Лесная дорога, по которой мы едем на газике, с обеих сторон обсажена бананами, раскинувшими свои могучие, в серебристых каплях дождя листья. Кое-где на них видны гроздья плодов. Банановая гроздь иногда насчитывает до трехсот плодов и весит около 50 килограммов. Но такие гроздья встречаются редко. Обычно гроздь весит 15–20 килограммов. Бананы — многолетние травы, размножающиеся черенками или вегетативно. После созревания плодов ствол банана срубают (если его не срубить, он отомрет сам). Из корневища вырастает новый. Иногда вырастает несколько стволов. Тогда лишние стволы срезают и сажают рядом.

В высокой мокрой траве лениво ползают кузнечики. Свободно беру руками одного, потом другого (а попробуйте так же легко поймать где-нибудь в Подмосковье кузнечика!) и рассматриваю. Они очень пестры: черные с белыми крапинками и ярко-желтые полоски тянутся вдоль туловища и поперек ножек. Краски настолько ярки и свежи, словно только что наложены кистью художника.

У дороги видим женщин, обрубающих сучья с поваленных деревьев. Это они готовят участок для посадки маниоки. У каждой женщины за спиной малыш с непокрытой головой, а солнце палит немилосердно.

Вот и нужная деревня. Отсюда мы пойдем пешком. Ко мне подходит рослый конголезец привлекательной наружности и представляется:

— Этьен. Я буду вас сопровождать к реке Битефетефе.

Карабкаемся по мокрым глинистым склонам, осторожно ступаем по скользким, словно смазанным жиром, валунам, загромождающим реку. Через час добрались до нужной реки. Ее пойма была изрыта ямами: дело рук золотоискателей. Берем шлиховую пробу, и сразу же удача: в лотке оказалось несколько золотинок и небольшой самородок. Решаем пройти здесь линию горных выработок, чтобы выяснить содержание золота.

Не успели рабочие приступить к работе, как до нас донесся душераздирающий крик, от которого по спине побежали мурашки. Подумал, что какой-то хищник напал на человека. Вместе с рабочими бегу на крик. Но он внезапно смолк. Пробегаем еще несколько десятков метров и видим следующую картину. В реке стоит мальчик и держит за задние ноги антилопу, голова которой уткнулась в воду. Около антилопы кружатся шесть собак, кусая ее с разных сторон. Один из рабочих подошел к антилопе, еще живой, и ударил ее мачете по голове, прекратив страдания животного.

Было ясно, что собаки настигли антилопу в реке. В этот момент мы и услышали ее жуткий крик.

Мальчик, взвалив антилопу на плечи, направился в деревню, а я и двое рабочих стали подниматься вверх по реке. Ее долина внезапно сузилась до двух-трех метров, а дальше простирался глубокий плес. Обходя его, мы карабкались по крутому, местами отвесному и скользкому склону, цепляясь за траву, кустарники и тонкие деревья. Опустившись снова на дно долины, попали в папоротниковый лес. Почудилось на какое-то мгновение, что добрый волшебник отбросил меня на тысячелетия назад, в те далекие времена, когда по лесам бродили гигантские безрогие носороги (индрикотерии) и другие давным-давно вымершие животные. Древовидные папоротники, которыми я любовался, достигали высоты пяти метров. В европейской части нашей страны они вымерли 30 миллионов лет назад, а в Африке существуют и по сей день. Климат в этих приэкваториальных районах, видимо, мало менялся, иначе не выжить бы древовидным папоротникам.