На мокрой земле сидит голый шестимесячный малыш, но маме не до него. Она спешит упаковать свои пожитки в корзину. Наконец, груз к переходу подготовлен, и мы трогаемся в путь. Впереди меня идет Луи: в шортах и в пиджаке с оторванными рукавами, за плечами — ружье и полевая сумка, в руке — мачете. Шагает босиком. Кирзовые сапоги, выданные ему геологической партией, пришли в полную негодность, и он их выбросил перед походом. За мной идет его жена с корзиной за спиной и с Бежаме на шее. От мокрой травы наша одежда стала влажной. Пошел мелкий дождик. Мы узнали об этом по шуршанию листьев на деревьях, так как на нас не упала ни одна капля. Мелкий дождик не в состоянии пробить густую крону деревьев.

Привал. Матери кормят детей грудью, а Бежаме уплетает за обе щеки маниоку с соленой рыбой…

Утром снова в маршрут. Идем к реке Нгуацама. Наш путь преграждают завалы деревьев и какое-то необычное переплетение лиан. Не идем, а ползем на четвереньках. Еще труднее приходится рабочим, несущим джиги и роккеры.

Луи, как обычно, зорко вглядывается в джунгли, замечая мельчайшие детали.

— Здесь паслись цесарки, много цесарок, — замечает он. — Они разгребали листья и что-то клевали.

— А это царапины панголина, он облюбовал себе хижину на макушке дерева, в дупле, — сказал Луи, показывая на еле заметные штрихи на стволе дерева.

— А это дерево выделяет ядовитый сок. Если подмешать его к вину или воде и дать выпить, человек умирает.

Вспомнил, что видел точно такое же дерево с ободранной корой близ лагеря. Из него явно брали сок. Спросил Луи:

— Кому из обитателей лагеря понадобился ядовитый сок?

— Женщинам. Они разбавляют его водой и употребляют как антисептическое средство.

— Вот корень этого кустарника, — продолжал просвещать меня Луи, — обладает стимулирующими свойствами. Его настаивают на воде или на вине и употребляют небольшими дозами.

Подошли к реке Нгуацама. Ее перегородило огромное дерево. Оно совсем истлело. Идешь по нему как по болоту: ноги вязнут. Непривычно. Здесь и решили взять пробу. Рабочие приступили к промывке пробы, я стал осматривать речные отложения, а Луи, отрубив кусок лианы в метр длиной и толщиной с руку, стал колотить им о камень. Из размочаленной лианы он выкинул сердцевину и продолжал мочалить оболочку. Затем положил ее на валун и стал ударять по ней галькой, после чего промыл в воде: получилась хорошая мочалка. Мочалки используются и для мытья, и для приготовления подушек, и для других надобностей.

В пробе из реки Нгуацама не оказалось ни пиропа, ни алмазов. Изрядно поцарапанные, вернулись в лагерь.

Не успел прийти в себя, как Франсуа пригласил к ужину. — Сегодня, — заявил он, — я приготовил для вас маниоковую похлебку.

— А что это такое? — поинтересовался Сунат.

— Это блюдо готовится так. В кипящую воду бросают немного маниоковой муки, добавляют арахисовых орехов, перцу и соли. И похлебка готова. Отведайте.

Зачерпнув по ложке, мои коллеги поперхнулись от изобилия перца. И даже Сунат. Мне же жгучая похлебка понравилась. Я привык к острой еде, работая в Средней Азии. Во время ужина в дверь хижины робко постучали, и на пороге появились два карапуза, как говорится, «от горшка два вершка». В руках каждого по бутылочке. Догадался. Пришли за керосином. Стоят и смотрят такими чудесными большущими, но грустными глазами и ни слова не говорят. Рабочие знают, что у нас мало керосина, он на строгом учете (стало трудно доставлять из-за дождей), вот и посылают своих детишек. Но как таким откажешь? Последний отдашь!