Их закружило сразу и на целых полтора года! Это было время, перемешанное чувствами, событиями, гастролями, встречами, подарками и… любовью. Время, сверх насыщенное еще и чувствительностью, когда каждая клеточка ее тела откликалась на его ласки, и дышала его дыханием. А он оказался таким ласковым…

Они и сами не поняли, что же произошло на самом деле, потому что чувств так таковых, кроме влечения красивых тел навстречу друг другу, вначале не было. Анне даже показалось, что принц сам себе придумал ее тогда, еще десять лет тому назад, и только потому, что она не упала к его ногам и не стала очередной временной красоткой.

Тогда, в той действительности, десять лет тому назад, она сказала себе «на мужчин у меня твердое табу» и строго придерживалась его. Это табу распространялось не только на Михаэля, оно распространялось на всех мужчин, как таковых, потому что они могли отвлечь ее на пути к поставленной цели.

И она шла к ней! К своей цели, все эти десять лет. За спиной было уже не одно мировое турне, за спиной было около двухсот больших сольных концертов, за спиной были ведущие партии в Ла Скала и других оперных театрах городов Матушки Европы. За спиной были «Сила судьбы» и «Лавалли», «Баттерфляй» и «Тоска», «Трубадур» и «Турандот», «Бал маскарад» и «Набуко»…. И так далее…

За спиной были и провалы в личной жизни, и взлеты в карьерной, и как результат – десять лет полного одиночества душой. Не нашлось достойного мужчины, которому бы она отдала свое сердце и протянула руку перед алтарем.

Только ее музыка давала ей силы жить и любить жизнь.

Наверное, вначале она перестаралась в своем творческом затворничестве, а потом известность отодвигала от нее людей достойных, но скромных, и как результат людское море пеной выносила к ее ногам светских выскочек и зазнаек, для которых она была только показательной победой для публики. Она поняла это совсем недавно, перед самой их встречей на яхте! И вот, как подарок судьбы, в ее жизни возник он, чему она несказанно удивилась.

Постепенно сердце ее тихо таяло от его изысканности в отношениях, от того чувственного и восхитительного безобразия в которое они погружались в своих интимных играх, от близости и их тел и, главное, их душ!

В одну прекрасную ночь на пустынном берегу моря, в очередном круизе на яхте, когда тихий шелест волн раскрепостил и расслабил их после красивой близости прямо на желтом песке под луной, Анна вдруг поняла, что полюбила по-настоящему! Отбросив ложные, как ей казалось тогда, доводы рассудка, она призналась ему в своей любви!

Это было открытие и для него, и для нее самой! Она всегда думала, что настоящая любовь рождается десятилетиями, как у ее тетушки Анны и Бориса, должна быть возвышенной и закрепленной рождением детей, но оказалось, что чувство может возникнуть вдруг! Вспыхнуть в душе как свеча и осветить мир вокруг тебя совсем другими красками и фейерверками! Осветить так, что за этим светом ты не увидишь уже ничего! Ни одного изъяна в Принце своей души!

С этого момента жизнь их стала совсем другой. Анна вдруг почувствовала, как в ней стала просыпаться ревность, о которой она не догадывалась и в себе ранее не наблюдала! Теперь она хотела, чтобы он всегда был рядом, чтобы не смотрел на других женщин, до которых был большой охотник.

Раньше ее только смешили его взгляды, которые он бросал вслед красоткам, или оценивающе рассматривал их фигуры, иногда даже цокая языком. Теперь же, замечая эти его взгляды, ей очень хотелось ущипнуть его побольнее, чтобы он не сворачивал набок шею, особенно при посторонних.

А жизнь их была вся на виду, протекала именно при посторонних, и пресса с удовольствием выкладывала на страницах глянцевых журналов его косые и оценивающие взгляды в сторону проходящих мимо красавиц.

Однажды Анна вдруг поймала себя на мысли, что оказалась готовой, как это ни странно звучало для нее самой, к семейной жизни. Ей вдруг захотелось под белой, воздушной фатой выйти замуж, чтобы он повел ее к алтарю и поклялся в вечной любви до гроба! Захотелось иметь детей, кормить их своей собственной грудью, целовать в розовые пяточки и петь, как это делала ее мама, любимые арии на ночь, вместо баю-бай.

Теперь она хотела, чтобы он сопровождал ее на гастролях, хотела, чтобы он был! Был только ее!!! Был всегда и был рядом! Но он очень часто не мог сопровождать ее и отнекивался, загородившись делами. Тогда она стала устраивать каверзные и неожиданные возвращения домой в неоговоренное время. Она уже понимала, что вступает на скользкий путь, что это может плохо закончиться, во-первых, для нее самой, но не могла остановиться. Как говорил Святой Павел «Добро, которого хочу, не делаю, а зло, которого не хочу, делаю…».

Может быть, это чувство родилось в ней из-за провокаций, которые он устраивал? Ему очень нравилось, что она его стала ревновать к женщинам, и он подспудно стал поигрывать в эту, будоражащую нервы, игру. Любовь есть сильное направляющее вашей уязвимости. Возможно, его это возбуждало? Как любой творческий человек, он любил эксперименты, и особенно в сексе.

Речь не идет о хама сутре или открытиях в гимнастических сексуальных упражнениях. В цивилизованном мире, наполненном чувственными танцами, ночным стриптизом в клубах, эротическими фильмами и прочими «горячими» и возбуждающими действиями, ничего нового изобрести было бы и невозможно, поэтому они не устраивали экспериментов в интимной жизни, но ему очень нравилось, например, когда в ночной тишине, как аккомпанемент их телесной любви раздавалась ария Абигайль или Тоски.

Вначале Аня не понимала этого и стеснялась так громко выражать свои чувства, но потом ей даже понравилось сопровождать собственный оргазм выплеском очень высоких нот в красивой арии. А Михаэля это так заводило, что он просил еще и еще раз спеть ему любимые кусочки из арий. Это было их собственным, маленьким удовольствием, которое не всегда понимал обслуживающий персонал в гостиницах или соседи через стенку, когда они ночевали в его большой квартире, а не на вилле. А они получали огромное удовольствие даже от такого возмущения и заразительно смеялись, приходя в себя после близости.

Вся их тогдашняя жизнь была похожа на один очень длинный, затянувшийся праздник, особенно для Анны, которую Михаэль заваливал подарками. Особенно хорошо одаривалось любое подозрение в измене, когда Анна одна уезжала на гастроли.

Это стало ее настораживать еще больше. Те немногочисленные «подруги», которых она подпускала к себе, нашептывали и наушничали всякую мыслимую и немыслимую гадость в его адрес. Она понимала, что это все только сплетни, но иногда сплетни подкреплялись фото и журнальными статьями. Тогда ей было особенно больно и горько.

Она заставляла себя не обращать внимания на событийный ряд, который выстраивался не в его пользу и дискредитировал его чувства, в которых он клялся ей при очередной встрече в аэропорту или по приезде домой.

На самом деле сегодня она очень многое понимала уже по-другому, не так, как тогда, когда чувства застили разум и не давали правильно выстроить картинку их жизни. Она понимала, что они загоняли сами себя в глупые обстоятельства, играя друг с другом запрещенные игры, будоражившие их внутренние сущности. Глупости экранных киногероев.

Она понимала, что они просто заигрались в их интимных удовольствиях. Нельзя было в погоне за яркими красками не увидеть, что их любовь может сломаться от передозировки сладкого и хватающего за нервы кайфа! Последней точкой оказалась попытка, к которой она сама подспудно стремилась.

Она, таки, его поймала! Что называется, на месте преступления и с посторонней красоткой.

Была дикая сцена, вспоминая которую ей стыдно по день сегодняшний. Она кричала ему в лицо страшные и обидные слова, как разъяренная тигрица пыталась выцарапать эти влажные с поволокой глаза, или хотя бы поцарапать его красивое лицо, чтобы обезобразить его, и чтобы больше оно никому не доставалось…

Что он мог ей ответить? Что вообще может ответить мужчина в подобной ситуации? Он может или униженно извиняться, или доказывать, что ничего не было, а это просто игра, или пойти на встречные обвинения. Михаэль выбрал последнее.

Когда она поняла через собственный вой и рев, в чем он ее обвиняет, у Анны случился нервный приступ! Он обвинял ее в том, что она себя запустила, не следит за своей фигурой, располнела и вообще она уже не такая молодая, как та девица, которая перепугано сидела сейчас, в углу кровати, прикрывшись простынею, и не понимала, что она должна теперь делать? Бежать или оставаться. И девица решила выяснить свою судьбу:

– Михаэль! Я не поняла, мне уйти или остаться?

– Останься! – ответил он ей!

У Анны случился настоящий шок!!! Это означало только одно! Конец всему! Конец их любви! Конец отношениям! Конец! Конец! Конец! Она ему больше не нужна! Она ему больше не интересна и может теперь проваливать на все четыре стороны!!! Хотя именно таких слов он ей и не говорил…

Она помнит, как мгновенно у нее высохли все слезы, как она, как сомнамбула, с просветлевшей головой и резко успокоившаяся, стала молча собирать свои вещи, как вызвала такси и уехала, что называется в никуда, под сумасшедшим проливном дождем, сопровождаемая яркими взрывами молний и грохотом очень сильной грозы…, еще один спецэффект голливудского кино…

Последнее, что зацепил ее взгляд, был его перепуганный вид, с которым он стоял посреди гостиной и сам не понимал еще, что натворил! Он был смертельно бледен, губы у него мелко дрожали, а по щеке катилась слеза! На лице было написано удивление собственным поступком, но изменить что-то не позволяла гордость и королевская кровь! А как же! Он же ПРИНЦ!!!..

Анна открыла глаза и посмотрела на небо. Там появилась еще одна маленькая тучка, которая медленно ползла в сторону солнышка.

«Если она закроет солнышко, я останусь одно, а если проползет мимо, он меня найдет…» – подумала и ужаснулась от этой своей мысли. Она не хотела больше его видеть! Он нанес ей самое страшное оскорбление из всех возможных! Сказать ей, что она уже старая и некрасивая! Это просто хамство с его стороны! Ни один мужчина в этом мире не пропускает мимо своего взгляда ее фигуру, особенно грудь! Ни один! Большей глупости он не мог придумать? Можно было за чем-то другим спрятать свою похоть. За алкоголем, настроением, спором, но не за той страшной клеветой, которую он швырнул ей в лицо!

Анна поднялась с лежака и прошла в гостиную. На стене висело большое зеркало в ее рост. Она подошла к зеркалу и стала себя рассматривать честно и откровенно. Она искала изъяны в себе и в своей фигуре. Но изъянов не было….

На нее смотрела очень красивая молодая женщина. Она понимала, что действительно очень красива. Она обхватила свою талию двумя ладошками и обрадовалась, что пальцы почти сошлись вместе.

«Значит, от всех этих неприятностей есть хоть какая-то польза. Я похудела, как минимум, на пять килограмм. Это прекрасно!» – подумала она.

Подтянув живот, выпрямившись во весь свой рост, в один метр и семьдесят пять сантиметров, гордо распрямив плечи, Анна повертелась перед зеркалом, и осталась весьма довольна собой. То, что она видела в зеркале, давало право на гордость!

Перед собой она видела молодую и очень красивую женщину с узкой талией шестидесяти четырех сантиметров, с крутыми бедрами ста четырнадцати сантиметров, когда разница, согласно нормам, принятым на подиумах, между талией и бедрами должна составлять не сорок, а только двадцать сантиметров, поэтому она гордилась своей очень тонкой талией и крутыми бедрами! Это была гордость номер два!

О груди говорить было нечего. Это была ее гордость номер один! Мама подарила ей в наследство шикарный бюст седьмого размера, и это не могло не останавливать внимания всех проходящих мимо, и не мимо, мужчин. Они просто шеи сворачивали вослед, когда Анна гордо проносила мимо свое шикарное естество!

– И он будет говорить мне, что я располнела? И у него хватает наглости говорить, что кто-то может быть красивее меня? Он просто хам и сволочь! – сказала она зеркалу громко и на всю гостиную.

Анна еще раз повернулась к зеркалу одним боком, потом вторым и подошла поближе, приблизив к зеркалу лицо почти в упор.

При такой потрясающей фигуре она имела, совершенно не вписывающуюся в нормы известных оперных див, внешность. Ей было ой как далеко до Марии Калласс с ее уникальным носом, или, Монтсеррат Кабалье, с ее необъятными габаритами. Чистокровные, генетические итальянки красивы только в молодости, лет до шестнадцати. Созревая рано, они рано и старели, и уже годам к сорока становились страшными и злыми ведьмами, с крючковатыми носами, крикливыми и скандальными в своих семьях. Это она очень хорошо помнила по своей родне со стороны мамы. Да и многие другие оперные певицы, даже не итальянки, как правило, имели непрезентабельные внешности.

Анна рассматривала себя беспристрастно и должна была констатировать, что где-то пресса права, когда приписывала ей кукольную внешность. Просто художники делали куклы похожими на самых красивых девушек Земли!

«Действительно, если рассматривать себя внимательно, то именно от итальянки мамы Сары мне достались и шикарный голос, и шикарные черные волосы, и брови дугой, и длинные, густые ресницы, на которые еще в школе я на спор укладывала десять спичек, и жгучий темперамент и максимализм! В то время, как отец Якоб, наполовину поляк, наполовину еврей одарил белой кожей, очаровательными ямочками на щеках, вздернутым маленьким носиком, выразительными зелеными глазами, красивым овалом лица, губками «бантиком» и, главное, мудростью старого раввина, который был мало заметен через отвлекающую красоту моих внешних данных. – с гордостью подумала она. – это хорошо, потому что позволяет мне правильно оценивать людей, прикрывшись густыми ресницами».

Конечно, она сейчас блефовала даже сама перед собой, потому что прекрасно знала и понимала, где зарыта собака…. Прекрасно понимала….

А все дело, собственно, было в том, что ее любимая тетя Аня была безумно влюблена в фильмы своей молодости про «Анжелику», в которых снималась французская актриса Мишель Мерсье. Этой страсти она предавалась у себя в спальне, бесконечно просматривая все серии, а также зачитывая до дыр все тринадцать романов писателей Анн и Серж Голон.

Она просматривала любимые кусочки перед сном, а Анна очень часто забиралась к тете в кровать именно для того, чтобы еще раз прочувствовать, с замирание своего маленького сердца, сумасшедшие приключения неукротимой и прекрасной Анжелики! Прижавшись друг к другу, две красавицы, затаив дыхание, в пятисотый раз смаковали кино события на экране, которые знали наизусть….

Тетя первая обратила внимание, что Анна полная копия актрисы Мишель Мерсье! Разница была только в цвете волос. Мишель была блондинка, а Анна – жгучая брюнетка! Но у них был одинаковый маленький, кукольный носик, трепетные ноздри, брови дугой, прекрасные глаза, совершенно очаровательные губки бантиком, нежная, персиковая кожа и фигура!!! Какая фигура!!! Правда, «куда было Мишель Мерсье до шестого или седьмого размера шикарной груди Анны!!!» – говорила всем тетя.

Они лежали, прижавшись друг к другу, а тетя Аня без конца повторяла:

– Боже! Как же она хороша! Боже! Но до тебя ей, ой, как далеко! Ты у меня настоящая эталонная красавица! Ты хоть это понимаешь? Вырастешь сумасшедше прекрасной девушкой под стать только Принцу…. Только Принцу…. Нужно только не продешевить, потом…, когда Принц появится….

С этим убеждением своей необычайности и эталонности Анна и выросла, гордо неся себя по жизни грудью вперед, подспудно шестым чувством понимая, что Принц непременно должен был появиться в ее жизни! Должен был появиться!

И вот, пожалуйста! Он появился! Вы заказывали – получите Принца! И что?…. Но…, какое хамство! Что смог позволить себе этот Принц! Как он смел!!!

Она еще раз взглянула на себя в зеркало и отправилась обратно к бассейну, тихо приговаривая по дороге:

– Да как он смел оскорбить меня в самом святом! В переменах моей внешности!? Это есть самое главное, за чем я всегда слежу! Всегда! Это моё ГЛАВНОЕ Я с самой большой буквы! Для актрисы и певицы самое главное – ее внешность! Да как он смел! Я никогда ему этого не прощу! Он растоптал мои самые святые чувства… к Принцам….

Анна улеглась на лежак и стала смотреть в небо, как будто ждала от него диалога или подтверждения своим мыслям и словам. Её очень больно обидели тогда его слова, и она бесконечно прокручивала их в своих мыслях. Ей хотелось пожаловаться на свои обиды этому голубому небу, чтобы оно посочувствовало ей! Но небо молчало, хотя на его бледной голубизне опять появилась маленькая, одинокая тучка и начала свой путь в сторону солнца.

«Если она закроет солнце, значит, я его больше не увижу, а если пройдет мимо, то он меня найдет! – опять подумала она и спохватилась. – Стоп! О чем я думаю? Вот! Это наше раболепное отношение к сильным мира сего…! Я не хочу его видеть! Никогда!»

Анна встала с лежака и отчаянно, с разбега, бросила тело в воду….