Таис: разговорчивая Кофеварка

1.

Двери раздвигались очень и очень медленно. Шипели, подрагивали. Ползли неохотно, но без остановки. За ними - темнота. Полнейшая темнота, в которой обитает ужас - Таис это знала. Всегда знала и всегда чувствовала.

Но хуже всего была уверенность в том, что от этой темноты не убежать и не скрыться. Она навсегда поселилась внутри, в душе, и заняла слишком много места. Обосновалась слишком прочно, и даже если сейчас уйти от дверей и выкинуть их из головы, тьма внутри все равно останется.

Она только и ждет, чтобы Таис поддалась, допустила слабину. Тогда тьма овладеет ей насовсем.

Не в силах двинуться, не в силах перевести дыхание, Таис стояла и смотрела, как медленно расходятся в стороны Двери. Они уже не были грязными и страшными. Наоборот, они сияли новым металлопластиком, они выглядели нарядными, чистенькими. Светились какой-то гордой торжественностью.

Но внешность не меняла их сущности. За ними была тьма, и Таис это знала. А так же знала, что просто должна остаться до самого конца и узнать - что скрывается за Дверьми.

И вот, разъехавшись до самого конца, створки скрылись в пазах, на какой-то миг наступила полная тишина, а после раздалось тихое пощелкивание. Знакомое, слишком хорошо знакомое пощелкивание и шелест. Шлеп-шлеп-шлеп...

Это ползли Многоножки. Прозрачные, неугомонные, мигающие ядовитым зеленым светом - они надвигались огромной армией. Их сила была вовсе не в величине, а во множестве. Их было больше, чем песка на берегу моря, больше, чем листьев на дереве. Они наплывали волной, наползали шумным прибоем, и остановить их было некому.

Совсем некому.

Раздался грозный рык - и перед Таис выпрыгнул Пушистик. Теперь он казался не таким мелким, как прежде. Он словно бы подрос, стал почти по пояс, и даже хвост у него вытянулся и теперь гневно хлестал по ногам.

Еще раз рыкнув, Пушистик прыгнул в самую гущу Многоножек и принялся их рвать, мотая башкой и хрустя зубами. Он рычал так грозно и так шумно, что Таис проснулась и подскочила.

Сон закончился внезапно, но от него осталось дурное послевкусие. Таис оперлась ладонью о мягкое прорезиненное покрытие пола, повернулась и почувствовала совсем рядом чей-то теплый бок. Неожиданное прикосновение заставило вздрогнуть и отодвинуться.

Но Таис тут же успокоилась. Это был всего лишь Пушистик. Зверек сопел, прижавшись к ней, и когда она отодвинулась, то ему это не понравилось. Не открывая глаз, Пушистик стал передвигаться ближе и успокоился лишь тогда, когда снова прижался к боку Таис.

Федора рядом не было - он уже возился у монитора крейсера. Видимо, спал он совсем мало.

- Как дела? - спросила Таис, устраиваясь рядом.

Федор ответил не сразу. Поднял голову, глянул рассеяно, после ответил:

- Пришел наш Пуш, видела? Никуда он от нас не денется. Я угостил его шоколадом из агрегата, и теперь у него хорошее настроение.

- Небось, объелся Многоножками, - хмыкнула Таис, - пойти, что ли, посмотреть, что там осталось...

- Только осторожно. Пойди и посмотри. Я пока еще не разобрался в управлении крейсера. Пока еще нет.

- Я только одним глазиком, - заверила его Таис и направилась к агрегату.

Едва она нажала на кнопки меню, заказывая стаканчик сока, как машина заговорила.

- Надо бы съесть что-то белковое. Это придаст вам сил, - пропыхтел агрегат.

Таис вытаращилась на него, после заметила:

- С чего это кофеварная машина решила со мной разговаривать?

- Это мои обязанности - предоставлять сервис клиентам. Я должен угождать вам. Мне хочется вам угодить. Я предлагаю то, что у меня есть - полезную и вкусную еду. Это мое предназначение.

- С ума сойти. Меньше слов, кофеварка. Налей сока и молчи. Тогда точно угодишь.

- А бутерброд? Не желаете ли бутерброд с сыром и зеленью?

- Тебе же сказали - только сок. Вот и угождай.

- А напарнику вашему что? Он не пил с того самого момента, как поднялся, - тут же напомнил агрегат.

- Чтоб ты сдох... - ругнулась Таис, - ладно, давай два стакана сока. И давай два бутерброда с сыром, может, парень мой поест.

Агрегат тихонько зашипел, и показалось - всего лишь на миг - что он просто раздулся от собственного довольства.

- У тебя есть имя, Кофеварка? - спросила Таис. - Как тебя называть?

- Лон-Грум-три, - гордо сообщил агрегат.

- Грум, значит. Пусть так будет. Только меньше болтай, Грум.

Она забрала выехавший поднос с высокими прозрачными пластиковыми стаканчиками и тарелочкой, на которой лежала парочка горячих бутербродов и восхитительно пахла. Таис сунула в зубы один, второй оттащила Федору.

Тот заверил, что поест и попьет, отхлебнул из стакана и снова погрузился в работу.

Потоптавшись немного около него, Таис глянула на круглый громадный бок родной Станции, что по-прежнему висел за овальным окном, и вздохнула. Ей отчаянно, до боли и злых слез захотелось вернуться на Станцию, в свою каюту, к своей музыке, горячему какао, к клетчатому пледу, в который она любила заворачиваться по вечерам. К безопасности и уюту.

Утешало только одно - Федор рядом с ней. Слава Богу, что Федор рядом с ней.

А что было бы, если бы она вдруг вернулась с остальными на Станцию, а катер Федора застрял в этом крейсере?

Таис мотнула головой, отгоняя ужасные предположения. Две растрепавшиеся темные косы смешно защекотали щеки, Таис прижала правую косичку ладонью, медленно стянула резинку и принялась расчесывать все еще влажные после душа волосы.

Федор оглянулся, поднял брови и вновь погрузился в работу. Таис хорошо знала, что когда он такой, лучше его не трогать. Лучше не мешать, потому, торопливо переплетя волосы, допила сок, сжевала бутерброд и направилась к квадратному проему, ведущему вниз.

Пищевой агрегат с нелепым именем Грум тут же загудел низким басом:

- А стакан куда дела? Надобно вернуть, я помою и поставлю на полку. Так положено по программе. Посуда должна возвращаться на место.

- Вот же зануда. После поставлю тебе твой стакан. Я даже помыть его смогу.

- Мыть посуду - это моя задача. Ваша задача - пить сок, - не унимался агрегат.

Но Таис уже не слушала его. Она торопливо слезла вниз и оказалась снова зажатой в узких белых коридорах. Теперь главное - не заблудится. Где тут Федькины крестики?

Таис успела привыкнуть к тесным гладким проходам, успела приспособиться к прямым углам и многочисленным поворотам и неожиданно быстро вышла в ту самую сторону, где велись ремонтные работы. Лишенная гладких панелей стена пестрела кабелями и платами, точно нутро огромного робота. Замершие Многоножки смешно висели на стенах, будто ожидая, когда же снова им дадут команду. Рядом топтались нерешительные Шестиногие. Лежали ровными рядами запчасти и стояла странная мелкая машинка на многочисленных колесиках. Зачем предназначалась машинка - Таис не могла понять, да и не стремилась. В любом случае, ремонт замер, остановился. И продолжится только после того, как Федор лично отдаст нужное распоряжение.

Ведь теперь вместо Иминуи тут всем командовал Федор. Должен быть командовать.

Чуть дальше показалась кладовка, полная притихших и потухших Многоножек. Еще дальше - пустые белые коридоры. Сколько бы не продвигалась Таис, сколько бы не присматривалась к разодранным частям Шестиногих - такое тоже попадалось на пути - кругом царила безжизненная тишина. Все остановилось на крейсере, замерло, потеряло смысл и цель.

Загадочная Иминуя больше ничего не решала. Как там Федор выразился? "Я твой личный вирус", - сказал он. Против такого вируса у Иминуи оказалась недостаточно защиты.

В широком белом коридоре с прорезиненной дорожкой лежали два разодранных тела Шестиногих. Куски прозрачных тел казались теперь студенистой массой, головы без плат потеряли форму. Почему Пушистик так любит жевать платы? Они крошечные, маленькие и несъедобные. В них нет никакой питательности. Смысл их поедать? Вдруг после такой еды у Пушистика заболит живот?

Таис усмехнулась и тут же откинула такое предположение. Ерунда, Пуш спал сладко и крепко, как сытая и здоровая животинка. Этого не возьмешь какими-то там несъедобными платами, этого вообще ничем не возьмешь.

Вспомнились недавние бои с фриками на Станции. Те кидались на роботов-Донов, разрывали на части, жевали, ломали, крушили - и ничего с фриками не случилось. Ничего их не брало. Можно было только отрубить голову - тогда фрики погибали. Пушистик обладал точно такими же способностями, он ведь тоже фрик, только маленький. Он точно так же умеет восстанавливаться, выздоравливать и побеждать.

Только теперь Пушистик за них - за Таис и Федора. Он не против людей.

Таис добралась до дверей, ведущих в шлюз - плотно закрытых, спокойных, неподвижных. Здесь тоже была тишина и пустота. В нишах стояли трое Шестиногих - бесполезные и бестолковые.

Хорошо, если бы Федор наладил управление крейсером, тогда роботы подчинялись бы Федору и Таис. Это было бы просто отлично.

Ничего особенного и примечательного на техническом уровне теперь уже не было, и Таис решила вернуться назад. На ее мини-планшете выходило так, что уже наступил новый день, время показывало тринадцать с половиной часов дня. Только ведь для крейсера это время не очень действовало, тут был свой распорядок.

Наверное, роботы существовали вне времени.

2.

Таис вернулась к Федору. Тот, услышав ее шаги, поднялся, убрал со лба надоевшие волосы и спросил:

- Что-нибудь нашла?

- Ничего нового. А у тебя как дела?

- Никак. Я не могу разобраться в программах. Это не программы, это живой организм какой-то. Только я пытаюсь добраться до него - он ускользает, закрывается и прячется. Здесь один программный виток уходит в другой, все складывается, как коробочка с секретом. И в итоге у меня остается только крошечная точка - зерно, вскрыть которую я не могу. Это не цифровые технологии, это то, что мне совершенно не понятно. Но ведь это создали люди, это не органическая материя. Это роботы, значит, они были кем-то созданы. Ничего не возникает просто так, эволюции роботов не существует.

- Как и эволюции людей, - согласилась Таис.

Федор выглядел уставшим. Потемневшие глаза, щетина на подбородке, лохматые волосы. Таис подошла к нему совсем близко, провела по лохмам, приглаживая их пальцами, дотронулась слегка до небритой щеки и тихо спросила?

- Что будем делать? Как мы вернемся на Станцию?

Федор слегка улыбнулся от ее ласки, но его ответ прозвучал не очень весело:

- Если не разберусь со всем этим - никак. Надо бы проверить шлюзы - нет ли каких катеров, чтобы выбраться на них. Беспилотники для этого не подходят.

- Так пошли, проверим сейчас.

- Только выпью кофе.

Агрегат Грум тут же затарахтел низким голосом:

- Кофе эспрессо, капучино, заварной кофе - что хотите, на выбор. И шоколад - горький, молочный, с орехами. У меня тут есть все, что пожелаете.

При словах о шоколаде подскочил Пушистик, выбрался к пробитым стеклянным дверям - лапы захрустели по мелким осколкам. Мотнул головой, разинул пасть, рыкнул и уставился на Таис и Федора. Его морда отчетливо выражала желание пожрать чего-нибудь шоколадного и побольше. И он явно собирался настаивать на этом своем желании.

- Шоколад - так шоколад, - покорно согласился Федор, обнял Таис за плечи, и они направились к агрегату.

Тот сразу же начала предлагать еды, но Таис не успела проголодаться.

- Болтливый какой-то, - пробормотала она.

- Соскучился по людям. Часто тут бывали люди, а, Грум? - спросил Федор.

- Люди? - Грум замер на мгновение, зашипел, наливая горячий кофе с молоком в пластиковую прозрачную кружку с изогнутой ручкой.

Как только кружка оказалась полной, он выдвинул ее на поднос и уверенно пробасил:

- Людей тут давно уже не было. Пять лет, три месяца и семнадцать дней назад приходил последний раз устанавливать новейшие технологии человек. Ему дали четыре часа времени на работу, и он был из последнего поколения людей, которых называют "управляемыми". Раньше таких не было.

- Раньше - это когда? - тут же уточнил Федор.

- Раньше - это на момент моего создания. Я - устаревшая машина, обслуживающий агрегат. Подобных мне Лонов списали на тот момент, когда меня решили поставить на крейсер. Я просто оказался наиболее дешевым вариантом для обслуживания людей, а люди сейчас в меньшинстве, и вкладывать большие средства в них никто не желает.

- Что значит - в меньшинстве?

- Людей почти не осталось, только машины. "Управляемых" людей держат в определенном количестве для обслуживания машин - это самая дешевая рабочая сила. Но в последние пять лет научились обходиться и совсем без людей, сюда не приходили люди, Двадцать первые и Двадцать третьи сами устраняли все неполадки на крейсере.

- Кто это такие, Двадцать первые и Двадцать третьи?

- Маленькие прозрачные роботы - это Двадцать первое поколение роботов, а те, что побольше - это Двадцать третье. Новейшие технологии, которых раньше не было. Откуда взялись - этого не могу знать. Я всего лишь наливаю кофе и развожу картофельное пюре. Но что видел - то расскажу.

Грум грустно хрустнул где-то внутри и выдал горку шоколадных конфет в пластиковой вакуумной упаковке.

- Тогда что значит "управляемые люди" - снова задал вопрос Федор.

Таис молчала, удивленно слушая откровения пищевого агрегата.

- Люди с чипами в головах. Никто уже не существует без чипов. Я давно не видел людей таких, как вы, которыми нельзя управлять. На Земле всем управляет Международный Сенат - там главный центр, которому подчиняются все роботы и все люди. И я в том числе, и крейсер Иминуя. И те три крейсера, что находятся в рабочем состоянии и выполняют задание Сената.

- Задание Сената? Значит, напасть на Станцию им поручил Международный Сенат? - с сомнением уточнил Федор и взял в руки кружку с горячим кофе.

- Тут все выполняют поручения Сената. Там и заседают лучшие электронные умы роботов. Они и решают все. Люди им подчиняются, потому что теперь люди могут существовать только с чипом в голове. Чипы я чувствую, и тот парень, что приходил - он тоже носил такой же и делал только то, что ему велели. Он загрузил новые программы, выпил две кружки кофе, съел четыре бутерброда с колбасой и рыбным паштетом. Он называл меня "консервной банкой" и совсем не желал со мной разговаривать. После него не было никого, а Иминуя и остальные роботы вовсе не желают общения. Я для них - что-то вроде старья, на которое и внимания обращать не стоит.

- А тебе так важно с кем-то общаться? - удивленно уточнила Таис и оглядела большую квадратную машину, встроенную в стену.

Фасад Грума был выполнен из темного глянцевого пластика, на нем привычными кнопками светились точки управления - вызов меню, заказ меню, отправка посуды в мойку. Справа у агрегата находились дверки шкафа, за которым можно было самой взять нужную посуду, если не доверяешь эту функцию машине.

Лон-Грум - это, выходит, робот класса Лон. Похожий на Лонов-нянек. Только это - Лон-повар. Возможно, на Станции тоже стоят похожие роботы, только Таис не обращала на них внимания.

- Конечно, - с нотами возмущения в глоссе протянул Грум, - я создан для общения с людьми. Я приветлив, услужлив, я обязан заботиться о людях. Благополучие людей - это мой приоритет. Как я могу выполнять свои программы, когда "управляемые" не обращают на меня никакого внимания? Только с вами и удалось поговорить за последние пять лет. По-человечески.

- Фига себе. По-человечески, - Таис покачала головой, но Федор на эти слова совсем не обратил внимания.

- То есть, ты хочешь сказать, что на Земле всем заправляют какие-то роботы нового поколения? И в Сенате тоже роботы? А Гильдия чем занимается?

- Какая Гильдия? - не понял Грум.

- Торговая Гильдия, которой принадлежат Станции. Она есть? Она существует?

- Чего не знаю - того не знаю. Была когда-то Гильдия, это когда меня только запускали в производство, но я не работал у нее. Какое-то время я стоял в торговом центре, где ходили настоящие люди, а не только роботы. Тогда еще не было "управляемых". После началась война, торговый центр разбомбили. Я уцелел чудом, и меня уже нашли "управляемые". Я их сразу почувствовал, их чипы легко связывались с моими платами. Можно было общаться без разговоров, только не очень-то желали "управляемые" общения. Им бы лишь бы выполнить свою работу и получить дневной паек. От них никакого толку нет совсем. Ненастоящие они люди.

- Война была? - нахмурился Федор.

- Война. Девять лет назад. Не знаю, кто напал и за что воевали. Я торчал себе два года в разрушенном центре, пока меня не нашли "управляемые" и не поместили на крейсер. Здесь я уже семь лет работаю. Если это можно назвать работой.

- Как много мы пропустили, - тихо проговорил Федор.

Таис взяла свою кружку с кофе, подула на горячую жидкость и, почувствовав требовательное царапанье у колена левой ноги, глянула на возмущенного Пушистика. Тот желал есть. Вернее, лопать, потому что слово "есть" было слишком мягким по отношению к тому, как фрик поглощал свою пищу.

Пуш хотел трескать. Жрать, лопать - то есть ему нужна была еда. Многоножки, судя по всему, давно уже переварились в его чреве.

Ладно, вот тебе шоколад, зверюга. Сейчас не до тебя. Сейчас надо бы обдумать ту информацию, что донес до них Грум. Обрывки головоломки, кусочки настоящего прошлого. Не придуманные, не занесенные в цифровые файлы учебников.

- Значит, была война. А после остались только "управляемые" люди. А ты можешь проникнуть в файлы Иминуи? - спросил Федор, все еще держа в руке дымящееся кофе.

- Иминуя - это другие роботы. Другие технологии. Мы для них - железяки бесполезные. Прошлый век. Я и близко не могу подобраться к ее файлам. У нее же не файлы, у нее что-то другое.

- Вот именно, - тут же согласился Федор, - Иминуя - это что-то другое.

3.

- Ну, вот, Тай, мы и докопались хоть до какой-то правды. Была война, и теперь людей на Земле почти не осталось. Про Станцию забыли вовсе.

- Интересно, а вирус был на Земле?

- Давай спросим у Грума. Грум, ты про вирус знаешь что-нибудь? Про болезнь, превращающую людей в зверей?

- Нет. Я ведь сказал, что стоял два года в развалинах, пока роботы и Управляемые не стали их расчищать. Ничего о вирусе мне не известно.

- Жаль. Здесь много загадок, и почти ни одной разгадки. Ладно, пьем кофе и идем искать катера.

- Вы желаете покинуть крейсер? - тут же забеспокоился Грум.

- Мы не можем покинуть крейсер, консервная банка, - невесело усмехнулся Федор. - Хотели бы, но не можем. А вот если бы выбрались отсюда, или попробовали состыковаться со Станцией, мы бы тебя забрали туда, где полно таких, как ты, Лонов. И детей полно, которые любят поесть. Ты бы там знаешь, как пригодился? Настоящие дети, Грум, не Управляемые. Дети, которые бы тыкали в твои кнопки пальчиками, заказывали соки и минералку, конфеты и печенья, шумели, галдели и много болтали с тобой. Как тебе такой вариант?

- Это хороший вариант, - тут же одобрил Грум, - только я тяжелый, меня не так просто перенести.

- Справимся. У нас там полно роботов. Пятнадцатые, Двенадцатые. И ты бы сгодился. Только бы ты подсказал нам, как выбраться со Станции. Или как ей управлять.

- Если бы я знал, я бы подсказал. Но я всего лишь готовлю еду. Мой приоритет - это общение и еда. Угождать людям - вот что я должен.

- Ладно, я понял.

Федор покачал головой, отходя от Грума. Он пробрался через стеклянное крошево и уселся прямо на стол с мониторами. Хлопнул рукой по крышке, приглашая Таис устроиться рядом.

- Все равно не могу запустить эту штуку. Разобью сейчас тут все к чертям, - зло проговорил он и повернулся к окну.

- Черт, Таис, посмотри! Что они делают?

Таис повернулась к большому панорамному стеклу, занимающему большую часть противоположной стены. За ним хорошо виднелся бок Станции, надежно защищенный силовыми полем - голубоватой, еле заметной дымкой. Теперь эта дымка исчезала. Таяла на глазах, становясь прозрачной и тонкой.

Лучи крейсеров теперь уже стреляли прицельно, вниз, в шлюзы, пытаясь их взломать. В те самые шлюзы, из которых вылетали катера. Их было несколько - шлюзовых камер. И палили прямо по ним.

Тонкое силовое поле пропускало половину лучей, обшивка Станции плавилась, искрилась, трещала, рассыпая искры в темноту космоса.

- У них не хватило энергии, - потрясенно проговорила Таис.

- Они... - Федор замер, после соскочил с монитора, приблизился к окну, покачал головой.

- Мы ничем не можем сейчас им помочь. Ничем не можем... - тяжело выдохнул он.

На Станции определенно что-то происходило. Время от времени гас свет на Верхнем Уровне - немногочисленные окошки становились темными, и огоньки по овальным выпуклым краям тоже гасли. Таяло на глазах силовое поле, и сама Станция медленно поворачивалась вокруг собственной оси, будто потеряла ориентир не знала, что теперь ей делать.

Удлиненный крейсер, что находился ближе всего к Станции, передвинулся, явно намереваясь совершить стыковку. Его лазерные пушки замолчали, зато выдвинулись длинные трубки-переходники, с помощью которых, как Таис догадывалась, можно создать переброску роботов. Еще чуть-чуть, и хлынут на Станцию Шестиногие - и кто тогда поможет детям?

Это вам не фрики, которых можно увести и запереть на холодном Нижнем Уровне. Это роботы, которых просто так не возьмешь.

- Что нам делать, Федька? - всхлипнула Таис.

Она отлично понимала, что Станция вот-вот падет. И тогда погибнут все те, кто был ее семьей, по кому она скучала, о ком переживала.

И Эммка, и Колька, и Нитка, и Маша. И мальки - Вовка, Ромка, Кристинка.

И многие другие, чьих имен Таис не помнит, но кто всегда был рядом, создавая уютную, веселую, шумную жизнь.

И тут заговорил Грум. Он хрипло заскрипел, после выдал, медленно и четко:

- Управляемый человек, который приходил пять лет назад, оставил после себя записи. Он спрятал их в одном из моих шкафов. Он сказал, что цифровым технологиям теперь доверять нельзя, потому записал свои слова на бумаге. Специальным приспособлением, длинной черной палочкой. Сидел рядом со мной и писал. После спрятал во мне. Вдруг это вам пригодится?

Федор рванулся к агрегату с единственным вопросом: "Где?"

У Грума было несколько шкафчиков. Один полностью заполняли пакеты с растворимым овощным пюре. Подавались пакеты специальным механизмом в дозаторный отсек, где порошок размещался в емкости и разводились водой, после чего обрабатывались лазерными лучами.

На самом дне шкафчика, под пакетами и находилась мятая тонкая тетрадь.

Федор вытянул ее, тряхнул слегка, после пробормотал:

- Что он мог тут писать? И зачем оставлять на крейсере? Какой в этом смысл?

- Читай, - ответила ему Таис.

Времени у них было хоть отбавляй: с крейсером они ничего не могли поделать и придти на помощь Станции тоже не могли.

Это было невыносимо тяжело - наблюдать за гибелью родного дома. И вот, при виде этой тетрадки Таис вдруг ухватилась за призрачную надежду. Вдруг там есть что нужное? Вдруг написано, как найти катер, чтобы выбраться с крейсера?

Федор пролистал страницы, после ошеломленно поднял глаза на Таис и проговорил:

- Здесь схемы. Здесь все о программном управлении Иминуи. Вот, смотри. Технология это называется "дерево". Программы входят одна в другую. Сейчас я прочитаю тебе.

И он принялся читать:

- Чтобы разобраться в новом программном обеспечении, надо полностью забыть все, чему учили нас раньше. Выкинуть из головы все правила и все образы. Пришельцы воспринимают мир через колебания. Они улавливают мельчайшие колебания звуков, воздушных волн, радиоволн. Колебания молекул и атомов. Все это складывается в схемы. Создает определенные картинки. На базе колебаний они и строят свои программы. Это тесная связь органики с электроникой.

Федор остановился, повернулся к Груму и сказал:

- Спасибо тебе, ты действительно помог. Правильно, ты сделал все правильно, следуя своим приоритетам. Ты помог людям, ведь именно для этого ты и был создан.