Через два дня я тоже получил диплом, и весь наш курс вместе с несколькими преподавателями выехал за город отметить торжество. Всю неделю Князь с группой ребят развивали бурную деятельность: собрали со всех деньги, заказали два автобуса и грузовую машину, на которой доставили к месту пикника все необходимые вещи – дрова, огромное количество мяса для шашлыка, шампуры, выпивку. Доехали до красивейшего уголка в районе Гарни рядом с Ереваном: вода, ущелье, горы, лес, старинные памятники. Возбужденно говорили о разном, строили планы.

Шел 1963 год. Страной еще руководил неуравновешенный, импульсивный Никита Хрущев. Иногда, слушая его речи, примитивно объясняющие весь ход мирового развития с марксистских позиций, я думал: «Как мог такой человек, по всем параметрам не подходящий на роль лидера, достичь таких вершин? Воистину, умом Россию не понять». Человек, свирепствовавший на Украине во время Великого террора, требовавший от центра все время увеличивать квоту людей, подлежавших отправке в тюрьмы и ссылки, человек, замаравший руки приказом стрелять в толпу бастующих рабочих в Новочеркасске в 1962 году [16] , человек, по вине которого начался Карибский кризис и дело чуть не дошло до третьей мировой войны, – как мог он стать руководителем такой огромной страны?

Потом, когда один за другим к власти приходили и уходили люди, абсолютно не соответствующие занимаемой ими должности руководителей великой, мрачной и негуманной империи, я, уже умудренный жизненным опытом, перестал удивляться. Какая там великая держава! Без какого-либо внешнего давления, только из-за бездарности, ограниченности и идеологической зашоренности своей элиты, СССР так бесславно самоликвидировался, рухнул, перестал существовать. Уменьшенная Россия потеряла всех своих друзей, мир отвернулся от нее. Вслед за СССР рухнул так называемый социалистический лагерь.

Когда я уже близко стоял к высшей власти страны и был непосредственным свидетелем всех событий, ознаменовавших последние годы существования СССР, я был просто поражен глубиной системного сбоя и степенью деградации советской элиты. Поражал Горбачев, прихотью судьбы назначенный великим реформатором, оказавшийся на деле безвольным, недостаточно грамотным, обычным советским партийным работником, пытавшимся спасти положение при помощи устаревших идеологических догм, которые никого уже не в состоянии были убедить. Когда в феврале 1988 года толпы обезумевших от религиозного дурмана и националистической идеологии азербайджанцев безумствовали в Сумгаите [17] , устраивая погромы и самосуд над безвинными армянскими женщинами и детьми, Горбачев ограничился абстрактной, беспредметной речью о советском интернационализме и не предпринял ни одного конкретного шага для наказания исламских погромщиков. Это был конец липовой, ложной идеологии, заявлявшей о существовании некой наднациональной общности – советского народа. Это было начало глобального политического и экономического поражения Советского Союза, конкретно – России, отхода от нее всех советских республик, за исключением геополитически обреченной на дружбу с Россией бедной, несчастной, растерзанной Армении.

После Сумгаита начался другой, еще не до конца осознанный политической элитой России, процесс исламизации Юга и Уральского региона, усиления векового непримиримого врага, уже не просто экономического или политического, а цивилизационного, ни по одному параметру не совпадающего интересами с Россией, – Турции, понимающей исключительно язык силы. Естественно, ликующие выпускники юридического факультета Ереванского университета в 1963 году не могли предвидеть всего этого. Мы не могли представить, что наше поколение всего через тридцать пять лет окажется абсолютно в других политических и социальных условиях, в корне изменится наша судьба и окружающая реальность, Россия станет иностранным государством, а Армения – самостоятельной, что Россия под предводительством «талантливого стратега» Ельцина объявит в июне 1991 года свою независимость от Армении, Грузии, Прибалтики, Крыма, Донбасса… Нормальному человеку и в голову не мог прийти такой гротескный поворот истории – исчезновение в одно мгновение всего привычного, казавшегося до этого незыблемым.

В те далекие годы мы с отцом внимательно следили за политическими событиями и международными отношениями. Помню состояние моей души. Я, как и Мари, окончил университет. Ее семья, возможно, собирается эмигрировать. Для меня это будет тяжелым моральным ударом: трудно даже представить, как жить дальше, как найти себя в стране, где все, начиная с внешней и внутренней политики и заканчивая идеологическими концепциями классовой борьбы и существования двух враждебных лагерей – капитализма и социализма, – противоречит твоему мышлению, представлению о мироустройстве и естественном развитии мировых процессов. Я не смогу даже навестить Мари – границы закрыты, да и материальные возможности даже думать об этом не позволяли. В мутном потоке советской пропаганды я искал правду, мою правду, которая даст мне возможность жить не во лжи, а в реальной действительности. Когда я смотрел документальные кадры, запечатлевшие встречу в Вене в 1961 году Никиты Хрущева и Джона Кеннеди, поймал себя на мысли: «Боже мой, как мне стыдно за него, за лидера моей великой страны, за этого неопрятно одетого, неуравновешенного мужика, олицетворяющего нашу уродливую действительность! А Кеннеди? Интеллигентный, улыбающийся, стройный и ухоженный. И как отличается его жена Жаклин от добродушной Нины Петровны с внешностью провинциальной домохозяйки… Нет, внешность редко обманывает. Она отражает внутренний мир, бытовую и интеллектуальную культуру человека».

Правда, Хрущев внес новую струю в общественно-политическую жизнь страны, но не решил ни одну проблему в области межнациональных отношений. А так долго продолжаться не могло. Все мы надеялись, что он сделает хоть один правильный шаг в сторону справедливого решения чудовищных национальных проблем в СССР, но надежды не оправдались. А жаль – ведь он мог бы! Азербайджанское руководство, по-восточному, по-мусульмански льстивое и изворотливое, первым поздравило бы его за мудрость, за последовательный ленинизм, за справедливое решение национального вопроса. Не хватило смелости нашему экспериментатору-«кукурузнику» – ведь все советские руководители, начиная с Ленина, верили в строительство наднационального государства. Вот только в этом неудачно, неразумно построенном колхозе, каким был СССР, объединявший народы и нации, отличавшиеся друг от друга вековой разницей в культуре и ментальности, это было невозможно. Такое объединение не имело будущего, и рано или поздно оно дало бы трещину.