Придворная жизнь постепенно возвращалась после неприятных событий в прежнее русло. Знать медленно приходила в себя после перемен, я пыталась найти общий язык с новой служанкой и тосковала по Ксане, а Дамиан Грасаль все еще ожидал казни. Я старалась не думать о князе, занимая голову мыслями о противостоянии Шанталь. Во время наших редких встреч царица неизменно растягивала губы в благосклонной улыбке, но несмотря на внешнюю теплоту, ее глаза оставались холодными, как лед.

Но вскоре хрупкое равновесие, воцарившееся во дворце, пошатнулась. Пришла благая весть — Лирана Фалькса удалось схватить. Теперь я каждый раз подходила к окну с волнением: не покажется ли вдалеке повозка с цесаревичем?

Время тянулось бесконечно. Я устроилась с книгой в малой гостиной, пытаясь читать, но лишь рассеянно смотрела сквозь строчки. Из размышлений меня выдернул поднявшийся за дверью шум. Я выглянула наружу и увидела беспокойно снующих стражей. Проводила их суету тревожным взором, совсем не готовая к тому, что услышу из мыслей. Немыслимо!

Дамиан Грасаль сбежал!

Неведомым образом князю удалось вырваться из темницы. Его пытались найти, но тщетно. Он словно растворился в воздухе, улизнув из-под носа бдительной стражи.

— Говорят, на полу нашли отметины от звериных когтей, — Я повернула голову на звук. Две леди тихо перешептывались, обсуждая новость. — Царь просто в ярости!

Вторая женщина заметила меня боковым зрением и дернула подругу за рукав платья, бдительно призывая замолчать. Говорившая обернулась и в упор посмотрела в мою сторону, пряча раздражение за раскрытым веером. Наконец она снова склонила голову к подруге и уже совсем тихо, так, что если бы не колдовство диадемы, я бы не разобрала, сказала:

— Ничего не случилось бы, не появились эта во дворце.

Леди кивнула.

— Грасаль много сделал для царства. Его величество слишком печется о дочери, но это изменится, когда у него появится настоящие наследники.

— Кстати, дорогая. Вы слышали? Ее величество желает увеличить штат фрейлин. Как было бы чудесно приблизиться к царице.

Ответа не прозвучало. Все звуки резко стихли, и перешептывающиеся дамы замолчали, заподозрив неладное. Меня обдало запахом их стойких духов — ноздри уловили шлейф тяжелого аромата, когда из-за открывшейся двери внутрь коридора ворвался сквозняк. Мы с леди синхронно повернулись к проходу, по которому медленно шел окруженный свитой царь.

Появление Викара вызвало закономерное удивление. Множество вопросов роилось в голове, но я скрыла интерес, вызванный его появлением, за опущенными ресницами. Женщины тоже склонились в глубоком реверансе. Я закусила губу, борясь с раздражением и стараясь не думать о том, как нахально эти недалекие особы демонстрируют перед его величеством оголенную вырезом грудь, представая в наиболее выигрышном ракурсе. Как будто ему одной Шанталь мало!

Но Викар даже не удостоил старающихся завлечь его леди коротким взглядом, чем вызвал немалое раздражение стервятниц, и приблизился ко мне, дав знак придворным расступиться. Скрещенные ноги затекли и дрожали от напряжения, но я не выпрямилась, пока не прозвучало дозволение государя.

— Светлого дня, ваше величество.

— Миледи, — медлил царь. — Я попросил князя Нерстеда составить вам компанию во время визита в храм. Можете быть покойны, служители не станут чинить препятствий.

— Благодарю за милость, ваше величество, — снова поклонилась, но уже гораздо быстрее.

— Отправляйтесь прямо сейчас.

Я с интересом посмотрела на стоящего рядом с царем Вемура Нерстеда. Князь как всегда был хмур и немногословен, но несмотря на отсутствие симпатии с его стороны, не оставалось никаких сомнений, почему выбор государя пал именно на «северного затворника», как его звали в народе. Редко покидающий свои владения Нестед, всегда говорил то, что думал. От него не стоило ждать ножа в спину. Прямота князя действительно подкупала, и, вопреки его обычно мрачному виду, я неуверенно улыбнулась. Царь правильно выбрал человека, на которого можно действительно положиться.

Вемур Нерстед ответил мне угрюмым взглядом. Он слабо понимал, зачем его оторвали от дел, особенно когда в столице творилась полная неразбериха, и приставили к какой-то девице, хоть и на половину благородных кровей.

— Экипаж уже поджидает снаружи, миледи, — сообщил мне он, когда царь ушел, оставив нас одних.

— Замечательно. Пожалуй, мне стоит вернуться в покои за плащом… — задумчиво произнесла я, наблюдая, сколь внезапно потемнело за окном небо.

Князь кивнул.

— Буду ждать здесь.

К несчастью, отец не мог отправиться со мной лично. Это бы привлекло слишком много лишнего внимания. На всю столицу имелся всего один храм Треокого бога, но именно в нем, много лет назад, под покровом ночи удалось скрепить союз двух влюбленных. Служитель, тайно проведший церемонию, давно скончался от старости и уже никак не мог подтвердить мое происхождение, но бумага, подписанная его рукой, должна была и по сей день храниться в архиве.

Я набросила на плечи плащ из темной плотной ткани и вместе с князем пошла к выходу. Снаружи нас встретила непогода. Бушевал ветер, неистово поднимая и бросая листья, и его порывы били по груди, не давая сделать шаг. Я убрала с лица упавшие пряди волос и сощурилась, пряча глаза от режущей пыли, поднимающейся столбами с земли. Пришлось придержать воротник, чтобы хоть как-то прикрыть лицо.

— Сюда, миледи! — крикнул слуга, поспешно открывая дверь экипажа.

Не стоило сомневаться — еще немного и пойдет дождь. Вемур Нерстед протянул руку и опершись на его крепкую ладонь, я погрузилась внутрь. Князь залез следом, и дверь быстро закрылась, заглушив звуки исступленной стихии. От скребущейся в носу пыли я не сдержалась и громко чихнула.

— Будьте здоровы, — без всяких эмоций сказал спутник и протянул платок.

— Благодарю вас, — хрипло произнесла я.

Карета неспешно тряслась на ухабах узких столичных улочек. Несмотря на неприкрытые шторами окна, в кабине царила полутьма. Я положила голову на бок, провожая взглядом предгрозовую суету.

Люди в спешке снимали вывешенные сушиться вещи и убирали стоящую возле порогов грязную обувь. Ребятня стремительно разбегалась по домам, и жилые улицы опустевали. В торговых рядах одна за другой закрывались лишившиеся посетителей лавки. Покидающие их леди боязливо придерживали края шляпок, забираясь в готовые немедленно тронуться экипажи. Открытыми оставались лишь трактиры, гостеприимно распахнувшие двери и жаждущие встречать первых продрогших от холодного дождя путников горячим чаем, сытной едой и брагой.

Я не знала о чем заговорить с молчаливым князем, но он словно и не нуждался в моей болтовне, мысленно просчитывая, удастся ли нам вернуться до того момента, как небеса разверзнутся и на землю прольются крупные капли, прибивая к камням летающую по воздуху пыль. Неутешительные прогнозы Нестеда скоро сбылись, и снаружи, сначала будто бы нехотя, а затем с неудержимым пылом застучал дождь.

Наверное, отправиться в храм сегодня — не самая лучшая задумка, но дальше уже медлить нельзя. Королева Сагасса на днях прислала повторное письмо, где, рассыпаясь в бессмысленных (а на взгляд Викара, даже язвительных) любезностях, обещала прислать за мной корабль, обещавший встретить в порту восточного города Льен Берльорда. Надежды отца решить вопрос с ее величеством мирно так и не увенчались успехом, и с большой неохотой он собрался совершить то, чего давно боялся, опасаясь за мою жизнь, — признать дочерью и пока что единственной наследницей.

Я вздохнула и провела пальцем по запотевшему стеклу, выводя бессмысленный узор. Вемур Нерстед наблюдал за этим действом краем глаза, но никак не показал свое отношение к подобному ребячеству. Сквозь незаметные щели внутрь экипажа проникал свежий запах дождя. Ливень никак не собирался утихнуть, демонстрируя свою мощь с исступлением петуха, горделиво красующегося перед курицей.

Небо рассекла белая молния, сверкнувшая так ярко, что осветила все вокруг. Потоки воды хлестали по кабине и текли по дороге, омывая землю. Ветер со свистом завывал снаружи, как одинокий волк, задравший пасть к луне. Прогрохотавший гром заставил неожиданно вздрогнуть.

Экипаж резко остановился, и меня бросило вперед. Если бы не вовремя придержавшая рука князя, я бы упала со скамьи и больно ударилась.

— Мы приехали?

— Не думаю, — пробормотал Нерстед, убирая пальцы с моего плеча.

Когда князь уже собрался вылезти наружу, дверь кабины распахнулась сама, и перед нами показалось лицо промокшего, несмотря на навес, кучера. Вода так и струилась по его лицу, и темные волосы чернильными подтеками прилипали к коже.

— Простите, ваша светлость! Из-за непогоды совсем ничего не видно. Перед лошадьми резко выскочил какой-то пес. Не успей я вовремя дернуть за повод, так бы и понесли!

— Пес? — невольно переспросила я, в последнее время слишком тревожащаяся без веского повода.

— Крупный, з-зараза! — заскрипел зубами кучер, поминая зверя недобрым словом.

Вот только он не видел непосредственно собаки. Из-за проливного дождя мужчина успел разглядеть лишь стремительно пронесшийся темный силуэт, который и принял за дурного пса. Стало бы нормальное животные кидаться под лошадиные копыта?

Я посмотрела на князя. Рассказ кучера показался ему необычным, но не более. Нерстед махнул рукой, прося больше не останавливаться по пустякам и впредь быть аккуратнее. Я глотнула вставший в горле ком. Душу грызло странное, пугающее предчувствие.

Экипаж снова тронулся. Я уже больше не подносила руку к стеклу, а нарисованные до остановки узоры помутнели. Вемур Нестед спокойно думал о своем, даже не помышляя, какую ответственную задачу взвалил на него царь. Викар доверял князю, но не настолько сильно, чтобы открыть истинную цель визита в храм. Пока о моем новом статусе не объявлено публично, такие знания — как висящий над головой меч.

— Вам ведь нужно в архив? — как раз кстати вспомнил Нерстед. Я кивнула. — Разрешение на посещение подписано лишь на ваше имя. Я провожу вас внутрь и дождусь в открытой для посещений части храма.

Похоже, тот факт, что ему не придется наслаждаться чтением скучных летописей и общаться с недовольными служителями, даже радовал Вемура, а не вызывал закономерной досады. Он догадывался, что мой визит куда более важный, чем хотел показать царь, но даже не предполагал, насколько именно.

— Хорошо, князь, — успела сказать я, когда экипаж остановился. На этот раз торможение вышло куда более гладким, что значило лишь одно — мы приехали.

Мне не хотелось вылезать из теплой кабины экипажа, но я накинула на разомлевшее тело плащ и вышла наружу. Слуга быстро раскрыл зонт, почти не спасающий от потоков воды из разверзнутых небес. Я быстро пошла за Нерстедом, не тратя время, чтобы смотреть по сторонам, и лишь не удержавшись кинула быстрый взгляд на храм. Белые шпили пронзали свинцово-черное небо, и камень, из которого выложили обитель, казался подсвеченным изнутри.

Тяжелые высокие двери медленно распахнулись, впуская нас внутрь. Я тихо охнула, зачарованно разглядывая открытый проход, но не стала задерживаться на пороге. Внутри отряхнула капельки влаги, осевшие на плотной ткани плаща.

— Говорят, эти стены сами знают, кого впускать, а кого оставлять снаружи, — незнакомый голос заставил меня оглянуться. — Простите, миледи. Не хотел вас напугать. Просто заметил интерес и не смог удержаться, чтобы не сказать это.

Ореховые глаза любопытно уставились на меня, в изгибе губ пряталась хитрая усмешка. Светлые волосы мужчины были зачесаны назад, открывая круглые, чуть торчащие в стороны уши. Простая мантия из грубого сукна делала его похожим на послушника, но знак, висящий на груди, говорил о том, что перед нами человек, имеющий духовный сан.

Магия диадемы закружилась и окутала незнакомца коконом, но ей не удалось проникнуть внутрь — мысли мужчины закрывала плотная стена. Как колдовские потоки не били по ней, им не хватало сил пробиться. Я обескураженно замерла, чувствуя неловкость.

— Светлого дня, ваше святейшество, — поприветствовал служителя князь, почтенно склонив голову.

Я едва не разинула рот во второй раз. Неужели это действительно сам предстоятель? Не верилось, что из золота в его облике — лишь блеск волос и искры, таящиеся на дне насмешливых глаз. Я быстро присела в реверансе, пытаясь справиться с неловкостью встречи.

Святейший не сводил с меня взора, точно мы были хорошо знакомы, и тем не менее, не поворачивая головы, ответил Нерстеду:

— Темные времена пришли в царство Льен, князь, и свет вернется лишь милостью Треокого. Мы ждали вас, миледи. Прошу за мной.

Он развернулся и направился вглубь храма. Меня одолевало множество вопросов, но я оставила их на потом, понимая, что сейчас не самый удачный момент для любопытства. Пока оставалось лишь насладиться очарованием храма

Я с упоением вдыхала сухой теплый воздух, в котором ощущались древесные нотки сандала, щекочущие ноздри. Подвешенные ароматические лампы раскачивались над зажженными свечами из пчелиного воска. С многочисленных витражей смотрели изображения богов, а в самом центре зала стояли величественные статуи из белого мрамора, олицетворявшие Треокого и Берегиню.

Я задержалась возле богини, моля ее о снисхождении. Тьма уже достаточно господствовала в царстве, и ей пора отступить. Святейший заметил мою заминку и остановился, позволяя напоследок заручиться благословлением Матери.

Всматриваясь в лицо Берегини, я заметила, что ее статуя, хоть и высеченная много времени назад, явно сделана гораздо позже, чем скульптура ее супруга. Столь явное несоответствие не могло не броситься мне, впервые побывавшей в главном храме Мауроны, в глаза, и смятение мельком отразилось на лице, что не укрылось от внимания служителя.

— Много веков назад в этот храм привезли две мраморные статуи, сотворенные под руководством талантливого скульптора из Сельма, но спустя годы один из правителей велел уничтожить изваяние богини, — с горечью в голосе произнес Святейший.

— Уничтожить?! — подобное просто не укладывалось в голове. — Но… Зачем?!

— Согласно Писанию, именно Берегиня впустила в наш мир любовь. Треокий сотворил эту вселенную, но не наделил ее чувствами. Богиня решила, что в ней нет никакой ценности, пока сердца людей не будут по-настоящему гореть и быть способными к состраданию.

— Любовь — лучшее чувство, — пробормотала я.

— И одновременно самое ужасное, какое можно представить, — добавил служитель. — Страдая от привязанности к предавшей его женщине, царь возненавидел дар богини и возжелал ей отомстить. Но никто так, как Берегиня, не знает милости. Богиня простила глупого смертного и не тронула его, хотя могла бы отплатить за дерзкую выходку. Много лет назад в главный храм столицы вернулась наша покровительница, хотя уже и в ином облике. Пойдемте, Айрин. Незачем заставлять князя Нерстеда понапрасну ждать.

Я зачарованно направилась за Святейшеством, не переставая думать о обезумевшем от горя царе и не ответившей ему взаимностью женщине. Почему-то эта история произвела на меня глубокое впечатление. Гнев правителя ужасал своей мощью. Как же сильно он разочаровался в любви, если осмелился пойти против высшего существа?..

Несмотря на непогоду, в храме оказалось довольно людно, но пришедшие вознести мольбу горожане держались скромно, не создавая лишнего шума. Внутри царила атмосфера взаимопонимания и благости, а горящие свечи создавали ощущение неповторимого уюта. И бедняк, и богач могли прийти сюда и не почувствовать себя лишними, каждому находилось место.

Святейшество провел князя к скамьям и оставил одного, а затем вернулся ко мне.

— Боги не терпят гордыни и равнодушны к блеску монет.

Наверное, мои глаза расширились от удивления. Как он узнал, о чем я думала? Неужели Святейший тоже…

— Вопросы написаны у вас на лице, — рассмеялся служитель. — Мне нет нужды облачаться в злато. Простая одежда куда удобнее, и не вызывает отторжения у народа.

Я начинала понимать. В нынешнее время люди, погрязшие в голоде и нищете, больше чувствуют уважения к равному, а не смотрящему на них свысока. Святейший был гораздо умнее и, возможно, даже хитрее всех остальных. Хотя не скажи князь Нерстед, кто передо мной стоит, я бы ни за что не догадалась — это сам предстоятель.

— Я проведу вас в архив.

— Но вы ведь даже не посмотрели на грамоту от его величества… — осеклась я.

— Мне нет нужды всматриваться в бумаги, я и так знаю, кто вы и зачем пришли, и я дам вам это, если на то будет воля богов.

Загадки начинали утомлять. Получается, тайна моего происхождения для его святейшества вовсе не тайна?..

— В свое время я потратил много времени на изучения архива, хотя так и не изучил все записи целиком. Не бойтесь, — издал смешок предстоятель, — сейчас все компрометирующие свитки надежно спрятаны. Мой предшественник совершил большую ошибку, пойдя против воли властвующего тогда царя, но именно эта ошибка может спасти нас всех.

— Я начинаю сомневаться в утверждении, будто вы не умеете читать чужие мысли… — тихо пробормотала я, даже не надеясь, что он услышит.

— Не бойтесь. Из нас двоих, — палец служителя указал на диадему, — на это способен точно не я.

— Вы и об этом знаете?!

— Нет, — проводил он сапфиры задумчивым взглядом. — Не совсем. Я не имел не малейшего представления о знаменитом венце, пока его не увидел. Но древние пророчества, которые оставил мой предшественник, гласят, что вы — его последняя хозяйка.

Голова шла кругом. В творящейся вокруг неразберихе только страшных предсказаний не хватало для полного «счастья».

— Чего еще я не ведаю? — потухшим голосом спросила я.

— Самую малость, — усмехнулся предстоятель, забавляющийся моим смятением. — Вы должны найти ключ и закрыть дверь, через которую демоны проникли в последний раз в наш мир. Не удивлены? Тем лучше.

Поражало, что священнослужитель, наделенный куда большими влиянием и способностями, даже не предложил свою помощь в этом вопросе. Кто как не он, посвятивший жизнь служению богам, должен был это сделать?

— Треокий наделил Фальксов дарами, зовущимися ныне артефактами царской власти, чтобы они оберегали Льен. Увы, не все ваши родственники до конца верны Свету. Отчаянное желание надеть на себя корону заставило Лирана Фалькса прийти к Тьме. Это ваша ноша, Айрин. Вашей семьи. Много веков назад вы дали клятву защищать царство Льен. Держите ее.

Повисло молчание. Предстоятель больше не пожелал возвращаться к поднятой теме, а я размышляла об ответственности, которая сама взвалилась мне на плечи. Служители Треокого неизменно повторяли, что нужно со смирением встречать судьбу, ведь она не принесет ничего такого, с чем человек не сможет справиться, но я все больше сомневалась в этих словах.

— Вы уже второй человек, чьи мысли я не слышу, — призналась, вспомнив о Грасале. Только рядом с князем я не ощущала из-за этого себя дурно, а со служителем появлялось чувство неприятной уязвимости.

— Меня защищает Свет, а вашего друга — Тьма, — охотно пояснил его святейшество.

— Я не говорила, что он мой друг, — насторожилась я, — и вообще откуда вам это известно?

В руках служителя зазвенела связка с ключами. Он нашел среди них нужный и вставил в замочную скважину. Раздался щелчок, и мужчина пропустил меня внутрь.

— Скажем так, я догадываюсь, о ком идет речь. Нам нужно пройти по коридору. Хранилище занимает несколько этажей, но нас интересует дверь, расположенная впереди. Не стойте, Айрин.

— Умение говорить загадками входит в рамки обучения служителей?

Ореховые глаза ненадолго потемнели, но затем в них снова заискрился свет. Уголки губ Святейшества дрогнули в улыбке.

— Только в постижении науки быть предстоятелем, — прозвучал сухой ответ.

Я переступила через порог и расправила плечи. Тьма сгущалась впереди, не давая разглядеть длину коридора. Мысли царапнуло ощущение чего-то знакомого, имевшего место раньше, но не успела я об этом подумать, как служитель поднял руку и щелкнул пальцами, зажигая магически светильники, висящие на стенах. Вспыхнул яркий свет, на мгновение ослепивший глаза.

Тихий шорох за спиной заставил обернуться. Я посмотрела назад, но ничего не увидела. Только подвешенная на крюке лампа, разносящая терпкий запах сандала, едва покачивалась, словно задетая сквозняком. Я тряхнула головой и пошла за Святейшеством, пока он не решил меня торопить.

— Айри-и-ин… — тихо шептал гуляющий по коридору ветер.