Едва головная ладья причалила к пристани, как от нее в красивом прыжке отделилась ловкая гибкая фигура наследника престола Волжской Булгарии.
— Ты не представляешь, как я рад видеть тебя, княже, — завопил он радостно, ничуть не скрывая переполнявших его чувств, и крепко обнял Константина.
— Как твое здоровье, дорогой бек? — приветливо улыбаясь, осведомился в свою очередь рязанский князь. — Какие, гм… чудеса позволили тебе так быстро приехать ко мне в гости?
— О-о-о, — даже застонал Абдулла. — Их так много, что если я начну загибать пальцы на одной руке, то их не хватит, и я вынужден буду загнуть все пальцы на другой. Получится, что я рассказываю хозяину новости, тряся у него под носом кулаками, а разве подобает так себя вести гостю и… другу, а?
— Нет, так не подобает себя вести гостю, а тем более другу, — согласился Константин, напряженно размышляя, может ли человек так искусно притворяться, а если нет, то тогда что на самом деле привело сюда Абдуллу.
— Но ты что-то печален, князь, — слегка отстранился от него бек и совершенно иначе, во всяком случае, гораздо внимательнее, вглядываясь в лицо Константина. — У тебя что-то случилось?
— Ты знаешь, Абдулла, у меня много чего случилось и все именно сегодня. К сожалению, хорошего среди этого нет — только плохое. Но ты гость, который дорог мне, как глоток ключевой воды в жаркий летний полдень.
— Смотри не застуди горло, — шутливо погрозил ему пальцем бек. — Стоило мне в детстве попить холодной воды в жаркий летний полдень, как я немедленно заболевал.
— Я постараюсь, — кисло улыбнулся Константин и предложил: — Идем же. Конюший уже приготовил двух коней. Взгляни на Рязань. Я, конечно, не смогу похвастаться, что в моем городе столь же могучие стены, как и в твоей столице, но лиха беда начало.
— Как только я вернусь в Булгарию, немедленно пришлю тебе своих мастеров. Поверь, что у нас самые лучшие мастера, хотя у тебя они тоже неплохие, — заметил Абдулла, внимательно вглядываясь в низенькие, не выше метра, крепостные стены. — Чуть подучатся и будут совсем хорошие.
Тут он резко шагнул вперед и встревожено повернулся лицом к князю, мешая ему идти.
— Делай вид, будто по-прежнему весело говоришь со мной, — таинственно прошептал он.
— Так я и говорю, — удивился Константин.
— И улыбайся, улыбайся, — прошипел бек. — Вот так. А теперь скажи мне, ты не чувствовал, что кто-то хочет тебя предать или за что-то отомстить?
— Такие люди есть, но они далеко, — ответил князь.
— Но они могли подкупить твоих людей, — предположил Абдулла.
— Не думаю, — усомнился Константин.
— Тогда почему в тебя целятся из лука сразу два человека, которые притаились за стенами крепости?
— Так вот почему ты встал впереди меня! — обалдел от неожиданности Константин.
— Тише, — прошипел Абдулла и добавил: — За меня можешь не опасаться. На таком расстоянии мою стальную кольчугу не пробить. Ее делали лучшие мастера Булгарии. Но ты не ответил.
— Это… — Константину стало неимоверно стыдно за свою глупую подозрительность, но теперь нужно было каким-то образом дать задний ход и при этом не обидеть бека. — Это мои воины. Не подумай чего дурного, просто… просто я же не видел, кто плывет. Мои люди увидели множество воинов в ладьях, вот и заняли оборону. А когда… когда я увидел тебя, то я… я так обрадовался, что забыл отменить их приготовления… Вот, — и Константин облегченно вздохнул. — Сейчас я все это отменю.
Он мягко отстранил бека и скрестил руки высоко над головой. Лучники, заметив команду князя, разом опустили луки.
— Вот и все, — улыбнулся Константин.
— Но вначале пошли ко мне на ладью, — пригласил Абдулла.
— Зачем?! — опять удивился князь.
— Я привез очень хороший подарок, который могу тебе показать, но не могу подарить, — загадочно объяснил бек.
— Это очень странный подарок, — усмехнулся Константин, заинтригованный этой таинственностью.
— Нет, он не странный. Он дорогой, — пояснил Абдулла, и едва они ступили вдвоем в ладью, как бек махнул гребцам рукой и приказал: — Отчаливай.
Тут же прежние подозрения навалились на Константина с еще большей силой.
— Мы… куда? — растерянно спросил он.
— К подарку, — пояснил Абдулла. — Здесь много ладей, а та, что нам нужна, плывет предпоследней. Причаливать долго. Проще подплыть самим и полюбоваться дорогим подарком.
— Тебе пришлось крепко потратиться? — уточнил Константин.
— Не мне — отцу, — улыбнулся Абдулла. — А истратил он на него… Ну, если считать все, то великому эмиру он обошелся всего-навсего в несколько десятков тысяч гривен и в два города, из коих один все равно сожгли не так давно, а другой только начали строить.
Подозрения теперь не просто навалились на князя — они душили его, не давая вздохнуть.
— Мы почти подплыли, но вначале я расскажу тебе одну историю. Присядем, — предложил Абдулла и принялся подробно и честно, ничего не утаивая, излагать все те события, которые произошли в Булгарии.
Закончил же он свой рассказ словами:
— Прости меня, князь, но я действительно сделал все что мог и в тот миг молил лучезарнейшего лишь об одном: чтобы он даровал мне милость и не дал моему отцу приказать именно мне командовать той ратью, которая пойдет против тебя.
— Но аллах тебе ее не даровал, — продолжил Константин, грустно улыбаясь.
— Ты не перебивай, а слушай, — назидательно произнес бек. — И тогда великий Ильгам ибн Салим продолжил и повторил, что Мультек прав. Клятвопреступники далеко не всегда подвергаются каре аллаха в этой жизни. Иногда они живут долго и счастливо. Хотя это вовсе не означает, что справедливейший забыл об их тяжком проступке. Напротив. Если нет кары в этой жизни, то в той наказание для них непременно удвоится. «Возможно, что в этом мире мой сын Абдулла-бек будет тоже жить долго и счастливо, но я не хочу подвергать его двойной небесной каре, — сказал дальше великий эмир. — Трудно сказать, как бы я поступил, если бы этой клятвы не было. Знаю одно — я бы думал еще не один день. К тому же Абдулла-бек прав и в другом — рязанский князь вел себя достойно. Он показал себя умным, когда не пролил крови, мудрым — потому что понял, откуда ему ждать настоящего врага, учтивым, так как он согласился принять подарок, а не дань, великодушным, когда не стал увеличивать ее, и прозорливым — потому что заключил не договор, а долгосрочный союз. Значит, с ним можно иметь дело. Такого соседа не только можно держаться — таким нужно гордиться». Ты бы видел рожу моего братца, — фыркнул бек. — Она была похожа на сморщенную дыню или скисшее молоко, а скорее на то и другое вместе и в больших количествах.
Он не выдержал и захохотал. Смеялся бек весело, как напроказивший мальчишка, который только что так удачно разыграл своего сверстника. Константин, с души которого все подозрения будто смыло прохладной окской водой, от всей души вторил Абдулле, дыша полной грудью.
— А теперь о подарке. — Бек вновь стал серьезным. — Вначале вложи стрелу своего гнева в колчан своей выдержки, а если станет тяжело это делать, то вспомни, что перед тобой послы и я поручился за их жизнь и здоровье перед великим и мудрым эмиром. Можешь оглянуться и посмотреть на свой подарок. — Он махнул рукой.
Повинуясь команде своего бека, два полуголых жилистых булгарина метнулись под палубу и появились через минуту уже не одни. Рядом с ними были послы князя Ярослава. Их мрачные лица красноречиво говорили сами за себя, наглядно дополняя всю правдивость и искренность рассказа Абдуллы.
— Творимир, — удивленно протянул Константин. — Вот уж не чаял увидеть среди них и тебя.
Тот в ответ лишь смущенно пожал плечами — мол, чего уж тут, я и сам не ожидал такой встречи.
— Они могут сойти на берег? — настойчиво спрашивал Абдулла. — Хотелось бы, чтобы эти люди передохнули, но если ты…
— Я ручаюсь за их безопасность, — твердо сказал Константин. — Особенно за того, седого.
— Он был главным среди них, — пояснил бек.
— Мне жаль его. Он хороший человек, преданный своему князю.
— Княжичу, — поправил его Творимир. — Княжичу Всеволоду Юрьевичу. Я не уберег его отца под Коломной, потому что меня там не было. Но надеюсь, что хотя бы княжича на первых порах я сумею сохранить от бед.
— Стало быть, ты его дядька-пестун, — протянул Константин. — Ну что ж, дело хорошее. Думаю, когда княжич вырастет, враждовать со мной не станет. Дружно будем жить, вот как мы с Абдуллой. — Он благодушно приобнял бека за плечи и… сразу ощутил что кое-чего у булгарина под рубахой не хватает.
Убрав руку, он повернулся к наследнику булгарского хана и, прищурившись, уточнил:
— Стало быть, ты в кольчуге был, бек? А когда ты снять ее успел — не приметил я что-то?
— Ах, ты вон о чем? — догадался будущий эмир. — Ну, должен же я был, по завету величайшего, вернуть тебе долг. Что делать — вера у нас такая, — вздохнул он, сокрушенно разводя руками, и хитро подмигнул. — Помнишь пир-то?
— Как не помнить.
— А того хатиба в зеленой чалме?
— И его тоже.
— Мир праху его, — сокрушенно вздохнул Абдулла. — Он скоро умер. Не прошло и месяца после того, как ты уехал, и он…
— Славный был человек, — согласился Константин. — Особенно любил подмешивать в мед сына эмира разные острые приправы.
— О-о-о, в этих делах он был большой умелец, — подтвердил бек. — Но что поделать, вседобрейший так возлюбил его, что не стал медлить и взял к себе. Ныне он уже ходит по райским садам среди множества гурий и утоляет жажду из фонтанов с вином.
— Надеюсь, что там ему в вино тоже добавляют разные острые приправы, — заметил Константин.
— Справедливейшему виднее, но мне очень хотелось бы, чтоб твои пожелания сбылись, — согласился с другом Абдулла, вторично выходя на пристань.
Оба они понимающе улыбнулись.
— А этих воев ты привел… — начал было Константин.
— Договор, — важно произнес бек, перебив князя. — Мы, булгары, слову своему верны. Так выгоднее. Так нам веры больше. На тебя враг идет — мы поможем. На нас надвинется — ты не забудешь. Верно?
— Ох, не забуду, дружище! — весело улыбнулся Константин.
Слуги-булгары уже подвели своему повелителю белоснежного жеребца.
— Со мной ехал, — похвалился Абдулла с какой-то ребячьей гордостью. — Он у меня умный. Всю дорогу терпел, ни разу даже копытом не ударил.
— Ты прости, бек, что я о деле сразу. Не до того мне, чтобы спрашивать о здоровье твоих подданных и близких, — повинился Константин уже по пути к своему терему.
Абдулла в ответ только яростно замахал руками.
— Тут каждый час дорог. Разве я не понимаю. А о здоровье сам скажу — все живы и все в порядке, — не забыв отметить: — Мудры у тебя предсказатели. И впрямь выздоровел отец. Двоих только с тех пор к себе всемогущий на суд призвал. Про того, что в зеленой чалме на пиру был, я уже сказал, а второй через одного от него сидел.
— Я понял тебя, бек. Ты молодец, что поверил мне.
— Прости, друг, но я поверил не тебе, а тому псу, который разливал мед, — повинился Абдулла, отчаянно прижимая к сердцу руку. — Говорят, перед смертью не лгут. Не знаю. Думаю, он не лгал.
— Бывает. Когда жить человек захочет, то такого наболтать может… — осторожно заметил князь.
— Возможно, но он уже не хотел жить, — буднично пояснил булгарский наследник. — Скорее наоборот, он очень хотел умереть и просил моих людей помочь, а те медлили. Тогда он заговорил. Но ты хотел спросить о другом, да?
— Сколько людей ты привел? — уточнил Константин деловито.
— Конных — один я, — лукаво улыбнулся Абдулла. — Пеших — три тысячи.
— Сколько?! — не поверил своим ушам Константин.
Бек воспринял этот выкрик иначе. Он вновь покаянно приложил правую руку к сердцу и проникновенно заявил:
— Я понимаю, что мало, но отец сказал, чтобы я не позорился. Русичи — храбрые воины. Они воюют — о-о-о! — Он восхищенно закатил глаза кверху. — Сам я, увы, не видел, но один из наших купцов, который, — бек немного замялся, — совершенно случайно был в Коломне позапрошлой зимой, видел, как твои люди дрались. Потом нам с отцом рассказывал.
Тут Абдулла смутился и начал торопливо пояснять:
— Мы со всеми купцами говорим. Отец — старый человек, потому и любит, когда много новостей. Интересно ему. А меня всегда с собой берет, чтоб не заскучать.
— Я понял тебя, бек, — улыбнулся Константин. — Я все правильно понял.
— Хороший друг всегда правильно поймет, — согласился Абдулла. — Плохого не подумает.
— А почему отец сказал, чтоб ты не позорился? — переспросил князь.
— Обычные наши вои много хуже, чем твои. Такими могли бы стать, но их учить надо. Тех, что со мной пришли, тоже надо учить, но они самые лучшие. Больше половины в сечах побывали, когда караваны судов торговых по Итилю до моря сопровождали и обратно. Отец сказал — пусть рязанский князь простит, что мало дал. Зато лучших. Мне за них не стыдно будет и тебе, Абдулла, тоже, — он хихикнул, — Мультек у отца в поход просился, но хан не пустил. Сказал, — тут бек приосанился и важно произнес: — Князь Константин тебя не знает. Он друг Абдуллы — не твой. Ему и на помощь идти. Когда пойдем? — повернулся он к князю.
— Гонцов я уже повсюду отправил. Я же войны к осени ждал, — пояснил Константин. — Ныне у меня все люди расписаны. А завтра поутру выплывать уже надо. Есть у меня один план. Твоим людям главное Оку перекрыть, чтобы пешие ратники не прорвались. А то сам видишь — град мой стольный без стен стоит.
— Ты на сердце тревогу не держи, — ободрил бек. — Супротив наших ладей ваши, как волчонок месячный против вожака матерого. Так что будь покоен — ни одна не прорвется.
— Зато их намного больше, — предупредил Константин.
— Велико стадо, да овцы, мала стая, да волки, — усмехнулся Абдулла. — Это же не твои вои, верно? К тому же и драться с воды не просто, для этого особые навыки нужны. Сразу так не обучишься. У моих людей они есть. Ты не думай, я не хвалюсь, — заверил он. — Как есть говорю. Если на каждого моего десятеро придется, то тут не знаю. Отступить не должны, но и победить вряд ли смогут. Хотя тоже — смотря где. Если на Оке твоей, то и тут управиться смогут — она же узкая, с Итилем не сравнить. А ежели только пятеро — считай, что на равных биться будут.
— Ну, ты прямо камень с души снял, — сознался Константин.
— На то и друг, — философски заметил Абдулла. — Радостью с ним поделишься — две радости станет, а горем — половина останется.
— Тогда мы поступим так, — сказал Константин, едва они с беком прошли в малую гридницу. — Теперь, когда у меня есть твои вои, мы сможем сделать все, как нужно. Дело вот в чем. Я не хочу войны…
Изумленный взгляд Абдуллы был красноречивее любого вопроса.
* * *
Сам будучи в услужении у диавола, он же и прочих басурман призваша в подмогу себе, и шли те с охотою, чая превеликую злобу свою на христианах выместить безнаказанно.Из Суздальско-Филаретовской летописи 1236 года.
* * *
Нет ничего удивительного в том, что булгары пришли на помощь Константину. Ведь князья Владимира часто ходили в походы на них, и вот теперь у них появилась прекрасная возможность ответить тем же.О. А. Албул. Наиболее полная история российской государственности.
Вполне вероятно, что Константин, предвидя возможные конфликты со стороны княжеств Западной и Юго-Западной Руси, специально обговорил военную помощь, потребовав, чтобы в случае необходимости ему таковую выделяли незамедлительно.СПб., 1830. Т. 2, с. 159.