Дедушка оказался таким обаяшкой и очаровашкой, что все слова, которые Анна приготовила для него, выскочили из головы и памяти немедленно и мгновенно, как только он улыбнулся, усаживаясь в предложенное кресло у нее в палате.

Анна выбралась из пастели, уселась в кресло напротив и стала посылать Элизабет намеки глазами и мимикой.

Элизабет правильно поняла намеки, посылаемые Анной в свой адрес, и тут же засобиралась по неотложным делам, оставив их наедине.

Если честно, Элизабет Анне не нравилась, в ней было что-то животное и отталкивающее. И даже ее миленькое, якобы, личико, больше смахивало на крысиное, так вперед и вниз был вытянут весь череп. А зубы были мелкими и тоже хищными. Анна не понимала, что может связывать ее и Марко, кроме пастели и еще она понимала, что никто никакой помощи ей не оказывает, просто Элизабет хочет обезопасить сейчас свое будущее от возможного присутствия конкурентки – бывшей любовницы.

Анна украдкой смотрела на человека, который сидел напротив, и не находила слов. Это надо же, чтобы человек был так похож, так сумасшедше похож на постаревшего Бориса, мужа ее любимой тети Ани и фактически, ее второго отца! Вот это подарок, так подарок преподнесла ей крыска Элизабет!

Та же фигура, тот же поворот головы, тот же профиль, потому что анфас она стеснялась его рассматривать и смотрела только мельком, когда он отворачивался. Он будил в ней какое-то особое, забытое чувство ее юношеской любви, что ли, которое Аня носила в себе с детства.

С самого детства, с которого она помнила себя в тетиной семье, с шести лет, ее дядя был для нее и кумир, и эталон мужского начала и красоты. Он был очень хорошим человеком, отцом и настоящим мужчиной, особенно для своей обожаемой семьи и своих самых лучших в мире детей! А теперь он сидел напротив….

Разговор клеился отвратительно, точнее никак. Он рассматривал Аню, а она, как школьница, потупив глаза, краснела.

– Здравствуйте! – наконец, улыбаясь, сказал он. – Вы хотели со мной познакомиться вот я и пришел. Будем знакомиться? Меня зовут Питэр Хиггинс.

– Конечно же, будем. – Анна подняла глаза, посмотрела на него в упор и опять покраснела. – А меня зовут Анна. Я так поняла, что вы готовы помочь бедной девушке в решении ее насущных проблем? – набравшись смелости, выговорила она.

– Вы знаете, я так давно живу на свете, и так много всякого натворил в этой жизни, что пора сотворить и добро, для такой красавицы, как вы. Я правильно понимаю, у вас проблемы созданные врагами и властями?

– Вы правильно поняли.

– Было бы неплохо выслушать от вас, в чем, собственно эти проблемы, тогда наши с вами решения могут быть совсем диаметрально противоположными и реально прогнозируемыми. Это связано с любовной историей?

– Ну, не только. Это связано с моей бурной молодостью и дремучей глупостью. – Анна опять покраснела и честно рассказала все о секте, о Михаэле, Марио и Марко, при этом только сейчас удивившись, что все ее мужчина на букву М!

– Слушал я вас и думал, как мы все в молодости похожи! Я тоже был таким же. Если честно, то и сейчас не на много поумнел. Да. Но теперь хотя бы понятно, что у нас со скелетами в шкафу.

– Скелетов полный шкаф и все периодически пытаются оттуда вывалиться прямо на мою голову! – Анна даже рассмеялась.

– Давайте по порядку поступления скелетов. Первое. Нужно спрятаться. Так? Я правильно понимаю?

– Ну, типа, да. За новую фамилию. Я так думаю.

– С помощью брака, я правильно понимаю? – Петер улыбнулся всеми своими морщинками и так заблестел глазами, что у Анны свело низ живота. Она вдруг поняла, что этот старый человек ее возбуждает, и испугалась немедленно. В ее планы ничего подобного не входило! Он не мог зацепить за ее естество, потому что там все было занято Михаэлем! Или уже не занято?

«Нет, – сказала она сама себе, – он же старый, этого не может случиться, чтобы он мог мне понравиться. Глупость какая-то! А Михаэль? Я что, смогу его забыть? Вот, невидаль! А ведь совсем недавно я так этого хотела! Забыть навсегда!»

– Вы правильно понимаете. – сказала она – Если я официально выйду за вас замуж, то я смогу поменять фамилию? Если смогу, то нужно это сделать как можно быстрее, а во-вторых, что я должна буду для вас сделать? Заплатить деньги, ухаживать до конца жизни, или еще чего-то? – хотя последнее слово про конец жизни она сказала зря, некрасивое было слово, тем более, что у самой мелькнуло в голове нечто греховное и похотливое, которое никак не допускало мысли про конец жизни, она тут же испугалась и изгнала все эти бредни из своей головы.

– Нуууу! Деньги меня не интересуют, я сам очень богат и, может быть, поэтому хочу жениться. Видите ли, у меня есть очень дальние родственники, которых я никогда не видел, но, которые, ничего не сделав в этой жизни, пролежав на диванах трутнями, ждут моей смерти в надежде на наследство. Я не хочу им оставлять даже цента! Если бы они были достойными людьми, тогда да, но это плесень на теле общества и будет большим грехом погрузить их в такой откровенный соблазн. В Библии правильно написано, что мы несем ответственность за ближних своих и не имеем права подвергать их соблазну, дабы не зачеркнуть возможность исправления их Душ через испытания и наказания. Я не считаю себя Господом Богом, поэтому не могу взять на себя ответственность за души и судьбы и так-то никчемных людей!

– Вы тоже верите в Души?

– Безусловно!

– А они что, совсем никчемные? – удивилась Анна.

– Совсем. А представьте себе, если в их руки попадут большие деньги? Они не смогут израсходовать их на благое дело и просто глупо и бездарно разбросают на ветер. Лучше я оставлю мои деньги прекрасной молодой женщине, которую судьба и так сильно потрепала, и посылала массу неприятностей, начиная от потери родителей еще в детстве.

– Откуда вы это знаете? – опять удивилась Анна.

– Я все прочел о вас в интернете.

– И вы решили, что я достойна такой миссии? – Анна сделала вопрос глазами.

– Да. Вы сможете их потратить правильно и, может быть, своим молодым умом поймете, на какие Божьи дела могут пойти мои деньги, чтобы создать блага многим земным людям. Может быть, откроете фонд или родите много детей от достойного мужчины и воспитаете их достойными членами общества? Как вам такая перспектива?

– Я меньше всего ожидала от вас такого предложения. Я этому очень рада. Очень! Вы меня не просто обрадовали, вы меня вдохновили! И что мы будем делать дальше? – воскликнула Анна.

– Тааак! Хорошо. Дальше мы с вами покидаем клинику, едем ко мне на мою виллу, точнее вы ко мне переезжаете жить, а потом улетаем в тот штат, где нас могут зарегистрировать немедленно. И станем мужем и женой. Если вы захотите, можете менять вашу фамилию, если нет, останетесь со своей. Я бы на вашем месте оставил свою. Все-таки это фамилия ваших родителей.

– Ой! А как же моя безопасность? Если честно, я и, правда, уже боюсь. А вдруг за нами следили и на самом деле подожгли виллу, как об этом пишет вся пресса? – Анна сделала испуганные глаза.

– При наличии больших денег всегда найдутся люди, которые готовы вас защитить. Наймем вам охрану. Крутых и накачанных парней! А? Подойдет?

– Ой! Не знаю, не знаю. Я не очень люблю охрану. Мне кажется, что они всегда подглядывают за вами в замочную скважину и лезут к вам в кровать, чтобы зафиксировать все ваши телодвижения.

– Вы очень большая юмористка! Действительно! Лезут везде. – рассмеялся Питэр. – Я тоже не люблю, когда ко мне в душу лезут. А уж в пастель! Но у меня очень большая территория прекрасного сада и леса, за которым их будет плохо видно. Попросим их присесть в кустах!

Они оба рассмеялись от души этой милой шутке, и она расслабила остатки напряженности, сковывающей все внутри Анны.

– Давайте так. Завтра я приезжаю за вами, потому, что врачи сказали, что завтра вы можете покинуть клинику. Потом мы едем в вашу квартиру и забираем ваши вещи. Если вы не хотите, можем их не брать, но вдруг они вам дороги? – Питэр пожал плечами.

– Забираем, забираем, они мне и, правда, дороги.

– А потом едем к нам домой! – он выделил это «к нам домой» голосом и мило улыбнулся, но не похотливо, а от всей души, выставив красоту голливудской стоматологии на обозрение.

– Договорились! – тоже одарила его улыбкой с ямочками Анна.

Она обрадованно замолчала, рассматривая мистера Хиггинса уже без стеснения, ведь теперь это был ее жених!

«Какое смешное слово – жених! Вот! Теперь у меня тоже появился жених! Ну и плевать! Пойдем замуж, раз так решил Господь…»