Ах, юный барабанщик,
Не спас ты свою страну,
Ведь ты ожидал настоящую,
А не такую войну.
Лилось шампанское ящиками,
Танцевали канкан,
А ты всё стоял на башне
И колотил в барабан.
Оказалось это не страшно.
Внизу ликовал народ,
А ты всё метался на башне,
Как маленький идиот.
Оказалось это не больно,
Невидимую пехоту
Не скосишь ни дробью троммеля,
Ни очередью пулемёта.
Ах, юный барабанщик,
Прошла пора мелких стычек,
На помощь тебе не прискачет
С индейцами Гойко Митич.
Смешались в общее стадо
Авангард, арьергард,
Лишь ты смертный гул канонады
Различал сквозь хлопки петард.
В голове не укладывается,
Как же могло так сдаться
Прифронтовое, солдатское
Суровое государство?
Народ, поддавшись на лесть,
Осуществлял эксцессы,
Мечтали все пересесть
С трабантов на Мерседесы.
Зачем вы сломали стену?
Что ж вы натворили сдуру?
Воины и спортсмены –
Бестии белокурые.
Лучшую в мире разведку,
Олимпийскую славную сборную
Променяли на профурсетку
Из тяжёлого порно.
Ответь, за что, барабанщик,
Вам дали такую цену?
"Мы ждали атаки, но раньше
Из штаба пришла измена.
Ни боя нет, ни пожара,
Но участь наша жестока,
Мы с запада ждали удара
Измена пришла с востока.
Подкрались сзади, как тать,
Взгляни ты на эти лица,
Они хотят потреблять!
Они не читали Ницше!
Но над их стадом баранов
На башне, на сцене, на стуле
Я буду стоять с барабаном
Покуда не срежет пуля.
А когда подыхать придётся,
Я в их витрины провою
Мир принадлежит не торговцу!
Мир принадлежит герою!"
P.S.
Теперь на этом месте творчество,
Висят картинки на заборе,
На этом, собственно, и кончилась
Вообще немецкая история.
И если б я был талантище,
Художественный как Врубель,
Я б там написал барабанщика,
Сражённого вражеской пулей.
Который был крепок от спорта,
Который не предал Россию,
Который был в кожаных шортах
И в галстуке синем.
Чтобы он вечной угрозой
Висел, как нож гильотины
Над тусклой бюргерской прозой,
Пра-а-а-ти-вный!