Глава 1. Заново

— Лив…

Все нелепые стены, выстроенные мною, разлетелись в тот же миг, когда я увидела его. В груди трепетало готовое вырваться сердце… и из него поднималось мощное голубое сияние, стремящееся окутать его.

Я глубоко выдохнула, и напряжение спало. Сияние согласилось подождать еще, а я смогла уже более спокойно оценить ситуацию.

Лив. Он стоял неподвижно и не отрывал от меня глаз, словно боясь, что я, подобно видению, снова растаю в воздухе. Он ждал меня, я чувствовала это отчетливо. И его сердце было наполнено не менее моего. В самом деле? Я оторвала взгляд. Нет, не сейчас. Посмотрела вокруг, и мне показалось, что это место я уже когда-то видела. Высокие каменные стены, потемневшие от времени, и, возможно, сырости. В большом камине горит огонь. А вот это уже более, чем странно. Камин? Огонь? На мгновение я засомневалась, что нахожусь на Эльдорисе.

— Здесь внешняя магия не работает, — объяснил Лив, без труда уловив мое замешательство.

— Почему? И где мы вообще?

— Это — дом моего дяди Денриана. Он был необычайно сильным магом. По одному ему ведомым причинам он убрал саму возможность проявления магии внутри своего дома.

— Как же я тогда сюда переместилась? Я ведь переместилась? Лив, скажи, что я не сплю.

Лив улыбнулся и подошел ко мне. Совсем близко, а потом крепко обнял, и я, почувствовав его теплые объятия, вмиг перестала сомневаться.

— Не спишь, — сказал он тихо и отстранился лишь настолько, чтобы заглянуть в мои глаза. — Ты здесь. И, возможно, ты сильнее даже его чар.

— Постой, дом твоего дяди?! Того самого? — Лив смотрел непонимающе. — Шкатулка. Лив, шкатулка! Я не сказала тебе, просто забыла. Сейчас.

Побоявшись отпускать на холодный незнакомый пол котенка, все это время сидевшего у меня за отворотом кенгурушки (да-да, той самой любимой кенгурушки!), я протянула его Ливу. Потом сняла с плеч рюкзак, поставила на пол и достала из него шкатулку.

— Вот она. Такая простая на вид, но только на вид.

— А это кто? — спросил Лив, проигнорировав шкатулку и не отрывая глаз от котенка.

— А, да, знакомьтесь. Мой маленький стабилизатор силы по имени Луна, — улыбнулась я.

— Стабилизатор? И ты назвала ее по имени вашего ночного светила? Любопытно.

— Да. Она такая белая, и я почему-то подумала о Луне.

— Да, такая же белая. Это тоже любопытно.

— Ты о чем?

— О жемчужине.

— Жемчужине? Ах да… Ты сохранил ее?

— Конечно, Тания. Только ее нет у меня с собой. Надо будет заехать домой.

— Домой?

— Да, у меня тоже есть дом, — улыбнулся он. — Кажется, я ей нравлюсь, — сказал он, снова посмотрев на мурлыкающего котенка.

— Еще бы, — ухмыльнулась я, и добавила уже про себя: — Мне ты тоже нравишься.

После чего Лив посмотрел на меня так лукаво и нежно одновременно, что я подумала, что явно переборщила с громкостью мыслительного потока, и, разумеется, смутилась.

— Так что за шкатулка? — спросил он, все еще улыбаясь глазами.

— Волшебная, — сказала я и обменяла Луну на вещицу.

— Почему-то меня это не удивляет. Как же она у тебя оказалась?

— Мне отдал ее какой-то мужчина из книжной лавки, когда мы с Джеттой сбежали в город. А потом я совершенно про нее забыла и нашла только недавно. Оказалось, что все это время она была у меня. Но интереснее другое. Это не просто волшебная шкатулка, ее сделал твой дядя.

— Почему ты так решила? Хотя, в целом подобные вещи вполне в его стиле, — сказала он, с любопытством рассматривая ее, но по-прежнему не открывая.

— Я спросила, и она показала мне. Его и… тебя. Я видела тебя в детстве.

— В самом деле? Хм. Похоже, она и действительно хранит часть его воспоминаний. Но при этом определенные их кусочки сокрыты. Я вижу блок. И это странно. Зачем делать вещь, хранящую твои воспоминания, если кроме тебя самого их никто не сможет прочесть?

— Для самого себя?

— Да, пожалуй. Только зачем?

— А где же сейчас твой дядя?

— Не знаю… Возможно, он ушел к эвинам. Я очень давно его не видел, — сказал он, продолжая вертеть шкатулку в руках. — Иначе уже давно спросил бы так о многом.

— А что ты делаешь здесь, в его доме?

— Ищу, изучаю книги. У дяди несравненная библиотека редких и даже уникальных книг. Между прочим, именно в его доме я отыскал координаты Земли и тот порошок, что создал документы Эду в вашем мире. Оккупанты из Когана истощают наш мир, от этого слабеем и мы сами, не имея возможности полноценно восполнять запас силы, а потому сопротивление угасает, а число воронок только нарастает. Сейчас относительная передышка, и я решил поискать что-то, что может быть полезно.

— Коган — этот тот мир, из которого пришли те серебристые маги?

— Да. А воронки — это их способ откачки силы, прямиком в их мир. Хотя сомневаюсь, что она достается всем, у них там правящая элита магов, остальная часть населения лишена магии и живет на руинах их мира.

— Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь, — сказала я. — Тебе удалось что-нибудь найти?

— Нет. Ничего. Я не могу использовать здесь магию, а простыми способами все, что было можно, по-видимому, уже давно нашел.

— А шкатулка? Вдруг она что-то знает? Как думаешь, она будет работать здесь?

Я подняла голову и посмотрела на высокий потолок и стены, что-то казалось мне странным, но я никак не могла уловить, что именно.

— А эта серебристо-голубая пленка… что это?

— Какая пленка, Тания?

— Ты не видишь? По потолку и стенам, она немного отблескивает.

— Нет. Ничего такого я не вижу, — Лив на некоторое время задумался, а потом сказал: — Если это барьер, то магия не удалена из этого места, а сдерживается еще более сильной магией. Но такой полог должен подпитываться огромным запасом силы…

— Значит, где-то должна быть батарейка. Источник питания. Дай-ка мне шкатулку.

Лив протянул мне коробочку, я открыла крышку и, сконцентрировавшись, постаралась как можно более четко сформулировать вопрос о пологе над домом. Но, открыв глаза, обнаружила, что ни единой золотистой песчинки из нее так и не показалось.

— Не работает, — сказала я несколько опечалено.

— Не страшно. Попробуем спросить ее за пределами дома. Завтра. А сейчас уже ночь, и разумнее провести ее здесь.

— Ладно, — сказала я и огляделась. Ничего похожего на кровати в зале не имелось, только громоздкие кресла и что-то типа ворсистого ковра недалеко от камина. — Я захватила с собой флисовый плед.

Лив улыбнулся.

— А у меня есть плащ. И, к несчастью, больше ничего подходящего. Я совершенно не подумал об этом, прости меня.

— Глупости, Лив. Нам ведь не привыкать? — подмигнула я и зашагала к ковру. — К тому же на этот раз моя очередь позаботиться о нас обоих, точнее, о нас троих, — добавила я и посадила Луну на ковер. Потом покопалась в рюкзаке и выудила из него сверток с бутербродами, термос и шоколадку. — Иди ко мне.

Лив послушно подошел и сел рядом на ковре.

— Знаешь, я только сейчас подумала, что пила у вас вкуснейший кофе, но не съела ни единого кусочка шоколада. Держи, — сказала я, протянув ему отломленный кусочек. — И не смотри так на меня, — тихо добавила я, опустив глаза.

— Прости. Мне так не хватало тебя.

«Интересно, школьницы на первом свидании чувствуют себя так же, как я сейчас?» — подумала я, чувствуя, как кровь приливает к лицу, и мне начинает становиться жарко.

— Еще есть бутерброды. С сыром. И горячий чай. Если ты голоден, — проблеяла я и все-таки посмотрела на него.

Глаза его лучились улыбкой, и сам он совсем не выглядел смущенным.

— Спасибо, я с удовольствием, — сказал он, и в скорости от моих припасов не осталось и следа.

Спать устроились тут же у камина. Каждый завернулся в свое импровизированное одеяло, и Луна между нами. Забавному котенку, похоже, всерьез приглянулся Лив, и она никак не хотела отходить далеко ни от меня, ни от него.

— И мне очень не хватало тебя, — прошептала я, засыпая. Так хорошо мне не спалось уже давно.

Рассвет на Эльдорисе встретил меня удивительными по красоте розовыми облаками и по-осеннему бодрящей прохладой.

«Я скучала», — подумала я, глядя в небеса, и мне показалось, что среди розовых перьев я вижу ослепительно белоснежного тарокса, мерно взмахивающего крыльями в самой вышине.

На душе стало светло, этот мир приветствовал меня.

Я закрыла глаза, распрямила спину и вытянула руки — мне хотелось летать, казалось, что силы внутри так много, до того упоительно она журчит в глубине, что я могу все. Однако торжество не продлилось долго, почти сразу я почувствовала смутный, но вполне узнаваемый импульс.

— Они уже знают, что я вернулась, — сказала я подошедшему Ливу. — И, как мне кажется, их это не устраивает. Не знаю, чего именно они опасаются, но меня это… да, меня это радует, — улыбнулась я, а Лив посмотрел с сомнением. — Мне не терпится опробовать силу в деле, — подмигнула я.

— А вот я не в восторге от этой идеи. Все происходящее сейчас более чем серьезно, Тания.

— Я вернулась не для того, чтобы отсиживаться в тени, Лив.

— Знаю. Но ты должна еще многому научиться, моя ати. Твоя сила велика, но умеешь ли ты ею управлять? Умея верно направить силу, можно добиться много большего, чем если бить слепо.

«Наставник. Он мой Наставник».

— Я в вашем распоряжении, Наставник, — со всей серьезностью сказала я. Непозволительно терять драгоценные минуты попусту, когда вокруг идет война.

Лив смотрел нежно, словно желая уберечь и защитить от всех невзгод.

— Ты ведь будешь учить меня, Лив? — начиная опасаться отказа, спросила я.

— Конечно, Тания. Буду, — выдохнул он. — Но для начала тебе нужно получить свою жемчужину, — сказал он и протянул руку. А я улыбнулась и вложила свою в его. Как прежде.

Дом Ливолиса был немногим больше домика Петера и Лианоры, приютивших меня в мою первую ночь на Эльдорисе, и можно было бы даже сказать, что он был чем-то похож на него. Весь выложенный белым камнем и увитый цветущим ярко-красными цветами плющом, он казался сказочным и уютным. Но вот крыша в форме полусферы и заостренных маленьких конусов по четырем сторонам никак не укладывалась в этот образ. Она матово отблескивала то желтыми, то оранжевыми всполохами по казавшейся жемчужной поверхности и делала дом похожим скорее на загадочную обсерваторию, чем на лесную избушку.

— Ух ты! — сказала я. — Интересная крыша.

— Да, такая форма помогает гармонизировать силу при занятиях магией и между ними тоже. Пойдем внутрь.

Дверь отворилась сама, едва мы подошли к ней. Точнее, вероятнее всего, едва Лив подошел к ней. От дома веяло теплом и светом — его огненной магией.

Внутри было светло и просторно, главным образом, даже не из-за размеров комнат, а от того, что мебель в них практически отсутствовала. Зато все стены были уставлены заваленными книгами и многообразными вещами стеллажами и увешаны полками.

— Ты редко бываешь дома?

— Да. Собственно говоря, крайне редко. И уже не помню, когда в последний раз ночевал здесь, — сказал он, когда мы проходили комнатку с отворенной дверью, из которой показалась кровать.

Следующая комната выглядела более обжитой, помимо стеллажей с книгами здесь имелся большой письменный стол, какие-то тумбы и… столик с шахматной доской.

— Лив! У тебя и в самом деле есть шахматы? Откуда?

— Почему «и в самом деле»?

— Эд говорил мне что-то о том, что видел у тебя похожую доску, когда мы играли с ним в поезде, но он не был уверен. А это самые настоящие шахматы! Откуда? Неужели такое может быть, что на Эльдорисе тоже есть шахматы?

— Нет. Это все ты.

— Не понимаю. Ты о чем?

— Помнишь, я рассказывал, как говорил с тобой спящей на берегу озера? Ну вот… эта доска, фигуры, их ходы и приемы так ярко читались в тебе… и показались мне настолько увлекательными, что вернувшись, я сделал их.

— Сделал? Увидев у меня в голове? Ну ты даешь, Лив. Ты уже с кем-нибудь играл?

— Нет. К сожалению, так и не пришлось. Знаю, о чем ты думаешь, но не сейчас. Мы обязательно сыграем, когда все закончится. Договорились?

— Еще бы. Я с большой радостью. Если ты, конечно, обещаешь не жульничать и не читать все мои ходы наперед.

— Хм, даже не знаю, в чем же тогда интерес? — Лив хитро прищурился, но я посмотрела на него так сурово, что ему пришлось тут же капитулировать. — Ладно-ладно, я же пошутил, игра мне понравилась и сама по себе. Хотя… как вариант телепатического поединка тоже неплохо.

— Ну, если соперники равны в искусстве телепатии, то да, возможно, ты и прав, — сказала я серьезно. — Тогда можно играть и без доски, но я так пока не умею, так что буду рассчитывать на наличие у тебя совести.

— А вот и она, — сказал вмиг посерьезневший Лив и неожиданно протянул мне висящую на серебряной нити жемчужину. Та лучилась нежным матовым светом и слабо мерцала. Я взяла ее в руку, и сияние исчезло. Жемчужина выглядела теперь совсем обычной. Прекрасной, но обычной.

— Лив, что-то не так? Она больше не мерцает.

— Нет, все хорошо. Она признала свою хозяйку и потому больше не мерцает. В моменты, когда тебе нужна будет дополнительная сила, она сможет отдавать тебе ее и в такие моменты тоже будет сиять.

— А откуда она будет брать эти силы?

— Оберег забирает излишек собственной силы своего хозяина, когда он не нужен или даже опасен и аккумулирует в себе, выпуская в моменты особого магического напряжения, то есть когда они наиболее нужны.

— Ого, выходит, это действительно весьма полезная вещь. Что скажешь, Луна, тебя это не расстроит? — спросила я у котенка, который как ни в чем ни бывало по-попугайски устроился у меня на плече.

— Она и в самом деле помогала тебе?

— Не знаю, Лив. Мне кажется, что да. Хотя, возможно, я просто верила в это и была спокойна.

— В любом случае у тебя необычный котенок. У нее тоже есть своя магия, совсем слабая, но ощутимая.

— Конечно, это же кошка, — ухмыльнулась я. — Разве ты не знал, что у них девять жизней и они отпугивают нечисть?

Лив вскинул брови и посмотрел несколько растерянно.

— Шучу, Лив. Я шучу. А если серьезно, то я всегда считала кошек непростыми животными. Скажи, а у тебя есть такой стабилизатор-оберег?

— Есть, — сказал он и протянул руку. Странно, но раньше я не видела на ней золотого перстня с ярко-рыжим камнем в центре, который, казалось, пылал внутри настоящим огнем.

— Ух ты, — изумилась я.

— У этих предметов своя особая роль и нет цели выделяться и показываться людям, потому твоя жемчужина перестала мерцать, найдя тебя, и потому же ты не замечала прежде моего перстня.

— Понятно. Тот твой амулет вообще становился невидимым, — вспомнила я.

— Да, но это немного другое. Тогда на амулет были наложены чары, делавшие его невидимым. Оберег же решает сам. В нем таится частичка самой стихии.

— Спасибо, что сохранил ее, Лив, — сказала я и надела жемчужину на шею. — Что теперь?

— Теперь нужно вернуться в лагерь. Это одно из тех мест, где сейчас собираются и готовятся к боям маги со всей округи.

— Порталом?

— Нет. Тратить силы на еще один портал будет небезопасно. Восполнять силы с каждым разом все сложнее, и мы стараемся использовать их ограниченно.

— Что тогда? Тарокс? Олень?

— Нет, — улыбнулся Лив. — Никакой экзотики, всего лишь конь. Дойдем до конюха и его жены, они живут тут неподалеку, заберем моего Эла и возьмем лошадь тебе.

Такого окраса лошадей, каким был конь Лива, я никогда не видела. Светло-бежевый, он отливал золотом и блестел в солнечных лучах. Мне же досталась темно-серая кобылка Герта, названная спокойной и послушной и несущаяся теперь во весь опор вслед ведущему Элу. Мне было страшно как никогда и, напрягая всю имеющуюся у меня силу воли, я с трудом сдерживала себя, чтобы не зажмуриться или не закричать.

«Расслабься, Тания. И почувствуй свою лошадь. Она вовсе не собирается сбросить тебя или позволить упасть. Ветер, прорезающий воздух впереди вас, шелест травы, расступающейся, чтобы освободить путь. Прислушайся и приди в гармонию со всем, что тебя окружает».

«Уроки уже начались?» — вяло улыбнулась я, тем не менее постаравшись прийти в себя. Лив не стал бы намеренно подвергать меня опасности. А значит… значит, ее и нет. Я успокоилась удивительно быстро, хотя еще некоторое время жалела о том, что так и не успела воспользоваться подаренным Максом абонементом на уроки верховой езды.

Поле сменилось негустым лесом, дальше располагался небольшой ручей, где мы наконец остановились и позволили лошадям напиться. Я тоже наклонилась к воде, чтобы зачерпнуть ее и умыться, но замерла, прислушиваясь. Сквозь плеск и журчание мне слышался ее шёпот. «Помоги», — говорила она.

— Где? — спросила я, но ответ мне не потребовался. Стоило только прислушаться к окружающему пространству внимательнее, и я поняла и сама, куда нужно идти.

— Сюда, Лив, — позвала я и пошла обратно в лес. За одним из деревьев я увидела испуганный глаз и кусочек белокурых волос, который тут же исчез, скрывшись за деревом.

— Его пугаю я, — сказал Лив. — Мне лучше отойти.

Я посмотрела на Наставника удивленно, но не стала перечить.

— Не бойся, — сказала я и вдруг осознала, что все это время говорю на эльдорийском! На несколько мгновений я всерьез испугалась, поняв, что не знаю, как правильно подобрать слова. Мне казалось, что русский смешался с этим, почти незнакомым мне языком, но потом мальчик вдруг тоненько произнес:

— Больно, — и шмыгнул носом из-за дерева. И все встало на свои места. Я прекрасно понимаю его и отлично знаю, как говорить.

— Я не смогу помочь, если ты будешь прятаться, — сказала я. — Иди сюда.

Уговаривать его не пришлось. Мальчуган лет шести-семи в испачканной светлой одежке послушно подошел ко мне и протянул руку.

— Вот это да… И где же ты так поранился? — спросила я, глядя на все еще сочащийся кровью порез.

— Упал, — снова шмыгнув, сказал он.

— Понятно. А в лесу один ты что делаешь?

— Я гулял в поле, а потом увидел тех, других и убежал.

Так, а вот теперь понятно, что ничего непонятно.

— Как тебя зовут-то?

— Маркус.

— Каких таких других, Маркус, ты увидел?

— Злых. Из другого мира.

Ого. Похоже, малыш увидел не кого-нибудь, а самих коганцев.

— Ясно. Думаю, ты правильно сделал, что убежал, но теперь надо обработать твою рану и добраться до дома, согласен?

Мальчик кивнул, а я протянула ему руку, которую тот неуверенно, но все же взял.

Не знаю, как лечат у эльдорийцев порезы, наверное, тоже магией, но я так не умею, и умеет ли Лив — тоже не знаю, к тому же мальчуган испугался его. Возможно, принял за одного из тех, других. Как бы то ни было, у меня имелось кое-что на такой случай, а именно аптечка, которую я тоже не забыла собрать с собой.

Мы дошли до оставленных лошадей и поджидающего подле них Лива, и я полезла в чересседельные сумки, висящие на моей кобыле. В них пришлось переложить почти все вещи из рюкзака и сам рюкзак в свернутом виде тоже, так как ехать верхом с оным за плечами было бы крайне неудобно. Это Ливу неудобно, а мне с моими способностями к верховой езде так вообще невозможно. Самое ценное я, однако, оставила в сумке, перекинутой через плечо, и старалась ее не снимать.

Я достала перекись и бинт и позвала мальчика подойти ближе.

— Не бойся, это не больно, — сказала я и обильно полила на порез. Тот тут же зашипел и вспенился. Потом открыла бинт и как умела перемотала ему руку. Во всяком случае, никакая грязь теперь в рану не попадет.

Закончив работу, я заметила, что Лив внимательно наблюдает за моими действиями.

— Это просто перекись водорода, — пояснила я. — Промыть рану. Она убивает микробы, которые могли в нее попасть.

— Полезная вещь, магов-медиков сейчас не осталось почти ни в одной деревне, все ушли сражаться. Да и те, что остались, уже не справляются. Пациентов много, а силу черпать неоткуда.

— Значит, лечить могут не все?

— Нет. На это нужен особый дар.

— Твой порез заживет и без магии, — сказала я мальчишке, улыбаясь. — А сейчас расскажи нам, где твой дом, чтобы мы могли проводить тебя.

— А вдруг они еще там?

— А мы сходим и проверим, — сказал Лив. — Осторожно и тихо, а ты подождешь нас у кромки леса, хорошо?

Мальчик только кивнул и указал направление.

— Вон там будет поле, — сказал он, когда мы, держа лошадей за поводья (никаких железяк у них во рту, кстати, предусмотрено не было) успели изрядно пройтись по лесу. — А сразу за ним наша деревня.

Мы оставили его и пошли посмотреть на поле. Я была почти на сто процентов уверена, что сейчас на нем никого нет. Иначе я бы почувствовала. Лив, не сомневаюсь, тоже знал это. Однако, поле все-таки преподнесло нам неприятный сюрприз.

— Здесь был портал, — сказал Лив. — Огромный, размером со все поле. Но ни воронки, ничего другого нет. Это очень странно.

Я прислушалась и почувствовала, как пространство едва ощутимо вибрирует, легкие колебания исходили, казалось, из самой земли. Почему-то вспомнились картина того, как погиб Король. Если там дыра в пространство другого мира была с участок небольшой поляны, то тут это было огромное поле. Что же может вылезти из такой дыры? Я отогнала дурные мысли и сказала:

— Значит, нужно приглядывать за этим местом, так?

— Да, ты права. Доберемся до лагеря и сообщим о нем.

 

Глава 2. Лагерь

Мы благополучно пересекли поле уже вместе с Маркусом и передали его лично в руки матери, которая едва сдержала слезы и отчаянно нас благодарила. Потом обогнули поле с другой стороны и отправились дальше. Надо сказать, я успела изрядно утомиться, а ноги мои гудели так, что я поистине удивлялась, как мне удавалось все это время скакать, а потом слезать с лошади и ходить. Не иначе, сил мне придавали адреналин и желание помочь тому, кто попал в беду. Но я отнюдь не была уверена, что сумею и в следующий раз самостоятельно слезть со своей кобылы. Поэтому сказать, что я испытала облегчение и радость, услышав от Лива, что мы уже на месте, — это не сказать ничего. Радость моя, однако, была недолгой и уже скоро перешла в искреннее недоумение, поскольку никакого лагеря нигде в обозримом пространстве я не обнаружила.

— Лив?

— Все нормально. На лагере лежит маскировочный полог, сейчас мы войдем, и ты все увидишь, — улыбнулся он.

— А откуда ты знаешь, где именно нужно входить?

— Я его вижу, Тания. После того, как ты зайдешь в него в первый раз, тоже будешь видеть сквозь полог.

Как мы зашли, я так и не заметила, просто вдруг увидела множество людей, лошадей, каких-то сооружений и палаток.

— Ух ты! — только и сказала я.

Лагерь производил впечатление, такого размаха я не ожидала. По центру виднелся высокий куполообразный шатер, неподалеку от него располагалось еще несколько похожих строений поменьше. Дальше в стороне было много небольших палаток, вероятнее всего, жилых. А главное, кругом были люди. Что-то мастерящие, о чем-то говорящие и куда-то спешащие.

— И это все маги? — спросила я пораженно. Одно дело — услышать о том, что каждый второй на Эльдорисе маг, и совсем другое — увидеть подтверждение тому воочию.

— Да. У нас практически каждый в твоем понимании маг, но далеко не у всех сила развита до такой степени, чтобы противостоять… противостоять злу, Тания.

— А они все… могут?

— Каждый из них что-то может, многие — настоящие мастера своего дела, но среди нас нет воинов, Тания. Однако сейчас почти всем приходится развивать эту сторону силы, упражняясь в боевых чарах, прежде ненужных. Хотя бы для того, чтобы уметь защищаться. И тебе тоже придется.

— Ты, как я помню, отлично сражался.

— Мне пришлось столкнуться с угрозами раньше, к тому же магия огня сама по себе довольно активна и может при желании быть использована как оружие. Остальным приходится туго.

Мы спешились у специально оборудованного под конюшню места и оставили наших лошадей молодому улыбчивому пареньку. А потом я увидела ярко-рыжую большую псину и забыла о робости, сковавшей меня в первые моменты пребывания в окружении большого количества незнакомых людей.

— Регги! — крикнула я, счастливо улыбаясь, и почти сразу почувствовала на себе вес успевшего не только подбежать, но и встать на задние лапы, опираясь на меня, пса. — Привет, мой хороший!

Регги лизнул меня в щеку, а потом посмотрел с любопытством и принюхался. Я, надо признать, не сразу, но сообразила, в чем дело. Луна! Ввиду походных условий, наполовину застегнув кенгурушку, я надела пояс поверх нее, устроив таким образом удобное и теплое гнездышко для котенка. Удивительно послушная и неприхотливая, она тихо сидела там и сейчас.

— Все понятно, — сказала я, доставая ее и показывая Регги. — Ты ведь не будешь ее обижать, несмотря на то, что она — кошка? Она еще совсем маленькая.

На самом деле я больше боялась реакции самого котенка, чем пса, в необычайной разумности которого уже успела убедиться. Но Луна не проявила никакого беспокойства, она не шипела и не дыбила шерсть, только с тем же любопытством уставилась на пса и мяукнула.

— Знакомишь? — улыбнулся подошедший Лив.

— Ага. Вроде, они друг другу понравились.

— Еще бы, — сказал Лив и лукаво так улыбнулся. Спонтанной реакцией на такие вот улыбочки у меня обычно бывает внезапная оплеуха или затрещина. Ну, или, как минимум, их попытка, однако шутить таким образом с Наставником рука у меня не поднималась, хотя и очень хотелось. Да и при всем желании… Лив не был мне просто Наставником. И не вел себя так.

«Не сейчас», — сказала я себе в очередной раз и спросила Лива о том, чего втайне ожидала на всем протяжении пути сюда.

— Почему они не напали? Не попытались выйти на контакт? Я же ясно ощутила их тогда.

— У них затишье. Они не появлялись уже некоторое время.

— Не могу сказать, что мне это нравится. У нас есть такое выражение «затишье перед бурей». К тому же то поле не дает мне покоя. Зачем может быть нужен портал такого размера?

— Честно говоря, я бы предпочел, чтобы все закончилось раньше, чем мы узнаем ответ на этот вопрос.

Да уж, ответ витиеватый и ничего хорошего не предвещает. Я задумалась, а потом вдруг поняла, что больше не держу котенка в руках. Куда же она делась?

Перед глазами успела пронестись пугающая картина, как маленький беззащитный белый комочек пробирается между ног людей и лошадей, когда я увидела спину Рега и белое пятно на ней. Неужели Луна? На спине у Рега? На всякий случай оглядевшись в поисках Луны поблизости и не обнаружив ее, я пошла следом за псом и застала своего замечательного котенка за поглощением чего-то, судя по всему, весьма вкусного из большущей миски, стоящей прямо на земле.

— Нам тоже нужно поесть, — сказал Лив, оказавшийся подле меня. — Потом мне нужно будет дать отчет о результатах моих поисков и идти спать, путь был долгий.

Все еще было светло, как днем, и жизнь вокруг кипела, но после слов Лива я почувствовала смертельную усталость и осознала, что весь день провела в седле, и сейчас уже должно быть довольно поздно.

— В этой широте поздно темнеет, — сказал Лив. — Пойдем.

Мы зашли внутрь одного из больших шатров, оказавшегося и кухней, и столовой разом. Лив усадил меня за стол и вернулся с мисками дымящейся пищи. Что-то овощное, горячее и сытное. На вкус было приятно, но ела я, поглощенная не вкусом, а обилием мыслей. Как и в первый мой визит на Эльдорис в голове клубились вопросы, назревшие за время пути, но при этом мысли туманились от усталости и желания спать, нарастающего с каждой ложкой съеденного обеда. А скорее, уже ужина.

— Как дела у Эда? — все же спросила я. Этот вопрос, возможно, и не был стратегически самым главным, но мне было важно услышать на него ответ.

— Он в порядке. Долг вынуждает его оставаться во дворце, но сердце его рвется в бой. А еще он делает значительные успехи в магии в это самое последнее время. Опасность для Короловства и всего Эльдориса явились мощным толчком для развития его силы и способностей во владении ею.

— Здорово, — сказала я. — Жаль, мы не увидимся. Ивонг еще с ним?

— Нет. Ивонг руководит одним из лагерей. Эд справляется сам. И ты обязательно увидишься с ним, — улыбнулся он. — А сейчас иди спать.

Я подняла на него глаза и вопросительно посмотрела. Куда интересно идти?

— Реглиф отведет тебя. Будешь нашей гостьей. Точнее, будете, — улыбнулся он. Луна опять сидела на спине у пса.

«Я вообще уже ничего не понимаю, — подумала я, глядя на эту парочку. — Ладно еще Рег, но чтобы котенок так себя вел. Очень странно».

Палатка, отведенная Ливу, была просторной и разделенной на несколько частей. Едва увидев подобие кровати в той ее части, куда отвел нас Рег, я повалилась и тут же заснула, так и не дождавшись прихода Лива.

«Во Вселенной все циклично»? «Все новое — это хорошо забытое старое»? «История повторяется»? Не знаю, что там говорят, но я бы предпочла жить без подобных повторений. Едва я открыла глаза, как почувствовала нестерпимую боль, словно лезвием пронзившую мне голову. Глаза я, как мне кажется, отворила, но вот кроме режущей ослепительной серости ничего не увидела. Самым ужасным при этом было то, что одинаковая картинка стояла и перед открытыми глазами, и перед внутренним взором. То есть, по сути, я не могла видеть вообще ничего. И не видеть ничего, то есть успокоительную темноту, тоже не могла. Это было до того мучительно и страшно, что мыслить слаженно совершенно не получалось. Я прижала голову к груди, сжала виски руками и начала, сидя, раскачиваться из стороны в сторону. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так больно. Стон, похожий скорее на вой, помимо воли вырвался из груди. И уже через мгновение я почувствовала гладкую шерсть, коснувшуюся моего плеча.

«Я не одна», — поняла я и даже испытала некоторое подобие облегчения.

Еще через некоторое время я почувствовала тепло рук, коснувшихся моих глаз, и смогла наконец увидеть.

Лив. Он смотрел с непередаваемой нежностью, словно баюкая меня взглядом. Боль, втянутая в водоворот этих глаз, притупилась, перейдя из острой и режущей в стучащую и давящую, но полностью не ушла. Яркая серость то и дело вспышками пронзала сознание, но по сравнению с моментом пробуждения чувствовала я себя уже терпимо.

— Что им нужно? — спросила я с хрипотцой.

— Если ты вернешься на Землю, боль уйдет, — сказал он, а я вскинула брови, не в силах сдержать удивления. — Возможно, они добиваются именно этого.

— Этому не бывать, — сказала я твердо. — Однажды я уже ушла. Что-то еще сделать можно?

— Ляг. Тебе не стоит делать движений, особенно резких, — сказал он, а я послушно легла обратно и прикрыла глаза, а потом вдруг почувствовала, что он лег рядом и взял меня за руку. — Будем пытаться поставить ментальный блок. Проще всего отрезать все, но тогда ты не сможешь использовать телепатию и, возможно, часть других своих способностей тоже.

— Так не пойдет, — сказала я.

— Не кипятись. Если сразу не выйдет, как надо, лучше отрезать все на время, чем мучиться болью.

Я открыла глаза, приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

— Нет, Лив. Блок только от этого их воздействия или никакого блока вообще, — сказала я. — Больше никаких блоков.

— Тания…

— Потреплю.

— Ладно, — сдался он, и я погрузилась в теплый оранжевый поток.

Ласкающий теплыми огоньками, оранжевый или местами ярко-желтый с всполохами и переливами оранжевого, красного и иногда даже голубого — это Лив. В нем было тепло и уютно, но Лив велел отстраниться, и я послушно выполнила просьбу, тут же увидев и свой собственный поток. Искристо-голубой и прекрасный. Неужели? Лишь самым краешком сознания я поняла его улыбку, здесь не нужно было ни слов, ни глаз, чтобы понять друг друга. И от его и от моего потоков тянулись сотни других, тонкими нитями уходя вникуда. Одни яркие и мощные, другие блеклые и едва заметные. Я не стала разбирать их все, тот самый, искомый, я нашла почти сразу. Он находился в стороне от других, и единственный ощущался как явно недружелюбный.

«И что теперь?» — спросила я.

«Попробуй отсечь его».

Потоки. Каждый из них — нити моих привязанностей и связей. Я могу отрезать любой из них, если захочу, но я не хочу, не имею права, так как все они двусторонние, и не я вершитель судеб. Но этот бледно-серый, от него веет холодом — он чужак, я не строила его, он присоединился против моей воли. Его я страшно желаю убрать, как присосавшийся гадкий щупалец.

«У меня не получается, Лив».

«Ничего. Я в общем-то и не рассчитывал, что получится. Зато теперь ты уже чувствуешь их сама. Давай блок. Вспомни, как я тебя учил и постарайся оградить только этот поток».

«Нет. Я не могу», — сказала я после нескольких безуспешных попыток. Страх зацепить не один поток, а все сразу, а потом не понять, как снять его, не давал мне даже толком испробовать свои силы.

«Ничего, ты уже устала, попробуешь позже. А сейчас сделаем дымку. Смотри, вот так. Он не уйдет, но воздействие должно притупиться».

— Как ты? — спросил он, когда мы закончили.

— Жить буду, — сказала я, поднимаясь и с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться от боли, вспыхнувшей от движения с удвоенной силой. — Только не проси меня лежать. Какие у нас планы дальше?

Лив посмотрел с сомнением, но спорить не стал.

— Нужно представить тебя главе лагеря и начать обучение.

— Хорошо, я готова. Хотя есть еще кое-что… здесь поблизости нет озера или реки?

Оказалось, что озеро есть, да еще и не простое, а с ярко-голубой непрозрачной водой, которая становилась такой из-за каких-то особенностей грунта в его области. От лагеря оно было недалеко, но, чтобы дойти до места, пришлось сначала пересечь его весь. Любезно согласившийся выполнить эту мою прихоть Лив по дороге показывал мне на многочисленные шатры, навесы и площадки, объясняя их назначение. Так я узнала, что большая и чуть ли не основная часть огромной территории была отведена под места для тренировок и обучения. Если учесть, что основным оружие здесь была магия, то это было вполне понятно. Практические занятия проводились под открытым небом на специально выделенном и защищенным от вылета шального огненного шара или разряда молнии месте. Площадка была поделена на небольшие участки, отгороженные друг от друга тонкой поблескивающей пленкой, чтобы маги могли не мешать друг другу. Навесы со столами располагались чуть поодаль и отводились под теоретические уроки или чтение. Довольно большой шатер рядом с навесами, единственный дополнительно защищенный магией от непогоды, весь был уставлен стеллажами с книгами и разного рода магическими атрибутами. Среди них находились также различной формы и вместимости накопители эфира. Для подпитки собственных сил чистый эфир маги использовать не могли, но вот для обеспечения энергией или даже создания предметов — вполне. Но больше всего меня впечатлили слова Лива о предметах, у которых с помощью лишь незначительного участия магии значительно улучшались свойства. Те из них, что могли быть полезны в полевых условиях и боях лежали здесь же для примера и помощи в создании новых.

Вода в озере была холодной, что, впрочем, не удивляло, лето осталось в далеком Питере и его окрестностях, а здесь стояла хоть и солнечная, но довольно прохладная осень. Однако купание мне доставило истинное удовольствие. Вода не только радовала глаз своей необычной красотой, но и по-настоящему бодрила и проясняла мысли, загоняя боль глубже и отодвигая на задний план восприятия. Я нырнула так глубоко, как смогла. Дна достать не удалось, зато я почувствовала, что родная стихия приняла меня, поглотив в свою глубину. Журчащая мелодия полилась внутрь, лаская и преображая.

«Ты пришла! — шептала она торжествующе. — Действуй!»

Обновленная, я вылезла из воды и посмотрела на Лива, ждущего меня на берегу. Я пришла, пришла на Эльдорис, пришла к нему, но… Я по-прежнему не знаю, что именно должна сделать.

— Моя сила говорит во мне, но я ведь не уверена, что смогу помочь вам, Лив, — сказала я, подойдя совсем близко к нему.

— Это не важно. Не думай об этом, — сказал он и положил руки мне на плечи, моментально отогревая своим волшебным теплом.

— Ты устал, а я обошлась бы и полотенцем, — тихо сказала я.

Он только улыбнулся и отошел в сторону, давая мне возможность одеться. Мой заботливый Лив, как же мне не хватало тебя.

Главой их магического военно-полевого штаба, самого крупного в Растании, как выяснилось, был не просто маг, а эвин — Старейший по имени Алерий. Волосы у него были совершенно седыми, чего прежде на Эльдорисе видеть мне не доводилось, возраст здесь определялся скорее чутьем, чем внешними данными, ну и разве что порой мелкими морщинками. Глаза у Алерия были светло-голубыми, но при этом смотрели они не сурово и остро, как бывает это с обладателями подобной внешности, а поразительно нежно и ласково, так, словно он любил каждого стоявшего перед ним, как родное дитя. И именно так ощущала себя я, когда он обратился ко мне.

— Рад приветствовать тебя, Тания, — сказал он, а я вскользь подумала, что это имя начинает казаться мне уже привычнее и роднее, чем обычное. — Тебя ждет еще долгий путь, но ты уже на него вступила, а это — половина дороги.

Вот и все. Долгие разговоры по порядкам военного времени — непозволительная роскошь. Я была причислена к призванным на обучение и противостояние захватчикам магам и могла приступать к тренировкам. Все это показалось мне несколько забавным и излишне формальным. Какой резон допускать меня к занятиям, когда у меня и так уже есть Наставник, обучающий меня в общем-то беспрерывно? Но, как выяснилось, и в этот раз я оказалась не совсем права.

 

Глава 3. Обучение

— Кто же учит такое количество вновь испеченных учеников? — еще ничего не подозревая, спросила я, когда мы вышли из самого большого центрального шатра в лагере.

— Все опытные и сильные маги, которых удалось привлечь, — ответил Лив.

Мы шли дальше, а я смотрела по сторонам и размышляла о том, какая напасть свалилась на мирный и безмятежный Эльдорис, и как, в сущности, не готов оказался он к ней. Дойдя до тренировочной зоны, мы зашли под один из навесов, и из головы моей моментально вылетели все мысли, а благостное печальное настроение сдуло как ветром. Увидев того, кто находился внутри я невольно попятилась и малодушно начала подумывать, как сбежать. Лив же выглядел так, будто ничего особенного не происходит, сбивая меня с толку своим поведением.

— Приветствую, Деззар, — сказал Лив Старейшине в золотом балахоне, и я готова была поклясться, что этот сухонький старикашка является никем иным, как одним из тех мучителей, что допрашивал меня на Совете!

Старейшина поклонился, и взгляд его, скользнув по мне, остановился. Он смотрел хмуро и недовольно, но былой враждебности в нем я не заметила.

— Старейшина Деззар будет учить тебя, Тания, — услышала я слова своего Наставника.

Пребывая в полнейшем смятении, я с недоумением посмотрела на Лива, пытаясь понять, какое из нескольких сказанных им слов разобрала неверно. Ведь это не может быть правдой! Этот Деззар будет учить меня?!

— Ты уверен? — тихо спросила я.

«Все будет хорошо, Тания. Он, конечно, не подарок, но очень сильный маг, и сможет быть полезен в твоем обучении», — услышала я его мысленный ответ.

«А ты?»

«Я буду поблизости», — сказал он нежно, приободряюще улыбнулся и… ушел!

Лив не отлучался из лагеря, но на протяжении бесконечно долгих четырех дней я видела его только урывками и издалека. Нельзя сказать, что мне легко удавалось найти общий язык со Старейшиной Деззаром, обрести внутренний покой и унять или хотя бы полностью не обращать внимания на головную боль, ставшую мне навязчивой спутницей, но кое-каких успехов достичь мне все-таки удалось.

Хмурый маленький темноволосый смуглый старичок Деззар был ворчлив и неприветлив, но дело свое знал. Тренируясь с ним, я овладела не только маскировкой или, как ее еще называли, пологом (кстати сказать, давшимся мне достаточно легко благодаря тому, что я приблизительно помнила, как делал его Лив), но и защитными чарами, которые хоть и требовали намного больших затрат сил, но и были куда эффективнее, чем просто маскировка, особенно в условиях открытого боя. Понять принцип и выпустить из себя защитный купол оказалось нелегкой задачей, но я с ней в итоге все-таки справилась, а Деззар начал смотреть на меня не то настороженно, не то уважительно. А на третий день вообще заявил, что я поразительно талантливый юный маг и что он истинно дивится моим способностям, которые в отличие от любого эльдорийского мага я приобрела совсем недавно, но при этом уже овладела ими не хуже многих из них. Сама же я, надо сказать, обучаясь у Деззара, еще полнее осознала всю глубину пропасти, разделяющую меня с такими магами, как он, или, скажем, Лив. Да, у меня действительно получалось намного лучше и быстрее, чем в те предыдущие мои попытки, но я не знала ничего! Не знала и не умела. И мне казалось, чтобы научиться всему и стать способной помочь этому миру, мне придется потратить целую жизнь.

А целая жизнь в таком режиме была бы, пожалуй, недолгой. Мой новый Наставник не позволял мне даже подумать об отдыхе на протяжении всего светового дня (а он был здесь куда длиннее, чем обычный) и нехотя отпускал только на обед. Если бы не Регги, мой котенок оставался бы некормлен и одинок сутками, потому как, едва распрощавшись с Деззаром, я бежала на поздний ужин, а потом, уже лежа в постели, пыталась еще некоторое время отрезать тот пронзительно серый канал, сковывающий мою голову болью, но неизменно терпела неудачу и проваливалась в недолгое и абсолютно черное беспамятство. А с рассветом все начиналось снова.

На четвертый день обучения мы перешли к нападению. У стихии воды оно было не самой сильной стороной, но кое-что могла и вода. Заморозка мне далась еще проще, чем полог, эту магию, хоть и спонтанно, я уже успела испробовать на Земле, не говоря о тех бесплодных попытках, когда меня учил Лив. И дело, конечно, было не в бездарности Наставника, но в моей неспособности в то время понять сам принцип осознанного владения силой (если не считать нескольких аспектов, которые, если подумать, в легкой форме и так всегда были со мной). Идея создания водного шара вокруг жертвы мне не понравилась по своей сути, и я отвергла ее еще в зачатке. Вода в других ее жидких проявлениях выходила у меня неплохо, но казалась недостаточно эффективной в сражении.

— Если ты не будешь ограничивать себя только стандартными проявлениями самой воды, а научишься сочетать ее с другими, то сможешь создать нечто более интересное и эффективное, чем водная плеть или ледяной шар.

— Вы умеете сочетать стихии? — поразилась я.

— Это возможно, но у меня нет в этом необходимости. В разных случаях я использую ту из них, что больше подходит. Для боя больше годится огонь.

— Все?

— Да. Цвет моего одеяния говорит о равной степени сильном владении всеми стихиями.

— Значит ли это, что вы можете обучить меня не только магии воды?

— Какая же еще стихия тебя заинтересовала?

— Огонь.

— Хм. Огонь дается магам водной стихии нелегко, — сказал он. — Или не дается вообще. Что именно ты хочешь попробовать?

— Ну… например, огненный шар.

Старейшина насупился, но возражать не стал.

— Шар? Ну смотри, — сказал он и над его ладонью в одно лишь мгновение вспыхнул полыхающий сгусток.

Зрелище это зачаровывало, только вот как сделать такой самой? Без дров и спичек?

Я сосредоточилась и напряглась, представляя точно такой же шар. Только вот один из открытых мною законов магии гласил: чем больше ты напрягаешься с целью что-то создать или почувствовать, тем меньше получается.

— Огонь пронизывает все вокруг, просто прикажи ему показаться, — посоветовал Деззар. Я зажмурилась, пытаясь представить крупинки невидимого огня вокруг меня, а потом услышала треск, шипение и недовольное ворчание старика.

— И это, ты полагаешь, похоже на огненный шар?

Я открыла глаза и едва сдержалась от смешка. Все и до того смуглое лицо Старейшины было покрыто толстым слоем черной сажи, из которой выглядывали недовольные глаза.

— Простите, Деззар, — сказала я, улыбаясь. — Я не специально, честно. Кажется, карма все-таки настигла вас.

— Что?

— У вас есть понятие кармы? Закона причин и следствий? Вы не лучшим образом обошлись со мной тогда, на Совете, а теперь вот вам же и приходится учить меня и терпеть при этом кхм… некоторые неудобства.

Деззар проявил стойкость истинного Старейшины и ничего гадкого в ответ мне не сказал, только ушел на время, чтобы привести себя в порядок, а я, воспользовавшись неожиданным перерывом, решила привести в порядок свои мысли.

Я была здесь уже несколько дней и, конечно, провела эти дни не без пользы, но… картина происходящего на Эльдорисе не прояснилась нисколько за это время. Куда делись теперь и зачем пытались убить меня на Земле эльдорийские маги, охотившиеся за Эдом? Чем мешаю я коганцам, решившим откачать из полного магии и благоденствия мира всю его силу? Из-за чего именно начались неполадки с погодой еще раньше, и, если дело в чрезмерно накопленном эфире, то где его искать?

Вернувшегося Деззара я заметила не сразу, а когда заметила, увидела, что тот внимательно на меня смотрит и, судя по всему, тоже размышляет.

— О чем вы думаете, Старейшина? — спросила я. Мое отношение к нему успело порядком измениться за эти дни, и прежнего зла я на него не держала.

— О тебе, о чем же еще. Ты определенно перевернешь тут все с ног на голову.

— И вас это не радует?

— Радует-не радует. По-другому уже все равно не получится. Что ж, давай огненный шар снова. Только на этот раз с открытыми глазами и плавно.

В этот день Старейшина Деззар отпустил меня пораньше, чем удивил и обрадовал не только меня, но и Реглифа с Луной. Эти двое, ставшие неразлучными спутниками, встретили меня счастливым вилянием хвоста и мурлыканьем. Ужинали мы с ними вместе, по-походному устроившись под открытым небом. И не хватало нашей дружной компании только Лива, которого за этот день я так ни разу и не увидела.

Перед самым сном уже привычно разделяя потоки и экспериментируя с серым, я долго не могла оторвать взгляд от самого мощного и сияющего из всех — того, что принадлежал Ливу. Тоска сковала сердце. Я здесь. Я так близко и снова так далеко. Я назвала себя глупой собственницей и низкой эгоисткой, но так ничего и не смогла поделать с засевшими внутри чувствами и желанием быть рядом с ним. Беспрерывно и очень близко.

Потом я вспомнила о его Арлаине, данном обете и статусе мудрого Наставника и заснула, так ничего и не добившись по сути, в состоянии полного смятения и раздора в душе.

Ночью я ворочалась больше обычного и урывками сна слушала Лива, Деззара, Ивонга и Аманга, то сплетающихся в один образ Наставника, то разделяющихся на самих себя, и неизменно твердящих мне о внутреннем покое, без которого я не смогу добиться успеха в разрешении своей проблемы и овладении магией на должном уровне. Потом я судорожно искала этот самый покой, но никак не могла найти. И чем усиленнее я начинала искать, тем больше тревоги, жара и смятения разрасталось у меня внутри.

В момент, когда я в очередной раз проснулась и не успела еще тут же опять провалиться в сон, мне почудилось, что в отведенном мне закутке кто-то есть.

— У тебя жар, ати, — услышала я голос Лива и почувствовала его прохладные руки у себя на лбу. — Давай прогуляемся, а то я боюсь, что ты оставишь от палатки одни угольки.

— Это я могу, — сказала я, окончательно просыпаясь и радуясь этой возможности побыть с ним.

Мы вышли в темноту спящего лагеря, и, вдохнув свежий прохладный ночной воздух, я почувствовала, что с каждой минутой мне становится лучше.

«Если бы не вода, то воздух был бы подходящей для меня стихией», — подумала я.

Пройдя через весь лагерь, мы, к моему удивлению, вышли из него и направились к тому самому озеру, в котором я купалась. Лив держал меня за руку на протяжении всего пути, а потом, не отпуская руки, усадил на холмистый берег рядом с собой. Он поднял голову и некоторое время смотрел на звезды, а я смотрела на него.

— Тебе плохо, — сказал он и опустил голову. — А я боюсь снова потерять тебя, — все еще не смотря на меня, он крепко сжал мою руку.

— Я не уйду, Лив.

Он наконец посмотрел на меня, и успевшими привыкнуть к темноте глазами в блеклом свете звезд, отраженных в необычной воде, я увидела его, показавшиеся печальными и растерянными.

— Мне казалось, это только все усложнит, и никому не будет лучше. Потом, когда ты исчезла, я понял, как был неправ. Как отчаянно я желал тогда иметь еще хотя бы одно мгновение, чтобы ты могла услышать меня. А теперь я опять делаю то же самое!

— Лив… — прошептала я. Мне стало нестерпимо горько от того, что ему плохо, от запоздалого понимания, что ему во всей этой ситуации куда хуже, чем мне. Зачем слова, когда я и так знаю, что…

— Я люблю тебя, — сказал он и потянулся всем своим светом ко мне.

— И я люблю тебя, — прошептало мое сердце, приоткрывшись. В груди поднималась уже знакомая голубая волна, стремящаяся окутать его и сплестись воедино, но я лишь робко и нежно прикоснулась к нему, давая понять свои чувства, но не выпуская на волю их все.

Потом положила голову ему на плечо, закрыла глаза и поняла, что наконец обрела тот самый внутренний покой. Я не знала, как нам быть дальше и что делать с его обетом. Боялась напугать и оттолкнуть неосторожным прикосновением, но в душе моей наступил мир. Он тоже любит меня! А мне нет больше надобности скрывать то, что и так давно очевидно, пытаясь создать видимость дистанции. Этот мучительный барьер теперь разрушен.

Теплый свет струился от Лива прямо мне в сердце, а я притихла в его объятьях намного более робко, чем когда-то, и грелась в его лучах.

Мы просидели так до самого рассвета, не сказав больше ни слова и даже не пошевелившись, словно боясь спугнуть вдруг окутавшее нас счастье.

— Пойдем, а то Деззар поднимет весь лагерь на уши, если ты не придешь на занятие.

Грусть от того, что учит меня теперь не Лив, и мне снова придется расстаться с ним на целый день, кольнула, но тут же растаяла в лучистой улыбке Лива.

— Ты простишь меня за него?

— Он не так плох, — сказала я, поднимаясь.

— Это хорошо, ати, но больше никакого Деззара.

— Лив… ведь это, — я выделила «это», — не помешает тебе учить меня?

— До сих пор не мешало, — улыбнулся он. — Я давно должен был сказать, — добавил он, подойдя вплотную, заглядывая в глаза и обдавая мое лицо теплом своего дыхания. Я же всерьез смутилась, понимая, что от его близости меня бросает в жар.

«Может, теперь все будет и сложнее», — подумала я и, собравшись с духом, обогнула Лива и быстро пошла в сторону лагеря.

— Не отставай! — обернувшись, бросила я.

Лив ухмыльнулся и пошел следом. Мой Лив.

— Огненный шар у меня так и не получился, — сказала я, когда, позавтракав, мы пришли на площадку для практических занятий.

— И не надо. Ты сможешь делать куда более эффективные вещи и больше тебе подходящие.

— Мне в голову ничего не приходит. Чем может удивить в бою вода?

— Зная тебя, Тания, я уверен, что когда возникнет необходимость, все придет к тебе само. И идеи, и способы их воплощения. Тебе нужен толчок. Помнишь, как с порталом?

— Да уж… — смутилась я.

Лив, такой непохожий на себя, беззастенчиво и хитро смотрел на меня.

— Ты учить меня собираешься?

— Да. Я хочу, чтобы ты показала мне то, чему научилась с Деззаром, доработать, если нужно, защиту — это главное, а потом попробуем вновь снять тот канал. Ты хорошо справляешься, но мне эта головная боль уже порядком надоела.

— Что? Опять?

— Ну… да, — сказал он и с сомнением посмотрел на меня, видимо, пытаясь понять, обижусь ли я и в этот раз.

— Почему я так не чувствую тебя? — спросила я.

Лив заметно помрачнел.

— Это, — он показал на косу. — Хуже любого блока. Я потом тебе объясню. Сейчас нужно поработать с защитой.

— Как скажете, Наставник, — согласилась я, выпуская купол. — Нападай!

На душе у меня теперь было много спокойнее, чем раньше, но бесстрастно взирать на эту гадкую серую присоску я просто не могла. Лив велел сохранять внутренний покой и гармонию, но чем больше я смотрела на поток, тем ощутимее впадала в раздражение. Мне хотелось сбросить, отрезать эту связь со злыми мучителями.

«Связь…» — вдруг подумала я и потянулась вслед потоку, уходя вдаль в поисках его источника.

Уноситься так далеко было страшновато, вдруг не смогу вернуться, но мне слишком рьяно хотелось избавиться от них. Только вот никаких «их» увидеть я не смогла. Канал уперся в слепящую серую стену. Хотя я и так прекрасно знала, кто наслал на меня эту напасть, наткнуться на такой вот барьер было для меня разочарованием.

«Я не уйду», — сказала я громко и почувствовала, как стена слегка завибрировала, а через мгновение услышала голос, такой же неприятный и режущий, как и сама стена.

«Ты стоишь у нас на пути, девочка».

Ну вот опять, и чем же я им помешала?

«Не знаю, что вы там напридумывали, — сказала я, отчего-то перестав опасаться их и даже почувствовав облегчение. — Но повторяю, я больше не уйду».

«Твое решение — твоя жизнь», — услышала я, и стена растаяла, а вместе с ней исчез и серый канал. Вот так просто.

Я открыла глаза и с недоумением уставилась на Лива.

— Чувствуешь? Они ушли. Не нравится мне это. А вдруг теперь они перейдут к плану Б?

 

Глава 4. Западня

— Сегодня попробуем порталы. У них много ограничений, они отнимают силы, но порой только вовремя созданный портал может спасти из передряги. В общем-то, у тебя это не должно вызвать затруднений.

— Не должно? Думаешь, я смогла переместиться на Эльдорис и стала асом? А я между тем не уверена, что смогу это повторить теперь. Я не знаю, как это вышло!

— Знаешь. Все твои предыдущие порталы были сделаны скорее спонтанно, чем сознательно, но уверен, что ты отлично помнишь, как создала последний, — сказал Лив, прищурившись.

— Ну… да. Потоки. Опять потоки… так запутаться можно, но выглядят они совсем иначе, чем те, которые связи.

— Да, верно. Межпространственные потоки мы тоже называем просто потоками для упрощения.

Лив пытался объяснить мне принципы межпространственного координирования, но понять их мне удалось лишь весьма поверхностно, а когда речь зашла о временной составляющей, мне показалось, что мой учитель и сам не до конца понимает то, о чем рассказывает.

— Да… раньше я полагал, что временные координаты скорее условность и дополнение к пространственным, компенсация погрешности токов времени в разных реальностях, но теперь, после того, как ты оказалась в родном мире в то же самое время, из которого и исчезла… я не готов учить тебя, пока до конца не разберусь сам.

Я пригорюнилась. Что же это получается, он теперь не уверен в теории и не сможет применять на практике?

— Нет, — сказал как всегда подслушивающий мои распахнутые настежь мысли Лив. — Ты меня неправильно поняла. Я не готов учить тебя пошатнувшейся фундаментальной теории. Но без нее можно обойтись, если ты видишь поток, иначе говоря, у тебя есть ориентиры.

— Но тогда я смогу телепортироваться только туда, где уже бывала?

— Посмотрим. Возможно, у тебя получится настроиться не только на знакомые места, но и людей. А большего нам сейчас и не надо.

— Ладно. Куда-нибудь недалеко, да? К Деззару на урок?

— Ха-ха-ха, к Деззару на урок у тебя точно не получится.

— Это почему же?

— Не думаю, что ты туда хочешь, а тебе ведь нужен толчок.

— Тогда к Эду. Я хочу его увидеть. И переживаю, как у него дела.

— Эд в порядке, Тания. Я тебе говорил, теперь он может действительно постоять за себя в случае чего, к тому же принца не покидает охрана из сильнейших магов. Не говоря о том, что мы сразу почувствовали бы, если бы что-то случилось. А вот портал прямо к нему сделать непросто. Он может исчерпать все силы и для первого раза явно излишен. Еще идеи?

Я задумалась. К Луне, не светилу, конечно, а к моей Луне, но повода никакого нет, с Регги она в полной безопасности, этот нянька не оставляет ее ни на минуту. Куда тогда?

Я закрыла глаза и позволила восприятию унестись так далеко, как ему угодно, прочувствовать все ниточки, связывающие меня со знакомыми мне людьми. И нащупала. Маленький мальчик по имени Маркус, похоже, опять попал в беду. Ему было страшно и немного больно.

— Не знаю, смогу ли я понять, как перенести нас обоих, — сказала я Ливу.

— Ничего. Я тебя отслежу.

— Хорошо, — согласилась я. Легкое волнение охватило меня, но образ малыша, нуждающегося в помощи, придавал и сил, и храбрости. — Вперед.

Волна пробежала по телу, и, ведомая указующей нитью, я тотчас оказалась напротив мальчика.

«Надеюсь, я его не напугала», — запоздало подумала я, всматриваясь в безразличные глаза. Когда портал открывают для кого-то, не владеющего подобной магией, то выглядит он, как рамка, прорезавшая пространство, и выход на месте прибытия — приблизительно так же. А вот как выглядело мое появление сейчас, я не знала. Просто появилась из ниоткуда? Или сначала возникла искра, как тогда в поезде, когда меня хотели убить? Надо спросить у Лива.

Вся эта галиматья о внешнем виде порталов пронеслась у меня в голове в считанные секунды, пока я наконец не сообразила, что столь отрешенный вид Маркуса при моем появлении, не может быть признаком нормы. За спиной мальчика в отчего-то начинающихся посреди дня сумерках я увидела что-то большое и темное. Я подняла глаза выше и разглядела ухмыляющееся лицо здоровенного черноволосого демона, иначе не скажешь. Он отшвырнул мальчишку в сторону и, продолжая ухмыляться и получать явное удовольствие от ситуации, смотрел на меня своими бледно-голубыми глазами — единственным, что напоминало в нем тех, кто, несомненно, послал его.

— А вот и ты, — промурлыкал он.

Исчадие смотрело на меня, как здоровенный кот на маленькую мышку, собираясь перед тем, как съесть, вдоволь насладиться игрой.

Но потом вдруг отвлеклось и несколько огорченно уставилось на что-то в стороне от меня. Я же, почувствовав знакомое присутствие, испугалась. Испугалась за Лива, который непременно вступит в неравный бой. Названный мною демоном излучал мощные потоки силы, а еще… парил над поверхностью земли! Невысоко, так, что я заметила эту странность не сразу, но испугалась всерьез — такого мне не приходилось видеть ни разу. И он собирался убить меня, а теперь еще и Лива. Но сдаваться без боя не в моих правилах. Я вытянула перед собой руки и позволила силе плавно течь через меня. Я начала плести, связывая воедино тонкие искристо-голубые ниточки, выходящие из пальцев и ладоней, но внезапно почувствовала сильный толчок в грудь и полетела назад. В буквальном смысле полетела. На огромной скорости, прорезая спиной воздух, я уносилась далеко назад и вверх. На лету я увидела Лива, окруженного радужным сиянием (щит, о котором сама я даже не вспомнила), его огненные всполохи и серебристые молнии, исходящие от кого-то еще в стороне.

«Ну уж нет», — подумала я и, сжав челюсть, послала напряжение всему телу, пытаясь затормозить. Воздух, густой, словно эфир, не давал мне упасть, но потоком уносил все дальше.

«Густой…» — пронеслось в голове, и я начала цепляться за него руками, как будто прорезая гигантское желе, окружающее меня. Начало получаться, скорость стала снижаться, и вскоре я почти остановилась, все еще как бы паря в высоте.

«И что теперь?»

Я собралась с силами и, оттолкнувшись ногами, быстро полетела назад, моля ветер помочь мне скорее достичь места сражения. Я летела! И даже обстоятельства, этому способствующие, не могли затмить той бури чувств, что вызывал во мне полет. Сердце мое наполнялось восторгом и трепетом. И рвалось в бой.

Я приземлилась почти в том самом месте, откуда отшвырнул меня демон. Тот и не думал куда-то уходить. С довольной ухмылкой он поджидал свою игрушку. Второго противника взял на себя его товарищ, так что он мог насладиться игрой.

«Но даже если я мышка, у меня есть острые зубки», — подумала я и, не дожидаясь очередного удара, стала собирать все свои силы, чтобы напасть. Я чувствовала струи приливающей магии и догадывалась, что висящая на шее жемчужина ярко мерцает, отдавая мне все накопленные резервы.

Демон, не торопясь, будто с ленцой, перекидывал большой полупрозрачный шар из руки в руку и гадко улыбался, продолжая смотреть на меня, как слон на моську, с интересом наблюдая за моими пасами. Когда последняя капля силы была собрана, и я уже собиралась ударить ею в нахальную физиономию, то каким-то шестым чувством вдруг поняла, что этого недостаточно. Моих собственных сил не хватит, чтобы одолеть его. И в то же самое мгновение пришло понимание, как действовать.

Я вскинула руки и, обратя свой взор на далекие тучи справа за спиной чудовища, послала импульс всей накопленной мощипотоком шквального ветра в сторону туч, призывая стихии прийти мне на помощь. И почти сразу увидела, как серые небесные кучи обретают форму гигантского всадника с мечом и в латах, сидящего на темно-сером грозовом коне. Оглушительный грохот прокатился по округе, заставив замереть не только моего врага, но и беспрерывно посылающих друг в друга струи пламени, серебристые плети и молнии Лива и его противника — одного из холодных магов, практически неразличимого в окружении переливчатых щитов. Грозовой конь встал на дыбы, всадник его поднял вверх поблескивающий меч и направился в нашу сторону, стремительно приближаясь и устрашая уже одним своим видом.

Коганцы растерялись, и противник Лива пропустил удар, пошатнувший его щит. Демон же, сменив усмехающееся выражение лица на недоуменное, так и не успел напасть всерьез. Выкинутый мною щит не пришлось испытать в бою. Грозный всадник лишь только замахнулся извергающим громадные молнии мечом, как тот исчез, буквально растаяв в пространстве, будто его и не было. Второй же прошел в серебристую раму, захлопнувшуюся сразу за ним. Вот и все. Бой был окончен, а я все еще жива.

Я посмотрела на Лива. Выглядел он неважно. Темные тени залегли под глазами, цвет лица серый.

— Никогда не видел ничего подобного, — сказал он ошарашенно и осел на землю. — Что это было?

— Какой-то демон, — сказала я, но увидев, что Лив смотрит вверх, поняла, что он имеет в виду другое. — Ааа… это стихии, — сказала я. — Воздух и вода.

— Как тебе это удалось? Ты призвала стихию!? Да еще не одну, а две в единой форме. Почему всадник? — спросил он, взглянув на меня и снова уставившись в небо.

— Не знаю, — пожала плечами я. — Наверное, у меня в подсознании именно такой образ защитника и спасителя. Рыцарь на коне, — сказала я и тоже посмотрела в небо, где грозный всадник, сотканный из темных туч, начал постепенно размываться обратно в кучистые облака.

— Надо уходить. Вдруг они надумают вернуться, — сказал Лив и поднялся. Его пошатывало, и я сильно сомневалась, что он сможет уйти в таком состоянии далеко и тем более сделать портал. Я же, напротив, была полна сил, будто это сражение влило их в меня, а не отняло. Только вот все уроки по созданию порталов напрочь вылетели у меня из головы. Как теперь вернуться в лагерь?

«Ладно, как-нибудь разберусь, только вот Лив совсем плох…» — подумала я и пошла к нему.

— Поцелуй меня, Лив, — попросила я, подойдя совсем близко и нежно заглядывая в глаза.

— Тания, — вяло улыбнулся он. — Не может это немного подождать?

— Ты думаешь, я недостаточно долго ждала? — подбадривая его лукавой улыбкой, спросила я.

— Ну хорошо, — шутливо улыбнулся он в ответ и, взяв меня за плечи, притянул к себе.

В первые несколько секунд я позабыла вообще обо всем, растекаясь теплой лужицой от его прикосновений. Потом открылась ему сильнее, ускоряя и многократно усиливая обмен энергией, естественный для поцелуя.

— Я люблю тебя, — прошептала я и, отстранившись, окинула его взглядом. Тени под глазами исчезли, и вид он приобрел вполне бодрый.

— Тания, ты не думаешь, что теперь мне понравится целовать тебя постоянно?

— На то и расчет, — подмигнула я. А потом внезапно вспомнила то, о чем должна была подумать давным давно. — Лив, мальчик!

Маркус лежал на траве в нескольких метрах от нас и был без сознания.

— Он жив, не волнуйся. Но его оглушило магическим всплеском или, возможно, каким-то целенаправленным воздействием.

— Что же делать?

— Ждать. Нужно дать время его организму переработать магию и прийти в норму.

— Думаешь, это не опасно? Не надо пытаться привести его в чувство?

— Думаю, нет. Но лучше показать его лекарю. Отнесем его в лагерь.

— Хорошо. А его мать?

— Сообщим, что он у нас, — сказал Лив и поднял мальчика на руки. — Пойдем.

Портал назад Лив сделал сам, перемещать в первый раз помимо себя еще двоих я бы точно рисковать не стала, а Лив, похоже, успел полностью восстановить силы.

— Что такое? — спросил он, когда мы переместились. — Тебя что-то озадачило?

— Ну да. Просто не ожидала такого сильного эффекта от… кхм… поцелуя, — сказала я.

— Знаешь, я, признаться, тоже. Ты поделилась силой, и ее с лихвой хватило на нас двоих, и это с учетом боя.

Маркуса отнесли в палатку к лекарю, который подтвердил слова Лива о том, что мальчику нужно время, чтобы восстановиться, и пообещал за ним присматривать. Мы же разделились: Лив пошел докладывать о произошедшем Алерию, а я… пошла к Деззару. С кем еще я могла поговорить о сочетании магии разных стихий? Да и вообще, в отсутствии Ивонга, я начала воспринимать этого Старейшину как человека, которому могу задавать вопросы и даже рассчитывать на некоторые ответы.

— Старейшина, — поклонилась я, заходя в шатер.

— Тания, — поклонился тот в ответ. — Ты сияешь ярче обычного, что-то случилось?

«Что это, значит, интересно, „сияю“?» — подумала я, но решила даром не терять время и спросить об этом как-нибудь в другой раз.

— В общем-то да, случилось. Меня опять пытались убить.

Деззар сперва вскинул удивленно брови, а потом нахмурился и начал мрачнеть все сильнее.

— И у тебя есть догадки, почему?

— Нет, Деззар, ни единой.

— Кхм, кхм… Будь осторожна, девочка, сильнее коганцев я не встречал магов. Как же тебе удалось выстоять? — вдруг поднял на меня глаза он.

— Я сочетала стихии, — не без гордости ответила я. — Точнее, нет, я призвала их. Сразу две, и они ушли.

— Призвала стихии? Что ты имеешь в виду?

Я, как смогла, объяснила Деззару. Удивление в процессе моего рассказа сменялось на его лице недоумением и даже изумлением.

— Не думал, что это возможно, — сказал он после некоторого времени, проведенного в сосредоточенном молчании. — Вероятно, в этом все и дело. Тебя не сдерживают наши ограничения. А вот кем же было то создание, что напало на тебя? Оно совсем не похоже на тех выходцев с Когана, которых нам доводилось лицезреть раньше.

— Не знаю, Деззар. Но в том, что существо — одно из них, я не сомневаюсь. У него те же глаза. Даже несмотря на то, что они полны эмоций, не свойственных холодным магам, есть в них что-то общее.

Мы помолчали еще немного, и я решилась на прямой вопрос.

— Деззар, скажите, у вас нет предположений, почему с того самого момента, когда я натолкнулась в своем мире на Эда, то есть на принца Эданора, меня все время кто-то пытается убить? Кому и чем я так мешаю?

— Мотивы коганцев мне неведомы, нам вообще известно о них крайне мало, а по поводу истории с принцем… Кое-кто из Совета оказался слишком честолюбив и возжелал не спрашивать дозволения, а указывать другим сам. Хотя, на мой взгляд, просто оставить тебя на Земле было бы куда проще и милосерднее, чем пытаться убить. Значит, была еще какая-то причина.

— Постойте, Деззар. Вы так говорите, будто бы знаете того мага, что возжелал власти и смерти принца.

— О, твой Наставник и сам давно бы мог догадаться, если бы не чтил так свято его память и не отгораживался от Совета.

— О чем вы? В Совете знают, кто отступник?

— Ну, не то чтобы знают, мы не имеем права выставлять такие обвинения, но разговоры идут. Мы думали, он или погиб, или ушел в глубокое подполье, и даже начали забывать ту историю, но около года назад некоторые из нас, те, кто был ему ближе, почувствовали его вибрации. Он вернулся на Эльдорис. И через какое-то время начались неполадки с климатом, которые почти никто просто не хотел замечать. Почти никто, но не все. Ливолис пытался противостоять, но как будто не видел, с кем имеет дело.

— Почему же вы ничего не делаете, если знаете, кто это? — возмутилась я.

— А что мы можем? Будь у нас даже официальное признание, что покушался на принца и испортил погоду Денриан, это не помогло бы нам его отловить. К несчастью, мы не представляем ни где он прячется, ни как именно ему это удается.

— Что вы только что сказали? — глаза мои поползли на лоб. — Дядя Ливолиса Денриан?!

— Да, именно так. Только не думаю, что тебе стоит обсуждать это с Ливолисом. Со времени смерти Арлаины… он замкнулся и ни разу не касался этой темы вообще.

«Какой ужас, — подумала я. — Его дядя, смерть возлюбленной, в которой по сути виноват сам Денриан».

— Деззар, ваши отношения с Ливолисом, я имею в виду весь Совет Старейшин, стали такими напряженными после этого?

— Да. Нам не удалось изобличить и наказать врага и не удалось закрыть портал. Мы не нашли выход, а он потерял…

— Да, понимаю… Но почему же тогда он так тепло отзывается о своем дяде? Если то, что вы говорите — правда?

— Не знаю, что сказать тебе. Ты вправе верить тому, во что тебе верится, Тания. А еще лучше тебе самой докопаться до истины. А Ливолис не обсуждал эту тему с Советом ни разу, и не думаю, что пожелает. Да и кому от этого станет лучше?

Я ушла от Старейшины в полной растерянности. Кому и чему верить? Как такое вообще может быть: в Совете подозревают человека, но никто не пытается его обличить и обезвредить. Денриан — очень сильный маг, так сказал Лив. Он думает, что тот, возможно, ушел к эвинам! Но если то, что сказал Деззар — правда, то Денриан был на Земле? Преследовал Эданора между мирами? Хотел убить?

Вечер я провела со своими четвероногими друзьями, но даже их милые проделки не могли вывести меня из задумчивости.

«Что будет с Ливом, если он узнает, что это правда? И нужно ли ему знать эту правду?» — спрашивала я себя и приходила к выводу, что совсем не хочу бередить его раны, но… рано или поздно все тайное все равно станет явным.

Лив пришел только к ночи. Услышав его шаги, я вышла навстречу и улыбнулась. Он выглядел утомленным и печальным. Зашел к себе и сел на кровать с видом человека, который через мгновение повалится на бок и тут же уснет. Я присела рядом и осторожно приобняла его. Мне хотелось что-то сделать для него, еще раз влить сил или просто поцеловать, но Лив был слишком замкнут, чтобы помышлять о таком всерьез. Решив, что он хочет побыть один, я тихонько встала и собиралась уйти.

— Не уходи, — попросил он, и в голосе его чувствовалась боль.

— Лив, что-то стряслось?

— Нет. Все живы. Маркус еще без сознания, но от лекаря передали, что, вероятнее всего, уже на рассвете он придет в себя.

— Хорошо, — сказала я, садясь обратно. — А что с тобой?

Лив некоторое время молчал, а потом сказал, глядя куда-то в пол:

— Я хожу по краю пропасти, Тания. И веду тебя за собой.

— Глупости, Лив. Я же пришла сама. И дар…

— Я не об этом, — сказал он и посмотрел на меня. — Я не хочу причинять тебе боль. Сохраняя дистанцию, я мучил и тебя, и себя. Но теперь… Я не могу быть с тобой.

— Лив? — в душе моей все перевернулось, а в уголках глаз тут же стало предательски влажно.

— Я люблю тебя, Тания. И с каждой минутой, проведенной вместе, люблю все сильнее, уже не представляя своей жизни без тебя. Но я не могу быть твоим возлюбленным и мужем. Пока со мной моя коса, я не могу назвать тебя своей любимой перед другими. Ни один Старейший не обвенчает нас. Я даже не могу открыться тебе до конца. Это своеобразный блок, не позволяющий мне сделать это.

Эти его слова про мужа и венчание звучали так дико и так незначительно по сравнению с тем, что он любит меня. Мне захотелось закричать об этом, но я не стала ничего говорить, решив, что сейчас не время объяснять необязательность всех этих условностей. К тому же я толком не знала, какие у них обычаи на этот счет. Да, совсем не знала. Зато хорошо помнила слова девушки-эвина, которые та хотела, чтобы я запомнила.

— Твой обет, я понимаю, но, Лив, обет ведь можно снять.

— Снять? — Лив посмотрел несколько удивленно. — Да, моя ати, ты права, это возможно. Обет — это признание в безграничной любви тому, во имя кого он принесен, и снять его можно, доказав, что случилось невозможное, и сердце полно чувством не меньшей глубины к другому человеку. Есть способ и место, где этот обряд свершается. Священное место, озаренное сиянием Белой Матери и Сестры. И войти в него, потревожив ее покой, осмеливаются лишь те, кто уверен непоколебимо.

— Ты сомневаешься в моих чувствах к тебе? — спросила я, мне становилось горько от одной лишь тени подобного предположения. — Или в своих?

— Тания… — прошептал он, и меня наконец обдало его теплым сиянием, он приоткрылся, показывая разгорающийся в сердце огонь. — Конечно, нет.

— Тогда что же? Тебе неизвестно, где это место? Но если оно сущестсвует, мы его непременно отыщем!

— Нет, дело не в этом. Место это посещается лишь в исключительных случаях, чтится, но расположение его известно. Только вот в моем случае этого недостаточно. Мой обет, помимо обычной для таких случаев формулировки, был скреплен магическим артефактом, чем снизил возможность его снятия практически до нуля. Истинность чувств должны доказать не только влюбленные, но и сама судьба, послав избраннице ключ.

— Что за ключ?

— Я даже не помню, как он выглядит, Тания. Эти воспоминания затираются, едва надето кольцо, есть только единственный шанс — ты сама должна найти его и узнать. Прости.

— Значит, мы найдем его и снимем твой обет, Лив, не сомневайся. К тому же, без этого мы все равно не сможем выполнить нашу миссию.

— О чем ты, ати?

— Я люблю тебя, — улыбнулась я. Он скоро поймет сам. Главное, мы все ближе к исполнению нашей судьбы.

 

Глава 5. На Землю

Наутро, как и обещал лекарь, Маркус наконец-то пришел в себя. Он был бледен, слаб и напуган, но в целом никак не пострадал. Было решено оставить его еще на день в лагере, чтобы понаблюдать за его самочувствием, успокоить и соткать специальный полог, делающий его незаметным для коганцев. Маги, взявшиеся за реализацию этой задумки, и сами толком не знали, как сделать такую защиту, но идея им так понравилась (мало кто хотел бы встретиться лицом к лицу с выходцами из другого мира), что они взялись за ее исполнение со всем рвением.

Я зашла к Маркусу рано утром, но увидела, что он еще слишком слаб для долгих разговоров или знакомства с Луной и Регом, которыми собиралась порадовать его, и ушла, пообещав, что вернусь, когда он хорошенько выспится. Потом Лив показывал мне на карте расположение воронок (и тех, которые удалось ликвидировать, и тех, что еще оставались, и новых), места появления коганцев и замеченных следов от их порталов. По всей стране сейчас было относительно спокойно, новые воронки в большом количестве появлялись в сопредельных государствах, но не в Растании. Однако именно здесь сами маги появлялись с подавляющей частотой.

— Они что-то замышляют? — спросила я. — Если им нужны только соки мира, зачем тогда они вообще появляются здесь?

— И зачем хотят убить тебя. Неприятно это признавать, но мы пока этого не знаем.

Днем стало понятно, что лучше Маркусу не становится, даже напротив, у него поднялся сильный жар, он начинал бредить.

— Что с ним? — спросила я, зайдя к лекарю.

— Я не могу сказать точно, — пробурчал лекарь. — Но не думаю, что это связано с его обмороком… Похоже, он заболел.

— Заболел? Так почему вы его не лечите?

— Я сбивал ему жар уже несколько раз, но он поднимается снова, ткани горла воспалены и отечны, но стоит отвести от них излишек крови, как она приливает снова. А раз так, полагаю, не стоит вмешиваться в этот процесс.

— Что? Как это не стоит вмешиваться? Вы что же, не будете ничего делать? Вы же лекарь!

— Не горячись, Тания, — сказал Лив, тоже зашедший в палатку. — На Эльдорисе редко болеют. Бывает легкая простуда, если недостаточно закаленный изнеженный организм резко переохлаждается, бывают тепловые удары, роды или больной зуб. Последнее крайне редко. Порезы, ссадины, реже более серьезные раны, в основном бытовые. Если Гиннель говорит, что жар поднимается снова и его бесполезно сбивать, значит, так оно и есть.

— Бесполезно, Лив? Ты видел Маркуса? Он бредит! Жар поднимается, когда организм борется с инфекцией, это хорошо, что борется, но температуру выше 38,5 сбивают, чтобы не давать нагрузку на сердце и вообще, — пробормотала я то, что хорошо запомнилось мне еще с детства, когда мы с сестрой регулярно подхватывали ОРВИ, особенно зимой. — Стоп… Получается… Лив! Это я виновата!

— О, Тания, и в чем же ты можешь быть тут виновата? — сказал Лив ласково, как говорят с любимым, но еще несмышленым малышом.

— Нет, Лив, я серьезно. У него вирус. Никто, кроме меня, не мог его заразить.

— Разве ты болеешь?

— Нет, не болею. Но это не имеет значения. В вашем мире нет тех болезней, которыми болеют у нас. А я — носитель многих из них. Наш иммунитет привыкает с самого детства бороться с сотнями разновидностей постоянно мутирующих вирусов. Уже не помню, кто рассказывал мне о семье староверов, живущих отшельниками в лесу вдали от других людей и цивилизации. Они жили так много лет, будучи полностью изолированными от мира, а потом их случайно нашла какая-то экспедиция. Они поговорили и ушли, никто из них не был болен, но этого оказалось достаточно, чтобы почти вся их семья умерла!

— Тания, если ваши вирусы так страшны, почему же тогда мы все еще живы? И я, и Эданор, и Джетта, и все, с кем ты когда-либо говорила?

— В общем-то, в словах Тании есть резон, — сказал молчаливо слушающий нас лекарь. — Мальчик был сильно ослаблен, естественные защитные его барьеры истончены до предела. В таком состоянии он вполне мог подхватить этот самый вирус.

«Что же делать? — думала я, подавленно передвигаясь из одного конца палатки в другой. — Получается, я опасна для эльдорийцев? Я заразила Маркуса, просто побыв вблизи. Что же теперь делать?»

— Не вини себя, в конце концов, не ты это начала. А тех, кто достаточно долго с тобой общается, возможно, ты уже и не можешь заразить, мы привыкли к твоим вирусам. Как думаете, Гиннель?

— Вполне вероятно, что так, Ливолис. В любом случае, у всех нас работает достаточно эффективный барьер от любых чужеродных болезней, а вот мальчику предстоит перебороть этот вирус.

— Вы можете дать стопроцентную гарантию, что он справится? — спросила я.

— Ну… — начал было лекарь, но его тон не понравился мне, и я не стала дожидаться ответа, а выбежала из палатки в сторону нашей с Ливом. Это более чем маловероятно, что я взяла с собой что-то подходящее, жаропонижающее возможно, но вот как быть с первопричиной, с самим вирусом? А что, если стерильный организм, никогда прежде не сталкивавшийся ни с чем подобным, не справится? Я должна помочь ему!

Перерыв содержимое аптечки уже в который раз, я не нашла ничего, кроме упаковки парацетамола, причем взрослого.

Лив уже с минуту стоял у входа и молча наблюдал за моими действиями.

— В любой ситуации сначала лучше успокоиться, ати, — сказал он, когда я все-таки обратила на него свой измученный взгляд.

— Научишь, как это сделать?

Лив улыбнулся.

— Сядь, глубоко вдохни и медленно выдохни несколько раз, закрой глаза и постарайся расслабиться.

Со вздохом я послушно села и прикрыла глаза. Успокоение наступать не спешило. Я чувствовала свою вину в случившемся с мальчиком.

— Мне страшно, Лив, — сказала я.

— Он справится.

— А вдруг нет? Я никогда не смогу себе этого простить. Я должна это сделать.

— Что ты задумала, ати?

— Если магия не помогает против земного вируса, значит, нужно земное лекарство. Я должна вернуться на Землю. Ты поможешь мне?

— Хорошо, — кивнул он.

— И еще. Лив, убеди меня, что я смогу вернуться, прошу тебя.

— Не сомневаюсь, что сможешь. Но я обещаю тебе, если у тебя возникнут какие-то трудности, я верну тебя сам.

— Хорошо, спасибо, Лив. Мне нужно всего несколько часов там. Но… я боюсь. Что, если я попаду в какую-нибудь временную петлю? Или не смогу сразу вернуться? Объясни мне, Лив, почему ты не мог сразу вернуть Эда обратно на Эльдорис, когда понял, что на Земле ему тоже небезопасно? Почему не мог вернуть меня домой? Или ты мог?

— Нет, не мог, Тания. Все дело в Созвездии Змея. Оно показывается на небосклоне на два месяца в году и затмевает своими излучениями видение потоков, существенно усложняя, а порой и делая невозможными дальние переходы. По хорошо отработанным потокам можно перемещаться и, так сказать, вслепую, но между мирами это практически невозможно. Мне пришлось отправить Эда, когда Змей уже показался, но еще не вступил в полную свою силу, потом я искал кристалл, который помог бы мне лучше сфокусироваться на переброске Эда, выбирал наиболее точное соответствие координат там и тут, чтобы не промахнуться с порталом. Но переместить тебя на Землю, на которой не осталось ощутимых ориентиров, главным из которых для меня являлась ты сама, вслепую, было просто невозможно. И не забывай, небезопасно.

«Да, — подумала я. — Небезопасно. Только оказалось, что большой разницы нет, в каком мире быть, когда за тобой охотятся в них обоих».

— Ясно. Но сейчас никакого Змея нет, так?

— Так. Не волнуйся, если ты решила, что так нужно, отправляйся. Только давай не будем об этом пока говорить остальным, ладно?

— Я сама хотела просить тебе о том же, — согласилась я и стала рыться в вещах, собирая в сумку те из них, которые могли пригодиться мне на Земле.

— Все, я готова, — сказала я, ощущая, как начинает зашкаливать адреналин.

— Хорошо.

— Лив…

— Что? — спросил он, а глаза его уже лучились улыбкой.

— То, что ты говорил про обет и то, что ты не можешь быть моим возлюбленным перед людьми, — пробормотала я, смотря себе под ноги. — Не означает, что…

— Не означает, — сказал он и, приподняв мое лицо за подбородок, чтобы глаза наши могли встретиться, поцеловал так нежно и сладко, что я чуть было не передумала куда-то отлучаться от него.

— Иди, — сказал он, улыбаясь. — Я никуда не денусь.

— Точно? А то я уже начинаю привыкать, — сказала я, тоже улыбаясь, и перенеслась.

С местом прибытия я не ошиблась. Почти. Оказаться застрявшей посреди огромного шарообразного куста в метре от земли — не самое приятное появление. Выбираясь из него, я исцарапала себе не только руки, но и лицо. А наконец оказавшись на свободе, поблагодарила Бога, что меня хотя бы никто не видел. Сквер был безлюден.

«Если бы могла знать, что здесь и так никого не будет, не стала бы пытаться телепортироваться за куст, — подумала я, потирая саднящие ладони. — Ладно, теперь за дело».

Я осторожно достала из сумки свой выключенный мобильный — единственную из бесполезных в волшебном мире вещей, которую я все-таки взяла. Ноутбук, ключи от квартиры и еще некоторые вещи я оставила в тумбе на даче, а вот телефон решила взять с собой, чтобы не случилось так, что его неожиданно обнаружат родители, да и вообще. Теперь вот у меня появилась возможность дать им о себе знать. Только вот сначала — дело.

«Пожалуйста, будь тут, — взмолилась я и стала стягивать с телефона чехол. — Йо-ху! На месте!»

Сложенная в несколько раз голубенькая купюра, всегда припрятанная на всякий случай у меня в телефоне, оказалась нетронутой. А значит, придумывать, где раздобыть денег на поход в аптеку не придется, и это уже хорошо. Только вот мне не хотелось покупать первый попавшийся препарат, а значит, нужна консультация врача… ну или хотя бы интернет. К себе домой мне не попасть, ключи-то в деревне, да и не хотелось бы случайно наткнуться там на маму, поливающую цветы, и разрушить тем самым свою легенду. Что тогда?

Я нажала на клавишу включения телефона и с надеждой уставилась на экран. Грузится. Я затаила дыхание. Индикатор заряда оказался почти на нуле, на один звонок, возможно, и хватит. Только вот растревожить маму и не иметь после возможности перезвонить и успокоить… это плохой вариант, а значит…

— Привет, Ян! Ты в городе? — сказала я, сама до конца не понимая, почему позвонила именно ему, а не, скажем, Максу.

— Да. А ты уже вернулась?

— Ян, мне нужен интернет, можно заехать к тебе на полчасика?

— Аа, да, конечно, только… я не один.

— О… наверное, тогда…

— Нет-нет, все нормально, просто предупредил, чтобы ты не удивлялась. Приезжай!

К счастью, адрес задиктовать Ян мне успел, после чего телефон пискнул и выключился.

«Надеюсь, зарядное раздобыть я смогу», — подумала я, чувствуя себя гостьей теперь уже в собственном мире.

— Привет, — сказала я, неуверенно проходя в дверь.

— Привет-привет! Ты быстро добралась, в такое время жуткие пробки, мы думали ты часа через два только приедешь.

— Да я недалеко тут была, пешком прошлась, — улыбнулась я, разуваясь.

— Понятно. Пойдем на кухню. Ты голодная? Чай? Кофе?

— Спасибо, Ян, может, у тебя найдется зарядное для моего мобильного, — спросила я, показывая разъем.

— Не, у меня точно другой. Знакомьтесь, Таня — Алекса. Алекса, это Таня, — сказал он, показывая мне на девушку, стоящую у окна и из-за положения «против света» плохо различимую. — Ты зарядное, случайно, не взяла? — спросил он свою подругу.

— Привет, Таня, — сказала та. — А зарядное у меня всегда с собой, очень удобно, когда не знаешь, где окажешься завтра. Сейчас принесу.

Девушка Яна (по всей видимости, его девушка) произвела на меня впечатление. Кожа бледная, выражение лица безразличное и какое-то вяло-отрешенное, волосы угольно-черные, распущенные до плеч. Из одежды — черные брюки и темно-темно зеленая блуза. Перстни и какие-то подвесы на шее. Эдакий мрачный гот.

Вернувшись через пару секунд, она протянула мне как раз подходящее устройство, которое я с благодарностью ей и провидению, так удачно сведшему нас в одном месте, приняла и тут же поставила телефон заряжаться. На душе сразу стало спокойнее, значит, я смогу позвонить родителям!

— А ты интересная птица, — вдруг сказала Алекса и посмотрела прямо мне в глаза, от чего я тут же поняла всю ошибку моего первого впечатления о ней. В глазах ее горело цепкое любопытство и открывалось окошко в кипящую внутри жизнь.

«Ого», — подумала я, но на словах сказала другое: — Ты о чем?

— Просто, ты лучишься не хуже уличного фонаря, за версту видно.

Повторять тот же самый вопрос было бы глупо, потому я просто ничего не сказала, вперив в нее недоуменный взгляд.

— Не пугайся, Тань, Алекса любит вот так с ходу ошарашить человека. Она тоже… — начал он, но отчего-то замялся.

— Кое-что видит, да?

— Правильно. Но не беспокойся, ей ты тоже можешь доверять.

— Да я и не собиралась опасаться, что вы меня сдадите на опыты, — усмехнулась я. — Иначе придется ехать всей компанией. Просто удивилась и растерялась чуток. И много вас таких, ясновидящих?

— Встречаемся, — сказала Алекса. — А вот ты — случай действительно интересный. Нечто подобное, очень отдаленно похожее я видела только однажды.

— Да? — заинтересовалась я. — Расскажешь?

— Да рассказывать особо нечего. Один мой приятель, слабенький такой экстрасенс, но с амбициями, пробовался вступить в некий супер засекреченный орден или ложу там какую-то. В общем, ему дали пароль для входа на их сайт, ну а я, конечно, тоже полюбопытствовала. Так вот, на сайте ничего особо интересного не было, так, обычная лабуда о развитии способностей и сверхвозможностей, включая перемещения между мирами. Но вот от фотографии их якобы основателя исходили чем-то похожие на твои излучения. Помню, мне тогда еще это показалось странным. Неужели не все фейк?

— И что с тем знакомым? — спросила я, пока до конца не понимая, почему меня так заинтересовал этот рассказ. — Вступил к ним?

— Не знаю. Мы потом с ним в общем-то и не общались.

— А сайта название ты не запомнила?

— Да нет, говорю же, ничего интересного там не было, — сказала она, а потом с сомнением посмотрела на меня. — Значит, все-таки правда? Ты с ними тоже как-то связана?

— Нет, не связана я ни с какими сектантами, не волнуйся, просто… сама не знаю, если честно.

— Алекса, ну что тебе сложно мозги напрячь? Как они хоть назывались? — вступился за мое любопытство Ян.

— Ох, ну и далась вам эта псевдоложа. Сейчас… Рианская ложа. Или Дерианская.

— Денрианская? — произнесла я даже прежде, чем успела осознать.

— Да, скорее всего, Денрианская ложа. Только не думаю, что поиск по названию что-то даст.

Ребята о чем-то еще говорили, но я их уже не слушала. Приземлившись на ближайший табурет, я сидела в немом состоянии шока, пытаясь переварить услышанное. Потом я увидела у себя перед лицом полный стакан воды и послушно из него глотнула. Стало немного лучше, только вот первое отмершее внутри не радовало, а тревожило. Я боялась, что Лив почувствует мое состояние и узнает то, что стало известно мне. Как же я не хочу обманывать его! Но что мне делать? Его дядюшка не только скрывался на Земле, но и успел создать здесь свой орден, призывающий к себе экстрасенсов! Чего он хотел? Создать армию? Набрать соучастников? Но ведь на Земле нет магии! Точнее, я думала, что нет, до встречи с Яном, а теперь еще и Алексой.

— Ты как? — услышала я голос Яна.

— А… нормально, простите, что выпала. Просто, не ожидала. Это надо же было мне услышать это здесь, приехать в тот самый момент… или вы живете вместе? — спросила я, оглядывая парочку.

Ян и Алекса отчего-то дружно расхохотались. Я непонимающе уставилась на них.

— Мы брат и сестра, — сжалился Ян. — Алекса иногда заезжает погостить или просто чаю выпить.

— Да? Ну вот и я о том же.

— Ничего эдакого тут нет, значит, тебе нужно было это услышать, вот и все. Хоть мне и трудно понять, что тебя так поразило.

— Ну тогда, может, она еще и в медицинском университете учится? — спросила я, с надеждой уставившись на обоих. А эти двое опять почему-то расхохотались.

— Что на этот раз? — хмуро спросила я.

— Да ничего, не обижайся. Алекса в медицинском не учится, просто я три курса отучился, пока не бросил, поняв, что общепринятыми методами лечить просто не смогу, а общие знания и так могу получить. Ну в общем, не суть.

— Понятно. Я не знала, — сказала я, с грустью подумав, что вообще мало знаю о жизни этого не раз поддерживавшего меня в трудной ситуации парня. — Мне хотелось бы пообещать тебе, что я обязательно заполню все эти пробелы, но я в сущности этого сделать не могу, — тихо пробурчала я себе под нос.

— Ерунда, Танюша. Зачем забивать себе голову лишней лабудой вроде того, когда у меня выпал первый молочный зуб или болел ли я ветрянкой? Это не главное. К тому же, в нужное время все узнается и само. Так что ты хотела узнать у студента-медика?

— Да, собственно, я, скорее, в шутку это сказала, — промямлила я. — Ты обещал мне доступ к интернету.

— Без проблем, — сказал Ян и вышел с кухни, вернувшись почти сразу с ноутбуком. — Держи.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя себя несколько паршиво от того, что вот так отвергла его помощь.

— Мы не будем тебе мешать, — сказал Ян, собираясь уходить.

— Мне нужно выбрать лекарство, — решилась я. — Ребенку. Противовирусное.

— Ну так это не сложно. Таких полным-полно сейчас развелось.

— Да, но мне нужно что-то щадящее и безопасное, но при этом действующее.

— Ладно, давай посмотрим, какие есть варианты, — сказал Ян и сел рядом.

Алекса заварила какого-то ароматного чая, больше напоминающего травяной сбор (которые я терпеть не могла), но оказавшийся удивительно вкусным. И после получасовых поисков, чтений инструкций и пояснений Яна, мы выбрали вариант, подходящий к использованию у беременных, младенцев и пожилых людей, но при этом, судя по всему, прекрасно помогающий и крепким взрослым.

— Спасибо, Ян! Теперь главное, чтобы в аптеке он был.

— Этот точно будет, он довольно распространенный.

— Хорошо. Тогда я пойду. Спасибо вам за помощь и простите, что так вот ворвалась.

— Для того и нужны друзья, ведь так?

Я улыбнулась, чувствуя, как внутри разливается тепло. Сначала от благодарности к Яну и радости от того, что у меня есть такой вот необычный и оказавшийся очень отзывчивым друг. Но постепенно понимая, что причина моих ощущений не только в этом.

«Лив», — подумала я, улыбаясь внутри.

«Как твои дела?» — спросил он.

«Хорошо, — сказала я. — Осталось только купить лекарство и позвонить маме, и можно возвращаться. А у тебя?»

«Все тихо, но мы ожидаем гостей».

Я напряглась, но Лив тут же послал мне образ эвинов.

«Старейшие?»

«Да. Если ты хочешь, чтобы и они тоже не знали о твоей отлучке, то тебе лучше не задерживаться».

«Мне почему-то кажется, что от них такой мелочи не скрыть, — сказала я. — Но я в любом случае скоро буду». Мне хотелось сказать «любимый», но я не решилась. Только вот, Лив, похоже, услышал эту мысль и так, обдав меня ласковыми потоками своего света и отключившись.

С аптекой трудностей не возникло. Купив лекарство и спрятав его в сумку, я достала телефон. Теперь последнее.

— Привет, мамуль! — сказала я и почувствовала импульсы радости даже раньше, чем услышала мамин голос.

— Привет, Танюша! Ты добралась? Как твои дела?

— Все хорошо. Добралась нормально, здесь кругом такая красота, воздух свежий. Только связь плохая, а точнее, никакой. Мы сейчас в населенном пункте, поэтому я смогла позвонить, но уже уходим в дебри. Как у вас-то дела?

— Да у нас все хорошо. Верочка переживала, что они улететь не смогут по своей путевке из-за всех этих закрытий турфирм, но мы пока на плаву держимся, так что все нормально. Вчера вот они улетели.

— Понятно, — сказала я, не представляя, о каких закрытиях турфирм говорит мама, но искренне радуясь тому, что у них все хорошо, а еще от того, что после моего звонка на душе у них точно станет спокойнее.

 

Глава 6. Смерч

Портал обратно я смогла сделать без подсказок Лива. Он мощным магнитом тянул меня к себе, даже не подозревая об этом. Только вот подобные субъектноориентированные порталы, судя по всему, имели некоторые недостатки в своем использовании. Или, скажем так, неудобства. Перенеслась я не куда-нибудь, а точно в лагерь, только вот сам Лив в этот момент был не где-нибудь, а… в душе.

И первым ощущением, которым встретил меня Эльдорис на этот раз, были сильные струи прохладной воды, льющиеся прямо мне в лицо. Я начала отфыркиваться и инстинктивно жмуриться, давая тем самым возможность Ливу сообразить, что произошло, выключить воду и укрыться хотя бы частично. Я осторожно приоткрыла глаза и наконец смогла разглядеть его. Его и его обнаженный, покрытый каплями воды торс, от лицезрения которого тут же впала в изумленный ступор.

Лив же посмотрел встревоженно и спросил:

— Тани, что у тебя с лицом?

«Ну, я смущаюсь», — подумала я, опуская глаза.

Лив прикоснулся к моей щеке, и я замерла, едва дыша. Но потом ощутила легкое покалывание на коже и смутилась еще сильнее, поняв причину его тревоги и суть вопроса.

— Приземлилась в куст, — сказала я, стараясь не смотреть на него, но его улыбку почувствовала и так. — И вот теперь… нам придется вдвоем выходить из душа!

Душевые в лагере располагались вблизи жилых палаток, и вокруг них обычно было немало народа, а компрометировать Лива подобным образом мне бы совсем не хотелось.

— Не волнуйся об этом. Большинство в лагере и так могут разглядеть, что творится у нас в сердцах. Хотя, конечно, совместные приемы душа у нас и не приняты, — ухмыльнулся он.

Но эта его последняя фраза вместо того, чтобы позабавить меня, огорчила. Я подумала о том, что действительно не знаю, что считается дозволительным в отношениях двоих, а что нет. Никаких тонкостей. Не говоря уже о том, что наша ситуации была и без того далеко не обычной.

«Я не могу дать тебе то, чего тебе хотелось бы», — услышала я даже не мысль, а едва различимую ее тень.

Нет, нет, нет! Огорчать Лива — это верх безобразия. Что принято, а что нет, я еще успею выяснить, но ведь это в сущности не имеет никакого значения.

— Я люблю тебя, — сказала я и, быстро чмокнув его в губы, выскочила из душевой. — Я выйду первой, — сказала я уже мысленно. — И спасу твою и без того пошатнувшуюся репутацию.

Уловив ответную улыбку Лива, я довольная пошла к палатке, чтобы переодеться самой. Душ Лива успел изрядно меня намочить.

Только вот переодеться я так и не успела. Сначала, еще на подходе к палатке, на меня набросились успевшие соскучиться Луна с Регом, а потом вдруг задул шквальный ветер, громко трепля стены палаток и навесы, и, почувствовав неладное, я свернула в сторону, чтобы посмотреть, откуда дует этот ветер.

Потемневшие от серых туч небеса и пробирающий до костей порывистый ветер меня не радовали, но вот то, что я увидела, обогнув заслоняющие обзор постройки и небольшую часть леса, так же входившую в территорию лагеря, меня просто ошеломило.

Громадный неистовый серый смерч несся прямо к лагерю, сметая и вырывая из земли у себя на пути все, что ему попадалось.

Удивляя саму себя, я не впала в панику и не кинулась в бегство.

«Надо что-то делать, — решила я, пытаясь хотя бы приблизительно оценить расстояние и скорость. — Времени мало».

«Что будем делать, Лив?» — спросила я, посылая ему картинку.

«Да, вижу. Есть идеи?» — отозвался тот.

«Усилить полог до щита?» — вдруг услышала я кого-то третьего у себя в голове.

«Не потянем. Лагерь слишком большой, а как заменить полог щитом только с одной из сторон, и возможно ли такое, лично я не знаю», — ответил ему четвертый, и голова моя прорезалась гомоном чужих мыслей.

«Расслабься и сконцентрируйся на мне, — услышала я Лива. — Все хорошо. Просто ты включена в общий телеконтакт. Его используют только в экстренных ситуациях».

«Ого, я не знала, что так бывает, — сказала я и почти сразу почувствовала, как сила начинает наполнять меня и бурлить внутри, прося дать ей выход. — Смерч нужно остановить, — сказала я твердо и, вытянув руку ладонью вперед, пошла в сторону смерча, заставляя ветер расступаться передо мной».

«Старейшина Деззар, вы тут? — спросила я, обращаясь в поток голосов. — Нужны вы и еще сильный маг воздушной стихии, а лучше несколько».

«Алдран», — откликнулся тут же один.

«Марк», — сказал другой.

«Трокус».

Я мысленно кивнула и продолжила:

«Смерч — это тот же ветер, закрученный по спирали. Создайте ему противодействие, заставьте ветер повернуть вспять».

«Он слишком силен».

«Просто начните. Вам не нужно его останавливать, но это замедлит его».

«Деззар, как вам идея стены из льда?» — спросила я, посылая образ.

«Озеро жаль, — вздохнул Деззар. — Амадеус, присоединишься?».

«Я уже тут», — услышала я хмурый голос, вероятнее всего, еще одного Старейшины. А потом увидела, что стою на краю полога уже не одна. Маги, выстроившиеся цепочкой, напряженно вглядывались вперед и ждали указаний.

«Ну что ж, руководи, аклав-Тания», — сказал Деззар.

«Опять эти словечки», — вскользь подумала я и даже успела уловить ухмылку Лива прежде, чем сила моя, прорвав наконец плотину, полилась из моей ладони и запястья ярко-голубым потоком. Останавливаясь в десятке метров от границы условного барьера (в такой ситуации полог был совершенно бесполезен) субстанция растекалась вверх и в стороны, образуя стену. Потом я увидела струи настоящей воды, почти один в один похожие цветом на мои, только вполне материальные. Вода из голубого озера, которую откачивает для моей ледяной стены Деззар. Касаясь одна другую, настоящая вода и магическая тут же замораживались, струи лились все дальше и дальше, стремительно наращивая ледяную преграду.

«Смерч должен распасться, а не просто обогнуть преграду, — подумала я. — А значит, этого мало».

Картинка возникла сама собой так, будто ее послал мне кто-то со стороны. Белоснежный тарокс, оседланный магом, рассекающим саму ткань смерча своим волшебным мечом.

«Вот это да!» — услышала я и поняла, что увидела это не только я.

«Лив, что же может рассечь ткань ветра?» — спросила я своего Наставника.

«Еще более сильный ветер», — услышала я ответ.

Я оглянулась в поисках того мага воздушной стихии, который сможет это сделать. И встретила растерянные взгляды и такие же мысли. А потом увидела себя в посланной Ливом картинке. Длинные черные волосы, развевающиеся на ветру. Фиолетовая туника, ставшая еще темнее от влаги, плотно облегает тело, в глазах горит решимость и… отвага?

Словно вторя ему, в голову мне стали приходить схожие, хотя и несколько более смутные, образы. И все они показывали меня!

«Лив! Я же не маг воздуха!»

«Разве это помешало тебе призвать грозового всадника?»

«Тарокс, мне нужен тарокс», — махнув на всех рукой, пробормотала я себе под нос и сконцентрировалась. Образ женской ипостаси выражения стихии воздуха, звучащей перезвоном колокольчиков и пахнущей вереском, всплыл у меня в сознании.

«Приди, — позвала я. — Ты нужна мне».

Я услышала изумленные вздохи и, открыв глаза, увидела высоко в небе прямо у нас над головами изумительно белоснежного и ослепительно прекрасного тарокса. Кружась в воздушных потоках, он быстро опускался к нам.

«Но хватит ли мне силы на меч?» — испугалась я.

«Мы поделимся», — услышала я один четкий и множество ему вторящих «Да, да».

«Сейчас мы все объединены единой сетью и можем не только общаться телепатически, но и ощущать излучения друг друга, настраиваться и даже подпитывать силой. Не бойся. Просто направь силу».

«Хорошо», — кивнула я, ощущая переливы бурлящей силы и волнения.

Как только тарокс приземлился, я, даже толком не поняв как, вскочила на него, и мы взмыли обратно в воздух уже вместе. От скорости и высоты дыхание у меня перехватило, но лишь до того момента, пока магический кокон, как назвал его когда-то Лив, не сработал, ограждая меня и от ветра, и от холода.

Ледяная стена, серебрящаяся голубым, выросла уже далеко вверх и прилично в стороны. Смерч за ней не был виден. Пришлось огибать стену. Оказавшись по ту ее сторону, я обнаружила, что ветроворот уже успел достичь ее. И теперь драл и царапал наш заслон, вышибая торчащими из него стволами больших деревьев куски льда. Стена, подпитанная магией, держалась, но вот вихрь пробирался все дальше к ее краю. Пора. Я вскинула руку, призывая всю силу ветра сотен смерчей слиться в моем орудии, и увидела словно выросший прямо у меня из руки дымно-серый клинок с половину тарокса в длину. Сам же воздушный дракон, также ставший будто продолжением меня самой, устремился в пучину смерча, как только я едва заметно наклонила корпус вперед. На входе в бушующую стихию я со всего размаха резанула по нему мечом. Потом еще и еще. Пока не поняла, что ничто больше не стремится закружить меня в своем жерле.

Я открыла глаза и в блеклом свете увидела его, теплые и ласковые.

— Лив… Что такое?

— Все хорошо. Просто ты потеряла сознание. Слишком мощные потоки силы проходили через тебя. Но тарокс донес тебя до земли.

— А почему так темно? И тихо?

— Мы в лесу. Недалеко от лагеря. Я решил, что ты быстрее придешь в себя вне его стен. К тому же отголоски телеконтакта будут еще некоторое время давать о себе знать. Да и вообще там все пространство пока гудит.

— Почему гудит? И разве для мыслительного контакта важно расстояние? — поинтересовалась я, садясь поудобнее и вглядываясь в его лицо.

— Гул — последствие выброса большой концентрации магии. Со временем пройдет, хотя след и останется ощутимый. А для мысли расстояние значения не имеет, тут ты права. Просто в нашем случае телеконтакт был установлен в рамках определенной области, сконцентрированно и потому сильнее будет ощущаться в ней же. Такой вот эффект. В общем, не удивляйся, если еще некоторое время будешь слышать мысленные диалоги кого-то из лагеря.

— И как вы живете при подобной открытости? Когда всем известно все обо всех? Самое сокровенное. Кошмар.

— Нормально, Тания, — улыбнулся Лив. — Для нас это совершенно естественно. К тому же просто так лезть в мысли к друг другу у нас не принято, но даже если это и происходит по неопытности или случайно, нам все равно нечего скрывать. Обычно нечего.

— Да. Вы — удивительно чистые люди, — сказала я искренне и немного грустно. — Почти все. Но, думаю, мне к этому еще долго будет не привыкнуть. Ты хочешь, чтобы мы остались тут до утра?

— Да, лучше будет, если мы останемся тут хотя бы на ночь. Как ты себя чувствуешь?

— Господи, Лив! — воскликнула я, резко вскакивая и ощущая от того головокружение. — Но мне нужно вернуться в лагерь! Лекарство. Маркусу нужно лекарство!

— Хорошо, — сказал Лив. — Не думаю, что ты теперь согласишься дождаться хотя бы рассвета здесь, — улыбнулся он.

— Спасибо, — прошептала я безмолвно, и мы пошли обратно в лагерь.

— А Старейшие? — вспомнила я по дороге.

— Они уже прибыли. И в большой печали, — я вскинула на Лива удивленные глаза. — Они считают, что именно их появление в этих землях послужило катализатором для разбушевавшейся стихии. Их излучения настолько сильны, что создают вокруг них своеобразный магический фон, усиливающий естественный. Но в данном случае своими вибрациями они усилили разнополярность: пространственные поля, насыщенные магией, столкнулись с истощенными и взорвались.

— О, даже так. Значит, им опасно передвигаться? Получается как-то странно и неправильно что ли. Если они сами по себе создают этот фон, насыщенный магией, то, по идее, наоборот: им как раз лучше направляться в места наиболее истощенные, чтобы подпитывать их.

— Да, пожалуй, в твоих словах есть резон. Кто знает, может, и не они послужили этим толчком, а может, есть еще какое-то объяснение такого эффекта. В любом случае, раз они пришли, значит, у них был веский повод для этого, ати. И они хотят говорить с тобой, — сказал он, многозначительно посмотрев на меня.

Я кивнула, принимая этот вполне ожидаемый факт.

— Но сначала к Маркусу, — напомнила я и получила ответный кивок.

Так, перейдя границу невидимости лагеря, которая была заметна теперь и мне, блеклым сиянием огораживая его земли, мы первым делом пошли к лекарю. Заслышав наше приближение уже издалека (не иначе телеконтакт еще частично работал), невзирая на дорассветное время, он вышел к нам навстречу.

— Как он? — спросила я, опустив даже приветствие.

— Спит. Я частично сбиваю ему жар каждые несколько часов.

— Но уже вымотан до предела. Гиннель, разве у вас нет помощников? — спросил Лив.

— Да, конечно. Но, видите ли, ввиду наших обстоятельств я не хотел привлекать в эту историю лишних людей.

Я вскинула брось.

— Вы всерьез полагаете, что в таких условиях, как всеобщая открытость и телеконтакт шириной в лагерь, можно что-то скрыть? — искренне удивилась я и посмотрела на Лива.

— Пойми, у нас не принято лезть без спросу в чужие дела. Остается вероятность случайности, но ведь ее может и не случиться.

— Интриганы, — сказала я в шутку и пошла в палатку, где достала лекарство из все еще влажной сумки, которая все это время была со мной, и стала объяснять Гиннелю, как его давать.

Лекарь заметно нервничал, слушая меня, и даже стал словно бы подпрыгивать на месте, впадая в нетерпение.

— Ты сможешь перевести мне, что входит в состав?

— Не знаю, Гиннель. Боюсь, всех этих слов не знаю и я сама, — лекарь погрустнел, а я решила постараться объяснить ему все, что смогу. Лив не уходил, терпеливо дожидаясь, когда я закончу.

— Значит, как только проснется, — подвел итог взбудораженный лекарь. — Ну или в крайнем случае — разбужу. Хотя, конечно, надеюсь, он пробудится сам. Спасибо, Тания. Я дам знать, когда будут новости.

Я кивнула и тоже поблагодарила его, взяла сонного Лива за руку, и мы вышли в прохладу рассветающего утра.

 

Глава 7. Снова в путь

— Пойдем в палатку, если ты заснешь прямо сейчас, я тебя не дотащу.

— Я не сплю, — пробормотал Лив. — И спать времени уже нет. Давай лучше посидим где-нибудь здесь.

— Здесь? — я удивленно посмотрела на Лива, а потом поняла, что выглядит он уставшим не только потому, что хочет спать. Вероятно, после того, как я отключилась, им пришлось еще повозиться, прибирая за ураганом. И, возможно, не только в округе лагеря. — Почему твои силы так быстро истощаются, а мои нет? — спросила я.

— Не знаю, ати. Среда истощена, а здесь собралось очень много магов. И даже когда мы практически не используем магию, подпитывать силы все сложнее. А ты. Ты особенный случай. Во всем. И ты действительно необычайно быстро восстанавливаешься. И выглядишь прекрасно, — улыбнулся он.

— Значит ли это, что я подпитываюсь как-то иначе? Или чем-то иным?

— Возможно. У меня есть предположение, но не знаю, насколько оно верно. Ты видишь поток на Землю? Ощущаешь его явственно?

Я задумалась и оглянулась внутрь себя.

— Да. Я вижу его. Почему ты спрашиваешь?

— Думаю, тебя может питать сила родного мира.

— Но на Земле ведь нет магии.

— Так ли ты сама в этом уверена? Сдается мне, наши представления были не вполне верны. Она есть, просто преимущественно дремлет, так как никто не будит ее. Но она есть. Ты же пользовалась ею на Земле!

— Да… Не совсем так, как здесь, не уверена, что смогла бы такое там. Точнее, уверена, что не смогла бы, но да, пользовалась. Я заживила сломанную ветвь на яблоне.

— В самом деле? Значит, и магия земли тоже? Способная ученица, — улыбнулся он, весело поглядывая на меня. А в голове всплыла картинка с выращенным им кустом.

— Да-да, именно так, — подтвердила я. — А вот ты… Иди-ка сюда. Негоже в таком виде появляться перед Старейшими, — сказала я и заглянула ему в глаза, вмиг ставшие нежными и серьезными.

— Тани…

— Мне нравится, когда ты называешь меня так, — прошептала я.

— А мне нравится, что только ты называешь меня Ливом.

— Я люблю тебя, — сказала я и поцеловала его, потянувшись внутренне, окутывая прохладой своей журчащей силы и вливая часть дарованных Землей сил. Лив потянулся навстречу, обдавая жаром своего пламени и решительно обнимая руками. Я увлеклась так, что едва не лишилась чувств от нехватки воздуха. Осторожно отстранившись с гулко бьющимся сердцем и разгоряченным дыханием и кожей, я взглянула на Лива. На щеках его тоже красовался румянец.

— Прости, — сказал он виновато.

— Даже не думай просить прощения, если только не думаешь, что я должна попросить его у тебя в ответ, — сказала я хмуро.

— Тания, я ведь… — сказал он, прикоснувшись рукой к моей щеке. — С тобой так трудно пытаться держать дистанцию.

— Вот и не надо, Лив, — хотела уже сказать я, но осеклась. — Прости и ты меня. Я не умею держать дистанцию, — сказала я. — «И не хочу», — добавила уже про себя.

— Посиди со мной, — попросил он, присаживаясь под деревцем. — Тебе и не надо ее держать, Тани. Это я эльдориец, эльдориец с косой, и это я не имею права позволять себе целовать тебя так, будто ты уже моя.

— Хорошо, Лив, как скажешь, я на все согласна, — пробормотала я тихо, прислонившись к его плечу и чувствуя, что засыпаю. — Только я — все равно твоя.

Теплые язычки щекотали кожу, я улыбнулась и открыла глаза. Лив смотрел ласково и тоже улыбался.

— Привет, соня. Старейшие уже ждут.

— Ты не спал? — спросила я, оглядываясь. Уже давно рассвело, и вокруг сновали люди, не обращая, казалось, на нас, сидящих под деревом, никакого внимания.

— Нет, знаешь, мне как-то передумалось спать, — сказал он, лукаво поглядывая на меня.

— Понятно. Пойдем?

— Угу.

Когда мы подошли к главному шатру, из него выбежал не кто-нибудь, а Реглиф, радостно виляя хвостом. Котенка с ним не было, и это несколько встревожило меня, но нужно было идти внутрь, а не отправляться на поиски Луны.

Одним из прибывших Старейших эвинов оказался сам Аманга, встретивший нас светом своей улыбки и взглядом теплых глубоких глаз.

Я смотрела на него, и каждая клеточка моего существа проникалась к нему безграничной симпатией и даже, пожалуй, любовью. Ноги мои, казалось, готовы были оторваться от земли, а сердце выпорхнуть из груди.

— Вот и прекрасно, — сказал он, окидывая нас взглядом. — Ваши излучения уже достаточно сгармонизированы. Подойди, Ливолис, — велел он Ливу, и тот послушно подошел ближе. — Оставь свои тревоги и сомнения, они плохой советчик и спутник в дороге. Время пришло, и вы готовы продолжить ваш путь и завершить сужденное. Подойди, дитя, — посмотрел он на меня, и я тоже подошла, остановившись подле Лива. — Благодарю тебя за твое мужество, ты помогла сберечь лагерь от беды. Благословляю вас на путь, дети, да прибудет моя незримая помощь вам на всем его протяжении.

Лив казался несколько растерянным, похоже, не я одна не вполне понимала, что именно мы должны делать.

— Куда нам следует направиться, Старейший? — все же спросил он.

— Путь сам найдет вас, Ливолис. Ваша цель — отыскать и достичь места, откуда все началось. Тот самый первый прорыв в пространстве нашего мира в их.

Лив только кивнул и, к моему изумлению, не уточнил больше ничего. Он просто верил непоколебимо. Если сказано, что понимание придет, значит, так и будет. И все.

Едва мне показалось, что на этом традиционно краткий и витиеватый разговор со Старейшим закончен, как я услышала отчетливое мяуканье и мгновением позже увидела бегущую прямо ко мне мою Луну.

Я опустилась и взяла ее на руки.

— А это у нас кто? — спросил заинтересовавшийся Аманга.

— Луна, — сказала я.

— В самом деле? Луна? Полагаю, с Земли? Что ж, это очень хорошо, очень.

Я посмотрела удивленно, а Лив спросил:

— Что вы имеете в виду, Старейший?

— Был знак. О Луне-хранительнице. Честно признаться, мы уже начали всерьез задумываться о межзвездных полетах, а оказывается, все намного проще. Позволишь? — спросил он меня.

— Конечно, — сказала я и подала ему на руки котенка. — Вы… хотите забрать ее?

— Нет, конечно, нет, Тания, она останется с тобой, но ее время еще придет, — сказал он, поглаживая мурлыкающего котенка.

«Опять загадки», — подумала я, а потом мне запоздало пришло в голову одно предположение.

— Аманга, — начала я. — Это ведь были вы, да? Вы послали мне тот образ тарокса и меча?

— Важно ли то, дитя? — хитро прищурившись, сказал он, давая понять уже одним только взглядом, что так оно и было. — Я лишь ускорил то, что и так родилось бы у тебя в душе. Свежесть взгляда, незакрепощенность прошлыми достижениями — это то, чего не хватает всем нам сейчас, но поможет вам в пути.

Я погрузилась в себя и простояла в сосредоточенном молчании, которое никто так и не нарушил, какое-то время, а потом спросила еще:

— Где же мне искать ключ?

Без труда поняв, о каком ключе речь, Старейший произнес:

— Тебе не надо его искать, дитя. В нужный момент он будет с тобой, не сомневайся, — сказал он и посмотрел на Лива.

Я благодарно кивнула и тоже посмотрела на своего любимого и Наставника. Тот был сосредоточен, нахмурен, но отчего-то казалось, что некий груз свалился с его плеч. Старейший благословил НАС на НАШ путь, и это было важно для него.

— Куда же мы направимся? — спросила я Лива, как только мы вышли. — Ты ведь знаешь, правда?

Лив ухмыльнулся моей тревоге, но ответил серьезно.

— Начнем с мест, где их видели в самом начале. Льерн и леса поблизости от него. Будем искать след.

— Значит, мы отправимся ко дворцу? — обрадовалась я.

— Не уверен в том, Тания, но, возможно, и так. А сейчас нам нужно хорошо поесть и отправляться в путь.

С ужасом осознав, что не ела уже порядка суток, я почувствовала зверский голод и решительно отключила все свои мысли и планы до момента его утоления.

— Нужно сходить к Гиннелю и узнать про Маркуса, — наконец сказала я, когда мы закончили с завтраком.

— Маркусу лучше, Тания. Сходи к нему, а я пока соберу вещи.

— Хорошо, — улыбнулась я и побежала к палатке лекаря, в которой разместили мальчика.

Когда я зашла внутрь, меня ожидало не только посвежевшее улыбающееся лицо Маркуса, но и хвостатая компания Луны, успевшей убежать от меня почти сразу после разговора со Старейшим и мурчащей теперь в ногах у больного, и Регги, виляющего мне хвостом рядом с кроватью мальчика.

— Привет! — сказала я, улыбаясь от лицезрения этой идиллии еще шире. — Как твои дела? — спросила я, и без того наблюдая, что дела намного лучше.

— Все хорошо. Спасибо тебе. Лекарь Гиннель сказал, что я болел, но ты нашла лекарство.

— Боюсь, я сама и была причиной твоей болезни, — сказала я грустно. — Так что это был мой долг. Я очень рада, что лекарство тебе помогло.

— Виновата не ты, — серьезно сказал мальчик. — Ты добрая. Это все тот темноволосый маг. Он просил меня позвать тебя, но я не стал. Он нехороший. Я отказал ему, и тогда он дунул мне в лицо. А потом я уже ничего не помню.

— Понятно. Но ты не должен больше бояться, Маркус, мы не дадим тебя в обиду. Наши маги обещали соткать для тебя особое заклинание — полог, защищающий от этих злых магов.

— Это здорово, — улыбнулся мальчуган. — Но, знаешь, я больше их не боюсь. Теперь я знаю, что ты сильнее! А еще Реглиф сказал, что побудет со мной, пока мне это нужно.

— Что? — округлила я глаза. — Реглиф тебе сказал?

— Да, — смутился немного мальчик. — Иногда я понимаю, что говорят звери. А Реглиф еще и не обычный пес, так что да, я слышал то, что он сказал мне. Поэтому не волнуйся за меня!

«Ну дела», — подумала я несколько потрясенно, а на словах сказала:

— Хорошо. Раз так, то я вижу, что мне и вправду не стоит волноваться, Маркус. Реглифу я доверяю, как себе, — добавила я и вспомнила тот самый первый день на Эльдорисе, когда этот пес здорово меня выручил, а хозяин маленького домика в лесу Петер сказал примерно такие же слова о Реглифе, как я сейчас.

Я попрощалась с мальчиком, взяла у него Луну и пошла все же поговорить с Гиннелем. Тот был чрезвычайно доволен тем, как быстро подействовало средство, и высказывал самые оптимистичные прогнозы по его выздоровлению. Однако, разыскав Лива, я тем не менее попросила его помочь мне настроить мысленную связь с лекарем на случай, если что-то пойдет не так, и Маркусу понадобиться еще какое-то участие заразившей его земной девушки, умеющей перемещаться между мирами. Так мне было спокойнее.

Собрав вещи в свой походный рюкзак, я вышла из палатки, где застала Лива обнимающим Регги.

— До скорого, дружище! — сказал он псу и, подойдя к своему Элу, вскочил на него.

— Ты будешь перемещаться прямо на коне?! — удивилась я.

— Да. Неправильно будет оставлять Эла здесь, а времени отвозить его обратно в деревню нет. Да и вообще, транспорт нам еще пригодится. Давай сюда свой рюкзак, — сказал он, протягивая руку.

— А как же моя кобыла? — спросила я растерянно, снимая с плеч рюкзак.

— Ее отправят обратно. Я решил, что ты не захочешь телепортироваться в незнакомое место по следу от меня, да еще и на кобыле. А вас с ней вдвоем сам я бы не потянул.

— Ясно, — сказала я, протягивая ему вещи. — Но так же будет неудобно. Да еще и рюкзак этот, надо было мне тогда в сумы все опять укладывать.

— Ничего. Мы совершим самый большой, на который у меня хватит сил, прыжок, а там у нас будет немного времени отдохнуть и перепаковать твои вещи. Залезай!

«Ну ладно», — подумала я и с помощью руки Лива залезла на лошадь позади него. Спереди оказался мой рюкзак.

— Лив… ты не возьмешь ее? Я боюсь так ее раздавить, — сказала я и достала из своей кофты котенка.

— Конечно, — улыбнулся Лив и взял ничуть не возражающую Луну.

А потом вокруг всего этого громоздкого сооружения в виде нас всех на Эле заплясали оранжевые огоньки, и мы уже оказались в совершенно незнакомом мне месте. Под копытами коня чвакала какая-то жижа, вокруг наших голов смыкались свисающие ветви деревьев, которые, казалось, были покрыты длинным развестистым мхом. И при этом ослепительно ярко-зеленым.

— Где это мы?

— Это тенистый лес. Нам придется проехать через него, телепортироваться сквозь него было бы небезопасно. Это самая кромка. А потом сможем остановиться.

— Понятно, — сказала я, не особо радуясь перспективе трястись в седле через весь лес.

— Давай-ка лучше пересядем, — сказал Лив, опуская рюкзак и слезая с коня сам. — Садись спереди.

— А рюкзак? — спросила я, ощущая неприятную вялость.

— Ничего. Не очень удобно, но доберемся и так. Лучше тут не задерживаться, ты не ко всем местным воздействиям пока привыкла.

— Ты о чем? — спросила я, наблюдая, как Лив накидывает на свои мощные плечи мой немаленький рюкзак и каким-то чудом вместе с ним залезает обратно на Эла.

— Тут влажно и из-за испарения здешней почвы, боюсь, ты можешь потерять сознание. Ненадолго.

— Ого. Так чего же мы стоим?! Эл, миленький, увози нас скорее! — сказала я и почувствовала, как вялость перетекает в странное опьянение и сонливость. — Ты мой рыцарь, — пробурчала я, имея в виду, конечно, не Эла, и отключилась.

 

Глава 8. Дворец и болезнь Королевы

Я проснулась на берегу озера, и отчего-то была здесь совершенно одна. Ни Лива, ни его коня, никаких следов их пребывания заметно не было.

«Странно», — отрешенно подумала я и посмотрела на воду.

Неподвижная зеркальная гладь притягивала взгляд, заставляя забыть все иное. Отраженные низкие облака серебрили ее и делали похожей на застывшую толщу не воды, а эфира, как я его себе представляла. И ни единого признака волнения на поверхности, ни единого дуновения ветерка или звука вокруг.

«Где же я?» — подумала я и увидела, как из воды недалеко от берега плавно и неторопливо выныривает существо. Темно-серое, гладкое и поблескивающее в окружении слоя воды, которая, нарушая все известные законы физики, не желала стекать с него вниз. Туловищем оно напоминало дельфина, только очень большого и широкого, но вот лицом… Да, это было именно лицо, и оно никак не могло принадлежать животному. Большие круглые глаза-блюдца, окрашенные в нежно-голубой цвет, смотрели прямо на меня. А я, смотря в ответ, уносилась все дальше в глубь прохладной, придающей сил родной стихии.

— Кто ты? — спросила я, не в силах оторвать взгляд.

— Я Элантинариус, — представилось существо безмолвно. — Стихийный дух. Обычно мы не показываемся людям, но сейчас особый случай и особая необходимость.

— Понимаю, — кивнула я. — Что я должна сделать?

Я не видела, чтобы у существа был рот, но отчетливо ощутила его улыбку.

— Нет, вопрос не в том, что ты должна сделать, Тания. Это ты знаешь и сама. Воронки чужаков ослабляют нас, но вопрос все же в том, как мы можем помочь тебе, — сказал он, и перед глазами у меня все поплыло.

А потом я открыла глаза и увидела то же самое озеро, только никакого стихийного духа в нем уже не было, зато под боком у меня пристроилась Луна, а неподалеку разводил костер Лив.

— Ну как ты? — спросил он.

— Хорошо, вроде бы, — сказала я. — А где мы?

— Это озеро силы. Отличное место, чтобы маг воды мог восстановиться, и как раз пролегало у нас на пути.

— Озеро силы, — повторила я за ним и задумчиво посмотрела на водную гладь. — Интересно. И куда теперь?

— Планы поменялись. Сначала придется заехать во дворец.

— Что случилось? — встревожилась я.

— Эд так беспокоен, что, кажется, позабыл все основы, я не могу даже толком разобрать в потоке его мыслей, что именно произошло. Но им нужна наша помощь.

Тревога и радость охватили меня, смешиваясь и переплетаясь в едином взволнованном порыве. Что-то случилось во дворце, но это означает, что скоро я увижу Эда и всех остальных. А если повезет, даже смогу чем-то помочь.

— Я сделаю портал, — сказала я и увидела удивленные глаза Наставника. — Я отлично помню те места, у меня есть ориентиры. Я смогу, Лив.

— Хорошо, — кивнул он. — Но не забывай, что тебе придется перемещаться не одной.

— Знаю. Надо же когда-то начинать, — улыбнулась я.

— Только сначала мы поедим и отъедем на достаточное расстояние от озера.

— Как скажешь, — не стала спорить я и, довольная своим решением, пошла к воде. Искупаться в озере силы было весьма заманчиво.

«Можно?» — робко спросила я мыслью, засомневавшись, не будет ли это кощунством.

«Да. Силы оно дает больше, но это просто озеро. Купайся,» — улыбнулся он.

Как только голая моя ступня коснулась воды, от нее пошел пар. Вода при этом показалась удивительно теплой, особенно учитывая температуру воздуха.

«Лив? Это ты?»

«Что?» — не понял тот.

«Хм, значит, Лив ни при чем. Любопытно», — подумала я и, зайдя по пояс, поплыла. Теплые струи иногда смешивались с холодными и даже ледяными, которые обжигали кожу и немного пугали, но в целом купание в озере силы ничем не отличалось от всех прочих.

Посвежевшая и взбодрившаяся, я вышла из воды и с удовольствием съела все предложенное, потом накормила Луну и помогла Ливу собраться.

«Ну что ж, пора!» — улыбка озарила мое лицо. Лив стоял напротив и тоже улыбался.

— Хочешь сказать, я веду себя, как ребенок?

— Нет, просто твой настрой передается и мне. Задор и нетерпение, жажда свершений. Я рад, когда рада ты.

— Тогда я постараюсь радоваться чаще, — сказала я и протянула ему руку, которую он подал, но все же спросил:

— Уверена, что на коне будет не лучше?

— Я справлюсь, — сказала я, переходя на иное видение и отлично различая и Лива, и Эла в окружающем изменившемся пространстве.

Дворец встретил нас унылыми серыми красками. Потемневшими от сырости стенами, тусклыми глазницами окон, в которых больше не отражалось солнце, и занесенным жухлыми опавшими листьями двором и лестницей. А еще низкими серыми облаками, быстро бегущими по небу, и порывистым холодным ветром, пробирающим до костей. Не таким я запомнила его. Атмосфера уныния передавалась не только от непогоды, она просачивалась из самих стен, от людей, потерявших надежду.

«Что же здесь случилось?» — с тревогой подумала я и побежала вверх по ступеням, даже не оглянувшись на Лива, теплым солнышком ощущавшегося поблизости.

Едва ноги мои коснулись последней ступени, как дверь отворилась, и я увидела суровое лицо Натора. Но суровым оно мне показалось только в первый момент, печальное и сосредоточенно серьезное — вот каким оно было.

— Где Эданор? — спросила я, слегка поклонившись ему в знак приветствия.

— У себя в покоях, госпожа. Он ожидает вас и Наставника.

Я, не оглядываясь, протянула назад руку, все происходящее не нравилось мне, и мне хотелось ощутить поддержку Лива физически. Когда его рука сомкнулась на моей, мы быстро пошли знакомым путем к покоям Эда.

Стучать не пришлось, принц почувствовал наше приближение задолго до того, как мы подошли к его дверям, и встретились мы еще у лестницы.

— Эданор… — сказала я, почему-то не решаясь назвать его просто Эдом.

— Таня, — улыбнулся он и на душе у меня потеплело. — Наставник! Как я рад, что вы здесь.

— Пойдем туда, где мы сможем спокойно поговорить, Эданор, — сказал Лив.

— Конечно. У меня нас никто не побеспокоит. Идемте.

Увидеть снова просторный зал, в котором жил Эданор, было непривычно, но еще больше меня удивили те перемены, которые в нем произошли. Все парадное великолепие из него исчезло, и теперь зал скорее напоминал просторные апартаменты скромного богача, предпочитающего простое удобство внешней помпезности. Да, похоже, Эд действительно изменился с тех пор, как я его видела в последний раз. И ведь это было не так давно, а кажется, будто мы не виделись целую вечность.

«Интересно, он все еще считает меня своим другом?» — подумала я и ощутила легкое касание. Знакомое, но не Лива.

«Конечно, ты мой друг, Таня! — пылко сказал мыслью принц. — Признаться, я тоже боялся, что ты забыла меня».

Я ухмыльнулась и подумала, что в сущности мы с Эдом чем-то похожи. Два ребенка под покровительством одного Наставника.

— Рассказывай, — велел тем временем тот.

— Наставник. Дела наши… в общем, все плохо. Не знаю, с чего начать. Запасы продовольствия подходят к концу, а погода не позволяет сеять и сажать новое. К тому же то, что есть, начало портиться, оставшиеся в деревнях маги не справляются со всем. А еще нахлынули болезни. Сырость и холод дают о себе знать. Такого количества эфира, чтобы обеспечить все, у нас просто нет, а большинство магов распределены по лагерям сопротивления. И это происходит по всему Королевству! Я отослал из дворца всех, кого мог, но это такие крохи. И я… я не знаю, что делать, Наставник! Но хуже всего то, что моя мать, Королева, тоже больна, — сказал Эд и безвольно опустил голову. — Я оказался не готов, Наставник. Я плохой ученик.

— Мы все оказались не готовы, Эданор. Ты не должен падать духом и опускать плечи. Поверь, они способны вынести все это и стать опорой другим. Действуй, делай то, что в твоих силах. Пусть в домах устанавливают печи для сгорания древесины, это позволит обогреть дома и людей, не затрачивая магию. Для запасов нужно, напротив, подобрать прохладные, но сухие места. Мы поможем, но не сможем остаться надолго. Я свяжусь с Ивонгом, и попрошу его если не приехать самому, то прислать кого-то тебе в помощь. А сейчас я хотел бы увидеть Королеву.

— Конечно, — кивнул принц и взглянул на меня.

— Я найду чем себя занять, Эд. Зайду на кухню и попробую понять, чем могу быть полезна. В моем мире нет магии, — сказала я, постаравшись улыбнуться. — Вдруг это будет полезно?

— Да, спасибо, Таня. Увидимся, — сказал Эд, и они ушли.

А меня охватили сомнения. Что в самом деле я могу сделать? Разве не догадаются они и без меня о том, что в домах можно поставить печи из кирпичей, а продукты хранить в погребах, разве знаю я сама что-то большее? О голоде? О болезнях? Что может дать мой мир этому? Для меня все это — волшебная сказка, постепенно превращающаяся в страшную и безрадостную, но за поворотом меня ждет мой мир. Мой, погрязший в пороках и эгоизме, пропахший выхлопами и ядовитыми испарениями, заваленный грудами отходов и населенный неприветливыми, занятыми только собственным благополучием, людьми… по большей их части. Но он так привык к апокалипсису, в котором прибывает, что уже перестал его замечать. И я вернусь и не замечу. Я всегда могу вернуться, теперь я знаю, как. Но здесь… у этих людей нет выбора, нет другого дома. И разве заслужили они эти беды? Эти светлые добрые люди, живущие в гармонии со всем, окружающим их? Нет, нет и нет! Но что я могу?

Я металась по комнате (той самой, моей комнате), не замечая ничего вокруг и все больше впадая в беспокойство. Мой котенок, давно вылезший из запазухи, терпеливо устроился на каком-то диванчике и удивленно поглядывал оттуда на меня своими синими глазами. Я остановилась и присела рядом с ней.

— Как же мне быть, Луна? — спросила я, и та потерлась о мою руку. Белая ее шерсть излучала слабое свечение. Я пригляделась, невольно переходя на более тонкое восприятие и увидела, как белые иголочки света, исходящие от нее, касаются моей кожи.

«Я так мало знаю, — подумала я, но ощутила, что волнение утихает. — Я собиралась на кухню, навестить Жана и Флорис, вот туда я и пойду», — решила я и, прихватив котенка с собой, направилась в нижний этаж дворца.

Жан и Флорис были так рады моему появлению, что это помогло мне окончательно успокоиться и почувствовать себя так, словно я вернулась домой. Туда, где меня любят и ждут. Тепло их сердец разливалось по мне живительным бальзамом, и вместе с ним возвращалась уверенность в том, что я оказалась здесь не просто так. Раз я здесь, значит, я могу помочь. В голове сами собой стали всплывать картинки разных конфигураций деревенских печей, дымоходов и банок с соленьями. Я долго рассказывала Жану и собравшимся вокруг него работникам кухни все, что приходило мне на ум. Например, посоветовала из тех продуктов, которые стало теперь сложно хранить в свежем виде, что-то приготовить: сварить, засолить или засушить. Судя по удивленным и посветлевшим лицам собравшихся, эти очевидные вещи не были столь уж очевидны для них, людей, привыкших, что свежие фрукты и овощи растут круглый год, а при необходимости сохраняются в свежем виде при помощи магии. Магии, которая теперь была в дефиците.

Я чувствовала радость от того, что смогла оказаться полезной. Оживившийся Жан уже составлял списки того, что в ближайшее время ему следует заготовить и продумывал тут же вопрос о том, как донести эту информацию и до других поваров и просто хозяек. Смотря на все это, мне начинало казаться, что по большей части ему не хватало толчка извне, чем, собственно, моих банальных советов. Я тоже активно включилась в процесс вместе с ним и, похоже, несколько увлеклась, потому как, когда на кухне меня отыскала Джетта, я буквально подскочила от неожиданности. Я крепко обняла девушку, ставшую здесь мне подругой, чувствуя себя виноватой от того, что даже не поинтересовалась, во дворце ли она.

— Я так рада тебя видеть, Джетта!

— Я уж думала, не свидимся, — сказала растроганная Джетта. — А мне ведь есть, что тебе рассказать, — добавила она почему-то шепотом.

— Ты о чем, Джетти?

— Пойдемте в сад.

— Хорошо. Подожди минуточку, я только оставлю котенка Флорис.

Все, включая главную кухарку, были в восторге от белоснежной Луны и с радостью взялись присмотреть за ней.

— Отчего такая скрытность? — спросила я, когда мы вышли в серый промозглый сад, усыпанный опавшими желтыми листьями. Тут было зябко и неуютно, но Джетта уверенно усадила меня на скамью, словно бы и не замечая скверной погоды.

— Лишние уши тут ни к чему, — сказала она негромко. — Помните, вы просили меня кое-что узнать?

— Джетта, молю тебя, «ты»! «Ты», а не «вы»!

— Да-да, прости. Так вот — я узнала!

— И что же стало тебе известно? — спросила я, вспоминая, как поручила Джетте разузнать все возможное о том пруде с фонтаном, где я приняла дар воды, и о самом факте получения подобного дара.

— Мне удалось найти старинные карты той местности еще до того, как город разросся так далеко. Никакого фонтана там тогда не было, но был источник, образующий маленький пруд с кристально чистой ледяной водой. Не буду утруждать тебя подробностями моих поисков, которые заняли не один день, но мне удалось узнать, что некоторые из жителей расположенной неподалеку деревни почитали это место как священное, полагая, что оно объединено единой подземной жилой с самим Амтани-ланом.

— Что за Амтани-лан?

— Это священное место, подземное озеро, сокрытое в пещерах и озаренное сиянием самой Белой Матери и Сестры.

— Постой, это то место, где может быть снят обет, принесенный ее именем, так?

— Да… — несколько удивленно сказала Джетта, а потом посмотрела на меня пристальнее. — Так значит, это все-таки правда, и ты — та самая?

— Какая «та самая»?

— Та, кто снимет обет с Наставника принца Эданора. Не подумай, что мы сплетничали, но родители Ливолиса дружны с Флорис, очень редко, но они бывают здесь. И сердца их всегда покрыты саваном печали за их сына.

— И почему они решили, что есть кто-то, кто снимет обет?

— Ох, Таня, не знаю, хорошо ли все рассказывать… Я услышала случайно, поверь, не хотела влезать не в свое дело, но… его матери был дан сон. Она видела озеро Амтани-лана и свершаемый обряд. Она не видела лица его избранницы, но говорила о сиянии любви, исходящем из их сердец. Так это действительно ты? — спросила она и уставилась на меня в упор, несомненно ожидая ответа.

Я же при ее словах вспомнила о том, как сильно люблю Лива и желаю того, чтобы этот загадочный обряд был свершен, наконец освободив и его, и меня. Унесясь в самые светлые свои воспоминания, я почувствовала на губах вкус его поцелуя и тепло объятий. А потом увидела, как глаза моей подруги внезапно округлились и наполнились восторженным удивлением.

— О! — только и сказала она, а я осознала, что в мире, населенным людьми, обладающими магическими способностями с рождения, почти невозможно что-то скрыть, особенно, когда совершенно об этом забываешь.

— Я… да. Я люблю его, — сказала я.

— Так это же прекрасно! Я так рада за вас. Просто не ожидала, что… кхм…

— В чем дело?

— Да нет, все хорошо. Просто, прости, я опять увидела не то, что было предназначено для моих глаз.

— Не бери в голову, Джетти, мне нечего от тебя скрывать. Скажи честно, это ненормально, да? Ты считаешь это неправильным, что… он целовал меня?

— Это не мое дело, — смущенно опуская глаза, сказала Джетта, но при этом добавила: — Я не опытна в этих делах, но… понимаешь, у нас не принято так проявлять свои чувства. Даже между супругами. Ты никогда не увидишь их поцелуя.

— О… даже так. Я не знала, — сказала я, опуская голову под стать подруге и начиная проваливаться в тоскливое уныние. Выходит, я все же вела себя неприемлемо.

— Не огорчайся, прошу тебя! И прости меня, глупую, я говорю сама не знаю что. Принято — не принято, это все не важно, потому что у нас не принято и еще кое-что — это осуждать других. А ты — вообще совершенно особенный и неповторимый случай. И я люблю тебя как сестру, прошу, не печалься.

— Хорошо-хорошо, Джетти, я такая бестолковая, я совсем не знаю ваших обычаев, а Лив ничего не говорит мне сам.

— Ох, Таня, я же не рассказала тебе самого главного! Такое однажды уже было!

— Что? — не поняла я, представляя себе девушку, полюбившую своего Наставника, принесшего обет.

— Нет-нет. Речь о даре, подобном твоему. Такое уже случалось. Есть упоминания, хоть и смутные, о том, что много лет назад некому молодому человеку был дан дар одной из стихий, той, которая была противоположна данной ему от рождения. Он должен был принять их различия и слить их в себе воедино, дабы иметь силу, чтобы загнать подземного змия обратно в недра, туда, где ему и положено быть. Не знаю, понимаешь ли хоть что-то из этих слов. Я, честно говоря, не очень.

— Это что-то вроде легенды, да? А что случилось дальше — после того, как он принял этот дар?

— Он исполнил свое предназначение, и дар покинул его, — сказала Джетта.

— Вот как… он перестал быть магом..?

— Нет, он же и был магом до того, просто опять остался с той силой, что была у него раньше.

«Но я не была магом раньше, — подумала я, стараясь мыслить так, чтобы Джетте мои мысли не были очевидны. — Значит, когда портал в Коган будет закрыт, я потеряю свой дар?»

Думать о том, что магия, ставшая частью меня самой, вдруг покинет меня, и я вернусь к прежнему наглухо запертому в своем теле и его пяти способах восприятия существованию, было неприятно и очень грустно. Не знаю, сколько бы еще я так задумчиво просидела на той скамье, если бы Джетта, сказав, что уже совсем замерзла, не повела меня обратно внутрь дворца. Она что-то еще говорила мне по дороге, но окончательно очнулась я, только увидев перед собой принца.

— Таня, можно с тобой поговорить? — спросил он неуверенно.

— Конечно, Эд, что за вопрос?

— Хорошо, — кивнул он.

— Эд, что-то случилось? На тебе лица нет.

— Знаешь, это глупо, но я надеялся, что Наставник сможет, я знал, конечно, что он не лекарь, но… это так по-детски, в душе я надеялся, что он сможет придумать, как быть…

— Твоя мама?

— Да. Она совсем плоха, и наши лекари не знают, что еще можно сделать. Они просто не понимают, в чем причина ее недуга.

— Мне так жаль, Эд.

— Тания… — впервые Эд назвал меня именем, которым называли уже почти все на Эльдорисе. — Я слышал о том мальчике в лагере и о том, что тебе удалось ему помочь. Может быть, ты сможешь что-то сделать для моей матери? — спросил он и прямо посмотрел на меня своими настежь распахнутыми глазами.

— Эд, я ведь не врач. И если даже ваши лучшие маги-лекари не справляются, то что смогу я? — сказала я, и с каждым произнесенным словом мне казалось, что я вбиваю гвоздь за гвоздем в крышку гроба с его надеждой. Видеть эти полные отчаяния глаза было просто невыносимо. — Я попробую, Эд, сделаю все, что в моих силах, — добавила я тихо, коря себя за то, что обнадеживаю принца, не представляя, что в действительности могу сделать.

Принц просиял лицом, я вымучила ответную улыбку и попросила отвести меня к лекарям ее Величества, чтобы больше узнать о ее болезни. Потом подробно расспросила этих немолодых уже людей, тщательно записывая все, что они говорили. Эта затея с каждой минутой казалась мне все более безнадежной, но отступать было поздно, я должна была попробовать.

Лив поджидал у дверей и, когда я вышла, посмотрел на меня как-то странно.

— Ты уверена, что хочешь это сделать?

— Нет, Лив. И не потому, что не хочу помочь, ты же знаешь. Просто не представляю, что наши земные врачи могут знать о ваших болезнях. А вдруг причина магическая? Они ничего толком не сказали мне. Такое ощущение, что все началось просто на ровном месте.

— Да, согласен. Это странно, я не вижу следов магического воздействия, но и физические причины лекари не находят. Может, тогда…

— Нет, Лив. Я попробую. В конце концов, с меня не убудет, и я уже пообещала Эду. Я скоро вернусь.

— Хорошо. Только не пропадай, ладно? — тихо сказал Лив, и мне отчего-то показалось, что он очень не хочет меня сейчас отпускать.

— Ладно, все будет хорошо, — улыбнулась я. — Можно я возьму Эла?

— Конечно. Тебя проводить?

— Нет, не хочу отвлекать тебя от дел. Я помню дорогу и, наверное, справлюсь с конем, — сказала я и, улыбнувшись, покинула его.

Отъезжать слишком далеко от дворцовых земель надобности не было, и, как только я почувствовала, что снова ясно вижу все пути, я слезла со смирного Эла, хлопнула его по боку, отправляя обратно во дворец, и телепортировалась.

 

Глава 9. В ловушке

Я достала телефон и, включая его, размышляла о том, кому стоит позвонить первому: маме или Яну? Или маме вообще лучше не звонить, чтобы зря не тревожить ее тем, что у меня в моей «экспедиции» все-таки есть связь, но при этом я ей не звоню? А Ян? Вдруг его нет дома или вообще в городе? Вдруг он куда-то уехал? Что тогда я буду делать? На этот раз у меня нет даже денег…

Я не успела составить план и в общем-то не представляла, что именно мне искать и где.

«Значит, для начала Ян. К тому же он учился в медицинском, и у него могли остаться друзья-медики», — решила я и уставилась на внезапно зазвонивший прямо в руке телефон.

Звонил Ян.

«Странно», — подумала я и ответила.

— Таня, прошу тебя, ты должна оказаться здесь как можно быстрее, нам нужна твоя помощь… — услышала я голос Яна, и связь прервалась, оставив после себя шлейф тревоги.

Ян попал в беду. Сама до конца не понимая, что делаю, я скользнула дальше вслед его переживаниям. И почувствовала его страх, очень сильный страх и сожаление.

Что же делать?

Уже достаточно стемнело, чтобы люди, проходящие по центральной улице, не замечали меня, стоящую прислонившись к стене дома в полутьме переулка. Я все еще удерживала свое восприятие на встревоженном образе Яна, так что мне не пришлось настраиваться на него повторно.

«Что ж, моя магия со мной, а значит, стоит попробовать», — сказала я себе и сделала переход.

У меня получилось! Однако испытывать радость и восторг от моего первого внутриземного портала мне не пришлось. Место, где я оказалась, было чересчур неприятным и как будто давящим. А самое плохое заключалось в том, что я не видела Яна! А я ведь ориентировалась именно на него.

— Ян?.. — негромко позвала я, пытаясь привыкнуть к сумраку, разлитому вокруг меня, и разглядеть, где же я нахожусь.

— Его здесь нет, — услышала я голос, от звучания которого невольно покрылась мурашками. А потом под потолком вспыхнула пара огненных шаров, озаряя пространство вокруг и лицо говорившего.

— Денриан? Это вы? — узнать в постаревшем сморщенном лице могущественного дядюшку Ливолиса было непросто, но возможно. — Чего вы хотите? Где Ян?

— Мальчишка не пострадал, если тебя это беспокоит, — ответил тот. — Но вот тебе, дитя, придется задержаться здесь.

Я слушала старика и никак не могла до конца поверить в реальность происходящего. Обшарпанные стены, облупленный потолок, никакой мебели, кругом трубы. Мы или в каком-то подвале, или в заброшенном доме, или даже на фабрике. И Денриан собственной персоны собирается держать меня здесь.

— Я не понимаю.

— Что же тут непонятного. Ты влезла не в свое дело, ты переместилась не в свой мир, и это нужно исправить. Твое место здесь. Здесь, а не там.

«Там…», — подумала я и попыталась увидеть поток Эльдориса.

— О, не считай меня настолько глупым, твоя магия здесь бессильна. Это место я защитил особенно тщательно именно от тебя. И на твоем месте я бы не делал глупостей. Пока я еще готов предложить тебе выбор.

— Денриан, чем именно я вам мешаю? Почему все хотят убрать меня с пути? Зачем вам все это? Вы же не плохой человек!

— Что ты обо мне знаешь, девочка, чтобы рассуждать?

— Кое-что знаю. Ко мне попала одна ваша вещь — шкатулка.

— Шкатулка? Она сейчас у тебя? — потянулся ко мне старик. — Где ты ее нашла?

— Нет, — отшатнулась я. — Она осталась на Эльдорисе. Мне дал ее человек из книжной лавки, я не знаю его имени.

— Вот как. Впрочем, это уже не имеет значения, — старик начал вышагивать по комнате.

— Отпустите меня, Денриан. Только я могу снять с Ливолиса обет и помочь ему запечатать портал в Коган. Я знаю, вы с ними заодно, но вы же не можете не понимать, что ваше сотрудничество продлится ровно до тех пор, пока оно выгодно им.

— Вот я и сделаю все, чтобы наше сотрудничество было обоюдовыгодным, — рассмеялся он. — А ты немало знаешь, я удивлен. Но это ничего не меняет. Твое присутствие на Эльдорисе становится все менее желательным, а точнее, недопустимым. Я не могу тебя отпустить.

— Почему? — повторила я. — Чем я вам мешаю?! Я устала не понимать! Если вы все равно не собираетесь отпускать меня…

— Ты представляешь угрозу, ты способна снять обет, а я не могу этого допустить, — пробормотал Денриан.

— Почему вы не хотите, чтобы он был счастлив?

Старик снова рассмеялся, все больше напоминая безумца, и громко вопросил:

— Думаешь, ты снимешь с него обет и все будет чудесно? Думаешь, он сделает тебя, землянку, своей супругой?

— Денриан, мне жаль вас. Взор ваш так затемнен сейчас, что вы сами просто не понимаете, что говорите. Я землянка и именно потому меня совершенно не волнует, сделает ли Лив меня своей женой. Я люблю его и мне этого достаточно. Но главное не в том. Обет, разве вы не знаете, что снять его, имея недостаточно сильные и искренние чувства, просто невозможно? Одумайтесь, Денриан, прошу вас, не причиняйте ему боль…

— О, я как раз и не хочу причинять ему лишнюю боль. Мне пришлось внести некоторые изменения в артефакт, используемый при принесении обета. Если снять обет — вернутся и воспоминания. Но этому не быть, не быть… — Денриан снова суетливо зашаркал по комнате, а потом добавил: — Мне придется ненадолго покинуть тебя, не скучай, я скоро вернусь, — сказал он и испарился.

Я села на грязный холодный пол, обхватила колени руками и стала корить себя за то, что переживала о том, смогу ли быть с Ливом, если мой дар, а вместе с ним и единящее нас понимание магии, живущей внутри, покинет меня. О том, что эльдорийцы живут вдвое дольше землян или своем недопустимо откровенном проявлении чувств в виде поцелуев и объятий. Единственно важным сейчас казалось то, что я так и не поцеловала его перед уходом. Не сказала, как сильно люблю. А теперь, возможно, никогда уже и не скажу.

«Тания? Что с тобой?» — услышала я знакомый голос.

Радость, окатившая меня в первый момент, быстро сменилась нахлынувшими переживаниями. Грудь сдавило, на глаза были готовы навернуться слезы.

«Со мной все хорошо, Лив, — сказала я, улыбаясь и стараясь дышать глубоко и спокойно. — Я уже иду к Яну, он учился на врача и, надеюсь, сможет что-нибудь подсказать мне».

Я делала все возможное, чтобы мыслить только о Яне и задаче, с которой прибыла сюда. Я всем сердцем ненавижу ложь, но Лива я люблю куда сильнее. А потому я не могла допустить, чтобы Денриан добрался и до него. А, значит, должна была быть убедительной. Когда-то в кино мне встречалось описание этого приема: говорить наиболее приближенно к правде, искажая только те моменты, которые необходимо.

Лив все же сомневался, подозрение запало ему в душу, я чувствовала это, но предположить, что я ему лгу, он тоже не мог.

«Надо его отвлечь… Сказать что-то еще», — подумала я и спросила: — «Как Королева?»

«По-прежнему, Тания. Она уже не приходит в сознание. Боюсь, если и дальше так пойдет, Эданору придется занять трон», — сказал он с грустью, а я заметила, как заколыхалось пространство вокруг. Уже через секунду в комнате появился Денриан.

«Я захожу, Лив. Поговорим позже», — сказала я и отключилась. Обрезала связь так, чтобы он не смог уже прочесть моих мыслей.

— Ну что ж, — сказал Денриан. — Я готов предложить тебе два варианта, Тания. Не думай, что я так уж невежлив, твое имя мне известно. Так вот, выбирай: потерять память или жизнь?

Я шокировано уставилась на своего похитителя. Страшная сказка все больше начинала походить на страшную быль.

— Ладно, будем считать, что ты избрала первый вариант. В таком случае мне придется немного повозиться, а тебе — подождать, — сказал старик и прыснул мне из баллончика какую-то дрянь прямо в лицо. От неожиданности я даже не успела загородиться руками. — Это — чтобы ты не вздумала от отчаяния все-таки позвать его или кого-либо еще. Нам ведь это ни к чему, верно?

Сознание медленно, но упорно заволакивало дымкой, мысли путались, а все тело наливалось неприятной неестественной тяжестью. Уже потеряв способность видеть, я почувствовала, как Денриан уложил меня на пол. Вероятно, чтобы я не упала и не расшибла себе лоб. Такое проявление заботы меня удивило, и это удивление было последним, что я запомнила перед тем, как окончательно провалиться в тошнотворную темноту.

Когда я очнулась, первыми встретившими меня ощущениями были сдавившая голову боль, сухость во рту и горле и мягкий лучистый свет, исходивший от кого-то поблизости.

— Лив?

— Да, я здесь, — ответил знакомый голос.

Проморгавшись и попытавшись сконцентрировать никак не желавшее настраиваться зрение, я увидела, что место моего пребывания изменилось. Взамен облупленного подвала теперь я сидела, прислонившись к какой-то не менее облупленной стене, но снаружи. Бледно-голубые небеса и рассеянный блеклый свет свидетельствовали о раннем утре.

— Что ты тут делаешь, Лив? — спросила я, начиная постепенно понимать, что его здесь никак не должно быть. — И где вообще мы находимся? Я… не умерла?

— Нет, Тания, — сказал Лив нежно и прижал меня к себе. — Мы на Земле. Недалеко от того места, где ты была заперта.

— Я же не звала тебя… — начала я, чувствуя, что слезы облегчения приливают к глазам. — Боялась, что…

— Знаю, — оборвал меня Лив. — Но я почувствовал неладное и переместился за тобой сам.

— И как же нам удалось выбраться?

— Мой дядюшка ограничил возможность проявления магии там. Но, во-первых, ограничил ее не полностью. Иначе он не смог бы перемещаться оттуда сам, а, во-вторых, позабыл о существовании и другой силы, — я посмотрела непонимающе, а Лив показал на свои руки.

— Значит, ты знаешь? — с грустью спросила я.

— О Денриане? — невесело усмехнулся Лив. — Теперь знаю, Тания.

— Прости меня, — начала было я, но он прервал меня.

— Не надо. Теперь я вижу, что не ты одна заподозрила его, да я и сам давно бы мог заметить, что он к этому причастен. Не понимаю только, почему не заметил.

— Кажется, я знаю, — сказала я и неуверенно посмотрела на Лива. — Твоя заколка. Он наложил на нее какие-то чары, которые стерли твои воспоминания.

Лив задумался, на некоторое время погрузившись в себя.

— Никак не ожидал, что он способен на такое. Судя по всему, ему есть, что скрывать. Боюсь, он не просто причастен, он и есть зачинщик всего.

— А сейчас он…? — спросила я тихо.

— Ушел. Но это не так важно. Теперь, по крайней мере, я знаю врага в лицо, а в остальном нужно еще разобраться. Пойдем домой?

«Домой, — подумала я. — А где теперь у меня этот дом?»

— На Эльдорис? — спросила я риторически. — А почему ты не перенес нас туда?

— В целом, думаю, я смог бы, но решил, что два бесчувственных тела будут там ни к чему, — сказал Лив, улыбаясь. Только вот глаза его оставались грустными.

— Думаю, я смогу перенести нас, — сказала я. — Только вот сперва мне нужно убедиться кое в чем.

— Ого! — ошарашенно сказал Ян, когда я, держа Лива за руку, появилась прямо перед ним посреди его кухни.

— Привет, Ян. Прости, что напугала. С тобой все в порядке?

— Да… Таня, как ты это сделала?!

— Телепортировалась. Не спрашивай, ладно? У тебя все хорошо? Ты мне звонил.

— Звонил? Не помню, чтобы звонил тебе, — сказал Ян растерянно. — Ты потому сюда эээ… телепортировалась, что я тебе звонил?

— Нет. Я хотела удостовериться, что ты в порядке. Ян, проверь, пожалуйста, исходящие.

— Ладно-ладно. Сейчас посмотрю. А вы садитесь, что стоять-то?

— Да, спасибо. Это, кстати, Лив, — попыталась представить я Лива, столбом стоявшего рядом со мной.

— Очень приятно, — пробурчал Ян, с сомнением глядя на Наставника, и вышел с кухни.

— Странно, не помню, чтобы звонил тебе! — сказал Ян, вернувшись с телефоном в руке.

— Лив, что делать? Вдруг Денриан опять придет к нему, чтобы добраться до меня?

— Не думаю. Но хорошего, конечно, мало, если он знает твоих друзей здесь.

— Ты можешь помочь мне установить ментальную связь с ним, как тогда с Гиннелем, чтобы в случае опасности он смог позвать меня?

— Тания, он же не маг…

— Знаю, но вообще-то он тоже немного маг.

Ян, стоявший и в немом удивлении слушающий нас, не выдержал и громко спросил:

— На каком языке вы говорите?! Ни одного знакомого слова. Что это?

— Ааа… На каком языке? Ты его не понимаешь, да?

— Да! И тебя тоже, когда ты с ним говоришь.

— Прости, Ян. Я не подумала, я почти не замечаю разницы.

Ян был явно ошарашен.

— Ничего себе, не замечаешь. Это же тарабарщина какая-то!

— Это эльдорийский. И не спрашивай, не спрашивай меня больше! Не хочу, чтобы из-за меня ты попал в неприятности.

— Какие неприятности?

— К тебе, по всей видимости, уже приходил один не очень хороший человек и заставил тебя позвонить мне так, чтобы я как можно быстрее переместилась по твоему следу. Только вот тебя там не оказалось, зато был он.

— Но я же ничего не помню… — понуро сказал Ян.

— Похоже, он умеет стирать неугодные ему воспоминания. Послушай, Ян, Лив поможет нам наладить связь на случай, если что-то произойдет. Ты сможешь позвать меня сразу же. Я буду переводить, а ты постарайся сделать то, что услышишь, хорошо?

— Окей. Волшебство пришло ко мне в дом, а я даже не могу расспросить тебя побольше, эх!

— Может быть, когда-нибудь потом, Ян. Сейчас нехорошее время для лишних знаний, поверь.

Не с первого раза, но у Яна получилось услышать меня и послать свои мысли тоже. Лив был доволен результатом и уверял, что в случае реальной опасности парень вспомнит навык и сможет позвать меня. Только вот я должна буду быть более бдительна, чтобы снова не попасться в ловушку.

Потом Ян напоил нас кофе и чаем (Лив все-таки предпочитал чай) и угостил вкуснейшей шарлоткой собственного приготовления.

— Нам пора. Спасибо за гостеприимство, — вдруг сказал Лив по-прежнему на эльдорийском, кивнул Яну и встал.

— Что случилось?

— Они перешли в наступление. Сможешь сделать нам портал?

— Конечно, Лив. Но как же лекарство для Королевы?

Лив ненадолго сосредоточился, а потом сказал:

— Думаю, в этом уже нет необходимости. Ее Величество Мерадет пришла в сознание. Пойдем.

— Хорошо, — сказала я растерянно и, бросив Яну лишь скупое «пока», сделала портал.

 

Глава 10. Наступление

Меня задело какой-то волной, только вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы свалить меня с ног. Крики, грохот и вой ветра смешивались с омерзительным треском. Я приподнялась на локтях, пытаясь разглядеть его источник. Вокруг творился какой-то хаос, навесы и палатки наполовину разнесенными валялись по земле, кто-то бежал, кто-то пытался что-то поднять, другие ковали свою магию, пытаясь сосредоточиться в окружающем безумии.

«Мы все оказались неготовы», — сказал тогда Эду Лив.

— Лив! Надо их как-то организовать! От чего этот шум? И где мы вообще?

— Вот и мне интересно, как мы тут оказались, ати. Похоже на то, что это лагерь Ивонга. А сам Ивонг сейчас с Эдом.

— Пригнись! — прокричала я, скорее даже не увидев, а почувствовав приближение очередной волны, только на этот раз та была в несколько раз сильнее и шире. — Это там, за большим шатром. У них работает телеконтакт, мы можем подключиться?

— Не понимаю, они в панике. Надо посмотреть поближе.

Мы стали осторожно пробираться к центральному шатру, точнее, тем ошметкам, которые от него остались. Но обойти его я не успела. Сознание прорезала вспышка, похожая на те, что уже бывали у меня раньше. Ослепляющее и неприятное серое зарево перекрыло взор. Они почуяли меня. И почти сразу меня обдало не яростью, но ярым их недовольством, а потом все спало.

— Они ушли, — сказал Лив растерянно, показываясь с той стороны шатра.

— Знаю, — тихо сказала я, потирая виски. — Но думаю, ненадолго.

— Придется помочь им навести порядок. Я свяжусь с Ивонгом, не думаю, что он мог сознательно оставить лагерь без руководства.

— Хорошо. Как думаешь, почему я так промазала с местом портала? Я ведь собиралась обратно во дворец.

— Видимо, сработало подсознание. Я сказал тебе о наступлении, вот ты и ринулась в бой, — сказал Лив, улыбнувшись.

Потом он прикрыл глаза и некоторое время пребывал в сосредоточенном молчании, я не вмешивалась, понимая, что он говорит с Ивонгом. К тому же мне было о чем поразмыслить и самой. Порталы стали играть со мной в странные игры в последнее время. Во-первых, я никак не ожидала, что способна сотворить портал на Земле! Опуская тот факт, что переместилась прямиком в ловушку, я это сделала! А потом и закрепила навык, переместившись к Яну прямо на кухню и немало его тем напугав. А, во-вторых, вместо того, чтобы перенестись во дворец, где на попечении Джетты осталась моя Луна, а также конь Лива, все наши вещи и, собственно, больная Королева, я устремилась, сама того не ведая, в совершенно незнакомое мне место. Как, спрашивается, я это сделала? Или холодным магам под силу управлять дистанционно моими перемещениями? От последнего предположение меня покоробило и я побыстрее затолкала его обратно, не желая даже обдумывать столь неприятный вариант.

— Лагерь придется распустить. Мы не будем терять здесь времени, Тания, — сказал Лив. — Ивонг распорядится телепатически.

— Почему же так получилось? — спросила я печально.

— Несколько человек из руководства лагеря пропали. Надеюсь, их найдут, но это не наша задача. Как твои силы?

— Не знаю, я не сильно-то ощущаю разницу, Лив. Портал я сделаю, только вот вдруг я опять…

— Не думай об этом, ты перенесешь нас туда, куда надо. Во дворец.

— Хорошо, — сказала я не очень-то уверенно и, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, протянула Ливу руку.

Нас встретил взволнованный Ивонг.

— Ты не пострадала, Тания?

— Нет, Ивонг. Я очень рада вас видеть, — улыбнулась я.

— И я, девочка. Боюсь, тебе небезопасно находиться в наших краях.

— К сожалению, Тании не безопасно теперь везде, — сказал Лив хмуро. — Мы должны завершить наше дело как можно скорее.

«Лив?» — позвала я его мыслью.

«Это выпало нам, Тания, — отозвался он. — Думаю, я понимал это и раньше, но мне трудно было принять этот факт до конца. Но теперь я вижу, что иначе просто не может и быть. Или мы запечатаем портал, или они убьют… нас, — сказал он, явно не в силах произнести „тебя“. — И обрекут Эльдорис на жалкое существование или даже гибель. Мы не должны задерживаться ни здесь, ни где бы то ни было».

— Хорошо, Лив, — сказала я в голос. — Но ведь мы не знаем, куда именно нам идти. Это как искать иглу в стоге сена. Или того хуже — иглу в куче игл. Так почему бы не помогать по дороге там, где мы можем?

— Тания, неужели ты не понимаешь? Это слишком опасно!

Впервые я видела Лива таким. Впервые я видела своего Наставника таким несдержанным. Тревога, негодование и беспокойство растекались от него бурными волнами. Казалось, еще немного и он всерьез начнет продумывать план, как запереть меня где-нибудь подвале. Для моей же безопасности.

— Нет, Лив. Это бесполезно, — сказала я. — Бесполезно скрываться, они все равно найдут нас. Мы должны противостоять и надеяться, что высшие силы помогут нам в нашем пути, оберегут и направят в нужную сторону. Просто верь.

— Да, моя мудрая ати, — сказал Лив, успокаиваясь так же быстро, как и встревожился. — Ты, конечно, права, просто…

— Не объясняй, — улыбнулась я и уже было потянулась к нему, чтобы обнять, но потом вспомнила, что мы не одни и обратилась к Старейшине.

— Как Ее Величество, как Эд?

— Королева пришла в себя, ей значительно лучше. И принцу тоже. Он взял себя в руки и взялся за решение неотложных дел.

— Вы смогли понять, от чего она болела?

— Полагаю, здесь не обошлось без моего дядюшки, — ответил за него Лив.

— Что? Как это? Ты же говорил, что на ней нет следов магического воздействия.

— Да. Но если мы с магами-лекарями их не увидели, это еще не означает, что их не было. Денриан весьма искусен.

— Зачем ему это? И почему сейчас Королеве лучше?

— Хотел бы я сам задать ему те же вопросы, — сказал Лив понуро.

— Кто знает, Ливолис, возможно, твое желание и исполнится, — сказал Старейшина Ивонг.

Поглощенные беседой, мы все еще стояли в коридоре дворца, в котором встретил нас Старейшина, и, возможно, так бы и стояли тут, если бы не выбежавшая откуда-то Луна и принесшаяся за ней Джетта.

— Ох, это вы, как я рада! — воскликнула она. — Твоя Луна сбежала от меня, да так быстро, что я уже не надеялась ее догнать. Теперь все понятно.

Луна тем временем бесцеремонно начала забираться на меня прямо по штанине джинс, впиваясь в ногу острыми коготками, так, что мне пришлось тут же взять ее на руки. Впрочем, я и без того собиралась это сделать. Теперь, каждый раз смотря на нее, я наблюдала неяркое белое сияние, исходившее от ее шерсти.

— Это Луна, — представила я ее Ивонгу. — Она прибыла с Земли вместе со мной.

— Я уже слышал о ней. И о том, что ее судьба почти так же необычна, как и твоя.

— Да? — вскинула я брови.

— Старейший Аманга поведал мне о том, — улыбнулся он. — Ты еще не привыкла к этому, но телепатия позволяет нам делиться новостями в тот же момент.

— Да уж, не привыкла. Я много еще к чему не привыкла… Ивонг, я хотела вас спросить кое о чем.

— Конечно, дитя.

— На пути ко дворцу, точнее, тогда мы еще не знали, что нам предстоит отправиться сюда, не суть. Я спала после прохождения по тенистому лесу на берегу озера силы, и мне привиделся сон. Правда, поняла я, что это был сон, только проснувшись второй раз в том же самом месте. Так вот… ко мне явилось странное существо, непохожее ни на кого из виденных мною, и назвалось стихийным духом по имени Элантинариус. Вы что-нибудь знаете об этом? Кто такие эти стихийные духи?

— Хм… Уже много сотен лет стихийные духи не выходили на контакт с людьми. Что же он сказал тебе?

Я замолкла, стараясь припомнить наиболее точно сказанное им.

— Он говорил об особой необходимости и о том, что воронки лишают силы и их, но они готовы помочь.

— Вот как. Это очень хорошо, Тания. Их помощь сейчас будет более, чем уместной.

Я уже подумывала спросить Ивонга и о другом необычном и весьма неприятном существе, с которым мне довелось встретиться, но внезапно почувствовала резкий удар в область солнечного сплетения и буквально согнулась пополам, чувствуя тупую боль и почти теряя сознание. Краем глаза я заметила, как сморщился Лив, и в то же мгновение услышала его громогласное «Щит!», раздавшееся в голове. К счастью, я успела вовремя, и упругая незримая оболочка накрыла меня раньше, чем чужеродная атака повторилась.

— Что делать с остальными? — спросила я, понимая, что удары эти бьют не только по мне, но вообще по всем, находящимся во дворце!

Ивонг на то и был Старейшиной, что, казалось, вообще не заметил неприятельского воздействия, а вот бедняжка Джетта вообще, скорчившись, упала на пол и, похоже, была теперь без сознания.

— Боюсь, что это приглашение.

— Что?

— К бою, Тания, — сказал Лив, и я узрела на его лице невиданное прежде жаждущее сражения выражение.

Лив явно вел немую беседу и с Ивонгом, и с кем-то еще, но в отсутствии коллективной связи, я не знала, о чем, а потому не представляла, что именно они задумали.

— Не уверен, что тебе стоит идти, — сказал Лив.

— Что?! — не поверила я своим ушам. — Разумеется, стоит! Только куда идти?

— На поле к западу от дворцового леса. Возьмем лошадей, — сказал Лив, не пытаясь спорить.

Мне все происходящее напоминало какой-то безумный сон. Мы (я, Лив, Ивонг и еще несколько магов, сумевших вовремя сделать щит и оставшихся в сознании) на полном серьезе отправились верхом туда, где, предположительно, нас уже ожидал противник. Противник, жаждущий убрать нас с пути.

— Лив? Что мы будем делать?

— Мы должны защитить Королеву. Она еще слишком слаба. Попробуем переключить их внимание на себя и не погибнуть сами. Будем сражаться, Тания. Ничего другого нам просто не остается, — сказал он, проникновенно глядя мне в глаза. И без слов я понимала, что они говорили мне. Он любил и боялся потерять.

Уже на подъезде к полю я почувствовала, что помимо выходцев с Когана, отличающихся холодной беспристрастной аурой, там был и Денриан. Не знаю, что оказалась неприятнее: увидеть парочку рослых темноволосых демонов, парящих над землей в компании «обычных» коганцев, или его. Лив тоже заметно напрягся, но не проронил ни слова. Я видела, как магия все сильнее начинает пульсировать в нем. Он весь буквально наливался силой, а на его руке ярким всполохом загорелся перстень. Он забирал из него всю накопленную, припрятанную на крайний случай магию.

«Ивонг, вы ведь маг земной стихии, верно?» — осторожно осведомилась я.

«Верно, Тания,» — ответил он мне так же приглушенной мыслью.

«А остальные?»

«Еще два мага земли, два воздуха и по одному воды и огня, — без заминки ответил Старейшина. — О чем ты думаешь, девочка?»

«Нам не справиться самим. Никак. Но если помогут стихии…»

«Тания, ни один из нас не сможет призвать их так, как ты», — вмешался Лив, похоже, все же услышавший последнюю мою мысль.

«А если я объясню? Не словами, конечно, но, кажется, я знаю, как передать это, только я не смогу настроиться так быстро на незнакомых мне людей, но вы же с ними знакомы?» — спросила я, надеясь, что теперь меня слышат и Ивонг, и Лив.

Сработало. Я ощутила отклик от обоих. Энтузиазм Ивонга, которому не терпелось испробовать что-то новое, и сомнения Лива. В голове сами собой всплыли слова Аманга, сказанные ему: «Оставь свои сомнения», даже не задумываясь, я в тот же миг послала их Ливу.

Мы не успели прийти к согласию, противнику наскучило ожидание, и завязался бой. Пущенная пробная серебристая молния разбилась о щит Лива. Ивонг, не теряя ни секунды, сотряс землю под ногами нападающих, окружая их вздыбленными неровными кучами. Демоны только усмехнулись, даже не шелохнувшись. Используя замешательство тех из коганцев, кто стоял на земле, Лив тоже испытал их защиту, ударив плетью из пламени. Однако долго возиться с нами на этот раз не входило в их планы. Ухмыльнувшись еще шире, демоны медленно и непринужденно соткали по большому полупрозрачному шару. Я нутром чувствовала, что их удар не выдержит ни одна защита.

«Лейллук!» — прокричала я мыслью, удивив саму себя. Оказалось, что я успела познать ее имя.

Тарокс явился почти мгновенно, на глазах соткавшись из воздуха прямо перед нами. С лошадей мы успели сойти еще раньше, так что мне оставалось только взобраться на дракона.

— Йи-хоу! — прокричала я и взмыла в воздух.

«Что еще умеешь ты, птичка? — спросила я тарокса, пребывая в состоянии детского восторга и взрослого опьянения. — Давай попробуем сдуть их», — скомандовала я, мыслью указывая на темноволосых коганцев, которые, было очевидно, растерялись, а значит, у нас было преимущество.

Мы подлетели так близко и опустились так низко, как было возможно, прежде чем из драконьей пасти стихийного зверя вырвалась струя сгущенного плотного воздуха. Раз, и один из демонов пошатнулся. Мы отлетели вверх, чтобы зайти на новый виток.

«Только этого мало, — подумала я, когда первое ликование начало спадать. — Ивонг! Ливолис! Вам придется сделать нечто подобное. И остальным тоже. Вы сможете! — прокричала я мыслью так громко, как могла, до звона в голове, надеясь, что они услышат меня и послала им двоим то, что невозможно было бы передать мыслью или образом. Я приоткрыла перед ними свои чувства, воссоздавая те ощущения, которые были у меня в душе в момент призыва стихий. — Ивонг, земля подвластна вам, потребуйте, попросите помощи! Лив, огонь!» А потом начала снижаться, готовясь дуть в демона снова. Только этого уже не потребовалось. Нападающие на нас коганцы теперь были окружены кольцом огня, беспрерывно вращающимся с огромной скоростью и не позволяющим им выйти из него. Будто молниеносный зверь кружил вокруг них. Или так оно и было? Земля перед кольцом взбугрилась, зашипела и вытолкнула наружу огромного змея, показавшегося и тут же скрывшегося снова. Скрывшегося лишь для того, чтобы явить свою разверзнутую пасть с той стороны огненного кольца, пытаясь поглотить остолбеневших коганцев.

Но противник был силен, и потому замешательство его не продлилось долго. Огненную стену прорезала серебристая плеть. Несколько магов, окруженных плотной серебристо-серой шарообразной защитой, успело выйти прежде, чем она вновь сомкнулась. Увидев поднимающегося из кольца вверх демона, я направила на него мощь тарокса, сдув его обратно. Демон успел запустить в меня своим шаром, но лишь слегка задел бок тароксу, тот покачнулся, но быстро уравновесился. Тем временем на земле я заметила Денриана, без всякой защиты вытолкнутого вперед коганцев.

«Призови стихии своего мира! — раздалось у меня в голове требование, адресованное не мне. — Ты, бесполезный человечишка! Почему ты не можешь сделать этого, как она!»

Я чувствовала злость, закипающую в вопрошавшем. Они не ожидали такого отпора от нас, они полагали себя непобедимыми, а сотрудничество с ними одного из сильнейших магов Эльдориса — весомым. Но теперь они разочаровались в своем условном союзнике, потеряли надобность в нем. Я увидела взмах руки и быстрее, чем смогла понять, что делаю, устремила тарокса прямо на Денриана. Загородив старика зверем от коганцев и моля ветер помочь мне, я ухватила его одной рукой и затащила к себе, в то же мгновение отдавая команду взлетать.

Мы успели воспарить, но маг все-таки ударил в нас. По постепенно рассеивающейся структуре стихийного зверя, казавшейся с каждым мгновением все менее плотной, становилось понятно, что он попал прямиком в тарокса. Я испугалась не за себя, а за Лейллук, поплатившуюся за помощь нам.

«Я ветер, я стихия, мне невозможно причинить вреда, — услышала я перезвоном колокольчиков зазвучавшие у себя в голове слова. Тарокс говорил со мной! — Но я больше не могу сохранять эту форму. Берегись!»

В нескольких метрах над поверхностью земли я почувствовала, что подо мной больше нет плотной спины. Я летела вниз и видела как то, что осталось от моего тарокса, переродилось в небольшой, но яростный вихрь, устремленный прямо на того мага-коганца, что хотел убить Денриана, но ранил дракона. Маг исчез за мгновение до того, как вихрь поглотил бы его. Кружащееся пламя Лива загнулось восьмеркой внутрь круга, где тоже уже никого не было, и спало. Я падала, но не чувствовала ни страха, ни скорости падения, будто паря и медленно приближаясь к земле. Меня подхватили и держали те два мага воздушной стихии, что были среди нас. Правда, догадалась об этом я не сразу, а лишь достигнув земли и наткнувшись на два помутневших от напряжения взгляда.

— Спасибо, — прошептала я и, обернувшись, поняла, что держали они не только меня.

Я устала и мне сложно было помыслить о том, чтобы встать. Не знаю, было ли это тем самым магическим истощением или элементарным физическим, но Денриан, несмотря на почтенный свой возраст, явно не был изнурен так, как я. Он вскочил и, отбежав на пару шагов, яростно начал кричать, глядя на меня:

— Я пытался тебя убить! Ты забыла? Я перешел черту! Зачем же ты это сделала, девочка? Зачем спасла меня?! — к концу своей тирады, он, однако, выдохся, а в глазах его что-то переменилось. В них не было ярости или ненависти, только усталость, не физическая, а та, самая страшная внутренняя усталость, когда перестаешь чего бы то ни было хотеть, понимаешь, что все потраченные силы, все ожидания и надежды были направлены на то, что не имеет никакого смысла.

— Если вы предпочли бы умереть, то вам не повезло, — сказала я и, чувствуя, как последние силы покидают меня, провалилась в темноту. Сквозь закрытые глаза и плотную дымку, окутывающую, казалось, даже внутренний взор, я все же почувствовала озабоченное присутствие Лива. — Кто это был? — спросила я, не открывая глаз.

— Ты о ком? — тихо и нежно спросил он.

— Зверь. Кого ты призвал?

— Ящер. Огненный ящер. Не оригинально?

— Нет. Вполне, — улыбнулась я. — А вот я — какой-то неправильный маг воды, опять позвала своего тарокса. Не переживай за меня, Лив, мне просто нужно поспать. Займись им, — прошептала я, посылая образ Денриана, и наконец позволила подсознанию вступить в свои права.

* * *

Темно-синие словно бездонные небеса, испещренные мелкими белыми крупинками звезд. Темно-синие, сплошь покрытые льдом, просторы с кое-где встречающимися светящимися изнутри полусферами — куполами их городов. И ветер, ледяной и гулкий, проносящийся над долинам, бывшими когда-то зелеными и цветущими, над морям и океанам — некогда жидкими и полными жизни, а ныне ставшими лишь накрепко замороженными напоминаниями о том, каким когда-то был этот мир. Он огибает купола последних оплотов его жизни и несется дальше, будто страж, следящий за выполнением возмездия и убивающий саму надежду на воскрешение.

Таким я увидела Коган. Я никогда не была там, никто из тех, кто был знаком мне, никогда не бывал там, чтобы поведать мне о нем, но ничто не могло поколебать мою уверенность в том, что я стала свидетелем не своих грез, а действительной картины угасания некогда цветущего мира. В этом я тоже не сомневалась. Тоска и горечь затопили мое сердце, понимание того, что жители этого мира сами явились причиной постигшей их участи, погрузило в пучину отчаяния.

Я проснулась и еще долго, не отрываясь, смотрела в потолок, одна за другой тонкие дорожки слез неторопливо стекали из моих глаз. Я не могла помочь им. Но и не могла больше смотреть только как на врагов.

 

Глава 11. Хозяин шкатулки

Когда я все-таки решилась встать, в комнате, несмотря на раннее утро, было на удивление светло. Я подошла к широкому окну и обомлела. На дворе был снег. Ослепительно белый и пушистый, он падал с небес и покрывал своим пуховым одеялом все вокруг. Здесь, на Эльдорисе, снег мог вызвать только тревогу, а не умиротворение и радость от созерцания прекрасного, как это бывало на Земле. Тем не менее, тревоги в душе сейчас у меня не было. Тихая печаль и легкая усталость, все еще оставшаяся со вчерашнего дня.

Я услышала, как негромко отворилась дверь, и почувствовала теплый согревающий свет.

— У вас никогда не бывает снега. А ведь это очень красиво. Заснеженные деревья, укрытые белым покрывалом поля и дороги. Все вокруг — совсем белое. Это сказочно… Не знаю, смогла бы я жить без этого, — договорила я тихо и повернулась к нему.

Слова. Разве могут они передать то, что творилось в наших глазах тогда? Как сжимались переполненные любовью и грустью сердца?

Но слова были нужны, они вносили ясность, устанавливали границы и дарили уверенность.

— Ты хочешь уйти? — спросил он.

— Нет.

— Ты думаешь, что не сможешь быть со мной?

— Я не знаю.

— Ты не чужая, — сказал он и подошел ближе.

Я опустила глаза.

— Но я другая. Не такая как вы, Лив, и, возможно, скоро опять стану еще дальше от вас. От тебя.

— Почему?

— Мой дар. Думаю, он покинет меня, когда я выполню то, что предназначено мне. Что будет тогда со мной? Что будет с нами? — спросила я едва слышно, а Лив подошел совсем близко, приподнял мое лицо так, чтобы я смогла заглянуть ему в глаза. Мягкая улыбка его озарила лицо и согрела меня, размораживая тонкие льдинки, покрывшие сердце.

— Магия не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. И ты не можешь потерять то, что и так всегда было с тобой. Пусть в непроявленной своей форме, пусть почти неощутимо, но твоя магия всегда была в тебе и, скорее всего, дремлет в каждом землянине. Полученный дар стихии лишь пробудил сокрытые в тебе самой силы. И даже если он покинет тебя — ты останешься сама собой.

Нельзя сказать, что печаль совсем оставила меня, но на душе заметно посветлело.

— Отведешь меня к нему? — спросила я.

— Думаешь, он захочет что-то рассказать?

— Мы этого не узнаем, если не попробуем. Где он сейчас?

— В одной из комнат. В самом низу. Ее стены не позволяют ему подпитать силу и, следовательно, использовать магию.

— Забавно, — сказала я, подумав, что, в сущности, теперь Денриан оказался ровно в том же положении, что и я днем ранее. — Не знала, что у вас есть такие комнаты. Мне всегда казалось, что на Эльдорисе все живут предельно мирно.

— Так и есть, Тания. Или, правильнее сказать, было? Подобный эффект от этой породы камня обнаружился случайно. К тому же, если бы у него было достаточно сил, эти стены не помешали бы ему переместиться. Нам повезло, что он оказался сильно истощен.

— Понятно, — пробурчала я, и мы вышли из комнаты.

Дальше шли молча. Во дворце, особенно на нижних его этажах было сыро, прохладно и темно. Не лучшее место для пожилого уже человека. Мне было жаль его. Жаль, потому что он оказался так стар, лишен силы и никому не нужен. Лив отвернулся от него, и его можно было понять. Денриан стал причиной многих бед на Эльдорисе. Многих, если не всех. И я боялась даже представить, что будет с Ливом, когда он осознает это до конца, когда поймет, что из-за Денриана погибла его Арлаина. Сердце сжалось, мне стало трудно дышать из-за застрявшего в горле кома.

— Если не хочешь, мы просто не пойдем, — сказал Лив.

— Нет, мы должны, Лив. Должны постараться узнать все, что возможно. Денриан как ни кто другой знает коганцев.

— Хорошо.

— Лив? — позвала я, когда мы подошли к нужной двери, не представляя еще, что скажу ему.

— Да?

— Боль, — выдавила я. — Не ходи.

Я ощущала разрывающие сердце раны почти физически. Это было странно, такое предвидение того, что почувствует он, если зайдет.

— Не хочу, чтобы ты чувствовала это. Сейчас мой барьер был бы как раз кстати, но по неведомым причинам именно сейчас он начал истончаться, — сказал Лив, нежно глядя на меня. А значит то, что я чувствовала, не было предвидением.

Я сглотнула и кивнула. От того, что мы вот так будем стоять подле двери, ничего не измениться. Раз это выпало нам, значит, нужно принять это со всем мужеством.

Под самым потолком маленькой темной комнатки было узкое прямоугольное окошко, из которого лился блеклый свет. Денриан стоял неподвижно и смотрел на свет. И внутренне теперь ощущался совсем иначе, чем там, в другом подвале на Земле.

— Путь мой подходит к концу, — сказал он, не поворачиваясь. — И, оглядываясь назад, я уже не могу понять, что двигало мною. — Он повернулся и посмотрел на племянника. — Я знаю, что мне нет прощения, Ливолис. Искупление еще настигнет меня.

Лив опустил глаза и сказал:

— Разве твоя потерянная жизнь — не есть его начало?

— Возможно. Я лишил себя радости бытия сам. И все же я скажу: прости меня. Страх и гордыня, честолюбие и жажда власти затмили мое сердце и взор. Но даже тогда я не желал тебе зла, не хотел, чтобы ты расплачивался за мои ошибки… Глупец, я не разумел тогда, что ее смерть будет для тебя хуже и горше собственной! Я забыл, что такое любовь. Ты, — указал он на меня, — напомнила мне, что это такое. Впрочем, тогда я тоже осознавал, как использовать это чувство Арлаины к тебе.

— Арлаины? — убитым голосом выдавил Лив. — Значит, это действительно ты надоумил ее? Как же ты мог… Она поплатилась жизнью за твои ошибки!.. Не понимаю только, почему она послушала тебя? Почему не догадалась? Она чувствовала так тонко любую фальшь. И ненавидела это в себе, потому что не хотела видеть в людях то редкое плохое, что в них встречалось. Она не заслужила такого!

— Знаю. Мне горько вновь заставлять тебя переживать все это, но ты имеешь право знать правду. Я опасался, что она не поверит мне так просто, именно поэтому я не выходил с ней на прямой контакт, нет, я в самом деле надоумил ее, используя вовремя подброшенные подсказки и намеки. Пойми, в тот момент я действительно не видел другого варианта, как закрыть тот портал. Да и сейчас не вижу.

— Не видишь? Тот портал только на твоей совести! Не она должна была расплачиваться за него!

— Знаю. Я не против был бы умереть сейчас, племянник. Но твоя новая избранница отсрочила мой уход.

Слушать все это было до того дико, что мне захотелось зажать уши руками. А еще сесть на корточки, сжавшись в тугой комок, и сидеть так, раскачиваясь из стороны в сторону.

Денриан, судя по всему, начинал раскаиваться. Лив не мог его простить, только сейчас узнавая реальные события давно минувших дней, наложившие отпечаток на всю его жизнь и судьбу.

— А зачем вы стерли его воспоминания, Денриан? Зачем, если все равно потом ушли на Землю? — спросила я.

— Ты еще не догадалась, дитя? Хотя, тебе вряд ли пришло бы такое в голову. Я берег свое доброе имя в его глазах. Я не хотел, чтобы он знал, что я сделал.

Лив схватился за голову и стал нервно ходить по комнате.

— Ты безумен, дядя. Безумен и жалок.

— Была и еще одна причина, — продолжил Денриан, не обращая внимания на Лива. — Если бы воспоминания, связанные с моим участием, не были затуманены, он бы очень быстро нашел дорогу на Землю и меня на ней. Хотя, учитывая то, в каком положении я оказался там сам, это бы не сыграло особой роли. Трудно сказать, помогло бы мне это вспомнить все уже тогда. Или его присутствие там никак не отразилась бы на мне, а он сам просто не смог бы почувствовать меня и найти. Кто знает.

— О чем вы говорите? — ничего не понимая, спросила я.

— О, да, — спохватился Денриан. — Прости, вы же еще не знаете. Я не был собой, не жил своей жизнью почти все те пятнадцать лет, что пробыл на Земле.

— Как это? — проявил заинтересованность Лив.

— Не только ты лишился воспоминаний, Ливолис. Но если ты потерял лишь те из них, что были связаны с твоими догадками и подозрениями относительной моей вины в случившемся с Королем и… Арлаиной, то я лишился всего. Лишился самого себя.

— Шкатулка, — вспомнила я. — Она содержала часть ваших воспоминаний. Мы еще подумали, что это странно, потому как часть из них была запечатана, будто предназначалась лично вам.

— Да, так и было. Только шкатулку украли у меня. Во всяком случае она исчезла незадолго до того момента, когда я переместился на Землю. Я знал, что рискую, отправляясь без нее, но… все равно сделал это.

— Почему же вы лишились памяти? Ведь порталы не лишают нас воспоминаний!

— Обычные порталы — нет. Но мне было недостаточно той силы, что могла дать мне скупая на магию Земля. Я хотел больше. Хотел перенести вместе с собой с Эльдориса и запас силы.

— Эфир? — спросил Лив.

— Да, ты как всегда проницателен, Ливолис. Только вот перенести его в чистом виде оказалось невозможным. Он не встречается в проявленной форме в том мире и распадается тут же в прах. Но я нашел способ. Маг не может усвоить эфир, только использовать его опосредованно в своей магии. Это неудобно, куда эффективнее использовать чистую силу и свою подпитанную от нее магию. Но в отсутствии оной на земле…

— Ближе к делу, — прервал его Лив.

— Да-да. Я должен был поглотить эфир в себя и уже на Земле изъять его так, будто сотворил сам. Тогда он, вероятнее всего, удержал бы форму. Но эфир, да еще и в большом количестве, находящийся в теле человека, разрушает его клетки. Я провел несколько опытов и понял: высока вероятность, что я потеряю память. Тогда я и создал ту вещь, шкатулку. Она, кстати, все еще у вас?

— Да, — сказала я.

— Но ты ее не получишь, — добавил Лив.

Я нахмурилась. Мне было трудно так обращаться с Денрианом, даже несмотря на то, что по его милости я могла бы давно уже быть мертва.

— Как же получилось, что сейчас вы все помните? — спросила я.

— Ливолис нашел координаты твоего мира и отправился туда просто из любопытства, насколько я понимаю. И пробудил тем самым мои воспоминания. Родные вибрации Эльдориса и родная кровь в его жилах откликнулись во мне, послужив мощным толчком. Я вспомнил все. Как же я негодовал о том, что потерял впустую столько времени, о том, что был заперт в этой темнице земной плоской жизни…

— Как же вы успели так быстро создать ложу, набрать последователей, начать преследование принца и все прочее?

— Быстро? О, нет. Это далось мне куда сложнее, чем я мог бы предположить. Магия почти не повиновалась мне в твоем мире. Люди в большинстве своем не верили в нее, а потому были не восприимчивы к ее воздействию. Чтобы отобрать годных хотя бы на что-то, ушли годы. Кроме того, здесь, на Эльдорисе, я вел еще более активную деятельность, — добавил он тихо.

— Годы? Но Лив был на Земле всего лишь за год до того, как вы начали преследовать принца.

— О чем вы говорите? Какая еще ложа?

Я потупилась, Лив хоть и успел уже понять, что я скрывала от него свои познания относительно Денриана, и простить за это… Но мне неприятен был сам тот факт, что я недоговаривала ему некоторые вещи.

— Я узнала случайно, Лив. Денрианская ложа, так он ее назвал. Он вербовал в нее людей Земли из тех, кто считает себя экстрасенсами. Только вот зачем?

— Я отвечу на все ваши вопросы, молодые люди, — устало сказал Денриан. — Я не имею более намерения что-то скрывать, поверьте. Я утратил тот азарт, который накрывал меня с головой раньше. Но… мне нужна передышка.

Лив, не пытаясь спорить или возражать, скупо поклонился и, поджав губы, вышел. Я оглядела комнатушку и вышла вслед за ним.

— Лив… — начала я, когда мы возвращались теми же коридорами назад. Не помню, чтобы когда-нибудь мне было так трудно подбирать слова. — Так нельзя, — изложила я основную мысль и, выдохнув, уставилась на него. — Я все понимаю. Или пытаюсь понять, но… он так стар. Это не милосердно. Там негде даже присесть!

— Да, ты права, моя ати. Я обо всем распоряжусь, мы не успели об этом подумать, — сказал он. — И не переживай так за меня. Эти известия стали ударом, но я переносил и не такое.

— Я знаю… но видеть тебя таким…

— Не грусти, радость моя, — улыбнулся он. — К тому же Денриан, похоже, действительно решил рассказать нам все. А это может быть весьма полезно в наших поисках.

— Хорошо, я постараюсь. Может, мы чего-нибудь поедим?

Лив наконец-то улыбнулся по-настоящему, своей лучистой светлой улыбкой, и мы отправились прямо на кухню.

Но даже поесть спокойно нам не удалось. Ливу пришлось прервать трапезу, чтобы выслушать последние новости из лагерей. Около каждого из них были замечены холодные маги, пока не вступающие в открытую конфронтацию, но явно намеревающиеся сделать это позже. А это могло означать только одно: коганцы приняли решение не довольствоваться откачкой стихийных сил, а захватить этот мир.

Я не спрашивала у Лива, что нам делать, и не предлагала отправиться в наш лагерь, чтобы иметь возможность принять участие в битве, хотя и видела, что ему тяжело было быть в такой момент в стороне. Я понимала, если мы не сможем выполнить своей задачи — эльдорийцам не выстоять. А потому, быстро закончив свой плотный завтрак, я протянула Ливу руку, и мы пошли обратно в камеру Денриана. Мы должны были услышать все прежде, чем отправляться дальше. А еще я очень надеялась, что этот разговор поможет нам понять, куда именно двигаться.

— Вы вернулись. Что ж, полагаю, я должен ответить на те вопросы, что вы уже успели задать, — сказал Денриан, едва мы вошли. Я не заметила момента, когда Лив дал указания насчет этой комнатки, но за время нашего короткого отсутствия в ней успели появиться простой деревянный стол, три стула и даже кушетка.

Я решила воспользоваться стулом и присела на краешек, Лив остался стоять рядом со мной.

— Тогда слушайте, — продолжал тем временем Денриан. — Перемещаясь между мирами, я открыл одну преинтереснейшую особенность или даже хитрость. Время. Я оказался способен переноситься сквозь него. А потому, времени у меня было предостаточно. Проводя месяца на Земле, я возвращался на следующий день после отбытия на Эльдорис, — мы с Ливом переглянулись. — Находиться на Эльдорисе мне было небезопасно, я не хотел, чтобы мое присутствие почувствовали, а потому не бывал тут подолгу. Вся подготовка и планирование проводились на Земле. Я выигрывал тем самым время. Только вот, как оказалось, эти временные хитрости не даровали, а отняли его у меня, — сказал он, и через полминуты молчания добавил: — А вы, как я вижу, не сильно-то удивлены.

— Я вернулась на Землю в день своего перемещения оттуда, — сказала я тихо, решив, что скрывать это не имеет смысла. — Может, поэтому-то меня никто и не преследовал тогда там? — спросила я Лива. — Мне было так плохо, что я даже не задумывалась об этом…

Лив потянулся ко мне своим нежным теплом, как будто обнимая, а ответил Денриан.

— Нет, дело не в этом. Если бы мы хотели, то, думаю, нашли бы тебя и в том времени. Но мне тогда было уже не до того, коганцы показали себя опасными гостями, и я засел в подполье на некоторое время. А они удовлетворились тем, что ты покинула место действия.

— Денриан, что вы знаете о них? Почему они хотят убить меня? Они знают об обете и возможных последствиях для них от его снятия?

— Теперь знают, да. Но до того, как я понял, что сидеть взаперти, скрываясь теперь еще и от них, меня не устраивает и рассказал им все, что знаю сам… до того, нет, они не знали.

— Почему же тогда они пытались меня убить? Начиная практически с самого момента моего появления на Эльдорисе?

— Коганцы — сильные маги, и помимо относительно привычного для нас использования силы умеют и кое-что еще. Например, они обладают магией событийных потоков, а проще говоря, в определенной мере могут предугадывать будущее, чуять тот из возможных путей развития событий, который им наиболее выгоден и, соответственно, подстраивать цепь событий под него. Ты, твое присутствие на Эльдорисе нарушало все их планы. Они не знали, как именно, но чуяли тебя во всех своих вариантах как преграду осуществления их намерений. Потом, когда ты покинула этот мир, они успокоились, перестали тебя ощущать вообще. Мир Земли им недоступен, думаю, дело в этом, но они ошибочно стали полагать, что ты им больше не опасна.

Я встала и прошлась из стороны в сторону. Вот это новость! Предугадывать будущее! Это известие мне не понравилось совершенно.

— Ложа, — напомнил Лив, понаблюдав некоторое время за моими движениями. — Зачем тебе понадобились земляне?

— И почему именно земляне? — добавила я, мгновенно переключаясь.

— Да-да. Не обессудь, Тания, но земляне оказались куда более корыстны, чем эльдорийцы. И среди них нашлись те, кто интересовался магией и даже почитал себя великими ясновидцами и колдунами. Не то чтобы они многое могли, но хотя бы верили, а это в условиях безмагического мира уже не мало. Большинство землян не способны к магии главным образом именно из-за закостенения своего сознания, неверия в то, что подобное вообще возможно. И в таком мире я был заточен!

— Я бы на твоем месте так не негодовал, — сказал Лив хмуро.

— Да, ты бы нет, Ливолис, — подтвердил Денриан, и они еще некоторое время сверлили друг друга взглядами.

— И чего нам теперь ждать? Армии магов с Земли, дядюшка?

— Нет, Ливолис, этого опасаться тебе точно не стоит. Приспешники мне были нужны, не все же делать самому? Да и скучно было, но до полноценной армии дело не дошло. А сейчас, без главы, полагаю, ложа вскоре распадется сама собой.

— Я не понимаю только одного, зачем? Зачем тебе все это было нужно?

— Власть, доступ к запрещенным книгам и возможность экспериментов. Если бы ты представлял, сколько идей у меня было!

— А Королева Мерадет?

— Все просто. Я хотел занять трон. Не спрашивать больше дозволения и не скрываться.

— И ты всерьез думаешь, что народ бы тебя принял?

— Ну, это показало бы время. Я бы предоставил им такие возможности, о которых сейчас они и не мечтают.

В мыслях Лива читалось одно и то же слово — безумие. Чтобы как-то разрядить обстановку, я решила спросить Денриана о чем-то еще.

— Денриан, — начала я. — Вам известно, что это были за существа, высокие темноволосые и способные парить над землей?

— Да, мне известно немного, но кое-что я знаю. Коганцы именуют их сынами Когана, и, насколько я смог понять, они были созданы, как бы это объяснить, искусственно. Их природная магия изменена и усилена еще внутриутробно, но, ко всему прочему, они существенно отличаются от обычных жителей их мира и по морально-этическим, и по эмоциональным характеристикам. Они другие, и опасаться встречи с ними стоит не меньше, чем с обычными коганцами, а, возможно, и больше.

«Значит, сыны Когана, а по мне так — демоны Когана», — подумала я и задала куда более важный вопрос:

— Что будет теперь? Они не делают новых воронок в Растании, но появляются теперь по всей стране. Они собираются захватить Эльдорис?

— Боюсь, у них уже нет другого варианта, теперь они пойдут до конца. Задержать тебя на Земле было последней возможностью сохранить то положение дел, которое было до того. Теперь они ощущают слишком большую угрозу от тебя. Если они успеют захватить этот мир и переместить сюда основную часть своего населения… то закрытие портала уже не будет иметь принципиального значения. Ты должна торопиться.

— Денриан, вам известно место их первого портала? — спросила я о самом главном и уставилась на мага немигающим взглядом.

— Да, Тания. Одной из ветвей моих работ была попытка найти пути усвоения эфира, перемещения его между мирами и тому подобное. Я создал резервуар, целое озеро, но так и не успел закончить опыты. Концентрация эфира в одной точке оказалась столь высока, что образовался спонтанный портал, или даже провал в другой мир.

— Коган! — воскликнула я. — Значит, вы знаете, где это место!

— Да. Мир на грани гибели, вероятнее всего, искал пути спасения и за своими пределами, а потому импульс шел и с их стороны. Это место в моем доме, но боюсь, что я уже не успею указать вам вход, — произнес он тихо и хрипло. Только тут я заметила, что Денриан уже не стоит, а сидит на кушетке, прислонившись к стене. Цвет лица его был безжизненно серым, взгляд усталым и как будто потухшим.

— Денриан? Вам плохо?

— Мое время пришло, девочка. Я немало познал, но и немало сотворил негодных дел. Теперь мне предстоит разобраться со всем этим. Но уже не в этом мире, — сказал он тихо и прикрыл глаза.

Я еще некоторое время смотрела на неподвижное тело, а потом повернулась к Ливу.

— Лив? Он… умер? — прошептала я, все еще не в силах поверить, что его вот так вот не стало.

— Да, — ответил Лив. — Нам надо идти, — сказал он и взял меня за руку.

Ноги плохо слушались меня. Я никогда не видела смерти прежде. Денриан только что говорил со мной, а теперь его нет! В это почти невозможно было поверить, но поспорить со своими глазами и словами Лива я не могла.

— Если бы у него был доступ к источнику силы, он бы прожил дольше? — спросила я, запинаясь, уже в коридоре.

— Возможно, — сказал Лив и посмотрел на меня в упор. — Тания, ты ведь понимаешь, что мы не могли этого сделать?

 

Глава 12. Каменный гигант

Мне трудно было отойти от случившегося. Лицо Денриана то и дело всплывало у меня перед глазами, а сердце сжималось тоской. Лив когда-то очень любил своего дядю. Дядю, который пошел не той дорогой и причинил много боли другим и самому Ливу. И он ушел, так и не будучи прощен.

Лив тоже был мрачнее тучи, хотя внешне это никак и не проявлялось. Он отдавал еще какие-то распоряжения, много говорил с Эдом и Ивонгом и собирался в путь.

Поставленной эвинами перед нами задачей было именно найти место первого портала с Когана, а потому даже в отсутствие ключа мы решили незамедлительно двигаться обратно в дом Денриана и искать тот самый вход, о котором так и не успел поведать нам его хозяин.

Распрощавшись со всеми обитателями дворца, нежно обнявшись с Джеттой и забрав из-под ее покровительства Луну, мы отправились верхом на Эле прочь от дворца. Снег давно растаял, лужи, оставшиеся от него, подсохли, но при температуре в плюс три градуса было, мягко говоря, нежарко. Я куталась в подаренный Джеттой теплый плащ и прижималась к Ливу, но ногам это не помогало.

— Замерзла? — скорее утвердил, чем спросил Лив. — Думаю, будет лучше переночевать в доме. Я сделаю портал прямо туда, а завтра доберемся до дома Денриана верхом.

— Доме? — облизывая без сомнения посиневшие губы, спросила я.

— Да, у меня.

Подобное приглашение совсем неуместно вызвало прилив жаркой крови к шее и лицу, но зато и помогло немного согреться.

Лив мастерски переместил нас прямо верхом на площадку перед своим домом.

— Заходи, — сказал он, спешившись и помогая слезть мне. — Я позабочусь об Эле и приду.

Дом Ливолиса, как и в первый мой визит, не выглядел запущенным, магия, пусть и слабая, едва ощутимой дымкой рассеянная вокруг, делала свое дело. Как долго он сможет поддерживать ее? Как долго маги Эльдориса вообще смогут использовать свою магию? Что станет с самим Эльдорисом, когда стихийные силы его окончательно истощатся? Станет похож на Коган? Покрытый безжизненными ледяными долинами? Мне было жаль Коган, но я не хотела такой участи для Эльдориса.

«А значит, мы просто не имеем права этого допустить».

Погрузившись в нерадостные мысли, я не сразу заметила, что Лив уже пришел. Луна громко мурчала, потираясь об его ноги.

— Устала? — спросил он, поднимая котенка на руки, отчего тот замурчал еще громче.

— Не знаю… Никогда не думала, что обладаю столь закаленной психикой.

— Ты сильная, — сказал он нежно и убежденно в тоже время. — Но сейчас нам стоит отдохнуть. Поедим и ляжем спать.

Ужин оказался вкусным и обильным. Жан щедро выделил нам припасов с королевской кухни, несмотря на очевидную угрозу надвигающегося голода. Найти провизию где-то еще в пути мы навряд ли смогли бы, и Жан это прекрасно понимал. А еще так же, как и другие, безмолвно принимал тот факт, что если мы не выполним своей миссии, продовольствие может никому из эльдорийцев уже не потребоваться.

Глаза мои закрывались сами собой. Происходящее было все-таки сильным стрессом для меня, переживания душили и сдавливали горло. Отдых был мне жизненно необходим, и организм мой знал это даже лучше меня. Не помню, доела ли я или так и заснула над тарелкой, помню только, как сильные и такие надежные руки Лива отнесли меня в кровать и заботливо накрыли одеялом.

Темные низкие тучи нависли над землей. Накрапывал мелкий дождь. Из окна небольшого каменного домика лился блеклый свет. Печаль и какая-то особая тихая грусть окутали это место. Я подошла к окну и заглянула внутрь. На кровати лежал мужчина, он был бледен и слаб на вид, плечо его покрывала тугая повязка из белой ткани. Рядом с ним на стуле сидела женщина. Я узнала ее, хотя ее имя и не было мне известно. Это, несомненно, была мать Лива. Усталые тени залегли на ее осунувшемся лице, но на губах притаилась улыбка. Нежная, кроткая и светлая. Она что-то говорила мужу, и тот тоже начинал улыбаться в ответ, хотя было видно, что его мучает боль.

Я проснулась и еще некоторое время просто смотрела в потолок, рассматривая полосочки света на нем. На душе было печально и умиротворенно одновременно. Этот странный нежный сон все еще наполнял меня. Я повернула голову, хотя и без того знала, что Лива рядом нет, одеяло с краю постели однако было примято, а значит, он спал рядом со мной.

«Жаль, я это проспала», — подумала я, и мимолетное сожаление сменилось улыбкой.

Бодро встав, я отправилась на поиски Лива. В доме его не обнаружилось, пришлось одеться и выйти во двор. Несмотря на то, что прежней морозной свежести в воздухе уже не было, порывы ветра трепали волосы и ощутимо холодили кожу.

«Где же Лив?» — подумала я, оглядываясь. Потом настроилась и пошла по его теплой желто-оранжевой ниточке. След привел меня в небольшую конюшню, где прямо в стойле рядом со своим Элом сидел, прислонившись к стене и опустив голову, Лив.

Услышав мои шаги, он вяло поднял голову.

— Уже проснулась?

— Что случилось? — спросила я, начиная тревожиться. Видеть Лива таким мне еще не доводилось.

— Да, Тания. Как всегда. Разве теперь может у нас что-то не случаться?

— Отправляемся?

Лив смотрел с сомнением.

— Да. Только я не могу решить, куда.

Я подошла и села рядом с ним.

— Расскажи.

— Я теряю веру в то, что мы успеем. По всей поверхности Эльдориса творится что-то страшное. Они зовут на помощь, но мы можем помочь только одним путем. А у нас нет даже ключа, чтобы снять хотя бы обет.

— Кто зовет, Лив? Не забывай слова Аманга, ключ будет, появится тогда, когда станет необходим. А раз его нет, значит, мы должны помочь. Хотя бы попробовать. Куда?

— Нет, порталом туда не добраться. Это крупное озеро, и оно в другой стороне от дома Денриана.

— Ничего. Мы можем поехать верхом. Лив, встряхнись, прошу тебя! — взмолилась я, и, не заметив видимого результата, добавила: — А то я разлюблю тебя, таким ты мне не нравишься.

Лив посмотрел до того ошарашенно, что я тут же пожалела о такой своей попытке вывести его из ступора. А еще смогла увидеть некоторые из его мыслей.

— Нет, так не бывает даже на Земле, — сказала я. — Если любишь по-настоящему, не бывает. А я люблю тебя, Лив. Прости…

— Нет, это ты прости. Ты права. Лучше сделать неправильно, чем не сделать никак. Эл домчит нас.

Вещи собирать не пришлось, распаковать их я еще все равно не успела. Наскоро покормив котенка и ухватив по объемистому куску хлеба, мы отправились в путь. За время, проведенное на Эльдорисе, я успела привыкнуть к верховой езде, только вот так быстро скакать мне еще не приходилось. Чтобы не концентрироваться на дороге и охватывающем меня страхе от осознания той огромной скорости, с которой мы неслись, я мыслью попросила Лива показать мне то, что узнал он сам.

Озеро, такое же на вид, как и сотни других, только вот поверхность его блекло мерцает неестественным серебристо-серым цветом. Почти вся поверхность.

«Неужели это… портал?» — спросила я шокировано.

«Да. Место будущего портала. И оно не одно. Такие пятна по всей планете».

«Что же они собираются телепортировать? — в ужасе спросила я, и без того понимая, что Лив этого знать не может. — И почему оно мерцает? Ведь при перемещениях сразу появляется человек и все. Заранее ничего не мерцает».

«Да. Но это стационарные порталы. Открывшись однажды, они будут работать в обе стороны постоянно. Если их не закрыть».

«Господи, как же закрыть их все?»

«Никак, Тания. По счастью, это и не нужно, если правильно запечатать тот самый первый».

«Ясно. И давно оно так светится?» — спросила я и вдруг вспомнила то поле рядом с деревенькой, где жил Маркус.

«Нет. Но вибрации от него усиливаются с каждой минутой, оно может прорваться в любой момент. И да, ты права, то поле — такой же портал».

Скачки я перестала бояться в тот же миг, когда осознала, что не представляю, как мы сможем противостоять тому, что способно прийти из порталов такого размера. И в таком количестве. Я уже была готова сказать Ливу поворачивать назад или телепортироваться в окрестности дома Денриана прямо сейчас, но, как оказалось, мы уже прибыли на место.

Обширная водная гладь, неестественно отблескивающая серебром, и светлые прекрасные утренние небеса Эльдориса. Я подошла к самой кромке и посмотрела в эти небеса, понимая так же, как и все собравшиеся здесь маги (среди которых отчетливо ощущался Старейшина Ивонг, тоже, по всей видимости, откликнувшийся на зов), что это утро может стать для нас последним. Я увидела, как усилилась рябь на озере и первые лучики стали прорезать ее изнутри, почувствовала, как Лив встал рядом со мной.

А потом они появились все сразу. Несколько темноволосых парящих над водой демонов и нечто огромное, вылезающее из дыры портала прямо посреди озера. Когда оно в достаточной степени показалось над водой, стало понятно, что с «огромным» в его характеристиках мы ошиблись, потому как та часть, что показалась, была лишь его головой. Гигант постепенно поднимался из толщи до тех пор, пока не утвердился на почве уже Эльдориса, а не Когана. Перенести одномоментно настолько гигантское существо не в состоянии были даже сильные коганцы. Словно выточенное или сложенное из огромных булыжников, оно напоминало робота или каменного великана, оживленного магией. Помотав своей массивной головой, оно увидело берег и нас на нем и двинулось вперед. И страшным в этом было не только то, что оно собиралось дойти до нас, а то, что озеро вокруг него мгновенно покрывалось ледяной пленкой. Это, возможно, даже замедляло его движения, но не сильно, так как лед, разрубаемый махиной его торса, крошился в мелкие щепки. Несмотря на размеры, основная часть ног все же была сокрыта под водой. Озеро тоже было не маленьким.

Первые мгновения его хода я просто стояла и смотрела на него. Устрашающего, но в чем-то даже прекрасного. Я искренне любовалась и завороженно следила за движениями массивных тяжелых рук и головы. Это зрелище было до того невообразимым, что моя психика, по всей видимости, не сразу позволила мне осознать реальность происходящего. Когда же я наконец вынырнула из этой гипнотической дымки, то увидела, что бой уже идет. Щиты эльдорийцев дрожали и трещали под ударами коганских сынов. Ливолис успел схватить одного из них в огненное кольцо то ли призванного стихийного зверя, то ли просто сомкнутой плети. Демон извивался ужом и пытался завертеть вокруг себя смерч, чтобы вырваться из кольца. Кто-то пытался соткать барьер, но из-за нехватки сил, не мог сделать его достаточно большим, другие перекидывались шарами. Череда огненных отлетела от магов Эльдориса и один мутно-воздушный — от коганца. Последний унес стремительной волной троих и повалил на землю вдалеке от берега. Я хотела надеяться, что живых. И это устроили только несколько темноволосых, что же будет, когда на берег выйдет монстр?

Состояние почти животного ужаса погрузило меня в своего рода отрешенный транс, в котором я увидела лицо с голубыми и неестественно большими глазами, лицо, не принадлежащее человеку.

— Элантинариус, помоги! — призвала я духа, вскидывая руки и смотря на озеро с приближающимся гигантом.

Толща воды вздыбилась и поднялась, отгораживая и заслоняя гиганта от нас и коганцев, а потом стремительно понеслась вбок, закручиваясь кольцом вокруг непрошеного гостя.

Гигант взревел, но не смог даже ударить своей огромной рукой по закрученной воде. Значит, она сдержит его по крайней мере на некоторое время.

«Лив, — позвала я. — Надо эвакуировать отсюда людей. Рано или поздно он вырвется».

Вместо ответа — подозрительная тишина.

«Лив?» — позвала я снова и стала оглядываться.

Сердце начало стучать сильнее, я не видела Лива, стоящим на прежнем месте и вообще стоящим. Как и еще нескольких магов.

Из последних сил сдерживая накатывающую панику, я пробежалась вдоль берега к месту, где в последний раз видела Лива. И нашла. Лежащим на земле в нескольких метрах от этого места.

— Господи, Лив! — закричала я и бросилась к нему. — «Жив, я знаю, что ты жив. Иначе просто не может быть».

Не пытаясь разобраться, что с ним, едва коснувшись тела, я сделала портал. Нельзя делать портал у крупных проявлений стихий. Нельзя. Я не успела решить, куда переместиться лучше, но местом, которое представлялось мне спокойным и безопасным, почему-то выступил дом Лива. Только вот оказались мы не там, а в глухой дремучей чаще какого-то леса. И я даже отдаленно не представляла, в какой части планеты мы находимся.

— Ладно, разберемся. Мы ведь разберемся? Только очнись, пожалуйста, Лив, очнись!

Как выяснилось, бывают случаи, когда не помогает даже волшебное слово. Лив не пошевелился и не открыл глаза. И тем не менее я все отчетливее чувствовала, что он жив. А это — уже не мало. Это — очень-очень много. Это — главное.

А потом я увидела, как изборожденная выступающими корнями и усыпанная листьями и хвоей земля рядом с ним приобрела темно-бурый цвет. Лив истекал кровью!

Ужас сковал меня.

«Соберись, соберись…»

Я окинула Лива внимательным взглядом. Никаких видимых повреждений сверху заметно не было. Я хотела повернуть его, чтобы осмотреть спину, но поняла, что даже элементарно приподнять его не могу. Он был далеко не щуплым мужчиной, а у меня дрожали руки, и к тому же я боялась ему навредить.

«Что же делать… Что делать?»

Лив был без сознания уже довольно давно, истекал кровью и лежал теперь неизвестно где в совершенно безлюдном месте.

«Плохо. Очень плохо. Нам нужна помощь… Гиннель! — осенило меня. — Гиннель! Вы слышите? Мне нужна ваша помощь!»

«Тания? Да, я слышу вас. Что случилось? Что-то с Маркусом?»

«Нет же, нет. Ливолис! Он ранен, Господи, Гиннель, он истекает кровью! Но я не вижу раны, наверное, она где-то на спине… я не знаю…»

«Он без сознания?»

«Да, Гиннель. Он где-то очень далеко, я почти совсем не чувствую его, не могу дотянуться…»

«Понятно. Это нехорошо. Ты не видела, как это произошло?»

«Гиннель, умоляю вас! Время уходит! Я не видела, нет. Он сражался с темным демоном. Одним из этих парящих над землей великанов».

«Хорошо-хорошо. Значит, повреждение может быть и магическим, и физическим, если он упал на острый камень или что-то такое… с большой силой упал… Тания, его необходимо доставить к лекарю. Немедленно! Где вы находитесь?»

«Если бы я знала… — устала подумала я, понимая, что добродушный лекарь вряд ли сможет мне чем-то помочь. — Нужен портал. Только вот смогу ли я переместить нас в нужное место?»

«Лив… — снова попросила я, склонившись над ним. — Любимый…»

Но он по-прежнему никак не реагировал, у меня не получалось до него достучаться. Никак. А потом мое внимание привлекла его кисть, на которой отчетливо виднелся обгоревший перстень. Камень лопнул и оставил после себя неровные края и черную сажу.

«Как же так?» — ошеломленно подумала я и, не раздумывая ни минутой дольше, сняла с шеи невесомую нить со своей жемчужиной. Затем вложила ее в то самое место на его перстне, где некогда был камень. Вложила и понятулась силой. Осторожно, нежно и не спеша, я касалась сначала жемчужины в перстне, а потом и самого Лива. Перстень засветился и как будто ожил, принимая мою жемчужину. Она буквально расплавилась в нем, растекшись и сросшись с основанием, становясь его частью. А я наконец-то ощутила присутствие Лива. Он не пришел в сознание, не открыл глаза, но теперь я была уверена, что он здесь. А значит, все будет хорошо.

«Потерпи, любимый…»

«Гиннель, куда я должна его доставить?» — спросила я притихшего лекаря.

«Во дворце должны быть хорошие лекари, можешь вернуться туда… или ко мне. В лагерь».

«Хорошо», — кивнула я и мыслью понеслась вперед, полетела прямо к Гиннелю, представляя лагерь и окружающие его земли так же отчетливо, как если бы летела над ними в самом деле.

— У нас получится, — прошептала я и, крепко сжав руку Лива, перенесла нас.

— О! У тебя получилось! Я уже было подумал, что… Ох, — прервал Гиннель свою тираду, увидев Лива. — Нужно занести его внутрь, — сказал он, и рядом с нами тут же возник рослый молодой парень, вдвоем с которым они осторожно подняли Лива и понесли в палатку. Ту самую, где не так давно приходил в себя Маркус.

Гиннель бегло осмотрел его спину и перевернул обратно.

— Разве вы не будете обрабатывать рану? Зашивать?

— Нет, насколько я вижу, в этом нет необходимости.

— То есть?

— Думаю, уже через пару дней, а возможно, и раньше, — с сомнением глядя на Лива, сказал он, — Ливолис полностью восстановится. Как тебе это удалось?

— Что «это», Гиннель? Я ничего не сделала!

— У него теперь достаточно сил, чтобы справиться и без участия лекаря вообще. А насколько я могу судить по нашей беседе, он был истощен до предела.

— А, ну да… его перстень, магический стабилизатор, он сгорел, лопнул, и я… отдала ему свою жемчужину.

— Отдала? Невероятно. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, Гиннель, как видите, я смогла сделать портал и даже не заплутала больше в той чаще. Он придет в себя?

— Конечно, Тания. Он уже почти в порядке. Очнется, как только будет готов. Конечно, он останется слаб еще некоторое время, но силой ты поделилась с ним более чем щедро.

— Я могу сделать что-то еще? — спросила я, глядя на умиротворенное лицо Лива, казалось, спящего крепким сном. — Господи, наверное, я должна вернуться к тому озеру!

— Нет, не переживай. Думаю, лучше всего тебе пока немного отдохнуть.

— Но… Гиннель, а как у вас тут дела? Что происходит в округе?

— Об этом тебе лучше спросить Алерия, они как раз недавно вернулись.

— Алерий здесь?

— Да. Назий проводит тебя. Когда Ливолис придет в себя, я сразу дам тебе знать.

— Спасибо, Гиннель, — сказала я и вышла из палатки. Мне не хотелось оставлять Лива одного, но если я больше ничем не могу ему помочь сейчас, значит, надо разузнать то, что может быть полезно нам в дальнейшем пути.

Назий проводил меня до центрального шатра и ушел. Мне пришлось заходить самой, вот так, без предупреждения. Хотя, зайдя внутрь, я поняла, что сделать что-либо без предупреждения в таких условиях просто невозможно, моему появлению не были удивлены, даже напротив, очевидно было, что меня ожидали.

— Тания. Рад снова видеть тебя, — сказал Старейший, ласково глядя на меня. — Поведай нам о том, что заставило тебя возвратиться сюда.

И я поведала, рассказала Алерию обо всем, что произошло у озера, о том, как переместилась с Ливом в этот странный лес, когда поняла, что мы уже ничего не можем сделать, а Ливу нужна помощь. Алерий слушал, сохраняя невозмутимое лицо, но когда я рассказывала о том, как призвала стихийного духа, посмотрел сначала явно удивленно, а потом как будто с пониманием.

— Это многое объясняет, — сказал он, когда я закончила. — Мы не догадались, хотя Ивонг и упоминал о вашем разговоре и твоем видении стихийного духа. Это дало нам отсрочку, но боюсь, не более.

— Знаю… — тихо сказала я, понимая, что никакие магические барьеры, созданные даже самими стихийными духами не остановят тех гигантов, а лишь задержат, и неизвестно, как надолго. — Но Лив ранен, и мы пока не можем продолжать свой путь. Как думаете, Алерий, мы еще можем успеть? Постойте… — пробормотала я, вспоминая его слова. — Вы же не были на том озере. Почему же вы сказали, что это дало нам отсрочку, как будто имея в виду нас всех?

— Все верно. Выходит так, что в тот момент, когда ты позвала духа, он позвал и всех остальных. Вокруг каждого из гигантов сейчас кольца стихий, различных в зависимости от места проникновения на Эльдорис. Они пока удерживают их, хотя те и влияют на окружающие земли даже сквозь эти кольца.

— Все леденеет, да? Я видела, как замораживалась вода вокруг великана. Что же делать? — спросила я растерянно, искренне надеясь, что мудрый Старейший знает ответы на все вопросы.

— Тебе стоит посвятить это время отдыху, Тания, — на полном серьезе сказал тот. — Силы еще понадобятся тебе. Используй эту задержку с пользой.

Я попрощалась с главой лагеря и вышла в пасмурную неуютную прохладу приближающегося вечера. Неопределенность, с которой я шла на этот разговор, только усилилась по его прошествию, к тому же теперь я уже не могла надеяться, что кто-то подскажет мне, как быть. Как можно отдохнуть или хотя бы до конца успокоиться в сложившейся ситуации, я не знала, но решила попытаться воспользоваться советом Старейшего и заставить себя по крайней мере поесть. На «автопилоте» я дошла до шатра, в котором располагалась столовая. Зашла внутрь и, оглядывая пустые столы, только тут вспомнила, что оставила свою Луну вместе с Элом на подходе к озеру.

Я остановилась в нерешительности, судорожно пытаясь придумать, как быть. Попытаться сделать портал обратно к озеру и забрать коня с котенком, но при этом оставить Лива? Или бросить их там на произвол судьбы? Что же делать? Не знаю, сколько бы я еще так стояла посреди прохода, если бы меня не позвала Марта — женщина, занимающая здесь пост повара и неравнодушно относящаяся ко всем обитающим в лагере.

— Я вижу, в тебе кипит котел под стать моему. Только в моем бурлит суп, а в твоем — смятение и растерянность. Не стоит принимать решения в таком состоянии. Иди сюда, садись.

Скорее по инерции, чем осознанно, я повиновалась и пошла к указанному Мартой столу.

— Спасибо, — сказала я, когда та поставила передо мной дымящуюся миску супа.

— Поешь и постарайся очистить свои мысли. Просто не думай ни о чем, кроме, скажем, этого супа, — произнесла она, улыбнувшись, и ушла.

«Ну что ж…» — решила я и зачерпнула из миски.

Суп оказался действительно восхитительным, и волшебным образом все мысли сами собой вылетели у меня из головы, а когда я закончила, ответ пришел сам собой.

«Ивонг, — позвала я. — Вы меня слышите?»

«Да, девочка, ты уже достаточно сильно овладела телепатией».

«Вы в порядке?»

«Да, нам пришлось покинуть берег озера, но коганские маги не пошли за нами. Думаю, они пытаются вызволить своего гиганта, который все еще в ловушке того водяного кольца».

«Это не так плохо, — сказала я. — Ивонг, я хотела вас просить… только теперь уже не уверена, что это возможно…»

«Если ты о коне и котенке, то можешь не тревожиться за них, мы забрали их с собой».

«О, спасибо, Ивонг, вы не представляете, как я благодарна вам!»

«Не стоит, Тания, мы не сделали ничего особенного. Ливолис… с ним все хорошо?»

«Да, уже да, Ивонг. Мы заберем Эла и Луну, когда это будет возможно. Еще раз спасибо», — сказала я и завершила сеанс связи.

Я вышла из-под укрытия шатра и мгновенно почувствовала не только холод пронизывающего ветра, но и чудовищную усталость, навалившуюся так внезапно, что у меня едва не подкосились ноги.

«Пожалуй, мне действительно стоит отдохнуть, только вот сначала я должна проведать Лива».

Гиннель окинул меня хмурым взглядом и, вероятно, безмолвно велел своему помощнику принести для меня нечто наподобие раскладушки, которую Назий поставил прямо рядом с кроватью, на которой спал Лив (мне было спокойнее полагать, что он именно спит, набираясь сил и восстанавливаясь).

— Можешь остаться здесь, — сказал он просто, и они оба вышли.

Я была благодарна лекарю за проявленные понимание и заботу, но обдумать его жест сил у меня уже не осталось. Легонько поцеловав Лива в щеку, я повалилась на свою постель и сразу заснула.

Спала я беспокойно, то и дело переворачивалась с боку на бок, на мгновения включаясь в действительность и снова засыпая. В один из таких моментов промежуточного состояния, я услышала голос. Мать Лива звала его. Печально и тихо она просила по возможности приехать к ним с отцом, потому что ему с каждым днем становится хуже, а их деревенский старичок-лекарь больше ничего не может для него сделать. Этот голос звучал у меня в голове так отчетливо и так скорбно, что я, словно облитая стаканом холодной воды, пробудилась. Силы мои на удивление быстро восстановились, и чувствовала я себя довольно бодро и свежо, несмотря на то, что на дворе очевидно еще стояла ночь.

Лив все еще спал. Слышал ли он зов своей матери?

— Лив… — негромко позвала я. — Раз я услышала это… то, наверное, это означает, что я должна быть там. Я верю Гиннелю и верю в тебя, очень скоро ты придешь в себя и тогда сможешь тоже отправиться к ним. Или я вернусь и сделаю портал для тебя. Я ведь пойму, что ты проснулся, правда? Я так люблю тебя, Лив, — сказала я и нежно прикоснулась к его губам. Веки его едва заметно дрогнули, но он спал еще слишком глубоко.

Теперь мне оставалось придумать, как сделать портал в место, где я никогда прежде не была и даже не представляла, где именно оно находится. В таких случаях оставалось ориентироваться на людей, но с родителями Лива я не была даже знакома. С другой стороны, я видела их. И даже не один раз, так, что у меня успел сложиться достаточно четкий образ каждого из них.

«Что ж, других вариантов все равно нет, значит, стоит попробовать», — сказала я себе и, закрыв глаза, начала настраиваться на образ матери Лива.

— И куда это ты собралась? — спросил Гиннель, заставив меня от неожиданности подпрыгнуть на месте.

— Вы напугали меня, Гиннель! — сказала я. — И как вы догадались?

— Я чутко сплю. Профессия обязывает. Услышал, что ты проснулась и решил проведать своих пациентов. А посмотрев на тебя, я, очевидно, сделал правильный вывод о твоих намерениях.

— Пациентах? Вы меня тоже записали в ваши пациенты, Гиннель?

— Отчасти, Тания, отчасти. И не думаю, что перемещение — это лучшее, что ты могла придумать на сегодняшний момент. Тебе тоже необходимо время, чтобы восстановиться, тем более после утраты твоего оберега.

— Думаете, я не смогу сделать портал?

— Не знаю, Тания. Но прежде чем куда-то отправляться, разумнее было бы испытать свои способности на небольших безопасных маршрутах.

— Я не могу ждать, Гиннель. Скажите Ливу, если он очнется до моего возвращения, что я отправилась к его родителям. И не переживайте за меня, я уже достаточно восстановила силы и чувствую себя хорошо.

Гиннель насупился и как будто даже сморщился, но возражать не стал, правильно рассудив, что спорить с бесшабашной землянкой бесполезно. Ну а я бегло проверила содержимое своей сумки: большинство вещей осталось с Элом, но самые ценные из них как всегда были при мне. Собираясь в бой, я предусмотрительно кинула в нее и свою скромную походную аптечку. Не уверена, что перекись, лейкопластырь и куцый моточек бинта смогли бы помочь в реальной ситуации ранения (в случае с Ливом я даже не вспомнила о них), но будучи укомплектованной даже так, я чувствовала себя на удивление увереннее. Кивнув лекарю и глубоко вздохнув, я сконцентрировалась на образе матери Лива и понеслась к ней навстречу.

 

Глава 13. Родители Лива

Полумрак, нарушаемый лишь блеклым светом горящей свечи, и два удивленных глаза встретили меня.

— Значит, это ты? — тихо и нежно спросила меня женщина.

Я удивилась ее вопросу не меньше, чем она моему появлению, но, сопоставив имеющиеся догадки и предположения, все же неуверенно кивнула.

— Я очень рада тебе, — мягко улыбнулась она. — Пойдем на кухню, не хочу разбудить Иосифа.

«Вот значит, каким земным и даже библейским именем зовут отца Лива», — подумала я и, молчаливо кивнув, тихо вышла из спальни.

Дом родителей Лива был небольшим, как я и видела его во сне. Кухня была маленькой, но уютной.

— Садись, мое имя Диная, — все так же ласково глядя на меня, сказала женщина.

— Я Тания, то есть Таня, но Лив зовет меня Танией, — смутившись, сказала я. — И все вокруг тоже уже стали называть меня так…

— Понятно, — улыбнулась Диная. — У нас обычно не сокращают имена. Но мне нравится «Лив».

Я смутилась еще сильнее. Я все-таки говорила не с кем-нибудь, а с самой матерью Лива! И даже несмотря на то, что она была настроена более чем благожелательно, от осознания этого факта мне было неловко и слегка не по себе.

— Что у вас случилось, Диная? — спросила я, решив не терять время и перейти к делу. — Я… слышала, как вы звали Ливолиса…

— Да. Меня не удивляет это, я чувствую, вижу, что вы очень близки, но почему же ты пришла без него?

— Он не смог, поверьте, тревожиться уже не о чем, но… Лив был ранен и пока без сознания.

— О… Я верю тебе, конечно, ты бы не оставила его в опасности. Мы все уповаем на то, что вскоре это закончится, и люди смогут жить прежней мирной жизнью… Иосиф тоже получил ранение, только вот наш лекарь не в силах ему помочь.

— Как это произошло? Неужели коганцы добрались и до вашей деревни?

— Нет. Не коганцы. Это был мой брат… Я так давно его не видела, а он…

— Он ранил вашего мужа? Зачем?!

— Ох, я не знаю, Тания. Я не видела, как это произошло, только слышала крики, они о чем-то спорили, Денриан что-то требовал, но я не разобрала, что, а Иосиф сам не рассказывает мне. Думаю, он не хочет говорить плохое о моем брате… но я и сама вижу, как сильно он изменился. И не только внешне, знаешь, он так сильно постарел. Дело в другом — это уже совсем не тот человек, что был прежде.

— Не знаю, как сказать вам, Диная… но ваш брат… — женщина посмотрела на меня таким взглядом, словно была готова услышать любую самую чудовищную правду о нем. — Он умер, Диная. Совсем недавно.

— О… — выдохнула она и встала. Постояв немного лицом к окну, она вернулась за стол и сказала: — Все мы рано или поздно уйдем из этого мира, я чувствую, что Денриан сбился с пути и, быть может, такой исход — лучший для него самого.

— Хочу, чтобы вы знали, он очень помог нам перед уходом, рассказал о коганцах и много еще о чем. Он раскаялся.

— Спасибо, Тания. Я рада это слышать. Жаль, он не рассказал, как помочь моему мужу.

— Что с ним?

— Рана не заживает. Он слабеет с каждым днем.

При слове «рана» в голове тут же стало всплывать множество образов и картинок. Я невольно вспоминала все слышанное когда-либо о ранах и их лечении, и мне очень хотелось помочь. Только вот я понятия не имела, как можно вылечить сложную рану отца Ливолиса, а если честно, то и любую другую чуть сложнее обычной царапины. Но если я пришла — значит я должна была попытаться помочь, ведь кое-что могла и я.

— Я могу на него взглянуть? — спросила я.

— Да, конечно, — с сомнением глядя на меня, сказала Диная. Думаю, любая отчаявшаяся любящая женщина согласилась бы ухватиться хоть за какую-то возможность излечить мужа. Я не хотела ее обнадеживать, но и ничего не делать тоже не могла.

— Я не врач, то есть не лекарь и ничего в этом не смыслю, — сказала я, когда мы подошли обратно к двери в спальню. Сомнение в глазах Динаи выросло. — Но я могу попытаться помочь, в моем мире есть врачи и лекарства. Я не знаю, подойдут ли они, смогу ли их найти там, но…

— Но это лучше, чем просто ничего не предпринимать, — закончила за меня она. — Спасибо тебе, Тания. Я не буду ждать слишком многого, но если ты можешь попытаться — попытайся.

Я кивнула и вошла. То ли от наших шагов и разговоров, то ли сам по себе, но Иосиф проснулся и теперь смотрел на меня с усталым добродушием на лице. Кожа его казалась сухой и землистой, глаза, напротив, блестели в свете горящих свечей.

— Здравствуйте, Иосиф, — сказала я.

— Здравствуй, девочка. Так значит, это она? — спросил он у жены.

Диная кивнула и сказала:

— Она хочет помочь. Покажи ей свое плечо.

— Не думаю, что лекари смогут чем-то мне помочь, ты и сама понимаешь это, любимая.

— Я не лекарь, — поправила я. — И во мне нет ни грамма уверенности, что я смогу что-то сделать для вас, но я могу попытаться, — я подошла ближе и спросила: — Позволите?

— Хорошо, — кивнул он и потянулся к ране. Только вот снять повязку сам он уже не мог, руки ослабели, а движения причиняли явную боль. Жена помогла ему, и перед мои взором предстала жуткого вида крупная рана. На первый взгляд она казалась чистой, края были ровными и в ней не было крови, но то, что поблескивало внутри было ни чем иным, как гноем. От одного вида этого участка растерзанной плоти становилось дурно.

Я отвернулась, но не для того, чтобы сдержать тошноту. Я полезла в свою сумку в поисках единственной абсолютно бесполезной на Эльдорисе вещи, иной вариант использования которой неожиданно всплыл у меня в мозгу. Я достала свой мобильный телефон и, молясь всем знакомым и незнакомым мне богам, стала его включать.

— Есть! — сказала я случайно вслух. Заряд был низким, но на пару снимков хватить должно.

— Что это за устройство? — полюбопытствовал Иосиф.

— Это телефон. Устройство для связи, голосовой. По нему можно разговаривать, даже находясь на другом конце света. В моем мире люди не владеют телепатией, — улыбнулась я. Диная нахмурилась, пытаясь, вероятно, представить, с кем я могу связываться по своему телефону на Эльдорисе, а я пояснила: — Сейчас важно другое. Позвонить по нему я, конечно, никому не смогу, здесь это не работает, но смогу кое-что иное.

Я подошла к Иосифу вплотную и сделала несколько снимков раны, а потом, убедившись, что они на месте, сразу выключила телефон.

— Я уже говорила, что не врач. Но, возможно, я смогу отыскать врача, а фотографии вашей раны могут помочь в назначении лечения. И еще, думаю, мне нужно узнать как можно больше о вашем самочувствии и обстоятельствах нанесения самой раны, если вы не возражаете.

Видно было, что длинные разговоры давались отцу Лива с трудом, мне было совестно так мучать его, но я понимала, что мало какой врач возьмется лечить пациента с такой сложной раной дистанционно, да еще и не имея понятия о его самочувствии и прочих деталях, поэтому я старательно запоминала все, что говорил мне Иосиф.

— Простите, что так утомила вас, — сказала я. — Теперь думаю, мне можно отправляться в путь. Я скоро вернусь.

Возвратившись на кухню, я стала перебирать содержимое своей сумки в поисках того, что могло бы пригодиться мне на Земле. Я собиралась, как и прежде, обратиться за помощью к Яну, но также понимала, что необходимые лекарства, скорее всего, потребуют приличных затрат денег, которых у меня не было. Несмотря на то, что в сумке у меня не было ничего сколько-нибудь ценного, раскладывая на столе вещи из нее, я подсознательно надеялась на чудо, хотела найти что-то, чем могла бы отплатить Яну.

Диная куда-то вышла, а я, предоставленная сама себе, задумчиво перекладывала вещи из стороны в сторону, пока не наткнулась на ту из них, чье предназначение мне было совершенно неведомо. Из-за небольших размеров она пролежала в сумке незамеченной уже достаточно долго. Тонкая серебристая палочка, покрытая витиеватыми символами, была когда-то принесена мне Реглифом. Чем дольше я смотрела на ее узоры, тем больше они напоминали мне что-то виденное ранее.

— Зачем же ты принес мне ее, Реглиф? — спросила я тихо, унося вопрос в пространство. А потом услышала, как дверь отворилась и в кухню вошла Диная.

— Я догадалась о твоей необходимости и кое-что принесла. Я не знаю обычаев твоего мира, но, думаю, эта вещь может быть оценена по достоинству и там, — произнесла она и положила на свободный участок стола передо мной что-то, завернутое в белую ткань. Я осторожно развернула сверток и обнаружила в нем несравненной красоты золотую диадему, украшенную переливающимися камнями.

— О, — только и сказала я, с восхищением осматривая вещь. Когда первое изумление спало, до меня дошел смысл сказанных Динаей слов. — Нет-нет, что вы, я не могу взять ее! — сказала я, открывая наконец взгляд.

— Ну что ты, конечно, можешь. Вещи ничто в сравнении с шансом на исцеление Иосифа. И даже если ничего не получится, вещи не имеют никакой цены, но, как я смогла понять, в твоем мире все устроено несколько иначе.

— Спасибо, Диная. Это, конечно, перебор, но не будем терять времени. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

* * *

— Я все же не уверена, — сказала я, выходя из комнаты. — Та же среда, сами бактерии на Эльдорисе, скорее всего, не те, что на Земле. Даже почти наверняка. Я не знаю, подействует ли антибиотик. Иосифа ранил Денриан, а он много времени провел на Земле. Теперь в ране сильное воспаление, не знаю, если дело в этом, то…

— Тания, все хорошо. Ты сделала так много, даже больше: сделала все возможное. И невозможное тоже, — сказала Диная, подбадривающе улыбаясь. Как этой женщине удавалось не только не унывать самой в сложившихся обстоятельствах, но и искренне поддерживать других, оставалось для меня загадкой. Наверное, для этого надо быть на редкость сильным и необычайно добрым человеком.

— Да, я очень надеюсь, что это поможет. Других вариантов у меня нет. Если только взять образец на анализ, но не представляю, как сделать это технически, и на это ушло бы слишком много времени, которого уже просто нет, — устало сказала я, присаживаясь на тот самый стул на кухне, с которого телепортировалась в родной мир несколькими часами ранее. — И еще. Ваш лекарь, Уланус, он ведь справится со всеми процедурами? — спросила я, глядя на Динаю. — Просто на вид он такой…

— Дряхлый? Да, лекарям приходится сейчас едва ли не тяжелее всего. Магия в пространстве сильно истощена, и, как мне кажется, они, помогая больным, отдают частицы своей собственной жизненной силы. Но он справится, не сомневайся. Он опытный и умелый лекарь.

— Хорошо, — кивнула я, стараясь хоть немного выдохнуть все навалившиеся тревоги. — Когда же все это закончится, Диная? Почему ни в чем не повинные люди страдают?

— На все всегда есть причина. Но и выход всегда тоже есть. Я верю в тебя, Тания.

— Спасибо, — сказала я, и мимолетная улыбка скользнула по моему лицу. Сложно было предаваться печали в обществе этой светоносной женщины. У Лива была замечательная мама, которую я уже начинала любить.

Несмотря на раннее время, Диная накормила меня сытным ужином и уложила спать в небольшой свободной комнатке. Я успела переместиться в этот дом из лагеря, где оставила поправляющегося Лива под присмотром Гиннеля, потом отправиться на Землю за лекарствами для Иосифа и вернуться обратно. И все это за один только день, а точнее, даже половину дня, учитывая то, что прибыла я сюда еще до рассвета. Но путешествия и почти бессонная ночь так вымотали меня, что ложилась я теперь еще засветло и в полном изнеможении.

Я закрыла глаза, но сон не шел ко мне. Мысли снова и снова возвращались к событиям прошедшего дня. Мое перемещение в родной мир удалось. Даже больше, чем я могла рассчитывать. Ян, как, впрочем, и всегда, очень помог мне. И с покупкой всего необходимого, и с организацией консультации с опытным врачом, который вошел в положение и согласился назначить лечение, не видя пациента, и подробно рассказал все, что могло помочь в лечении. Диадему Ян взял, но продавать наотрез отказался, сказав, что будет хранить ее у себя, и что, если она мне когда-нибудь понадобится, я всегда смогу забрать ее. Благородные люди не перевелись еще не только на Эльдорисе. Не представляю, что делала бы без него. Без ключей от своего дома, доступа к интернету и денег я чувствовала себя в родном городе иностранкой, ограбленной еще на вокзале и не знающей теперь, как быть дальше. У меня были друзья, которых, пожалуй что, не было бы у иностранки, но разве могла я обратиться за помощью к кому-то из них, кроме Яна? Яна, который, как получилось, был теперь в курсе почти всех моих приключений. Остальные просто не смогли бы понять, растревожились и, ко всему прочему, сломали бы легенду о моем пребывании в экспедиции. Я не знала, как буду справляться с этим дальше, как буду объяснять свое отсутствие, когда наступит осень и станет понятно, что любая летняя экспедиция должна была уже закончиться. Не знала еще и потому, что по сути не представляла, что вообще будет со мной и моей жизнью после того, как мы закроем портал. И более того, я гнала эти мысли прочь из своей измученной головы, уговаривая себя, что успею подумать об этом позже.

Проснулась я с рассветом, проспав порядка четырнадцати часов, что было много даже для меня. Причем проснулась не по собственному желанию, а разбуженная цокотом копыт и голосами во дворе. Это показалось мне странным. Кого могло принести в такую рань? Но едва я сконцентрировалась на этой мысли и доносившихся звуках, как почувствовала то, что наполнило мое сердце пьянящей радостью, а ноги — прытью.

Лив. Он стоял посреди двора и держал своего Эла под уздцы. Просыпающиеся лучики солнца золотили его волосы, а глаза светились ответной радостью встречи. Белый комочек вылез у него из-под куртки и, проворно спустившись по штанине, побежал ко мне.

— Луна, киса моя, — сказала я ласково, поднимая котенка на руки. — Я скучала, прости, что оставила тебя там.

Потом подошла к Ливу и заглянула в любимые глаза, согреваясь в их тепле.

— Ты уже пришел в себя, — прошептала я, чувствуя, как внутри все глубже разливается знакомое тепло. — И даже забрал Эла с Луной.

— Да, — тихо и нежно ответил он. — А ты спасла мне жизнь, Тания.

— Я так рада, что ты в порядке, — сказала я и, не в силах больше сдерживаться, обняла его, обвивая руками за шею и прижимаясь все крепче. — Как там дела? — спросила я, слегка отстраняясь.

— Пока без изменений. Но нам нельзя задерживаться.

— Да, конечно, понимаю. Но, Лив, твой отец… я должна убедиться, что лечение подействовало.

— Как же ты узнала, ати? Что им нужна помощь? Как вообще смогла отыскать это место?

— Ну… Сначала я видела сон, а потом, когда ты уже был без сознания, услышала, как твоя мать зовет тебя, просит помочь.

— И отправилась сюда?

— Да, Лив, конечно. Я видела твою мать и прежде. Шкатулка показывала мне ее. Я смогла настроиться. По правде, сейчас уже и сама не понимаю, как у меня это получилось, но я оказалась здесь. Пойдем к нему?

Лив только кивнул, взял мои руки в свои и проникновенно и нежно посмотрел в глаза. Я читала в них всю глубину его чувств и благодарности. И мне было и приятно, и неловко от этого. Я сжала его руки крепче и повела в дом.

К моему облегчению и счастью, Иосифу становилось лучше. Лив уже очень давно не видел родителей. Должность Наставника принца занимала все его дни, а в последнее время все его силы и мысли были сосредоточены на решении главной проблемы, обрушившейся теперь не только на Эданора, но и весь Эльдорис. И тем не менее, пробыв этот день с отцом и матерью, к вечеру Лив заявил, что с рассветом мы уезжаем. Кроткие и любящие, они не пытались уговорить его остаться еще, радуясь тому, что есть. Уже перед самым сном Диная позвала нас в комнату к Иосифу, который был еще слишком слаб, чтобы выйти к нам самостоятельно.

— Ливолис, Тания, дети, — медленно выговорил Иосиф. — Слова бессильны, чтобы описать радость, поселившуюся в наших сердцах от того, что вы нашли друг друга. А потому… Подойдите ближе, дети мои. Я даю вам свое отцовское благословение, аман-ту-деар!

— А я даю вам свое материнское благословение, — произнесла Диная, подойдя к нам. — Аман-ту-деар!

— Спасибо, отец, мама, — поклонился Лив, и я последовала его примеру.

— Тания… я знаю, что ты уже слышала о моем сне. Я знаю, как сильно ты любишь моего сына, и не сомневаюсь, что обряд пройдет успешно. Это, — протянула она мне объемный сверток, — тебе. Я видела тебя именно в этом платье. Оно соткано из тончайших невесомых белых нитей цветов ориуса, символа Белой Матери и Сестры, и как нельзя лучше подойдет для вашего ритуала.

Я горячо поблагодарила Динаю и вышла из комнаты, переполненная чувствами. Я действительно была очень благодарна им за то тепло, с которым они меня приняли, и за этот несомненно удивительный и щедрый подарок, но в тоже время, несмотря на все предзнаменования, не могла быть уверена, что обряд будет совершен. У меня все еще не было ключа!

— Лив… — начала я.

— Не волнуйся об этом, — сказал он. — Мы последуем дальше по намеченному пути в дом Денриана и отыщем там место первого портала. И будем верить словам Старейших о том, что ключ сам найдет нас, когда придет время.

На ночлег Лива устроили в той же комнатке, что и меня. Оказалось, что она предназначалась ему, и другой в домике его родителей попросту не было. Тот факт, что мы будем ночевать вместе, не вызвал никакого смятения ни у Лива, ни у его родителей. Загадочные эльдорийцы, у которых не приняты, скажем, прилюдные поцелуи даже между супругами, при этом совершенно спокойно относились к таким вот совместным ночевкам. Наверное, все дело было в открытости и чистоте этих людей. Ну а я не могла не порадоваться такой возможности побыть рядом с Ливом.

Мы лежали рядом и говорили о разных малозначительных вещах, словно нарочно избегая серьезных тем и давая возможность друг другу просто насладиться этими моментами близости. А потом Лив хитро глянул на меня, и уже в следующее мгновение я увидела не голубоватый потолок над нашими головами, а потемневшие небеса изумительной красоты. Потолок, казалось, просто исчез, стал прозрачным, и нашему взоры открылось небо.

— Как же это красиво, Лив! Просто восторг! — сказала я, наполняясь ликованием. А когда первый порыв прошел, захотелось просто тишины. Каждый раз глядя на испещренные звездами небеса, я начинала ощущать себя маленькой песчинкой, очень маленькой, но частью единой жизни, частью безграничной Вселенной, окружающей и Землю, и Эльдорис. Эльдорис… прекрасный в своей почти первозданной красоте и чистоте мир. Мысли мои текли дальше, и, чтобы не дать им перескочить на тему того, что с этим миром происходит сейчас, я подумала о Земле. С Земли так же видно кусочек Вселенной, но вот на самой Земле ты все реже можешь найти уголок, чтобы почувствовать себя в гармонии с окружающей природой.

— Ты загрустила.

— Самую малость, — улыбнулась я. — Подумала о Земле.

— Расскажешь?

— Мне не хватает там этого. Ощущения гармонии моего мира со всей Вселенной и меня с окружающим миром. Мест, где можно побыть только с собой и этим, — сказала я, показывая на звезды. — У нас даже в самой глухой деревне над головой у тебя будут летать самолеты и, скорее всего, ловить мобильный интернет. Уголков, незатронутых технологичной цивилизацией с каждым годом остается все меньше, а природные заповедники все чаще приносятся в жертву личной выгоде горстки людей. Бежать и прятаться уже некуда.

— Уверен, не все потеряно, аманти. Никогда не потеряно.

— Что это означает, «аманти»? — спросила я, моментально переключая внимание и не сводя с него глаз.

Он пододвинулся совсем близко, и, прежде чем утонуть в блаженстве его поцелуя, я услышала:

— Моя возлюбленная.

— Что же это за язык, раз я его не понимаю, Лив? — спросила я позже.

— Это древний язык, ты его не понимаешь, потому что он устарел и не используется в разговорной речи. Остались только отдельные слова, как ати или аманти. Они помогают четче обозначить статус не просто обучающегося, но ученика своего учителя, не просто любимой, а той самой возлюбленной.

— А что значит «аклав»? Деззар назвал меня так тогда, когда мы боролись со смерчем.

— Он обозначил тогда этим титулом твою руководящую роль.

— Правда?

— Да. Почему ты удивляешься? Ты вела себя тогда очень решительно, — улыбнулся Лив. — К тому же заслужила уважение Деззара еще во время вашего обучения.

— Хочу верить, что у него сейчас все хорошо. И у всех остальных тоже, — сказала я тихо, понимая, что Лива уже начинает клонить в сон.

Он уснул, а небо еще долго позволяло любоваться собой сквозь ставший прозрачным потолок. Потом Лив перевернулся с боку на бок, и я переключила свое внимание на его заколку в основании косы. Красивая и необычная, сплошь покрытая символами и узорами, которые казались смутно знакомыми. Я рассматривала их в неярком свете, и они то хаотично расплывались, то складывались в картинки. Звери, диковинные птицы и прекрасные цветы. Уже на самой границе сна и яви ко мне наконец пришло понимание того, что из себя представляет ключ.

 

Глава 14. Кольцо и клинок

— Старейшина Ивонг, это вы? — спросила я удивленно. Старец был вроде бы самим собой, он был облачен в болотно-зеленого цвета балахон, обшитый золотой каймой, я могла разглядеть мелкие морщинки вокруг его темных глаз и все детали, но при всем этом Ивонг казался полупрозрачным и как бы подсвеченным голубым сиянием.

— Да, Тания, это я, просто сейчас ты видишь, скажем так, мой эфирный двойник.

— Я сплю?

— Да. Прошу простить меня за подобное появление, мы, конечно, могли бы поговорить и днем, но обстоятельства обязывают меня просить тебя о забвении того, о чем пойдет наш разговор. До определенного момента.

— О чем же вы хотите поговорить? — с возрастающим любопытством и ощущением смутной тревоги спросила я.

— Ты попала в наш мир и призвана сыграть в нем немалую роль. Ты — наше чудо, если хочешь. О твоем месте на Эльдорисе и дальнейшей судьбе ведутся разговоры и проводятся Советы не только среди Старейшин, но и эвинов. То, что я скажу тебе, не обрадует тебя. И именно поэтому для благополучного завершения твоей миссии этот разговор ты должна будешь забыть до времени.

— Не тяните, Ивонг, что не так?

— Мы все верим, что вы с Ливолисом сможете закрыть портал в Коган и защитить Эльдорис. Очевидно, что ты сама и ваша любовь с Ливолисом — тот самый ключ и выход, но… после того, как все закончится, ты должна будешь вернуться в свой мир. Баланс нельзя нарушать, особенно тогда, когда он так хрупок. Эльдорис будет уязвим еще долгое время после, мы не можем так рисковать всеми, понимаешь? Старейшины говорили о балансе между мирами и запрете перемещений не только по узости взглядов своих. Это действительно так.

— Вы хотите, чтобы я закрыла портал и… вернулась на Землю одна? — не веря услышанному, спросила я. — А как же Лив? Ивонг, разве вы не понимаете, что…

— Понимаю, Тания. Понимаю. И с болью в сердце вынужден просить о понимании и тебя. Твое место в твоем мире, его — в его. Так было, так начертано и так должно и остаться.

— Нет-нет, — завертела я головой. — Мое место здесь, рядом с ним. Зачем вы говорите мне все это? Разве не сам Эльдорис привел меня сюда? Разве не этот мир даровал мне свой дар?

— Да, все верно, Тания. Но твой дар покинет тебя, как только выполнит свое предназначение, он останется на Эльдорисе, а ты должна будешь вернуться. Я знал, что тебе трудно будет принять это, и понимаю, что это нечестно: требовать от тебя так много. Чтобы дать тебе время свыкнуться с этой мыслью, я говорю тебе сейчас. Ты не вспомнишь о нашем разговоре утром, но эта мысль будет жить внутри тебя, и, когда подойдет время, ты будешь знать, как поступить.

Вряд ли можно представить что-то более чудесное, чем пробуждение рядом с любимым. Я смотрела, как золотые лучи ласкают его кожу, заплетаются в волосах, щекотят веки, и тихо улыбалась. Я была счастлива, но что-то неуловимое тревожило душу. Мне трудно было поверить в то, что так теперь будет всегда.

— Ты уже проснулась? — сказал Лив, открывая глаза и нежно глядя на меня.

— Да, любимый, — улыбнулась я.

Лив улыбался, как ребенок, золотистые искорки застряли у него в глазах.

— Ты делаешь меня как никогда счастливым, аманти, — прошептал он.

— Лив… ты готов отправиться со мной в Амтани-лан?

— Конечно, Тания. Разве ты сомневаешься?

— Нет, Лив, не сомневаюсь, — улыбнулась я. — Ты неправильно понял мой вопрос. Готов ли ты отправиться в Амтани-лан со мной сейчас?

— Что? Ты…

— Да. Я нашла ключ.

— Как же? — Лив выглядел удивленным.

— А никак, любимый. Его принес мне твой пес уже давно, но я забыла о нем и понятия не имела о том, что это за вещь. А вчера… я просто поняла, что это он.

Я встала с постели и, покопавшись в сумке, вынула клинок в его серебряных ножнах.

— Вот, — сказала я и протянула его Ливу.

Лив дотронулся до палочки, и я отчетливо увидела светящийся вытянутый сгусток, словно импульсом отлетевший от клинка к Ливу прямо в голову.

— Да, это он, — сказал Лив. — Теперь я помню и знаю, что делать. Не будем же терять ни минуты!

Мы быстро позавтракали, тепло попрощались с родителями Лива и отправились в путь. Лив сделал портал для нас всех, включая коня. Непосредственно к месту скопления силы его делать было небезопасно, и потому еще некоторое время мы ехали верхом, пока не оказались перед входом в пещеру, в глубинах которой было сокрыто то самое волшебное озеро.

Спешившись при помощи Лива, я оглядела вход. Темное отверстие в скале с неровными краями, поросшее низким кустарником снизу, было непримечательно. Вряд ли сюда часто ступала нога человека. Однако чье-то недавнее присутствие все-таки угадывалось, я сосредоточилась, пытаясь лучше понять свои ощущения, и увидела нечто похожее на светло-серую паутину, раскинутую через весь вход.

— Что это такое? — спросила я Лива, поморщившись. Сеть мне не понравилась.

— Что именно?

— Сеть, паутина, не знаю. Эти серые нити, натянутые перед входом.

— Хм. Я ничего не вижу, Тания. Это нехорошо, никакой сети тут быть не должно.

— Что же делать? Как можно ее убрать?

— Можно было бы попробовать сжечь, очистить вход пламенем. Только вот ты не очень-то дружишь с огнем, а я ее не вижу.

Я призадумалась всего на пару десятков секунд и сказала:

— Тогда ты будешь огнем, а я — глазами.

Лив нахмурился, но идею понял.

— Нет, это слишком опасно.

— Есть другие варианты? Попробуем только руку. Если что-то пойдет не так — прервем. Давай, возьми меня за руку и постарайся направить силу по ней дальше, как по полому сосуду.

Я чувствовала его нерешительность и тревогу, но необходимость действовать пересилила, и, послушавшись, он взял меня за руку чуть ниже локтя. Почти сразу в ней появились жжение и легкое покалывание. Я сконцентрировалась на входе в пещеру и направила вырывающийся из руки поток прямо в паутину, закрывающую его. Пламя, едва охватив нити, тут же буквально испарило их.

— Получилось! — возликовала я, радостно глядя на Лива. Все оказалось даже проще, чем я думала. Руку немного ломило, но в целом я была в полном порядке.

— Так быстро… — с сомнением протянул Лив.

— Не было бы быстро, если бы мы не нашли способ, — все так же радостно ответила я.

— Да. Только вот не нравится мне, как потрескивает здесь пространство.

Стоило только Ливу произнести это, как отчетливый и, к несчастью, уже знакомый треск услышала и я. А еще мгновение спустя двое из троицы появились прямо перед входом в пещеру. Холодные их глаза были равнодушны, лица не выражали никаких эмоций, но намерение их ни только не дать нам пройти, но и убрать с дороги навсегда было очевидным. Я не успела заметить, что произошло с Ливом, и не успела среагировать сама. Мощное силовое поле прозрачным желе сковало меня, не позволяя ни сделать шаг, ни повернуть головы. Я буквально замерла, словно вмурованная в ребристую стеклянную глыбу.

«Почему же они тянут?» — вяло подумала я, вот уже в который раз вися на волоске. Мне не было страшно, уже нет. Или свершится предначертанное, или мы все все равно погибнем. Я попыталась отыскать тонким видением Лива. Звуки напрочь отрезало непроницаемой стеной, но вот для мысли никакая стена не является преградой. Только вот услышала я не Лива и явно не то, что могло предназначаться для моих ушей.

«Нет надобности ее убивать, Карт. Арнады и так скоро пробьются и расчистят другим дорогу».

«А какая надобность сохранять ее жизнь, рискуя всем? Она слишком опасна, ты не можешь не чувствовать это и сам!»

«Возможно, но ты отвергаешь иное, то, что не можешь не чувствовать и ты», — возразил его собеседник. И звучало это так, словно в глубине души они и сами уже поняли, что проиграли. Я улавливала отголоски горечи поражения и нотки умиротворенной надежды.

Неужели победа была не так важна для них?! Они видят еще варианты своего спасения?

Все это было загадочно и удивительно, но чувствовать себя залипшей в клейкой ленте мухой было, мягко говоря, неприятно. А еще ощущать, что твоя жизнь и судьба, участь всего Эльдориса зависят сейчас только от этих двоих. Понимать, что даже будучи способными видеть больше, они легко могут принять неверное решение. Смотреть на заветный вход в пещеру и не иметь возможности войти внутрь. А самое главное — не слышать, почему-то не слышать Лива!

А потом все вдруг изменилось. Так же стремительно, как и возникла, преграда между мной и окружающим миром исчезла. А об ноги мне потерлась Луна. Вот так просто она взяла и прошла сквозь все завесы прямо ко мне, разрушив их по пути.

— Спасибо, — прошептала я и отыскала глазами Лива. Тот был в таком же прозрачном коконе, как и я сама мгновением раньше.

Это все, что я успела заметить, так как коганец, имя которому было Лорн (и если бы меня спросили или даже пытали, я не смогла бы объяснить, откуда я узнала этот факт), уже увидел, что я освободилась. И атаковал, но атаковал, как мне показалось, мгновением позже, чем мог бы. Так, что я успела увернуться и, схватив котенка, отбежать за большой камень, удачно расположенный тут же неподалеку.

Паники не было, только четкие и решительные мысли вообще без каких-либо эмоций. Первое, что необходимо сделать, — это освободить Лива.

— Беги к нему, — прошептала я и, представляя вокруг Луны защитный купол, выпустила ее за камень.

«Хоть бы сработало. Хоть бы моя смышленая малышка не подвела. Теперь отвлечь и обезопасить магов…»

Я уселась на землю поудобнее и сконцентрировалась, начиная медленно бормотать приходящие на ум фразы, до конца даже не понимая их смысла. Я доверилась силе и позволила ей плавно течь, направляя мои действия. Все мое естество призывало стихии помочь совладать с захватчиками. Земля вокруг меня вздыбилась и покрылась тонкими, но прочными на вид нитями. Живые тросы, напоминающие корни или даже являющиеся таковыми, потянулись из-за камня в сторону пещеры. Я чувствовала их стремительное движение под землей, а когда осторожно выглянула из-за своего укрытия, то обнаружила коганцев, захваченных в путы туго сжимающих их ветвей и корней. А потом увидела струю пламени, в которой маги исчезли.

— Ты… убил их? — ошарашенно выдавила я, в ужасе взирая на опавшие обугленные ветви и зияющую в центре пустоту.

— Нет. Нет, Тания, — сказал Лив, подходя и обнимая меня. — Посмотри на меня, они просто переместились. Мы вынудили их уйти.

— Хорошо. Пора бы им уже понять, что им здесь не рады, — сказала я, пытаясь прийти в себя.

— Не сомневаюсь, что они догадываются, — улыбнулся он. — И спасибо, что послала ее, — сказал он, глазами показывая на Луну.

— Не за что. Она и вправду волшебный котенок? — спросила я, усаживая ее на Эла. — Или просто на Эльдорисе все вдруг становится волшебным? Впрочем, это не так важно. Если будет надо, я перетащу сюда весь земной зверинец, чтобы охранять тебя, — добавила я и почувствовала, как меня обдало ласковым и непередаваемо нежным светом и теплом. Все внутри устремилось навстречу ему, я открывалась все больше и чувствовала, как затягивает меня в водоворот его чувств, как постепенно стираются границы между нами, и все другое просто перестает существовать.

— Пойдем, — сказал он, осторожно отстранившись, и, взяв меня за руку, повел внутрь.

В пещере стояла кромешная тьма, но по мере продвижения по туннелю, ведущему куда-то далеко вперед и вниз, становилось все светлее. Светились сами стены, переливаясь загорающимися то тут, то там камушками, отблескивающими и освещающими наш путь. Уклон усиливался, и уже скоро нам пришлось осторожно спускаться по крутому склону, то и дело цепляясь за стены и придерживая друг друга. Поверхность под ногами была неровной — такой, что удавалось найти удобные выемки под ноги, чтобы сделать шаг и не упасть; но при этом влажной — так, что подошвы моих кроссовок временами соскальзывали с импровизированных ступеней. Медленно, шаг за шагом мы продвигались вперед, и уже скоро я перестала замечать, что у меня под ногами. В воздухе повеяло чем-то неуловимым и настолько прекрасным, что внутри осталось только нетерпеливое предвкушение от встречи с тем, что излучает этот чудесный аромат. Шероховатый спуск наконец сменился гладкой, словно вымощенной дорожкой. К тому же стало значительно светлее. Сияние излучали теперь не только отдельные участки стен, но и сам пол, потолок и все вокруг. Неуверенно ступая по поблескивающей поверхности, я все сильнее ощущала, как все мое существо наполняется ликованием и трепетом. Тело казалось невесомым и буквально пропитанным радостью.

— Уже близко, да? — спросила я Лива.

— Думаю, да, — подтвердил он. По его умиротворенному лицу я поняла, что чувствует он сейчас примерно то же самое, что и я.

Как это будет, снять обет и все барьеры между нами и знать беспрерывно все то, что чувствует он? Окунаться в его переживания и сливаться в единое целое? Я невольно затормозила и окликнула Лива.

— Я думаю, мне стоит переодеться здесь, — сказала я, понимая, что мы уже почти подошли.

Проход здесь обманчиво разветвлялся, создавая закуток, отгороженный каменной стеной от основного пути, как раз кстати, чтобы переодеться. Все свои вещи, кроме жезла-клинка, я оставила здесь же. А еще сняла обувь, просто почувствовав, что так будет правильнее. Выйдя, я увидела, что Лив тоже снял верхнюю одежду и разулся.

Мерцание в воздухе усилилось, и уже через несколько шагов мы оказались на берегу озера, переливающегося и светящегося изнутри. Так, будто нечто светоносное покоилось в его глубинах, освещая не только его воды, но и всю пещеру вокруг. Восхищение переросло здесь в настоящее благоговение. От поверхности озера местами поднимался пар и искрился в такт усыпанному блестками потолку. Мне захотелось взять Лива за руку и ступить вместе с ним прямо в воду, но дорогу нам преградили.

Лив замер и, мне показалось, перестал дышать. Продолжая держать его за руку, я чувствовала, что сейчас он не со мной. Он унесся далеко в мир своих грез и воспоминаний, взирая на представшую пред ним воочию их героиню. Мне стало не по себе, потому что перед нами стояла сама Арлаина.

— Здравствуй, Ливолис, — сказала она, и от стен отразился импульс ее слов, хотя произнесены они были беззвучно.

Девушка выглядела сейчас еще прекраснее, чем когда я видела ее во сне, хотя и тогда мне уже казалось, что ничто не сможет сравниться с ее красотой. Белокурые локоны ее плавно спадали с плеч, нежная улыбка озаряла лицо, и вся она словно лучилась непередаваемой нежностью и светом.

Разумом я понимала, что Арлаина мертва. Я ведь сама видела глазами Лива, как это произошло. И даже если бы ей удалось каким-то образом выжить тогда, спастись так, что никто об этом не узнал… Нет, она бы не ждала так долго, тем более в этой самой пещере. Я понимала все это, но понимание это оставалось где-то глубоко внутри, покрытое дымкой, окутанное вихрем противоречивых чувств.

— Пойдем же со мной, — сказала воскресшая невеста Ливолиса и протянула ему руку. А потом все вдруг накрыла тьма. Лив исчез, а передо мной вновь появилась она. В бледном сиянии, не освещающем ничего, кроме очертаний ее тела.

— Он любит меня, — сказала девушка, и перед глазами, сменяя друг друга, понеслись картинки. И на каждой из них я видела улыбающегося Лива с выражением безграничного счастья на лице. Счастья от того, что он опять с ней.

— Он любил тебя… — едва слышно сказала я, опуская голову.

— Он выбрал меня вновь, — сказала она твердо. А я испытала такое острое чувство потери, что у меня подкосились ноги.

Его возлюбленная жива, и он вернется к ней… Горечь сдавила сердце и так же внезапно отступила. Если он будет счастлив с ней, я отпущу его. Как только эта мысль озвучилась в моем сознании, сияние, исходящее от Арлаины стало ярче, а затем свет вернулся и в пещеру. А вместе с ним возвратился и Лив. Он повернулся ко мне и посмотрел так нежно, от чего внутри тут же разлилось живительное тепло. А потом тихо, но уверенно сказал:

— Я любил ее, Тания, но сейчас мое сердце принадлежит тебе.

После этих слов все вокруг как будто перестало существовать для нас. Не понимая как, мы оказались по пояс в воде, а потом дно словно провалилось, и нас плавно окунуло в воду целиком. Нас окружала светящаяся прозрачная ласковая вода, удивительным образом не мешающая дышать, мы держались за руки и кружились в ее глубине до тех пор, пока неведомая сила не приподняла нас над поверхностью воды, оставив при этом абсолютно сухими. Биллионы мельчайших частичек и искр сорвались со стен и потолка пещеры над озером и окружили нас, завертев теперь в воздушном вихре. Я увидела обнаженный поблескивающий клинок у себя в руке. Я знала, что должна делать. Искры расступились и распались в ничто. Я смотрела только на Лива и его косу. Осторожно приблизившись, я поднесла лезвие к ее основанию и отсекла ее. Я не видела, что случилось с косой, заколкой и лезвием. Только Лива. Я наконец видела его так, как не могла ни разу до того, окруженного всполохами и переливами оранжевого пламени, не скрываемыми более никакой завесой. Он был открыт мне, он стал теперь безраздельно моим. Сердце стучало гулко, голубое сияние, переполняющее его, наконец вырвалось на свободу и беспрепятственно устремилось к Ливу. В то же мгновение его, огненное, устремилось ко мне. Они окутали нас и затопили, не оставив больше ничего и подарив все. Не было больше меня, не было его. Только единый водоворот чувств и блаженство слияния.

Последним смутным воспоминанием из пещеры была Арлаина, державшая в руках отрезанную косу Лива.

— Как ты уже догадался, — сказала она, — я не твоя возлюбленная, но твой дар будет принят нами обоими.

 

Глава 15. Печать силы

Я открыла глаза и увидела желтые, оранжевые, красные всевозможных оттенков яркие и праздничные листья в кронах деревьев над головой. Мы с Ливом оказались лежащими прямо на ковре из пожухлой травы и опавшей листвы. Холодно при этом не было, что удивительно, учитывая стоявшую на дворе погоду, наш внешний вид и отсутствие обуви на ногах. И знала я теперь это абсолютно точно и безошибочно не только за себя. Чувства и ощущения Лива перестали быть для меня закрытой книгой, страницы которой приоткрывались прежде лишь изредка. Даже не глядя на него сейчас, я ощущала лучезарную и безбрежно счастливую улыбку, разлитую по его лицу и душе. А еще чувствовала, что теплый и тихий свет поселился внутри меня самой, даровав ощущение переполняющей, но при этом такой нежной радости и внутренней целостности.

Мы полежали так еще немного, продолжая держаться за руки, но так и не взглянув друг на друга (присутствие каждого и без того чувствовалось явственно), но потом все-таки поднялись и осмотрелись. Самая обычная поляна в осеннем лесу Эльдориса, все наши вещи, оставленные в пещере, чудесным образом оказались лежащими тут же неподалеку. Не было с нами теперь лишь косы Лива — к виду которого без оной мне еще только предстояло привыкнуть — и волшебной пары заколки и клинка.

— Интересно, как мы здесь оказались? Ты что-нибудь помнишь? И вещи все тут.

— Магия, — сказал Лив и улыбнулся.

Я ухмыльнулась. Да уж, так, пожалуй, могли бы ответить на Земле, где подобными выражения объясняли необъяснимое, но на Эльдорисе…

— Ты правда не знаешь?

— Не больше, чем ты, Тани. Полагаю, магия Богини перенесла нас сюда. Весьма заботливо. Только вот, где же мы?

— И где теперь искать Эла с Луной, — пробормотала я, оглядываясь.

— Время не ждет. Уверен, они смогут позаботиться о себе. Мы же знаем место первого портала и должны оказаться там как можно скорее.

— Да, ты прав. А еще знаем это место не мы одни, — сказала я, неожиданно сама для себя начиная кое-что понимать. Лив же смотрел, все еще явно не догадываясь.

— Ты не узнаешь эти места? — спросила я.

Он осмотрелся повторно, но на сей раз используя не только внешнее зрение.

— Хвалю, возлюбленная моя ати, — улыбнулся он, — ты превзошла в наблюдательности своего Наставника. Мы действительно совсем близко, только вот дом в осаде. Магия внутри него не действует, но уже в паре десятков метров вокруг него — вполне.

— Почему ты думаешь, что мы не сможем просто переместиться внутрь?

— Потому что это невозможно, — ответил Лив и почти сразу растянулся в улыбке. — Для всех, кроме тебя! И будем надеяться, что им это неизвестно.

— А еще понадеемся, что они не дежурят и внутри дома тоже. И что их магия недостаточно сильна, чтобы снять ограничения твоего дяди.

— Тогда вперед?

Я кивнула и сделала портал.

Внутри было темно и тихо. Первое удалось решить довольно быстро, у меня был фонарь! Второе — порадовало и несколько успокоило: тихо, значит, внутри никого, кроме нас, нет.

— И что теперь? Как искать? Лив, я не представляю! — растерянность охватила меня. Как искать вход в хранилище, если я даже стены зала толком рассмотреть не могу!

— У тебя все получится, Тания, доверься своей силе, — сказал он и окутал меня эманациями своего спокойствия.

— Как тебе это удается? Сохранять такую невозмутимость, что хватает даже на нас двоих? — спросила я тихо.

Лив только бесшумно ухмыльнулся, а я стала осматривать стены и почти сразу увидела серебристо-серую, местами отливающую голубым пленку, которую заметила еще в первое появление здесь. Цветом она, пожалуй, напоминала коганскую, но в остальном ощущалась совершенно иначе.

— Надо осмотреть другие залы. Ты хорошо знаешь дом? Где может поместиться такое количество эфира?

Лив призадумался, а потом ответил вопросом на вопрос.

— Подвал?

— Хорошо, давай посмотрим, — согласилась я. — Где вход в него?

— Я не знаю, Тания. Никогда не бывал в подвале дядюшкиного дома.

— С улицы искать лазейки не вариант, — пробурчала я себе под нос, начиная вышагивать по комнате. — Ладно, тогда поищем иначе. Там огромное скопление силы, энергии, она ведь должна как-то фонить?

— Магия Денриана блокирует этот фон, я полагаю так же, как и возможность проявления магии.

— Не важно, надо попробовать настроиться.

Я осторожно вышла из зала и пошла по коридору, по пути заглядывая и освещая фонариком встречающиеся комнаты, пока не дошла до последней на этом этаже. Помещение это было небольшим и ничем не примечательным, только вот покрывающая стены пленка здесь была не просто серебристо-серой, она была соткана из тончайших нитей, сплетающихся в узоры. Приглядевшись, я, к своему изумлению, смогла прочитать в них «Хранилище силы и мощи стихий». Вот так шутник этот Денриан, особенно учитывая, что, кроме меня и него, эту надпись вряд ли кто-то мог прочитать. Во всяком случае, Ливу по-прежнему ничего не было видно. Я послала ему образ и получила удивленный взгляд.

— И как туда войти? — озадаченно спросил он. — Не вижу здесь двери.

— Туда не войти без магии, но магия здесь не работает. А значит, придется снять это ограничение. Без этого запечатать портал мы все равно не сможем.

— Да, пожалуй. Ты знаешь, как это сделать?

— Думаю, да. Мне кажется, я вижу, как его распутать. Но как только я это сделаю, у нас останется крайне мало времени, чтобы запечатать портал. Они поймут, почувствуют перемены и будут здесь очень быстро, если не мгновенно.

— Но других вариантов у нас все равно нет, а значит, будем пробовать, — сказал Лив, и я уже приготовилась исполнить намеченное, но не успела. Коганцы оказались расторопнее, чем я могла предположить.

Темноволосый «демон» материализовался прямо посреди комнаты. Становилось понятно, что ему ограничения Денриана преградой не были. От него веяло не прохладой или даже холодом, как от обычных магов Когана, а напряжением и как бы потрескиванием наэлектризованного прибора. Он был другим, и магия его, судя по всему, тоже была иного рода. Только вот раздумывать обо всем этом возможности сейчас не было, мысль эта промелькнула в сознании подобно мимолетному озарению и исчезла.

«Снимай! — услышала я возглас Лива, раздавшийся в голове. — Я возьму его на себя».

«Но, Лив, тогда придут и другие!»

«Пути назад уже нет», — сказал он, начиная с грохотом переворачивать какую-то мебель.

Да, времени действительно нет. Демон просто убьет беззащитного Лива, который и при полной силе едва ли мог совладать с ним, а в безмагическом пространстве он просто обречен. Наступил момент, когда начало казаться, что секунды растягиваются на десятки минут. Чтобы исполнить наказ Лива, мне необходимо было сосредоточиться, что в условиях активно создаваемого хаоса вокруг и сковывающего сердце страха за Лива, было почти невозможно. Почти, потому что нет ничего невозможного. Я глубоко вдохнула и выдохнула, старательно освобождаясь от всего наполняющего мое восприятие, и смогла снова различить узор, начертанный невидимыми чернилами на стене. Достаточно быстро разобравшись в плетении, я потянула за нить, и узор распался.

Стены тут же начали расплываться, буквально таять на глазах. Пол под ногами тоже постепенно становился полупрозрачным, открывая вид на клубы чего-то блекло-серого внизу. Последней показалась лестница, узким проходом ведущая в подвал.

Машинально я сделала шаг в ее направлении, но замерла на месте. Вокруг творилось нечто невообразимое. К Ливу, по всей видимости, вернулась магия — огненные всполохи носились по всему помещению, слышался треск и грохот. Кроме того, становилось понятно, что мы больше не одни. В тесной комнатке скопилось очень много магов, и, к радости, не только с Когана. На подмогу пришли и наши маги, в числе которых явственно ощущался Старейшина Ивонг.

Завязался нешуточный бой, что-то разобрать в общей свалке было очень трудно, но я и не собиралась этого делать. Этот бой не был моим. Как магнитом, меня тянуло вниз, туда, где все это началось и где и должно было закончиться.

Дар, бушующий у меня внутри, набатом стучал в висках и ощущался в каждой клеточке тела. Я должна сделать это. Вот только, не я одна. Где же Лив?

Я мысленно постучалась, посылая образ спуска вниз, но в ответ почувствовала острую жгущую боль. Вполне физическую, Лив был ранен. Тревога за любимого заглушалась нахлынувшим наваждением долга. К ужасу своему, я думала не о том, как сильно ранен Лив или как поскорее вытащить его отсюда, а о том, как нам вдвоем оказаться в хранилище накопленного эфира и исполнить то, на что обязала нас судьба.

Я потянулась к нему силой, голубое сияние не было нежным, оно решительно объяло образ Лива и потянуло за собой. Лив, ведомый этим притяжением, стал продвигаться ко мне. Думаю, он и сам чувствовал сейчас нечто подобное — мы должны закрыть портал любой ценой. И чем быстрее нам это удастся, тем меньшей будет эта цена.

Я уже видела его бледное лицо и потемневший от крови рукав рубашки, я почти дотянулась до него рукой, когда дорогу нам снова преградили.

Я услышала отдаленный отзвук мысли Лива о том, что нам нужно оказаться внизу, а затем слова Ивонга: «Будьте аккуратны с силой. Там слишком много эфира, применять магию вблизи такого места крайне опасно, а внутри него…»

«Понимаю», — прервала его я и посмотрела в глаза «чудищу», выросшему между мной и Ливом.

— Тебе придется уйти, — сказала я.

— Ваше время на Эльдорисе подошло к концу.

Не знаю, собирался ли демон что-то ответить мне и ударил ли бы, без сомнения, заготовленной силой, проверяя на прочность мой щит. Дальнейшее произошло так быстро, что, как мне кажется, не успел понять, что происходит, даже он.

Все еще глядя на пренебрежительную ухмылку существа, мнящего себя превосходящим других в силе, я мысленно сказала Ивонгу и всем, кто мог меня слышать:

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Или мы сделаем это прямо сейчас, или уже не сделаем никогда».

Упругий и такой короткий канал отозвался вибрацией на мое касание, впервые не используя физического контакта, я окружила Лива нужным потоком и устремила его за собой. Он же понял меня без слов, его сила потянулась ко мне еще до момента входа в хранилище. Перемещение в пространстве не прервало процесса, а лишь усилило его. Я все ярче ощущала, как щепучая мощь огня — нежного и родного, потому как исходил он от Лива, и все же чуждого и противоположного моей родной стихии — наполняет меня. Это было странно и страшно, слишком напористым было пламя, в потоке которого я начинала бояться потерять себя. А потом я вдруг услышала его бесконечно нежное «я люблю тебя» и в то же мгновение поняла, что не боюсь. Больше не противясь происходящему, я дала волю нахлынувшим чувствам, открываясь навстречу и выпуская свой журчащий поток. Вода и огонь. Я не боялась, что вода затушит его пламя. Мы созданы, чтобы слить наши силы воедино. Мужчина и женщина. Эльдориец и землянка. Такова наша судьба.

Сила текла сквозь нас, не задерживаясь, но преображаясь внутри каждого. Выходя, она была уже иной, объединенной, переработанной энергией двух начал. Я различала большую дугу на подобие радуги, которую делала в пространстве волна, исходившая от Лива, слышала шум колышущегося эфира вокруг нас. Бледно-серого и упругого, словно сгущенный туман. Дуга завернула кольцом вниз и слилась с волной силы, идущей от меня, образовав как бы половину восьмерки над нашими головами.

— Надо замкнуть ее, — сказал Лив и протянул мне руки.

— Я так люблю тебя, — сказала я и сжала его ладони.

Меня больше не стало. То, что когда-то было мною, унесло, слило бурным потоком силы. Силы, уносившей за собой чужаков, прибывших из оказавшегося враждебным другого мира, и надежно запечатывающей за ними проход.

В первый момент я испытала легкость и освобожденность, но почти сразу ощутила жгучюю пустоту. Понимание пришло молниеносно: это все-таки произошло, Эльдорис забрал свой дар, оставив меня одиноко раскачиваться на волнах, унесших его силы. Только этого ему показалось мало, и сознание мое прорезало внезапным воспоминанием. Волны выбросили меня и разбили о скалы. Непослушные слезы потекли из глаз, сердце сковала безысходная тоска. Ивонг, тот самый Старейшина, что когда-то принял и поддержал меня в этом мире, теперь велел мне уйти.

Завеса горя и дымка слез отгородили меня от реальности, душу разрывали вопросы. ПОЧЕМУ? КАК ЖЕ ТАК?

«Ответь мне!» — взмолилась я и увидела перед собой Старейшину. Как и в том сне, он был словно пронизан голубоватым сиянием.

«Поверь, если бы я мог, то сделал бы все возможное, чтобы этого не произошло, — сказал он. — Мне так больно видеть твои страдания, Тания».

«Я опять чужая здесь?.. Да, возможно. Но, Ивонг, разве вы не понимаете, что это разобьет ему сердце? Снова!»

«Если бы всегда случалось так, как мы того хотим, Тания… Но увы, иногда обстоятельства оказываются сильнее. Храни свет своего сердца, не позволь скорби омрачить его. Прощай, дитя», — сказал он, и образ его померк.

Чьи-то заботливые руки гладили меня по голове и плечам, чьи-то нежные губы целовали мои руки и лицо, чье-то родное теплое дыхание окутывало и согревало.

— Все закончилось, аманти, все прошло. Вернись ко мне.

Я открыла глаза, их жгло, а лицо Лива расплывалось, но его облегчение и радость я уловила и без того.

— Любимый… — прошептала я.

— Нам лучше уйти, не уверен, что здесь безопасно делать портал, но и оставаться тоже.

— Что случилось? — спросила я, пытаясь настроить зрение. Серых толщ видно больше не было, только каменный пол.

— Он сгустился еще плотнее, вон там, по центру, видишь сферу? Никогда с таким не сталкивался и потому не знаю, что можно от такой концентрации силы ожидать. Нам лучше подняться наверх и выйти из дома.

— Хорошо, — сказала я, поднимаясь. Только вот уйти не смогла. Светло-серая дымная сфера притягивала взгляд и манила к себе.

— Тания…

— Нет, ее нельзя так оставлять, она не стабильна и… хочет, чтобы мы сделали что-то еще?

— Хочет? Тания, это просто сгущенный природный эфир.

— Да, понимаю. Не знаю, как объяснить, но мы должны сделать еще что-то.

Ноги уже несли меня к шару, и с каждым шагом импульсы тревоги Лива усиливались.

— Нужно заключить ее в оболочку, — пробормотала я себе под нос, прислушиваясь к внутреннему голосу. — Это защитит от возможных негативных проявлений. Оболочку…

— Твое чутье не подвело тебя, дитя, — услышала я знакомый голос. — Мы сделаем это сами. Вам же надо отдохнуть, а Ливолису залечить его рану.

От этих слов я словно бы очнулась и резко повернулась в сторону говорившего.

— Аманга, здравствуйте, — поприветствовала я Старейшего и подошла к Ливу. — Прости меня, пойдем скорее наверх.

Только вот наверху спокойнее и безмятежнее не стало. Кругом царила такая разруха, что сложно было поверить, что еще совсем недавно это был аккуратный и вполне жилой дом. В стенах кое-где зияли настоящие дыры, пол был завален обломками и кусками сломанной мебели, покрытыми черной сажей и серой пылью. Но самым страшным было не это. На наскоро расчищенном участке пола в окружении уцелевших магов лежало три тела, одно из которых без сомнения принадлежало Ивонгу.

— О, Боже…

Он прощался со мной не просто так, больше я не смогу поговорить с ним, не смогу спросить совета. За печать на пути в Коган поплатились своими жизнями не мы с Ливом, а он. Он и все те неизвестные мне маги, что погибли во время борьбы с захватчиками. Что есть более ценное у человека, чем его жизнь?

Лив будет жить. Без меня, но он будет жив.

Я вышла из здания и посмотрела в небеса. Эльдорис забрал не только свой дар обратно, он отнимал у меня самое дорогое, что у меня было, и это была не моя жизнь. Лив подошел сзади и осторожно обнял.

— Мы должны помочь там, где можем, — сказала я, старательно заглушая все чувства в надежде, что Лив не поймет их. Пока не поймет.

— Хорошо, — согласился Лив, принимая мой способ ухода от боли.

— Тогда нам нужно во дворец, хочу поговорить с Эдом. Вдруг я смогу помочь придумать что-то. И нужно узнать у эвинов, что они думают о том, как много времени понадобится вашему миру, чтобы восстановить баланс сил природы и вернуть все на свои места. Вот так, сама не заметив того, я назвала Эльдорис их миром. Больше не моим.

Прошло уже несколько дней с момента нашего прибытия во дворец. Ранение Лива удалось достаточно быстро и легко залечить, конь и котенок вернулись к нам почти сразу сами, неизвестно каким чудом найдя дорогу во дворец. Я проводила много времени с Эдом, старательно выясняя все подробности ситуации, сложившейся в стране и во всем Эльдорисе. По сведениям, доходившем от эвинов, природа не спешила возвращать лето. Со временем все должно было восстановиться и стать как прежде, но пока приходилось искать пути, как не дать людям умереть с голоду за это время. Кое-что придумать удалось даже мне. На окраинах городов и в деревнях начали устанавливать теплицы, а вот вопрос их освещения и обогрева был решен весьма любопытно. Как выяснилось, эвины во главе со Старейшим Амангом не только смогли заключить весь сгущенный эфир из хранилища Денриана в единую небольшую сферу, но и изобрести способ равномерного изъятия его из нее. Так, все истощенные накопители и созданные специально под появившиеся нужды новые заряжались теперь с помощью этого магического шара, который перемещался по материку, чтобы дать возможность всем нуждающимся использовать его силу. Только вот при обращении с ним возникла одна неприятная проблема: магам, перевозящим его, и даже самим эвинам было нелегко иметь с ним дело. Заключенная в нем мощь жгла им руки даже сквозь оболочку, а порой и поражала разрядами наподобие электрического тока. Но случилось так, что и эту проблему неожиданным способом удалось разрешить. Маленький белый котенок с Земли, на отстранении которого с Эльдориса никто не настаивал, оказался способен не только беспрепятственно приближаться к сфере, но и облегчать отток эфира из нее. Так, случайно оказавшаяся (если верить в случайности) в шатре Старейших Луна стала Хранительницей лучезарной сферы. Сферы, появление содержимого которой вначале разрушило Эльдорис, а теперь было призвано восстановить его.

Выходит, меня бросила и Луна, а я сама готовилась оставить этот мир уже навсегда. Но прежде я решила завершить все, отдать все долги. Дар покинул меня, как и предрекал Ивонг, в тот самый момент, когда портал был закрыт и на Эльдорисе не осталось ни одного коганца. Всех до единого их затянуло магией, во много раз превосходящей их собственную, обратно в их мир. Я же осталась без оной вовсе, но кое-что могла и без нее. Даже напротив, благодаря привычке жить в мире без какой-либо магии, я была способна посмотреть на ситуацию простым житейским взглядом и посоветовать то, что было совершенно в новинку для эльдорийцев.

Лив оставался в стороне, посматривая на мои усилия со снисходительным пониманием и нарастающей грустью. Я старалась не говорить с ним и видеть его как можно меньше, погрузившись в решение насущных проблем Растании. Я часами просиживала на заседаниях с принцем и советниками, на которые, учитывая мои заслуги, меня свободно пускали. Как же это было глупо, все последние наши дни я старательно избегала общения с Ливом. Разве же стало от этого не так больно? Нет, только к боли потери добавилось сожаление о зря потраченных днях, о понапрасну отнятом у нас обоих времени.

На самом же деле, я просто не знала, как смотреть ему глаза, такие счастливые и безмятежные в самом начале и все более мрачные в конце. Он не мог не чувствовать, как старательно я закрываюсь от него, не мог не видеть печати печали и тоски на моем лице. Я должна была уйти быстро, чтобы не мучать ни себя, ни его еще дольше. Видит Бог, я отдала бы все за возможность остаться с любимым, но вышло так, что наши разбитые сердца должны были быть положены на алтарь благополучия наших миров.

«Как покинуть тебя, любовь моя? Как свершить это? Как уйти?»

Я металась в постели, не в силах найти ответов. Время мое подходило к концу, пора было сделать это. Только как, я не представляла. Что сказать? Сердце взывало к небесам, моля помочь отыскать ответы, подарить сил, но в ответ я услышала стук в дверь. Почувствовав Лива, я впервые не испытала радости, я не знала, как быть, не хотела причинять ему боль.

Подобно ребенку, я замерла в постели, надеясь, он решит, что я сплю, и уйдет. Это было особенно нелепо, если учесть, что он просто не мог не знать, что я не сплю.

Лив не стал ждать, просто вошел внутрь и подошел ко мне.

— Ты не расскажешь мне? Вся эта ситуация съедает меня изнутри, Тания. Молю тебя, скажи, что происходит?

«Вот и все, — сказала я себе. — Нам уже достаточно плохо, чтобы разрыв не был таким болезненным». Неразумная, я и в самом деле хотела верить в это.

Я встала, старательно не смотря на него, и подошла к давно уже собранному рюкзаку.

«Ты не мог не понять, — сказала я мыслью, не в силах ни взглянуть на него, ни сказать это вслух. — Я ухожу».

— Почему? — прохрипел он.

Нет, нет, не подходить, не обнимать, так будет только хуже. Я медленно развернулась, держась одной рукой за лямку рюкзака.

— Просто я должна. Отпусти меня сейчас, прошу тебя! Иначе я никогда не смогу сделать этого и так и буду до конца дней корить себя за то, что наши дети живут в разрушенном мире, который так и не смог стать прежним, потому что я не смогла уйти!

Он ничего не говорил, только смотрел полными боли глазами. Не знаю, как долго я бы простояла вот так, на пороге между мирами и ветвями своей жизни, если бы он вдруг не прикрыл устало глаза. Только на секунду, которой хватило мне для того, чтобы сделать шаг. Шаг на Землю.