- Женщины из вашего клуба мстят всему мужскому племени или только тем, кто их обидел? — без тени язвительности спросила Алла [1]Алла Королева — героиня всех романов Дили Еникеевой (здесь и далее примеч. ред.).
.

- Мы не ставим своей задачей месть, — ответила Ирина [2]Ирина Кузнецова — одна из героинь предыдущего романа Дили Еникеевой.
. — Но если одна из наших подруг пострадала из-за мужчины и хочет отомстить, мы ей помогаем.

- Правильно. Женщин обижать опасно.

Собеседницы обменялись выразительными взглядами, поняв подтекст.

Полгода назад Алла Королева организовала фирму “Самаритянин” и пригласила в нее своих сокурсников. Официальная деятельность “самаритян” — посреднические услуги по трудоустройству, а неофициальная — помощь хорошим людям, попавшим в сложную ситуацию [3]Об этом вы узнаете из других романов Дили Еникеевой.
.

Ирина Витальевна Кузнецова — бессменный председатель “Клуба одиноких сердец”, нарекшая свое детище в честь любимого ею диска «Битлс» “Sergeant Pepper`s lonely hearts club band”, название которого некогда отражало их душевное состояние. “Мы все были одиноки в этом мире, пока не встретились в клубе”, - объясняла Ирина.

Эта милая и красивая дама, окруженная, будто незримым облаком, аурой женственности, оказалась самой обаятельной убийцей из всех, с кем довелось познакомиться Алле, — а убийц она повидала немало. Несколько лет Ирина вынашивала план мести, а потом обдуманно и хладнокровно осуществила его, да так, что об ее участии известно только близким подругам. И вот два часа назад она спокойно призналась гостье в убийстве и подробно рассказала, как ей это удалось.

Раньше Алла придерживалась принципа: “Взял чужую жизнь — отдай свою”. Иными словами, если человек совершил убийство, — он должен быть наказан. Сейчас Алла была почти готова признать, что убийство — убийству рознь.

- Говорят, у вас свой клуб? — полуутвердительно произнесла Ирина.

- Фирмой “Самаритянин” руководит наш сокурсник Матвей Лопаткин [4]Матвей Лопаткин — один из героев романа Дили Еникеевой «Маленькая женская месть».
.

- И как он чувствуется себя в женском коллективе?

- Как евнух в публичном доме.

Хозяйка дома вопросительно подняла брови, а Алла, творец броских фраз, разродилась еще одним перлом:

- При виде женщины у Моти возникает непреодолимое желание не жениться — у него уже есть все для того, чтобы считать себя счастливым: острый ум, хороший аппетит и любимый диван.

Аллин стиль общения был непривычен собеседнице. Серьезная Ирина Кузнецова не умела так легко переключаться на иронично-ерническую манеру, как Алла Королева — прирожденная актриса, способная мгновенно преображаться и в разбитную бабенку, и в циничную пофигистку, и в саркастичную интеллектуалку.

— По статистике женатые мужчины живут дольше, но разве это жизнь?! Год брака идет за три. Мотя считает: пусть женатики протянут дольше, зато жизнь холостяка поинтереснее.

— Вы все закончили гуманитарный вуз. Возможно, именно в новой сфере деятельности Матвей сумел реализовать себя как мужчина?

Вместо ответа Алла иронически хмыкнула и возвела очи горе, что на ее языке жестов означало: «О чем вы говорите?! Мотя Лопаткин — мужчина? Да я более мужчина, чем он! Не зря меня называют бабой с яйцами. А Мотя — баба в штанах».

Дотошная собеседница терпеливо ждала разъяснений, а Алла отпустила очередную ироничную реплику:

— История его дивана гораздо богаче истории письменного стола: Мотя Лопаткин — классический бездельник, маскирующийся под умника.

- Зачем же вы терпите в своем коллективе лентяя? — продолжала допытываться хозяйка дома.

- Чтобы нас не обвинили в феминизме, — улыбнулась гостья.

Видя, что Ирина воспринимает все всерьез, Алла раскрыла карты:

- Люблю поиронизировать — это мой способ расслабиться. Нынешняя жизнь такова, что порой слов цензурных не хватает! Я большой спец по ненормативной лексике и раньше выпускала пар с помощью мата. Но теперь матотерапия в диссонанс с моим статусом, вот и расслабляюсь с помощью иронии. Я называю это “опилками мышления”, или “иронизмами”, а наш психиатр [5]Психиатр-аналитик Лидия Петровна Карелина, помогающая своим пациентам в сложных, в том числе и криминальных ситуациях, — героиня всех романов Дили Еникеевой.
— смехопсихотерапией. Вам мои хохмочки пока внове, потом привыкнете. Я пользуюсь любой возможностью поточить язык, а Мотя Лопаткин — достойный партнер для словесного спарринга: язвительный, порой желчный.

- На ваш взгляд, этого достаточно, чтобы руководить фирмой?

- Что может быть хуже шефа-мужчины? Только шеф-женщина, — отшутилась Алла.

- Регина, давай поженимся.

“Слишком поздно, — подумала она. — Я теперь не женщина, а лишь оболочка женщины. Вначале моя душа превратилась в выжженную пустыню, а теперь меня искалечили и телесно. Я ничего не смогу тебе дать — разучилась любить и способна только ненавидеть. У меня нет ни сил, ни желания строить отношения заново. Остались силы только на то, чтобы отомстить”.

- Я замужем, Кирилл. — Регина сказала первое, что пришло в голову, лишь бы любовник опять не завел тягостный разговор.

Она встречалась с ним, желая хотя бы ненадолго забыть о своей беде. О том, что нужно идти домой, в эту ненавистную квартиру у черта на рогах, где двоим тесно и физически, и психологически, где даже воздух наэлектризован ненавистью и явственно витает дух готовящегося преступления. И снова ей придется, стиснув зубы, приказывать себе сдержаться, мысленно повторяя: “Я спокойна, совершенно спокойна. Не буду тратить душевные силы на этого подонка. Они понадобятся для реализации моего плана”. Улыбаться, ненавидя. Изображать неведение и быть настороже, а по сути — ходить по краю пропасти. Вести себя так, чтобы муж не догадался: ОНА УЖЕ ВСЕ ПОНЯЛА.

Хозяйка дома наконец улыбнулась и внимательно посмотрела на свою гостью.

Из-за Аллы Николай [6]Николай Кузнецов, любовник Аллы Королевой и бывший муж Ирины Кузнецовой, — герой многих романов Дили Еникеевой.
развелся с ней, Ириной. До Аллы у него было множество подстилок разных мастей. Коля — красивый и сильный мужчина, надежный, уверенный в себе. А теперь еще и богатый. Да вот беда — жену он давно разлюбил. Оказалось, что их взгляды кардинально различаются. Поначалу Ирина пыталась его переубедить — что не все меряется на деньги, что лишний миллион на банковском счету не прибавит ему счастья, что в гробу карманов нет… Бесполезно. Коля Кузнецов всегда прет как танк.

И вот он встретил женщину, о которой ходит множество слухов, Аллу Дмитриевну Королеву, имеющую в деловых кругах прозвище «железная бизнес-леди». Еще ее называют «Казановой в юбке», стервой из стервей, женщиной-вамп, а близкие друзья — «верной боевой подругой», «робин гудом в юбке» и «крутой Уокершей» — за лихой характер и готовность без лишних разговоров броситься на выручку. Вот такая многоликая женщина. Есть от чего потерять голову даже такому многоопытному мужчине, как Николай Кузнецов.

“Стерва из стервей” пришла к Ирине сама. Не ради выяснения отношений, а для того, чтобы получить ответы на свои вопросы. И вот она сидит напротив и с первой минуты встречи стала лидером в беседе.

Ирина была наслышана о ней: “Ей палец в рот не клади — откусит по локоть”, “Блядища — пробы негде ставить”, “Сожрет — и не подавится”, “Через ее койку прошел легион мужиков, и всех она заставляет плясать под свою дудку”, - но лишь увидев воочию, осознала, как Алла хороша.

Зачем эта женщина, любимая многими мужчинами, казалось бы, имеющая все, что только можно пожелать, лезет в острые ситуации?

Два месяца назад, узнав о гибели школьной подруги сокурсницы, Алла затеяла расследование, оказалась одна против пятерых вооруженных головорезов и была тяжело ранена [7]Этому драматическому событию посвящен предыдущий роман Дили Еникеевой.
. Всего лишь несколько дней как она выписалась из клиники, а сегодня приехала к Ирине. Левая рука в гипсовой повязке висит вдоль тела, видно, что Алла нездорова, но никому не придет в голову назвать ее больной и беспомощной.

Эта неординарная женщина играючи накинула короткий поводок на Николая, которого все называли «хищником в джунглях бизнеса», — кто-то с уважением, а кое-кто с опаской. Он намеревался жениться на «Казанове в юбке», но та не пожелала стать его супругой. Потом Аллу ранили, сутки она была между жизнью и смертью. А непробиваемый Николай Кузнецов, который прошел огни, воды и медные трубы и ни черта в этой жизни не боялся, вмиг утратил внутренний стрежень. “Алла не может умереть, понимаешь, не может, не может, не может! — исступленно кричал он в лицо бывшей жене. — Такая женщина не может погибнуть! Она — сама жизнь!”

Ту ночь, когда Алла балансировала на грани, Николай провел с Ириной. Она никогда не видела своего мужа таким и испытывала сложные чувства. Николай Кузнецов — единственный мужчина на свете, которого Ирина страстно любила. Они были счастливы до тех пор, пока он не стал зарабатывать большие деньги.

Если бы не эти чертовы деньги… Как только Коля стал богатым, к нему стали липнуть охотницы за состоятельными мужчинами.

Узнав о его первой измене, Ирина испытала психологический шок. Как он мог?! Как он мог предать их любовь?!

Первую любовницу сменила вторая, затем появилась третья… А потом их было столько, что и не сосчитать. Эти наглые девицы звонили им домой и, ничуть не смущаясь, что трубку сняла жена, и даже не поздоровавшись, требовали: «Позовите Колю!» Или, того хуже: «Мне — Колю!»

Самое ужасное, что Николай и не думал скрывать свои похождения. «А, не бери в голову! — отвечал он на безмолвный вопрос законной супруги. — Переспали — и разбежались. Я даже имен их не помню. Мы, мужики, народ полигамный».

Ну что тут скажешь?!

Да Ирина ничего и не говорила — не в ее характере закатывать сцены.

Потом ей стало ужасно обидно. Как же так? Она умна, образованна, красива, а любимый муж валяется по чужим койкам с какими-то девками! Чем эти потаскушки лучше нее, почему Николай месяцами не притрагивается к ней, предпочитая покупные ласки?

Ирина убеждала себя, что все партнерши мужа продажны, — так ей было легче. Хотя, положа руку на сердце, надо признать — Николай всегда нравился женщинам. Просто раньше он никого вокруг не замечал, потому что любил жену. А потом разлюбил. Вот и все. Дело житейское — обычно говорят в таких случаях, когда это касается кого-то другого.

Эти два слова: «Дело житейское» — Ирина, как заклинание, повторяла себе несчетное число раз. Помогло ли? Трудно сказать… Душевная рана уподобилась нарыву: раньше было очень больно, потом боль немного притупилась, стала ноющей, не отпуская ни днем, ни ночью, но временами становилась запредельной, и тогда Ирине казалось, что уже нет сил терпеть, и хотелось что-то сделать — с собой, с Колей или с его очередной пассией.

Знакомые дивились ее спокойствию. Никто не догадывался, какие бури бушуют в душе сдержанной и внешне даже холодноватой Ирины Кузнецовой, как ей хочется совершить дикий, импульсивный, неадекватный поступок…

Прошло какое-то время, и обида сменилась опустошенностью. И не осталось ни крупицы надежды, что Коля станет прежним, что их жизнь наладится.

Ирина опробовала избитый способ «клин клином» — искала утешения в объятиях других мужчин, но ничего, кроме разочарования, не испытала.

И тогда она сказала себе: «Все, я больше не хочу ни мужа, ни любовников!»

Супруг остался — номинально, — но теперь каждый из них жил своей жизнью. Ирина создала «Клуб одиноких сердец», а Николай делал деньги и развлекался с девками.

Ирина уже не ощущала униженности — убедила себя, что грудастые длинноногие красотки — необходимый атрибут богатства, как дорогие часы, иномарка и прочие игрушки состоятельных мужчин.

Менее года назад в жизни Николая появилась Алла Королева, а спустя несколько месяцев он заявил жене, что подает на развод.

А сейчас Алла сидит в ее гостиной.

- Регина, но ведь ты можешь развестись!

- Да ведь и ты женат, Кирилл.

- Я женился потому, что ты меня бросила, и готов хоть завтра подать на развод.

- А ребенок?

- Дороги дети от любимой женщины, а для меня жена — пустое место. Зачем Лина настояла на браке? Ведь она знала, что я люблю тебя, но твердила, что нам будет хорошо вместе. И сразу же родила, хотя я ребенка не хотел. А Лина всего лишь стремилась получить дополнительный рычаг давления. Она поступила подло, и я считаю себя свободным от обязательств.

“Да уж, моя бывшая подружка оказалась настоящей стервой”, - подумала Регина.

- Пусть ты не любишь жену, но сын-то твой. Он-то чем виноват?

- А я не собираюсь его бросать. Но Лине не удастся удержать меня ребенком.

“Наверное, Кирилл надеется, что у нас с ним будут дети… Но мне уже никогда не доведется стать матерью…” От этой мысли у Регины защемило сердце, на глаза навернулись слезы.

- Почему ты плачешь?

- Грустно все это, Кирилл… С Линой ты разбирайся сам и решай, нужна она тебе или нет. Но я не могу выйти за тебя замуж.

- Почему?

“Потому что я не могу позволить себе расслабиться, пока не реализую свой план. Мое сердце за эти годы ожесточилось, ненависть давала мне силы и позволяла все выдержать. Я не хочу размякнуть душой, потому что в счастливом сердце нет места для ненависти”.

Два месяца назад был застрелен Аллин любовник [8]Этим событиям посвящены предыдущие романы Дили Еникеевой.
. На тот момент она убедила себя, что любит его, и утрата была тяжелой. Правда, потом ее установки изменились, но суть не в том. Человека уже нет, его не воскресить. У мертвых нет адвокатов, да и сами они не способны защитить свою честь, а потому Алла пресекала все разговоры крылатой фразой: Demortiusautbene, autnihil [9]О мертвых или хорошо, или ничего (лат.).
.

Аллины друзья склонялись к мнению, что убийство совершил профессиональный киллер. А убийцей оказалась бывшая жена Николая Кузнецова…

Есть о чем подумать.

Эта загадочная женщина все еще была не конца понятна Алле, а она всегда докапывалась до сути.

Алла пришла сюда с намерением получить ответы на все вопросы и, если ее подозрения подтвердятся, на месте решить, как наказать Ирину.

И вот сейчас «самая обаятельная убийца», признавшись в преступлении, сидит напротив и расспрашивает о Матвее Лопаткине, которого и в глаза не видела и вряд ли увидит, и до которого ей нет никакого дела. Внешне спокойная, доброжелательная, безмятежная. Как могла такая женщина убить, причем не в аффекте, а обдуманно и хладнокровно, а потом жить как ни в чем ни бывало?

Алла Королева, верная боевая подруга, отлично владела оружием, но ни разу не выстрелила в человека, даже в ситуациях, опасных для ее жизни.

«Уму непостижимо… — думала она, незаметно разглядывая свою визави и поддерживая легкий треп. — Воистину мой девиз: «Женщины могут все» — верен на все сто. Это касается и благих дел, и постыдных».

Ирина обладает каким-то особым даром влиять на людей, это несомненно. Даже Алла, человек самостоятельный в своих суждениях, поддалась ее магнетизму.

За два часа общения ее мнение о собеседнице не раз кардинально менялось.

Кто она? Страдающая, ранимая, непонятая женщина? Или беспощадная мстительница, избравшая убийство единственно приемлемым способом наказания? Или же Ирина всего лишь преследовала собственные цели?..

- Все эти годы я верил, что мы будем вместе… — опять завел старую пластинку Кирилл.

- Мы вместе.

- Но сейчас мы всего лишь любовники!

- И раньше тоже были любовниками.

- Но теперь ты замужем.

“Ты первый женился, — с легкой обидой подумала Регина. — Уже через полгода после моего отказа ты женился на Лине, а еще через полгода стал отцом. Значит, спал с нею еще до свадьбы. Чего ж ты сейчас изображаешь однолюба? Раз так сильно любил меня и надеялся, что я изменю свое решение, то незачем было лезть в постель к моей подруге. Тоже мне оправдание! — любимая отказалась выйти замуж! Ты, мой милый, отнюдь не непорочная дева и ни к чему винить во всем только меня”.

- Месть — острая приправа к блюду под названием “справедливость”, - продолжала прощупывать собеседницу Алла, решив окончательно прояснить ее психологический портрет. — Правда, у меня пока нет практики хладнокровной и хорошо продуманной мести. Буду учиться у вас, Ирина.

Однако «самая обаятельная убийца» не поддалась на провокацию:

- От души желаю вам никогда не оказаться в ситуации, когда понадобится так мстить.

- Крайние меры оправданы, когда речь идет о крайнем зле. Мои подруги могут попасть в ситуацию, с которой им самостоятельно не справиться. И тогда я учту ваш опыт.

- У меня много приятельниц вне клуба, почти все замужем, и среди них нет ни одной, которая с уверенностью сказала бы, что обрела в браке то, о чем мечтала.

- Ищешь гавани в бурю, а находишь бурю в гавани, — подыграла Алла. — Я три раза выходила замуж, но не могу вспомнить добрым словом ни одного из мужей. Они пытались заставить меня делать то, что желалось им, а я с ними яростно собачилась. Анализируя ретроспективно, жалею время, потраченное на бессмысленное выяснение отношений, я могла бы провести его с большей пользой. Брак — мираж в пустыне, а не оазис, — сходу сочинила она еще один перл.

- А сейчас вы живете одна?

- Нет. — Трижды разведенная женщина вздохнула и чуть усмехнулась — сама над собой. — Принципы для того и существуют, чтобы их нарушать… Еще совсем недавно я самонадеянно заявляла, что больше никогда не выйду замуж, но, как говорится, не прошло и года… Отчаянно отбрыкивалась от желающих меня окольцевать, а пару месяцев назад сама предложила Олегу [10]Хирург Олег Павлович Меркулов, спасший Алле жизнь, — один из героев предыдущего романа Дили Еникеевой.
жить вместе.

- Жалеете?

- Пока нет. Наш стаж сожительства еще невелик. Но, боюсь, со временем мне придется воевать за свою независимость. Правда, Олег отнюдь не деспот, но что касается моего здоровья, тут он кремень. Стоит насмерть! Трудно жить с мужчиной, который одновременно является лечащим врачом… Мне приходится врать, чтобы вырваться из дома. Олег выписал меня из больницы с условием, что я буду вести предписанный мне образ жизни, усиленно заниматься собственным здоровьем и самозабвенно наращивать гемоглобин в крови. Но не в моем характере сидеть в четырех стенах и тупо отъедаться. А если Олег узнает, что я сбежала из дома, — опять уложит меня на больничную койку. Не ругаться же с ним! Вот я и хитрю.

Оправдательный Аллин монолог прервал звонок ее мобильного телефона.

- Наверняка Олегу икалось, вот он и решил проверить, дома ли я, — со смешком предположила она, доставая из сумочки трубку. И не ошиблась. — Да, мой дорогой. — Авантюристка подмигнула Ирине. — Самочую себя замечательно, спасибо за заботу. Отдыхаю, нагуливаю жирок и гемоглобин, как и было велено. Пыталась почитать Толику [11]Толик Гусев — Аллин Санчо Панса, герой всех романов Дили Еникеевой.
вслух детектив, поскольку мой верный оруженосец грамоте не обучен, но ему книжные убийства не интересны, он предпочитает практику теории. Сначала Толик с чувством разглядывал красочный альбом “Оружие в цвете”, обогащая мой интеллект бесценными комментариями, а теперь носится по квартире наперегонки с сэром Персивалем, а я в тиши спальни смакую “Ливни” Буало и Нарсежака. В общем, в доме царит атмосфера праздности и сибаритства. Одна Зося Павловна держит трудовую вахту — готовит курицу в кляре, до меня уже доносятся неописуемые ароматы. Ух, сразу же почувствовала усиленное слюноотделение, как собака Павлова. Боюсь, милый, к твоему приходу все будет съедено. Но нет, не стану эгоистничать, сделаю героическое усилие над собой и оставлю тебе немножко. А гранатовый сок я мужественно выпила, аж две бутылки. Честно-честно! И железные таблетки принимала, и витамины, и мумие, и все прочие лекарства. Все, как ты велел. Зося Павловна с Толиком пасут меня со страшной силой! Да и я просто-таки образцовая пациентка, усиленно блюду щадящий режим. Похоже, гемоглобин у меня растет не по дням, а по часам, и скоро зашкалит выше нормы. Так что не волнуйся за меня, Олежек. До завтра, милый. Счастливого дежурства. — Алла сунула мобильник в сумочку и с усмешкой пояснила: — Вот так, Ирина… Женская хитрость — тот же ум. А не наври я ему с три короба, мой любимый мужчина тут же примчался бы и уложил меня в постель.

- А у вас все еще постельный режим?

- Олег дурью мается, — досадливо поморщилась злостная нарушительница режима. — Мол, у меня до сих пор астения, и мне лучше лежать, чем двигаться — вдруг я ненароком рухну. А я не могу бездельничать — это состояние для меня противоестественно. Вчера, валяясь дома, я чувствовала себя в сто раз хуже, чем сейчас. Сегодня с утра заскочила к друзьям-«самаритянам» и словно побывала на празднике жизни.

- “Самаритяне” занимаются расследованием криминальных ситуаций?

- Да, если у наших друзей и знакомых возникают проблемы.

- Удивительно, что ваши подруги за столь короткий срок сумели овладеть профессией детективов.

- Женщины могут все!

Кирилл снова и снова возвращался к набившей оскомину теме. “Переваренная капуста”, - вспомнила Регина мудрое изречение Ювенала.

Есть женщины, испытывающие своеобразное удовольствие, терзая любимого бесконечным муссированием какого-то вопроса. Уже, казалось бы, сто раз говорено-переговорено, жевано-пережевано, но нет, мучительница доводит человека до белого каления, а потом с чувством рыдает: “Ты меня не любишь…” А сейчас этим занимается мужчина… Такой вот легкий психологический садизм — без конца растравлять рану другому человеку, пребывая в уверенности, что любишь его.

Что можно изменить пустыми разговорами?! А на активные действия Кирилл не способен.

“Ну пойди и набей ему морду”, - однажды раздраженно отмахнулась Регина, когда любовник опять стал уговаривать ее уйти от мужа. “Зачем?” — опешил Кирилл. Разве на такого человека можно всерьез рассчитывать?!

Когда-то Регина искала в его объятиях забвения от своих невзгод, а теперь их роман перешел в категорию “долгая безрадостная связь”.

Но куда податься после работы женщине, ненавидящей своего мужа и свой дом! Бродить по улицам? Холодно, февраль в этом году морозный и ветреный. На кафе у нее нет денег. Даже билет в кинотеатр ей теперь не по карману. Вот она и встречалась с любовником, чтобы хоть ненадолго обрести успокоение.

Отец Кирилла после очередного инфаркта отошел от дел и предпочел жить вместе с супругой на даче, их городская квартира свободна, и любовники использовали ее для свиданий. Регине здесь нравилось, она даже отважилась изменить кое-что в интерьере. Пусть и эфемерное, но подобие своего дома. Если бы еще Кирилл не нудил: “Бросай своего мужа, давай поженимся”…

Да зачем ей новый супруг, когда она еще с предыдущим не разделалась?!

До любви ли тут, когда балансируешь над пропастью!

Зазвонил стоявший на столике телефон. Хозяйка дома извинилась перед гостьей, сняла трубку, выслушала собеседницу и пообещала:

- Роза, мы обязательно поможем тебе.

Повесив трубку, Ирина перевела взгляд на свою визави, а та поняла все без слов.

- Похоже, для меня появилось интересное дело.

- Боюсь, вам придется нелегко, — покачала головой основательница «Клуба одиноких сердец», который Алла про себя именовала «Клубом обиженных женщин».

- Почему?

- Бывший муж Розы — опасный тип.

- Бандит?

- Нет, процветающий бизнесмен, но настоящий хищник.

- Ирина, мне уже интересно! — воодушевилась любительница острых ощущений. — Наказывать слюнтяев никакого куража, а померяться силами с матерым зверюгой — как раз то, что нужно для полного морального удовлетворения.

- Неужели вы собираетесь бороться с ним один на один?

- За рулем пока мой верный оруженосец Толик, на крайний случай, он подстрахует. А финальную сцену я собираюсь сыграть тет-а-тет, наметилась интересная задумка. Обрисуйте, что натворил «опасный тип».

- Яков вышвырнул Розу без гроша, беременную. Сейчас у нее семимесячный ребенок и нет ни квартиры, ни работы, ни денег. Сынишка родился недоношенным, слабеньким, все время болеет. Ему нужны дорогие лекарства, массаж, платные консультации специалистов. Материально мы ей помогаем, но вопрос нужно решать кардинально.

- А где она сейчас живет?

- У члена нашего клуба Дины Пановой.

- По телефону вы успокаивали Розу. Видимо, молодая мать чем-то встревожена?

- К Якову ходила юрист Серафима Новицкая, тоже член нашего клуба. Она пыталась убедить его выплачивать алименты на ребенка. Но Яков не желает признавать свое отцовство. Сегодня он подкараулил Розу, когда та гуляла с коляской, и пригрозил, что если она предпримет какие-то шаги, ей не поздоровится.

- Дайте мне координаты Розы. Заеду сейчас к ней, выясню детали.

Переписав для гостьи телефон и адрес, Ирина позвонила Розе и предупредила, что скоро к ней заедет Алла Дмитриевна Королева, ее хорошая знакомая, взявшаяся помочь.

- Черкните и телефончик Серафимы, — попросила искательница приключений. — План придумала — обхохочешься. Вместе посмеемся.

- Давай не будем об этом, — попросила Регина. — Ты уже много раз задавал мне этот вопрос. И снова я не могу тебе ответить.

- Ты что-то скрываешь от меня?

- Скрываю. — Она произнесла это твердым тоном, чтобы Кирилл поскорее отстал. — Скоро ты сам все узнаешь.

- И тогда ты изменишь мнение?

- Может быть…

Регина не хотела связывать себя обещанием. Откуда ей знать, как все сложится! Она верила, что план сработает, но невозможно все предугадать. Свои действия Регина тщательно продумала, но чем они обернутся?..

Захлопнув правую дверцу, Толик шустро обежал машину, сел на водительское место и выехал со двора.

- Куда щас двинем?

- На проспект Мира.

Алла шутя называла своего Санчо Пансу «умником с незаконченным начальным образованием», что, в общем-то, было недалеко от истины. Плод любви карманника-алкоголика и дебилки-алкоголички, Анатолий Гусев, как и все его братья-сестры, вообще не ходил в школу, пока его не отправили в детдом, но воспитателям так и не удалось вбить знания в голову строптивого подростка. Впоследствии Толик дважды был судим, так что его «университеты» были весьма своеобразными, а речь — соответственной, но Аллу это ничуть не смущало. Она разговаривала с верным оруженосцем в своей привычной манере, в тему отпускала «иронизмы» — надо же развивать у собеседника чувство юмора! Пока заметных подвижек не наблюдалось, но, по крайней мере, Санчо Панса перестал обижаться на шутки. С его косноязычием Алле справиться не удалось, но с ним вполне можно продуктивно общаться, если говорить помедленней, короткими, простыми фразами и не умничать.

Сторонний наблюдатель удивился бы — с какой стати бизнес-леди, считающая себя интеллектуалкой (все ж гуманитарный вуз закончила!), обсуждает свои дела со столь примитивной личностью? Однако простоватый с виду Толик на самом деле не так прост. Пусть он и не Цицерон, но от природы сметлив.

Восемь лет назад командир [12]Слава Миронов по прозвищу Мирон, экс-руководитель организованной группировки, — герой многих романов Дили Еникеевой.
, в миру Слава Миронов, в то время Аллин любовник, велел бойцу своей команды Анатолию Гусеву неотлучно быть при ней. Телохранителей Алла бы не потерпела, а против кандидатуры Толика не возражала — они уже успели подружиться. За эти годы много чего случилось. Верный страж Анатолий Гусев стал для Аллы близким человеком и поверенным ее тайн. Пожалуй, никто, кроме любимой подруги Ларисы [13]Лариса Ивлева, близкая подруга Аллы Королевой, — героиня многих романов Дили Еникеевой.
, не знал о ней столько, сколько Толик.

«Я верю только себе, Ларке и Толяну», — говорила Алла, когда любовники упрекали ее в скрытности.

Это и в самом деле было так. Дважды преданная любимыми мужчинами, Алла Королева утратила доверие к представителям сильного пола. У нее много друзей, но ее откровенность — до определенных пределов.

Иное дело — Толик. Алла не воспринимала его как мужчину. Верный оруженосец, Санчо Панса, и этим все сказано. Он постоянный собеседник, наперсник, помощник. И сообщник — если лихой Алле опять вздумается играть в опасные игры.

- А чё ты у этой бабы больно долго базарила-то? — поинтересовался хранитель Аллиных секретов.

- Экс-супруга Николая оказалась весьма интересной дамой.

- Дала ей прочухаться?

- Плохо ты обо мне думаешь, — усмехнулась боевая подруга. — У нас с ней состоялась презанятная беседа. Меня все считают крутой, а Ирина покруче будет. Все думают, что моего любовника застрелил профи, а оказалось — женщина с внешностью французской кинозвезды. Красавица — глаз не отвести.

- Дак ты-то покрасивше и покруче будешь, — безапелляционно заявил платонически влюбленный Толик. — Николай в бабах понимает.

- Раньше я и сама так думала, а как увидела Ирину, засомневалась. Такую жену променять на любовниц… Нет, не большого ума мой бывший любовник…

- Ты его бортанула, что ль?

- Коля пока этого не знает, но на днях он вернется из командировки, и придется осчастливить его печальной новостью.

- Олег — подходящий мужик, — выдал Санчо Панса. После того, как хирург Олег Меркулов буквально вытащил Аллу с того света, Толик стал отчаянным патриотом отечественной медицины.

- Подходящий, — согласилась верная боевая подруга.

- А чё Олег так часто дежурит? Бабок ему мало, что ль?

- Трудоголик. Сам взял десять дежурств в месяц, говорит, больше некому.

- Чё он старух-то режет? От них никакого навару. Штопал бы подстреленных братков, они б его озолотили. Ты б сказала ему, а? Чё ему гробиться в этой дерьмовой больнице-то? У них, грит, и иглы тупые, и медсестры безрукие, а санитарки — так и вовсе дуры бестолковые. А наш командир ему путевую больницу купит, сестричек клевых наймет и ваще все обставит путем.

- Олег не захочет. Идейный.

- Ну и зазря, — неодобрительно покачал головой далекий от альтруизма Толик.

- Толян, а откуда у тебя новая тачка? — спросила Алла, щелкнув замком сумочки и шаря в ее недрах правой рукой. Достав красную пачку “More”, она зубами вытянула сигарету. Верный оруженосец дал ей прикурить и лишь после этого с гордостью произнес:

- Командир подарил.

- За выслугу лет, что ли? — съехидничала боевая подруга.

- Чё?

- Я имела в виду твой немалый стаж на бандитском поприще, — с усмешкой пояснила Алла.

- Не-а, — ответил верный оруженосец, ничуть не обидевшись. — Эта тачка навроде премии от командира. Он грит, ты б померла, если б я сразу не приехал, как тебя подстрелили.

- А-а… Понятно.

На некоторое время Санчо Панса задумался, а потом круто сменил тему:

- А эта Ирина тебе не подставу впарила?

Алла внимательно посмотрела на парня, который ставил ее интересы едва ли не превыше своих и был готов ради нее даже на преступление. Получилось, что Толик попал в самую точку — у нее тоже были кое-какие сомнения относительно намерений Ирины.

Тем не менее, Ирина Кузнецова ей интересна: есть в ее образе какая-то интригующая тайна.

Не зная, что ответить, Алла отпустила ироничную реплику, имея в виду своего Санчо Пансу:

- Тот, у кого ум ниже среднего, а смекалка выше среднего, переплюнет иного эрудита. — В ответ на недоуменный взгляд верного оруженосца любительница афоризмов одарила его еще одним перлом: — Светлую личность видно даже во мгле.

Хоть Толика и не назовешь великим мыслителем, но его устами нередко глаголет истина. Он не страдает рефлексией, не отвлекается на мелочи, игнорирует общепринятую этику, ему не застят сознание словосочетания «это неприлично», «как бы кого не обидеть», «что обо мне люди подумают», а потому ему частенько удается с ходу узреть гвоздь проблемы. В этом они с Аллой схожи — та тоже противница самоедства, моментально отметает все лишнее, сконцентрировавшись на главном, и предпочитает действовать, а не разглагольствовать.

- Чё? — опять не въехал в пируэт ее мысли «умник с незаконченным начальным образованием».

- Да нет, это я так… Мысли вслух, — отговорилась Алла, желая выиграть время, — самой еще ничего не ясно.

Возможно ли, что в деле, которым она намеревается заняться, таится какой-то подвох? На этот вопрос пока нет ответа. Не договорилась ли Ирина заранее с Розой, чтобы та ей позвонила? Тоже нельзя сказать определенно. Представляет ли угрозу «опасный тип» по имени Яков? Вот тут, пожалуй, можно уверенно ответить: да.

Серафима Николаевна Новицкая сидела напротив женщины, рассказывавшей ей свою горестную историю, и думала о том, что ее судьба во многом повторяет судьбу собеседницы.

Помимо основной работы в нотариальной конторе, Сима Новицкая принимала и в юридической консультации, а если была возможность, — выполняла адвокатские обязанности. В общем-то, на жизнь одинокой Симе хватило бы и заработка нотариуса, но ей было скучно день-деньской сидеть на одном месте, оформляя дарственные, завещания и прочие документы. Да и деньги очень нужны.

Она уже не раз подумывала стать полноправным адвокатом — гонорары позволили бы ей решить финансовые проблемы, — но у нее еще нет нужных связей. Ее стаж в качестве адвоката — чуть более года, клиентуры маловато.

Подругам из “Клуба одиноких сердец” Сима помогала бескорыстно — у них так принято. Если удавалось выиграть судебный иск и принудить бывшего супруга выплатить положенную сумму жене и детям, то часть средств шла в фонд клуба, из которого оказывалась финансовая помощь неимущим членам. Состоятельные подруги делали взносы добровольно. Серафима Новицкая вносила свою лепту не деньгами, а профессиональными услугами.

Раньше Сима работала юристом в фирме, созданной ею и ее супругом, и считалась богатой женщиной. Теперь мужа у нее нет, и она вынуждена сама заботиться о себе и детях.

«Какую роль в этой ситуации играет Ирина Кузнецова?» — спросила себя Алла.

Вариант первый: создательница «Клуба одиноких сердец», всего лишь хочет помочь несчастной Розе. Тогда возникает закономерный вопрос: почему члены клуба, уже поднаторевшие в деле отъема алиментов у жмотничающих мужей, сами не решили эту проблему?

Вариант второй: Ирина намеренно втравила в эту ситуацию Аллу, желая с ней поквитаться. За что? Ответ лежит на поверхности: ревность — чувство иррациональное, толкающее на неразумные поступки, это лютый зверь, пожирающий человека и напрочь сметающий его нравственные принципы. А потому даже интеллигентная женщина порой ведет себя хуже базарной бабы или, того страшнее, иезуитски-утонченно мстит.

Способна ли Ирина Кузнецова изощренно подставить соперницу? Тут и думать нечего — стоит лишь вспомнить, какой план она недавно реализовала, — профессионалам впору обзавидоваться.

Пару часов назад Алла поверила объяснению Ирины, когда та обрисовала мотив, которым руководствовалась, а сейчас засомневалась.

Еще совсем недавно верная боевая подруга говорила: «Нет никакого оправдания убийству», но, поддавшись необычайному магнетизму «самой обаятельной убийцы», стала ее единомышленницей.

А стоило ли?

На данный момент сухой остаток таков. Убит один из Аллиных любовников, ведется следствие. В числе подозреваемых и Алла, и Николай Кузнецов, тоже ее любовник.

А Ирина Кузнецова? А Ирина вне подозрений, потому что не поддерживала отношений с погибшим.

Хитро! — сказала бы Алла Королева, не будь она лично знакома с дамой, чей меткий выстрел не только лишил жизни ее любовника, но и круто изменил жизнь самой Аллы.

Закончив прием, Серафима Новицкая заехала домой перекусить. До приема в нотариальной конторе еще час, успеет съесть пару йогуртов и выпить чашку чая. Сима не любила обедать в забегаловках, к тому же, приходилось экономить. Да и о здоровье нужно заботиться. В ее возрасте уже нельзя питаться пищей, напичканной холестерином. От ее здоровья и работоспособности многое зависит. Больному человеку ничего не надо, кроме хорошего самочувствия. Пять лет назад Серафима заболела, а в итоге лишилась всего. Нет, теперь нужно себя беречь. Здоровье и силы ей понадобятся, чтобы реализовать намеченный план.

И в нотариальной конторе, и в юридической консультации Серафима работала по скользящему графику. Уходила из дома в девять, возвращалась тоже в девять, а то и позже. Чем больше работы, тем больше клиентов, тем больше перспективы, что клиентура увеличится.

Что ей делать дома? Пялиться в телевизор или валяться с книгой деятельная Серафима не любила. У детей своя жизнь, свои заботы. Забегут в выходной на пару часиков, поболтают о том, о сем, и опять она одна.

Ей и в голову не приходило сказать детям: “Я уже немолода, раньше жила для вас, теперь вы должны обо мне позаботиться”. Сима считала такое поведение материнским эгоизмом и никогда не жаловалась на одиночество ни сыну, ни дочери. Когда они решили обзавестись семьями, Серафима заняла денег, купила квартиру вначале дочери — та вышла замуж раньше, — а потом сыну. Молодые должны строить отношения со своей половиной, не боясь вмешательства родителей. Теперь сын и дочь живут в “спальных” районах Москвы и не могут часто приезжать к матери. А она осталась в квартире на Ленинском проспекте. Купить детям жилье поблизости ей пока не средствам.

“Но ничего, — успокаивала себя оптимистка-Серафима. — Поднакоплю денег и куплю хотя бы дочке квартиру неподалеку. А потом и сыну. И тогда смогу почаще видеться с ними”.

Пока у нее не было возможности часто их навещать — нужно зарабатывать. Если она не обеспечит детей приличным жильем, они так и останутся на окраине Москвы на веки вечные. Жилплощадь в хорошем районе стоит дорого, самим детям таких денег не заработать.

Но одной плохо — чего уж греха таить наедине с собой!..

Можно было бы завести собаку, но ведь с ней нужно гулять два, а то и три раза в день, а до шестимесячного возраста еще чаще. Собак Сима очень любила. Раньше у них жили домашние любимцы, но тогда у них еще была семья…

Вспоминать о том времени ей не хотелось — рана хоть и затянулась, но окончательно не зарубцевалась.

Алла все еще не могла дать себе однозначный ответ, как оценивать Ирину. Единомышленницы они или соперницы?

Ирина Кузнецова в чем-то похожа на нее, Аллу, — решительности и отваги ей не занимать. Вот почему верная подруга хорошим людям и непримиримая к плохим озвучила слова Маугли, ставшие девизом их команды: «Мы одной крови, вы и я» — «Да, мы — одной крови», — не колеблясь, ответила Ирина.

В тот момент Алла поверила ей, а потом почувствовала, что на нее мягко, но настойчиво воздействуют, как будто вводят в легкое гипнотическое состояние. Приятная пассивность — так можно охарактеризовать то, что она испытывала. Временами Алла как бы выныривала из облачка, наплывающего на сознание, и видела происходящее словно со стороны: напротив сидит женщина, хладнокровно застрелившая ее жениха, а несостоявшаяся жена, вместо того, чтобы покарать убийцу, выслушивает весьма спорные сентенции. Утрировав некоторые аспекты и возведя собственное негативное отношение к мужчинам чуть ли не в мировоззрение, Ирина создала весьма своеобразный идейный базис для своего преступления. Но неужели все ею сказанное является оправданием убийству?

Алла представила себе, как, вооружившись собственной псевдотеорией, Ирина достала из сейфа пистолет, а потом хладнокровно застрелила человека, которому давно вынесла приговор. Как только гостья вообразила эту картину, образ собеседницы рассыпался на кусочки, словно детская мозаика.

«Не верю!» — мысленно процитировала Алла Станиславского.

Но ни неопределенность ситуации, ни потенциальный риск не отпугнули авантюрную бизнес-леди. Наоборот, заинтриговали.

Верная боевая подруга уже загорелась идеей помочь молодой матери и по полной программе наказать ее непутевого супруга, — а чего цацкаться с типом, выгнавшим без гроша беременную жену, а потом оставившего ее и больного сынишку без помощи! Есть люди, для которых самое страшное наказание — материальные потери. Защитница обиженных женщин была уверена, что бывший супруг Розы как раз из их числа.

Три года назад Регина сказала Кириллу, что не может выйти за него замуж. Объяснять причину не стала — и так все понятно: у нее на руках больная мать, которая не в состоянии себя обслуживать, за ней нужен уход как за малым дитем. К тому же мама осталась без средств к существованию. Единственным кормильцем их небольшой семьи оказалась Регина, а получала она в то время сущие гроши. Какая может быть свадьба, когда мать чахнет буквально на глазах — не хочет жить, не хочет выздороветь, а у нее, Регины, душа разрывается из-за случившегося!

Самое страшное — бессильное отчаяние, ведь уже невозможно что-то изменить. И чувство безысходности, потому что нет денег ни на хороших врачей, ни на лекарства. И иссушающая душу ненависть к виновнику маминой тяжелой болезни. И желание поквитаться с обидчиком. И унизительное ощущение собственного бессилия из-за того, что месть пока неосуществима. Весь этот клубок отрицательных эмоций нужно было молча скрывать, чтобы никто ни о чем не догадался. Если бы мама узнала, какие мысли бродят в голове дочери, это бы ее окончательно добило.

В то время Регина ощущала себя старше и мудрее матери, они словно поменялись местами. Мама всю жизнь была идеалисткой, доверчивой, бесхитростной и наивной. А Регина все же не только ее плоть, но и дочь своего отца и потому практична, реалистична, на мир смотрит без розовых очков. “Кто чей ребенок?” — полушутливо-полусерьезно спросила ее однажды подруга. Да, в определенной степени Регина всегда опекала мать. Правда, раньше ее мама была другой — энергичной, деловой, деятельной. Тогда советы дочери касались лишь чисто житейских и женских аспектов. Мама никогда не умела одеваться, не любила тратить на себя деньги, по старой памяти пыталась экономить на мелочах, и Регина ее “перевоспитывала”.

В тот тяжелый период мама совсем сникла и потеряла себя. От прежней энергичной женщины ничего не осталось — постарела, поседела, махнула рукой и на себя, и на собственное здоровье. “Мне незачем жить, — твердила она дочери. — Я для тебя обуза. Ты тратишь на меня свои молодые годы, вместо того, чтобы устроить собственную судьбу. Не стоит, дочуля, я уже не живу, а существую. Скорее бы уж конец этому жалкому прозябанию”.

Регина всерьез опасалась, что мать покончит с собой. Прятала от нее лекарства, сама давала ей таблетки, кормила чуть ли не насильно, даже устроилась работать на полставки, чтобы уже в три часа быть дома. Ночью мама не могла заснуть и дремала всю первую половину дня, а Регина скрепя сердце уходила на работу. Приходя домой, постоянно находилась в комнате матери, боясь оставить ее одну. Читала ей, уговаривала посмотреть вместе фильм, разговаривала с ней, уверяла, что она скоро поправится, и опять в их доме зазвучит смех. Иногда больная верила, и тогда на ее лице появлялась улыбка, но чаще мамины глаза оставались тусклыми и печальными. “Моя жизнь кончена”, - читала Регина в ее грустном взгляде, и сердце разрывалось от любви и жалости. И тем сильнее нарастала злость на того, кто довел ее замечательную маму до такого состояния.

Кирилл ей нравился. У Регины было много поклонников, и он казался не худшим из них. Пусть немного инфантилен, самонадеян, чуточку хвастлив, но в целом характер парня ей импонировал. Возможно, после свадьбы у них сложились бы приемлемые отношения. В паре нередко бывает, что один любит, а другой лишь позволяет себя любить. Неплохая основа для брака — при условии, что любящий не требует от своей половины ответных чувств.

Допустим, они бы все же поженились. Кирилл переехал бы к ним — Регина и мысли не допускала, что оставит беспомощную мать. Здесь два варианта развития событий. При первом ей придется уделять немало времени супругу в ущерб маме. Этот вариант не годится. При втором — она по-прежнему заботится о маме, невольно обделяя мужа. И в конце концов тот заявит: “Ты посвящаешь все свое время матери, но и я имею право на твое внимание!”

Кирилл не опора, ему зарплаты даже на свои нужды не хватает. Да и не любила его Регина так, чтобы потерять голову и забыть о дочернем долге. В противном случае не стала бы просчитывать — смогут ли они прожить на их скудные средства и обеспечить маме надлежащий уход.

Вместо того, чтобы найти способ обеспечить будущую жену, как сделал бы настоящий мужчина, Кирилл встал в позу разобиженного подростка: “Ах, она меня отвергла!”, - и через полгода женился на Лине.

Идея, с которой он носится сейчас: они оба разведутся, а потом поженятся — это очередные инфантильные грезы.

Поможет ли Кирилл в реализации ее плана? Однозначно — нет. Слабоват он для этого. Да и вообще слабак.

Чего Кирилл достиг за эти три года? Да ничего. До сих пор не нашел приличной работы, зарабатывает чуть более ста долларов. Разве это заработок для двадцатишестилетного женатого мужчины?! И еще ноет, жалуясь на ее жестокосердие.

Да, она стала жестокосердной. Жизнь заставила. В ее теперешнем существовании никаких радостей, ею движет лишь одно — желание поквитаться с теми, кто обидел их с мамой. А потом будет видно.

Дверь открыла девушка лет восемнадцати. Небольшая прихожая сразу стала еще меньше, едва туда вошла гостья. Розе пришлось откатить в сторону детскую коляску и вжаться в стенку, чтобы Алла пробралась к вешалке.

- Пойдемте на кухню, — пригласила девушка. — В нашей комнате Сашенька спит, а в другой Динина дочка играет с подружкой.

«Увесистый зад придает устойчивость» — утешилась «иронизмом» крупногабаритная защитница обиженных женщин, с трудом втиснувшись в узкое пространство между столом и холодильником и устроившись на шаткой табуретке.

- Роза, расскажите то, что считаете нужным, а потом я задам вам вопросы.

- Мои родители живут в Ярославле. Брат Дима основал небольшую фирму и стал Яшиным деловым партнером. Два года назад Яша приехал в командировку и остановился у нас. Я тогда еще училась в школе, была очень стеснительной, мальчишки не обращали на меня внимания, а Яша сразу стал ухаживать. На вторую ночь он сильно выпивши пришел ко мне в комнату… А я боялась разбудить родителей… Яша каждую ночь приходил, обещал жениться и увезти меня в Москву, потом уехал. А я узнала, что беременна… — Девушка опустила голову, теребя край клеенчатой скатерти. Не поднимая глаз, она продолжала тихим, невыразительным голосом: — Дима съездил к нему, вернулся очень злой. На следующей неделе взял троих друзей, а потом сказал, что Яша согласен жениться. С самого начала мы очень плохо жили. Яша приходил поздно, почти всегда пьяный, кричал на меня из-за любого пустяка, я все время плакала… Потом не выдержала и позвонила брату. Он приехал, сильно ругался. Я поняла, что еще до нашей свадьбы Яша не выполнил какой-то контракт, а брат обещал простить, если Яша на мне женится. Вроде, как вынудил его… А через месяц Дима разбился на машине…

- Это Яков подстроил аварию? — перебила исповедница.

- Нет, что вы… — испугалась девушка. — В тот день муж был в Москве.

«Надо тут копнуть», — отметила про себя сыщица-любительница.

- А потом меня уже некому было защитить, — продолжала Роза. — Родители пожилые, у нас с Димой восемнадцать лет разницы. Он меня так любил… — Закрыв лицо руками, девушка разрыдалась. Потом вытерла слезы и виновато посмотрела на гостью: — Извините. До сих пор не верю, что брата больше нет. И не могу себе простить, что не приехала на похороны. Муж мне вообще денег не давал, а своих у меня нет. Просить у родителей постеснялась — они уже на пенсии, остались без кормильца. После того, как Дима погиб, родителям сказали, что его фирма разорилась.

«И тут, похоже, Яшка руку приложил, раз намудрил с контрактом», — мысленно анализировала информацию Алла, которую глава «самаритян» Матвей Лопаткин наградил еще одним прозвищем — «ниро вульф [14]Ниро Вульф — частный детектив, обладатель аналитического склада мышления, герой романов Рекса Стаута.
в женском обличье».

- Муж выгнал меня почти сразу же после смерти брата. Говорит: “Это не мой ребенок, я был в Ярославле всего четыре дня, а с кем ты его нагуляла, — твое дело”. Собрал мои вещи, сунул денег на билет и даже не проводил на вокзал. Но я туда не доехала. Чемодан тяжелый, а я была уже на восьмом месяце… На такси Яша денег не дал, пришлось добираться на общественном транспорте.

- Неужели у этого жлоба не нашлось сотни рублей, раз уж не соизволил тебя проводить? — возмутилась верная подруга хорошим людям и безжалостная к плохим.

- Яша очень жадный. Пока мы с ним жили, давал только на еду и каждую покупку проверял, заставлял чеки из магазина приносить и все подсчитывал с калькулятором. А мне вообще ничего не покупал.

«Ну и ну! — мысленно ахнула Алла. — Впервые слышу о патологически скупом новом русском». Она с самого начала не питала симпатий к человеку, подло соблазнившем наивную девчушку, а потом выгнавшем ее, беременную, без гроша, а теперь люто возненавидела. Лояльная ко многим людским недостаткам, «робин гуд в юбке» не терпела лишь три качества: жадность, подлость и лицемерие.

- На ступеньках подземного перехода я упала, началось кровотечение, — продолжала печальную историю Роза. — Меня отвезли в больницу, сделали кесарево сечение. Сашенька при рождении не дышал, его еле откачали, потом три месяца лежал в отделении патологии новорожденных. Он же недоношенный, весил всего килограмм и двести граммов. Да еще легкие у него не расправлялись. На аппаратном дыхании был. Искололи всего, бедненького… И сейчас Саша очень слабенький. У него диатез, аллергия на многие лекарства, перенес воспаление легких, один раз даже отек Квинке, чуть не задохнулся. Я бы уехала к родителям, но боюсь, сынишка не перенесет дороги. Вот и осталась у Дины приживалкой.

- А как ты у нее оказалась?

- Она работает врачом в отделении интенсивной терапии новорожденных, где лежал Сашенька, там мы с ней и познакомились. После выписки из роддома мне некуда было деться, Дина предложила пожить у нее. Она член “Клуба одиноких сердец”. Ее подруги помогают нам, но сколько можно жить за чужой счет! Серафима Николаевна говорит, надо подать в суд на установление отцовства, а потом на алименты, но я боюсь Яшу. Он угрожал, что расправится и со мной, и с ребенком.

- Не расправится, — уверенно заявила верная боевая подруга. — Обломаем ему рога. И алименты возьмем.

- Дина говорила, для установления отцовства нужно сдавать кровь на экспертизу. Но Яша не согласится.

- А мы его согласия спрашивать не будем.

- А как же?..

- Не забивай себе голову, Роза. Гарантирую — скоро у тебя будут средства. Хватит и на то, чтобы приобрести квартиру, если захочешь остаться в Москве, и на лечение сына, и на нормальную жизнь для вас обоих.

- Не получится. — Лицо собеседницы выражало полнейшую безнадегу. — Мой муж с вами и разговаривать не станет. У него два телохранителя, а еще у Яши есть пистолет.

- Фи! — фыркнула обладательница четырех стволов, весьма гордившаяся тем, что о ней говорили: «Крутая». — Испугалась я его пистолета!

- Охранники вас к нему не подпустят.

- Меня?! — изумилась «крутая Уокерша». — Тогда я могу им только посочувствовать.

- Да разве вы справитесь с двумя мужчинами? — не поверила Роза.

- Справлюсь. И с пятерыми как-то раз справилась. И с четверыми бывало.

Девушка посмотрела на нее с уважением, решив, что добровольная защитница в совершенстве владеет приемами рукопашного боя.

- Где сейчас обретается твой супруг?

- У него в Москве большая квартира, но Яша живет в загородном доме, в поселке Зарядье. — Роза назвала оба адреса.

- Как его фамилия и отчество?

- Паршин Яков Борисович.

- Сколько ему лет?

- Сорок три года.

- А тебе?

- В мае будет восемнадцать.

- Так ты несовершеннолетняя! — ахнула Алла. — Ну и подлец! Надо было посадить паршивца Паршина за изнасилование несовершеннолетней!

- Да ведь он меня не насиловал, — возразила Роза.

- Все равно можно было устроить его возле параши. Ну, ладно, это уже прошлое. Вы разведены?

- Да.

- А когда он тебя выгонял, еще состояли в браке?

- В тот день Яша был очень пьян — он каждый день выпивает по бутылке коньяка, — орал на меня, а потом вытолкал из дома и сказал, что ко мне приедут в Ярославль, чтобы я подписала бумаги на развод.

- Значит, ребенок родился, когда вы еще не были разведены? — уточнила Алла.

- Получается, что так, — подтвердила Роза.

- Уже неплохо. Раз ребенок рожден в браке, отцовство устанавливать не нужно.

- Серафима Николаевна тоже говорила об этом, а Яша сказал, что найдет свидетелей, которые подтвердят, будто я с ними спала.

- Это все разговоры для бедных, — отмахнулась верная боевая подруга. — Есть свидетельство о браке и свидетельство о рождении ребенка. В нашей стране верят документам, а не словам. Что бы там твой бывший хазбэнд ни болтал, даже если он намерен оспорить отцовство, ему придется пройти генетическую экспертизу. И тут ему не отвертеться.

- Яша сказал, что всех подкупит.

- Глядите-ка! Дать сотню беременной жене этот скупердяй жмется, а на взятки щедр!

- На себя Яша может потратить много, а на других копейку жалеет. У него и раньше была хорошая машина, а он купил другую, “Лексус”. Хвастался, что очень редкая модель и дорогая. А с меня требовал отчет до рубля.

- Да уж… Нет слов, одни чувства. — Защитница слабых и обиженных не на шутку разозлилась и решила воплотить задуманный план в расширенном объеме. — Это обойдется папаше Дорсету… — На недоуменный взгляд собеседницы Алла ответила перифразом: - Скупой муж должен платить вдвое больше.

Роза все еще не понимала, что означают слова гостьи, а та, следуя собственному принципу: «Кто меньше знает — крепче спит» — сменила тему:

- Как же Яков тебя нашел, чтобы развестись?

- Когда родился Сашенька, я ему позвонила, думала, может, он все же признает сына, а Яша спросил, где я живу, потом приехал за мной, отвез в суд и заставил подписать заявление. Запретил говорить, что у меня ребенок, ведь Сашеньку тогда еще не вписали в мой паспорт. А через месяц нас развели. Судья спросила, почему мы разводимся, я ответила, как приказал Яша, — будто у меня есть парень в Ярославле, и я хочу выйти за него замуж.

- Почему же женщины из клуба за тебя не заступились? — возмутилась «крутая Уокерша».

- А я не говорила Дине, что муж возил меня в суд. Зачем ей лишние неприятности?! Яша очень злой, мог и Дине чем-то навредить. Она и так много добра мне сделала, я не хочу ее подвести.

- Скоро ты станешь состоятельной женщиной, — заверила «робин гуд в юбке». — Сбегай-ка быстренько в ближайшее фотоателье и сделай фотографии для загранпаспорта.

- Зачем?

- Поедешь с сыном в Италию, на виллу моей подруги Ларисы. На солнышке у теплого моря твой сынишка окрепнет. Вернетесь загорелые, здоровые, веселые и богатые.

Когда Роза ушла, Алла тихонько отворила дверь в комнату и посмотрела на спящего светловолосого малыша.

“Детство — счастливая пора, но только не для самих детей”, - подумала она, осторожно закрывая дверь.

С Кириллом Мезенцевым они познакомились на курсах испанского языка. Регина в совершенстве владела английским, немного французским и немецким. Языки давались ей легко, и она решила, что хорошего много не бывает. Юридическое образование плюс знание языков — прекрасная основа для блистательной карьеры. В то время ей исполнилось двадцать два года, но девушка уже тогда была честолюбива. Она взяла на вооружение излюбленный принцип американцев — дети должны перерасти своих родителей по социальному статусу, стать инициативными и предприимчивыми. Пока есть возможность не заботиться о хлебе насущном, нужно получить хорошее образование и создать базис, который позволит преуспеть в жизни.

Кирилл поступил на курсы с далеко идущими целями — в Мексике обнаружился троюродный дядя его отца. Некоторое время шла переписка, и наконец они получили от заокеанского родственника приглашение. Дядюшка не знал ни слова по-русски, а московская родня — соответственно, по-испански, вот троюродный внучатый племянник и решил восполнить пробел, дабы произвести впечатление на иноземного дедулю в надежде, что тот в обозримом будущем оставит ему наследство в конвертируемой валюте. На худой конец собственность на другом континенте, которая позволит сменить российский климат на более теплый, способный согреть его истосковавшееся по красивой жизни сердце.

Красивая девушка Регина, приезжавшая на занятия на иномарке, дочь состоятельных родителей, органично вписывалась в написанный Кириллом сценарий. Правда, Регину постоянно окружали поклонники, а сама девушка была весьма самоуверенна и независима, заявляя, что он не первый, не последний и даже не единственный, но Кирилл не терял надежды, что рано или поздно она разочаруется в других и оценит его по достоинству. О собственной персоне он был весьма высокого мнения. Почему бы и нет? Внешностью Бог не обидел, умом тоже, держаться умеет, прилично прикинут, собственные колеса есть, работает в фирме отца и уже почти стал его правой рукой. Пусть фирма небольшая, но когда папаша с его консервативным мышлением отойдет от дел, он, Кирилл, выбьется из середнячков и станет главой преуспевающей компании.

Но спустя несколько месяцев в жизни обоих произошли сильные потрясения.

Августовский кризис разорил фирму отца Кирилла. Это был уже второй дефолт в семье Мезенцевых: за несколько лет до этого их сбережения съел пресловутый банк “Чара”. Как и многие россияне, Мезенцевы увлеклись астрономическими процентами, которые сулил этот банк. Положив на счет десять тысяч долларов, мама Кирилла через месяц приобрела на проценты от этой суммы стиральную машину “Бош”. Правда, сами проценты она со счета не снимала, но знала, что именно на такую сумму увеличился банковский счет. Потому вожделенный плоский “Бош” с вертикальной загрузкой, без проблем поместившийся в ванной под полотенцесушителем, достался вроде как даром. Хотя на самом деле пришлось отдать тысячу долларов наличными, но ведь именно столько прибавилась на счету в “Чаре”! Значит, и основная сумма цела, и покупка радует ее сердце. Счастливая мадам Мезенцева тормошила мужа, мол, нужно положить на счет еще и еще. А в их квартире появлялись все новые и новые агрегаты. Ведь все даром! И вот банк лопнул, а с ним и вклад семьи Мезенцевых вместе с мифическими процентами. Правда, бытовая техника осталась, но, между прочим, за нее плачено живыми деньгами…

Первый кризис Мезенцев-старший все же преодолел. Но августовский дефолт его подкосил, и он слег с инфарктом. Кирилл остался без работы и хорошего оклада, который щедрый отец назначил ему с первых дней деятельности на поприще бизнеса. Машина сохранилась, но тоже требовала денег.

Однажды Кирилл Мезенцев увидел объявление в газете: совместное российско-американское предприятие “Кентавр” приглашает к сотрудничеству отечественных бизнесменов. Посетил офис фирмы и сильно впечатлился — солидно! Это вам не “Хопер-инвест” и прочие пирамиды из категории “трест, который лопнул”! А для Мезенцевых — реальная возможность вновь подняться из руин. Кирилл поговорил с отцом, тот обратился к друзьям и бывшим деловым партнерам, с бору по сосенке собрали приличную сумму и стали акционерами “Кентавра”. Но, как говорят американцы, бесплатных гамбургеров не бывает. В конечном итоге эта авантюра стала третьим кризисом в семье Мезенцевых.

Поездка к заокеанскому дядюшке стала несбыточной мечтой. Тот по-прежнему слал письма с приглашением приехать, а Кирилл, с грехом пополам их переводя, ворчал, что лучше бы дедуля прислал денег на билет. Семье Мезенцевых такие расходы были уже не по карману, однако на осторожные намеки родственник почему-то не реагировал. Раньше Кирилл туманно намекал Регине на скорое наследство и смену гражданства, а теперь ему нечем было поразить ее воображение — его главный козырь сгорел в огне трех кризисов. С полгода молодой человек болтался без дела, потом устроился на работу, но оклад!.. В пересчете с рублей — всего лишь жалкие сто долларов, которые раньше он и за деньги не считал. Но ничего лучше Кирилл найти пока не сумел.

В семье Регины тоже произошел кризис. Девушка все еще донашивала дорогие туалеты, но вскоре осталась без машины и вообще лишилась имиджа дочери преуспевающих родителей, которая деньги не считает, а только тратит. Она говорила уже не о будущей карьере, а о том, как бы заработать, и вскоре бросила курсы — оплачивать обучение было уже не по средствам.

Кирилл некоторое время по инерции изучал испанский, в тайной надежде, что иноземный дедушка наконец расщедрится и оплатит поездку, но потом понял, что чуда не случится, и тоже перестал ходить на занятия.

От Регины он не отказался. Эта умная, красивая и независимая девушка была единственной, кого он желал назвать своей женой. Хотя богатство идет любой женщине, его привлекало в ней другой. Регина остроумна, иронична, легка в общении, прекрасная собеседница. И что самое главное — сильна характером. А Кирилл в глубине души сознавал, что во многом слабее. И как это нередко бывает, его тянуло к более сильной личности. И пусть Регина осталась совсем без средств, с больной матерью и братом-студентом, ее это не сломило.

Раньше Кирилла смущало неравенство их материального статуса — он представитель среднего класса, а Регина, по его меркам, богачка. Теперь, когда оба потеряли все, он находил плюс хотя бы в одном — они стали на равных. Его прежние сомнения — а вдруг Регина подумает, будто он хочет жениться на ней из-за денег? — остались в прошлом.

Но девушка и раньше не принимала его предложение, не приняла и сейчас. “Нет, Кирилл, не обижайся, но я не могу выйти за тебя замуж, — сказала она. — Думаю, ты и сам понимаешь, почему”.

Ее совет не обижаться он, конечно, проигнорировал. И обиделся. Очень обиделся.

“Она ищет богатого мужа, — накручивал себя молодой человек. — Регине наплевать, что я люблю ее. Ей нужна не любовь, а старый, толстый, лысый “кошелек”, который обеспечит ее шикарными туалетами, дорогой машиной и всем прочим, к чему она привыкла. Регина расчетливая, холодная и меркантильная и потому хочет продаться”.

И по классическому сценарию быстро нашлась утешительница. Обозленный и разочарованный мужчина — легкая добыча для хитрой женщины. Особенно если та знает, на кого он обижен, и как его утешить.

- Серафима Николаевна, вас беспокоит Алла Королева. Я от Ирины Кузнецовой.

- Да, я в курсе, — ответила нотариус. — Ирина меня предупредила. Называйте меня просто Симой, обычно мы зовем друг друга по имени. А вас Ирина считает уже членом нашего клуба.

- Спасибо за доверие. Сима, не могли бы мы с вами встретиться для конфиденциального разговора?

- В данный момент я на приеме в нотариальной конторе. Это рядом с метро “Тургеневская”. Домой вернусь в начале десятого. Где вам удобнее встретиться?

- Лучше у вас на работе.

- Тогда приезжайте сюда. — Серафима назвала адрес. — Третий этаж, пятнадцатый кабинет.

- Буду через час.

Регина дружила с Линой еще со школы. Так нередко бывает: одна из подруг интересна как личность, красивая, яркая, пользующаяся вниманием сильного пола, а вторая — серая мышка, тенью следующая за всеобщей любимицей и подбирающая поклонников, которых та отвергла. Правда, не все неудачливые ухажеры переключались на невзрачную Лину, но все же и ей кое-что перепадало. Девица терпеливо ждала своего звездного часа. И дождалась.

Она тоже посещала курсы испанского, хотя иностранный язык ей не был нужен. Но куда Регина — туда и Лина. Курсы дорогие, занятия посещают обеспеченные люди, преимущественно “золотая молодежь”, в этой среде можно поохотиться.

Отвергнутый Региной Кирилл оказался тем самым объектом, который позволил Лине взять реванш. Она стояла у истоков их романа, прекрасно знала о финансовом положении семьи Мезенцевых и о мексиканском родственнике. Изменение материального статуса Кирилла ее не смутило — иноземный дедуля-то пока жив. Вот ее испанский язык и пригодится. Пусть сейчас нет возможности навестить заокеанского дедушку, но жизнь продолжается. Возможно, тот раскошелится, узнав, что у внучатого племянника родился ребенок. А там, глядишь, и наследство обломится.

Тихой сапой Лина добилась своего. Утешала Кирилла и при этом чернила подругу. “Конечно, Регина расчетливая! Всегда была такой!” — с жаром лила она бальзам на его израненную душу и сочиняла небылицы о меркантильности подруги. “Она всегда твердила, что выйдет замуж только за богатого”, - заявляла Лина в ответ на жалобы обиженного Кирилла. В итоге он уверовал, что нашел в ее лице понимающую и сострадающую женщину. И капкан захлопнулся. От мысли: “Она меня понимает” — до постели всего один шаг. Ну, может быть, два. И Кирилл их сделал.

Памятуя о мексиканском родственнике, Лина сразу забеременела. А дальше — уже дело техники. Она терпеливо и настойчиво внушала намеченному супругу, как им будет хорошо вместе. Параллельно обрисовала радужные перспективы — как обрадуется внуку заокеанский дедушка, как они поедут к нему втроем или тот сам явится на крестины и проникнется горячей любовью со всеми закономерными последствиями, а в итоге Кирилл и его ребенок унаследуют немалое состояние. И добилась своего — Кирилл уверовал, что его будущее связано с Линой.

После рождения сына Лина, еще совсем недавно сочувствующая и понимающая, стала изо дня в день бомбардировать супруга одними и теми же вопросами-упреками. Почему он мало зарабатывает? Почему не может найти нормальную работу? Другие, потеряв во время кризиса все, снова встали на ноги и уже нагуляли жирок, а ее непутевый муж все еще ничего не достиг. Почему они никак не могут поехать в Мексику? Почему чертов дедуля не желает оказать им финансовую помощь? Зачем муж врал, что его родственник миллионер? И так далее.

Пелена с глаз молодого супруга упала быстро. Обозленная благоверная не стеснялась в выражениях, костеря бывшую подругу. И тогда Кирилл понял, что попался на элементарный крючок.

Как-то раз он не выдержал и позвонил. Они встретились. Оказалось, что Регина уже замужем. От прежней веселой, жизнерадостной девушки осталось одно воспоминание. На расспросы Кирилла она отвечала: “Мне не хочется об этом говорить. Я совершила большую ошибку и теперь за это расплачиваюсь”.

И вот двое людей, некогда строящих грандиозные планы на будущее, а теперь несчастных и одиноких в неудачном браке, опять потянулись друг к другу, и их отношения перешли на новый виток.

Регина стала жестче, суше, резче. А слабости Кирилла проявились еще отчетливее. Теперь он уже не строил наполеоновских планов, а жил сегодняшним днем, не особенно напрягаясь и ничего не предпринимая, чтобы что-то изменить. Заокеанский дедушка слал поздравительные открытки, а однажды вложил в конверт фотографию своего дома, и Кирилл понял, что миллионами там не пахнет.

Регину раздражало нытье любовника, и она слушала его вполуха. У нее и своих проблем хватало.

Кто кого опередит: она мужа или муж — ее?

Алла поднялась по крутой лестнице на третий этаж. Несколько посетителей ожидали приема, расположившись на банкетках. Публика тут собралась солидная, никто не стал выговаривать Алле: “Гражданка! Вы почему без очереди!” — когда она заглянула в кабинет. Там за четырьмя столами сидели женщины-нотариусы, перед каждой — клиенты. Увидев посетительницу, работавшая возле окна симпатичная женщина лет пятидесяти приветливо кивнула:

- Одну минуту. Я уже заканчиваю и сейчас выйду к вам.

Через несколько минут дверь отворилась, вышла девушка, а следом за ней Серафима.

- Рада с вами познакомиться, — улыбнулась она, когда дамы отошли в безлюдный боковой коридорчик. — Немало хорошего слышала о вас.

- Взаимно, — ответила верная боевая подруга.

- Ирина рассказала о девизе вашей команды: «Мы одной крови!». Пусть звучит немного по-детски, но мне он импонирует.

- Сейчас я жажду крови небезызвестного вам паршивца по имени Яков Паршин.

- В буквальном смысле?

- Пока в переносном. А там будет видно. Как вы смотрите на то, чтобы слегка преступить закон?

- Положительно, — улыбнулась Сима. — Я знаю, что это ради правого дела.

- Вот и отлично! — воодушевилась авантюристка. — Впервые нарушаю закон под присмотром его опытного служителя!

Лина Мезенцева сгорбившись сидела на скамейке напротив дома родителей Кирилла. Сбылись самые худшие ее опасения — на горизонте опять появилась Регина.

В последнее время муж зачастил на дачу — мол, нужно проведать «стариков». Супругу он не приглашал, да она бы и не поехала — со свекрухой они в контрах. Лина попробовала закатить скандал — лучше бы делом занялся, чем кататься туда-сюда, — но Кирилл даже слушать ее не стал. Хлопнул дверью и ушел. Ей тогда и в голову не пришло, что никуда он не ездит, а развлекается в родительской квартире. Остается там ночевать, а ей потом вкручивает, будто заночевал на даче. Она бы так ничего и не узнала, если б свекровь не позвонила — позавчера свекра увезли в больницу с гипертоническим кризом. Оказалось, что любящий сын уже давным-давно не показывался на даче.

Лина ничего не сказала мужу, а сегодня, когда он опять оповестил, что «поехал» за город, проследила за ним и видела, как тот встретился с Региной и привел ее в родительскую квартиру, — понятное дело, не для того, чтобы поговорить о погоде. Лина поднялась на площадку и приникла к двери. Голубки устроились в спальне, так что ничего существенного ревнивая жена не вызнала. Но потом любовники переместились на кухню, и Лине удалось подслушать, как Кирилл просил Регину развестись с мужем и выйти за него. Недавно они ушли, а у Лины не было никаких сомнений, что они уже не раз встречались в этой квартире и еще не раз встретятся.

 “Ненавижу, ненавижу эту гадину!” — твердила Лина, впиваясь ногтями в ладони.

Почему Регина всегда и во всем первая? Почему ей все легко достается? А ей, Лине, приходится действовать хитростью и терпением.

Нет, она не отдаст своего мужа этой зазнайке! Тем более, сейчас, когда появился реальный шанс воплотить заветную мечту.

- Привет, мам, — услышала Серафима голос дочери. — Когда ты сегодня будешь дома?

- Часов в десять, а что?

- А не можешь сорваться пораньше? Если я приеду к тебе в десять, то домой попаду только к двенадцати.

- Что случилось, дочуля?

- Мне нужно с тобой поговорить.

У Симы бешено заколотилось сердце, кровь бросилась в лицо, а рука, держащая телефонную трубку, стала липкой.

“Проклятый климакс меня доконает…” — подумала она, часто дыша. Уже пятый год мучается, и конца не видно. Серафима Новицкая всегда отличалась выдержкой и колоссальной работоспособностью, а теперь стала раздражаться по пустякам, быстро устает, плохо засыпает, утром просыпается с тяжелой головой. Да еще и приливы: внезапно обдает жаром, спина, подмышки, затылок и ладони становятся влажными, сердце гулко стучит, в голове пульсирует, и, что самое неприятное — краснеет лицо. Потливость и прочие неприятные симптомы еще как-то можно скрыть от окружающих, но когда лицо приобретает цвет вареной свеклы…

Но сейчас, похоже, дело не в приливах — любящая мать внезапно ощутила тревогу. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь справиться с волнением, откашлялась и попросила:

- Объясни хотя бы в двух словах.

- Давай при встрече, — торопливо проговорила дочка.

- Буду дома через час.

- До встречи, мамуль.

- Давай я к тебе приеду? — спохватилась Серафима.

- Нет, мам, лучше на твоей территории.

“На твоей территории… — мысленно повторила Сима, машинально держа в руках трубку, из которой доносились короткие гудки. — Дом, в котором дочка выросла, она теперь называет “твоя территория”… Дети взрослеют, матери сиротеют…”

Сторонница социальной справедливости решила, что откладывать благое дело не стоит, и немедля оповестила своего верного оруженосца о первом этапе задуманного плана:

- Толян, поздно вечером, часов в одиннадцать-двенадцать, мы поедем за город, в новорусский поселок Зарядье, это по Ярославскому шоссе, немного не доезжая Софрино. А сейчас заскочим ко мне, повидаемся с сэром Персивалем, перекусим, потом провернем еще кое-какие дела. Раз Олег сегодня дежурит, нужно использовать свободное время по максимуму, а то завтра он уже не выпустит меня из дому. Тормозни по дороге, нужно купить пару-тройку двадцатилитровых канистр.

- Жлобскую дачку спалим? — обрадовался верный оруженосец.

- Нет, в канистры зальешь воду, а не бензин.

Санчо Панса ничего не понял, но привык повиноваться без лишних расспросов. Притормозив возле уличной стойки с автомобильными принадлежностями, он купил три канистры и забросил их в багажник.

Дочь казалась оживленной, но от матери не укрылся некоторый наигрыш. Решив не терзаться раньше времени, Серафима дождалась, пока та снимет пальто и сапоги, подала ей домашние тапочки, и они вместе прошли в гостиную.

- Ты ужинала?

- Нет, мамуль, я теперь не ужинаю. Не мешает сбросить несколько килограммов.

Оглядев ее фигуру, Сима неодобрительно покачала головой:

- Доченька, у тебя нет лишнего веса. Не нужно рисковать здоровьем.

- Мам, я хочу вернуться в свой сорок четвертый размер.

- Но у тебя больные почки, — возразила Сима. — Любая диета — это в основном белок, а значит, нагрузка на почки.

- А я ем пшеничные отруби и малокалорийные сухари. От них моим почкам никакого вреда.

- Решение похудеть связано с изменениями в твоей личной жизни?

- В определенной мере, да. Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Как ты отнесешься к тому, что я буду работать в папиной фирме?

Сима замерла, внезапно ощутив знакомый жар и прилив крови к лицу.

- Что с тобой, тебе плохо? — встревожилась дочь. — Опять сердце?

- Нет, не сердце. Приливы… — тяжело дыша, ответила Серафима.

- Дать тебе какое-нибудь лекарство? Что ты принимаешь?

- Ничего тут не поможет… Принеси хотя бы воды и таблетку обзидана, а то у меня сильное сердцебиение.

Когда дочка убежала на кухню, Сима перевела дух. Прилив — приливом, но дело не в этом. Новость — как обухом по голове. Любимая дочь невольно ударила по самому больному месту…

На звук открывшейся двери из комнаты выбежал сэр Персиваль, в просторечии Перс, очаровательный персидский котенок. Алла купила его в день своего ранения и считала талисманом. Сейчас ему было уже пять месяцев, и он стал еще красивее — спинка и верхняя часть мордочки серо-голубого цвета, а лапки, грудка и брюшко — белоснежные. От носика к подбородку — белый треугольник. Настоящий бело-голубой биколор, пушистый, как шарик. А уж мордашка! Огромные голубые глазищи, взирающие на мир с искренним интересом, коротенький розовый носик с черным пятнышком справа, будто родинка, и маленькие треугольные ушки торчком. Симпатяга — глаз не оторвать! Раньше его забавный, коротенький хвостик торчал вверх морковкой, а теперь стал длинным и пушистым, как и положено хвосту породистого персидского кота.

Перс был всеобщим любимцем, но это ничуть его не испортило — милый, ласковый и очень умненький котенок. Правда, весьма своенравный, но Алле это нравилось. “Весь в меня! — с гордостью говорила она. — Мы оба кошачьей породы, правда, я тигрица, а он пока котенок. Но характер — будь здоров! Меня называют верной боевой подругой, а Перс — верный боевой кот”.

- Мя! — радостно приветствовал сэр Персиваль любимую хозяйку и не менее любимого временного хозяина, у которого жил, пока Алла лежала в больнице.

- Хорош, чертенок! — восхитился Толик, когда Перс с разбегу запрыгнул ему на руки. — Шустрый! Скучаю я по нему, — признался он и сам смутился от своей откровенности.

Восторженно облизав щеки Толика шершавым язычком, сэр Персиваль с наслаждением запустил острые коготки ему в шею и довольно заурчал. Это было проявлением его безграничной любви — обнять передними лапками за шею и впиваться коготками в кожу, сжимая и разжимая их. Может, кому-то подобное обхождение и не понравилось бы, но только не Толику. И на его лице, и на очаровательной мордочке сэра Персиваля появилось почти одинаковое выражение неописуемого удовольствия. Еще немного, и верный оруженосец заурчал бы в унисон с котенком.

- Перс из тебя веревки вьет, — улыбнулась Алла, пытаясь одной рукой справиться с шубой — Толику в настоящий момент было не до того, чтобы помочь раздеться любимой начальнице. — Из меня, впрочем, тоже. Всех перевоспитал, несмотря на свой малый рост. Уж на что Олег чистюля — не терпел даже пылинки на одежде, — а теперь кошачья шерсть повсюду, а он ноль внимания. Сэр Персиваль его так же восторженно встречает. Запрыгнет на руки, и они с Олегом полчаса воркуют, обнимаются и целуются.

- А где Перс спит?

- На постели, разумеется. Поначалу Олег был категорически против, но сэр Персиваль всех заставит плясать под свою дуду. Быстро вразумил Олега, что тот в корне не прав. Теперь спит на моей подушке и урчит, как трактор. Наша экономка прочла кучу книг про персидских кошек и каждый раз обогащает мой интеллект новыми знаниями. Она пыталась все делать так, как рекомендуется в руководствах — куда там! Зося Павловна вычитала, что от кошачьих консервов у персидских кошек вылезает шерсть, и попробовала перевести Перса на натуральное питание. А наш котяра подойдет, понюхает, а потом смотрит на нее с выражением глубочайшего презрения, кривится и брезгливо трясет лапкой, мол, что за дерьмо ты мне навалила?! Она и с рук пыталась его кормить, и палец обмакивала в сметану, а сэр Персиваль морщит нос и корчит презрительные гримасы. Он так забавно разговаривает! Пребывая в благодушном настроении, урчит: “Мр-ра-а”, - приветствуя кого-то, радостно рявкает: “Мя!” — и улыбается, а когда сердится, то ворчит почти басом: “Ма-ау!” Дескать, чего ты ко мне пристала, мне это не нравится, и хоть застрелись, я это есть не буду. Перевоспитал-таки ее, засранец! Зося Павловна смирилась и теперь покупает его обожаемые консервы. Витамины Перс потребляет только французские, а на другие ноль внимания. Или катает их по полу — будто в футбол играет, а потом нарочно загонит под плинтус и смотрит на нее с хитрецой — мол, все равно я тебя обманул! Экономка пыталась их раскрошить и засунуть ему в рот, а он выплевывает и очень недовольно ворчит свое “Ма-ау!” Характер!

- Ни фиг Зося Пална пихает ему то, чё Перс не любит? — рассердился Толик, поглаживая счастливо урчащего котенка. — Я его только тем кормил, чё он уважает.

- Ладно, давай его мне и раздевайся.

Алла забрала котенка, и сэр Персиваль с довольным вздохом обнял ее за шею, впившись в кожу коготками и закрыв глаза от удовольствия.

- Персюха, засранец, не царапайся, — засмеялась она, отцепляя его коготки и проверяя в зеркале, не осталось ли отметин.

- Мр-р-ра… — ответил счастливый Перс, еще крепче впившись ей в шею.

При дочери Серафима держалась, не показав, как ей больно, но когда та ушла, без сил опустилась на пуфик в прихожей. Из нее будто вынули внутренний стержень, все тело обмякло, не хотелось даже шевелиться. Так Сима просидела долго, не думая ни о чем, ощущая лишь пустоту в душе.

Столько сил она отдала близким людям, по малюсенькому кирпичику строя семейное благополучие, столько души вложила в мужа и детей… И вот теперь у нее нет ни мужа, ни семьи, да и дочь своим сегодняшним поступком обозначила: “У тебя, мама, свои принципы, а у меня свои”. Точнее, отсутствие таковых, потому что она наплевала на то, как ее решение отразится на матери, и готова продаться за высокую зарплату.

“Сначала меня предал любимый муж, а теперь — любимая дочь, — думала Серафима, ощущая ком в горле. — Больнее всего ранят люди, которых любишь…”

Она работала в двух-трех местах, чтобы дети ни в чем не нуждались. У нее целый букет болезней, но Сима твердила себе, что здорова и полна сил. Нельзя расслабляться, ведь о ребятах некому позаботиться, кроме нее.

Вспоминая тяжелые годы своей молодости, Серафима была готова трудиться не покладая рук, лишь бы избавить своих детей от того, что довелось вынести ей. Она прожила нелегкую жизнь, но мечтала, что ее дети будут счастливы.

Ей было необходимо ощущение своей нужности. Серафима всегда жила ради кого-то. Нет, она вовсе не жертва, не страдалица. И уж тем более никогда не подчеркивала: “Я столько для вас сделала”. Сима считала это само собой разумеющимся — она отдает всю себя близким, но ведь и они отвечали ей тем же. По крайней мере, до поры. Серафима любила мужа, и он ее любил. Она любит свою дочь, и та тоже ее любит.

Почему же сейчас у нее ощущение, будто ее ударили в самое сердце?.. Почему сидит недвижимо в прихожей квартиры, где выросла она сама и ее дети, глядя в пустоту и не видя привычных вещей?.. Почему ей кажется, что жизнь остановилась и потеряла всякий смысл?.. И почему ей так одиноко, будто ее бросили все, кого она любит…

- Зося Павловна, приготовьте, пожалуйста, курицу в кляре для Олега, — попросила Алла. — А мы с Толиком перекусим и опять уедем по делам.

Экономка быстро накрыла на стол. Как только Алла села, сэр Персиваль, до того дремавший на руках у Толика, спрыгнул и забрался к ней на колени. Вытянув мордочку, он с любопытством оглядел все блюда.

- Сэр Персиваль, разве так ведут себя благовоспитанные персидские коты? — укорила его хозяйка. Котенок с невинным видом перевел на нее взгляд — мол, что я такого сделал? Просто поинтересовался, что на столе, вот и все. — Ах ты, хитрюга! — рассмеялась она. — До чего же у него выразительная мордашка, правда?

- Да, он очень умный, — подтвердила Зося Павловна. — Когда я готовлю, котенок всегда сидит на кухне, и мы с ним разговариваем. Перс все понимает.

- Зось Пална, а чё вы ему консервы-то даете? — сердитым тоном сделал ей выговор Толик. — Перс любит сырое мясо.

- А мне сказали, что от сырого мяса бывают глисты.

- Фигня! — авторитетно заявил верный оруженосец, хотя раньше не имел дела с кошками и даже называл их “вонючками”. — Никаких глистов у Перса нет.

- Приятного аппетита, — с набитым ртом пожелала Алла. — Очень подходящая застольная тема. Хочешь?

Она поднесла кусочек антрекота к носу сэра Персиваля. Тот с готовностью открыл рот, но экономка, увидев такое безобразие, строго произнесла:

- Алла Дмитриевна, не приучайте кота есть за столом.

Когда Зося Павловна отвернулась, Алла, заговорщицки подмигнув верному оруженосцу, дала мясо любимцу. Экономка в этот момент взбивала кляр и за жужжанием миксера не услышала довольного урчания котенка. Только-только хозяйка поднесла вилку с куском антрекота ко рту, Перс тронул ее мягкой лапкой, мол, чего ты себе-то? А мне? Оглянувшись на строгую экономку, Алла сняла кусок с вилки и сунула в открытый ротик котенка. Вдвоем они быстро управились с мясом. На предложенный гарнир сэр Персиваль презрительно сморщил нос, и хозяйке пришлось съесть его одной.

- Ну, подкрепили организм калориями, теперь появились силы для великих свершений, — объявила верная боевая подруга, вставая. — Спасибо, Зося Павловна, очень вкусно. Персюху мы возьмем с собой.

Толик помог ей одеться. Подхватив котенка, Алла потрепала его за ушками:

- Чтобы делать добро, нужно иметь кулаки. А у тебя, сэр Персиваль, есть коготки. Тоже подходящее оружие.

У двери своей квартиры Регина остановилась, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, и привычно сказала себе: «Я спокойна, совершенно спокойна. Я все выдержу». Испытанный способ аутотренинга помог — она успокоилась. Запустив в сумочку руку, Регина попыталась нашарить ключи и нащупала коробочку из-под лекарства.

«Надо бы ее припрятать, вдруг ему придет в голову порыться в моей сумке”, - подумала она.

Открыв дверь, Регина первым делом бросила взгляд на вешалку в прихожей — висит ли там пальто мужа. Этот франт любил дорогие вещи, по своей примитивности не понимая, что слепо следовать моде, — значит, не иметь собственного вкуса. Кто он такой, чтобы одеваться как преуспевающий делец?! Никто, пустое место. Ничтожество с амбициями, не сознающее своего убожества.

К сожалению, модная обновка висела на привычном месте — значит, супруг дома. Сейчас Регина ненавидела даже его длиннополое кашемировое пальто так же сильно, как и его обладателя.

Ей не хотелось заходить в комнату, где муж наверняка сидит в обществе бутылки виски, чокаясь с пустым стаканом, подражая увиденной в каком-то дешевом боевике сцене. Но платяной шкаф стоит в комнате, а ей нужно взять домашнюю одежду.

«Недолго осталось терпеть его присутствие этого гада, — успокаивала себя Регина. — Скоро его здесь не будет и вообще не будет в моей жизни».

- Это ты? — послышался из комнаты голос ненавистного благоверного, и уже по этим двум словам она поняла, что он прилично принял на грудь.

“А кто же?” — мысленно ответила Регина на идиотский вопрос.

- Привет, — бросила она, входя в комнату и увидев знакомую картину, — муж в кресле со стаканом в руке, на столе ополовиненная бутылка виски, ведерко со льдом и второй стакан для чоканья — ритуала, который этот позер неукоснительно соблюдает, неизвестно для кого разыгрывая бездарный спектакль. Содовой этот доморощенный актер не признает и хлещет чистое виски со льдом, причем каждый раз наливает в бокал ровно на два пальца — как положено.

Супруг осклабился в полупьяной улыбке и поднял стакан в знак приветствия. Тоже сто раз виденная сцена и тоже заимствованная у какого-то киногероя.

Насквозь фальшивый, лживый, слепивший себя из каких-то подсмотренных штампов, и потому дешевый, как лоскутное одеяло, но мнящий себя неотразимым, супермен из провинциального городка!

Не хотелось вспоминать прошлое, да ведь не закроешь шторку в сознании, если эти мысли, помимо воли, сами навязчиво лезут в голову. Вспоминалось не только плохое, но и хорошее. Да и вообще, если взвесить на условных весах, чего больше было в ее жизни, то, пожалуй, счастье перетянет. Хотя и горя довелось хлебнуть немало.

Было время, когда Серафима так же лежала в своей спальне, глядя сухими глазами в пустоту, и вспоминала всю свою жизнь, анализировала ошибки и пыталась понять, почему же это случилось. И почему именно с ней! Винить ли в этом судьбу? Или себя?

«Что я сделала не так? — в сотый раз спрашивала себя Сима. — Почему он со мной так поступил? Дала ли я повод или это было в нем заложено изначально, а сейчас пришло время проявиться?.. Или я себя обманывала, не замечала очевидного, потому что не хотела этого видеть?..»

Тогда она так и не нашла ответов на эти вопросы. Потом Сима заставила себя не мучиться бесплодными размышлениями, у нее появилась цель.

«Это ему с рук не сойдет, — пообещала она себе. — Он еще умоется кровавыми слезами».

Два года Сима жила ожиданием. От намерения отомстить она не отказалась, как раз наоборот — с каждым днем желание крепло. Но раньше у нее не было ни средств, ни возможности, чтобы осуществить задуманное.

А вот сейчас — самое время.

- Ты чего такая кислая? — вопросил супруг, отхлебнув приличный глоток, а Регина поморщилась: «Ну что за манеры… Хлещет дорогое виски, потому что это теперь модно, хотя пить его не умеет».

- Устала, — лаконично бросила она, открыв платяной шкаф и достав спортивный костюм, в котором обычно ходила дома.

Переодеваться при муже у нее не было никакого желания, и Регина направилась в ванную. Заперлась, мысленно усмехнувшись, — дурость запираться от супруга в собственной квартире, — и включила воду. Немного полежать в ванне, хотя бы полчаса не видеть ненавистную рожу и не отвечать на идиотские вопросы.

«Почему он со мной живет? — уже в который раз спрашивала себя Регина. — Мне-то он нужен, чтобы осуществить задуманный план. А зачем ему я?..»

- Что-то морозцу маловато, — озабоченно посетовала умелица устраивать неприятности мальчишам-плохишам. — Толян, не знаешь, какой прогноз на завтра?

- Гололед, по радио передавали.

- То, что доктор прописал! — обрадовалась гроза мерзавцев всех мастей.

- А чё мы воду в канистрах везем? — поинтересовался верный оруженосец.

- Польем Яшкино крылечко и дорожку к дому, ночью подморозит, и прокатится он на пятой точке до самой калитки, глядишь, половины зубов не досчитается, а может, сломает себе что-нибудь важное в организме.

- Дак давай я ему сам переломаю чего надо, — жизнерадостно предложил великий человеколюб и мастер на все руки.

- Нет, так неинтересно, — хитро сощурилась щедрая на выдумки боевая подруга. — Пусть все выглядит естественно, чтобы Яшка ничего не заподозрил. Иначе он будет настороже, а мне нужно подобраться поближе и взять его тепленьким.

В этот поздний час машин было мало, и вскоре они были на месте.

Зарядье оказалось типичным новорусским поселком. Дворовых собак хозяева не держали, и можно было не опасаться, что незнакомцы будут встречены собачьим хором. Припозднившийся автомобиль тоже не вызовет подозрений — господа новые русские нередко возвращаются за полночь, да и гости к ним могут нагрянуть в любое время.

- До утра, что ль, тута прокантуемся? — спросил Толик.

- Нет, утром за Яшкой приедут охранники, а они в наш расклад не вписываются. Мы польем его крыльцо, потом смотаемся в Москву, чтобы здесь не отсвечивать, а часов в пять утра снова прикатим. В это время самый сладкий сон, соседи и не дернутся. И лед к тому времени уже схватится. Ты полезешь в гараж, чтобы сигнализация сработала, Яшка выскочит из дома, второпях поскользнется и получит желательную нам бытовую травму. А мы с чувством исполненного долга отбудем, оставив его громко материться.

Редкие фонари едва освещали переулки поселка, что было на руку злоумышленникам.

- А вдруг у Яшки калитка с хитрым запором? — забеспокоилась Алла. — Замок ломать нельзя. Да и вообще желательно не оставлять следов, чтобы ни сам Яков, ни его телохранители ничего не заподозрили.

- Дак давай я через забор сигану, — предложил умелец решать простые проблемы наипростейшим способом.

- А канистры? Я же не смогу тебе их подать.

- Сперва я их переброшу, а после сам.

- Они тяжелые, могут разбиться, если шлепнутся на землю.

Санчо Панса озадаченно почесал в затылке и наморщил лоб. Привычная стимуляция мыслительного процесса оказалась результативной, и он нашел выход:

- На тросе через забор спущу.

- Молодец, Толян! — одобрила полет его мысли боевая подруга. — Снега почти нет, а земля мерзлая, так что следов не останется. Жаль, что я однорукая, толку от меня мало.

- Не боись, я сам.

- Ты уж поаккуратней на крыльце, — наставляла его Алла. — Как бы Яшка раньше времени не выглянул.

- Все будет путем, — заверил ее ушлый Санчо Панса.

Проехав по нужному переулку, он свернул на перекрестке и притормозил. Хозяйка опустила котенка на заднее сиденье со словами:

-Посиди, сэр Персиваль, мы быстро.

Толик вытащил из багажника канистры с водой. Две взял в руки, а третью зажал под мышкой. Алла подхватила здоровой рукой свернутый кольцом трос для буксировки автомобилей, и мстители осторожно двинулись к особняку Якова, стараясь держаться в тени высоких заборов. Дойдя до нужного дома, они узрели прочную железную калитку, запертую на врезной замок. Металлические ворота тоже оказались заперты. Участок был обнесен высоким глухим забором, но двухметрового верзилу Толика это не смутило — вытянутыми руками он доставал как раз до края забора.

- Пощупай наверху, нет ли проводов сигнализации, — шепотом велела Алла.

Приподнявшись на цыпочки, Санчо Панса тщательно обследовал забор и отрицательно мотнул головой. Привязав трос к ручке двух канистр, он осторожно перекинул их через забор, потом закрепил другой конец троса на ручке третьей канистры и проделал с ней то же самое.

- Ну, с Богом, Толян, — напутствовала подельщика боевая подруга.

Взявшись за край забора, верный оруженосец подтянулся на руках и ловко перемахнул через него. Отвязал трос и перебросил Алле. Она быстро свернула его кольцом, зажала под мышкой и прижалась к забору, в темноте почти слившись с ним. Пока все было тихо, переулок совершенно пуст. Жители, как и положено законопослушным обывателям, крепко спали.

Минут через пять через забор перелетели пустые канистры, следом перебрался Толик. Мстители свернули в соседний переулок, забросили канистры в багажник “вольво” и сели в машину. Проснувшийся сэр Персиваль тут же скакнул на спинку переднего сиденья и с довольным урчанием устроился на шее хозяйки.

- Часа за три-четыре подморозит, — подсчитала Алла, когда они выехали из поселка. — Хорошо, что Олег сегодня работает. С утра я по этому поводу печалилась, а оказывается, его дежурство кстати.

- Чё, секрет, что ль? — повернулся к ней недогадливый соратник.

- Само собой, — кивнула подельщица. — Он хирург, его дело людей штопать. Олег не поймет, что иногда не вредно и сломать пару конечностей ради правого дела.

Лежа в ванне, Регина размышляла о своей жизни. Она выросла в хорошей, крепкой семье, ощущая себя любимой дочкой. Мама рассказывала, что когда-то они жили трудно, им постоянно не хватало денег, у них были большие долги, но тех давних времен Регина не помнила. Зато потом ее родители стали обеспеченными, и она ни в чем не знала отказа. Они побывали во многих странах, с восемнадцатилетнего возраста Регина одевалась лучше всех сокурсниц, имела машину.

Замуж не спешила. А зачем спешить? Она красива, уверена в себе, самодостаточна. Поклонников хоть отбавляй. Еще бы! Регина считалась завидной невестой. Она присматривалась к очередному поклоннику, пытаясь понять, что его больше привлекает — деньги ее родителей или она сама как личность? И на поверку обычно оказывалось, что меркантильный интерес присутствовал. Пусть она привлекательна, но почему-то за ее подругами из малообеспеченных семей поклонники толпами не бегали.

Регина закончила институт, и мама сказала, что ни к чему дочке рвать жилы, делая карьеру. Еще успеет, у нее вся жизнь впереди, а пока молода, пусть поживет в свое удовольствие.

“Я в твои годы только работала, работала и работала, — говорила она. — А тебе не нужно думать о заработке, мы в состоянии тебя обеспечить. Найди себе занятие по душе, бери от жизни все, не заботясь о деньгах. Потом будет, что вспомнить”.

Регина так и жила, ни в чем себе не отказывая. Девушка с полным основанием гордилась своими родителями — оба деловые люди, сами пробились, создали материальный базис, позволяющий их детям не заботиться о хлебе насущном. Карьера от нее и в самом деле никуда не денется, а пока нужно приобрести максимум знаний и обеспечить интеллектуальный багаж. Девушка устроилась на необременительную работу с чисто символическим окладом, училась на курсах испанского языка и параллельно — на бизнес-курсах. Юрист, хорошо разбирающийся в бизнесе, может сделать блестящую карьеру.

И вдруг все рухнуло в одночасье. Отец ушел к другой женщине, отняв у них все. «По какому праву? — возмущалась Регина. — Фирма семейная, маме принадлежит половина».

Однако богатый отец не пожелал стать вдвое менее богатым и вел себя как последний негодяй — сознательно и планомерно уничтожал ее мать, боясь, что та взбунтуется и потребует то, что положено по закону.

А мама слегла. Вначале она была потрясена тем, что муж ее бросил, потом его жестокостью, жадностью и лживостью. В конечном итоге тот добился своего — ее мама потеряла себя, лишилась здоровья, не могла работать, не хотела жить и ждала смерти как избавления от своего жалкого существования.

Оказавшись с тяжелобольной матерью на руках, Регина не сдалась.

«Это временный этап, — твердила девушка. — Будет трудно, но я выдержу. Сейчас самое главное — не дать маме погибнуть».

Чтобы вылечить мать, требовались деньги, много денег, но у них ничего не осталось, кроме квартиры. Как и многие девушки, Регина надумала решить финансовые проблемы с помощью замужества, но все поклонники, раньше мечтавшие назвать ее своей женой, разбежались. Из коллег никто на роль будущего спутника жизни не подходил: или женатики, или неимущие, или имеющие столь непрезентабельный вид, что на них не польстилась бы даже потерявшая надежду старая дева. Кирилл неустанно твердил, что любит ее, но вешать на себя еще и этот хомут ей не хотелось.

Потом за ней стал ухаживать сокурсник Володя Дьяконов. Он и раньше пытался за ней приударить, но завидная невеста Регина воротила нос от провинциального плейбоя. После окончания института они два года не виделись. Встретились случайно — она стояла на троллейбусной остановке, а Володя ехал мимо, увидел ее, притормозил и предложил подвезти. По дороге похвастался, что стал известным адвокатом, зарабатывает кучу денег. Да и выглядел он не как в студенческие годы. Одет с иголочки, катается на “рено” — пусть и не супер, но для двадцатичетырехлетнего парня вполне. Язык у него подвешен, будущие перспективы расписывал весьма красочно, — мол, мать и отчим с большими связями, обеспечили его солидной клиентурой и теперь у него не жизнь, а медовый пряник. И с ходу предложил пожениться. «Я подумаю», — ответила Регина.

Володя ей ни чуточки не нравился. Подоплека его предложения была ясна — раньше гордая Регина отвергала плохо одетого и дурно воспитанного провинциального ухажера, а теперь они поменялись местами, и он решил взять реванш за прошлое поражение. Но деньги ей были нужны. Ох, как были нужны эти проклятые деньги!

В бизнесе без связей отца не пробиться, а тот, женившись второй раз, окончательно порвал отношения с прежней семьей. Начинать в незнакомой коммерческой фирме с низшей должности, оказывать сексуальные услуги шефу, чтобы тот позволил ей перейти на следующую ступеньку, гордая Регина не желала.

И она решила выйти замуж за Владимира Дьяконова. Выглядел он преуспевающим, деньгами сорил отчаянно, и Регина решила, что будущий супруг обеспечит ее звонкой монетой. За годы бедности девушка уже научилась довольствоваться малым, но реализация задуманного ею плана требовала больших расходов. Отец подло поступил с ее матерью, и она ему за это отомстит. А Володя оплатит ее месть.

В половине четвертого ночи парочка единомышленников, взявших на вооружение Аллин девиз: «На крайнее зло — крайние меры» — снова выехала на дело и через час оказалась в поселке Зарядье.

- Вначале пощупай, схватился ли ледок, а потом лезь в гараж, — инструктировала подельщика боевая подруга. — Если гараж заперт, с замком не церемонься, возьми с собой ломик. Не бойся шуметь, соседи вряд ли встанут среди ночи, чтоб защитить Яшкино имущество. В это время самый сон. Может быть, сигнализация завоет, когда ты сломаешь замок. На всякий случай надень перчатки — не стоит оставлять «пальчики».

- А если Яшка забздит ночью из дома выскакивать?

- Значит, опробует каток утром. Хотя лично мне очень желается услышать его вопли. Ну, будем надеяться, что мне повезет усладить слух этой музыкой. Вперед, Толян. Долго там не задерживайся.

Санчо Панса, имевший две судимости за грабеж, ловко перебрался через забор, и вскоре Алла услышала, как он, не таясь, орудует ломиком. Металлические ворота гаража издавали звуки, от которых рачительный хозяин непременно проснется, если трепетно относится к любимому авто.

Все произошло именно так, как было задумано. Через несколько минут послышался звук открывшейся двери и окрик хозяина:

- Стой, гад, пристрелю!

Злоумышленник затаился, а боевая подруга мысленного похвалила его за сообразительность.

Хозяин прислушивался, не раздастся ли топот убегающего взломщика, а умница Толик снова поддел ломиком ворота, и раздался характерный скрежет металла по металлу. Вооруженный стволом Яков расхрабрился и решил отстоять свое имущество. Результат не замедлил последовать. Раздался громкий шлепок, и тишину огласил протяжный вопль:

- А-а-а!

Затем стон, кряхтение и отборный мат-перемат. Пока хозяин с помощью ненормативной лексики витиевато выражал свое неудовольствие неожиданными изменениями климатических условий, собственным беспомощным положением и поминал “мать” и личностные характеристики взломщика, Толик уже перемахнул через забор. Алла взяла его под руку, и весьма довольные умельцы устраивать неприятности непорядочным бизнесменам, сдерживая смех, прогулочным шагом двинулись к перекрестку. То ли Яков при падении выронил оружие, то ли ему не пришло в голову выстрелом разбудить соседей, — во всяком случае, пока мстители не завернули за угол, им вслед раздавалась только весьма затейливая ругань вперемешку с оханьем и стонами.

- Если все и дальше так пойдет, к утру его зад примерзнет ко льду, — со смешком предположила Алла, усаживаясь в машину и забирая счастливо урчащего сэра Персиваля со спинки сиденья.

- Уползет в дом Яшка, — с сожалением произнес великий человеколюб, недавно предлагавший переломать жертве «чего надо».

- Не уползет, — заверила автор идеи укрощения строптивого Якова. — Если б мог — давно бы на карачках доковылял. На улице холодища, а Яшка небось в одних трусах на босу ногу. И сидит ведь там, задницу не жалеючи. Значит, у него нет возможности укрыться в теплом доме — отшиб копчик напрочь.

- Тада лады, — расплылся в улыбке деликатных дел мастер, а его подельщица не преминула ввернуть «иронизм»:

- Право на насилие имеет только тот, кто сильнее.

Ночью Серафима так и не сомкнула глаз. Еще раз тщательно все обдумав, она немного успокоилась, но сон не шел. Сима использовала все методы, которые рекомендовал ей психиатр: вставала, полчаса чем-то занималась и снова ложилась, попробовала и способ с глубоким дыханием, задерживая каждый следующий выдох на секунду дольше предыдущего, занималась визуализацией, вспомнив в мельчайших деталях свои любимые цветы, — все без толку.

В данный момент она сидела на кухне с чашкой своего любимого “Липтона” и думала о том, что впереди рабочий день, ей придется вникать в проблемы других людей, а сил нет. Кто бы выслушал ее?.. Подруги из клуба знали о ее бедах лишь в общих чертах — Серафима Новицкая не любила жаловаться. Наоборот, как бы ни было трудно, старалась сохранять хотя бы внешне благополучный вид. Так Сима держалась всегда, за исключением нескольких тяжелых периодов.

И сейчас она опять вспоминала прошлое и пыталась понять — закономерно ли то, что с ней случилось, есть ли в этом внутренняя логика, или же это всего лишь случайность. То самое роковое стечение обстоятельств, которое перевернуло всю ее жизнь.

Алла спала всего четыре часа, но проснулась бодрой. К приезду верного оруженосца она уже успела навести справки в “скорой помощи” и обзвонить все московские больницы, но Якова Паршина ни в одной не оказалось.

- Толян, наш клиент пропал, — заявила она, как только тот переступил порог ее квартиры. — В московских больницах его нет. Может, Яшка насмерть примерз задом ко льду и до сих пор сидит там?

- Дак его могли в тамошнюю больницу свезти, — выдвинул вполне резонное предположение Толик.

- Ну, голова! — восхитилась Алла. — А я и не сообразила. Думала — раз Яшка москвич, то его непременно отвезут в Москву, ведь Зарядье совсем близко от кольцевой дороги. А как же нам узнать, в какую больницу его закинули? У меня нет справочника подмосковных телефонов.

- Ха! Щас сгоняем на Ярославку да найдем.

- Умен ты, Толян, не по годам! — оценила его смекалку боевая подруга. — Тут одна закавыка — скоро Олег придет после дежурства.

- Дак я один сгоняю, а ты дома сиди.

- Неинтересно мне дома… Давай сделаем так — дождемся Олега, потом он ляжет спать, а мы улизнем. Надо только придумать легенду.

- Скажи, что по магазинам поедешь.

- Верно! — обрадовалась Алла. — Такой ломовой аргумент моему любимому мужчине крыть нечем. Святое дело — размяться шопингом. Очень повышает настроение и жизненный тонус. Тем более, мне и в самом деле нужно обновить гардероб — что-то я чересчур вширь раздалась, пока валялась в больнице.

Услышав, что открывается входная дверь, Алла тут же растянулась на кровати, взяла лежащую на тумбочке книгу и раскрыла на первой попавшейся странице.

- Ты выйди к Олегу, — шепотом велела она Толику. — А я буду лежать, будто бы блюду постельный режим, как мне предписано.

Верный оруженосец направился в прихожую, но сэр Персиваль, конечно же, опередил его и с радостным “Мя!” вылетел к хозяину первым. После этого из прихожей некоторое время доносилось воркование и звуки поцелуев. Наконец в спальне появился Олег с Персом на руках.

- Привет, мой дорогой, — заулыбалась Алла, приподнявшись. — Как прошло дежурство?

- Нормально. Как ты себя чувствуешь?

- Отлично! — Она и в самом деле чувствовала себя хорошо. — Выспалась, бодра, весела и полна сил.

- Чем занималась?

- Чтобы подбодрить себя, прочла все некрологи в газетах. — Заметив, что Олег нахмурился, любительница черного юмора рассмеялась: — Купился? На самом деле я читала, как раскрывают преступления книжные герои, раз уж меня отлучили от расследования реальных криминальных дел. Все бока себя отлежала, скоро пролежни появятся, — пожаловалась она, вставая с кровати и делая вид, что разминает затекшее тело. — Теперь ты займи мое место.

- Да, я немного посплю. Ночью меня вызывали в первую хирургию к тяжелой больной, не удалось прилечь даже на полчаса.

- Тогда ты отдыхай, а мы с Толиком съездим по магазинам. Пышные женские формы требуют дорогого содержания. — Увидев, что Олег опять нахмурился, любимая женщина выдала еще один перл: — Чтобы содержимое не приелось, нужно постоянно менять упаковку.

Но лечащий врач, он же любимый мужчина, был непреклонен:

- Лучше ограничься прогулкой. Примерки — дело утомительное, а с рукой в гипсе — тем более.

- Но мне совсем нечего надеть, — заныла хитрюга.

- Ну да, извечные женские проблемы: нечего носить и куда вешать вещи, — попробовал свести все к шутке Олег, но Алла скривилась — мол, шуточки ваши отдают плесенью, — и выдвинула новый «аргумент»:

- Носить прошлогоднюю одежду вредно для женского организма.

Поняв, что любимая женщина всерьез уперлась, лечащий врач стал серьезным и решил додавить авторитетом:

- Рано думать о нарядах — ты еще нездорова.

- А в чем мне ходить? Я не только сохранила девичью фигуру, но и удвоила ее. — Олег не нашелся, что возразить, а Алла решила его дожать: — Или я обновляю гардероб, или сажусь на диету и прекращаю есть черную икру и прочую калорийную еду, которую ты в меня впихиваешь!

Угроза подействовала, и лечащий врач сдался:

- Ну, ладно, только не долго.

- Быстро только дети делаются, милый, — заявила любительница острого словца. — Шопинг — дело творческое, вдумчивое. В дорогом магазине каждая женщина понимает, что все ее наряды вышли из моды.

…Регина просчиталась во всем. Хорошо подвешенный язык, дорогая одежда, “рено”, - вот и все, чем обладал Владимир Дьяконов. И больше ничем. Ни связями, ни клиентурой, ни адвокатской практикой, ни деньгами, ни квартирой, — ничем. И самое главное, он не желал трудиться, чтобы достичь мало-мальских успехов. Регина сделала ставку на него, а он на нее, расценив будущую супругу как потенциальный источник собственного финансового благополучия. Сделав девушке предложение, Володя всерьез рассчитывал на ее отца. Тот влиятельный бизнесмен, очень состоятельный человек с обширными связями, и провинциальный плейбой в своих мечтах уже видел себя членом совета директоров в фирме тестя. Пусть тот развелся с первой женой, но Регина осталась его дочерью. Бабе в бизнесе делать нечего, а вот он, Владимир Дьяконов, станет правой рукой тестя. Со временем отцовская фирма по наследству достанется Регине, а ее супруг, соответственно, станет полноправным хозяином крупной компании.

Вот так они вступили в брак по взаимному расчету. И ожидания обоих не оправдались. Кое-какие деньги у мужа водились, но Регине он их не давал. Появление обновок в своем гардеробе объяснял подарками матери и отчима. “Рено”, как оказалось, тоже их подарок. Но на квартиру они ему почему-то не дали — то ли их ресурсы были исчерпаны, то ли они решили, что этот великовозрастный оболтус должен сам обеспечить себя жилплощадью. Все свои случайные заработки Владимир тратил на себя, потчуя жену сказками — дескать, если она поговорит с отцом и убедит взять ее мужа в фирму, то денег у них станет немерено.

В сказки Регина не верила. Уже через несколько месяцев после свадьбы она надумала развестись, но супруг воспротивился. Почему? В то время Регина решила, что он все еще тешит себя иллюзиями стать преемником ее отца, и позже терялась в догадках. Зачем муж подсыпает ей отраву? Чтобы квартира досталась ему? Владимир Дьяконов абсолютно безнравственен, но у него высшее юридическое образование. А в данном случае он окажется единственным подозреваемым, — других врагов у Регины не было.

На данный момент тема развода не поднималась. Владимиру зачем-то нужен был этот брак, а Регине благоверный стал нужен для реализации задуманного плана, но уже в ином качестве — жертвы.

Владимир Дьяконов тоже просчитался. В свою фирму тесть его не взял даже на должность рядового юриста, а уж о “правой руке” можно было и не мечтать. Разовые поручения отец Регины ему давал, используя зятя как не обремененного нравственностью малооплачиваемого посредника, — и только.

Все это Владимир, от природы и так не слишком умный, а после бутылки виски и вовсе дурак, — не раз высказывал Регине с большой обидой. Мол, женился на тебе, думая, что окажусь весь в шоколаде, а ты не оправдала моих надежд.

Теперь Регина ненавидела уже троих людей: мужа, отца и его новую женушку. И поклялась себе, что отомстит им всем, причем одним ударом, по “принципу домино”: если несколько костяшек поставить рядом, то их можно сбить единственным щелчком.

Больницу, в которую доставили Якова Паршина, подельщики нашли быстро. Узнав в приемном покое, что пациент лежит в хирургическом отделении, Алла оповестила своего Санчо Пансу:

- Схожу туда, познакомлюсь с его лечащим врачом. Пусть моя загипсованная рука послужит на пользу делу — для начала скажу, что мне нужна медицинская помощь, а потом сориентируюсь по ходу дела.

Через полчаса она вернулась, чрезвычайно довольная:

- Класс! Яшка сломал шейку бедра, левую плечевую кость, выбил несколько передних зубов — видимо, саданул себя по морде собственной пушкой, когда навернулся с крыльца. И что самое приятное — у него треснул копчик. А это очень больно — по себе знаю. Однажды упала с подоконника и сильно зашибла свой любимый копчик. Но у меня был всего лишь ушиб, а у Яшки — капитальная трещина с ущемлением важных нервов. Этот подонок еще долго не сможет передвигаться на своих конечностях. Его лечащий врач хорошо знает Олега. Слово за слово, и мы прониклись взаимной симпатией. Я обрисовала подвиги паршивца Паршина, и теперь Алексей Петрович наш союзник. Он дал распоряжение сестре-хозяйке, и та выдала мне Яшкин паспорт и связку ключей.

- А на кой тебе ключи?

- Нужно залезть в его дом и взять документы.

- Зачем?

- Надо, — загадочно произнесла Алла. — Жаль, что придется ждать до завтра, когда Олег уйдет на работу.

- Дак давай щас слазим, — предложил Толик.

- Как же ты среди бела дня полезешь через забор?

- Дак на фиг через забор-то! У тя ж ключи есть. Откроем калитку да зайдем вместе.

- Ну, Толян, ну, умище… А я-то голову ломала, как все проделать. И в самом деле — вдвоем-то сподручнее, я все нужные документы быстро найду, а ты ведь не знаешь, где и что искать. Да и от соседей таиться не придется. Если кто-то нас увидит, скажем, что Яшка просил принести в больницу кое-какие вещи и сам дал нам ключи.

Через десять минут они были в поселке. На всякий случай оставили машину в соседнем переулке и пешком дошли до дома Якова, без проблем открыли калитку и входную дверь. Алла прошлась по особняку и обнаружила кабинет хозяина на втором этаже. Какой же новый русский не обзаведется кабинетом! И сейф в кабинете имелся — все как положено. На связке ключей, врученных Алле сестрой-хозяйкой, оказались и ключи от сейфа. Все нужные документы хранились там.

- Толян, поищи-ка во дворе Яшкину пушку, — велела боевая подруга, когда они вышли из дома и заперли входную дверь. — Скорее всего, он ее от неожиданности выронил, шваркнув себя по зубам. Может, в суматохе про нее забыли, и она до сих пор валяется в кустиках. А нам его ствол пригодится. Если найдешь, бери аккуратно, чтобы сохранить Яшкины пальчики.

Верный оруженосец и в самом деле нашел “смит-и-вессон” хозяина дома. Тот отлетел по льду до самого гаража.

- Пусть мой арсенал пополнится еще одной пушкой, — объявила Алла подельщику. — Яшка уже наказан, но это только начало. Если все получится, как задумано, его ствол я сохраню на память. А будет плохо себя вести — подставим по полной программе. Каждому по заслугам — вот формула справедливости.

Уложив оружие со всеми предосторожностями в целлофановый пакет, довольные взломщики заперли калитку и вскоре выехали из поселка.

- Так, мой верный Санчо Панса, все нужное у нас в руках, — порадовалась боевая подруга, просмотрев папку с документами. — Пусть паршивец некоторое время поваляется на больничной койке и поймет, что его крутизну теперь ни к какому месту не приложишь. Здоровье не купишь, им приходится только расплачиваться.

Последние недели Владимир стал пить гораздо больше. Раньше его посиделки наедине с бутылкой случались пару раз в месяц, иногда он возвращался домой навеселе, а теперь пьет чуть ли не каждый день. С чего бы это?

Денег он жене почти не давал, так, мелочь, если в холодильнике было пусто, и при этом преспокойно тратился на дорогой виски.

С тех пор, как Регина поняла, что муж травит ее, она ела только йогурт и кисломолочные продукты, которые каждый день приносила сама, а свою порцию горячего блюда перекладывала в пакет, заворачивала в несколько слоев газеты и выбрасывала. Использовала чай их пакетиков — вдруг супруг подсыплет отраву в заварочный чайник! Свои лекарства держала на работе, чтобы муж не подменил таблетки.

Ничего себе, веселенькая жизнь! — сосуществовать на одной территории с отравителем.

Проводив любимого мужчину на работу, Алла прошлась по квартире, раздумывая, чем бы заняться. Прошло три дня с тех пор, как они уложили Якова Паршина на больничную койку, а вчера Розу с сынишкой проводили в аэропорт Шереметьево. Девушка уже звонила, что они благополучно долетели.

Услышав трель телефона, Алла обрадовалась — может, интересное дело само плывет в руки?

- Привет, напарница, — услышала она голос своего друга Виталия Рылеева [15]Виталий Рылеев, частный детектив и личный телохранитель Аллиной подруги Ларисы, — герой многих романов Дили Еникеевой.
.

- Привет, напарник, — весело отозвалась сыщица-любительница. Уж кому-кому, а Виталику она всегда рада.

- Давно не виделись, я уже соскучился.

- Желаешь пообщаться?

- Желаю. И дело есть.

- С криминальным душком? — еще больше обрадовалась «ниро вульф в женском обличье».

- С криминальным, — подтвердил тот, но без особого воодушевления.

- А чего не слышно радости в голосе? Или ты уже перестал быть сыщиком?

- Давай при встрече.

- Приезжай.

Яков Борисович Паршин пребывал в пресквернейшем расположении духа. Ну, надо же, какая незадача! — получить бытовые травмы, да не где-нибудь, а на пороге собственного дома, банальнейшим образом поскользнувшись! Кому сказать — засмеют. И самое печальное — так не вовремя. Через неделю предстоят очень важные деловые переговоры, завершающий этап работы, которой он посвятил целых три месяца. Самая малость, и контракт, а с ним и две сотни зеленых кусков были бы у него в кармане.

И что теперь? А теперь он, Яков Паршин, состоятельный человек, валяется в какой-то вшивой загородной больнице: сломанная рука подвешена через систему блоков на вытяжение, правая нога в гипсе, четыре передних зуба выбиты. Правда, правая рука цела, и он может подписывать документы, да что толку! Напыщенный провинциальный миллионер Феликс Рогов не пожелает довезти свой жирный зад до богом забытой больнички. Да и нельзя его сюда приглашать — пострадает его, Якова Паршина, реноме. Убогость обстановки произведет на миллионера Рогова нежелательное впечатление, а ведь столько денег, времени и сил угрохано на то, чтобы показать, какой он, Яков Паршин, богатый и надежный бизнесмен! И вот этот богач, владеющий солидным счетом в банке и двумя особняками — в Москве и за городом, — очутился в облезлой, давно не ремонтированной палате, провонявшей мочой, больничной бурдой и запахом нищеты! Нет, Феликс Рогов не из тех, кто поверит в роковую случайность.

Наверняка Вовка, мнящий себя его компаньоном, уже в курсе, что Яша Паршин валяется в подвешенном состоянии. Сам от его имени обработает Рогова, сговорится с бухгалтером, и они на пару обтяпают дело, пока шеф не способен передвигаться и контролировать ситуацию. А валяться ему, судя по всему, предстоит не один месяц. Вовка своего не упустит, сволочь, давно лелеет мечту урвать солидный куш. И ведь урвет, гаденыш, задатки у малого есть, далеко пойдет, если вовремя не остановить.

Вот ведь попал, а! И винить некого. Разве что неудачливого ночного воришку, но того уже и след простыл. Попадись он сейчас ему в руки, Яша бы приказал своим охранникам так измордовать наглеца, чтобы тот навек зарекся лазить по чужим гаражам. Даже на пьянчужке Захаре, исполняющем обязанности дворника, злость не сорвешь. Накануне он расчистил дорожку перед домом, а за случившееся ночью не в ответе.

«Сторожа нанять, что ли, — вяло размышлял Яша. — А где его поселить? Не в доме же! Еще не хватало, чтобы всякая рвань шлялась по особняку! Но пока меня нет, кому-то надо охранять дом… Этот чертов ворюга может снова залезть. Свистнет мою тачку или в доме пошурует…»

Сев в кресло напротив хозяйки дома, Виталий с ходу приступил к делу:

- Напарница, Ленька [16]Леонид Кудрявцев, частный детектив, — герой многих романов Дили Еникеевой.
попал в беду.

С Леонидом Кудрявцевым Виталий когда-то работал в уголовном розыске. Несколько лет назад тот ушел из органов и устроился в частное детективное агентство. В мае прошлого года Виталий познакомил Леонида с Аллой, и они стали любовниками. В общем-то, банальная интрижка — встречались, когда у обоих было время и желание, без лишних слов пару часов интенсивно занимались сексом, а потом расставались до следующего раза. И бизнес-леди Алла Королева, и частный детектив Леонид Кудрявцев лишним временем не располагали, так что встречи были эпизодическими, потом и вовсе прекратились. Они сохранили хорошие отношения, при случае передавали друг другу привет через Виталия, но не виделись более полугода.

- Что с ним? — спросила Алла.

- Он под следствием.

- Какая помощь нужна?

- Двадцать пять тысяч долларов.

- Взятка, чтобы развалили дело? — догадалась она.

- Да.

- Без проблем. — Верная боевая подруга потянулась к телефону, чтобы позвонить своему заместителю, но Виталий придержал ее руку.

- Ленька вряд ли сможет отдать тебе долг. Для частного сыщика это большие деньги.

- Как я понимаю, альтернативы нет? — Алла все еще держала руку на телефонной трубке.

- Я приехал посоветоваться. Может быть, мы с тобой найдем другой путь.

- По моему глубокому убеждению, если проблему можно решить с помощью денег, — это самая малая цена ее решения. Для меня, как ты, наверное, догадываешься, это не такая уж большая сумма.

- Леньке не сможет ее вернуть и весь изведется.

- Так он не в курсе?

- Нет. Леонид бы ни за что не согласился.

- Ему больше импонирует оказаться на нарах?

- Он не верит, что его посадят, хотя все к тому идет.

- Расскажи-ка все подробно, напарник.

- Лиза, бывшая Ленькина жена, вышла замуж за Руслана Мальцева, а тот оказался быком из каширской группировки. Не зная этого, Лиза переехала к новому мужу вместе с ребенком. Руслан крепко закладывает за воротник, а в пьяном виде куражится и издевается над Лизой, оскорбляет ее ребенка. С год она терпела, а потом позвонила Леньке. Тот взял пару ребят из нашего детективного агентства и поехал в Каширу. Бычок стал задираться, мол, свистну своим дружкам, и от вас мокрого места не останется. Ну, и схлопотал по фэйсу. Это, вроде бы, произвело на него впечатление, и Ленька с коллегами отбыли, успокоенные. А Руслан отыгрался на Лизе — избил так, что она попала в больницу с сотрясением мозга, переломами трех ребер, разрывами селезенки и кишечника. Бывшая теща сообщила о случившемся Леньке, он взял Женьку Верника и Сашку Малахова и навестил подонка. Когда ребята пришли в его квартиру, там стоял дым коромыслом — Руслан с тремя дружками привели двух девчонок, продавщиц из рыночных палаток, напились до скотского состояния и всласть поизмывались над девицами. Обе были раздеты, изнасилованы, все тело в синяках, порезах, у одной ноги окровавлены. Наших было трое против четверых бандитов. Получилась приличная потасовка с пальбой, в конце концов, Ленька с друзьями их одолели. Дали по ушам, спеленали и вызвали наряд. Приехали местные менты, и ребята рассказали, как было дело. Девицы все подтвердили. После этого всю кодлу отвезли в отделение и сдали дежурному. Тот составил протокол, Ленька с ребятами его подписали и отбыли в Москву.

- А потом господ бандитов навестили господа адвокаты, дело развалили и навесили все на Леньку и его друзей, — догадалась боевая подруга.

- В общих чертах так, но конкретика еще хуже. Прокурор Каширы плотно связан с бандой [17]Приношу глубокие извинения прокурору города Каширы и всем жителям за все, что далее описано в этой книге. События, которые легли в основу сюжета, произошли в другом подмосковном городе. С господином каширским прокурором я не знакома, хотя не против познакомиться и в качестве моральной компенсации готова подарить ему этот роман со своим автографом. Надеюсь на его чувство юмора (Примеч. автора).
, в которой состоят Руслан с дружками, а многие местные менты находятся на содержании бандитов. После того, как Ленька с ребятами уехали, дежурный позвонил начальнику отделения, приехал купленный капитан, и они составили новый протокол. По нему получается следующее. Приличные, законопослушные граждане отмечали день рождения в квартире своего друга Руслана Мальцева, когда явился Леонид Кудрявцев, бывший муж нынешней супруги хозяина квартиры с двумя неизвестными. Руслан вежливо пригласил их за стол, а новоприбывшие, угрожая оружием, устроили в квартире форменный погром, всех избили, а для острастки стреляли в Руслана и его друзей. Потом незваные гости связали хозяина и его друзей и у них на глазах били и насиловали девушек.

- Чьи были стволы, и кто палил?

- Все три ствола принадлежат Руслану и его дружкам. Но Ленька с ребятами отобрали у них оружие.

- Оставив на нем «пальчики», — продолжила Алла. — Оружие не зарегистрировано, и теперь не докажешь, что оно принадлежало бандитам.

- Именно так, — подтвердил сыщик. — По сценарию, соседка, услышав выстрелы и крики из квартиры Руслана, позвонила в милицию. Приехал наряд, отобрал оружие у нападавших, то есть, у Леньки и его друзей и доставил их в отделение, а задержанные отказались давать показания без адвоката. Их якобы отвели в камеру, а позже один из них попросился в туалет. Когда дежурный открыл дверь, задержанные сбили его с ног и скрылись. В деле есть акты медицинской экспертизы. Там подробно описаны все синяки Руслана и его команды, — они их действительно получили во время потасовки, — а также девиц. У дежурного якобы обширный кровоподтек в области темени, акт экспертизы, разумеется, — фикция. Бандитов отпустили. И сейчас запуганные ими девицы подтверждают все, что нужно Руслану с друганами.

- Ловко… А Ленька на свободе?

- Нет, все трое уже арестованы, сидят в каширском СИЗО. Им шьют целый букет, из которого незаконное ношение оружия и нанесение телесных повреждений — самые легкие статьи УК. А самая тяжелая — изнасилование со всем отягчающим антуражем.

- Круто… И срок светит большой, и в камере урки могут их отпетушить. Неужели менты топят даже своих?

- Если хорошо заплатят или начальство прикажет, — запросто. В органах много новых, случайных людей, которые занимаются не теми делами. Прежний неписаный кодекс чести давно забыт.

- Тех, кто продается, можно перекупить.

- Против прокурора никто не попрет.

- Ни хрена себе — законники! — прокурор на жалованье у банды и сажает своих, чтобы угодить главарю, который ему платит.

- Да это уже давно не новость. Беспредел творится не только в Кашире, но и по всей России.

- Следовательно, за тяжкие телесные повреждения, нанесенные жене, подонку Руслану ничего не будет. А когда бедная Лиза выйдет из больницы, Руслан снова начнет над ней измываться… Она ведь даже развестись с ним не сможет — он ее вконец замордует. А Ленька будет валяться на нарах и уже не сможет ее защитить.

- В том-то и дело.

- Ладно, напарник, не кручинься. — Боевая подруга заговорила деловым тоном. — Леньку мы, само собой, отмажем, а Лизу защитим. Женщин обижать нельзя!

- Ты что-то придумала?

- Ага. Как я понимаю, движущая сила это дерьмового дела — продажный прокурор?

- Да. Если бы он не уперся рогом, все можно было бы уладить. С ним уже говорил наш с Ленькой бывший начальник. И из МУРа к нему приезжали, а каширский прокурор стоит на своем — мол, я обязан соблюдать закон, а тут налицо состав преступления, сами посмотрите протоколы и акты экспертизы. У одной девицы — разрыв влагалища, было сильное кровотечение, она до сих пор в больнице. У второй разбита бровь, она чуть не лишилась глаза. Обе подтвердили, будто бы Ленька с друзьями, угрожая оружием, били и насиловали их. У них взяты влагалищные мазки и подтверждено, что имел место сексуальный контакт с несколькими мужчинами, но не проводились анализы, что сперма принадлежит отнюдь не Леньке со товарищи.

- Паспортные данные участников у тебя есть?

- Да. — Виталий достал записную книжку и переписал для напарницы все данные.

- ФИО и адресок продажного прокурора тоже укажи, — попросила та. Когда сыщик записал все, что требовалось, верная боевая подруга многообещающе добавила: — Как говорил дон Корлеоне, я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Вчера, будучи сильно не в духе, Яков Паршин наорал на лечащего врача, не очень-то выбирая выражения. А чего церемониться со всякой нищей швалью!

Потом Яков одумался, решив, что с эскулапом надо договориться по-хорошему, а то застрянешь в этой чертовой больнице надолго. Велел медсестре позвать врача, а та с виноватой улыбкой оповестила, что Алексей Петрович сейчас занят. Яша еще пару раз велел ей передать врачу, чтобы тот зашел к нему в палату. Часа в четыре хирург заглянул и с ходу заявил, что столь возбудимому больному явно нужно подлечить нервишки. Он, мол, сделал для пациента все, что должен был сделать с точки зрения хирургической помощи, а его расстроенные нервы — в компетенции психиатра. Но поскольку такового в их бедной специалистами больнице нет, он назначил ему консультацию невропатолога, на днях тот его навестит и назначит успокоительное. И никакого разговора не получилось. Только Яша попробовал приступить к делу, а врач с озабоченным видом посмотрел на часы и заявил, что его рабочий день уже закончился. А сам, сволочь, насмешливо ухмылялся.

«Вот ведь гад, а! — злился Яков после ухода врача. — И глядит так, будто я у него просил взаймы без отдачи! Ну, погоди, фраер, мои охранники повыбьют и дурь твою, и зубы».

- Напарник, мне нужна девица без комплексов и фотограф. Найдешь?

- Найду, — пообещал Виталий.

- Наш продажный прокурор повторит бесславный путь бывшего генпрокурора. Увековечим его постельные забавы с платной жрицей любви. А для полной идентификации — сразу с двумя. Так что потребуются две симпатичные девицы, умелицы по части минета и прочих постельных забав. Пусть оденутся не по-проститучьи, а поскромнее, чтобы сойти за девушек из приличной семьи. Оснасти фотографа видеокамерой. А журналистку, которая все это красочно преподнесет, я сама найду.

- Между прочим, в юности я увлекался фотографией. Да и в детективном агентстве львиную долю работы составляла слежка за неверными супругами и фотосъемка их развлечений. Так что могу все сделать сам.

- Годится, — одобрила верная боевая подруга. — А для кого предназначались двадцать пять кусков баксов?

- Для милицейского наряда и дежурного отделения, куда доставили Руслана с друганами.

- Договоренность с ними уже есть?

- В общих чертах. Им и хочется, и колется.

- Сколько человек в наряде?

- Двое и водитель.

- Получается чуть более шести кусков на брата? Нет, напарник, за такие бабки они против прокурора с его бандой не попрут.

- Потому и трусят. И деньжат срубить хочется, и очень боязно.

- Значит, начнем с головы, с которой сгнила эта рыба. В принципе, можно было бы сунуть наряду и дежурному побольше зелени, но почему-то мне не хочется тратить свои трудовые деньги на эту мразь. Если они способны закопать невинных людей по чьей-то указке, то им нужно дать не взятку, а по морде.

- Раньше я не видел иного выхода.

- Выход нужно искать там, где вход.

- Здравствуйте, Георгий Натанович.

- А, каширский шалун! — презрительно-пренебрежительным тоном отозвался хозяин кабинета. — С чем пожаловал?

Вовчик мысленно обругал его всеми матерными словами, которые вспомнил. С какой стати этот чертов сноб что-то из себя корчит, будто к нему явился бедный родственник клянчить подачку! А сам он разве не с мелочевки начинал? Тоже в свое время был никем. А теперь разбогател и относит себя к элите общества. Преисполнен самодовольства и уверенности, что ему позволено вытирать ноги о тех, кто еще не богат. И не знает старикан, что скоро лишится всего. Покойнику богатство ни к чему.

«Потешься напоследок», — мстительно подумал молодой человек, а вслух произнес:

- Сейчас в Москве находится бизнесмен Феликс Рогов, очень состоятельный человек, миллионер. Он приехал по договоренности с Яковом Паршиным и готов вложить двести тысяч долларов в проект, который предложил ему Паршин. И это — только начало. В будущем — значительно больше.

- Что ж он, совсем безмозглый дурак, раз связался с Яшкой? — так же презрительно отозвался Георгий Натанович. — Ни один деловой человек Паршину и руки не подаст, не говоря уже о том, чтобы вкладывать деньги в так называемый проект. Какие у Яшки могут быть проекты?! Он же типичный “кидала”.

Гость терпеливо все выслушал, приказывая себе обуздать эмоции. Наконец ему удалось вставить слово:

- Феликс Рогов живет в Магнитогорске. В Москве бывает редко — не нравится ему столичная суета, да и здоровье не позволяет часто ездить. Он очень тучный, у него сахарный диабет, гипертония, было два инфаркта. Паршин сам ездил к нему…

- И задурил провинциалу мозги, — перебил его Георгий Натанович, а парень промолчал, не желая обсуждать скользкую тему.

- Рогов приехал ради заключительного этапа и привез означенную сумму, а в будущем может вложить в дело несколько миллионов.

- И ты хочешь перепродать его мне, — снова перебил собеседник.

- На то, чтобы его обработать, я потратил три месяца. — Вовчику удалось выдержать нейтральный тон. — Теперь Рогов готов к деловому сотрудничеству, хотя раньше не доверял московским коммерсантам.

- Набиваешь себе цену? — В голосе хозяина кабинета опять звучала насмешка, мол, все твои приемчики мне известны, не проведешь.

- Яков Паршин исчез. Он должен был встретиться с Роговым еще позавчера, но его нет дома, мобильный и домашний телефоны не отвечают, секретарша понятия не имеет, где шеф. Уже больше недели никто не знает, куда он делся.

- Значит, кто-то отплатил мошеннику, — без тени сочувствия предположил собеседник. — Поделом ему, давно пора. — И тут же голос бизнесмена приобрел иные интонации — хищник почуял добычу. — Получается, Рогов остался без присмотра, но горит желанием вложить капитал в перспективное дело?

- Да.

- Сколько ты хочешь? — взял быка за рога Георгий Натанович.

- Десять процентов от суммы сделки, — не моргнув глазом, ответил посредник.

- Жирно, — хмыкнул матерый деляга. — Чтобы получить десять процентов, нужно крепко потрудиться.

- Я его три месяца обрабатывал, — с ноткой обиды произнес молодой человек.

- Ну ты же не для меня старался, — отмел его аргумент собеседник. — Ты ж на Яшку работаешь. И мне известно, что за весьма скромное вознаграждение. Так что о десяти процентах и не мечтай. К тому же, не ты Рогова обрабатывал, а Паршин. Чем ты можешь заинтересовать магнитогорского миллионера? Это, голубчик, не твой уровень. И вряд ли когда-либо ты достигнешь такого уровня.

Георгий Натанович не упустил возможности еще раз унизить посетителя и подчеркнуть — мол, я богач, а ты — так, шелупонь. Вовчик снова призвал на помощь все силы, чтобы сдержаться. Помогли ему и злорадные мысли: «А вот тут ты, старикан, ошибаешься. Этого уровня я достигну, и очень скоро».

- Яшка хоть и шакал, но запудрить мозги мастак, — продолжал хозяин кабинета. — К тому же, у него в Москве есть особняк стоимостью минимум десять миллионов долларов, а это прибавляет веса. Да и вообще Паршин выглядит преуспевающим дельцом, антураж он хорошо освоил. Так что не приписывай себе чужих заслуг. Ты еще даже не шакал, а щенок.

Терпеть подобные моральные пощечины у парня уже не было сил, и его лицо невольно исказилось. К тому же, у него опять разболелась голова. Увидев его гримасу, Георгий Натанович рассмеялся:

- Не нравится? А ты что думал? Возомнил, будто можешь говорить со мной на равных и ставить мне условия? Не-ет, голубчик, этого не будет никогда. Ты получишь пятьсот долларов за то, что познакомишь меня с Роговым, и ни цента больше. А дальше я все сделаю сам, твое участие не понадобится.

- Рогов не станет с вами разговаривать, — пробурчал Вовчик, разочарованный малым вознаграждением. Он рассчитывал на гораздо большую сумму. Десять процентов этот прожженный делец, конечно, никогда бы не дал, но пятьсот баксов — смехотворная цена, когда речь идет о таком крупном контракте.

- Станет. — В глазах собеседника таилась снисходительная усмешка. — В принципе, я мог бы тебе вообще ничего не давать. Сам выясню, в какой гостинице остановился магнитогорский миллионер, и проведу с ним переговоры. В отличие от Паршина, я занимаюсь делом, а не “кидаловом”, так что сумею убедить провинциала вложить деньги в мой бизнес.

- Рогов сразу почует подвох, — продолжал упираться Вовчик. — Он очень осторожный и недоверчивый. Меня Феликс Аркадьевич уже хорошо знает и доверяет мне, а с незнакомым московским бизнесменом даже разговаривать не будет. Чтобы с ним познакомиться, нам пришлось заручиться рекомендациями очень солидных людей, да и то Рогов долгое время был насторожен. Его уже не раз обманывали, теперь он стреляный воробей.

- Значит, ты меня с ним познакомишь, — легко решил проблему Георгий Натанович.

- За пятьсот долларов — нет. — Посредник упрямо сжал губы. Он интуитивно чувствовал, что с алчного деляги можно получить больше — тот уже заглотал наживку, глаза горят, от своего ни за что не отступится. — А если вы попытаетесь выйти на него сами, я встречусь с Феликсом Аркадьевичем и расскажу ему про мошеннические дела Паршина. После этого, не сомневаюсь, Рогов немедленно уедет в Магнитогорск и больше никогда не захочет иметь дела с московскими бизнесменами.

- Ладно. — Собеседник понял, что придется немного раскошелиться. — Получишь пятьсот долларов, когда нас познакомишь, и еще три тысячи в тот день, когда мы с провинциалом заключим контракт.

- За знакомство — три тысячи, — решил поторговаться Вовчик. Ему очень нужны были деньги. Он знал, что прожженный жук ни за что не отвалит такую сумму, но пусть сейчас выдаст хотя бы аванс. Чем больше попросишь — тем больше будет задаток.

- Я сказал — пятьсот, — жестко произнес Георгий Натанович. — И только после того, как я познакомлюсь с Роговым. Знаю я тебя. Слупишь с меня комиссионные, а потом побежишь к другим бизнесменам, и тоже пообещаешь свести с провинциальным миллионером. Соберешь со всех задаток, а Рогов ни с кем не подпишет контракт и укатит в свой Магнитогорск. Но знай, если ты будешь вести за моей спиной двойную игру, то пощады не жди.

- Привет, дорогая! — весело оповестила о своем приходе Алла, входя в кабинет Ларисы.

- Привет, — сыграла привычный ритуал подруга.

- Чудненько выглядишь в своей любимой персиковой гамме.

- А ты в своем любимом красном, как всегда, великолепна и агрессивно-сексуальна, — не осталась в долгу Лара.

- Вариант: ты — мне, я — тебе, и обе довольны. Чтобы избавить тебя от расспросов о моем самочувствии, отвечу с ходу: самочую себя замечательно. А чтобы продолжить светский диалог, поинтересуюсь, как твое здоровье?

- Тоже замечательно.

- Ну и славненько.

- Чем занимаешься?

- Есть одно дельце. Только, подруга, Олегу про это молчок.

- Опять криминал? — встревожилась Лариса.

- Да почти нет. Помнишь Леньку Кудрявцева, с которым Виталька меня познакомил, желая пристроить в хорошие руки? Так вот, он арестован, под следствием. Не могу оставить в беде мужика, с которым когда-то делила койку.

- А как ты собираешься ему помочь? Надеюсь, не с помощью вооруженного нападения на тюрьму?

- Нет, старушка, я теперь решила воздерживаться от стрельбы. Одна умная баба, кстати, бывшая супружница Николаши, поделилась опытом хорошо обдуманной мести, так что ухватить меня за мягкое место не удастся.

- А кому ты собралась отомстить?

- Одному продажному подонку. Как говаривал мой приятель, — подтащим, оттрахаем и оттащим. Ну, и еще кое-кого накажем до кучи, чтоб неповадно было баб обижать. И за око выбьем мы два ока, а за зуб всю челюсть разобьем.

- А для тебя это не рискованно?

- Никакого риска, дорогая, — заверила боевая подруга. — Всего лишь от души повеселюсь. Помнится, ты как-то обмолвилась, что в Кашире у тебя есть деловой партнер.

- Не получилось у нас делового партнерства. Владимир Захарович оказался жмотом и перестраховщиком.

- Ничего, дорогая, я быстро обломаю каширского Вована. Любой человек рождается доверчивым, бесстрашным и жадным. Даже если из перечисленных качеств у Владимира Захаровича осталась только жадность, я попробую реанимировать в нем доверчивость и бесстрашие.

- Да ну! — скривилась Лариса. — Не стоит тратить на него время — мелкота, не нашего с тобой уровня коммерсант. С ним каши не сваришь.

- А я все же попробую заварить кашку-малашку. Дай-ка мне его координаты.

Взяв лежащий на столе органайзер, Лариса отыскала адрес и телефоны Владимира Захаровича Ванина и переписала их для подруги.

- На днях, когда Олег будет на дежурстве, командирую сама себя в славный город Каширу и постараюсь незаконными методами принудить стражей закона, погрязших в коррупции и беззаконии, блюсти интересы законопослушных граждан. Как тебе моя игра слов на тему закона, а, дорогая?

Весь вечер четверга Регина провозилась на кухне, хотя особых дел не было. Но сидеть в комнате, «любуясь», как муж наливается виски, и слушать его пьяное бахвальство стало невыносимо. Раза три он появлялся на кухне со стаканом в руке и, прислонившись к двери, пытался вызвать жену на скандал. И опять ей приходилось, стиснув зубы, изо всех сил сдерживаться, прибегая к привычной формуле аутотренинга. Перечить ему опасно — спьяну супруг мог и руку на нее поднять.

«Скоро ты за все поплатишься, мерзавец», — мысленно обещала Регина, ожесточенно натирая раковину, чтобы оправдать свое присутствие на кухне.

Мебель в их квартиру купила родня мужа — и не поскупилась. Хоть квартира и небольшая, в богом забытом Братеево, зато хорошо обставлена.

«Лучше бы свекровь дала денег на двухкомнатную квартиру, — думала Регина. — Тогда я бы не ютилась с ненавистным мужем в одной комнате».

Самое ужасное — спать на одной софе. Даже просто лежать рядом, дыша сивушным амбре, которым провоняла вся комната, — было невыносимо, и она оттягивала этот неприятный момент.

Уже поздно, но супруг никак не угомонится. Еще бы! Ему же завтра не на работу! Будет колобродить полночи, а потом продрыхнет до полудня, продерет заплывшие от пьянки поросячьи глазки, махнет пару порций виски, нацепит дорогие тряпки и отправится “по делам”, как он называет свою грязную деятельность.

«Прикончат тебя за твои так называемые “дела”, - пророчила Регина. — А я подсоблю».