, это полную грудь своей наложницы Силесты. Властелин атлантов, уткнувшись лицом между двумя её шарами, скорее всего он уже спал.

Атия придвинувшись ещё ближе к Назир Синху, прошептала ему на ухо:

- Я выйду первая, а ты досчитай до ста и иди за мной.

Третий советник опять загадочно улыбнулся своей сообщнице, закрыв глаза начал считать. Правда, уже на втором десятке он сбился. В памяти коварного предателя всплыли недавние лобзания с принцессой. По телу Назир Синха пробежала колкая волна возбуждения, остановившиеся где-то внизу живота.

Сейчас он не мог думать не о чём, кроме рук, плеч, шеи принцессы. Заговорщик ловил себя на мысли - не одна женщина никогда не вводила его в такое состояние, когда тело берёт верх над разумом. Для такого человека, как Назир Синх это было неестественно. Он всегда контролировал себя. Всегда знал, что будет делать в той и или другой ситуации. Всегда просчитывал все ходы наперёд. А, тут сам того не желая, он терял над собой контроль рядом с ней.

Что ты за женщина, не любимая дочь императора? Когда рядом с тобой самый здравомыслящий вельможа на всей планете сходит сума. Третий советник императора Атлантиды не стал продолжать счёт. Он всегда осторожный и уравновешенный мужчина, как юнец чуть ли не помчался за своей искусительницей. Только полумрак и шум пирующих, скрывали мелькающую тень беглеца от любопытных глаз сплетников.

Какое же счастье, что рабы, некогда трезвые и услужливые, а теперь мертвецки пьяные валялись возле полуоткрытых дверей, которые они должны были открывать перед каждым входившим в золотой зал и выходившим из него. Переступая через их тела, принцесса оглянулась. Она быстро глазами нашла Назир Синха. Он не провожал её глазами, а так хотелось словить его взгляд. Почувствовать, как эти два огонька ласкают её тело, не прикасаясь к нему. Снова ощутить себя желанной. Ощутить себя женщиной… Пусть это будет всего лишь игра. Но, какая прекрасная. И как давно она была любима. Как давно её постель не грело тепло двух сплетающихся между собой тел. Это было так давно? Словно в бреду, в каком-то помутнении рассудка она произнесла три имени.

Вилентий… Дарий… Нидаль…

Три мужчины, которые любили её. Остальные даже не задели сердце. И вот после стольких лет оно опять также забилось с замиранием. Подумать только один поцелуй перевернул всё в душе. Словно вдохнул в неё жизнь, как когда-то Вилентий, Дарий, Нидаль.

Вилентий самый красивый юноша при дворе. Он был такой юный. Нет, они были такие юные. Ей только исполнилось тринадцать, ему пятнадцать. Их любовь была, как зарница на небосводе империи. Такая же яркая и такая же короткая. Сказка закончилась, когда мачеха обвинила её в том, что она позорит императорскую семью своим вольным поведением. Прихвастни императрицы, быстро уличили Вилентия в заговоре против императора. Якобы он и ещё несколько вельмож хотят отравить Аттилу, а на трон посадить принцессу. К предателям тогда причислили всех неугодных Со Чо. Казни длились неделю. Целую неделю площадь утопала в крови. Казнь за казнью…

На глазах принцессы появились слёзы. Сама того, не желая, она стала невольной виновницей этой массовой чистки при дворе и в империи. Первым советникам и Со Чо нужен был только предлог начать охоту на «заговорщиков». А тут такая удача! Любовник принцессы сын опального вельможи.

Дарий… Полная противоположность Вилентия. Сильный, храбрый, воинственный. Верный…

Воспоминания о нём у Атии всегда вызывали печальную улыбку. Он так сильно её любил. Наверное, никто, никогда не любил и не будет её любить так сильно, как Дарий. Он отдавал себя всего ей. Рядом с этим гигантом она всегда себя чувствовала защищённой. В его огромных руках она забывала обо всём на свете.

Забывала, что такое боль, ненависть, сплетни, интриги. Рядом с ним хотелось жить.

Жить…

После казни Вилентия она медленно умирала от тоски в холодных мраморных стенах дворца принцесс. Её собственные покои стали темницей… А он её тюремщиком. Самым милосердным тюремщиком.

Дария убили в лабиринтах императорского парка. Его тело и тела ещё пятерых нашли на рассвете. Он погиб защищаясь, а среди тел его убийц рабыня Атии опознала телохранителей Со Чо. Мачеха никогда не упускала возможности больнее ранить падчерицу. Людская жизнь в её жестоких играх не значила ничего.

Нидаль – мимолётное увлечение, но всё же затронувшее сердце принцессы. Он был просто развлечением, которое тоже постигла незавидная участь. Придворного весельчака убила непонятная и странная болезнь. Он умирал медленно и мучительно. Его рвало кровью, трясло, бросало то в жар то в холод, тело покрывала холодная кровавая испарина. Лекари только разводили руками в бессилии помочь. Болезнь Нидаля – яд, который медленно убил в его теле жизнь. Только здесь мачеха просчиталось. Смерть Нидаля огорчила, но виду на людях принцесса не подвала. Она даже ниразу не зашла навестить умирающего, хотя он и звал её.

Жестоко. Но когда у вас отнимают самое дорогое - любовь. Начинаешь по не многу становиться холодной и бесчувственной. Начинаешь по-другому смотреть на вещи, которые раньше в твоём понимании были не допустимы. Если шесть лет назад принцесса бежала бы сломя голову на призыв умирающего возлюбленного, то после уроков коварства мачехи она даже не вздрогнула при упоминании его имени. Любое проявление чувств и эмоций расценивалось, как слабость. Атия больше не хотела быть слабой. Приближая к себе кого-нибудь, принцесса подписывала ему смертный приговор. Как только Нидаль стал возлюбленным принцессы - его дни были сочтены. Правда сама жертва войны мачехи и падчерицы знала о своей скорой печально – неизбежной участи. Но, разве может влюблённый трезво мыслить. Нет. Кто любит, тот слеп, глух и глуп. Больные любовью не думают о себе. Их тревожит только наслаждение от близости своего возлюбленного идола, которому они покланяются, вознося хвалебные гимны.

После смерти Нидаля Атия держала на расстоянии всех желающих занять его место. Правда, их было уже не так много, как раньше. Боясь по пасть в немилость к императрице, придворные кавалеры обходили стороной принцессу, но продолжали бросать томные взгляды на её прелести. И так продолжалось около пяти лет. За это время интерес к первой красавице империи угас. А после смерти мачехи были мимолётные увлечение на одну ночь. Их имена Атия даже не запоминала, настолько незначительны они были в её жизни. Нет, хотя имя одного она запомнила. Торас – капитан дворцовой стражи. Её последнее недавнее увлечение. Этот хамоватый солдафон заставил запомнить себя. С ним легко и весело, но сердце бьется ровно.

Принцесса шла не спеша, прислушиваясь, не идёт ли за ней третий советник. В пустом коридоре эхом отдавался стук её сандалий о мраморные плиты пола, шуршание складок её шёлкового платья и звон золотых браслетов на руках и ногах. Среди этого лёгкого шума она различала приближающиеся шаги Назир Синха. Он подходил к ней всё ближе и ближе. Эхо от его шагов раздавалось громом по императорским галереям. С каждым его шагом сердце принцессы замирало в груди, а низ живота сводило до безумия. Этой ночью она не хотела слушать ни о каком заговоре и перевороте. Сегодня её интересовало только удовольствие, которое её мог дать только чужеземец. Она уже представляла, как закроет ему рот пальцем и скажет: «Замолчи. Всё завтра». Она представляла его тело… его руки… его губы… его…

Он должен её понять так долго без любви не может жить женщина. Особенно такая женщина, как Атия. Она ловила себя на мысли, что играть влюблённую ей будет легко. Она выплеснет наружу всю скопившуюся и не растраченную за эти годы страсть. Только бы не потерять голову от избытка эмоций. Принцесса отлично понимала всю опасности задуманного переворота, и чтобы не провалиться даже не начав, нужно сохранять ясность ума и хладнокровие. Только тогда удача будет на их стороне.

Дочь императора обладала всеми нужными для заговорщицы и интриганки качествами: хитрость, коварность, хладнокровие, расчётливость. Жизнь при дворе обязывает знать законы выживания среди вечно соперничающихся за внимание императора, и как следствие этого – власть. Наивным и дуракам в этом вертепе делать не чего. Они заранее обречены на смерть. Любой глупец легко станет козлом отпущение, на которого сошлю всех собак, и казнят или же отравят. Только хитрые и коварные выживают. К ним можно было отнести Назир Синха и принцессу. Третий советник уже тридцать лет был при дворе и его ни разу ни в чём не уличили. Даже при Со Чо, которая славилась своим не терпением к окружающим. При ней городская площадь умывалась кровью предателей и заговорщиков.

Шаги были уже совсем близко, и Атия даже остановилась, что бы её сообщник смог быстрее догнать её. Эти мгновения невыносимы, когда ты ждёшь. Назир Синх явно не спешил к своей повелительнице. Наверное, он догадался об её чувствах, предпочитал помучить принцессу. Это ему удалось. Когда шаги приблизились на невыносимую близость от неё, принцесса облизнула иссохшие губы и, заведя руку назад, протянула её Назир Синху. Его действия не заставили себя ждать, и горячая ладонь младшего советника обожгла своим прикосновением её пальцы. Расстояние между их телами сократилось до неприличности. Назир Синх обнял свою принцессу так сильно, что она почти задохнулась от избытка чувств. Казалось, что вот-вот и она потеряет сознание. Настолько его объятья были желанны в эту ночь для неё. Своей спиной принцесса ощущала не только мощную грудь советника, но и бешено бьющееся сердце. Их сердца отбивали один ритм, пытаясь вырваться из резко ставших тесных тел наружу. Его дыхание обжигало её шею и плечи. Это было настолько невыносимо, что принцесса попыталась вырваться из мучительно сладких рук своего сообщника.

Третий советник сам не ожидал такого от себя. Идя за ней, он пытался думать о предстоящем разговоре, но грациозный почти светящейся в отблесках факелов силуэт впереди не давал ему сосредоточиться. Её летящая походка, словно манила его за собой. Невидимое облако благовоний, которое окутывало принцессу, затмевало разум. Третий советник шёл за своей повелительницей, как заворожённый. Мысли путались, ноги не слушались, а глаза видели перед собой только рыжеволосую прелестницу.

Назир Синх уже сомневался - нужно ли спасать Атлантиду. Стоит ли эта страна его душевного спокойствия? Может оставить всё как есть. Пусть она плывёт невестой к другому. Пусть рушится всё вокруг него. Он будет равнодушен. Он сможет… ведь это он увидит не в первый раз.

Но её запах… её губы… её глаза… её голос…

Нет, теперь слишком поздно отступать.

Как же раньше он не замечал её? Нет, замечал, но смотрел на принцессу, как на ребёнка. Она и была тогда ребёнком. Он помнил, когда впервые увидел её. Принцессе тогда было несколько дней от рождения. Она была такая маленькая на руках своей матери, что казалась, какой-то неестественной игрушечной. Но, малышка росла, и выросла в прекрасную деву. И, даже тогда Назир Синх не видел в ней женщину, а только ребёнка.

Что же изменилось за эти пару часов? Она резко повзрослела для него? А может, он сам забыл - сколько ему лет? Он давно перестал считать свои годы. В этом нет необходимости, когда старость тебя никогда не коснётся, а смерть над тобой не властна. Бесконечность жизни сделала его равнодушным. Он смотрел на страсти людей с улыбкой, и часто не понимая их желания и поступки, осуждал. А, теперь сам оказался на месте тех, кого презирал за слабости.

Что в ней такого? Ничего… Она всего лишь женщина, а их у него было тысячи. Но, как тогда объяснить, то, что он почувствовал к ней за такой короткий промежуток времени. Неужели, третий советник это любовь. Ты слишком долго жил среди людей.

«Это просто страсть. Как только я усажу её на золотой трон, интерес к ней у меня пропадёт» - успокаивал себя Назир Синх, следуя за принцессой.

«Она – просто женщина, а я мужчина… Она надоест мне, как и другие» - убеждал себя третий советник, обнимая Атию в холодном коридоре.

«Это её запах во всём виноват…» - успокаивал он себя, когда догонял принцессу по лабиринтам дворцовых галерей и парковых аллей.

Догнав, он пытался вырвать из её уст поцелуй, но принцесса не спешила сдаваться и, сбросив его руки, ускользала вновь, скрываясь среди кустов. Она игра с ним, наслаждаясь мгновениями безмятежности их у неё уже давно не было. Назир Синх вёл себя, как мальчишка, поддавшись мимолётной слабости. Что будут говорить завтра? Третий советник императора носился по парку за принцессой. В пал в маразм? Сошёл сума от избытка чувств? Его никто никогда таким не видел. Но, это только на руку заговорщикам. Пусть окружающие кричат на всех углах о любовниках, чем о предателях. Им и в голову не придёт, что Атия и Назир Синх играя в любовь, готовят переворот в империи атлантов.

Их игра походила на танец мотыльков над пламенем свечи. Опалят ли они свои крылья, подлетая близко к огню? В эту ночь они об этом не задумывались. Они играли в любовь на показ, сами того не подозревая, что это любовь играет ими. Это она заставляет забывать обо всём на свете.

Всю дорогу они даже не вспомнили о серьёзном разговоре, который заставил их нарушить правила при дворе императора. Последствия этого маленького преступления могут быть серьёзны. Но, это будет завтра, не сегодня. Сегодня они позволили себе быть легкомысленными, как и все влюблённые.

Они не заметили, как галерею сменил парк, а парковые дорожки привели бегущую парочку к мостику над небольшой искусственной речкой. Эта речка разделяла императорский парк с садом, который окружал дворец принцесс. Им осталось только перейти мостик и пройтись по каменной дорожке к главным дверям дворца, по лестнице наверх в покои Атии. А, там можно больше не претворяться. Ни Атия, ни Назир Синх не подумали об этом. Они остановились на мостике только для того, что бы посмотреть на отражающиеся звёзды в речной воде.

Атия любуясь далёкими белыми огоньками, заметила, что они дрожат, отражаясь в реке. Эти звёзды казались такими маленькими с земли. Они такие видны только с земли, а на самом -то деле их размеры грандиозные. Видна ли наша планета с других планет. Скорее всего, её даже нельзя заметит на небосводе богов, раз они долго летели на нашу землю. Странно как устроен мир – солнце, луна, звёзды, планеты. Они все такие огромные, а люди в этом мире, в этой вселенной ничтожные крупицы. А, как себя ведут и кем себя возомняют. Смешно…

Назир Синх словно прочёл её мысли и прижал её сильнее к своему телу.

- Вы думаете о звёздах, моя повелительница? Не надо. Они далеки. Думайте лучше о том, что рядом, вблизи вас.

- Ты умеешь читать мысли, Назир Синх? – она улыбнулась и заглянула в его глаза.

В глазах третьего советника отражалось небо, только он было не тёмно-синего цвета, а желтые. Какие странные глаза. Совсем не обычные. Да, и когда всматриваешься в них, кажется, что они проникают тебе в душу и заглядывают в самые укромные её местечки. Они словно читают самые сокровенные желания, о которых многие предпочитают никогда не говорить. Принцессе стало немного жутковато рядом с этими глазами. Мгновения, а кажется, прошла вечность и этот человек смог изучить всю её душу за эту короткую вечность.

Она отстранилась от хозяина пронизывающих глаз. Её не очень-то хотелось делиться своими тайными мечтами. Он мог прочитать в них жажду быть любимой и любить. Она же человек… Человеку это не обходимо иначе он умрёт. Даже младенцы умирают без любви. Если любовь для простого человека смысл жизни и двигатель жизни, то для монарха это слабость. Атия - дочь императора и она когда-нибудь будет повелевать народами! Она не может быть слабой. Она не имеет на это право.

- Куда вы всё время вырываетесь, принцесса? – Спросил он, пытаясь вновь заключить её в свои объятья,- Её Высочество, устала разыгрывать влюблённую.

- Нет, Назир Синх, я не хочу, что бы ты читал мои мечты, – эта маленькая остановка на мостике немного охладила желания принцессы, и по всему видимо вернула третьего советника в своё обычное душевное состояние, а именно, он снова стал трезво мыслить. Атия попробовала напомнить, зачем они ушли с пира. – Ты хотел поговорить без лишних ушей, Назир Синх. Или забыл уже?

- Нет, моя принцесса, я никогда не о чём не забываю.

Назир Синх прикоснулся ладонью к щеке Атии. Его прикосновение было таким нежным и одновременно горячим, что сердце принцессы забилось в груди, как птица в клетке. Лёгкая дрожь завладела всем телом. Она опять не могла собраться со своими мыслями. Она переставала владеть сама собой. В это мгновение она ощутила себя рабой. Рабой его желаний. Рабой своего тела. Ей хотелось только видеть его лицо, чувствовать его руки на своём теле, слышать этот гипнотический голос. Как же она будет управлять империей? Как же она будет повелевать своим народом? Как будет отдавать приказы вельможам? Если она сейчас не может справиться со своими собственными желаниями и своим телом. Принцесса собрала всю свою волу в кулак, вернее то, что от неё осталось, и убрала ладонь третьего советника со своего лица. И то, как она это сделала, заставило третьего советника улыбнуться. В ней явно есть задатки властелина. Со стороны это могло бы показаться капризом избалованной девчонки, которой что-то пришлось не по нраву. Но это был первый шаг на путь к трону.

Заговорщик в ответ на это, только распалился. Он подошёл ближе к принцессе и попытался поцеловать её. Она же отстранилась на шаг назад, посмотрев на третьего советника глазами полными некого раздражения. По этому взгляду он понял, как далеко они зашли в этой игре. Зрителей больше нет и не для кого продолжать этот фарс. Продолжив дольше в таком духе, они вряд ли смогут обсудить все самые важные детали заговора.

Молодец принцесса. Сегодня ты переиграла самого Назир Синха. Самого таинственного человека в империи.

- Только, влюблённые не думают о власти. Ты забыл, мой верноподданный? – какого усилия воли над собой ей стоили эти слова. Но сегодня они должны разложить всё по полочкам и поставить все точки над «i», а потом будет потом. До рассвета ещё несколько часов.

Принцесса поманила лёгким движением руки за собою своего союзника по дорожке в сторону массивных позолоченных дверей дворца принцесс. Охрана из десяти солдат, выстроенных в ряд друг против друга, удивлёнными глазами провожали принцессу и плетущегося за нею третьего советника. Он словно околдованный шёл за ней, ничего не видя перед собой.

Назир Синх не ожидал такого действия от принцессы. Он ожидал чего угодно, но не этого. По его расчётам, принцесса должна была, сама набросится на него.

Она должна была…

Должна была…

Он так хотел!

Третий советник не забыл о предстоящем разговоре. Он всегда обо всём помнил. Он помнил даже когда, словно мальчишка, догонял её в аллеях парка. Он не забывал, когда заглянул в её глаза и утонул в них. Он хотел прочитать в них её душу, но не смог. Душа принцессы оказалась подобна лабиринту, в котором она сама заблудилась. Атия всегда была для него загадкой, хотя её жизнь проходила на его глазах. Он видел её рождение. Он провожал её с матерью и сестрой в изгнание. Он сопровождал её обратно во дворец к императору после изоляции. Он ставил свою подпись под смертными приговором её возлюбленного. Он сообщил принцессе об её временном содержании под арестом. И ни разу не видел её такой, как сейчас. В эту ночь она сама на себя была не похожа. Всегда сдержанная, холодная, а сегодня в ней будто борются два человека. Один – это разум, другой – чувства. И, по мнению Назир Синх, первое брало верх, что его радовало. Он про себя хвалил её за это. И себя, кстати, тоже. Третий советник удачно сделал свою ставку. Принцесса принесёт ему победу. Она станет хорошей императрицей. «Хорошей» - в его понимании – решительной, хладнокровной, а это лучшие качества правителя.