ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Бурные события Второй мировой войны, а затем начавшаяся сразу после ее окончания «холодная война» надолго отвлекли внимание мирового общественного мнения от Троцкого, его деятельности и перипетий его жизни. Троцкизм и Троцкий, казалось, были забыты повсеместно, если бы преподаватели истории в нашей стране не заставляли школьников и студентов запоминать названия оппозиций и заучивать имена тех, кто возглавлял разные «уклоны». Правда, за границей существовали различные троцкистские группировки, но они были малочисленными, враждовали друг с другом и казались обреченными на скорое исчезновение с исторической сцены.

Тем неожиданнее было возрождение популярности Троцкого среди студентов, взбунтовавшихся в 1968 году в более чем 50 странах мира. Портреты Троцкого замелькали на телеэкранах, изображавших баррикадные бои в Париже, волнения в Мехико, выступления в калифорнийском университете в Беркли. Казалось Троцкий вернулся, но не как реальная, а мифологизированная фигура.

Миф о Троцком начал складываться еще при его жизни, и сам Троцкий приложил немало усилий для его создания. Как и во всяком мифе реальные черты его личности, его жизни и деятельности подгонялись под законы этого жанра. Раздражительность, капризность, болезненная изломанность Троцкого, во многом обусловленные его хроническим нервным заболеванием, исчезали, уступая величественной монументальности. Дилетант в военных вопросах, допустивший немало крупнейших ошибок в стратегии и тактике и сочинявший фантастические планы боевых операций в далеких краях, превращался в талантливейшего полководца всех времен и народов, «красного Бонапарта». Троцкий, не получивший высшего образования и способный необыкновенным апломбом, высокомерным презрением и красным словцом прикрыть свое незнание предмета, становился в мифе олицетворением образованного интеллигента, на голову выше окружавших его «темных людей» в советском руководстве. Человек, повторявший расхожие в его среде русофобские шаблонные суждения и не сумевший найти ничего ценного в русской культуре, стал считаться олицетворением высокой культурности.

В мифе барские повадки, которые стали характерны для Троцкого после его прихода к власти, его упоение своим вельможным положением забылись, и он превратился в демократа, принципиального борца против привилегий. Человек, на совести которого было множество загубленных жизней, зачастую случайных жертв его эмоциональных решений, в мифе выглядел великим гуманистом. Прожженный политикан, посвятивший всю свою жизнь борьбе за власть и поднаторевший во всевозможных интригах, изображался как романтик революции. Все сомнительные связи с мировой закулисой, которые сыграли значительную роль в превращении Троцкого в заметную фигуру и во многом влияли на его деятельность, были преданы забвению. О Парвусе вспоминали лишь мимоходом.

Как во всяком мифе, здесь было свое мифологическое время, когда жизнь была идеальной, «не такой, как теперь». Мифологизированный Троцкий был вождем «чистой», «подлинной» революции, не имевшей ничего общего с той системой, которая восторжествовала после его поражения и изгнания. Такая идеализированная революция и ее романтизированный вождь не могли не привлекать симпатии юных сердец. Как и всякий миф, рассказ о Троцком был лишен неудобных сложностей и противоречий, а потому представлял собой простое, но в то же время яркое и эмоционально насыщенное объяснение прошлого.

В соответствии с особенностями жанра миф о Троцком имел не только героя, но и злого демона в лице Сталина. Как и всякий демон, он совершал все дела, присущие такому персонажу: скрывал завещание, в соответствии с которым власть должна была перейти к герою, узурпировал власть, преследовал героя с помощью коварства и обмана.

Подобно всякому мифу, в нем не только рассказывалось о прошлом, но с его помощью можно было объяснить настоящее. Поэтому, когда Н.С. Хрущев решил объяснить на XX съезде трудности, с которыми столкнулся он и его коллеги в решении государственных дел, он прибег к уже готовому троцкистскому мифу, хотя и не ссылаясь на подлинного автора. В точном соответствии с сюжетом троцкистского мифа о Сталине, Хрущев объяснял многие проблемы страны тем, что у власти 30 лет находился узурпатор, обладавший отталкивающими чертами характера. Такое изображение Сталина было почти буквально взято из сочинений Троцкого.

Как и всякий миф, рассказ о «преданной революции» Троцкого стал программой для движения в будущее. Возрождение «подлинной», «чистой» революционной идеи лежало в основе горбачевской перестройки. Во имя этого мифа перечеркивались все реальные достижения советских людей за 70 лет. Подвергалась сомнению ценность хозяйства, социальной сферы, культуры, образования, созданные усилиями советского народа и защищенные им в годы Великой Отечественной войны. Призыв к «возвращению» назад к мифологизированному «подлинному социализму» обернулся уничтожением всего, что было построено в реальной жизни.

Удивительным, но закономерным образом манящий миф о возврате к истокам революции соединился со своим антиподом – антисоветским мифом, во многом спровоцированным деятельностью Троцкого и рожденным еще в годы Гражданской войны. В ходе «холодной войны» этот антисоветский миф был вновь взят на вооружение внешними врагами нашей страны. Хотя в послевоенном варианте антисоветского мифа о «еврейской власти» уже не говорилось, но суть его была та же: советская история изображалась исключительно как период господства сил, враждебных народу, как годы разрушения и упадка. Разные «радиоголоса» транслировали на СССР книгу Солженицына, изображавшую всю советскую историю как период существования за колючей проволокой лагерей. Все достижения советских людей, подъем экономики, создание развитой системы социального обеспечения, расцвет науки и техники грубо перечеркивались и объявлялись «жизнью во лжи». Эта пропаганда сыграла огромную роль в победе США над Советским Союзом в ходе «холодной войны» и способствовала уничтожению великой державы.

С конца 80-х – начала 90-х годов антисоветский миф и миф Троцкого о «преданной революции» стали дополнять друг друга, работая на разрушение советской системы, предлагая в качестве альтернативы образцы западной цивилизации. Горбачевская перестройка органично соединилась с постсоветскими реформами, объявленными как путь нашей страны к мировому сообществу. «Перманентная революция» Троцкого нашла свое реальное воплощение в ломке Советского Союза и советской системы, а затем в последовательном уничтожении всего, что было создано советскими людьми за 70 лет. Превращение России в штат Соединенных Штатов Европы, о чем мечтал Троцкий, стало осуществляться по мере подчинения нашей страны ведущим монополиям Запада и его политическим интересам.

Удивительный симбиоз мифа о Троцком и его антимифа объясняется тем, что они имеют одну и ту же природу – глубокое презрение к народам нашей страны, их истории и культуре, их творческим возможностям. Исходя из второсортности нашей страны, и миф о Троцком и его антимиф предлагают в качестве единственного выхода для нее – присоединение нашей страны к «передовому» Западу в качестве сырьевого придатка, подчинение народов нашей страны западной цивилизации в качестве начинающих учеников.

В чем же причины живучести мифов и антимифов о Троцком? Известно, что ранние мифы человечества рождались в первобытном сознании, пытавшемся осмыслить мир на основе примитивных представлений о нем. Это сознание было не способно отличить естественное от сверхъестественного, было безразлично к противоречию и не владело абстрактными понятиями. Несмотря на колоссальный прогресс в области образования и информации подобные качества обнаруживаются и в сознании современных людей. Сложность и противоречивость современной жизни, лживость и лицемерие политических и государственных деятелей, а также обслуживающих их средств массовой дезинформации приводят к утрате прочных моральных и интеллектуальных критериев, позволявших адекватно воспринимать окружающий мир. Современный человек, даже получивший неплохое образование, запутывается в проблемах окружающей жизни, а потому нередко склонен принять яркий и простой миф в качестве удобного средства для объяснения прошлого, настоящего и будущего. Бесстыдно лживая байка, рассказанная с телевизионного экрана, крикливая ложь, растиражированная в газете, наглый обман, изложенный в книге, заменяют многим современным людям вдумчивый и правдивый поиск истины.

Средства же массовой манипуляции общественным сознанием постоянно творят и тиражируют мифы, позволяющие власть имущим управлять значительной частью планеты. Те же влиятельные мировые силы, которые вынесли Троцкого на политическую авансцену, вложили в его уста лозунг «перманентной революции», продвигали его всякий раз вперед, когда в России возникала очередная революция, помогали ему в его борьбе за власть, а затем ревниво заботились о нем и его репутации, теперь возрождают мифы и антимифы о Троцком как эффективные средства идейного порабощения людей.

Троцкий не случайно стал объектом мифологизации. Есть доля истины в заявлении И. Недавы, когда он называет Троцкого в своей книге «Вечный комиссар» «пророком (или лжепророком), издавна известным в еврействе». Надо лишь оговориться, что пророки и лжепророки бывали не только среди этого древнего народа. А поскольку почти все пророчества Троцкого оказались ложными, его следует отнести не к пророкам, а к лжепророкам.

В то же время подобные персонажи неизбежны в человеческой истории. Общественные потрясения и революции возникают постольку, поскольку развитие человеческого общества вступает в противоречие со сложившимися формами его организации. Борьба за изменение условий общественной жизни неизбежно вызывает стихию страстей, и на этой волне поднимаются люди, наиболее подходящие для их выражения. В наэлектризованной атмосфере революционной стихии на авансцену истории всегда поднимались личности, склонные выражать идеи разрушения старого строя и обещать быстрые пути к созданию новой, идеальной жизни.

Нет сомнения в том, что Троцкий обладал блестящим ораторским талантом. В то же время Троцкий выступал на темы мирной, созидательной жизни редко и не так ярко. Его красноречие процветало в разгоряченных аудиториях ожидания революции или в ее разгар. Его демагогические призывы к равному разделу всех личных вещей между людьми перед началом революции, его фантастические проекты создания высокоразвитого сельского хозяйства страны за пару лет, его популистские требования к государству немедленно решить сложные проблемы общества, его нигилистическое отношение к истории, культуре народа выражали настроения многих людей, склонных поверить простому и легкому решению сложных проблем. Троцкий оказывал гипнотическое воздействие на общество, находившееся в кризисном состоянии. Миф о Троцком рождался в среде, склонной поверить страстным речам тех, кто претендовал на роль пророков и вождей революции.

В пору, когда требовались вожди, способные поднять народ на восстание, повести солдат в Гражданскую войну, подавить сопротивление колеблющихся самым беспощадным образом, Троцкий мог сыграть свою историческую роль. В эти годы могли процветать люди, не склонные долго размышлять над сложными вопросами общественной жизни, прислушиваться к мнению других людей, уважительно относиться к чужому опыту, упорно работать над решением трудных проблем. Однако Троцкий оказался не способным к созидательной деятельности, требовавшей не только озарений, но и долгого, упорного труда, согласовывания своего мнения с другими людьми, уважения обычаев и культуры других народов. В жизни, далекой от революционных баталий, он оказывался пустоцветом.

По этой же причине миф о Троцком в той или иной форме возрождается всякий раз не во времена созидательного труда, а в пору общественных потрясений. И миф о Троцком, и его антипод – антисоветский миф разрушительны по своему происхождению и на их совести гибель многих стран и уничтожение многих миллионов людей. Поэтому лишь знакомство с реальной исторической фигурой Троцкого может стать противоядием от этих мифов и способствовать освобождению от их злых чар.