интуиция

1.

Вернуться в закрытый Внутренний Круг Второго Уровня удалось через туннель номер два. Мерзкие пауки-роботы не успели занять только небольшой кусок Оранжевой Магистрали около этого туннеля, а остальные проходы уже простреливались ими.

Твари особо не торопились. Растянувшись тонкой цепочкой, они караулили остальные одиннадцать туннелей, ведущих на Зеленую Магистраль и на Главную площадь. И это значило, что доступ к продуктам, хранившимся в подсобках кафешек и в кладовых дальних коридоров, был перекрыт.

Другими словами, еды у них у всех осталось очень мало.

Эмма вернулась в каюту уставшей и опустошенной. Их с Колькой вылазка оказалась малорезультативной. Да, они узнали, что тварей полно, но это можно было понять и после того, как пауки заняли туннели. Победить их легко, но это значило войну. Битву, к которой надо было готовиться. Только кто теперь будет сражаться?

Из взрослых ребят есть Егор и Кир. Есть Колька да еще, пожалуй, близнецы. Хотя эти двое такие хилые и медлительные, что погибнут в первом же бою. Поэтому рисковать ими нельзя. Вообще нельзя никем рисковать. Потому что если погибнут все старшие - не выживут и младшие.

Едва Эмма переступила порог каюты, как из кухонного проема вынырнула Сонька. Растрепанные рыжие косички на плечах, встревоженные глаза и мокрые руки. Видимо, пыталась что-то готовить.

- Ну, как? Я уже боялась, что вы не вернетесь, - быстрой скороговоркой выдала она и кинулась обнимать Эмму.

Теплые прикосновения влажных ладоней почему-то успокоили и сняли напряжение. Эмма поняла, что именно этого ей и не хватало - участия и сочувствия. Раньше все это исходило от Лона, раньше робот утешал, подсказывал и наставлял на путь истинный. Сонька, конечно, слабая утешительница, но зато она по-настоящему рада Эмме. Она ее ждала.

Колька, зашедший следом, грохнул об пол тяжелыми рюкзаками, набитыми оружием и поинтересовался:

- Может, будете обниматься в другой комнате? А то не пройти тут из-за вас.

Робко выглянул из зала Макс, лохматый, розовый, синеглазый. Несмело улыбнулся и ничего не сказал. Он, видимо, не привык к объятиям, потому стоял как истукан, тараща глаза и растеряно теребя край футболки.

Колька, пройдя мимо, легко взлохматил его волосы и спросил:

- Есть хочешь, пацан? Пошли с нами. Мы с Эмкой голодные, как фрики. Щас слопаем все, что найдем съестное.

- Еду надо экономить! - тут же крикнула ему вслед Эмма.

- Не сейчас. Только не сейчас. Я заслужил хороший обед. Что тут есть в холодильнике? Сардельки есть, как раз на каждого по две. А мне - так и три выйдет. Где-то должно быть растворимое пюре и консервированные овощи.

Эмма отпустила Соню и прошла на кухню. Велела Кольке мыть руки и заверила, что сама все приготовит. Мол, без него разберемся. На самом деле Эмма хотела просчитать продукты: сколько осталось. Во Внутреннем Круге почти не было кафешек, только Главная Площадь со скамейками, фонтанчиками и растениями. Сервер Уровня, отвечающий за жизнеобеспечение и каюты. Еще детский сад с площадками, да и то, часть игровых площадок располагалась за Оранжевой Магистралью - это те, на которые водили детей постарше, со спортивными комплексами и крутыми горками.

А кладовок тут у них не было вовсе. Разве что продуктовые автоматы с шоколадными батончиками и прочей несерьезной продукцией. Все остальное: мука, сухое молоко, мясо, консервированные овощи и так далее - все это находилось во Внешнем Круге, за Оранжевой Магистралью. И доступа туда теперь не было никакого. А детей на Станции - полным полно. Попробуй, прокорми.

Поэтому сейчас надо не живот набивать сардельками, а посчитать - сколько осталось. Эмма захлопала дверками шкафчиков, пересчитывая коробочки и баночки, заглянула на все полки и проверила холодильник. Хотя тот и сам охотно отчитался, перечисляя все, что хранилось в его нутре.

Эмма начитывала голосом на планшет список продуктов и чувствовала, как разочарование расползается внутри, точно стая мерзких каракатиц.

Этого хватит на два-три дня, максимум. И то, при очень большой экономии. Больше всего сухого молока и печенья. Последнего нашлось четыре коробки, три из которых были еще запечатаны. Придется, видимо, завтракать молоком с печеньем, а обедать растворимым пюре. Есть еще две буханки зернового хлеба и три банки орехового масла. Если грамотно распределить еду, то даже на семь дней может хватить, но не больше. Сарделек - только то, что Колька нашел в холодильнике, их хватит на один раз поесть. Мяса нет, только парочка консервов с курятиной. Зато много пакетов с растворимой овсянкой - и с кусочками клубники, и с орехами, и с изюмом.

Бананов нет, только яблоки. И несколько пакетов с яблочным и грушевым соком. В холодильнике нашлись четыре персика, как раз каждому по одному. Чай, кофе и сахар есть, этого, пожалуй, больше всего. И мешочек с рисовой крупой, которую можно сварить в кухонном агрегате. Вот, пожалуй, и все запасы.

Эх, знать бы заранее и запастись!

Колька выслушал соображения насчет продуктов, мельком глянул список на планшете и пожал плечами.

- Ты забегаешь вперед. Быть не может, чтобы во Внутреннем Круге не было кладовки. Если здесь есть свой сервер, если есть туннели, которые запираются, значит, и кладовые где-то должны быть. Я просматривал схемы нашего Уровня. У него даже собственный резервуар с водой, отдельный от Первого и Третьего Уровней. Надо просто поискать. Давай поедим и поспим самую малость. Не забывай, нам еще ночью нянчить малышню. Еще та ночка предстоит.

- Я заберу малышку Диану сюда. И придумаю что-то. Вторую ночь не спать я не могу. Уже сейчас клонит в сон.

- Вот и давай, ешь и отдыхай. Время-то уже почти девятнадцать вечера. Через каких-то два часа Лизка ждет нас в детском отделении.

- Надо бы собрать собрание...

- Не сейчас, Эм. Чуть позже. И не всех. Ритка и остальные с Овального все равно не придут, им ничего не надо.

2.

Максим какое-то время ходил за Эммой хвостом, все спрашивая - что сейчас будут делать и можно ли ему пойти погулять по галерее. Отвечать ему не хотелось. Делать ничего особенного Эмма не собиралась, ей хотелось спать, и она надеялась, что получися вздремнуть хотя бы часик. А бродить по парку сейчас нельзя было. Никому нельзя, пока выходы из туннелей простреливаются пауками.

Эмма понимала, что надо бы пойти и убедиться, что все дети находятся в безопасности, но не было никаких сил. Потому она просто стянула с себя обувь, переоделась и устроилась на диване в гостиной. Поставила Максу мультиков и пообещала, что обязательно поиграет с ним, когда проснется. Она готова была обещать что угодно, лишь бы мальчишка перестал ныть и трясти за рукава.

Сон был тревожным и злым. Сначала убегали от фриков - и она, и Колька, и Таис и Федор - после убегали от пауков, а потом напали Пятнадцатые, и пришлось убегать и от них. В череде бесконечных лихорадочных погонь вдруг появился Мартин. Глянул строго большими блестящими глазами, поднял указательный палец и велел:

- Дети - это всегда приоритет, Эмма. Береги детей. Дети - это главное достояние. Береги детей.

Фразу о том, чтобы "беречь детей" он так и произнес дважды. И настолько реальным был его голос, настолько четкими слова, что Эмма проснулась и удивленно уставилась в потолок. Ей вдруг показалось, что Мартин-Моаг рядом, совсем близко и обязательно подскажет и поможет.

Наваждение быстро прошло, и привычная тяжесть нелегких обязанностей вновь навалилась на плечи. Мартина уже нет, и он не станет подсказывать и помогать. Но приснившийся совет был дельным. Все правильно, детей надо беречь. Поэтому надо подняться и хотя бы покормить Макса. Где этот мальчишка?

Макса нигде не было. Ни на кухне, не в трех спальнях, ни в ванной. Открытая дверь каюты говорила о том, что парнишка пустился во все тяжкие. Отправился гулять, потому что некому было за ним присматривать. Да и что с него взять? Ему же всего пять лет, и он ни одного дня в своей жизни не прожил без роботов. А тут вдруг свалилось столько свободы, что голова кругом.

Эмма выскочила на галерею, перегнулась через перила и удивилась царившей кругом тишине. Ни одного ребенка не видно было в округе. Ни шагов, ни шуршания, ни привычных криков. Не гудят уборщики - и это понятно, потому что уборщики в отключке. Не шагают Доны. Как будто Второй Уровень вымер, перестал существовать, остановился и теперь здесь тихо и печально.

Где Сонька? Где Колючий? Куда все делись?

По спине пробежали мурашки дурных предчувствий, тревога охватила с невероятной силой, все внутри сжалось, а после распрямилось гигантской пружиной. Найти Макса немедленно!

Прямо сейчас найти Макса!

Эмма кинулась к ступенькам, заметила на одной из них обломок оранжевого мелка и поняла, что двигается в правильном направлении. Перепрыгнув через несколько ступенек, Эмма мягко приземлилась, оглянулась и поняла, что улавливает запах мальчика. Она успела немного привыкнуть к нему, и теперь он безошибочно указывал дорогу. Значит, следуем за запахом. Ребенок должен быть где-то здесь.

Двигаясь мягко и осторожно, Эмма прошла вперед, и тут же увидела знакомую тонкую фигурку. Мальчишка что-то пытался достать под скамейкой, нырнул под нее так, что торчали только ноги. Отлично, значит, живой и невредимый. Тянется, елозит попкой и пыхтит. Звук его пыхтения Эмма слышала даже на расстоянии. Она выдохнула, замедлила темп и представила, как будет ругать Макса, когда поймает.

И тут белоголовый мальчишка выбрался с другой стороны скамейки, поднялся и пошел. Ровным уверенным шагом, прямо к проходу в туннель. И Эмма рванулась за ним.

Еще два мальчуковых шага - и Макс окажется в зоне простреливаемости.

Вот почему так тихо на Втором Уровне! Дети спрятались в каютах и не появляются на Зеленой Магистрали. Потому что Зеленая Магистраль теперь опасна! Любое движение по ней приведет к смерти!

Время замерло, и значение теперь имели только тихие шаги невысокого светловолосого мальчика. Шаг... перенос тяжести, взмах рукой... следующий шаг будет роковым. Последним.

Эмма одним прыжком преодолела скамейку - просто перемахнула через нее, ухватившись рукой за спинку.

Второй шаг...

Кинувшись сзади на Макса, Эмма успела повалить его вниз. Аккурат за пару секунд до рокового выстрела.

Серия ярких вспышек пронеслась над спиной, на мгновение заставив окружающее пространство засиять. Вздрогнула соседняя скамейка, в которую попали выстрелы, задымилась, но тут же потухла. Она была покрыта специальным противопожарным средством. Здесь, на Втором Уровне все было предусмотрено. Безопасность детей на первом месте.

Откатившись в сторону, Эмма утянула Макса за собой и проворно забралась опять под ту самую скамейку, за которой лежал мальчишка. Пихнула его в бок и велела:

- Давай, забирайся. Быстрее!

Макс почему-то стал медлительным и бестолковым. Вместо того, чтобы двигаться, работать руками и коленями, он обмяк и завозмущался:

- Ты меня толкаешь... Зачем ты меня толкаешь?

Действительно, зачем? Эмма горько усмехнулась и с силой засунула мальца под спасительное пластиковое сидение. Немного пролезла вперед, выбралась в безопасное место и за ногу вытянула Макса. Поставила его перед собой, всмотрелась в грустное лицо, в потухшие синие глаза и вдруг порывисто прижала к себе.

- Глупый, - пробормотала в теплую макушку и прижалась губами к легким волосам, - глупый ты еще.

Она отстранилась, осмотрела мальчика и, убедившись, что он цел и невредим, велела:

- Пошли домой. Поедим чего-нибудь. Ну, давай руку.

Они отправились обратно, и Макс, успокоившись, шагал легко и быстро.

А Эмма думала только о том, что вот сейчас ей удалось отвоевать хотя бы одного у смерти. И все потому, что вовремя проснулась. А если бы нет? Если бы замедлилась хотя бы на минут пять? Не успела, не прибежала? Сейчас бы теплый смешной малец лежал мертвым перед туннелем, и никто бы не смог помочь.

У самых ступенек Эмма увидела Кольку с Соней. Те поднимались медленно, и в руках у обоих были детские переноски с младенцами. За спиной у Колючего тяжелым грузом висел рюкзак, Соня тоже что-то тянула в небольшой сумочке через плечо.

- Эй! - Позвала их Эмма. - Вы где были?

- А ты где? - Колька обернулся, - мы притащили детей. Двух девочек, Диану и Еву. Мальчишек забрала к себе Лиза и ее подруга. Так что, работы сейчас у нас будет предостаточно.

- А мы тут за Максом бегали. Пришлось догонять, - Эмма сжала детскую ладошку и слабо улыбнулась.

Только сейчас невероятное напряжение схлынуло, оставив после себя лишь небольшую нервную дрожь. И лучше выкинуть из головы мысли о том, что могло бы быть, если бы Эмма не проснулась. Сейчас нет времени думать об этом. Она подумает чуть позже о своей интуиции и о странных снах. Чуть позже, не сейчас.

3.

Ужин готовил Колька. Открыл консервы с мясом, засыпал в кухонный агрегат сухого картофельного пюре, в специальный лоток залил мясо, и через пять минут у них был картофельный мясной соус с приправами и маслом. Эмма убеждала его, что надо экономить, потому вполне можно и обойдись одной картошкой с мясом, но тот лишь пожал плечами.

- Мы же толком и не обедали, вот тебе и экономия, - заверил он и полез в шкаф за тарелками.

После нарезал бутербродов с ореховым маслом, высыпал печенек на тарелку и, обратившись к Максу, велел:

- Ну-ка, посчитай, сколько нас тут.

Макс принялся считать, загибая пальцы, и тут же сказал:

- Нас шестеро всего!

- Ого, и кого ты насчитал? - удивился Колька

- Эмма, ты, я, Соня, Диана и Ева.

- А, так ты еще и малышню принял в расчет, - Колька усмехнулся, - только боюсь, что кормить их картошкой с мясом мы пока не будем, сэкономим на малышках. У них свой рацион, который тоже, кстати, надо сделать. Пойди-ка и глянь, где они сейчас.

Макс проворно сбегал в гостиную, вернулся и сообщил, что одна спит, а другая лежит на диване рядом с Соней, и Соня показывает ей книжку с картинками.

- Вот и славно. Теперь у нас есть помощники, - сказал Колька совершенно серьезно, - и будет, кому нянчит малышню. Теперь тебе, Макс, тоже надо будет смотреть за малышками, потому ты уже не уходи из каюты, будь добр. Договорились?

Макс важно закивал головой.

Эмма рассказала Колька о том, как спасла мальчишку. Нахмурившись, Колючий сказал:

- Вот же зараза! Он у нас знаешь, сколько будет убегать? Надо придумать замок на дверь. Сегодня же сделаю. Чтобы было закрыто, и никто кроме взрослых не мог открыть.

Слово "взрослые" резануло слух и заставило вздрогнуть. Вот, настал черед и Эммы с Колькой стать взрослыми. Теперь не только Таис и Федор, теперь и они тоже стали взрослыми людьми, отвечающими за Станцию. А им всего-то по пятнадцать лет. Что-то рано стали взрослеть здешние дети...

- Поставим замок. Иначе можно в следующий раз и не догнать его, - ответила Эмма и покосилась на светлый затылок Макса, раскладывающего у тарелок вилки.

- Я разговаривал с Егором. Он сказал, что всех детей оповестили. Младшую группу годовичков разобрали по каютам. Только брали их совсем уж младшие, тринадцатилетние. Егор с Жанкой взяли тоже одного маленького, они не представляют, что с ним делать. И не знают, как кормить. Я им сказал, чтобы давали печенье и молоко в бутылочке. И пюре картофельное развели молоком и через бутылку давали. А там посмотрим.

- С годовичками сложнее, они лезут везде. За ними все время надо смотреть, - заметила Эмма и вздохнула.

Тут и за пятилетним надо все время смотреть, только что чуть не прозевали. А уж за малышней годовалой - тем более. Пожалуй, это будет посложнее, чем с новорожденными. Вообще тяжело смотреть за детьми, очень тяжело. Кажется, легче убегать от пауков или добывать оружие в кладовых.

Эмма вспомнила, что скафандры они с Колькой так и не убрали, и те лежат в углу коридора бестолковой грудой. Надо убрать, они могут еще пригодиться. В таких скафандрах можно и в космос выходить, они вполне пригодны даже к такому.

После ужина Колька попросил Макса загрузить тарелки в посудомоечную машину, и Эмма слышала даже в гостиной, как он подробно объясняет устройство последней. Очень подробно, начиная от программ и заканчивая схемой главной платы.

- У этой машины примитивный мозг, вернее, его вообще нет. Только небольшая платка с командами. Потому ее и не взломали роботы-пауки, которые напали на нашу Станцию. Вот пойдем, я тебе все расскажу, чтобы ты знал.

И Колька увел Макса в гостиную, где Сонька, полная восторга от двух малышек, уверенно меняла одной из них подгузник.

- На нашу Станцию напали большие крейсеры, которые раньше привозили нам еду и одежду. Они атаковали нас, то есть принялись стрелять по Станции из лазерных пушек. Вот, смотри, как это выглядело. Пусть большой вездеход буде Станцией, - и Колька поставил на середину комнаты радиоуправляемую игрушку-вездеход, - а вот эти игрушечные беспилотники будут крейсерами. И они напали на нашу Станцию. Представляешь?

- Ага, а почему они напали? Раньше-то не нападали, - просил Макс, тут же устраиваясь на полу в предвкушении интересной игры.

- Потому что... - Колька задумался на мгновение, после решительно продолжил, - потому что их тоже захватили роботы. Всю власть захватили роботы и решили уничтожить нашу Станцию. Потому что на ней еще оставались дети. А дети, сам понимаешь, однажды вырастут и станут взрослыми людьми. И роботы подумали, что когда дети станут взрослыми, они обратно отвоюют свою Землю, и потому решили уничтожить даже детей. И напали на нашу Станцию. Выслали своих крейсеров. Давай, ты будешь двигать вездеход, как будто это Станция. А я буду управлять беспилотниками. Начинай, двигайся медленно по кругу. Ты же знаешь, что наша Станция вращается вокруг планеты Земля.

Макса не пришлось упрашивать дважды. Работать с радиомашинками он умел очень хорошо. Его маленькие пальчики расположились на пульте с быстрой уверенностью, и вот, большой черный вездеход вздрогнул, его верхняя башня, оснащенная игрушечными локаторами, повернулась вокруг оси, заработала магнитная подушка, поднимая его над полом. И машинка послушно поплыла вокруг комнаты.

Колька привел в движение две небольшие модели беспилотников, серебристые, вытянутые. Те бесшумно понеслись вслед так называемой "Станции", быстро догнали ее и зависли.

- Они напали на нас, а мы включили силовое поле, защищающее нас, и крейсеры не могли стрелять по Станции, - продолжил Колючий, - а после в нашем большом сервере Моаге произошли сбои. Оказалось, что прямо на нашей Станции тоже есть роботы, они проникли к нам и напали на нас. Вражеские роботы выключили всех наших роботов, всех Донов, уборщиков, пекарей. И всех Лонов. Они думали, что мы сразу же погибнем, потому что не сможем управляться без роботов. Они думали, что мы ничего не умеем сами.

Макс тут довольно улыбнулся и выставил вперед ловко сложенную фигу:

- Мы можем и сами. Я сам одеваюсь, и сам умываюсь. И могу сам спать ложиться, без роботов.

- Мы все можем сами, правильно, пацан, - согласился с ним Колька, - и вражеские роботы-пауки обманулись. А еще оказалось, что мы умеем стрелять и сами можем их подстрелить. Коварным роботам удалось проникнуть на нашу Станцию, и они захватили Оранжевую магистраль. Теперь стреляют по нам, и надеются, что смогут нас всех убить. Но мы ведь умные и храбрые, да, пацан? Мы защитим своих и не дадим в обиду, и роботы получат на орехи от нас. Правильно?

Макс согласно кивнул, нахмурил брови и еще раз выдал фигу. Видимо, он был решительным парнем.

Соня удивленно подняла глаза на обоих парней, взяла на руки ребенка, покачала слегка, погладила по головке и добавила:

- Нам только надо теперь сидеть тихо и не высовываться. Так сказала Рита и Кир, когда собирались в библиотеке. И передвигаться только по галерее, вниз не сходить. Вниз спускаться могут только старшие, кому больше десяти лет.

Эмма скривилась. Вот теперь как, значит. Кому больше десяти - уже считаются старшими. Ничего себе.

- Роботы хотят отобрать у нас Станцию, - продолжал пояснять Колька, - но так просто мы не сдадимся. Станция наш дом, ты ведь помнишь правила, которые мы учили? Станция наш дом, и мы будем работать и жить на ней до самого конца. И так просто ее не сдадим. Так что теперь ты, Макс, тоже обороняешь Станцию. И ты должен помогать нам. Убирать, когда попросят, слушаться старших и не выходить из каюты без разрешения. Понимаешь? От тебя требуется особая помощь, ты теперь тоже солдат, обороняющий Станцию. А солдат всегда слушается командира. Мы с Эммой - твои командиры, и ты должен слушаться нас. Ясно, солдат?

- Ага, - весело ответил Макс и зажжужал вездеходом.

4.

Колька это провернул ловко. Оформил все в виде интересной истории и заручился послушанием Максима. Теперь тот взирал на Кольку и на Эмму с некоторой долей уважения и готов был выполнять любые поручения. Какое-то время они играли с Кольчим в гостиной, после Максу было велено принять душ и отправится спать. Его устроили в комнате Сони, благо там было два кресло, которые поставили вместе, соорудив подобие кровати.

Соня все еще возилась с Дианой, носила на руках, напевала песенки и рассказывала какие-то стишки. Бессовестная Дианка и не думала засыпать, таращила глазюки, смешно двигала пальчиками на руках и время от времени вытаскивала язык, словно пробовала этот мир на вкус. И вид у этой лысоголовой малышки был страшно деловой.

У Эммы при одном взгляде на Диану начиналась тоска. Придется, видимо, сидеть с ней всю ночь. Нет никакого интереса в такой жизни. В этот момент Эмма все, что угодно отдала бы за робота-няньку, потому что спать хотелось ужасно. После всех волнений и беготни, после того, как чуть не погиб Макс и сами они с Колькой чуть не погибли от пауков-роботов - после всего этого хотелось только одного: лечь и отключиться. И все забыть. Хотя бы на несколько часов. Забыть и не думать, потому что от наплывающих мыслей становилось страшно и грустно.

Да просто ужас брал время от времени, когда приходили в голову вопросы: как они будут кормить такое количество детей? И что ужаснее: умереть от голода, или от лучевого выстрела?

Колька, приготовивший бутылочки со смесью (на их индикаторах высветилась более высокая температура, чем надо, и Колька пояснил, что они остынут как раз к моменту кормления) задумчиво почесал макушку и предположил:

- Этих малышей мыть надо, или нет? Они ж, вроде бы, и не пачкаются особо?

Эмма удивленно глянула на него и фыркнула:

- Как это не пачкаются? Ты смеешься? По-твоему их что, раз в год купать положено? То же мне, нянька... С таким нянькой младенцы грязью обрастут по уши.

- Больше грязи - толще морда, - пожал плечами Колька, - я бы не мыл. Где они там грязь находят, если все время лежат в своих люльках?

- Положено их мыть. Я совсем забыла об этом. Вот еще одна проблема, - и Эмма вздохнула.

Детей выкупали. Впрочем, сделали это быстро. Девочки были такими маленькими, что легко помещались в раковине. Поэтому Колька быстро мыл одну, передавал Эмме, та ее вытирала и одевала. А Колька в это время мыл вторую. Ругался при этом страшно, Сонька смеялась с его возмущения, малышки сопели и крякали. Купание их вполне устроило. Мало того, после этого они выдули по бутылке и обе засопели, сладко и тихо.

- Они спят! - торжественно прошептал Колька.

Эмма, которая наблюдала за качающимися колыбельками, устроившись на диване, сонно кивнула. Ее приятель сел рядом, почесал подбородок и проговорил:

- Сегодня днем все собирались в маленькой библиотеке, что на первом этаже. В той самой, где нет окна. Это пока нас не было. Решали, кто будет главный, так и не решили.

Эмма усмехнулась, Колька продолжил:

- Теперь передвигаться будем только по галерее, она безопасна. На первый этаж, к Главной Площади спускаются только старшие. Ну, и надо придумать план, как избавится от пауков-роботов.

- И еще парочку планов тоже надо придумать. Где брать еду, как защититься от новых нападений крейсеров и так далее. Это безнадежно, Коль. Мы застряли здесь, и мы бессильны.

- Ты сдаешься? Эм, ты никак сдаешься? Ты же раньше никогда не сдавалась, всегда держалась до последнего. Даже когда заболела. Помнишь?

Эмма поднялась, опустила вниз ноги, глянула на свои полосатые носочки, почесала переносицу. После повернулась в сторону коридора - Сонька и Максим спали, с их комнаты не доносилось ни звука.

- У меня плохие предчувствия. Все время плохие предчувствия. И они сбываются. Подожди, не перебивай, ты просто не понимаешь. Ты же помнишь, как я заболела, и ты нашел профессорские таблетки и стал мне давать. Я их до сих пор пью, потому что мне временами кажется, что я меняюсь. Даже не кажется, я просто уверена в этом. Я стала быстрее, ловчее, умнее. Я могу слышать то, что не слышат другие, у меня быстро затягиваются раны. И я могу предчувствовать события. Не полностью, то есть я не предсказатель. Ну, ты понимаешь, да? Как бы так сказать...

Эмма забралась на диван с ногами, обхватила колени и совсем тихо сказала:

- Я вот, например, знала, что Федор и Таис не вернутся на Станцию. Еще когда они только спускались к катерам. Я тогда не поверила сама себе. Ну, подумала, что лезут в голову глупые мысли и надо меньше заморачиваться. То есть не сдавалась, как ты говоришь. А Федор с Тайкой не вернулись. И я знала, что так будет!

Колька не удивился. Наклонил слегка голову и спросил:

- Ну, и что дальше?

- И такие предчувствия у меня всегда. Даже сегодня, когда Макс ушел, я спала. Отключилась, понимаешь? Он ушел, и я не слышала ничего. Во сне мне приснился Мартин и разбудил меня, как раз вовремя. Я сразу поняла, что тут что-то не так и сразу кинулась искать мальчика. И еле успела спасти его от пауков. Я уже поняла, что могу предчувствовать плохие события. У меня внутри как будто загорается красная лампочка и сигнализирует об опасности.

Колька кивнул и спросил:

- И чего ты боишься больше? Того, что может случиться? Той самой опасности, которую предчувствуешь? Или того, что ты станешь зверем?

Эмма вздохнула. Все правильно. Колька озвучил все те мысли, что крутились у нее в голове. Прямо в самую точку. Если она превратится в зверя - какой смысл спасать Станцию? Ее все равно убьют. Если половина детей превратится во фриков - какой смысл их спасать? Они все равно не станут людьми.

Она потерла ладонями плечи, как будто в комнате стало вдруг холодно, и сказала:

- Ты ведь меня любишь, да? Ты не превратился во фрика, значит, ты меня любишь. Как это - любить? Что ты чувствуешь?

- Я никогда об этом особенно не задумывался. Но, как бы это объяснить? Вот помнишь, как я показывал сегодня Максу нашу Станцию? И как беспилотники кружились вокруг его вездеходика? Вот так и мои мысли всегда возвращаются к тебе. Я всегда думаю о тебе, хочу быть рядом с тобой, видеть тебя. Мне нравятся твои волосы, твои глаза. И то, как ты хмуришься и пощипываешь нижнюю губу, когда думаешь. И нравится, когда ты злишься и резко откидываешь назад волосы. Можно это назвать любовью, как думаешь?

Эмма пожала плечами:

- Не знаю. Наверное, да. Тогда мне тоже нравится быть рядом с тобой, и нравится, когда ты мне помогаешь. Да и доверяю я только тебе одному.

- И? - Колька выжидательно уставился на нее черными пронзительными глазами, слегка сощурился, ожидая ответа.

- Хочешь услышать от меня, что я тоже тебя люблю? Но я не знаю, Коль. Я действительно не знаю, что со мной происходит. Что вообще происходит на этой Станции, что случилось с нашим миром, с нами всеми. Раньше было просто, раньше мы знали, что нам надо делать. Нас всему учили роботы. А теперь я не знаю. И никто не знает. Мы пытаемся выжить, каждый день пытаемся выжить. И уже никто не знает, что правильно, а что нет.

- Теперь правильно только то, что позволит нам остаться живыми. Наверное...

- Никто не знает, Коль. Я тоже не знаю. Давай, наверное, ляжем спать. А завтра снова будем пытаться выжить. Смотреть за детьми, готовить еду, прятаться от роботов. Завтра у нас снова будет полно хлопот.

Эмма растянулась на диване, Колька ткнул в сенсорную панельку, выключающую свет - после поломки роботов в каютах перестали работать голосовые команды, управляющие электричеством. И комната погрузилась во тьму, светились только небольшие ночники у люлек малышей. Люльки медленно покачивались, и еле слышно звенела слабая мелодия, похожая на звон колокольчиков. Под такую только спать и спать.

Повернувшись на бок, Эмма вспомнила, как ей нравился Федор, как хотелось смотреть в его глаза, слушать и улыбаться, улыбаться. И чтобы он был всегда рядом...

Может, тогда она начала испытывать что-то похожее на любовь. Начало любви, ее зародыш. А после все потухло, испарилось. Колючий ей скорее как брат. Добрый, веселый, надежный. Она любит его как брата. Но, может, и такая любовь сойдет? Может, благодаря хотя бы такой любви Эмма не превратится во фрика?

"Я пытаюсь любить, все время пытаюсь любить. Но не уверена, что вообще что-то чувствую", - подумала Эмма, засыпая.