Техника безопасности
Когда стране плохо, всем хорошим людям тоже должно быть плохо, а всем плохим – хорошо. И наоборот.
Это правило, оно довольно простое.
Сложность в том, что плохие люди, как правило, считают себя хорошими. «Что для меня хорошо, то, значит, и для страны годится». А хорошие люди, наоборот, совестятся, считают себя плохими и в общественных делах, как правило, не участвуют.
Так мы и живем в вывернутом наизнанку мире.
Тексты в столбик Всеволода Емелина этого обстоятельства не отменяют. Они лишь помогают распознавать хороших-плохих. Люди, которых они заставляют улыбнуться, – хорошие. Люди, которых они раздражают или пугают, – плохие.
Конечно же хорошее и плохое есть в любом человеке. Поэтому скажем так: от Емелина всему хорошему, что есть в человеке, становится хорошо, а всему плохому – плохо.
Когда на закрытой VIP-вечеринке, устроенной зачем-то на крейсере «Аврора», перепившиеся звезды и олигархи с хохотом читали емелинское «Пусть сильнее грянет Кризис», это в них не только гордость за хорошо выполненную работу говорила – «после нас хоть потоп». Это в них еще и что-то вроде смутной тревоги ворочалось.
Тех, кто был всем доволен, Емелин заставляет нервничать. Тех, кто раньше лишь ныл да жаловался, учит смеяться. Вывернутый наизнанку мир стал вспоминать, где у него верх, где низ.
Не более того.
Но и не менее.
Как же это у Емелина получилось? Гений он, что ли?
Нет, конечно. «Этак и я смогу». Просто он говорит о том, что понятно и интересно всем без исключения людям. Не о жизни-смерти или там о любви (это только кажется, что они для всех одинаковы), а о чем-нибудь таком, повседневном, приземленном, насущном. О том, что по причине своей сиюминутной пустяковости действительно всех заботит.
Ну например, все мы смотрим телевизор (а если не смотрим, то читаем газеты, а если не читаем, то тупим в Интернете). Телевизор специально для того и существует, чтобы люди думали (а еще лучше – не думали) одинаково. Телевизор приучил нас считать все то, что в нем показывают, очень важным. Вот Емелин об этом и пишет.
Он, как мастер борьбы айкидо, перенаправляет энергию атакующего на него самого. Скажем, телевизор твердит: черное – это белое. Емелин соглашается: да, конечно. Но так, что всем, кто за белое, делается смешно. А всем, кто за черное, – немножко нервно: уж лучше б не соглашался…
Я сейчас одну умную мысль скажу, только не обижайтесь.
Емелин нравится всем, кто «true» (по-английски «истинный»), и не нравится всем, кто «крипто» (по-гречески «тайный», «скрытый»).
Криптодуракам, посвятившим жизнь изучению умных слов, он кажется дураком. Криптофашистам, занятым беспощадной, безоглядной борьбой с фашизмом, кажется фашистом. Криптопостмодернистам, вздыхающим по «искренности высказывания», кажется постмодернистом.
У этой медали есть и оборотная сторона: истинные дураки и фашисты Емелину только рады. С удовольствием принимают за своего. Тут уж ничего не поделаешь. К счастью, не только дураки бывают у нас истинными.
Остается последний, самый важный вопрос.
Можно ли вообще писать о «болевых точках» общественной жизни с юмором? Не есть ли это игра с огнем? Ведь с огнем играет либо неразумный ребенок, либо тот, кто в самом деле хочет что-либо поджечь – но так, чтобы все думали, что он этого не хотел, нечаянно получилось…
Тут вот в чем дело. Существует великое множество писателей, поэтов, публицистов и общественных деятелей, пишущих и говорящих о серьезном серьезно. Мы слышим, видим, читаем их. Часто соглашаемся. И… тут же забываем. В одно ухо входит, из другого выходит. А Емелин запоминается, остается.
Что его не извиняет, конечно.
Нас тоже.
...
* * *
Драма в 3-х действиях действующие лица
Эффективный менеджер
Сатин
Седовласый мудрый старец
Оптимист
Пессимист
Человек, обмотанный газетами
Человек в поролоне
Прекрасная девушка
Прекрасный юноша
Дева-роза
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ (ВСТУПИТЕЛЬНОЕ)
Место действия: берег моря.
Время действия: грядущее.
Сцена представляет собой залитую солнцем песчаную площадку. Из песка торчат несколько невысоких гранитных валунов, покрытых седыми, благородными мхами.Справа вдалеке виднеются какие-то циклопические руины, а слева шумит, переливается всеми цветами огромное теплое море.На мягких благоуханных мхах в тени лавров, кипарисов и неизвестных автору буйно цветущих деревьев восседают несколько прекрасных юношей и девушек в простых, но изящных одеждах ослепительно белого цвета.Их тела чрезвычайно соразмерно сложены, движения сдержанны и грациозны, лица одухотворены и миловидны.Волосы сидящих охвачены серебряными обручами с затейливой чеканкой.Они сгрудились вокруг благородного седовласого старца. У старца мудрые глаза и густая борода.Перед ним на песке шелковый платок, на котором аккуратно разложены какие-то черепки, отдаленно напоминающие обломки клавиатуры, мониторов и другой оргтехники, изъеденной ржавчиной, гнилые деревяшки, в которых угадываются остатки фанерных табуреток «IKEA», позеленевшая пряжка с едва различимой надписью HUGO BOSS. А чуть правее на специальной подставке ларец темного дерева с перламутровой инкрустацией.
Чертя прутиком на песке различные геометрические фигуры, старец неспешно ведет свой рассказ. Старец
…Это были могучие индивиды,
Нам известно о них совсем не много,
Они строили финансовую пирамиду,
Чтобы добраться до самого Бога.
В той пирамиде были предусмотрены ячейки
для каждого человека,
Где он проживал со своей семьей.
Все это вместе, по мнению некоторых наших
ученых, называлось «Ипотека»,
Но по мнению других наших ученых,
называлось «ДонСтрой».
Они воздвигли величайшие памятники.
Их культура удивительно выросла,
Что видно на примере образцов их керамики
И произведений кузнечного ремесла.
Старец указывает веточкой на обломки оргтехники и ржавую пряжку с надписью HUGO BOSS.
Разум их природу постиг.
Казалось, возможностям их нет предела.
До сих пор нас ставят в тупик
Достижения их столярного дела.
При этих словах старец осторожно перебирает полусгнившие куски фанеры от икеевских табуреток.
И во главе этой великой утопии,
Которой, безусловно, являлось построение
этого супердома,
Стоял великий маг, называемый
девелопером,
А также президентом, премьер-министром
и «Вашингтонским обкомом».
До сих пор продолжаются споры научные,
Были ли это четыре отдельные так
называемые «масти»,
Или это были одной субстанциональной
сущности,
На четыре стороны света обращенные
ипостаси.
Ну, если это объяснять достаточно грубо,
Вот я рисую квадрат для примера.
Рисует веточкой на песке квадрат, не очень ровный.
Квадрат является плоскостной проекцией
единого куба,
А вот стороны квадрата как раз являются
«Девелопером», «Вашингтонским
обкомом», «Президентом»
и «Премьером».
Я понимаю, это трудно для восприятия,
но тогда маги по многу имен носили,
Например, хаускипер этого титанического
дома
Известен под именем «Единой России».
Но недавно доказано, что он же таился
под погонялом «Газпрома».
Если спуститься по хронологии несколько
вниз,
Может помочь воспоминание об античных
богах.
Например, бог вина у греков был Дионис
И он же одновременно Либер, Загрей
и Вакх.
Так можно считать установленным,
что «премьер» и «президент»
Были едины как субстанция, но различа —
лись как персоны.
В то же время для того, чтобы создать
электрический момент,
«Вашингтонский обком» и «Девелопер»
были противоположны,
подобно электрону
и позитрону.
Все это помогало поддерживать
динамическое равновесие.
Как тогда говорилось, мол, дай бог каждому!
Что при осуществлении такой
цивилизационной трансгрессии,
Безусловно, было критически важно.
Многое погибло за столетия хаоса,
Не пережив экономического кризиса.
Но несколько жемчужин все же осталося
В обрывках их священных папирусов.
Учитель слегка дрожащими руками открывает ларец черного дерева с перламутровой инкрустацией и длинными смуглыми пальцами благоговейно начинает поглаживать выцветшие, с обгоревшими краями листки. Видны заголовки: «Cosmopolitan», «Mens Health», «Лиза», «Коммерсант», «Московский Комсомолец», «Ремонт и стройка», «IKEA», «Русская жизнь». На глазах старика появляются слезы.
В дошедших до нас фрагментах бесценных
Сохранились подробности их великого
духовидства.
Они ужасно любили созерцать целое
И развивать диалектику всеединства.
Маги владели мудростью тысячелетий,
Пиар-технологиями и другими колдовскими
приемами.
В частности, они знали секрет производства
нефти,
Отождествляемой ныне с древнеарийской
сомой.
Эту нефть отправляли к далеким оракулам
во Франкфурт и Лондон
Частью морским путем, а частью по суше,
Где ее обменивали на стабилизационные
фонды,
Которые долгими зимними ночами
использовали в качестве подушек.
А пифии, получив нефтяные ресурсы
(Они были приверженцы культа
фаллического),
Смотрели, насколько поднимутся, извините
за выражение, курсы,
И в зависимости от этого решали, какое
выдать стабилизационных фондов
количество.
При слове «курсы» девушки как по команде краснеют и опускают глаза, а юноши начинают переглядываться и глупо хихикать.
Все это чудотворение засекречено было
И охранялось религиозными законами.
И ведали все: если нефть потеряет силу,
То что тогда сделает стабилизационные
фонды зелеными?
И глядя на их эту гордыню,
Когда они нефтью буквально опились
И взялись штурмовать священную неба
твердыню,
Бог в наказанье наслал на них кризис.
Первыми пифии на биржах завыли,
Узревши то, что страшнее смерти, —
Привезли им нефть, а в ней нету силы,
А чего в ней проку, в бессильной нефти?
И не менять же им стабфонды на бусы.
Кара Божья оказалась настолько сурова,
Что, как скалы вздымавшиеся эрегированные курсы,
Вдруг стремительно рухнули и повисли,
извините за выражение,
«на полшестого».
При словах «повисли на полшестого» юноши как по команде краснеют и опускают глаза, а девушки начинают переглядываться и глупо хихикать.
И свернулось за миг, словно свиток, небо,
И мертвые стали покидать свои могилы.
Много случилось такого, чего раньше
не было,
Потому что нефть потеряла силу.
Людей начали выкашивать загадочные
эпидемии,
Получившие названия «Гламура»
и «Консюмеризма»,
Пришел мор, глад, и глобальное
потепление,
И другие трагические катаклизмы.
Повсюду выстроились так называемые
«пробки»,
Что это такое, наши мудрецы пока
не установили.
Некоторые связывают это с мифологемой
«Рублевки»,
Другие – с загадочным термином
«автомобили».
Там, где сияли льды, расцвели субтропики,
И метался во всех своих четырех
ипостасях
На вершине недостроенной башни Великий
Маг Девелопер,
Как будто кто-то его опидарасил.
Короче, исчез тот мир по мановенью руки,
Там, где башни, курсы и рейтинги рвались
в небеса, стало пусто.
Остались только от амфор и ваз
художественные черепки
Да образцы высокого кузнечного искусства.
При этом старец вновь указывает палочкой на осколки клавиатуры и монитора и на ржавую пряжку с надписью HUGO BOSS.
Да будет история та нам печальным
примером
С моралью, отлитой в чеканной
формулировке
В эпитафии на могиле: «Просрали все
полимеры»,
К сожалению, до сих пор не поддающейся
расшифровке.
С тех пор прошли бесконечные годы,
Мы из их горького опыта многое вынесли,
И живем мы теперь в гармонии с природой,
И все в нас прекрасно: и лицо, и одежда,
и душа, и мысли.
Повисает торжественная тишина, становится слышен дальний рокот прибоя. Солнце садится за кромку воды.Нарушает тишину вопрос одной из девушек.Прекрасная девушка
Учитель! Мед на ваших устах.
Пожалуйста, если возможно, ответьте,
А каков был предполагаемый состав
Этой загадочной нефти?
Старец (оживляется)
Рецепт восстановлен. Бралось пиво
«Гиннесс»,
Добавлялся порошок «Персил Голд автомат»
(При этом священнослужители плакали
и молились),
Немного зубной пасты «Колгейт» —
свежесть и аромат!
Потом менструальная кровь девственной
еврейки,
Толченая кость преступника, убившего
свою мать
(Это необходимо, чтобы раствор стал
достаточно клейкий),
Перемешать, но не взбалтывать!
Немного спермы влюбленного импотента,
Фастум-гель, ложка супа «Роллтон» —
Вот основные и достаточные компоненты
Для приготовления требуемого декокта.
Прекрасный юноша (робко поднимает руку)
Учитель! Вы разума неугасимый свет!
Мудрости вашей бездонны реки!
Я бы хотел получить ответ,
Кто такие девственные еврейки?
Старец (оживляясь еще сильнее)
Я бы хотел отметить, во-первых,
Что вопрос очень важный и интересный.
Еврейки – целомудренные жрицы богини
Евро,
Как весталки – богини Весты.
Но довольно, нельзя забывать про тело.
Никто, я надеюсь, со мной не поспорит,
Предлагаю, покуда солнце не село,
Насладиться плаваньем в теплом море.
Юноши и девушки с радостными криками бросаются к воде, по пути срывая с прекрасных тел белоснежные одежды. Старец неспешно собирает обломки оргтехники, ржавую пряжку с надписью HUGO BOSS, завязывает их в узелок шелкового платка.Складывает ветхие страницы в ларец темного дерева с перламутровой инкрустацией, закрывает ларец, относит ларец и узелок в сторонку под сень кипариса и тоже идет к морю, по дороге освобождаясь от белоснежных одежд.Занавес. Конец первого действия. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Место действия: ночной клуб. Время действия: наши дни.
В центре сцены стоит стол. За столом сидят Оптимист, Пессимист, Дева-роза (блондинка с огромными голубыми глазами и ярко накрашенными губами. Молчит, беспрерывно моргает, широко улыбается и время от времени поворачивает голову то вправо, то влево). Сатин (в обтягивающем черном трико, в черной плиссированной пелеринке вокруг плеч и в маске с узкой прорезью для глаз, короче, нечто вроде черного Бэтмена или Спайдермена, бегает вокруг стола и декламирует Песнь о кризисе)
Над лужковскою Москвою
Кто кружится с перепою?
Между тучами и крышей
Чей противный голос слышен?
Это злобный неудачник
Отомстить решил всем мачо.
Он долбит им прямо в темя:
«Вышло на хер ваше время!
Много ждет нас всех сюрпризов.
Пусть сильнее грянет кризис!»
Над однополярным миром,
Над замоченным сортиром,
Над застройкой элитарной,
Над кордоном санитарным
Из Эстоний, Латвий, Грузий
Грозно реет гордый лузер —
В телогрейке, с пьяной мордой,
Черной молнии подобный.
Он кричит зеленой слизи:
«Пусть сильнее грянет кризис!
Что, финансовые монстры,
Сдулись ваши Доу-Джонсы?
Ваши ценные бумаги,
РТСы и Насдаги?
Что, порадовались чуду?
А теперь бегите к пруду
Наподобье бедной Лизы.
Пусть сильнее грянет кризис!»
Гордый люмпен грозно реет.
Олигархов и евреев
Он пугает громким криком
Вместе радостным и диким:
«Скоро прыгать вам с карнизов,
Пусть сильнее грянет кризис!
Смоют индексов обвалы
Все, что есть, телеканалы
И гламурные журналы,
Девелоперов румяных,
Креативщиков поганых
И пиарщиков вонючих.
Всех снесет волной могучей,
Всех до кучи, всех до кучи!
Ты купил билет на выезд?
Пусть сильнее грянет кризис!»
Над крестами Божьих храмов,
Над наружною рекламой,
Над пустыней депозитов,
Как Великий Инквизитор,
Маргинал кружится мрачный
С грязной лексикой барачной.
Он орет во мгле кромешной:
«Выходи, кто здесь успешный,
Да с вещами, вот вам вызов.
Пусть сильнее грянет кризис!»
Над хот-догом и попкорном,
Над уехавшими в Лондон,
Над секс-звезд собачьей свадьбой,
Над рублевскою усадьбой —
Вот он клюв беззубый скалит,
Всем он шлет последний смайлик.
Шлет его «Гражданской силе»,
Шлет «России голубой»:
«Щас придет товарищ Сталин —
Имя главное России.
Не поможет здесь рестайлинг,
Он вернется за тобой.
Где ребрендинг ваш и лизинг?
Пусть сильнее грянет кризис!
Где был пир, там гроб хрустальный
Эксклюзивного дизайна
Вдруг в банкетном зале вылез.
Пусть сильнее грянет кризис!
Глупый трейдер робко прячет
Тело жирное в «Феррари»,
Попадет он под раздачу,
Не спастись дрожащей твари.
Пили? Ели? Веселились?
Пусть сильнее грянет кризис!
Что-то страшное случилось,
Капитал пошел на силос.
Поздно пить гастал и линнекс.
До свиданья, крупный бизнес.
До свиданья, средний бизнес,
До свиданья, мелкий бизнес.
Пусть сильнее грянет кризис!»
Сатин, запыхавшись, падает на стул. Входит Эффективный менеджер.Вид у него возмущенный, из под расстегнутого пиджака на брючном ремне блестит пряжка с надписью HUGO BOSS.Вскакивает Пессимист.Пессимист
Говорил мне под стакан
Милицейский опер:
«Ты не радуйся, пацан,
Что слился девелопер.
Ветер свищет в голове,
Оттого ты бойкий.
Посмотри, как по Москве
Замирают стройки.
С каждым днем все больше злости
В действиях охраны,
И торчат, как в горле кости,
Башенные краны.
Не проникнет праздный взгляд
За ограду стройки,
Где в три яруса скрипят
Панцирные койки.
К нам оттуда никогда
Не доходят вести,
Там бытовок города
Из рифленой жести.
Там огромных злобных псов
На людей спускают.
Там сорвавшихся с лесов
Тут же зарывают.
Те бытовки все подряд
До краев забиты,
В них на корточках сидят
У электроплиток
И о чем-то говорят
Блоковские гунны.
Тянутся поверх оград
Там спирали Бруно.
Там гортанный разговор,
Каменные лица —
Дети азиатских гор
Братья-евразийцы.
У них нету паспортов,
Их чморит охрана,
Каждый встречный из ментов
Шарит в их карманах.
Там сгущается беда,
Точатся ножи —
Запирайте, господа,
Ваши этажи.
Я скажу тебе как мент,
Я таить не буду,
Там особый контингент —
Люди ниоткуда.
После бойни в Фергане
Успевшие скрыться,
Проигравшие в войне
Гармцы и памирцы.
Это конченый народ,
Вы уж мне поверьте,
Дома их никто не ждет,
Кроме лютой смерти.
Ты подумай, милый друг,
Что тогда случится,
Если сразу встанут вдруг
Стройки по столице?
Где найдется тот конвой,
Где возьмется псих,
Что даст деньги, чтоб домой
Всех оправить их?
Станет нечего им есть,
Подберется стужа,
И скопившаяся месть
Выплеснет наружу.
Слышишь шепот серых губ?
Видишь их фигуры?
В их руках обрезки труб,
Стержни арматуры.
Жди, на улицы Москвы,
Мрачны и жестоки,
Выйдут, как из клеток львы,
Новые морлоки.
Встанет новая орда
С новым Чингисханом.
Ох, почешетесь тогда,
Жирные бараны.
Как вампиры из гробов,
Вырвутся на волю.
Про восстание рабов
Проходил ты в школе?
Не поможет ФСБ,
Ни бойцы ОМОНа.
Говорят, их по Москве
Аж три миллиона.
На клочки тебя порвут,
Словно Тузик грелку.
Рядом с этим русский бунт —
Детская безделка.
Не спасет металл дверей,
Будем все мы в жопе.
Лучше уж родной еврей,
Добрый девелопер.
Пессимист садится. Вскакивает Оптимист. Оптимист (обращаясь к Пессимисту)
Прекратите панику сеять,
Нет проблемы киргизов.
Есть у нас президент Медведев,
Он организует им выезд.
Вы же слышали обращение к нации
Нашего президента,
Он объявил о сокращении трудовой
миграции
На пятьдесят процентов.
Хватит мозги гражданам полоскать,
Тяжко от вашей лжи нам.
Укрепляются внутренние войска,
Создаются православные добровольные
народные дружины.
(обращаясь к Сатину)
И вы перестаньте рвать волосы на…
И напускать всякой жути.
Уже существует План Полсона,
А у нас есть План Путина.
Бьетесь вы тут на грани истерики,
Когда официально провозгласили:
План Полсона – гибель Америки.
План Путина – победа России.
Главное, чтобы были едины как один человек
Все мы, россияне, 140 миллионов.
В случае чего нас поддержит ОПЕК,
И есть у нас фонд Стабилизационный.
Граждане, не слушайте журналистов,
Эту продажную сволочь,
Нас ведут опытные экономисты
Кудрин, Греф и Дворкович…
Вскакивает Эффективный менеджер. Эффективный менеджер
О чем вообще здесь трындим мы?
Какие экономисты?
Когда меня с моей фирмы,
Можно сказать, зачистили.
Я ни черта не смыслю в финансовой
политике,
Я простой PR-менеджер, на мне пашут,
как на кобыле,
Но я хочу спросить экономистов
и аналитиков —
Какого хера они не предотвратили?
Им выделялись центры и фонды
И гигантские институты,
А они там занимались антигосударственной
фрондой,
Как политические проституты.
Врали нам про возрождение нации,
Про отражение грузинской агрессии,
А в результате одна стагнация,
Одна стагнация да рецессия.
Останавливаются заводы и электростанции,
Инвесторы выводят колоссальные
средства,
На Урале по инсайдерской информации
Уже имеются случаи людоедства.
В обществе усилится противостояние,
Ветер начинает дуть в паруса фашистам,
А они экспроприируют честно нажитые
состояния
И будут притеснять стигматизированные
меньшинства.
Для того ли бухал с представителями
прессы я,
Организовывал фуршеты и презентации,
Чтобы с такой уникальной профессией
Ни с того ни с сего без работы остаться?
Сатин (глумясь)
Крошка сын пришел к отцу,
И узнала кроха,
Что приблизилась к концу
Потребления эпоха.
Кончилось у неба терпение,
Послало оно вас на хер,
Общество расширенного потребления
Закончивается крахом.
Эффективный менеджер (причитает)
Как это – конец потребления?
А где ж середина, блеать?
Я года три последние
Только и начал-то потреблять!
Я не чувствую усталости,
Я здоров и полон сил,
До фига всего осталося,
Чего я не потребил!
Не заначивал по ящичкам
Я с получки по рублю,
Как что увижу блестящее,
Так сразу и потреблю.
Знает наше поколение,
Эта истина проста:
Если есть потребление —
Есть рабочие места.
Значит, будут инвестиции,
Будут твердые курсы рублей,
Будут деньги для милиции,
Для врачей и учителей.
Неужели опять жрать пора
Роллтоновское говно,
Когда столько фуа-гра
Не потреблено?
Не пришлось увидеть счастья
В мой короткий скорбный век,
Не сверкали на запястье
У меня «Филипп Патек».
Только суффиксы и флексии
Мне достались на земле,
Ездил я на жалкой «Нексии»
И на подлом «Шевроле».
На дешевенькой машине
Я метался как дебил,
Мимо мчались «Ламборджини»,
А я их не потребил…
Были деньги на кармане,
Были тряпки у жены,
Но костюмы-то от Армани
Так и не потреблены!
Лишь Хургада да Анталия,
Отдыхал, где смогу,
Не был даже на Гаваях я,
И на Лазурном Берегу!
Собирать ведь мечтал картины я…
Так и не довелось.
Приобрел вот только один фирменный
Ремешок с пряжкой от HUGO BOSS.
Садится, безнадежно охватывает голову руками. Вскакивает оптимист. Оптимист
Не горюй, вчера предложил премьер
Для поддержки нам всем
Пакет антикризисных мер
В сокращении АКМ.
Правительство будет уделять народу
внимание
И не оставит граждан своей заботой.
Для таких, как ты, организуют горячее
питание
И всевозможные общественные работы…
Сатин
Общественные работы как раз для таких,
как он.
Я бы дорого дал, чтобы посмотреть, ребята,
Как PR-менеджер будет кидать бетон
Старой доброй совковой лопатой.
На нем будет телогрейка и ватные штаны,
И резиновые сапоги больше на три размера.
Неужели сбудутся самые заветные сны?
Меня не оставляют надежда и вера.
Эффективный менеджер (вскакивает)
Я требую прекратить унижения,
Мне не нужен ваш бесплатный обед,
У меня есть значительные сбережения.
А вы, раз такие умные, лучше дайте совет.
Готовы порваться, как будто нить,
Мои возбужденные нервы.
В чем накопления мне хранить —
В долларах, в акциях, в евро?
Оптимист (вскакивает)
Товарищ! Кризис – это твой шанс!
Смело бери в руки руль!
Беги в обменник, сдавай ихний бакс
И покупай наш рубль!
Этот их доллар бесстыдно раздут,
Может быть, в тысячу раз.
А за рублем – натуральный продукт:
Золото, нефть и газ.
Товарищ! Нам ли сейчас метаться
Щепкой от берега к берегу?
Срочно надо сбрасывать баксы!
Бог покарал Америку!
Вижу счастливые дни вдали,
Преображенный мир,
В котором все перешли на рубли,
А доллар снесли в сортир.
Пессимист
Сладко поешь ты, да все не так.
По телевизору нынче грузили,
Что ослабил рубль наш Центробанк
По отношению к бивалютной корзине.
Какой же смысл пытаться
Скрыть всем известные вещи?
Мягкая девальвация
Была нам начальством обещана.
Я уже говорил про стройки.
Растет недовольство среди населения,
В Калининграде и Владивостоке
Начались народные волнения.
Можно сколько угодно проклинать янки.
Мол, во всем виноваты они, кровопийцы,
В то время как правительство вливает
деньги в банки,
А банки переводят их за границу.
Пока по Америкам ездит президент
И встречается со всякими там
Че Геварами,
Цена на нефть даже марки «Брент»
Упала до 30 долларов за баррель.
Так Стабфонд их хваленый и сдуется
Месяца через два,
Будут трупы лежать на улицах,
В пищу пойдет трава…
Сатин (стукнув кулаком по столу)
Хватит, закончили жидким срать.
Пусть тост прозвучит, а не стон.
Я предлагаю бокалы поднять
За уходящий эон.
Глядя, как гаснет последний свет
И все уходит во тьму,
Этому миру мы крикнем вослед:
Туда и дорога ему!
Прощай же, постиндустриальный мир,
Тебя провожаем мы.
И весел наш погребальный пир
Пир во время сумы.
(С этими словами Сатин выпивает, грохает свой бокал об пол и впивается долгим поцелуем в губы Девы-розы. Все пьют.) Сатин (оторвавшись от Девы-розы)
И на прощанье процветанью
Бокал я разбиваю свой,
И Девы-розы пью дыханье,
Чтоб завтра, клянча подаянье,
Пойти по улице с сумой!
Занавес. Конец второго действия. ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ Место действия: помещение на верхних этажах одного из недостроенных небоскребов Москва-Сити. Время действия: два года спустя. Сцена представляет собой большую неоштукатуренную комнату.Стекол в огромном окне нет, оно кое-как завешено расплющенными картонными коробками и полосами целлофана, скрепленными проволокой.Зима, ночь.За окном слышно завывание ветра.На полу кучи тряпья, служащие постелями.В центре импровизированный стол из огромного листа ДСП, положенного на табуретки из магазина «ИКЕА». Вокруг стола такие же табуретки.На столе стоят пластмассовые стаканчики и лежат дюралевые полосы разной длины.У стола сидит Сатин в том же костюме Бэтмена (но глядя на него, невольно вспоминаешь выражение «Сложил крылья»).В углу стоит железный таз, в котором горит огонь. У огня сидят человек, обмотанный газетами (руки и ноги обмотаны пачками газет, склеенных скотчем), и человек в поролоне (на него надет на манер пончо большой прямоугольный кусок поролона с отверстием для головы. Поролон подпоясан кабелем).Человек в поролоне (подбрасывая в таз номер журнала «Cosmopolitаn»)
Глянцевые журналы —
Топливо отменное,
Много дают жара
И сгорают медленно.
Человек, обмотанный газетами
А двумя этажами ниже
Стали со стен жечь панели.
Никто из них не выжил,
На хер все угорели.
Человек в поролоне (тыча пальцем в пачку газет на руке Человека, обмотанного газетами)
Слушай, а это тебе на фига?
Человек, обмотанный газетами
От холода отлично защищают газеты,
В них не мерзнет ни рука, ни нога.
Тычет пальцем в поролон Человека в поролоне.
А твой поролон продувается ветром.
Входят Оптимист, Пессимист и Эффективный менеджер. У Оптимиста раздуваются карманы, Пессимист держит в руке авангардной формы канистру цвета металлик. Эффективный менеджер в телогрейке, подпоясанной ремнем с потускневшей пряжкой HUGO BOSS, ватных штанах и резиновых сапогах на три размера больше, растерянно озирается. Видно, что он впервые здесь.Эффективный менеджер (задыхаясь)
Черт, не знаю, как и долез.
Еще чуть-чуть и я бы не выжил.
Зачем поселились у края небес?
Могли б найти жилье и пониже.
Мне в другой раз сюда не дойти,
Я давно уже уж, а не сокол.
Сердце выскакивает из груди,
К тому же в окнах здесь нету стекол.
Пессимист
Это единственное убежище для нас.
Стекла здесь вставлены только снизу,
Там тепло, и не надо по лестнице лезть
целый час,
Поэтому там обосновались киргизы,
Таджики, узбеки, уйгуры
И прочие самураи.
Сидят себе и в ус не дуют,
И никого туда не пускают.
Оптимист (возбужденно)
Везет мне сегодня сверх всякой меры —
Я выменял у каких-то кипчаков
Четыре банки собачьих консервов
«Чаппи»!
Достает из карманов банки.
У них там консервов этих целый магазин,
Но в силу своей азиатской крови
Они больше любят есть настоящих псин,
Как-то по-особенному их приготовив.
Короче, косоглазые эти панки
За тушку изловленной мною суки
Выдали мне четыре банки
В руки!
Пессимист
А меня какой-то каракалпак,
По-моему, обокрал,
Я нашел на помойке от Бриони пиджак,
А он мне за это дал…
Показывает двухлитровую канистру авангардной формы цвета металлик.
…Вот эту банку говна,
Достав из какого-то ящика,
И мне сказал, что она
Спиртосодержащая.
Все сбегаются к Пессимисту, рассматривают емкость, нюхают. Сатин
Да не слушайте вы пессимиста,
Узнаю этанол.
Быстро берем канистру —
И за стол!
Все садятся, расхватывают пластиковые стаканы, дюралевые полосы, которые используют как ложки, вскрывают банки «Чаппи», разливают, выпивают, закусывают. Эффективный менеджер (быстро опьянев, начинает причитать, монотонно раскачиваясь из стороны в сторону)
Помню о коньяке
В том сверкающем мире.
Бывало, сижу в «Маяке»,
В «Квартире 44»…
Ах, какое время было!..
Что за славная пора —
Все креветки да текила,
Все омары да икра.
Так бы жить, сквозь годы мчаться!..
Где ты, времечко счастливое?
Громыхали презентации,
Шли вразнос корпоративы.
Казино да рестораны,
Евро, доллары, рубли.
До чего ж вы, суки рваные,
Нас сегодня довели?
Выпивает еще и неожиданно бросается на Оптимиста, вцепляясь ему в шею с криком:
А ты, подонок тухлый?
Я тебе вырву горло!
Ты обещал – доллар рухнет,
А его вверх поперло.
Все доллары, что по сусекам
Дома мы наскребли,
Поверив тебе, гомосеку,
Я поменял на рубли.
Оптимист (пытаясь вырваться)
Оставь мое горло!
Отвянь, мудила!
Какие еще доллары?
Когда все это было?
Сатин устало встает, оттаскивает Эффективного менеджера от Оптимиста и сажает его на табурет. Эффективный менеджер (лягаясь, Сатину)
Это ж ты орал маралом:
«Пусть он грянет!» – Он и грянул.
Сатин наливает ему и остальным из канистры цвета металлик. Выпивают. Человек, обмотанный газетами
У меня вызывает удивление:
Сколько раз раздавались угрозы,
Что наступает глобальное потепление.
Так откуда такие морозы?
Человек в поролоне
Из-за изменения температуры океанских
вод
Гольфстрим изменил направление и потек
куда-то в жопу,
Сковал в результате лед
Несчастную нашу Европу.
Оптимист
Я в это не верю. Пустые слова.
Просто вследствие кризиса
Содержание в атмосфере СО2
Значительно снизилось.
Разливают. Выпивают. Эффективный менеджер (вскакивает и отбрасывает от себя стакан с криком)
Господи Боже правый!
Пить эту дрянь не дело.
Смотрите, этой отравой
Мой стаканчик разъело!
Сатин (не выдержав)
Боже, ну что за баран?
Как мне это все надоело!
Ни у кого не разъело стакан,
А у него, понимаешь, разъело!
Эффективный менеджер с рыданиями выбегает из комнаты. Сатин (устало)
Вот и славно. Достал уж своим нытьем.
Есть дело поинтересней.
Давайте хором споем
Нашу любимую песню.
Наливают, выпивают, затягивают:
Было время, процветала
В мире наша сторона,
Было газа и металла,
Было нефти до хрена.
Мы ходили на охоту,
Возлежали средь пиров,
Скинув грязную работу
В руки черные рабов.
С плоских плазменных панелей
Днем и ночью, круглый год
Ликованье и веселье
Изливалось на народ.
Жизнь неслась без остановки,
Лишь звенели бубенцы
И сияли на Рублевке
Наши замки и дворцы.
Гнали вдаль трубопроводы
Неустанно нефть и газ.
И росли, росли доходы
С каждым месяцем у нас.
Пессимист встает из-за стола и выходит из комнаты.
Нынче трубы проржавели,
Лебедою поросли.
Кружат черные метели,
Светит зарево вдали.
Стало тихо, как в могиле,
Не горит ни фонаря,
И трясиною застыли
Нефти мертвые моря.
Разгулялись злые бесы
Над руинами трубы,
Неподвижны «Мерседесы»,
Как гламурные гробы.
Поднялися из подвалов,
Словно тучи саранчи,
Стаи мрачных маргиналов —
Прежней жизни палачи.
Как гиены по пустыне,
Всюду рыщут босяки,
И глазницами пустыми
Пялятся особняки…
Вбегает Пессимист, бледный, с прыгающими губами. Он кричит запинающимся голосом:
Вы сидите тут, вам весело,
Алкоголь гудит в башке,
А там менеджер повесился
На своем на ремешке.
Протягивает дрожащую ладонь, в ней блестит пряжка с надписью HUGO BOSS. Все вскакивают из-за импровизированного стола, опрокидывая икеевские табуретки.Подбегают к Пессимисту, толкаются вокруг него, зачем-то разглядывая пряжку.Сатин (берет пряжку с ладони Пессимиста, держа указательным и большим пальцами правой руки, и подносит ее к глазам. Задумчиво произносит)
Надо же, пряжка. Эк его как.
То-то кусал он локти.
Захотел удавиться – на тебе в руки флаг!
Но зачем, дурак, песню испортил?
Размахнувшись, швыряет пряжку с надписью HUGO BOSS в окно, кое-как заклеенное пленкой и разломанными картонными коробками. Попав в одну из щелей, пряжка вылетает наружу.Занавес. Конец третьего действия.