Дамиан Грасаль спал целый день. Он спал, когда забеспокоившаяся служанка все-таки явилась с лекарем, спал, когда меня уговаривали выйти поесть, спал, когда я уже забеспокоилась, не дошли ли слухи о моем дурном самочувствии до отца. Ничто не нарушило покоя князя.

Вечером, когда желудок уже принялся рьяно напоминать о себе, в комнату снова постучали. Я взмолилась богине, чтобы это оказался не отец.

— Миледи, это я.

— Жером! — облегченно воскликнула я и кинула взор на Дамиана. Пробурчав что-то во сне, он зашевелился и распахнул веки. На лице князя была написана растерянность. Ему потребовалась секунда, чтобы оценить ситуацию.

— Миледи, нам нужно кое-что обсудить.

Грасаль кивнул, хотя я не спрашивала у него дозволения, и скрылся в ванной, чтобы привести себя в порядок.

— Вы один? — тем временем поинтересовалась у гостя.

Я знала, что за плечом лорда топчутся слуги, пребывающие в легком смятении из-за моего затворничества. Своим вопросом давала понять — желаю видеть только Брайля. Помедлив немного, Жером ответил:

— Да, миледи.

— Хорошо. Я буду ждать вас в малой гостиной через четверть часа.

Еще раз оглядела комнату. Пока Дамиан спал, я успела навести относительный порядок. Оставалось лишь спрятать и потом постирать простыни.

Чужое дыхание защекотало шею. Я вздрогнула, ощутив поцелуй — такой невесомый, словно шеи коснулись крылья бабочки.

— Ты быстро.

— Ведешь дела с моим помощником у меня за спиной? — рука князя легла на бедро, притягивая к себе.

Жар его тела зажигал мое, и мысли поплыли, соблазняя забыться. Я закусила губу, сдерживая стон, когда Дамиан погладил атлас юбки и подвинул ладонь, приближаясь к самому сокровенному. Что он вытворял! Такое не позволительно в светском обществе. Но мне нравилось нарушать установленные правила.

Я хитро улыбнулась.

— Хочешь узнать, что произошло за время твоего отсутствия?

— Провоцируешь, фиалка? А что если я допрошу? Со всем пристрастием? — другая рука предупреждающе коснулась груди.

У этих новомодных фасонов слишком тонкий корсаж…

— Не боишься?.. — его дыхание участилось.

Я боялась. Я замерла в ужасе, понимая, что мы снова подобрались к опасной черте. Но мне нравилось ходить по краю, нравилось падать в пропасть, зная, что есть тот, кто меня поддержит. Соблазн был слишком велик.

Прикосновения такие обжигающие и горячие, а воздух холоден, будто за окном мороз. Тайны выдать легче, чем на допросе стражами в темнице.

— Я нашла с лордом Брайлем общий язык.

Пальцы погладили край платья, тонкое кружево защекотало грудь.

— Но ведь это не все?

— Не все… — прогнулась в спине, позволяя Дамиану Грасалю самые немыслимые вольности. — Отец признал меня, чтобы защитить от королевы Сагасса, быстро подобравшей жениха.

Сзади раздался едва слышный рык или мне показалось?..

— Времени зря не теряла, да, фиалка?

Он прикусил мочку уха. Я застонала и крепче прижалась к мужскому телу, окутывающего меня легким мускусным запахом.

— Но ведь и это не все, — последовал поцелуй в шею.

— Обвинила царицу в измене, — выпалила как на духу еще одно прегрешение. — Почти раскрыла заговор…

Дамиан затрясся от смеха.

— Шанталь не столь глупа, чтобы лишиться короны.

— Она хотела меня убить.

Рука, выводящая замысловатые узоры под тканью корсажа, пробирающие до мурашек, резко замерла.

— Ты уверена?

— Да, она подсыпала яд… Погибла моя служанка. Ксана.

Я резко развернулась, чтобы вглядеться в его лицо. Во мне больше не было душащей ревности, просто сочувствие. Дамиан Грасаль быстро надел каменную маску, но я видела тень жалости в его глазах и слышала ее отголоски в мыслях. Ксана не заслужила подобной участи. Мы оба понимали это.

Я прикоснулась к его щеке.

— Мне очень жаль.

Не хотелось так сообщать о ее смерти. Глупая! Вот что мне стоило выбрать более подходящий момент?

— Меня это не волнует, Айрин, — так умело солгал князь, что, если бы не сапфировая диадема, не почувствовала бы фальши в голосе. Он приобнял меня за талию и сказал: — Не нужно заставлять Жерома так долго ждать.

Но я знала: это всего лишь способ уйти от ответа. Короткий поцелуй опалил мои губы, заставляя желать большего. Но я отстранилась, понимая, что Дамиан Грасаль как всегда прав.

— Как ты выйдешь? Прислуга не должна тебя заметить.

— У меня есть новый темный дар. Помнишь? — он горько рассмеялся, и я увидела, как вокруг его тела закрутилась Тьма. Черные крылья распахнулись за плечами князя, такие же чудовищные и невесомые, как у Лирана Фалькса.

Демонская сила вызывала нервную дрожь. Тьма, льнущая к Дамиану пугала, и я боролась с собой, чтобы не закричать. Это было странно… Я ощутила себя так, словно оказалась в кошмарном сне. Хотелось бежать, как от преследователя, но ноги не слушались, и все тело налилось тяжестью. Необъяснимый страх защекотал нутро, прижался лезвием кинжала к шее и душил, душил, не оставляя шанса на спасение.

— Дамиан!

Он исчез. Я дрожала, будто в лихорадке. Вытерла испарину со лба. Все кончено. Тьмы больше нет. Но что-то все еще не давало расслабиться…

Не хотелось больше оставаться в комнате. Привычная остановка давила, высасывая все силы. Черные потоки исчезли, но я все еще чуяла их присутствие в падающих тенях от предметов и резких очертаниях вещей, подсвеченных сзади закатным солнцем. Собственные покои пугали, горькая беспомощность стояла комом в горле.

Кинув последний взгляд в зеркало, я набросила на плечи шелковый шарф и открыла дверь. Только переступила порог, как за спиной послышался непонятный, трескающий звук:

— Хрусть!

Я замерла, не спеша поворачивать голову назад.

— Хрусть-хрусть!

Не похожий ли шум я слышала ночью? Медленно оглянулась, воровато заглядывая назад. В окутавшем комнату полумраке никого не было видно, да и не походил этот треск на издаваемый живым существом. Волнение понемногу отступило.

Я вернулась в покои и с недоумением оглянулась. Вокруг опустилась тягучая тишина, только ветер завывал снаружи, разговаривая с шелестящей листвой.

И вот снова, когда я уже решила, что мне все показалось, послышалось:

— Хрусть!

Фиолетовая фиалка казалась подсвеченной изнутри. Бархатные лепестки выглядели нежнее самой изысканной ткани, серебристые тычинки хрупче сельмского кружева.

Неужели? Неужели не почудилось?

Цветы дрогнули, царапая с виду крепкое стекло, уже покрытое сетью трещин. Белая паутина быстро уплотнялась, расползаясь по поверхности купола, пока некоторые ячейки не просели вниз и первые осколки не просыпались алмазной крошкой на землю. Едва ощутимый, сладковатый запах цветов защекотал ноздри.

Я неверяще погладила мягкие лепестки. Немыслимо! Фиалку же зачаровали, лишив шанса вырасти из своей тюрьмы. Она застыла, неизменная во времени, не увядающая и непоколебимая, но что-то пошло не так, и вечная магия иссякла, позволив хрупкому цветку восстать против решетки из стекла. Я поняла — даже слабейшее существо при должном упорстве одолеет могущественного врага.

Аккуратно, чтобы не порезаться битым стеклом, убрала руку и кинув последний взгляд на прощанье, вышла из покоев. Увиденное зажгло маленький огонек решимости в душе. Он трепыхался на ветру, но ни за что не собирался гаснуть.

Не успела закрыть за собой дверь, как услышала ворчливое:

— Миледи!

Служанки гуськом выстроились возле стены, как маленькая армия. Во главе — стояла курносая девушка с пухлыми губами и родинкой на виске, похожей на мотылька. Я отмахнулась от челяди, не желая выслушивать упреки в свой адрес. И так ясно — еще час затворничества, и стражи бы проломили в комнате дверь.

— Оставьте ужин в покоях, — уже совсем привычно приказала я и тут же себя одернула.

Ведь еще несколько недель назад я общалась с прислугой на равных, ничуть не стыдясь этого. Даже насмешки князя не поменяли моего решения. Но с тех пор много всего случилось: испортились отношения с Ксаной, произошла стычка с Марном, и я изменилась.

Как единственная наследница, я даже обязана была общаться свысока не только с простолюдинами, но даже со знатью. Однако такие перспективы меня пугали.

— В малой гостиной все уже накрыто, миледи, — смущаясь, потупила голову девушка, пряча румянец под чепцом. — Но если вы желаете…

— Так даже лучше, — поспешно вставила я, про себя удивившись предусмотрительности прислуги. Есть хотелось ужасно, и я не могла думать ни о чем, кроме еды.

Я услышала невероятный аромат мяса еще до того, как зашла внутрь. Запах стоял просто восхитительный. Не говоря ни слова, прошла в гостиную, ведомая этим вожделенным духом, и села в кресло напротив Грасаля, уже с аппетитом поглощающего пищу. От жаркого, щедро посыпанного калунскими травами, вздымался пар. Я уловила хвойные нотки розмарина, душистые — базилика и холодящие — мяты. Поднеся ко рту первую ложку, зажмурилась от наслаждения. Мясо просто таяло во рту, оставляя приятное послевкусие.

— М-м-м…

Жером громко рассмеялся, заметив выражение моего лица.

— Только меня заодно не съешьте, миледи.

— Вы не вкусный, — окатила его оценивающим взглядом, — слишком жилистый, — съела еще один кусок, — и костлявый.

— Тогда мне ни в коем случае не стоит полнеть, — усмехнулся он.

Чабрец, шалфей и душица сливались в единую гармоничную мелодию, среди которой было нелегко разгадать благоухание других трав. Повар не поскупился на порции, но я знала, что не выйду из-за стола, пока все блюда не опустеют.

— У вас с князем одинаково кровожадный вид, — продолжал посмеиваться лорд, благородно отдав Грасалю на растерзание мясо, полагавшееся ему самому.

— Вы не голодны? — из вежливости спросила я, заранее зная, что он откажется, но все равно готовая поделиться с Брайлем, если он того пожелает.

Он не пожелал.

— Нет, миледи. Не отказывайте себе в удовольствии насладиться очередным шедевром повара его величества.

В тоне Жерома не прозвучало упрека, а я удивилась. Не знала, что для меня теперь готовит главный повар. Интересно, как давно? Стыдно признать, даже не заметила разницы. Еда, подаваемая на мой стол, всегда была на высшем уровне. Я уже и забыла, что когда-то питалась гораздо проще.

Дамиан Грасаль, потерявший много сил из-за моего дара, утолил первые признаки голода и вскинул голову, готовый слушать.

— Милорд, вы хотели нам что-то рассказать?

Жером сразу же принял серьезный вид.

— Леди Айрин интересовалась недавно появившейся в конюшне лошадью. Арманьельского мустанга купил князь Сельм-Рамст. Поистине королевская трата, но он может себе ее позволить: все-таки юго-восточная провинция в Льен — едва ли не самая богатая во всем царстве.

— Но это слишком много! — воскликнула я, на мгновение забыв об ужине.

— Его светлость собирается подарить кобылу государю. Это произойдет во время торжественного приема, на котором будут отмечать низвержение Лирана Фалькса.

— Хорошая взятка, — сразу догадался Грасаль.

— Поздно он спохватился, — фыркнула я. — Царь уже знает, что князь служил Шанталь. Но отец не настолько любит лошадей, чтобы простить подобное.

— Канор не сделал ничего непоправимого, чтобы навредило царству Льен, — не согласился Дамиан.

— Значит, ты знал?!

Я повернулась к бывшему советнику государя, не скрывая гнева. Не верилось, что он потворствовал строящемуся заговору.

— Конечно, Айрин. Но я спускал это Сельм-Рамсту с рук, пока он не переходил черту. Не всегда стоит сразу же карать людей за прегрешения, если из этого можно извлечь выгоду.

— Шантаж? — не удивившись, фыркнула я. — Но отец не посчитает лошадь достойной платой.

— Этого мы пока не знаем, — ухмыльнулся Дамиан, давая понять: уж он-то точно ведает, как поступит Викар, и все закончится совсем не так, как я думаю.

— Отец не простит его!

— Арманьельские мустанги — одни из самых дорогих лошадей в мире, миледи, — тихо вставил Жером. — Они требовательны к уходу и своенравны, но, если правильно распорядиться этим даром, его величество многое приобретет из сделки. Тем более князь ни разу не навредил своими действиями государю.

— В любом случае это не совсем те сведения, на которые я рассчитывала, — вздохнула я.

— Вы велели узнать, кто из князей совершал большие траты в последнее время. Мой ответ — никто, кроме Сельм-Рамста, разумеется, — сообщил лорд. — Но я взял на себя смелость копнуть глубже. Возможно, мне удалось найти кое-что интересное…

Под строгим взглядом Грасаля он запнулся и добавил:

— Миледи попросила об услуге, однако ответ всплыл сам. Это случилось всего несколько дней назад. Мой хороший знакомый гостил у лорда Лейма, бывшего посла Льен в Сагассе, ныне удостоившийся места в совете, — я кивнула, не нуждаясь в пояснениях — ведь именно с моей легкой руки он так приблизился к царю, — и был обескуражен богатством стола. Леймы баловали посетителей медовыми леденцами, пышной сдобой, посыпанной пудрой, и засахаренными дольками лимонов. Такая щедрость потрясла моего друга до глубины души. Будь на месте Лейма любой другой, это не вызвало бы вопросов, но лорд всегда слыл большим скрягой. Только представьте, за время службы в Сагассе он родной дочери даже атласной ленточки на платье не послал!

Я забыла о ароматном кушанье, приготовленном личным поваром царя, и от нетерпения едва не подпрыгнула. Сахар! Неужели мы выяснили, кто стоял за поставками гомеомагии?

«Лорд Лейм?..» — одним взором поинтересовалась у Дамиана. Князь накрыл мою руку своей и переплел наши пальцы, крепко сжимая ее. Неужели мы подобрались к разгадке?

— Продолжайте.

Голос князя прозвучал привычно холодно, в душе разгорелось нетерпение сродни моему.

— Лорд Лейм не поскупился на изыски лишь потому, что сам купил сахар за бесценок.

— Но это же абсурдно! — не сдержалась я. — Такого не может быть! Сахар всегда стоил баснословно дорого, особенно в царстве Льен, где не растет тростник.

Мужчины обменялись странными взглядами. Они знали больше, чем хотели показать, но я все равно заглянула в их головы:

— Хотите сказать — нет?

Они промолчали. Все было ясно без слов.

Я поднялась и стала мерить шагами в комнату. В отношениях Сагасса и царства Льен немало темных пятен. Сама не ожидала, какое облегчение испытаю, когда уверюсь в непричастности заморской страны в происходящем. Все ясно без слов: сахар не везли из Сагасса, его сотворили на моей настоящей родине — в Льен.

— Айрин, — поймал Дамиан меня за руку, — успокойся. Сядь.

— Интересно, когда ты намеревался сказать, что существует другой способ добычи сахара? И какой… Свекла! Обычная свекла. Так просто… Почему никто не додумался до этого раньше?!

Мой хмурый вид вызвал у Жерома улыбку.

— Миледи, князь не знал. Никто не знал.

— Но ты руководил исследованиями! — обвинила Грасаля, внаглую прочитав его мысли, и схватила веер, пытаясь успокоиться. Легкий ветерок едва остужал горящее лицо, хотя я яростно махала опахалом.

Дамиан устало протер виски.

— Я никогда не думал, что в этом направлении достигнут успеха. Твой дядя, занимавший трон до Викара, грезил избавиться от «сладкой зависимости», как он ее называл. Расценки Сагасса на сахар всегда вызывали головную боль. Ему даже удалось привлечь к работе известных магов, но, увы, ничего не вышло: нам не удалось найти более дешевый способ получения песка.

Жером хлопнул ладонью по столу.

— Возможно, именно с этих записей все и началось. Готов поспорить — именно они и вдохновили на новые поиски!

— Так вы расскажете нам, у кого Лейм купил сахар, милорд? — напомнила я, сменив гнев на милость.

— Разумеется, — кивнул Брайль. — Не знаю, как это скрыли, в нынешних-то обстоятельствах… В былые времена лорд водил дружбу с князем Калунским.

— Калунские со многими поддерживали связь. Мы не может обвинять каждого, кто когда-то с ними общался, — веско вставил Дамиан.

— Миледи, вы знаете об этом роде?

Я кивнула. Таких трудно забыть! Князя лишили титула и казнили, а его сын из жажды мести едва не убил моего отца, за что сам поплатился. Перед глазами предстала отвратительная картина из прошлого: роскошно украшенный бальный зал и мертвый Гарун с пеной, текущей изо рта… Я передернула плечами.

Грасаль нахмурился, перебирая пальцами по подлокотнику кушетки.

— Князь много общался с магами, ведущими исследования. Неужели произошла утечка?

— По-видимому, ваша светлость. О Калунских все уже забыли, и если бы не вовремя проснувшееся желание Лейма пустить пыль в глаза знати — ответ бы еще долго не нашли. Оставшиеся Калунские возобновили связь с лордом, надеясь на его поддержку и защиту — ведь царские ищейки практически поймали след. Стражи по-прежнему тщательно следят за лекарскими лавками, выискивая гомеомагию. Надо признать, этот род немало обогатился за последнее время.

Вот как! Никакая преданность Шанталь не помешала алчности Лейма пойти на сделку с предателями.

— Вопрос, сколько монет осело в их кошелях…

Я сделала глоток уже остывшего чая и посмотрела на Дамиана.

— Считаешь, они помогали Лирану Фальксу?

— Даже не сомневаюсь в этом, Айрин. Им уже нечего терять, осталась лишь сводящая с ума ненависть. После всего произошедшего они готовы на все, чтобы лишить Викара трона. К счастью, ничего непоправимого не произошло. Калунские будут наказаны, все до единого. Не один из них не заслужил снисхождения.

Это прозвучало жестоко, но Дамиан был прав. Иногда нужно сжечь многоголового змея целиком, не отрубая по очереди ядовитые головы, чтобы сохранить в живых одну-единственную, лишенную клыков.

— Лирана Фалькса держат в темнице, — нахмурилась я. — Не понимаю, почему он до сих пор не сбежал.

— Ты предупреждала отца о его темном даре?

— Да, — кивнула.

— Тогда, вероятно, Викар поручил стражам заточить изменника в зачарованные служителями Треокого кандалы. Они лишают Тьму силы, хотя и не уничтожают целиком.

Я понятливо хмыкнула, ожидая услышать нечто подобное в ответ. Его Святейшество не желал вступать в открытую борьбу с демонами, но хоть в чем-то помог. Осталось теперь решить, как пробраться в темницу…

— Придется подождать, — сразу догадался о моих мыслях Дамиан. — Сейчас Лирана постоянно допрашивают, и он не остается один.

— Стражей нужно отвлечь… — вставил Жером.

— И я даже догадываюсь как.

— Чем быстрее мы окажемся у места раскола, тем лучше, — задумалась я, накручивая на палец прядь.

— «Мы» никуда не отправимся, — моментально среагировал князь. — Ты не должна подвергаться такой опасности.

— А тебе, значит, можно? — смерила князя взором.

— Я взрослый мужчина, Айрин. Не боящийся боли, готовый сражаться до последней капли крови, обученный магии и военному делу. Ты же не держала в руках ничего тяжелее пяльцев.

Воспоминания всплыли сами собой. Трудно забыть знакомство с «серым преподобием» царства Льен. Что бы ни утверждал Дамиан Грасаль, но именно от оставшихся в пяльцах иголок пострадал тогда его человек… Я поджала губы и упрямо вздернула подбородок, давая понять, что от своего не отступлюсь.

— Но в твоих жилах течет Тьма. Кто знает, какие мысли она посеет в голову. Я должна быть там с тобой. Ни Жером, ни стражи. Я. Илис однозначно указывала на это, его святейшество тоже говорил, как важно мое присутствие. Я не оставлю тебя одного, даже если ты привык справляться с трудностями в одиночку.

— Храбрая и безрассудная фиалка, — сказал Дамиан, обхватывая мое лицо руками.