1.
- Мы наверху, - проговорил Федор и, выразительно глянув на Таис, прижал палец к губам.
И без того понятно, что надо вести себя тихо, это даже дурак поймет. Таис поморщилась, переступила с ноги на ногу. После приблизилась к квадратному отверстию в полу, откуда они только что вылезли. Лестница уходила вниз - широкая и высокая. Совсем скоро на ней появятся Шестиногие, потому лучше не тратить зря время и искать укрытие.
Пушистик остался где-то внизу, бестолковая зверюга. Теперь вот переживай за него...
- Пойдем, - Федор проговорил это настолько тихо, что Таис еле-еле различила его шепот.
Кивнула и последовала за ним. Где-то здесь должен быть туалет, иначе действительно придется делать лужу прямо в коридоре... Пусть после Шестиногие шлепают по моче...
Коридорчик, между тем, уперся в стеклянную прозрачную стену с раздвижными дверьми. По бокам от дверей отходили длинные белые стены серверов. А за стеклом поблескивал прямоугольный стол-монитор, немного похожий на овальный стол в капитанской рубке на Станции.
Двери весело зашипели, расходясь в стороны и, словно бы, приглашая войти. За ними - овальное окно в космос и монитор - то, что предназначалось для людей. Вряд ли Шестиногие будут пялиться на космос, звезды и Станцию, что висела совсем близко и удивляла своими огромными размерами.
- Вдруг ловушка? - проговорила Таис с сомнением, не решаясь войти.
- Глянем хотя бы.
- А если не выйдем? Если двери закроются?
- Таис, ты думаешь, я не взломаю замок дверей? - возмутился Федор снисходительно и немного весело, взял Таис за руку и решительно потянул за собой.
И очень вовремя, потому что из квадратного отверстия в полу уже показалась прозрачная голова, заполненная электронными мозгами. Шестиногий вытянул передние лапы и защелкал суставами с неутомимой деловитостью. Он был уверен, что вот-вот догонит нарушителей.
Едва Федор и Эмма зашли в рубку управления, как двери закрылись. Загорелись лампочки и раздался приятный голос, сообщивший, что они находятся на борту крейсера-андроида, обладающего высоким интеллектом и носящим имя Иминуя.
- Вы попали в кабину наладчиков. Сообщаю, что в системе произошли определенные сбои, что-то нарушило работу серверов, отвечающих за работу двадцать первых и двадцать третьих. Требуется глобальное сканирование, которое я могу запустить только с помощью капитанов, - без всякого смущения доложила Иминуя.
- Чего ей требуется? - не поняла Таис.
- Посмотри, там, вроде бы, есть туалет, Тай. Пойди и посмотри. Сюда, видимо, приходили наладчики. Люди. Но только тогда, когда крейсер находился на Земле, а не в космосе. А вообще это самостоятельный крейсер, в управлении не нуждается.
- Назовите свои позывные, - потребовала Иминуя, - и предъявите допуск к работе. Откуда вы взялись на крейсере, если допуск не был активирован?
- Сейчас расскажем, - уверенно пообещал Федор и склонился над мониторами.
Таис уже заметила небольшую узкую дверь из матового серого стекла, за которым угадывались ровные пластиковые плитки, но все еще топталась у стены помещения и все еще наблюдала за Шестиногим. Тот, видимо, потерял след или еще что-то, потому что остановился в коридоре и замер. Не двигались щупальца, не щелкали суставы.
Федор оглянулся на него и спокойно пояснил:
- Видимо, здесь заканчивается сфера деятельности этих машин. Сигналы с серверов сюда не доходят. Тут место для людей.
- А людей здесь как раз и нет.
- Люди для Иминуи всего лишь обслуживающий персонал, который попадает в нее только со специальным допуском. Ты же слышала. Ну, мы в таком допуске не очень-то нуждаемся. Мы тут в безопасности.
- Рядом с Иминуей?
- Зрение Иминуи обращено во внешний мир, а не во внутренний. Здесь она полностью доверяет своим крошкам-многоножкам. Нас она плохо видит, лишь слегка воспринимает присутствие людей в рубке. И это ее путает, потому что допуска на ремонт не было.
Действительно, Иминуя вдруг замолчала. Зависла, точно недоработанный файл. Таис воспользовалась туалетом, порадовавшись про себя, что здесь есть все-таки вода и довольно сносные удобства. Вернулась, присмотрелась к работе Федора и выдохнула:
- Думала, что лопну. Что теперь будем делать?
- Как что? Подчиним себе Иминую. Это просто. Помоги мне, ладно?
- Так я в этом не разбираюсь вовсе...
- И не надо. Просто прими вот эти штуки, - и он вывалил в ладони Таис мелкие платы - полупрозрачные тонкие пластиковые квадратики, пронизанные еле заметными металлическими волосками.
- Вдруг совсем сломаешь крейсер? - с сомнением произнесла Таис, чувствуя, как теплые платы согревают ладони.
- Это мне и нужно. Сейчас мы его перенастроим, - Федор поднял голову и довольно улыбнулся, - я, кажется, разобрался, что тут к чему. Доберусь сейчас до мозга Иминуи и вырублю его. Вот тогда и посмотрим, кто тут хозяин. Знаешь что, а посмотри, нельзя ли сделать горячего кофе. Есть все-таки хочется...
- Можно. Я уже видела. Рядом с туалетом есть небольшая ниша со шкафчиками и откидным столиком. Там и кухонный агрегат имеется. Пойду, включу его. С ним совсем просто - нажимаешь нужные кнопочки и все. Воду он сам набирает.
- Вот и славненько... - пропыхтел Федор, снова углубляясь в сложный механизм гигантского сервера.
- Что ты делаешь там? - уточнила Таис.
Она приблизилась к темной панели, стоящей на тонкой, полупрозрачной ноге, от которой отходили в разные стороны поддерживающие ветви-усики. Присела рядом.
Панель-экран была тонюсенькой и гладкой. На ней вдруг появилось лицо женщины - красивое, совершенное. Мягкий овал, пронзительно синие глаза, черные тонкие брови, высокий открытый лоб и ямочка на подбородке. Женщина улыбнулась и спросила:
- Что вы собираетесь делать?
- Сейчас увидишь.
- Вы допускаете ошибки в действиях. Вы, люди, всегда ошибаетесь. Вам следует немедленно остановиться, - улыбаясь, сообщила женщина.
Федор промолчал. Таис на всякий случай немного отодвинулась от монитора, и тоже не стала ничего отвечать.
- Позвольте совершенному интеллекту решать за вас, - снова заговорила Иминуя, убедительно и спокойно, - позвольте избавить вас от печальных последствий ошибок, пока не поздно.
Федор отступил на шаг и ловким движением открыл крышку серверного угла - точно такого же, какие были на нижнем уровне крейсера. Резко выдернул несколько плат, после сдвинул угловую установку, к которой крепились платы.
Лицо женщины подернулось рябью, она, не переставая улыбаться, сообщила, что совершенные действия наносят ей вред и она вынуждена принять меры. Тут же зашевелился Шестиногий, поднял парочку передних лап и сделал выстрел, от которого прозрачные двери рубки разлетелись мелким крошевом, а на полу остался черный след.
Таис ругнулась, схватилась за свой пистолет, присела, прячась за углом - тем самым, у которого находились двери в туалет. Федор не дрогнул. Ломанул еще что-то в углу, и лицо женщины на мониторе померкло, а Шестиногий растеряно остановился и принялся бестолково переступать с одной лапы на другую. Точно в голове у него - или что там вместо головы - пропали все ориентиры, и он забыл: где и для чего находится.
Женщина на мониторе расползлась на тоненькие полосочки и погасла. Потускнел свет в рубке, как-то странно не то вздохнул, не то вздрогнул крейсер.
- Что ты сделал? - не поняла Таис.
- Убрал связь между главным процессором и исполнительными платами. Всего-навсего. То, что я делал там, внизу.
- Сейчас придут и починят, - напомнила Таис.
- Кто придет? Иминуя не может отдать приказ, она потеряла связь со всем крейсером. Нарушилось управление. Это все равно, что у человека отделить голову от тела. Думать будет, а двигаться - нет.
- Думать оторванной головой? - хмыкнула Таис.
- Без разницы. Сейчас знаешь, что сделаем? Не знаешь? - Федор говорил это, не глядя на Таис. Он по-прежнему возился у угловой части сервера, что-то вытягивая, что-то откручивая.
Разглядывал внимательно платы, сортировал их в стопочки. Внезапно погас свет - хлоп, и выключился.
- Федь, что ты сделал? - Таис выдернула фонарик из-за пояса, но Федор уже успел зажечь свой.
- Не переживай, это временно. Сейчас замкну немного по-другому. Придется минут пять посидеть в темноте. Лучше посвети мне.
- Хорошенькая перспектива. А друг крейсер упадет?
- Куда, Тай? - Федь улыбнулся. - Он же висит на орбите. И даже если взорвется - все равно обломки будут тут висеть. Навсегда, на всю жизнь. Потому что планета притягивает его. Понимаешь?
- Понимаю, - буркнула Таис.
- Все хотел спросить - что ты делала в школе?
- Уже и не помню. Давненько это было.
- Ага, ясно.
Федька перебрался к столу, открыл тоненькую пластинку в его ножке, подсоединил к ней небольшой беспроводной переходничок, что вытянул из своей сумки на поясе. После надавил на что-то, и свет вспыхнул. Шестиногий зашевелился, задвигал лапами, сонно оглядываясь.
- Думаю, что в здешних программах я бы не разобрался, но вот технически эту штуковину я понял. Тут все очень и очень примитивно, прямо для детей. Сейчас управление крейсером идет от этого монитора. Но не через Иминую - эту дуру я убрал без проблем. Управление идет через мой чип, что я поставил. Можно сказать, что я загрузил вирус в крейсер. Слышишь, Иминуя? Теперь я - твой личный вирус. Зря ты затянула меня и Тайку сюда. Это была твоя ошибка. Плохо у тебя работают антивирусники, Иминуя...
Федор вытер ладони о штаны, резко провел пальцами по крышке стола, и тот выдал большой экран, на котором мигали значки управления. И никакой тебе женщины с красивыми глазами.
- Тай, что ты там говорила про кофе? Давай-ка поедим чего-нибудь. А после решим, что делать с этой штуковиной дальше.
2.
Ни веника, ни совка на крейсере не было. Таис тщательно проверила все закутки в рубке, все коридорчики. Пусто. Как же они убирали здесь? Конечно, людей тут не бывало, а, значит, и мусорить было некому. Она сообщила это Федору, и тот пояснил:
- Это делали Многоножки. Они - мелкая рабочая сила здесь. Сейчас я определюсь, как ими управлять. По идее они должны подчиняться теперь этому монитору, которым управляю я, вручную. Но программы тут написаны другим языком. Вернее, это даже не язык, это другая структура. Все вообще по-другому. Придется разбираться. Давай уже попьем кофе. Плюнь на осколки от двери. Уйдем в другой угол и все. Места тут хватит.
Шестиногий в коридоре так и стоял, бестолково шевеля лапами.
- А его нельзя заставить уйти?
- Сейчас тут, на крейсере ничего не работает. Потому что нужны ручные приказы. А их отдавать я не могу пока. Ты же должна помнить, что тело без головы двигаться не может. Так и у нас. Голова - это теперь я вместо Иминуи. Но отдать приказание я не могу, голосовые команды тут не работают. Может, и есть где - но невозможно понять. Давай после. Давай просто поедим.
- Интересно, где сейчас Пушок наш? Целый? - Таис направилась к кофейному агрегату и принялась нажимать различные кнопки на панели.
- Пожирает Шестиногих, могу спорить. Цел и невредим. А если какая Многоножка и отгрызла ему хвост - то отрастет за пару дней. Тай, не забывай, что фрики - это потрясающе живучая гадость. Так что нашему Пушу не грозит ничего. Он нагуляется и припрется к нам, вот увидишь. Что тут с кофе?
- Предлагает сосиски, овощное пюре, горошек и ванильный пудинг. Что брать?
- Бери все, если у него есть. Значит, он напичкан консервами и полуфабрикатами, и отлично прокормит нас те пару дней, что мы тут будем.
- Мы же вернемся на Станцию?
- Конечно. Крейсер теперь наш, я разберусь с управлением, уничтожу остальные крейсеры, после состыкуюсь со Станцией и мы вернемся домой. Пусть Гильдия знает, с кем имеет дело. Надо только сделать это как можно быстрее, пока они не хватились. В идеале за несколько часов. Но после еды - жрать хочу страшно. И в туалет тоже хочу. Как там оборудование?
- Вполне на уровне. Такое ощущение, что до нас этим туалетом никто не пользовался.
- Крейсер однозначно создавался для людей. Люди тут должны быть, но их нет. Почему? Что скажешь?
- Да что тут говорить? - Таис принялась нажимать на кнопки, заказывая у агрегата еду, после решительно заявила, - клятые роботы захватили власть. Вот и все. А на нас наслали вирус, чтобы мы поумирали. Небось, на всех людей на Земле наслали вирус.
- Логично звучит. Мне даже возразить нечего.
- А что тут возражать? Все так и есть. Кстати, если это помещение для людей, то могли бы хотя бы парочку кресел поставить. Сесть абсолютно негде. Ни стульев, ни диванов, ни кресел - ничего. Заметил?
- Заметил. Убрали за ненадобностью. А пищевой агрегат убирать не стали, потому что он встроен в стену, с ним много возни. Оставили так, как есть. Даже еду в нем оставили.
- Заполнен на все сто процентов, я уже посмотрела. И едой и водой. Написано, что рацион рассчитан на десть дней для одного человека.
- Нам хватит, пока не вернемся на Станцию.
- А вдруг еда устарела и испортилась?
- Тай, это же консервы. Специальные. У них срок годности - сто лет, не меньше. Точно такие же поступают и к нам на Станцию. Все предусмотрено и обработано. Ну, если ты совсем боишься - позови Пуша, пусть тот сначала попробует. Закажем ему шоколада и какао - здесь такое есть.
- Пуш, если даже гавно съест, ничего с ним не будет. Эту заразу точно ничто не берет. Помнишь, как он одолел Шестиного? Схряпал его плату и не поморщился.
- Ему, вроде как, даже понравилось. Отрывал мягкое покрытие лап и жевал. Двигал челюстями так, словно это колбаса ходячая. Могу спорить, что он хорошо попортил внизу Шестиногих. Нашел себе добычу, вот и не возвращается к нам.
- А если вернется злой и агрессивный?
- Мы ему сразу шоколада. На него это всегда действовало.
Агрегат выдал прозрачный пластиковый поднос с красивыми мисочками, в которых дымилась аппетитная еда. Таис вдохнула запах и тут же заявила, что съела бы все, даже если бы точно знала, что в еде отрава.
- Не сомневаюсь, - ухмыльнулся Федор, забирая поднос.
Они устроились на прорезиненном покрытии пола, прямо у стены, недалеко от агрегата. Расставили мисочки и стаканчики на полу. Таис стянула с себя куртку - здесь, наверху было чуть жарче, чем внизу. Федор тоже разделся и остался в одной синей футболке. Даже снял с ног темные ботинки и поставил их рядышком. Ботинки - это единственное из обуви, что осталось после спецназовцев и что удалось отыскать на Третьем Уровне. Зато они были удобными и легкими, и почти не ощущались на ногах.
Таис была обута в кроссовки, специально предназначенные для поездок на магнитных досках - низкие, с невесомой термоподошвой, создающей нужный температурный уровень для ног. Кроссовки были ярко-розовыми, с черными полосками и черными значками. Детские кроссовки, и это еще повезло, что размер ступней у Таис остался небольшим, и обувь всегда можно было подобрать на Втором Уровне. Федору с этим было гораздо сложнее.
Таис была такой голодной, что первые несколько ложек просто проглотила, торопливо разжевывая и перекатывая зыком слишком горячую пищу. Дышала с открытым ртом, чтобы все поскорее остыло, и Федька, поглядывая на нее, смеялся и поднимал брови. Мол, мартышка есть мартышка, что с нее взять...
Временами он делал вид взрослого и старшего, но Таис это не задевало, она вообще почти никогда не злилась на Федора.
Но когда первый голод прошел, овощное, оранжевое пюре (непонятно, что там было, вроде как картошка, кабачки и немного тыквы, так объяснил агрегат) вдруг показалось ненастоящим. Каким-то пластмассовым на вкус, что ли.
- Отрава отравой, - поморщилась Таис, перестав жевать.
- А что ты хочешь? Сколько оно тут лежит? Год, два? Ему, может, лет пять. Оно хранится в порошке, в вакуумной упаковке, оно содержит консервант. Потому и вкус такой. Есть можно, не отравимся. Но и пользы особенной не принесет. Тай, на нашей Станции все продукты такие, просто мы их сразу съедаем.
Федор взял в рот полную ложку пюре и выразительно прожевал.
- Ладно. Переживем. Лишь бы вернуться на Станцию.
Таис съела всю свою порцию. Во-первых, ее было много и она утолила голод. Во-вторых, придала сил. В-третьих, даже как-то успокоила. Еда есть еда. Без еды жизни нет.
Прозрачные мисочки с голубыми полосками по краям Таис скинула в агрегат, который тут же их помыл и выставил на посудную полочку. После машина сообщила, что есть яблочное, грушевое, смородинное, клубничное и сливовое пюре - на выбор, какое захотят. С сахаром и сливками. И есть сладкий сыр.
Но Таис еще не дожевала пудинг, потому слегка пнула агрегат ногой и сказала:
- Все, хватит еды. Тебе же сказали. Помыл посуду - и молчи.
Агрегат действительно замолчал. Таис показалось, что он даже обиженно нахохлися. Но на само деле этого не может быть, продуктовые машины не могут обижаться. Роботы не обижаются вообще, они этого не умеют.
- Ну, теперь можно продолжить работу. Придется мне тут повозиться, - Федор направился к монитору крейсера, - а ты помоги мне, если сможешь.
- Я сейчас в душ, после помогу. Хочу освежиться. И хочу поскорее выбраться отсюда. Надоел уже крейсер с его прозрачными пауками...
3.
Крейсер действительно надоел. Своей яркой, слепящей белизной, своей искусственной тишиной, которую хотелось назвать стерильной. Своими правильными углами и ровными коридорами. Здесь все казалось каким-то ненастоящим, даже овощное пюре и ванильный пудинг.
Все правильное, выверенное до сантиметра, выдержанное в ярком, четком свете. Все сияющее, новое, красивое - если не считать, конечно, разбитых стеклянных дверей, что вели в рубку.
Вода в душе тоже отдавала какой-то пластмассой - так казалось Таис. Потоптавшись какое-то время на пластиковом поддоне бледно-серого цвета, она все же включила воду и недолго постояла под теплыми струями, смывая с себя тревогу и усталость недавней битвы.
Шампунь тут мелся прямо в стене - достаточно было нажать на кнопку шампуня на вделанном в стену мониторе, как из узкого крана потекла перламутровая жидкость. Пах он чем-то приторным и сладким - неестественно приторным и неестественно сладким. Таис тщательно поджала губы, чтобы в рот ни попало ни капли густой субстанции, торопливо вымыла голову, плечи, живот, спину. После торопливо включила сушку - здесь имелся и такой режим. Сухой теплый воздух мгновенно высушил тело, с волос перестала течь вода, и, натягивая на себя одежду - майку и штаны - Таис уже думала о том, что теперь вполне можно и отдохнуть.
Интересно, сколько сейчас времени? Конечно, в космосе, на орбите невозможно было отделить день от ночи. На Станции о таких моментах заботились роботы - выключали свет на двух обитаемых уровнях, имитируя наступление ночи, укладывали детей спать и следили за тем, чтобы в так называемое "ночное" время было тихо и спокойно.
Здесь же на крейсере ничего не менялось. Свет горел по-прежнему ярко и настырно, хотя по Таисиным представлением они провели на крейсере больше двенадцати часов. Роботам не было никакого дела до смены дня и ночи, им же не надо было отдыхать.
А вот Таис, выбравшись из душа, поняла, что ужасно хочет спать. Просто ужасно. Голова болела, словно в затылке тихонечко стучали маленькие молоточки. Глаза слипались, и казалось, что стоит только сомкнуть веки, как навалится глубокий и тяжелый сон. Благодатный и такой нужный сон.
Но попробуй, усни тут, когда совсем рядом, внизу копошатся мерзкие прозрачные Многоножки. Вдруг Таис с Федором уснут, а эти твари налезут, заберутся на голову и начнут ковырять своими щупальцами в глазах, ушах и носу?
Фу, гадость какая-то...
Федор, между тем, продолжал возиться за монитором - если можно было так назвать стол управления Иминуей. Здесь не было голограмм - это Федор пояснил сразу.
- Я не нашел, как можно сделать голограммный экран. Все остается в двухмерном измерении. С одной стороны неудобно, с другой - можно сделать сразу несколько экранов, монитор стола это позволяет, - сказал он.
Федька тоже выглядел усталым - вокруг глаз залегли темные тени, брови опустились, волосы висели спутанными прядями. Он время от времени тер нос и глаза ладонями, лохматил волосы и потягивался, распрямляя затекшую спину.
Но тут же снова погружался в работу.
- Ничего не понимаю, - ворчал он, - не могу открыть большинство файлов или программ. Или как это тут называется... Все сложено странными значками, и в одном небольшом значке заключается вдруг множество других значков, которые выстраиваются рядком, и когда открываешь какой-нибудь из них - тут же вываливаются новые значки. И как это работает - не могу разобрать. Пока.
- Плюнь. Давай отдохнем.
- Тай, ты же хотела выбраться со Станции? А сделать мы это сможем лишь тогда, когда подчиним себе крейсер полностью. Надо заставить его нас слушаться.
- И заставим. Еще как заставим. Но сначала надо отдохнуть. На свежие мозги больше мыслей будет.
- Неплохая формула, - Федор невесело усмехнулся, после спросил, - чем это от тебя пахнет?
- Чем-чем... Шампунем здешним. Я была в душе.
- А волосы сухие...
- Почти сухие. Там сушилка есть. Где бы нам поспать, как думаешь?
- Может, и мне в душ? - Федор поднялся и потянулся, разводя в стороны руки.
- Топай, конечно. Я покараулю, если вдруг что.
- Тут и караулить нечего. Все стоит, все роботы, весь крейсер. Все парализовано. Не могу наладить эту ерунду, не получается.
- Потом. Пошли все вон. Федь, давай поспим. Мне одной будет скучно спать...
- Скучно спать? - Федька усмехнулся.
Он направился в душ, а Таис принялась еще раз изучать капитанскую рубку и прилегающие к ней коридоры. Нигде ни одного кресла, ни одного стула, ни одной кушетки. Только покрытый какой-то мягкой и светлой резиной пол да гладкие белые стены, в которых смутно отражалась Таис. Придется так и спать прямо на полу, другого выхода нет.
- Тю, - высмеял ее опасения Федор, - и что тут такого? Ну, переночуем один раз, так тут ведь не холодно и не грязно. А если тебе так уж необходима подушка, то можешь устроиться у меня на плече. И тепло и хорошо. И, к тому же, насколько я помню, тебе нравится слушать, как бьется мое сердце.
Федор улыбнулся и тряхнул все еще мокрыми волосами. На щеки Таис попали крошечные капли воды, она вытерла их ладошкой и ответила:
- Идет, уговорил.
Они уселись у стены, недалеко от агрегата с едой. Федька устроил под спиной собственный рюкзак, прикрыл ноги собственной курткой. Таис примостилась рядом - рука Федора, обнимавшая ее за талию, согревала и успокаивала.
- Все, тогда спим, - решительно сказал Федор.
- Угу, - буркнула Таис и тут же спросила, - интересно, как там наши? Наверняка думают, что мы погибли. Эммка уже распоряжается всеми и командует, а Колючий ей подчиняется. Небось, ходит гордая и важная, в костюме с шевронами. И все ее слушают. Да?
- Кто ж его знает...
- Да точно. Вот она удивится, когда мы вернемся. Мы ведь вернемся, да, Федь?
Таис вдруг захотелось еще раз услышать заверения от Федьки, что они обязательно вернутся на Станцию. Захотелось, чтобы это было произнесено вслух, уверенно и четко. Чтобы убедиться, что Федор в этом не сомневается. Сейчас, когда они сидели на полу в чужом и непонятном крейсере, ей до смерти стало жалко той жизни, которая у них была.
На Станции все было ясно и понятно. Была определенность, было какое-то будущее. А теперь все вдруг стало пугающим и неясным. Все стало чужим, белым и стерильным. Будто попали они с Федором в западню и никак не могут выбраться.
- Мы вернемся, - тихо проговорил Федор, - мы вернемся, мартышка. И все будет хорошо. Ты мне веришь?
- Конечно. Я тебе верю. А знаешь, близнецы бы, небось, разобрались бы с Иминуей быстрее тебя, между прочим.
- Да, они толковые парни. Может, и разобрались бы. Я помню их немного с того времени, как мы были детьми. Они постоянно разбирали каких-то роботов. Как не увижу их - так сидят вместе и что-то крутят. Лон, их нянька, ругался постоянно. Ворчал: "опять вы, непослушные дети, разобрали этого хорошего садовника. У него же острые ножницы, вы могли пораниться. Зачем вы это делаете?" - Федор ловко передразнил озабоченный низкий голос робота класса "Лон" и скорчил строгую рожу.
- Их Лону приходилось крутиться, чтобы усмотреть за этими двоими.
- Надеюсь, что Тошка и Егор благополучно вернулись на Станцию, - Федор вздохнул, - хочу, по крайней мере, думать так. Мы ведь не видели точно, что они вернулись.
Таис даже приподнялась от неожиданности. Конечно, она и думать не думала о том, вернулись ли ребята.
- Ты предполагаешь, что они могли...
- Я верю, что они вернулись, - решительно заявил Федор, - иначе это будет моей чудовищной ошибкой. Иначе это я буду виноват в их гибели. И тогда Иминуя окажется права, мы допускаем ошибки, за которые приходится расплачиваться.
- Да слушай ты больше эту дуру! - возмутилась Таис, села рядом с Федором, убрала торопливыми движениями волосы в косу, всмотрелась в задумчивое лицо друга и уточнила, - она же специально хотела нас запутать. Фигня все то, что она говорила.
- А мне вот думается, что доля истины в ее словах есть. Так бывает, когда на тебе лежит груз ответственности за других. За мои ошибки расплачиваешься ты, например. Это же из-за меня мы оказались на крейсере.
- Из-за тебя, согласна. Потому что ты не стал меня слушать. А если бы послушал...
- Если бы послушал - сидели бы сейчас на Станции, и нам было бы хорошо и уютно. И наши все были бы рядом. Правильно?
Таис только кивнула. Говорить больше не хотелось, потому что глаза вдруг предательски защипало от одной только мысли, что они могут вовсе не вернуться к друзьям.
А как бы она обрадовалась даже той Эмме! Как бы была рада услышать привычный шум Второго Уровня - крики детей, смех и болтовню, а так же ворчливые наставления роботов. И спокойный, неторопливый бас Мартина, отдающего распоряжения другим роботам.
Вся ее жизнь была завязана на Станции, все ее истоки остались там. Все те, кто был дорог до боли, до слез и до глубокого отчаянья - все лучшие друзья и подруги, единственные дорогие и знакомые люди во всей вселенной. Кроме Федора. Хотя Федор был дороже всех.
И Таис устроилась у него на плече, поцеловала в щеку и тихо проговорила:
- Хорошо, что ты со мной. Если бы пришлось расстаться, я бы умерла от горя.
- Я бы тоже, - мрачно согласился Федор.
Какое-то время оба молчали, после Таис снова заговорила.
- Близнецы на самом деле молодцы. Жаль, что раньше я их почти не знала. Раз они умеют разбирать роботов, значит, у них есть власть над роботами. И всегда была. То, чего не имели мы в детстве. Когда я была маленькой, я должна была делать только то, что велели роботы, думать правильно, говорить правильно. Закон зубрить и соблюдать. А толку от этого закона не было никакого вообще. Какой смысл выполнять бестолковые правила? Роботы управляли нами, а близнецы умели разбирать роботов.
- Я тоже всегда умел их разбирать. И Колючий умел. Мы выжили именно поэтому, Тай. И, хочу тебе сказать, что несмотря на всю твою нелюбовь к Двенадцатым и Пятнадцатым, они многому нас научили. Мои знания от роботов.
- Ну, и что? - не совсем логично ответила Таис. - Все равно я терпеть не могу ни роботов, ни фриков.