Как и все фабрики грез, Болливуд окружал тебя сразу же, как только ты переступал порог любой его студии. Ты попадал в водоворот спешащих куда-то людей. Вид у них был очень серьезный и сосредоточенный. Они все куда-то опаздывали. Все. Эта спешка и нервозность тут же прилипала к тебе, как к здоровому человеку грипп по весне, и ты тоже вдруг хотел куда-то бежать, что-то делать и чего-то решать. Немедленно….

Они прошли через двор, суету людей, некоторые из них были в костюмах для съемок, а почти все актрисы в необыкновенно красивых сари.

Их проход сопровождался тихими охами и вздохами узнавания за спиной. Конечно же Айшарии Вэй! Они прошли через несколько павильонов, в которых шла та же суета или уже шли сами съемки, поднялись на пару этажей в лифте и попали в съемочную группу, святая святых любого сообщества людей, свихнувшихся на кино и сделавших его смыслом своей жизни.

Их встретил режиссер Прахаш Шармах и старший администратор. Они познакомились и оба почти в один голос поинтересовались, как дамы долетели из Дели в Мумбаи, и где остановились?

На самом деле оба были так заняты спором вокруг самого кинопроцесса, что им было все равно, что им ответят. Это воспитанность требовала быть галантным с женщинами, и получить ответ. Со второго ответа они поняли, что дамы еще нигде не остановились, потому что у Анны есть только один день, свободный от гастролей и к вечеру следующего дня она должны быть в Дели. Они тут же горестно покачали головами, и Анне показалось, тут же забыли про все свои вопросы.

Анне огляделась. Ей здесь было всё в диковинку. Она была человеком публичным и часто посещала фото и дизайнерские студии, но в кино все было совсем по-другому. Было как-то захватывающе! Может, сработал проход через двор, который заразил ее общими нервозными флюидами, или в подкорке зашевелились детские воспоминания сопричастности завораживающему чуду кино, с очумело красивыми костюмами и героями, но внутри появилось чувство сопричастности и возбужденности, которое витало в воздухе. Анна даже не обиделась на невнимание к себе, так вдохновил ее сам будущий процесс.

Переговоры прошли на удивление быстро. Не было даже фото и кино проб. Режиссер наконец-то прекратил спор и вдруг увидел и Анну, и Айшарию. Он впялился Анне в дорожку между грудью и даже стал заикаться. Он никак не мог сосредоточиться на ее роли, поэтому весь процесс взял на себя главный администратор. Анна догадалась, почему тот не обратил никакого внимания на ее женские прелести. Просто мужчины его интересовали и возбуждали больше.

Анна улыбнулась своей догадке и сделала вопросительное лицо в сторону Айшарии, переведя глазами взгляд на администратора. Айшария чуть повела бровями, и все встало на свои места. Анна удивилась внутри себя. Она думала, что в Индии не может быть таких отклонений. Это же высоко духовная страна!

Администратор оттер Анну от режиссера, отодвинул в угол комнаты, усадил на стул, снабдил сценарием, попросил тут же подписать несколько бумаг, пошептался в сторонке с Айшарией, сделал глазки паре приходящих актеров мужчин и стал куда-то звонить, капризничая голосом.

Прибежала индианка, почему-то, в розовом, очень нежном сари, как показалось Анне, больше подходящим для невесты или подружки невесты, но не похожая на актрису. Она оказалась обычным помощником режиссера, выдала Анне пакет с деньгами и убежала. Все произошло так стремительно, что Анна не успела опомниться, как они уже сидели в ресторане за столиком вместе с режиссером и администратором и заказывали обед.

Оказалось, что Анна и Айшария так спешили рано утром на самолет, что приехали на студию прямо из аэропорта, и попали в обеденный перерыв. А закон в студии, как и закон на войне, требовал обед четко по расписанию, тем более, что сразу же после него у обеих актрис УЖЕ будут съемки, и времени, ни на обед, ни на прохлаждаться, просто больше не было бы до самой ночи!

«Вот почему в Болливуде снимают по триста-четыреста фильмов в год? – поняла Анна. – Они экономят время и свое, и актеров».

Сразу же после обеда ее повели в гримерную, но через костюмерную. Поход в костюмерную ничем не закончился, потому что три индуски, которые топтались вокруг нее, просто не поняли друг друга, споря до хрипоты!

Потом Анну все таки увели в гримерную, там ее подкрашивали, гримировали, вокруг суетилось несколько женщин, включая трех из костюмерной. Они приносили костюмы на плечиках и прикладывали к Анне, бесконечно споря друг с другом на непонятном языке, наверное, хинди, не обращая при этом на Анну никакого внимания, как будто она была манекен.

Потом прибежала та девушка в розовом сари, прибежала бегом и по-английски попросила прочитать сценарный текст. Анна уткнулась в текст и поняла, что текста, на самом деле очень мало. В основном это были реплики. Она должны была изображать подругу главной героини, приехавшую в гости из Лондона на свадьбу и недовольная ее выбором жениха. Сам фильм был музыкальным, как и все болливудские фильмы, поэтому режиссер на ходу тут же придумал сюжет:

Так как Анна певица из Лондона, то вместе с Айшарией они поют песню. Половина песни классическая, для Анны, а половина индийская, для Айшарии. Все это сопровождается общими песнями и плясками всего большого индийского статистического коллектива.

Прибегал композитор, наигрывал режиссеру музыкальные отрывки, все опять спорили, потом снимали какую-то часть, потом опять спорили и размахивали руками, как итальянцы, потом пели, потом танцевали, потом опять спорили, потом опять танцевали….

От первого своего съемочного дня у Анны остались странные воспоминания. Это был фейерверк из индийской музыки, совершенно потрясающих по своему темпераменту танцев, очень музыкальных песен, ярких костюмов и необыкновенно ярких сари. Она влюбилась в этот смешной индийский наряд, в который можно было просто замотаться, и всё! Во второй сцене ее тоже заматывали в удивительной красоты сари, цвета морской волны, сплошь вышитое шелком, золотом и каменьями!!!

В самом павильоне присутствовало столько статистов, помощников, операторов, пиротехников, гримеров, которые сновали за прикрепленными к ним артистами, самих артистов, массовки, певцов и танцоров, что к концу первого съемочного дня у Анны закружилось в голове и ярко замелькало в глазах.

Все вместе перемешалось и так завертелось штопором, что, уже в гостинице, приняв ванную и улегшись в кровать, она вначале не могла даже спать от всеобщего перевозбуждения и той круговерти, которая все еще мелькала в глазах.

Так бывает при очень большой усталости.

Пролежав почти час без сна, она вспомнила про пакет с деньгами и достала его из сумочки. Там оказалось на удивление большая сумма в наличных долларах! Это было неожиданно, но ей понравилось. От такой неожиданности она чуть успокоилась и даже сделала вторую попытку уснуть.

Попытка удалась…

Анна засыпала, но сон ее был больше похож на продолжение съемочного дня. Как яркий салют в глазах мелькали разноцветные сари, прозрачные шарфы, пели и плясали прекрасные индианки с обнаженными, смуглыми животами и очень ярко накрашенными глазами, отчего они очень походили на…, девушек-служанок из ее видения Среднего царства, у которых стрелки на веках доходили до висков…

Танцовщики и танцовщицы старались перетанцевать друг друга, демонстрируя фигуры, усиленно виляли бедрами и наступали друг на друга яркими костюмами и извивающимися телами…

Вся эта какофония так заразительно танцевала и так самозабвенно пела, что Анне показалось, что сон этот никогда не закончится, и она вдруг прямо во сне испугалась, что может, вне зависимости от ее желания, переселиться в него навсегда….

Что сон может ее туда засосать, как в воронку….

Ни в какой Тадж Махал она не попала. Пришлось отменить эту поездку из-за следующей встречи со следующим съемочным коллективом. Там ситуация оказалась сложнее и требовала ее участия, как минимум, на неделю. Никакой недели Анна позволить себе не могла, потому что у Айшарии через пару дней заканчивались съемки, еще один день они хотели посвятить ГУРУ, а затем все втроем улетали в Америку. Может быть….

Как это все умудрился прокрутить за такой короткий срок ее муж, была большая загадка, но паспорт с визой и билет был торжественно выдан Анне на руки. Она думала и надеялась на короткий срок, на какой-то русский авось или еще на стечение каких-либо обстоятельств, потому что не готова была так быстро разворачивать свою судьбу и жизнь совершенно в другую сторону. Но мы предполагаем, а Бог располагает. – как говорила тетя Аня.

А Бог распорядился вот именно так!

Крис делал обиду лицом и недовольство взглядами, но ему было обещано вызвать и его тоже, как только Анна устроится в Голливуде. Айшария собиралась принимать Анну на своей вилле, которую они с Бачианом снимали в Беверли Хиллс, до момента решения ее жилищного вопроса….

Удивительные пятнадцать дней в Индии пролетели, как один. Ничего толком увидеть так и не удалось. Не хватило времени. К Гуру они тоже не попали, о чем Анна очень сожалела. Она надеялась, что он как бы зачеркнет предсказания Хайнца и порадует лучшими перспективами на ее личную жизнь.

Но концерты шли за спектаклями, пересыпаны были съемками, официальными встречами, интервью с корреспондентами, которые набежали на Анну еще в первый день, как только увидели ее вместе с Айшарией Вэй. Они не давали проходу всё время ее гастролей. Она находила их везде, за колоннами в гостинице, за оконными стеклами на своем балконе, не говоря уже о местах общественных. Иногда ей казалось, что они скоро будут вытекать вместе с душевыми струйками воды в ванной.

За всей этой суетой и неразберихой, когда несколько агентов, ругаясь и обижаясь, не могли понять друг друга, то теряя где-то Айшарию, то Анну, то Бачиана, то опаздывали на какую-нибудь встречу, или банкет, то приезжали раньше времени…, она вдруг обнаружила себя уже сидящей на борту личного самолета господина Бачиана, когда он пошел на взлет….

Вот это да! Впереди их ждала Америка!

Анна не знала, плакать ей или радоваться случившемуся, хотя согласно предсказанию по картам ТАРО, именно таких решительных действий и ожидала от нее неожиданная судьба.