1

Гитлер боялся Европейского оборонительного Союза. Все эти крикуны от мелких стран грозили его планам последовательного завоевания Европы и мира. Действовать следовало немедля. И быстро. Меры были изобретены давно: заговор, подкуп, убийства. Совет Гитлеру дал Геринг. Он наметил и первую жертву: требовалось купить префекта парижской полиции Лефорсала, ибо первым должен был пасть Луи Барту. Подготовка покушения поручалась военному атташе в Париже Гансу Шпейделю...

ОТ «ДОКТОРА» ИЗ ПАРИЖА В «ЦЕНТР»

«Операции дано кодовое название «Тевтонский меч». Было разослано распоряжение Геринга: все документы по операции «Тевтонский меч» после принятия к сведению уничтожаются. Об уничтожении сообщать.

Геринг — Шпейделю.

Берлин (сент. 1934 г.).

Имперское министерство авиации

№ 3139/34 — Секретно

Помвоен атташе при герм. Посольстве в Париже г-ну к-ну д-ру Шпейделю лично — Париж.

В приложении, направляемом Вам — два распоряжения относительно операции фюрера и рейхсканцлера «Тевтонский меч» и разработанные исследования бюро моего министерства по ее осуществлению. Распоряжение после ознакомления уничтожить.

Геринг».

ОТ «ДОКТОРА» ИЗ МАРСЕЛЯ В «ЦЕНТР»

«Сообщаю по Вашей просьбе:

Официальные торжества по случаю государственного визита состоятся в Париже. Встречать в Марсель поедут Барту и генерал Жорж. По декрету, подписанному президентом Лебреном, ответственность за поддержание порядка и безопасность возлагается на «Сюрте Насьональ»... Александр сойдет на берег в Марселе. После выполнения первых пунктов церемониала, Александр и его спутники Барту и Жорж направятся в открытом автомобиле из Старой Гавани к префектуре. При следовании по городу автомобиль проедет по главной улице Марселя ла-Канебьер и по улице Сен-Феррель. Перед префектурой состоится торжественная церемония. Полагаем, площадь перед префектурой и улица Сен-Феррель будут запружены толпами народа

Путь следования кортежа разбит на участки, на которых будут использованы лишь полицейские наружные службы численностью около 1300 человек. Поскольку торжественная процессия будет продвигаться медленно, охрану участков, по которым автомобиль уже пройдет, будут снимать и перебрасывать вперед для усиления охраны следующих участков. Армия для охраны не привлекается. По словам Лафорсада, предусмотренный ранее эскорт мотоциклистов будет отменен...

Доктор».

ОТ «ДОКТОРА» ИЗ ПАРИЖА В «ЦЕНТР»

Доставка

дипкурьером

Париж,

рю де Миль, 78 30 окт. 1934 г.

Д-р философии Ганс Шпейдель,

к-н Генерального штаба помощник военного атташе

при Германском посольстве в Париже.

Секретно.

Имперское министерство авиации.

Г-ну мин. авиации Герингу — лично.

Господин генерал!

Разрешите доложить Вам, что в соответствии с Вашими указаниями подготовка операции завершена Я подробно обсудил с Ванко Михайловым все имеющиеся возможности. Мы решили провести операцию в Марселе: там встретятся оба интересующихся Вас лица

Шофер «Владо» подготовлен...

Ганс Шпейдель».

ОТ «ДОКТОРА» ИЗ ПАРИЖА В «ЦЕНТР»

«Д-р юриспруденции,

сотрудник личной референтуры Геринга,

Ганс Хаак

Капитану Гансу Хойхлеру

Дорогой Хойхлер! Официальные торжества по случаю известного вам государственного визита произойдут в Париже. Для приветствия высокого гостя на место высадки в Марселе поедут Барту и генерал Жорж. Поддержание порядка в Марселе и обеспечение безопасности Президент Лебрен своим декретом возложил на Систерова и «Сюрте Насьональ». Подтверждается, что Александр и Барту поедут по Каннебьер и рю Сен-Феррель. Машина, которой они поедут, будет открытая.

Д-р Г. Хаак, резидент.»

ОТ «ЦВЕТКОВА» ЧЕРЕЗ «ДОКТОРА» В «ЦЕНТР»

«К покушению на царя Александра, Барту немецкая разведка активно привлекает группу хорватских националистов-террористов: усташей Мийо Крамо, Ивана Райича, Евгения Кватерника. Непосредственными исполнителями убийства определяются Величко Георгиев (он же Владо Черноземский) по кличке «Владо-шофер». Приметы; среднего роста, с мощным торсом, слегка рыжеват, глаза светло-карие, редкие, желтеющие зубы. Профессиональный убийца. Террористы располагаются Париже и Версале (отель «Золотой лев»).

Цветков».

 

2

«Горячим гасконцем» звали в политических кругах Луи Барту. Большеголовый, с седой бородкой-клинышком, в хитровато поблескивающих пенсне, он был любимым объектом для карикатуристов всех французских газет. Об этом историке, литераторе, блистательном адвокате-ораторе, члене французской академии, политике, семнадцать раз занимавшем министерские посты, говорили: «иметь его в составе своего кабинета опасно, не иметь — трагично». Почтенный возраст не сказывался на Барту, который умело поддерживал хорошую форму. Он ежедневно вставал в пять утра, принимал холодную ванну, делал гимнастику и через полтора часа садился за рабочий стол. Старик был неуязвим для врагов и соперников. Являясь ранее одним из самых ярых противников Советской России, он в те годы стал сторонником сближения двух стран, противоборствующих гитлеровской экспансии. Все эти годы он исповедывал свое кредо: «в политике надо всегда искать соглашения принципов и примирения интересов». Лун Барту преклонялся только перед фактами. Говорят, перед поездкой в Марсель он предвидел встречу с террористами и требовал от югославской полиции усиления охраны короля.

...Старая марсельская гавань 9 октября 1934 года выглядела праздничной и помолодевшей. На набережной в четком строю застыли шеренги моряков. Свежий ветерок хлопал флагами обеих стран. Визиту Александра хотели прядать особую праздничность. Ведь именно отсюда, из Марселя, в 1915 году отправлялись французские войска на помощь Сербии.

Несколько дней море штормило. Новый эсминец короля запаздывал. Королева Мария умоляла супруга ехать железной дорогой, но Александр никогда не менял планов. Кроме того, он был очарован своим новейшим эсминцем «Дубровник», построенным в Глазго.

Белый корабль короля показался на рейде в два часа пополудни в сопровождения эсминца.

Марсельские форты отсалютовали залпом. «Дубровник» ответил огнем своих орудий. Почетный караул на катере замер по стойке «смирно». Король в адмиральском мундире сошел на набережную, бережно ведя королеву, поздоровался с Барту и группой встречающих сел в открытый автомобиль. Барту садятся рядом, дружески посматривает на бледного молодого короля и его супругу. Генерал Жорж — на переднем сидении. Почему-то нет ни мотоциклистов, ни цепи солдат, ни кавалеристов рядом. Лишь два верховых сзади. Машина трогается. Развеваются плюмажи на треуголках, сверкают на солнце кирасы драгун, золотое шитье на мундирах дипломатов. Улица постепенно наполняется народом. Испуганная королева берет мужа за руку... Большие группы людей держатся возле медленно продвигающегося вперед кортежа. К автомобилю тянутся сотни рук, в открытый кузов летят цветы. Югославский министр двора генерал Дмитриевич, прибывший в Марсель в группе сопровождения, потрясен теми незначительными мерами по охране короля, которые предоставила Франция. Даже цепь полицейских, стоящих в десяти шагах друг от друга, повернута спиной к толпам на тротуарах! Дмитриевич отыскивает марсельского префекта Совэра и требует объяснений: машина короля фактически не охраняется. Почему не прибыл эскорт мотоциклистов? Где кавалерия? Почему машина обычная, с широкими окнами, а не бронированная, с откидным верхом сзади, сдвинутым по случаю хорошей погоды? Создается впечатление, что специально созданы все условия для возможного покушения.

Совэр успокаивает югославского генерала: против террористов приняты все необходимые меры.

Впереди за королевским кортежом появляются еще две машины. В первую садятся военно-морской министр Пьетри и министр иностранных дел Югославии Ефтич, во вторую — Совэр и Дмитриевич. Скорость четыре километра в час. Улица запружена толпой. Временами откуда-то раздается то свист, то крики и аплодисменты. Машины движутся между трамвайными путями. Впереди показывается здание биржи. Время 4 часа 20 минут. Процессия внезапно останавливается. Из толпы выскакивает человек — в руках у него револьвер. Прыгнув на подножку, он открывает стрельбу. Две пули — в грудь Александра, в упор. Тот сползает на сиденье, обливаясь кровью. Еще выстрел! Пуля попадает в руку Барту. (По плану немецких спецслужб сейчас должен прозвучать выстрел агента в спину самому убийце, чтобы не оставлять свидетеля, но этого выстрела нет). Генерал Жорж пытается задержать террориста — в ответ еще четыре выстрела, четыре пули — две в грудь и по одной в руку валят его на пол автомобиля. С мостовой навстречу бежит полицейский, но и его скашивает пуля.

За это время полковник Пиоле успевает повернуть лошадь и выхватить саблю. Два сабельных удара по голове сбивают убийцу с ног. Обливаясь кровью, он падает на мостовую, получив еще две пули от полицейских, открывших беспорядочную стрельбу. Рассвирепевшие ажаны и драгуны набрасываются на террориста и затаптывают его конями. Паника в толпе. Есть убитые и раненые — жертвы беспорядочной стрельбы.

Король Александр без сознания. Его осторожно переносят в здание префектуры, украшенное гирляндами и государственными флагами двух стран. Через несколько минут флаги приспускаются. Король Югославии мертв. Толпа обнажает головы.

Рану Барту поначалу считают незначительной. Повязка, наложенная поверх пиджака и ниже раны, только усиливает кровотечение. Барту и раненого террориста перевозят в больницу. По дороге от большой потери крови Барту теряет сознание. Его оперируют врачи, надеются на благоприятный исход, однако внезапно сердце семидесятилетнего пациента сдает. Французский министр умирает, не приходя в сознание. Тяжело раненого генерала Жоржа пять месяцев лечат в военном госпитале. Убийца умирает в больнице через несколько минут после доставки в операционную. При обыске полиция обнаруживает чехословацкий паспорт на имя Петра Клемана, револьверы «Вальтер» и «Маузер», бомбу. Татуировка ВМРО на руке свидетельствует о принадлежности к террористической организации усташей.

Пресса реагирует бурно. Обострились итало-югославские отношения. Дунайский пакт стал весьма проблематичным. После гибели Барту приостановились разговоры и о создании Восточного пакта с участием СССР. Волна бурных авангардистских и антиитальянских демонстраций прокатилась по Югославии. Данные следствия показали: в покушении активнейшую роль принимала тайная усташеская организация, поддержанная правящими кругами Италии и Венгрии. Югославы настаивают на крайних действиях, но Чехословакия и Румыния высказываются против. Англия — тоже не поддерживает воинственных заявлений Югославии. Англичанам вторят и французы: приемник Луи Барту Пьер Луваль обвиняет лишь венгров. В результате в Лиге наций осуждена позиция Венгрии, ее организация усташей.

Судебный процесс, начавшийся в Экс-ан-Прованс, погрязший в попытках разобраться в националистическом движении усташей и их сообщников, можно сказать, окончился ничем. Мелкие исполнители получили небольшие сроки, а затем амнистию. Главари остались за рамками судебного разбирательства. В разгар следствия, в январе 1935 гада, Лаваль приехал в Рим. Было подписано мирное франко-итальянское соглашение. Все острые вопросы оказались решенными, несмотря на то, что вновь подчеркивалась нераскрытая до конца связь усташей с Италией; степень ответственности «Сюрте Насиональ», роль Квартерника и его подручных, необъяснимое поведение французских властей. Суд был отложен и лишь в 1936 году был вынесен окончательный приговор: всех участников, виновных в «добровольном и предумышленном Соучастии в убийстве короля Александра и Луи Барту и попытке убить генерала Жоржа и полицейского Гали при отягчающих обстоятельствах» приговорить к пожизненным каторжным работам...

Остался в тени и еще один человек — Ганс Шпейдель, помощник военного атташе во Франции, связанный с особой нацистской секретной службой, руководимой самим Германом Герингом (так называемое «Исследовательское бюро», сотрудничающее с военной разведкой во Франция и других странах). Через немецких военных агентов в Мадриде он сумел наладить каналы связи с агентами разведки во Франции и Северной Африке, США, Латинской Америке. Вполне допустимо, что нм была установлена связь с представителями советской разведки...

Ганс Шпейдель оставил воспоминания, касающиеся операции «Тевтонский меч». Он расскажет в них и о том, что в небольшом кинозале в рейхсканцелярии Гитлера он несколько раз был свидетелем тога, что фюрер с огромным удовольствием три раза подряд осмотрел кинохронику марсельских событий, сопровождаемую дикторским текстом... На экране — приезд Александра и Барту в Марсель, проезд по городу, толкучка и безалаберность, покушение, выстрелы, паника.

Мелькают фигуры бегущих.

Рядом с Гитлером в просмотровом зале министр иностранных дел, 60-летний барон Константин фон Нейрат — толстый и неповоротливый, всегда будто сонный. Опытнейший дипломат, служивший в Константинополе, Копенгагене, Риме, Лондоне...

На экране падает, обливаясь кровью, Александр. Падает Луи Барту.

— Вот так надо делать дела, — говорит Гитлер, чуть склоняясь к соседу. — Пока вы там дипломатничаете, три пули — и все!..

Нейрат безмолвствует.

— Я знаю ваш вклад в борьбу против Восточного пакта, — смягчается Гитлер. — Но сейчас меня устраивает такое решение.

— Мой фюрер, — находится, наконец, дипломат, — без нас, дипломатов, все равно не обойтись. Теперь наша очередь — замять по дипканалам эту историю. Нам невыгодно, чтобы всплыли связи покушавшихся хорватских террористов с нашим посольством в Париже и с людьми дуче.

— Ни в коем случае! Пусть еще раз прокрутят пленку... Король умер сразу?

— Да, мой фюрер.

— А Барту?

— Его только через три четверти часа привезли в больницу и, к счастью, никто не догадался остановить кровотечение из раны.

— Он сказал что-нибудь в больнице?

— Какую-то ерунду, — лениво отвечает Нейрат...

...После того, как Герингу доложили, что второй террорист убит и свидетелей операции не осталось, он принял решение отправиться на похороны короля Александра. От имени канцлера Адольфа Гитлера и от себя лично Геринг выразил королеве глубокое соболезнование и возложил огромный венок к ногам безвременно погибшего монарха...