Поиски затянулись. Бессонная ночь давала о себе знать, к вечеру солдаты выбились из сил. Они обыскивали каждый кустик, звали Лару, кричали «Ау!», разжигали костры, надеясь привлечь ее светом. Следопыты Дригора облазили весь холм и берег под ним, но не нашли ни одного следа пропавшей леди. Удивительней всего повели себя собаки: когда Огаст по требованию Михея дал им обнюхать платье леди Ардамас, собаки побежали вслед за конем лорда Ардамаса и так и бежали за ним, тихо повизгивая. Когда лорд остановился, собаки гавкнули на его кошку, та рыкнула в ответ, и смелые охотничьи собаки, испуганно визжа, кинулись в ноги к Михею и впредь идти по следу леди Ардамас категорически отказывались. Дядька Михей и ругался на них, и науськивал, и с разных мест по следу пускать пробовал — собаки только выли и с места не двигались.
— Что за напасть, — ворчал Михей и чесал густую рыжую бороду, — впервые в жизни такая оказия!
Леон несколько раз пробовал спросить у Кошки, знает ли та, где его жена. Кошка печально кивала, смотрела на него унылыми глазками, но идти по следу тоже отказывалась, вспрыгивая назад к нему на руки. Поздно вечером Кошка все-таки соизволила побежать перед гнедым, указывая путь, но привела Леона не к жене, а к воротам его дома. Солдаты разочарованно ругнулись вместе с генералом, и больше Леон указаний у Кошки не спрашивал, сосредоточившись на поисках и прижимая к себе теплое тельце любимой кошечки. Хоть одно близкое существо к нему вернулось, хоть одно.
Давно стемнело. Засветились светлячки. Привычный по месяцам кошачьей жизни в дупле лесной шум наполнял разнообразными звуками ушки Лары. Вот сова заухала, заяц шарахнулся под куст, завели свои ночные трели певчие птички. Скрипят и стонут старые могучие деревья, шелестят ветки. Волчья стая завыла где-то вдали. В первые дни в мире Саир Лару очень пугали все эти звуки: она была абсолютно городским жителем и не могла бы отличить пение жаворонка от рулад соловья. Потом она к этим пугающим звукам привыкла, а сейчас даже с легкой ностальгией вспоминала то время — как тогда все было просто: выжить, вернуться домой в родное тело и все!
Кошачья сущность, удостоверившись утром в охотничьей хижине, что платье спасено Огастом и полконя не пропадут понапрасну, ушла в свои размышления и Лару не тревожила. Но к вечеру обеспокоилась долгим отсутствием кормежки и пробудилась от спячки (то есть, от размышлений, конечно же!):
«Где завтрак, обед и ужин? Что за дела творятся?»
«Ищем».
«Кого?» — деловито осведомилась кошачья сущность, сладко потягиваясь внутри Лары.
«Нас. То бишь, леди Ардамас».
Кошка ошеломленно замолчала. Подумала. Сообразила. Хмыкнула:
«А знаешь, в этом есть глубинный смысл: долгий поиск самого себя… »
«Спи дальше, а? Без твоих шуточек тошно».
К Леону подъехал Нарас:
— Ваше высокородие, скоро уж двое суток, как вы на ногах. Надо на ночлег останавливаться, это я как лекарь говорю. Везде расставлены караульные, все жители ваших земель знают, что мы ищем леди — если она где-то появится, вам сразу сообщат! Все звено продолжит поиски до утра, но личной охране и вам нужен полноценный отдых! Воины готовы искать леди Ардамас, пока в обморок от усталости не упадут, но особой необходимости в этом нет — другие солдаты и без вас справятся! Целое звено каждую пядь земли обыскивает, лишние десять человек дела не решают!
Лара горячо поддержала слова лекаря мяуканьем, рыканьем и умоляющими взглядами. Было видно, что сам Леон готов скакать, пока не рухнет замертво, но тогда и его верные солдаты с коней не сойдут… Генерал скомандовал встать на постой в ближайшем селе.
Солдат разместили по избам, накормили (всех, включая кошку), Леону выделили отдельную большую комнату, и хозяйка избы застелила лорду свежую постель. Леон скинул с себя пропыленную одежду и упал на простыни. Лара прикорнула рядом.
Леон гладил кошачью спинку, почесывал за ушками, и Лара урчала от удовольствия. Эх, все бы хорошо, если бы не большущее «но»! Эхом к мыслям Лары зазвучали слова Леона:
— Знаешь, Кошка, не все хорошо у нас с самого начала с женой сложилось… по моей вине, не скрою. Но я вчера надеялся, что ближайшая моя ночь станет брачной ночью, но все повернулось не так.
«А я-то как надеялась! Столько дней старалась тебя в постель затащить, и вот — затащила…»
Лара не удержалась и повыла тоскливо. У самой слезы на глаза от этого жалобного тоненького воя навернулись. Леон спросил встревожено:
— Почему воешь? Что-то плохое с моей женой случиться может?
Лара отрицательно качнула головой и прижалась сильней к телу любимого. Так жить нельзя! Самое плохое, что может произойти с твоей женой, Леон, — она сойдет с ума от несоответствия собственной формы и содержания. Такие опасения за свой рассудок у нее и раньше возникали, но сейчас они стали сильны, как никогда.
— Значит, ты знала Солару. Кстати, она очень о тебе горевала, когда думала, что это тебя на площади королевской зарубили.
Лара кивнула согласно, а Леон продолжил:
— Ты тоже считаешь Солару хорошим, замечательным человеком?
Лара смутилась, но сейчас явно было не время проявлять скромность, и она еще раз кивнула.
— Вот и я теперь так считаю, — вздохнул Леон. — Господи, я молюсь, чтоб она нашлась! Только бы ничего худого с ней не случилось!
Лара вздохнула глубоко и тоже помолилась. Муж с женой заснули: большой, сильный мужчина и пушистый хвостатый клубочек.
Судьба проявляет порой склонность к черному юмору.
* * *
В чертогах своего отца бесновался Дамиан. Истинный рогато-хвостатый облик весьма хорошо подходил для такого занятия. Шел одиннадцатый день его заключения, никаких вестей с Саира и Земли демон не получал, отец перекрыл все каналы информации с этих миров. Жизнь во множестве других миров текла по-прежнему, но другие миры не интересовали Дамиана, который метался по своей просторной камере, переживая то о судьбе Лары, то о собственных переживаниях по этому поводу: демон не должен волноваться о человеке! Дамиан стал лучше понимать озабоченность отца его состоянием: влюбленный демон — это первый кандидат на обращение в ангела, а Дамиан не хотел утрачивать свою суть, не хотел меняться! Но влюбленность в нем явно присутствовала — он не мог стать безразличным к судьбе Лары, не мог — и все. Пусть она живет, живет светло и счастливо, а он постепенно забудет о ней, он приложит к этому все свои силы. Люди так недолговечны, ему в любом случае пришлось бы о ней забыть, но почему он должен сделать это СЕЙЧАС?! Он еще не охладел к ее телу, ее ласкам, он еще помнит их и желает повторить!
А она наверняка уже замужем за этим чертовым Ардамасом… Дамиан вытравливал из головы мысли о том, что желанная ему девушка теперь проводит ночи не в его объятиях, пусть и проводит их в другом теле.
Мысли и образы хаотически теснились в рогатой голове, не принося с собой ни покоя, ни успокоения. Желания демонического тела слишком противоречили советам разума, а случайно расцветшие в сердце чувства вносили окончательный разлад в сознание демона. Четко выкристаллизовалось три желания: сохранить Ларе жизнь; вернуть ее себе в прежнем теле и мире и провести с ней остаток ее жизни; остаться демоном. Увы, все желания противоречили друг другу: жизнь Ларе Высшие Силы подарили в мире Саир и без осложнений вернуть ее в прежнее тело было очень трудно, а без ее на то согласия — еще труднее (на договор Дамиан не особо рассчитывал). А остаться демоном рядом с любимой светлой девушкой-человечкой — и вовсе нереально, Атанас так не смог. Реализовать можно было только два желания из трех: сохранить Ларе жизнь в мире Саир и оставить ее с этим ненавистным ему генералом, а самому радоваться, что сохранил свою демоническую суть. Осталось примирить с этим выводом сердце, которое совершенно не желало примиряться.
Тихий звон сети заклинаний, наложенной на комнату, предупредил о появлении отца. Темный возник посреди покоев сына и уселся в кресло, сложив перед собой ладони и задумчиво постукивая пальцами о пальцы.
— Эта девица стала оборотнем, — известил он Дамиана, — обращается в кошку, с сущностью которой сроднилась за прошедшее время.
Дамиан напомнил себе, что демоны не могут лгать, но уразуметь смысл отцовских слов ему было не по силам.
— Лара не могла превратиться в такое злобное, неразумное, дикое существо, как оборотень! Она никогда не стала бы безвольной слугой демонов, — возразил он, — ты что-то напутал!
Темный передернул плечами:
— Я и не утверждаю, что она стала этим тупым полуживотным. Она сохранила человеческую сущность и та главенствует в обоих ипостасях, так что получился из нее этакий миленький, добренький, светленький оборотень. Ну, шерсть-то у нее отрастает черная — она скопировала для оборота привычный образ черной кошки — но душа осталась светлой. Древние демоны говорили, что такое возможно, если душа человека не будет подавлена животной сущностью, но и не станет отторгать ее от себя, а сможет наладить с ней отношения и подружиться. Редчайший случай, кстати. Светлые души обычно ассоциируют звериную сущность с демоническим началом и отвергают саму возможность диалога с ней, следовательно, не сливаются со звериным духом. А ты нашел прямо-таки уникальную девицу, даже Древние заинтересовались моим рассказом. Представляешь, она порой доверяет своей Кошке управление телом, в том числе и человеческим телом, причем на совершенно добровольной основе. Нонсенс! Похоже, она сумасшедшая. Зато ее животная сущность сильно очеловечилась, даже разговаривать в человеческом облике может, и становится все сильнее похожа на свою хозяйку, хоть последнее и не удивительно: домашние животные всегда похожи на своих хозяев. Смертным давно известно, что у добрых людей и псы всегда ласковые и неагрессивные, а жестокий негодяй никогда не воспитает милую домашнюю зверюшку.
— Лара может теперь превращаться в кошку?! Сама? — изумленно уточнил Дамиан.
— Да, абсолютно без всякой помощи, сама. Я тоже в шоке. Теперь устранить ее станет еще сложнее. Ну, ничего: классика демонологии рекомендует делать три попытки. Первую из попыток ты мне испортил, во второй раз я противников недооценил, а третья попытка точно станет удачной.
— Отстань от нее, — безнадежно выдохнул Дамиан.
— Извини, сын, но теперь это дело принципа. Не задумывался еще раз над вопросом, с чего это твоей Ларе Высшие Силы так помогать бросились? Кажется, тут не только желание тебя к рукам прибрать, тут нечто большее. Как высшие демоны рождаются на свет — тебе известно, а как ангельские души телесное воплощение обретают — знаешь? Почитай на досуге, а мне нужно на Земле кое-что переделать, твоя Лара все планы по переносу ее в родной мир сорвала.
На стол приземлился древний толстый талмуд.
Темный исчез, а Дамиан прижал руку к сердцу, ощущая нити своего договора с Ларой: теперь для него это было единственное свидетельство того, что девушка еще жива. А еще Дамиан горько сожалел, что очень молод для демона, что не умеет так, как отец, наблюдать за событиями не в материальном теле, а витая в мире бестелесным духом. Максимум его способностей на сегодняшний день: это ветерком повеять, шепотом зловещим из Темного мира пошептать (и то нужно видеть того, кому шепчешь, а отец этот канал перекрыл). Если бы он смог научиться транслировать свой нематериальный образ в мир людей, то смог бы увидеть Лару и поговорить с ней не покидая стен своей тюрьмы: отец установил запрет только на материальную телепортацию. Что ж, у него есть время, есть книги, есть стимул: он будет учиться. Лару нужно предупредить. Владыка демонов может многое, но не все, он также бессилен в мире людей, как и любой демон, способен действовать только через другие лица, а кто предупрежден — тот вооружен. Отец хочет выкинуть душу Лары на Землю, это точно так, иначе он бы просто погубил ее на Саире и все — без помощи демона душа в другой мир не перейдет. Следовательно, тело Лары на Земле тоже пока нужно отцу живым, ведь девушка согласия на перенос души Темному не даст, так что у его отца только один выход: с помощью ритуала или смерти вытащить душу Лары из тела принцессы и своевременно открыть переход на Землю — тогда есть шанс, что душа сама притянется к родному телу, ведь для возвращения в собственное тело ничье согласие не требуется… А вот к мертвому телу душа не притянется, значит, Лара и на Земле до сих пор жива.
* * *
Приятный аромат щекотал носик Лары. У-м-м, это же запах Леона! Лара инстинктивно потянулась к теплому мужскому телу, потерлась щекой об обнаженное плечо мужчины.
Обнаженное?!
Лара распахнула глаза и увидела мирно спящего Леона. Леон — и в ЕЕ постели?! Соблазнять, срочно соблазнять! События вчерашнего дня даже тенью не мелькнули в памяти Лары — не до них сейчас было: тут муж лежит неконсумированный! И очень любимый, и очень обнаженный муж. Подарок Судьбы, не иначе! Лара, закрыв глаза, погрузилась в эйфорию: гладила сильный торс, вылизывала на нем дорожки, ласково прикусывала и прижималась…
Могучие руки оторвали ее от любимого и подняли вверх. Лара распахнула глазки и увидела под собой невероятно потрясенное и огорошенное лицо мужа с круглыми (уже почти квадратными) глазами:
— Ты чего по мне ползаешь и кусаешься?! Голодная, что ли?
??…??
Не поняла… Такие ласки в этом мире не приняты?
Леон продолжал смотреть на нее непонимающе:
— Кошка, с тобой все в порядке?
Кошка? Лара, болтаясь над супругом в подвешенном состоянии в его сильных руках, взглянула на свои ручки — и узрела черные лапки. На нее лавиной обрушились воспоминания вчерашнего дня.
— У-а-У-у-У-У-а-а-а-а-а… — заголосила несчастная попаданка и заплакала навзрыд.
Нет, ну какая подстава! А она думала — подарок Судьбы! А это не подарок — это очередная издевка!
Горючие кошачьи слезки закапали на грудь недоумевающего Леона. Леон не мог понять: что случилось? Он сильно сдавил свою Кошку? Ей больно? Уложив Кошку на подушку, Леон гладил ее и приговаривал:
— Прости! Я сделал тебе больно? Ты так внезапно меня разбудила. Чего ты плачешь? Тебе больно?
Лара отрицательно мотнула головой. Не объяснишь же, что боль эта душевная, боль безысходности, боль от невозможности прикоснуться к любимому так, как хочется. И он ведь уже согласен — сказал же про брачную ночь вчера! Но в кошачьем теле не видать ей брачной ночи, как своих пушистых черных ушек. Не видать…
А, гори оно все ясным пламенем! Раньше с унынием справилась, и сейчас ему шанса не даст! Научится она оборотом управлять, не будь она Ларисой Васильевной Савельевой! С базой 1С управляться научилась, когда Фонду с делопроизводством помогать взялась, во всех функциях своего айфона последней модели разобралась, в хитросплетениях государственных законов ориентироваться научилась, так что принципы оборотничества — это так, детская азбука, точно разберется!
Кошка утерла слезки об общую с мужем подушку, потыкавшись в нее мордочкой и повозившись, встряхнулась и вопросительно уставилась на Леона: что сегодня делать будем?
Леон еще не разучился понимать ее немые вопросы и ответил:
— Дальше искать будем.
«М-да, поиск самой себя продолжается… и в прямом, и в переносном смысле. И пока я не обрету себя в этом самом переносном смысле, не закончатся поиски в прямом, если вы понимаете, что я имею в виду. Вот это я галиматью завернула. Бамбарбия! Киргуду».
Поиски длились и длились, опять с утра до вечера. Лара все свое новоприобретенное поместье рассмотрела, все села и деревни наизусть выучила, все поля засеянные и незасеянные на мысленный учет поставила, все привезенные семена предварительно распределила и сроки посадок распланировала. Она старост всех поселений по именам запомнила! В общем, быстро вникла во все свои будущие супружеские обязанности. К вечеру стала прикидывать, сколько и каких продуктов закупить в Лискоре надо, чтоб люди перестали над каждой фасолинкой трястись и во всем экономить. А чем еще заняться, пока супруг ее по округе на коне возит, да ее же и разыскивает? Эдак век искать можно, коли счастья своего под собственным носом разглядеть не можешь!
Порадовалась Лара, что в крайнем селе стала отступать цинга. К концу второго дня на усиленной витамином «С» диете, цинга уже не просто отступала, а ударялась в паническое бегство. Жители этой деревни рьяно присоединились к поискам леди Ардамас, признавав ее своей спасительницей и избавительницей и чуть ли не причислив ее к лику Святых отдельно взятой деревеньки. Лара думала, что с высоты полета самолета все поместье выглядит сейчас как суетящийся муравейник: все ходят, ищут, перемещаются в разных направлениях по лесам, лугам, рощам. И не только на землях Ардамасов: лорд Килос безотказно вызвался помочь соседу, так что площадь поисков была огромной. (Килосам сказали, что леди Ардамас вышла на прогулку и заблудилась в незнакомых местах. Весть о похищении было решено не распространять. В Картуме даже у замужней принцессы, похищенной бандитами, могли быть проблемы с репутацией из-за того, что она длительное время находилась «наедине с незнакомыми мужчинами». Да-да, вот такое извращенное представление о приличиях.)
Было у Лары время поразмышлять и над своей личной проблемой: как снова стать человеком. После тщательного анализа всего произошедшего в хижине и всех ее прошлых попыток, она утвердилась во мнении, что на провал обречены сознательные попытки сменить ипостась. А вот стремление Кошки схватить мышку было инстинктивным, и тело на него откликнулось. Почему? Ведь испуг Лары и стремление отскочить в сторону тоже были инстинктивными, но тело послушалось Кошку. Возможно потому, что у Кошки была четкая цель! Цель, подкрепленная жизненно важным желанием — насытиться. А Лара до этого старалась сосредоточиться на желании просто изменить форму тела — это желание бесцельное и тело на него не отреагировало. И последний вывод: тело не бросилось на мышку в человеческом виде — оно быстро приняло более подходящую для охоты форму. Для каких еще действий лучше подходит человеческое тело? Для чтения книг? Лара сильно сомневалось, что ее желание прочесть роман будет столь же сильным и инстинктивным, как желание Кошки слопать мышку.
Размышления и наблюдения не давали Ларе заскучать, но ее печалило все сильнее и сильнее мрачнеющее лицо Леона. Вечером Лара не выдержала, спрыгнула с гнедого и помчалась к дому, громким мявом зовя мужа за собой. На сей раз Леон перечить не стал, а Гром и тем более: он был счастлив скакать к родной конюшне. Леон уже ничего не мог придумать, что помогло бы ему в поисках жены. Ни-че-го.
В похоронном настроении вернулись генерал и его личная охрана в дом. Слуги без всякого распоряжения стали готовить хозяину ванну: Лара сидела на ковре в мужниной спальне, слушала их топот и плеск воды. Леон стоял, опершись на косяк двери, ведущей в ванную, и безучастно смотрел, как торопливо бегают слуги. Потом стал медленно скидывать с себя верхнюю одежду, продолжая витать в своих мыслях и делая все машинально. Обнажив торс, он прошел в ванну, а Лара привычно потопала за ним. Судя по шагам слуг на первом этаже, которые теперь стали осторожными и неторопливыми, с холодной водой они уже закончили и несли к черной лестнице горячую воду.
Лара посмотрела, как муж берет с полки ковшик, мыло и мочалку, как играют литые мускулы на его спине, сглотнула, перевела взгляд на частично заполненную холодной водой ванну…
Нет-нет, она не стала размышлять! Ни в коем случае ни о чем не думать! Все спонтанно и инстинктивно!
Кошачья сущность слишком поздно заметила готовящуюся каверзу и не успела выразить протест. Лара молнией метнулась на стоящий у ванны табурет.
Истеричное «Мяу-а-у»… Прыжок в воду. Короткий полет… «Мяу» сменяется тоненьким «Ой-ей-ей-ей!!!»
Лара поперхнулась водой и погрузилась на дно. Бр-р-р! Какая ледяная вода!!!
Лара вынырнула, хватая ртом воздух и отбрасывая рукой волосы со лба.
РУКОЙ?! ВОЛОСЫ?! Ура!!! Получилось!
Раздался шум от падения на пол нескольких предметов: это из рук мужа вывалились ковшик, мочалка на длинной деревянной ручке, шампунь и мыло. Леон застыл, не мигая смотря на сидящую в воде жену. А по лестнице поднимались слуги!
Лара указала на дверь дрожащей от холода рукой и произнесла, клацая зубами:
— З-з-зак-к-крой!
Леон услышал. Он кинулся к двери, ведущей на черный ход, гаркнул: «Воды не надо!» — и запер дверь на засов.
Лара с робкой надеждой испуганными глазами смотрела на мужа: как он воспримет тот факт, что его жена оказалось кошачьей породы? Большинство картумских мужей на его месте сейчас схватились бы за кресты и мечи и попытались бы очистить помещение от такой «нечистой силы», как оборотень. Но Леон не подвержен мрачным предрассудкам, он долгие недели дружил с разумной кошкой и не сдал ее в казематы Святого Воинства — наоборот, всячески защитить пытался! Он же не откажется от нее теперь? Почему он так неподвижен и так непонятно на нее смотрит? О чем он сейчас думает?!
Лучше чуток сменить направление его мыслей, какими бы они ни были! Лара выпрямилась в ванне, отбросила за спину намокшие пряди волос и соблазнительно улыбнулась мужу.
Хм-м. Если, конечно, можно улыбнуться соблазнительно, когда у тебя посинели от холода губы, а зубы выбивают барабанную дробь. И по телу мурашки табунами бегают. Ладно, где наша не пропадала! Лара поднялась в полный рост и протянула к мужу руку:
— Выйти помоги!
Голос был хрипловат, но это ничего: многие считают, что хрипловатый голос — это так эротично! Даже если зубки поклацывают.
Леон не глядя сдернул со стены полотенце и двинулся к жене, не отрывая от нее потемневшего взгляда. Он хотел набросить полотенце на плечи, но у Лары были другие планы: она склонила голову набок, промокнула полотенцем влажные волосы и медленно повела им по телу, стараясь прикрывать как можно меньше этим полотенчиком.
А ничего водичка, уже теплой кажется. А под таким горящим взглядом мужа ее и вовсе вскипятить можно.
В голове Леона смешались все мысли: Кошка, его Кошка, не раз спасшая его жизнь, добрая, умная, искренне к нему привязанная, Кошка, которой он научился доверять безусловно и которая ни разу не предала его доверие — это и есть его жена?! Это одно и то же существо? Ну конечно, так оно и есть! Как же он раньше не догадался! Перед мысленным взором Леона отдернулась призрачная завеса необычного и мистического, а туман загадочного принял, наконец, понятную и доступную форму простейшего и все-все объясняющего вывода: его жена и его Кошка — это одна и та же личность, которая в самом деле все-все про него знает, и никакие интриги тут не при чем. Кошка, в искренность чувств которой к нему он уже давно поверил, а значит, чудо и в самом деле произошло. Его жена к нему отнюдь не равнодушна, а ему нет нужды подавлять собственные пламенные чувства к ней.
Лара сознательно уронила полотенце на пол и обвила руки вокруг шеи мужа. Губы прижала к его ключице. Леон вздрогнул.
«Ну да, холодноваты еще губки, — мысленно повинилась Лара, — но сейчас мы их согреем… ты только наклонись чуток».
После долгих дней ожидания Лара получила свой поцелуй: настоящий, горячий, жадный поцелуй любимого мужчины. Она четко ощутила, в какой именно момент рухнула сдержанность мужа: он сжал ее в объятии, выдернул из ванны и понес в спальню.
Это была самая бурная брачная ночь в истории Картума, ночь, когда невинная невеста и не думала смущаться и прятаться от своего супруга, а отвечала на каждое прикосновение страстно и пылко, теряя голову вместе с ним. И даже первая легкая боль была неважна, а виноватое «Прости!» Леона Лара заглушила поцелуем.