Мышь сначала сидел на плече хозяина, но потом шум, бежавший толпы его напугал, и он вдруг взмыл под своды пещеры.

Доктор был прав, стресс, заставил зверька взлететь, и биолокатор его заработал. Правда если бы кто смог видеть его первый полет, подумал бы, что мышь пьян.

Он летел домой.

А Ая, напротив, уходила от своей пещеры, все дальше. Она выбрала направление, где меньше был запах гари. Было обидно, что Макса нет и Мыша. Все ее бросили. Но она все равно бросала на пол тоннеля крошки, в надежде, что друзья ее найдут.

Шла долго, два раза пила воду, грызла печенье. Потом устала так, что легла прямо на камни и уснула.

Разбудил ее Мышь, подлетел, что-то пытался рассказать, на своем зверином языке, она поделилась с малышом печеньем и водой.

И они пошли дальше.

Мышь то улетал и звал ее за собой, то просто сидел у нее на плече.

Страха не было. Была огромная усталость. Она все больше отдыхала, и спала все дольше. Во сне все было как прежде — Па, Ма, Малыш и паук предатель. Ая скучала по ним даже во сне.

А паук в этот миг вел свою непримиримую войну.

Она не знала, что взрывной волной покорежило клетки с пауками-ткачами. Их небольшие отряды выбрались на свободу и искали корм. Их удел плести паутину, а для этого нужна еда.

Кормушки были опустошены, и полчища насекомых устремилось по лабиринтам.

Макс полз за девочкой, спешил, не обращая внимания на крошки печенья. Потом он услышал шорох сотни лап.

И принял неравный бой.

То, что не мог заставить его делать Профессор, а именно плести паутину, смогла сделать дружба.

Макс стал плести паучью сетку, но непростую, а заряженную электрическими зарядами.

Паутина светилась, как новогодняя елка, но только к ней прикасались лапки пауков — работников, она выпускала на них такой разряд тока, что от них оставался только дым.

Когда он полностью перегородил сеткой путь в пещере, то заспешил дальше, к Ае и Мышу.

Но даже такой талантливый паук не мог слишком быстро двигаться, а на пути к друзьям его ждало новое испытание.

Грибы, которые выращивал Па, и которые заменяли подземным жителям мясо, ожили.

Жара от взрыва достигла теплицы и грибы мутировали, и стали спасаться. Они выдергивали из мягкого сырого грунта свои извилистые корни и «прыгали» из ящиков на камни пещеры. Потом повинуясь своему внутреннему компасу, устремились к спасительной влажной пещере.

И было их тьмы и тьмы.

Они могли бы оплести своими корнями девочку и даже сделать ее своей едой. Да, да те самые грибы, появившиеся на земле, задолго до появления первого человека.

Ведь человеческое тело, это та же органика, им просто надо будет подождать.

Максу снова пришлось плести сеть. Теперь, чтобы перегородить грибам путь и направить их по другому пути. Благодаря пауку, они свернут в другой тоннель, и упадут прямо жерло небольшого вулкана.

А потом вместо того чтобы спешить за Аей, Макс впадет в оцепенение. Макс сплетет себе шар и укроется в нем. Он потратил много сил, пришло время сменить старый экзоскелет на новый. Это, как поменять броню у танка или кольчугу у воина. Но для пауков на это надо время, и они «засыпают».

А Ая тоже спит. И ей снится, Ая из другой жизни, той на поверхности. И там море и солнце, теплое и ласковое, как руки Ма.

Она шла уже несколько дней. Запасы закончились, таблетку она решила оставить на следующее утро, то есть на время после сна.

Девочка проснулась от тяжелого сопения, и подвывания. Казалось, ползет большая, голодная собака, еще один поворот и они встретятся.

Ая стала отступать в тоннель и вдруг услышала голос. Знакомый, с самого раннего детства.

— Кто здесь? Отзовись, кто живой.

Девочка остановилась.

— Здесь Ая, и Мышь, — добавила она.

— Милая девочка, такая славная, не толстая конечно, но зато, какие сладкие молоденькие косточки. Сахарные, да именно сахарные. Иди ко мне, дщерь моя. Великий Ху, зовет тебя к себе, твой час настал, маленькая Ая. Девочка с золотыми волосами, ангелы поют тебе аллилуйя.

Голос Ху, завораживал, лишал воли. Она медленно пошла ему навстречу.

За поворотом была пустота. Нет не та, что есть у смерти, эта пустота была чернее самого слепого дня, бездонна, как озеро. Черная пустота, словно в кокон окутала ее, и хотелось одного, стать частью этого небытия.

Мышь взлетел с ее плеча, и воздух завибрировал, заверещал от нечеловеческой боли — это Мышь атаковал врага. Эхо подхватило вопль раненого, унесло под своды.

— О, мои глаза!

Ая очнулась, и побежала по тоннелю, но у Ху было поистине звериное чутье. В полной темноте, он бежал за ней. Двое слепых устроили марафон жизни и смерти.

Девочка почувствовала впереди препятствие. Страх мешал Ае ориентироваться среди нагромождения красивейших чудес природы. Она попала в пещеру со сталактитами и сталагмитами. Причудливые полупрозрачные камни вырастали из толщи воды и свисали с сводов пещеры.

Она выставила вперед руки, не доверяя внутреннему зрению. А людоед приближался.

Ае вдруг стало все равно, никто и нигде ее не ждет. Никому она не нужна. Ни здесь под землей, ни на земле.

Она нащупала камень пригодный для отдыха и села, камень был мокрым. Вода у нее кончилась уже сутки назад, она наклонилась и подняла с пола осколок сталактита. Камешек был влажный и холодный. Казалось, что ешь лед, но он не тает.

Ху, поворачивая окровавленное лицо, слушал тишину. Падение редких капель, еда притаилась.

«Еда, дающая шанс выжить. Он опять обманул судьбу, ушел из храма, он наконец — то их уничтожил, весь этот цвет Рая, этих ученых умников. О, как он их ненавидел. И презирал. И завидовал.

Теперь выход близко, он помнил эту карстовую пещеру. Когда они с Химиком затевали этот проект, это был один из выходов в мир. Запасной вариант. Еще километра два, и выход. И все сначала: безграничная власть, над умами, жизнями и телами ничтожных людишек».

Аю выдал Мышь, сидел, сидел и решил повисеть на своде пещеры. Не рассчитал расстояния, и больно ударившись головой, запищал.

Ху делая громадные прыжки, с расставленными широко в стороны руками, поспешил прямо на звук.

Он почти ухватил ребенка, но от топота его ног, огромный сталактит оторвался от свода и упал, пронзив негодяя насквозь.

Ху стонал. Он будет умирать долго. И как все эти фюреры, дуче и лжепророки, до него и после — в полном одиночестве.

А Мышь безошибочно выведет девочку на поверхность, а сам вернется в пещеру.