— Апчхи! — громко чихнула я и достала одолженный у Нерстеда платок. Глаза моментально заслезились от покрывающей все вокруг пыли.

Высокие стеллажи ломились от книг, на стенах висели пожелтевшие от времени карты, испещренные короткими пометками и замечаниями. В центре зала вытянулись столы, покрытые горами бумаг. Руки так и тянулись к обтянутым тугой кожей корешкам, безумно хотелось прикоснуться к знаниям, бережно хранимым служителями Треокого и прошедшие испытания временем.

— Не трогайте! — зло шикнул Святейший, видимо, мгновенно распознав это желание по заблестевшим глазам.

— Я и не собиралась, — виновато опустила голову, пряча румянец огненной бабочкой проскользнувший на щеки.

Предстоятель недоверчиво хмыкнул. Послушники, мерно корпящие за переписыванием древних свитков, подняли головы, но, заметив недовольство его святейшества, принялись обратно за дело. Гусиные перья заскользили по бумаге еще быстрее, чем прежде.

Мы продвинулись вглубь помещения, и там я заметила еще одну дверь. Догадка оказалось верной — служитель зазвенел связкой, ища нужный ключ. Тот медяницей зашевелился в его руке, будто наделенный настоящим сознанием и волей, и потребовалось немало усилий, чтобы вставить отливающий рыжевизной стержень в скважину.

Я чувствовала на себе множество любопытных взглядов. Послушники невольно отложили перья, открыв рты наблюдая за действом. Стало понятно, что немногим удалось пройти через запретную дверь.

— Отойдите! — рыкнул его святейшество, но я и сама по наитию дернулась в сторону, увидев поток желтого огня, вырывающегося наружу с диким визгом.

Он пролетел совсем рядом со мной и едва не поджег платье. Пламя распахнуло пасть, точно дракон, сорвавшийся с цепи, и красные языки опалили кожу жаром. Страшный рев еще стоял в ушах, когда огонь уже померк, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма. Святейшество отряхнул с мантии серый пепел и вытер со лба пот, выступивший не то от соприкосновения с горячим воздухом, не то от волнения.

— Теперь все.

— Что… Что это было?!

— Защита. Я же предупреждал, нет ничего надежнее хранилища. Прошу, — передо мною появилась приглашающая зайти рука.

— П-после вас, — не решилась воспользоваться галантным предложением.

— Как пожелаете, — ухмыльнулся служитель и прошел внутрь. Убедившись, что его жизни ничто не угрожает, я нерешительно переступила через порог.

Новая комната оказалась меньше предыдущей, но выглядела похоже, разве что книги, хранящиеся в ней, казались старше, а слои пыли на корешках — толще. Его святейшество что-то пробормотал и достал цепь с крупным аметистом. Колдовской камень едва заметно подрагивал в его руках, словно указывая путь.

— Дайте руку, Айрин.

Я нехотя вложила свои пальчики в его ладонь, совершенно не испытывая доверия к предстоятелю. Он двинулся вперед, прямо на забитый книгами шкаф, и, когда уже должен был удариться о дерево, прошел насквозь, просто растворившись при соприкосновении с поверхностью.

— Богиня! — впечатлилась я.

Но мой восторг не продлился долго, вскоре внутрь засосало и меня, ведомую его святейшеством за руку. Во время перехода судорожно зажмурилась, но никакая преграда не помешала пройти по стопам предшественника.

— Можете открыть глаза, — прозвучал насмешливый голос.

Я сощурилась, привыкая к полумраку. Служитель зажег единственную стоящую здесь лампу, и ее хрупкий, практически невесомый свет стеснительно заскользил по стенам. Я оглянулась.

— В этом месте хранятся главные сокровища царства Льен, — благовейно тихо произнес он и аккуратно достал с полки большую книгу. Сдув с увесистого тома пыль, аккуратно перелистнул слипшиеся от времени страницы. — Так… Посмотрим… Викар Фалькс и Итолина Нард…

Святейшество стал водить пальцами по строчкам, выискивая знакомые имена. Я невольно скосила глаза в сторону, тоже рассматривая записи, но он взглянул на меня с выразительность алчного торгоша, заметившего возле своего кошеля распахнутую клешню вора, и отодвинулся, чтобы я могла любоваться лишь потертым от времени переплетом.

— Нашел!

Служитель нащупал под мантией дощечку и достал ее, чтобы положить на нужную страницу книги. Спустя миг на деревяшке появился лист — точная копия того, что мне требовался. Мужчина достал перо и размашисто расписался, подтверждая подлинность сотворившийся бумаги, а затем капнул внизу воска и поставил оттиск своей печатки.

— Поздравляю, ваше высочество. Теперь никто не оспорит ваше происхождение.

Непривычное обращение резануло слух. Несмотря на давнее желание приобрести титул, все обернулось совсем не так, как я того хотела. Но тем не менее сдержанно поблагодарила его святейшество за помощь.

Он отдал мне приобретшую невероятную ценность грамоту и протянул руку, чтобы вывести наружу. Второе перемещение сквозь глухую стену далось значительно легче предыдущего. Служителю не потребовалось потом долго открывать дверь, и она подчинилась без всяких сюрпризов, вроде полыхающих столбов огня.

Снаружи от запретной зоны кипела жизнь: послушники продолжали делать записи и даже не шелохнулись, когда мы появились, боясь демонстрировать излишний интерес перед очами внимательного предстоятеля.

Я неверяще проследовала за ним наружу, до сих пор слабо представляя, что все прошло так легко. Мы молча вышли в коридор. Неужели все закончилось? Все испытания позади, и я, хвала богине, свободна?..

— Ваше святейшество! — подбежал к служителю запыхавшийся парень. — Простите, что отвлекаю, но там… там… срочно требуется ваша помощь!

— Простите, миледи, дела зовут, — предусмотрительно опустил тот новый титул. — Найдете его светлость самостоятельно?

— Разумеется, — улыбнулась я. — Тем более мы практически вышли. Благодарю за помощь.

— Светлых дней, Айрин.

Служитель направился в противоположную от нужной мне сторону, а я прижала к груди заветный лист и вздохнула. Кто бы мог подумать, какая ценность таится в обычной бумажке! Я еще раз перечитала ее, убеждаясь, что все это мне не мерещится. Викар действительно женился на Итолине, обеспечив какую-никакую, но свободу тогда еще будущей дочери.

Не успела сделать и шага, как позади раздался непонятный шум. Я оглянулась, но никого не увидела. Сердце тревожно забилось в груди, а ладони вспотели от неясного страха. Жуткий скрежет когтей по полу пробирал до ужаса.

— Кто здесь? — раздался изо рта жалкий писк.

Шорохи повторились, но я ничего не разглядела — весь свет разом потух. Где-то вдалеке послышались шаги, и я было вздохнула с облегчением, подумав о служителе. Возможно, он решил вернуться?

— Ваше святейшество?..

Но ответом мне служило лишь все то же нагнетающее обстановку молчание. Я двинулась с места, едва не переходя на бег. Может, у страха и глаза велики, но это еще не повод не опасаться за свою жизнь. Мне нечего противопоставить серьезному противнику. Из всей защиты — только бесполезный дар, даже кинжала, которым не умею пользоваться, и того нет.

Наконец я нащупала в полутьме ручку и толкнула дверь, надеясь спрятаться в комнате. Это оказалось еще одно отведенное под хранилище помещение, но, видимо, внутри не держали ничего ценного, раз на входе не повесили даже обычного металлического замка. Быстро прошмыгнув туда из коридора, случайно натолкнулась на угол стола и едва не упала. Я выругалась сквозь зубы, коря себя за лишний шум, который явно привлек внимание преследователя. Не замечая боли, пробежала дальше, смахивая лежащие повсюду свитки и книги и уже не пытаясь уподобиться тихой мыши, бегущей от голодного кота в нору.

Гомон позади лишь усиливался. Шаги, удары о пол и жуткий скрежет преследовали меня, куда бы я не делась. Что-то неведомое передвигалось полупрыжками, надеясь добраться до меня и схватить. В голове образовалась пустота, даже мысль взмолиться Берегини о спасении не появилась в мыслях. Меня занимало лишь одно: «Бежать, бежать!»

Когда нечто холодное коснулось плеч, я не сдержалась и пронзительно завизжала от страха и неожиданности. Следом послышался невероятный грохот — это я локтем смахнула стоящие на полках книги. Они посыпались на ноги, явно оставляя от столкновения синяки, но я не почувствовала боли.

— Айри-и-ин…. — имя прозвучало странно, с каким-то гортанным звуком.

Краем глаза заметила сбоку магический светильник, со всей силы вцепилась в торчащую петельку и резко дернула, чтобы лицом к лицу столкнуться со стоящим передо мной чудовищем. Вспышка на секунду ослепила, но затем я вгляделась в обезображенную до не узнавания… морду. В этом создании осталось мало от человека. Не видь я подобного превращения раньше, ни за что бы не догадалась, что передо мной — Дамиан Грасаль.

Воспоминания о преображении князя в лесу пронеслись следом за пониманием, кто стоит рядом. С не меньшей решимостью, что и раньше, отступила назад, но натолкнулась спиной лишь на стену. Я судорожно сглотнула, не понимая, что теперь делать. Раньше такие метаморфозы едва меня не убили, кто знает, чего ожидать теперь.

— Д-дамиан?..

Он приблизился ко мне и, тихо фырча, обнюхал. Клыки чудовища сверкнули в опасной близости от моего горла, пасть приблизилась к шее, и язык осторожно лизнул кожу, точно пробуя на вкус. В этот миг в светящихся зеленоватым светом глазах зверя промелькнуло что-то знакомое, что-то похожее на осознанную эмоцию, что-то, выдающее в нем человечность.

— Дамиан…

Я бы сползла по стене, не придержи он меня рукой. Горячее дыхание Грасаля ласкало кожу. Он бережно поцеловал бьющуюся жилку, едва царапая ее острыми зубами. Но несмотря на эту нежность, гнетущее ощущение не пропадало. Я смотрела в его глаза и видела боль, хотя тело не покрывали раны. Эта боль находила не меньший отклик в моей душе. Отчаяние плясало в прикосновениях, заставляя душу сжиматься и сходить с ума от горечи.

Его губы нашли мои…

Я запрокинула голову, подставляя лицо для поцелуев, и растворилась в них — целиком, полностью, без остатка. В этот момент забыла о лежащей в платье грамоте, о грядущем сражении со Тьмой, о предостережениях отца. Ничего не играло значения, даже наши имена. Особенно имена. Я забыла их. Сейчас в храме не было дочери царя Льен Айрин, не было князя Дамиана Грасаля, владетеля замка Семи Скал, только мужчина, пусть даже он и не совсем человек, и женщина. Впервые я ощутила себя собой. Настоящей.

Я запустила руку в смоляные волосы, притягивая его ближе к себе. Манящий запах чужой кожи обрушился на меня, ловя сетью паука. Я прилипла к паутине и потеряла желание из нее выбраться. Не хотелось признаваться себе, как по нему скучала.

— Айри-ин…

Зверь исчез, оставив вместо себя знакомое и чуть растерянное лицо. Я приложила к опухшим губам пальцы и с удивлением обнаружила соленую на вкус влагу. Слезы сами текли по щекам, отрезвляя и напоминая, кто передо мной стоит.

Стыд ударил в лицо огненным жаром. Я отшатнулась, потрясенная своим поступком. Как только позволила прикоснуться к себе?!

— Отойди, — с презрением процедила я. — Немедленно сообщу отцу о том, что случилось.

Толкнула его в сторону, продираясь наружу. Предательское сердце неуклонно требовало пойти против заключений разума и прижаться к нему ближе, продлив эту агонию, предвещающую скорую погибель, хотя бы еще чуть-чуть насладиться теплом мужского тела и впитать жар объятий. Мне хотелось причинить ему боль, чтобы он мучился еще сильнее, чем я.

Я ненавидела Дамиана Грасаля за то, что он сделал со мной, но самое главное — за то, что заставил испытать. Желания собственного тела пугали, и этот страх толкал на далеко не лучшие поступки.

— Нам нужно поговорить.

— Не смей приближаться! Ты — чудовище. Ненавижу тебя!

Мне хотелось верить в свои слова, но каждое из них до последнего было ложью. Еще секунду назад я с неистовым жаром целовала это чудовище, а теперь признаюсь в страхе? Нет, какая чушь! Кто поверит в подобное? Но Дамиан Грасаль, судя по поджатым губам, верил, и мне нравилось дразнить его, причиняя еще большую боль и скрывая за этим презрением вовсе не отвращение к нему, а ненависть к самой себе. Только я одна виновата в тех бедах, которые меня постигли, и князь совершенно не причастен к тому, что я испытала привязанность к врагу.

Глаза забегали по комнате. Я чувствовала себя загнанным в угол зверем. В книгах, стоящих на полках не было ничего интересного, кроме возможности не смотреть прямо в очи изменника. Безотчетно мазнула по ним взором, точно чувствуя в этом какую-то важность, и зацепилась за знакомый витиеватый вензель.

И вот тогда вспомнила.

Давний сон. Полумрак, запах сандала и терпкий вихрь аромата мужской кожи, появление Илис… Ее холодный, будто бы осуждающий голос: «Это настоящее». А еще тоска во взгляде Дамиана и горькая фраза, которую я в прошлом подставила под сомнение: «Тогда ты скажешь по-другому».

«Тогда» уже наступило, и я действительно изменилась, став злее и черствее. Есть вещи, которые нельзя простить.

— Достань книгу, — уже спокойнее сказала я. — Прямо позади тебя, из которой торчит закладка.

— Только если ты не собираешься ее в меня бросать, — проворчал Дамиан, выбирая из стопки нужный том. — В этой части архива нет ничего ценного, если ты хотела что-то найти.

Я осторожно приняла фолиант из его рук, чтобы не коснуться пальцами, и раскрыла на заложенной странице.

— Что там? — скучающим голосом спросил князь.

На секунду я ощутила разочарование. Всего лишь жалкие погодные сводки, ничего интересного, но потом натолкнулась на упоминание своей семьи и прочитала сначала про себя, а затем и вслух:

— Огонь, вспыхнувший после удара молнии, не утихал несколько дней. Его Величество Медон Фалькс лично выделил магов для ликвидации последствий пожара, но даже с их помощью не удалось ничего спасти. На месте монастыря осталась лишь голая земля, которую в народе быстро прозвали «Черной пустошью», — подняла голову от записей. — «Черная пустошь»… Где это? — на секунду забыв о вражде, задумчиво спросила я.

— На границе с землями верян, на западе царства Льен, — удивленно пояснил он. — Подожди… Дай мне.

Он еще раз перечитал строки.

— Молния… Она вполне могла не случайно ударить по обители. Если это то, о чем я думаю…

Мы переглянулись.

— То это именно та рана, через которую демоны попадают в наш мир, — договорила вместо князя. — Итак, ты знаешь обо всем. Тогда зачем пошел на предательство?

— Айрин, ну разве ты сама в это веришь? Мне незачем враждовать с Викаром, ведь именно благодаря мне он и получил трон. Лиран Фалькс носит рубиновый перстень. Я должен заполучить его.

Я устало вздохнула.

— Хочешь сказать, это все? Тебе нужно уничтожить демонов, и это послужило тем толчком, почему ты добился власти?

— Не забывай, фиалка, во мне самом течет демонская кровь. Они зовут меня, отдают приказы и искушают, считая, что я обязан подчиняться Тьме. Я слышу их голоса в своей голове. Знала бы ты, какая пытка, противостоять этому давлению… И это не всегда удается. Если я спасу царство Льен, то спасу прежде всего самого себя. Моя обязанность — остановить их и лишить возможности дальше проникать на материк. Высвобождаясь из бездны, демоны не материальны, пока их не призовут, и живут в нашем мире как бестелесные сущности. Но если прочесть заклинание… Многие глупцы по наивности думают, что так приобретут неслыханное могущество, но глубоко заблуждаются. Когда демоны вселяются в человека, они занимают его место и оставляют после лишь пустую оболочку от прежней личности.

— Если закрыть места раскола, то и призвать этих тварей больше не удастся? — понимающе кивнула я. — И они перестанут оказывать на тебя влияние?

— Да. Я для них низшее существо, хотя они и не могут вытеснить мою душу. Моя мать понесла от одержимого, и плодом ее порока стал я. Часть меня, а я убежден, что далеко немаленькая, — Тьма. Боишься, фиалка? — хрипло произнес он.

— Нет.

— Смело. Но глупо. Я вот себя боюсь, — в его смехе проскользнули нездоровые нотки. — С каждым днем я на шаг приближаюсь к Тьме и все больше отстаю от света. Это невозможно контролировать. Настоящий мрак никому неподвластен.

По коже пошли мурашки от его слов. Скрывая страх, сделала вид, что они совершенно меня не волнуют.

— Отлично! Мы поговорили. И что дальше? Как ты вообще меня нашел?

Дамиан склонил голову на бок. Его ноздри слегка раздулись, точно втягивая приятный аромат. Он выглядел как сытый тигр, раздумывающий, напасть сейчас или отложить охоту на потом.

— По запаху.

— Что?! — я всплеснула руками. — Нет-нет-нет! Это же безумие какое-то! Стой там и не смей приближаться.

Грасаль действительно попытался сделать шаг вперед, но моя раскрытая ладонь его остановила. Голова шла кругом. Бессмысленно спрашивать, как он сбежал из темницы. Его внутреннего зверя ничто не остановит.

— Что будем делать, Айрин? — мягкий голос едва ли не гипнотизировал.

— «Мы» ничего. А я должна немедленно сообщить отцу новости.

Вопреки предостережению, князь подошел вплотную. Он заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь, но не спешил убрать руку. Я прижала ее ближе к щеке, наслаждаясь теплом ладони, а затем запечатлела на тыльной стороне легкий поцелуй.

— Отец сказал, что в нашей семье есть еще один дар, передающийся из поколение в поколение. Это способность привораживать к себе людей. Я не умею контролировать эту силу. Но тебе действительно лучше навсегда покинуть меня, ради нас обоих.

— Я знаю, о чем ты говоришь, фиалка. Но магия Фальксов властна над телом, а не чувствами.

Мои глаза удивленно расширились. После этого признания соблазн просто сбежать, чтобы избежать неприятностей, еще больше вырос в душе. Но это было слабостью. Поэтому я собралась с духом и произнесла то, что должна была найти в себе мужество сказать еще давно:

— Я никогда не смогу быть с тобой. Уезжай. Я достойна большего, чем человек, оскверненный Тьмой, к тому же изменник и предатель.

Эта ложь, горькая до безумия и неприятная на вкус, как прокисшее молоко, — то благо, в котором мы оба испытывали необходимость. Наш союз никогда не имел право на существование. Судьба лишь посмеялась, помахав перед носом шансом, что все возможно иначе.

— Уезжай…

Я молила и проклинала. Дамиан Грасаль мог с легкостью улизнуть от ищеек, поймавших его след, но привязанность ко мне вынуждала делать непростительные ошибки.

И как всегда, он видел меня насквозь… Это не помешало бывшему советнику его величества исчезнуть, просто растворившись в воздухе. Я поняла, что Тьма действительно забралась в его сердце куда дальше, чем хотелось бы. Раньше такого дара у князя не было.

— Это не прощание, Айрин, — донеслось откуда-то из темноты.