Сказки, которые мы рассматривали до сих пор («Золушка», «Снежная королева», «Дюймовочка»), я называю сказками о непройденных инициациях: вроде бы герои этих сказок и проживали многочисленные трудности, и опыт получали, и даже заканчиваются истории хорошо, да только очевидно, что все это не привело к развитию их личности, они не извлекли из своего опыта уроков. Теперь мы перейдем к другим сказкам. В них описывается, что необходимо сделать, какой путь следует пройти, чтобы своим развитием заслужить счастье, а не получить его в готовом виде от кого-нибудь другого.

В эти сказки мы будем погружаться до самой сердцевины, будем постигать их экзистенциальный, архетипический и психоаналитический смыслы. Но для того чтобы эти смыслы стали нам понятны, сначала мы должны познакомиться с понятием инициации, Анимусом и Анимой и их уровнями зрелости, постичь разницу между духовностью и душевностью, а также познакомиться с самыми распространенными архетипическими образами.

 

Древние инициации

Мы не раз говорили о жизненных уроках и прохождении испытаний, которые необходимы для развития личности. Пришло время поговорить о том, что же это такое и для чего вообще это нужно.

Инициация – это испытание. Слово произошло от лат. initiatio – переход, таинство, посвящение.

В древности юноши и девушки проходили инициацию, чтобы подтвердить свое право называться мужчинами и женщинами, что, в свою очередь, давало им право иметь семью и детей. Те, кто не проходил испытания, оставались в статусе «старых детей», не могли вступать в брак и, соответственно, не имели права продолжения рода. Считалось, что «старые дети» не обладают качествами и навыками, которые они могли бы передать своим детям. Вот так все жестко!

У мужских и женских испытаний были частично похожие, частично совершенно разные задачи. Как протекала жизнь древних людей? Мужчина охотился, приносил домой добычу, защищал от врагов, находил и осваивал новые территории, где было больше полезных растений и животных для охоты, мастерил необходимое оружие и орудия труда – для себя и для жены. Мужчины по большей части отсутствовали дома – надо было все время охотиться и от кого-то защищаться. А когда приходили, то получали лучшую еду (надо было набираться сил, иначе не прокормить семью), осеменяли своих подруг (это важно – чем больше детей родит жена, тем больше шансов продлить свой род) и спали (на охоте и в бою не до сна). Отдохнув, на совете решали важные вопросы своего племени и немного обучали своих сыновей необходимым навыкам. Иногда они просто проверяли, чему научились их сыновья, потому что бывало, что в племени мальчиков обучали дожившие до старости мужчины. До старости доживали не так часто, поэтому выжившие пользовались большим уважением – они были ловкими и умелыми, находчивыми и быстрыми. А значит, могли всему этому научить подрастающее поколение.

Девочками мужчины, как правило, не занимались, разве что придирчиво рассматривали, насколько широки у дочери бедра, насколько хорошо подрастают грудные железы – это важно для продолжения рода. Девочками с ранних пор занимались матери, обучая их всему необходимому: как приготовить еду, как выделать шкуру, как сшить из нее необходимую одежду и обувь. Веками позже – как спрясть нити, как соткать ткань и тому подобное. Навыки ухаживания за младенцами и малышами девочки усваивали задолго до начала детородного периода, помогая матери обихаживать своих братьев и сестер.

Взрослая женщина должна была приготовить еду из того, что есть, уметь сохранять то, что нажито (и еду впрок, и орудия труда, и нехитрое имущество), помогать добывать еду, собирая плоды и травы, поддерживать огонь в очаге – гарант выживания, рожать и воспитывать детей, ухаживать за ранеными и больными, охранять своих детей и жилище в отсутствие мужа. Похоже, «слабый» пол изначально не мог позволить себе быть слабым.

Жизнь была тяжела и жестока, поэтому воспитать детей означало научить их выживать. А для этого необходимо было передать не только необходимые навыки, но и умения контролировать свой страх и гнев, быть терпеливым и выносливым.

Все это было настолько важно для выживания и для сохранения рода, что в определенном возрасте для юношей и девочек проводилась проверка на взрослость, то есть инициация. В некоторых общинах мальчиков собирали в группы и отправляли в лес на выживание на несколько недель или месяцев. Самые слабые погибали или сбегали домой. Сильные выживали и становились уверенными в себе и своей силе членами сообщества. В других общинах инициации проводились индивидуально. Взрослые мужчины выводили юношу на охоту, где он самостоятельно должен добыть крупного зверя, его испытывали на ловкость, создавая ловушки, из которых было трудно выбраться, заставляли переносить боль молча, без стонов и жалоб, испытывая на выносливость (это важно, ведь если ты кричишь и стонешь от раны в лесу, ты можешь привлечь к себе диких зверей).

Женщин испытывали на «взрослость», когда у них устанавливался менструальный цикл. Рожали рано, как только позволял организм, и на протяжении всего детородного периода надо было пополнять племя и сохранять род – слишком много детей не доживали до взрослого состояния, слишком много взрослых погибали задолго до наступления старости.

Женщин испытывали прежде всего на умение терпеть боль (рожали-то без всяких обезболивающих) и на выносливость. Конечно, женщина не должна была сражаться с диким зверем, но нагрузки у нее были немалые, да еще при почти хронической беременности и с привязанным к спине (или груди) младенцем. Кроме того, женщина должна была быть сильной – когда мужчины нет дома, детей и жилище придется защищать женщине.

Способы инициации в разных племенах были разные – от жестоких до очень жестоких. Например, известен обряд «высиживания в гнезде», когда девушку сажали в большое специально сплетенное гнездо на дереве, где она должна была провести от нескольких недель до нескольких месяцев, занимаясь каким-то женским рукоделием (напоминаю, тогда еще не вязали и крестиком не вышивали), не произнеся за все это время ни слова. Девушку учили молчать! Позже она должна была пройти еще ряд испытаний: ей наносились шрамы на спину, при этом она не должна была ни мимикой, ни звуком выдать боль.

Даже в древности и юношей, и девушек обучали, как надо вести себя в отношениях с женой или мужем. Причем относительно секса все было и так ясно – дети видели родителей, домашних животных и рано понимали, откуда берутся дети. Их учили, как надо заботиться о женщине и как заботиться о мужчине. Если юноша или девушка не умели себя вести по правилам общины, в том числе и в отношении противоположного пола, их не считали подготовленными к взрослой жизни.

С ростом цивилизации институт инициации постепенно стал утрачивать свое значение. В христианстве, например, инициации проводятся уже совершенно безопасно, через исповедание и причащение. А позже и этот обряд становится не обязательным. В настоящее время в светской жизни практически отсутствует понятие инициации. Взрослость отмечается только получением паспорта или удостоверения личности, а человек считается взрослым автоматически по достижении совершеннолетнего возраста, независимо от того, достиг ли он определенной личностной зрелости и имеет ли необходимые жизненные навыки. Жизнь стала более безопасной, и зрелость уже не является необходимым условием для выживания. И это, конечно, хорошо – с одной стороны. А с другой – мы имеем несметное количество женщин и мужчин, которые по сути своей являются «старыми детьми», но создают семьи, рожают детей и из поколения в поколение передают им свой уровень незрелости и, соответственно, деструктивные способы построения отношений. Вот почему именно сейчас назрела настоятельная необходимость в специальном развитии личности – не жестокими, а гуманными способами, в безопасной обстановке индивидуальной терапии или тренинга.

Но вернемся к инициациям. Чему же обучали древних мужчин и женщин?

Древние мужские инициации

Преодоление страха. Боятся все. Но если не научишься преодолевать свой страх, не сможешь защитить себя, семью и род; не сможешь охотиться и не прокормишь семью.

Управление гневом. Ты должен уметь вызывать свой гнев, чтобы сражаться или охотиться, и держать свой гнев в узде, чтобы не причинять вреда сородичам.

Физическая выносливость. Ты должен выдерживать голод, стужу, жару и большие нагрузки, чтобы выстоять в борьбе и на охоте.

Сила духа. Ты должен уметь контролировать страх и гнев, чтобы поступать разумно. Разум – главный советчик.

Древние женские инициации

Терпение. Ты должна уметь переносить боль, чтобы рожать детей.

Изобретательность (креативность). Ты должна уметь приготовить еду, благоустроить жилище, сшить одежду из того, что есть под рукой.

Милосердие и забота. Ты должна уметь ухаживать за детьми, раненым или уставшим мужчиной даже в самых тяжелых условиях.

Физическая выносливость. Ты должна выдерживать голод, стужу и жару, чтобы выжить и сохранить своих детей.

Чистота души. Твои чувства, стремления, ожидания и поступки не должны вредить сородичам, должны быть честными, открытыми, понятными.

 

Дух и душа

Душа и дух – в чем разница?

Душа – область чувств, стремлений, вожделений, страданий, обвинений, оправданий, ожиданий, разочарований и т. п. Это нематериальная часть человека, непосредственно связанная с его телом. Она проявляется в трех составляющих:

– чувствах, эмоциях;

– вере и ожиданиях;

– в мыслях (стремлениях и запретах).

Душа может страдать, радоваться, стремиться и к порокам, и к чистоте.

Дух не испытывает боли, страданий и радости. Это высший разум человека. Духовное всегда связывается с выходом за пределы эгоистических интересов, личной пользы, корысти.

Духовное включает три начала:

– познавательное;

– нравственное;

– эстетическое.

Эти три духовных начала определяют три базовые ценности человечества:

– истинное знание, то есть объективное, не связанное с утверждением чьих-либо интересов;

– созидательная доброта – только созидающие действия могут быть добрыми, потакание сиюминутным желаниям может разрушать;

– эстетическая красота – стремление к внешней и внутренней гармонии, вечное преодоление хаоса.

Религиозный аспект духовности призывает человека к вере в Бога (богов). К вере в то, что все, что происходит с человеком, есть божественный промысел.

Божественный промысел – это план Бога относительно того, какие испытания должен пройти человек в своей жизни и для чего это нужно. Раз человек родился на свет, значит, у Бога есть план в отношении него, и он должен пройти все испытания, которые Бог дает ему.

И в философском (светском), и в религиозном смыслах чем сильнее духовность человека (то есть чем большее значение для него имеют духовные ценности, чем больше он на них опирается), тем:

– легче ему переносить страдания тела и души;

– более разумными становятся его выборы и поступки;

– более созидательной становится его жизнь.

Вся эта информация, безусловно, очень полезна, но встает вполне обоснованный вопрос: для чего нам все это знать сегодня? Как в наше время эти знания могут помочь выстраивать здоровые отношения и созидательную жизнь?

Ключ к ответу вот в чем: сегодня подобные испытания проходят наши Внутренние Мужчины (Анимусы) и Внутренние Женщины (Анимы). Именно от них зависит, какие отношения мы строим и что из них получается. Кстати, несмотря на то что древние люди не имели никакого представления об Аниме и Анимусе, в сказках мы найдем много архетипических образов, связанных именно с ними. Так что пора нам с ними познакомиться поближе.

 

Анима и Анимус

Еще Юнг говорил, что в каждом мужчине, в каждой женщине живет противоположность: в мужчине тенью является женщина, а в женщине – мужчина. И порой именно тень влияет на наши решения и поступки. Такого Внутреннего Мужчину он назвал Анимусом, а Внутреннюю Женщину – Анимой.

Сегодня мы говорим, что в каждом человеке независимо от его половой принадлежности постоянно живут и активно влияют на его поведение, реакции и взаимоотношения и Анимус, и Анима. Они подпитываются нашей внутренней энергией и распределяют ее между собой далеко не всегда поровну. У одних людей наиболее активен Анимус, который любит постигать внешний мир, преодолевать препятствия, организовывать, руководить, добиваться, видоизменять. Если Анимус находится в негативном полюсе, то он нацелен на разрушение, подавление, доминирование. Если в позитивном – то на постижение, добычу (материальных ресурсов и знаний, информации о внешнем мире), созидание, защиту, организацию и управление через координацию и сотрудничество.

Анимус добывает все, что нужно для жизни, защищает свои ценности, в первую очередь Аниму, организует среду таким образом, чтобы она не только стала безопасна и способствовала выживанию, но и была комфортной, соответствовала потребностям, и, наконец, управляет тем, что организовал.

У других людей наиболее активна Анима. Она нацелена больше на внутренние составляющие жизни. Она чувствительна к переживаниям, эмоциональным реакциям человека, видит больше деталей, меньше стремится к новому, предпочитая сохранять то, что имеет, поддерживать традиции. А если встречается с новым, то не переделывает его под себя, а принимает таким как есть и приспосабливается сама. Если Анима в негативном полюсе, то она хитрит, лжет, манипулирует, притворяется и добивается собственного комфорта, разрушая комфорт и личность других. Позитивная Анима принимает, поддерживает, украшает, заботится. Если Анимус и в прямом, и в метафорическом смысле приносит добычу, то Анима сохраняет ее или готовит вкусную еду; если Анимус строит дом, то Анима украшает его и делает из него теплое уютное жилье; если Анимус видит в целом и в перспективе, то Анима видит детали и ценит сегодняшний день.

Анима ориентирована на сохранение, возрождение, взращивание, обустройство и украшение. К тому же Анима обладает гибкостью и высокой степенью принятия и толерантности.

На ум приходят слова неизвестного мне автора, которые точно передают это соотношение Анимы и Анимуса в любви: «Анима всю свою жизнь подстроит под Любовь, а Анимус встроит любовь в свою жизнь». Именно так. Даже если мы будем рассматривать наши отношения, используя только эту информацию, сразу многое становится ясно.

Например, выходит девушка замуж за молодого человека и думает: «Ничего, что он сейчас обалдуй-обалдуем, безответственный и любит погулять. Все равно он хороший, добрый, а вот поженимся, и я его перевоспитаю – сделаю из него настоящего мужчину». Давайте посмотрим, что происходит: замуж собирается вовсе не ее Анима, а Анимус. Он собирается руководить, переделывать, подстраивать под собственные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. То есть кто на ком женится? Правильно, девушка (вернее, ее активный Анимус) женится на парне, думая, что он (его Анима) будет подстраиваться под ее решения. Значит, в этой семье роль мужчины должна достаться жене.

Давайте представим, что юноша действительно готов подстраиваться и приспосабливаться, то есть общаться с Анимусом своей жены через свою Аниму. Тогда он будет принимать, приспосабливаться и т. д. И все будет хорошо, если и установки супругов будут соответствовать такому распределению их ролей. Но вот беда – наши социальные ожидания часто совершенно не совпадают с тем, как мы на самом деле выстраиваем отношения.

Вернемся снова к нашей паре. Девушка, которая, по сути, женится на парне и в дальнейшем собирается занимать именно мужскую позицию рядом с ним, в то же время ожидает, что ее муж будет «настоящим мужчиной». Она ждет, что он будет решительным, смелым, добытчиком, защитником, кормильцем и т. д. и т. п. Другими словами, она ждет от него проявления яркого, активного и сильного Анимуса. Отлично! Значит, она собирается относиться к нему как к Аниме, но хочет, чтобы он был стопроцентным Анимусом! Полный абсурд!

Если ее муж будет вести себя как Анима, то очень скоро разочарует жену, так как ей «в доме нужен мужчина, а не ребенок и не какой-то тюфяк». Но если он будет жить с активным Анимусом, то он очень скоро вступит в конкурентную борьбу с Анимусом жены, и тут они начнут бороться за власть: чье слово важнее, решение вернее и вообще – «кто в доме хозяин». Правильно, любой Анимус хочет видеть около себя Аниму, а не другого Анимуса. В лучшем случае эти два Анимуса станут друзьями. Это может случиться, если оба имеют высокий уровень личностной зрелости, и супружество, по сути, становится соратничеством (мы об этом поговорим позже). Но в большинстве случаев Анимусы просто бесконечно конкурируют и сражаются.

Если же оба супруга начинают общаться через Аниму, вариант отношений становится значительно мягче, они оба готовы принимать друг друга, но никто не решает насущные проблемы. Независимо от пола, мы добываем хлеб насущный и решаем свои проблемы только в состоянии активного Анимуса. Вот и приходится тому супругу, который легче активизирует своего Анимуса, брать на себя заботу о решениях, защите и взаимодействии с внешним миром.

К сожалению, в современном мире есть одна большая проблема: наши женщины вырастают с активным Анимусом, но тоскуют по рыцарям, настоящим мужчинам, с которыми, как вы понимаете, им очень трудно уживаться. А если женщина в каждом своем шаге транслирует сильного Анимуса, то кто к нему будет притягиваться? Разумеется, мужчины с активной Анимой и пассивным Анимусом.

И тут открывается еще одна проблема. Дело в том, что мужчины с сильной Анимой и слабым Анимусом чувствительны, эмоциональны, восприимчивы, но совершенно не тянут на образ мачо. Если они своевременно оказываются в среде, где все эти качества ценятся в мужчине (например, актерская среда, художники и т. п.), то все в порядке. Но если они живут в среде обывателей, то у таких мужчин быстро развивается комплекс неполноценности. Да и со стороны сверстников они часто подвергаются насмешкам. И тогда в них вырабатывается желание доказывать свою силу. А делают это все по-разному: одни конструктивным путем – достигая различных вершин (в профессии, карьере, творчестве), другие находят деструктивные пути (часто не сознавая этого) – доминируя, добиваясь тотального подчинения, подавляя, унижая окружающих, покоряя большое количество женщин, да еще и заставляя их страдать от ревности, потому что такое страдание льстит, увеличивает значимость мужчины. Кстати, в страдании женщина чаще занимает позицию Анимы, и тогда Анимус мужчины поднимает голову, получает возможность управлять.

Так где же решение проблемы? Если мы будем искать ответ на этом уровне, то он очевиден: если женщины хотят быть социально активными, принимать решения, влиять, строить и постигать новое, то им придется признать, что их стандартные социальные ожидания в отношении мужчин необходимо менять. Если же мы хотим иметь рядом с собой сильных мужчин, то придется отказаться от власти, от стремления руководить и научиться принимать мужчину таким, каков он есть, уважать его решения и соответствовать его представлениям о супружеской жизни.

Я уже слышу ваши возражения. В том-то и дело, что многие женщины и хотели бы так жить, да вот мужчины ожидают от них чисто мужских проявлений – хотят, чтобы они зарабатывали на равных, или просто не заботятся о благосостоянии семьи, хотят, чтобы женщины сами решали все насущные проблемы…

Все так. Только в этом проявляются, скорее, не Анима и Анимус, а родительско-детские отношения между супругами – один хочет занимать положение опекаемого безответственного ребенка, а другой вынужден принять роль родителя, принимает ее, но затем никак не хочет с этим смириться. Как правило, это происходит, если Анимус и Анима супругов находятся на низких уровнях развития.

Существуют разные представления о периодах зрелости, которые проходят Анима и Анимус, – более или менее детализированные, аналитически и научно обоснованные. Мы с вами остановимся на варианте, удобном и доступном для соотнесения с реальными жизненными ситуациями, и рассмотрим их кратко, в общих чертах.

 

Уровни зрелости

Анимус-Разведчик

Это самый первый, самый низкий уровень развития Анимуса. На этом уровне Анимус учится понимать, познавать внешний мир. Он собирает информацию о внешнем мире, узнает о нем все, что сможет. Он изучает явления, пока не различая, что опасно, а что – не опасно, что важно, а что – нет. Этим позже займется Защитник. А Разведчику все интересно, он хочет везде побывать, все познать.

Разведчик появляется на очень ранних стадиях развития человека – это основная функция для познания мира. Она сохраняется на протяжении всей жизни.

В негативном полюсе Разведчик вносит разрушительные события в жизнь человека. Например, многочисленные сексуальные связи, нетерпеливость в преодолении трудностей, преград, агрессия при возникновении различных препятствий. Часто человек с негативным Разведчиком похож на мальчика, который, чтобы узнать, как устроена машинка, просто ломает ее. Негативного Разведчика не направляют более высокие уровни, и все его действия, преодоление и разрушение препятствий, полученные знания и информация не приносят никакой пользы, то есть бесцельны.

Если Разведчик находится в позитивном полюсе, то он помогает человеку познавать новое, вносить изменения в свою жизнь, быть подвижным, смелым в своих решениях. Он поддерживает любознательность, не боится экспериментировать, искать новые пути, стимулирует общительность, готовность к новым контактам. Его интересует все вокруг, он позволяет человеку ориентироваться и быть адаптивным во внешнем мире. Позитивный Разведчик действует всегда в интересах вышестоящего уровня или Анимы, то есть у его познавательного стремления появляется вектор.

Представьте себе мужчину с Анимусом-Разведчиком. Как он будет строить отношения? Сначала – увлечение и преследование женщины. Податливая женщина станет неинтересной после первого соития, неподатливая – вызовет инстинкт охотника. Мужчина приложит максимум терпения и усилий, чтобы добиться ее. До того как он достигнет сексуального контакта с желанной женщиной, ему кажется, что он любит ее. Он даже может почти честно говорить о возможной женитьбе. Но как только соитие произойдет, быстро теряет к ней сексуальный интерес. Что ж, образ получился весьма распространенный, не правда ли?

Если Разведчик мужчины находится в негативном полюсе, то в процессе завоевания женщины он может идти на самые разные разрушительные поступки, даже во вред своей возлюбленной: уничтожая ее репутацию, круша отношения с кем-либо, добиваясь ее согласия через физическое или сексуальное насилие, шантаж и угрозы.

Что изменится в отношениях, если Разведчик мужчины будет в позитивном полюсе? Практически ничего. Кроме того, что позитивному Разведчику уже не свойственны насильственные и вредоносные методы. Если позитивным Разведчиком руководит более высокая структура, например Анимус-Король, то Разведчик может добывать информацию для тонкого и умного выстраивания отношений.

Анима-Ведьмочка

Это самый первый, самый низкий уровень развития Анимы. На этом уровне Анима учится понимать, замечать, вникать во внутренний мир человека – свой и чужой. Делает она это исключительно для выживания. Она должна отличать свою личность от другой, понимать и сохранять границы, улавливать потребности, понимать, что означает то или иное душевное состояние, реакция. Именно она заставляет человека удовлетворять свои психологические потребности.

Негативная Ведьмочка манипулирует людьми, она коварна, лжива, плетет интриги, притворяется и способна действовать разрушительно для другого, лишь бы получить желаемое.

Позитивная Ведьмочка может использовать свои тонкие знания о душе, чтобы лучше понять, помочь, поддержать. Но если человек решит совершить самопожертвование, именно она будет больше всего сопротивляться этому или же извлечет из ситуации максимум выгоды. И в этот момент она откатывается в негативную, манипулирующую позицию. Не любит Ведьмочка никаких самопожертвований. Она должна понимать, чем тот или иной поступок выгоден для самого человека.

На этом уровне Анима и Анимус еще не умеют сотрудничать и, соответственно, не нацелены на взаимную помощь и пользу. Но Ведьмочка умеет пользоваться Разведчиком. Например, она может подталкивать его к экспериментам: «А давай ты поведешь себя не как все, а я посмотрю, как к этому будут относиться». С другой стороны, Разведчик тоже может использовать знания Ведьмочки. Например, если Разведчик подталкивает мужчину к знакомству с новой женщиной, то он использует для этого познания Ведьмочки: «Ведьмочка, подскажи, что нужно сделать, чтобы вызвать интерес к себе?»

Но вообще говоря, Разведчик – плохой соблазнитель. Он груб и нетерпелив, и манипуляции Ведьмочки в союзе с ним тоже довольно примитивны. Разведчик добивается кратковременного успеха, если действует сообща не только с Ведьмочкой, но и с Гейшей. Дело в том, что Разведчик не умеет удерживать позитивные достижения. Этим занимаются другие, более развитые функции. Однако чем более силен и свободен Разведчик, тем спокойнее Ведьмочка, тем меньше она манипулирует. Если же Разведчик слаб и трусоват, тогда Ведьмочке приходится усиливать свою защиту – так, на всякий случай, просто потому, что внешний мир плохо познается и от этого кажется гораздо страшнее, чем на самом деле. Она начинает перетягивать энергию на себя, при этом не переходит в позитивный полюс, где становится ведуньей, приносящей большую пользу, а расходует всю энергию на подавление тревожности. В результате мы видим человека, который не мыслит себе жизни без подслушивания, подглядывания, манипуляций, интриг, обмана. Спросите его, зачем он это делает. Он не сможет вам ответить. Просто он уверен, что по-другому жить невозможно.

Анимус-Защитник

Понятно, что эта функция призвана защищать жизнь, достоинство, имущество, но главное – Аниму (или реальную женщину). Это настолько важная функция, что она влияет не только на взаимоотношения, но и на состояние самого человека.

Если Защитник слаб и пассивен, это приводит к тому, что человек склонен совершать опрометчивые поступки, ведет саморазрушительный образ жизни, постоянно рискует, даже не имея для этого веских оснований.

Если Защитник слаб, но старается быть активным, человек становится слишком тревожен. Его Защитник не уверен в своих силах, и поэтому он склонен избегать вообще всех ситуаций, которые кажутся ему потенциально опасными. В результате человек все больше сужает зону своей жизнедеятельности, отказывая себе в любой активности, – Защитник не позволяет. А для того чтобы у человека и потребности в исследовании нового не возникало, его Разведчик тоже подавляется. Энергия Разведчика перетягивается Ведьмочкой, которая становится чрезвычайно тонко чувствующей, чуткой. А так как Анима при слабых Разведчике и Защитнике вообще не чувствует себя защищенной, то она либо перестает развиваться и остается на низшем уровне, либо начинает дисгармоничное развитие – не дождавшись помощи Анимуса, перестает видеть в мужском реальную защищающую силу и сама становится как Анимус, по сути, отвергая все женственное за неспособность жить самостоятельно. И тогда Анима выходит на позицию Амазонки (о которой мы поговорим чуть позже).

Если же Защитник уверен в себе и получает достаточную поддержку со стороны Разведчика, то он начинает одинаково хорошо сотрудничать и с Разведчиком, и с Ведьмочкой. Он собирает и анализирует информацию, ранжирует важность и степень опасности с точки зрения потребности человека. Защитник может управлять Разведчиком, «посылая» его для сбора информации, и тогда Разведчик действует целенаправленно, работает в соответствии с задачей. В результате человек чувствует уверенность, он умеет рисковать, но только в границах жизненных задач и в рамках, сохраняющих его ценности. С сильным Защитником Анима получает безопасную среду и продолжает развиваться на более сложном уровне, поскольку теперь не берет на себя функцию самосохранения.

Анима-Амазонка

Функция Амазонки часто рассматривается как обязательный этап развития Анимы. Я с этим согласна только отчасти. Этот этап обязательно проходит у девочек, которые в определенном возрасте находят более интересным общение с себе подобными и отвергают интересы и ценности мальчиков, а также у мальчиков, которые отвергают общество девочек («Фу, девчонки!»).

Но в период роста возникает лишь матрица системы, а сама система начинает наполняться и полноценно действовать во взрослом состоянии человека (за исключением первых функций), в результате проживания собственного опыта отношений. Если бы Анима и Анимус развивались равномерно в процессе взросления человека, то все взрослые люди имели бы одинаковый уровень развития личности. А жизнь показывает, что это – увы! – не так. После того как вы познакомитесь с особенностями проявления каждого уровня зрелости Анимы и Анимуса, понаблюдайте за окружающими людьми – вы увидите бесконечное количество мужчин и женщин, так и не выросших дальше зрелости Ведьмочки или слабого Защитника.

С моей точки зрения, Амазонка наполняется энергией и функционирует, если Анима не получает необходимой ей защиты; так же как реальная женщина, которая вынуждена быть сильной и становится добытчицей и защитницей своей семьи, если ее мужчина не выполняет этих задач. Амазонка действует как мужчина, и ее трудно в реальных жизненных проявлениях отличить от Защитника. В жизненных ситуациях это проявляется только как нежелание женщины опираться на мужчину, верить мужчине, впускать всерьез и надолго мужчину в свою жизнь. Или она делает из всех мужчин «товарищей». Иногда это проявляется в том, что женщина начинает вести себя как мужчина, приобретает мужские манеры. Но в большинстве случаев мы видим вполне очаровательных Амазонок, которые дразнят мужчину, а затем демонстрируют ему его несостоятельность.

Амазонка наполнена противоречиями. Она принимает на себя мужские функции, тем самым отвергая способность Анимуса (и реального мужчины) вообще выполнять свои задачи по защите, кормлению и управлению. В то же время Амазонка отрицает все женское, выполняя мужские функции. Амазонка ни с кем не сотрудничает. Она берет на себя роль Защитника, при необходимости эксплуатируя Разведчика и Ведьмочку. Таким образом, она остается одна, блокируя развитие и Анимуса, и Анимы.

Амазонка в женщине оставляет ее в одиночестве, потому что не терпит ни одного мужчину рядом, акцентируясь прежде всего на его недостатках и страдая от необходимости и нежелания принимать во внимание иную систему ценностей мужчины. Амазонка в мужчине заставляет его презирать слабость и уступчивость в женщине. Он хочет видеть в женщине товарища, но если женщина-товарищ находится, тут же отрицает ее, поскольку видит в ней много мужского, а это также не пользуется уважением. Таким образом, ни для женщины, ни для мужчины не находится партнера, которого бы смогла терпеть рядом с собой Амазонка.

Я думаю, что Амазонка – это дисфункция развития системы, а не закономерность. В современном мире это случается часто, может быть, слишком часто. Но все-таки это не является нормой. Так же как частота острых респираторных заболеваний не делает это состояние видом здоровья. Если развитие системы идет нормально, вместо Амазонки появляется Гейша – функция дарения и очарования.

Анима-Гейша

Это функция творчества, искусства, умения наслаждаться и дарить наслаждение, восхищаться и ценить, принимать и окружать теплотой. Она наполнена эротической и сексуальной энергией.

Если Гейша слаба, она оказывается в негативном полюсе. Тогда она может использовать свою сексуальную привлекательность в качестве товара, расплачиваясь ею за получение различных благ. Если слабой Гейшей управляет Ведьмочка, то сексуальная привлекательность и наслаждение используются в манипулятивных целях, становятся инструментом интриг, а Разведчик может использовать Гейшу для удовлетворения своего любопытства. Но такое происходит, только если Защитник не выполняет должным образом свои функции.

Рядом с крепким Анимусом под его полноценной защитой Гейша расцветает и выходит на свой положительный полюс. Она позволяет человеку любить и уважать свое тело и физическую красоту, позволяет наслаждаться открыто и раскованно, она позволяет получать и дарить. Это – первая функция, которая нацелена на дарение и обмен.

Именно Гейша позволяет создавать вокруг себя комфортную атмосферу принятия и теплоты. Человек с развитой Гейшей умеет нравиться не только в сексуальном плане, но и в общечеловеческом, то есть наше обаяние – результат стараний Гейши.

Полноценное функционирование Гейши в свою очередь питает энергией Анимуса, и он получает новый толчок к развитию. Анимус тоже поднимается на высоту дарения и заботы – на уровень Кормильца.

Анимус-Кормилец

Это мужская созидающая функция, которая отвечает уже не просто за выживание, а за качество жизни. Функция Кормильца – не только обеспечивать минимально необходимым для выживания, но заботиться о комфортной жизни человека, причем кроме материального еще и в духовном, и в психологическом смысле.

Негативный Кормилец нацелен на поглощение. Он не любит и не хочет заботиться. Наоборот, он хочет, чтобы заботились о нем, поэтому он пассивен и при этом требователен. Он учитывает каждый свой шаг и предъявляет счета. В своих целях он может эксплуатировать Ведьмочку и Гейшу (разумеется, их негативные полюса), то есть манипулировать, лгать, завлекать и т. п. Однако ему не свойственны настойчивость и целеустремленность. Ведь он хочет получать, не давая ничего взамен. А преодоление трудностей требует вложения сил. При таком Анимусе Анима не чувствует себя в безопасности и в достаточно хороших условиях, чтобы развиваться. И тогда она начинает принимать на себя мужские функции. То есть, по сути, негативный Кормилец стимулирует появление Амазонки.

В позитивном полюсе Кормилец наслаждается возможностью заботиться. Он умеет выдерживать баланс между заботой о других и о себе. Он нацелен на дарение и принятие. И в этом отношении они с Гейшей взаимодействуют.

Человек с таким взаимодействием в своей системе получает много радости от близких отношений, он умеет ценить, уважать, заботиться и удивительным образом внушает такие же чувства своему партнеру. Такой человек тонко чувствует, понимает и ценит искусство (в разных его проявлениях), красоту. Он умеет трудиться и умеет отдыхать. Он уверен в себе, в своей привлекательности. Благодаря позитивной Ведьмочке он тонко чувствует партнера, внимателен к нему, создает атмосферу поддержки, при этом умеет привлечь внимание и к своим потребностям.

Итак, совместными усилиями Защитник, Кормилец и Гейша приводят к тому, что человеку становятся доступны отношения любви и взаимодарения. Но пока это еще не сотрудничество и не соратничество, которые возникают на более высоких уровнях. Ведь соратничество – это взгляд двоих в одну сторону, а Кормилец и Гейша смотрят друг на друга. Однако именно полноценное их взаимодействие создает условия для развития Анимы и Анимуса и перехода их на следующий уровень.

Анимус-Муж и Анима-Жена

(в данном случае мы говорим об уровне зрелости, а не о социальных ролях мужчины и женщины)

Помните, мы говорили, что Анимус выполняет целый ряд мужских функций – исследование, защита, кормление, организация и управление? Так вот, функция организации, уже частично исполняемая на уровне Кормилец, максимально наполняется на уровне Муж.

В позитивном полюсе Муж управляет Разведчиком, Защитником и Кормильцем, которые все свои действия направляют на реализацию целей Мужа – организацию благоприятной среды для него самого и Жены.

В негативном полюсе Муж не сотрудничает с Женой, то есть интересы Анимы не учитываются.

Давайте посмотрим, как это сказывается на построении отношений. Например, как Мужчина с Анимусом-Мужем в позитивном полюсе организует систему взаимоотношений с женщиной, имеющей Аниму-Жену?

И в буквальном, и в переносном смысле слова такой мужчина занимается созиданием комфортной среды для себя и своей избранницы. При этом он опирается на женщину, которая поддерживает его в этой организации, обустраивает, «обуючивает», привносит в быт, в отношения и в окружение теплоту, красоту, удобство. Мужчина сооружает гнездо, а женщина выстилает его перьями. Мужчина созидает, а женщина сохраняет и взращивает. Мужчина намечает стратегический план, а женщина выстраивает тактические шаги. Мужчина кидает семя, а жена ухаживает за ростком. Думаю, эти метафоры многогранны, при этом понятны и применимы к различным сферам жизни.

Если у мужчины Анимус-Муж в негативном полюсе, он не сотрудничает со своей женщиной. Он организует среду, не привлекая ее, без учета ее интересов, опираясь только на свое представление о том, как должно быть, требуя полного подчинения, не допуская «самовольства». Другой вариант – мужчина не может организовать такую систему, он стремится передать эти функции женщине, при этом он хочет, чтобы формально статус главы оставалась за ним. Поэтому он будет всячески нивелировать значимость трудов и вложений женщины и преувеличивать значимость своих. Еще один вариант – мужчина ничего не создает сам и всячески препятствует женщине, если она берет на себя функцию организации среды. В таком случае отношения регрессируют, но маловероятно, что они удержатся на уровне, возможном с позитивными Анимусом-Кормильцем и Анимой-Гейшей. Скорее всего, это приведет к развалу отношений или выродится во взаимные манипуляции.

Если женщина имеет Аниму-Жену в негативном полюсе, она не заинтересована в поддержке мужчины, не доверяет ему и вмешивается в организацию системы, которую стремится создать ее мужчина. Не имея поддержки и получая критическую оценку своей деятельности, мужчина перестанет выполнять функцию организации, и тогда либо система не создастся вовсе (и полноценная семья не получится), либо женщина начнет выполнять мужские функции, и возможен даже переход ее Анимы на уровень Амазонки.

Другой вариант отношений, где женщина является носительницей Анимы – негативной Жены: она не мешает действиям мужчины по выстраиванию отношений, но сама отказывается обустраивать «гнездо», не способствует созданию теплоты, не поддерживает идеи, не сохраняет и не ценит созидаемое мужчиной. Это возможно только если Анима женщины не набрала достаточно энергии и опыта для своего развития и, по сути, остается Гейшей, Амазонкой или Ведьмочкой, но вынуждена выполнять функции Жены рядом с развитым Анимусом партнера. Само собой, такие отношения не способны развиваться.

Но если соратничество Мужа и Жены происходит в позитивном полюсе, это создает возможности для наполнения энергией и развития следующего уровня – Короля и Королевы.

Король и Королева

Это очень высокий уровень развития. Сразу оговорюсь, что положительного полюса этих функций достигает далеко не каждый.

Функции Короля и Королевы напрямую связаны с отцовством и материнством, но не ограничиваются этим.

Функция Короля – управление созданной системой. Позитивный Король – это управление через сотрудничество с учетом интересов каждого элемента его системы. Король видоизменяет мир, но только в созидательных целях. Король координирует и создает события таким образом, чтобы каждый элемент его системы получал возможности для самореализации, удовлетворения потребностей, а все вместе это работало на цели элемента и самого Короля. Это уровень высочайшей ответственности, смелости, умения сделать жизнь наполненной и поднять ее на высокий уровень во всех смыслах этого слова, умения объединить разрозненное, сохранив при этом автономию каждого элемента.

Анима-Королева тоже выполняет функцию управления. Она – соратник и помощник Короля, но не потому, что не может быть автономной, а потому, что чувствует себя наиболее полно и комфортно именно в соратничестве с Королем. На этом уровне Анима и Анимус становятся похожи. Они оба стремятся созидать и сберегать. Но Король – это олицетворение большой мудрости и силы, а Королева – еще и олицетворение большой любви. И Король, и Королева исполняют функции созидательные, дарящие, помогающие.

Пребывание Короля и Королевы в негативном полюсе влечет тяжелые последствия для всей подопечной системы. Они становятся давящей силой, ограничивающей свободу, развитие и самореализацию – не только себя и друг друга, но и всех, кого контролируют. Контроль становится жестким, страхи выражаются в тотальной подозрительности, отношения наполнены агрессией. Они действуют по принципу «Я лучше знаю, что для тебя хорошо», который прикрывает другой посыл: «Ты должен неуклонно следовать моим указаниям – и я буду спокоен, что моя система не рухнет и я останусь в ней Королем (Королевой)».

Описание функций Анимуса-Короля и Анимы-Королевы полностью совпадает с позицией и действиями мужчины и женщины данного уровня развития при построении отношений. При этом надо учитывать, что полноценная реализация Короля и Королевы в личных отношениях возможна лишь при появлении детей. До этого нет полноценной системы – есть только взаимодействие двоих. Однако само по себе появление детей в семье не является свидетельством высокого личностного развития.

Дети появляются и у Ведьмочек с Разведчиками, и у Амазонок, и у Гейш с Защитниками. Соответствующими будут отношения с ребенком и между родителями. У людей с низшими уровнями зрелости Анимы и Анимуса семья строится на взаимных манипуляциях и агрессии, а дети не получают должной заботы. К ним могут просто быть невнимательны, ими манипулируют или помещают их в условия гиперопеки, лишая возможностей для собственного развития. У супругов тоже не появляется сотрудничества. Отношения строятся на долженствованиях (не желание и потребность заботиться, а долг или сделка движут ими – я делаю для тебя, и за это ты тоже должен делать что-то для меня). Это тяжело для обоих. Сексуальный интерес быстро проходит, и тогда у них не остается ничего общего, кроме тяжких обязанностей, быта и их детей.

Однако при положительном развитии Король и Королева выходят на высочайший уровень и становятся Психеей и Мудрецом.

Психея и Мудрец

На этом уровне Анима и Анимус полностью сливаются в своих функциях. Они олицетворяют глубокое понимание, мудрость, принятие окружающего мира, готовность помогать, дарить, вдохновлять. Они перестают управлять и не стремятся изменять окружающий мир. Анимус-Король отпускает бразды правления, понимая, что жизнь сама по себе столь многогранна и так наполнена ресурсами, что нет необходимости в непрерывном управлении событиями – гораздо мудрее «позволить жизни протекать сквозь тебя». Психея и Мудрец – уровень безграничного принятия и высокой духовности. На этом уровне человек в состоянии видеть ценность даже тех событий, которые другим кажутся однозначно негативными. Он готов делиться, ничего не требуя взамен. Духовное в нем главенствует над материальным. Такого высокого уровня зрелости достигают единицы.

Таковы уровни развития Анимы и Анимуса.

Надо заметить, что высокие уровни не могут быть устойчивыми, если не имеют сильных развитых «помощников» на нижних уровнях. Впрочем, в поведении и состоянии человека порой могут проявляться Король и Королева и даже Психея и Мудрец, особенно во время переживания экзистенциальных кризисов. Эти уровни, к сожалению, не являются устойчивыми, но человек, который имеет подобный опыт, уже знает, каково это – быть таким, и всегда будет стремиться к этому вновь. Ведь с каждым новым уровнем развития человек испытывает все больше душевного комфорта, внутренней свободы и удовольствия от отношений и от жизни вообще.

Таблица «Уровни развития»

Итак, чем выше уровень развития Анимы и Анимуса, тем гармоничнее строятся отношения и тем больше удовлетворения приносит жизнь человеку. Ни в коем случае нельзя путать развитие личности с интеллектуальным уровнем и карьерным ростом. Человек может быть весьма интеллектуальным и добиваться успехов в карьере, но при этом выстраивать отношения на весьма низком уровне личностной зрелости. Разумеется, если человеку приходится выполнять руководящие и организационные функции при низкой зрелости личности (например, Ведьмочка и слабый Защитник), он создает крайне нездоровую атмосферу в коллективе, сам становясь источником манипуляций, интриг, тревожности, эмоциональной нестабильности. И наоборот, случается, что простые люди, работяги проявляют высокую зрелость отношений и выстраивают красивые семейные модели.

Остается неясным: откуда приходит развитие!? Что для этого нужно делать? Многочисленные сказки на архетипическом языке дают нам последовательные инструкции и показывают, что происходит, если Анимус или Анима так и не выполнили своего предназначения.

 

Архетипические образы

Архетип в переводе с древнегреческого означает «первоначальный смысл». Такие понятия, как опора, смелость, доверие и т. п., являются архетипами.

Древнейший язык был намного проще и примитивнее современного, в нем почти отсутствовали абстрактные понятия. Он в основном был связан с материальным, видимым и осязаемым миром. Но уже тогда возникла необходимость как-то выражать такие явления, как, например, надежность, тайна, душевная глубина, отвержение… Их было проще передать через образы материального мира, имеющие понятное для всех значение.

Архетипический образ – образ, передающий первоначальный, то есть сакральный, базовый смысл или целый комплекс представлений о жизни, предписаний и табу. Эти базовые представления присутствуют в нашем мировосприятии, даже если мы не отдаем себе в этом отчета.

Многие архетипы бессознательны (мы узнаем о них только при их изучении и анализе своего внутреннего мира). Влияние архетипа вызывает эмоции (как и любая проекция) в тех ситуациях, когда действию архетипов кто-то или что-то препятствует, или жестко нарушаются табу, или кто-то транслирует неприятие, критикует их. Человек может испытывать сопротивление, гнев, вину, боль, печаль и т. п., но считает это следствием действий другого человека или давления обстоятельств, в то время как на самом деле негативные чувства и эмоции провоцировались бессознательным влиянием архетипов. Чем больше мы осознаем влияние архетипа на свои реакции и поведение, тем меньше он вызывает эмоций и тем более управляемым становится, то есть, по сути, теряет над нами неограниченную власть. Получается, что чем больше архетипов мы знаем, тем лучше для нас.

Давным-давно люди научились выражать архетипы с помощью образов. Образы – это первичный язык человечества, причем единый, универсальный язык, такой же, как звуки и телесные ощущения. Именно на этих языках думают животные и маленькие дети, последние – до тех пор, пока не обучаются вербальной, то есть знаковой, речи. Вот почему все, что связано с образами, звуками и ощущениями, всегда воздействует на нас очень сильно, минуя выстраиваемые сознанием препоны и защиты. Именно поэтому любая психотерапия, связанная с первичным языком (то есть с телесными ощущениями, звуками и образами), всегда эффективна.

Сказки тоже используют архетипические образы – оттого и живут веками и даже тысячелетиями, несмотря на свою кажущуюся нелогичность и парадоксальность.

Мы уже рассматривали архетипические образы в каждой сказке, которые анализировали раньше. Пришла пора расширить наши знания.

Вообще, все образы делятся на четыре группы:

– архетипические;

– несущие социальную символику;

– психоаналитические;

– личностно значимые.

Архетипические образы имеют универсальное значение для всех. Например, вода означает жизнь. Река – текущая вода – движение, развитие жизни. Озеро – глубинную часть жизни. Обычно эту часть связывают с миром Анимы, так как именно она нацелена на постижение и сохранение глубины и ответственна за тайные (то есть бессознательные) процессы в нашей душе (то есть психике). Море, океан – это жизненная стихия, которой невозможно управлять, но с которой можно взаимодействовать, если познаешь ее законы. Мы еще встретимся с этими образами.

Другой пример: солнце – это символ того, от кого или от чего зависит наша жизнь. Это могут быть родители или очень значимый человек. А может быть даже не человек, а целая организация; или стечение обстоятельств, которые сильнее воли человека и имеют на него колоссальное влияние.

Мы видим, что даже архетипы имеют некоторые отличия в индивидуальном переживании. Разным может быть и этническое или культуральное восприятие. Например, солнце в понимании северных народностей – это фигура не злобная, а даже добрая, но обидчивая. Его надо постоянно задабривать, чтобы оно не уходило, не пряталось, а продолжало согревать своими лучами. А вот в понимании народов экваториальной зоны солнце – это очень злобное и мстительное существо. Его тоже надо задабривать, но уже с другой целью – чтобы оно смилостивилось и не палило так жестоко, не забирало жизнь.

Социальная символика – это некие символы с общепринятым значением в обществе. Если они длительное время влияют на людей, то постепенно тоже начинают носить характер архетипов и вызывать сильные эмоции. Например, свастика. Этот символ существовал задолго до появления Римской империи и был взят Древним Римом как символ силы и центра мироздания: свастика показывала четыре части света, четыре времени суток и четыре стихии (вода, огонь, земля, воздух), которые, соединившись, создают единство мироздания и его вращение. Однако сейчас мало кто об этом знает. Зато мы все хорошо знаем, что там, где появляется свастика, появляется фашизм. Сегодня для большинства людей свастика – это зло, насилие, война и кровопролитие.

То же самое можно сказать о звезде. Это древняя пентаграмма. Считается, что она появилась более 3500 лет до нашей эры в Древнем Египте. Позже она распространилась по всему миру. Нюансы ее значения со временем меняются, но в целом оно едино: верхний угол – человек, верхний правый угол – стихия воды, верхний левый – стихия воздуха, нижний правый – стихия земли, нижний левый – стихия огня. В древности пентаграмма часто использовалась в качестве защиты (оберега). Этот знак могли нарисовать на стенах или на двери жилища, склада или даже носили на шее, так как думали, что он оберегает от разных бед. Пентаграмма также являлась могущественным знаком власти. Например, в Вавилоне он часто встречался на царских печатях и олицетворял собой «власть правителя, распространявшуюся на все четыре стороны света». Сегодня же мы связываем звезду с Октябрьской революцией и советской властью.

Психоаналитические образы – это образы, связанные с половой принадлежностью человека. Чтение этих образов получило развитие от 3. Фрейда. Из его теории мы знаем, что все удлиненные, вытянутые предметы (огурец, банан, стрела, авторучка, бита и т. п.) – это символы фаллоса, или мужской силы, энергии. Все предметы круглой формы или имеющие некую полость внутри (дом, чашка, коробка, корзинка, бочка и т. п.) – это символы женских половых органов, или женской энергии.

Однако есть образы, которые содержат в себе и то и другое, например автомобиль. Это, безусловно, фаллосный символ, то есть инструмент конкурирующей мужской силы и ее демонстрации (вспомним, что Анимус – всегда конкурирующая позиция, кроме самого высокого уровня развития). Но при этом автомобиль имеет полость – женский символ. Итак, мы получаем образ мужского и женского слияния. Действительно, это очень сексуальный образ. Недаром рекламодатели так любят демонстрировать автомобили с соблазнительными женщинами на капоте. Такое древнее строение, как замок, с точки зрения подобного анализа тоже является символом слияния, оргазма (дом, но строение имеет фаллическую форму – башни и шпили).

Правда, сам Фрейд как-то сказал, что «иногда сигара – это просто сигара», но все-таки при интерпретации такие значения тоже не стоит сбрасывать со счетов. Например, одна женщина нарисовала дорогу, поросшую кактусами с огромными шипами, которые не давали ей пройти вперед. Естественно предположить, что ее продвижение по жизни, развитие или желаемые изменения останавливаются то ли болезненными отношениями с мужчинами, то ли ее страхом этих отношений: кактусы имеют фаллосную форму, шипы болезненно царапают. Видите, все логично.

Личностно значимые символы – это некие образы, ассоциативно связанные со значимыми событиями в жизни человека. Их значение безгранично. Например, влюбленная женщина впервые поцеловалась с любимым рядом с корзиной ароматных яблок, и теперь для нее яблоки всегда будут связаны с состоянием счастья.

Когда мы занимаемся арт-терапией и интерпретируем рисунки, то сталкиваемся с тесным переплетением архетипических, психоаналитических, социальных и личностных значений образов. Важно не превращать символику в гадальный инструмент, а отталкиваться от понимания самим человеком значения образа и только затем уже обогащать его архетипическими значениями. Все образы, особенно архетипические, имеют многогранные смыслы, поэтому рисунки (как и сновидения) интерпретируют только в контексте актуальных событий во внешней и внутренней жизни человека.

В сказках же важно прежде всего понимать древний контекст архетипических образов, некоторые особенности быта и мировосприятия того времени, а затем уже переносить смыслы на современный язык. Усвоение и понимание многих архетипических образов облегчает их поразительная логичность. Некоторые природные явления мы уже рассматривали, и вы видели, как логика открывает сакральный смысл образа.

Теперь давайте возьмем для примера архетип – «опора» и архетипический образ, связанный с телом человека, – «стопы». Архетип «опора», важнейшая потребность человека быть устойчивым (во всех смыслах этого слова), означает базовые ценности человека, то, на что он опирается в своих решениях, поступках, оценках и выборах. Архетипический образ опоры – стопа. Не стоять твердо на ногах – не иметь опоры, то есть быть неуверенным, нестабильным, не следовать своим решениям, не уметь (или не иметь возможности) самостоятельно обеспечивать свою жизнь. Архетипический образ внешней опоры – костыль. Опираясь на собственные стопы, мы опираемся на самих себя, удерживаем равновесие благодаря собственным усилиям, а опираясь на костыль, мы привлекаем для своей устойчивости что-то или кого-то извне. В таком случае мы зависим от костыля – от того, насколько он надежен, прочен и т. д. Я употребила и прямой, и переносный смыслы костыля и опоры. Легко догадаться, о чем идет речь, в переносе на реальную жизнь, причем можно назвать сразу несколько ситуаций, подходящих под эту метафору. У каждого это будут свои ассоциации. Так работают архетипические образы.

Древние архетипические образы всегда связаны с природой окружающего мира и человека, а также с его древним бытом. Вот примеры:

– дом – защита, внутреннее пространство, внутренний мир, самость, передает характер человека;

– быть в доме – быть в защищенном, спокойном состоянии; в психоаналитическом смысле – быть в утробе матери;

– войти в дом – войти в состояние блаженства, безопасности, комфорта; войти в женское лоно;

– засовы – препятствия;

– очаг – тепло, свет, центр семейного устройства, сердце дома, источник энергии, источник организованной конструктивной силы эмоций и т. п.;

– огонь очага (костра) – символ очищения, прозрения, расширения понимания; вообще, управляемый огонь – очищающая функция, убирающая все наносное, ложное, отжившее.

В дальнейшем мы продолжим пополнение нашего архетипического словарика. А сейчас, когда мы имеем необходимые и достаточные знания об образах, пора перейти к их практическому усвоению.

 

Путешествие Анимуса и Анимы

Предлагаю вам историю о путешествии Анимуса и Анимы. В ней я в метафорической форме, на архетипическом языке постаралась изложить последовательность этапов, которые необходимо пройти Анимусу и Аниме, чтобы выйти на новый уровень развития. Каждый этап – очередное испытание, а значит, жизненный урок, пройти который можно только научившись чему-то важному. От простого к сложному, от поверхностного к глубокому – эта сказочная метафора никак не противоречит предыдущей схеме становления зрелости. Скорее они дополняют друг друга: история о путешествии объясняет, как набирается опыт, какие испытания надо пройти и чему научиться, чтобы двигаться от одного уровня зрелости к другому. Зрелость и мудрость не даются нам в дар просто потому, что мы живем, они – награда за пройденные уроки.

Жили-были в маленьком домике Анимус и Анима. И вот однажды, когда они стали взрослыми, Анимусу наскучило все время находиться внутри дома, и он решился открыть входную дверь. Было страшновато, но Анимус поборол свой страх и толкнул дверь. К его удивлению, она не была заперта. Радуясь новому чувству свободы, Анимус перешагнул порог дома и попал прямо в красивый зеленый сад: в нем было много деревьев и цветов. Анимус уловил тонкий аромат от клумб и подошел по очереди ко всем цветам сада. Он оценил их красоту, но отметил, что все они были чрезвычайно хрупкими и слабыми созданиями. «Нет, я не хочу быть таким же слабым, – подумал Анимус. – Так любой сможет сломать меня, втоптать в грязь или просто погубить ради минутной радости. Ну уж нет, я точно не хочу быть таким, как они».

Деревья понравились Анимусу гораздо больше, чем цветы. Они были выше него ростом, их кроны раскидывались значительно шире, чем его распахнутые руки. Они имели устойчивый прочный ствол и постоянно перешептывались о чем-то листвой. Анимус попробовал свалить небольшое деревце, но оно, хотя и наклонилось, продолжало сопротивляться. А когда он отпустил ветви, больно хлестнуло его по лицу. «Да, деревья гораздо сильнее цветов. Пожалуй, я бы хотел походить на них, если бы они умели передвигаться. Жаль, что они этого не умеют», – подумал Анимус и с чувством своего превосходства направился к калитке, за которой начиналась дорога, ведущая в неведомые дали. Анимус уже не боялся выйти за пределы сада, наоборот, его душа ликовала от открывавшихся возможностей. Он смело толкнул калитку ногой и уверенно шагнул на дорогу.

Тем временем Анима, увидев, что Анимус рискнул пойти за пределы дома, тоже вышла в сад. После того как Анимус побывал здесь и отправился дальше, ей совсем не было страшно – ведь с Анимусом не произошло ничего плохого.

Аниму тоже привлек аромат цветов. Она долго наблюдала, как они растут, как у них появляются бутоны, как они распускаются, как их головки поворачиваются вслед за движением солнца, а с наступлением темноты чашечки закрываются. Она наблюдала и то, как быстро цветы увядают, утрачивая свою красоту. «Как прекрасны цветы! – думала Анима. – Как они тонки, изящны, чувствительны! Как быстро они реагируют на происходящее вокруг и как быстро развиваются! Жаль, что они живут так мало, но даже за короткую жизнь цветы успевают принести в мир много радости, красоты и нежности. Я хотела бы походить на них».

Деревья тоже понравились Аниме. Она с великим уважением рассматривала их корни, которые то там, то здесь приподнимались из земли. «Какая мощная у них опора, и как впитывают деревья соки земли! Они умеют найти и взять много сил, даже находясь на одном месте», – восхищалась Анима. Она прикладывала ухо к стволу и слушала, как соки пробегают внутри него к ветвям и листьям. Однажды Анима увидела пенек от старого дерева и годовые кольца на нем. «Это потрясающе! – восхитилась Анима. – Деревья живут долго и развиваются всю свою жизнь! Они растут и ввысь, и вширь. Становятся все сильнее, видят все дальше, и крона их соприкасается со все большим пространством. Вот почему они живут так долго, – догадалась Анима. – Они постоянно растут и развиваются, не останавливаясь. Значит, жизнь заключается в развитии. Развитие дает тебе силы, а эти силы ты можешь тратить и на дальнейшее развитие, и на создание плодов».

Анима переходила от деревьев к цветам, а от цветов к деревьям и наконец пришла к выводу, что ей нравятся оба способа жизни на земле – и медленное, но мощное и непрерывное движение вперед, и короткий стремительный бросок для выполнения какой-нибудь одной маленькой, но важной задачи. Наполненная этими знаниями, Анима поспешила к калитке, в которую вышел Анимус. Анима не могла этого объяснить, но ее постоянно тянуло быть рядом с этим молодым мужчиной. Когда расстояние между ними увеличивалось, она чувствовала тревогу, одиночество, ей становилось страшно.

Давайте рассмотрим архетипические символы этого этапа путешествия.

Родительский дом – изначальное, «стартовое» состояние человека перед началом самостоятельной жизни.

Открыть входную дверь – выйти из замкнутого пространства, преодолеть страх перед запретом.

Сад (около дома) – безопасное, защищенное пространство, источник жизненных ресурсов, в котором присутствуют «окультуренные» элементы «дикой» жизни – цветы и деревья.

Цветок – символ краткосрочного и быстрого развития: быстрый рост, прекрасное расцветание, скорое увядание.

Дерево – символ развития как способа жизни. Дерево растет и развивается на протяжении всей жизни. Развитие происходит параллельно:

– в глубину (корни) – постижение ценностей своих корней;

– в ширину (кольца ствола) – рост силы духа, устойчивости, опыта;

– во внешнее пространство (разрастание кроны) – социальное развитие, расширение социальных связей, рост взаимообмена ресурсами с социальным окружением и жизненной средой.

Корни дерева – опора на родовой ресурс, осмысление родового опыта, расширение понимания родовых ценностей, собственный вклад в родовые ценности.

Кольца ствола – накопление жизненного опыта, умение накапливать ресурс, связанный с собственным жизненным опытом, в совокупности с родовыми ценностями, рост устойчивости.

Крона дерева – расширение контактов с внешним миром, энергообмен с ним, умение брать из него ресурсы и делиться собственными ресурсами.

Цветение и плоды дерева – забота о продолжении рода и передача наследственной информации (родового ресурса) следующим поколениям.

Теперь мы можем понять, какие стартовые уроки получили Анимус и Анима, прежде чем отправились в самостоятельную жизнь. Все перечисленное – это условия успешности, устойчивости и долголетия. Кроме того, и Анимус, и Анима проходят период самоопределения («хочу быть как дерево»).

Дорога, по которой шел Анимус, была извилиста и не очень удобна. То там, то тут валялись камни и даже огромные валуны, местами земля поросла кустарником и высокой, колючей травой, местами прерывалась огромными ямами и оврагами. Анимуса это нисколько не смущало. Ему все было интересно, и сил было немерено. К тому же он прихватил из дома меч да топорик, которые ловко приспосабливал, как было нужно. Маленькие камни он просто отшвыривал ногами, а огромные валуны раскалывал – не то чтобы их нельзя было обойти, просто Анимусу хотелось узнать, как они устроены внутри. Правда, первые валуны он разбивал с осторожностью – вдруг из них выскочит какое-нибудь чудовище. Но все-таки любопытство было сильнее страха, да и приятно было почувствовать свою силушку.

Долго ли, коротко ли петляла дорога, а только прошел ее Анимус и вышел прямо к большому зеленому лугу.

Тем временем Анима тоже вышла на дорогу. На ней уже не было никаких препятствий и оврагов, но она была серой и неприглядной. Тогда Анима стала укладывать камни вдоль краев дороги – получалась живописная окантовка. Пока Анима шла, она убирала с дороги мусор, делала маленькие красивые оградки из камней для цветов, что росли по бокам. Из обрубленных веток кустарника, брошенных Анимусом, сплела маленькие скамеечки, чтобы путники могли отдыхать. Любой, кто пошел бы следом за Анимой, увидел бы красивый, благоустроенный путь, по которому хочется идти вновь и вновь. Так за делами и украшением дороги Анима не заметила, как вышла к зеленому лугу.

Дорога – это второй этап путешествия, и здесь мы встречаемся с новыми символами и новым научением.

Дорога – путь человека, не защищенного непосредственной родительской заботой, – не облагороженный, наполненный препятствиями и, вполне возможно, опасностями. Однако это «хоженая» среда, то есть человек вступает на неизвестную ему территорию, но путь уже кто-то проложил. Это – зона дискомфорта, но не слишком опасная.

Анимус на дороге учится самостоятельно справляться со своими страхами и пробует свои силы в преодолении не слишком серьезных препятствий.

Меч и топорик тоже имеют значение. Меч – символ мужской силы, фаллоса, показатель конкурентоспособности Анимуса. Топорик – умение отсекать ненужное, умение придать нужную форму чему-либо.

Вооружившись базовыми, родовыми ценностями и имея представление о том, что жизнь – это постоянное развитие, Анимус учится убирать препятствия со своего пути и преодолевать страхи: любое движение привносит неизвестность, а значит, активирует страхи. Если не научиться их преодолевать, движение жизни остановится. Вспомним о трех составляющих духовности: на этом этапе растет познавательная часть духовности. Правда, пока Анимус познает мир, одновременно разрушая его. Созидательная деятельность на этом уровне развития ему неведома.

Анима на дороге учится самостоятельно облагораживать новую территорию, впервые озабочена созданием комфортной среды и проявляет творческую инициативу.

Вооружившись базовыми, родовыми ценностями и имея представление о том, что жизнь – это постоянное развитие, Анима учится проявлять инициативу, творческую активность и созидательно трудиться. Без креативности и созидательности жизнь будет восприниматься как нечто серое, наполненное борьбой и препятствиями, лишенное красоты и удовольствия. Созидательная деятельность предполагает развитие способности к заботе (создание скамеечек для других). Растет эстетическая часть духовности, зарождается ее нравственная составляющая.

Выйдя на луг, Анимус остановился и огляделся. Кругом, сколько хватало глаз, он видел ровную зеленую траву. Он стоял выпрямившись над открывшимся пространством, чувствуя свободу и безопасность. «Эх, хорошо-то как! – подумал Анимус. – И видно все хорошо – кто бы ни появился, добрый или злой, издалека будет заметен. Если что – можно заранее подготовиться к отпору. Так меня-то тоже издалека видно, – спохватился он, но оглядевшись еще раз, встряхнул головой. – Коли пойму, что сильней меня, так убежать успею. Да только небось не нападут, не посмеют. Я-то тоже не лыком шит!» – и он задорно помахал над головой мечом. Однако делать тут дальше было нечего, и Анимус зашагал напрямую к кромке лесной чащи, что виднелась тонкой полосой на линии горизонта.

К тому времени как Анимус уже подходил к опушке леса, Анима вышла на луг. Светило солнце, стрекотали кузнечики – беспечностью и покоем веяло от поросшей травой земли. Анима пригляделась и увидела, что трава на огромном пространстве была совсем неодинакова – наоборот, множество форм листочков и полевых цветов переплетались в сплошном зеленом покрывале. Трава и цветы росли по-разному: одни растения были низенькими или просто стелились по земле, другие повыше, а третьи доставали ей до пояса. «Из-за того что они разного роста, они и не мешают друг другу расти», – подумала Анима. Она почувствовала, что единый полевой запах состоит из множества разных ароматов – каждый цветок и каждая травинка пахли по-своему. А под многослойным ковром цветов и растений Анима обнаружила еще один мир – многочисленных жучков, мошек, бабочек и гусениц, червячков и кузнечиков. Все они сновали, торопясь по своим делам. Ближе к середине луга Анима повстречала и более крупных жителей зеленого пространства – мышей, кротов, каких-то небольших птичек, испуганно вспархивающих, когда она проходила мимо. От некоторых Анима отпрыгивала сама (когда видела змею или страшного паука), но едва оказывалась на безопасном расстоянии, как принималась наблюдать и за ними. Познакомившись с тайной жизнью луга, Анима шла осторожно – она старалась не растоптать норку, не помять цветок, не потревожить опасную змею или ядовитое насекомое.

«Какой интересный, многослойный мир! Какой он сложный и как упорядочен! – восхищалась она. – Здесь каждый имеет свою нишу. И хотя все здесь живут рядом друг с другом, никто не занимает чужую территорию, никто не мешает другому. Как безмятежен луг на первый взгляд, и как насыщенна его жизнь, если присмотреться! Этот мир красив, но порой может быть опасен, особенно для тех, кто не слишком внимателен или совсем не уважает разнообразие жизни». Так, погруженная в наблюдения и размышления, Анима добрела до опушки леса, в который уже давно вошел Анимус.

Третий этап – прохождение открытого пространства. Как видим, пока все не так уж сложно, но Анима и Анимус получают свои уроки и постепенно обучаются важным жизненным вещам, к тому же они идут по совершенно неведомому им пути.

Итак, каково же значение третьего этапа путешествия?

Луг – это большое, светлое пространство.

Анимус на лугу:

– видит луг как безопасное пространство, где любую опасность можно увидеть издалека и приготовиться к встрече с ней, но он и сам открыт;

– постигает, что открытость может быть лучшей формой защиты: попробуйте подойти незамеченными.

Как это выглядит в практической жизни? Для начала давайте разберемся, что такое быть открытым. Давайте сравним три понятия: откровенность, искренность и открытость, которые часто ошибочно употребляют как синонимы.

Откровенность – это когда человек рассказывает, сообщает о себе или о своей жизни различные факты, сведения, соображения, которые обычно мы не распространяем в широких кругах. Например, откровенно рассказывает о том, как добивался внимания любимого; о том, что предпочитает проводить время в одиночестве, потому что устает от людей; откровенно признается, что настолько любит жену, что сам боится этого чувства, и т. п.

Хорошо или плохо быть откровенным? По-разному. Иногда откровенный рассказ о себе сближает, рождает доверие и ответную откровенность. Иногда откровенность вредит, так как люди порой пользуются фактами из жизни человека для манипулирования им же или распространяют как сплетни. Иногда откровенность противопоказана, например в случае измены партнеру. Возможно, измена случилась из-за минутной слабости, возможно, человек таким образом решает свои внутренние проблемы, возможно, это зарождение новых чувств, которые перевернут всю его жизнь. В любом случае, пока не принято точное и определенное решение уйти к другому партнеру, откровенность о своих похождениях будет сильно вредить отношениям, навсегда вычеркнув из них доверие, причинив колоссальную боль, а иногда и глубокую травму, причем совершенно бесцельно. Задайтесь вопросом: для чего изменивший человек признается в измене тому, кому изменил? Что он хочет получить в результате? Он хочет казаться самому себе честным. Но на самом деле он просто переваливает на плечи партнера груз ответственности. Ему трудно скрывать свои переживания, трудно вести тайную жизнь, и он «облегчается» (простите за грубоватую метафору) на душу партнера. Теперь партнер страдает, дает много эмоций, и это дополнительно подтверждает значимость изменника, при этом он считает себя честным человеком. Только вот вопрос: в чем же тогда состоит его честь? Ведь «быть честным» значит «иметь честь».

Искренность – это когда человек выражает вслух именно то, что чувствует и думает. Иногда искренность приносит негативные результаты. Например, если человек недолюбливает своего коллегу и искренне выражает это, то между ними непременно возникнет напряжение, возможно, даже вражда. Порой гораздо полезнее удерживать свое мнение при себе, чтобы сохранять наиболее комфортные условия для работы. И наоборот, неискренность в близких отношениях приводит к отдалению, а затем и к отчуждению. Например, женщине, имитирующей оргазм и в результате никогда не получающей настоящего удовлетворения от своего мужчины, быстро надоедает такой секс. Ее неискренность приводит к тому, что она вынуждена придумывать причины, чтобы сексуальные контакты случались как можно реже. А ее частые отказы обижают мужчину. Напротив, искреннее (но не агрессивное!) проявление своего недовольства или раздражения какими-то привычками или поступками супруга может привести к своевременному обсуждению этих обстоятельств и устранению раздражающих факторов.

Открытость – это не откровенность или искренность, а готовность воспринимать, не отвергая, какой-либо новый опыт, новую информацию, готовность пересматривать свои убеждения и позиции. При этом такая готовность не означает слепого отвержения прежнего опыта или убеждений. Происходят пересмотр, переоценка, взвешивание и анализ, а затем уже замена или пополнение прежнего багажа.

Открытость – это еще и готовность всегда быть самим собой. Это значение открытости тесно связано с понятиями откровенности и искренности (отсюда и путаница в словах), ведь если человек не надевает маски, не старается изобразить из себя то, чем не является, ему легко быть искренним и откровенным. Это, конечно, уязвимая позиция – каждый знает твои слабые стороны, болевые точки. С другой стороны, чем более ты открыт, тем меньше у тебя тайн, крючков, за которые тебя можно уцепить, шантажируя, манипулируя. Такие действия по отношению к открытому человеку всегда очень понятны и заметны окружающим, что совершенно не устраивает манипулятора.

Итак, Анимус на лугу постигает одновременно уязвимость и безопасность открытости, ведь действия противника против него будут также заметны и понятны.

Анима на лугу:

– видит луг как пространство, наполненное многообразием форм жизни и большим количеством ресурсов;

– понимает, что безмятежность луга – лишь видимая часть, под которой могут скрываться опасности;

– учится постигать скрытую жизнь сущности, то есть видеть различные слои и проявления в каждом существе или в природном явлении;

– учится ступать осторожно, не нарушая чужого пространства, то есть учится уважать и бережно относиться к чужой жизни и ценностям, сохраняя при этом свою целостность и жизнь.

Едва Анимус прошел луг, как его окружил дремучий лес. Деревья здесь росли очень близко друг к другу, а внизу каждое из них окружали кустарники. Но даже небольшие свободные пространства то тут, то там были завалены буреломом, а из-под толстого слоя опавшей и уже подгнившей листвы выступали закрученные и переплетенные толстые корни. Лес был темным и почти непроходимым. Но Анимус не хотел поворачивать назад – он принял вызов, хотел проверить себя и узнать, что там, на другой стороне. Прорубая себе путь мечом и топориком, Анимус не мог расслабиться ни на минуту – в любой момент он мог столкнуться с опасностью – хищным зверем или ядовитым насекомым. Несколько раз ему действительно приходилось реагировать мгновенно и решительно – только это и спасало ему жизнь. Так шел он день за днем по темному пространству, преодолевая страх, прокладывая себе путь среди густых зарослей и делая короткие остановки на отдых. Анимус научился охотиться и разводить костер, чтобы готовить пищу и согреваться, научился строить шалаш, чтобы спать, не опасаясь за свою жизнь, научился понимать, какие деревья полны сил, а какие застыли, давно перестав расти, – крепкие снаружи, но падающие от легкого прикосновения. Через некоторое время он стал чувствовать себя жителем леса, хорошо знающим его законы, постигающим его тайны. Он понял, что стал частью леса, а лес стал частью его самого. Анимус был осторожен, но уже не боялся, он стремился выйти из темного пространства, но уже не спешил.

Однажды лес все-таки закончился. Деревья словно расступились, открывая новые просторы неизведанного мира. Оглядевшись, Анимус увидел прямо перед собой огромную гору, у основания которой был вход в пещеру, живописно окруженный вьющимися растениями. Пещера манила его своей неразгаданной тайной, и Анимус решительно зашагал к ней. Но у самого входа остановился, чтобы еще раз посмотреть на отдалившийся лес. Он знал, что теперь время от времени обязательно будет туда заходить – чтобы открыть еще одну тайну, проложить еще одну тропинку, да просто снова побродить по изведанным местам, чтобы напомнить себе, чему научил его лес.

Тем временем Анима вошла в лесную чащобу. Здесь было сумрачно, но ее это не испугало. Она пошла по тропе, проложенной Анимусом. Ох, сколько же здесь было интересного! По-разному шумели деревья, у кустарников были совсем разные листья, а уж о том, как многообразна и наполненна жизнь леса, и говорить нечего. В то же время здесь царил беспорядок – живые и мертвые растения стояли вперемежку и мешали солнечным лучам доставать до самых маленьких травинок, а обрубленные Анимусом ветки перекрывали норки маленьких животных. Анима, не переставая восхищаться волшебным миром, в который попала, принялась наводить в нем порядок. Из веток она складывала маленькие гнезда, сгнившие стволы укладывала в живописные композиции, переплетенные кроны распутывала, а надломленные веточки подвязывала. Там, где гнилых веток и листьев было слишком много, она собирала все в кучку и сжигала в костре, одновременно согреваясь и готовя пищу. Шалаши, оставленные Анимусом, она укрепляла, развешивала в них целебные травы и выкладывала мягкие ложа. В каждом таком шалаше теперь было удобно отдыхать, укрываться от непогоды и даже восстанавливать здоровье.

Через некоторое время лес благодарно вздохнул, распрямился, местами наполнился солнечным светом, местами расправил ветви над чьим-то тайным жилищем. Веселее запели птицы, на очищенных лужайках проросли цветы. Анима никуда не спешила, она чувствовала себя как дома, как будто всегда жила в этом лесу, – так хорошо она его понимала. Долго ли, коротко ли бродила Анима по лесу, но однажды он все-таки закончился. Анима увидела высокую гору с пещерой у ее основания. Сердце Анимы дрогнуло. Она почувствовала, что там ее ждет Анимус.

Итак, лес – четвертый этап путешествия. Теперь Анима и Анимус проходят через темное, запутанное пространство. Давайте разберемся, что же это значит.

Лес – это сложный и глубокий архетипический образ.

Он является символом:

– неизвестности и скрытых опасностей;

– трудной или непонятной ситуации («да там темный лес, заросли, не продерешься»);

– препятствия, связанного с необычностью обстоятельств («там темный лес; ничего не понятно; неизвестно, чего ожидать»);

– опасности, исходящей от «нецивилизованной», грубой силы;

– неизвестной, теневой стороны жизни;

– бессознательного (того уровня бессознательного, которое относительно легко может быть освоено сознанием) – теневой стороны личности, то есть неосознаваемых качеств, потребностей, которые либо еще никогда не были проявлены, либо не принимаются (осуждаются) человеком и потому не только скрываются от других, но и вытесняются из сознания. Например, некоторые люди могут вытеснять агрессивные импульсы, зависть, мстительность, а потому не знать причину своей жизненной пассивности или причину, по которой, как только отношения становятся близкими, любой партнер начинает раздражать и т. д.

Анима и Анимус проводят в лесу много времени, потому что уроки, которые они должны усвоить, тоже сложны и многочисленны. Однако они являются основой, дающей возможности для дальнейшего развития.

Анимус в лесу сталкивается со средой, в которой невозможно предвидеть все опасности. При этом Анимус не поворачивает назад, не принимает позицию жертвы, жалуясь на обстоятельства, а осознанно проживает трудности с целью «выучить» предлагающиеся уроки.

Анимус учится:

– преодолевать страх неизвестности;

– преодолевать препятствия;

– прокладывать путь там, где его не было;

– понимать собственные, прежде скрытые от сознания страхи, потребности и стремления;

– оперативно реагировать на опасность:

* немедленно, без предварительной подготовки, сохраняя присутствие духа (то есть преодолевая страхи и контролируя гнев, руководствуясь высшими мотивами);

* проявляя находчивость (деловая креативность);

* проявляя выносливость (умение выдерживать длительное напряжение);

– добывать пищу, преодолевая страхи, то есть извлекать ресурс – находить что-то полезное для себя даже в условиях недружелюбной среды, в неблагоприятных обстоятельствах;

– сооружать шалаш для отдыха – выстраивать необходимые защиты, которые позволят сохранять и восстанавливать силы даже при прохождении трудных ситуаций;

– согреваться у костра, то есть:

* видеть позитивное даже в негативной среде (постигать дуальность мира);

* очищаться от лишнего, деструктивного {огонь костра – символ очищения);

* научиться находить время и возможность для разрядки напряжения, связанного с прохождением препятствий;

– впервые Анимус идет вперед не просто так из любопытства, а ставит перед собой определенную цель – изучить лес и узнать, каков мир по ту сторону леса, то есть Анимус обучается не просто бродить по свету, а выполнять определенные жизненные задачи.

Анима входит в лес с интересом: внутренний мир – это ее мир, и для нее он естественен и гармоничен.

Анима в лесу учится:

– наводить в лесу порядок – приводить в равновесие и согласованность стремления, потребности, мысли и чувства; наводить порядок во внутреннем мире;

– расчищать лес, то есть определять значение и роль (предназначение) каждого элемента внутреннего пространства;

– сжигать лишнее, то есть избавляться от лишнего во внутреннем мире;

– понимать закономерности жизни леса (бессознательных процессов);

– извлекать ресурсы леса – пользу от понимания скрытых желаний, стремлений и чувств;

– сохранять лес – сберегать, относиться с уважением к своим стремлениям и чувствам, сохранять дикость леса (не превращать его в полностью ранжированный и структурированный парк), то есть сохранять естественность реакций, чувств, стремлений; – преумножать ресурсы леса – развивать понимание своих скрытых процессов, расширять видение себя (личностный рост).

Пещера, в которую вошел Анимус, была не большой, но и не тесной. В ней царили тишина, мягкий полумрак, мох устилал ее стены, и Анимус сразу почувствовал спокойствие и безопасность. Он положил меч и топорик и прилег отдохнуть. Сладко потянувшись, он какое-то время наслаждался разливающимся по телу блаженством и вскоре заснул – легко и беззаботно.

Тем временем Анима тоже вошла в пещеру. Она увидела меч Анимуса и поставила рядом с ним корзинку, наполненную лесными ягодами, которую принесла с собой. Потом она подошла к Анимусу и легла рядом с ним. Сладкая истома разлилась по телу Анимы, когда Анимус открыл глаза и их взгляды встретились. А потом случилось волшебство. Они дарили друг другу нежность и ласку, восхищались… Сливались в единое целое и разъединялись, чтобы изучить другого. Они находили и сходства, и отличия. Наконец они поняли, что изначально созданы друг для друга.

Анимус выложил в пещере очаг, а Анима развела в нем огонь. Анимус выходил из пещеры и добывал еду, а Анима ее готовила. Анимус сделал удобное ложе для сна, а Анима смастерила из мха мягкое одеяло. Она развесила в пещере душистые травы, а когда Анимус охотился, выкладывала из сухих листьев узоры на стенах пещеры.

Но однажды Анима начала замечать, что Анимус все чаще задумчиво смотрит на просторы, открывавшиеся сразу за выходом из пещеры. Он все дольше отсутствовал, когда уходил на охоту, и все чаще скучал, сидя с ней у горящего очага.

– Я хочу уйти, – сказал он Аниме.

– Нет, пожалуйста, не уходи!

– Я не могу жить так дальше.

– Но нам так хорошо здесь вдвоем!

– Мне здесь тесно и душно.

– Но здесь так тепло и безопасно!

– Я хочу уйти, – повторил Анимус.

– Я не смогу жить без тебя!

– Я не ухожу от тебя, я хочу подняться в гору.

– Зачем тебе подниматься?

– Я увижу другой мир.

– Зачем тебе другой мир? Разве тебе плохо со мной?

– Ладно, – устало выдохнул Анимус. – Иди спать.

Анимус остался сидеть у очага, и впервые Анима заснула на их ложе любви одна. Когда она проснулась, Анимуса не было в пещере.

– Он все-таки ушел. Я не могу заменить ему весь мир.

Она страдала от того, что Анимус покинул ее, и в то же время уже сожалела о том, что хотела удержать его. «Надо было отпустить, и тогда он ушел бы с легким сердцем, – думала Анима. – А теперь он одинок и сердится. Он никогда-никогда не вернется в пещеру».

Но все-таки Анима еще долго ждала Анимуса у очага, прежде чем окончательно уверилась, что Анимус покинул это место навсегда. Тогда Анима тоже вышла из пещеры. Она точно знала, что ее место рядом с ним. Она будет рядом и будет помогать, больше не будет удерживать его, постарается понять его замыслы. Она не будет ему помехой, а станет источником вдохновения. Ему важно знать, как она его ценит, и она даст ему свое восхищение.

Пещера – это пятый этап путешествия, особый этап, потому что здесь Анима и Анимус впервые взаимодействуют между собой. Тем интереснее разобраться в архетипических посланиях этого этапа.

Итак, пещера – это:

– символ закрытости, защищенности;

– символ женского лона.

Находиться в пещере – значит:

– войти в лоно женщины, испытывая блаженство или страх;

– быть в утробе матери, т. е.:

* находиться в защищенном состоянии;

* быть отсоединенным от внешнего мира;

* восстанавливать силы, накапливать ресурсы.

Вот почему Анимус, уставший от преодоления препятствий, войдя в пещеру, сразу чувствует такое расслабление, что отставляет свой меч в сторону. Здесь он представляет не символ конкурентности, а только фаллический символ.

Анима входит в пещеру с теми же чувствами, хотя она, находясь в лесу, не устала, а наоборот, налилась силой. Она приходит с корзинкой, полной ягод, – это символ ее готовности наполнить свое лоно. Теперь они оба готовы к слиянию, и между ними происходит волшебство.

Здесь Анимус проходит через опыт совсем другого уровня и качества, чем раньше. В предыдущих этапах Анимус выполнял три свои базовые функции:

– преодоление страхов;

– преодоление препятствий;

– самосохранение и самозащита.

Если мы проведем параллель с уровнем развития зрелости Анимуса, то увидим, что это уровни сначала Разведчика в негативном полюсе (на дороге), затем Разведчика, уже набравшегося опыта и уверенности (на лугу), и наконец – сильного позитивного Разведчика, не просто движимого любопытством, а идущего к цели (в лесу). Кроме того, на лугу Анимус проявляет функцию самосохранения (Защитника) – он взвешивает и степень опасности нового пространства, и свои силы, и возможности отступления. В лесу Защитник набирается опыта и сил, так что это уже сильный Защитник, – Анимус не идет по пути избегания, а наоборот – оттачивает реакцию, умение сохранять и пополнять ресурсы, не ослабляя бдительности. Он готов рисковать, но целесообразно, с умом. Однако вплоть до вхождения в пещеру все эти функции были направлены только на потребности самого Анимуса.

В пещере Анимус учится:

– преодолевать страх не перед внешней опасностью, а перед проявлением собственных чувств;

– взаимодействовать с Анимой, то есть заботиться о ком-то другом (впервые!);

– понимать потребности Анимы, несвойственные ему самому;

– соотносить собственные желания и поступки с чувствами, потребностями и желаниями другого человека.

При этом Анимус укрепляет духовность:

– гармонизирует взаимодействие силы и нежности, разума и чувств;

– выходит за пределы эгоистических интересов;

– постигает нравственно-этические ценности взаимодействия.

Если сравнить этот опыт с уровнями развития зрелости, Анимус в пещере достигает уровня Кормильца.

Анима до входа в пещеру выполняла свои основные функции:

– познание глубинной сути мира;

– сохранение целостности пространства;

– восстановление травмированного, утратившего целостность.

Ее духовность взращивалась в области творческой созидательности. По уровню развития зрелости это соответствует позитивной Ведьмочке. Она чувствует себя в безопасности, следуя за Анимусом, но никак не взаимодействуя с ним.

В лесу она глубоко проникает в закономерности теневой стороны жизни и принимает ее законы.

Теневая сторона личности есть у всех. Она является частью наших природных инстинктов, которые люди научились подавлять ради безопасности социальной жизни. Если бы не социальные навыки, то наши гнев, ревность, зависть всякий раз приводили бы к убийству, ведь инстинкт требует устранять все, что мешает.

Тень – это также качества личности, которые являются противоположными тем, что мы обычно проявляем. Например, человек-логик, привыкший жить только рационально, не привыкший проявлять эмоции, может даже не подозревать, что способен на испепеляющую страсть. И только случай открывает эту способность. Сентиментальный человек может считать себя мягким и добрым, не подозревая, что способен на жестокость. В тени могут оставаться не только осуждаемые качества. Например, человек отчужденный, нелюдимый и грубый (из-за защит, скрывающих ранимость) может с удивлением обнаружить в себе чуткость, желание помочь, поддержать кого-то.

Принять свою теневую сторону – значит познать все свои теневые качества и принять себя вместе с ними, понять причины своих «теневых» реакций и научиться ими управлять.

Познание и принятие своих теневых сторон, наведение порядка во внутреннем мире дает Аниме силы для дальнейшего развития, и она входит в пещеру готовой к взаимодействию с Анимусом. Почему? Потому что она научилась понимать свою истинную природу и тонко чувствовать взаимосвязь желаний тела и потребностей души (сексуальность и любовь).

До вхождения в пещеру для Анимы все это – только знание, но не осуществление. Она лучше узнала, поняла себя и в пещере получает опыт применения этих знаний. Здесь Анима находится в защищенном состоянии и впервые испытывает любовь. Она переживает опыт слияния с Анимусом и постигает женскую сущность (свою сущность).

Она учится взаимодействовать с Анимусом:

– доверять свои чувства;

– понимать и принимать непохожесть мужской сущности;

– опираться на Анимуса;

– дарить наслаждение, радость, теплоту, заботу;

– проявлять принятие и восхищение.

Здесь же Анима впервые переживает опыт конфликта. По сути, это внутренний конфликт человека – между его стремлением к безопасности, постоянству, комфорту и его же стремлением к развитию, освоению нового пространства, достижению целей.

Попытка Анимы контролировать Анимуса приводит к тому, что Анимус осуществляет свое намерение через обман (уходит ночью). В конфликте с Анимой Анимус не отказывается от своего намерения, но проигрывает ей в силе мотивации – Анима в своей аргументации затрагивает эмоциональную, душевную часть их отношений. Это родное поле Анимы, Анимус в эмоциональной сфере чувствует себя менее уверенно. Включаясь в ее эмоции, он не находит в себе сил противостоять. Из-за этого он утрачивает возможность реализовать свои потребности, поэтому уходит, когда Анима спит и не может влиять на него через чувства.

В реальной жизни мы смелее делаем шаг из зоны комфорта к желаемой цели именно тогда, когда способны обуздать свои эмоции и руководствуемся духовной силой, то есть высшим разумом.

Для Анимы тайный уход Анимуса является уроком: ограничивающая опека не может содействовать близости и взаимопониманию. Она должна научиться принимать потребности в иных ценностях и научиться отпускать.

О чем это? Вот простой пример из жизни.

Однажды муж моей знакомой сообщил ей, что для дальнейшего развития его профессиональной деятельности ему нужно уехать за границу на три года. Род его деятельности был таков, что он не мог взять с собой жену. Если бы он отказался от этой поездки, то его профессиональная карьера была бы остановлена, а возможно, откатилась бы назад. Женщина знала это, однако и слышать не хотела о разлуке. Она кричала, скандалила, уличала мужа в том, что для него карьера важнее, чем жена. А муж отвечал, что любит ее, но если не будет дальше развиваться, то жизнь его превратится в серую рутину. В конце концов жена пригрозила мужу разводом, а муж ответил: «Я не могу жить по-прежнему» (прямо как наш Анимус).

Когда муж уехал, женщина почувствовала себя брошенной. Она переживала настоящее горе. Но когда боль ее стала совсем уж невыносимой, ей пришла в голову мысль, что она все-таки не похоронила мужа, да и муж вовсе не предполагал бросить ее. Он просто уехал на время, пусть надолго, но не навсегда. Она понимала, что из-за ее категорического нежелания понять мужа он тоже уехал с болью в душе. И теперь их разъединяло не только расстояние и время, но и непонимание.

При первой же возможности женщина сообщила мужу о своих размышлениях. Она признала, что при всей своей любви не может заменить ему целый мир, что она ждет его и желает ему удачи. После этого разговора муж при каждой возможности стал делиться с ней своими впечатлениями, успехами и трудностями. Женщина почувствовала себя причастной к его новому жизненному этапу. За время разлуки их чувства не только не остыли, но, наоборот, окрепли, и когда они снова воссоединились, их взаимопонимание стало более глубоким.

Вернемся к Анимусу и Аниме. Анима в пещере достигает уровня развития Гейши. Анима и Анимус впервые переживают опыт взаимодарения и взаимонаполнения. Анима дарит восхищение, теплоту, принятие, блаженство. Анимус дарит Аниме свою защиту и заботу. Но пока это взаимодействие только двоих, сужение мира до друг друга. Любое вмешательство в этот контакт способно разрушить его. Пока Анимус не строит их общий дом, они живут одним моментом, не планируют и не образуют систему. Кажется, что Анима уже готова к соратничеству и сотрудничеству (она поддерживает огонь в очаге, украшает пещеру и т. п.), однако первая же трудность показывает, что такой уровень зрелости еще не наступил. Да и Анимус еще не пришел к оседлости и не стремится строить систему. У него в желаниях и планах нет ничего, связанного с совместными целями. Пока он видит только два варианта: либо оставаться в тесном мире вдвоем, либо расширять свои горизонты. Пока они могут наслаждаться друг другом, но не могут идти по жизненному пути вместе.

В реальной жизни мы часто видим, как союз мужчины и женщины, связанных любовью, заботой и восхищением друг другом, неожиданно начинает разваливаться, как только у них появляется ребенок или возникают трудности в отношениях. В таких случаях их контакт «глаза в глаза» разрушается и возникает своеобразный треугольник. Муж ревнует жену к ребенку, а вернее – к вниманию и особой любви, более сильной и нежной, чем к нему. Жена ревнует мужа к его хобби или карьерным интересам и т. д. На уровнях развития Кормильца и Гейши трудно переживается вмешательство третьего элемента, если не подниматься на более высокий уровень зрелости.

Анимус выходил из пещеры со смешанными чувствами вины и радости. Но чем дальше он шел, тем больше распрямлялись его плечи, тем свободнее дышала его грудь. Он рассматривал высокую крутую гору и понимал, что хочет взойти на ее вершину. Конечно, быстрее было бы подниматься вертикально вверх, цепляясь за уступы. Раньше он бы так и поступил. Но теперь Анимус интуитивно знал, что вскоре Анима пойдет следом за ним и не сможет повторить вертикальный подъем, потому что он требует огромной физической силы. Поэтому Анимус решил подниматься, обходя гору по спирали.

Подъем к вершине оказался очень сложным. Но Анимус шел день за днем, вырубая в горе каменную тропу. Это был длинный путь, но с каждым витком спирали перед Анимусом все больше открывался широкий мир. Он и предположить не мог, что мир так огромен.

Иногда, когда он смотрел вниз, от высоты кружилась голова, и ему становилось страшно – если он сорвется и упадет, как смешон он будет! А вдруг это будет верная смерть? Но затем Анимус снова распрямлял плечи: «Даже если упаду и ушибусь, боль пройдет. Я снова поднимусь на эту гору, если не здесь, так в другом месте».

Иногда он так уставал, что больше не мог идти вперед и вверх – слишком много препятствий приходилось преодолевать, слишком твердую породу приходилось ему сдвигать с места, чтобы проложить себе путь. Ему становилось страшно: что если у него не хватит сил на такой подъем? Каким же заносчивым ничтожеством он окажется тогда! Но после коротких колебаний Анимус снова шел вперед, решив – будь что будет. Пока будут силы, он будет подниматься, а если нет, все равно он уже столько узнал, что теперь даже внизу найдет дорогу к тем манящим далям, которые увидел с этой высоты.

Однажды Анимус достиг вершины. Он стоял над миром и чувствовал себя победителем. Он наслаждался открывшимися перспективами и головокружительной высотой своего положения. И вдруг сквозь радость и гордость в его душе зазвучала тревога: а что дальше? Куда идти? Не стоять же тут на месте. Покорять еще одну вершину? Ведь теперь ему, как победителю, вроде бы положено все время что-то покорять? Нет, он не хотел этого больше. Это не было теперь ему интересно. Ведь он уже знал свои возможности. Теперь он хотел чего-то нового. Но для этого он должен спуститься с горы, то есть потерять с таким трудом завоеванную вершину. Сохранить высоту положения или двигаться к новым целям? Анимус честно признался себе, что даже если его поступок будет выглядеть странно, он все-таки хочет пойти к новым перспективам.

Тем временем Анима, вышедшая из пещеры, сразу увидела тропу, проложенную Анимусом. Она не хотела идти в гору и с удовольствием просто обошла бы ее по зеленому подножью, но знала, что где-то там идет к вершине Анимус, и она хотела быть с ним. Теперь она не станет мешать ему или удерживать от чего-то. Раз ему нужна вершина, она тоже пойдет к ней, помогая ему в его деле. Когда Анима поняла, что Анимус проложил дорогу к вершине, она постаралась сделать ее более комфортной. Она обкладывала края тропы камнями, а между ними высаживала цветы и кустарники. Она выбирала наиболее удобные площадки и устраивала там лежанки из мха и небольшие кострища. После нее подъем на гору напоминал красивую прогулочную тропу. Аниме было не очень комфортно на горе. Но она чувствовала, что с каждым шагом приближается к Анимусу. Она понимала, что и он и она могут стать цельными, только находясь вместе, что ее миссия – быть помощницей Анимуса в его делах и стремлениях. Ее любовь и ее предназначение, соединившись в одно целое, дали ей силу – это поддерживало ее в пути.

Гора – это шестой этап путешествия и архетипический образ:

– высоты духа, величия, основательности, лидерства, могущества;

– восхождения, подъема, карьерного, профессионального или личностного роста;

– препятствия, ограничения, запрета;

– застывшей формы, душевной бесчувственности («окаменелости»), остановки.

Анимус на горе целиком сосредоточен на преодолении препятствий. Он целенаправленно стремится к вершине и приобретает новую силу духа и высоту души.

Преодолевая препятствия, Анимус прокладывает горную дорогу, т. е. делает подъем (развитие) достижимым для других. Анимус и раньше оставлял после себя тропы, по которым бесстрашно шла Анима. Но тогда это было лишь следствием его продвижения. Он делал путь там, где ему было надо, и такой, какой был для него удобнее. Теперь же Анимус сознательно удлиняет и усложняет свое продвижение, учитывая силы Анимы и проявляя заботу о ней.

Препятствиями для Анимуса становятся трудности, связанные с подъемом: твердая порода, которую приходится двигать, – это сопротивление среды. Она будто требует от него доказать свое право на карьерный, статусный или духовный рост и не собирается уступать Анимусу только потому, что он хочет пройти к вершине. Это – аналог конкуренции, выполнения трудных задач, умения быть выносливым и противостоять сопротивлению.

Но не только трудности подъема являются испытанием для Анимуса. На горе он снова учится преодолевать страхи.

Анимус остерегается падения, но преодолевает страх высоты (страх падения), то есть преодолевает страх перед негативной оценкой («Если я ошибусь, все увидят, что я слабак, ничтожество, глупый и т. п.»). Он освобождается от этого страха, значит, освобождается от влияния внешней оценки, ставит в приоритет цели, согласованные с внутренней духовностью. Альтернативой прежнему страху становится установка: «Даже если я ошибусь, то всегда могу повторить свой путь или проложить новый».

Преодолев главный страх, Анимус переживает следующий: страх перед неуспехом («Если я не дойду до вершины горы, то я ничтожество, жизнь потеряет смысл и т. п.»). Он освобождается от страха с помощью альтернативных перспектив: «Даже если я не дойду до вершины, я все равно увижу много нового в процессе подъема», «Я могу найти много интересного, не поднимаясь на вершину». Теперь Анимус освобождается от внутренней оценки и вновь ставит в приоритет цели, согласованные с духовностью.

Следующий страх, который преодолевает Анимус, – страх перед успехом («Если я достигну успеха, то мне всегда придется соответствовать высоким ожиданиям, а это слишком сложно, скучно и т. п.»). Анимус заменяет это решением: «Я могу отказаться от пути, который мне не подходит». Таким образом Анимус освобождается от влияния внешних ожиданий, ставит в приоритет цели, согласованные с внутренней духовностью.

Кажется, что теперь, приобретя опыт противостояния сопротивляющейся среде и преодоления страхов более изощренного уровня, чем раньше, и взрастив свою духовность, Анимус может перейти на высочайший уровень зрелости – он производит впечатление устойчивого, сильного и надежного партнера. Но!

Пока Анимус еще многого не прошел: он не переживал эмоциональных бурь, не имеет опыта падения и проигрыша. А ведь именно в этих состояниях проявляется истинная сущность человека. Слава – трудное испытание, порой она ломает человека. Но пережить падение куда труднее, чем славу.

Анима на горе проходит испытание чужеродной средой. Ей несвойственно конкурентное преодоление, стремление быть победителем. Она живет принятием и постижением внутренней сущности. Анимус расходует энергию, а Анима ее сохраняет, Анимус стремится к победе, а Анима – к сопереживанию. Он стремится к высотам, а она – к глубине.

Анима идет к вершине горы, чтобы быть ближе к Анимусу, принимая его потребности и присоединяясь к его целям. Одновременно Анима проживает эмоционально-чувственное восхождение, когда душевное согласуется с духовным (ее любовь и ее предназначение соединились).

При этом Анима никогда не прекращает изучать жизнь во всех ее проявлениях, поэтому она внимательна к ресурсам горы, сохраняет, благоустраивает горную дорогу, и эта созидательная деятельность дает ей душевные силы даже в чуждой среде.

Пока Анимус размышлял, стоя на вершине горы, он не заметил, что она оказалась жерлом вулкана. А гора под его ногами раскалилась и выплюнула вверх мощный столб огня. Этот огонь подхватил Анимуса, то подбрасывая его высоко вверх, то погружая глубоко в жерло. Это был странный огонь – он жег, уничтожал и одновременно завораживал. Анимус переживал страшную боль и в то же время неземное наслаждение, сгорая в огне. Он хотел вырваться из языков пламени, но не находил в себе сил. Он знал, что огонь его разрушает, но странная тяга к тому, чтобы продолжать это страдание, не давала ему выпрыгнуть из объятий пламени. И только когда он сгорел почти весь, а душа его обуглилась, он собрал силы для последнего рывка и скатился с горы, в самый низ, больно ударяясь о ее уступы.

Огонь, охвативший Анимуса, перебросился и на Аниму, когда она дошла до вершины. С нею произошло то же самое. Она сгорела почти дотла, переживая жгучую боль и одновременное наслаждение. Как и Анимус, она из последних сил вырвалась из огня и покатилась вниз.

Итак, вулкан – это седьмой этап путешествия, седьмой уровень испытаний.

Вулкан – это:

– символ всепоглощающей, сжигающей страсти;

– мощнейшее эмоциональное напряжение, «эмоциональный маятник», абсолютная зависимость от предмета или объекта страсти.

Такая страсть может быть обращена к человеку, предмету или образу жизни. Вулканическая страсть забирает все ресурсы человека, опустошая его, разрушая его жизнь и ценности. Выжженный страстью человек или погибает, или вырывается благодаря силе духа – ведь душа опустошена и страдает. Опустошенный и обессиленный человек оказывается на «выжженной почве жизни».

Образ выжигающего огня имеет и другое значение – сжигание всего надуманного, наносного, отжившего.

Выжигающий огонь оставляет только самую суть человека, душа его остается обнаженной, лишенной украшающих, устрашающих или обманывающих защит. В этом случае, проходя сквозь выжигающий огонь, человек может сохранить себя также только благодаря силе духа.

Анимус и Анима на вулкане проживают идентичный опыт:

– переживают эйфорию и страдают, наслаждаются и корчатся от боли, истощаются, сгорают, чувствуют себя беспомощными;

– получают опыт сверхсильных позитивных и негативных переживаний;

– понимают сверхвысокую цену страсти;

– очищаются, освобождаются от устаревшего, оставляя только истинно ценное, свою истинную сущность;

– вырываясь из испепеляющего огня, испытывают силу своего духа и наращивают ее.

Когда падение прекратилось, Анимус еще долго лежал, не поднимая головы. Долго-долго собирался с силами. А когда обвел взглядом окружающее пространство, оказалось, что лежит он на выжженном поле. Здесь ничего не росло, земля была опустошена огнем, так же, как и его душа. Кругом чернота… Анимус ничего не хотел, ни к чему не стремился. Он забыл, зачем ему жить, не хотел никуда идти. Силы покидали его чем дальше, тем больше. Когда он понял, что еще немного, и его не станет совсем, он собрался с духом и сделал первый шаг в том направлении, где он с горы разглядел океан. У него не было никакой цели и никакого интереса к своему пути. Он просто шел, потому что инстинкт самосохранения подсказывал ему, что надо идти к воде. А сила духа говорила ему: «Ты должен выжить. Иди, ты сможешь. Если ты не выживешь, Анима тоже погибнет. Вы должны продолжить жизнь». И он шел, стиснув зубы.

Постепенно то тут, то там на черной земле стали появляться зеленые травинки и крохотные цветы. Их становилось все больше, и вот уже целые заросли кустарника встречались на пути Анимуса. Наконец, его нога ступила на зеленую траву. Перед ним распахнул свои объятия океан. Только теперь Анимус понял, что снова справился, победил, на этот раз – собственную слабость.

На берегу океана Анимус сделал шалаш, разжег костер и впервые за много дней поел. Теперь он знал свою цель – он хотел переплыть океан и узнать, что там, на другом берегу.

Тем временем Анима тоже шла по выжженному полю. Она видела черную землю, но впервые не смогла ничего с ней сделать. Может быть, она хотела бы посадить здесь цветы или приготовить еду на очаге… Но здесь не было ни семян, ни очага. И она поняла, что все мечты об оживлении выжженного поля – ее болезненный бред, у нее не было сил что-либо созидать. Она была опустошена.

Она не хотела куда-то идти, любое движение давалось ей с трудом. Но где-то там впереди шел Анимус. И она точно знала, что должна с ним воссоединиться. Она должна жить. Она должна набраться сил, чтобы быть ему верным союзником и помощницей. И она шла.

Анима издалека услышала плеск волн и поняла, что приближается океан. Это вселило в нее надежду. Вода и глубина манили ее. Она не знала почему, но была уверена, что это – ее родная стихия.

Выжженное поле – это восьмой этап путешествия.

Выжженное поле – это:

– символ опустошения, омертвления, временной или окончательной остановки жизни;

– символ полного отсутствия ресурсов, энергии, воли к жизни;

– обозначение человека, пережившего сверхсильные страдания.

Анимус и Анима на выжженном поле не имеют цели в жизни, кроме самой жизни. Они переживают опыт полного бессилия и всепоглощающего одиночества. Тем не менее даже здесь они получают опыт, то есть учатся:

– давать себе время на заживление ран;

– доверять инстинкту самосохранения: даже обессиленные они заставляют себя стремиться к жизни;

– движению вперед, подчиняя душу (страдающую!) силе духа.

Горение на вулкане и движение по выжженному полю не соотносятся с уровнями зрелости Анимуса и Анимы. Это испытание они могут проходить на любом этапе пути и на любом уровне зрелости. Но выходят они из этой инициации тем быстрее и сохраннее, чем сильнее их дух, – ведь горение забирает все силы их тела и души. Остается только сила разума, который и дает им волю к жизни.

Действительно, в жизни любого человека бывают страдания такой силы, что порой кажется, что проще умереть: конец жизни – конец страданиям. Но если у человека есть более высокие смыслы, чем простое существование, он всегда находит, ради чего он должен пережить боль, восстановиться и идти дальше.

Рано утром, когда солнце только выглянуло из-за горизонта, Анимус решительно ступил в воды океана. Он был готов сразиться с водной стихией. Честно говоря, ему совсем не нравился океан – у него не было никакой определенной формы, волны хаотично плескались о берег, рассыпая соленые брызги. Единственное, что привлекало Анимуса, – это сила океана. С такой он еще не встречался и хотел испытать ее на себе.

Как только Анимус отошел от берега в глубину, волны подхватили его и стали играть им. Они то подбрасывали его к самому солнцу, то опускали почти на дно, то возвращали к берегу, то увлекали за собой в бескрайние водные просторы. Долго боролся Анимус, стараясь найти какие-то ориентиры, скоординировать свои движения и наметить какой-то определенный курс. Но у него ничего не получалось. В конце концов он так вымотался, что у него уже не хватило сил вырваться из очередной волны. Он начал тонуть. В последний момент он решил прекратить борьбу – расслабился, лег на волну и позволил океану нести себя.

Океан принял его капитуляцию: он подхватил Анимуса и покатил по своим водам. Через некоторое время, приподняв в последний раз, волны уложили его на мягкий песчаный берег.

Когда Анима подошла к океану, она без промедления вошла в воду и легла на волну. Как ей было хорошо! Океан держал ее на сильных волнах и, покачивая, нес куда-то далеко-далеко. Анима отдыхала и наслаждалась. Иногда она погружалась в глубину, всем телом ощущая нежность воды. Там было тихо и величественно красиво. В глубине океана происходила другая жизнь – более плавная и неспешная, нежели на земле, в то же время не менее разнообразная и увлекательная. Насладившись видом глубины, Анима снова ложилась на ласковые волны, чувствуя себя словно в колыбели. Когда волны уложили ее на берег, Анима чувствовала себя отдохнувшей, наполненной жизненной силой и желанием наконец-то увидеть Анимуса.

Итак, океан – это девятый этап путешествия и архетипический символ:

– сверхсильной стихии, которую невозможно подчинить;

– непредсказуемости, неопределенности, нестабильности;

– душевной глубины;

– глубинного бессознательного;

– эмоциональной сферы человека, то есть природной среды Анимы.

Анимус в океане встречается со своим глубинным бессознательным, силой природной неведомой стихии. Он делает попытки сражаться с ней, чтобы придать упорядоченность и определенный вектор своему движению, то есть противопоставляет духовное природному. Естественно, Анимус проигрывает битву с океаном и начинает тонуть. Это битва с собственной эмоциональной сферой: невозможно отвергать природу человека. Другой смысл: если ты имеешь дело с силой, превосходящей твои возможности, то необходимо прекратить попытки контроля и давления. Нужно довериться происходящему, некоторое время «лежать на волне», сохраняя жизненные силы. Когда буря утихнет, жизнь продолжится.

Выбившись из сил, Анимус использует опыт доверия инстинкту самосохранения. Инстинкт самосохранения требует от Анимуса подчинения стихии. Анимус получает бесценный опыт:

– капитулируя перед природной стихией, он выигрывает жизнь;

– отказавшись контролировать, он сохраняет силы;

– изучая возможности стихии, он может взаимодействовать с ней, не сражаясь.

При этом Анимус учится:

– принимать свою эмоциональность и взаимодействовать со своей эмоциональной сферой;

– сохранять силы и присутствие духа даже в тот момент, когда невозможно контролировать порядок своей жизни;

– согласовывать эмоциональное и разумное, доверие и контроль, власть и подчинение, душевное и духовное;

– использовать силу стихии (своей эмоциональности) для получения новых ресурсов и новых направлений в жизни.

Анима в океане сразу понимает непреодолимую силу стихии и «ложится на волну», то есть она изначально доверяет и взаимодействует со своей эмоциональной сферой – это ее природная стихия. Анима получает опыт пополнения ресурсов благодаря принятию и доверию среде. Она отдыхает, путешествуя на волне. В этой стихии она ничего не созидает, но учится накапливать энергию.

Ступив ногами на берег, Анимус вздохнул с облегчением. Он получил бесценный опыт, но все же предпочитал твердую почву под ногами. Теперь он чувствовал себя сильным, опытным и успешным. Он понял, что даже признав свою слабость, можно выигрывать. Он видел леса и долины, горные пещеры и горные вершины, он горел в огне и прошел выжженное поле, он сумел выжить в океане. Теперь он хотел получить другой опыт: создать что-то своими руками.

Недалеко от берега он увидел возвышенность, покрытую зеленью трав и деревьев. Анимус пошел на нее. Это было просторное плато, с которого открывался чудесный вид на океан, а с другой стороны – на дальний лес, видневшийся тонкой полосой сразу за цветущим лугом.

«Я построю здесь дом, – сказал себе Анимус и, подумав, добавил, – для себя и для Анимы».

У него была новая цель, и она его вдохновляла.

Анима шла по песчаному берегу, вдыхая запах листвы и морского прибоя. Она чувствовала, что Анимус очень близко. Это наполняло ее радостью и приятным волнением. Легкой поступью шла она по мягкой траве к возвышенности, что манила ее своей яркой зеленью. И вот перед ней открылось просторное плато с чудесным видом. В самом центре этого пейзажа стоял Анимус и с улыбкой смотрел на Аниму.

– Я построю здесь дом, – сказал Анимус.

– Я разожгу в нем очаг, – ответила Анима.

– Я прорублю в нем окна.

– Я украшу их цветами.

– Я поставлю в доме стол.

– Я накрою его скатертью.

– Я сделаю ложе.

– Я положу на него перины.

– Я буду ходить на охоту.

– Я буду готовить еду.

Они обнялись и принялись за дело.

Когда большой и крепкий дом был готов, Анимус решил посадить около него сад. Он сажал деревья, а Анима ухаживала за ними. Анима хотела, чтобы в саду было много цветов. Анимус принес ей семена, и она стала растить цветы. Прошло время, и красивый сад окружил дом.

– Я еще не сделал главного в своей жизни, – однажды сказал Анимус.

– Я тоже, – откликнулась Анима.

Анимус бросил семя, и Анима взрастила сына. И снова Анимус бросил семя, а Анима взрастила дочь.

– Я научу сына сражаться, – сказал Анимус.

– А я научу дочь лечить, – ответила Анима.

– Я научу сына бесстрашию.

– А я научу дочь милосердию.

– Я научу сына достигать вершин.

– А я научу дочь понимать глубины.

– А потом они сами будут учиться у жизни, – хором закончили они диалог.

…Раннее утро окрасило небосклон в розоватый цвет. На крыльцо дома вышел седой старик. Он сел на ступеньку и устремил вдаль задумчивый взгляд. Рядом с ним тихо опустилась седая старушка.

– Мир так прекрасен, – сказал старик. – Мир и есть мудрость.

– Да, – согласилась старушка. – Он всегда был таким… Как ты думаешь, где наши дети?

– Они получают опыт, – ответил старик.

– Да, они живут, – эхом откликнулась старушка.

Итак, обретение берега, строительство дома и создание семьи – это десятый, одиннадцатый и двенадцатый этапы путешествия Анимуса и Анимы по просторам жизни.

Давайте рассмотрим, какой опыт получают они на этих этапах.

Берег – это символ:

– окончательного решения;

– устойчивости и стабильности;

– обретения порядка;

– самоопределения.

Анимус на берегу впервые обретает не только познавательные, но и созидательные цели в жизни. Он намерен приумножить ресурсы своего мира: «построить дом, посадить дерево, вырастить сына», то есть создать систему своей жизни и подготовить стартовую площадку для следующего поколения. Он уже умеет согласовывать душевное и духовное, значит, он прошел инициацию зрелости.

Анима на берегу наконец-то обретает желанную стабильность. Она хочет «свить гнездо»; обустроить дом, вырастить сад, родить детей, то есть создать систему своей жизни и подготовить стартовую площадку для следующего поколения. Она тоже умеет согласовывать душевное и духовное. Значит, она тоже прошла инициацию зрелости.

Теперь Анимуса и Аниму связывают не только взаимное притяжение, но и общие цели. Они достигли уровня зрелости Мужа и Жены (помните, что это не социальный статус, а названия уровней). Анима и Анимус соратничают, то есть теперь они не сосредоточены целиком друг на друге, а смотрят в одну сторону – в направлении их цели. Создание своей системы они начинают со строительства дома.

Дом – это символ:

– порядка, стабильности, организованной жизни, системы;

– защиты, безопасности, тепла, уюта, «жизненной гавани»;

– женского тела (лона): входя в дом, человек обретает покой и защиту;

– самости;

– внешнего выражения внутреннего мира человека.

Затем они сажают сад – символ безопасного пространства, включающего движение развития.

И вот пришла пора взрастить детей. Система жизни создана; Анимус и Анима позаботились о том, чтобы в ней было надежно и комфортно, была возможность для развития. Родив детей, они переходят на стадию Короля и Королевы. Ну а в конечном эпизоде, вы, безусловно, узнали Мудреца и Психею.

Вот и сказке конец. Строго говоря, вряд ли эту историю можно назвать сказкой. Скорее, в ней использована сказочная форма для описания алгоритма развития, вернее, идеального алгоритма. Ведь в жизни мы часто видим, что люди прямо из родительского дома шагают в пещеру, или оказываются в жерле вулкана, или, оставшись в пещере в одиночестве, возвращаются назад в родительский дом, или переходят из пещеры в пещеру.

Иногда мужчины и женщины начинают строить систему, не пройдя даже леса, не то что не переплыв океан. Что ж, это – жизнь. Она сложнее и разнообразнее любой схемы. А история помогает отследить, какой опыт был упущен, понять, почему не получается перейти на новый уровень зрелости, что мешает развиваться и получать удовлетворение от отношений с близкими людьми.

Я предлагаю вам после прочтения этой истории пройти небольшой тест: опишите опыт, которым следует обладать, и составьте список умений, необходимых для достижения зрелости (и для вашей мужской части, и для женской), опираясь на уроки, описанные в каждом этапе. Затем отметьте те пункты, которые вы уже выполнили, а также те, которые пока не стали неотъемлемой частью вашей жизни. Посмотрите, что преобладает. Какие задачи ваши Анимус и Анима пока не решили?

Если вы соотнесете эти задачи и умения со своей жизнью, то, возможно, поймете, что путь, который вам еще предстоит пройти, очень труден. А тот, кто скажет, что все задачи выполнены, конечно, подтвердит – это был тяжелый путь, но вряд ли кто-то жалеет об опыте, который приобрел.

Мы разобрались в уровнях развития Анимуса и Анимы и в том, каким образом приобретается опыт зрелости. Пора вернуться к старым любимым сказкам. Думаю, теперь мы сможем более глубоко проникнуть в их скрытые смыслы и добыть бесценную мудрость веков.

 

Царевна-лягушка

[9]

До сих пор мы рассматривали старые сказки, в которых главные герои испытывали много страданий, за что их награждала судьба. Читаешь и думаешь: «Что-то так принца хочется! Что же делать?.. А, придумала! Начну-ка я страдать. Мало ли для этого поводов в жизни. Настрадаю себе на счастье». Или: «Так, куда же это подевался мой любимый? Ах, он к другой ушел?! Пойду приведу назад, домой. Заодно всем расскажу про его измену и про злющую коварную разлучницу. Что?! Сам уехал? Так это он просто заколдованный-замороженный! Себя потерял. Но я-то лучше знаю, где его счастье и что для него хорошо».

Однако есть и такие сказки, которые показывают, что происходит, если человек во взрослом возрасте остается незрелым, и что необходимо сделать, чтобы пройти испытания. Такие волшебные истории даже принято делить на мужские и женские, в зависимости от того, на кого направлены описанные в них подсказки для прохождения жизненных квестов.

В сказке «Царевна-лягушка», несмотря на «женское» название, полный цикл испытаний описан для Ивана-царевича, то есть сказка является мужской. Правда, по женской линии тоже дано немало намеков на то, как не надо делать и чему нужно научиться, чтобы заслужить высокий статус царицы. Что ж, давайте доберемся до самой сердцевины этой сказки.

В старые годы у одного царя было три сына. И вот, когда сыновья стали на возрасте, царь собрал их и говорит:

– Сынки мои любезные, покуда я еще не стар, мне охота вас женить, посмотреть на ваших деточек, на моих внучат.

Сыновья отцу отвечают:

– Так что ж, батюшка, благослови. На ком тебе желательно нас женить?

– Вот что, сынки, возьмите по стреле, выходите в чистое поле и стреляйте: куда стрелы упадут, там и судьба ваша.

Сыновья поклонились отцу, взяли по стреле, вышли в чистое поле, подняли луки и выстрелили.

У старшего сына стрела упала на боярский двор, подняла стрелу боярская дочь. У среднего сына упала стрела на широкий купеческий двор, подняла ее купеческая дочь.

А у младшего сына, Ивана-царевича, стрела поднялась и улетела сам не знает куда. Вот он шел, шел, дошел до болота, видит – сидит лягушка, подхватила его стрелу. Иван-царевич говорит ей:

– Лягушка, лягушка, отдай мою стрелу.

А лягушка ему отвечает:

– Возьми меня замуж!

– Что ты, как я возьму себе в жены лягушку?

– Бери! Знать, судьба твоя такая.

Закручинился Иван-царевич. Делать нечего, взял лягушку, принес домой. Царь сыграл три свадьбы: старшего сына женил на боярской дочери, среднего – на купеческой, а несчастного Ивана-царевича – на лягушке.

Вот царь позвал сыновей:

– Хочу посмотреть, которая из ваших жен лучшая рукодельница. Пускай сошьют мне к завтрему по рубашке.

Сыновья поклонились отцу и пошли.

Иван-царевич приходит домой, сел и голову повесил.

Лягушка по полу скачет, спрашивает его:

– Что, Иван-царевич, голову повесил? Или горе какое?

– Батюшка велел тебе к завтрему рубашку сшить.

Лягушка отвечает:

– Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать, утро вечера мудренее.

Иван-царевич лег спать, а лягушка прыгнула на крыльцо, сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась Василисой Премудрой, такой красавицей, что и в сказке не расскажешь.

Василиса Премудрая ударила в ладоши и крикнула:

– Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Сшейте мне к утру такую рубашку, какую видела я у моего родного батюшки.

Иван-царевич утром проснулся, лягушка опять по полу скачет, а рубашка уж лежит на столе, завернута в полотенце. Обрадовался Иван-царевич, взял рубашку, понес к отцу. Царь в это время принимал дары от больших сыновей. Старший сын развернул рубашку, царь принял ее и сказал:

– Эту рубашку в черной избе носить.

Средний сын развернул рубашку, царь сказал:

– В ней только в баню ходить.

Иван-царевич развернул рубашку, изукрашенную златом-серебром, хитрыми узорами. Царь только взглянул:

– Ну, вот это рубашка – в праздник ее надевать.

Пошли братья по домам – те двое – и судят между собой:

– Нет, видно, мы напрасно смеялись над женой Ивана-царевича: она не лягушка, а какая-нибудь хитра…

Царь опять позвал сыновей:

– Пускай ваши жены испекут мне к завтрему хлеб. Хочу узнать, которая лучше стряпает.

Иван-царевич голову повесил, пришел домой. Лягушка его спрашивает:

– Что закручинился?

Он отвечает:

– Надо к завтрему испечь царю хлеб.

– Не тужи, Иван-царевич, лучше ложись спать, утро вечера мудренее.

А те невестки сперва-то смеялись над лягушкой, а теперь послали одну бабушку-задворенку посмотреть, как лягушка будет печь хлеб.

Лягушка хитра, она это смекнула. Замесила квашню; печь сверху разломала да прямо туда, в дыру, всю квашню и опрокинула. Бабушка-задворенка прибежала к царским невесткам, все рассказала, и те так же стали делать.

А лягушка прыгнула на крыльцо, обернулась Василисой Премудрой, ударила в ладоши:

– Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Испеките мне к утру мягкий белый хлеб, какой я у моего родного батюшки ела.

Иван-царевич утром проснулся, а уж на столе лежит хлеб, изукрашен разными хитростями: по бокам узоры печатные, сверху города с заставами.

Иван-царевич обрадовался, завернул хлеб в ширинку [10] , понес к отцу. А царь в то время принимал хлебы от больших сыновей. Их жены-то поспускали тесто в печь, как им бабушка-задворенка сказала, и вышла у них одна горелая грязь. Царь принял хлеб от старшего сына, посмотрел и отослал в людскую. Принял от среднего сына и туда же отослал. А как подал Иван-царевич, царь сказал:

– Вот это хлеб, только в праздник его есть.

И приказал царь трем своим сыновьям, чтобы завтра явились к нему на пир вместе с женами.

Опять воротился Иван-царевич домой невесел, ниже плеч голову повесил. Лягушка по полу скачет:

– Ква, ква, Иван-царевич, что закручинился? Или услыхал от батюшки слово неприветливое?

– Лягушка, лягушка, как мне не горевать! Батюшка наказал, чтобы я пришел с тобой на пир, а как я тебя людям покажу?

Лягушка отвечает:

– Не тужи, Иван-царевич, иди на пир один, а я вслед за тобой буду. Как услышишь стук да гром, не пугайся. Спросят тебя, скажи: «Это моя лягушонка в коробчонке едет».

Иван-царевич и пошел один. Вот старшие братья приехали с женами, разодетыми, разубранными, нарумяненными, насурьмленными. Стоят да над Иваном-царевичем смеются:

– Что же ты без жены пришел? Хоть бы в платочке ее принес. Где ты такую красавицу выискал? Чай, все болота исходил?

Царь с сыновьями, с невестками, с гостями сели за столы дубовые, за скатерти браные – пировать. Вдруг поднялся стук да гром, весь дворец затрясся. Гости напугались, повскакали с мест, а Иван-царевич говорит:

– Не бойтесь, честные гости: это моя лягушонка в коробчонке приехала.

Подлетела к царскому крыльцу золоченая карета о шести белых лошадях, и выходит оттуда Василиса Премудрая: на лазоревом платье – чистые звезды, на голове – месяц ясный, такая красавица – ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать. Берет она Ивана-царевича за руку и ведет за столы дубовые, за скатерти браные.

Стали гости есть, пить, веселиться. Василиса Премудрая испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила. Закусила лебедем да косточки за правый рукав бросила.

Жены больших-то царевичей увидали ее хитрости и давай то же делать.

Попили, поели, настал черед плясать. Василиса Премудрая подхватила Ивана-царевича и пошла. Уж она плясала, плясала, вертелась, вертелась – всем на диво. Махнула левым рукавом – вдруг сделалось озеро, махнула правым рукавом – поплыли по озеру белые лебеди. Царь и гости диву дались.

А старшие невестки пошли плясать: махнули рукавом – только гостей забрызгали, махнули другим – только кости разлетелись, одна кость царю в глаз попала. Царь рассердился и прогнал обеих невесток.

В ту пору Иван-царевич отлучился потихоньку, побежал домой, нашел там лягушечью кожу и бросил ее в печь, сжег на огне. Василиса Премудрая возвращается домой, хватилась – нет лягушечьей кожи. Села она на лавку, запечалилась, приуныла и говорит Ивану-царевичу:

– Ах, Иван-царевич, что же ты наделал! Если бы ты еще только три дня подождал, я бы вечно твоей была. А теперь прощай. Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного…

Обернулась Василиса Премудрая серой кукушкой и улетела в окно. Иван-царевич поплакал-поплакал, поклонился на четыре стороны и пошел куда глаза глядят – искать жену, Василису Премудрую. Шел он близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, сапоги проносил, кафтан истер, шапчонку дождик иссек. Попадается ему навстречу старый старичок.

– Здравствуй, добрый молодец! Что ищешь, куда путь держишь?

Иван-царевич рассказал ему про свое несчастье. Старичок говорит ему:

– Эх, Иван-царевич, зачем ты лягушечью кожу спалил? Не ты ее надел, не тебе ее было снимать. Василиса Премудрая хоть и была красоты невиданной, да хитрей, мудреней своего отца уродилась. Он за то осерчал на нее и велел ей три года быть лягушкой. Ну, делать нечего, вот тебе клубок: куда он покатится, туда и ты ступай за ним смело.

Иван-царевич поблагодарил старичка и пошел за клубочком. Клубок катится, он за ним идет. В чистом поле попадается ему медведь. Иван-царевич нацелился, хочет убить зверя. А медведь говорит ему человеческим голосом:

– Не бей меня, Иван царевич, когда-нибудь тебе пригожусь.

Иван-царевич пожалел медведя, не стал в него стрелять, пошел дальше. Глядь, летит над ним селезень. Он нацелился, а селезень говорит ему человеческим голосом:

– Не бей меня, Иван-царевич! Я тебе пригожусь.

Он пожалел селезня и пошел дальше. Бежит косой заяц. Иван-царевич опять спохватился, хочет в него стрелять, а заяц говорит человеческим голосом:

– Не убивай меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь.

Пожалел он зайца, пошел дальше. Подходит к синему морю и видит – на берегу, на песке, лежит щука, едва дышит. И говорит ему:

– Ах, Иван-царевич, пожалей меня, брось в синее море!

Он бросил щуку в море, пошел дальше берегом. Долго ли, коротко ли, прикатился клубочек к лесу. Там стоит избушка на курьих ножках, кругом себя поворачивается.

– Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила: к лесу задом, ко мне передом.

Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Иван-царевич вошел в нее и видит – на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-яга, костяная нога, зубы – на полке, а нос в потолок врос.

– Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? – говорит ему Баба-яга. – Дело пытаешь или отдела лытаешь [11] ? Да гляди, правду говори, а то не ровен час я тебя съем!

Иван-царевич ей отвечает:

– Ах ты, старая хрычовка, ты бы меня прежде напоила, накормила, в бане выпарила, тогда бы и спрашивала.

Баба-яга его в бане выпарила, напоила, накормила, в постель уложила, и Иван-царевич рассказал ей, что ищет свою жену, Василису Премудрую.

– Знаю, знаю, – говорит ему Баба-яга, – твоя жена теперь у Кощея Бессмертного. Трудно ее будет достать, нелегко с Кощеем сладить: его смерть на конце иглы, та игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, тот заяц сидит в каменном сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и тот дуб Кощей Бессмертный как свой глаз бережет.

Иван-царевич у Бабы-яги переночевал, и наутро она ему указала, где растет высокий дуб. Долго ли, коротко ли, дошел туда Иван-царевич, видит – стоит, шумит высокий дуб, на нем казенный сундук, а достать его трудно.

Вдруг, откуда ни взялся, прибежал медведь и выворотил дуб с корнем. Сундук упал и разбился. Из сундука выскочил заяц – и наутек во всю прыть. А за ним другой заяц гонится, нагнал и в клочки разорвал. Из зайца вылетела утка, поднялась высоко, под самое небо. Глядь, на нее селезень кинулся, как ударит ее – утка яйцо выронила, упало яйцо в синее море.

Тут Иван-царевич залился горькими слезами – где же в море яйцо найти! Вдруг подплывает к берегу щука и держит яйцо в зубах. Иван-царевич разбил яйцо, достал иголку и давай у нее конец ломать. Он ломает, а Кощей Бессмертный бьется, мечется. Сколько ни бился, ни метался Кощей, сломал Иван-царевич у иглы конец, пришлось Кощею помереть.

Иван-царевич пошел в Кощеевы палаты белокаменные. Выбежала к нему Василиса Премудрая, поцеловала его в сахарные уста. Иван-царевич с Василисой Премудрой воротились домой и жили долго и счастливо до глубокой старости.

В этой сказке мы будем в большей степени обращаться к архетипическим смыслам, чем к парадоксальному содержанию, хотя и парадоксов здесь тоже хватает. Ну, например, что это за выбор жены для царских сыновей – «куда стрела упадет»? Все-таки одна из них в будущем станет царицей. Легкомыслие какое! И отчего это все самое необычное или даже лучшее в русских сказках всегда достается самому непутевому и самому ленивому? Вы только посмотрите на этого Ивана-царевича: чуть что – печалится, кручинится, голову вешает, при этом ничего не делает и спать ложится. На первый взгляд, многие русские сказки будто дают нам идею: будь беспечным, безответственным, «лежи на печи», и счастье тебе улыбнется.

Так и хочется заорать: «Да неправда это! В жизни так не бывает! И такие вот "иванушки" остаются в дураках!» Да-да, только вот сказки с такой неправдой не прожили бы тысячелетия. Значит, все в них не так-то просто. Что ж, давайте разбираться.

Сказка начинается с того, что царь предлагает своим сыновьям выбрать жену с помощью стрелы. Что-то не верится, что он так пошутил. Значит, это какое-то испытание. Какое?

Стрела – символ точного направления, вектор движения, а также символ фаллоса. И значит, выстрелить стрелой – дать точное направление своей сексуальности. «Куда стрела упадет, там и судьба ваша» – куда свою сексуальность направите, там и судьба ваша. Другими словами, царь решил проверить, насколько осознанно могут выбирать себе жен его сыновья.

Дальше мы видим, что старший сын направляет стрелу на боярский двор, то есть он выбрал знатность, поставил приоритет знатности в своей судьбе. Средний сын выбрал приоритетом богатство – на купеческий двор упала его стрела. А младший сын выстрелил и попал в болото. Вернее попал бы, если бы его стрелу лягушка не поймала. О чем это?

Вода – символ душевных глубин, место обитания Психеи (высшего женского проявления). А вот болото – это остановка движения, затухание, стагнация, гниение души, отсутствие статуса. Другими словами, стрела Ивана-царевича была направлена туда, где он и был, – в место, где жизнь остановилась. И действительно, вы только посмотрите, как он себя ведет.

А у младшего сына, Ивана-царевича, стрела поднялась и улетела сам не знает куда.

Затем лягушка говорит, чтобы он взял ее в жены. Иван не хочет, тогда лягушка напоминает – мол, судьба у тебя такая. И Иван слушается, берет. Вскоре царь назначает испытания. Иван кручинится, проявляя полную беспомощность, жена успокаивает его, мол, спать ложись, не переживай. Наутро все задания выполнены. Иван рад-радешенек. И ни разу даже не поинтересовался: как это все получилось? Как лягушка могла такое сотворить? Просто хватал «готовый продукт» и летел к батюшке докладывать, что все выполнено.

А вы обратили внимание: он ведь ни разу даже не поинтересовался причиной такого странного положения жены – если лягушка, почему говорит, если не лягушка, что случилось? То есть вообще никакого интереса, даже простого любопытства к ней не проявляет.

Как вам такое поведение? Мне это напоминает ребенка лет семи-девяти: послушание, стремление соответствовать родительским ожиданиям, вера в то, что кто-то взрослый решит все проблемы. И даже вот этот момент (может быть, у вас тоже было такое в детстве): когда ребенок с вечера чем-то расстроен или его поругали за что-то и без вечернего поцелуя отправили спать, то утром он просыпается с надеждой, что ночью все беды как-то сами собой рассосутся. Ребенок осторожно выглядывает из комнаты, чтобы проверить реакцию мамы, видит, как она улыбается ему. И это такое счастье! Помните что-то подобное? Вот именно так ведет себя Иван-царевич – взрослый, женатый человек!

Итак, делаем вывод: Иван, младший сын царя, в психологическом смысле находится на уровне зрелости ребенка. Вот почему и сексуальность у него не имеет определенного направления, и приоритеты не расставлены. Да и за себя постоять он не умеет. Стало быть, о развитии Анимуса и Анимы мы вообще пока говорить не можем, разве что присутствуют самые нижние уровни – слабый Разведчик и негативная (манипулирующая и совсем мало чувствующая) Ведьмочка.

Что же тогда можно сказать о его жене? Из содержания сказки мы знаем, что Василиса Премудрая была обращена в лягушку в наказание за то, что она была хитрее и умнее своего отца.

Василиса Премудрая хитрей, мудреней своего отца уродилась. Он за то осерчал на нее и велел ей три года быть лягушкой.

Но чтобы отец за такое осерчал на свою дочь, она как минимум должна была демонстрировать свою хитрость и ум отцу. И не просто демонстрировать, но вступать с ним в конкуренцию, что и могло вызвать его гнев. Ладно бы просто ум проявляла, а то ведь в сказке прямо говорится, что была хитрей отца. Давайте определим, что означает это слово.

Хитрость – это притворство, лукавая изворотливость; хитрый поступок прием, уловка; изобретательность, мастерство, искусность в чем-либо.

(Толковый словарь Кузнецова)

Вы говорите о хитрости человека, если этот человек скрывает от других людей свои настоящие планы, мысли и чувства, чтобы достичь своей цели.

Хитростью называют поступок человека, который он совершает, чтобы создать у других людей неправильное мнение о ком-то или о чем-то.

Если кто-то проявляет хитрость, значит, он ведет себя осторожно, так, чтобы скрыть от других людей свои мысли, чувства и планы.

Хитрость какого-то дела, явления – это секрет, самое сложное, трудное для понимания в этом деле, явлении.

(Толковый словарь Дмитриева)

Хитростью называют изобретательность, мастерство, искусность в чем-либо.

(Популярный словарь русского языка)

Хитрый – искусный, мудреный, изобретательный, замысловатый, затейливый. 11 Злостный, лукавый, коварный.

(Толковый словарь Даля)

Итак, мы видим, что хитрость может рассматриваться как с положительной, так и с отрицательной стороны. Но проявляла ли Василиса свою изобретательность или обманывала и манипулировала, все равно – она делала нечто, что вводило в заблуждение ее отца либо было для него непонятным, а значит, вызывало опасения.

В целом демонстрация хитрости и ума своему отцу, вызывавшая в нем ощущения опасности и конкуренции (стремление показать, «кто в доме хозяин») говорит о том, что в отношениях с отцом Василиса проявлялась как Анимус. А вот конкурирующего с ним юнца в юбке царь возле себя терпеть не хотел.

Причина мужской модели поведения и мировосприятия Василисы вполне объяснима – в отсутствие матери (по сказке она жила с отцом) она изначально не могла перенять женскую модель поведения и мировосприятия, зато постоянно наблюдала мужской стиль.

Мы с вами уже встречались с Золушкой, у которой тоже не было матери, и Дюймовочкой, мать которой не стала ей матерью, так как по-детски играла с ней. Нас также ожидает встреча с Василисой Прекрасной из другой сказки. Во всех тех случаях девушки, наоборот, сталкивались с жизненными трудностями, не имея активного Анимуса, потому и не могли защитить себя. Почему же в данном случае Василиса Премудрая ведет себя слишком по-мужски? Видимо, разница состоит в том, что во всех историях других сказочных девушек отсутствовал отец – либо полностью («Дюймовочка»), либо фактически (у Золушки он постоянно уходил куда-то по делам и вообще не интересовался жизнью дочери; у Василисы Прекрасной он был купцом и уезжал из дома на долгие месяцы, и, кстати, в сказке он упоминается тоже только в самом начале).

Отец Василисы Премудрой, судя по всему, находился постоянно рядом с ней, но, несмотря на это, отсутствие материнского примера создает взрослеющей женщине немало трудностей. Она может защищать себя и даже не боится конкурировать, но не в состоянии выстраивать отношения.

Посмотрите, какая интересная тенденция наблюдается. Большое количество древних сказок рассказывают о героинях, у которых не было матери, или о героях, у которых не было отца (например, «Сказка о царе Салтане»). Так или иначе, в каждой из них есть информация о неполной семье, либо о потере родителя, либо о том, что родитель был, но не занимался своим ребенком, что и создавало особые трудности героям и героиням. Как будто волшебные истории вновь и вновь сигналят нам: вот что бывает, если вы не обращаете внимания на своих детей, вот что может случиться, если вам все время некогда или вам кажется, что дети вырастут сами по себе.

И это потрясающе! В такие моменты снисходительное отношение к древности, где жили без скоростного транспорта, без телевидения, интернета и всевозможных гаджетов, где информация передавалась медленно и в мизерных объемах, сменяется на вопрос: так может быть, это не они были примитивными, может быть, это мы, утопая в терабайтах информации, все больше и больше утрачиваем мудрость, выстраданную опытом тысячелетий?

Однако вернемся к Василисе Премудрой, которую мы оставили в момент, когда гнев ее отца достиг своего пика. Отец решил проучить ее за неподобающее поведение. Но почему он превратил дочь именно в лягушку? И почему на три года?

Лягушка – покровительница воды, хранительница влаги, тесно связанная с потусторонним миром, вечной жизнью и самовозрождением. Лягушка – земноводное, которое может находиться и в воде, и на суше. Она – символ преобразования неосознанного в осознанное. А самое главное – она символ душевной и эмоциональной сторон личности, женской сущности, тайны деторождения, постоянного возрождения жизни (продолжение рода) и плодородия. Однако данная лягушка сидит в болоте, значит, ее перечисленные свойства остановлены в развитии, загнивают.

Кроме того, быть в лягушачьей шкуре – значит, с одной стороны, скрывать под безобразной внешностью прекрасную душу, а с другой – не принимать в себе эмоциональную, душевную стороны личности.

Так вот, значит, каков многослойный смысл отцовского наказания! Цель испытания – научиться жить из активной Анимы. Другими словами:

– научиться жить не «умом», а эмоциональной, глубинной жизнью души;

– понять, что происходит с человеком, если он игнорирует эмоциональную сферу жизни (сидение в болоте – символ гниения души);

– научиться терпению.

Именно для этого Василиса:

– была лишена красоты, чтобы не смогла с ее помощью манипулировать кем-либо;

– была обращена в олицетворение женской сути, в символ принятия, гибкости, деторождения и плодородия – в противовес ее постоянно конкурентной мужской позиции;

– была посажена в болото, чтобы оно постоянно напоминало о гниении души, когда отсутствует развитие ее женской части;

– была наказана на три года – цифра «три» означает полный цикл (начало – середина – конец; рождение – жизнь – смерть и т. п.), то есть она должна была пройти полный цикл женского развития.

Вот чему должна была научиться Василиса. М-да! По сказке мы видим, что данное испытание она не прошла. Царевна-лягушка совершает поступки, нарушающие его смысл и делающие его цели недостижимыми:

– ловит стрелу, уговаривает Ивана и покидает болото;

– нарушает условия родительского испытания и по ночам превращается в человека;

– не сотрудничает с мужем, а занимает материнскую позицию, то есть позицию более сильного, более умелого и более умного человека – позицию «сверху»: «Не тужи, Иван-царевич, ложись лучше спать»;

– при прохождении царских испытаний действует как организатор и руководитель (Анимус), а не как созидатель (Анима): «Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь!»

Уж не подобным ли непослушанием и хитростями она и вызвала гнев отца? А раз так, то становится очевидным: Василиса не прошла инициацию, и ей обязательно будет назначена другая.

Давайте посмотрим, какие испытания дает царь своим трем снохам. Кстати, в сказке нигде не говорится, для чего он вообще их испытывает. И это тоже парадоксально. Ну ладно, если бы испытания были назначены до женитьбы. Так нет же! Сначала всех женил, потом начал испытывать. Здесь закрадывается в голову фантазия, что его не особенно интересовали сами жены, а все испытания были направлены на проверку выбора сыновей. Зачем? Наверное, наследника престола выбирал. Логично? Если человек может грамотно выбрать спутника жизни и вместе с ним пройти испытания, значит, и государством руководить сможет. В таком случае возможная цель испытаний – определить будущего наследника престола. Смысл испытаний: только тот, кто смог выбрать достойную жену-соратницу (которая сможет полностью поддерживать имидж, силу, власть и уважение мужа), достоин стать царем (королем).

В архетипическом смысле высокий статус Анимуса определяется через высокий уровень Анимы, то есть Анимус не может достигать уровня зрелого организатора, руководителя и правителя (Короля), если не развита Анима. А ведь смысл этих испытаний важен также и для Василисы: она – единственная наследница престола (как единственный ребенок своего отца), но без развитой Анимы она не может стать зрелым правителем своего государства.

Итак, царь дает снохам три испытания.

Испытание 1. Сшить рубашку. Прямой смысл – продемонстрировать свое умение. Древний социальный смысл одежды – показатель социального статуса. Архетипический смысл одежды – защита. Сшить царю рубаху – продемонстрировать свое понимание статуса, умение соответствовать статусу, умение создавать тонкие, искусные защиты для царя.

Испытание 2. Испечь хлеб. Прямой смысл – продемонстрировать свое умение. Древний смысл хлеба – более широкий, чем в настоящее время. Это – любая выпечка, от пресной до сдобной, включая то, что сейчас называют «тортом». Архетипический смысл приготовления еды – умение из разрозненных, простых, слабых ресурсов создать единый сильный ресурс, который можно не только использовать для себя, но и делиться с другими.

Испытание 3. Показать себя на пиру. Прямой смысл – продемонстрировать свое умение нравиться людям, вести себя в соответствии со статусом. Таким образом, царь хочет, чтобы снохи умели понимать статус мужа и тонко его поддерживать, видеть и разумно использовать ресурсы и вести себя в соответствии со своим высоким положением.

Что ж, посмотрим, как проходит испытания царевна-лягушка.

Строго говоря, Василиса умеет все, что требует царь, кроме одного: она не умеет держаться в тени своего мужа. Задания свекра для нее не составляют трудности. Тем более самой ей и делать-то ничего не пришлось. Но она не проходит испытания своего отца.

Василиса обманывает и манипулирует:

– мужем, втайне от него собирая «команду исполнителей»;

– другими снохами царя, нарочно демонстрируя негодный рецепт выпечки, когда можно было просто не дать подсмотреть, то есть вновь проявляет хитрость, и мало того что конкурирует, так еще и нечестно поступает;

– царем, обманно выдавая продукт творчества других людей за свои.

Это говорит о низком уровне зрелости ее Анимы (Ведьмочка).

Кроме того, Царевна-лягушка приезжает на пир с максимальной эффектностью, превращаясь в первую красавицу. Это значит, она нарушила еще один смысл наказания – добиваться расположения к себе внутренней женственностью, а не внешней красотой.

Она создает озеро и лебедей, проявляя свои скрытые возможности и вызывая восхищение, показывая свое превосходство перед всеми и тем самым снова нарушая смысл наказания – она не должна демонстрировать себя ярче мужа.

Но для чего она проявила свои неординарные способности и создала озеро и лебедей?

Лебедь – символ чистоты, целомудрия, благородства, верности.

Озеро имеет двойное значение: позитивное (восстанавливающее, созидательное); негативное (поглощающее, разрушительное).

Позитивное значение озера:

– покой, созерцание, размышление, очищение, исцеление;

– зачатие, удовлетворение, источник жизни, женское начало, «выход из лона» (рождение);

– связь между поверхностным и глубоким, внутренним и внешним.

Негативное значение озера:

– неподвижность, отстраненность, погибель;

– «поглощение лоном» – поглощение женщиной (страх перед женщиной);

– бесплодные фантазии, уход от действительности, бегство в мир иллюзий;

– «глаза земли» – скрытый контроль потустороннего мира над этим миром.

Итак, через создание озера и лебедей Василиса рассказывает о себе, какой она видит себя. Она прекрасна, в ней есть женское начало, она глубока, и она верна своему избраннику. Однако она не так проста и однозначна. Своих врагов она может без колебаний заворожить, поглотить, сохраняя про этом полное спокойствие. И… она снова возвысилась над другими, зная, что никто не сможет повторить ее волшебство.

Неудивительно, что после такой самопрезентации жены Иван совсем голову потерял от влюбленности. Вновь он показывает свою абсолютную инфантильность. Впервые Иван-царевич проявляет инициативу, сжигая лягушачью шкуру жены, даже не узнав о ее происхождении и предназначении.

Однако сожжение шкуры царевичем совсем не помогает Василисе. Уничтожив оболочку, нельзя изменить сущность. Будучи непревзойденной красавицей, умной и хитрой (но не мудрой), она все же не была женщиной. И не стала ею, лишившись лягушачьей шкуры, так как не поняла сути назначенного испытания. Теперь ей придется пройти более жесткую инициацию.

Вот и в жизни так. Периодически она дает нам некие трудности, из которых мы должны вынести новые знания, новый опыт и новые умения. Но если мы невнимательны, неглубоки или сопротивляемся таким урокам, она обязательно предложит нам новый шанс, только уже в более жесткой форме: не понял намеков, получи удар; снова не понял, вот тебе обстоятельства прямо «в лоб». Тут уж не отмахнешься, хочешь не хочешь, а пройти урок придется.

Царевна-лягушка для прохождения нового испытания вынуждена превратиться в кукушку.

Кукушка – это образ птицы, которая не выполняет свою материнскую и женскую функцию: не вьет гнезда, не заботится о своих детях. Кроме того, она предвестница беды или какой-либо утраты. Внешне кукушка – серая, неприглядная птица.

Новое испытание царевна должна пройти за тридевять земель в собственном облике в башне Кощея Бессмертного. Это испытание включало высокую степень неопределенности – неизвестно, когда царевну спасут и спасут ли вообще. По сравнению с этим условием три года кажутся просто подарком.

Кроме того, Василиса должна пройти испытание неизвестностью, одиночеством, умением сохранять верность отсутствующему мужу. В данных условиях проявление конкурентности и демонстрация своей красоты только усугубят ее положение, так как привлекут излишнее внимание Кощея – олицетворения зла, разрушения и хаоса. Соблазнить Кощея – значит погрузиться в жизненный хаос и дойти до полного разрушения.

На этот раз Василису поставили на грань жизни и смерти. Быть в башне Кощея – получить околосмертный опыт: любая ошибка приводит к смерти; чтобы выжить, необходимо полностью выдержать испытание. Теперь ум и хитрость Василисы будут направлены на неагрессивное противостояние Кощею (иначе погубит); жизнь под угрозой смерти будет способствовать развитию терпения; неопределенные сроки и одиночество приведут к погружению в природные глубины собственной души (не освоенные еще Василисой) и развитию женской мудрости; непреодолимость условий приведет к принятию ситуации и женскому умению приспосабливаться к обстоятельствам.

Ох, несладко будет Василисе! Ведь инициации – это всегда жестко, тем более повторные.

Для Ивана-царевича тоже пришло время испытаний. Он отправляется на поиски жены – истинный отрыв от дома (не другая территория, а преодоление привычки ожидать решения своих задач кем-то другим) необходим для начала взросления. А для получения жизненного опыта требуется длительность самостоятельного «путешествия».

Шел он близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли, сапоги проносил, кафтан истер, шапчонку дождик иссек. Попадается ему навстречу старый старичок.

Иван получает новые знания только тогда, когда может их усвоить, то есть после того как сапоги проносил, кафтан истер, шапчонку дождик иссек.

Сапоги – это защита стоп. Стопы, ноги – опора, базовые установки, на которые опирается человек. Проносить сапоги – перестать защищать прежние, детские, привнесенные или устаревшие установки, убеждения; готовность воспринять новые базовые позиции.

Кафтан – это предъявление определенного имиджа, демонстрация статуса и защита. Истереть кафтан – утратить прежний статус, прекратить пользоваться прежними защитами, перестать заботиться о внешнем впечатлении.

Шапка – защита головы, то есть определенного образа мыслей, установок; ограничивающее мышление. Дождь – омывающая, приносящая свежесть, бодрящая, питающая вода. Дождик шапку иссек – новый опыт и свежие жизненные впечатления разрушили прежние, ограничивающие установки и ожидания.

Только оторвавшись от дома и домашней опеки, отказавшись от прежних защит и установок (например, «от меня все равно ничего не зависит»), от статуса, не заслуженного самостоятельно, и получив новый, самостоятельный жизненный опыт, Иван стал готов к новому уровню зрелости (мудрости). А этот новый уровень предполагает и новые испытания.

Старый старичок – это символ мудрости, образ Анимуса в высшей точке развития (Мудрец).

Иван-царевич принимает от старичка клубок, то есть принимает путеводную нить – направляющие идеи, мировоззренческие позиции, на основе которых он будет сам прокладывать путь. На этом пути ему придется пройти целую серию испытаний, которые проверят его право называться мужем (мужчиной).

Иван встречает медведя – архетип физической силы и мощи. Встретил медведя – осознал собственную физическую силу и ее возможности. Не убил медведя – научился контролировать страх и гнев, сохранил в себе физическую силу как дружественную и полезную часть себя. По другой версии сказки – спас из ямы медвежат: использовав физическую силу, проявил бескорыстную заботу о других (впервые!), несмотря на сложные условия (вытащил из ямы-ловушки).

Следующий шаг – встреча с селезнем. Селезень – птица, то есть образ полета, свободы мысли, дара видеть всю ситуацию сразу, сверху. В то же время селезень – «приземленная» птица, она не отрывается от насущных жизненных задач. Селезень объединяет образы свободы, полета мысли и практичности. Встретил селезня – встретился с собственной способностью к перспективному видению в соединении с практичностью. Не убил селезня – принял и сохранил в себе способность свободно мыслить, перспективно видеть, не забывая о практической стороне жизни.

Очередной этап развития – встреча с зайцем. Заяц – архетип скорости, быстрых реакций, умения быстро убегать от опасности. Встретил зайца – встретился с собственной способностью быстро реагировать. Не убил зайца – сохранил в себе способность быстро реагировать и, главное, принял для себя возможность не только прямого применения грубой физической силы, но и избегания опасности.

Особый опыт – встреча с щукой. Щука – многозначный образ; посредник между водой и сушей, глубиной и поверхностью, между бессознательным и разумным. Она выносит на поверхность разума то, что скрыто в бессознательных глубинах. Это Анима в Анимусе (щука имеет удлиненную, фаллическую форму).

Поймать щуку – значит научиться проникать в свое бессознательное, выбирать из него необходимую информацию для разума; развить душевную сферу; принять в себе женскую сторону, научиться понимать ее потребности. Отпустить щуку – понять, что способность проникать в свое бессознательное не может выполняться по команде, это спонтанный процесс. Щука тем чаще будет выносить на поверхность глубинные дары, чем больше будет чувствовать внимание и уважение к глубинам. Это развитие мудрости, возможность глубоко понимать женщину.

Только после постижения всего перечисленного Иван-царевич готов к встрече с Бабой-ягой. Чтобы по-настоящему понять образ Бабы-яги, необходимо знать некоторые особенности древнейших понятий. Начнем со слова «баба». Сегодня мы приписываем ему значение либо простой, примитивной женщины, либо старой (старухи). Но в древности оно означало статус женщины в обществе. Надо сказать, что в те далекие времена законов было меньше, а вот неписаных социальных правил и условностей гораздо больше, чем теперь. Причем соблюдались они неукоснительно, потому что наказанием за нарушение становились всеобщее осуждение, лишение помощи и поддержки, полное изгнание из общества.

Жизнь была трудна, а нравы просты, но жестоки, поэтому людям требовалась четкая упорядоченность быта. Все это относилось и к этапам становления женщин и мужчин. Возрастные периоды четко обозначались, и к каждому предъявлялись четкие требования. Сначала любой ребенок считался младенцем. Затем из бесполых существ, которым и рубахи шили одинаковые, девочки и мальчики переодевались в сарафаны и шаровары, и с этого момента начиналось их воспитание – у мальчиков свое, у девочек – свое. Одних учили строгать, пилить, держаться на коне и т. п. Других – ухаживать за младенцами, прясть, ткать, вышивать и т. п.

Девочки раннего подросткового возраста (примерно с 11 лет) назывались «козами». За ними нужен был глаз да глаз – в этом возрасте проявлялись своенравие, непослушание, просыпался интерес к противоположному полу. Того и гляди беды натворят. Им давали много работы по дому, чтобы дурить было некогда. Именно с этого возраста девочки начинали постепенно готовить себе приданое. С приходом месячных девушка считалась «на выданье». Теперь она могла носить только длинные («в пол») сарафаны, одну косу, которую не прятали, а наоборот – показывали: хорошие волосы говорили о здоровье. Теперь она носила звание «девка».

Девки уже ходили на женские посиделки, где занимались рукоделием. Там их могли высматривать будущие свекрови. Просватанная девушка становилась невестой, а после свадьбы – молодухой. Только когда молодуха рожала ребенка, она становилась бабой. Это был статус уважаемой женщины, выполнившей самое главное предназначение в своей жизни.

Статус бабы оставался за женщиной до самой старости, пока она не становилась старухой. Началом старости считалось окончание менструального периода, а значит, утрата способности к деторождению. Вот это понимание статуса заставляет по-другому взглянуть на образ Бабы-яги. Она не бабка, как мы привыкли воспринимать, а именно баба, то есть женщина, которая когда-то имела хотя бы одного ребенка. Однако мы знаем, что Баба-яга всегда живет одна, где-то в лесу, и при этом имеет статус бабы. Значит, за ее плечами какая-то история, видимо, трагическая. Баба-яга всегда умеет колдовать, значит, она имеет какие-то паранормальные способности. Часто такие женщины, хорошо зная травы, могли лечить. Баба-яга могла быть женщиной в возрасте сорока – сорока пяти лет. Сегодня такой возраст Бабы-яги, возможно, шокирует, но в древние времена люди в среднем жили гораздо меньше, чем сейчас.

В настоящее время существует много гипотез и точек зрения на происхождение такого персонажа, как Баба-яга, но большинство из них сходятся в том, что прототипами являлись реальные женщины. Таких женщин уважали и боялись. К ним обращались за помощью и их же обвиняли в колдовстве, если, например, случался мор или неурожай. Когда-то став изгоями, эти женщины не отличались твердой нравственностью по древним понятиям и могли соблазнять мужчин. Их сексуальная свобода завораживала, мужчины пылали от страсти. Но такие отношения всегда были обречены – человек, вступивший в серьезные отношения с ведьмой, сам становился изгоем. Так что их боялись и мужчины, и женщины.

Эти «колдуньи» были опытными и смелыми, мудрыми и безжалостными. Многие из них, пройдя страдания и множество жизненных испытаний, хорошо знали теневую сторону человека, глубоко видели и тонко чувствовали самую суть. Кто-то из них действительно мог обладать сверхспособностями, но чаще это имело отношение к суеверию, а действенность ворожбы объясняется безоговорочной верой в чудо, то есть самопрограммированием. Они могли родить внебрачного ребенка, и если это была дочь, то ее рано обучали знахарству, заговорам, заклинаниям. В любом случае такой ребенок, особенно девочка, уже никогда не мог стать полноценным членом общества, так что его судьба была предрешена.

Внешность Бабы-яги часто описывается с эпитетом «костяная нога» – лежит на печи, и нос в потолок врос. Это намек, что она неживая и как бы находится в гробу. Действительно, в образ Бабы-яги входит представление о том, что она связана с потусторонним миром, миром мертвых, что делает ее одновременно и мудрой, и жестокой. Тех, кто не проходит ее испытания, она уносит в мир мертвых, то есть убивает. Но все-таки страшная внешность (чем страшнее, тем лучше) Бабы-яги более всего остального связана с базовым страхом мужчины перед женщиной.

Самая первая женщина в жизни каждого мужчины – это большая волшебница, от которой зависит его жизнь, – мать. Она утоляет голод; умеет убирать боль и неприятные ощущения; успокаивает, прогоняя страхи. Женщина изначально воспринимается, как более сильное создание, владеющее тайной жизни. Позже, созревая, мальчик отстраняется от матери, а врожденный страх-преклонение сменяется либо осознанным признанием превосходства женщины в жизни мужчины, либо сверхкомпенсаторным стремлением постоянно доказывать свое первенство перед женщиной во всем – в силе, уме, успешности и т. п.

Само сознавание страха перед женщиной вытесняется у мужчин более или менее успешно. Но каждый из них обязательно переживает новый всплеск этого страха перед первым половым контактом и во время первой любви. Чувство, что твоя душа подчинена женщине и ты не можешь этому противостоять, завораживает и пугает не меньше, чем острое желание и одновременно страх потерпеть фиаско при первом половом контакте. Вот почему пройти испытание Бабой-ягой для мужчины – значит преодолеть страх перед женщиной, на смену которому приходит отношение к ней как к источнику наслаждения.

У женщин тоже есть страх перед мужчиной – тем, кто проникает внутрь тела, нарушая его целостность. В то же время мужчина – это тот, кто должен наполнить лоно семенем. У женщины соитие не связано непосредственно с оргазмом. Строго говоря, для оплодотворения оргазм требуется от мужчины, для женщины это не обязательно. Поэтому от природы мужчина больше нацелен на сексуальный интерес к женщине, а женщина – на душевное, заботливое отношение со стороны мужчины. Мужчине нужна плодородная почва для его семени, а женщине нужна гарантированная забота, чтобы взрастить семя. Вот что лежит в самой глубине природы взаимоотношений мужчины и женщины.

В сказках Баба-яга – это всегда страшное, околосмертное испытание – и для мужчин, и для женщин. Но сейчас нас будет интересовать именно мужская инициация Бабой-ягой.

Итак, Баба-яга – это сложный и многогранный архетипический образ:

– олицетворение страха мужчины перед женщиной;

– символ прохождения кризисной точки, «точки невозврата» к прежнему состоянию;

– образ символической смерти отжившего, слабого, лишнего;

– образ древних знаний и мудрости;

– источник околосмертного опыта: выдержишь испытание или умрешь.

Тот, кто прошел испытание Бабой-ягой, поднимается на новую ступень своего развития. Иван-царевич приходит к страшной и ужасной Бабе-яге, которая еще и нагнетает страх своими угрозами.

Избушка повернулась к нему передом, к лесу задом. Иван-царевич взошел в нее и видит – на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-яга, костяная нога, зубы – на полке, а нос в потолок врос.

– Зачем, добрый молодец, ко мне пожаловал? – говорит ему Баба-яга. – Дело пытаешь или отдела лытаешь? Да гляди, правду говори, а то не ровен час я тебя съем!

А дальше происходит что-то совсем несуразное – новый парадокс. Вот представьте: вы пришли к кому-то в гости да еще собираетесь попросить о помощи. Хозяин спрашивает вас, пусть не очень приветливо (он ведь вас не звал), что, мол, пришел? А вы в ответ ему начинаете хамить.

Иван-царевич ей отвечает:

– Ах ты, старая хрычовка, ты бы меня прежде напоила, накормила, в бане выпарила, тогда бы и спрашивала.

На какой ответ вы в таком случае рассчитываете? То есть вообще-то, в самом мягком варианте, можно ожидать, что Баба-яга погонит вас своей метлой со двора. Ан нет! Баба-яга ничуть не возмутилась, наоборот, проявила полную покорность перед наглым юнцом.

Баба-яга его в бане выпарила, напоила, накормила, в постель уложила, и Иван-царевич рассказал ей, что ищет свою жену, Василису Премудрую.

Так что же кроется за таким парадоксальным поведением?

Иван-царевич грубым окриком пытается скрыть свой страх и показать Бабе-яге, какой он грозный, смелый мужчина (сейчас сказали бы «брутальный»). Баба-яга прекрасно видит его страх, но вступает в игру и, будто испугавшись, проявляет полную покорность.

В обыденном смысле Баба-яга предоставляет царевичу возможность для отдыха.

В социальном смысле Баба-яга показывает модель поведения жены в отношениях, причем сразу на уровне зрелости Анимуса – Кормилец (она еще не соратничает из своей мужской части, а только предоставляет условия для отдыха и дает информацию) и на уровне зрелости Анимы – Жены (она заботится о царевиче и помогает в достижении его цели, принимая его желание найти свою жену, – забота и соратничество).

В архетипическом смысле Баба-яга:

– в бане выпарила – очистила, избавила от всего лишнего, наносного;

– напоила, накормила – передала необходимые ресурсы, экзистенциальные знания (лежащие в основе жизненных смыслов);

– спать уложила – передала сексуальный опыт; погрузила во временное небытие, познакомила с потусторонним миром души.

Общий смысл всего эпизода таков.

1. Как только мы преодолеваем страх перед своей теневой стороной – эмоциональностью, чувственностью, – мы избавляемся от многих страхов, лучше понимаем свои истинные стремления, точнее определяем жизненные цели и смыслы.

2. Как только мужчина преодолевает свой скрытый страх перед женщиной вовне и перед женской частью самого себя (Анимой), он освобождается от необходимости пустой демонстрации своей силы, смелости, решительности. Он перестает конкурировать с женщиной и доказывать, что сильнее, решительнее, смелее ее. Он уверен в своих силах и может позволить себе проявлять к женщине уважение и заботу, не боясь показаться ей слабым. При этом Анима сохраняет, культивирует энергию развития и передает ее Анимусу, что позволяет ему получать новые способности и умения и переходить на новый уровень зрелости.

3. Все сказанное мы можем отнести и к Анимусу женщины. Уверенный, сильный Анимус (не путайте с уверенностью чрезмерно активно проявляющегося Анимуса) не испытывает настоятельной потребности отстаивать свою правоту, доказывать превосходство и тому подобное. Анимус, преодолевший страхи, обладающий опытом и силой, позволяет женщине чувствовать свою ценность, обладая истинным, а не показным достоинством.

После прохождения всех испытаний, включая уроки, полученные у Бабы-яги, Иван-царевич полностью готов к отношениям на высоком уровне зрелости (Муж – Жена). Но теперь его ждет сражение с Кощеем Бессмертным.

Кощей Бессмертный – символ разрушения, заблуждений и абсолютного хаоса во внутреннем мире человека и в его жизни.

Если вдуматься, мы живем на границе между порядком и хаосом, и находимся в постоянном стремлении найти между этими мирами баланс. Самый простой и самый яркий пример – быт. Мы все время наводим у себя дома и на рабочем месте порядок, но он постоянно нарушается нами же или другими людьми. Мы постоянно что-то созидаем и постоянно производим тонны мусора. Именно на границе между порядком и хаосом активизируются наши предпочтения. Кто-то стремится максимально упорядочить свою жизнь, предусмотреть все, исключить из нее любые случайности, потому что они вносят в жизнь неуправляемость и хаос. Другие, наоборот, испытывают отвращение к любым жестким структурам, слишком детальному планированию, слишком жестким предписаниям, потому что это лишает их чувства свободы.

Именно вокруг границы между порядком и хаосом выстраиваются социальные системы – от жесткой тирании или деспотии до анархии. И их цикличные смены друг друга: тоталитаризм – анархия – демократия – либерализм – анархия – тоталитаризм – это результат невидимого сражения между порядком и хаосом, с колебаниями от крайности к крайности – то к слишком жесткой защите от хаоса, то к ее смягчению, то к почти полной потере порядка. Точно такие же процессы происходят внутри личности каждого человека и в его жизни. Он переживает периоды полного порядка и гармонии, затем вдруг наступают времена нестабильности и колебаний, наконец, доходит до кризиса и потери контроля над обстоятельствами.

Истинная причина тотального хаоса всегда мала. Эта причина имеет колоссальные последствия потому, что касается нарушения чего-то самого ценного для человека. Эта ценность разрушается из-за внедрения в нее чего-то инородного (вместо яйца в скорлупе содержится игла). Роль «иглы Кощея» в жизни человека может сыграть что угодно: небольшая ссора перерастает в цепочку обид и разрушает семью; случайная информация о человеке меняет к нему отношение, это отношение разрушает доверие, а недоверие заставляет отказаться от совместного бизнеса и т. п.

Поскольку человек (и физически, и психически) – это организованная система, то хаос для него смертельно опасен. В таком случае первая мысль – необходимо уничтожить хаос. Но это невозможно! Невозможно «убить» хаос, потому что любое уничтожение чего-либо – это всегда разрушение какой-то системы. А когда система уничтожается, на ее месте остается хаос, то есть от чего ушли, к тому и приходим. Вот почему Иван-царевич не может просто пойти и сразиться с Кощеем Бессмертным. Чтобы победить хаос, необходимо выяснить его причину, то есть понять, какую систему он разрушил, и воссоздать ее, применяя новый опыт. Обычно мы обозначаем это словами «прийти к самому себе».

Хаос во внешней жизни всегда является следствием душевного хаоса. Значит, Иван должен преодолеть собственные деструктивные защиты, которые должны были гарантировать ему безопасность и порядок, но на самом деле повергли его жизнь в хаос. И встреча с Кощеем Бессмертным – это проверка его готовности встретиться с глубинными пластами самого себя – с тем, что именно мешало ему стать взрослым, зрелым человеком.

Баба-яга рассказала ему, как устроил свои защиты Кощей Бессмертный. Жизнь Кощея – на кончике иглы, а игла в яйце, а яйцо – в утке и т. д. Это подсказка о том, как именно выстраиваются защиты. Спасаясь от бесконечных болезненных уколов «иглы», человек выстраивает многоуровневые психологические защиты, которые не вскрываются сами про себе. Их необходимо преодолевать последовательно. И Баба-яга показывает, как именно: остров – дуб – сундук – заяц – утка – яйцо – кончик иглы.

Давайте посмотрим, что должен сделать Иван.

1. Ему надо добраться до острова. Острое – это изолированность. Иван должен попасть на остров, то есть преодолеть изолированность. Другими словами, он должен научиться говорить о своем состоянии, своих страхах, потребностях, размышлениях и т. п.

2. Он должен забраться на дуб и открыть сундук. Дуб, по старинным поверьям, – это дерево жизни, то есть символ бесконечного процесса жизни, где глубокие корни, ствол и новые поколения (ветви) неразрывно связаны между собой и постоянно развиваются. Залезть на дуб – значит присоединиться к бесконечному развитию, принять развитие как обязательное условие жизни.

По другим версиям сказки, Ивану нужно свалить сухой дуб, чтобы добраться до сундука. Сухой дуб – остановка в развитии, засохшее дерево жизни. Свалить сухой дуб – освободиться от старого, отжившего, расчистить место для нового развития.

Сундук – закрытость, изолированность знаний (знания не применяются в жизни). Отпереть сундук – значит научиться не только получать знания, но и применять их в жизни, без чего невозможно развитие личности.

3. Заяц Ивана останавливает зайца из сундука. По некоторым версиям заяц Ивана догоняет и убивает зайца из сундука. И вот вопрос: а зачем заяц из сундука вообще убегал? Вынули его – так порадовался бы. Сказал бы: «Иван, вытащи из меня эту утку, все брюхо мне придавила!» Помог бы ему Иван и отпустил бы на все четыре стороны. Но нет, он боится за свою жизнь, хотя ни в чем не виноват. Вот и получается, что страх привел его к гибели.

По другим версиям, зайца просто догнали и вытащили из него утку.

Остановить зайца – преодолеть страх, возникающий при прикосновении к болезненной (проблемной) теме, при проживании нового опыта. Иван уже научился признавать страхи в себе. Теперь он учится быстро останавливать их развитие.

4. Выпустить утку (убить утку). По разным версиям сказки утка либо вылетает из зайца, роняя яйцо, либо ее убивает селезень, и тогда яйцо из нее выпадает.

Это очень интересный эпизод. Давайте разберемся в роли утки: Кощей вкладывает в ее яйцо иглу – гарант своей жизни. Утку спрятал в зайца и потом обоих в сундук – чтобы не вздумали сбежать. И вот Иван-царевич их выпускает, и что делает утка? Она, как и заяц до этого, пытается убежать. Зачем?! Отдала бы яйцо. Не она же виновна во всех этих злодеяниях, за которые люди хотят рассчитаться с Кощеем. Но утка по каким-то непонятным причинам берет на себя ответственность за его судьбу, а значит – и за злые поступки Кощея. Она пострадала, пожертвовала собой, но все равно не смогла защитить его. А ведь если бы не таскала в себе ответственность за жизнь Кощея в виде иглы, жила бы себе и жила. В общем, и спасибо за такую жертву ей никто не сказал, и погибла зря.

В другой версии сказки утка убегает от селезня и сбрасывает яйцо. Это значит, что идея слепого спасательства утки не выдерживает натиска приобретенного умения Ивана свободно мыслить, перспективно видеть, не забывая о практической стороне жизни (см. значение селезня).

В любом случае сбросить яйцо с инородным внедрением – значит отказаться от бессмысленного ношения инородных ценностей, мешающих развитию жизни, ограничивающих ее и несущих угрозу разрушения.

5. Щука достает яйцо со дна океана. Как только утка сбрасывает яйцо, то есть Иван отказывается от чуждых ценностей, он должен погрузиться в свое бессознательное. Зачем? Так ведь отказавшись от чужой системы ценностей, надо заменить ее своей. А для этого надо хорошенько разобраться в себе. Это такие глубины, что Иван считает их недоступными. Однако, когда он доверился своей интуиции, стал слушать больше душу, чем разум, то сразу почувствовал точку, суть своего душевного дискомфорта. Щука вынула яйцо на поверхность – именно женская часть в мужчине показывает ему, каковы его истинные базовые ценности (образ яйца), и именно благодаря ей он может убрать из этих ценностей чуждые, навязанные и разрушающие элементы. Поэтому необходимо развивать доверие к своей эмоционально-чувственной сфере, интуиции, душевным потребностям, то есть развивать свою женскую часть (Аниму) и заботиться о ней.

6. Наконец, Ивану необходимо сломать иглу. Сломать иглу – убить Кощея, а значит, прекратить болезненное воздействие инородных деструктивных внушений, оценок, установок, требований и т. п. Причем убирать их надо из самой сердцевины. Вот почему этот шаг – последний. Чтобы убрать что-то из самой сердцевины, нужно прежде укрепить себя, свою самость (см. значение яйца), тогда изъятие инородного не разрушит личность, а освободит ее, и в душе наступит гармония.

Вот смотрю я на этот алгоритм и понимаю, что перед нами последовательная программа психотерапии и личностного роста. Сказка как будто показывает нам: смотри, пока ты не повзрослел, твои отношения обречены; сделай так, и ты получишь все. То есть просто бери сказку и последовательно выполняй шаги.

А кстати, что мы тогда получим? Иван-царевич достиг уровня зрелости Муж и уже практически готов перейти на уровень Короля. Теперь это уже не статус отца, это – его личное достижение. Он уже не тот понуро-послушный мальчик, не знающий, куда направить свою стрелу. Теперь он осознанно воссоединяется с Василисой. Она тоже развивалась – взрастила свою Аниму (раз не погибла от руки Кощея), научилась жить, не конкурируя. Так что союз их будет красивым и прочным.

Если мы говорим о решении внутриличностных задач, то сказка дала нам алгоритм развития Анимуса. Правда, без параллельного развития Анимы это не получится. Но об этом мы поговорим в следующей сказке.

Итак, глубинный смысл сказки «Царевна-лягушка» состоит в следующем.

1. Когда мы не проходим жизненное испытание (инициацию), жизнь дает нам другой шанс, но с каждым разом испытание будет все более тяжелым.

2. Союз незрелых людей не может привести к истинному партнерству, жизненному соратничеству в браке. Скорее всего, отношения мужа и жены будут напоминать родительско-детские или конкурентные.

3. Сказка дает полный алгоритм действий, необходимых мужчине (или Анимусу в человеке) для приобретения зрелости.

Вы можете выписать алгоритм, данный в сказке, начиная с ухода Ивана-царевича из дома, и посмотреть, какой опыт вы уже приобрели, а что вам только предстоит сделать. Невозможно достичь всего сразу, недаром Иван путешествовал (по некоторым версиям сказки) столько же, сколько до этого Василиса находилась в образе лягушки, – три года. Так что для начала наметьте себе первые три шага. Подумайте, как именно вы будете их проходить. Полезно также проанализировать свои отношения с партнером: как влияет на них проявление вашего Анимуса. Что надо сохранить и развить, что – изменить?

* * *

Вы уже обратили внимание на то, что при разборе сказки мы проводим параллели между внутренней зрелостью Анимы и Анимуса и поведением, поступками и отношениями мужчин и женщин. И это вполне закономерно, ведь мы взаимодействуем с другими людьми и окружающим миром точно в соответствии со своим уровнем зрелости. По прямой ассоциации мы в большей степени соотносим развитие Анимуса с развитием мужчины, а развитие женщины – с развитием Анимы. И это тоже частично правильно. Частично, потому что, как вы уже знаете, и мужчины, и женщины нуждаются в развитии обеих архетипических субличностей. Но вот такая путаница порой создает весьма неуважительное отношение к Аниме.

Дело в том, что роль Анимы часто путают с социальной ролью женщины, причем не современной, а примерно средневековой, совершенно бесправной, забитой, зависимой, вынужденной быть покорной при полном отсутствии самореализации и значения в обществе. Понятно, что современные женщины, ведущие активный образ жизни, привыкшие быть мужчинами в мужском мире (то есть жить с активным Анимусом), хотя и понимают, что их женственность страдает, но не хотят вернуться к прежним ограничениям.

Так вот, основная ошибка кроется в этой путанице. Анима – равноправная часть нашей психической структуры. В развитом состоянии она сильна, могущественна, созидательна и позитивна. Анимус в основном тратит энергию, а Анима ее аккумулирует, сохраняет. Анимус может наносить раны и получать раны, а Анима восстанавливает, вылечивает. Анимус может быть непримиримым, Анима дает ему мудрость быть дипломатичным. Лишь во взаимодействии с Анимой Анимус может не только вырабатывать созидательные идеи, но и реализовывать их. Анимус конкурентен, Анима сострадательна. Если Анимус возьмется выстраивать систему без Анимы, она будет жесткой и подавляющей. Именно Анима следит за тем, чтобы каждому элементу системы было в ней хорошо, именно она заботится о том, чтобы развитие внутри системы никогда не останавливалось. Анима, принимающая цели, стремления и ценности Анимуса, вселяет в него уверенность. Уверенный Анимус перестает конкурировать через разрушение и доказывает свою силу через созидание. Только уверенный Анимус способен уважать силу Анимы, заботиться о ее потребностях и признавать их равными по значимости своим. Тогда они становятся неразлучными союзниками, соратниками. Они становятся частью друг друга, при этом не испытывая ограничений. Они хотят быть друг с другом и взаимодействовать, потому что для них это желанное состояние, а не предписанное долгом. Вот что значит Анима. Это величайшая сила.

Но при всем этом люди часто не слышат и не понимают свою женскую часть. Иногда даже утверждают, что у них ее вовсе нет или она не слишком нужна им для жизни. Просто Анима неконкурентна и делает свою работу тихо, независимо от отношения к ней. Наверняка, если вы научитесь узнавать в себе, своем состоянии и поведении ее активность, то удивитесь, как много она делает для вас. А когда вы уделяете внимание ее потребностям, то становитесь устойчивее, спокойнее, сильнее.

Люди, обладающие сильными Анимусом и Анимой, всегда отличаются позитивным отношением к жизни, равновесием и глубиной. А нам пора узнать, что позволяет развиваться нашей Аниме.

 

Василиса Прекрасная

[13]

В некотором царстве жил-был купец. Двенадцать лет жил он в супружестве и прижил только одну дочь, Василису Прекрасную. Когда мать скончалась, девочке было восемь лет. Умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей и сказала:

– Слушай, Василисушка! Помни и исполни последние мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу; береги ее всегда при себе и никому не показывай, а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у нее совета. Покушает она и скажет тебе, чем помочь несчастью. Затем мать поцеловала дочку и померла.

После смерти жены купец потужил, как следовало, а потом стал думать, как бы опять жениться. Он был человек хороший; за невестами дело не стало, но больше всех по нраву пришлась ему одна вдовушка. Она была уже в летах, имела своих двух дочерей, почти однолеток Василисы, – стало быть, и хозяйка, и мать опытная. Купец женился на вдовушке, но обманулся и не нашел в ней доброй матери для своей Василисы.

Василиса была первая на все село красавица. Мачеха и сестры завидовали ее красоте, мучили ее всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветру и солнца почернела; совсем житья не было!

Василиса все переносила безропотно и с каждым днем все хорошела, а между тем мачеха с дочками своими худели и дурнели от злости, несмотря на то что они всегда сидели сложа руки, как барыни. Как же это так делалось? Василисе помогала ее куколка. Зато Василиса сама, бывало, не съест, а уж куколке оставит самый лакомый кусочек, и вечером, как все улягутся, она запрется в чуланчике, где жила, и потчует ее, приговаривая:

– На, куколка, покушай, моего горя послушай! Живу я в доме у батюшки, не вижу себе никакой радости; злая мачеха гонит меня с белого света. Научи ты меня, как мне быть и жить, что делать?

Куколка покушает да потом дает ей советы и утешает в горе, а наутро всякую работу справляет за Василису; та только отдыхает в холодочке да рвет цветочки, а у нее уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и печь вытоплена. Хорошо было жить ей с куколкой.

Прошло несколько лет; Василиса выросла и стала невестой. Все женихи в городе присватываются к Василисе; на мачехиных дочерей никто и не посмотрит. Мачеха злится пуще прежнего и всем женихам отвечает:

– Не выдам меньшой прежде старших!

А проводя женихов, побоями вымещает зло на Василисе.

Вот однажды купцу понадобилось уехать из дому на долгое время по торговым делам. Мачеха перешла на житье в другой дом. Возле этого дома был дремучий лес, в лесу на поляне стояла избушка, а в избушке жила Баба-яга. Никого она к себе не подпускала и ела людей, как цыплят.

Перебравшись на новоселье, купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Василису, но эта завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке Бабы-яги.

Пришла осень. Мачеха раздала всем трем девушкам вечерние работы: одну заставила кружева плести, другую – чулки вязать, а Василису – прясть, и всем по урокам. Погасила огонь во всем доме, оставила только одну свечку там, где работали девушки, а сама легла спать. Девушки работали. Вот нагорело на свечке; одна из мачехиных дочерей взяла щипцы, чтоб поправить светильню, да вместо того, по приказу матери, как будто нечаянно и потушила свечку.

– Что теперь нам делать? – говорили девушки. – Огня нет в целом доме, а уроки наши не кончены. Надо сбегать за огнем к Бабе-яге!

– Мне от булавок светло! – сказала та, что плела кружево. – Я не пойду.

– И я не пойду, – сказала та, что вязала чулок. – Мне от спиц светло!

– Тебе за огнем идти, – закричали обе. – Ступай к Бабе-яге! – И вытолкали Василису из горницы.

Василиса пошла в свой чуланчик, поставила перед куклою приготовленный ужин и сказала:

– На, куколка, покушай да моего горя послушай: меня посылают за огнем к Бабе-яге; Баба-яга съест меня!

Куколка поела, и глаза ее заблестели, как две свечки.

– Не бойся, Василисушка! – сказала она. – Ступай, куда посылают, только меня держи всегда при себе. При мне ничего не станется с тобой у Бабы-яги.

Василиса собралась, положила куколку свою в карман и, перекрестившись, пошла в дремучий лес. Идет она и дрожит. Вдруг скачет мимо нее всадник: сам белый, одет в белое, конь под ним белый, и сбруя на коне белая – на дворе стало рассветать.

Идет она дальше, и скачет другой всадник: сам красный, одет в красное и на красном коне – стало всходить солнце. Василиса прошла всю ночь и весь день, только к следующему вечеру вышла на полянку, где стояла избушка Бабы-яги; забор вокруг избы из человечьих костей, на заборе торчат черепа людские с глазами; вместо дверей у ворот – ноги человечьи, вместо запоров – руки, вместо замка – рот с острыми зубами. Василиса обомлела от ужаса и стала как вкопанная. Вдруг едет опять всадник: сам черный, одет во все черное и на черном коне; подскакал к воротам Бабы-яги и исчез, как сквозь землю провалился, – настала ночь. Но темнота продолжалась недолго: у всех черепов на заборе засветились глаза, и на всей поляне стало светло, как среди дня. Василиса дрожала со страху, но, не зная, куда бежать, оставалась на месте.

Скоро послышался в лесу страшный шум: деревья трещали, сухие листья хрустели; выехала из лесу Баба-яга – в ступе едет, пестом погоняет, помелом след заметает. Подъехала к воротам, остановилась и, обнюхав вокруг себя, закричала:

– Фу, фу! Человечьим духом пахнет! Кто здесь?

Василиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонясь, сказала:

– Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня за огнем к тебе.

– Хорошо, – сказала Баба-яга, – знаю я их, поживи ты наперед да поработай у меня, тогда и дам тебе огня; а коли нет, так я тебя съем!

Потом обратилась к воротам и вскрикнула:

– Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь; ворота мои широкие, отворитесь!

Ворота отворились, а Баба-яга въехала, посвистывая, за нею вошла Василиса, а потом опять все заперлось.

Войдя в горницу, Баба-яга растянулась и говорит Василисе:

– Подавай-ка сюда, что там есть в печи: я есть хочу. Василиса зажгла лучину от тех черепов, что на заборе, и начала таскать из печки да подавать яге кушанье, а кушанья настряпано было человек на десять; из погреба принесла она квасу, меду, пива и вина. Все съела, все выпила старуха; Василисе оставила только щец немножко, краюшку хлеба да кусочек поросятины. Стала Баба-яга спать ложиться и говорит:

– Когда завтра я уеду, ты смотри – избу вымети, двор вычисти, обед состряпай, белье приготовь да пойди в закром, возьми четверть пшеницы и очисть ее от чернушки. Да чтоб все было сделано, а не то – съем тебя!

После такого наказу Баба-яга захрапела; а Василиса поставила старухины объедки перед куклою и говорила:

– На, куколка, покушай, моего горя послушай! Тяжелую дала мне Баба-яга работу и грозится съесть меня, коли всего не исполню. Помоги мне!

Кукла ответила:

– Не бойся, Василиса Прекрасная! Поужинай да спать ложися; утро мудреней вечера!

Ранешенько проснулась Василиса, а Баба-яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глаза потухают; вот мелькнул белый всадник – совсем рассвело. Баба-яга вышла на двор, свистнула – перед ней явилась ступа с пестом и помелом. Промелькнул красный всадник – взошло солнце. Баба-яга села в ступу и выехала со двора, пестом погоняет, помелом след заметает. Осталась Василиса одна, осмотрела дом Бабы-яги, подивилась изобилью во всем и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться. Глядит, а вся работа уже сделана; куколка выбирала из пшеницы последние зерна чернушки.

– Ах ты, избавительница моя! – сказала Василиса куколке. – Ты от беды меня спасла.

– Тебе осталось только обед состряпать, – отвечала куколка, влезая в карман Василисы. – Состряпай с богом, да и отдыхай на здоровье!

К вечеру Василиса собрала на стол и ждет Бабу-ягу. Начало смеркаться, мелькнул за воротами черный всадник – и совсем стемнело; только светились глаза у черепов. Затрещали деревья, захрустели листья – едет Баба-яга. Василиса встретила ее.

– Все ли сделано? – спрашивает яга.

– Изволь посмотреть сама, бабушка! – молвила Василиса.

Баба-яга все осмотрела, подосадовала, что не на что рассердиться, и сказала:

– Ну, хорошо!

Потом крикнула:

– Верные мои слуги, сердечные други, смолите мою пшеницу!

Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон с глаз. Баба-яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Василисе:

– Завтра сделай ты то же, что и нынче, да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зернышку, вишь, кто-то по злобе земли в него намешал!

Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а Василиса принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:

– Ложись спать: утро вечера мудренее, все будет сделано, Василисушка!

Наутро Баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с куколкой всю работу тотчас исправили. Старуха воротилась, оглядела все и крикнула:

– Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из мака масло! Явились три пары рук, схватили мак и унесли с глаз. Баба-яга села обедать; она ест, а Василиса стоит молча.

– Что ж ты не говоришь со мною? – сказала Баба-яга. – Стоишь как немая?

– Не смела, – отвечала Василиса, – а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чем.

– Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много будешь знать, скоро состаришься!

– Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что видела: когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде. Кто он такой?

– Это день мой ясный, – отвечала Баба-яга.

– Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красное одет. Это кто такой?

– Это мое солнышко красное! – отвечала Баба-яга.

– А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?

– Это ночь моя темная – все мои слуги верные!

Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала.

– Что ж ты еще не спрашиваешь? – молвила Баба-яга.

– Будет с меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много узнаешь – состаришься.

– Хорошо, – сказала Баба-яга, – что ты спрашиваешь только о том, что видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?

– Мне помогает благословение моей матери, – отвечала Василиса.

– Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных.

Вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказала:

– Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя сюда и прислали.

Бегом пустилась Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра, и к вечеру другого дня добралась до своего дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп: «Верно, дома, – думает себе, – уж больше в огне не нуждаются». Но вдруг послышался глухой голос из черепа:

– Не бросай меня, неси к мачехе!

Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом. Впервые встретили ее ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня: сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот погасал, как только входили с ним в горницу.

– Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха. Внесли череп в горницу, а глаза черепа так и глядят на мачеху и ее дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят. К утру совсем сожгло их в уголь, одной Василисы не тронуло.

Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в город и попросилась на житье к одной безродной старушке; живет себе и поджидает отца. Вот как-то говорит она старушке:

– Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого лучшего; я хоть прясть буду.

Старушка купила льну хорошего; Василиса села за дело, работа так и горит у нее, и пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье приниматься, да таких берд не найдут, чтобы годились на Василисину пряжу; никто не берется и сделать-то. Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:

– Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да лошадиной гривы; я все тебе смастерю.

Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приготовила славный стан. К концу зимы и полотно выткано, да такое тонкое, что сквозь иглу вместо нитки продеть можно. Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:

– Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе. Старуха взглянула на товар и ахнула:

– Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому; понесу во дворец.

Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон похаживает. Царь увидал и спросил:

– Что тебе, старушка, надобно?

– Ваше царское величество, – отвечает старуха, – я принесла диковинный товар; никому, окромя тебя, показать не хочу.

Царь приказал впустить к себе старуху и как увидел полотно – вздивовался.

– Что хочешь за него? – спросил царь.

– Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.

Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками.

Стали царю из того полотна сорочки шить; вскроили, да нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их работать. Долго искали; наконец царь позвал старуху и сказал:

– Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки сшить.

– Не я, государь, пряла и соткала полотно, – сказала старуха, – это работа приемыша моего – девушки.

– Ну так пусть и сошьет она!

Воротилась старушка домой и рассказала обо всем Василисе.

– Я знала, – говорит ей Василиса, – что эта работа моих рук не минует.

Заперлась в свою горницу, принялась за работу; шила она не покладая рук, и скоро дюжина сорочек была готова.

Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась, причесалась, оделась и села под окном. Сидит себе и ждет, что будет. Видит: на двор к старухе идет царский слуга; вошел в горницу и говорит:

– Царь-государь хочет видеть искусницу, что работала ему сорочки, и наградить ее из своих царских рук.

Пошла Василиса и явилась пред очи царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в нее без памяти.

– Нет, – говорит он, – красавица моя! Не расстанусь я с тобою; ты будешь моей женою.

Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там и свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Василисы, порадовался ее судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе, а куколку по конец жизни своей всегда носила в кармане.

С самого начала сказки мы наблюдаем что-то уже хорошо знакомое. Как будто речь идет про Золушку. Действительно, так же умирает мать, так же отец женится на женщине с двумя дочерьми от первого брака. При этом он так же богат, тоже постоянно отсутствует и мало интересуется жизнью дочери. Но здесь появляется новая деталь.

Умирая, купчиха призвала к себе дочку, вынула из-под одеяла куклу, отдала ей и сказала:

– Слушай, Василисушка! Помни и исполни последние мои слова. Я умираю и вместе с родительским благословением оставляю тебе вот эту куклу; береги ее всегда при себе и никому не показывай; а когда приключится тебе какое горе, дай ей поесть и спроси у нее совета. Покушает она и скажет тебе, чем помочь несчастью.

Купчиха дала Василисе куколку, которую в древности называли «материнской утешницей». Это – древний оберег, который мать дарила дочери, умирая, или когда дочь покидала отчий дом (выходила замуж). Через куколку мать передает дочери женскую интуицию, родовую силу, которая помогает девушке пройти через все испытания. «Материнская утешница» выражает внутренний женский дух, голос внутреннего разума, внутреннее знание и сознание. Она – символическая копия души, интуиции.

При этом мать сразу сообщает о некоторых условиях, которые надо выполнять, чтобы куколка помогала: ее надо беречь, никому не показывать и кормить. Что бы это значило? Давайте разбираться.

Итак, передавая дочери куколку, мать подарила ей голос внутреннего разума, то есть женскую интуицию. Но это еще не все. Мать показала своей дочери ее высокую значимость как человека – умирая, мать заботится о Василисе, показывает ей свою любовь, свое желание передать ей все ценное, что имеет сама, – опыт и душевные силы. Кроме того, мать показывает дочери ее важную роль в жизни рода, передавая на сохранность куклу – символ родовой женской силы. У Василисы высокое предназначение, она должна приумножить женскую силу и мудрость и передать ее своим детям.

Вот главное отличие Василисы от Золушки, которая не получила такого материнского благословения.

Базовая сила материнской любви передается человеку, если мать транслирует ребенку, какую великую ценность представляет собою дочь не только для нее, но и вообще, в целом. И она не передается или передается искаженно, если мать делает ребенка уязвимым, чрезмерно критикуя его либо не уделяя внимания. Неважно, по каким причинам, – потому что не любит, или любит, но слишком устает, или просто сама не достигла нужной зрелости и необходимость заботиться ее раздражает. В таком случае она выполняет функцию злой мачехи, не дав ребенку ни сил, ни способности противостоять разрушительному воздействию. Повзрослевший ребенок (дочь или сын) не ощущает ни своего права, ни возможности жить в гармонии (счастливо), вообще не ощущает себя сколько-нибудь ценным.

Если же базовая сила любви передается полноценно, самость человека наполняется «очагом любви», то есть на бессознательном уровне он:

– отчетливо переживает право на жизнь;

– воспринимает мир и социум не как опасную среду, а как ресурс, который всегда будет помогать и поддерживать его;

– всегда сохраняет уверенность в существовании позитивного выхода из любой ситуации.

Кстати, Дж. К. Ролинг тоже объясняет невероятную устойчивость Гарри Поттера к самым страшным заклятиям именно силой любви, которую мать передала ему, умирая. Ролинг называет это древнейшим и сильнейшим защищающим заклятием. Она, конечно, права. И хотя мы живем не в магическом мире, сила любви матери остается лучшей опорой.

Важно различать базовую материнскую любовь и материнскую опеку. Материнская опека (точнее, гиперопека) делает человека слабым и беспомощным. Он привыкает получать все, ничего не добиваясь, не прилагая усилий. Он не умеет преодолевать страх и дискомфорт ради достижения желаемого. Иногда он даже не умеет по-настоящему чего-либо желать, потому что сверхопекающая мать предусматривала все его желания и он не успевал их даже как следует определить. А потом, когда человек вступает во взрослую жизнь, он становится в тупик перед малейшими трудностями, с которыми его сверстники научились справляться еще в детстве.

Обратите внимание: ни Василису, ни Гарри Поттера матери не опекали, не делали за них все, не отстаивали их перед недоброжелателями. Конечно, они слишком рано ушли из жизни, но, уходя, они доверяли их силам и способности адаптироваться в мире. Все, что они сделали, – передали им эту веру в себя. И для этого маме совсем не обязательно умирать. Главное – не слишком распространять свою материнскую тревогу на своего ребенка, не стремиться подстелить соломки. Иногда нашим детям бывает очень больно, и материнское сердце стремится предотвратить эту боль. Но нельзя. Без боли нет опыта, без опыта нет мудрости, без мудрости нет гармонии.

Но вернемся к сказке.

Держать куколку при себе – значит поддерживать эмоциональную чувственную связь с матерью, своим родом, интуицией.

Кормить куколку – значит:

– проделывать внутреннюю работу, обращаться к своим корням, к родовым ценностям, находить в себе передаваемую по наследству силу и способности;

– помнить о себе, о своей сути, о своих ценностях, заботиться об их сохранении, а также сохранять достоинство.

Способность покормить куколку, ущемив при этом себя, – способность пожертвовать чем-то сиюминутным ради чего-то более важного и по-настоящему насущного. Это – способность обращаться к духу, когда душа боится и страдает.

Никому куколку не показывать – значит:

– не хвастаться своими умениями, интуицией и женской силой;

– не хвастаться тем, что любима;

– не конкурировать степенью собственной значимости с другими людьми.

Завещав дочери свою любовь, чувство родовой ценности и важные наставления, мать Василисы умирает, и вскоре девочка попадает под гнет мачехи. Эта особенность развития сюжета встречается так часто, что необходимо понять ее особый смысл.

Смерть доброй матери – это прощание с детством души, отказ от чрезмерной материнской опеки. Вместо этого дочь принимает от матери то, что составляет дух ее рода. Чтобы пройти инициацию (стать женщиной и зрелой личностью), девушка должна научиться самостоятельно отвечать за качество своей жизни, то есть уметь противостоять разрушительному воздействию и созидать желаемое.

Мачеха – противоположность матери, она не принимает Василису и транслирует ей ее ничтожность используя:

– уничижение личности;

– деструктивную критику;

– жесткие ограничения возможностей;

– негативную оценку качеств;

– нивелирование умений и способностей.

Это все то, что всегда будет мучить ее и во внешнем мире, и в ней самой, если она не научится противостоять этому и избавляться от этого.

Вот о чем говорит нам сказка! Значит, без матери мы не получаем базовой силы любви, однако если нас постоянно будет окружать мягкая перина материнской защиты, то мы окажемся нежизнеспособными.

Совсем не обязательно проходить через издевательства злой мачехи. Ее «успешно» заменяют другие люди и обстоятельства. Но суть испытаний, которые каждый из нас проходит в жизни, остается прежней.

И какова же цель таких негативных воздействий? Показать нам нашу ничтожность, возвыситься за счет унижения нас, внушить нам ограничения и неспособность? Получается, это – конкуренция, причем чрезвычайно деструктивная. Грустно, но так устроена наша жизнь. Вокруг много людей, которые хотят не мира, а войны. Первая мысль, которая приходит в голову, – эти испытания предназначены для Анимуса; они – проверка того, насколько мы можем защищать себя, насколько смелы и уверены в себе. Частично это так и есть.

Однако мы должны обратить внимание на то, что данный список испытаний описан в «женской» сказке и обращен к Аниме. Но Анима не воюет, она сочувствует и принимает. Неужели она должна принять такое? Конечно, нет. Но она должна максимально помочь человеку принимать самого себя. Именно ощущение своей ценности, уважение к себе помогают нам противостоять разрушительному воздействию. А какая Анима умеет принимать нас такими, какие мы есть? Та, которая получила пример базовой материнской любви и знает, как это ощущается. Именно она может встать плечом к плечу с Анимусом и защищать вас спокойно, уверенно, даже легко – так, что недоброжелатели отступают, не причинив вам вреда.

Здесь мне хочется сделать небольшое отступление. Всякий раз, когда я говорила об этом во время групповой работы, мне задавали вопрос: а что же делать, если не повезло с материнской любовью? Что если мама была слишком критична, груба и требовательна? Или была слишком занята своей личной жизнью и старалась почаще оставлять своего ребенка бабушке или сестре? Что же, тогда совсем нет надежды почувствовать в себе это «материнское благословение» и чувство самоценности?

Если в вашем детстве не было ни одного взрослого, который транслировал бы вам принятие и вашу ценность, как ни грустно, «материнского благословения» в таком случае уже не получить. И не стоит искать подобную любовь в своем партнере. Максимум, к чему это может привести, – к построению родительско-детских отношений между супругами и в любом случае к постоянному недовольству супругом, поскольку он/она не дает вам безусловной любви. Но супруги и не могут давать безусловную любовь друг другу. Супружеская любовь предполагает множество условий, причем в каждой паре они свои.

А вот развить позитивное самоотношение и воспринять свою ценность можно и при неблагоприятных обстоятельствах детства. Важно только не путать понятия «самооценка» и «самоценность». Самооценка – это положительная или негативная оценка своих качеств и достижений. А самоценность – это принятие своей ценности, независимо от качеств и достижений. Например, мы можем иметь высокую самооценку (из-за отличной учебы, выигранного конкурса или потому, что имеем ряд качеств, которые считаем положительными), но при этом низкую самоценность. Яркий пример – Золушка. Она знала, что умеет многое и делает это отлично; что очень любит отца, и это хорошо; и т. п. Так что если бы ее попросили дать оценку себе, она без сомнения сказала бы, что хорошая дочь и замечательная рукодельница, неплохая хозяйка. Но собственной ценности она, как мы уже знаем, не чувствовала, отсюда и ее неспособность быть счастливой.

Развитие самоценности идет через полный пересмотр своего опыта, установок, системы ценностей, отсоединение чуждого от истинно своего, долженствований от собственных приоритетов и т. п. У людей с негативным детским опытом где-то в тайном уголке души всегда живет грустинка, их Внутренний Ребенок часто бывает пугливым и ранимым. Но все это можно исцелять. Конечно, это процесс длительный, но интересный и благодатный. Просто начните это делать, сделайте одним из приоритетных направлений жизни, и все получится.

А сейчас нам пора обратиться к содержанию сказки, которая, к вящему удивлению, сообщает нам, что Василиса отдыхает в холодочке, рвет цветочки, а куколка за нее всю работу делает. Вот тебе и на! А где же противостояние или страдание? Ведь мачеха бьет ее (!), и они с дочерьми такие злющие, что даже сохнут от зла. Парадокс! А значит, есть скрытые смыслы.

И действительно, «отдыхает в холодочке, рвет цветочки», значит, умеет получать удовольствие от жизни, умеет видеть позитивные стороны жизни. А «куколка за Василису всю работу делает» означает опору на родовые ценности – базовая (пока еще не осознанная) сила любви позволяет ей позитивно относиться к ситуации, сохранять ресурс. Обратите внимание: к Золушке фея является только однажды, чтобы отправить ее на бал, и только тогда помогает ей сделать всю работу. А куколка постоянно находится с Василисой. Вот почему Василиса не погружается в страдания, не забывает о себе и своей внешности (как это делала Золушка), а только расцветает с каждым годом. Она все время чувствует себя значимой и достойной жизни. Василиса пока не может противостоять издевательским заданиям мачехи, но обладает интуитивным чувством самосохранения.

…купчиха то и дело посылала за чем-нибудь в лес ненавистную ей Василису, но эта завсегда возвращалась домой благополучно: куколка указывала ей дорогу и не подпускала к избушке Бабы-яги.

И вот еще один интересный момент. Мачеха хотела, чтобы Баба-яга уничтожила Василису, для того и посылала ее в лес. А мы знаем, что встреча с Бабой-ягой – это всегда инициация, околосмертный опыт. Чтобы пройти его, надо быть готовым к такому испытанию. Василиса еще не была готова повстречаться с подобным опытом, и куколка уберегала ее.

Куколка не подпускала к избушке Бабы-яги, значит, базовая сила любви не позволяла Василисе переступать территорию знаний и опыта, к которым она еще не была готова (интуитивное самосохранение).

Мы уже понимаем, почему мачеха не соглашалась выдать Василису замуж прежде своих дочерей (чтобы не объявлять их перестарками), но вот желание полностью ее извести означает жесткое и полное выталкивание падчерицы из своей семейной системы.

Заговор между мачехой и сводными сестрами начинает реализовываться через потухший огонь свечи. Мы уже говорили об огне как о символе очищения, убирающего все наносное, ложное, отжившее, и трансформации, прозрения, расширения понимания. При общем значении существует дополнительная детализация образа. Огонь очага – согревающий огонь, то есть сохраняющий любовь и заботу. Факел освещает дорогу, это символ знаний. Свеча освещает пространство, позволяет видеть его. Свеча светит, оплавляясь, – материальное превращается в свет. Значит, свеча означает трансформацию бытового опыта в знание. Эта свеча, стоящая перед Василисой, гаснет (в соответствии с заговором мачехи и сестер). Значит, знание, определенное данным бытом, в данных условиях больше не может быть актуальным для Василисы. Она достигла поворотной точки в свой судьбе.

Погашенный огонь – это кризисная точка, точка поворота, окончание этапа, после нее невозможно вернуться к прежней жизни. Для Василисы погашенный огонь – это смерть отслужившей части личности (девочка), которую должна заменить другая (женщина). Ей пора пройти испытание и перейти на новую стадию.

На этот раз куколка допускает Василису к Бабе-яге. Это значит, что Василиса чувствует свою готовность пройти испытание и смело идет в темный лес. Лес – образ бессознательного. Василиса, проходя через лес, проходит уроки (вспоминаем «Путешествие Анимы и Анимуса»), благодаря которым ее Анимус развивается.

Василиса идет к Бабе-яге испытывать свою Аниму (в отличие от мужской задачи победить страх перед женщиной и получить сексуальный опыт). Но мы знаем, что Анима не может развиваться без сильного Анимуса. К сожалению, отец Василисы не передал дочери мужского начала, так как постоянно отсутствовал или самоустранялся. Отсюда ее полное неумение защищать себя вначале и лишь тайное инстинктивное стремление сохранить себя в разрушительной обстановке. Вот почему Василисе пришлось идти в темный лес (она идет туда именно ночью).

По дороге Василиса встречает трех всадников. Это символы ее трансформации (развития) по мере движения по лесу.

Три всадника – число три – полный цикл развития:

– начало – середина – конец;

– рождение – жизнь – смерть;

– прошлое – настоящее – будущее;

– тело – душа – дух.

Белый всадник (утро) – возрождение, надежда.

Красный всадник (день) – энергия, сила.

Черный всадник (ночь) – смерть отжившего, темные негативные силы, тяжелое испытание, темные мысли и чувства.

Испытание черным всадником заканчивается, когда человек постигает свои темные стороны, темные мысли, чувства, желания и принимает себя с ними. Теневая сторона себя – те качества, мысли, желания, которые человек не демонстрирует миру, боится их или скрывает даже от самого себя. Принятие в себе теневой стороны – окончание внутреннего конфликта между идеальным и реальным Я.

Итак, пройдя через лес, Василиса обретает надежду и энергию, познает и принимает (с помощью материнского благословения) свою теневую сторону, преодолевает страхи, обучается прокладывать собственную дорогу (ходить без посторонней подсказки и помощи).

Теперь она полностью готова к встрече с Бабой-ягой. Значение Бабы-яги для женщины то же, что и для мужчины (за исключением страха мужчины перед женщиной):

– образ символической смерти отжившего, слабого, лишнего;

– образ древних знаний и мудрости;

– источник околосмертного испытания: выдержишь испытание или умрешь.

Тот, кто прошел испытание Бабой-ягой, приобщается к мудрости. Однако если мужчина (или Анимус) приходит к Бабе-яге, чтобы получить опыт, то женщина (Анима) приходит к ней, чтобы сдать экзамен на зрелость. И вот какие экзамены сдает Василиса.

Вычистить двор – уметь упорядочивать свое социальное окружение: убирать лишние, мешающие связи, знакомства, контакты, освобождать место для важных, значимых отношений.

Вымести избу – уметь наводить порядок в своем внутреннем мире: убрать все лишнее, мешающее, очистить мысли, упорядочить стремления.

Постирать белье – уметь очищать свою душу:

– очищаться от всего наносного, чужеродного, отжившего;

– заменять устаревшие защиты на более совершенные и живые, актуальные в новой жизни,

– изменять свой имидж (внешнее выражение себя) на новый, соответствующий обновленному Я.

Приготовить обед – уметь из разрозненных, простых, слабых ресурсов создавать единый сильный ресурс, который можно не только использовать для себя, но и делиться с другими.

Отделить зерна пшеницы от мусора – уметь отделять важное от незначительного, главное от второстепенного.

Отделить мак от земли – это сложное умение: в массе, на первый взгляд однородной, уметь видеть зерна ценного; есть еще одна трактовка: уметь отделять иллюзии от реального, субъективное от объективного, сон от яви, мечты от намерений.

Задания, в принципе, совсем не отличаются от заданий мачехи. Василису пугают высокие требования Бабы-яги – если ей не понравится, она уничтожит. На помощь снова приходит куколка. Она выполняет все задания, кроме одного. Другими словами, Василиса все задания, кроме одного, выполняет привычным способом – она спит, куколка делает, то есть она не прикладывала к этому ум, знания, делала все интуитивно, автоматически. А одно задание выполняет «без куколки», прикладывая осознанное творчество к исполнению.

Чем это отличается от аналогичной ситуации, когда Иван-царевич кручинился, опасаясь, что его жена не сможет выполнить задание царя, а она его успокаивала и укладывала спать? Почему там мы говорим о детской позиции Ивана, а здесь – об автоматических и интуитивных умениях Василисы? Потому что там Иван лишь передает задания жене, и его не интересует, каким образом они выполняются, его жизнь или развитие не зависят от того, как именно выполнит задание лягушка. Он лишь боится неодобрения батюшки. Василиса же обращается к куколке, то есть к внутреннему знанию, интуиции. Это ее задания, и ей нести ответ жизнью или смертью. Куколка – не другой человек, она – часть души Василисы.

В некоторых версиях сказки говорится, что Баба-яга трижды давала Василисе одни и те же задания. И куколка всегда оставляла Василисе для самостоятельного исполнения одно из них, причем трижды они были разные. Таким образом, Василиса каждое задание Бабы-яги выполняла в первый раз автоматически, во второй – творчески, по-своему. Так происходит не только проверка умений, но и их развитие.

После того, как задания выполнены, Баба-яга в последний раз испытывает Василису, причем та не знает, что вновь сдает экзамен. Баба-яга предлагает Василисе задавать ей вопросы. Если Василиса проявит излишнее любопытство, то ее съедят. Но девушка уже умеет не заходить за границы тех знаний, которые готова воспринять. Много раз куколка (то есть интуиция) отводила ее от преждевременной встречи с Бабой-ягой. Так что и этот экзамен Василиса сдала. Она задает вопросы про трех всадников, но не спрашивает про чудеса Бабы-яги.

А между тем руки (в доме) – это деятельность, отделенная от сути человека, автоматические действия, бездуховная исполнительность. Число шесть (три пары) – это соединение мужского и женского (двух треугольников, перевернутых относительно друг друга – как изображения Анимуса и Анимы); сложенные вместе и повторенные три раза – это соединение противоположностей (высокого и низкого, телесного и духовного, чувств и разума) и полный цикл их общего развития. Однако будучи отделенным от тела и головы, это единение противоположностей не утрачивает свою способность к интеграции и развитию и остается механическим выполнением действий. Баба-яга не открывает Василисе тайну о том, что если в соединении мужского и женского (так же как и других противоположностей) будет отсутствовать духовное и душевное начала, это единение превратится в автоматическое выполнение функций.

Да, возможно, на тот момент Василиса не могла воспринять этого – ведь у нее еще не было опыта близких отношений. Но я уверена, что многие люди прекрасно понимают, о чем речь, оказавшись перед фактом: семья есть, дети есть, дом есть, а мужа и жену не связывает ничего, кроме бытовых забот. И супруги превращаются друг для друга в функции, поскольку между ними не появилось душевного понимания и духовного единения.

Похоже, Баба-яга полностью удовлетворена, потому что задает Василисе вопрос о том, что помогло ей так хорошо справиться с заданиями. И девушка честно отвечает ей: материнское благословение. После чего Баба-яга стала гнать ее со двора.

Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных.

Это означает, что благословенных дочек неинтересно испытывать – они все равно пройдут испытания; что они неподвластны силам зла; что благословенной дочери не место в темном мире – она должна идти на светлую сторону жизни.

Выгоняя Василису, Баба-яга вручила ей череп с огнем внутри – жуткое зрелище. Однако на самом деле она вручила благословенной дочери, прошедшей все испытания, великую награду. Череп – это связь с предками, глубокое интуитивное знание, средство вызывания духов. Огонь в глазах черепа – это безжалостное видение сути. Таким образом, Баба-яга передала Василисе ведание, способность видеть внутреннее, глубокое, истину.

Василиса приходит домой, видит там огонь и думает, что череп ей уже не нужен. Это – привычная реакция на привычные ситуации. Такое часто бывает. Например, мы уже хорошо знаем причину нашей негативной реакции на человека, поняли, что она не в нем, а в нас, но при встрече по-прежнему переживаем те же эмоции. Старый механизм останавливается не сразу, ему надо пройти инерционный путь. Так же происходит и у Василисы. По привычке она «включает» детскую реакцию непонимания истинной сути происходящего – как будто думает, что ее и правда послали за огнем, а не на погибель. Но череп говорит ей, чтобы она воспользовалась им, то есть предлагает увидеть глубинные смыслы.

Череп пристально смотрит на мачеху и дочерей – Василиса постигает их истинное предназначение, урок, который они несли в ее жизнь, несмотря на все страдания, которые они же ей и причинили.

Мачеха заставляла Василису работать по дому и невольно научила терпению, а также убирать дом, очищать двор, стирать белье, готовить еду, прясть. Мы уже знаем, что это значит на архетипическом языке (про прядение поговорим чуть позже).

Дочери мачехи осуществляли контроль и следили, чтобы «уроки» выполнялись хорошо. Они научили Василису делать все качественно. Благодаря такому обучению Василиса прошла испытание у Бабы-яги и получила от нее «аттестат зрелости» (ведание).

Затем череп сжигает мачеху и дочерей. Нет, это не прямое убийство и не мстительное действие Василисы. Это означает:

– признание факта, что роль мачехи и ее дочерей в жизни Василисы исчерпана;

– освобождение от внутренних ограничений;

– очищение – огонь очищает теневую часть души.

Василиса зарывает череп в землю. Это значит:

– завершить очередной этап жизни;

– отказаться от агрессии и разрушений.

А дальше происходит неожиданное. Вообще-то Василисе есть куда уйти из дома мачехи – в дом отца, который находится в отъезде. Но девушка уходит «в никуда». Она поселяется в простом домике, у бедной, безродной старушки. Уйти к безродной старушке – начать жизнь с чистого листа; соединиться с мудростью Анимы.

Здесь Василиса принимается прясть и ткать полотно. Прясть пряжу – прясть нить своей судьбы. Прясть тонкую пряжу – умелое, искусное сплетание составляющих (направлений, элементов) своей судьбы. Ткать полотно – соединять в единое целое составные части своей судьбы, создавать единство, целостность земного и небесного, души и духа.

Василиса отдает полотно (единое сплетение нитей судьбы) в руки старушке (женской мудрости), чтобы та распорядилась им по своему усмотрению. И старушка сразу несет их к царю в подарок, потому что «такому полотну цены нет». Это признание высокого уровня Василисы. Она может создавать судьбу на уровне зрелости Королевы.

Естественно, что шить рубахи царю (умение соответствовать статусу, создавать тонкие, искусные защиты на высоком уровне, выстраивать и поддерживать соответствующий имидж) поручают тоже Василисе. Она создает дюжину прекрасных рубах.

Дюжина (двенадцать) – завершенный цикл, кольцо, бесконечность. Три – полный цикл развития. Четыре – движение вселенной:

– четыре времени года (весна, лето, зима, осень);

– четыре стороны света (север, юг, восток, запад);

– четыре характеристики пространства (верх, низ, лево, право);

– четыре стихии (огонь, вода, воздух, земля).

Двенадцать – 4x3 – завершенный цикл движения Вселенной.

Сшить дюжину рубах означает, что Василиса может тонко чувствовать, понимать и выстраивать близкие отношения, точно соответствуя движению жизни, учитывая многогранность системы и на высоком уровне зрелости.

Естественным следствием стало предложение царя стать его женой, что означает, что Василиса достигла высочайшего уровня развития зрелости – Королевы. И – самое главное – она достигла целостности: ее Анимус и Анима объединились на высоком уровне зрелости.

Сказка заканчивается сообщением, что царственные супруги жили дружно и счастливо, и Василиса до конца жизни держала куколку при себе, то есть значимость материнского благословения не утрачивает значения ни при каких обстоятельствах, ни в каком возрасте.

Глубинный смысл сказки «Василиса Прекрасная»:

1. На пути тяжелых испытаний нет добровольцев, но каждое испытание – это ценный урок.

2. Базовая сила материнской любви помогает пройти испытания.

3. Сказка дает полный алгоритм действий, необходимых женщине (или Аниме в человеке) для приобретения зрелости.

Теперь вы можете прописать алгоритм развития Анимы, изложенный в сказке «Василиса Прекрасная». Проанализируйте свой опыт в этом отношении. Наметьте три первых шага по развитию и укреплению своей Анимы. Проанализируйте свои отношения с партнером: как влияет на них проявление вашей Анимы? Что в них надо сохранить и развить, а что – изменить?

 

Аленький цветочек

В сказке «Царевна-лягушка» мы говорили о страхе мужчин перед женщинами. Следующая сказка показывает, как справиться с женским страхом перед мужчинами. Ну и конечно, в ходе исследования мы найдем еще немало полезного.

Сказку «Аленький цветочек» записал известный русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков (1791–1859) со слов ключницы Пелагеи, которая рассказывала ему сказки, когда он болел. Впервые она была напечатана в 1858 году. На самом деле это русский вариант популярной в Европе сказки «Красавица и Чудовище». Но, на мой взгляд, русская версия сказки ничуть не хуже европейской по своей глубине и архетипическим посылам, так что я остановилась именно на ней. Что ж, давайте разбираться. Но вначале – полный текст сказки «Аленький цветочек» в изложении Аксакова. Курсивом я выделила те слова и предложения, на которые надо обратить особое внимание.

В некиим царстве, в некиим государстве жил-был богатый купец, именитый человек. Много у него было всякого богатства, дорогих товаров заморских, жемчугу, драгоценных камениев, золотой и серебряной казны, и было у того купца три дочери, все три красавицы писаные, а меньшая лучше всех; и любил он дочерей своих больше всего своего богатства – по той причине, что он был вдовец и любить ему было некого; любил он старших дочерей, а меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее.

Вот и собирается тот купец по своим торговым делам за море и говорит он своим любезным дочерям: «Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецким делам за тридевять земель, в тридевятое царство, тридесятое государство, и мало ли, много ли времени проезжу – не ведаю, и наказываю я вам жить без меня честно и смирно, и коли вы будете жить без меня честно и смирно, то привезу вам такие гостинцы, каких вы сами захотите, и даю я вам сроку думать три дня, и тогда вы мне скажете, каких гостинцев вам хочется».

Думали они три дня и три ночи и пришли к своему родителю, и стал он их спрашивать, каких гостинцев желают. Старшая дочь поклонилась отцу в ноги да и говорит ему первая: «Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни мехов черного соболя, ни жемчуга бурмицкого, а привези ты мне золотой венец из камениев самоцветных, и чтоб был от них такой свет, как от месяца полного, как от солнца красного, и чтоб было от него светло в темную ночь, как среди дня белого».

Честной купец призадумался и сказал потом: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, привезу я тебе таковой венец; знаю я за морем такого человека, который достанет мне таковой венец; а и есть он у одной королевишны заморской, а и спрятан он в кладовой каменной, а и стоит та кладовая в каменной горе, глубиной на три сажени, за тремя дверьми железными, за тремя замками немецкими. Работа будет немалая: да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась ему в ноги дочь середняя и говорит: «Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни ожерелья жемчуга бурмицкого, ни золота венца самоцветного, а привези ты мне тувалет из хрусталю восточного, цельного, беспорочного, чтобы, глядя в него, видела я всю красоту поднебесную и чтоб, смотрясь в него, я не старилась и красота б моя девичья прибавлялася».

Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной; и схоронен тот тувалет в терему каменном, высоком, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажень, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь с саблею наголо булатною, и ключи от тех дверей железных носит королевишна на поясе. Знаю я за морем такого человека, и достанет он мне таковой тувалет. Потяжеле твоя работа сестриной, да для моей казны супротивного нет».

Поклонилась в ноги отцу меньшая дочь и говорит таково слово: «Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и серебряной парчи, ни черных соболей сибирских, ни ожерелья бурмицкого, ни венца самоцветного, ни тувалета хрустального, а привези ты мне аленький цветочек, которого бы не было краше на белом свете».

Призадумался честной купец крепче прежнего. Мало ли, много ли времени он думал, доподлинно сказать не могу; надумавшись, он целует, ласкает, приголубливает свою меньшую дочь, любимую, и говорит таковые слова: «Ну, задала ты мне работу потяжеле сестриных: коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь? Аленький цветочек не хитро найти, да как же узнать мне, что краше его нет на белом свете? Буду стараться, а на гостинце не взыщи».

И отпустил он дочерей своих, хороших, пригожих в ихние терема девичьи. Стал он собираться в путь, во дороженьку, в дальние края заморские. Долго ли, много ли он собирался, я не знаю и не ведаю: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Поехал он в путь, во дороженьку.

Вот ездит честной купец по чужим сторонам заморским, по королевствам невиданным; продает он свои товары втридорога, покупает чужие втридешева, он меняет товар на товар и того сходней, со придачею серебра да золота; золотой казной корабли нагружает да домой посылает. Отыскал он заветный гостинец для своей старшей дочери: венец с камнями самоцветными, а от них светло в темную ночь, как бы в белый день. Отыскал заветный гостинец и для своей средней дочери: тувалет хрустальный, а в нем видна вся красота поднебесная, и, смотрясь в него, девичья красота не стареется, а прибавляется. Не может он только найти заветного гостинца для меньшой, любимой дочери – аленького цветочка, краше которого не было бы на белом свете.

Находил он во садах царских, королевских и султановых много аленьких цветочков такой красоты, что ни в сказке сказать, ни пером написать, да никто ему поруки не дает, что краше того цветка нет на белом свете; да и сам он того не думает. Вот едет он путем-дорогою со своими слугами верными по пескам сыпучим, по лесам дремучим, и, откуда ни возьмись, налетели на него разбойники бусурманские, турецкие да индейские, и, увидя беду неминучую, бросает честной купец свои караваны богатые со прислугою своей верною и бежит в темные леса. «Пусть-де меня растерзают звери лютые, чем попасться мне в руки разбойничьи, поганые и доживать свой век в плену во неволе».

Бродит он по тому лесу дремучему, непроездному, непроходному, и что дальше идет, то дорога лучше становится, словно деревья перед ним расступаются, а часты кусты раздвигаются. Смотрит назад – руки не просунуть, смотрит направо – пни да колоды, зайцу косому не проскочить, смотрит налево – а и хуже того. Дивуется честной купец, думает не придумает, что с ним за чудо совершается, а сам все идет да идет: у него под ногами дорога торная. Идет он день от утра до вечера, не слышит он реву звериного, ни шипения змеиного, ни крику совиного, ни голоса птичьего: ровно около него все повымерло. Вот пришла и темная ночь; кругом его хоть глаз выколи, а у него под ногами светлехонько. Вот идет он, почитай, до полуночи, и стал видеть впереди будто зарево, и подумал он: «Видно, лес горит, так зачем же мне туда идти на верную смерть, неминучую?»

Поворотил он назад – нельзя идти, направо, налево – нельзя идти; сунулся вперед – дорога торная. «Дай постою на одном месте, – может, зарево пойдет в другую сторону, аль прочь от меня, аль потухнет совсем».

Вот и стал он, дожидается; да не тут-то было: зарево точно к нему навстречу идет, и как будто около него светлее становится; думал он, думал и порешил идти вперед. Двух смертей не бывать, а одной не миновать. Перекрестился купец и пошел вперед. Чем дальше идет, тем светлее становится, и стало, почитай, как белый день, а не слышно шуму и треску пожарного. Выходит он под конец на поляну широкую и посередь той поляны широкой стоит дом не дом, чертог не чертог, а дворец королевский или царский весь в огне, в серебре и золоте и в каменьях самоцветных, весь горит и светит, а огня не видать; ровно солнышко красное, инда тяжело на него глазам смотреть. Все окошки во дворце растворены, и играет в нем музыка согласная, какой никогда он не слыхивал.

Входит он на широкий двор, в ворота широкие растворенные; дорога пошла из белого мрамора, а по сторонам бьют фонтаны воды, высокие, большие и малые. Входит он во дворец по лестнице, устланной кармазинным сукном, со перилами позолоченными; вошел в горницу – нет никого; в другую, в третью – нет никого; в пятую, десятую – нет никого; а убранство везде царское, неслыханное и невиданное: золото, серебро, хрустали восточные, кость слоновая и мамонтовая.

Дивится честной купец такому богатству несказанному, а вдвое того, что хозяина нет; не только хозяина, и прислуги нет; а музыка играет не смолкаючи; и подумал он в те поры про себя: «Все хорошо, да есть нечего» – и вырос перед ним стол, убранный-разубранный: в посуде золотой да серебряной яства стоят сахарные, и вина заморские, и питья медвяные. Сел он за стол без сумления, напился, наелся досыта, потому что не ел сутки целые; кушанье такое, что и сказать нельзя, – того и гляди, что язык проглотишь, а он, по лесам и пескам ходючи, крепко проголодался; встал он из-за стола, а поклониться некому и сказать спасибо за хлеб за соль некому. Не успел он встать да оглянуться, а стола с кушаньем как не бывало, а музыка играет не умолкаючи.

Дивуется честной купец такому чуду чудному и такому диву дивному и ходит он по палатам изукрашенным да любуется, а сам думает: «Хорошо бы теперь соснуть да всхрапнуть» – и видит, стоит перед ним кровать резная, из чистого золота, на ножках хрустальных, с пологом серебряным, с бахромою и кистями жемчужными; пуховик на ней как гора лежит, пуху мягкого, лебяжьего. Дивится купец такому чуду новому, новому и чудному; ложится он на высокую кровать, задергивает полог серебряный и видит, что он тонок и мягок, будто шелковый. Стало в палате темно, ровно в сумерки, и музыка играет будто издали, и подумал он: «Ах, кабы мне дочерей хоть во сне увидать!» – и заснул в ту же минуточку.

Просыпается купец, а солнце уже взошло выше дерева стоячего. Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих любезных, хороших и пригожих, и видел он дочерей своих старших: старшую и середнюю, что они веселым-веселехонъки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж:, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка. И стало у него на душе и радостно, и нерадостно.

Встал он со кровати высокой, платье ему все приготовлено, и фонтан воды бьет в чашу хрустальную; он одевается, умывается и уж новому чуду не дивуется: чай и кофей на столе стоят и при них закуска сахарная. Помолившись богу, он накушался и стал он опять по палатам ходить, чтоб опять на них полюбоватися при свете солнышка красного. Все показалось ему лучше вчерашнего. Вот видит он в окна растворенные, что кругом дворца разведены сады диковинные, плодовитые и цветы цветут красоты неописанной. Захотелось ему по тем садам прогулятися.

Сходит он по другой лестнице из мрамора зеленого, из малахита медного, с перилами позолоченными, сходит прямо в зелены сады. Гуляет он и любуется: на деревьях висят плоды спелые, румяные, сами в рот так и просятся, инда, глядя на них, слюнки текут; цветы цветут распрекрасные, махровые, пахучие, всякими красками расписанные; птицы летают невиданные: словно по бархату зеленому и пунцовому золотом и серебром выложенные, песни поют райские; фонтаны воды бьют высокие, инда глядеть на их вышину – голова запрокидывается; и бегут и шумят ключи родниковые по колодам хрустальным. Ходит честной купец, дивуется; на все такие диковинки глаза у него разбежалися, и не знает он, на что смотреть и кого слушать.

Ходил он так много ли, мало ли времени – неведомо: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. И вдруг видит он, на пригорочке зеленом цветет цветок цвету алого, красоты невиданной и неслыханной, что ни в сказке сказать, ни пером написать. У честного купца дух занимается; подходит он ко тому цветку; запах от цветка по всему саду ровно струя бежит; затряслись и руки и ноги у купца, и возговорил он голосом радостным: «Вот аленький цветочек, какого нет краше ни белом свете, о каком просила меня дочь меньшая, любимая».

И проговорив таковы слова, он подошел и сорвал аленький цветочек. В ту же минуту, безо всяких туч, блеснула молния и ударил гром, инда земля зашаталася под ногами, – и вырос, как будто из земли, перед купцом зверь не зверь, человек не человек, а так какое-то чудище, страшное и мохнатое, и заревел он голосом диким: «Что ты сделал? Как ты посмел сорвать в моем саду мой заповедный, любимый цветок? Я хранил его паче зеницы ока моего и всякий день утешался, на него глядючи, а ты лишил меня всей утехи в моей жизни. Я хозяин дворца и сада, я принял тебя, как дорогого гостя и званого, накормил, напоил и спать уложил, а ты эдак-то заплатил за мое добро? Знай же свою участь горькую: умереть тебе за свою вину смертью безвременною!»

И несчетное число голосов диких со всех сторон завопило: «Умереть тебе смертью безвременною!» У честного купца от страха зуб на зуб не приходил, он оглянулся кругом и видит, что со всех сторон, из-под каждого дерева и кустика, из воды, из земли лезет к нему сила нечистая и несметная, все страшилища безобразные. Он упал на колени перед набольшим хозяином, чудищем мохнатым, и возговорил голосом жалобным: «Ох ты гой еси, господин честной, зверь лесной, чудо морское: как взвеличать тебя – не знаю, не ведаю! Не погуби ты души моей христианской за мою продерзость безвинную, не прикажи меня рубить и казнить, прикажи слово вымолвить. А есть у меня три дочери, три дочери красавицы, хорошие и пригожие; обещал я им по гостинцу привезть: старшей дочери – самоцветный венец, средней дочери – тувалет хрустальный, а меньшой дочери – аленький цветочек, какого бы не было краше на белом свете. Старшим дочерям гостинцы я сыскал, а меньшой дочери гостинца отыскать не мог; увидел я такой гостинец у тебя в саду – аленький цветочек, какого краше нет на белом свете, и подумал я, что такому хозяину, богатому-богатому, славному и могучему, не будет жалко цветочка аленького, о каком просила моя меньшая дочь, любимая. Каюсь я в своей вине перед твоим величеством. Ты прости мне, неразумному и глупому, отпусти меня к моим дочерям родимым и подари мне цветочек аленький для гостинца моей меньшой, любимой дочери. Заплачу я тебе казны золотой, что потребуешь».

Раздался по лесу хохот, словно гром загремел, и возговорит купцу зверь лесной, чудо морское: «Не надо мне твоей золотой казны: мне своей девать некуда. Нет тебе от меня никакой милости, и разорвут тебя мои слуги верные на куски, на части мелкие. Есть одно для тебя спасенье. Я отпущу тебя домой невредимого, награжу казной несчетною, подарю цветочек аленький, коли дашь ты мне слово честное купецкое и запись своей руки, что пришлешь заместо себя одну из дочерей своих, хороших, пригожих; я обиды ей никакой не сделаю, а и будет она жить у меня в чести и приволье, как сам ты жил во дворце моем. Стало скучно мне жить одному, и хочу я залучить себе товарища».

Так и пал купец на сыру землю, горючими слезами обливается; а и взглянет он на зверя лесного, на чудо морское, а и вспомнит он своих дочерей, хороших, пригожих, а и пуще того завопит истошным голосом: больно страшен был лесной зверь, чудо морское. Много времени честной купец убивается и слезами обливается, и возговорит он голосом жалобным: «Господин честной, зверь лесной, чудо морское! А и как мне быть, коли дочери мои, хорошие и пригожие, по своей воле не захотят ехать к тебе? Не связать же мне им руки и ноги да насильно прислать? Да и каким путем до тебя доехать? Я ехал к тебе ровно два года, а по каким местам, по каким путям, я не ведаю».

Возговорит купцу зверь лесной, чудо морское: «Не хочу я невольницы: пусть приедет твоя дочь сюда по любви к тебе, своей волею и хотением; а коли дочери твои не поедут по своей воле и хотению, то сам приезжай, и велю я казнить тебя смертью лютою. А как приехать ко мне – не твоя беда; дам я тебе перстень с руки моей: кто наденет его на правый мизинец, тот очутится там, где пожелает, во единое ока мгновение. Сроку тебе даю дома пробыть три дня и три ночи».

Думал, думал купец думу крепкую и придумал так: «Лучше мне с дочерьми повидатися, дать им свое родительское благословение, и коли они избавить меня от смерти не захотят, то приготовиться к смерти по долгу христианскому и воротиться к лесному зверю, чуду морскому». Фальши у него на уме не было, а потому он рассказал, что у него было на мыслях. Зверь лесной, чудо морское, и без того их знал; видя его правду, он и записи с него заручной не взял, а снял с своей руки золотой перстень и подал его честному купцу.

И только честной купец успел надеть его на правый мизинец, как очутился он в воротах своего широкого двора; в ту пору в те же ворота въезжали его караваны богатые с прислугою верною, и привезли они казны и товаров втрое противу прежнего. Поднялся в доме шум и гвалт, повскакали дочери из-за пялец своих, а вышивали они серебром и золотом ширинки шелковые; почали они отца целовать, миловать и разными ласковыми именами называть, и две старшие сестры лебезят пуще меньшей сестры. Видят они, что отец как-то нерадостен и что есть у него на сердце печаль потаенная. Стали старшие дочери его допрашивать, не потерял ли он своего богатства великого; меньшая же дочь о богатстве не думает, и говорит она своему родителю: «Мне богатства твои ненадобны; богатство дело наживное, а открой ты мне свое горе сердешное».

И возговорит тогда честной купец своим дочерям родимым, хорошим и пригожим: «Не потерял я своего богатства великого, а нажил казны втрое-вчетверо; а есть у меня другая печаль, и скажу вам об ней завтрашний день, а сегодня будем веселитися».

Приказал он принести сундуки дорожные, железом окованные; доставал он старшей дочери золотой венец, золота аравийского, на огне не горит, в воде не ржавеет, со камнями самоцветными; достает гостинец середней дочери, тувалет хрусталю восточного; достает гостинец меньшой дочери, золотой кувшин с цветочком аленьким. Старшие дочери от радости рехнулися, унесли свои гостинцы в терема высокие и там на просторе ими досыта потешалися.

Только дочь меньшая, любимая, увидав цветочек аленький, затряслась вся и заплакала, точно в сердце ее что ужалило. Как возговорит к ней отец таковы речи: «Что же, дочь моя милая, любимая, не берешь ты своего цветка желанного? Краше его нет на белом свете». Взяла дочь меньшая цветочек аленький ровно нехотя, целует руки отцовы, а сама плачет горючими слезами. Скоро прибежали дочери старшие, попытали они гостинцы отцовские и не могут опомниться от радости. Тогда сели все они за столы дубовые, за скатерти браные за яства сахарные, за пития медвяные; стали есть, пить, прохлаждатися, ласковыми речами утешатися.

Ввечеру гости понаехали, и стал дом у купца полнехонек дорогих гостей, сродников, угодников, прихлебателей. До полуночи беседа продолжалася, и таков был вечерний пир, какого честный купец у себя в дому не видывал, и откуда что бралось, не мог догадаться он, да и все тому дивовалися: и посуды золотой-серебряной, и кушаний диковинных, каких никогда в дому не видывали.

Заутра позвал к себе купец старшую дочь, рассказал ей все, что с ним приключилося, все от слова до слова, и спросил: хочет ли она избавить его от смерти лютой и поехать жить к зверю лесному, к чуду морскому? Старшая дочь наотрез отказалася и говорит: «Пусть та дочь и выручает отца, для кого он доставал аленький цветочек». Позвал честной купец к себе другую дочь, середнюю, рассказал ей все, что с ним приключилося, все от слова до слова, и спросил, хочет ли она избавить его от смерти лютой и поехать жить к зверю лесному, чуду морскому? Середняя дочь наотрез отказалася и говорит: «Пусть та дочь и выручает отца, для кого он доставал аленький цветочек». Позвал честной купец меньшую дочь и стал ей все рассказывать, все от слова до слова, и не успел кончить речи своей, как стала перед ним на колени дочь меньшая, любимая, и сказала: «Благослови меня, государь мой батюшка родимый: я поеду к зверю лесному, чуду морскому, и стану жить у него. Для меня достал ты аленький цветочек, и мне надо выручить тебя».

Залился слезами честной купец, обнял он свою меньшую дочь, любимую, и говорит ей таковые слова: «Дочь моя милая, хорошая, пригожая, меньшая и любимая, да будет над тобою мое благословение родительское, что выручаешь ты своего отца от смерти лютой и по доброй воле своей и хотению идешь на житье противное к страшному зверю лесному, чуду морскому. Будешь жить ты у него во дворце, в богатстве и приволье великом; да где тот дворец – никто не знает, не ведает, и нет к нему дороги ни конному, ни пешему, ни зверю прыскучему ни птице перелетной. Не будет нам от тебя ни слуха, ни весточки, а тебе от нас и подавно. И как мне доживать мой горький век, лица твоего не видаючи, ласковых речей твоих не слыхаючи? Расстаюсь я с тобою на веки вечные, ровно тебя, живую, в землю хороню».

И возговорит отцу дочь меньшая, любимая: «Не плачь, не тоскуй, государь мой батюшка родимый; житье мое будет богатое, привольное: зверя лесного, чуда морского, я не испугаюся, буду служить ему верою и правдою, исполнять его волю господскую, а может, он надо мной и сжалится. Не оплакивай ты меня живую, словно мертвую: может, бог даст, я и вернусь к тебе».

Плачет, рыдает честной купец, таковыми речами не утешается. Прибегают сестры старшие, большая и середняя, подняли плач по всему дому: вишь, больно им жалко меньшой сестры, любимой; а меньшая сестра и виду печального не кажет, не плачет, не охает и в дальний путь неведомый собирается. И берет с собою цветочек аленький во кувшине позолоченном.

Прошел третий день и третья ночь, пришла пора расставаться честному купцу, расставаться с дочерью меньшою, любимою; он целует, милует ее, горючими слезами обливает и кладет на нее крестное благословение свое родительское. Вынимает он перстень зверя лесного, чуда морского, из ларца кованого, надевает перстень на правый мизинец меньшой, любимой дочери – и не стало ее в ту же минуточку со всеми ее пожитками.

Очутилась она во дворце зверя лесного, чуда морского, во палатах высоких, каменных, на кровати из резного золота со ножками хрустальными, на пуховике пуха лебяжьего, покрытом золотой камкой, ровно она и с места не сходила, ровно она целый век тут жила, ровно легла почивать да проснулася. Заиграла музыка согласная, какой отродясь она не слыхивала. Встала она со постели пуховой и видит, что все ее пожитки и цветочек аленький в кувшине позолоченном тут же стоят, раскладены и расставлены на столах зеленых малахита медного, и что в той палате много добра и скарба всякого, есть на чем посидеть-полежать, есть во что приодеться, есть во что посмотреться. И была одна стена вся зеркальная, а другая стена золоченая, а третья стена вся серебряная, а четвертая стена из кости слоновой и мамонтовой, самоцветными яхонтами вся разубранная; и подумала она: «Должно быть, это моя опочивальня».

Захотелось ей осмотреть весь дворец, и пошла она осматривать все его палаты высокие, и ходила она немало времени, на все диковинки любуючись; одна палата была краше другой, и все краше того, как рассказывал честной купец, государь ее батюшка родимый. Взяла она из кувшина золоченого любимый цветочек аленький, сошла она в зелены сады, и запели ей птицы свои песни райские, а деревья, кусты и цветы замахали своими верхушками и ровно перед ней преклонилися; выше забили фонтаны воды и громче зашумели ключи родниковые; и нашла она то место высокое, пригорок муравчатый, на котором сорвал честной купец цветочек аленький, краше которого нет на белом свете. И вынула она тот аленький цветочек из кувшина золоченого и хотела посадить на место прежнее; но сам он вылетел из рук ее и прирос к стеблю прежнему и расцвел краше прежнего.

Подивилася она такому чуду чудному, диву дивному, порадовалась своему цветочку аленькому, заветному и пошла назад в палаты свои дворцовые; и в одной из них стоит стол накрыт, и только она подумала: «Видно, зверь лесной, чудо морское, на меня не гневается, и будет он ко мне господин милостивый», – как на белой мраморной стене появилися словеса огненные: «Не господин я твой, а послушный раб. Ты моя госпожа, и все, что тебе пожелается, все, что тебе на ум придет, исполнять я буду с охотою».

Прочитала она словеса огненные, и пропали они со стены белой мраморной, как будто их никогда не бывало там. И вспало ей на мысли написать письмо к своему родителю и дать ему о себе весточку. Не успела она о том подумати, как видит она, перед нею бумага лежит, золотое перо со чернильницей. Пишет она письмо к своему батюшке родимому и сестрицам своим любезным: «Не плачьте обо мне, не горюйте, я живу во дворце у зверя лесного, чуда морского, как королевишна; самого его не вижу и не слышу, а пишет он ко мне на стене беломраморной словесами огненными; и знает он все, что у меня на мысли, и в ту же минуту все исполняет, и не хочет он называться господином моим, а меня называет госпожой своей».

Не успела она письмо написать и печатью припечатать, как пропало письмо из рук и из глаз ее, словно его тут и не было. Заиграла музыка пуще прежнего, на столе явились яства сахарные, питья медвяные, вся посуда золота червонного. Села она за стол веселехонька, хотя сроду не обедала одна-одинешенька; ела она, пила, прохлаждалася, музыкою забавлялася. После обеда, накутавшись, она опочивать легла; заиграла музыка потише и подальше – по той причине, чтоб ей спать не мешать. После сна встала она веселешенька и пошла опять гулять по садам зеленым, потому что не успела она до обеда обходить и половины их, наглядеться на все их диковинки. Все деревья, кусты и цветы перед ней преклонялися, а спелые плоды – груши, персики и наливные яблочки – сами в рот лезли. Походив время немалое, почитай вплоть до вечера, воротилась она во свои палаты высокие, и видит она: стол накрыт, и на столе яства стоят сахарные и питья медвяные, и все отменные.

После ужина вошла она в ту палату беломраморную, где читала она на стене словеса огненные, и видит она на той же стене опять такие же словеса огненные: «Довольна ли госпожа моя своими садами и палатами, угощеньем и прислугою?» И возговорила голосом радостным молодая дочь купецкая, красавица писаная: «Не зови ты меня госпожой своей, а будь ты всегда мой добрый господин, ласковый и милостивый. Я из воли твоей никогда не выступлю. Благодарствую тебе за все твое угощение. Лучше твоих палат высоких и твоих зеленых садов не найти на белом свете: то и как же мне довольною не быть? Я отродясь таких чудес не видывала. Я от такого дива еще в себя не приду, только боюсь я почивать одна; во всех твоих палатах высоких нет ни души человеческой».

Появилися на стене словеса огненные: «Не бойся, моя госпожа прекрасная: не будешь ты почивать одна, дожидается тебя твоя девушка сенная, верная и любимая; и много в палатах душ человеческих, а только ты их не видишь и не слышишь, и все они вместе со мною берегут тебя и день и ночь: не дадим мы на тебя ветру венути, не дадим и пылинке сесть». И пошла почивать в опочивальню свою молодая дочь купецкая, красавица писаная, и видит: стоит у кровати ее девушка сенная, верная и любимая, и стоит она чуть от страха жива; и обрадовалась она госпоже своей, и целует ее руки белые, обнимает ее ноги резвые. Госпожа была ей также рада, принялась ее расспрашивать про батюшку родимого, про сестриц своих старших и про всю свою прислугу девичью; после того принялась сама рассказывать, что с нею в это время приключилося; так и не спали они до белой зари.

Так и стала жить да поживать молодая дочь купецкая, красавица писаная. Всякий день ей готовы наряды новые, богатые, и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке сказать, ни пером описать; всякий день угощень я и веселья новые, отменные: катанье, гулянье с музыкою на колесницах без коней и упряжи по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую. И стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом; стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.

Мало ли, много ли тому времени прошло: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, – стала привыкать к своему житью-бытью молодая дочь купецкая, красавица писаная; ничему она уже не дивуется, ничего не пугается; служат ей слуги невидимые, подают, принимают, на колесницах без коней катают, в музыку играют и все ее повеления исполняют. И возлюбляла она своего господина милостивого день ото дня, и видела она, что недаром он зовет ее госпожой своей и что любит он ее пуще самого себя; и захотелось ей его голоса послушати, захотелось с ним разговор повести, не ходя в палату беломраморную, не читая словесов огненных.

Стала она его о том молить и просить; да зверь лесной, чудо морское, не скоро на ее просьбу соглашается, испугать ее своим голосом опасается; упросила, умолила она своего хозяина ласкового, и не мог он ей супротивным быть, и написал он ей в последний раз на стене беломраморной словесами огненными: «Приходи сегодня во зеленый сад, сядь во свою беседку любимую, листьями, ветками, цветами заплетенную, и скажи так: "Говори со мной, мой верный раб"». И мало спустя времечка побежала молодая дочь купецкая, красавица писаная, во сады зеленые, входила во беседку свою любимую, листьями, ветками, цветами заплетенную, и садилась на скамью парчовую; и говорит она задыхаючись, бьется сердечко у ней, как у пташки пойманной, говорит таковые слова: «Не бойся ты, господин мой, добрый, ласковый, испугать меня своим голосом: после всех твоих милостей не убоюся я и рева звериного; говори со мной не опасаючись».

И услышала она, ровно кто вздохнул за беседкою, и раздался голос страшный, дикий и зычный, хриплый и сиплый, да и то говорил он еще вполголоса. Вздрогнула сначала дочь купецкая, красавица писаная, услыхав голос зверя лесного, чуда морского, только со страхом своим совладала и виду, что испугалася, не показала, и скоро слова его ласковые и приветливые, речи умные и разумные стала слушать она и заслушалась, и стало у ней на сердце радостно.

С той поры, с того времечка пошли у них разговоры почитай целый день – во зеленом саду на гуляньях, во темных лесах на катаньях и во всех палатах высоких. Только спросит молодая дочь купецкая, красавица писаная: «Здесь ли ты, мой добрый, любимый господин?» Отвечает лесной зверь, чудо морское: «Здесь, госпожа моя прекрасная, твой верный раб, неизменный друг». И не пугается она его голоса дикого и страшного, и пойдут у них речи ласковые, что конца им нет.

Прошло мало ли, много ли времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается, – захотелось молодой дочери купецкой, красавице писаной, увидеть своими глазами зверя лесного, чуда морского, и стала она его о том просить и молить. Долго он на то не соглашается, испугать ее опасается, да и был он такое страшилище, что ни в сказке сказать, ни пером написать; не только люди, звери дикие его завсегда устрашалися и в свои берлоги разбегалися. И говорит зверь лесной, чудо морское, таковые слова: «Не проси, не моли ты меня, госпожа моя распрекрасная, красавица ненаглядная, чтобы показал я тебе свое лицо противное, свое тело безобразное. К голосу моему попривыкла ты; мы живем с тобой в дружбе, согласии друг с другом, почитай, не разлучаемся, и любишь ты меня за мою любовь к тебе несказанную, а увидя меня, страшного и противного, возненавидишь ты меня, несчастного, прогонишь ты меня с глаз долой, а в разлуке с тобой я умру с тоски».

Не слушала таких речей молодая купецкая дочь, красавица писаная, и стала молить пуще прежнего, клясться, что никакого на свете страшилища не испугается и что не разлюбит она своего господина милостивого, и говорит ему таковые слова: «Если ты стар человек – будь мне дедушка, если середович – будь мне дядюшка, если же молод ты – будь мне названый брат, и поколь я жива – будь мне сердечный друг».

Долго, долго лесной зверь, чудо морское, не поддавался на такие слова, да не мог просьбам и слезам своей красавицы супротивным быть, и говорит ей таково слово: «Не могу я тебе супротивным быть по той причине, что люблю тебя пуще самого себя; исполню я твое желание, хотя знаю, что погублю мое счастие и умру смертью безвременной. Приходи во зеленый сад в сумерки серые, когда сядет за лес солнышко красное, и скажи: "Покажись мне, верный друг!" – и покажу я тебе свое лицо противное, свое тело безобразное. А коли станет невмоготу тебе больше у меня оставатися, не хочу я твоей неволи и муки вечной: ты найдешь в опочивальне своей, у себя под подушкою, мой золот перстень. Надень его на правый мизинец – и очутишься ты у батюшки родимого и ничего обо мне николи не услышишь».

Не убоялась, не устрашилась, крепко на себя понадеялась молодая дочь купецкая, красавица писаная. В те поры, не мешкая ни минуточки, пошла она во зеленый сад дожидатися часу урочного и, когда пришли сумерки серые, опустилося за лес солнышко красное, проговорила она: «Покажись мне, мой верный друг!» – и показался ей издали зверь лесной, чудо морское: он прошел только поперек дороги и пропал в частых кустах; и невзвидела света молодая дочь купецкая, красавица писаная, всплеснула руками белыми, закричала истошным голосом и упала на дорогу без памяти. Да и страшен был зверь лесной, чудо морское: руки кривые, на руках когти звериные, ноги лошадиные, спереди-сзади горбы великие верблюжие, весь мохнатый от верху донизу, изо рта торчали кабаньи клыки, нос крючком, как у беркута, а глаза были совиные.

Полежавши долго ли, мало ли времени, опамятовалась молодая дочь купецкая, красавица писаная, и слышит: плачет кто-то возле нее, горючими слезами обливается и говорит голосом жалостным: «Погубила ты меня, моя красавица возлюбленная, не видать мне больше твоего лица распрекрасного, не захочешь ты меня даже слышати, и пришло мне умереть смертью безвременною». И стало ей жалкой совестно, и совладала она со своим страхом великим и с своим сердцем робким девичьим, и заговорила она голосом твердым: «Нет, не бойся ничего, мой господин добрый и ласковый, не испугаюсь я больше твоего вида страшного, не разлучусь я с тобой, не забуду твоих милостей; покажись мне теперь же в своем виде давешнем; я только впервые испугалася».

Показался ей лесной зверь, чудо морское, в своем виде страшном, противном, безобразном, только близко подойти к ней не осмелился, сколько она ни звала его; гуляли они до ночи темной и вели беседы прежние, ласковые и разумные, и не чуяла никакого страха молодая дочь купецкая, красавица писаная.

На другой день увидала она зверя лесного, чудо морское, при свете солнышка красного, и хотя сначала, разглядя его, испугалася, а виду не показала, и скоро страх ее совсем прошел. Тут пошли у них беседы пуще прежнего: день-деньской, почитай, не разлучалися, за обедом и ужином яствами сахарными насыщалися, питьями медвяными прохлаждалися, гуляли по зеленым садам, без коней каталися по темным лесам.

И прошло тому немало времени: скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Вот однажды и привиделось во сне молодой купецкой дочери, красавице писаной, что батюшка ее нездоров лежит; и напала на нее тоска неусыпная, и увидал ее в той тоске и слезах зверь лесной, чудо морское, и сильно закручинился и стал спрашивать: отчего она во тоске, во слезах? Рассказала она ему свой недобрый сон и стала просить у него позволения повидать своего батюшку родимого и сестриц своих любезных. И возговорит к ней зверь лесной, чудо морское: «И зачем тебе мое позволенье? Золот перстень мой у тебя лежит, надень его на правый мизинец и очутишься в дому у батюшки родимого. Оставайся у него, пока не соскучишься, а и только я скажу тебе: коли ты ровно через три дня и три ночи не воротишься, то не будет меня на белом свете, и умру я тою же минутою, по той причине, что люблю тебя больше, чем самого себя, и жить без тебя не могу».

Стала она заверять словами заветными и клятвами, что ровно за час до трех дней и трех ночей воротится во палаты его высокие. Простилась она с хозяином своим ласковым и милостивым, надела на правый мизинец золот перстень и очутилась на широком дворе честного купца, своего батюшки родимого. Идет она на высокое крыльцо его палат каменных; набежала к ней прислуга и челядь дворовая, подняли шум и крик; прибежали сестрицы любезные и, увидевши ее, диву дались красоте ее девичьей и ее наряду царскому, королевскому; подхватили ее под руки белые и повели к батюшке родимому; а батюшка нездоров лежал, нездоров и нерадостен, день и ночь ее вспоминаючи, горючими слезами обливаючись; и не вспомнился он от радости, увидавши свою дочь милую, хорошую, пригожую, меньшую, любимую, и дивился он красоте ее девичьей, ее наряду царскому, королевскому.

Долго они целовалися, миловалися, ласковыми речами утешалися. Рассказала она своему батюшке родимому и своим сестрам старшим, любезным, про свое житье-бытье у зверя лесного, чуда морского, все от слова до слова, никакой крохи не скрываючи. И возвеселился честной купец ее житью богатому, царскому, королевскому, и дивился, как она привыкла смотреть на своего хозяина страшного и не боится зверя лесного, чуда морского; сам он, об нем вспоминаючи, дрожкой дрожал. Сестрам же старшим, слушая про богатства несметные меньшой сестры и про власть ее царскую над своим господином, словно над рабом своим, инда завистно стало.

День проходит, как единый час, другой день проходит, как минуточка, а на третий день стали уговаривать меньшую сестру сестры старшие, чтоб не ворочалась она к зверю лесному, чуду морскому. «Пусть-де околеет, туда и дорога ему…» И прогневалась на сестер старших дорогая гостья, меньшая сестра, и сказала им таковы слова: «Если я моему господину доброму и ласковому за все его милости и любовь горячую, несказанную заплачу его смертью лютою, то не буду я стоить того, чтобы мне на белом свете жить, и стоит меня тогда отдать диким зверям на растерзание». И отец ее, честной купец, похвалил ее за такие речи хорошие, и было положено, чтобы до срока ровно за час воротилась к зверю лесному, чуду морскому, дочь хорошая, пригожая, меньшая, любимая. А сестрам то в досаду было, и задумали они дело хитрое, дело хитрое и недоброе; взяли они да все часы в доме целым часом назад поставили, и не ведал того честной купец и вся его прислуга верная, челядь дворовая.

И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подмывать ее, и смотрит она то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, – а все равно ей пускаться в дальний путь. А сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают. Однако сердце ее не вытерпело; простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимым, приняла от него благословение родительское, простилась с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою, и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высоких зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты, мой добрый господин, мой верный друг? Что же ты меня не встречаешь? Я воротилась раньше срока назначенного целым часом со минуточкой».

Ни ответа, ни привета не было, тишина стояла мертвая; в зеленых садах птицы не пели песни райские, не били фонтаны воды и не шумели ключи родниковые, не играла музыка во палатах высоких. Дрогнуло сердечко у купецкой дочери, красавицы писаной, почуяла она нешто недоброе; обежала она палаты высокие и сады зеленые, звала зычным голосом своего хозяина доброго – нет нигде ни ответа, ни привета и никакого гласа послушания. Побежала она на пригорок муравчатый, где рос, красовался ее любимый цветочек аленький, и видит она, что лесной зверь, чудо морское, лежит на пригорке, обхватив аленький цветочек своими лапами безобразными. И показалось ей, что заснул он, ее дожидаючись, и спит теперь крепким сном. Начала его будить потихоньку дочь купецкая, красавица писаная, – он не слышит; принялась будить покрепче, схватила его за лапу мохнатую – и видит, что зверь лесной, чудо морское, бездыханен, мертв лежит…

Помутилися ее очи ясные, подкосилися ноги резвые, пала она на колени, обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную и противную, и завопила истошным голосом: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного!» И только таковы слова она вымолвила, как заблестели молнии со всех сторон, затряслась земля от грома великого, ударила громова стрела каменная в пригорок муравчатый, и упала без памяти молодая дочь купецкая, красавица писаная.

Много ли, мало ли времени она лежала без памяти – не ведаю; только, очнувшись, видит она себя во палате высокой, беломраморной, сидит она на золотом престоле со каменьями драгоценными, и обнимает ее принц молодой, красавец писаный, на голове со короною царскою, в одежде златокованой; перед ним стоит отец с сестрами, а кругом на коленях стоит свита великая, все одеты в парчах золотых, серебряных.

И возговорит к ней молодой принц, красавец писаный, на голове со короною царскою: «Полюбила ты меня, красавица ненаглядная, в образе чудища безобразного, за мою добрую душу и любовь к тебе; полюби же меня теперь в образе человеческом, будь моей невестой желанною. Злая волшебница прогневалась на моего родителя покойного, короля славного и могучего, украла меня, еще малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудище страшное и наложила таковое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари божией, пока найдется красная девица, какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня в образе страшилища и пожелает быть моей женой законною, – и тогда колдовство все покончится, и стану я опять по-прежнему человеком молодым и пригожим. И жил я таковым страшилищем и пугалом ровно тридцать лет, и залучал я в мой дворец заколдованный одиннадцать девиц красных, ты была двенадцатая. Ни одна не полюбила меня за мои ласки и угождения, за мою душу добрую. Ты одна полюбила меня, чудище противное и безобразное, за мои ласки и угождения, за мою душу добрую, за любовь мою к тебе несказанную, и будешь ты за то женою короля славного, королевою в царстве могучем».

Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И поздравили жениха с невестою сестры старшие, завистные, и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сам там был, пиво-мед пил, по усам текло, да в рот не попало.

Прежде мы встречали в сказках сюжет, когда мать умирает, отец женится на злющей женщине и самоустраняется. Здесь вдовец остается в тесном контакте с тремя родными дочками, и это вселяет надежду, что с их самоценностью все будет хорошо. Но вы, наверное, уже обратили внимание на сложные отношения отца с младшей дочерью (в некоторых вариантах ей дают имя Настенька, которое мы тоже будем иногда употреблять), а затем и ее самой с чудовищем. Это очень важный аспект сказки. Но прежде чем мы разберемся с этим треугольником, давайте посмотрим на смысл подарков, которые попросили у купца дочери.

Первый подарок

…привези ты мне золотой венец из камениев самоцветных, и чтоб был от них такой свет, как от месяца полного, как от солнца красного, и чтоб было от него светло в темную ночь, как среди дня белого.

Венец – корона. Солнце – значимая для всех фигура; сила, влияющая на жизнь людей. Это значит, что старшая дочь просит привезти в подарок авторитет и могущество власти.

Отец сообщает дочери путь, который надо пройти для того, чтобы завладеть таким подарком. Он делает это, как бы предупреждая, какой путь надо пройти, чтобы полноправно и эффективно пользоваться сокровищами. Правда, дочери это пропускают мимо ушей, но для нас такая информация очень полезна.

…он у одной королевишны заморской, а и спрятан он в кладовой каменной, а и стоит та кладовая в каменной горе, глубиной на три сажени, за тремя дверьми железными, за тремя замками немецкими.

У королевишны – чтобы обладать таким сокровищем, надо иметь опыт и зрелость уровня Королевы (и соответственно, Короля).

В каменной горе, глубиной на три сажени – это потусторонняя глубина. Чтобы обладать запрашиваемым сокровищем, надо постичь глубокие, темные стороны жизни, связанные с миром мертвых.

За тремя дверьми железными – необходимо иметь силу, храбрость, настойчивость, волю, целеустремленность, чтобы решиться открыть двери, ведущие к запретному.

За тремя замками – необходимо уметь преодолевать запреты: жесткие, мощные препятствия, внутренние табу, социальные запреты.

Дверей и замков три, число три – полный цикл развития: начало – середина – конец, рождение – жизнь – смерть, прошлое – настоящее – будущее, тело – разум – дух. Это означает, что препятствия и запреты касаются самых важных основ, связанных с жизнью, развитием и смертью.

Вот какой опыт нужно иметь, чтобы получить венец, дающий власть через знание и освещающий все вокруг даже ночью, то есть позволяющий видеть даже скрытые явления. Такой опыт сильно воздействует на людей. Одних он ломает, превращая в безжалостных жестоких тиранов. Других, выдержавших все испытания и не утративших человечности, делает мудрыми и сильными. Это они могут владеть освещающим венцом. Однако старшая дочь купца ничего такого не ведает. Ей нужна просто красивая игрушка, добытая чужими руками.

Второй подарок

…привези ты мне тувалет из хрусталю восточного, цельного, беспорочного, чтобы, глядя в него, видела я всю красоту поднебесную и чтоб, смотрясь в него, я не старилась и красота б моя девичья прибавлялася…

Тувалет – это зеркало или ларец с зеркалом (древняя косметичка). Чудесный тувалет спасает от старения и сохраняет пожизненную женскую привлекательность. Средняя дочь хочет много любви, причем любви именно сексуальной, поскольку озабочена сохранением именно внешней привлекательности. При этом она хочет всю жизнь сохранять свою сексуальную привлекательность и таким образом получать восхищение и преклонение мужчин. Такая неувядающая женская привлекательность дает великую власть над мужчинами, но не напрямую, а опосредованно.

Отец вновь сообщает дочери путь, который надо пройти для того, чтобы завладеть таким подарком.

…есть он у дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной; и схоронен тот тувалет в терему каменном, высоком, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажень, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь с саблею наголо булатною, и ключи от тех дверей железных носит королевишна на поясе.

Снова мы видим, что для обладания таким сокровищем необходимо иметь уровень зрелости Королевы. Само сокровище находится на горе вышиной триста сажень, то есть необходимо подняться в гору.

Вспоминаем, что подняться в гору – значит достичь высоты духа, величия, основательности, лидерства, могущества, высокого уровня зрелости личности. Но оказывается, надо не просто подняться в гору. Надо еще получить колоссальный опыт: пройти сквозь три тысячи воинов с саблями наголо. Это и опасность физического уничтожения, и фаллосный символ. Надо в условиях околосмертного опыта так очаровать каждого воина, чтобы тот пропустил на следующую ступеньку.

Тысяча – это «тьма», много; три – полный жизненный цикл. Значит необходимо многократно пройти полный цикл очаровывания. А что для этого необходимо? Конечно, умение тонко чувствовать другого человека, обладать хорошо развитой интуицией, полностью владеть собой, то есть разумом, подчинять эмоции, обладать мощным обаянием (позитивная сила Анимы-Гейши), сексуальным бесстрашием (обнаженные сабли) и силой убеждения (надо уметь убедить каждого воина отпустить свою сексуальную добычу к следующему претенденту).

Это сложнейшее испытание, неподвластное рядовым женщинам, оно предполагает высочайшую силу личности. Но и это еще не все. Затем необходимо преодолеть семь дверей и вскрыть семь замков. Про двери и замки мы уже все знаем, но теперь их семь.

Семь – число, состоящее из суммы: три и четыре. Это традиционное «счастливое число». Есть семь чакр, семь дней недели и т. п. Учитывая известное нам значение чисел «три» и «четыре», мы понимаем смысл преодоления семи дверей: надо не просто преодолеть препятствия и решиться нарушить запреты, но и учитывать при этом законы движения вселенной, законы природы объединять силу тела, души и духа. Другими словами, неувядающая красота заключена не только в высоком уровне зрелости личности, но и в богатом опыте и глубоких знаниях.

И снова мы видим, что для средней дочери это всего лишь красивая игрушка. Что же происходит, когда старшие дочери получают такие сакральные ценности?

Старшие дочери от радости рехнулися, унесли свои гостинцы в терема высокие и там на просторе ими досыта потешалися.

Сверхценные сокровища, дающие могущество, становятся лишь игрушками. Это напоминает золотое яйцо в руках старика и старухи. Зрелость дочек не позволяет им постичь и использовать истинную ценность полученных даров.

Третий подарок

…привези ты мне аленький цветочек, которого бы не было краше на белом свете… Отец отвечает: «…коли знаешь, что искать, то как не сыскать, а как найти то, чего сам не знаешь…»

Каково смысловое значение аленького цветочка, краше которого нет? Это оргазм. Младшая дочь отца просит привезти ей в подарок оргазм. Кошмар! Парадокс. Давайте разбираться, в чем тут дело.

А дело-то все в том, что Настенька состоит в психологическом супружестве с отцом, в связи с чем дочку не интересуют другие мужчины. И она не может получить самый прекрасный аленький цветочек, хотя страстно желает этого. Это очевидно, и сказка несколько раз подчеркивает этот факт.

…он был вдовец и любить ему было некого; любил он старших дочерей, а меньшую дочь любил больше, потому что она была собой лучше всех и к нему ласковее.

…Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне дочерей своих любезных, хороших и пригожих, и видел он дочерей своих старших: старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна дочь меньшая, любимая; что у старшей и середней дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка. И стало у него на душе и радостно, и нерадостно.

В поисках аленького цветочка купец попадает в зачарованное место и проходит необычайный путь.

Бродит он по тому лесу дремучему… часты кусты раздвигаются… у него под ногами дорога торная… назад – нельзя, направо, налево – нельзя; сунулся вперед – дорога торная. Дай постою на одном месте, – может, зарево пойдет в другую сторону, аль прочь от меня, аль потухнет совсем. Вот и стал он, дожидается; да не тут-то было: зарево точно к нему навстречу идет…

…пошел вперед… выходит он под конец на поляну широкую и посередь той поляны широкой стоит дом не дом, чертог не чертог, а дворец королевский или царский весь в огне, в серебре и золоте и в каменьях самоцветных, весь горит и светит, а огня не видать.

А вот схема его пути.

Вам это ничего не напоминает? Конечно, это проникновение в женское лоно и оргазм. Вот только проживает его купец в поисках оргазма для дочери. Через некоторое время он находит аленький цветочек, причем узнает его безошибочно.

…цветет цветок цвету алого, красоты невиданной и неслыханной, что ни в сказке сказать, ни пером написать. У честного купца дух занимается; подходит он ко тому цветку; запах от цветка по всему саду ровно струя бежит; затряслись и руки и ноги у купца, и возговорил он голосом радостным: «Вот аленький цветочек, какого нет краше ни белом свете, о каком просила меня дочь меньшая, любимая».

Затем купец срывает аленький цветочек. Но сорвать аленький цветочек – значит лишить девственности и вызвать оргазм. Купец делает это для дочери за мужчину (правда, только в своих мечтах). Вот почему это – преступление, и чудовище говорит, что его должно убить.

Купец признает свою вину и просится попрощаться с дочерьми. Но чудовище назначает ему выкуп за жизнь – отдать желанную дочь. Таким образом он отнимает у отца источник его преступного вожделения.

Чудовище надевает купцу кольцо на правый мизинец, чтобы тот попал домой. По мнению астрологов и хиромантов, мизинец – палец Меркурия, который покровительствует дипломатам, врачам, бизнесменам, ораторам, политикам и аналитикам. Кольцо на этом пальце должно помочь устанавливать деловые контакты и найти общий язык с любым человеком. Кольцо на мизинце обозначает человека, обаятельного и умного, творческого и склонного к флирту. С другой стороны, кольцо на правом мизинце помогает любителям флирта подавить это влечение.

Несчастный отец попадает домой, раздает подарки.

…Только дочь меньшая, любимая, увидав цветочек аленький, затряслась вся и заплакала, точно в сердце ее что ужалило. Как возговорит к ней отец таковы речи: «Что же, дочь моя милая, любимая, не берешь ты своего цветка желанного? Краше его нет на белом свете». Взяла дочь меньшая цветочек аленький ровно нехотя, целует руки отцовы, а сама плачет горючими слезами.

Отец не может передать дочери сексуальный опыт. И хотя он вручает дочери сорванный аленький цветочек, тот не может радовать Настеньку. Это не живой цветок, а суррогат. Дочь не может испытывать желания к отцу. Отец понимает, что должен отпустить младшую дочь и прервать психологическое супружество с ней. Дочь тоже понимает это и соглашается пойти к чудовищу.

Чудовище – это воплощение ее страха перед мужчинами. Она хочет полноценного женского раскрытия и боится проникновения. Она хочет полноценной любви к мужчине и от мужчины, но для нее это равноценно измене отцу. Отсюда любой мужчина, который может стать ее мужем, вызывает отторжение вплоть до ужаса. Для отца любой мужчина, способный посягнуть на ее дочь, тоже чудовище, разрушающее ее невинность и убивающее его болью ревности и потери.

Однако тупик, к которому привело психологическое супружество дочери и отца, заставляет их обоих признать необходимость расставания и преодоления страха.

Кстати, давайте вспомним сказку «Морозко». Там родной отец везет дочь зимой в лес, по сути, оставляя ее умирать. Кошмарная, парадоксальная история. Такого отца хочется ненавидеть. А сказка почему-то рассказана так, что мачеха злая, а отец несчастный. И главное, непонятно, почему дочка покорно идет на заклание морозу и волкам. Это будет похлеще «Золушки»! Эта сказка, разыгранная по ролям, вызывает гнев и отторжение по отношению к отцу и такой же гнев в адрес дочери: что ж ты так к своей жизни относишься?! У тебя их что, десять?

Но истинный смысл состоит в том, что Настенька (родная несчастная дочь мужика) должна пройти инициацию с другим мужчиной. Она не может перенять опыт от отца в построении отношений, потому что ее отец не в состоянии совладать даже с собственной женой. Поэтому она должна встретиться со страшным Морозко, проявить терпение и покорность, чтобы понравиться ему. Поверхностный посыл сказки на этом и заканчивается: «Будь терпелива и покорна судьбе, и она тебе воздаст». Другие варианты сказок показывают, как Настенька какое-то время живет у Морозко и выполняет его поручения: готовит, убирает горницу, стирает белье. Это похоже на испытание у Бабы-яги, верно? А потом Морозко забывает посох, и Настенька замерзает, прикоснувшись к нему. Про посох – фаллосный символ – все понятно: тот же страх проникновения, страх мужчин, что и в «Аленьком цветочке». И спасает ее Иван, прошедший свой путь развития.

Но вернемся к дочери купца. Купец отдает дочери кольцо чудовища, причем одевает его на правый мизинец. Отец отпускает дочь, но переживает сильнейшее горе, как после разрыва с любимой, хотя уже знает, что дочь будет находиться у чудовища в лучших условиях и ее никто не обидит.

…батюшка нездоров лежал, нездоров и нерадостен, день и ночь ее вспоминаючи, горючими слезами обливаючись…

Разрыв инцестуальной связи произошел, но еще не прошли чувства, породившие ее.

Попав в чудесное место, Настенька возвращает аленький цветочек на место, и он мгновенно восстанавливается, как будто всегда был там. Это сигнал – девушка девственна, цветочек не пострадал.

Чудовище сразу вступает в контакт и затем действует очень терпеливо и тонко. Практически сказка дает полный алгоритм постепенного «приручения» девушек. Сначала он вступает с ней в переписку. Ну точно как в наше время – смс-переписка или общение по скайпу, только с одной стороны – видео и голосовая связь, а с другой – письменные сообщения. Причем сразу сообщает ей, что готов делать для нее все, что она захочет. Потом чудовище показывает ей, что уважает ее чувства к отцу, предоставив ей перо и бумагу, когда Настенька захотела написать ему письмо. Чудовище обеспечивает ей бытовой комфорт, наряды, развлечения, общение (доставляет ей любимую сенную девушку, то есть личную горничную и помощницу), а также предоставляет все для рукоделия, то есть для ее самореализации. Причем лесной зверь ничего не требует взамен и только ласково общается с ней с помощью настенного «скайпа». Постепенно Настенька заочно привыкает к чудовищу и наполняется такой благодарностью, что дарит ему самую красивую, вышитую золотом, серебром и жемчугом ширинку (полотенце).

…и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.

Вскоре девушка просит говорить с нею не письменно, а голосом. Это напоминает ситуацию, когда люди, общавшиеся в сети, договариваются созвониться по телефону. Причем волнуются – насколько понравится голос? Чудовище осторожничает, предупреждает, что его голос может напугать, он медлит, тем самым разжигая желание девушки, и, наконец, соглашается.

…побежала молодая дочь купецкая, красавица писаная, во сады зеленые, входила во беседку свою любимую, листьями, ветками, цветами заплетенную и садилась на скамью парчовую; и говорит она задыхаючись, бьется сердечко у ней, как у пташки пойманной, говорит таковые слова: «Не бойся ты, господин мой, добрый, ласковый, испугать меня своим голосом: после всех твоих милостей не убоюся я и рева звериного; говори со мной не опасаючись».

И услышала она, ровно кто вздохнул за беседкою, и раздался голос страшный, дикий и зычный, хриплый и сиплый, да и то говорил он еще вполголоса. Вздрогнула сначала молодая дочь купецкая, красавица писаная, услыхав голос зверя лесного, чуда морского, только со страхом своим совладала и виду, что испугалася, не показала, и скоро слова его ласковые и приветливые, речи умные и разумные стала слушать она и заслушалась, и стало у ней на сердце радостно.

С той поры, с того времечка пошли у них разговоры почитай целый день…

Влюбленность Настеньки очевидна всем нам, но не ей самой. Пока она не в состоянии признаться себе в этом, но наслаждается радостью и ласковыми речами чудовища, кажется, совершенно забыв об отце.

Следующий этап – наслушавшись ласковых речей, Настенька хочет увидеть чудище. На этот раз зверь не соглашается очень долго. Он предупреждает ее, что жутко страшен, и объясняет, что больше всего боится потерять любовь девушки.

…любишь ты меня за мою любовь к тебе несказанную, а увидя меня, страшного и противного, возненавидишь ты меня, несчастного, прогонишь ты меня с глаз долой, а в разлуке с тобой я умру с тоски.

Ах, хитрец! Да после такого на любое чудовище согласен будешь, учитывая еще и всю предыдущую заботу и ласку. Разумеется, желание девушки увидеть чудовище разгорается. Но она вообще не отдает себе отчета, что в ней возникли эротические чувства.

Не слушала таких речей молодая купецкая дочь, красавица писаная, и стала молить пуще прежнего, клясться, что никакого на свете страшилища не испугается и что не разлюбит она своего господина милостивого, и говорит ему таковые слова: «Если ты стар человек – будь мне дедушка, если середович – будь мне дядюшка, если же молод ты – будь мне названый брат, и поколь я жива – будь мне сердечный друг».

Дедушка, дядюшка, брат, друг… Однако это не обескураживает чудовище и он (вообще-то «оно», но мы-то знаем, что «он») соглашается. Но зная, что страх девушки может быть слишком велик, он предварительно сообщает ей, что если уж совсем невмоготу будет, то она свободна – волшебный перстень у нее в спальне, под подушкой. Но сразу же предупреждает, что если потеряет ее, то умрет. Вот пример мощного манипулятивного воздействия, популярного у многих влюбленных: с одной стороны – предоставление полной свободы выбора, с другой – навешивание ответственности за свою жизнь, а с третьей – признание, что любит больше своей жизни. Такому действительно трудно сопротивляться.

Девушка, естественно, готова пережить любой страх, лишь бы увидеть любимого. Почва подготовлена, чудовище показывается издалека. Однако первый «показ» обнаруживает, что страх девушки слишком силен. Она падает в обморок. Чудовище не упрекает ее (еще один важный момент), а лишь сожалеет о том, что так страшен, и снова выражает опасение, что потеряет любовь Настеньки. То есть он постоянно говорит ей, насколько ему важна ее любовь. В результате девушка решается на еще один эксперимент, и он удается: сначала чудовище держится на большом расстоянии, потом все ближе, и наконец они с удовольствием проводят время на близком расстоянии.

Показался ей лесной зверь, чудо морское, в своем виде страшном, противном, безобразном, только близко подойти к ней не осмелился, сколько она ни звала его; гуляли они до ночи темной и вели беседы прежние, ласковые и разумные, и не чуяла никакого страха молодая дочь купецкая, красавица писаная.

На другой день увидала она зверя лесного, чудо морское, при свете солнышка красного, и хотя сначала, разглядя его, испугалася, а виду не показала, и скоро страх ее совсем прошел. Тут пошли у них беседы пуще прежнего: день-деньской, почитай, не разлучалися, за обедом и ужином яствами сахарными насыщалися, питьями медвяными прохлаждалися, гуляли по зеленым садам, без коней каталися по темным лесам.

И тут девушка внезапно затосковала по своему отцу. Что же произошло? Младшая дочь вдруг начала тосковать по отцу именно тогда, когда больше не смогла скрывать от себя, что влюбляется в чудовище, что испытывает к нему что-то большее, чем дружбу или симпатию. Она хочет снова повидать отца – это стремление поставить точку в психологическом супружестве с отцом. Она хочет убедиться, что не виновата перед ним, не предает его и что он ее одобряет.

Чудовище дает ей свободу выбора, но отчетливо передает ответственность за свою жизнь (то есть шантажирует виной).

«Оставайся у него, пока не соскучишься, а только я скажу тебе: коли ты ровно через три дня и три ночи не воротишься, то не будет меня на белом свете, и умру я тою же минутою, по той причине, что люблю тебя больше, чем самого себя, и жить без тебя не могу».

Попав домой, дочь находит отца в плачевном состоянии, высохшего от горя. На первый взгляд, это довольно странно – он же получал от нее весточки, знает, что у чудовища ей очень хорошо, даже лучше, чем дома. Но мы-то понимаем, что он переживает потерю не дочери, а любви к женщине.

С удивлением мы узнаем, что сестры, которые тоже знают о благополучии Настеньки и сами уже устроили свою личную жизнь, стремятся задержать ее дома. Зачем? Раньше они не проявляли такой любви к сестре. Да все просто. Настенька рядом с отцом – гарантия его благополучия, успешности и богатства, от которого они все подкармливались. Любое другое решение им невыгодно: новая жена потребует свою долю наследства, преждевременная смерть отца лишит их возможных прибылей, одинокий больной отец требует заботы. А Настенька, никогда не интересовавшаяся богатством, и отца утешит, и поухаживает, и отведет его от потенциально возможной женитьбы. Ну и плюс, конечно, зависть. Таких богатств, как у младшей сестры, у них нет.

У сестер ничего не вышло: отец делает над собой усилие, дает поддержку дочери в ее стремлении вернуться к другу и покровителю, и она возвращается к чудовищу. И вот уже она, а не «зверь лесной», сталкивается со страхом навсегда потерять любимого. Только перед угрозой его смерти она преодолевает свой страх перед принадлежностью мужчине. Она называет себя невестою, а его – женихом желанным. Правда, следом падает без памяти – настолько страшно это признать и произнести вслух.

Когда она очнулась, чудовище воспринимался ею как принц (Король) и супруг желанный. Страх был преодолен полностью.

Чудовище тоже прошел инициацию. Дочь купца была двенадцатой девушкой, с которой он пытался строить отношения. Он получил колоссальный опыт, научившись добиваться любви женщины не с помощью власти и положения, а проявляя бескорыстную заботу о ней. Мы уже знаем, что двенадцать – символ полного, завершенного цикла движения Вселенной. Двенадцатая девушка – та, с которой он достигает полного развития способности строить близкие отношения, точно соответствуя движению жизни, учитывая многогранность системы и на высоком уровне зрелости.

 

Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и о сером волке

[14]

Следующая сказка поначалу кажется очень странной, даже аморальной. Так и хочется отложить ее в сторону и сказать: «Детям не читать!» Там все сплошь воруют все подряд! Но вспомнив, что сказке много сотен лет, понимаешь: нет, что-то важное в ней зарыто. Да и архетипических образов немало. Так что будем разбираться.

В некотором было царстве, в некотором государстве был-жил царь, по имени Выслав Андронович. У него было три сына-царевича: первый – Димитрий-царевич, другой – Василий-царевич, а третий – Иван-царевич.

У того царя Выслава Андроновича был сад такой богатый, что ни в котором государстве лучше того не было. В том саду росли разные дорогие деревья с плодами и без плодов, и была у царя одна яблоня любимая, и на той яблоне росли яблочки все золотые.

Повадилась к царю Выславу в сад летать жар-птица; на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны. Летала она в тот сад каждую ночь и садилась на любимую Выслава-царя яблоню, срывала с нее золотые яблочки и опять улетала.

Царь Выслав Андронович весьма крушился о той яблоне, что жар-птица много яблок с нее сорвала. Призвал к себе трех своих сыновей и сказал им:

– Дети мои любезные! Кто из вас может поймать в моем саду жар-птицу? Кто изловит ее живую, тому еще при жизни моей отдам половину царства, а по смерти и все.

Тогда дети его царевичи возопили единогласно:

– Милостивый государь-батюшка, ваше царское величество! Мы с великою радостью будем стараться поймать жар-птицу живую.

На первую ночь пошел караулить в сад Димитрий-царевич и, усевшись под ту яблонь, с которой жар-птица яблочки срывала, заснул и не слыхал, как та жар-птица прилетала и яблок весьма много ощипала.

Поутру царь Выслав Андронович призвал к себе своего сына Димитрия-царевича и спросил:

– Что, сын мой любезный, видел ли ты жар-птицу или нет?

Он родителю своему отвечал:

– Нет, милостивый государь-батюшка! Она эту ночь не прилетала.

На другую ночь пошел в сад караулить жар-птицу Василий-царевич. Он сел под ту же яблонь и, сидя час и другой ночи, заснул так крепко, что не слыхал, как жар-птица прилетала и яблочки щипала.

Поутру царь Выслав призвал его к себе и спрашивал:

– Что, сын мой любезный, видел ли ты жар-птицу или нет?

– Милостивый государь-батюшка! Она эту ночь не прилетала.

На третью ночь пошел в сад караулить Иван-царевич и сел под ту же яблонь; сидит он час, другой и третий – вдруг осветило весь сад так, как бы он многими огнями освещен был: прилетела жар-птица, села на яблоню и начала щипать яблочки. Иван-царевич подкрался к ней так искусно, что ухватил ее за хвост; однако не мог ее удержать: жар-птица вырвалась и полетела, и осталось у Ивана-царевича в руке только одно перо из хвоста, за которое он весьма крепко держался.

Поутру лишь только царь Выслав от сна пробудился, Иван-царевич пошел к нему и отдал ему перышко жар-птицы. Царь Выслав весьма был обрадован, что меньшому его сыну удалось хотя одно перо достать от жар-птицы. Это перо было так чудно и светло, что ежели принесть его в темную горницу, то оно так сияло, как бы в том покое было зажжено великое множество свеч. Царь Выслав положил то перышко в свой кабинет как такую вещь, которая должна вечно храниться. С тех пор жар-птица не летала в сад.

Царь Выслав опять призвал к себе детей своих и говорил им:

– Дети мои любезные! Поезжайте, я даю вам свое благословение, отыщите жар-птицу и привезите ко мне живую; а что прежде я обещал, то, конечно, получит тот, кто жар-птицу ко мне привезет.

Димитрий и Василий царевичи начали иметь злобу на меньшего своего брата Ивана-царевича, что ему удалось выдернуть у жар-птицы из хвоста перо; взяли они у отца своего благословение и поехали двое отыскивать жар-птицу.

А Иван-царевич также начал у родителя своего просить на то благословения. Царь Выслав сказал ему:

– Сын мой любезный, чадо мое милое! Ты еще молод и к такому дальнему и трудному пути непривычен; зачем тебе от меня отлучаться? Ведь братья твои и так поехали. Ну, ежели и ты от меня уедешь, и вы все трое долго не возвратитесь? Я уже при старости и хожу под богом; ежели во время отлучки вашей господь бог отымет мою жизнь, то кто вместо меня будет управлять моим царством? Тогда может сделаться бунт или несогласие между нашим народом, а унять будет некому; или неприятель под наши области подступит, а управлять войсками нашими будет некому.

Однако сколько царь Выслав ни старался удерживать Ивана-царевича, но никак не мог не отпустить его по его неотступной просьбе. Иван-царевич взял у родителя своего благословение, выбрал себе коня и поехал в путь, и ехал, сам не зная, куды едет.

Едучи путем-дорогою, близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, наконец приехал он в чистое поле, в зеленые луга. А в чистом поле стоит столб, а на столбу написаны эти слова: «Кто поедет от столба сего прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив, а конь его будет мертв; а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит, а конь его жив и здрав останется».

Иван-царевич прочел эту надпись и поехал в правую сторону, держа на уме: хотя конь его и убит будет, зато сам жив останется и со временем может достать себе другого коня. Он ехал день, другой и третий – вдруг вышел ему навстречу пребольшой серый волк и сказал:

– Ох ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич! Ведь ты читал, на столбе написано, что конь твой будет мертв; так зачем сюда едешь?

Волк вымолвил эти слова, разорвал коня Ивана-царевича надвое и пошел прочь в сторону. Иван-царевич вельми сокрушался по своему коню, заплакал горько и пошел пеший. Он шел целый день и устал несказанно и только что хотел присесть отдохнуть, вдруг нагнал его серый волк и сказал ему:

– Жаль мне тебя, Иван-царевич, что ты пеш изнурился; жаль мне и того, что я заел твоего доброго коня. Добро! Садись на меня, на серого волка, и скажи, куда тебя везти и зачем?

Иван-царевич сказал серому волку, куды ему ехать надобно; и серый волк помчался с ним пуще коня и чрез некоторое время как раз ночью привез Ивана-царевича к каменной стене не гораздо высокой, остановился и сказал:

– Ну, Иван-царевич, слезай с меня, с серого волка, и полезай через эту каменную стену; тут за стеною сад, а в том саду жар-птица сидит в золотой клетке. Ты жар-птицу возьми, а золотую клетку не трогай; ежели клетку возьмешь, то тебе оттуда не уйти будет: тебя тотчас поймают!

Иван-царевич перелез через каменную стену в сад, увидел жар-птицу в золотой клетке и очень на нее прельстился. Вынул птицу из клетки и пошел назад, да потом одумался и сказал сам себе: «Что я взял жар-птицу без клетки, куда я ее посажу?» Воротился и лишь только снял золотую клетку – то вдруг пошел стук и гром по всему саду, ибо к той золотой клетке были струны приведены.

Караульные тотчас проснулись, прибежали в сад, поймали Ивана-царевича с жар-птицею и привели к своему царю, которого звали Долматом. Царь Долмат весьма разгневался на Ивана-царевича и вскричал на него громким и сердитым голосом: «Как не стыдно тебе, младой юноша, воровать! Да кто ты таков, и которыя земли, и какого отца сын, и как тебя по имени зовут?»

Иван-царевич ему молвил:

– Я есмь из царства Выславова, сын царя Выслава Андроновича, а зовут меня Иван-царевич. Твоя жар-птица повадилась к нам летать в сад по всякую ночь, и срывала с любимой отца моего яблони золотые яблочки, и почти все дерево испортила; для того послал меня мой родитель, чтобы сыскать жар-птицу и к нему привезть.

– Ох ты, младой юноша, Иван-царевич, – молвил царь Долмат, – пригоже ли так делать, как ты сделал? Ты бы пришел ко мне, я бы тебе жар-птицу честию отдал; а теперь хорошо ли будет, когда я разошлю во все государства о тебе объявить, как ты в моем государстве нечестно поступил? Однако слушай, Иван-царевич! Ежели ты сослужишь мне службу – съездишь за тридевять земель, в тридесятое государство, и достанешь мне от царя Афрона коня златогривого, то я тебя в твоей вине прощу и жар-птицу тебе с великою честью отдам; а ежели не сослужишь этой службы, то дам о тебе знать во все государства, что ты нечестный вор.

Иван-царевич пошел от царя Долмата в великой печали, обещая ему достать коня златогривого. Пришел он к серому волку и рассказал ему обо всем, что ему царь Долмат говорил.

– Ох ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич! – молвил ему серый волк. – Для чего ты слова моего не слушался и взял золотую клетку?

– Виноват я перед тобою, – сказал волку Иван-царевич.

– Добро, быть так! – молвил серый волк. – Садись на меня, на серого волка; я тебя свезу, куды тебе надобно.

Иван-царевич сел серому волку на спину; а волк побежал так скоро, аки стрела, и бежал он долго ли, коротко ли, наконец прибежал в государство царя Афрона ночью. И, пришедши к белокаменным царским конюшням, серый волк Ивану-царевичу сказал:

– Ступай, Иван-царевич, в эти белокаменные конюшни (теперь караульные конюхи все крепко спят!) и бери ты коня златогривого. Только тут на стене висит золотая узда, ты ее не бери, а то худо тебе будет.

Иван-царевич, вступя в белокаменные конюшни, взял коня и пошел было назад; но увидел на стене золотую узду и так на нее прельстился, что снял ее с гвоздя, и только что снял – как вдруг пошел гром и шум по всем конюшням, потому что к той узде были струны приведены. Караульные конюхи тотчас проснулись, прибежали, Ивана-царевича поймали и повели к царю Афрону.

Царь Афрон начал его спрашивать:

– Ох ты гой еси, младой юноша! Скажи мне, из которого ты государства, и которого отца сын, и как тебя по имени зовут?

На то отвечал ему Иван-царевич:

– Я сам из царства Выславова, сын царя Выслава Андроновича, а зовут меня Иваном-царевичем.

– Ох ты, младой юноша, Иван-царевич! – сказал ему царь Афрон. – Честного ли рыцаря это дело, которое ты сделал? Ты бы пришел ко мне, я бы тебе коня златогривого с честию отдал. А теперь хорошо ли тебе будет, когда я разошлю во все государства объявить, как ты нечестно в моем государстве поступил? Однако слушай, Иван-царевич! Ежели ты сослужишь мне службу и съездишь за тридевять земель, в тридесятое государство, и достанешь мне королевну Елену Прекрасную, в которую я давно и душою и сердцем влюбился, а достать не могу, то я тебе эту вину прощу и коня златогривого с золотою уздою честно отдам. А ежели этой службы мне не сослужишь, то я о тебе дам знать во все государства, что ты нечестный вор, и пропишу все, как ты в моем государстве дурно сделал.

Тогда Иван-царевич обещался царю Афрону королевну Елену Прекрасную достать, а сам пошел из палат его и горько заплакал. Пришел к серому волку и рассказал все, что с ним случилося.

– Ох ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич! – молвил ему серый волк. – Для чего ты слова моего не слушался и взял золотую узду?

– Виноват я пред тобою, – сказал волку Иван-царевич.

– Добро, быть так! – продолжал серый волк. – Садись на меня, на серого волка; я тебя свезу, куды тебе надобно. Иван-царевич сел серому волку на спину; а волк побежал так скоро, как стрела, и бежал он, как бы в сказке сказать, недолгое время и, наконец, прибежал в государство королевны Елены Прекрасной. И, пригледши к золотой решетке, которая окружала чудесный сад, волк сказал Ивану-царевичу:

– Ну, Иван-царевич, слезай теперь с меня, с серого волка, и ступай назад по той же дороге, по которой мы сюда пришли, и ожидай меня в чистом поле под зеленым дубом.

Иван-царевич пошел, куда ему велено. Серый же волк сел близ той золотой решетки и дожидался, покуда пойдет прогуляться в сад королевна Елена Прекрасная. К вечеру, когда солнышко стало гораздо опущаться к западу, почему и в воздухе было не очень жарко, королевна Елена Прекрасная пошла в сад прогуливаться со своими нянюшками и с придворными боярынями. Когда она вошла в сад и подходила к тому месту, где серый волк сидел за решеткою, – вдруг серый волк перескочил через решетку в сад и ухватил королевну Елену Прекрасную, перескочил назад и побежал с нею что есть силы-мочи.

Прибежал в чистое поле под зеленый дуб, где его Иван-царевич дожидался, и сказал ему:

– Иван-царевич, садись поскорее на меня, на серого волка!

Иван-царевич сел на него, а серый волк помчал их обоих к государству царя Афрона. Няньки и мамки и все боярыни придворные, которые гуляли в саду с прекрасною королевною Еленою, побежали тотчас во дворец и послали в погоню, чтоб догнать серого волка; однако сколько гонцы ни гнались, не могли нагнать и воротились назад.

Иван-царевич, сидя на сером волке вместе с прекрасною королевною Еленою, возлюбил ее сердцем, а она Ивана-царевича; и когда серый волк прибежал в государство царя Афрона и Ивану-царевичу надобно было отвести прекрасную королевну Елену во дворец и отдать царю, тогда царевич весьма запечалился и начал слезно плакать. Серый волк спросил его:

– О чем ты плачешь, Иван-царевич?

На то ему Иван-царевич отвечал:

– Друг мой, серый волк! Как мне, доброму молодцу, не плакать и не крушиться? Я сердцем возлюбил прекрасную королевну Елену, а теперь должен отдать ее царю Афрону за коня златогривого, а ежели ее не отдам, то царь Афрон обесчестит меня во всех государствах.

– Служил я тебе много, Иван-царевич, – сказал серый волк, – сослужу и эту службу. Слушай, Иван-царевич: я сделаюсь прекрасной королевной Еленой, и ты меня отведи к царю Афрону и возьми коня златогривого; он меня почтет за настоящую королевну. И когда ты сядешь на коня златогривого и уедешь далеко, тогда я выпрошусь у царя Афрона в чистое поле погулять; и как он меня отпустит с нянюшками и с мамушками и со всеми придворными боярынями, и буду я с ними в чистом поле, тогда ты меня вспомяни – и я опять у тебя буду.

Серый волк вымолвил эти речи, ударился о сыру землю – и стал прекрасною королевною Еленою, так что никак и узнать нельзя, чтоб то не она была. Иван-царевич взял серого волка, пошел во дворец к царю Афрону, а прекрасной королевне Елене велел дожидаться за городом. Когда Иван-царевич пришел к царю Афрону с мнимою Еленою Прекрасною, то царь вельми возрадовался в сердце своем, что получил такое сокровище, которого он давно желал. Он принял ложную королевну, а коня златогривого вручил Иван-царевичу.

Иван-царевич сел на того коня и выехал за город; посадил с собою Елену Прекрасную и поехал, держа путь к государству царя Долмата. Серый же волк живет у царя Афрона день, другой и третий вместо прекрасной королевны Елены, а на четвертый день пришел к царю Афрону проситься в чистом поле погулять, чтоб разбить тоску-печаль лютую. Как возговорил ему царь Афрон:

– Ах, прекрасная моя королевна Елена! Я для тебя все сделаю, отпущу тебя в чистое поле погулять.

И тотчас приказал нянюшкам и мамушкам и всем придворным боярыням с прекрасною королевною идти в чистое поле гулять.

Иван же царевич ехал путем-дорогою с Еленою Прекрасною, разговаривал с нею и забыл было про серого волка; да потом вспомнил: «Ах, где-то мой серый волк?» Вдруг откуда ни взялся – стал он перед Иваном-царевичем и сказал ему:

– Садись, Иван-царевич, на меня, на серого волка, а прекрасная королевна пусть едет на коне златогривом.

Иван-царевич сел на серого волка, и поехали они в государство царя Долмата. Ехали они долго ли, коротко ли, и, доехав до того государства, за три версты от города остановились. Иван-царевич начал просить серого волка:

– Слушай ты, друг мой любезный, серый волк! Сослужил ты мне много служб, сослужи мне и последнюю, а служба твоя будет вот какая: не можешь ли ты оборотиться в коня златогривого наместо этого, потому что с этим златогривым конем мне расстаться не хочется.

Вдруг серый волк ударился о сырую землю – и стал конем златогривым. Иван-царевич, оставя прекрасную королевну Елену в зеленом лугу, сел на серого волка и поехал во дворец к царю Долмату. И как скоро туда приехал, царь Долмат увидел Ивана-царевича, что едет он на коне златогривом, весьма обрадовался, тотчас вышел из палат своих, встретил царевича на широком дворе, поцеловал его во уста сахарные, взял его за правую руку и повел в палаты белокаменные.

Царь Долмат для такой радости велел сотворить пир, и они сели за столы дубовые, за скатерти браные; пили, ели, забавлялися и веселилися ровно два дни, а на третий день царь Долмат вручил Ивану-царевичу жар-птицу с золотою клеткою. Царевич взял жар-птицу, пошел за город, сел на коня златогривого вместе с прекрасной королевной Еленою и поехал в свое отечество, в государство царя Выслава Андроновича.

Царь же Долмат вздумал на другой день своего коня златогривого объездить в чистом поле; велел его оседлать, потом сел на него и поехал в чистое поле; и лишь только разъярил коня, как он сбросил с себя царя Долмата и, оборотясь по-прежнему в серого волка, побежал и нагнал Ивана-царевича.

– Иван-царевич! – сказал он. – Садись на меня, на серого волка, а королевна Елена Прекрасная пусть едет на коне златогривом.

Иван-царевич сел на серого волка, и поехали они в путь. Как скоро довез серый волк Ивана-царевича до тех мест, где его коня разорвал, он остановился и сказал:

– Ну, Иван-царевич, послужил я тебе довольно верою и правдою. Вот на сем месте разорвал я твоего коня надвое, до этого места и довез тебя. Слезай с меня, с серого волка, теперь есть у тебя конь златогривый, так ты сядь на него и поезжай, куда тебе надобно; а я тебе больше не слуга. Серый волк вымолвил эти слова и побежал в сторону; а Иван-царевич заплакал горько по сером волке и поехал в путь свой с прекрасною королевною.

Долго ли, коротко ли ехал он с прекрасною королевною Еленою на коне златогривом и, не доехав до своего государства за двадцать верст, остановился, слез с коня и вместе с прекрасною королевною лег отдохнуть от солнечного зною под деревом; коня златогривого привязал к тому же дереву, а клетку с жар-птицею поставил подле себя. Лежа на мягкой траве и ведя разговоры полюбовные, они крепко уснули.

В то самое время братья Ивана-царевича, Димитрий и Василий царевичи, ездя по разным государствам и не найдя жар-птицы, возвращались в свое отечество с порожними руками; нечаянно наехали они на своего сонного брата Ивана-царевича с прекрасною королевною Еленою. Увидя на траве коня златогривого и жар-птицу в золотой клетке, весьма на них прельстилися и вздумали брата своего Ивана-царевича убить до смерти.

Димитрий-царевич вынул из ножон меч свой, заколол Ивана-царевича и изрубил его на мелкие части; потом разбудил прекрасную королевну Елену и начал ее спрашивать:

– Прекрасная девица! Которого ты государства, какого отца дочь и как тебя по имени зовут?

Прекрасная королевна Елена, увидя Ивана-царевича мертвого, крепко испугалась, стала плакать горькими слезами и во слезах говорила:

– Я королевна Елена Прекрасная, а достал меня Иван-царевич, которого вы злой смерти предали. Вы тогда б были добрые рыцари, если б выехали с ним в чистое поле да живого победили, а то убили сонного и тем какую себе похвалу получите? Сонный человек – что мертвый!

Тогда Димитрий-царевич приложил свой меч к сердцу прекрасной королевны Елены и сказал ей:

– Слушай, Елена Прекрасная! Ты теперь в наших руках; мы повезем тебя к нашему батюшке, царю Выславу Андроновичу, и ты скажи ему, что мы и тебя достали, и жар-птицу, и коня златогривого. Ежели этого не скажешь, сейчас тебя смерти предам!

Прекрасная королевна Елена, испугавшись смерти, обещалась им и клялась всею святынею, что будет говорить так, как ей велено.

Тогда Димитрий-царевич с Васильем-царевичем начали метать жребий, кому достанется прекрасная королевна Елена и кому конь златогривый? И жребий пал, что прекрасная королевна должна достаться Василью-царевичу, а конь златогривый Димитрию-царевичу. Тогда Василий-царевич взял прекрасную королевну Елену, посадил на своего доброго коня, а Димитрий-царевич сел на коня златогривого и взял жар-птицу, чтобы вручить ее родителю своему, царю Выславу Андроновичу, и поехали в путь.

Иван-царевич лежал мертв на том месте ровно тридцать дней, и в то время набежал на него серый волк и узнал по духу Ивана-царевича. Захотел помочь ему – оживить, да не знал, как это сделать. В то самое время увидел серый волк одного ворона и двух воронят, которые летали над трупом и хотели спуститься на землю и наесться мяса Ивана-царевича.

Серый волк спрятался за куст, и как скоро воронята спустились на землю и начали есть тело Ивана-царевича, он выскочил из-за куста, схватил одного вороненка и хотел было разорвать его надвое. Тогда ворон спустился на землю, сел поодаль от серого волка и сказал ему:

– Ох ты гой еси, серый волк! Не трогай моего младого детища; ведь он тебе ничего не сделал.

– Слушай, ворон воронович! – молвил серый волк. – Я твоего детища не трону и отпущу здрава и невредима, когда ты мне сослужишь службу: слетаешь за тридевять земель, в тридесятое государство и принесешь мне мертвой и живой воды.

На то ворон воронович сказал серому волку:

– Я тебе службу эту сослужу, только не тронь ничем моего сына.

Выговоря эти слова, ворон полетел и скоро скрылся из виду. На третий день ворон прилетел и принес с собой два пузырька: в одном – живая вода, в другом – мертвая, и отдал те пузырьки серому волку. Серый волк взял пузырьки, разорвал вороненка надвое, спрыснул его мертвою водою – и тот вороненок сросся, спрыснул живою водою – вороненок встрепенулся и полетел.

Потом серый волк спрыснул Иван-царевича мертвою водою – его тело срослося, спрыснул живою водою – Иван-царевич встал и промолвил:

– Ах, куды как я долго спал!

На то сказал ему серый волк:

– Да, Иван-царевич, спать бы тебе вечно, кабы не я; ведь тебя братья твои изрубили и прекрасную королевну Елену, и коня златогривого, и жар-птицу увезли с собою. Теперь поспешай как можно скорее в свое отечество; брат твой, Василий-царевич, женится сегодня на твоей невесте – на прекрасной королевне Елене. А чтоб тебе поскорее туда поспеть, садись лучше на меня, на серого волка; я тебя на себе донесу.

Иван-царевич сел на серого волка; волк побежал с ним в государство царя Выслава Андроновича, и долго ли, коротко ли, – прибежал к городу. Иван-царевич слез с серого волка, пошел в город и, пришедши во дворец, застал, что брат его Василий-царевич женится на прекрасной королевне Елене: воротился с нею от венца и сидит за столом. Иван-царевич вошел в палаты, и как скоро Елена Прекрасная увидала его, тотчас выскочила из-за стола, начала целовать его в уста сахарные и закричала:

– Вот мой любезный жених, Иван-царевич, а не тот злодей, который за столом сидит!

Тогда царь Выслав Андронович встал с места и начал прекрасную королевну Елену спрашивать, что бы такое то значило, о чем она говорила? Елена Прекрасная рассказала ему всю истинную правду, что и как было: как Иван-царевич добыл ее, коня златогривого и жар-птицу, как старшие братья убили его сонного до смерти и как стращали ее, чтоб говорила, будто все это они достали.

Царь Выслав весьма осердился на Димитрия и Василья царевичей и посадил их в темницу; а Иван-царевич женился на прекрасной королевне Елене и начал с нею жить дружно, полюбовно, так что один без другого ниже единой минуты пробыть не могли.

Читаешь эту сказку и думаешь: и что ж это за урок народной мудрости такой? Ивана царь за жар-птицей не пустил, так он сам выпросился. Выпросился, а едет «сам не зная куда». Дорогу на развилке выбрал, чтобы коня погубить, а потом о нем рыдает. Волк, который, как и было предписано, Иванова коня порвал, с такой совестью оказался, что возил Ивана куда скажет. Иван куда не приедет – везде ворует, отца позорит, обещания не выполняет, а волк его выручает. Вот уж и не знаю даже, как такую сказку детям читать – того и гляди воровать научишь. Хотя Иван – герой по сказке положительный. Что ж, похоже, пора с глубинными смыслами разбираться, может быть там найдем причину, по которой сказка пережила несколько столетий. Все началось с того, что в саду у царя росли золотые яблоки.

Яблоко – символ любви и соблазна. Помимо этого яблоко также связывают с познанием («яблоко познания»). Кроме того, яблоко – это особый плод – плод любви, жизни, познания. Яблоко связывают с силой Анимы и с плодородием.

Золотые яблоки обычно являются молодильными яблоками, то есть несущими вечную молодость, плодородие и мужскую силу. Все это дарует непрерывное воспроизводство жизни, а значит, бессмертие. Вот каким богатством владел царь Выслав. И тут появляется вор – жар-птица.

Жар-птица – огненная птица, олицетворение света, солнца и огня. Жар-птица умеет исцелять больных, возвращает зрение слепым. Когда она поет, из клюва сыплется жемчуг. Ее горящие перья, если выдернуть их, превращаются в золотые. Питается жар-птица золотыми яблоками. Жар-птицу нельзя поймать просто так, голыми руками, потому что ее перья жгутся. Поэтому все попытки трех сыновей царя были обречены. Ее можно заполучить только с помощью золотой клетки, в которую надо положить золотые яблоки в качестве приманки.

Вообще, жар-птица – это славянский вариант птицы феникса. Только феникс питался гранатами. Жар-птица – это символ постоянного возрождения; она так же, как феникс, каждый год сгорала и вновь возрождалась. Жар-птица также несет во тьму свет, то есть особые знания и исцеляющую магию. Кроме того, это птица счастья. Вот зачем царь Выслав послал сыновей. Он хотел обладать всем этим.

Давайте еще раз сформулируем. Царь, обладая целым садом молодильных яблок, а значит, сохраняющий вечную молодость и мужскую силу, хотел обладать еще и способностью к особому видению – «скрытого во тьме», то есть видеть скрываемое, скрытые мотивы, смыслы, обман. Однако такое видение обычно принадлежит Аниме (кстати, поэтому жар-птицу часто называют одним из ее проявлений), а значит, глубинам души. А царь олицетворяет собой проявление Анимуса. Получается, что царь стремится объединить глубинное душевное (Анима) с сильным, плодовитым, правящим (Анимусом), чтобы получить их единение и счастье.

Что ж, желание само по себе вполне понятное, однако мы уже знаем, что бывает с заказанными подарками, полученными благодаря чужим стараниям (см. «Аленький цветочек») – они становятся пустыми игрушками, их скрытой силой невозможно воспользоваться.

Царевичи отправляются на поиски жар-птицы. Вскоре Иван-царевич оказывается перед выбором.

…А в чистом поле стоит столб, а на столбу написаны эти слова: «Кто поедет от столба сего прямо, тот будет голоден и холоден; кто поедет в правую сторону, тот будет здрав и жив, а конь его будет мертв; а кто поедет в левую сторону, тот сам будет убит, а конь его жив и здрав останется».

Естественно, Иван не выбрал путь собственной гибели. Но ведь и направление «голоден и холоден», означающее путь лишений и жестких ограничений, он не выбрал. А решил пожертвовать конем.

Конь – это символ энергии, скорости, выносливости и трудолюбия, а также импульсивности, инстинктивных влечений, необузданности; животной страсти, желаний и сексуальности. Кроме того, считалось, что кони могли знать судьбу, ведали будущее, несли интуитивное начало.

Мы не знаем, какой масти у Ивана был конь, а это важно для определения положительности или отрицательности аспекта этого образа. Белый конь связан с солнцем, светом, чистотой человеческих устремлений, трудолюбием. Черный конь – с ясновидением, магией и животной страстью. Выходит, Иван решил пожертвовать предвидением судьбы, интуицией, прежним мировоззрением. Он также отказывается и от импульсивности, необузданных желаний, заплатив за это потерей энергии и выносливости. Решил и сделал. Выскочил волк и разодрал коня. Но когда Иван рыдал, жалея о верном помощнике, волк вызвался помочь ему.

Волк является символом глубинного, первозданной природы человека. Недаром Кларисса Пинкола Эстес связывала понятие естественной природной основы женщины (которую она называла «дикой женщиной») с образом волка. Образ волка в сказках не несет в себе угрозы или опасности. Волк является проводником между темными и светлыми сторонами человека, а также между миром живых и миром мертвых. Он также выражает мужскую силу и храбрость. Однозначно негативное отношение к волку появляется только с приходом христианства.

Получается, что Иван отказался от импульсивности и необузданных желаний и стал принимать помощь первозданной, природной силы, то есть интуитивного видения.

Противоречие? Нет, все логично. Конь Ивана – домашнее животное, то есть прирученные желания, знакомые импульсы, интуиция, основанная на знании привычного мира. Но Иван уходит из дома, и теперь его судьба непредсказуема. Он должен обратиться к своей истинной природе, глубинному знанию, познав все стороны своей души.

Волк привозит Ивана-царевича в царство, где живет жар-птица. Ее надо взять тайно – кто же добровольно отдаст самовозрождающуюся птицу счастья, лечащую да еще дающую золото и жемчуг. Однако волк предупреждает – не трогай клетку. Да как же ее не трогать – птица-то жжется! Вот ведь какая история: счастье должно быть свободным, оно не дает нам гарантий. Но мы всегда хотим посадить его в золотую клетку, то есть иметь гарантию, что оно будет с нами всегда. Но чтобы иметь такую гарантию, приходится расплачиваться.

Ивана поймали за воровством клетки (то есть попыткой добыть гарантии), и царь Долмат велел ему привезти коня златогривого. Золото – особая ценность, особая значимость. Златогривый конь – это особо ценное видение мира, интуиция и энергия. Это о чем? О мудрости, конечно. Но не созерцательной, а энергичной, действующей. Поскольку образ коня связан с мужской силой, мы говорим о мудрости зрелого мужчины.

Волк (то есть интуиция) доставляет Ивана в нужное место. Снова волк предупреждает – не трогай уздечку. Уздечка – ограничения для мудрой зрелости, то есть нереалистичные ожидания, иллюзии, установки. Однако уздечка золотая, то есть эти иллюзии очень дороги, ценны, хотя и ограничивают движение мудрости. Другими словами, Иван не захотел расстаться с иллюзиями, зато захотел управлять мудростью. Увы! Златогривого коня не дали, царь Афрон велел привезти Елену Прекрасную.

Елена Прекрасная в данном случае рассматривается как непревзойденная красота, эмоциональность, олицетворение женского начала, то есть Анима высокого статуса. Это значит, Ивану предложили доставить Королеву. Тут уж можно было положиться только на волка, то есть собственную природу, глубинное видение – то, что роднит с Анимой. Волк помогает добыть Елену, именно добыть, потому что ее похищают обманом. Но на обратном пути Елена и Иван влюбляются друг в друга. Это означает, что мужское начало и душевное (женское) стремятся к единению. А дальше, прибегая к изобретательности своей природной интуиции, Иван получает златогривого коня, то есть мужскую мудрость.

Значит, истинная мужская мудрость не может стать принадлежностью человека, пока он не объединен со своей женской частью, то есть со своей эмоциональной сферой, не обращает внимания на потребности своей души и не понимает ее потребностей и стремлений. Только когда Иван стал обладать мужской мудростью, оставаясь в тесном контакте с эмоциональной сферой, он смог познать счастье и обладать силой света, то есть видеть глубины, ранее скрытые от его разума. В сказке это обозначено как овладение жар-птицей.

А дальше сказка показывает, что происходит, если человек, считая себя мудрым, зрелым и целостным (мужская и женская части соединились), вдруг начинает думать, что теперь он может быть свободен от своей первозданной природы. Он немедленно погибает от воздействия грубых низменных сил. Его расчленяют, то есть он теряет целостность, распадается на отдельные составляющие, не связанные между собой. Оказывается, по отдельности не могут существовать ум, душа, дух и мудрость. Их должно что-то связывать воедино. Восстановить порушенную целостность может только волк, то есть центр природной силы.

Ворон – сигнал о приближающейся или наступившей смерти – по поручению волка приносит мертвую и живую воду. Волк сначала поливает разрозненные части мертвой водой. Мертвая вода смывает грязь, уносит все отмершее, ненужное, вызывающее расщепление. Тогда отдельные части соединяются.

Затем волк поливает Ивана живой водой, которая дает энергию, силы для жизни. Иван воскресает. Он получил главный урок – понял значение своей центральной объединяющей части (волка), первозданной природы. И теперь он достиг высокого уровня зрелости личности, целостности и гармонии.

Итак, сказка об Иване-царевиче, жар-птице и сером волке – это древнейший рецепт обретения целостности личности. При желании вы можете отдельно выписать все составляющие. Даже в древности люди понимали, что нельзя противоречить своей природной сущности, это – базовая основа. Откажешься от нее – расщепит.

* * *

Мы рассмотрели с вами десять сказок (не считая «Путешествия Анимы и Анимуса»), – всего десять из огромных кладовых мудрости. Но и они успели поведать нам много важного. Конечно, можно было бы продолжить изучение сказочных уроков и архетипических метафор, да вот только путь этот бесконечен и не поместится ни в одну книгу. Впрочем, сундук сокровищ открыт для каждого, кому это интересно и нужно.

Сейчас я хочу рассказать об еще одной замечательной возможности сказкотерапии – о проективных сказках отношений.